26 февраля 1863 года
       Чикаго, Иллинойс
 
      Театр Маквикара взорвался громом аплодисментов. Сабрина Спенсер вышла на середину сцены, затем приблизилась к самому краю и лучезарной улыбкой одарила аплодирующих зрителей. Наконец-то, после стольких выступлений в маленьких шахтерских городках под аккомпанемент мелодиона и гастролей вместе с менестрелями, она добилась признания. Оценив ее блестящую игру по достоинству, общество на востоке страны безоговорочно приняло ее как состоявшуюся актрису. Кланяясь растроганной публике, Сабрина, казалось, была готова воспарить над подмостками. Раздававшиеся аплодисменты были достойной наградой за ее пятилетний упорный труд.
      Лицо Сабрины сияло от счастья. Она изящно наклонилась, чтобы принять букет роз из рук молодого человека, который не скрывал своего восхищения. Ощутив прикосновение его губ к руке, Сабрина вдруг встревожилась – ей показалось, что он хочет стащить ее вниз, чтобы заключить в объятия.
      В это время из-за кулис за всем происходящим наблюдал Александр Темплтон. Сабрина Спенсер была его талантливой протеже, и каждый раз к концу спектакля, который требовал от нее громадного эмоционального напряжения, ей удавалось довести мужскую часть зрительного зала до исступления. Она играла ведущую роль Тартарины в пьесе «Семь дочерей Сатаны» настолько убедительно, что мужчины просто грезили ею. Красавица блондинка изображала и неугомонную плутовку, и застенчивую даму в возрасте с такой убедительностью, что никто из зрителей не был уверен, кто же на самом деле это очаровательное создание – святая или грешница.
      «Сабрина воистину действует на мужчин возбуждающе», – отметил про себя Алекс. Когда она выступала в Солт-Лейк-Сити, один из зрителей был так покорен ее талантом, что тотчас предложил Сабрине стать его женой – но, правда, четвертой. Сабрина пришла в неописуемую ярость оттого, что он посмел подумать, будто она согласится стать частью его гарема. Не успей тогда Алекс вмешаться и успокоить ее, Сабрина наверняка ударила бы навязчивого поклонника.
      Первое время Сабрина приходила в страшное возмущение, когда мужчины пытались приставать к ней, но очень скоро она научилась ловко выходить из положения. Вот и сейчас Алекс усмехнулся, когда Сабрина, обворожительно улыбаясь, наклонилась к очередному страстному поклоннику. Молодой человек, в предвкушении получить долгожданный поцелуй, отпустил руку девушки. С грацией сильфиды Сабрина тут же отступила от края рампы и послала пылкому юноше воздушный поцелуй. Затем она еще раз поклонилась зрительному залу, и опустившийся тяжелый занавес отгородил ее от публики.
      – Алекс, принесли телеграмму для мисс Спенсер, – крикнул кто-то из помощников по сцене.
      Темплтон рассеянно обернулся и взял конверт. Глаза его все еще были прикованы к обворожительной улыбке Сабрины. Он с гордостью подумал, что жители Чикаго долго не забудут это последнее представление. Чем дальше на восток продвигалась труппа, тем стремительнее росли известность и успех актрисы. Что ж, ничего удивительного в том, если ее имя станет известно в Бостоне и Нью-Йорке раньше, чем она сама там появится!
      «Да, все идет прекрасно», – довольно вздохнул Алекс.
      К лету гастролирующая труппа будет уже в Нью-Йорке, и Сабрина станет настоящей звездой. Ее имя будет звучать от побережья до побережья и принесет успех всей труппе.
      – Ты была, как всегда, неотразима, – улыбнулся Темплтон.
      Взяв Сабрину под руку, он проводил ее в гримерную.
      Она взглянула на стареющего актера, который все еще был в костюме одного из демонов – помощников Сатаны. Обтягивающие лосины подчеркивали его по-птичьи тонкие ноги и выпирающее брюшко. Но, несмотря на все недостатки фигуры, Алекс был отличным актером.
      – Как прекрасно, когда тебя ценят, – пробормотала она, вдыхая аромат роз. – Помнишь, когда ты настаивал на гастролях в Чикаго, я так боялась, что здешние аристократы не примут выскочку с Запада, которая пением и танцами покоряла завсегдатаев не самых уважаемых музыкальных театров и залов.
      – Я всегда говорил тебе, что твой талант покорит самую придирчивую публику, – с гордостью сказал девушке Алекс. – А теперь, после такого шумного успеха в Чикаго, все театры на Восточном побережье будут счастливы предоставить тебе сцену.
      По натуре Сабрина была слишком осторожна, чтобы безоглядно отдаться нынешнему успеху. Алекс, как всегда, слишком мелодраматичен, но именно это влекло к нему зрителей на сцене. «Цыплят по осени считают», – напомнила себе Сабрина. Несмотря на переполнявший актера энтузиазм, она не собиралась терять голову от успеха прежде, чем труппа даст представление в Нью-Йорке.
      Не придавая особого значения словам Темплтона, девушка с любопытством посмотрела на конверт, которым он размахивал, и разобрала на нем свое имя.
      – Это мне? – спросила Сабрина. Было заметно, что письмо заинтриговало ее.
      Стареющий комедиант, размечтавшись о славе и богатстве, не сразу понял, о чем она спрашивает.
      – Конечно, тебе, – подтвердил он, открывая дверь гримерной и пропуская Сабрину вперед. – Когда мы окажемся в Нью-Йорке, будет достаточно назвать роль, которую ты захочешь сыграть, и она твоя!
      Охладив его пыл взглядом, Сабрина положила розы на трюмо и пальцем указала на конверт.
      – Я имела в виду телеграмму, которую ты держишь в руках.
      – Ах, это… – Алекс посмотрел на конверт и виновато улыбнулся. – Я так увлекся нашим успехом.
      Заполучив, наконец, телеграмму, Сабрина опустилась на стул и принялась читать. Радостная улыбка постепенно стиралась с ее лица, по мере того как она вчитывалась в содержание телеграммы.
      – Что-то случилось? – спросил Алекс, увидев, как побледнело прелестное личико Сабрины и задрожали ее тонкие пальцы.
      Ей показалось, будто ее стукнули обухом по голове. Она еще раз перечитала послание от матери. К глазам подступили слезы: внезапно сдавивший горло спазм мешал дышать. Отец умер! Застрелен при попытке к бегству во время перевозки в лагерь военнопленных, где ему предстояло ожидать решения трибунала. Айвэн Спенсер? Человек, на репутации которого не было ни пятнышка ни до, ни после окончания военной академии? Непостижимо!
      Сабрина поникла, как паруса в полнейший штиль. Откинувшись на спинку стула, она растерянно смотрела прямо перед собой. Это неправда, произошла какая-то ошибка.
      – Черт побери, что случилось? – настойчиво повторил Алекс.
      На какое-то мгновение его внимание отвлек настойчивый стук в дверь гримерной, но он тотчас обернулся к Сабрине.
      В ее глазах стояли слезы, ей было не до поклонников, томящихся за дверью. Она беспомощно посмотрела на Алекса. Он нахмурился и, выхватив телеграмму из дрожащих рук Сабрины, быстро прочитал ее.
      – Так похоже на твою мамочку, – воскликнул Алекс. – Никакой деликатности! Оглушить плохими вестями в самый неподходящий момент. – В его голосе звучала явная издевка.
      Алекс не испытывал уважения к матери молодой актрисы.
      – Именно это я и подумала, – отозвалась сквозь слезы Сабрина.
      Карлотта Спенсер Алкотт, несомненно, испытывала удовольствие, сообщая Сабрине о весьма недостойной кончине ее отца. Айвэн Спенсер открыто признавал, что самым большим недостатком в его жизни было злополучное увлечение Карлоттой. Не считая короткого и во всех отношениях неудачного брака с матерью Сабрины, Спенсер прожил жизнь, которой позавидовал бы даже святой.
      Карлотта вряд ли опечалена этой утратой. Да и с чего? Карлотта никогда не скрывала, что вышла замуж в первый раз совершенно бездумно. Сейчас ей тридцать семь, и Айвэн был ее пятым мужем. Сабрина с горечью подумала, что мать, очевидно, не придает замужеству особого значения, иначе это не повторялось бы столько раз.
      Ее матери быстро надоедало складывать вещи всякий раз, когда мужа переводили служить на новое место. Страдая хроническим непостоянством, она бросила Спенсера, променяв его на отчаянного игрока, обещавшего блестящую, полную приключений жизнь, которой ей так не хватало в отдаленных фортах на краю цивилизации.
      Со вторым мужем Карлотта переехала в Сан-Франциско, где бедняга, обвиненный в жульничестве, был застрелен на дуэли. Сабрина не помнила этого отчима, но твердо считала его виновным в преступлении, которое стоило ему жизни. Она не сомневалась: если Элвин Бакстер смог увести чужую жену, то вполне естественно, что он не моргнув глазом жульничал в картах.
      Потом в жизни Карлотты начался политический период. Она вышла замуж за подающего надежды политического деятеля из Сан-Франциско. К несчастью, интерес к политике у Карлотты быстро иссяк, а с ним и третий брак. Неверная жена, бросив случайный взгляд в сторону, завела очередного любовника и развелась с нудным и напыщенным политиком. Однако четвертый муж Карлотты вскоре был убит при весьма таинственных обстоятельствах. Поговаривали, что к этой смерти был причастен его предшественник. Но сладкоречивый политик все отрицал, и обвинение против него так и не было выдвинуто.
      Последним «экземпляром» в коллекции Карлотты был ее пятый муж. Он был связан с добычей угля и, надо сказать, имел возможность потворствовать экстравагантным вкусам своей половины. Сабрина видела его лишь однажды, да и то случайно. Она не желала знать мужей Карлотты, преемников Айвэна Спенсера. К счастью, Айвэн сумел уберечь Сабрину от слишком близкого знакомства с неудачливыми избранниками ее матери. К тому времени, когда Карлотта обдумывала предложение четвертого кандидата в мужья, Спенсер потребовал, чтобы она отправила их десятилетнюю дочь к нему в форт, подальше от соблазнов жизни. Карлотта этому очень обрадовалась, поскольку девочка уже десять лет мешала ей жить так, как хочется.
      Попав к отцу, Сабрина узнала, что значит «вести себя как следует». Первые десять лет своей жизни она была уверена, что жизнь взрослых состоит только из вечеров танцев, приемов и балов, длящихся до самого рассвета. Она научилась танцевать хайленд-флииг, фанданго и джигу еще до того, как начала хорошо говорить, зато понятия не имела, что значит слушаться родителей. Карлотта разрешала Сабрине делать все, что той заблагорассудится, лишь бы дочь не мешала ей.
      С того дня, как девочка переехала к отцу, ее жизнь в корне изменилась. Айвэн относился к воспитанию дочери очень серьезно, обращался с ней с нежностью, но строго. К счастью, Сабрина сразу же полюбила отца, которого прежде не знала. Ее жизнь стала налаженной, спокойной; пожалуй, именно этого девочке так не хватало. Айвэн был настоящим джентльменом и офицером, к тому же оказался любящим отцом. Заметив однажды, как хорошо дочь поет и танцует, он разрешил ей принимать участие в любительских представлениях, которые служили основным развлечением для семей военных. К тому времени, когда Сабрине исполнилось пятнадцать лет, она уже сыграла множество ролей в полковых любительских спектаклях и часто развлекала пением гостей отца, аккомпанируя себе на пианино.
      Когда гастролирующая труппа Александра Темплтона и его жены появилась в военном городке, молодая девушка покорила артистов своим талантом. Алекс умолял Айвэна отпустить Сабрину с ними на гастроли. Вначале Спенсер и слышать об этом ничего не хотел, но Алекс не сдавался, убеждая отца девушки, что ей представилась отличная возможность развить свой талант.
      В конце концов, Айвен сдался. Он получил приказ возглавить недавно построенный на территории индейцев Форт-Кобб. Опытный командир не без основания опасался, что частые восстания индейцев могут принести много горя ему и дочери. Он не хотел безвозвратно терять ее, но и не хотел, чтобы дочь возвращалась к Карлотте. Коротко говоря, выбор был сделан: Сабрина отправлялась с Алексом.
      Айвэн был знаком с репертуаром труппы и старался не пропускать ее выступлений. Музыкальные комедии – это, по крайней мере, не какая-нибудь пошлость и пустозвонство.
      Сабрине не хотелось расставаться с отцом, но она не могла отказаться от предложения Темплтонов. Алекс старался планировать гастроли так, чтобы Спенсер мог регулярно приезжать к ним и навещать дочь. Но златокудрая стройная красавица быстро стала знаменитой, и Алекс расширил географию гастролей. Сабрина скоро стала любимицей калифорнийских шахтеров, и ее выступления неизменно собирали полные залы.
      Сначала Айвэн навещал дочь каждый месяц, потом – раз в три месяца. К сожалению, маршрут гастролей в последнее время стал непредсказуем, и девушка не виделась с отцом уже десять месяцев. С тех пор как Спенсер возглавил командование гарнизоном в Форт-Кэнби на территории Нью-Мексико, они почти перестали видеться. Форт находился очень далеко от цивилизации.
      Сабрина неподвижно сидела на стуле, погрузившись в воспоминания. Смерть отца потрясла ее. Она еще могла понять гибель от рук врага – индейцы способны и скальп снять, и пытками замучить. Форт-Кэнби находился на границе земель индейцев навахо. В обязанности отца входило обеспечение безопасности фермеров, которых индейцы изводили своими набегами. Но то, что отец был убит при попытке к бегству во время перевозки в Санта-Фе, где его ожидал военный трибунал, было совершенно непонятно. Господи, за что трибунал? Трудно было найти человека честнее и порядочнее Айвэна. Он свято чтил закон, всегда помнил о своем долге командира. Его мундир украшали боевые награды, и каждая из них была свидетельством его геройства.
      Потеря отца стала первым серьезным испытанием в жизни Сабрины. То, что имя его опозорили в конце блестящей и безупречной карьеры, встревожило ее вдвойне. Она не могла понять, что произошло.
      Откровенные издевательства матери над столь бесславным для отца концом привели девушку в ярость. Сабрина понимала, что не сможет успокоиться, пока не узнает всю правду о гибели отца. Раз он не успел восстановить свое доброе имя, значит, долг Сабрины – защитить его честь и достоинство.
      Боже, а ведь, в сущности, он был ее единственной семьей! Правда, есть еще Александр и Марлен Темплтон, которые обучали ее актерскому мастерству и оберегали от излишне назойливых поклонников, но даже они не могли заменить отца в жизни Сабрины.
      Девушка подавленно огляделась вокруг. Охваченная и грустными, и веселыми воспоминаниями детства, она не знала, как пережить и осознать то, что случилось с ее любимым отцом.
      – Сабрина, с тобой все в порядке? – спросил Алекс, опускаясь на колени. – Хочешь, я приведу Марлен? Наверное, сейчас мы должны быть все вместе.
      Слезы ручьями текли по лицу девушки. Сабрина проглотила комок в горле и взглянула на морщинистое лицо Алекса.
      – Я хочу побыть одна, – прошептала девушка дрожащим голосом.
      Кивая в знак согласия, старый актер поднялся и направился к двери.
      – Я позабочусь, чтобы тебя не беспокоили, – пробормотал он.
      Как только дверь открылась, толпа восторженных почитателей актрисы окружила Алекса. Обступив его плотным кольцом, они старались хоть одним глазком увидеть красавицу, которая своей прекрасной игрой возбуждала в них нечто гораздо большее, чем просто восхищение.
      Сабрина заставила себя улыбнуться, но, как только Алекс закрыл за собой дверь, улыбка исчезла с лица девушки.
      Она вздохнула и с тяжелым сердцем погладила бриллиантовое колье, которое отец прислал ей в подарок на двадцатилетие. От одной только мысли об этом памятном подарке сердце девушки болезненно сжалось.
      Три месяца назад им с отцом не удалось встретиться. О, как Сабрина жалела сейчас об этом! Кто знает, может, именно тогда ей стало бы известно о его проблемах. Возможно, то, что он не приехал к ней на день рождения, как-то связано с событиями, которые привели его к смерти?..
      С тяжелым сердцем Сабрина встала и зашла за легкую переносную ширму, чтобы снять красный бархатный костюм и надеть повседневное платье. Пока она переодевалась, в голове у нее проносились трогательные воспоминания, связанные с отцом.
      Когда Сабрина переоделась и присоединилась к Марлен и Алексу, у нее уже созрело решение. Она молча выслушала соболезнования Марлен и до самой гостиницы не произнесла ни слова.
      Там она собралась с духом, твердо посмотрела на Марлен и Алекса и объявила о своем решении:
      – Я уезжаю в Нью-Мексико, чтобы расследовать обстоятельства смерти отца.
      – Что?! – Алекс вскочил со стула.
      Глаза у него округлились до размеров серебряного доллара.
      – Нью-Мексико? Господь с тобой, девочка моя, надеюсь, ты шутишь! – не веря своим ушам, воскликнул он. – Чего ты добьешься? Отца уже не вернешь, только сама попадешь в беду!
      – Я собираюсь восстановить доброе имя отца, – твердо возразила девушка.
      Марлен подняла на нее темные глаза:
      – Думаю, Айвэн предпочел бы, чтобы ты жила своей жизнью, Сабрина. Он так гордился твоим талантом, твоими достижениями…
      – А я горжусь им, слишком горжусь, чтобы не выяснить, при каких обстоятельствах он погиб. – Сабрина упрямо веки – пула подбородок. – Я приняла окончательное решение.
      – А как же твоя карьера? – возразил Алекс. – Мы уже заключили контракт с театром Уилларда Ховарда «Атенеум» в Бостоне, а потом нас ждут в театре Пайка в Нью-Йорке!
      – Выступите без меня, – не сдавалась Сабрина. – Я не поеду ни в Бостон, ни в Нью-Йорк, пока не узнаю, что случилось с моим отцом.
      – Но ты же не можешь отправиться в такое путешествие одна, – в отчаянии воскликнул Темплтон, глядя в глаза прелестной девушке. – Это очень опасно! Позволь тебе напомнить, дорогая: идет война. Молодой девушке вообще рискованно пускаться в одиночку в такое дальнее путешествие, да еще в места, где в любое мгновение могут начаться военные действия. Я уж не говорю о бродягах и разбойниках на дорогах – для них гражданская война просто повод поживиться за чужой счет. Разве ты забыла, сколько раз мы чудом избегали опасности, детка?
      Когда к мужу присоединилась Марлен, решительность Сабрины только возросла.
      – Я в состоянии позаботиться о себе, – заверила девушка старых друзей. – Если вы забыли, осмелюсь напомнить, что я мало чего не делала или не видела. Где мы только не выступали! Многие ужасные дыры и театрами-то назвать нельзя было. Сколько опасностей подстерегало нас, а я жива и невредима.
      – Вспомни, сколько раз я вытаскивал тебя из-под огня, когда пьяные дебоширы хватались за оружие и начинали палить в кого попало, – возразил Алекс.
      – Если ты говоришь о том случае в одном из театров Виргинии, позволю себе напомнить: мне тогда было всего шестнадцать лет, – парировала Сабрина. – В то время я еще не умела справляться с толпами почитателей. Но сейчас уже заранее знаю, где возможны неприятности и как их избежать.
      – Сабрина, – Алекс бессильно вскинул руки, – это чистое сумасшествие!.. Все политики в Вашингтоне единодушны во мнении, что Нью-Мексико и защищать не стоит. Эти земли кишат дикарями и бандитами, которым что взглянуть на человека, что выстрелить в него – все одно, – взорвался он. – Если бы не гражданская война, правительство силой вынудило бы Мексику взять Нью-Мексико назад! Я много раз слышал, что все, что там растет, – колется, а все, что дышит, – кусается. Там не место для юных леди. Спаси тебя Бог, девочка, твое место на сцене, а не в забытой Богом пустыне, где полно ядовитых змей, тарантулов и ящериц!
      – Если эта пустыня была подходящим местом для отца, то подойдет и для меня. – Терпение Сабрины иссякло.
      Алекс постарался взять себя в руки и перевести разговор в более спокойное русло.
      – Понимаю, смерть отца очень расстроила тебя, дорогая. Это вполне естественно. Айвэн был замечательным человеком – лучшим из всех, кого я знал. Не могу представить, за что его отдали под трибунал. – Он подошел к девушке и взял судорожно сжатые кулачки Сабрины в свои руки. – Ты измучилась, дорогая. Мы все устали. Последние три недели всех вымотали – одни репетиции и спектакли. А теперь еще вот это… – Алекс привлек девушку к себе. – Сейчас тебе надо отдохнуть, выспаться, а утром все обдумаешь. Утро вечера мудренее, поговорим завтра. – Он нежно поцеловал девушку в лоб, немного отстранился и посмотрел в ее заплаканные глаза. – Постарайся уснуть, дорогая. Когда отдохнешь, мир не покажется тебе столь мрачным, а положение столь безнадежным.
      Пожелав друзьям спокойной ночи, Сабрина посмотрела в спину уходящим Алексу и Марлен. Ясно, что Алекс хочет отговорить ее от опасной авантюры. Он был прекрасным учителем на сцене, но независимый характер девушки уже стал в труппе притчей во языцех. Сабрина не собиралась ложиться спать – все равно не удастся заснуть. Перекинув золотистые волосы через плечо, она принялась ходить по комнате из угла в угол, обдумывая дальнейшие действия.
      У нее перед глазами стоял образ отца, сердце девушки разрывалось от горя. Нельзя безропотно смириться с тем, что произошло. Это будет настоящим предательством. «Нельзя допустить, чтобы отец вот так ушел из твоей жизни, будто он ничего для тебя не значил», – кричало сердце Сабрины. Ей потребовалась целая вечность, чтобы обрести родного человека. Они провели вместе так мало времени! Сабрина знала, что почувствует себя увереннее, если окажется на той земле, где в последние дни ходил отец, если увидит тот же закат, что видел отец, вдохнет тот же воздух. Только в этом случае она, возможно, успокоится.
      Девушка быстро рассовала одежду по дорожным сумкам, закрыла их и поставила у двери. Потом второпях нацарапала записку Алексу и Марлен, заверяя их, что обязательно вернется в труппу, как только получит ответы на все свои вопросы.
      С сумками в руках Сабрина выскользнула из гостиницы, наняла экипаж и отправилась на вокзал. Девушка еще не решила, как будет путешествовать, когда пересечет границу между цивилизацией и пустыней, но твердо знала одно: она обязательно попадет в Нью-Мексико, даже если придется идти пешком.

       18 апреля 1863 года
       Индепенденс, Миссури
 
      Ридж Теннер швырнул амуницию на узкую койку в казарме, устало вздохнул и большими упругими шагами подошел к умывальнику, чтобы смыть с бронзового от загара лица толстый слой пыли. Ридж посмотрел в зеркало на свое отражение и увидел под глазами темные круги.
      «Ничего удивительного», – подумал он и плеснул водой на лицо. Последние несколько месяцев измотали его душевно и физически. Его послали в Вашингтон обсудить в военном департаменте и в Управлении по делам индейцев проблемы индейцев навахо. С точки зрения Риджа, в верхних эшелонах власти в Вашингтоне сидели одни надутые индюки. Они ничего не смыслили в том, что происходит на Западе, и уж тем более не понимали индейцев! Ридж убеждал военных, что их политика должна строиться на рекомендациях Управления по делам индейцев, но они и слышать ничего не хотели.
      Вдобавок к тщетным усилиям в Вашингтоне Риджа терзало подозрение, что его намеренно выслали из Нью-Мексико, чтобы не дать вмешаться в дело, которое военный департамент не желал предавать огласке. Минувшей осенью, после поражения Форт-Кэнби и тревожного происшествия с полковником Спенсером, Риджа срочно отправили в Вашингтон, и он не успел до конца разобраться в происшедшем.
      У Риджа было несколько вопросов по делу Спенсера, на которые он хотел бы получить ответы, но на его запросы никто в форте не отозвался. Похоже, солдаты боялись за свою жизнь. А без Спенсера во главе форта положение с индейцами из терпимого превратилось в невозможное. Полковник Айвэн Спенсер был единственным человеком, который пытался установить мир между индейцами и белыми. Теперь Айвэн мертв, а Риджа весьма предусмотрительно отослали обсуждать с бюрократами политику. «Потеряно столько времени», – с горечью подумал Теннер.
      Он никогда не разделял мнения тех, кто отправил его в Вашингтон. Но почему все же выбрали именно его? С индейцами навахо Риджа связывали тесные узы, он всегда с сочувствием относился к их борьбе, но в Вашингтоне его никто и слушать не стал. Правительственные чиновники, занятые войной с конфедератами, решили разделаться с беспокойными индейцами точно так же, как поступали с непокоренными южанами.
      Что именно вынуждало навахо совершать набеги и грабить жителей Нью-Мексико, мало интересовало военный департамент. Чиновники стремились к одному – упрятать индейцев в резервации, а еще лучше – совсем стереть с лица земли. Военные не стеснялись в средствах. Они придерживались той тактики, которая приносила лучшие результаты.
      Внезапно Риджа охватило отвращение к самому себе за то, что он никак не может выбросить все эти мысли из головы. Почему память снова и снова возвращается к переговорам в Вашингтоне? Это только раздражало Риджа. Он до посинения отстаивал свое мнение, но за все свое красноречие получил лишь одну награду – новый цвет лица. Руководство в столице было слишком далеко от Нью-Мексико с его бедами и слишком занято Гражданской войной, чтобы интересоваться проблемой, из-за которой Ридж Теннер приехал туда. Он со своим мнением никого не интересовал, доставляя одни лишь хлопоты. Чиновники не желали выслушивать его предложения, поскольку они шли вразрез с жесткой политикой властей предержащих.
      Ридж опять устало вздохнул и принялся бриться – за последние дни он изрядно зарос. Лучше думать о знойной красавице, которую он встретил утром. Он без особого труда уговорил молодую вдовушку провести с ним вечер. Риджу безумно хотелось забыться в обществе женщины, прежде чем отправиться на свое ранчо в Санта-Фе, затерянное между горами Сангре-де-Кристо и Сьерра-Насимьенто.
      Когда Теннер блаженно вытянулся в ванне, ему внезапно припомнилась другая встреча в Сент-Луисе. На мгновение перед ним возникло видение юной феи, порхающей по сцене театра Дебара. Вот уж куда он не собирался идти в тот вечер, но дядя буквально силой затащил его в театр посмотреть на прелестную талантливую актрису, которая покорила Сент-Луис.
      Они опоздали к началу – Ридж намеренно не спешил, – поэтому им пришлось расположиться в самом конце переполненного зала. Ридж уже настроился на смертную скуку, но вдруг на сцену выпорхнула сладкоголосая нимфа. Сабрина Спенсер исполняла главную роль в очень динамичной пьесе «Солдатская невеста», и Ридж был покорен ее игрой. Он не мог оторвать глаз от ее стройных, крепких ножек, которые были открыты взору.
      Ридж всегда считал себя тонким ценителем женской красоты. Однако обычно его внимание было приковано к верхней части женской фигуры, к груди. «Эту юную леди с черными волосами природа наградила очень щедро, – отметил Ридж и мечтательно вздохнул. – А ее ноги… Господи, эти длинные стройные ноги!.. Не встречал ничего лучше». На большом расстоянии ему не удалось рассмотреть лица актрисы, да это было и не так важно. Ридж безнадежно влюбился в ее великолепные ноги, да и в остальное тоже. Боже, как ему хотелось поцеловать эту женщину!
      Черноволосая красавица заинтриговала Риджа. Рядом с ней поблекли бы греческие богини. А когда она села за пианино и в ответ на аплодисменты зрителей запела, аккомпанируя себе, публика была совершенно покорена.
      Когда представление закончилось, Ридж с большим трудом пробился сквозь толпу поклонников, ожидавших у дверей гримерной появления актрисы. Но, ко всеобщему разочарованию, звезде удалось ускользнуть незамеченной.
      Ридж был околдован юной актрисой и ее игрой, но так и не сумел удовлетворить своего любопытства. Ему страстно хотелось узнать, так ли хороша она в жизни, как на сцене. «Однако теперь это вряд ли удастся, – расстроено подумал Ридж. – Так уж, видно, суждено мне – всю жизнь вспоминать эти великолепные ножки, не рассмотрев лица их обладательницы. Ах, эта очаровательная прелестница с длинными черными развевающимися волосами! Несомненно, в каждом городе у нее толпы поклонников, готовых сопровождать ее куда угодно. М-м-м, волшебная Сабрина Спенсер… Спенсер?»
      Темное от загара лицо Риджа помрачнело. Кажется, у Айвэна Спенсера была дочь, но Ридж тотчас решил, что родственная связь между актрисой и Айвэном Спенсером невозможна, и отбросил эту мысль. Ничего удивительного: ведь в Штатах полно людей с фамилией Спенсер, а из разговоров с Айвэном у Риджа сложилось впечатление, что его дочь живет где-то в Сан-Франциско. Нет, скорее всего, это случайное совпадение. К тому же у Айвэна были рыжие волосы, а у актрисы – блестящие иссиня-черные.
      Ридж усмехнулся про себя. В тот вечер, в театре Дебара, после представления, он ожидал ее за кулисами, мысленно готовясь к возможной встрече с очаровательной актрисой. Для начала он скажет ей, что у него есть знакомый – полковник Айвэн Спенсер, и независимо от ее ответа попытается завязать разговор. Вспоминая тот вечер, Ридж опять подумал, что выбрал хорошее начало для знакомства. И потом, это намного приличнее, чем заявить, что он без ума от ее ног!
      «Однако с чего это я тогда возомнил, что сумею приблизиться к ней хотя бы на десяток футов?» – спросил себя Ридж.
      Господи, у ее гримерной собралась такая толпа поклонников, жаждущих удостоиться ее внимания, что очередь никогда бы не дошла до него, он и словом не сумел бы перемолвиться с этой принцессой.
      «Э, друг, это совсем на тебя не похоже – столько думать о женщине, с которой так и не встретился», – рассердился на себя Ридж. «Но, черт побери, какие у нее ножки! – отозвалось его первобытное мужское начало. – Эта пара стройных ног свела бы с ума кого угодно. Кто бы не пленился тем, как они божественно передвигаются по дощатому полу сцены в зажигательном ритме, который до сих пор не выходит из головы?»
      Прервав пустые грезы, Ридж постарался сосредоточиться на молодой вдовушке, с которой намеревался провести вечер. Он широко улыбнулся и обвел глазами голые стены казармы. Если повезет, он закончит вечер в постели Мэри Проктер, а не в этой тесной конуре, где был расквартирован гарнизон городка Индепенденс.
      Приняв ванну, Ридж оделся и приобрел вид добропорядочного джентльмена. Правда, чувствовал он себя при этом не очень удобно – не привык носить сюртук. Да и опасался, что утонченная вдовушка просто не поймет, если он заявится к ней в индейских кожаных штанах и мокасинах. Кроме того, командующий гарнизоном полковник Уильям Райберн может обидеться, если узнает, что Ридж отправился на свидание с женщиной, на которую он сам, возможно, положил глаз.
      Когда Ридж вежливо отклонил приглашение Уильяма провести время за карточной игрой и поведал, что собирается провести вечер в компании вдовушки, командующий позеленел от зависти. Будь Ридж спорщиком, он бы поставил на то, что Райберн сам имел виды на красотку, просто не успел еще никому сказать об этом. Нерешительность Райберна сыграла на руку Теннеру. Не такой он человек, чтобы сидеть и ждать, пока предоставится возможность. Нерешительность – потеря времени, а времени у Риджа в обрез. В качестве посредника между индейцами и военными в Нью-Мексико ему предстояло отправиться к месту службы, как только он запасется провиантом.
      Положение с индейцами навахо все усложнялось, но Ридж надеялся успеть туда вовремя, чтобы помешать конфликту перерасти в полномасштабную войну. Там было несколько командиров с горячими головами, которых мало волновали проблемы апачей и навахо, независимо от того, вели себя индейцы мирно или воинственно. А среди кочевых племен, населявших территорию, были и те и другие.
      Айвэн Спенсер попытался установить мир на вверенных ему землях и уже начал завоевывать доверие даже среди наиболее воинственных кланов навахо. «Если бы не трагическое происшествие в Форт-Кэнби прошлой осенью, Айвэн до сих пор возглавлял бы его гарнизон, – с горечью подумал Ридж. – А теперь отношения между индейцами и военными снова безнадежно испортились».
      Ридж пожал плечами и недовольно нахмурился. С тем происшествием и событиями двух последующих недель связано много непонятного. Особенно тревожило то, что историю гибели Спенсера усиленно старались замять и не предавать огласке.
      Капитан Лоример Боуэн, бывший младший офицер, получивший чин полковника и заменивший Айвэна Спенсера на посту командующего фортом, отказался обсуждать случившееся с Риджем, у которого была своя точка зрения на этот счет. Были у него и догадки, почему Айвэн не дожил до трибунала. Риджа преследовало тяжелое ощущение, что он не сможет найти преступника потому, что слишком тесно связан с фортом. Ему казалось, что чужак, посторонний сумел бы разузнать намного больше. Новый командующий фортом, Лоример Боуэн, ожидал вопросов Риджа и позаботился о том, чтобы никто из его людей не обсуждал с Риджем случившееся. «Черт! Так никогда не докопаешься до правды. – Ридж был готов поспорить на свою правую руку, что кому-то очень хотелось убрать Айвэна Спенсера с дороги. – Сколько можно думать об одном и том же? – отругал себя Ридж. – Легче от этого не станет. Проклятие! Хотя бы на одну ночь я обязан забыть о своей должности посредника и о загадочной смерти полковника Спенсера, чего бы мне это ни стоило».
      Сейчас ему нужна теплая, податливая женщина, чтобы отдохнуть и полностью забыться хоть на одну ночь. Скоро его ждет дорога, а дальше он опять окажется в гуще событий, между военными и индейцами навахо. Если бы он два года назад устоял и не позволил Айвэну Спенсеру уговорить себя стать переводчиком и посредником, сейчас Риджу пришлось бы беспокоиться исключительно о своем ранчо. Так нет же, Айвэн взывал к порядочности Риджа, утверждал, что Теннер как нельзя лучше подходит на эту роль. Он всегда понимал нужды индейцев и уважал их обычаи. И вот результат: Ридж, лицо сугубо гражданское, по уши увяз в конфликте с военными, уже отслужив положенные четыре года и побывав в числе добровольцев, которые изгнали конфедератов с территории Нью-Мексико и за пределы Техаса.
      Черт побери, если бы Ридж не уважал Айвэна Спенсера, он бы не ввязался в этот конфликт. Ему было трудно объясняться с военным департаментом. Ридж вообще предпочел бы никогда не связываться с ним. Айвэн был единственным порядочным человеком среди знакомых ему военных, он один пытался понять индейцев и добиться мирного сосуществования с ними. И именно чиновники в погонах, в конце концов, опорочили имя единственного человека, который предпринял попытку установить мир. Эти идиоты хотели судить его военным судом, будто он был виноват в происшедшем. Отдать его под трибунал – подумать только!
      Ридж до сих пор испытывал ярость оттого, что военные в своем бесконечном идиотизме свалили всю вину на Айвэна. Они отказали этому человеку даже в праве быть похороненным с должными почестями, как он того заслуживал.
      Ридж поклялся, что рано или поздно выведет на чистую воду тех, кто опорочил честное имя Айвэна Спенсера, и выяснит, почему они так поступили.
      В гарнизоне происходит нечто странное, недоброе, но оно обязательно всплывет на поверхность. И когда это случится, Ридж позаботится, чтобы с полковника Спенсера сняли все обвинения, а истинные виновники понесли должное наказание.
      Черт, ну вот опять! Только он решил забыть обо всем, а уже опять думает о том же. Да, Айвэна не вернуть, и, возможно, Риджу никогда не узнать, почему возник заговор против полковника. Но он доведет дело, начатое Айвэном, до конца – он добьется мира между белыми и краснокожими. Ридж тяжело вздохнул. Наступит ли когда-нибудь этот мир, если обе стороны отказываются понимать друг друга и не испытывают желания сделать шаг навстречу?
      «Хватит об этом на сегодня, – приказал себе Ридж. – До Санта-Фе пятьдесят дней пути. Будет достаточно времени, чтобы все обдумать и взвесить, прежде чем начать действовать». Если за это время он не придумает, как разоблачить тех, кто подставил Айвэна, значит, он никогда этого не сделает.
      Проклятие, надо бы забыть на время о Нью-Мексико и попытаться отыскать таинственную красотку с черными волосами и потрясающими ногами! С этой мыслью Ридж взял шляпу и отправился в город к молодой хорошенькой вдовушке. Если повезет, Мэри поможет ему забыть обо всем, что мучает его в последнее время.

      Когда в дверь постучали, полковник Уильям Райберн с неохотой оторвал взгляд от бумаг, лежащих перед ним на письменном столе. Лейтенант, один из его младших офицеров, доложил о причине своего прихода. Полковник вынужден был подняться, чтобы поздороваться с женщиной, которая настаивала на встрече с ним в столь поздний час.
      Райберн рассматривал поникшие плечи и грузную фигуру пожилой дамы, которая, прихрамывая и опираясь на украшенную тонкой резьбой трость, вошла в кабинет. Полковник ничуть не удивился, увидев матрону в черном, с лицом, прикрытым густой черной вуалью. «В эти трагические времена половина всех женщин в стране носит траур», – с грустью отметил он про себя, подходя к даме. Гражданская война и индейские волнения на западной границе принесли много смертей и горя, поэтому спрос на траурную ткань резко возрос.
      – Могу ли я чем-нибудь помочь вам, мадам? – учтиво обратился к даме Уильям.
      Не дожидаясь приглашения, пожилая дама опустилась на стул.
      – Очень надеюсь, что да, молодой человек, – устало вздохнула она. – Я только что с почтовой станции, там сказали, что связь с Санта-Фе временно приостановлена из-за участившихся набегов индейцев и большого количества бродяг и бандитов. Но именно сейчас я должна попасть в Нью-Мексико и поэтому пришла вас просить, чтобы вы предоставили мне сопровождение или хотя бы какого-нибудь проводника.
      Полковник вернулся к письменному столу и уселся на стул.
      – Мадам, к сожалению, вы опоздали присоединиться к ежегодному каравану охотников и торговцев, направляющихся в Санта-Фе. Они уже три недели как в пути. – Райберн сочувственно улыбнулся. – Из-за этой проклятой войны я не могу предоставить вам сопровождение. Мы обязаны сохранять бдительность. Приходится быть в постоянной боевой готовности: враг может напасть в любую минуту. – Помедлив, он зажег сигару и опять повернулся к вдове, лицо которой невозможно было разглядеть под густой вуалью. – Поскольку в Миссури есть и сторонники Союза, и партизанские отряды конфедератов, мы все время в опасности с обеих сторон. Что касается сопровождения, то для этого у меня нет лишних людей.
      Услышав эти слова, пожилая дама заерзала на стуле.
      – Неужели нет никого, кто мог бы сопровождать меня на Запад хотя бы часть пути? Я готова заплатить за услугу… Заплатить щедро, – не отступала она.
      «Бедная женщина, – подумал Райберн, задумчиво попыхивая сигаретой, – она даже не представляет, что выбрала для поездки весьма неудачное время. До того как набеги индейцев стали почти ежедневными, она могла спокойно ехать в дорожном дилижансе день и ночь и добралась бы до Санта-Фе за восемнадцать дней. Путешествие верхом заняло бы у нее пять или шесть недель. Но она не перенесет дороги. Одна надежда – найти опытного путешественника, который проводил бы ее…»
      Внезапно лицо полковника озарилось довольной улыбкой, а кончики его холеных усов даже загнулись кверху. «Ридж Теннер, – подумал он с усмешкой. – Его наверняка хватит удар от одной только мысли, что придется сопровождать эту старуху в Санта-Фе, Но после того как он нагло пригласил Мэри Проктер поужинать с ним, не успев даже толком познакомиться, ничего другого этот повеса и не заслуживает!»
      Райберн первым начал ухаживать за привлекательной вдовушкой, как только та сняла траур. Но тут появился Теннер со своим обаянием и отодвинул Уильяма в тень. Райберн злился на Теннера за его напор и на себя за свою нерешительность. Он и раньше терялся в женском обществе, долго не мог решиться заговорить с понравившейся дамой. Но для Риджа Теннера подобных проблем не существовало.
      За прошедшие два года Уильяму пришлось четыре раза иметь дело с Риджем, когда тот, как посредник между белыми и индейцами, возвращался с переговоров. И каждый раз, как только Теннеру нравилась какая-нибудь женщина, он умело и быстро завоевывал ее. Ни одна женщина не могла устоять перед неотразимым обаянием смуглого красавца.
      Уильяма мучила ревность, хотя он знал, что Мэри Проктер станет просто очередным развлечением в списке одержанных Риджем побед. «Возможно, именно сейчас эти двое…» – Полковник не позволил себе закончить эту неприятную мысль.
      Он опять сосредоточился на вдове, нетерпеливо барабанившей пальцами по ручке трости.
      – Есть один человек, которого вы, возможно, сумеете уговорить, миссис… – Райберн замялся, давая даме возможность представиться.
      – Миссис Стюарт, Сабрина Стюарт, – произнесла она скрипучим, гнусавым голосом. – Кто этот человек и где его найти?
      Возможно, миссис Стюарт и была порядочной женщиной, но голос ее напоминал скрип двери. Под плотной вуалью, надежно скрывающей ее лицо, невозможно было разглядеть, кто она на самом деле – страшная ведьма или приятная матрона почтенного возраста. На мгновение Уильяму даже стало жаль Риджа, который почти два месяца будет привязан к старухе. Но мысль, что в этот самый миг Теннер, возможно, развлекается с женщиной, которая так дорога Райберну, отогнала жалость. Безусловно, Ридж заслужил общество этой пожилой дамы, которая уже не пробудит в нем зова природы. Какая ирония судьбы! «Да уж, приставать к ней все равно, что соблазнять собственную бабушку!» От этой мысли полковник расплылся в улыбке, но быстро очнулся, когда миссис Стюарт требовательно стукнула тростью об пол.
      – Хватит, полковник Райберн! Я не могу сидеть здесь всю ночь, – проговорила она с нетерпением. – Я старая женщина и не становлюсь моложе. Меня удар хватит, пока я дождусь от вас ответа на простой вопрос!
      Резкость старухи привела Уильяма в чувство. «Точно, – злобно подумал он, – эта старая карга превратит жизнь Теннера в настоящий ад. Пусть негодяй узнает, что есть женщины, на которых его шарм и обаятельная улыбка не действуют».
      – Его зовут Ридж Теннер. Он родом из Нью-Мексико, знает тамошние места как свои пять пальцев и умеет общаться с бродягами, которые нападают на путешественников, – объяснил Райберн, поднимаясь из-за стола. – Я чувствую, вы торопитесь отправиться в путь, мадам. Поэтому я лично провожу вас к мистеру Теннеру. – Он опять хитро улыбнулся. – Я вижу, вы не хотите дожидаться утра, чтобы поговорить с ним.
      – Ваши чувства вас не обманывают, полковник, – заверила старуха противным скрипучим голосом. – Чем скорее мы договоримся, тем скорее отправимся. – Она встала и решительно направилась к выходу.
      – Надеюсь, вы понимаете, что вас ожидает весьма нелегкое путешествие, миссис Стюарт. – Уильям чувствовал, что обязан предупредить пожилую женщину. – Земля там каменистая, в лесах рыщут разбойники. Индейцы только и ждут возможности напасть на путников и отнять у них продовольствие и лошадей.
      – Чушь! – высокомерно рыкнула дама. – Не судите о годах по внешности, я отлично защищаюсь. Мне нужен всего лишь проводник, а не военный отряд для охраны.
      Райберн решил, что старуха, очевидно, уже выжила из ума, если так уверена, что с ней никто не справится – даже самые отъявленные разбойники и убийцы. Может, она права, а может, и нет. Но ее ждет трудная, долгая дорога, которая уносит жизни многих сильных и здоровых путешественников.
      В сопровождении полковника дама направилась к небольшой коляске. Он сделал все возможное, чтобы предупредить ее, и теперь его совесть чиста.
      Уильям помог даме подняться в коляску, уселся сам, взял поводья, и они тронулись с места. Правда, одна половина его совести мучилась оттого, что он собирался повесить эту старуху на шею Риджу, зато другая половина была ужасно довольна тем, что сейчас, возможно, прервется романтическое свидание.
      «Вполне возможно, вдова Проктер и рассердится, что их прервали, зато позже возблагодарит судьбу за то, что та уберегла ее от Риджа Теннера», – успокаивал себя Райнберн. Надо признаться, Уильям испытывал собственнические чувства к Мэри Проктер и поэтому был уверен, что через несколько дней, когда Ридж будет уже далеко, он постарается, чтобы вдовушка поскорее забыла этого повесу. Райберн предложит ей свою защиту и помощь – разве Теннер на такое способен?
      Пока Уильям размышлял о предстоящей встрече, пара фиалковых глаз не отрываясь смотрела на лунную дорожку. Сабрина Спенсер, она же Сабрина Стюарт, мысленно готовилась к очередному представлению, пожалуй, самому важному. Если она хочет достигнуть Санта-Фе, то предстоящую сцену ей надо сыграть безукоризненно.

* * *

      После того как Сабрина убежала от Темплтонов из гостиницы в Чикаго, она, играя в местных театрах, неуклонно стремилась на юг. Она собрала достаточно денег, чтобы продержаться несколько месяцев. Очень приличную сумму девушка получила за представление в Сент-Луисе. Популярность приносила хороший доход, и теперь денежные вопросы ее не волновали.
      После последнего представления Сабрина, опасаясь, что ее гримерную, как всегда, будут осаждать почитатели, воспользовалась комнаткой другой актрисы. Там она смогла переодеться негритенком, тщательно вымазала лицо и руки сажей от жженой пробки и незаметно проскользнула сквозь толпу поклонников, ожидавших ее у пустой гримерной.
      На грузовом суденышке, которое доставляло провиант охотникам и армейским подразделениям, расположенным в устье Миссури, Сабрина добралась до городка Индепенденс. Там она тщательно перебрала содержимое своих чемоданов и нашла одежду, в которой могла путешествовать, не привлекая внимания. Благодаря тому, что Сабрина хорошо знала местные диалекты и умело пользовалась гримом, она великолепно перевоплощалась. Все это очень помогло ей в путешествии. Начиная с момента побега пока не возникало повода для опасений, как предсказывали ей это Алекс и Марлен.
      Сабрину тревожило, что в пути до Санта-Фе, на протяжении почти двух месяцев, она будет находиться наедине с проводником. Здесь ей должны помочь ее артистические способности. Характерные роли в театре ей особенно удавались. Для начала Сабрина собиралась предложить проводнику хорошую сумму, чтобы он не смог отказаться. А отвратительный нрав вдовы Саманты Стюарт у кого угодно отобьет охоту приставать к спесивой, напыщенной старухе, чей мерзкий характер воздвигнет непреодолимую стену между ней и проводником.
      Девушка не собиралась сдаваться. Она направляется в Нью-Мексико, чтобы выяснить обстоятельства гибели отца. Ведь именно Айвэн научил ее тому, что в этом раздираемом войной мире есть, по крайней мере, одна нерушимая любовь – любовь отца и дочери. Про другую любовь Сабрина знала мало. Отношения между мужчиной и женщиной казались ей просто кокетливой игрой, временным занятием, пробуждающим в обоих примитивную животную страсть. Даже Алекс, очень дорогой для нее человек, время от времени посматривал на сторону, испытывая те же эмоции и желания, которые превращали в хаос жизнь Карлотты Спенсер Алкотт. Сабрина не раз видела, как он флиртует с разными женщинами, добиваясь их благосклонности. Она не была уверена, получал ли он желаемое, но могла поспорить, что по крайней мере в мыслях Алекс не раз поддавался искушению. «В его-то годы! – с негодованием подумала Сабрина. – Лучше бы ценил что имеет». Марлен обожала его, но Алекс был мужчиной, и этим все сказано. Инстинкты управляли им, как и всеми представителями этой половины человечества. «Ты ужасно цинична, Сабрина», – отчитала она себя, усаживаясь поудобнее на неровном сиденье.
      На всем пути от Калифорнии до Иллинойса Сабрину осаждали толпы мужчин. И во время спектаклей, и после них, и в Сан-Франциско, и в Виргиния-Сити – везде повторялось одно и то же. За ней приударяли и женатые и холостяки, но она вовсе не была столь наивна, чтобы думать об их благородных намерениях. Мужчин привлекали ее красота и талант, их интриговало ее умение перевоплощаться – она могла быть и уличным мальчишкой, и веселой плутовкой, и изысканной дамой, и даже исполняла роль короля Карла в пьесе «Несчастное сердце». Бурно аплодируя ее таланту, мужчины давали волю своему воображению. К счастью, Сабрина отлично понимала, чту им нужно от нее. Их интересовало ее тело, а не она сама, не чувства, которые она испытывала. Им всем было совершенно безразлично, что она думает и переживает. Вопрос, на что она способна в постели, волновал их больше всего. Поэтому она весьма ловко избегала «театра в постели», где занавесом служили простыни.
      Жизнь сделала Сабрину не по годам мудрой и осторожной. Чтобы отделаться от назойливых поклонников, приходилось рассчитывать только на свою находчивость. Казалось, в этом мире только ее одну волнует добродетель. Девушка научилась говорить «нет» на многих языках; она пока еще не встретила никого, кто смог бы убедить ее не торопиться отказывать в более близком знакомстве. Ей приходилось целоваться и на сцене, и вне ее, но эти поцелуи не пробуждали в ней никаких чувств, не зажигали огня желания. Сабрина просто исполняла свои роли, а сердце ее по-прежнему оставалось одетым в гранит. За это она должна была благодарить свою мать. Сабрина поклялась, что никогда не будет переходить от мужчины к мужчине, из одних рук в другие.
      Девушка изучила все слова, которыми пользуются мужчины, стремясь добиться ее благосклонности, и довела свои ответы до совершенства. Подумать только, один нахал, стремясь познакомиться с ней, даже сослался на то, что у него есть знакомый по фамилии Спенсер, и поинтересовался, не родственник ли он ей. Ох уж эти мужчины! Думают, что она бросится им на шею только потому, что среди их знакомых попался один с фамилией Спенсер.
      От этих размышлений Сабрина зябко поежилась. Ей вдруг подумалось, что она рассуждает как холодное, бесчувственное создание, которое совсем не верит людям. Но это совсем не так. Ее вынудили быть осторожной и осмотрительной. Она уже достаточно насмотрелась на то, как некоторые актрисы, поддавшись чарам ведущих исполнителей или почитателей из числа зрителей, влюблялись с каждой новой постановкой и остывали с ее завершением. Они так легко поддавались увлечениям, что меняли поклонников как перчатки. Сабрину же называли «ледышкой» и все время дразнили за то, что она все еще оставалась девственницей.
      «Но, черт побери, я не собираюсь быть игрушкой в чужих руках, – поклялась она себе. – Я не стану уподобляться своей ветреной мамаше, которая искала лишь временного удовлетворения без любви… Если только любовь вообще существует». Пример Карлотты доказывал Сабрине обратное.
      Через несколько минут она должна встретиться с проводником и постараться произвести на него должное впечатление. Именно он поможет ей добраться до Санта-Фе!
      Когда Уильям Райберн остановил коляску у элегантного особняка вдовы Проктер, Сабрина посмотрела сквозь вуаль на спутника и гнусавым голосом спросила:
      – Я найду здесь мистера Теннера?
      Полковник утвердительно кивнул в ответ. Пока вдова Стюарт медленно и кряхтя вылезала из коляски, он прокашлялся и обратился к ней.
      – Я… я… должен предупредить вас, мадам, – промямлил Уильям, – вы можете прервать… – Он не договорил и глазами показал на тонкие занавески, за которыми виднелась безлюдная гостиная. – Я подумал, что нелишне предупредить вас, чтобы вы не удивились. Мистер Теннер, возможно, проводит вечер не один.
      Грузная вдова выпрямилась и с чувством собственной правоты заявила:
      – Отлично, значит, придется уведомить мистера Теннера, что мы не станем задерживаться из-за его шашней. Думаю, ему лучше с самого начала знать, что я не одобряю такой распущенности.
      Уильям злорадно улыбался, наблюдая, как черная вдова решительно подошла к двери и подняла трость, чтобы постучать. Риджу Теннеру предстояло познакомиться с женщиной, которая не клюнет на его обаяние. Больше Ридж не будет ему мешать, Уильям сам утешит и позаботится о Мэри Проктер.
      Слушал полковника Райберна, Сабрина лишний раз убедилась в правоте своего невысокого мнения о мужчинах. Значит, Теннер считает себя сердцеедом? «Что ж, придется ему забыть о плотских радостях и вести монашескую жизнь на протяжении всего пути через Канзас», – решила девушка. Она не собирается сидеть и ждать Теннера всякий раз, когда его охватит жажда лишить невинности доверчивую горничную в ближайшем захолустье!
      Услышав настойчивый стук в дверь, Ридж недовольно заворчал. Дело только пошло на лад. Стол был накрыт на двоих, горели свечи. Мэри приготовила ему вкусный ужин, угадав, что он предпочтет домашнюю еду ресторанной. Теннер вынужден был призвать на помощь все свое обаяние, чтобы окрутить вдовушку, – он так и сыпал утонченными комплиментами. Обычно он действовал по-другому, но Уильям Райберн, пожалуй, обиделся бы, узнай, что его зазнобу склонили настойчивыми ухаживаниями, а не взаимностью.
      Ридж полжизни прожил с индейцами навахо, поэтому ему было непросто привыкнуть к ритуалу ухаживания, принятому у белых. Но когда он вернулся к цивилизации и обрел своих настоящих родителей, то вынужден был вести себя как белый. К несчастью, забыть, что он когда-то был индейцем, оказалось нелегко. Ридж так и не научился жить по правилам белых. Он часто ловил себя на том, что думает и поступает как индеец.
      Отбросив ненужные мысли, Ридж надел рубашку, которую только что снял, а Мэри оправила лиф платья с весьма откровенным вырезом. В дверь третий раз нетерпеливо постучали. Теннер выругался сквозь зубы, а его подруга лихорадочно осмотрела себя в зеркало. Ридж огромными шагами направился к двери.
      – Зачем же дверь ломать? Я уже иду! – зло крикнул он и рывком распахнул входную дверь.
      На крыльце стояла грузная дама в черном атласном одеянии, лицо ее скрывала густая вуаль. Незнакомка сердито размахивала резной тростью.
      – В чем дело? Что случилось?
      Вдова смерила взглядом гору мышц, увидела копну густых черных волос и искорки, пляшущие в необыкновенно синих глазах, окаймленных длинными ресницами. Такие глаза она встретила впервые в жизни.
      Придя в себя, вдова продолжила с интересом рассматривать Риджа. Ее взгляд задержался на широкой, мощной груди. Распахнутая белая рубашка подчеркивала его загар. Он держался очень прямо, и вдова с трудом оторвала восхищенный взгляд от его проницательных глаз. Отлично сшитые брюки выгодно подчеркивали его мускулистые ноги.
      Так называемая вдова была потрясена видом этого человека, хотя и рассматривала его из-за настоящей крепости своего траурного одеяния. Этот мужчина был великолепно сложен. В нем чувствовались скрытая сила и звериная грация. Сабрина вдруг призналась себе, что потрясена мощью и силой, исходящими от стоящего перед ней мужчины. Но этот внезапно возникший интерес только разозлил ее, и мысленно она хорошенько отругала себя.
      Что это с ней? За прошедшие несколько лет весьма привлекательные мужчины пытались добиться ее благосклонности. Что же так заворожило ее в этом ловеласе? В конце концов, он всего лишь мужчина, а уж они хорошо известны своими амурными похождениями!
      Прочитав себе это утешительное наставление, старуха посмотрела в глубь дома, где в зеркало было видно, как зазноба Риджа торопливо затягивает шнуровку на корсете.
      На лице Сабрины появилась циничная усмешка. Ей стало ясно, что ее будущему попутчику ничего не стоит соблазнить женщину. Она вздернула подбородок и еще раз взглянула на Риджа сквозь вуаль, которая скрывала написанное у нее на лице презрение.
      Вздохнув, она заговорила с явным оттенком неприязни.
      – Прошу прощения, молодой человек, что помешала вашим усилиям решить проблему роста населения, – тон ее был, однако, далек от извинительного, – но мне необходимо обсудить с вами не терпящее отлагательств дело… Конечно, при условии, что вы в состоянии оторваться от первостепенного в вашей жизни занятия, – завершила она свой монолог.
      Ридж насквозь просверлил взглядом толстуху ведьму с резной тростью вместо помела. «Надо же, как вызывающе держится эта старая карга! – с досадой подумал он. – Еще даже не представилась, а уже читает мне мораль. Что – она о себе возомнила? Думает, что является воплощением всех святых?»
      – Если вы намереваетесь читать мне нотации, то извольте это сделать поскорее и убирайтесь. Вы мне не бабушка, и я не обязан выслушивать наставления Бог знает от кого, – возмущенно вскричал Ридж.
      – Слава Богу, вы мне не родственник, еще не хватало иметь в родне такого похотливого жеребца, – прошипела вдова, – а не то я бы каждое утро душила вас, чтобы вы до конца дня не успели согрешить!
      Ридж попытался захлопнуть дверь перед носом старухи, но она решительно выступила вперед и ловким движением вставила трость в щель закрывающейся двери. «Ну уж нет, от меня ты так просто не отделаешься», – подумала Сабрина.
      Тыча в грудь Теннера тростью, словно шпагой, вдова вошла в дом. (Сабрина научилась неплохо пользоваться шпагой, исполняя роли в шекспировских пьесах.)
      Ридж не верил собственным глазам. Наглость старухи превосходила все допустимые границы! В жизни ему попадались властные, не терпящие возражений женщины, но когда эта старая карга открывала рот, казалось, для нее вообще не существует никаких приличий. Ридж с надеждой подумал, что еще немного в том же духе – и старуху хватит удар. Обязательно хватит, если она не успокоится. В довершение всего Мэри вдруг закатила истерику, опасаясь, что незваная гостья растрезвонит обо всем увиденном по городу и репутация вдовы Проктер будет непоправимо подорвана. Сложившаяся ситуация настолько накалилась, что Риджу захотелось схватить в охапку одежду и бежать.
      – А теперь выслушайте меня, юный распутник, – грозно продолжала старуха, тыча в грудь Теннера тростью. – Нравится вам это или нет, но вам придется сопровождать меня в Санта-Фе! И в пути я не потерплю никаких шашней.
      – Покорнейше благодарю, мадам, увольте, – произнес Ридж, уклоняясь от очередного укола тростью. – Буду признателен, если вы уберетесь отсюда прежде, чем я окончательно выйду из себя.
      – Я заплачу вам больше, чем вы в состоянии заработать за полгода, – забросила наживку вдова Стюарт, опуская, наконец, трость.
      – Я не настолько нуждаюсь в деньгах, – ядовито отозвался молодой человек.
      По стальному блеску, появившемуся в его глазах, даже вдова поняла, что терпению Теннера приходит конец.
      – Ну а у меня нет выхода, – откровенно призналась старуха. – Мое положение столь отчаянно, что я готова терпеть ваше общество в течение всего пути до Нью-Мексико. – Она стояла, опираясь на трость, и пристально глядела на него сквозь вуаль. – Вы должны стать моим проводником, хотите вы этого или нет.
      – Мадам, – Ридж ехидно усмехнулся, – я предпочел бы, чтобы меня пронзили стрелы команчей.
      Вдова склонила голову набок и раздраженно фыркнула.
      – Если к тому времени я буду в достаточной близости от Санта-Фе, чтобы самой найти дорогу, я с радостью позволю дикарям исполнить ваше желание.
      Ридж недоверчиво рассмеялся:
      – Послушать вас, так это вы собираетесь охранять меня в пути, а не наоборот.
      – Не сомневайтесь, я не спущу с вас глаз, – заверила его старая карга. – В качестве племенного жеребца вы мне не пригодитесь, а вот ваше знание местности и умение находить дорогу мне понадобятся.
      Сложив руки на волосатой груди, Ридж окинул старуху взглядом раз, потом другой:
      – Я польщен, мадам. Вы наделили меня сразу двумя добродетелями. – Лицо его посуровело, и на мгновение под личиной соблазнительной внешности и неотразимого обаяния приоткрылось нечто другое. – Но если вы настолько ослеплены высокомерием и уверены, что мне интересно ваше мнение, вы глубоко заблуждаетесь. – Теннер приблизился к ней вплотную, пытаясь запугать старуху своим грозным видом. – И еще одно, женщина… Я пользуюсь этим словом в самом широком смысле, – добавил он насмешливо. – Я бы не стал сопровождать вас даже в ад, хотя именно туда вам прямая дорога!
      С каждым новым выпадом Риджа решительность вдовы только возрастала. Так просто он от нее не избавится. Эта гора мышц доставит ее в Санта-Фе. Все очень просто. Она не уйдет отсюда без проводника, даже если придется прибегнуть к услуге каких-нибудь проходимцев, чтобы они связали Риджа Теннера и перекинули через седло его лошади.
      Не обращая ни малейшего внимания на протесты Риджа, вдова Стюарт раскрыла кошелек. Затем она схватила молодого человека за руку и вложила в нее увесистую пачку купюр.
      – Мне нужны три вьючных мула для поклажи и две лошади. Фургон будет помехой. Вы должны подыскать необходимые средства передвижения.
      – И не надейтесь! – отрезал Ридж.
      – Сейчас я провожу вас до казармы, чтобы вы как следует отдохнули и набрались сил за ночь… в одиночестве. В десять утра жду вас у дома полковника Райберна.
      – И не надейтесь, – опять процедил сквозь зубы Ридж.
      В его голосе звучала такая откровенная неприязнь, что даже лев, поджав хвост, поспешил бы убраться в свое логово.
      Но вдова продолжала отдавать приказания.
      – Вам вполне хватит времени, чтобы приобрести животных и провиант, а оставшиеся деньги можете оставить себе.
      – Нет! – заорал Теннер, наклонившись туда, где, по его разумению, находилось лицо старухи.
      Однако он даже не был уверен, что под нелепой шляпой с перьями и плотно присборенной вуалью находится женское лицо.
      Из глубины дома доносились испуганные причитания и всхлипывания Мэри.
      – Вы унижаете свою потаскушку, мистер Теннер. – Старуха ехидно улыбнулась под вуалью и намеренно повысила голос.
      Мэри услышала ее слова и зарыдала еще громче.
      – Если желаете, чтобы завтра весь город знал о ваших похождениях, можете отказываться и дальше, – с вызовом добавила она. – Если вам наплевать на мнение общества, то хотя бы подумайте о бедняжке, которую вы собираетесь затащить в постель.
      Ридж обернулся и посмотрел на отражение вдовы Проктер в зеркале. Она лежала на кровати, заливаясь слезами. Черт побери, ну и переделка! Позади рыдает женщина, насмерть перепуганная нежелательной оглаской. Перед ним – полная яда вдова в черном. Внезапно у Риджа возникло желание придушить зловредную старуху и решить тем самым возникшую проблему.
      Но тут события приняли новый оборот – Ридж заметил спускающегося из коляски Райберна. «Проклятие! – выругался Ридж сквозь зубы. – Эта карга притащилась не одна!» Не хватало еще дуэли из-за смазливой вдовушки. Полковник, несомненно, почтет своим долгом защитить честь Мэри, особенно у нее в спальне.
      Уловив растерянность в глазах Риджа, вдова Стюарт победно улыбнулась. Ей довольно быстро удалось пробить брешь в каменном фасаде этого распутника. Однако она сомневалась, что подобная тактика принесет успех вторично, – похоже, запас совести у Теннера на этом истощился.
      – Ну так что? – спросила старуха. – Мы договорились, мистер Теннер? Или мне все-таки придется разнести по городу слух о том, кто опорочил и без того сомнительную репутацию этой дамы?
      Риджу понадобилось невероятное усилие воли, чтобы удержаться и не придушить эту ведьму на месте. Райберн уже поднимался по ступенькам, с тревогой посматривая на приоткрытую дверь спальни.
      Ридж заметил это и досадливо вздохнул.
      – Отлично, миссис…
      – Миссис Стюарт. Вдова Сабрина Стюарт, – сообщила Сабрина, не скрывая своего удовлетворения.
      – Мне очень трудно отказать вам, миссис Стюарт. Я провожу вас прямо в Санта-Фе, – неохотно уступил Ридж.
      Если бы Сабрина не стремилась безупречно исполнить свою роль до конца, то сейчас встала бы на цыпочки и радостно чмокнула Риджа в губы. Утром она отправится в Санта-Фе! Благодарение Господу! Ее решительность и выдержка были вознаграждены!
      Уильям слышал последние слова Риджа и вдовы, но его взгляд по-прежнему был прикован к двери спальни.
      – Можете воспользоваться моей коляской, Теннер, а я постараюсь успокоить вдову Проктер, – рассеянно предложил он.
      Ридж проследил, как Уильям прошел в дом, а потом опять повернулся к толстухе вдове на крыльце.
      – Мадам, считаю своим долгом задать вам один очень личный вопрос. – Мгновение он молча смотрел на грузную даму, потом с огромной неохотой взял ее обтянутую перчаткой руку, проводил до коляски и помог подняться в нее. – Как погиб ваш муж? Он, случаем, не отдал концы под градом ваших оскорблений?
      Старая карга подобрала юбки и посмотрела прямо перед собой. Возможно, она и обиделась бы на грубость Риджа, не будь так довольна исходом встречи.
      – Нет, я не имею отношения к его кончине. Но я полна решимости выяснить, кто понесет ответственность за убийство единственного человека, которого я любила.
      Риджу стало стыдно за свою грубость. Однако эта чертова старуха сама довела его до такого состояния.
      – За этим вы и торопитесь попасть в Санта-Фе? – почти учтиво спросил он.
      – Да, именно в этом и заключается цель моей поездки, – уведомила его старуха.
      Она повернула голову к Риджу и испытующе посмотрела ему в лицо, освещенное лунным светом.
      – Вы бабник, и вам не понять, какую силу заключает в себе любовь, особенно такая, какую я испытываю к своему… – Сабрина чуть не произнесла слово «отец», но вовремя остановилась. – …к своему покойному мужу. Я не успокоюсь, пока виновные в его гибели не понесут наказания. Если бы все зависело только от меня, я тотчас оказалась бы в Санта-Фе и виновные в гибели моего мужа уже сидели бы на скамье подсудимых.
      Гнусавый голос старухи был полон жажды мщения. Ридж оценивающим взглядом смерил ее прямую спину и сжатые кулаки. Если уж эта стерва за столь короткое время сумела подчинить его своей воле, нетрудно представить, как она расправится с теми, кто виноват в смерти ее мужа!
      Тем временем вдова нетерпеливо подняла вожжи и резко тронула коляску с места. Лошадь рванула вперед, и Ридж, задумавшись, от неожиданности потерял равновесие. Чертыхаясь про себя, он без всяких церемоний уселся рядом со своей злополучной спутницей.
      – Господи, женщина, ты что, всегда несешься так, словно за тобой гонятся черти? – презрительно фыркнул Ридж.
      – Мне еще многое надо успеть, – сухо отозвалась вдова. – Высадите меня у гостиницы, верните коляску хозяину и отправляйтесь спать. – Она бросила на него косой взгляд из-под вуали и тихо усмехнулась: – Сомневаюсь, правда, что полковнику Райберну сегодня потребуется экипаж.
      Ридж, что-то буркнув себе под нос, заметил:
      – Вы осуждаете меня за шашни с юной вдовушкой, а сами, между прочим, охотно помогли Райберну занять мое место. – Он внимательно осмотрел ворох черного атласа и, озабоченно сдвинув брови, поинтересовался: – Почему вы одобряете его поведение и осуждаете мое?
      Тому были две причины. Разумеется, Ридж никогда не узнает, что Сабрина испытала странное, не присущее ей чувство ревности. Она не могла объяснить, что притягивало ее к этому распутнику. К своему удивлению, девушка вдруг поняла, что ревнует его к Мэри Проктер. Поскольку в этом признаваться она не собиралась, то Риджу было предложено другое объяснение.
      – Полковник Райберн сделал свое дело. И, судя по тому, как он держался, когда входил в дом, я склонна полагать, у него тоже есть виды на молодую вдову. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что он вздыхал по ней задолго до вашего появления, – торжествовала старуха.
      – Миссис Стюарт, хочу вас предупредить, – заметил Ридж, с трудом сдерживая себя, – если вы не начнете следить за своими словами, мы убьём друг друга задолго до того, как попадем в Санта-Фе.
      Вдова Стюарт натянула вожжи и остановила коляску так резко, что Ридж едва не перелетел через лошадь. Швырнув ему поводья, она самостоятельно спустилась на землю. (Ридж и не подумал бы предложить помощь этой вредной старухе после того, как по ее вине чуть не покалечился.)
      Сабрина широко улыбнулась под плотной вуалью – такое раздосадованное выражение было на лице ее спутника.
      – Вам нет нужды любить меня, мистер Теннер. Ваши чувства мне глубоко безразличны. Покажите мне дорогу на запад, больше от вас ничего не требуется. И вообще, зарубите себе на носу раз и навсегда: я не прошу, когда могу требовать. Вам придется научиться уважать мои желания. Вы скоро убедитесь, что я вполне способна постоять за себя и даже защитить вас. – Тяжело опираясь на трость, вдова уверенно кивнула. – К вашему сведению, молодой человек, верхом я езжу много лучше, чем хожу, и, несмотря на свой немощный вид, весьма крепка. Не удивлюсь, если мне придется обвинить вас в медлительности и нерасторопности.
      Развернувшись, вдова направилась к гостинице, оставив потрясенного ее словами Риджа в коляске. В жизни он не встречал ничего подобного! Ридж не удержался и ущипнул себя за ухо, чтобы убедиться, что это не сон, но, к своему разочарованию, он понял: это ужасная явь. Он на самом деле встретил и согласился сопровождать в Нью-Мексико это отвратительное создание.
      Боже правый! Не иначе, как он сошел с ума! Ему так не хотелось мириться с мыслью, что два бесконечно долгих месяца он вынужден будет терпеть эту каргу у себя под носом! От одного этого Риджу нестерпимо захотелось сказаться больным и лежать дома в постели. Лучше заболеть, чем терпеть общество Саманты Стюарт. Как же выдержать эту ведьму, разве что связать и заткнуть ей рот? В жизни еще ни одна женщина не обводила его так ловко вокруг пальца, а старой толстухе это удалось!
      Тут на лице Риджа появилась злорадная ухмылка. Если вдова собирается всю дорогу до Санта-Фе издеваться над ним, пусть подготовится к тому же. Уж он постарается! Довольный таким решением, Теннер направился к казармам. Черная вдова просто ищет неприятностей – что ж, она их получит сполна.
      А тем временем Мэри Проктер находилась там, где Уильям Райберн всегда мечтал ее видеть. Она всхлипывала, раскаиваясь, что связалась с Риджем. Сквозь слезы Мэри повторяла, что ей нужен такой сильный и надежный друг, как Уильям. Полковник не мог равнодушно смотреть на эти страдания. Подойдя к Мэри, он заключил ее в объятия.
      Улыбаясь, Райберн прижал обмякшую вдовушку к себе. «Господи, как все удачно обернулось! – подумал он. – Надо не забыть поблагодарить Риджа за помощь». Без него Уильяму еще долго пришлось бы собираться с духом, прежде чем он прижал бы Мэри к своему сердцу. Но теперь…

      В привычном черном одеянии вдовы, которое дополняли шляпа с перьями и густая вуаль, Сабрина нетерпеливо топнула ножкой и оглянулась. Было уже две минуты одиннадцатого, а покоритель дамских сердец, которого она наняла в проводники, еще не появился. Комок подкатил к горлу. А вдруг она так разозлила Теннера, что он уехал без нее и увез все деньги?
      После вчерашней стычки Сабрина с изумлением обнаружила, что ее непреодолимо влечет к человеку, с которым она познакомилась. Да еще при таких необычайных обстоятельствах. Весь вечер она вспоминала его синие искрящиеся глаза. Казалось, этот взгляд буравит ее сквозь вуаль, проникая в самую душу. Девушка не сомневалась, что испытывает самую настоящую ревность. Она знала, что Ридж… этот распутник Теннер собирался провести ночь в постели молодой вдовы Проктер, и теперь это расстраивало Сабрину. «Во мне говорит тщеславие. Какое мне дело, с кем и чем он занимается?» – пристыдила она себя, смывая с лица толстый слой грима. Ей нет дела до того, что через постель Риджа, возможно, прошло гораздо больше женщин, чем она сыграла ролей. Ее совсем не касается, как Теннер проводит свободное время.
      Но по необъяснимой причине Сабрина заметила, что в присутствии Риджа ей очень легко изображать властную, нетерпимую, сующую свой нос в чужие дела вдову. Все время, пока она, гордо выпрямившись, отчитывала его за пороки, девушка не переставала думать, что, если бы у Риджа была бабушка, она бы точно так же отчитала его за любовные похождения.
      Озорная улыбка озарила лицо девушки. Сабрина понимала, что он согласился помогать ей исключительно потому, что видел перед собой всего лишь немощную старуху. В этом заключалось преимущество миссис Стюарт. Она понимала, что только так сумеет справиться с этим сердцеедом. Отгороженная от Риджа вуалью и траурным одеянием, она будет в безопасности. Предстань она перед ним молодой хорошенькой женщиной двадцати лет, да еще незамужней, кто знает, чем бы все кончилось.
      Сабрина понимала, что представляет собой Теннер, и решила, что он ей не нравится, но ничего не могла с собой поделать – физическая красота этого ловеласа невольно притягивала ее. В его правильных чертах сквозило удивительное благородство, от него веяло недюжинной силой. Этот черноволосый дьявол ничем не походил на тех безграмотных головорезов, которые осаждали ее после выступлений в музыкальных залах и забытых Богом захолустьях. Однако он был так же мало похож и на элегантных щеголей, которые приударяли за ней во время путешествия на восток.
      Сабрине захотелось узнать о нем как можно больше, но так, чтобы не пришлось отбиваться от его ухаживаний. Она решила понаблюдать за ним из-под вуали. Эта мысль увлекала ее все больше и больше.
      «Что же так притягивает меня к нему? – спросила себя Сабрина, задумчиво сдвинув брови. – Наверное, загадочные синие глаза с пляшущими в них искорками, – решила она. – В этих сапфировых колодцах горит огонь. Но глаза не единственное, что мне понравилось в нем», – напомнила себе Сабрина. Ридж Теннер был настоящим мужчиной – как говорят, с головы до ног. Она уловила в нем жесткость и какую-то удаль. Смесь дикой вольности и цивилизованности очаровывала и притягивала ее. Сабрине захотелось узнать об этой загадочной личности как можно больше.
      «Да, Ридж Теннер опасен», – признала девушка. Есть и такие мужчины, которые, не моргнув глазом, могут лишить чести даже матрону почтенного возраста, но Теннер не из их числа. Он, конечно, тоже бабник, но зачем ему нужна старуха, если достаточно поманить пальцем, и любая красавица тут же окажется у его ног. Пусть Ридж Теннер и не тот мужчина, в которого могла бы влюбиться Сабрина, но, переодевшись вдовой, она будет чувствовать себя гораздо спокойнее. Сейчас важно только это. У нее есть цель – благополучно добраться до Санта-Фе. Ради этого она выдержит все, что угодно.
      Эти размышления были прерваны раздавшимся рядом топотом копыт. Здоровяк повеса приближался к ней на сером жеребце, ведя за собой нескольких мулов. Сабрина в изумлении уставилась на Теннера. Накануне вечером он был одет почти как джентльмен – в темные обтягивающие брюки и рубашку тонкого полотна. Зато сейчас он выглядел как дикарь-индеец, о которых отец часто рассказывал ей. Будь у Сабрины вставные челюсти, они бы точно выпали у нее изо рта – так широко он раскрылся от удивления.
      Ридж был одет как настоящий индеец: в кожаную рубаху с бахромой на груди и рукавах, в кожаные штаны на серебряных пуговицах и высокие, до колен, мокасины. Он лихо восседал в седле, словно был властелином здешних мест. Для полноты образа ему оставалось заплести волосы в тонкие косички и добавить боевой раскраски на лицо. Его выдавали только смеющиеся синие глаза. Если бы не это, Сабрина поклялась бы, что в жилах его течет кровь настоящего индейца. Да он и передвигается как индеец.
      Очнувшись от размышлений, девушка расправила плечи и снова превратилась в Саманту Стюарт – вдову, тирана и самодура.
      – Вы опоздали на десять минут, – недовольно заметила она. – Похоже, ко всем вашим грехам надо прибавить нерасторопность. Я приказала вам явиться сюда ровно в десять, а не в десять минут одиннадцатого!
      Она подняла свои дорожные сумки, чтобы уложить их на вьючных животных. Вдруг до нее дошло, что Ридж привел четырех мулов и всего одну лошадь, на которой прибыл сам.
      Она повернулась и зло посмотрела в ухмыляющееся лицо Риджа.
      – Я же просила вас приобрести двух лошадей и трех мулов, – возмутилась старуха. – Мистер Теннер, вы вообще в состоянии делать то, что вам велят?
      Ридж улыбнулся, приподнял одно широченное плечо и опять опустил его; бахрома волной всколыхнулась на рукаве.
      – Мадам, я просто засомневался, сумеете ли вы в таком почтенном возрасте справиться с горячим жеребцом. Я решил, что лучше приобрести для вас спокойного и надежного мула. – Улыбка Риджа стала еще шире. – Одного падения было бы достаточно, чтобы переломать ваши хрупкие косточки. – Когда одна бровь Риджа взлетела вверх в откровенной насмешке, вдова Стюарт с трудом удержалась от желания столкнуть его на землю. – Кому захочется сломать себе шею!
      – Да вы только посмотрите на этого доходягу! Он же прикажет долго жить куда раньше меня. Вы намеренно решили усадить меня… – кипящая от гнева вдова указала на нетвердо стоящее на тонких ногах создание, которое Ридж приобрел за ее же деньги, – …на эту дохлятину! – прошипела она.
      Теннер переводил взгляд то на длинноухого мула, то на вдову. Было забавно наблюдать, как два упрямейших создания уставились друг на друга. Затем он, подавив ухмылку и перекинув ногу через седло, легко спрыгнул на землю. Подойдя к четвероногому упрямцу, Ридж быстро заглянул ему под брюхо, определил его пол и расплылся в такой улыбке, от которой у вдовы волосы под париком встали дыбом.
      – Мадам, да это же она, а не он. Так что, как говорится, чья бы корова мычала…
      Старая карга разъяренно взмахнула тростью и что было сил хватила Риджа по плечу, да так, что заставила его присесть и вскрикнуть от резкой боли.
      – Не распускай язык, остряк! – грозно рявкнула старуха.
      Когда она ухватилась за ручку трости, из нижнего конца ее выскочил стальной клинок. Держа оружие в двух дюймах от носа Риджа, вдова насмешливо продолжила:
      – Не забывай свое место, Теннер, или очень скоро для тебя вообще не останется места на этой земле. Мой возраст – знак моего положения и престижа. Дожив до моих лет, ты вряд ли будешь спокойно слушать, как тебя называют дохлятиной!
      Усилием воли Ридж сдержался и промолчал. «Боже правый, ну и старуха! – подумал он, глядя на поблескивающий клинок. – Какое еще оружие она прячет на себе?» Он со вчерашнего вечера злорадно смаковал, как сравнит старуху с мулом. Теперь, после всех бранных слов, которые она выплеснула на него, можно считать, что отношения между ними вполне определились. Только, похоже, эта старая ворона сама не прочь поиздеваться над другими, а вот насмешек над собой не переносит. «Ничего, научится, – пообещал себе Ридж. – Я не собираюсь молча выслушивать оскорбления в свой адрес!»
      – Полагаю, вы считаете, что я сама напросилась на вашу грубость, не правда ли, юноша? – продолжила старуха. – Что ж, может, это и так. Но не надейтесь, что я расстроюсь из-за вашей невоспитанности. За прошедшие шесть десятилетий мне приходилось состязаться в красноречии с такими людьми, до которых вам очень далеко.
      Осторожно отодвинувшись от клинка, по-прежнему поблескивающего у самого его лица, Ридж заметил:
      – Что ж, теперь мы хотя бы пришли к взаимопониманию. Если в ваши планы входит превратить мою жизнь в пытку, не думайте, что ваша станет пикником. Я обычно отдаю то, что получаю… не важно от кого.
      Услышав эти слова, Сабрина заскрежетала зубами.
      – Думаю, мы отлично поняли друг друга, – проскрипела вдова. – Я воспользуюсь вашими услугами и, как уже сказала, буду защищать вас до последнего, если разбойники или бродяги захотят отнять вас у меня до того, как мы прибудем в Санта-Фе.
      Ридж начинал верить, что старуха обладает железной волей и, если захочет, действительно справится с кем угодно. У него возникло неприятное ощущение, что сварливая вдова владеет ножом с такой же легкостью, как отбривает его своим острым языком.
      Если говорить начистоту, Сабрина Спенсер была в состоянии постоять за себя в любой ситуации. Пока она жила с отцом в военных поселениях, особых развлечений, кроме охоты и верховой езды, не было. Айвэн проследил, чтобы дочь в совершенстве овладела и тем и другим. Девушка стреляла без промаха, ловко пользовалась ножом, отлично держалась в седле. Верхом на лошади она чувствовала себя так же уверенно, как индеец. Однажды, когда владелец одного из музыкальных залов в Виргиния-Сити прослышал, что она прекрасная наездница, он предложил ей выехать на сцену верхом и исполнить танец на спине у лошади. Ридж Теннер даже не представлял, что за женщина находится перед ним.
      С труппой Алекса Сабрина изъездила страну вдоль и поперек. Она не раз попадала в переделки, о которых большинство девушек ее возраста и не подозревают. Нападение индейцев, избавление от докучливых поклонников, ухаживания самых утонченных аристократов из высшего общества – такой богатый опыт помог ей познать жизнь. От природы она была достаточно умна, чтобы образование, которое дали ей пять лет кочевой жизни, не пропало даром.
      Все еще раздумывая, Ридж подошел к вдове Стюарт, взял ее дорожные сумки и ловко привязал их к мулу. Требовательный тон и упрямство старой карги отвратительны, но нельзя не восхищаться ее мужеством. Она казалась жесткой, как башмачная кожа, и крепкой, как скала. Он не сомневался, что в дороге ее ничто не напугает и не остановит. Какие бы трудности ни ожидали их, вдова Стюарт только сильнее стиснет зубы и бросится вперед, и ничто не заставит ее свернуть с намеченного пути.
      Тут, однако, размышления Риджа были прерваны появлением полковника Райберна, который пытался незаметно проскользнуть мимо них и вернуться к себе. Не надо быть пророком, чтобы понять, где Уильям Райберн провел ночь. Несомненно, полковник лишил себя нескольких часов сна ради утешения любвеобильной вдовы Проктер. Ридж сокрушенно подумал о несправедливости жизни: он вынужден возиться с этой старой ведьмой, в то время как Уильям снимает сливки.
      – Похоже, еще один баран заблудился, и еще одна ничего не подозревающая леди ступила на путь порока и гибели, – с нескрываемым осуждением прогнусавила вдова Стюарт, заметив, как Уильям крадучись пробирается к себе.
      Она посмотрела на Риджа, словно признавая справедливость сделанного им накануне замечания в адрес Уильяма Райберна.
      – Постыдились бы, сэр, пользоваться неожиданным преимуществом, – обратилась вдова к полковнику.
      От этих слов Райберн втянул голову в плечи, словно черепаха, спешащая укрыться в норе.
      – Надеюсь, вы не думаете, что я поверю, будто все это время вы помогали вдове Проктер собирать грязное белье? – Вдова досадливо вздохнула. – Неужели в этом чудесном мире нет ни одного мужчины, который, глядя на красивую женщину, был бы способен подумать о ее чувствах и мыслях? – Вдова с отвращением отвернулась, что-то бормоча себе под нос, и, опираясь на трость, подошла к мулу. – Все мужчины до одного законченные кретины! Только мой Генри, мир праху его, был исключением. Всем же остальным экземплярам этого вида предстоит гореть в аду!
      Ридж подавил смешок, когда Уильям проскользнул к себе, чем-то напоминая побитую собаку. Забавно было наблюдать за старой ведьмой, когда ее брань направлена на других. Ридж вдруг подумал, что, если она попадет в руки команчей или апачей, они будут счастливы вернуть старуху назад, только бы не слышать, ее противного скрипучего голоса.
      Раздумывая над этим, Ридж подошел к вдове, чтобы помочь ей взобраться в седло. Он уже приготовился к тому, что старуха весит добрую тонну, и поэтому, когда она поставила ногу на его сложенные в импровизированное стремя руки, он напрягся и с силой подтолкнул ее.
      Несмотря на свой грузный вид, вдова оказалась на удивление легкой, словно перышко. Она взлетела высоко над седлом, не понимая, что происходит. Одна ее нога запуталась в сумках, другая – болталась с правого бока мула. Обтянутые перчатками руки вцепились в седло, и, если бы не эта мертвая хватка, старуха уже была бы на земле.
      Когда Ридж увидел плоды своей услужливости, у него открылся рот. Мула закрывали нижние юбки, а сама матрона повисла на боку животного в совершенно неподобающей для приличной дамы позе.
      – Т… т… тупица! – в ярости проскрежетала вдова. – Освободите меня немедленно!
      Ридж пулей обежал истошно орущего мула и просунул руку под ворох юбок. В одно мгновение он усадил вдову в седло и оправил ей платье. И хотя Ридж не видел лица старухи под густой вуалью, он не сомневался, что, была б ее воля, она разорвала бы его на части.
      – Клянусь Богом, Теннер, если ваши мозги пересадить ястребу, бедная птица полетит задом наперед! – возмутилась старуха. – Первый раз в жизни попала в общество такого идиота! Буду чрезвычайно признательна, если в будущем вы позволите мне самой взбираться в седло. Это будет намного безопаснее, чем ваша попытка запустить меня в воздух. – Вдова безнадежно вздохнула и взяла в руки поводья. – С вами рядом я подвергаюсь огромной опасности: вы запросто сломаете мне шею, подобно полоумному Голиафу, не знающему своей силы!
      Закончив эту оскорбительную тираду, вдова Стюарт подстегнула мула и направила его на запад, предоставив Риджу тянуть остальных животных. Ридж в недоумении сдвинул брови, глядя в спину удаляющейся вдове. Старуха оказалась куда более странной, чем ему показалось вначале. Во-первых, она совсем не так тяжела, как могло показаться, глядя на ее грузные формы. И во-вторых, Ридж готов был поклясться, что почувствовал у нее под платьем толстые мягкие подкладки. Возможно, он и ошибается, но, похоже, под личиной вдовы скрывается кто-то совсем другой.
      Он отправился вслед за вдовой, а недоумение его продолжало расти. Эта старая ведьма подстегивала его любопытство, однако не настолько, чтобы ему захотелось разгадать ее тайну. Для него же лучше, если он не станет совать нос в чужие дела и будет подальше держаться от старухи.
      Но, даже приняв такое решение, он не смог избавиться от мысли, зачем женщине выглядеть полнее, чем она есть на самом деле. Или она рассчитывает, что мягкие толстые подкладки облегчат ей езду верхом? А может, Сабрина Стюарт защищает себя ворохом одеяний совсем с другой целью?
      – Поднажмите, Теннер! – властно прикрикнула старуха. – Я не собираюсь из-за вас плестись всю дорогу до Санта-Фе.
      Ридж пришпорил своего серого жеребца. Возникшая мысль не давала ему покоя. Впрочем, Риджу вовсе не хотелось увидеть ее лицо, но… «Никаких «но», – оборвал он себя. – Надо думать о деле». Совершенно очевидно, что эта незнакомая дама, которая потребовала, чтобы он сопровождал ее все семьсот пятьдесят миль до Санта-Фе, прячет под маской траура много больше, чем заплаканные глаза… Добро бы траур!
      Но зачем же ей представляться не той, кто она есть на самом деле? Такая ли она несносная, как хочет убедить Риджа?
      Проклятие! С какой стати он мучается этими вопросами? Ему нет дела до того, кто на самом деле эта ведьма и почему она скрывается под маской вдовы. Ему вполне достаточно собственных неприятностей и без этой сварливой, нетерпимой и надменной старухи.
      Сквозь прищуренные веки он вглядывался в широкие плечи и еще более широкий зад вдовы. Он подумал, что, в конце концов, настанет момент, когда она потеряет бдительность и предстанет перед ним в своем истинном виде. Однако, учитывая непредсказуемый нрав вдовы, Ридж решил не торопить события. Кто знает, начни он расспрашивать Саманту Стюарт, и она станет еще более подозрительной и свирепой…
      Ридж тяжело вздохнул, отогнал эти грустные мысли и устремился вперед. Они направлялись к местечку Круглая роща, лежащему в тридцати пяти милях западнее форта. Это было место первого ночлега для всех, кто направлялся в Санта-Фе. «Если мы поторопимся, то достигнем Круглой рощи до наступления темноты», – прикидывал Ридж. На следующий день они заночуют на Орегонской тропе, что в тридцати милях от Круглой рощи. Отличные места для ночлега. Эта тропа разделяет реки Канзас и Осейдж. «Хотя о каком приятном ночлеге может идти речь в обществе этого бульдога? – с обидой вопрошал себя Теннер. – Природа там потрясающая, а вот компания в лучшем случае терпимая».
      Молодой человек дал себе слово не спускать глаз со своей спутницы во время путешествия, потому что за это, собственно, ему и платят. Однако мысли его будут заняты обворожительной красоткой, которую он видел в Сент-Луисе. «Мечтать так мечтать», – решил Ридж. Ах, как бы ему хотелось сейчас скакать бок о бок с этой волшебной феей с длинными черными волосами и сказочно стройными ногами! Какое удивительнее путешествие совершили бы они, доведись ему сопровождать этого ангела, Сабрину Спенсер, а не свирепую старуху с языком-бритвой!
      «Господи, кажется, я влюбился в богиню, которую больше никогда не встречу! – отругал себя Ридж. – Это какое-то наваждение!» Он ведь даже не знает, как эта актриса выглядит вблизи, зато не может забыть ее ноги! Или он провел в седле слишком много времени, или у него заплыли мозги? Нормальный человек не станет мечтать о женщине, о которой знает только то, что у нее великолепные стройные ножки, каких ему еще не приходилось встречать. «Нет, это чистое сумасшествие, – решил Ридж. – Если не взять себя в руки, пожалуй, скоро пригрезится, что вдова Стюарт и есть неуловимая нимфа моих мечтаний».
      Он искоса посмотрел на гору черного атласа и юбок, громоздящуюся на муле. Нет, даже в самом страшном ночном кошмаре не привидится, что эта ведьма – та самая актриса, которая запала ему в сердце! Скорее пустыня Сахара погрузится в морскую пучину, чем Ридж увидит в Сабрине Стюарт нечто большее, чем старую брюзжащую каргу с нравом быка.
      Преисполненный отвращения, Ридж натянул широкополую шляпу на лоб и устремил взгляд вдаль. С какой стороны ни посмотри, а ничего хуже, чем это путешествие, за тридцать три года его жизни не случалось.
      Пока Ридж проклинал свое невезение, Сабрина Спенсер радовалась успеху, прячась за густой вуалью. Она бы удивилась, если бы, сыграв эту роль на сцене, не вызвала бурные аплодисменты зрительного зала. Судя по кислому выражению лица ее спутника, ему хотелось держаться подальше от вдовы Стюарт. Именно этого Сабрина и добивалась, воздвигая стену между собой и красавцем проводником. Ридж Теннер выполняет взятое обязательство, и ничего более.
      Сабрина облегченно вздохнула, чувствуя себя в полной безопасности, хотя эти пустынные места кишели разбойниками и воинственно настроенными индейцами. Уверенно восседая на муле, она не могла нарадоваться на своего проводника. Хорошо, что не приходится отбиваться от ухаживаний этого распутника. Между ними не могло возникнуть и намека на взаимную симпатию, но зато из-под густой вуали она позволяла себе тайком восхищаться мощным торсом Риджа. В прошлом Сабрина никогда не позволяла себе ничего подобного, так как в силу ее профессии и таланта мужчин всегда влекло к ней. Сейчас же, впервые в жизни, она имела возможность рассматривать мужчину, легко удерживая его на расстоянии от себя.
      Девушка усмехнулась этой мысли. Она добилась того, что Ридж Теннер возненавидел ее. После всех ужасных слов, которые она наговорила ему, она была уверена, что он не осмелится лишний раз приблизиться к ней. Она понимала, что, возможно, была излишне жестока к нему, но к этому ее вынуждали сложившиеся обстоятельства. Однако в проводнике она увидела нечто, чего не встречала в других мужчинах. Как странно и тревожно испытывать сильное влечение к совершенно чужому человеку…
      Внезапно Сабрина замерла, сердце ее бешено забилось, дыхание участилось. Боже милосердный! Да ведь она испытывает к Риджу Теннеру то самое физическое влечение, с которым совершенно не умела справляться ее мать. Неужели этот недуг поразил и Сабрину? «Нет!» – горячо поклялась себе девушка. Она, конечно, дочь своей матери, но у них с Карлоттой нет и не будет ничего общего. Жизнь матери вся состояла из мимолетных увлечений. Сабрина же никогда не позволит себе увлечься мужчиной только потому, что у него привлекательная внешность или он искусен в любовных утехах. Смысл жизни не должен заключаться в постоянных похождениях, подчиненных лишь зову плоти. Сабрина не желала опускаться столь низко, уподобляясь Карлотте.
      Если она увлечется кем-нибудь, то вовсе не для того, чтобы потакать минутной слабости. Она дождется человека, которым будет восхищаться, которого будет уважать. Если же этого не произойдет и она не встретит того, кто сумеет доказать ей, что вечная любовь существует, – тогда лучше уж вовсе не выходить замуж.
      Несомненно, Ридж Теннер гордится тем, что покорил стольких женщин. Можно спокойно восхищаться его великолепным телосложением, но она никогда не станет грезить о его объятиях. Этим она только осложнит себе жизнь. Кроме того, она стремится на запад с определенной, целью и не допустит, чтобы пара ослепительно синих глаз помешала этому. «Нет, – решила Сабрина, – Ридж Тендер не для меня. Он как далекая звезда, мерцающая на черном бархатном небосклоне. Им можно любоваться только издалека. Попробуй дотронуться – обожжешься!»
      С этой мыслью Сабрина посмотрела вдаль. В Санта-Фе будет много дел. Зачем осложнять жизнь привязанностью к человеку, для которого она так и останется простым развлечением?
      Черт побери этих мужчин! Среди них нет ни одного достойного любви, кроме Айвэна Спенсера, которому Карлотта за любовь заплатила изменой. И в довершение всего, после двадцати пяти лет безупречной службы его репутация была втоптана в грязь. «Должка же быть в этом мире хоть какая-то справедливость», – сказала себе Сабрина. Она обязана защитить доброе имя Спенсера, даже если отцу уже не суждено узнать об этом.
      Дочь Айвэна Спенсера не успокоится, пока не узнает, что же произошло в ноябре 1862 года. «Отец виновен только в одном: он увлекся женщиной, которой была чужда преданность одному мужчине, но за это не наказывают», – подумала Сабрина. До прошлого года в послужном списке Айвэна не было ни пятнышка, и Сабрина собиралась выяснить, что за страшное преступление совершил отец. Он вообще не был способен совершить ничего противозаконного. Кто-то оговорил его, Сабрина не сомневалась в этом. Другого объяснения быть не может. Она не покинет Нью-Мексико, пока не узнает, что произошло, даже если на это уйдет вся оставшаяся жизнь.

      Сабрина неловко спешилась, действительно ощущая себя втрое старше своего возраста. Миновав часть пути, путешественники, наконец, решили остановиться на ночлег. Все ее тело занемело, а в ноги будто воткнули тысячи иголок. Путешествие длилось уже пятый день, и она сама настояла, чтобы они продвигались на запад как можно быстрее, поэтому не могла жаловаться, что Ридж останавливался всего два раза в день, да и то всего на полчаса, чтобы животные могли перевести дух и вволю напиться.
      Сабрина с наслаждением ощутила под ногами твердую землю. Ридж решил заночевать на опушке леса, протянувшегося вдоль берега речки Неошо. Прохладная тень дубов, осин, грецкого ореха манила обессиленных путников. Солнце было еще довольно высоко, но уже чувствовалось приближение вечера. Тени быстро удлинялись, в лучах солнца появился золотой оттенок.
      Еще в начале путешествия Сабрина и Ридж распределили свои обязанности. Риджу предстояло охотиться, обеспечивая себя и свою спутницу свежим мясом и дичью, а Сабрине – разводить костер и готовить пищу. До сих пор оба справлялись с обязанностями. Девушка не жаловалась, что приходится готовить и мыть посуду после еды. Ридж был отличным охотником, поэтому ни одного вечера они не оставались без жареного кролика, фазана или рыбы.
      Сабрина села на пень и устало посмотрела вдаль – море колышущейся травы простиралось до самого горизонта. Ей нестерпимо захотелось скинуть с себя многослойный наряд, в котором она парилась весь день и благодаря которому теперь была на грани обморока. Стояла весна, но было не по сезону тепло. Сабрине было нестерпимо жарко в черном закрытом платье с толстым слоем подкладок.
      Ридж, напротив, расстегнул кожаную рубаху, ветерок приятно обдувал его грудь. Сабрине же ее наряд начинал казаться тюрьмой. Но снять его она не могла, иначе тотчас навлекла бы на себя ненужные неприятности. Вот и приходилось выбирать: или мучиться от жары, или отдать себя в руки злостного распутника. Сабрина решила, что лучше страдать от удушья, чем открыть свое истинное лицо Риджу Теннеру. Он мужчина, и, стало быть, не заслуживает доверия.
      Сабрине ужасно хотелось, чтобы Ридж, вернувшись с охоты, объявил, что собирается провести вечер в ближайшем селении. Тогда она получила бы несколько часов свободы – смогла бы скинуть свое ненавистное одеяние и окунуться в прохладные воды реки. Представив себе это удовольствие, девушка с тоской вздохнула. Сейчас она была готова отдать все что угодно, лишь бы поплескаться в реке.
      Держа в руках большую рыбину, Ридж подошел к пню, на котором отдыхала вдова Стюарт. Он, как всегда, протянул ей улов, ожидая, что старуха сразу же примется за стряпню, но та лишь недовольно фыркнула.
      – Опять рыба? – недовольно поморщилась вдова. – Я уже столько ее съела, что, кажется, скоро сама превращусь в рыбу. – Она посмотрела на рыбину, бьющуюся в руках у Риджа. – У меня скоро плавники вырастут!
      Девушка с надеждой посмотрела на проводника. Господи, хоть бы он оказался где-нибудь подальше отсюда! Сабрина надеялась, что ее колкости отобьют у него охоту стоять рядом, однако Ридж не сдвинулся с места и продолжал смотреть на вдову.
      – Я ожидала, что вы сегодня вечером отправитесь на поиски смазливых мордашек в ближайшем селении.
      У Риджа от удивления брови поползли вверх. Он знал, что старуха не одобряет распутства, но тут вдруг сама толкает его на это – значит, хочет на время избавиться от него. Любопытство его распалилось до предела: зачем ей нужно остаться одной?
      – Уверен, что в здешнем селении я нашел бы благодарное общество, если бы несколько месяцев назад кучка отщепенцев не разорила его. Полковник Райберн рассказал, что разбойники убили всех жителей, а дома сожгли. Остались одни печные трубы и развалины. – Он едва заметно улыбнулся. – Так что, как видите, вдова Стюарт, вам придется терпеть меня весь вечер.
      Пока Ридж стоял, глядя на загадочный ворох черного атласа, вопросы, которые последние дни крутились у него в голове, внезапно выплеснулись наружу.
      – Мадам, мы путешествуем вместе уже пять дней, а я еще ни разу не видел вашего лица, – вдруг выпалил он. – Разве вы не собираетесь открыть лицо солнечному свету?
      Ридж поклялся себе не лезть не в свое дело, но любопытство пересилило. Просто невероятно, что старуха ни разу не сняла вуаль. Она ела, спала и передвигалась с густой вуалью на лице. Ридж уже начал сомневаться, что у нее вообще есть лицо. А если и есть, то, наверное, ужасно безобразное и страшно уродливое. Поэтому она и не желает открывать его.
      Он все ждал, когда старуха потеряет бдительность и он, наконец, узнает, действительно ли женщина, скрывающаяся за вуалью, так холодна, как старается показать это, или так уродлива, как он думает. Однако Сабрина Стюарт была осторожна сверх меры. Она предвидела любые ситуации, в которых ей бы пришлось раскрыть себя, и умело избегала их.
      Даже если бы Риджу удалось увидеть лицо спутницы, он решил бы, что она вдвое старше его. Сабрина гримировалась очень умело. Она тщательно нарисовала морщинки в уголках глаз, на лбу и вокруг рта. Под толстым слоем грима кожа выглядела бледной и грубой, совсем не такой, как ее гладкое личико.
      С трудом поднявшись, Старуха взяла из рук Риджа еще живую рыбину и принялась за стряпню.
      – Мистер Теннер, после утраты любимого человека полный траур принято носить в течение года. А со смерти моего… мужа прошло менее полугода. Я сочла бы святотатством снять черное платье и вуаль так скоро после… гибели Генри.
      Вдова бросила на Риджа быстрый взгляд сквозь вуаль, отмечая про себя, как испытующе он смотрит на нее своими синими глазами. Она догадывалась, что его любопытство разгорается с каждым днем все сильнее, и поэтому старалась укрепить разделяющую их стену, отпуская в его адрес колкости и оскорбления, после которых они иногда не разговаривали по нескольку часов кряду. Однако не меньшим любопытством мучилась и сама девушка. Ей очень хотелось узнать о прошлом этого человека. Для нее он тоже оставался загадкой. Да, Ридж был сильным, уверенным, ответственным, и вместе с тем Сабрина заметила в нем и другое – какую-то безумную удаль. Внезапно вопросы стали возникать один за другим. Откуда он так хорошо знает пустыню и почему чувствует себя здесь как дома? Почему он стал бабником и каким образом освоил в совершенстве науку обольщения? Что двигало им? Каков род его занятий, да и есть ли у него профессия? Где он научился бесшумно передвигаться и почему одет так, что его происхождение вызывает сомнения?
      Сабрина удивилась сама себе – когда все эти вопросы она задала Риджу, который вдруг понял, что его попутчице интересно, кто он и каковы его цели.
      Он серьезно посмотрел на толстую вдову, пряча в глазах веселые искорки.
      – Что это вдруг у вас появилось желание поговорить, мадам? Я полагал, мы испытываем взаимную неприязнь и безразличие друг к другу.
      Старуха надела рыбину на палку, повесила над огнем и повернулась к Риджу.
      – Если у вас нет желания рассказывать о своем прошлом, так и скажите. Я особенно не церемонилась, когда нанимала вас, поэтому не жду особого почтения, но, если пожелаете что-нибудь рассказать о себе, я выслушаю вас.
      Ридж был готов поклясться, что его подопечная приложит все силы, чтобы показаться несносной, однако сейчас ее слова прозвучали вполне миролюбиво.
      – Что именно в моем прошлом вас интересует? – поморщился он. – Будет жаль, если я утомлю вас повествованием о своей юности, в то время как вам просто хочется узнать вкратце о каком-то конкретном отрезке моей жизни. – Ридж насмешливо улыбнулся. – Вы ведь сами сказали, что я вас интересую лишь постольку, поскольку являюсь ходячим компасом.
      – Для начала расскажите о своем происхождении, – проговорила вдова Стюарт и сквозь вуаль посмотрела на Риджа. – У вас были родители или вы вылупились из яйца? А когда я сочту себя удовлетворенной вашим ответом, расскажите, где вы научились так искусно подражать индейцам. Ваше умение подкрасться совершенно бесшумно пугает меня. – С тяжелым вздохом вдова опустилась на пень поблизости от костра. – Если ваш рассказ окажется интересным, я продолжу задавать вопросы, если нет – буду довольствоваться щебетанием птиц и стрекотом цикад.
      Ридж налил себе кружку кофе и усмехнулся прямоте старухи.
      – Я не вылупился из яйца, мадам, но, честно говоря, первые пятнадцать лет жизни был вполне уверен, что я действительно индеец, – начал он свой рассказ. – Много лет назад индейцы навахо во время набега выкрали новорожденного сына у Джейкоба и Мелиссы Теннер и увезли с собой в Каньон-де-Шелли, где проживало их племя.
      Когда вдова встала и подошла к огню, чтобы перевернуть рыбу, озорная мысль пришла в голову Риджу. Он презирал себя за такую низость, но удержаться не смог. Пока миссис Стюарт стояла к нему спиной, он торопливо вынул из сумки бутылку спиртного и отлил часть содержимого в кофе, который старуха обязательно выпивала каждый вечер, прежде чем устроиться на ночь на своей подстилке.
      Ридж налил ей кружку горячего кофе, проводил назад к пню и продолжил свое повествование. Он собирался говорить до тех пор, пока выпитый алкоголь не начнет действовать. С самого начала путешествия Ридж дал себе слово не связываться со старухой, но уже не раз Сабрина Стюарт удивляла его своей подвижностью и силой, которые никак не сочетались с ее предполагаемым почтенным возрастом. Что-то здесь не сходилось. Он был не в состоянии понять, почему она хотела выглядеть толстой, когда на самом деле была худой, и почему опиралась на палку, хотя на самом деле не нуждалась в ней. «Когда эта ночь подойдет к концу, я увижу лицо под вуалью и узнаю, как на самом деле выглядит эта плутовка», – пообещал себе Ридж.
      – Так что вы говорили? – прогнусавила старуха, устроившись на пне и собираясь пить кофе под его неторопливый рассказ. – Что произошло после того, как индейцы похитили вас?
      Сдерживая довольную ухмылку, Ридж смотрел, как вдова начала пить кофе.
      – У моих настоящих родителей было большое ранчо в красивейшей долине реки Рио-Гранде, к юго-западу от Санта-Фе. Индейцы часто совершали туда набеги, уводили лошадей, овец. Моя приемная индейская мать была бездетна. Они с мужем очень хотели сына, а поскольку своего иметь не могли, выкрали чужого, вместе с сотней овец и десятью лошадьми. – Ридж прервал рассказ и предложил вдове еще кофе, который она с удовольствием выпила.
      Потом он продолжил свой рассказ.
      – Я рос в полной уверенности, что я индеец, сын одного из вождей нашего рода. У индейцев навахо нет единого вождя, который правил бы всеми. У каждого рода свои вожди, а решения они принимают только сообща. Из уважения к другим родам никто не решался поведать мне правду о моем происхождении; каждый считал, что это не его дело.
      – Значит, у народа навахо нет единого вождя, который выступал бы от его имени? – переспросила вдова и непонимающе уставилась на свою кружку в руках.
      После выпитого кофе во рту остался странный вкус. Не приготовь она кофе своими руками, обязательно обвинила бы Риджа в том, что он из вредности добавил туда какую-нибудь гадость.
      – Не потому ли часть народа навахо ведет с белыми войну, а часть говорит о мире?
      Ридж утвердительно кивнул:
      – Среди индейцев навахо есть такие, как, например, мой двоюродный брат Мануэлито – вождь одного из родов, чьи люди настолько настроены против мексиканцев и белых, что никогда не сложат оружия и не пустят белых на свои земли. А есть и такие, кто не держит на белых зла и хотел бы договориться с ними о прочном и долгом мире.
      Вдова взмахнула обтянутой перчаткой рукой, подавая Риджу знак продолжать рассказ. Ей было интересно узнать об индейцах, с которыми ее отец имел дело, служа в Форт-Кэнби. Ридж послушно продолжил, но успел заметить, что обычно резкие движения спутницы сделались более плавными и мягкими. Защитная стена, скрывающая непонятное создание, под действием алкоголя дала трещину.
      – Я узнал легенды народа навахо, научился ценить их священную землю в Стране большого неба. Мы жили как кочевники. Индейцы навахо называли свою землю Динетта. Моя семья занималась скотоводством, мы пасли овец в долине. Не раз нам приходилось замирать перед огромной Паучьей скалой, пристанищем таинственных духов, где виднелось поселение наших предков, выдолбленное в скале, над которой нависала другая скала. В Стране большого неба считают, что на небесах обитает бог Солнца. А Святой Народ попадает к нему на солнечных лучах, на молнии или по радуге.
      Ридж тепло улыбнулся этим воспоминаниям, наполнил чашку, протянутую вдовой, вернул ей и продолжил свой рассказ о легендах индейцев навахо.
      – Величие природы и присутствие Святого Народа священно для Дене – так называют себя индейцы навахо. – Теннер прервал повествование, подошел к костру и перевернул рыбу, пока она не сгорела.
      Выжидая, пока вдова осушит очередную кружку сдобренного виски кофе, он собирал раскиданный вокруг хворост, чтобы подложить его в огонь.
      – А когда вы узнали, что в ваших жилах течет кровь не индейцев навахо? – нетерпеливо спросила старуха.
      Ридж вскинул голову. Брови его удивленно поползли вверх, он с любопытством посмотрел на вдову. Ридж был готов поклясться, что голос миссис Стюарт резко изменился. Он вдруг сделался легче и звучнее, стал мелодичнее и теперь не имел ничего общего с тем скрипучим гнусавым голосом, каким обычно говорила старуха.
      Не спуская с нее глаз, Ридж продолжил повествование.
      – Когда для меня настало время становиться мужчиной, мой приемный отец рассказал правду о моем происхождении. Он с грустью поведал, что я никогда не смогу стать вождем рода, когда придет его время уйти по радуге к Святому Народу, потому что я не индеец. Отец рассказал мне о ранчо Теннеров к югу от Динетты и признался, что выкрал меня у настоящих родителей, чтобы сделать счастливой свою жену.
      Оторвав взгляд от огня, Ридж с интересом посмотрел на вдову. Старуха что было мочи обмахивалась импровизированным веером, опасаясь, что вот-вот упадет без чувств от того, как разгорячилась ее кровь. Похоже, теплая весенняя ночь и ее многослойный наряд привели к тому, что температура у нее резко подскочила. Голова кружилась, вдова была уже не в состоянии координировать свои движения, ей становилось все жарче и жарче. Она пила кофе кружку за кружкой и никак не могла утолить жажду. Она боялась, что если встанет за очередной порцией сама, то тут же упадет на землю, поэтому жестом попросила Риджа подать ей еще кофе. Однако, когда Ридж выполнил ее просьбу, она заявила, что больше пить не может, потому что и так вся горит.
      – Я вся как в огне. Дайте-ка мне выпить чего-нибудь попрохладнее, – потребовала она уже совсем не таким грозным голосом, как раньше.
      Ридж удовлетворенно усмехнулся про себя. Его план начал срабатывать, каменная стена, окружавшая вдову, дала еще одну трещину. Теперь он не сомневался, что Сабрина Стюарт совсем не та женщина, за которую себя выдает.
      – Боюсь, могу предложить вам только виски или воду, мадам. Что вы предпочитаете?
      Полагая, что виски облегчит ее страдания, вдова, к вящему удовольствию Риджа, попросила более крепкий напиток.
      Теннер с ухмылкой протянул ей бутылку:
      – А я думал, вы осуждаете алкоголь, вдова Стюарт. Или это единственный порок, который вы себе позволяете?
      Старуха только фыркнула в ответ, налила себе виски и расправилась с напитком совсем неподобающим даме образом.
      – Да будет вам известно, юноша, сегодня я чувствую себя не очень хорошо. Думаю, сказывается возраст. – Она попыталась выпрямиться и сделала Риджу знак продолжать.
      Заметив, что рыба уже готова, Ридж снял ее с огня и разделил на две порции – хотя это входило в обязанности вдовы. Однако сегодня он хотел, чтобы она как следует напилась, и не стал отвлекать ее.
      По тому, как неуверенно звучал голос старухи, Ридж понял, что она приняла уже достаточно. Еще часок, и он сможет делать с ней все, что захочет. Вот тогда он и узнает, кто скрывается под густой вуалью. Ридж улыбнулся своим мыслям.
      – Ну, продолжайте же, – потребовала его спутница, ковыряя рыбу на тарелке. – Я нахожу ваш рассказ необычайно интересным.
      – Вскоре после того, как я узнал правду о своем происхождении, меня послали с группой других воинов доказать, что мы уже мужчины и достойны своего рода. – Взгляд Риджа затуманился, словно облачко набежало на его лицо. – Но пока нас не было, на наше селение напали мексиканцы, чтобы забрать индейцев в рабство. Индейцы навахо мужественно сопротивлялись, многие погибли. Мои приемные отец и мать были среди тех, кто предпочел смерть неволе. Несколько месяцев я в одиночестве скитался по Стране большого неба, оплакивая смерть близкой мне семьи. Я одичал, едва не превратился в зверя, иначе было не выжить. – Ридж замолчал, глубоко вздохнул, вспомнив то тяжелое время, и глотнул виски, совсем забыв, что собирался сохранить ясную голову. – Пока я скитался, мне вспомнился разговор с приемным отцом о моих настоящих родителях. И тогда, покинув Динетту, я направился к ранчо Теннеров в долине Рио-Гранде. Какое-то время я тайком наблюдал за жизнью своей настоящей семьи. – Он неопределенно пожал плечами. – Наверное, мне ужасно захотелось наверстать упущенное, поближе узнать жизнь этих людей, так непохожую на жизнь кочевых индейцев. – Ридж вытянул вперед свои длинные ноги и уставился в темноту невидящим взглядом. – Наконец я собрался с духом и… – Его рассказ был прерван невнятными звуками, издаваемыми вдовой. – Мадам, вы слушаете меня? – спросил он и обернулся к старухе.
      Сидя на пне, миссис Стюарт медленно покачивалась в такт мелодии, которую негромко напевала. Сейчас она уже не казалась той добродетельной, почтенной матроной, которую изображала из себя почти всю неделю.
      Сабрина не совсем понимала, что с ней происходит. Она всегда пила только виноградное вино, и то понемногу. Сейчас, после выпитого виски, ее охватили удивительная бесшабашность и легкость, становилось все труднее следить за рассказом проводника. Сабрина поймала себя на том, что не слушает его, а тихонько посмеивается, вспоминая некоторые стычки между ними.
      – Вдова Стюарт! Вы слышали, что я вам рассказал за последние четверть часа? – неожиданно спросил Ридж.
      Сабрина не отозвалась, продолжая напевать все ту же мелодию из какой-то комедии, в которой играла в Сан-Франциско.
      Губы Теннера медленно изогнулись в дьявольской улыбке. Похоже, ведьма наклюкалась так, что уже не соображает, где она и уж тем более с кем.
      Ридж вскочил на ноги и слегка качнулся. Черт, он выпил больше, чем собирался. Голова шла кругом. Ридж недовольно выругал себя и, слегка пошатываясь, направился к восседавшему на пне вороху черного атласа.
      – Мадам, – обратился он к миссис Стюарт, – если позволите, я тоже хотел бы задать вам несколько вопросов, после того как рассказал вам о своей жизни.
      Продолжая что-то мурлыкать себе под нос, вдова подняла скрытое вуалью лицо. Мелодия, которую она напевала, слегка покачиваясь из стороны в сторону, становилась все более неразборчивой, постепенно превращаясь в какое-то мычание. Спустя какое-то мгновение вдова замолчала и замерла на своем деревянном троне, а потом, подобно гигантской секвойе, подрубленной топором дровосека, с глухим ударом молча свалилась на землю. Ридж в замешательстве стоял над грудой юбок и оборок, не зная, что делать.
      Он простоял несколько минут в нерешительности, не спуская со старухи глаз, ожидая, что она сама очнется. Наконец победная улыбка озарила его лицо – он одолел этого дракона в юбке.
      Но откровенное злорадство быстро сменилось противоречивыми чувствами. Он поступил по отношению к пожилой женщине не очень порядочно. Ему было стыдно, но любопытство заглушило голос совести. И потом, зловредная особа так и напрашивалась на нечто подобное.
      Пытаясь ясно мыслить, Ридж сделал несколько глубоких вдохов, потом медленно опустился на колени рядом с вдовой и нерешительно откинул густую вуаль, внутренне опасаясь того, что может увидеть. Однако, бросив первый взгляд на открывшееся лицо, освещаемое отблесками костра, он озадаченно нахмурился. Потом придвинулся поближе и пристально вгляделся в морщинки на лбу, в уголках глаз и вокруг рта.
      Ридж с облегчением вздохнул. Что ж, по крайней мере, она не так уж страшна, как рисовало ему воображение. Но когда он заметил серебристо-золотистую прядь волос, выбившуюся из-под седого парика, брови Риджа сошлись на переносице.
      Итак, леди совсем не так стара, как пыталась убедить его. Ридж осторожно потянул прядь – в сумерках волосы этой загадочной женщины ласкали его пальцы, словно шелк, и казались смесью солнечных и лунных лучей.
      Любопытство буквально раздирало Риджа. Он понял, что не успокоится, пока не разгадает загадку до конца. Проведя ладонью по лицу вдовы, он от удивления широко раскрыл глаза: от его прикосновения морщинки размазались по щеке, а на ладони он ощутил грим. Казалось, под верхним слоем кожи скрывается еще один!
      Он ощупал пухлые рукава и обнаружил в них подкладки, придающие толщину; то же самое Ридж обнаружил на поясе, на груди и на бедрах.
      – Зачем? – спросил он себя вслух.
      Опустившись на землю, он протянул руку за бутылкой и отхлебнул виски прямо из горлышка. Что пытается скрыть эта женщина и от кого? А все эти россказни о погибшем муже такая же выдумка, как и ее вдовий наряд? Ридж сделал еще глоток и уставился на размазанный по щеке женщины грим.
      Если только он не делает чересчур поспешных выводов, то за всем этим маскарадом скрывается очень привлекательное и молоденькое создание. Все больше злясь, Ридж еще раз приложился к бутылке. Как ловко она обошла его! А какие нотации читала – будто его бабушка. Он обязательно докопается до правды, узнает, чем вызван весь этот спектакль, даже если на это уйдет весь остаток путешествия.
      Ридж вытащил из сумки кусок чистой ткани и бегом направился к реке. Намочив тряпку, он вернулся к вдове и принялся осторожно стирать толстый слой грима, покрывавшего ее лицо.
      – Черт побери! – вырвалось у Риджа, когда лицо вдовы, освобожденное от толстого слоя грима, внезапно преобразилось.
      Освещаемое лунным светом, лицо женщины, открывшееся ему, было таким молодым и прелестным, что Риджа мгновенно охватило желание обладать ею. Он благоговейно коснулся кончиками пальцев шелковистой кожи, изумляясь пухлым, четко очерченным губам, небольшому точеному носику. В ней не было ни одного изъяна, а чувственный рот, казалось, так и просит поцелуя.
      Ридж чувствовал себя пиратом, наткнувшимся на спрятанное сокровище. Он жадным взором окинул ее грудь и бедра, гадая, как они выглядят в действительности.
      Поделом ей будет, если он разденет ее догола, – она ведь столько раз набрасывалась на него со своим острым как бритва языком. Но, даже обдумывая этот коварный замысел, Ридж чувствовал, что движет им вовсе не чувство мести, а чисто мужское любопытство.
      Что там Сабрина Стюарт говорила насчет того, что мужчин в женщинах привлекает только форма, а не содержание? Он нахмурился. Похоже, эта красотка, скрывающаяся под личиной вдовы, довольно цинична по отношению к мужской половине человечества. Поэтому и прячет под слоем грима свою красоту. Опасается, что мужчины, и особенно Ридж Теннер, попытаются воспользоваться ею.
      Он хищно улыбнулся, вглядываясь в утонченные черты лица девушки. Кем бы она ни была, она достаточно умна, чтобы понять, что в наряде старой вдовы не вызовет у мужчин никакого интереса. Поэтому и прибегла к маскараду. Она знала, что, если не скроет свою красоту, мужчины будут липнуть к ней, как мухи к меду.
      Из уст Сабрины вырвался тихий стон, она попыталась приподняться, но голова ее упала набок, седой парик слетел, и серебристо-золотистые волосы водопадом хлынули на зеленый ковер травы.
      Ридж присел на корточки, завороженный прелестным лицом девушки и ее сияющими волосами. Господи, какой соблазн! Он уже почти неделю путешествует вместе с ней, но даже в самых дерзких мечтах и помыслить не мог, что она такая красавица. А теперь, когда он знает, как она привлекательна…
      Подобно мотыльку, летящему на пламя, не думая о том, что может опалить крылышки, Ридж склонился над Сабриной. Глаза его были прикованы к нежному изгибу ее губ – один раз вполне можно попытаться. Она ведь даже никогда не узнает о случившемся – если, конечно, он сам ей не расскажет. Но как только он прильнул к ее губам, тотчас пожалел, что мнимая вдова не в состоянии ответить ему. Вкус ее губ дурманил ему голову, желание волнами растекалось по телу. От каждого прикосновения к прекрасной девушке Ридж испытывал истинное блаженство. В одно мгновение он понял: поцеловать Саманту Стюарт все равно что отведать пирожного. Раз надкусив, уже невозможно остановиться, особенно когда лакомство лежит у тебя на ладони. Ридж страстно желал пробудить свою спящую красавицу, а там пусть природа возьмет свое.
      Мягкие, прохладные губы приблизились к лицу Сабрины. Она едва слышно застонала, смутно ощутив, как язык Риджа раздвинул ее губы и скользнул ей в рот. Она и не подумала сопротивляться, да и в любом случае не смогла бы. Она не соображала, что происходит, но чувствовала легкие прикосновения. Происходящее казалось ей волшебным сном. Спящее тело девушки инстинктивно возбудилось – не сдерживаемая разумом, она ответно прижалась к могучей груди.
      Жар, который так мучил ее, прошел. Теперь Сабрине было зябко от холодной земли, на которой она лежала. Она неуверенно обвила шею Риджа руками и вдохнула его мужской запах. Губы его продолжали изучать ее, и где-то на самом краешке сознания недопустимый сон пригрезился девушке. Хотя Сабрина всем своим видом все еще выказывала презрение к Риджу Теннеру, в глубине души она восхищалась им и его находчивостью. И вот теперь опьяненное сознание перестало сдерживать чувства девушки.
      Ридж изумился скорости, с какой его мужское начало отозвалось на невинные движения этого ангела. Губы Риджа по-прежнему были заняты необыкновенно приятным делом, в то время как руки изучали все изгибы и округлости того, что так долго было спрятано под слоем подкладок.
      Опираясь на локоть, Ридж изучал черты девушки, снедаемый странной, необъяснимой мыслью. О, разумеется, у него было много женщин. Но то совсем другое. В прошлом он просто жаждал удовлетворить потребность плоти. Он не утруждал себя тем, чтобы узнать тех, с кем делил свою постель и чье тело использовал, – они не интересовали его. А эта волшебная фея не только пробудила в нем желание, но и разожгла его любопытство своими загадками. Риджу хотелось одновременно и удовлетворить свою страсть, и узнать, от кого бежит это божественное создание.
      Он рассматривал незнакомку, которая пряталась от него под слоем грима и траурным одеянием, и у него возникло странное ощущение, что он уже когда-то раньше видел эту женщину. Вот только где? Вспомнить это Ридж не мог. Разве можно забыть эти прелестные черты, эти локоны, увидев их однажды? Такую девушку не выбросишь из головы!
      Пока эти мысли теснились в голове Теннера, рука его скользнула девушке под ворот платья на грудь. Природа щедро наградила эту красавицу. Потом его рука отыскала в ворохе ткани бедро девушки и нащупала шелковистую кожу. Как Ридж и ожидал, тело девушки оказалось гладким и упругим.
      В ответ на изучающие прикосновения Риджа она зашевелилась. Приди Сабрина в себя, она бы уже в ярости закричала. Но сознание ее дремало, и ничто не сдерживало природную чувственность, которая отзывалась на мужские прикосновения.
      «Я не должен этого делать», – корил себя Ридж, склоняясь к влажным губам девушки. Если бы Сабрина была в состоянии говорить, она бы, несомненно, согласилась с ним. Но она вообще не сознавала, что происходит. Девушке казалось, что она видит чудесный сон, в котором синеглазый дьявол управляет ею как бесчувственной куклой.
      Мучительный стон вырвался у Риджа, когда его руки, действуя сами по себе, заскользили вдоль ее бедер. Поняв, что внутри безобразной скорлупы скрывается изумительное тело, он принялся осторожно расстегивать крошечные пуговки. Наконец ладони его накрыли дразняще-упругую грудь девушки.
      «Боже, она само совершенство», – подумал Ридж со вздохом. Он чувствовал себя как ребенок в игрушечной лавке, которому хочется все потрогать. Он открывал для себя ее тело, и огонь необычно острого желания разгорался в нем все сильнее.
      Никогда раньше Сабрина не испытывала таких странных ощущений. Она держала себя с мужчинами очень строго, не допуская ни малейшего намека на близость. И если бы не ее теперешнее состояние, давно пресекла бы это рандеву. Но тело ее жило своей жизнью, наслаждаясь восхитительными ощущениями, которые огненными волнами накатывали на девушку, погружая в неведомое ранее блаженство. Ласки и поцелуи Риджа, словно легкий ветерок, уносили ее на крыльях наслаждения.
      «Разумеется, это все сон», – подумала Сабрина, томно улыбаясь. Она просто грезит, каково быть любимой этим необыкновенно привлекательным повесой, которого она тайком изучала с самого первого дня путешествия. Больше дюжины раз за прошедшую неделю она представляла себе его поцелуи и объятия. А сейчас ее воображение совсем распоясалось. Она представляла, как нежен Ридж в любви, и если уж мечтать, так до конца. Боже, как ей хорошо…
      Но грезы Сабрины длились недолго. Она погрузилась в полную тьму. Руки ее бессильно упали, сердце успокоилось, стало биться ровно. Тело обмякло. Силы покинули Сабрину, она стала безжизненной, как труп.
      Ридж отодвинулся. Его смуглое лицо выражало разочарование. Он недовольно поднял ее руку и отпустил. Рука безвольно упала. Стараясь подавить досаду, Ридж опять склонился над девушкой. Внимательно разглядывая ее божественные черты, задержался на двух шелковистых округлостях с розовыми сосками, которые виднелись из-под открытого ворота.
      – Теннер, ты стареешь, – усмехнулся он вслух. – Когда-то ты здорово возбуждал женщин, но сейчас усыпил эту таинственную незнакомку!
      «Ты мог бы овладеть ею, и она никогда бы не узнала, что случилось», – внезапно прошептал ему голос неудовлетворенного желания. «Да, и потом мучился бы этим поступком до конца жизни», – тотчас возразила совесть. «Но красотка заслужила наказания, – подло протестовало желание. – Сколько раз за эти дни она заставляла тебя страдать, ранила своим острым языком!» Ридж провел рукой по нежному личику девушки, ожидая дальнейших возражений совести. «С каких это пор ты стал заниматься насилием? – вопросил голос совести. – Леди может ненавидеть тебя сколько угодно, но ты же не насильник».
      – Господи, не могу поверить, что спорю сам с собой! – с отвращением к себе проговорил Ридж.
      Наморщив лоб, он с большим сожалением стал застегивать пуговки на платье вдовы Стюарт. Ридж поднял глаза к небу.
      – Надо же, заделался настоящим джентльменом, вот уж к чему никогда в жизни не стремился, – проворчал он.
      Ему нравились более земные черты своего характера.
      Ридж сдвинул брови. Что предпринять теперь, когда он знает, какой ангел скрывается под личиной ведьмы? Выложить ей всю правду и потребовать объяснений? «Не стоит», – решил он про себя.
      Теннер имеет дело не с робкой, послушной девочкой. Сабрина Стюарт упряма и своенравна – он понял это за несколько дней пути. Ультиматумами от нее ничего не добьешься, только больше разозлишь. Нет, пусть она сама расскажет ему обо всем, что его интересует, пусть устыдится своего обмана. А когда угрызения совести замучают девушку и она поймет, что проводник вовсе не собирается съесть ее, она сама раскроет ему цель своего маскарада.
      Удовлетворенный ходом своих размышлений, Ридж размазал грим по обратной стороне вуали. «Пусть думает, что это случилось, пока она спала мертвецким сном, – решил он. – Начиная с этого мгновения все будет иначе», – пообещал себе Ридж. Теперь вуаль не помешает ему видеть божественное лицо. Сабрина Стюарт может продолжать свою игру, но последнее слово останется за ним.
      Широко ухмыляясь, Ридж Теннер продумал план действий на следующий день. К тому времени, когда он осуществит свой замысел, эта фея сама выложит ему всю правду. Теннер создаст ей такие невыносимые условия, что девушке волей-неволей придется раскрыться.
      Он перетащил обмякшее тело «вдовушки» на подстилку и надел парик ей на голову, тщательно заправляя под него ее собственные волосы. Возвышаясь над спящей незнакомкой, Ридж улыбнулся: не такая уж она и противная! В такую необычную переделку он попал впервые в жизни.
      Подумать только, он всю неделю дулся на этот траурный мешок. Ну, уж теперь-то он повеселится над ней, точно так же, как она издевалась над ним. Ведь эта женщина намеренно вела себя отвратительно, угрожала, унижала его, возводя между ними защитную стену. «Даже Великая Китайская стена не спасет ее теперь от меня, – поклялся Ридж. – По всей вероятности, преграды рухнут еще до того, как мы доберемся до Санта-Фе!»
      Ридж всегда получал то, что хотел. Так было принято у людей, вырастивших его. Образование, которое он получил у белых, не перечеркнуло того, что дали ему индейцы. Пусть он и не был индейцем по рождению, но он знает цену подлинной свободе. Ридж умеет вести себя в обществе, обучился изысканным манерам, но сердце его осталось диким и неприрученным.
      Возвращаясь на свою подстилку, он подумал, что порыв стоит многого, если предпочитаешь получать желаемое без особых усилий. Прислушайся он сейчас к голосу своего сердца, он утром легко овладел бы этой девушкой. Но Ридж понимал, что в ответ вместо взаимности он получит яростное сопротивление. Нет, к Сабрине Стюарт нужен особый подход, эту крепость штурмом не возьмешь. Но рано или поздно девушка сама скинет с себя все напускное и предстанет перед ним в своем истинном виде.
      С этой приятной мыслью Ридж и уснул, зная, что так или иначе, но своего добьется…

      Стон боли вырвался из уст Сабрины, когда она утром открыла глаза и попробовала приподнять голову. Господи, какой кошмар! Что она с собой сделала? У нее было ощущение, что ее накрахмалили и отгладили. Только лежа она не испытывала боли.
      Постепенно, деталь за деталью, события прошлого вечера всплывали в ее затуманенной памяти. Вчера ей было невыносимо жарко, кружилась голова. Она выпила неразбавленное виски, Ридж поведал ей о своем прошлом, о том как вырезали его приемных родителей, а потом…
      Сабрина хмуро сдвинула брови. А что было потом? Потом – пустота, черный провал, будто последующие события стерты из памяти. Сквозь тонкую паутину неясных мыслей ей припомнились ощущения. Ридж целует ее. «Нет-нет… Не может быть, – лихорадочно убеждала она себя. – Просто привиделся сон».
      Наконец она собралась с силами, приподняла голову и глазами поискала Риджа. Он, задумавшись, стоял у костра и невидящим взором смотрел на пляшущие языки пламени. Сабрина поморщилась, заметив, что грим размазался по внутренней стороне вуали. «Наверное, это случилось, когда я спала», – решила девушка и печально вздохнула.
      С большим трудом она встала на ноги, но тут же, боясь упасть, ухватилась за ствол ближайшего дерева. Боже милосердный, вот, значит, каково похмелье! Голова болит и кружится, к горлу подкатывает тошнота, тело и ноги ватные, словно без костей!
      – Доброе утро, мадам, – радушно приветствовал ее Ридж.
      – Не скажу, что очень доброе, – отрезала вдова. – Принесите-ка мне лучше кофе, юноша.
      Мысленно потешаясь, Ридж молча повиновался сердитому приказанию.
      – Жаль, что я не взял в дорогу сахар, вдова Стюарт. Он бы хорошо подсластил ваш кислый нрав.
      – Дайте мне кофе, черт побери, и оставьте меня в покое, – буркнула старуха. – Я сегодня не в настроении выслушивать ваши колкости. – Когда Теннер поднес ей чашку кофе, взгляд Сабрины невольно упал на его мощную, широкую грудь.
      Он еще не успел надеть рубаху и являл собой воплощение мужественности.
      – И постарайтесь быть одетым в моем присутствии. Я же не позволяю себе ходить полуголой. Если вы полжизни прожили дикарем, то это не значит, что надо им оставаться и дальше.
      Проводник спокойно оглядел себя, но не заметил ничего неприличного – подумаешь, голая грудь! Затем его взгляд вернулся к густой вуали. Теперь он точно знал, что скрывается под ней. Ридж насмешливо улыбнулся:
      – Мадам, если верить вашим словам, вы были замужем не один десяток лет. За это время, уверен, вы видели куда больше, чем обнаженная мужская грудь. – Веселые искорки озорства заплясали в его синих глазах. – Предупреждаю вас: чем дальше на запад, тем жарче становится. Я вынужден постепенно раздеваться и совсем скоро останусь в одной набедренной повязке. В такую жару мне совершенно безразлично, как вы к этому отнесетесь.
      – Как вы смеете? Это неприлично! – Старуха едва не поперхнулась от возмущения.
      – Мадам, в этой глуши обитают только индейцы и бизоны; о приличиях здесь никто и понятия не имеет. Это мой дом, и я волен вести себя в нем, как мне заблагорассудится.
      Из последних сил вдова прислонилась спиной к дереву. У нее не было никакого желания пререкаться с Риджем, сначала надо прийти в себя.
      – Помогите мне дойти до реки, – распорядилась она, отчаянно стараясь не смотреть на Риджа, застывшего прямо перед ней.
      Сабрина с изумлением обнаружила, что близость Риджа снова пробудила в глубине сознания неясные воспоминания. Да что это с ней? Она вдохнула исходящий от него мужской запах, украдкой взглянула на его мускулистую грудь, и невероятные ощущения вновь нахлынули на нее. Откуда они взялись? Что означают?
      – Как прикажете, мадам, – промурлыкал он, изображая покорность и почтение, затем осторожно, но твердо взял вдову под локоть и по заросшему мягкой травой пологому склону повел ее к реке.
      Глаза его были прикованы к бревнам, которые прибило к берегу. Отвлекая внимание старухи, Ридж стал предлагать ей позавтракать сухарями и как можно быстрее отправиться в путь, а сам вел ее прямехонько к бревнам.
      Из-за сильного головокружения Сабрина еле переставляла ноги. Ступив ногой на бревно, она не сразу поняла, что падает. Риджа почему-то не оказалось рядом, ухватиться было не за кого, и она плюхнулась в холодную воду, но тотчас начала двигать руками и ногами, только бы не захлебнуться.
      Проклятие! У нее нет запасного нижнего белья – всего один комплект на все платья. Что же теперь делать? Сохнуть в дороге верхом на муле?
      Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Ридж бросился на помощь. Отяжелевшая от воды одежда придавала теперь вдове вес настоящей толстухи. Ридж помог ей подняться и поддержал, когда она снова едва не потеряла равновесие.
      – Принести вам сухое платье, мадам? – спросил он с притворной тревогой.
      Ридж был доволен собой – все получилось так, как он и хотел. Осталось дождаться момента, когда промокшая насквозь миссис Стюарт начнет переодеваться, и тут он внезапно появится рядом и состроит гримасу удивления, увидев молодую женщину под личиной толстой старой дамы. И тогда уж она не отвертится!
      Вдова безнадежно вздохнула и с досадой оглядела свое распухшее от воды платье.
      – Нет, я не хочу задерживаться ни на минуту, – проворчала она. – Поеду как есть. Может, это и к лучшему – будет не так жарко.
      На лице проводника выразилось явное разочарование – он был так уверен в своем плане. Но увы, Теннеру пришлось проводить вдову назад, к стоянке, и начать укладывать сумки. «Ладно, существует много способов снять шкуру с кошки; не получилось так, попробуем иначе», – успокоил он себя.
      Первые два часа пути Ридж обдумывал, что предпринять дальше. Он практически своими руками столкнул вдову в реку, надеясь, что она снимет мокрую одежду. Не получилось. Надо попробовать напугать ее. Если, не жалея красок, описать опасности, которые поджидают их на следующем отрезке пути, возможно, Сабрина Стюарт скинет маску и поведает ему, кто она и зачем так стремится на запад. А опасности трудно преувеличить. Кроме не знающих жалости белых впереди предстоит повстречать несколько враждующих между собой индейских племен.
      Ридж привстал на стременах, чтобы размять ноги, потом опять опустился в седло.
      – В январе мародеры расправились здесь с торговым караваном – всех перебили, а товары забрали. – Он сурово посмотрел на старую даму. – Погибло восемь человек, только одному с большим трудом удалось добраться до Форт-Ларнеда и сообщить о трагедии.
      Выслушав подобное сообщение, старуха беспокойно заерзала в седле и настороженно посмотрела по сторонам, опасаясь, что не достигнет конца своего путешествия.
      – Говорят, признание облегчает душу, – продолжал Теннер, заметив, что его предыдущие слова произвели впечатление. – Может быть, и вам хочется снять камень с души… если так можно выразиться?
      Сабрина едва не призналась ему во всем, и лишь природная сдержанность остановила ее. Если она сейчас расскажет все как есть и выживет до конца путешествия, дальше ей придется общаться с этим красавцем совсем иначе. Сабрина не доверяла Риджу Теннеру. Да, конечно, она вверила себя ему по рекомендации полковника Райберна, но не сомневалась, что, как только проводник узнает, кто она на самом деле, положение ее резко осложнится.
      Сейчас весь этот маскарад защищает ее от излишней близости с Риджем. Не то чтобы она боялась не справиться с его приставаниями, успокаивала себя Сабрина; просто ей не хочется отвлекаться от главной цели. У нее и так хватает забот, а тут еще этот похотливый жеребец. Девушка была уверена, что, увидев ее, Ридж сразу потребует совсем другой платы за свои услуги. Подвергать свою добродетель опасности было бы верхом легкомыслия, и будь она проклята, если пожертвует свою жизнь мужчине, даже такому соблазнительному, как этот повеса.
      Твердо придерживаясь принятого решения, вдова гордо вскинула подбородок.
      – Я не сделала ничего плохого, мне нечего стыдиться, – заявила она с чувством собственного достоинства. – А если что и было, в чем стоит сознаться, подожду, пока прибуду к вратам небесным.
      «Черт бы ее побрал! – молча выругался Ридж. – Впечатление такое, что эта таинственная незнакомка добивается цели любой ценой и ничто не сможет остановить ее. Не иначе, как вдова Стюарт решила не расставаться с трауром до самой могилы! Но она ошибается, если надеется оказаться в раю, – усмехнулся про себя проводник. – Вот уж сатана удивится, когда подвесит плутовку над адским огнем и обнаружит сначала целый ворох ткани».
      Раздосадованный тщетностью своих попыток, Ридж сохранял угрюмое молчание до конца дня. Во второй половине дня они проехали Алмазный ключ, а спустя еще пару часов остановились на ночлег у ручья Коттонвуд. Риджу даже захотелось, чтобы они попали в какую-нибудь переделку. Может, хоть тогда эта обманщица бросится к нему с мольбой о помощи? Играя свою роль превосходно, вдова Стюарт не подавала никаких признаков испуга. Что касается Теннера, то он с каждым часом становился все мрачнее.
      К вечеру третьего дня пути, когда они достигли реки Малый Арканзас, терпение Риджа достигло предела. Каждый раз, когда он смотрел на вдову, он видел привлекательную, обольстительную женщину, которая скрывалась под ворохом материи. В этот вечер, пока она готовила ужин, Ридж решил отбросить все приличия и вынудить Саманту открыться, кто она такая. Черт, сколько можно все это терпеть! Если он еще хоть день будет видеть перед глазами эту вуаль, то просто потеряет рассудок!
      Не подозревая о чувствах своего спутника, Сабрина присела у костра помешать бобы в котелке. Когда она взяла в руки свою палку и, опираясь на нее, попыталась встать в полный рост, ее потянуло назад, и она услышала звук рвущейся ткани. Сабрина обернулась и с ужасом увидела, что Ридж наступил на подол ее платья.
      – Вы, неуклюжий медведь! – воскликнула она в ярости, выдергивая юбку из-под ноги Теннера. – Посмотрите, что вы наделали! Здесь кругом прерии, море травы, места, сколько душе угодно! Так нет же, надо было встать именно на платье!
      Ридж не стал извиняться. Его прищуренные синие глаза были прикованы к вуали.
      – Могли бы извиниться за неосторожность, – проворчала вдова, рассматривая разорванную юбку.
      – Я уже извинялся, мадам, – жестко отозвался Ридж. – Теперь вы должны молить меня о прощении.
      – О чем вы говорите? – Вдова уставилась на суровое лицо проводника.
      – Вот об этом. – Ридж ухватился за край разорванной юбки и с силой дернул, окончательно оторвав ее от верхней части.
      Сабрина не верила собственным глазам: кажется, Теннер обезумел. Девушка лихорадочно подхватила падающие юбки и сделала шаг… назад, забыв в суматохе, что стоит у самого костра. Тут же пошел дым, запахло гарью. Оторванный подол загорелся, грозя в считанные секунды превратить Сабрину в пылающий факел.
      Однако, прежде чем огонь успел охватить ее, девушка быстро сбросила с себя нижние юбки. Но это мало помогло, так как пламя добралось до панталон. Выбора не было, и она, в ужасе оглядевшись, бросилась в сторону реки. От бега огонь разгорелся еще сильнее, и подкладки на бедрах задымились прежде, чем она успела прыгнуть в воду.
      Сабрина нырнула и оставалась под водой, насколько хватило дыхания. Убедившись, что пламя больше не угрожает, она вынырнула и встала на песчаное дно. Вода была чуть выше груди. Девушка обернулась и увидела стоявшего на берегу Риджа. Самодовольная ухмылка проводника взбесила ее.
      – Будьте вы прокляты, это все из-за вас, – яростно прошипела вдова. – Сначала пытались забросить меня за облака, а теперь – поджарить! Что вы сделали, Теннер? Проснулись утром и решили, что выпал подходящий денек кремировать старуху?
      Ридж стоял на берегу, широко расставив ноги и скрестив на груди руки. Он не сводил глаз с намокшей вуали, которая прилипла к лицу женщины.
      – Скажем так: я счел необходимым прибегнуть к более решительным мерам, дабы вынудить вас быть откровенной со мной.
      Ридж возвышался над ней, словно хищник над добычей. Его слова пришлись Сабрине не по душе. Из них следовало, что он знает больше, чем она думала.
      – На что вы намекаете? – недовольно спросила она.
      Грациозно, словно тигр, Ридж вошел в воду и направился к Сабрине. Если бы девушка была в состоянии, она тотчас бы кинулась к противоположному берегу реки, но толстые, намокшие подкладки удерживали ее на месте не хуже чугунного якоря.
      – Я закончил играть в игры, – жестко проговорил Ридж, подходя к ней. – Ваша маленькая загадка больше меня не забавляет. – Когда он с проворством нападающей змеи ловко скинул с головы Сабрины шляпу с вуалью, девушка в ужасе закричала. – Умойтесь, или я сам вымою ваше лицо, – приказал Ридж.
      Сабрину охватила паника. Она никак не ожидала, что ее добродушный, услужливый проводник в один миг может превратится в голодного хищника. Это только доказывало, как плохо она знала мужчину, который находился рядом с ней все восемь дней пути.
      В голове у девушки все смешалось. Пока она в растерянности решала, что предпринять, Ридж схватил ее за парик. Он с силой опустил голову девушки под воду и свободной рукой принялся смывать грим с ее лица. Сабрина задыхалась – казалось, еще миг, и легкие разорвутся и она захлебнется. Но тут мучитель отпустил руку и позволил ей сделать вдох. Сдернув парик с ее головы и отшвырнув его на берег, Теннер увидел лицо, побелевшее от ярости, и глаза, сверкавшие, как у дикой кошки. Но взгляд Риджа пылал несравнимо большим гневом.
      – Мы будем стоять в воде до тех пор, пока вы не объясните мне, что означает ваш маскарад. Зачем вы прикинулись немощной вдовой? – рявкнул проводник, крепко удерживая девушку за волосы, которые в беспорядке разметались по ее плечам.
      – Это вас не касается… – Сабрина сделала отчаянную попытку вырваться, но Ридж опять окунул ее голову в воду.
      Сопротивляясь изо всех сил, девушка попыталась поднять голову над водой, но Ридж в это время схватил ее за ворот платья и, резко дернув, оторвал часть лифа, обнажив ей спину и грудь. Если бы Сабрина была в состоянии дышать, она бы что есть мочи завизжала и попыталась вцепиться в этого мошенника руками, чтобы выцарапать ему глаза. К несчастью, она не имела возможности предпринять ни того ни другого. Ее единственной заботой сейчас было самосохранение. Она жаждала прожить еще достаточно долго, чтобы отплатить мучителю за свои страдания.
      А Ридж с видом триумфатора наслаждался каждым мгновением! Наконец-то он сумел отомстить этой чертовке за все, что она наговорила в его адрес, за издевательства, которым подвергла его.
      Поняв, что ей надо дать передышку, Ридж, ослабив хватку, позволил ей поднять голову над водой и задал очередной вопрос:
      – Кто вы и от чего скрываетесь?
      Сабрина не желала сдаваться – она ничего не расскажет этому негодяю, пока он не прекратит издеваться над ней.
      – Пошел ты к… – не успела закончить девушка, так как вода вновь с невероятной скоростью поглотила ее.
      Сабрина опять очутилась под водой и почувствовала, как сильная рука стаскивает с нее панталоны и остатки платья. К ее ужасу, Ридж стащил их полностью. Теперь, даже если бы ей удалось вырваться и пуститься наутек, она предстала бы перед ним совершенно раздетой. Черт бы его побрал! Чтоб он сгорел в адском пламени! И как он только смог догадаться, что она не та, за кого себя выдает?
      – Ну что, хватит? – поинтересовался инквизитор, вытаскивая ее из воды.
      Сабрина пыталась отдышаться – наглотавшись воды, она кашляла и плевалась. Девушка то и дело открывала рот, как рыба, но слов слышно не было.
      Злясь, что она отказывается говорить правду, Ридж хорошенько встряхнул ее. Сабрина сразу же пришла в себя и с силой ударила своего мучителя в живот. От пронзившей его боли Ридж вскрикнул, а девушка, не теряя времени, нанесла ему еще один удар.
      – Чтоб ты сгорел в аду! – Сабрина замахнулась, чтобы ударить его кулаком в челюсть, но Ридж успел перехватить ее руку. – Ненавижу! – завопила девушка изо всех сил.
      – Это чувство взаимно, дорогая, – бросил ей в лицо мучитель.
      Он схватил обе ее руки и завел их ей за спину.
      – К каким еще пыткам ты вынудишь меня прибегнуть, прежде чем расскажешь то, что я хочу знать?
      Мощной грудью он прижался к обнаженной груди девушки. Его крепкое бедро находилось у нее между ног, лишая ее возможности двигаться. Сабрина никак не могла отдышаться и только в этот миг вспомнила, что совершенно раздета. Пытаясь вырваться на свободу, она лишь усугубляла свое положение. Девушка вдруг почувствовала грубую мужскую силу, ощутила тело Риджа, прижимающееся к ней, его запах.
      – Ты собираешься прибегнуть к насилию, Теннер? – гневно спросила она, вглядываясь в его точеное лицо. – Но таким образом ты ничего не добьешься от меня. Я лишь начну презирать тебя еще больше. – Сабрина лихорадочно цеплялась за соломинку. – Когда мой муж… узнает, что ты сделал, он позаботится, чтобы тебя повесили! Он в десять раз сильнее тебя и сотрет тебя в порошок!
      Когда Сабрина умолкла, брови Риджа поползли вверх, насмешливая улыбка появилась на его лице.
      – Это какой же муж, моя дорогая? Уж не тот ли, что умер менее полугода назад и за которым ты была замужем не один десяток лет? – спросил он, ехидно улыбаясь ей в лицо.
      – Нет, тот, который ждет меня в Санта-Фе. Он послал за мной, чтобы я приехала к нему, – солгала Сабрина.
      На лице Риджа выразилось недоумение. Он не знал, можно ли верить ей, но одно было совершенно точно – от такой близости к этой плутовке давление у него подскочило, он ощутил, как желание охватывает его, как наливается и твердеет плоть. Прозрачная вода не скрывала нежных округлостей ее груди и дразнящих мраморных плеч. Ридж понял, что теперь одних ответов ему уже недостаточно. Сейчас он жаждал плотского удовлетворения, того самого, которого эта чертовка лишила его, вырвав из объятий Мэри Проктер. Плевать он хотел, что эта роскошная красотка замужем. Он много раз занимался любовью с замужними дамами, а с ними гораздо спокойнее и надежнее, чем с девственницами. Поддаваясь чувству, которое преследовало его с того момента, как он узнал, как выглядит мнимая вдова на самом деле, Ридж сжал оба ее запястья левой рукой и освободившейся правой рукой медленно провел по спине, удерживая девушку на своем бедре и откровенно наслаждаясь изгибами прелестного тела и бархатистостью лилейно белой кожи.
      – Что ж, придется сразиться с вашим мужем, – выдохнул он, впившись глазами в чувственные, пухлые губы девушки.
      Сабрина едва не выпрыгнула из себя, когда почувствовала, как его сильная рука заскользила вдоль ее тела.
      – Не… – запнулась она, но голос изменил ей в самое неподходящее мгновение.
      Ридж не слушал. Хватит с него, наплясался под ее дудку! Он давно жаждал прижать ее к себе, как сейчас, и вернуться с ней в ту ночь, когда напоил ее. Он молча смотрел на ее полураскрытые губы, зная, что от его поцелуя они превратятся в розовые лепестки.
      Сабрина вздрогнула от потрясения и едва успела вдохнуть немного воздуха, как правая рука Теннера медленно продвинулась по животу к ее груди. И тут Сабрина невольно заметила, что она уже испытывала эти удивительные ощущения раньше. Или в своей предыдущей жизни она была шлюхой? Почему этот черноволосый дьявол целует ее с такой щемящей нежностью? Поведи он себя грубо и жестоко, она по-настоящему возненавидела бы его и не так бы расстроилась, что испытывает истинное блаженство в его объятиях.
      «Я вся в мать!» – подумала Сабрина. Зов плоти имел над Карлоттой непреодолимую власть. Девушке казалось, что она тонет, хотя на самом деле тонула Сабрина не в воде, а в тех новых ощущениях, которые одно за другим охватывали ее, появляясь откуда-то из глубины тела. Пружина желания, сжатая где-то глубоко внутри, начала медленно разжиматься, просачивая свой яд в кровь.
      «Это неправильно!» – убеждала себя Сабрина, в то время как руки ее, почувствовав свободу, сами скользнули к волосам Риджа и начали нежно перебирать их. Вместо того чтобы отталкивать его, она прижималась к нему все сильнее; тело ее изгибалось и млело. Но не только Сабрину изумляли собственные ощущения. Ридж ощущал, как прелестная наяда возбуждает его своим видом, но не подозревал, что сжимать ее в своих объятиях все равно, что держать в руках молнию. Ему захотелось скинуть с себя мокрую одежду и сгореть в этом пламени. Руки Риджа скользили по телу девушки, легкими прикосновениями изучая каждый его изгиб, каждую округлость, запоминая ощущение шелковистости.
      Голос разума с трудом прокладывал себе дорогу в чувственном саду, но, наконец, здравый смысл все же возобладал. Надо положить конец этим объятиям, пока она еще хоть что-то соображает. И как только Ридж немного ослабил руки, она сразу же отстранилась от него.
      Подняв голову, Сабрина хотела было воспротивиться, но слова застряли у нее в горле. Она утонула в синей глубине его глаз. Нескрываемый голод желания, который она увидела в них, заставил забыть обо всем. Его взгляд ласкал ее без слов, звал за Собой в омут новых чувств.
      Глядя в фиалковые глаза Сабрины, Ридж стянул с себя рубаху и не глядя швырнул ее на берег, рядом с тем, что осталось от платья вдовы. Сабрина беспомощно смотрела на его широкую, мускулистую грудь. Ей безумно захотелось протянуть руки и обнять его так, чтобы почувствовать тепло тела, твердость его мышц, но девушка знала, что делать этого нельзя. Ридж может неправильно расценить ее робкие ласки, хотя он уже добился того, чего другим она не позволяла.
      Усилием воли Сабрина заставила себя очнуться. Она соскользнула с его бедра, развернулась и попыталась отплыть к противоположному берегу. Однако Ридж крепко схватил ее за локоть и повернул к себе.
      – Ты знаешь, что мне нужно, Сабрина, – проговорил Ридж низким, с хрипотцой голосом.
      Он взглянул на ее лицо – загадочное и манящее. Но тут он заметил, как в этих фиалковых глазах промелькнули ужас и животный страх. Свободной рукой он взял ее руку и прижал ладонью к своей груди.
      – Дотронься до меня. Я не зверь, который собирается проглотить тебя живьем. Я всего лишь мужчина с мужскими желаниями и потребностями. Ты ведь знаешь, что твоя красота действует на мужчин возбуждающе. Поэтому ты решила спрятаться под маской вдовы?
      Пальцы девушки словно опалило огнем, когда она коснулась твердых мускулов его мощного торса. На ощупь они казались отлитыми из стали. Это прикосновение подсказало Сабрине, что без оружия ей бесполезно тягаться с этим великаном. Если Ридж хотел успокоить ее, то добился обратного. С каждой секундой Сабрина тревожилась все больше.
      – Ты не можешь овладеть мною, – вырвалось у нее.
      Брови Риджа удивленно взметнулись вверх. Сабрина закусила дрожащие губы, проклиная себя за эту несдержанность. Сначала ее словно парализовало, она была не в состоянии говорить, а теперь слова полились из нее, как река, вышедшая из берегов.
      – Это почему же? – вкрадчиво отозвался Ридж. – И хочу, и могу.
      Сабрина уже не доверяла себе. Она говорила без остановки, не зная, что выдаст дальше.
      – Я ни разу в жизни еще не была с мужчиной, я ничего об этом не знаю, у меня нет опыта. Уверена, это тебе не доставит удовольствия… – Она прикусила язык, проклиная собственную болтливость.
      И тут выражение лица Риджа подсказало ей, что ее слова не остались неуслышанными.
      – Ты никогда не была с мужчиной? Даже со своим предполагаемым мужем, который ждет не дождется тебя в Санта-Фе? – искренне изумился Ридж, впившись в нее глазами.
      – Сразу же после свадьбы он получил приказ немедленно отправляться в Нью-Мексико, – торопливо объяснила Сабрина.
      Ридж не верил ни единому ее слову. До сих пор все, что она говорила, на поверку оказывалось ложью. Была она с мужчиной или нет, он скоро узнает сам.
      – Может, придумаешь что-нибудь еще? – предложил он, ехидно улыбаясь. – На эту удочку я больше не попадусь.
      Сабрина залилась румянцем. Ей вспомнилась притча о мальчике-пастухе, который слишком часто кричал «Волки!», Ридж больше не поверит ей, даже если она скажет правду.
      – Во что мне обойдется выйти из реки невредимой? – вдруг спросила она.
      – Меня не соблазнит все золото федерального казначейства, – ответил Ридж, не переставая ухмыляться.
      – Я уже сказала тебе: у меня нет опыта! – повторила Сабрина звенящим голосом, с каждой секундой пугаясь все больше.
      – Буду рад поделиться.
      Нет, так она ничего не добьется, только сделает хуже. Сабрина задумалась и, закусив нижнюю губу, не опускала взгляд ниже подбородка Риджа. В голове у нее один план сменялся другим. Наконец Сабрина придумала, что делать, и едва заметно кивнула.
      – Что ж, мистер Теннер, похоже, выбора у меня нет. Но уверяю вас, что большого удовольствия оттого, что вы навязываете себя силой, вам не испытать.
      Неужели чертовка сдается? Вот так просто? Или что-то опять замышляет? Зорко наблюдая за девушкой, Ридж вывел ее на берег… Почти на берег. Потому что, когда вода дошла девушке до пояса и полностью обнажилась ее упругая грудь, Сабрина застыла на месте.
      – Принесите хоть что-нибудь – мне надо прикрыться. Я не привыкла расхаживать в таком виде в присутствии мужчины. Пощадите мою гордость! – взмолилась пленница.
      Кивнув в знак согласия, он быстро скинул мокасины и бросил их на берег, затем, ловко расстегнув пуговицы своих индейских штанов, стянул их и с насмешливым изяществом протянул их девушке. Это было совсем не то, на что она рассчитывала. Она-то думала, что он выйдет на берег и принесет остатки ее платья, а она в этот момент бросится в кусты. Проклятие, похоже, он все время опережает ее на шаг!
      – Благодарю вас, – упавшим голосом произнесла Сабрина, – но, боюсь, это вряд ли… – Девушка не закончила фразу, когда до нее, наконец, дошло, что Ридж остался совершенно голым.
      На нем не было ничего, кроме довольной улыбки.
      Она была не в состоянии оторвать взгляд от его стройного, мускулистого тела. Она впервые в жизни видела полностью обнаженного мужчину, да еще так близко. Сабрина стояла по пояс в воде с открытым от потрясения ртом. В голове девушки все смешалось, а когда Ридж повернулся к ней, она чуть не проглотила язык.
      Круглыми, как блюдца, глазами Сабрина рассматривала его обнаженное тело, не в силах оторвать глаз от стальных мышц и возбужденной мужской плоти. Лицо ее стало пунцовым. Девушка в ужасе закричала, стремглав выскочила из воды и бросилась к лесу. Она бежала куда глаза глядят, главное – оказаться подальше от Риджа Теннера. Как смотреть ему в глаза после этого! Как можно жить в согласии с собой, когда между ними не осталось никаких тайн!
      Слезы унижения струились по ее лицу. Сабрина бежала не разбирая дороги, не обращая внимания, что сухие ветки ранят ноги. Однако Ридж быстро нагнал ее, крепко схватил и приподнял над землей.
      – Нет! – что было сил закричала девушка. – Отпусти сейчас же! Оставь меня! Я сделаю все, что захочешь, только отпусти.
      Риджу казалось, что он поймал взбесившуюся кошку. Сабрина царапалась и извивалась, лягалась ногами, отчаянно пытаясь освободиться, но его руки прижали ее к себе словно клещи, не оставляя ни малейшей надежды на спасение. Близость Сабрины, тепло ее молодого тела, прижатого к его обнаженной плоти, только распаляли его страсть. Господи, как он хочет ее! Хочет, чтобы исчез испуг из этих фиалковых глаз, хочет, чтобы она поверила, что он не причинит ей боли.
      Склонившись над ней, Ридж хотел поцеловать девушку, так чтобы она перестала сопротивляться. Тело Сабрины напряглось и застыло в руках Риджа, губы плотно сжались в узкую полоску. Проклятие, она постарается, чтобы этот поцелуй не доставил ему удовольствия. Как только Ридж поймет, что не испытывает удовольствия от близости с ней, он будет вынужден отпустить ее.
      В теории этот план выглядел вполне разумно, но Сабрина упустила всего лишь одну деталь – мужскую привлекательность Риджа Теннера. «Ну вот, опять то же самое», – подумала она, признавая свое поражение. И как только теплые влажные губы Риджа прижались к ее губам, Сабрину охватили странно знакомые ощущения. Как будто она уже испытывала их прежде. Этот колдун знает, как вывернуть ее наизнанку. Все, что казалось Сабрине отвратительным и недопустимым, рядом с ним начинало казаться вполне приличным и возможным.
      Ридж уже не держал ее как пленницу. Руки по-прежнему обвивали девушку, но теперь они ласкали ее тело, успокаивая и околдовывая волшебными чарами. Сабрина была не в состоянии думать о чем-либо. Она ощутила восхитительную дрожь, которая постепенно распространялась по всему телу.
      Поцелуй Риджа был нежен и осторожен – это уже не был натиск грубой мужской силы. Сабрина чувствовала, что в любой момент может вырваться из его объятий, но что-то ее останавливало. Проснувшаяся в ней женственность и то, что сейчас испытывала Сабрина, не поддавались голосу разума. Сердце девушки бешено колотилось, она часто и тяжело дышала.
      «Это какое-то сумасшествие!» – мысленно кричала Сабрина. Неужели это те самые порывы, которым никогда не умела противиться ее мать?
      Девушка презирала себя за то, что искусные ласки Риджа доставляли ей наслаждение. Пока его руки нежно изучали ее тело, она таяла в его объятиях, наполняясь сладкой истомой. Медленно опустив девушку на мягкий ковер травы под раскинувшимся зеленым шатром деревьев, Ридж лег на нее. Она почувствовала твердость его возбужденной плоти, услышала его стон, а затем он требовательным движением развел ей ноги.
      От его поцелуев Сабрина словно оцепенела. Пальцы Риджа легко и нежно поглаживали соски ее упругих грудей, отчего дрожь радостной волной прокатилась по всему телу. Затем руки Риджа медленно начали опускаться по животу к ее бедрам. Внутри у Сабрины вспыхнул огонь, она почувствовала, как все, что сдерживало и мешало ей раньше, отступает…
      Но когда его губы прикоснулись к ее груди и стали ласкать ее, Сабрина почувствовала, как соски твердеют, а по телу растекается, необыкновенное чувство легкости и тепла. Неведомые ранее ощущения охватывали Сабрину все сильнее, пока она, наконец, безраздельно не отдалась в их власть.
      Ридж приподнял голову, его синие глаза излучали страсть. Боже, как прекрасно это' прелестнейшее создание! Ничего подобного он в жизни не встречал. Лучи вечернего солнца, проникавшие через листву деревьев, играли на мраморном теле девушки. Роскошные золотые волосы мягко спадали ей на плечи, кожа в лучах заходящего солнца приобрела приятный матовый оттенок.
      Возможно, эта колдунья решит застрелить его во сне после того, что он собирается проделать с ней. Зная, какое наслаждение ждет его, Теннер не мог остановиться.
      Широко раскрытые глаза Сабрины не отрывались от точеного лица Риджа. Губы их были совсем рядом – она смотрела, как он целует ее, и думала о том, какие еще ощущения придут на смену тем, что она испытывала сейчас. Еще больше раздвинув ей ноги, Ридж склонился над ней и вошел в нее. От неожиданности Сабрина закричала – тут же почувствовав тепло его твердой плоти внутри себя. Острая боль, пронзившая все тело, заставила Сабрину вздрогнуть. Ридж прижался к ней всем телом, стараясь войти еще глубже. Девушка инстинктивно попыталась оттолкнуть его, но, обессиленная, заплакала от нестерпимой боли.
      Нескрываемое изумление застыло на лице Риджа, когда он понял, почему эта красотка плачет, но он зашел уже слишком далеко, отступать было поздно. Так, значит, она сказала правду, что никогда не была с мужчиной… Это заставило Риджа действовать с осторожностью и нежностью. Он не хотел причинять ей новую боль, напротив, его целью было доставить ей неведомое ранее наслаждение. Он еще плотнее прижался к ней, приподнял немного голову и замер, дожидаясь, когда утихнет ее боль. Когда Сабрина заплакала снова, Риджу вдруг захотелось утешить ее – он стал шептать ласковые слова и нежными поцелуями старался заглушить ее плач. Когда боль отпустила и девушка перестала плакать, Ридж начал медленно и ритмично двигаться в ней; его язык раздвинул ее сжатые губы, а руки крепко обхватили бедра.
      Движения Риджа вызвали в Сабрине неведомые ощущения, испытать которые она уже никак не ожидала, особенно после этой невыносимой боли. Девушка приняла на себя всю тяжесть Риджа, и тела их слились в одно целое. Их сердца теперь бились в одном ритме. Сабрина ощущала его твердую горячую плоть внутри себя, и это еще больше возбуждало ее, высвобождая доселе неизведанные чувства, которые спали все эти годы.
      Она не помнила, как обвила шею Риджа руками и, словно поощряя его, инстинктивно приподнимала бедра, стараясь прижаться еще сильнее. Страх перед неизведанным вперемешку с любопытством переполнял ее. Сама того не желая, девушка бессознательно отвечала на чувства мужчины. Он дал ей радость, которой она совсем не ожидала. А потом все ее мысли куда-то разом улетучились, и Сабрина целиком отдалась во власть чудесного мгновения. Двигаясь в одном ритме с Риджем, как бесстыдная распутница, покоряя вершину за вершиной, она познавала неземное блаженство.
      Но вот Ридж крепко прижал к себе ее бедра, словно желая насквозь пронзить своей плотью, Сабрина испытала непередаваемое ощущение. Она почувствовала, как содрогается ее тело и как содрогается над ней Ридж, испытывая то же потрясение, что и она.
      Внезапное желание уберечь девушку озадачило Риджа. Эта тигрица доставила ему безграничное удовольствие, он никак не мог оторваться от нее. Ему хотелось держать ее в объятиях, пока она не успокоится и сердце не начнет ровно биться.
      Медленно подняв голову, он прочел вопрос в этих чудесных фиалковых глазах, и нежная улыбка озарила его лицо.
      – Вот теперь я действительно понял, почему ты скрывала свою внешность за вуалью и трауром, – промурлыкал он голосом, в котором еще слышались нотки только что испытанной страсти. – Ты восхитительна, как сон…
      Сабрина надеялась, что он просто промолчит. Но после сказанного комплимента ее щеки покрылись румянцем, к тому же она ощутила, что плоть Риджа все еще в ней. В это мгновение она от души желала быть вдовой Сабриной Стюарт и чтобы Ридж находился за тысячу миль от нее.
      И как только она допустила такое? Почему не сопротивлялась? Но хуже всего то, что теперь она не знала, как смотреть в эти синие глаза, горевшие таким ярким пламенем.
      Сабрина поклялась, что подобное никогда не повторится, так как она не станет рабой страсти, подобно Карлотте.
      – Ты получил, что хотел, теперь отпусти меня! – почти прорычала ему в лицо Сабрина. – Даже если я доживу до ста лет, то и тогда не забуду, что ты со мной сделал.
      Ридж онемел. Что, черт побери, случилось с этой теплой, чувственной женщиной, которую он только что сжимал в своих объятиях, которая отвечала на его ласки, обезумев от счастья, которая в экстазе впилась ногтями ему в спину?
      – А что я сделал? – изумленно проговорил Ридж. – Насколько я помню, ты сама перестала сопротивляться и желала получить удовольствие. Я не заставлял тебя обнимать меня, не просил твоих поцелуев.
      О Боже, неужели все это произошло именно с ней? К своему изумлению, Сабрина не помнила точно, что делала после того, как новые, неведомые прежде ощущения захлестнули ее. Будь он проклят! Теннер ведь и в самом деле считает, что ей было приятно… Да, ей и вправду было приятно. Но несмотря на это, он очень опасен, такие, как он, умеют заставить женщину забыть обо всем, в том числе и об убеждениях.
      Всю жизнь Сабрина была очень осмотрительна, остерегалась чрезмерной близости – и вот, пожалуйста, попала в; силки этого красавца распутника. «Это не должно повториться!» – внушала себе девушка. Ридж Теннер не дождется! Она не станет его личной шлюхой на пути в Санта~фб! Любви к друг другу они не испытывают, той бесконечной постоянной любви, которая так редко встречается в этом мире. То, что произошло с ними, не более чем вспышка животной страсти. Путь до Санта-Фе и без того непрост, так к чему еще напрашиваться на лишние неприятности.
      Обнаженная, Сабрина бросилась к реке, чтобы помыться, привести себя в порядок и собрать одежду. Ридж тем временем не сводил глаз с ее удаляющейся фигуры, отмечая про себя, стройность ее бёдер. Переведя взгляд на ноги девушки, он задумался. Пожалуй, ноги у нее еще более привлекательны и соблазнительны, чем у черноволосой актрисы из театра в Сент-Луисе.
      Черт, с каких это пор его стали так интересовать женские ножки? И как это он увлекся этой нимфой, которая с радостью готова всадить в него пулю, только бы к ней не прикасались? Неужели Сабрина Стюарт пробудила в нем чувства, о существовании которых он и не подозревал? Ридж был в высшей степени заинтригован, правда, сейчас его любопытство несколько поутихло, зато где-то в глубине души появилось чувство, что одна такая встреча его не удовлетворит. Он познакомил Саманту со страстью, но ей еще предстоит многому научиться.
      Брови у Риджа удивленно приподнялись. С чего это он так беспокоится о просвещении этой молодой тигрицы? Она ведь ясно дала понять, что не желает больше иметь с ним ничего общего. Если он хоть что-нибудь понимает в этой жизни, то не допустит, чтобы случившееся повторилось.
      Пытаясь внушить себе благие мысли о преимуществах воздержания, он постоянно вспоминал ощущение молодого тела в своих руках. Он понял, что огонь страсти, так внезапно вспыхнувший между ними, только начал разгораться. Он понял, что Сабрина отчаянно боялась той женщины, которая была сокрыта в ней самой. Эта ведьма-ангел, очаровавшая его своей страстью, по-прежнему оставалась для него загадкой. И если она считает, что Ридж способен забыть о том, что произошло между ними, она глубоко заблуждается. В следующий раз, когда они займутся любовью, он покажет ей, что такое настоящая страсть, – все будет безумнее и нежнее, чем их первая близость на траве.
      «Да, Сабрине Стюарт предстоит еще многому научиться», – решил Теннер, принимая решение посвятить весь остаток пути до Санта-Фе тому, чтобы вытянуть неуловимую нимфу из скорлупы, в которую она пряталась. Эта обворожительная красотка с золотыми волосами и обольстительным телом научится отвечать на его ласки. «Пусть только попробует отрицать, что между нами не пробежала искра», – подумал Ридж, поднимаясь на ноги. Когда они доберутся до Санта-Фе, эта дикая кошка будет мурлыкать, как ласковый котенок. Он добьется от нее признания, что они разделили редкое блаженство, после чего наступит день, когда она перестанет стыдиться того, что доставляет самую большую радость в жизни.

      Сабрина едва не плакала от злости. Ну почему она так беззащитна перед этим распутником? «Потому что позволила себе узнать его и восхищаться им», – ответила она сама себе, собирая разбросанную одежду и натягивая промокшие подкладки. Она пряталась под ними с начала пути, наблюдая за ничего не подозревавшим Риджем.
      – Безмозглая! – ругала себя Сабрина, возвращаясь к стоянке, чтобы переодеться в другое платье. – Разве может все оставаться по-старому теперь, когда я знаю об этом человеке все, что можно?
      Девушка натянула платье, заменила мокрую вуаль на сухую и занялась костром. Внутри у нее все кипело. Ведь все шло так хорошо, пока… Она озадаченно сдвинула брови. Пока Ридж не узнал, что она не та, за кого себя выдает. Но как он догадался об этом? Как ему удалось проникнуть в ее тайну?
      – Зачем ты опять натянула на себя эту жуткую хламиду? – раздался изумленный голос Риджа.
      Сабрина от неожиданности едва не выскочила из платья. Углубившись в свои мысли, она не заметила, как сзади подошел проводник, но тут же вспомнила, что этот человек передвигается бесшумно, как дикая кошка.
      – Буду очень признательна, если ты перестанешь так тихо подкрадываться ко мне! – возмущенно произнесла девушка, оборачиваясь к нему. – У меня такое чувство, что каждый раз от испуга я старею на десять лет.
      Ридж с интересом смотрел на недовольную вдову. Плутовская улыбка заиграла на его губах.
      – Слава Богу, у тебя в запасе куда больше лет, чем я думал вначале.
      Сабрина не нашла в замечании ничего смешного.
      – Для тебя – мне скоро стукнет семьдесят. А то, что произошло, больше никогда не повторится. – Сабрина сердито повернулась к костру. – Я по-прежнему намерена попасть в Санта-Фе, и тебе все равно придется выполнить наш уговор.
      К счастью, Ридж не видел, какой ненавистью горели глаза девушки, но по ее ледяному тону понял, что она в ярости.
      – А где же наш ужин, Великий Белый Охотник? – язвительно поинтересовалась Сабрина. – Уже почти стемнело, а готовить нечего.
      Теннер удивленно приподнял бровь:
      – Ты собираешься извести меня до смерти своими упреками из-за того, что случилось?
      – До полусмерти, – зло поправила его девушка. – Кроме твоего врожденного умения ориентироваться на местности, мне от тебя ничего не нужно.
      Сабрина понимала, что ее слова звучат жестоко, но в этот момент ею двигало желание вызвать у Риджа ответную неприязнь.
      – В самом деле? – Бровь Риджа приподнялась еще выше. – Однако ты так смотрела на меня, когда я выходил из воды, что я уж было поверил…
      Сабрина была слишком унижена, чтобы вынести эту колкость.
      – Я предупреждаю тебя! – прошипела она с ненавистью.
      Ридж схватил ее за руки прежде, чем она успела вцепиться в него.
      – Это я уже слышал… – усмехнулся он. – Однако думается, что леди уж слишком протестует… – Не успев договорить, он заметил на горизонте облачко дыма, на фоне последних лучей заката.
      Глаза его сузились, и он выругался сквозь зубы.
      Сабрина обернулась и с любопытством посмотрела, что привлекло внимание ее спутника.
      – Что-то неладное? – вопросительно пробормотала она, уронив руки, как только Ридж отпустил их.
      – Пожалуй, да, – рассеянно подтвердил тот, и, к удивлению Сабрины, пошел к своему коню.
      – Куда ты?
      Ридж выхватил из седла ружье и проверил, заряжено ли оно.
      – Похоже, горит почтовая станция у Коровьего ручья.
      Когда девушка заторопилась к своему мулу, чтобы осмотреть свое ружье, Теннер схватил ее за руку:
      – Оставайся здесь, Сабрина. Это опасно, тебя могут убить.
      Сабрина вырвалась из его цепких рук и вскочила в седло.
      – И тебя могут убить, если отправишься туда один. Не забывай – мне нужно попасть в Санта-Фе.
      – У тебя железное сердце, Сабрина Стюарт, – проворчал проводник, ставя ногу в стремя.
      Подстегивая мула, она насмешливо фыркнула:
      – Будь это так, мистер Теннер, я застрелила бы вас еще десять минут назад, не побоявшись остаться без проводника.
      Ридж усмехнулся и посмотрел ей вслед. Он встречал много женщин, но ни одна из них не могла с ней сравниться.
      Они поднялись на вершину холма, с которого была видна пылающая вдали почтовая станция. Оттуда же доносились отзвуки перестрелки между обитателями станции и бандой разбойников, пытавшихся увести скот из загона.
      Сабрина в недоумении наблюдала, как Ридж зажал поводья зубами и взял в каждую руку по ружью. Неужели он действительно собирается пуститься вскачь по косогору вниз, стреляя из обоих ружей, и при этом надеется не сломать себе шею? Господи, спаси и помилуй, конь может понести от испуга, когда Теннер начнет палить из ружья.
      Но прежде чем Сабрина успела высказать свои опасения, он пришпорил коня, оставив девушку на вершине холма с ружьем и револьвером. «Что ж, если Ридж Теннер способен на такое, я тоже не отступлю», – храбро сказала себе Сабрина. Глубоко вздохнув и последовав примеру проводника, девушка зажала поводья в зубах и, держа в руках ружье и револьвер, подстегнула мула.
      Не переставая молиться, Сабрина понеслась вниз по косогору. Увидев разбойников, девушка прицелилась и выстрелила из ружья и пистолета. Одна пуля прошла мимо, зато вторая попала точно в цель – разбойник схватился за раненое плечо и в изумлении уставился на наездника, который несся на муле прямо на него.
      Тем временем Ридж направился к лошадям, запутавшимся в деревьях. Первым же выстрелом он уложил одного негодяя, а второй выстрел заставил лошадей встать на дыбы и броситься затем в разные стороны. Растерявшись от беспорядочной пальбы, бандиты начали отступать.
      Сабрина с изумлением наблюдала за тем, как Теннер, свесившись с коня, старался ударить бандита по голове. Мчась во весь опор, стреляя из одного ружья, а другим действуя как дубиной, Ридж показывал чудеса храбрости. Когда один из раненых разбойников попытался выстрелить в нападающего Риджа, девушка не задумываясь прицелилась в бандита и спустила курок.
      Разбойник вздрогнул, выронил ружье, схватился за бедро и заковылял в сторону деревьев. За ним последовали еще двое раненых, истекая кровью.
      – Ну как ты? – спросил Ридж, останавливая коня около девушки.
      – А я уж подумала, что ты так занят, подставляя себя под пули, что и забыл обо мне, – недовольно пробурчала Сабрина.
      Теннер приладил ружья к седлу и улыбнулся ей.
      – Спасибо, что подстраховала меня, Сабрина, – благодарно проговорил он. – Я, похоже, слишком увлекся, считая разбойников.
      – Если ты еще раз позволишь себе подобный дурацкий фокус, я сама застрелю тебя, – с отвращением отозвалась Сабрина.
      В это время из коптильни, расположенной поблизости от горящего дома, выбежала молоденькая девушка. Ридж спешился, и рыжеволосая красотка, рыдая от радости, бросилась ему нашею.
      – Вы наш спаситель! – всхлипывала девушка. – Эти люди едва не зажарили нас живьем. Хорошо еще, что мы с дедушкой успели незаметно перебежать в коптильню.
      Мнимая вдова вполне понимала благодарность девушки, и все равно непонятная, нелепая ревность кольнула ее. «Я не должна испытывать подобные чувства, – осадила себя Сабрина. – Какое мне дело до того, что какая-то смазливая девчонка повисла у него на шее? Он ничего не значит для меня. Что случилось, то случилось, но это уже в прошлом, – убеждала себя девушка, упрямо отказываясь верить в сентиментальную чепуху. – Ну и что, что у нас были минуты страсти!»
      В тот момент когда девушка, словно цепкая лоза, обвила шею Риджа, из коптильни появился старик с седой гривой волос. Он благодарно улыбался.
      – Мы так обрадовались, когда увидели, как вы скачете по косогору. – Старик вытянул руку, приветствуя Риджа; а потом с любопытством уставился на фигуру в черном, которая сидела верхом на муле.
      – Рад познакомиться, мадам, – учтиво пробормотал он. – Ноэл Фостер, а это моя внучка Клэрис.
      – Ридж Теннер, к вашим услугам, – представился проводник, с трудом высвобождаясь из цепких объятий Клэрис, и указал на фигуру в, черном. – А это вдова Сабрина Стюарт.
      – Мы так рады, что вы оказались поблизости, – проговорил Ноэл, опираясь на ружье. – Я уже и не надеялся увидеть завтрашний рассвет. – Он перевел взгляд на догорающую хижину. – Пусть мы потеряли дом, зато сохранили жизнь.
      Ридж оглядел пожарище, потом дружески улыбнулся молодой женщине, которая прямо-таки пожирала его своими зелеными глазами.
      – Вдова Стюарт и я собирались проехать мимо Форт-Ларнеда. Если хотите, можете отправиться туда с нами. Возможно, военные возьмут вас под свою защиту, пока эту территорию не освободят от разбойников.
      Старик насмешливо фыркнул:
      – Они будут рыскать по Канзасу, пока не кончится эта проклятая война. Даю на отсечение свою правую руку, мерзавцы, которые хотели увести наш скот, из банды Уилла Квонтрилла. Говорят, это они сожгли почтовую станцию у Алмазного ручья полгода назад. – Фостер с отвращением покачал головой. – Никто не спасет нас от набегов, пока мы не получим подкрепления. Но даже и потом войскам придется разрываться между бандитами и индейцами.
      – Дедушка, ну пожалуйста… – умоляла его Клэрис, хлопая ресницами. – Ты ведь все равно собирался продать часть мулов и лошадей кавалеристам из Форт-Ларнеда. Так почему бы нам не воспользоваться покровительством мистера Теннера и не отправиться туда под его защитой? – Мечтательная улыбка озарила ее лицо. – Я буду чувствовать себя в безопасности, зная, что мистер Теннер рядом…
      Старик сдержал усмешку. Он не удивился, что его семнадцатилетняя внучка уже потеряла голову от этого красавца, который спас их.
      – Хорошо, милая. К тому же нам необходимо пополнить наши запасы. – Ноэл перевел взгляд на Риджа: – Спасибо, мистер Теннер, мы принимаем ваше предложение.
      Сабрина обрадовалась новым людям. По крайней мере, Ридж теперь не сможет приставать к ней, и она будет защищена от своего главного врага – от самой себя. Девушка отдавала себе отчет, что питает слабость к своему проводнику, и это угнетало ее. В лице Клэрис Фостер у Риджа появится новый предмет для интереса. Девчонка не сводила с него глаз и, казалось, была готова следовать за ним куда угодно, как послушный щенок.
      Прежде чем отправиться в путь, все четверо тщательно обследовали сгоревшее ранчо, выискивая, что из оставшегося можно взять с собой. Всю обратную дорогу до реки Клэрис не отставала от Риджа ни на шаг, осыпая его комплиментами.
      – По-моему, моя внучка успела влюбиться, – заметил Фостер, обращаясь к вдове Стюарт, когда они, наконец, добрались до реки и Теннер с Клэрис отправились за хворостом для костра.
      – Да, очень похоже, – рассеянно пробормотала вдова, располагаясь на бревне у костра на месте их прежней стоянки.
      Хотя Сабрина и уверяла себя, что теперь она вполне счастлива, потому что у Риджа появилось новое увлечение, чудовищное чувство ревности пожирало ее. Черт побери этого Теннера! Она готова поклясться, что он бросил на нее не один зловещий взгляд, пока Клэрис обнимала его.
      Ну и что из того, что мужское обаяние притягивает к нему женщин, как котят к молоку? Что из того, что он сжимает Клэрис в объятиях и целует так страстно, как недавно целовал ее?
      Сабрина поежилась, когда Ноэл Фостер весьма фривольно положил руку на ее плечо. Видно, распущенность у Фостеров в крови – старик нисколько не уступает внучке. Сабрина постаралась снять его руку с плеча и отодвинулась подальше.
      – Не забывайтесь, мистер Фостер, – сурово отрезала вдова. – Мы едва знакомы. Я совсем недавно потеряла мужа. Мой бедный Генри перевернулся бы в гробу, если бы увидел, что вы себе позволяете.
      – Мадам, жизнь слишком коротка, чтобы цепляться за прошлое, – усмехнулся Ноэл такой горячности. – Я всем сердцем любил свою Эмму, однако не думаю, что она была бы рада, если бы я жил одними воспоминаниями. Мужчинам и женщинам нашего возраста нужны забота, любовь гораздо больше, чем кому-либо.
      Его рука обняла ее за талию, но на этот раз вдова была готова к его натиску. В ту же секунду старик ощутил внушительный удар палкой по руке.
      – Ведите себя прилично, мистер Фостер, или я позабочусь, чтобы мистер Теннер предоставил вам возможность самим выкручиваться из этих передряг, – пригрозила она, с оскорбленным видом поправляя платье. – Знай я заранее, что наедине вы окажетесь приставучим, как пиявка, я бы оставила вас разбойникам!
      Ноэл потер руку и обиженно посмотрел на темную вуаль, скрывающую лицо вдовы Стюарт.
      – Клянусь, женщина, в вас дружеских чувств не больше, чем в нападающих индейцах. Черт, я просто хотел поближе познакомиться… – Старик уже был готов проболтаться, что собирался сделать это по совету Теннера, но Сабрина перебила его на полуслове.
      – Ближе, чем сейчас, нам с вами не познакомиться, – жестко заверила его старуха, устремив взгляд на кусты, в которых несколькими минутами ранее скрылись Ридж и Клэрис. – Как, по-вашему, чем они там занимаются?
      – Думаю, наслаждаются обществом друг друга, – разочарованно отозвался Фостер. – Клэрис заслуживает общества молодого человека. На ранчо для девушки ее возраста мало развлечений. Поэтому я и согласился открыть почтовую станцию. По крайней мере, у девочки появилась возможность время от времени общаться с людьми… Во всяком случае, до того, как дорогу заполонили грабители и бандиты.
      Ноэл тяжело вздохнул и, положив голову на руки, уставился на костер.
      – Отец и мать Клэрис погибли три года назад во время набега индейцев. Общение с путешественниками, которые у нас на ранчо ожидали свежих лошадей и мулов, стало для нее приятным развлечением. Этому прелестному созданию нужно общество молодых людей. Но теперь дорога стала слишком опасна, путешественников мало, а ей надо устраивать свою жизнь. – Старик хитро улыбнулся. – Кажется, Клэрис положила глаз на Риджа Теннера.
      Сабрина согласилась с этим предположением. И оно лишь подтвердилось, когда Ридж вышел из леса с охапкой хвороста для костра. Клэрис висела у него на локте и без умолку болтала. «Бедняжка тает на глазах», – ревниво подумала Сабрина. Она находила поведение девушки в высшей степени неприличным. На лице Клэрис было написано, что она готова на все.
      За свою еще недолгую жизнь Сабрина ни разу не обращалась с мужчинами так, как Клэрис с Риджем. Еще немного, и эта плутовка упадет на колени и начнет целовать ему ноги! А этот повеса! От гордости того и гляди лопнет, распустил хвост как павлин!
      – Долго же вы собирали эту охапку, – ядовито заметила вдова.
      Ридж пропустил издевку, мимо ушей. Его насмешливый взгляд был красноречивее любого ответа, и Сабрина буквально вскипела от ярости, охватившей ее. Пока он там развлекался с девчонкой, ей пришлось отбиваться от назойливых приставаний этого старого осьминога Фостера. «В его-то возрасте!» – с отвращением подумала Сабрина.
      Она была готова поклясться, что этот мерзавец Ридж Теннер специально подбил старого козла Фостера, чтобы тот начал приставать к вдове. Очевидно, Ридж испытывал настоящее наслаждение, досаждая ей с первой минуты их знакомства. «Интересно, если Ридж вдруг узнает о поползновениях старика, потеряет он сон?» – подумала Сабрина.
      – Займусь ужином, – вызвалась она, чтобы как-то оградить себя от чрезмерного внимания старика.
      Однако тот ловко схватил Сабрину за руку и не позволил встать с бревна, на котором они сидели.
      – Клэрис приготовит еду, у нее это здорово получается, – похвастал он. – А как она шьет! Просто волшебница! – Фостер хитро посмотрел на Риджа. – Как подумать, девочка почти все умеет делать, и притом очень хорошо. Счастлив будет ее избранник, когда она станет его женой и нарожает ему полдюжины крепких, здоровых ребятишек.
      – Вы хотите иметь детей, мистер Теннер? – напрямик спросила Клэрис.
      То, что Ридж холост, она выяснила еще в первые минуты их знакомства.
      – Не удивлюсь, если его детей уже хватит, чтобы заселить весь Канзас, – ядовито пробормотала вдова вполголоса.
      – Простите, вдова Стюарт. Вы что-то сказали? – Чувственные губы проводника сложились в невинную ухмылку.
      Он отлично слышал, что она сказала, поскольку слух у него был как у хитрого лиса.
      Старуха улыбнулась под вуалью змеиной улыбкой:
      – Я разговариваю сама с собой. Ответьте лучше девочке. Нам всем не терпится узнать: хотели бы вы завести семью? – проговорила она тоном, ясно дающим понять, что лично ее это нисколько не интересует.
      В глазах Риджа появились озорные огоньки.
      – Когда я найду подходящую женщину, у нас будет полным-полно детей… как доказательство нашей любви друг к другу.
      Сабрина неодобрительно закатила глаза под вуалью. Ридж Теннер полюбит! Да скорее в адском пекле вырастут сосульки!
      Клэрис ни на шаг не отходила от Риджа, в ее зеленых блестящих глазах было написано все, что творилось у нее на сердце.
      – А я бы хотела иметь полдюжины ребятишек… конечно, когда встречу человека, которого полюблю. Такого, как ты, Ридж. Храброго, сильного, красивого…
      Сабрину едва не стошнило. Эта мелодраматическая сцена была достойна хорошего театра. Девчонка была врожденной актрисой, ей надо идти на сцену.
      Вдова быстро поняла, что Клэрис слишком наивна и еще не научилась сдерживать свои порывы. Поставь ее сейчас на сцену напротив героя-любовника, так она замучает того своим сюсюканьем. И если лесть – путь к сердцу мужчины, то сердце Риджа уже давно должно быть нараспашку. Клэрис превратила его в святого, хотя на самом деле это была настоящая ложь.
      – Мы будем сегодня ужинать? – поинтересовалась старуха. – Я ничего не имею против разговоров, но ими не наполнишь желудок.
      Когда вдова Стюарт отправилась к реке, Ноэл печально покачал головой:
      – Господи, ну и старуха! Теплоты и сердечности в ней не больше, чем у ящерицы.
      – Чтобы узнать вдову Стюарт по-настоящему, требуется время, – проговорил Теннер с плутовской улыбкой. – Но вы как раз то, что ей нужно, чтобы наполнить жизнь новым смыслом. Не сдавайтесь, Ноэл. Ее сердце смягчится, и вы увидите, что с ней очень приятно.
      Знай Сабрина, на что подбивает Ридж старика, она бы хорошенько стукнула его своей палкой. «Однако поделом ей, – со злостью подумал Ридж. – Раз Сабрина Стюарт решила скрывать свою ослепительную красоту под слоем подкладок и вуалью, пусть расплачивается за последствия. Ей будет полезно пообщаться с человеком ее воображаемого возраста».
      Быть может, «насладившись» обществом Ноэла Фостера, она станет меньше презирать своего проводника. А если она предпочтет дедушку Клэрис ему, Риджу, что ж, тем лучше. Теннеру есть за кем приударить. Вообще-то девчонка уже сделала ему недвусмысленное предложение, пока они были в лесу, но, поступив как порядочный человек, он отклонил его. Девочка мила и невинна? Черта с два! Сабрина Стюарт ненамного старше рыжеволосой красавицы, но Клэрис знает о мужчинах столько, что Сабрина сгорела бы от стыда.
      И хотя Риджу не приходило в голову бросать девчонке призывные взгляды, он вдруг потерял всякий интерес к женской настойчивости, по крайней мере к той, что проявляла девушка под сенью деревьев. Ему больше нравилась погоня – он еще не насладился надменной нимфой, которая выдает себя за старуху вдову. Сабрина Стюарт для него загадка. Она сложная личность, которая боится только одного – позволить себе быть женщиной. Ридж готов был поклясться, что она боялась любить и быть любимой. Под ее внешне холодной, недовольной внешностью скрывается горячая, страстная женщина, с которой ему было сказочно хорошо.
      «Да, Клэрис и приглашать не надо, она и так вся моя. Но это совсем неинтересно. То, что стоит иметь, легко не достается, а девчонка весьма легкая добыча», – размышлял Ридж, опускаясь на подстилку. Рыжеволосая красотка немедленно расположилась рядом с ним.
      Вернувшись с реки и увидев мирно воркующую парочку, Сабрина тихо выругалась. И еще она поняла, что если хочет поужинать, то лучше приняться за стряпню самой. Клэрис уже пожирала Риджа на ужин, буквально предлагая себя ему, а остальное ее не интересовало. Сабрина была уверена, что, будь Клэрис с Риджем наедине, она уже давно бы добилась своего.
      Вот незадача! Сабрина надеялась, что в обществе Фостеров ей будет легче, а оказалось наоборот. Как она ошиблась! Старик Ноэл липнет к ней, а его внучка пустилась во все тяжкие, совсем голову потеряла! Господи, как пережить три дня, что им предстоит провести вместе?
      Окончательно разозлившись, Сабрина начала собирать посуду и готовить ужин. Она ничего не имела против стряпни, но поведение Теннера ее возмущало. Она убеждала себя, что ничуть не ревнует, но предательские глаза так и посматривали в сторону воркующей парочки. Какая глупость, но она все больше думает о Ридже как о мужчине, а не как о человеке, который ее сопровождает в пути. Сабрина даже начала подозревать, что, прояви она к нему чисто женский интерес, в соперницах у нее недостатка не будет.
      «Ридж Теннер тебя совершенно не интересует», – убеждала себя девушка. И очень хорошо, что появилась Клэрис, – хоть на некоторое время он оставит вдову в покое. Но почему же она не испытывает радости? Найди она ответ на этот вопрос, ночью ей спалось бы гораздо лучше. Во сне она видела черноволосого красавца с синими глазами. Казалось, Сабрина не желала испытывать чувство ревности, не собиралась следить за парочкой из-под вуали, но, увы, она ничего не могла с собой поделать.

      Ослепительная улыбка озаряла лицо Клэрис. Она влюбилась! Еще никогда в жизни она не встречала такого мужчину, как Ридж Теннер. От одного его вида сердце у нее начинало бешено колотиться.
      – А вы знаете, что у Риджа есть ранчо в Санта-Фе? А еще он индейский агент, посредник между властями и индейцами навахо. Ничего удивительного, что ему доверили такое важное дело, – без устали трещала Клэрис. – По-моему, нет такого дела, с которым бы Ридж не справился. Он просто замечательный!
      Услышав последние слова девушки, Сабрина обернулась и посмотрела на Риджа, который на своей лошади замыкал шествие и погонял мулов и лошадей Ноэла.
      Теннер – посредник индейцев навахо? Может, он знал ее отца?
      Пока дед и внучка вслух обсуждали достоинства Риджа в качестве будущего мужа, десятки вопросов проносились у Сабрины в голове. Ее рассеянный взгляд блуждал по невысокой траве, льнувшей под ветром к земле. По мере того как они продвигались на запад, равнины, покрытые ковром высокой травы, оставались позади, уступая место степной растительности. Но Сабрина была слишком занята своими мыслями, чтобы замечать смену пейзажа. Она едва обратила внимание на стадо бизонов, которые мирно паслись к северу от тракта, – в голове у нее был один лишь Ридж. Наверняка он так или иначе был связан с отцом. Как бы заговорить с ним об этом, не выдав себя? Неизвестно, как он относился к отцу, да и знает ли он вообще что-нибудь о нем?
      Весь остаток дня Сабрина продумывала различные варианты разговора, но большинство из них казались слишком прямолинейными. Когда они остановились на ночлег у Скалы пауни, Клэрис полностью завладела вниманием Риджа. Сабрине не удавалось даже слова вставить в их разговор. Даже когда Теннер помогал Ноэлу напоить и стреножить животных, девчонка не отходила от проводника ни на шаг. Она мурлыкала, щебетала и льнула к Риджу, как мох к дереву.
      Раздосадованная, Сабрина занялась стряпней. Похоже, девушке так и придется готовить на всех, пока рыжеволосая красотка не отстанет от Риджа. Сабрина ничего не имела против, но она с великим трудом переносила непрерывную трескотню Клэрис.
      В довершение ко всему Сабрина ни на секунду не могла присесть и перевести дух – к ней тут же подсаживался Ноэл Фостер. Похоже, старик вбил себе в голову, что из них получится неплохая парочка, но Сабрина не обижалась на него. Напротив, он оказался весьма интересной личностью, но, к сожалению, был назойлив. Всякий раз, когда рыжеволосая красотка обвивала руками Риджа и пыталась уединиться с ним, старик воспринимал это как сигнал и начинал ухлестывать за вдовой Стюарт.
      Несколько раз Сабрина чуть не поддалась соблазну приподнять вуаль и потребовать, чтобы Ноэл нашел себе более подходящую по возрасту подружку, но понимала, что этим она только смутит его. Кроме того, открыться ей мешала упрямая гордость. Сабрина не желала, чтобы у Риджа было сразу две женщины под боком. Господи, да одна эта рыжеволосая красотка заменит дюжину! И потом, все это отвлекает от воспоминаний о том вечере… Сабрина остановилась, не закончив мысль. Она не хотела думать о том, что произошло, и считала это перевернутой страницей ее жизни. К тому же Ридж выглядит вполне довольным и Клэрис от него не оттащить!
      Сабрина даже попыталась убедить себя, что будет только рада, если в Форт-Ларнеде Ридж разыщет капеллана и обвенчается со своей красоткой. Тогда он будет принадлежать другой женщине, и Сабрина сможет выбросить из головы все глупые мысли, связанные с этим человеком.
      – Прочь из моей головы, Ридж Теннер, – бормотала девушка, опускаясь на колени у воды, чтобы смыть с лица толстый слой грима. – Не хочу вспоминать…
      – Почему? Не потому ли, что то, что произошло между нами, значит для тебя больше, чем ты готова признать? – раздался у нее за спиной низкий, чуть хрипловатый голос.
      Сабрина от неожиданности чуть не упала в воду, услышав эти тихие, но колкие слова. От собственного бессилия она швырнула в ухмыляющееся лицо Риджа мокрую тряпку.
      – Будь ты проклят! Перестань следить за мной. – Сейчас вуаль не мешала Сабрине осмотреться. – Где твоя собачонка? Оставил ее на поводке, привязал к дереву?
      Лунный свет ласкал нежное лицо девушки, отражаясь в ее фиалковых глазах. На мгновение Ридж прирос к берегу ручья. Он не мог забыть вкуса ее влажных губ, пальцы его помнили шелковистую кожу. Воспоминания вновь нахлынули на него волной, дразня и возбуждая.
      Каждую ночь Клэрис бросалась к нему в объятия, осыпая жаркими поцелуями, но они не шли ни в какое сравнение с робкими, но столь многообещающими поцелуями Саманты. Достаточно было дотронуться до Клэрис, чтобы понять, насколько неравноценна замена. Ему нужна Сабрина Стюарт, этот ангел с аметистовыми глазами и золотым водопадом волос.
      – Или малышка, мисс Афродита, украла твой язык? – съязвила Сабрина, вырывая из рук Риджа салфетку, чтобы стереть остатки грима с лица. – Хотя, судя по всему, эту девицу больше всего интересует содержимое твоих штанов.
      – Ты ревнуешь, – невозмутимо заметил Ридж.
      – Как же! – взорвалась девушка. – Ревную к этой красотке? Ничего смешнее в жизни не слышала. – Она быстро опустила вуаль и устремила взор на мерцающую в лунном свете поверхность реки. – Да это так же нелепо, как утверждение старика Ноэла о том, что его внучка умеет прекрасно готовить! Она и близко к котлу не подходила, с тех пор как мы в пути. Тебе-то, конечно, все равно, умеет она готовить или нет, – добавила она ехидно. – Такого похотливого жеребца, как ты, интересует только одно – что женщина умеет в постели.
      Скрестив руки на груди, пытливо вглядываясь в девушку, Теннер спокойно выслушал все оскорбления, а затем с любопытством спросил:
      – Скажи мне, Сабрина, ты презираешь мужчин вообще или только я удостоился такой чести?
      Обернувшись к Риджу, Сабрина сквозь вуаль взглянула на него и цинично сказала:
      – Жизненный опыт убедил меня, что большинство мужчин – создания отвратительные, а ты не лучше и не хуже большинства. – Гордо подняв голову, Сабрина отвернулась к воде.
      Ридж всегда был уверен, что задеть его очень трудно; он просто пропускал оскорбления мимо ушей. Но у этой феи настоящий дар находить самые больные места и втыкать туда иглы. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он вскинул руку и развернул Сабрину, потом резким движением сорвал с нее вуаль и притянул к себе.
      – Ты это не позволяешь себе вспоминать, Сабрина? Этот огонь, который вспыхивает между нами всякий раз, когда мы прикасаемся друг к другу? – Он с жадностью прильнул к ее губам, заранее подавляя неизбежные протесты.
      В одно мгновение гнев Сабрины превратился в желание, будто она уже не могла жить без вкуса, запаха и ощущения этого мужчины. Одно-единственное прикосновение, один поцелуй разбудили дремлющую страсть, раздули тлеющий огонь.
      Казалось, его невозможно оттолкнуть. Поцелуй Теннера был настолько требовательным, что предательская плоть Сабрины тут же ответила ему. За это, казалось, бесконечное мгновение девушка умерла тысячу раз, сердце ее буквально выпрыгивало из груди.
      «Это безумие», – твердила себе Сабрина. Она не может хотеть Риджа Теннера и не желает вспоминать, как он ласкал ее тело, разжигая в ней волшебный огонь страсти.
      Сабрина пыталась бороться со своими чувствами, в то время как Ридж изучал языком ее рот, а руки его беспрепятственно проникли под бесконечные слои ткани и прикоснулись к ее телу. Девушка ненавидела себя за то, что наслаждалась его прикосновениями. Из последних сил она произнесла:
      – Нет…
      Этот слабый протест сорвался с ее губ, когда Ридж наконец отстранился, чтобы дать ей вздохнуть.
      – Да… – возразил он дрожащим от страсти голосом. – Хочу любить тебя здесь, сейчас…
      Ридж повторил свое желание языкам, который был понятен без слов. Ридж жадно наслаждался вкусом ее губ и готов был задушить ее в объятиях.
      Внезапно перед Сабриной возник образ плотины, на которую обрушиваются мощные потоки воды. Сердце готово было выскочить из груди. Горячее, прерывистое дыхание Риджа обжигало ей губы. Ноги девушки стали ватными; она не упала только потому, что он крепко прижимал ее к себе. Их воздействие друг на друга было подобно электрической искре, вызывающей пламя.
      «О Боже, неужели это повторяется! Нет-нет, остановись!» Пока Сабрина пыталась убедить себя, что сумеет противостоять натиску Риджа, она почувствовала, как внутри ее, требуя выхода, распрямляется настоящая пружина страсти. Стоило ей закрыть глаза, как девушка тут же вспомнила прикосновения Теннера, вспомнила, как он прижимал ее к своей обнаженной плоти, как они сливались в одно целое на бесконечно долгое мгновение.
      – Ри-и-идж… Где ты? – звала Клэрис, пробираясь сквозь заросли кустарников.
      Ее приторно-сладкий голос подействовал на Риджа как ушат холодной воды. Проклиная Клэрис за то, что она так не вовремя появилась, Ридж торопливо отпустил Сабрину.
      Сабрина дрожала всем телом, но у нее хватило сил выпрямиться. Трясущимися руками она натянула вуаль, чтобы Ридж не успел заглянуть ей в глаза.
      – Неужели ты не можешь понять, Теннер, я не хочу влюбляться в тебя. Не хочу испытывать к тебе никаких чувств. – Сабрина неровно вздохнула и торопливо, пока не подошла Клэрис, продолжила: – Ты будто имеешь какую-то власть надо мной, делаешь мне больно, хотя я ни одному мужчине не позволяла этого. Ты должен понять, что мы не созданы друг для друга, а в мимолетные связи я не верю. Тебе нужно простое удовлетворение, которое может дать любая женщина. – Она решительно вскинула голову. – Займись лучше Клэрис, а меня оставь в покое. – Сабрина дрожащими пальцами перебирала складки платья, боясь потерять мысль. – Каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, я ненавижу себя за то, что чувствую. А Клэрис жаждет отдать тебе то, чего ты так хочешь. Я согласна лишь на взаимную любовь, если только такое чувство вообще существует в этом хаосе страстей. Но, к сожалению, я вижу твое циничное отношение ко мне. Для тебя главное – удовлетворить свою похоть, Клэрис может довольствоваться любыми крохами ласки с твоей стороны. А я – нет, никогда. – Сабрина глубоко вздохнула, голос ее зазвучал тверже, чем мгновение назад. – Если любви не существует вообще, я лучше до конца дней останусь одна. Мне нужно все или ничего. Если бы не страсть, меня бы здесь сейчас не было – уж я точно появилась на свет Божий не как плод взаимной любви. А те, кто за это в ответе, очень страдали из-за своей слабости.
      Ридж хотел было что-то сказать, но последние слова девушки сбили его с толку. Он понял, что в ее прошлом было нечто, из-за чего она и окружила себя стеной. Сабрина Стюарт ни в грош не ставила отношения между мужчиной и женщиной. Ридж, быть может, и спросил бы ее, почему она не верит в любовь, но в это мгновение в его мысли, как камень в стеклянное окно, ворвался резкий голос Клэрис.
      – Вот ты где, оказывается, Ридж, дорогой! А я тебя везде ищу, – протараторила она и тут же повисла на его руке.
      – Вы извините меня, Ридж, дорогой, – передразнила Клэрис гнусавым голосом Сабрина, – мне надо вернуться в лагерь. Такие ночи созданы для молодых. А те из нас, кто уже преодолел полувековую отметку, должны ложиться рано и беречь здоровье.
      Кивнув в сторону рыжеволосой, которую словно приклеили к Риджу, вдова подобрала юбки и направилась к лагерю.
      В тени деревьев она задержалась, чтобы немного прийти в себя перед встречей с Ноэлом. Тихий стон сорвался с ее губ, когда она подумала обо всем, что случилось. Боже милосердный! Почему она тает в объятиях Риджа? Зачем он мучает ее, если рядом готовая на все Клэрис? Или этому негодяю мало одной женщины?
      Сабрине очень хотелось вернуться в лагерь и лечь спать, но этому желанию не суждено было исполниться. Ноэл Фостер уже поджидал ее. Для одного вечера это было многовато! Она еще не пришла в себя после объятий Риджа и совсем не ожидала попасть из огня да в полымя.
      – Мистер Фостер, кажется, я ясно дала понять, что не поощряю ваши ухаживания, – проворчала старуха, ловко уворачиваясь от протянутых рук Ноэла. – Если вы не перестанете распускать руки, мне придется их отрубить!
      Фостер тут же покорно опустил руки.
      – Сабрина, я еще не встречал такой упрямой женщины, – заявил он в ответ на ее угрозу.
      – Я слышала это много раз, – отрезала вдова. – Но я уже слишком стара, чтобы меняться, да и не желаю этого делать.
      Признавая свое поражение, Ноэл опустился на свою подстилку.
      – Что ж, в таком случае давайте просто поговорим. Что вы думаете о Ридже Теннере?
      – Смотря с какой стороны, – хмыкнула Сабрина. – Если говорить о том, как хорошо он знает эти места, то ему нет равных. Он нутром чувствует опасность за милю. Но по сравнению с другими мужчинами, которых я знавала, он весьма странный. А что конкретно вас в нем интересует?
      – Клэрис только о нем и говорит. – Ноэл обеспокоенно вздохнул. – Он вроде бы человек порядочный, но речь ведь идет о счастье моей внучки.
      Устроившись на одеяле, вдова ответила:
      – И вы хотите, чтобы я по полочкам разложила его?
      – Вы знаете его дольше, чем мы, – отметил Ноэл.
      – Всего две недели. Не думаю, что это дает мне право судить об этом человеке, – возразила старуха.
      У нее сложилось вполне определенное мнение о Ридже Теннере, но не высказывать же его первому встречному. Она улеглась поудобнее и устремила взгляд в ночное небо.
      – Похоже, Клэрис знает о Теннере гораздо больше меня. Я только могу добавить, что он храбр до безрассудства. А еще остроумен, находчив и чувствует себя в здешних местах как рыба в воде. Вам лучше знать, что надо вашей внучке.
      – Теннер воспринимает ее обожание как должное, он не относится к ней так же серьезно, как она к нему. – Ноэл перевел взгляд на вдову. – Как по-вашему, он будет хранить ей верность? – озабоченно спросил он.
      – Разве мулы летают, мистер Фостер? – не удержалась Сабрина.
      Ответ вдовы не понравился Ноэлу.
      – В Канзасе, во всяком случае, не летают. Если я правильно понимаю, вы сомневаетесь, способен ли он вообще хранить верность женщине.
      – Несмотря на все положительные качества мистера Теннера, у него есть один большой недостаток. – Вдова подложила руки под голову и тяжело вздохнула. – Похоже, он из тех, кому необходимо, чтобы вокруг все время колыхались юбки.
      – Так вы считаете, что он просто потакает Клэрис? – спросил Фостер упавшим голосом. – Я так и думал – он ей не пара. Но она еще так молода и наивна! Мне просто духу не хватит сказать ей, что она зря теряет время. – Он не спускал глаз с неподвижно лежащей вдовы. – Сабрина, может, вы поговорите с ней? Вам легче будет объяснить ей такие вещи, вас она скорее послушает. Если я сам скажу ей об этом, она заявит, что я лезу не в свое дело и слишком опекаю ее.
      – Я? – Сабрина резко села, но, вспомнив свою роль, застонала, словно резкое движение причинило ей острую боль. – Но я совсем не знаю Клэрис.
      – Вы женщина, – настаивал Ноэл. – Вы сумеете объяснить ей, какие опасности подстерегают женщину, когда она прислушивается не к голосу разума, а к зову сердца.
      – Тогда она просто заявит, что я лезу не в свое дело, – сопротивлялась Сабрина. – Да она меня и слушать не станет. Кто я ей?
      – Если вы поговорите с девочкой на эту тему, обещаю больше не докучать вам своими ухаживаниями, – забросил наживку Ноэл. – Я навеки останусь вашим должником.
      Сабрина задумчиво закусила нижнюю губу. Скорее всего, Клэрис не понравится такое вмешательство в ее личную жизнь, но Сабрина по крайней мере вздохнет свободно – старик отстанет от нее. Тут есть над чем серьезно подумать.
      Через мгновение она согласно кивнула и улеглась на подстилку.
      – Хорошо, я поговорю с вашей внучкой, но при условии, что вы сдержите данное мне слово, – проговорила она.
      – Спасибо, Сабрина. – Ноэл вытянулся на подстилке. Все стихло. – А… а… Сабрина?
      – Что, Ноэл?
      – Прежде чем я сдержу обещание, не позволите ли вы… – Он замялся, подыскивая нужные слова.
      – Что?
      – Посмотреть на вас без вуали. Стыдно признаться, но я ужасно любопытен. Мы путешествуем вместе уже три дня, и мне очень хочется узнать, как вы выглядите.
      – Поверьте мне, вы ничего не потеряли, – тихо отозвалась Сабрина. – Если вы видели хоть одну морщинистую старуху, считайте, что видели всех. Время не пощадило моего лица, хотя я и так всегда находила его слишком простым. Все мои годы написаны на моем лице. Кожа моя так сморщилась, что в нее легко поместится еще один человек.
      Это честное признание отбило у Ноэла охоту настаивать на своей просьбе.
      – Я так и думал, что вы не согласитесь, но не видел в своей просьбе ничего плохого.
      – Ноэл? – донесся до мистера Фостера тихий голос.
      – Да?
      – По-моему, вы начинаете мне нравиться, – призналась Сабрина.
      – Теперь, когда я пообещал следить за собой и сдерживать свои порывы, вы сообщаете мне об этом? – с притворным недовольством отозвался Ноэл.
      – Спокойной ночи, Ноэл.
      – Спокойной ночи, Сабрина. Если ночью вам вдруг станет холодно, буду счастлив одолжить вам одеяло, – любезно предложил старый ловелас.
      Вдова повернула голову набок, чтобы в неровном свете костра разглядеть грузную фигуру мистера Фостера.
      – И себя вместе с одеялом? – без обиняков спросила она.
      – Разумеется. Только вместе. – В его голосе слышались веселые нотки.
      – Так я и думала, – не менее игриво ответила Сабрина.
      Глубокой ночью, когда все вокруг погрузилось в сон, Сабрина ощутила прикосновение чьих-то прохладных губ. Девушка с трудом приоткрыла глаза, уверенная, что ей это приснилось, но вдруг вспомнила предложение Ноэля. Она в ужасе напряглась, боясь, что он сейчас узнает правду, но, когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела над собой лицо Риджа.
      Не произнеся ни слова, он поднял ее и повел прочь от двух спящих фигур, уютно устроившихся под одеялами у тлеющего костра. Отойдя подальше, Ридж обернулся и резким движением сорвал вуаль, прикрывавшую лицо Сабрины.
      Если девушка и ожидала какого-либо ответа на то, что сказала Риджу вечером, она ошибалась – Ридж намеревался продолжить то, что не успел закончить вчера.
      Ридж с трудом сдерживал раздражение. Потеряв накануне свою фею и получив взамен молодую девушку, он старался внушить себе, что замена не так уж и плоха, но каждый раз при этом видел перед собой пару фиалковых глаз. Ему вдруг начинало казаться, что он обнимает и целует не Клэрис, а неуловимую нимфу.
      Если бы его снедала лишь похоть, то он вполне мог бы удовлетвориться Клэрис, но своевольная, притягательная блондинка таила в себе нечто другое. Глядя на седой парик, вдовье платье, Теннер вспоминал то, что скрывается под ними; мраморную кожу, округлости упругих грудей, совершенную форму бедер; ощущал прикосновение гладкого, шелковистого тела.
      Ридж не отрываясь смотрел в озадаченные глаза Сабрины, вглядывался в ее прелестные черты и в который раз спрашивал себя, что так привлекает его в этой женщине. Почему он не может ее забыть? Она ведь ясно дала ему понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. С их первой встречи она постоянно воздвигает между ними преграды, старается отдалиться и сделать так, чтобы он относился к ней враждебно.
      Досадуя на собственную беспомощность, Ридж отбросил все попытки разобраться в своих чувствах и понять эту непростую женщину. Он часами лежал, уставившись в звездное небо, и вспоминал, какой огонь вспыхнул между ними, едва они прикоснулись друг к другу. Сабрина Стюарт напоминала ему дремлющий вулкан, притягивающий своей загадочностью. Риджу очень хотелось, чтобы этот вулкан начал извергаться, затопляя все вокруг своей огненной лавой.
      Он смотрел на девушку пытливым взглядом, не отрывая глаз от мерцающих в лунном свете аметистовых колодцев и стараясь проникнуть в скрытую от посторонних глаз суть. Он склонил голову и осторожно приблизился к ней, чтобы она ощутила его крепкое, мускулистое тело.
      Сабрина изумилась той буре ощущений, которые нахлынули на нее. И тут вдруг она поняла, что не хочет, чтобы эти ощущения исчезали. Всепоглощающее желание подчиняло себе здравый смысл, и Сабрина начала таять, подобно маслу на раскаленной сковороде.
      Как это у него получается? Как ему удается пробудить в ней такие чувства? Девушка испытала настоящий шок, когда поймала себя на том, что она в ответ тоже обнимает Риджа. Как в тумане, она почувствовала, что он расстегивает пуговицы на ее платье, но сопротивляться этому уже не было сил. Эти ласки жгли как раскаленное железо, а когда ладонь Риджа легла на ее грудь, у Сабрины перехватило дыхание.
      Подобно грациозной бабочке, слетевшей с цветка, губы Риджа вспорхнули с уст девушки и затрепетали у ее шеи. А когда язык Риджа принялся ласкать ее соски, Сабрина, затаив дыхание, ждала продолжения этих ласк.
      Она попыталась отдышаться и взять себя в руки, однако воздух был напоен запахом Риджа, а вкус его губ оставался у нее на губах. Дразнящий аромат, исходящий от этого мужчины, заполнял все ее чувства и сбивал с мысли. Приподняв отяжелевшие веки, Сабрина вдруг осознала, что его голова прижата к ее обнаженной груди. Казалось, тело жило своей, не подчиняющейся разуму жизнью, и девушка, перестав сопротивляться, подчинилась ей, отдавшись во власть любви.
      До самого последнего мгновения она оставалась тверда в своих убеждениях, во всяком случае, до тех пор, пока они не начали стремительно таять.
      «Неужели с ним всегда будет так?» – задумалась девушка. И она всегда будет отталкивать его, в то время как тело ее будет наслаждаться ощущениями, которые вызывает его близость? Неужели и дальше она будет вести себя так же глупо? Ясно, что у таких отношений нет будущего. Их не связывает ничего, кроме сумасшедшего физического влечения друг к другу.
      Тем временем пальцы Риджа продолжали выводить изысканные узоры на дрожащем от возбуждения теле Сабрины, сметая последние остатки сопротивления. Его ласки – дьявольский соблазн, и девушка чувствовала, как пучина страсти затягивает ее все глубже и глубже. Почти неуловимо Ридж касался кончиками пальцев ее груди и сосков, потом они с дразнящей нежностью спустились ниже и в легчайшем танце нырнули под юбки, а когда эти пальцы добрались до самых укромных уголков, Сабрина вскрикнула от необузданного наслаждения. Она была уже не в состоянии сдерживать стоны, которые срывались с ее уст, а Теннер продолжал безжалостно дразнить ее губами и кончиками пальцев. Подняв юбки, он обнажил ее стройные ноги.
      Потом он прикоснулся ладонями к ее животу, и Сабрина почувствовала, как доводящий до умопомрачения жар охватывает все ее тело. Казалось, несколько пар рук и губ, обжигая, блуждали по ее телу, пробуждая чувства, которые она всегда старалась сдержать, не позволяя вырваться наружу.
      – Никакие резкие слова не помешают мне хотеть тебя, мой нежный ангел, – выдохнул Ридж у самой ее груди.
      Язык его неторопливо двигался вокруг твердого пульсирующего соска, а потом Ридж прильнул к нему губами.
      – Ты можешь бороться с этими чувствами сколько угодно, если желаешь, но избавиться от них ты никогда не сможешь. Чувства эти слишком сильны, слишком могучи. Что касается меня, я давно уже сдался…
      Его крепкая, мускулистая нога скользнула между ног девушки и с силой раздвинула их, открывая доступ его пальцам во влажную долину ее женственности. Сладостно-невыносимая боль желания заполнила Сабрину, когда ласковые пальцы Риджа погрузились в ее трепетное лоно. Когда же он начал покрывать поцелуями ее живот и бедра, девушка закусила губы, чтобы не выкрикнуть его имя.
      Он заставляет ее хотеть того, что, как поклялась самой себе Сабрина, никогда не должно повториться. Остатки разума покинули девушку, она жаждала одного – снова почувствовать твердую горячую плоть Риджа внутри себя. Она хотела снова чувствовать на себе его обнаженное тело, хотела, чтобы он утолил ее бесконечные желания.
      Она осыпала его страстными поцелуями, а пальцы Риджа все продолжали свой необыкновенный чувственный танец, вычерчивая на теле девушки замысловатые узоры страсти.
      Если бы Ридж попытался овладеть ею в это мгновение, Сабрина не сумела бы отказать ему. Она хотела Риджа всем своим естеством, жаждала подарить ему хотя бы маленькую частичку того наслаждения, которое испытывала сама. Сабрине вдруг страстно захотелось прикоснуться к его возбужденной плоти, почувствовать в руках ее твердость, прижаться к ней губами, ощутить, как содрогнется в экстазе его тело.
      Ридж почти полностью накрыл ее собой. Ладони его сжали груди девушки. Он медленно приподнял голову и взглянул в подернутые поволокой страсти фиалковые глаза Сабрины, пытаясь прочесть их выражение. Ридж чувствовал, как она хочет его. Однако, несмотря на желание, которое он прочел в ее бездонных глазах, он заметил в них еще одно – страсть сжигала ее, но она все еще боялась поверить ему, стыдилась желания собственной плоти.
      Он мог овладеть ею в этот миг, но ему было недостаточно лишь тела этого божественного ангела, мало одного плотского удовлетворения. С другими женщинами этого было бы вполне достаточно, но только не с этой нимфой. Ридж бредил желанием покорить ее сердце и душу. Когда удовлетворенная страсть утихнет, это упрямое создание опять обидится на него, вновь спрячется в свою скорлупу и начнет перечислять причины, по которым презирает его.
      Ридж и сам не понимал, почему для него сейчас важно, что она о нем думает. Но, черт возьми, это вдруг действительно стало очень важно. «Этот приступ порядочности меня доконает», – подумал Ридж, глядя голодными глазами на роскошное тело, распростертое перед ним в лунном свете. Разве мужчина в здравом рассудке способен подняться и уйти, не воспользовавшись таким соблазном? Его обнимает божественное создание, он еще не встречал подобных. А он, Ридж Теннер, человек, который всегда брал то, что само шло в руки, серьезно намеревается уйти не оглядываясь. Он собирается ретироваться и пощадить чувства дамы. Нет, он действительно сошел с ума!
      Ненавидя себя за то, что делает, Ридж внезапно сел и принялся застегивать дрожащими пальцами пуговицы на платье Сабрины. Неловким движением он опустил ей юбки. Руки его действовали очень осторожно, словно он возвращал в шкатулку бесценное сокровище, которое вынужден спрятать до лучших времен.
      Ресницы Сабрины взметнулись вверх, глаза девушки округлились от удивления. Неужели этот повеса передумал? Или он просто зло насмехается над ней и хочет снова унизить? А может, старается доказать, что не ей тягаться с таким умудренным жизнью любовником?
      Губы Риджа изогнулись в нежной улыбке, когда он провел кончиками пальцев по губам девушки.
      – Я хотел тебя больше, чем в первый раз, – заверил он ее чуть хрипловатым голосом. – Боже, как я хотел тебя, Сабрина… – Он взял ее за подбородок и поднял лицо к себе. – Я мог довести тебя до исступления, и мы вместе окунулись бы в волны неземного блаженства, которое несравнимо с тем, что мы испытали, когда я лишил тебя невинности. Теперь ты бы уже ответила на мою страсть взаимностью. – Он отпустил ее подбородок, продолжая шептать: – Но я хочу овладеть твоей душой, моя колдунья. Хочу, чтобы не только твое тело, но и сердце изнывало от любви. Ты сама знаешь, достаточно одного твоего взгляда и я дам тебе то, чего жаждут наши тела. – Ридж отодвинулся и посмотрел ей в глаза. – Но мне недостаточно одного физического удовлетворения. При каждой нашей встрече мне приходится преодолевать твое отчуждение. А я хочу, чтобы ты сама пришла ко мне, так как до сих пор у тебя не оставалось свободы выбора. В следующий раз мы займемся любовью только тогда, когда ты сама этого захочешь, когда ты, наконец, поймешь, что прошлое не должно определять твое будущее. Сейчас ты не хочешь рассказывать, почему ты стала такой циничной с мужчинами, почему так боишься и избегаешь их. – Ридж негромко рассмеялся. – Не знаю, уж какие таинственные страхи тебя мучают, но, похоже, мужчины – единственное, чего ты боишься на этой земле. Пойми же, Сабрина, до тех пор, пока ты не справишься с этим страхом, ты не станешь по-настоящему счастливой.
      Уголки его губ изогнулись в дразнящей улыбке. Ридж поднялся и с высоты своего роста устремил взгляд на растерянную наяду в съехавшем набок парике.
      – Каждый новый день таит угрозу нашему существованию, Сабрина. Один из нас может не дожить до возраста той вдовы, которую ты изображаешь. Если ты ежедневно не будешь получать удовольствие от жизни, другой возможности у тебя может не быть. Мы подарим друг другу бесконечное наслаждение. – Он окинул ее взглядом с ног до головы. – Подумай об этом, пока будешь спать в одиночестве на своей подстилке, вспомни, что ты испытывала в моих объятиях… Вспомни мои прикосновения…
      Когда Ридж повернулся, чтобы уйти, Сабрина села:
      – А что ты мне, собственно, предлагаешь?.. Хотелось бы узнать, если я все-таки решусь отдаться во власть бушующей между нами страсти, – прошептала она.
      «Кажется, эта гордячка наконец-то сделала первый шаг в правильном направлении», – отметил про себя Ридж, поворачиваясь к ней. Своевольная, упрямая Сабрина Стюарт призналась, что испытывает страсть.
      – А что ты имеешь в виду, Сабрина? Замужество?
      – Вот еще! – фыркнула Сабрина. – Я, может быть, и веду себя как дура, когда ты рядом, но я еще не законченная идиотка. На тебя можно положиться не больше, чем на пса, который увивается за каждой сучкой.
      Ридж от души рассмеялся такому сравнению:
      – Дорогая моя Сабрина, ты задела меня за живое. То, что не случилось сегодня ночью, должно бы послужить достаточным доказательством тому, что во мне еще осталась доля порядочности. Ты, возможно, не поверишь, но я могу быть и верным, и постоянным.
      – Неужели? – Ее тонкие брови взметнулись в насмешке. – Тогда, может быть, объяснишь, каким образом тебе удается сохранять мне верность, когда бедняжка Клэрис сгорает от любви и уверена, что ты женишься на ней? Из-за твоих шашней с этой девчонкой Ноэл попросил меня поговорить с Клэрис, как если бы я была ее бабушкой. Он хочет, чтобы я объяснила ей, что бывают разные мужчины: те, за которых выходят замуж, и те, которые, лишив девушку невинности, бросаются на поиски новой жертвы. Неужели ты считаешь, что я настолько глупа, что поверю, будто ты без меня не можешь жить, в то время как другая женщина рядом с нами думает, что ты от нее без ума? – Сабрина горько усмехнулась. – Таких мужчин я встречала и раньше – в лучшем случае они способны предложить временную привязанность, которая улетучивается, как только проходит чувство новизны, и на горизонте появляется новая юбка. Они ветрены и распутны, к тому же не способны на постоянное чувство.
      На лице Риджа появилась плутовская улыбка, он повернулся к девушке.
      – Быть может, у меня и ветреный характер, – допустил он, – но это вполне излечимо, надо только найти идеальное средство…
      – Я изображаю вдову почтенного возраста, а не доктора, – презрительно фыркнула Сабрина, решительно отказавшись «лечить» его болезнь, считая ее отвратительной и неизлечимой.
      Ридж только пожал плечами:
      – Хотел бы я стать маленькой мышкой и подслушать твой разговор с Клэрис. Интересно, что ты собираешься сказать ей обо мне? – Он пристально посмотрел на Сабрину, потом медленно опустился на колени и провел ладонью по щеке девушки. – Ты наверняка собираешься призвать на помощь весь свой богатый опыт общения с мужчинами? Насколько я могу судить, она знает о мужчинах намного больше тебя. Я человек весьма азартный и могу поспорить, что при всем желании не сумел бы лишить эту малышку невинности… Правда, я и не стремлюсь к этому… Потому что очень разборчив. – Сабрина прервала его презрительным смешком. – Полагаю, когда на почтовой станции останавливались путешественники, Клэрис развлекалась с ними не такими уж невинными способами. Я бы сказал, она не потеряла свою невинность, а очень охотно рассталась с ней. И если бы женщина могла расстаться с невинностью несколько раз, Клэрис делала бы это весьма охотно и довольно часто.
      – Откуда тебе это известно, если ты утверждаешь, что не… – Сабрина не закончила фразу, зардевшись румянцем смущения.
      Она впервые в жизни разговаривала с мужчиной на столь деликатную тему и чувствовала себя ужасно неловко.
      – Сомневаюсь, что тебя интересуют подробности, – откровенно рассмеялся Ридж, чем привел ее в еще большее смущение.
      – Разумеется, нет. Но если уж мне предстоит разговор с Клэрис, то я должна знать, что происходит, – обиженно пробормотала Сабрина.
      В синих глазах Риджа заискрились озорные огоньки.
      – Когда девушка не краснея кладет руку мужчине на его мужское естество, не говоря уж о том, что при этом она без малейшей тени смущения начинает расстегивать ему штаны, не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что она ожидает найти в них.
      Ей захотелось закрыть глаза и уши, а потом оказаться где-нибудь за сто миль отсюда. То, что рассказал Ридж, просто не укладывалось у нее в голове. Она и представить себе не могла, что женщина способна на такое!
      Пока Сабрина приходила в себя, лицо ее любовника стало серьезным.
      – Можешь говорить Клэрис обо мне все, что хочешь, лишь бы она отстала. Да будет тебе известно, я к ней больше не притронусь, как бы она того ни хотела. – Он пытливо уставился в широко раскрытые глаза Сабрины. – Если бы к подобной тактике прибегла ты, я скорее всего не устоял бы. Но Клэрис охотится за мужем и не скрывает этого, а я спасаюсь бегством. Переспи я с ней хоть раз, она бы уж точно позаботилась, чтобы Ноэл, застукав нас вместе, отвел под венец. Я хорошо знаю таких, как она, – не раз имел с ними дело; меня так просто не проведешь. – Ридж протянул Сабрине руки, помогая подняться.
      Тут он взглянул на лицо, оказавшееся рядом с собой, – такое нежное, загадочное и манящее. Едва уловимая улыбка тронула уголки его губ при взгляде на упрямо вскинутый подбородок девушки.
      – Ты, возможно, еще сама точно не знаешь, чего хочешь, но ты не успокоишься, пока не получишь все – преданность, страсть, приключения, восторг. Ты удивительная, и твой интерес к жизни меня просто поражает. Я уверен, что передо мной стоит одна из тех редких женщин, которая не требует ничего, кроме лучшего, не соглашаясь при этом на меньшее. – Ридж отпустил ее, пока окончательно не потерял желания возвратиться в лагерь. – Завидую тому мужчине, который достучится до твоего сердца и которого ты полюбишь так же страстно, как любишь жизнь. Ты полна такого огня, что твоему мужу не придется искать удовлетворения на стороне. – Он разглядывал ее полную фигуру, но видел только то, что скрывалось под черным атласом. – Удовлетворять такую женщину, как ты, будет нелегко, но, Боже, как приятно…
      Сабрина растерялась. Она не знала, то ли благодарить его за комплимент, то ли влепить пощечину за оскорбление. Откуда ему известно, как поведет она себя, когда полюбит? Или Ридж обладает не только обаянием, но и даром предвидения? Черт бы его побрал! Из-за этого у нее в голове возникает масса вопросов, на которые нет ответов. Как проста была ее жизнь, пока в ней не появился Ридж Теннер. Как бесконечно проста!
      Ридж уже растаял в темноте. Что же ему нужно от нее? Похоже, этот повеса верит в существование вечной любви, однако до сих пор не встретил женщины, с которой мог бы бок о бок идти по жизни.
      Сабрина видела Риджа и с Мэри Проктер, и с Клэрис Фостер – короче говоря, в претендентках недостатка нет. Однако он, кажется, вполне доволен своей холостяцкой жизнью. Да и с чего бы ему менять ее, если женщины сами слетаются к нему, как мотыльки на свет лампы? Интересно, если он все-таки когда-нибудь угомонится и решит обзавестись семьей, какую женщину он выберет?
      «Зачем мучить себя этими глупыми вопросами», – отругала себя Сабрина. Ридж все-таки задел в ней какие-то струны. Однако девушка постоянно напоминала себе, что нельзя допускать ничего серьезного в отношениях с этим человеком. Слишком много у них общего, и слишком многое их разделяет, к тому же и то и другое стоит между ними как стена.
      Вполне возможно, что Ридж Теннер был каким-то образом связан с ее отцом. А вдруг он частично несет ответственность за происшествие, в результате которого Айвэн Спенсер попал под трибунал? Сабрине не терпелось узнать, был ли Ридж знаком с отцом, и одновременно она боялась услышать правду. Отношения между ними и без того достаточно непростые, ни к чему осложнять их еще больше.
      «Прекрати! – велела себе Сабрина, с трудом продираясь сквозь густой кустарник. – Ты едешь на запад с одной-единственной целью – выяснить обстоятельства гибели отца, разгадать тайну его смерти. Поэтому сейчас нет ничего важнее, чем восстановить доброе имя отца!»
      Прочитав себе эту вдохновенную проповедь, Сабрина залезла под одеяло и постаралась заснуть. Хотя со своими снами девушка не могла совладать – они убаюкивали, нашептывали и тут же поднимали из глубины сознания чувства, которые Сабрина старалась держать взаперти.
      Слова любви не переставали звучать у нее в голове, заставляли сворачивать мысли с прямой дороги, которая вела в Санта-Фе. Она обязана сосредоточиться на своей цели – ведь Айвэн Спенсер не дожил до трибунала и не имел возможности отвести от себя обвинения, но Сабрина сделает это за него… Только вот что она почувствует, если увидит его подпись под обвинительными документами?
      Сабрине не хотелось думать об этом. От таких мыслей становилось только хуже. Теннер и без того разбередил ей душу, не хватало еще, чтобы он оказался причастен к загадочным обстоятельствам, которые послужили причиной гибели отца.
      Однако, не желая поддаваться столь грустным мыслям, Сабрина поудобнее устроилась на одеяле и тяжело вздохнула. «Господи, насколько все было бы проще, не оказывай Ридж на меня столь сильного воздействия», – подумала Сабрина. Но поделать с этим она уже ничего не могла.

      Когда небольшой караван, состоящий из мулов, лошадей и фургона, переправился через ручей Грецкий Орех, Ноэл объявил, что дальше намеревается ехать верхом. Сабрина поняла, что таким образом он подает ей знак и оставляет ее наедине с внучкой, чтобы дать возможность поговорить о Ридже Теннере. Девушка вдруг почувствовала себя ужасно неловко в роли умудренной жизненным опытом вдовы, но отступать было поздно.
      – Клэрис, у меня такое предчувствие, что тебя ждет большое разочарование, – выдала вдруг вдова, не зная, как поделикатнее начать этот непростой разговор.
      А собственно, к чему бродить вокруг да около, почему бы не начать прямо? Вдова Стюарт была известна своей прямотой.
      – Это дедушка вас попросил, да? – скривилась Клэрис. – Попросил поговорить со мной?
      – Он очень тревожится за тебя, – продолжала вдова противным гнусавым голосом. – Вполне естественно, что твое будущее не безоблачно. Твой дедушка восхищается мистером Теннером, уважает его. Однако Ноэл не верит, что мистер Теннер способен быть постоянным в своей привязанности. Его просто тянет ко всем молодым женщинам, а не к какой-то одной. Брак и семья не для него, это его не интересует.
      – Я сумею заставить Риджа отказаться от беспорядочной жизни, – уверенно заявила Клэрис, гордо вскинув подбородок. – Я дам ему то, что он ищет.
      – Ты можешь лишь удовлетворить его похоть, – насмешливо фыркнула вдова Стюарт, – но не надейся, что этим ты сможешь удержать его дома около себя.
      Ядовитая усмешка расцвела на лице Клэрис.
      – Откуда вам знать, что я уже дала Риджу, а что нет, миссис Стюарт? Или вы шпионили за нами? Теперь, когда вы остались без мужа, вы таким образом удовлетворяете свои женские потребности?
      За эту грубость Сабрина Стюарт была готова собственными руками придушить молоденькую шлюшку. Каждое слово только больше убеждало Сабрину, что Клэрис отнюдь не была юной и невинной девой, как ей хотелось всех убедить.
      – Подобные извращения меня никогда не интересовали, юная леди. Мне совершенно ни к чему подглядывать за вами. Ваши намерения относительно Риджа Теннера написаны большими буквами у вас на лбу. Если мистер Теннер уже отверг ваши домогательства, я готова аплодировать ему. Если нет, то только потому, что вы бросались ему на шею столько раз, что он уже просто устал сопротивляться. Клэрис, если вы хоть немного уважаете себя, поймите: лучше было бы наоборот, то есть чтобы мистер Теннер добивался вашей благосклонности. Ну а если вы будете продолжать в том же духе и дальше, так и останетесь для него обычным кровососом.
      Клэрис злилась все больше и больше. Злость охватила ее, руки дрожали. Какая наглость! Да как только эта старая карга смеет так с ней разговаривать?! Похоже, эта ведьма куда более наблюдательна, чем поначалу решила девушка. Клэрис сумела обвести вокруг пальца деда, но эта старая кочерга сразу раскусила ее, заметив, что она готова на что угодно, лишь бы поймать в свои сети Риджа Теннера.
      – Чем мы занимаемся с Риджем, никого не касается. Не хватало еще, чтобы старая ведьма вроде вас учила меня жить! Я не хочу оставаться старой девой. – Клэрис не скрывала своего презрения к вдове Стюарт. – И как это вам удалось поймать мужчину? Не понимаю. У вас обаяния столько же, сколько у гремучей змей. Не хотелось бы закончить свои дни, как вы. – Выдав все, что она думает о старухе, Клэрис гордо откинула назад копну рыжих волос и посмотрела на вдову с видом явного превосходства. – Я собираюсь выйти замуж за Риджа Теннера, только попробуйте мне помешать, – прошипела Клэрис.
      – Что-то не так? – поинтересовался Ридж, натягивая поводья жеребца около повозки.
      О состоянии вдовы он судить не мог, но пылающие щеки Клэрис и ее сверкающие яростью глаза подсказали ему, что девушка в гневе.
      Обвинительным жестом Клэрис указала на вдову Стюарт, которая изо всех сил сжимала поводья. Это было единственное, что выдавало ее гнев.
      – Эта старуха лезет не в свои дела, – с нескрываемой злобой заявила Клэрис. – Она мне не бабушка – почему я должна выслушивать ее нотации?
      Ридж явно забавлялся происходящим. Надвинув на лоб шляпу, он, догадавшись, о чем идет речь, заметил:
      – Простите, терпеть не могу прерывать чужие споры.
      Но прежде чем Ридж успел отъехать и присоединиться к Ноэлу, Клэрис жестом остановила его.
      – Думаю, тебе стоит принять участие в нашем разговоре, Ридж, – промурлыкала она, злобно улыбаясь вдове. – Миссис Стюарт только что оклеветала тебя, защищая при этом свою честь. Эта старуха имела наглость заявить, что ты ведешь себя неуважительно по отношению ко мне.
      Ридж поперхнулся. Из слов Клэрис явствовало, что между ними что-то произошло, и теперь ему предстояло подтвердить или опровергнуть это. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы Сабрина подумала, что в минуту слабости он не устоял и овладел Клэрис. Проклятие, в десять раз лучше отправиться под венец с Сабриной Стюарт, чем с этой маленькой интриганкой, которая цепляется за него, словно виноградная лоза!
      Однако Риджу удалось искусно избежать объяснений и раздора, направив внимание обеих женщин на очертания форта, которые появились на горизонте.
      – Слава Богу, сегодняшнюю ночь мы проведем под защитой кавалерии, – радостно объявил он.
      Известие вряд ли бы погасило пыл двух женщин, но Ридж совсем не хотел, чтобы Сабрина еще больше отдалилась от него из-за нелепых, ничем не обоснованных обвинений Клэрис. А если они сейчас поднимут шум, Ноэл обязательно присоединится к этому спору. Ридж поежился, представив, как Ноэл выдает внучку замуж, держа упирающегося жениха под прицелом. Господи, спаси и помилуй от такого поворота событий! Однако что же делать? Фея, скрывающаяся под личиной пожилой располневшей вдовы, никак не выходит у него из головы.
      Клэрис несколько успокоилась, устремив взор на вырисовывающийся вдали форт. Голова ее уже была занята мыслями о том, как затащить Риджа к алтарю на следующее утро. Вдова тоже притихла – она не была уверена, что Клэрис рассказала правду, и после гадких слов девчонки склонялась на сторону Риджа. Даже такой распутник, как Ридж Теннер, нуждался в защите от козней этой рыжеволосой шлюшки!
      Когда Ридж присоединился к Ноэлу, вдова взмахнула кнутом, заставляя мулов прибавить шаг:
      – Прислушайтесь к моему совету, Клэрис, – окружите своим вниманием гарнизон Форт-Ларнеда. Там у вас будет больше шансов заловить кого-нибудь в брачные сети, ведь Ридж Теннер на рассвете покинет форт и не пригласит вас продолжить путешествие.
      – Ну, это мы еще посмотрим, – самонадеянно произнесла Клэрис. – Вы недооцениваете мои женские чары. Если я хочу Риджа, я его получу.
      Поначалу Сабрина испытывала жалость к Клэрис, считая ее невинной, неопытной девушкой, попавшей в сети распутника Риджа. Но после этого столкновения она пришла к выводу, что юная интриганка заслуживает справедливого наказания. Сабрина искренне пыталась предупредить ее, смягчить удар, но Клэрис оказалась злобной и недалекой особой, лишенной всякой осмотрительности.
      Внезапно у Сабрины в голове родилась забавная идея. Она хитро улыбнулась и обратилась к гордо восседавшей Клэрис.
      – Мое милое дитя, я совершенно уверена, что Ридж Теннер – самый обыкновенный бабник, который гоняется за каждой встречной юбкой, – заявила она миролюбиво. – Он питает слабость ко всем особам женского пола в возрасте от восьми до восьмидести лет. Я готова поспорить, что он не прочь приударить даже за мной… Если я только дам ему такую возможность.
      – Да вы сошли с ума, – расхохоталась Клэрис. – Риджу и думать противно о вас, не то чтобы прикоснуться. Вы ему в бабушки годитесь – посмотрите на себя!
      – Ну, это мы еще посмотрим! – Вдова бросила в лицо рыжей нахалке ее же слова. – Сегодня вечером я будто случайно зайду в комнату Риджа, позволяю вам подглядывать в окошко. Если я заблуждаюсь на его счет, обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам поймать эту скользкую рыбку на крючок, раз уж вам так хочется.
      Клэрис расцвела удовлетворенной улыбкой и устроилась поудобнее на сиденье.
      – Жду не дождусь выбрать подходящее для свадьбы платье из своего гардероба, – ехидно заявила она. – Я почти жалею вас, миссис Стюарт, но вы ведь простите меня, если я не стану утешать вас, когда вы воочию убедитесь, как ошибались.
      – Моя дорогая Клэрис, – нежнейшим голосом начала вдова. – Полагаю, колдуньей окажетесь вы, а не я. Если бы вы могли приготовить зелье, которое навсегда привязало бы к вам Риджа Теннера, уверена, вы бы нашли способ заставить Риджа проглотить его. – Сабрина заерзала на скамье и с отвращением посмотрела из-под вуали на самоуверенную красотку. – Лучше всего об этом сказал Шекспир в одной своей комедии. Позволю себе вкратце повторить его слова. Мне кажется, они удивительно подходят к сложившейся ситуации: «Теперь я вижу: она сокровище твое; плясать я буду босиком от радости такой на свадьбе, согласна нянчиться я с обезьянами в аду ради любви взаимной вашей».
      Клэрис озадаченно свела брови. Она чувствовала, что в словах вдовы прозвучало нечто оскорбительное, но не могла понять, что именно.
      – Что бы это значило, уважаемая вдова? – спросила она в недоумении, ибо с Шекспиром Клэрис была незнакома.
      – Это означает, что женщину, подобную тебе, ожидает незавидная участь. Ей предстоит вечно водить обезьян в аду, – с готовностью пояснила миссис Стюарт.
      От злости симпатичное личико Клэрис покрылось красными пятнами.
      – Ах ты, отвратительная старая…
      – Спокойнее, спокойнее, – утихомирила ее вдова, от души веселясь, что вывела из себя эту самонадеянную красотку. – Время все расставит на свои места. К полночи мы узнаем, кто из нас прав, а кто ошибается.
      – Да, увидим! – со злостью отозвалась Клэрис. – А когда мы с Риджем поженимся, вам придется подыскать другого проводника до Санта-Фе. Уж я позабочусь, чтобы нам с Риджем никто не мешал, особенно в наш медовый месяц! – закипая от злости, заявила Клэрис.
      Сабрина не стала отвечать девушке – и так сказано более чем достаточно, страсти накалились до предела. Даже Ридж со всеми его грешками не заслуживает того, чтобы попасться на крючок этой рыжей обманщицы. Конечно, Сабрина и сама прибегла к обману, выдавая себя за вдову, но у нее вполне оправданная цель – обезопасить себя в пути. А вот Клэрис прикидывается эдакой невинной простушкой совсем для другого. Даже собственного деда обманула. Выдавая себя за влюбленную в Риджа юную, невинную деву, эта красотка преследовала далеко не благородные цели. Пользуясь своим молодым телом, Клэрис стремилась опутать Риджа Теннера сетями, причем ее нисколько не интересовали его чувства!
      Становилось все очевиднее, что первоначальное впечатление Сабрины о Клэрис было обманчивым. Та вовсе не была милой, наивной девочкой с открытой душой. Напротив, она оказалась законченной хищницей! Что ж, девчонку ожидает большой сюрприз, когда она вечером заглянет в окно к Риджу. Самоуверенная шлюшка не поверит своим глазам, и, надо думать, у нее поубавится спеси.
      «Так ей и надо, – злорадно подумала Сабрина. – Вот уж не повезет какому-нибудь бедолаге, которому достанется в жены эта девчонка». Но Риджа сия чаша минует, об этом позаботится Сабрина. Наверное, где-то есть подходящая пара и для Клэрис Фостер. Сабрине очень хотелось верить, что эта красотка в свое время получит именно то, чего заслуживает.
      К тому времени когда путешественники наконец достигли форта, Клэрис исполнилась решимости доказать дедушке и сующей не в свое дело нос вдове, что они весьма недооценили силу ее воздействия на Риджа. Еще не успели разгрузить свои пожитки и перенести их в помещение, а Клэрис уже повисла на Ридже, выставляя себя на всеобщее посмешище. Она уже два раза намекала, что неплохо бы разыскать капеллана, и Ридж понял, что увещевания Саманты не возымели на нее должного действия. Теперь дело за ним. Он должен проявить твердость и избавиться от притязаний нахальной рыжеволосой красотки.
      После вечерней трапезы Ридж вернулся к себе в комнату и решил обдумать, как, наконец, отвязаться от назойливой девицы. Он не собирался ее обижать, а только хотел все объяснить. Одно неосторожное слово – и эта шлюшка побежит к деду, и тогда неизвестно, чем все это может кончиться.
      – Ох уж эти женщины, – процедил сквозь зубы Ридж. – Они всегда знают, как усложнить жизнь мужчинам.
      Неприятности с Клэрис только доказывали, что три дня – слишком затянувшаяся игра для любой женщины, кроме разве что неуловимой и вечно ускользающей Саманты Стюарт.
      Задумчивая, смешанная с грустью улыбка появилась на лице Риджа, сбривавшего многодневную щетину. Если бы силки на него расставила Сабрина, он бы не чувствовал себя в таком дурацком положении. Но Сабрина Стюарт не из тех женщин, что гоняются за мужчинами. Она бежит от них, и это только усиливает ее таинственность.
      «Думай о насущных делах, – отругал себя Ридж. – Сейчас не время грезить о стройной златокудрой нимфе, скрывающейся под густой вуалью и одеянием вдовы. Ты обязан положить конец притязаниям рыжеволосой красотки, чьи намерения видны так же ясно, как видно бородавку на кончике носа».
      От внезапного стука в дверь рука Риджа дрогнула, и острое лезвие, скользнув по щеке, слегка порезало ее. От неожиданной боли он негромко вскрикнул. Черт побери, Клэрис уже на пороге, стучится в дверь, а он еще так и не придумал, что сказать! Надеясь, что нужные слова сами придут на язык, Ридж направился к двери. Если он не сумеет убедить девушку, то навлечет на свою голову гнев Ноэла Фостера.
      Открыв дверь, он испытал облегчение, смешанное с удивлением, – на пороге стояла вдова Стюарт. Не дожидаясь приглашения, она решительно прошла в комнату, попутно бросив беглый взгляд на окно, и встала к нему спиной, опершись на палку. Где-то в темноте, снаружи, осталась Клэрис, которая со злорадством дожидалась момента, когда вдова сядет в лужу.
      Не торопясь вдова подняла вуаль. Ее лицо было покрыто толстым слоем грима. Призывная улыбка заиграла на ее губах.
      – Я знаю, ты считаешь, что как мужчина мало меня интересуешь, однако, должна сознаться, я нахожу тебя очень привлекательным. Признаюсь, подавлять желание нелегко, я и так делала это слишком долго. – Улыбка превратилась в озорную усмешку. – Если тебе не противно целовать сморщенную старуху…
      Клэрис не удержалась и ехидно хихикнула. Вдова Стюарт совсем сдурела! Сейчас Ридж со смехом выставит ее за дверь. Однако лицо у Клэрис тут же вытянулось, а ехидная улыбка исчезла с лица, когда она увидела, как Ридж шагнул навстречу вдове. К полнейшему изумлению Клэрис, он был очень серьезен. Ридж смотрел на старую каргу таким взглядом, каким ни разу не посмотрел на Клэрис за все время, пока они добирались до форта. Лицо его стало удивительно нежным. Клэрис отдала бы все на свете, лишь бы увидеть сморщенное лицо старухи, но вдова Стюарт стояла спиной к окну.
      – Я надеюсь, правильно понял тебя, Сабрина? – спросил Ридж, пытливо вглядываясь в бездонные фиалковые глаза.
      – Поцелуй меня и узнаешь ответ, – страстно прошептала вдова, проведя по его лицу рукой в тонкой шелковой перчатке.
      Клэрис и все, что было с ней связано, мгновенно вылетело из головы Риджа. Устоять перед этой волшебной красотой и не поддаться ее очарованию он был не в состоянии. Рядом с Сабриной он вспыхивал мгновенно, его не смущал даже толстый слой грима на ее лице. Он знал, что к утру от грима не останется и следа и перед ним откроется ангельская красота.
      Он обвил Саманту руками за талию и притянул к себе. Ридж хорошо помнил каждый изгиб, каждую округлость ее божественного тела, помнил, как в миг страсти они слились в одно целое.
      – Я, наверное, схожу с ума, – тихо проговорил он. – Разве нормального человека может тянуть к старой сморщенной старухе?
      Сабрина улыбнулась про себя. Даже если бы они отрепетировали эту сцену заранее, лучшие слова подобрать было бы невозможно.
      Руки мнимой вдовы мягко легли на мощные плечи Риджа, лаская его тело под рубашкой из тонкой кожи.
      – Значит, мы оба сумасшедшие, – проговорила она так, чтобы Клэрис обязательно услышала ее слова. – Какая еще старуха станет вешаться на шею мужчине, который на тридцать лет моложе ее?
      Темная голова Риджа склонилась над ней, и губы Сабрины потянулись ему навстречу. Сабрина обмякла в его руках, поцеловав его так, что любой другой на его месте просто бы растаял. Она хотела разыграть сцену как можно правдоподобнее, но в тот миг, когда губы Риджа прикоснулись к ее губам и она вдохнула его мужской запах, притворяться уже не пришлось. Этот красавец повеса действовал на нее магически, здравый смысл сразу куда-то исчезал, она забывала обо всем на свете.
      Руки Риджа крепко сжимали Сабрину, она почувствовала, что он хочет ее. Нельзя было допускать этого, но все опять повторялось! Воспоминания об их близости обожгли девушку, нахлынули на нее, унося в бурлящую бездну страсти.
      Ее тело еще не забыло его искусных, возбуждающих прикосновений, его мужского запаха, дразнящего вкуса его страстных поцелуев. Оно жаждало почувствовать их снова, даже когда разум твердил Сабрине, что она просто разыгрывает спектакль для одного зрителя – для Клэрис.
      – Я хочу тебя, Сабрина. Всегда хотел, ты знаешь, – горячо прошептал Ридж.
      Клэрис, спрятавшаяся за окном, едва держалась на ногах. Казалось, малейшего ветерка будет достаточно, чтобы свалить ее. Она просто не могла поверить своим глазам! Этот молодой, полный жизни красавец признается старухе, что мечтает переспать с ней, когда рядом она, молодая и красивая Клэрис? Господи, да он же совсем выжил из ума и не соображает, что делает!..
      Гнев и унижение подтолкнули Клэрис к действию. Один лишь вид Риджа, обнимающего толстую старуху, подействовал на нее, как сигнал атаки на кавалерию. Она стремглав обежала дом и без стука ворвалась в комнату.
      – Ридж, как ты мог? – закричала Клэрис и устремила свой гневный взгляд на лицо, которое ни разу не имела возможности увидеть раньше.
      Она была так разъярена, что плохо соображала. В тусклом свете она даже не заметила грима на лице вдовы. Клэрис просто трясло от злости.
      – Ты… ты… предпочел эту… эту старую развалину мне?
      Ридж отступил, проклиная так некстати появившуюся девицу. У этой шлюшки прямо настоящий дар портить настроение. Ее появление разрешило его затруднение, но нисколько не остудило желания обладать нимфой с фиалковыми глазами, которая наконец-то сама пришла к нему, после того как он столько времени гонялся за ней. Вдова поспешно прикрыла лицо вуалью, а Ридж предстал перед разъяренной рыжеволосой красоткой.
      – Ты что, шпионила за нами, Клэрис? – с нескрываемой злостью спросил он. – Ты и за мужем своим будешь так же шпионить?
      – Ну… я бы уж точно не допустила подобного, если бы мы должны были пожениться… Да еще с этой старухой! Боже, неужели у тебя нет ни капли самоуважения?! – не скрывая своего отвращения, кричала Клэрис. – Как ты только смог заставить себя обнять и поцеловать ее? Она же тебе в бабушки годится! – бушевала от ярости Клэрис.
      – У Саманты много скрытых достоинств. И она уже научилась понимать, что красота и молодость не заменяют подлинной привязанности, – бросил в ответ Ридж, буравя рыжую красотку сверкающими от гнева синими глазами. – Вдова знает, что я собой представляю, и принимает меня таким, какой я есть. А ты задумала надеть мне на палец кольцо уже в первую минуту нашего знакомства.
      Черт побери, он вовсе не хотел нагрубить Клэрис, но ее уже понесло, и она даже не пыталась сдерживаться. Риджу было совсем не по душе, как девушка ведет себя, после того как сама попыталась привязать его к себе. Будучи опытной лицемеркой, она не имела права обвинять других.
      Клэрис гордо выпрямилась, услышав оскорбительные слова Риджа, и разъяренным взглядом обвела комнату, ища какое-нибудь оружие. Она не помнила себя от ярости и мечтала только об одном – продырявить их обоих. Когда девушка заметила приставленное к стене ружье Риджа, она одним прыжком подскочила к нему и, схватив его, направила на Риджа и вдову.
      – Отлично, если тебе так нравится эта старая толстуха, почему бы тебе не взять ее в жены? Вы стоите друг друга.
      Ридж встал между Сабриной и Клэрис. Он боялся, что охваченная гневом девчонка способна выкинуть любую глупость.
      – Клэрис, прошу тебя, успокойся, – попытался утихомирить ее Ридж. – Отдай мне ружье, пока ты не натворила бед.
      – Попробуй только подойти ко мне! Я изрешечу ту часть твоего тела, которая управляет твоей головой, – визгливо закричала озлобленная красотка, – Свинья! Правильно вдова говорила про тебя! Все твои мозги – в штанах, ты готов удовлетвориться с любой женщиной!
      Ридж повернул голову и посмотрел на миссис Стюарт, которая неподвижно стояла у него за спиной.
      – Вы так сказали? – спросил он.
      Сабрина не спускала глаз с Клэрис, которая была на грани истерики.
      – Возможно, я и сказала нечто подобное, – с опаской отозвалась вдова, – но я сделала это из лучших побуждений, чтобы предупредить эту девушку. – Она осторожно приблизилась к Риджу и заговорила так, чтобы слышал только он. – Ты же сам сказал, что я могу говорить про тебя все что угодно, лишь бы она отстала от тебя. Я сочла необходимым прибегнуть к крайности – обвинить тебя сразу во всех смертных грехах.
      Если бы Риджа не тревожило, что они стоят под прицелом разъяренной фурии, он бы что-нибудь съехидничал в ответ на слова Саманты. Но Клэрис в возбужденном состоянии вполне могла принять его слова в свой адрес, решив, что он насмехается над ней.
      Горделиво вскинув подбородок, обиженная красотка продолжала:
      – Раз вас ничуть не смущает, что вы совершенно не подходите друг другу, может, поищем капеллана и попросим его совершить брачную церемонию? – Злобная усмешка скривила ее губы. – Думаю, именно так нам следует поступить.
      – Клэрис, ради Бога! Ты принимаешь случившееся слишком близко к сердцу, – заговорила вдова. Глаза ее были прикованы к пальцу девушки, который та держала на спусковом крючке. – Теперь ты знаешь, что представляет собой Теннер, и должна быть благодарна судьбе, что узнала правду. Прошу тебя, опусти это проклятое ружье, пока кого-нибудь не убила!
      – Скорее всего это будете вы двое, если откажетесь идти к священнику, – зло выдавила Клэрис. – А ну, пошли!
      Вдова было потянулась за своей палкой, но Ридж перехватил ее руку:
      – Не провоцируйте ее, Сабрина. Лучше подыграть ей, чем получить пулю, да еще с такого близкого расстояния.
      Сабрина бросила гневный взгляд на руку, помешавшую ей схватить клюку. Она была полна решимости воспользоваться пистолетом, вделанным в ее верхний конец. Это отвлекло бы Клэрис, а Ридж успел бы наброситься на нее.
      К несчастью, Теннер ничего не знал о том, что кроме кинжала в палку спрятан еще и револьвер.
      – О чем это вы там шепчетесь? – резко спросила Клэрис. – Предупреждаю: я умею стрелять.
      – Я… я… я просто спросил у Сабрины, согласна ли она оказать мне честь и выйти за меня замуж, – заикаясь, ответил Ридж, вглядываясь в густую вуаль.
      Зная, что Сабрину трудно смутить, Ридж, однако, опасался, что она может что-нибудь выкинуть, например сразиться с Клэрис… Он прекрасно помнил, как Сабрина налетела на него со своей клюкой той ночью в доме Мэри Проктер.
      – Разумеется, Сабрина охотно приняла мое предложение.
      – Вот и отлично. Вы оба получите по заслугам, – презрительно фыркнула Клэрис и повернулась к двери. – Идемте, и не делайте лишних движений.
      Одну проблему Сабрина решила, но этим лишь усложнила свое положение. Спорить с этой вооруженной истеричкой просто бесполезно. Черт побери, как же выпутаться из этой заварухи?
      Вскоре Клэрис привела их к домику капеллана и потребовала, чтобы церемония состоялась немедленно. Священник хотел было что-то возразить против подобной спешки, но нацеленное на него ружье убедило его не вступать в спор. Когда Ридж кивком головы пригласил капеллана подчиниться и совершить обряд, тот скороговоркой выпалил слова, которым было суждено навеки связать двух с виду так мало подходящих друг другу людей, при этом он не спускал глаз с нацеленного на него ружья в руках злобно ухмыляющейся рыжеволосой красотки.
      Когда спешная церемония закончилась, Клэрис проводила новобрачных в домик, где остановился Ридж. С дьявольской улыбкой на лице она поставила ружье к стене в том самом месте, откуда взяла его.
      – Что ж, мистер Теннер, раз вы сами постелили себе постель, вам и спать на ней вместе с новобрачной, но изрядно поистаскавшейся престарелой толстухой. И еще, прежде чем наступит рассвет, вы поймете, какую ошибку совершили, предпочтя эту старую развалину мне! – Она посмотрела на вдову с презрительной усмешкой. – А теперь, миссис Теннер, кто из нас будет водить обезьян в аду? – С этими словами Клэрис гордо откинула назад рыжую копну волос и с царственным видом вышла.
      Ридж и Сабрина молча смотрели ей вслед, с трудом веря, что эта сумасшедшая девчонка только что вынудила их стать мужем и женой.
      – О каких это обезьянах она болтала? – растерянно спросил Ридж.
      Сабрина лишь пожала плечами:
      – Это долгая история; боюсь, если начну объяснять, ты ничего не поймешь.
      – Что ж, кажется, мы нашли способ избавиться от Клэрис, – хмыкнул Ридж.
      – О да, мы решили твою дилемму, – недовольно проворчала Сабрина. – И попали из огня да в полымя. – Она сердито посмотрела на Риджа. – И как нам теперь выпутываться из всего этого?
      – Никак.
      – Никак? – повторила изумленная девушка. – Но я вовсе не хотела замуж, да и тебе жена ни к чему. Думаю, надо вернуться к капеллану и попросить его признать брак недействительным.
      – Именно этого Клэрис и ждет от нас, – отозвался Ридж. – Уверен, она поджидает за дверью. Пусть уж лучше думает, что смеется последней. Мы и в Санта-Фе можем расторгнуть этот брак, она ничего и знать не будет.
      – В Санта-Фе? – поперхнулась Сабрина. – Я не собираюсь оставаться твоей женой ни на один день, а не то что на время всего путешествия!
      – Но пойми, на следующем отрезке пути нет ни поселений, ни фортов, – хмуро обрадовал ее Ридж. – Если бы мы находились на земле индейцев навахо, тебе было бы достаточно выставить мои пожитки за дверь или ты могла бы просто уйти и не вернуться – тогда мы бы считались разведенными, но, к несчастью, мы не в Динетте. – Едва заметная улыбка появилась на его лице и тотчас исчезла. – Правда, у тебя есть еще два варианта – можешь оставаться моей женой весь следующий месяц или попробовать разобраться с Клэрис. По-моему, гораздо меньшее зло – временно принять клятвы и обеты, которые мы дали, чем второй раз за одну ночь иметь дело с этой рыжей сумасшедшей.
      Сабрина тяжко вздохнула. Проклятие, она терпеть не может, когда Ридж оказывается прав, да еще приходится соглашаться с ним.
      – Что ж, останемся мужем и женой до Санта-Фе, – покорилась судьбе Сабрина. – Только прошу, когда еще какая-нибудь ненормальная положит на тебя глаз, пожалуйста, не впутывай в это дело меня, хорошо?
      Плутовская улыбка озарила лицо Риджа.
      – Мне всегда было интересно, каково ощущать себя женатым человеком. – Он окинул взглядом раздавшуюся фигуру мнимой миссис Стюарт. – А может быть, это не так уж и плохо…
      Однако Сабрина не была расположена выслушивать подобные намеки. Она прищурила глаза и подозрительно посмотрела на Риджа.
      – Не рассчитывай, что я буду изображать преданную жену. Нас принудили к браку. Я согласилась только потому, что не было выбора. Дуло ружья – довольно убедительный аргумент. Что касается меня – ничего не изменилось.
      – Кое-что все-таки изменилось, – уточнил Ридж, расплываясь в улыбке. – А кое-что – нет…
      Сабрина настороженно посмотрела на него. Ей не понравилась его улыбка. Если она его правильно поняла, он скорее всего постарается воспользоваться случившимся в свою пользу. Сабрина неодобрительно посмотрела на узкую кровать и перевела взгляд на Риджа.
      – То, что я произнесла обеты, еще не значит, что я собираюсь спать с тобой, – твердо заявила она.
      – А где же вы собираетесь спать, мадам? На грязном полу это будет довольно неудобно, – сказал он с ехидной усмешкой.
      Сабрина взяла с кровати одеяло, расстелила его на полу и опустилась на него.
      – Я уже две недели сплю на земле. Так что еще одна ночь ничего не изменит.
      Ридж закатил глаза к потолку, призывая на помощь всю свою выдержку. Черт побери, ну и упрямая женщина! Сегодня вечером сама пришла к нему, вешалась на шею – и вот, пожалуйста, уже передумала. Быстро же у нее меняется настроение!
      – Да ведь всего час назад ты сама пришла сюда, готовая разделить со мной эту постель, – откровенно возмутился Ридж.
      Сабрина потянулась пригасить лампу, уверенная, что Клэрис вполне может подсматривать за ними.
      – Все это разыграно. Я сама подговорила Клэрис встать под окном и подсматривать. Мы поспорили с ней, что ты волочишься за любой женщиной и ради удовольствия готов переспать даже со старухой. Вот мне и повезло, – пробормотала она упавшим голосом. – Я выиграла пари, однако выигрыш включает и тебя в придачу. Знай я об этом раньше, придумала бы какой-нибудь другой способ отбить у нее охоту подцепить тебя на крючок.
      Лицо Риджа окаменело. Он подошел к Сабрине, которая, сидя на одеяле, стирала с лица грим.
      – А теперь, полагаю, ты скажешь мне, что тот горячий поцелуй тоже был пикантной частью твоего спектакля.
      Сабрина сжалась. Подобного вопроса стоило ожидать.
      – Разумеется, мне надо было сыграть как можно более убедительно, – подтвердила она. – Клэрис не поверила бы нам, если бы мы просто чмокнули друг друга в щечку.
      Опустившись на корточки рядом с Сабриной, Ридж наблюдал, как из-под грима появляется прекрасное лицо девушки.
      – Ты наслаждалась тем поцелуем и не пытайся меня убедить в обратном. И сколько бы ты ни пыталась изобразить бесчувственную, холодную, ледышку, я никогда в это не поверю.
      – Да нет же, уверяю тебя, Ридж, это всего лишь роль, – горячо возразила Сабрина, боясь, что он коснется ее и подтвердится обратное. – Неужели до тебя никак не доходит, что в этом мире есть женщины, на которых твое обаяние не действует?
      – Возможно… Только я не думаю, что ты одна из них, Сабрина. Докажи мне обратное…
      В подобных ситуациях с Теннером Сабрина оказывалась уже не раз. Она знала, что рассчитывать на силу своей воли не придется, так как рядом с ним она теряла остатки благоразумия. Единственным способом не допустить близости между ними оставался разговор – заговорить его, увлечь спором. И прежде чем. Ридж заставил ее забыть обо всем на свете своим поцелуем, Сабрина отпрянула.
      – Я ни в чем не собираюсь убеждать тебя, – резко ответила она, намеренно стараясь разозлить его. – И если бы ты не остановил меня, я бы воспользовалась маленьким пистолетом, вделанным в рукоять моей палки, и помешала Клэрис выполнить угрозу. Не знаю, кто из вас больше виноват в случившемся, в этом нелепом бракосочетании, она или ты, – Сабрина натянула на себя край одеяла, укрылась и равнодушно посмотрела на Риджа. – Ты обещал, что не будешь торопить меня, дождешься, пока я сама приду к тебе. Будь же мужчиной и держи слово!
      Ридж в отчаянии заскрежетал зубами от этих слов, полных высокомерия. Черт! Ей все время удается ставить его перед выбором между злостью и желанием. Еще секунду назад Риджу страстно хотелось занять свои губы чем-нибудь более интересным и приятным, чем спор, но слова этой колдуньи задели его за живое. Ридж расправил плечи и, подобно скале, навис над Сабриной, буравя ее своим взглядам.
      – Отлично, мадам. Если вы этого хотите, можете спать на полу. Однако мне все же кажется, что любой муж имеет право, хотя бы на одну ночь супружеского счастья. Я уже начинаю подозревать, что ошибся в своем выборе.
      На этой ноте Ридж отвернулся и направился к кровати. Когда он разделся и улегся, девушка с облегчением вздохнула. На этот раз удалось ускользнуть, однако на душе у нее кошки скребли. Казалось, одна ее половина жаждала очутиться в объятиях мужчины, слиться с ним, поддаться страсти, которую он в ней пробуждал, в то время как другая боялась этой близости.
      Сабрина была неглупа, перед глазами у нее стоял пример матери. Страсть ради страсти не способствовала возникновению между мужчиной и женщиной длительных и прочных уз – подтверждением тому служила судьба матери. Если она уступит зову плоти, то не сможет выполнить того, ради чего пустилась в этот дальний путь. Прежде всего, она обязана думать об отце – вот ее долг!
      Чувство вины охватило Сабрину – если бы она провела последние пять лет с отцом, если бы была рядом, когда он умирал… А она в это время эгоистично заботилась исключительно о своей карьере в театре, вместо того чтобы быть рядом с отцом. Разве мало того, что его бросила Карлотта? А теперь и сама Сабрина оскорбляет память отца.
      «Я обязательно исправлюсь, – горячо поклялась себе девушка, утирая слезы тыльной стороной ладони. – Чего бы это ни стоило, чем бы ни пришлось пожертвовать, я обязательно исправлюсь. Тогда душа отца успокоится, а меня перестанет мучить чувство вины».
      Да, ее тянет к Риджу – с этим надо согласиться, но перед ней стоит более важная задача. И потом, Теннера интересует только ее тело, а не чувства, которые она испытывает, не её внутренний мир. Брак с ней вполне устраивает проводника, да он и сам сказал, что в Санта-Фе его можно будет признать недействительным. «Если бы я была ему небезразлична, если бы он действительно полюбил меня, он не стал бы смотреть на наш брак как на временный договор», – убеждала себя Сабрина, глядя в темноту комнаты.
      «Я не буду влюбляться в Риджа Теннера! – крикнула про себя Сабрина. – Если это случится, пострадаю я, а не Ридж Теннер. Он просто переступит через меня и отправится искать следующую безрассудную жертву». И хотя девушка жила в призрачном мире театра и умело играла любые роли – изображать любовь она не станет, и прежде всего потому, что она не испытывает этого чувства. Сабрина Спенсер успешно ускользала от своих ухажеров, ускользнет и от этого чернокудрого дьявола с обезоруживающей улыбкой.

      Луна медленно поднималась на ночном небосводе, а Ридж все еще метался на кровати без сна и в отчаянии бил подушку. Черт побери, и это его первая супружеская ночь! Он опять позволил этой белокурой нимфе взять над собой верх, опять уступил ей.
      Интересно, она относится к нему так враждебно из принципа или в нем действительно есть нечто, что вызывает у нее особое отвращение? Проклятие, ни с одной женщиной он не был так терпелив, как с Сабриной Стюарт. А она и знать его не хочет. Что же нужно, чтобы растопить ледяное сердце этой колдуньи?
      Ридж сердито напомнил себе, что уже пробовал проявлять такт и понимание, но это нисколько не помогло. Он также пробовал держаться напористо и властно, но этим только больше разозлил Сабрина.
      Теннер с обидой ударил кулаком по подушке и посмотрел в окно – все было залито серебристым лунным светом. Он был готов поклясться, что луна смеется над ним… И то правда, есть над чем смеяться. Ночи созданы для любви, а он мучается в одиночестве, да еще в первую ночь после свадьбы!
      «Черт! Кто я, мужчина или трусливая мышь? – спросил себя Ридж. – Неужели я допущу, чтобы эта плутовка и дальше верховодила и управляла мною как безмозглой куклой?»
      Он со злостью посмотрел на Сабрину, свернувшуюся калачиком на полу. Внезапно ему пришла идея, от которой на его губах появилась дьявольская улыбка. Ко всем чертям благоразумные обещания, что он будет терпеливо дожидаться того дня, когда эта своевольная тигрица сама придет к нему! Он муж, и у него есть все права на нее, пора проявить твердость. Поддавшись этой мысли, Ридж скинул ноги с постели и направился к двери. «Клянусь Богом! Пора научить Сабрину Стюарт Теннер уважать желания мужа», – довольно подумал он.
      Сквозь сон Сабрина почувствовала, как что-то холодное и твердое уткнулось ей в бок. Она протерла глаза и в темноте с трудом разобрала, что над ней с ружьем в руках возвышается Ридж.
      – Что ты задумал? – недоверчиво спросила она, настороженно глядя на ружье. – Опусти это проклятое ружье. Из-за него мы уже один раз влипли в историю!
      Лицо Риджа осветилось озорной улыбкой.
      – Что ж, раз у Клэрис получилось, я тоже решил попробовать, – объявил он. – Раздевайся, Сабрина… Снимай с себя все.
      – Нет! – Сабрина гордо вскинула подбородок.
      Ридж снова ткнул ее в бок ружьем:
      – Я сказал, раздевайся и ложись в постель. Твое место там. Муж и жена хотя бы спать должны вместе… если уж между ними нет ничего другого.
      Девушка настороженно смотрела на него. Неужели все это только для того, чтобы объяснить ей, где она должна теперь спать?
      – Да, решимости тебе у Клэрис не занимать, – с отвращением проговорила она.
      – Быть твоим мужем даже одну ночь нелегко, – ворчливо заверил ее Ридж. – Вставай, Сабрина, иначе рискуешь больше никогда не подняться.
      Сабрина гневно посмотрела сначала на ружье, а потом на обнаженную фигуру Теннера.
      – Ты не осмелишься, – с вызовом заявила она.
      – Не заводи меня. Хотя это могло бы стать для нас идеальным решением, дорогая женушка. В одну ночь я стал бы и молодоженом и вдовцом.
      Сабрина по-прежнему решительно отказывалась покидать свое место.
      Угрожающая улыбка заиграла на лице Риджа.
      – Я становлюсь сам не свой, когда мне не дают выспаться. Я уже и так на взводе, вставай!
      Возможно, Сабрина продолжала бы сопротивляться, но муж для пущей убедительности снова ткнул ее ружьем в бок. Сабрине уже приходилось и раньше видеть это суровое выражение на его точеном лице: первый раз – в городке Индепенденс, а потом – когда он расправился с разбойниками, напавшими на почтовую станцию. Девушка поняла, что наступил предел, дальше которого нельзя испытывать терпение Риджа Теннера. Большую часть времени он выглядит ручным и вполне цивилизованным, но только глупец способен недооценить его буйную натуру, лихое безрассудство, которым он обязан годам, проведенным с индейцами. У Сабрины появилось ощущение, что Ридж опять стал индейцем. Пожалуй, больше не стоит дразнить его и испытывать судьбу. В конце концов, она ему не совсем посторонняя.
      – Ладно-ладно, так и быть, – обиженно проговорила Сабрина. – Я лягу с тобой, но раздеваться не буду.
      – Раздевайся, – рявкнул Ридж. – Я сыт по горло твоим упрямством. Остаток ночи проведем так, как хочется мне, или будешь сидеть до скончания века в Форт-Ларнеде, а это далековато от Санта-Фе.
      Она в смятении расстегнула платье, сняла его и бросила Риджу в лицо. Потом, посмотрев на него полным отвращения взглядом, подошла к кровати и упала на нее.
      – Что дальше, ваше королевское высочество? Быть может, спеть вам колыбельную? – язвительно произнесла Сабрина. – Или вы предпочли бы, чтобы я сделала вам массаж и поцеловала ноги, как покорная служанка?
      Проклятие, даже когда она на лопатках, она продолжает сопротивляться, не желая сдаваться и признавать поражение. Ридж добился, чего хотел, однако от победы он не испытывал особого удовлетворения. «Ничего, это чувство еще придет… Со временем», – успокаивал себя Ридж. Он с Сабриной еще до конца не разобрался!
      Поставив ружье к стене, Ридж присел на край кровати рядом с девушкой.
      – Думаю, массаж будет уместен, – произнес он с поистине королевской беспечностью. – День был долгий и трудный.
      «Господи, и зачем только я предложила, – спохватилась Сабрина. – Какая глупость с моей стороны! Мало мне неприятностей, так сама же еще и напрашиваюсь на них!»
      Ридж улегся на кровать, а Сабрина, сосредоточившись исключительно на массаже, принялась за дело. Это стало ее первой ошибкой, но, увы, не единственной. Она тотчас начала перечислять про себя все, на чем она не хотела бы задерживать взгляд, пока делала массаж Риджу: на его мощном поджаром теле, на твердых, играющих силой мышцах; она старалась не замечать, как приятно касаться его обнаженного тела пальцами и как сильно это возбуждает ее.
      Пока Сабрина разминала эти мощные, широкие плечи, она вдруг почувствовала, что в комнате стало жарко, а сердце ее учащенно забилось. Глаза девушки выдали ее, против ее желания они скользили взглядом по совершенному мужскому телу, с нескрываемым интересом изучая его.
      А Ридж тем временем не сводил глаз с ее соблазнительных губ. Он не произнес ни слова, да и нужды в этом не было. Настроение его резко переменилось. Сабрина видела, как в его синих глазах разгорается огонь. На нее смотрел уже не первобытный дикарь. Теперь лицо Риджа отражало решимость, а во взгляде читалось откровенное желание.
      И вдруг ее тело словно ответило на его невысказанную, вслух команду. Она плотнее прижала свои ладони к его груди, поглаживая его отвердевшие соски, а затем медленно спустилась к животу.
      От ее легчайших прикосновений Ридж внутренне напрягся, и Сабрина почувствовала, как заколотилось ее сердце. Власть, которую она сейчас имела над этим гигантом, разожгла ее любопытство. Она спустила ладони еще ниже на бёдра и, проведя рукой по его отвердевшей плоти, посмотрела на Риджа.
      Сабрина могла поклясться, что даже при тусклом лунном свете Ридж заметил, как румянец смущения залил ей щеки. Она в замешательстве отдернула руки и неподвижно замерла, сжав пальцы в кулаки и не зная, что делать дальше.
      Нежная улыбка заиграла на лице Риджа. Ясно, что эта колдунья ничего не знает о мужчинах, совсем ничего. Да, он соблазнил ее, овладел ею, это верно, однако в любовных делах она по-прежнему осталась все той же наивной девочкой.
      Осторожно, чтобы не спугнуть, он взял руку Сабрины и положил ее ладонь на свою плоть, а другой рукой притянул девушку к себе.
      – Перед Богом ты моя жена, – тихо прошептал он у самых ее дрожащих губ. – Неужели я не могу рассчитывать на то, чего ожидает муж от жены? Ангел небесный, я прошу всего одну ночь! Покажи мне, как мы могли бы любить друг друга… хотеть, истекать страстью. Покажи мне то, чего я был лишен до сих пор. – Голос Риджа звучал мягко, но требовательно, как волшебное заклинание. – На одну ночь, всего на одну ночь, Сабрина, отдай мне свое сердце, а мое станет твоим…
      Ну как можно было отказать ему? Голос Риджа звучал так нежно, так обольстительно, призывая ее прикоснуться ко всем уголкам его тела. Разве могла она отказать, когда от одного только прикосновения к его обнаженному телу у нее все смешалось в голове, и она перестала соображать?
      В то время как губы их слились в легком поцелуе, руки Сабрины продолжали изучать его тело. Девушка становилась все смелее, как бы возвращая ему удовольствие, которое он доставил ей раньше.
      Сабрина была неопытна в любви, однако она на ходу изобретала собственные, неповторимые способы возбуждения, касаясь Риджа везде, где ей хотелось.
      Язык Сабрины касался его зубов, изучая влажную мякоть губ, проникал в глубь его рта, наслаждаясь новизной ощущений. Кончики ее пальцев буквально летали по всему его телу, наполняя его крепкие мускулы желанием. Снова и снова Сабрина путешествовала по его телу, ничего не стесняясь и не сдерживая себя.
      От этих нежных прикосновений Ридж терял рассудок. Он непроизвольно протянул руки, чтобы прижать к своей груди эту богиню, которая была так близко и одновременно так далеко. Она что-то тихо пробормотала и, оттолкнув его руки, уткнулась губами ему в плечо и снова что-то негромко зашептала. Она целовала его, едва касаясь кожи, потом спустилась ниже и губами припала к соску, лаская его языком. Никогда раньше Ридж не допускал, чтобы женщина брала инициативу в свои руки, однако этой фее он позволял все. Она уже не была той робкой, наивной девой, которая боялась неизвестности. В полумраке лунного света она превратилась в изобретательную соблазнительницу, которая быстро осваивала науку обольщения, учась доставлять наслаждение.
      Эта божественная чаровница своими ласками сводила его с ума, выворачивала наизнанку, выпуская на волю неведомые ранее ощущения, заставляя забыть обо всем, что было до этого мгновения. Если это не рай, то Ридж мог сейчас поклясться, что ближе к раю он еще никогда в жизни не был.
      Из его груди вырвался мучительный стон, казалось, сердце его сейчас вырвется из груди. Ридж всерьез опасался, что не вынесет этого неземного наслаждения, но и прервать его он был не в силах. Однако одних прикосновений Риджу уже было недостаточно, он жаждал почувствовать, как погружается в нее, как прижимается к нему ее упругая грудь.
      Когда Ридж обвил рукой талию девушки и уложил ее на кровать, Сабрина увидела над собой два бездонных синих колодца его глаз. Ни один мужчина никогда не смотрел на нее так – не пытаясь скрыть своих чувств. И все же он заставлял ее ощущать себя женщиной, единственной женщиной, которую он хотел, заставлял ее жаждать того, чего она сознательно избегала раньше.
      – Я хочу тебя… – Слова сорвались с ее языка прежде, чем она успела прикусить его.
      А уж признавшись в этом, девушка почувствовала, как последнее сопротивление покидает ее и она отдается во власть всепоглощающей страсти.
      – И я хочу тебя, – прошептал в ответ Ридж. – Я все время хотел тебя и не стыжусь признаться в этом. – Его теплые губы ласкали ее рот, обещая неземное наслаждение. – Позволь любить тебя так, как мне хочется, Сабрина, ты нужна мне до боли…
      Сабрина почувствовала, как ее тело невольно выгнулось ему навстречу; ей казалось, что его объятия защитят ее от всего на свете. Ощутив его горячую плоть внутри себя, она, с жадностью отзываясь на его ритмичные движения, прижалась к нему в страстной истоме. Вокруг не существовало ничего, кроме них, двоих. Чувства, которые Сабрина подавляла всю неделю, взорвались в ней, вырвались на свободу, и девушка безраздельно отдалась им. Возможно, завтра она будет жалеть о своем безрассудстве, но сейчас, в эту волшебную ночь, она насладится любовью сполна.
      Ридж обещал себе быть осторожным с этим невинным ангелом, дал слово не поддаваться своим темным инстинктам, но, погрузившись в чувственный мир, потерял способность подчиняться рассудку. Теперь им руководили первобытные желания, требующие высшего удовлетворения.
      Бурные волны ощущений захлестнули его, унося в неизведанный, новый мир, в звездное пространство, где не существовало Времени. И в это же самое мгновение, будучи на вершине блаженства, он не имел возможности испытать высшее наслаждение любовью. Душа его жаждала не просто эгоистичного удовлетворения собственной потребности, ему было необходимо знать, испытывает ли этот божественный ангел те же чувства и ощущения. Он не будет удовлетворен, пока не убедится, что она переполнена той же страстью, так же сгорая от желания.
      Ридж почувствовал, как содрогается под ним тело девушки, как впиваются ему в спину ее ногти. Удовлетворенная улыбка появилась на губах Риджа, он положил голову на плечо Сабрины и почувствовал, как бешено бьется ее сердце. Она по-прежнему не отпускала его, замерев в экстазе. Эта пугливая нимфа познала высшее наслаждение любви и теперь хотела продлить мгновения блаженства. Ридж знал, что именно он вырвал ее из спячки, и это наполняло его неповторимым чувством удовлетворения. Раньше это не имело для него особого значения, но с этой неукротимой волшебницей все стало по-другому. Он хотел, чтобы девушка испытала радость любви, разделила страсть, пожирающую его душу и тело.
      – Ридж, – тихо прошептала Сабрина, продолжая вздрагивать снова и снова.
      Она была не в состоянии сдерживать переполняющие ее чувства. Наслаждение волнами накатывало на нее. Она хотела успокоиться и не могла.
      – Держи меня… – едва слышно шептала она. – Не отпускай…
      – Я никогда не хотел отпускать тебя… – шептал Ридж около самых губ Сабрины. – Это ты всегда отталкивала меня.
      Какое-то время они лежали молча, утомленные взрывом чувств и объединенные ночной тишиной. Впервые Сабрина позволила себе насладиться радостью любви.
      Если уж эта ночь станет их единственной супружеской ночью, надо воспользоваться ею сполна. Руки Сабрины опять опустились на спину Риджа, скользнули по бедрам и замерли на его ягодицах.
      Брови Риджа в удивлении приподнялись, когда он вновь ощутил еще не очень умелые ласки Сабрины. Ее пальцы опять принялись порхать по обнаженному телу Риджа. Он посмотрел ей в глаза, но они оказались прикрыты золотистыми волосами. Откинув волосы с ее лица, он увидел, как в бездонных фиалковых глазах играют озорные огоньки. Ридж не удержался и улыбнулся. Она не похожа ни на одну из женщин, которых он знал до этого.
      «М-м-м, боюсь, я могу привыкнуть к этому, – подумал Ридж про себя. – А стоит только привыкнуть к этой полной жизни колдунье, и забыть ее будет нелегко».
      – Ридж? – Тихий голос Сабрины оторвал его от этих размышлений. – Давай представим, что мы по-настоящему любим друг друга, – неожиданно выдала Сабрина.
      – Что ты сказала? – нахмурился Ридж, увидев в полумраке ее озорную улыбку.
      Сабрина вывернулась из-под Риджа, села, посмотрела в окно и рассмеялась безмятежным смехом.
      – Давай представим, что мы играем на сцене. Я буду светом твоей жизни, а ты – моей единственной истинной любовью.
      Ридж обольстительно улыбнулся и с налетом мелодраматизма обнял девушку за талию.
      – Ах, моя милая Сабрина, я искал тебя всю жизнь. Однако сейчас мне кажется, будто я знал тебя всегда. Ты неуловимым ангелом прилетала в мои сны, огоньком светила во мраке, ведя меня к этому мгновению. Не найди я тебя, не испытай настоящей любви, я бы один так и брел по жизни в безнадежных поисках счастья.
      «Господи, да его хоть сейчас можно выпускать на сцену в главной роли», – тотчас решила Сабрина. Его низкий красивый голос звучал необычайно притягательно. Слова, слетавшие с его уст, были так убедительны и правдивы, что зрители безоговорочно поверили бы.
      Сабрина села поудобнее и приняла соблазнительную позу. Ее правая рука лежала на широком плече Риджа, а на левую она оперлась, слегка откинувшись назад. Улыбка озарила ее нежные черты. Девушка немного опустила голову, и шелковистые пряди упали ей на грудь.
      Боже, как она хороша! Просто дух захватывает. Движения ее полны грации и изящества. Чувства Риджа смешались.
      – И если бы я была твоей единственной любовью, обладала ключом к твоему сердцу, я была бы всегда верна тебе, – шептала она, проводя ладонью по его щеке. – Ты тот, кого я уже и не ждала встретить. Когда я увидела тебя, для меня забрезжил новый рассвет, открылись новые горизонты. А в синеве твоих глаз видна любовь. Время не властно над моими чувствами, оно не остудит моей любви. Она такая сильная, что выдержит все испытания. – С божественной грацией Сабрина приподнялась на локте и чуть-чуть отстранилась от Риджа. – Не предавай меня, любовь моя. Я вынесу что угодно, но не смогу жить без тебя. Ты солнце, которое освещает мой путь, питает мою душу. – Ее слегка приоткрытый рот дразнил Риджа. – Утоли мою жажду своими восхитительными поцелуями, сделай так, чтобы я забыла обо всем на свете, и дай мне вступить в твой безграничный мир…
      Ридж уже не помнил, на каких именно словах девушки он забыл, что они играют на импровизированной сцене. Ему не было нужды изображать свои чувства, когда он касался ее сладких губ своими и вдыхал возбуждающий аромат ее тела.
      Когда Сабрина чуть не задохнулась от его поцелуя, он начал целовать ее в шею. Дразнящие, возбуждающие ощущения вновь нахлынули на Сабрину, и она снова погрузилась в омут страсти.
      Девушка с болью вспомнила ночь на берегу, когда появление Клэрис прервало их беседу. Ведь именно тогда она, наконец, поняла, что против дьявольских чар этого мужчины защитного снадобья нет. Когда он с нежностью ласкал ее, Сабрина забывала обо всем на свете, погружаясь в волшебный сон. Ридж пробуждал в ней ощущения, которые нарастали и множились подобно грозовым облакам на небесах.
      Его поцелуи согревали, как солнечные лучи, проникая в кровь, тело и душу девушки.
      «Да, Ридж настоящий кудесник», – как в бреду подумала Сабрина. Прошлое и будущее не имело значения, оставались только мгновения любви.
      Пламя страсти разгоралось все сильнее – у них билось одно сердце на двоих, тела их сливались и взмывали ввысь, туда, где за облаками всегда светит солнце, и снова падали в омут страсти.
      Множество неведомых прежде плотских ощущений нахлынуло на Сабрину. От сдержанности не осталось и следа. Сначала они напоминали редкие капли дождя, но вскоре превратились в бурный поток, сметающий на своем пути все преграды. Течение понесло ее к бушующему водопаду, но девушке уже было все равно.
      От изумления у Сабрины перехватило дыхание. Она не ожидала подобного от себя и была низвергнута со своего пьедестала. Обняв Риджа, Сабрина прильнула к нему как к единственному надежному укрытию в этом мире необузданной страсти. Как будто все это происходило не с ней.
      С любовным экстазом пришло новое, восхитительное чувство удовлетворения. Несколько мгновений Сабрина без сил лежала в объятиях Риджа.
      То, с чем Сабрина боролась и чему сопротивлялась изо всех сил, дало поразительные всходы. Впервые девушка открыла сердце чувствам, которых боялась больше всего на свете, и самозабвенно отдалась им. Сабрина полюбила Риджа.
      Знай она заведомо, что эти чувства углубятся и расцветут необыкновенным цветком, она бы окаменела от ужаса из-за того, что случилось между ними этой ночью. Но Сабрина уже давно потеряла способность анализировать свои чувства и все происходящее. Не давая себе отчета, она устроилась поудобнее рядом с Риджем и доверчиво, совсем по-детски, положила голову ему на плечо.
      Ее беззаботность озадачила Риджа – за ночь произошло чудесное преображение. Недоверчивая, пугливая гусеница, которая редко выглядывала из своего кокона, на его глазах превратилась в красавицу бабочку. Ничего не опасаясь, она порхала и теперь без страха опустилась ему на плечо. За эту ночь, сознавала она это или нет, девушка стала ему любящей женой. И Ридж ответил ей. Боже, как он ответил! Если он и утаил что-то, то и представить не мог, что именно. Он отдался этому волшебному созданию целиком и полностью и сейчас жил одними чувствами.
      Ридж благоговейно поцеловал Сабрину в приоткрытые губы и улыбнулся ее сонному лицу. Какое-то время назад он еще поклонялся темноволосой богине, которая царила на сцене в Сент-Луисе, но даже она не шла ни в какое сравнение с этой божественной нимфой, с ангелом, спящим в его объятиях. Сабрина воплощала все, чем была Сабрина Спенсер, и еще… гораздо большее. Возможно, эта златокудрая красавица и не умеет так петь и танцевать на сцене и ее актерские способности ограничиваются только изображением старой ворчливой вдовы, но Сабрина – настоящая леди.
      – И что же мне теперь с тобой делать? – спросил Ридж красавицу, безмятежно спящую у него на плече.
      До сих пор в пути все его мысли были заняты Сабриной. Но когда они достигнут Санта-Фе, придется вернуться к более неотложным делам. А Сабрина? Что делать с ней? Или она спокойно оставит его, чтобы заняться делом, которое привело ее в Нью-Мексико?
      «Быть может, она и права», – подумал Ридж, наслаждаясь теплом, идущим от девушки. И для них действительно будет лучше расстаться, прежде чем их отношения перерастут в нечто более значительное. Черт, ну зачем ему жена? Да – и Сабрине не нужен муж. Ридж просто отдался волшебству ночи. А утром своевольная девушка наверняка опять спрячется в свою раковину, и ему вновь придется иметь дело с упрямой вдовой, неизвестно с какой целью рвущейся оказаться в Санта-Фе.
      – Что ж, сны всегда кончаются, – сказал себе Ридж вслух.
      Он хорошо знает это. Он позволил себе увлечься этой нимфой с фиалковыми глазами. До Санта-Фе еще так далеко, а на дорогах столько разбойников. Если он расслабится и потеряет бдительность, их с Сабриной вполне могут поджарить на костре.
      Исполнившись решимости подчиниться голосу разума, Ридж закрыл глаза. Не стоит забывать, что ни ему, ни Сабрине не нужны лишние осложнения в жизни. Они провели волшебную ночь любви, но это не решает проблем, которые ждут их впереди.
      Он понимал, что продолжать с ней отношения – безумие. Знал, что надо прислушаться к голосу разума. Но сейчас Сабрина так доверчиво лежала в его объятиях, что места для логики уже не осталось.
      Эта ночь стала самой бурной в его жизни. Подобного он еще не испытывал ни с одной женщиной. Сначала был настоящий ад, но потом Ридж вознесся на небеса. И это было восхитительно…

      Сабрина никогда раньше не спала на одной кровати с мужчиной. Поэтому, когда она проснулась и увидела рядом с собой обнаженное тело Риджа, она в очередной раз поняла, что попала в весьма щекотливое положение. Но вот первое смущение прошло, и Сабрина почувствовала, как красивое лицо Риджа, обрамленное черными кудрями, притягивает ее. Странное, необычно приятное ощущение возникло у нее где-то в спине, когда она разглядывала лучики мелких морщинок, веером расходящиеся из уголков его глаз. Ее взгляд внимательно изучал его длинные черные ресницы, нос с небольшой горбинкой и волевой подбородок. Она непроизвольно подняла руку и нежно провела пальцами по густым бровям, а потом по пухлым губам.
      Казалось, ей известно все о человеке, с которым она провела такую бурную ночь. И в то же время она не знала о нем совершенно ничего. Даже в самые страстные мгновения гнетущее чувство тревоги не оставляло ее. Она невольно предполагала, что Ридж мог быть тесно связан с отцом. Сабрине ужасно хотелось спросить мужа, но она боялась заговорить с ним на эту тему. Он может заподозрить ее, а девушке было очень важно, чтобы никто не знал, кто она, не догадался о ее родстве с Айвэном Спенсером.
      Поскольку Сабрина не привыкла доверять никому, кроме отца, она сейчас доверяла только себе.
      «Я сама должна довести свое дело до конца», – подумала она про себя. Только сохраняя инкогнито, можно собрать нужные сведения и не вызвать подозрений. Она не узнает, кто были враги отца, пока не начнет свое расследование. А что, если Ридж тоже был в стане противников и виновен в бессмысленной гибели отца?
      Эта мысль заставила Сабрину убрать руку, ласкавшую Риджа. Вот уж поистине горькая ирония судьбы – полюбить человека, который, возможно, тоже считает, что Айвэн виновен в преступлениях, приведших к трибуналу.
      Ресницы Риджа вздрогнули, он открыл глаза и взглянул на лежавшую рядом с ним девушку. Противоречивые чувства охватили Сабрину, когда она заглянула в его улыбающиеся синие глаза. Она опять смутилась и, прикрывшись простыней, встала.
      Молчание разделяло их невидимой стеной. Ридж наблюдал за тем, как она одевается, чувствовал ее смущение. Но было еще что-то неуловимое, как ему показалось, то самое, что делало его нимфу такой загадкой. Однако, решив, что время для выяснения отношений сейчас не самое подходящее, Ридж встал с кровати и быстро натянул кожаные штаны.
      Казалось, что в одном пространстве передвигаются два незнакомца, старательно избегая всего, что могло бы порвать хрупкие узы, связывающие их. Если бы Сабрина при свете дня не выглядела столь неприступной, Ридж продолжил бы с того места, на котором остановился ночью. Но по выражению нежного личика девушки он понял, что ночь ушла безвозвратно, и она уже думает только о деле, особенно после того, как натянула вдовье облачение. Это укололо его.
      – Думаю, тебе пора сбросить этот наряд, Сабрина, – проговорил Ридж.
      Когда девушка повернулась к нему, чтобы возразить, он поднял руку, останавливая ее.
      – Не хочу, чтобы полковник Ливенворт и вся его кавалерия считали, что я действительно взял в жены женщину, которая в три раза старше меня.
      – А я-то решила, что ты позволишь Клэрис посмеяться последней, – отозвалась Сабрина. – Или твоя мужская гордость восстала?
      Ридж скрипнул зубами. Он поклялся, что больше не будет связываться и спорить с этой чертовкой, ей не удастся втянуть его в очередной спор.
      – Гордость тут ни при чем, просто я не понимаю, что плохого случится, если все узнают, что моя жена – прелестная молодая женщина, – парировал он, не повышая голоса и таким образом пытаясь утихомирить Сабрину.
      Она и сама предпочла бы не ввязываться в очередной спор, но упрямство Риджа привело к обратному.
      – Если ты объявишь, что я не та, за кого себя выдаю, Ноэл Фостер тоже почувствует себя обманутым. Похоже, ты забыл, как он приставал ко мне в дороге. Как, по-твоему, он себя почувствует, когда узнает, что положил глаз на женщину, которая годится ему во внучки?
      – По-моему, старику Фостеру будет куда легче принять то, что он пытался соблазнить молодую женщину, чем мне смириться с тем, что будет думать обо мне весь гарнизон форта, и с тем, что я женился на чьей-то бабушке! Меня же засмеют! – недовольно проворчал Ридж.
      – Ноэл – старик, и мне бы не хотелось ставить его в неловкое положение, – возразила Сабрина. – За эти несколько дней я в каком-то смысле даже успела привязаться к нему.
      Ридж распалился как рассерженный петух.
      – У тебя что, совсем нет сострадания к человеку, который сопровождал тебя через весь Канзас? Неужели мои чувства для тебя ничего не значат? – возмутился Теннер.
      После этих слов выдержка изменила им обоим. Услышав раздраженный тон Риджа, Сабрина вышла из себя:
      – Так, значит, все-таки взыграла твоя мужская гордость; я правильно угадала? С каких это пор тебя стало волновать, что думают другие? Я готова была поклясться, что таким, как ты, наплевать на мнение окружающих.
      – Почему ты так упрямишься, Сабрина? – бросил ей в лицо Ридж, собрав свои вещи и направляясь к двери. – Или ты беспокоишься, что не только Фостеры, но и все остальные в форте задумаются о причинах твоего маскарада? Все это как-то не вяжется с вашим характером, вдова Стюарт. С каких это пор вас тоже начало волновать чужое мнение? – вопросом на вопрос ответил Ридж.
      – Мне нет никакого дела до того, что подумают здесь, в форте, – отрезала Сабрина. – Это ты боишься, что над тобой все будут смеяться, боишься стать посмешищем Форт-Ларнеда! – Она схватила свою палку и уверенно направилась к двери. – А если тебе надоело видеть меня в этом траурном облачении, я переоденусь во что-нибудь другое… Но только после того, как мы окажемся за пределами форта. Такое решение удовлетворит тебя, мой гордый муж?
      – Частично, – более миролюбиво, но все же по-прежнему недовольно пробурчал Ридж.
      Он гневно посмотрел на широкую спину вдовы и едва удержался, чтобы не дать ей пинка, которого, по его мнению, она вполне заслуживала.
      – Но остаются еще солдаты…
      Сабрина замерла в дверях:
      – Отлично, если твоя мужская гордость не способна вынести такого унижения, расскажи правду Фостерам и всему форту. Только, пожалуйста, сделай это после моего отъезда. Не хочу задерживаться из-за чужого любопытства. Почему я решила отправиться в путешествие под видом вдовы – мое личное дело, и никого больше это не касается. – Сабрина поджала губы и приняла надменный вид. – Пойду попытаюсь обменять своего доходягу мула на нормальную лошадь. Догонишь меня в дороге, после того как восстановишь свою репутацию ловеласа.
      – Здесь на дороге разбойничают индейцы – шайенны, кайова, команчи, – крикнул ей вдогонку Ридж. – Мне остановиться, если я наткнусь на твое тело, лежащее в пыли у дороги, со стрелой, торчащей из спины?
      По тону Риджа можно было предположить, что он предпочел бы перешагнуть через труп, не задерживаясь ни на мгновение, чтобы оплакать кончину любимой жены.
      Вдова помахала ему палкой:
      – Зови их, сколько душе угодно. Я способна сама защитить себя. Уверена, столкновение с индейцами ничуть не страшнее, чем стычки с моим молодым мужем. Увидимся попозже, сынок.
      Последние слова Сабрины прозвучали довольно громко. Их услышали солдаты, собравшиеся на площадке возле домика, где ночевали молодожены. Клэрис, в злобе от своей неудачи, уже успела разнести по всему форту известие о том, что Ридж женился на старой карге. И теперь гарнизон Форт-Ларнеда почти в полном составе собрался, чтобы поздравить таких разных по возрасту новобрачных.
      Клэрис тоже стояла среди любопытных зевак. Похоже, она уже успела подцепить кавалера. Когда Сабрина увидела рыжеволосую красотку, которая злорадно улыбалась, то сразу направилась к ней. Первоначально Сабрина намеревалась выехать из форта тихо, без сцен, дав Клэрис вволю посмеяться последней, но соблазн отравить этой шлюшке радость победы был слишком велик.
      – Вижу, ты вполне довольна собой, Клэрис, – заметила вдова Стюарт своим противным скрипучим голосом.
      Потом она посмотрела на загорелое лицо сержанта:
      – Прислушайтесь к моему совету, молодой человек. Скорее женитесь на этой девушке. Жена из нее, уверена, получится никудышная, зато хоть висеть на вас перестанет. Бедняжка очень похожа на маленького клеща – если уж прицепится к чему-нибудь, то намертво. – Сабрина чуть не рассмеялась, увидев из-под вуали исказившееся от злобы лицо Клэрис. – Прощай, дорогая. Я бы сказала на прощание, что была рада познакомиться с тобой, только вот незадача: окружающим ты приносишь, откровенно говоря, одни неприятности…
      Старуха еще не успела закончить предложение, как Клэрис в ярости вцепилась в нее ногтями, подобно разъяренной кошке. Однако сержант успел схватить и оттащить ее от пожилой женщины. И вовремя – потому что Сабрина в ответ обязательно отлупила бы эту рыжеволосую шлюшку своей палкой. Из-за злобной, глупой Выходки Клэрис Сабрина оказалась замужем за человеком, которого почти не знает. Нет, эта чертовка не будет смеяться последней! Сабрина не покинет стен форта, пока не заставит девчонку дорого заплатить за свои происки.
      – Благодарю вас, сержант. Ценю ваше своевременное вмешательство, – хмыкнула вдова и продолжила: – Примите мои искренние соболезнования. Они очень пригодятся вам, если вы попадете в сети этого мерзкого создания.
      Сабрина направилась прочь от толпы и тут заметила одиноко стоящего Ноэла Фостера. С любопытной улыбкой он пытливо всматривался в ее лицо, скрытое вуалью, а затем направился прямо к ней. Сабрина вздохнула и дождалась, пока он подойдет.
      – Я просил вас вмешаться и поговорить с внучкой, пока она не совершила роковой ошибки, – заговорил Ноэл, сдерживая улыбку. – Но я совершенно не ожидал, что вы пойдете на такую жертву, Сабрина. Это вы с Теннером придумали такой план?
      – Пожалуй, можно сказать и так, – невесело отозвалась Сабрина.
      Ей очень хотелось открыть глаза Ноэлу и рассказать, кто на самом деле виновник случившегося, но она пожалела старика. Ведь, кроме двуличной внучки, у него больше никого не было. Оставалось только посочувствовать ему, а это все-таки лучше, чем ничего.
      – Что ж, благодарю вас за то, что вы сделали. – Лицо старика стало очень серьезным.
      Он перевел взгляд на красавца, стоявшего в дверях домика.
      – Теннер – прекрасный человек, но он не для Клэрис. Мы все об этом знали. Все, кроме моей внучки. Ваши методы, возможно, несколько необычны, но проблему вы все-таки решили. Клэрис будет счастлива с человеком, который оценит ее, которому она будет необходима. Теннер ей не по плечу.
      Сабрина искренне сомневалась, найдется ли женщина для Теннера, которая была бы способна справиться с ним, но вслух эту мысль высказывать не стала.
      Фостер протянул руку и благодарно улыбнулся.
      – Вы настоящая леди, Сабрина.
      – Благодарю вас, Ноэл, – еле слышно произнесла вдова Стюарт. – Вы, наверное, единственный человек на этой земле, кто думает так.
      Хотя Ридж все еще продолжал злиться на Саманту за ее маскарад, он спокойно улыбнулся, когда Ноэл посмотрел в его сторону. Ридж не догадывался, о чем говорили старик Фостер и Сабрина, но был уверен, что девушка добра к Ноэлу. Несмотря на всю свою решимость исполнять роль вдовы, Сабрина в душе неплохо относилась к старику, и Ридж был готов поспорить на что угодно: Ноэл оказался единственным человеком, с которым Сабрина любезно попрощалась перед отъездом из Форт-Ларнеда.
      Ридж обреченно вздохнул и недоверчиво покачал головой. Сабрина Стюарт – ходячее противоречие, настоящий хамелеон, который меняет свою окраску в зависимости от обстановки. Эта нимфа не живет, а постоянно разыгрывает представление, где бы она ни была. Невозможно предсказать, что она выкинет в следующую минуту. Только что она по первое число, выдала Клэрис – и тут же успокаивает ее деда. Ридж понял, что Сабрина вовсе не бессердечный человек. К несчастью, она слишком цинична и недоверчива – не верит даже собственному мужу и любезна только со стариком Фостером.
      Хоть Риджу и было крайне неприятно сознаться в этом, но именно взрывной темперамент Сабрины и ее непредсказуемость по-прежнему интриговали его. Да и вряд ли нашелся бы мужчина, которого не привлекала бы Сабрина, знай он, что скрывается под густой вуалью и толстыми подкладками. Однако не только тело, но и несгибаемый дух Сабрины притягивал Риджа. Подобной женщины он раньше не встречал.
      Когда Теннер выступал посредником между правительством и индейцами навахо, за ним укрепилась репутация упрямого и своенравного человека. «Интересно, – подумал Ридж, – а как бы стали смотреть на меня люди, с которыми я имею дело, пообщайся они с Сабриной? Что, если воспользоваться ее помощью, чтобы решить проблему взаимоотношений между армией и индейцами? Нет сомнения, она нашла бы способ вывести переговоры из тупика».
      В то время как Сабрина отправилась менять своего мула на лошадь и складывать вещи, Ридж почувствовал на себе несколько откровенно насмешливых взглядов. Правда о толстой старой вдове так и крутилась у него на кончике языка, готовая в любое мгновение сорваться, но что-то удерживало Риджа, да и раскрой он секрет, ему бы все равно никто не поверил, пока не увидел бы ее прелестного лица. А быть может, в нем сработал странный, защитный инстинкт собственника – Сабрина принадлежит ему, и только ему, никому больше. Никто не знает ее так, как он. Взгляни на нее солдаты хоть одним глазком, и у него сразу появилась бы куча соперников. А так по крайней мере не придется защищать ее от страстных поклонников. «В дороге и без того неприятностей предостаточно», – трезво рассудил Ридж.
      Черт, какая разница? Его ждут более важные дела по дороге в Санта-Фе, да и потом тоже. Он найдет в себе силы снести все насмешки солдат и покинуть форт под их издевки. Еще час, и будет уже совершенно не важно, что думают о его свадьбе в Форт-Ларнеде. Ридж со своей молодой женой будут уже далеко отсюда, и Сабрина никогда не узнает, что в нем шевельнулось чувство ревности.
      Пока Теннер привязывал сумки с вещами Сабрины, к нему подошел полковник Ливенворт.
      – Слышал, вас можно поздравить, – приветствовал он Риджа, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица.
      Ридж продолжал привязывать дорожные сумки к вьючным мулам, не поднимая глаз и не отвечая на его приветствие.
      – Должен признаться, я несколько удивлен вашим поступком. Я полагал, что внучка Ноэла более подходящая кандидатура для вас, – продолжал полковник. – Не объясните, случаем, как получилось, что вы связали свою жизнь со старухой?
      – Нет! – отрезал Ридж, отрываясь от своего дела.
      Он обернулся и посмотрел полковнику прямо в глаза:
      – Если бы я сказал вам, что именно привлекло меня в Сабрине Стюарт, вы бы скорее всего не поверили мне.
      Полковник оглянулся через плечо и посмотрел на вдову, гарцевавшую по двору на статном жеребце, которого она приобрела в обмен на мула.
      – Да, наверное, вы правы, – согласился он. – Однако, каковы бы ни были ваши мотивы, приглядывайте за ней получше. Разбойники что-то оживились за последнее время. Банды занимаются тем, что продают виски индейцам кайова, апачам и арапахо. Похоже, местные индейцы выслеживают торговые караваны из Нью-Мексико. Так что смотрите в оба. Краснокожие только и ждут путников, чтобы отнять у них припасы. – Ливенворт безнадежно вздохнул. – Сколько раз я умолял прислать подкрепление, чтобы расправиться с бандами. Просил, чтобы индейские племена в Канзасе хоть временно переселили в резервации. Но из-за этой проклятой войны людей постоянно не хватает. Боюсь, мы не сможем предложить вам и вашей жене никакого сопровождения.
      Ридж мрачно кивнул. Проклятие, вот если бы было можно перелететь в Санта-Фе! Сабрина, конечно, ужасно злит его своими бесконечными загадками, но он все же очень дорожит ею, чтобы подвергать риску.
      – Какая дорога сейчас самая спокойная? – поинтересовался он. – Я бы предпочел ехать через Форт-Бент, но догадываюсь, что бандитов там больше всего.
      Ливенворт согласно кивнул:
      – Несколько недель назад они захватили караван на верхнем переходе Симаррона. Если ехать по Сухому пути, на больших отрезках нет источников воды, зато и индейцев гораздо меньше. А когда пересечете Хорнаду, индейцев уже почти не встретите.
      Ридж привязал еще одну сумку к седлу вьючного мула и посмотрел на юго-запад. Погода стоит жаркая, придется брать с собой большой запас воды. Песчаные холмы и пустынные территории Симаррон растянулись миль на шестьдесят по ту сторону реки Арканзас. Но лучше уж мучиться от нехватки воды, чем подвергнуться нескольким нападениям индейцев. И еще одно: Сухой путь на пятнадцать миль короче, а это немалое преимущество. Ридж не сомневался, что Сабрина одобрит любую дорогу, лишь бы она позволила ей быстрее добраться до Санта-Фе.
      Когда Ридж закончил с поклажей и устроился в седле, полковник добавил ему еще две канистры с водой. Потом Ливенворт прокашлялся и собрался задать последний вопрос. Ридж догадался, о чем хочет спросить полковник, еще до того, как прозвучал вопрос.
      Губы Риджа изогнулись в хитрой улыбке.
      – Вы думаете, я сошел с ума, полковник? – Не дожидаясь ответа, Ридж продолжил: – Что ж, возможно, вы правы. Но самое невероятное во всем этом то, что, по-моему, я начинаю влюбляться в Сабрину. – Он усмехнулся собственному признанию. – Понимаю, вы скорее всего не верите мне, да и Сабрина, наверное, не поверит.
      Теннер тронул лошадь, за ней потянулись вьючные мулы. Полковник Ливенворт недоверчиво покачал головой. Он никак не мог понять, что необыкновенного мог найти такой повеса, как Ридж Теннер, в этой немощной старухе. Каждый раз, когда Теннер проезжал через Форт-Ларнед, местные красотки так и липли к нему. Однако, когда дело дошло до брачных обетов, Ридж почему-то выбрал эту старую развалину. Теннер и вправду свихнулся, это единственное логичное объяснение его поступка.
      Возглавляемый Риджем караван продвигался на юг вдоль изгибов реки Арканзас. Сабрина покинула Форт-Ларнед гораздо раньше его, да причем налегке, взяв с собой только одну небольшую сумку с вещами. И теперь Ридж старался наверстать упущенное время и догнать эту капризную нимфу. Слова, которые он произнес при расставании с полковником Ливенвортом, не выходили у него из головы. Боже милосердный! Неужели он действительно влюбляется в эту полную огня колдунью? Или он сказал это просто потому, что не знал, что еще ответить озадаченному полковнику? Ридж и сам не понимал, как эти слова сорвались с его языка. Он вовсе не был готов полюбить эту порывистую, непокорную особу. Только не сейчас: время совсем неподходящее. У него свои обязательства, о которых он не имеет права забыть, а у нее, очевидно, свои, раз она так торопится попасть в Санта-Фе.
      Какую жизнь он предложил бы ей? Ведь он все время проводит в поездках между Форт-Кэнби и своим ранчо близ Санта-Фе. «Да и Сабрина вряд ли торопится связать себя брачными узами», – напомнил себе Ридж. Она его не любит, это ясно как Божий день. Она едва не провалилась сквозь землю, когда узнала, что их брак можно будет расторгнуть только в Нью-Мексико.
      Она никогда не позволит отдаться чувствам. Так зачем же терять с ней время, когда любая другая женщина готова с радостью броситься ему на шею?
      – Хороший вопрос, Теннер, – подумал вслух Ридж и невесело рассмеялся. – Если ты еще хоть немного соображаешь, то довезешь эту красотку до Санта-Фе и тотчас забудешь о ней. От нее одни неприятности… – Слова замерли у него на устах, когда он увидел вдали на дороге одинокую фигуру монахини верхом на лошади. – Какого черта?..
      У него отвисла челюсть, когда он узнал гнедого жеребца, которого утром купила Сабрина. Сабрина? Монахиня?
      – А кто же еще это может быть, – проворчал Ридж. – Неужто теперь и сестры милосердия нападают на старых вдов и уводят их лошадей?
      Ридж подстегнул коня и подхлестнул мулов. Когда он нагнал всадника, его худшие опасения подтвердились – всадником оказалась монахиня. Ридж едва не задохнулся от удивления, когда монахиня обернулась и он узнал в ней улыбающуюся Сабрину. В монашеском одеянии она являла собой такое воплощение чистоты и невинности, что Риджу стало неловко ругать ее, словно он собирался совершить святотатство.
      – Будь любезна, объясни мне, пожалуйста, какого черта ты делаешь в этом наряде? – сурово потребовал он.
      Успев за несколько часов вжиться в благочестивый образ монахини, Сабрина простила Риджу употребление непозволительных слов и улыбнулась ему улыбкой, исполненной терпимости.
      – Я сделала это по твоей просьбе, после того как ты попросил меня снять траурное платье, брат Ридж, – напомнила она нежнейшим голосом. – Я в точности выполнила твою просьбу. Старой надменной вдовы Стюарт больше не существует.
      На новом платье Сабрины только слепой не смог бы прочитать написанную большими буквами надпись: «Неприступна». Этого Ридж никак не ожидал от своей новоиспеченной жены!
      – Я имел в виду вовсе не это! – Он в отчаянии вскинул руки. – Неужели тебе мало, что в Форт-Ларнеде и так уверены, что я женился на старой вдове? Господь милосердный! Теперь оказывается, я женат еще и на монашке! Клянусь, Сабрина, ты своими загадками раньше времени сведешь меня в могилу.
      – Напротив, брат Ридж. Мое монашеское одеяние не даст тебе попасть туда, – возразила Сабрина, прежде чем подстегнуть жеребца.
      Ридж насупил брови, разглядывая черную развевающуюся накидку и высокий головной убор, обрамляющий нежное личико Сабрины.
      – Каким образом ты пришла к этому мнению… если мне позволительно спросить?
      – Индейцам уже давно стали привычны испанские миссии на юго-западе, – пояснила его женушка. – Им знакомы священники и монахини из благотворительного ордена. Мы с тобой будем в большей безопасности, пока я так одета. Уж во всяком случае, это нам не повредит.
      Ридж закатил глаза к небу. Кому-то там наверху он не угодил. Иначе зачем ему послана эта пытка? Он перевел полный отчаяния взгляд на вьючных мулов, которые везли пожитки сестры Сабрины.
      – Сколько еще загадок спрятано в твоих сумках, Сабрина? – спросил он с нескрываемой издевкой. – Ты хуже, чем фокусник, который вытаскивает кроликов из своей шляпы. Ты прячешь в сумках людей, а потом по одному вытаскиваешь их оттуда и примеряешь на себя! – Он посмотрел на Сабрину.
      В его взгляде читалось обвинение.
      – Один из нас точно спятил. Сначала мне казалось, что это я, но теперь, леди, я начинаю думать, что рассудка лишились вы.
      Девушка, стиснув зубы, твердо решила не вступать в очередную ссору.
      – Если тебе так невыносимо ехать рядом со мной, почему бы не пересечь реку и не поехать по противоположному берегу? – дерзко предложила она. – Я бы предпочла предаться размышлениям, вместо того чтобы выслушивать твои оскорбления и недовольство моими нарядами.
      – Что ж, меня это очень устраивает, сестра, – с горечью пробормотал Ридж. – Не уверен, что захочу иметь с тобой дело, пока ты в этом одеянии. А если, несмотря на монашеский маскарад, на тебя все же нападут, не зови меня на помощь. Я буду слишком занят спасением собственной шкуры, чтобы думать о других.
      – Когда я успешно избегу опасности, я помолюсь о твоей проклятой душе, – ехидно отозвалась Сабрина, забывая о данном себе обещании избегать споров и ссор.
      – Не утруждай себя, – парировал Ридж и направил лошадь к мелководью, где собирался пересечь реку, чтобы попасть на противоположный берег. – Одна твоя молитва – и дорога в ад мне обеспечена. – У самой воды он остановился и посмотрел на девушку. – Я уж было подумал, что ты начинаешь мне нравиться, Сабрина. Я даже пожертвовал своей гордостью и подтвердил твою ложь, что ты и вправду старая вдова. Но всему есть предел. Мы будем следовать вдоль разных берегов до тех пор, пока ты не переоденешься.
      – Ты имеешь что-нибудь против монашеского ордена? – спросила Сабрина противно-слащавым голосом.
      Ей казалось, она догадывается, почему Риджу так трудно переносить ее переодевание. Он наверняка рассчитывал овладевать ею всякий раз, когда в нем разыграется похоть. Однако монашеское платье создавало непреодолимую преграду даже для такого распутника, как Ридж Теннер. Если уж ее наряд оказывал такое действие на него, то что говорить об индейцах! Сабрина искренне надеялась, что ее новый облик остановит их.
      – Я питаю самое большое уважение к тем, кто носит монашеские одежды, – надменно заявил Ридж. – Ты, однако, в их число не входишь.
      – Я серьезно подумываю над тем, чтобы уйти в монастырь, – отрезала Сабрина. – Там у меня появится возможность заслужить прощение за то, что я допустила брак с таким человеком, как ты.
      – Я знаю множество женщин, каждая из которых была бы счастлива стать моей женой, – со злостью ответил Ридж.
      – Какая досада, что ни одной из них не оказалось рядом в тот момент, когда Клэрис вела нас под ружьем к капеллану!
      Насмешливая улыбка скривила губы Риджа, когда его лошадь вошла в воду.
      – Да, моя дорогая Сабрина, действительно обидно.
      Сабрина молча наблюдала, как Ридж переходит реку вброд, ведя за собой мулов с поклажей.
      Под палящим солнцем Сабрина твердо держалась своего берега, Ридж двигался по противоположному. Не теряя друг друга из виду, они ехали молча – как будто их разделяют тысячи миль.
      Так они и ехали вдоль извилистой реки Арканзас с утра до вечера. Сабрина не сразу сообразила, что все съестные припасы находятся в сумках на мулах, идущих вслед за Риджем. Она ужасно проголодалась, но с собой у нее не было даже хлебной корочки. Не желая пересекать реку и просить у Риджа еду, Сабрина оглядывала кусты, выискивая ягоды, которых попадалось немало у них на пути. Гордость мешала ей обратиться к проводнику за помощью.
      Сабрина все время уверяла себя, что не уступит в упрямстве своему спутнику. Она ни за что не приползет к нему просить еды, пусть он сам пирует, зажарив кролика на костре, пусть напьется виски и уснет в пьяном угаре. Ей нет до этого никакого дела! Следы от многочисленных фургонов хорошо видны, по ним легко можно найти дорогу. Если придется, она и одна доберется до Санта-Фе, в этом нет ничего сложного!
      – Этот Ридж Теннер ведет себя глупо, – размышляла вслух Сабрина, заталкивая в рот очередную горсть ягод. – Дуется только из-за того, что я решила одеться монахиней. Не смешно ли? – спросила она себя и сама же ответила: – Конечно, смешно. Я не собираюсь переодеваться, пока все опасности не останутся позади. И если Ридж Теннер это не одобряет, что ж, тем хуже для него.
      К концу третьего дня такого раздельного путешествия Риджа начала мучить совесть. Хотя он все еще злился на Сабрину, которая ни за что не желала расстаться со своим монашеским одеянием, он вовсе не собирался уморить ее голодом. Чего он только не хотел проделать с этой упрямицей, но лишить ее еды – это уж слишком.
      Каждый раз, когда Ридж посматривал на монахиню в черном облачении, едущую верхом по противоположному берегу разделяющей их неширокой реки, он вспоминал ее в другом образе, в другое время и в другом месте. Воспоминания о той ночи терзали его, не давали заснуть. Он помнил ее чувственные пухлые губы, их восхитительный вкус, помнил пьянящий аромат молодого тела, помнил, как она прижималась к нему в порыве страсти, как волны экстаза сотрясали ее, помнил ее нежность и податливость, ее неопытность и любопытство, помнил, какой огонь разожгли в его крови ее нежные прикосновения. Да, Сабрина была удивительной девушкой. Ее не сравнить ни с кем из тех женщин, кого он знал до нее.
      Ридж в отчаянии взглянул на воду, туда, где река делала изгиб и было совсем мелко. Потом он обернулся назад и посмотрел на благочестивую монашку, ехавшую примерно в четверти мили позади него. Когда очередной поворот реки скрыл его от всадницы, Ридж подстегнул своего жеребца, направил его к воде и по мелководью перебрался на другой берег. Там он, вытащив из сумки еду и кое-какие вещи, положил их на пути Сабрины. Потом быстро вернулся через брод на свой берег и присоединился к каравану.
      – Что ж, пусть я первый сделаю попытку к примирению, – сказал он себе, решив, что этим великодушным жестом покажет своей строптивой жене, что заботится о ее благополучии, несмотря на их постоянные размолвки.
      Едва заметная улыбка коснулась губ Сабрины, когда она увидела груду одеял и провизию, которую Ридж оставил для нее. «Наверное, это следует рассматривать как шаг к примирению, – подумала девушка. – Он тоже, как и я, скучает в одиночестве».
      Сабрина напомнила себе, что одиночество имеет свои прелести, но в данное мгновение она так и не вспомнила – какие именно. В целом за эти дни она испытала на себе его недостатки.
      На память все время приходили воспоминания о той ночи, которую она провела с Риджем в Форт-Ларнеде. Это была ночь чудес, которой, казалось, не будет конца. Но она прошла как один блеснувший миг, продлившись ровно столько, сколько падает звезда с неба, пока ее светящийся след не растворится в темноте.
      Против своей воли она вспомнила, как прекрасна и удивительна была эта ночь, какой горячей нежностью затопил ее Ридж. Она вспомнила, как ожила в его искусных руках, как ее тело проснулась от спячки…
      Сабрина неуютно поежилась, отчего ее жеребец навострил уши.
      «Любовь? – Она рассеянно похлопала жеребца по шее. – Нет, – горячо воспротивилась девушка, – это не любовь. Это просто физическое влечение к мужчине, которое многие часто и ошибочно принимают за любовь», – решила она. Со временем пламя страсти гаснет, как это не раз происходило с Карлоттой. И тогда ничто не будет связывать их. Ей нельзя забывать об этом, если она собирается покончить со своим нынешним увлечением.
      Глаза девушки неохотно посмотрели в сторону хорошо сложенного всадника, ехавшего по противоположному берегу реки. Сабрина окинула взглядом его широкие плечи, крепкие бедра – издали Ридж выглядел угрожающе. Он напоминал человека, не принадлежащего ни к той, ни к другой цивилизации. После долгих размышлений Сабрина пришла к выводу, что Ридж Теннер живет сам по себе. Он научился выживать благодаря своей смекалке и силе, не боясь встретиться лицом к лицу с опасностью, потому что был уверен в себе и знал, что в состоянии справиться с любыми трудностями.
      Ридж и в самом деле ничего не боялся. Чувство страха было ему неведомо. Когда они увидели горящую почтовую станцию, он мгновенно принял решение и, стиснув зубы, бросился на разбойников. В тот миг глаза его горели решимостью. Да, Ридж Теннер не знал, что такое страх, но и храбростью своей не кичился. У него все получалось естественно, словно по-другому и нельзя было вести себя в угрожающих жизни обстоятельствах.
      Ридж весело улыбнулся, вспомнив свое недавнее поражение в Форт-Ларнеде. Сабрина была совершенно уверена, что он не станет подвергать себя унижению и объявит, что на самом деле она вовсе не старая больная вдова. Правда заключалась в том, что она просто проверяла, что для него главное. Она была уверена, что перед отъездом из Форт-Ларнеда он подойдет к ней и, сорвав с нее парик и вуаль, заставит предстать перед всеми такой, какова она на самом деле. Но Ридж позволил ей выехать из форта, а сам подвергся насмешкам и издевкам. Мало найдется мужчин, которые бы смогли укротить свою гордость в подобных обстоятельствах.
      Возможно, именно это вызвало ее восхищение красавцем повесой. Он принимал обстоятельства такими, как есть, стараясь извлечь из них наибольшую выгоду для себя. Никто не мог одолеть его, взять над ним верх. Он много раз подвергал свои возможности самым разным испытаниям, поэтому спокойно встречал любые переделки, повороты судьбы и с честью выходил из них победителем, излучая все тот же неотразимый шарм.
      «Ну, хорошо, – рассуждала Сабрина, – я испытываю благоговение к нему, я очарована этим необычным мужчиной, но это вовсе не значит, что я влюблена в него». Да, она восхищается им, уважает его, потому что им нельзя не восхищаться. Но влюбляться в него она не собирается и терять голову не станет.
      Единственная любовь, которую знала Сабрина, была ее любовь к отцу. Боль оттого, что она очень редко виделась с ним, особенно в последний год его жизни, не оставляла девушку. Она не выдержит, если опять испытает такие душераздирающие переживания. А ведь связь с Риджем Теннером достаточно сильна, чтобы сделать ей больно. Там, где дело касается его, она становится совершенно беззащитной и уязвимой, и никакие наставления самой себе не могут изменить этого.
      Сабрина решила, что пора в очередной раз напомнить себе, ради чего она здесь, – доброе имя отца втоптали в грязь, она приехала сюда, чтобы восстановить справедливость. Память об отце должна жить даже после его трагической гибели. Она позаботится об этом!
      Сабрина печально вздохнула. Сколько раз уже она повторяла себе все эти доводы? И сколько еще раз будет читать себе нотации, пока не сумеет изгнать Риджа Теннера из головы и из сердца? Как бы ей хотелось узнать ответы на эти вопросы!..

      Вечернее солнце ярко светило с небес, согревая безбрежные просторы западного Канзаса. Пейзаж становился все более однообразным. Редкие тополиные рощицы и зеленый кустарник сохранились только вдоль берегов реки. Вдалеке, за рощицами, начиналась степь, покрытая уже успевшей пожелтеть травой. Сабрина ловко соскользнула с седла в высокую зеленую траву, растущую узкой полосой вдоль берега. Все тело ныло и уже давно требовало отдыха, крича, что не хочет больше ехать верхом.
      Она все время украдкой поглядывала на противоположный берег, с нетерпением ожидая, когда могучий охотник отправится за добычей. Как только он скрылся за небольшой рощицей из редких дубов и тополей, Сабрина тотчас бросилась к воде, чтобы искупаться и смыть с себя дорожную пыль. Она быстро разделась, аккуратно сложила на зеленой траве свое черное монашеское платье и нижнюю сорочку и, оглянувшись по сторонам, вошла в воду.
      Боже, как приятно было отдаться неторопливому течению, позволяя прохладной воде смыть грязь и усталость с затекшего тела, размять мышцы. Девушка блаженствовала, наслаждаясь ощущением свежести после пыльной и душной дороги. «Пока есть возможность, надо делать это каждый вечер», – сказала себе Сабрина. Судя по меняющемуся пейзажу, такое удовольствие скоро станет недоступным. Уже сейчас река начинала постепенно сужаться, вскоре она превратится в маленький ручеек, а затем уйдет в песок, оставив измученных путников без глотка воды, – ведь не зря ее называют Потерянной рекой.
      Сабрина блаженствовала и смеялась от удовольствия, резвясь в воде. Прошло уже несколько дней, а перед глазами у нее до сих пор стояло изумленное лицо Риджа, когда он увидел ее монашеский наряд. Обычно Ридж держался ровно и дружелюбно, но очередная загадка девушки поразила его, он рычал и бесился, как раненый лев.
      Сабрина предалась воспоминаниям, не замечая ничего вокруг. Вдоволь наплескавшись в воде, она направилась к тому месту, где оставила аккуратно сложенную монашескую одежду. Негромко напевая какой-то веселый мотив из любимой пьесы, она потянулась к одежде, надела сорочку и только было собралась надеть платье, как вдруг бронзовая от загара мужская рука закрыла ей рот, и кто-то грубо прижал ее к себе.
      «Черт бы побрал этого Риджа! Хочет опять напугать меня до смерти», – решила Сабрина в ярости. Ему прямо-таки доставляет удовольствие бесшумно подкрадываться к ней сзади и играть в индейцев…
      Не успела Сабрина подумать об этом, как индеец будто из-под земли выпрыгнул на дорогу. Животный страх охватил девушку. Она вдруг поняла, что человек, который держит ее, вовсе не Ридж Теннер.
      В ужасе девушка попыталась посмотреть через плечо и увидела грозное лицо еще одного индейца. А пока она пыталась взять себя в руки, в высокой траве показались фигуры еще двух индейцев, спешащих в их сторону.
      На мгновение девушка словно окаменела – охваченное ужасом сознание отказывалось слушаться ее. Однако Сабрина сумела прийти в себя и сделала вид, что падает без чувств. Она обмякла и повисла на руках индейца, закрывавшего ей рот. Индеец, державший ее, очевидно, решил, что с белой женщиной случился обморок, и ослабил хватку. Как только Сабрина почувствовала, что ее держат не так крепко, она сильно ударила индейца локтем в живот и рванулась вперед, подобно нападающей гремучей змее. Прежде чем четверо индейцев успели сообразить, что произошло, Сабрина уже стремглав неслась прочь, крича изо всех сил.
      Густые ивовые заросли помешали ее преследователям сразу накинуться на нее и прижать к земле. Сабрина, подобно зайцу, петляла между деревьев, используя их в качестве защиты. Она вдруг испугалась, что не выдержит такого бешеного темпа и выбьется из сил до того, как индейцам удастся схватить ее, чтобы снять скальп… или что там еще они собирались сделать с одинокой беззащитной женщиной.
      Сабрине показалось, что на ногах у нее выросли крылья, так быстро она неслась сквозь деревья, изо всех сил выкрикивая имя Риджа. Она понимала, что в конце концов индейцы догонят ее, – убегать от них бесполезно, но будь она проклята, если просто покорится их злой воле без всякого сопротивления.
      Испуганный крик вырвался у нее, когда одному из преследователей удалось схватить ее за светлую прядь волос, развевающихся за спиной. От неожиданности Сабрина потеряла равновесие, но сделала все, чтобы удержаться на ногах. В ужасе она вцепилась ногтями в кору ближайшего дерева, сопротивляясь попыткам повалить ее. Именно этого и добивались преследовавшие ее индейцы. Но силы были слишком неравные. Сабрина попыталась опять позвать Риджа, но вместо крика у нее вырвался только сдавленный стон. Индейцы дружно навалились на нее, оторвали от ствола дерева, и мгновение спустя она уже лежала на земле. Один из индейцев тут же верхом уселся на нее и победно рассмеялся.
      Злорадная ухмылка индейца была совсем рядом, она даже ощутила на своем раскрасневшемся от бега и волнения лице его горячее дыхание. Мускулистые ноги преследователя плотно сжимали ее бедра. Но когда двое индейцев перехватили ее руки, развели их в стороны и плотно прижали к земле, она поняла, что они собираются изнасиловать ее. От этой страшной догадки внутри у Сабрины все сжалось в комок, сердце замерло от страха, и волна холодного ужаса пробежала по ней. Услышав резкий звук разрываемой ткани ее нижней рубашки, Сабрина только крепче зажмурила глаза. Она почувствовала, как прохладный вечерний воздух обдал своим дыханием ее обнаженную грудь. Девушка начала дрожать всем телом от охватившего ее животного страха, судороги пробежали по ногам и рукам, но она была не в силах что-либо изменить.
      «Боже милосердный, это неправда, мне только снится этот кошмар», – пыталась убедить себя Сабрина. Как только она проснется и увидит, что лежит на своей подстилке у костра, весь этот ужас исчезнет. Но в то мгновение, когда она пыталась убедить себя в нереальности происходящего, девушка почувствовала, как загрубевшие руки сидящего на ней индейца сжали ее обнаженную грудь. Увы, это не сон, это происходит наяву, – с девушкой началась истерика. Она вдруг поняла, что уже ничто не изменит происходящего. Осталось только полностью отрешиться от своего тела и представить, что весь этот кошмар происходит не с ней!
      В тот миг, когда она уже приготовилась к самому худшему, индеец, сидевший на ней, вдруг вздрогнул и замер, а два воина, прижимавшие ее руки к земле, внезапно отпустили их. Услышав приближающийся топот копыт и скрип трущейся о седло кожи, Сабрина открыла глаза.
      Ее взгляд остановился на бесстрашном всаднике, который несся галопом сквозь густые заросли кустарника. Выражение лица Риджа было настолько свирепо, что даже пантера, увидев его, трусливо поджала бы хвост и поспешила скрыться в своем логове. Его разгневанный взгляд словно пригвоздил к земле краснокожего, который стоял на страже. Казалось, будто сам дьявол слетел с небес на землю, изрыгая огонь и неся отмщение. Ридж был страшным соперником, а верхом на лошади он напоминал бога войны. Увидев, как устрашающе выглядит Ридж в гневе, Сабрина искренне порадовалась, что не входит в число его смертельных врагов. Никогда прежде, даже во время нападения на почтовую станцию Фостеров, Сабрина не видела его таким бесстрашным и таким безжалостным к врагам, как в это мгновение.
      Индеец, стоявший на страже, очнулся, выхватил нож и быстро метнул его в Риджа. Но тот, вовремя заметив это, ловко уклонился от ножа и пришпорил коня. Пронзительное ржание жеребца разнеслось далеко окрест, а вслед за ним эхом отозвалось яростное рычание разгневанного всадника. Ридж сжал губы, его лицо, словно выточенное из камня, было обращено к врагу, взгляд холоден, тверд и беспощаден.
      Продолжая нестись галопом, Ридж неуловимым движением повернул лошадь немного влево, разворачиваясь в сторону индейца, метнувшего в него нож. Огромное животное, управляемое умелой рукой наездника, словно гора, налетело на обомлевшего воина. Звук удара крупа лошади о человеческое тело был настолько ужасен, что Сабрина невольно зажмурила глаза, отметив про себя, что никогда не сможет забыть его. Она впервые в жизни видела, как лошадь сбила человека и теперь копытами топтала то, что еще мгновение назад было живой человеческой плотью. Однако Ридж пошел на это не моргнув глазом, не колеблясь ни секунды.
      Три других индейца, которые находились возле Сабрины, вскочили на ноги, как только увидели, что случилось с их товарищем. Однако Ридж не оставил им времени на размышления и бегство. Резко осадив жеребца перед индейцами, он с грозным рыком спрыгнул на землю, не дав им опомниться. Ридж левой рукой сжал горло ближайшего индейца, а правой ловко выхватил из ножен кинжал и быстрым движением всадил его в грудь другому по самую рукоять. Меньше чем за минуту соотношение сил изменилось и стало уже не четыре, а два к одному. В следующее мгновение сильным ударом ноги в пах Ридж уложил на землю четвертого индейца, а потом и того, которого держал за горло. К изумлению Сабрины, Теннер вступил в схватку пешим. Все его тело превратилось в смертельное оружие. Мелькали огромные кулаки, ступни и ноги наносили сокрушительные удары. Слышались крики, хрипы и стоны.
      Сабрина едва успела подняться с земли и отскочить в сторону, прежде чем один из индейцев попытался воспользоваться ею в качестве щита, прикрываясь от страшных ударов Риджа. Она в ужасе переводила взгляд с раздавленного конем индейца, который безжизненной кровавой грудой лежал на земле, на другого, который пал от смертельного удара. Потом она перевела лихорадочный взгляд на Риджа, который боролся врукопашную сразу с двумя индейцами, старавшимися нанести ему смертельный удар. У нее перехватило дыхание, когда один из индейцев замахнулся на Риджа ножом, но тот ловко увернулся, и лезвие прошло буквально в дюйме от его виска.
      Это зрелище немного отрезвило Сабрину и подстегнуло к действию. Она бросилась к лошади Риджа, выхватила из прикрепленного к седлу чехла ружье, прицелилась в одного из индейцев и уже была готова выстрелить, когда ее остановил окрик.
      – Нет! – дико крикнул Ридж, прежде чем она успела спустить курок, и тут же ловко увернулся от второго удара, который мог иметь смертельные последствия.
      «Нет? Какого черта, почему нет?» – недоумевала Сабрина, но все же подчинилась Риджу. Она поразилась тому, как он, ловко уворачиваясь от двух индейцев, нападавших на него с ножами, умудрился заметить, что она собирается выстрелить в, одного из них. «Не иначе, у него глаза на затылке, – решила она. – Даже в разгар схватки он умудряется не упустить из виду ни одной мелочи из того, что происходит вокруг».
      Даже если Ридж не разрешает ей стрелять, все равно надо что-то делать. Сабрина схватила ружье за ствол и замахнулась им как дубиной. И когда один из индейцев повернулся к девушке спиной, приготовившись прыгнуть с ножом на Риджа, она что было сил ударила краснокожего прикладом по голове. Раздался жуткий хруст ломающейся кости. От сильного удара ноги у нападавшего подкосились, он обмяк и медленно опустился на землю, так и не узнав, что случилось, поскольку не ожидал нападения сзади.
      Сабрина уже было снова замахнулась, чтобы нанести второй удар, но помощь Риджу не понадобилась. В смертельной схватке он сцепился с последним индейцем, они сплелись в клубок и повалились на землю. Каким-то неуловимым движением Ридж вывернул из-под индейца руку с ножом и всадил его в грудь противника.
      Пока Сабрина стояла в стороне, борясь с подступившей тошнотой при виде кровавого зрелища, Ридж отбросил раненого индейца в сторону и быстро вскочил на ноги.
      – Ты в порядке? – спросил он, тяжело дыша и оглядывая ее разорванную сорочку и лицо в царапинах.
      Какое-то время Сабрина продолжала молча дрожать всем телом, не сводя обезумевших глаз с Риджа. Она не думала ни о разорванной сорочке, сквозь которую была видна грудь, ни о растрепанных волосах, в которых застряли сухие травинки. Она никогда не смогла бы объяснить причину, заставившую ее броситься в объятия Риджа. Она упала на его распростертые руки, подобно голубке, вернувшейся в свое гнездо. Девушка всем телом прижалась к нему и уткнулась лицом в его широкую грудь, не желая отпускать, словно боялась потерять.
      Губы Риджа припали к ее губам. На какое-то мгновение они жадно прильнули друг к другу, дыхания их слились. Они забылись в чувственном мире, где не было ни страха, ни насилия, которые они только что пережили.
      Но вот здравый смысл дал о себе знать, Ридж поднял Сабрину на руки и направился к жеребцу. Весь путь до него губы Риджа ни на секунду не отрывались от губ девушки. Продолжая целовать ее, он поставил ногу в стремя и вместе с ней уселся на коня.
      Часто и неровно дыша, Сабрина сидела впереди, обхваченная сильными руками Риджа. Она смотрела на него так, словно встретилась с любимым после долгой разлуки. Она провела рукой по его груди и, убедившись, что под разорванной рубашкой нет серьезных ран, снова слилась с ним в поцелуе, в котором выплеснула все чувства, накопившиеся за время происшествия.
      Жеребец не спеша трусил по берегу вверх по течению, а Сабрина тем временем, прижавшись к Риджу, рассматривала подбородок мужа, на котором были видны ссадины, и разбитые губы. Она с любовью провела пальцами по его распухшей губе и тихо спросила:
      – Почему ты не хотел, чтобы я стреляла? Боялся, что я случайно попаду в тебя?
      Ридж покачал растрепанной головой и едва заметно, одними уголками губ, улыбнулся. От удара индейца губы его распухли, и улыбаться было больно.
      – Я боялся, что поблизости у них могут быть друзья. Звук выстрела мог привлечь их внимание, и еще несколько человек пришли бы им на помощь.
      Взгляд его переместился с лица девушки на соблазнительные холмики грудей, которые выглядывали из-под разорванной муслиновой сорочки. На мгновение Ридж забылся. Сабрина выглядела так соблазнительно, что его охватило острое желание овладеть ею. «Неудивительно, что индейцы тоже хотели насладиться ее телом, – подумал он. – Она так прекрасна, что вряд ли найдется мужчина, способный устоять перед ее красотой».
      Когда они проезжали мимо аккуратно сложенной одежды, Сабрина попросила его остановиться. Ридж осуждающе нахмурился.
      – Твой наряд не очень-то помог тебе, Сабрина, верно? – спросил он с едва, уловимой насмешкой в голосе, помогая ей спуститься на землю.
      – Помог бы, если бы был на мне, – пробормотала Сабрина в ответ, высвобождаясь из рук Риджа и спускаясь к воде, чтобы умыться.
      Когда девушка начала одеваться, Ридж обиженно заметил:
      – С этим можно повременить. Кто знает, сколько времени пройдет до того, как индейцы выступят на поиски своих собратьев. – Он нагнулся и протянул руку, чтобы подхватить Сабрину. – Предлагаю собрать вещи и побыстрее отправиться вверх по течению. Если здесь поблизости есть и другие враждебно настроенные индейцы, они не станут нападать ночью, поскольку большинство индейцев верят, что ночь – время злых духов и привидений, причиняющих смертельный вред.
      Они собрали пожитки Сабрины, взяли под уздцы ее жеребца и вброд перешли реку, чтобы забрать вьючных мулов. Вскоре стемнело. Они ехали молча, каждый по-своему переживал случившееся.
      Сабрина поглядывала на своего молчаливого спутника, зачарованно наблюдая, как серебристый лунный свет ласкает его сильное, властное лицо, играет в черных как смоль кудрях. Она оценила красоту доблестного рыцаря, который совсем недавно избавил ее от кошмара, и преисполнилась гордости.
      Ей вдруг пришла в голову мысль, что до сих пор Ридж обращался с ней очень бережно. И сейчас, увидев, на что он способен в смертельной схватке, она поняла, что Ридж может принудить ее к чему угодно. В душе он был точно таким же дикарем, как те, с кем он сцепился в смертельной схватке час назад. Но, несмотря на это, с ней он был бесконечно нежен и терпелив. Ридж Теннер представлял собой совершенно невероятную смесь грозного льва и кроткой овцы.
      Вполне вероятно, это был всплеск эмоций, которые еще не улеглись после пережитого. А может быть, это проделки волшебного лунного света, освещавшего путешественников? Сабрина и сама не знала, чем вызваны ее ощущения, но одно она поняла твердо: Ридж ей нужен, очень нужен, хотя она долго не хотела признавать это.
      «Он хочет меня», – призналась себе девушка. Это было видно по выражению его синих глаз. Эти сапфировые глаза буравили ее насквозь. И если уж его руки сейчас не прикасаются к ее телу, не ласкают его, пусть это делают хотя бы его глаза.
      Верещание цикад и стрекот сверчков смешивались с монотонным топотом копыт. К этим ставшим уже привычными ночным звукам примешивался еще один – Сабрина слышала, как учащенно и громко бьется в груди ее сердце, пробуждая воспоминания, от которых она безуспешно пыталась избавиться.
      Когда Ридж остановил своего жеребца и спешился, Сабрина тут же последовала его примеру.
      – Что-то не так? – спросила она.
      Голос ее, словно искра, взорвал напряжение, которое все больше и больше нарастало с того мгновения, как она оказалась в его объятиях после случившегося. Сабрина отчетливо сознавала, что их друг от друга отделяет совсем маленькое расстояние, она помнила, как хорошо и спокойно ей было под защитой его сильных и ласковых рук.
      – Все не так, – простонал в ответ несчастный Ридж. – У меня все болит.
      – Это из-за драки с индейцами, – сделала заключение Сабрина.
      Она сочувственно улыбнулась, обдумывая, стоит ли предлагать ему сделать массаж, чтобы размять напряженные мышцы и облегчить боль. В конце концов, это самое малое, что она могла предложить человеку, спасшему ей жизнь.
      Выражение лица Риджа не изменилось, наоборот, стало еще более хмурым, чем минуту назад. Только ему одному было известно, каких усилий стоит спокойно стоять перед этой златокудрой богиней. Она заполнила собой весь его мир, все чувства. Даже когда он схватился с индейцами, он ежесекундно помнил, где она и что делает. Теннер жутко испугался за нее, когда услышал крики. Пока он продирался сквозь деревья и кустарник, в голове у него проносились одна за другой самые страшные сцены насилия. Ридж боялся, что не успеет спасти ее. А теперь, когда им уже ничто не угрожает, он не мог думать ни о ком, кроме нее.
      – Эта боль вызвана не ударами шайеннов, – отозвался Ридж голосом, хриплым от едва сдерживаемой страсти. – Я хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну женщину. Я не хочу больше наблюдать за монашкой с другого берега реки, Сабрина, я больше не могу и не хочу спать один!
      Она была готова открыть ему свое настоящее имя, хотела услышать, как он произнесет его своим низким, полным неутоленной страсти голосом, но усилием воли девушка справилась с этим порывом и сосредоточила все свое внимание на мужчине, который стоял в десяти футах от нее. Он пожирал ее глазами, не упуская ни единой мелочи, призывая девушку приблизиться к нему. Почувствовав это, Сабрина, словно загипнотизированная, медленно подошла к нему и дрожащими руками принялась развязывать тесемки на его рубашке. Покончив с ними, она взяла рубашку за подол и через голову стянула ее с Риджа. С наслаждением разглядывая его мощный торс, вздымающуюся и опускающуюся при каждом вдохе грудь, легко, кончиками пальцев, она дотронулась до него. Этот синеглазый демон с черными блестящими кудрями и бронзовой от загара кожей опять расшевелил ее чувства, которых она не желала испытывать.
      Когда Ридж протянул к ней руки и сдернул с плеч сорочку, Сабрина не сопротивлялась. Она почувствовала, как соскользнула вниз и упала к ногам легкая ткань, как нежный ночной ветерок обнял ее молодое тело. Она стояла перед Риджем обнаженная, не испытывая ни малейшего стыда, позволяя ласкать себя руками и взглядом. Голова Сабрины откинулась немного назад, когда он наклонился, и его губы прикоснулись к ее шее. Легкая дрожь пробежала по обнаженной спине Сабрины, принося необыкновенное чувство удовольствия и приятного тепла.
      Но эта безмятежность, это прекрасное мгновение сразу исчезли, как только в памяти девушки вдруг возникла и промелькнула совсем другая картина – злобное, ухмыляющееся лицо индейца с грубыми, шершавыми руками, блуждающими по ее груди. Она вдруг ясно осознала ту опасность, которая грозила ей тогда, и дрожь ужаса прошла по всему ее телу. Благодаря пережитому она сумела сейчас оценить мужчину, который так нежно сжимал ее в своих объятиях.
      – Обними меня крепче, Ридж, – умоляюще прошептала Сабрина, закрыв глаза и еще теснее прижимаясь к нему, чтобы прогнать мучительные воспоминания. – Помоги мне забыть…
      Ридж почувствовал ее дрожь. Он страстно желал сделать все, чтобы стереть пережитое из памяти девушки, показать ей разницу между мужским насилием и нежной мужской любовью. И если бы только одного его желания было достаточно, он сумел бы сделать это, так чтобы у нее не осталось причин не доверять мужчинам, бояться их.
      Господи, почему эта женщина будит в нем такие чувства? Вытягивает на поверхность то, о чем он даже не подозревал? Когда он находился рядом с ней, целый калейдоскоп чувств и ощущений охватывал его. Никогда прежде он не испытывал такой необузданной ярости, как в те минуты, когда, продираясь сквозь ветви деревьев, увидел двух индейцев, державших за руки распластанную на земле девушку, и третьего, сидящего на ней верхом. Ридж был готов разорвать их голыми руками, расправиться с ними за то, что они посмели посягнуть на это принадлежащее ему прекрасное создание. А когда Ридж заглянул в широко раскрытые от животного ужаса фиалковые глаза, обрамленные пушистыми длинными ресницами, ему безумно захотелось взять эту нимфу на руки, успокоить и убедить, что в его руках ей бояться нечего, что она под надежной защитой. Он был готов держать ее так бесконечно долго, пока не улягутся, не пройдут все страхи.
      Грустный стон вырвался из груди Риджа от нахлынувших нежных чувств. Руки его скользнули по телу девушки, и страсть с новой силой разгорелась в нем. Он просто сходил с ума, когда касался ее, ощущая шелковистую кожу под своими пальцами; первобытные инстинкты пробуждались в нем. Они были неподвластны Риджу, особенно в те мгновения, когда Сабрина отзывалась на его ласки.
      Охваченный этими дикими, лихорадочными желаниями, Ридж был не в силах оставаться ласковым и нежным – его страсть требовала выхода, немедленного удовлетворения, она рвалась наружу, превращаясь в настоящую пытку. Он жаждал ощутить ее тело под своим, вокруг себя, хотел слиться с ней в одно целое, чтобы их сердца бились в унисон.
      Ридж быстро расстелил на земле одеяло и бережно опустил на него Сабрину. Лежа на одеяле, девушка наблюдала, как он раздевается. При виде его обнаженного тела, освещенного рассеянным светом костра и луны, желание принадлежать этому мужчине стало еще сильнее. Сабрина знала, что видит в его глазах отражение собственной страсти, которой не знакомы ни терпение, ни логика. Это был миг наслаждения, а не раздумий. Она с радостью ощутила на себе тяжесть его тела.
      Он с силой впился в ее губы, сокрушая их своим нетерпением. Руки его скользнули вниз по ее телу, устремились к самым укромным его уголкам. Ридж тихо застонал, наслаждаясь близостью с желанной женщиной. Он вошел в нее сразу, словно горящий факел, тело его, изголодавшееся по ней за несколько дней, сотрясали волны экстаза. Никогда прежде чувства не имели над ним такой власти. Казалось, он погружается в бездну. Страсть овладела каждой его клеточкой, тело вытянулось, как стрела.
      Ридж овладел ею, но только для того, чтобы тотчас стать ее собственностью. Нежное, молодое тело девушки самозабвенно отвечало ему. Ридж ощущал вкус ее кожи языком и губами, вдыхал дразнящий аромат ее тела. Огонь, пожиравший его, был столь силен, что смог бы зажечь ночное небо, и оно засияло бы как днем.
      Этих мужчину и женщину соединила взаимная страсть, жаркая, как солнце, сжигающая сердце, душу и плоть. Тело Риджа содрогнулось, он вложил все силы в одно последнее божественное мгновение, которое нельзя описать словами.
      Время остановилось, Земля перестала вращаться. Все чувства, остававшиеся не востребованными в прошлом, обнажились. Ридж обессилел, в голове все смешалось. Наслаждение заполнило его подобно вырвавшейся на свободу лаве, вытеснив все остальные чувства. Тело его обмякло, он был не в состоянии даже подвинуться, чтобы дать своему неземному ангелу вздохнуть.
      Когда Сабрина вернулась из бездонных глубин страсти, ее кольнуло неприятное предательское чувство, которое никак не желало исчезнуть. Она нисколько не сожалела о том, что уступила Риджу, и теперь это беспокоило ее. Следует хорошенько отчитать себя за то, что опять уступила голосу плоти, не устояла против зажигательной страсти, пошла на это сладкое предательство. Однако эта самая плоть, похоже, уже не подчиняется голосу рассудка и живет своей, самостоятельной жизнью, когда дело доходит до удовлетворения простых земных желаний, о которых Сабрина раньше и не подозревала, пока чернокудрый дьявол не открыл ящик Пандоры, наполненный желаниями, и не показал ей, что такое безумная, неуправляемая страсть.
      Наконец Ридж пришел в себя и лег рядом с возлюбленной. Он с любовью запустил руку в ее волосы и заглянул в обеспокоенные глаза девушки.
      – Прости, – хрипло прошептал он, – я не хотел быть грубым. Понимаю, тебе сейчас нужно совсем другое. Я хотел, чтобы эта ночь наполнилась нежностью, но желание было сильнее меня.
      Взгляд Сабрины беспокойно заметался, но она все же набралась смелости и посмотрела в синие глаза Риджа. Он ласково повернул ее подбородок к себе и оставил на нем легкий поцелуй.
      – Я сделал тебе больно, Сабрина? Или ты все еще не пришла в себя от этих насильников?
      Сабрина молчала. Ридж тяжело вздохнул:
      – Я бы отдал все, что угодно, лишь бы узнать, что ты сейчас чувствуешь, о чем думаешь. Поговори со мной, я совсем не холодное, бессердечное чудовище, каким тебе хочется представить меня.
      – Я боюсь, – не выдержала Сабрина, часто-часто моргая, чтобы сдержать подступившие слезы.
      – Боишься чего? – Ридж озадаченно посмотрел на нее. – Нам сейчас ничто не угрожает.
      Сабрина приглушенно всхлипнула и энергично покачала головой.
      – Я боюсь не того, что скрывает ночная тьма. Разбойники и разные твари, прячущиеся под ее покровом, из плоти и крови, их можно потрогать, увидеть. Я справлюсь с ними. – Она вздохнула, дрожа всем телом, и пытливым взглядом уставилась в точеное лицо Риджа, ясно освещенное лунным светом. – Я боюсь того, что происходит со мной. Боюсь почувствовать к тебе то, что не чувствовала еще ни к одному мужчине. – Она закусила нижнюю губу, исполненная решимости выговориться до конца и не расплакаться. – И ты, и я отлично понимаем, что у наших отношений нет будущего. Я не верю в вечную любовь, а ты вполне удовлетворен тем, что плывешь по течению или куда подует ветер, не пропуская ни одной юбки. Я не хочу страдать от боли, когда настанет момент расставания, и ты покинешь меня. Не хочу мучиться!
      Слова закончились плохо сдерживаемым рыданием. Ридж непроизвольно притянул девушку к себе и уткнулся подбородком ей в макушку. Почувствовав, что Сабрина пытается высвободиться, он прижал ее к себе еще крепче.
      – Послушай, Сабрина, – тихо, но твердо приказал он. – Я должен кое-что сказать тебе, хотя это может и не понравиться, но я все равно обязан сделать это. – Сабрина расслабилась, и Ридж несколько ослабил свои объятия. – Осознаешь ты это или нет, но каждый из нас уже по-своему зависит друг от друга, ты – от меня, а я – от тебя. В этом нет ничего плохого. Это не признак слабости. Ты обратилась ко мне, потому что нуждалась в проводнике и защите в пути. Когда на тебя напали шайенны, ты звала на помощь меня, выкрикивала мое имя. – Ридж немного отодвинул ее голову от себя, так чтобы заглянуть в избегающие его взгляда глаза. – Неужели тебя так пугает, что приходится рассчитывать на меня, когда это необходимо и нет другого выхода? Разве я сгорел от стыда, когда ты одним ударом уложила мерзавца, готового расправиться со мной?
      Сабрина покачала головой. Он продолжил:
      – Между нами горит огонь, Сабрина. С самого начала. Пусть ты пока наивна и неопытна в любви, но ты прекрасно чувствуешь, как нас влечет друг к другу. Этого не надо бояться, тебе нужно просто привыкнуть к этому, получше узнать меня. – Едва заметная улыбка промелькнула на чувственных губах Риджа. – Ты удивительно храбрая девушка, но только не в сердечных делах. У нас впереди целых три недели путешествия. Предстоит еще пережить песчаные бури на территории Симаррон. Там целые реки пересыхают так, что тысячи лягушек умирают, не узнав, что значит плавать.
      Попытка немного развеселить девушку и отвлечь ее от грустных мыслей, частично удалась. Прелестное личико Сабрины расцвело улыбкой.
      – А после Хорнады мы окажемся на территории племен кайова и команчей. Когда я был еще мальчиком, мне довелось увидеть танец солнца на Уошито, который исполняли эти два племени. Да и в качестве посредника между армией и племенами навахо приходилось иметь с ними дело. Я довольно хорошо знаю их нравы и поэтому не могу обещать безопасного путешествия. В каждом племени есть непримиримые, а для них все белые – враги. – Большим пальцем Ридж провел по щеке Сабрины, по ее слегка припухшим от поцелуев губам. – Если мы не поможем друг другу, каждому придется столкнуться и с индейцами, и со стихией в одиночку. За эти три дня, что мы ехали по разные стороны реки, я чуть с ума не сошел. – Он перешел почти на шепот, от которого у Сабрины вся кожа покрылась мурашками. – Нас связывают общие воспоминания. Я уже так привык к тебе, что не представляю, как смогу обходиться без тебя…
      Сабрина открыла было рот, чтобы сказать что-то, но Ридж помешал ей, прижав к ее губам свой указательный палец:
      – Не думай, что ты одна мучаешься от переживаний. Сейчас я вовсе не уверен, хочу ли я, чтобы наш брак распался. Кажется, я уже не смогу забыть тебя, когда мы доберемся до Санта-Фе. Прелестная леди, разве вам не понятно, что в моих мыслях и моей душе вы заняли постоянное место? – Голова Риджа медленно склонилась к девушке.
      Его теплые влажные губы чуть коснулись ее губ.
      – Почему бы нам в оставшееся время не выяснить, насколько способно разгореться пламя между нами? И кто знает, быть может, его уже будет невозможно погасить?
      Руки Риджа обхватили Сабрину, сжимая ее обнаженное тело и снова возбуждая его. У девушки не было сил противиться. Легче поверить его тихому страстному шепоту, чем бороться со своими противоречивыми чувствами. Достаточно ей закрыть глаза, как она тут же переносилась в мир, где царила чувственная страсть.
      И когда этот мир вновь замаячил перед ее глазами, Сабрина сдалась без боя, не сопротивляясь. Забыв всякое смущение, она ласкала тело Риджа, вновь и вновь изучая и познавая его. Она заглушила голос разума, позволив говорить только сердцу. Однако в глубине сознания девушка понимала, что опускает зернышко любви в зыбкую почву, где оно очень быстро укоренится и прорастет диким прекрасным цветком, но эти же пески способны, подобно острейшим ножам, искромсать стебель и уничтожить его, оставив только корень, который невозможно будет выдернуть.
      Возможно, время докажет, что она поступила неразумно, но, поддавшись чарам, против которых невозможно устоять, Сабрина забыла обо всем на свете.
      Сейчас она была в состоянии думать только о руках, которые сжимали и ласкали ее, о страсти, сжигающей их обоих…

      Ридж оказался настоящим пророком – последующие недели полностью подтвердили его слова. На берегах высохшей Хорнады Сабрина впервые узнала, что такое песчаная буря. Когда задули буйные весенние ветры, девушка пряталась за широкой спиной Риджа, спасаясь от разгула стихии, но буря все же вынудила их прервать путешествие и дожидаться, пока стихия успокоится и можно будет продолжать путь.
      Между ними наладились нормальные добрые отношения, которых у Сабрины раньше не было ни с одним мужчиной. И хотя ее по-прежнему пугала растущая привязанность к Риджу, она с удовольствием проводила время в его обществе. Когда он был рядом, казалось, что непреодолимых преград просто не существует.
      Однако, по иронии судьбы, именно монашеское одеяние, которое вызывало столь яростный протест Риджа, помогло им в неприятной встрече с индейцами племени кайова. В тот момент, когда Сабрина и Ридж после многодневного пути через пески добрались до источника, им уже приходилось беречь каждую каплю воды. Передохнув, они собрались было продолжить путь, как вдруг Ридж схватил Сабрину за руку и притянул к себе.
      Когда невдалеке появился Сатанта, вождь племени канона, Ридж нахмурился и с нарастающей тревогой насчитал у него за спиной около двух десятков воинов. Племя кайова подписало мирный договор с правительством, но сами индейцы все еще считали делом чести поживиться лошадьми и мулами белых людей при каждой удобной возможности.
      Вождь еще издали заметил монахиню и рядом с ней мужчину, который был одет как индеец. Сатанта сник: присутствие монахини спутало его планы – теперь им не удастся отобрать у путников лошадей и мулов.
      Ридж велел Сабрине оставаться на месте, а сам верхом направился к индейцам, чтобы поприветствовать их на родном языке. Кроме вождя индейцев, он увидел пленных – белую женщину с четырьмя ребятишками. Ридж предположил, что, возможно, вождь был бы не прочь прибавить к ним еще двоих пленников, поэтому, поприветствовав вождя, он пояснил, что приходится кровным братом Мануэлито, вождю племени наваха. Он также сообщил Сатанте, что согласился сопроводить сестру Саманту до миссии в Санта-Фе.
      Сатанта молча выслушал Риджа и посмотрел на монахиню с фиалковыми глазами, которая ожидала Риджа поодаль. Лицо ее было ясно и безмятежно. Наверное, узнай вождь, что в это самое мгновение хозяйка этого кроткого личика кипит от возмущения, он бы изменил мнение о ней. Сабрина негодовала, увидев захваченную белую семью, но понимала, что должна молчать.
      Пронзительный взгляд вождя переметнулся с Сабрины на пленников, которых он захватил в Техасе во время последнего набега.
      – Я веду белую женщину в Форт-Ларнед, чтобы получить за нее выкуп от армии, – объявил Сатанта. – Техасцы объявили войну Большому Белому Вождю из Вашингтона. Индейцы кайова докажут свою преданность, сражаясь против тех, кто восстал против вождя Линкольна.
      Ридж испытывал острую жалость к белой семье, но в данном случае ничем не мог им помочь. Индейцы рассудили, что поскольку Техас выступил на стороне Конфедерации, то они вправе свободно грабить и похищать врагов, не опасаясь за свои отношения с армией северян. Ридж был уверен, что полковник Ливенворт возмутится наглостью Сатанты, и напомнил себе, что это одна из главных проблем в отношениях между индейцами и белыми. Две враждебно настроенные цивилизации просто не способны прийти к взаимопониманию. Индейцы были уверены, что оказывают правительству услугу, захватывая в плен его врагов, в то время как армию возмущало подобное варварство.
      Однако не в силах Риджа было отговорить вождя от задуманного. Как только он откроет рот в защиту пленных, их с Сабриной самих могут взять в плен и вернуть в Форт-Ларнед.
      Когда Сатанта с пленниками и воинами отъехал на достаточное расстояние, Сабрина удивленно посмотрела на Риджа, не веря своим собственным глазам:
      – Почему ты ничего не сделал?
      Ридж замер. Он в отчаянии посмотрел на Сабрину и вдруг закричал:
      – А что я мог сделать? Захватить их всех в плен? Ты что, забыла, что индейцев было два десятка, а нас всего двое? Так я напомню!
      Сабрина отшатнулась от него, испуганная криком Риджа. Это было для нее полной неожиданностью.
      – Прошу прощения, – пробормотала она. – Понимаю, ты ничего не мог сделать. Просто…
      – Знаю, – перебил ее Теннер, прыгая в седло. – Только я был бессилен, и уже не в первый раз руки у меня оказываются связанными, – сердито проговорил он, стараясь успокоиться и взять себя в руки. – В прошлом году – случай с полковником Спенсером из Форт-Кэнби, в этом году – проклятый тупик в отношениях правительства с племенем навахо. Несомненно, посредник между армией и племенем кайова будет рвать на себе волосы, когда Сатанта появится в Форт-Ларнеде со своими пленными и потребует за их освобождение выкуп. – Ридж в раздражении глубоко вздохнул. – Иногда мне хочется бросить это неблагодарное дело, посредничество, и спрятаться от всего мира у себя на ранчо, стать отшельником. До смерти устал биться головой о скалу!
      Услышав имя отца, Сабрина насторожилась и осторожно переспросила:
      – Случай со Спенсером? Он имел какое-то отношение к твоему посредничеству между правительством и индейцами навахо?
      – Самое прямое.
      Ридж поудобнее устроился в седле, продолжая что-то ворчать себе под нос. Еще находясь в Индепенденсе, он дал себе слово по пути в Санта-Фе разгадать загадку гибели Айвэна Спенсера, но случилось так, что эта златокудрая нимфа заняла все его мысли, заполнила страстью все ночи, и думать о Спенсере стало совершенно некогда.
      – Полковник Спенсер командовал гарнизоном Форт-Кэнби, который стоит рядом с землями племени навахо. – сказал Ридж, трогаясь с места. – Он честно пытался наладить с индейцами дружеские отношения и установить прочный мир. Индейцы часто приходили в форт, для того чтобы обменять зерно и фрукты на необходимые товары. Иногда даже устраивались соревнования в скачках между индейцами и армейцами. Айвэн Спенсер считал такие соревнования формой цивилизованного соперничества между краснокожими и белыми. – Ридж скинул с себя кожаную рубаху и повернулся, чтобы привязать ее сзади к седлу. – Однако подобное благожелательное отношение полковника к индейцам, которые продолжали совершать набеги на поселения белых, нравилось далеко не всем офицерам. У меня нет доказательств, но я уверен, что все, что произошло, – тщательно спланированный заговор против полковника Спенсера. – Ридж на минуту замолк, вспоминая события того дня. – У одного из офицеров во время скачек пала лошадь, которая, по всеобщему убеждению, должна была прийти первой. Офицер не сомневался, что его лошадь отравил один из индейцев навахо, чтобы обеспечить себе победу в соревновании. Разгорелся жаркий спор, схватились за оружие, началась стрельба. Когда дым рассеялся, на земле остались лежать десять мертвых индейцев, остальные бросились врассыпную. С тех пор отношения между индейцами и армией резко ухудшились.
      – Но почему же в случившемся обвинили полковника? – спросила Сабрина, едва не выпав из седла от волнения.
      – Нашей армии трудно отказать в бесконечной мудрости, – с нескрываемой издевкой ответил Ридж. – Обычным делом считается наказывать начальство за грехи подчиненных. Я полагал, Спенсера призовут к ответу, вызовут на ковер, обо всем расспросят и разберутся. Однако весть о случившемся дошла до Санта-Фе еще задолго до того, как полковник успел послать туда курьера с донесением. Это и навело меня на мысль, что против него существовал заговор.
      – А сам ты как считаешь, был он виновен в том, что произошло? – Вопрос имел жизненно важное значение для Сабрины, и она с трепетом замерла, ожидая ответа.
      Любопытство мучило ее с того самого дня, как она узнала о связи Риджа с Форт-Кэнби и племенем навахо.
      Ридж опустил плечи и грустно вздохнул.
      – С точки зрения армии, полагаю, лучшего специалиста трудно было найти. С точки зрения индейца навахо, каждый человек самобытен, это целая вселенная. Полковник был их другом… возможно, единственным на территории Нью-Мексико. – Он замолчал и опять вздохнул. – Но я, как обычно, застрял где-то посередине. Если я сейчас начну обвинять тех, кто делает политику, ход моих мирных переговоров может серьезно пострадать.
      Сабрина ожидала прямого ответа. Ридж, возможно, думал, что она спрашивает из праздного любопытства, но ей необходимо было узнать об отце как можно больше.
      – То есть ты хочешь сказать, что полковник Спенсер скорее всего получил по заслугам, раз не смог предотвратить это вооруженное столкновение? – забросила наживку Сабрина, вынуждая Риджа признаться, с кем он.
      Теннера задела такая оценка происшедшего. Он вспыхнул, и девушка, к несчастью, оказалась на линии огня. Случай с Сатантой, вождем племени кайова, напомнил Риджу о безвыходности положения, а собственное бессилие распалило его еще больше.
      – Черт побери, мне нравился этот человек! Но капитан Боуэн и майор Уиншип встали бы на процессе в очередь, чтобы под присягой свидетельствовать о его некомпетентности. Будь у меня возможность, я бы выступил в защиту полковника Спенсера. После того как полковника застрелили – якобы при попытке к бегству, – я начал выспрашивать в Форт-Кэнби о том, что же там произошло, но все словно воды в рот набрали – никто не проронил ни слова. – Ридж выругался сквозь зубы, удивляясь, зачем он рассказывает Сабрине обо всем этом.
      В конце концов, он не на исповеди, а она не священник.
      – И ты успокоился, оставил все как есть? Даже не похоронил друга, как он того заслуживал? – спросила Сабрина.
      Голос ее прозвучал более сурово, чем она хотела.
      – Даже не очень верится, что полковник Спенсер был твоим близким другом.
      Слова жены задели Риджа за живое, с каждым мгновением он распалялся все больше и больше.
      – А как, по-твоему, я мог раскрыть то, отчего армейские чины так ловко спрятали концы в воду? В форте каждый знает, что я был тесно связан с полковником по службе, уважал его как человека и как профессионала высочайшего класса, – с горячностью сказал Ридж. – Как только я попытался выяснить обстоятельства гибели полковника, меня сразу же отправили для переговоров в Вашингтон в военный департамент и в Управление по делам индейцев. Кому-то очень не понравилось, что я сую нос куда не следует, вот от меня и избавились таким способом… – Ридж в отчаянии разрубил ладонью воздух. – Думаю, посторонний в форте человек смог бы узнать о деле Айвэна Спенсера гораздо больше меня, поскольку с незнакомым, охотнее идут на откровенный разговор. Клянусь, в Форт-Кэнби сейчас творится что-то неладное, идет какая-то нечистая игра. Кто знает, возможно, полковник Спенсер случайно наткнулся на что-то, поэтому его убийство было задумано с одной целью – дискредитировать его, прежде чем он успеет выступить с разоблачениями. Я не верю, что Айвэн Спенсер действительно пытался бежать, – он всегда строго соблюдал армейские порядки. – Ридж замолчал и задумчиво сдвинул брови, вспоминая события, которые произошли прошлой осенью. – А может быть, подчиненный полковника офицер Лоример Боуэн хотел занять его место? А еще он явно не одобрял отношений полковника с индейцами племени навахо. Не исключено, что и эта лиса Джордж Уиншип тоже имеет отношение к происшедшему. Он не раз по многим вопросам сталкивался с полковником Спенсером. Но, черт побери, все это всего лишь домыслы, у меня нет никаких доказательств. Мне кажется, здесь даже следователь не докопался бы до правды! – Голос Риджа звучал все громче, пока не сорвался на крик.
      Сабрина начинала понимать, насколько запутанно положение Риджа. Она предвидела, что будет нелегко открыться ему, рассказывая о себе всю правду. Нелегко будет открыться не только ему, но и любому на всем пути от Санта-Фе до Форт-Кэнби. «Может, все-таки сказать Риджу правду? – размышляла девушка. – Он сочувствует отцу, наверняка сумеет помочь мне». Если те, кто имеет отношение к гибели отца, узнают, кто она, у нее не останется никакой надежды выяснить, почему Айвэна Спенсера застрелили раньше, чем он успел дать показания.
      «Но даже если я и откроюсь Риджу, все равно надо быть очень осторожной», – предупредила себя девушка. Что, если он попытается отговорить ее? Их отношения только-только начали налаживаться. Сейчас нельзя ссориться. Они и так слишком часто сталкиваются, к чему еще один источник разногласий?
      «Сказать или не сказать? – размышляла Сабрина и, в конце концов, пришла к выводу, что сказать правду придется еще до того, как они доберутся до Санта-Фе. – Значит, у меня есть еще время, чтобы окончательно взвесить все «за» и «против», – решила девушка.
      Ридж посмотрел на Сабрину и заметил, что она чем-то обеспокоена.
      – Я не хотел кричать на тебя. Просто этот случай со Спенсером уже несколько месяцев не дает мне спать спокойно. Но тебя это не касается. Я вел себя как прокурор во время вынесения приговора. Прости.
      Сабрина нежно улыбнулась ему, изо всех сил стараясь скрыть свое беспокойство.
      – Для того монахини и существуют, чтобы люди шли к ним со своими бедами. Если ты не хотел меня обидеть, я и не обижусь, брат Ридж.
      – В этом-то все и дело, – проворчал Ридж, хотя дал себе слово не терять больше доброго расположения сестры Сабрины. – Когда ты снимешь это одеяние? Хотелось бы хоть раз увидеть свою жену в обычном платье, – сказал он и натянуто улыбнулся. – Я даже не уверен, что узнаю тебя. Ведь до сих пор я видел тебя то во вдовьем, то в монашеском одеянии.
      – Надену обычное платье, как только доберемся до Лас-Вегаса, – с улыбкой заверила его Сабрина.
      Лицо Риджа озарилось ответной улыбкой счастливого предвкушения.
      – Будет ради чего стремиться в это сонное мексиканское болото, – заметил он, понизив голос. – Среди прочего…
      В глазах Риджа было столько неотразимого обаяния, что сердце девушки дрогнуло. Может, все же стоит рассказать ему всю правду? После нападения шайеннов отношения между ними резко изменились. Теперь они предавались любви каждую ночь и занимались ею почти до самого рассвета. Ридж и так уже знает о ней почти все. Так почему бы не рассказать ему и остальное?
      И все же Сабрине было очень нелегко преодолеть глубоко укоренившиеся убеждения, которые взрастила в ней мать своими бездумными увлечениями. Ничего не изменилось. Она и Ридж по-прежнему принадлежат к разным мирам, и кто знает, как поведет он себя, когда вокруг окажется много женщин, готовых по первому зову удовлетворить желания его плоти.
      «Проклятие, с каких это пор я стала такой нерешительной?» – одернула себя Сабрина. Она ведь прибыла в Индепенденс с определенной целью. Даже табун диких лошадей не смог бы сбить ее с дороги и заставить забыть данную себе клятву – относиться к этому чернокудрому красавцу проводнику с прохладным равнодушием.
      Однако девушка тотчас напомнила себе, что их любовь вовсе не холодна и бесстрастна. За прошедшие недели Ридж научил ее искусству любви, и теперь она наслаждалась этим каждую ночь, которую они проводили вместе.
      Но были и другие мгновения, когда ей казалось, что их разделяют тысячи миль. В такие минуты Сабрина предпочла бы, чтобы их разделял океан, который уберег бы ее от боли, вызванной тем, что она успела привязаться к Риджу намного сильнее, чем предполагала. Даже в те мгновения, когда ее раздирали самые противоречивые чувства и сомнений, она не переставала хотеть его и нуждаться в нем. Девушка постоянно нарушала данное себе слово и увязала все глубже, мечтая только об одном – чтобы он поскорее удовлетворил желание, которое возбуждал в ней.
      О, как легко было по уши влюбиться в этого синеглазого дьявола, как легко было поверить, что их чувства продлятся вечно! Но Ридж не вписывался в ее жизнь, так же как она в его.
      Теннер уже никогда не сможет жить по законам белых – ведь его воспитали индейцем; он думает как индеец, действует как индеец. И Сабрина Спенсер никогда не сумеет до конца понять его – слишком велика пропасть между ними.
      «Нет, эта бездумная тяга к нему должна со временем пройти», – убеждала себя девушка. И что тогда останется у них общего? Ее жизнь – это сцена, ее стихия – постоянная смена образов. Он остается самим собой в любой ситуации, действуя продуманно и расчетливо, тогда как Сабрина склонна к непредсказуемости и порывам.
      Вот ведь и при встрече с вождем Сатантой она едва сдержалась, увидев белых пленников. А чего бы она добилась, начни изливать свой гнев вслух? Скорее всего, ей пришлось бы разделить участь пленников, и это не самое худшее. А Ридж прекрасно понимал логику этих индейцев. Он быстро оценил ситуацию и взвесил свои возможности.
      Что ж, тогда хорошо, что в ее жизнь вошел такой человек, как Ридж. По крайней мере, он показал ей, что в этой жизни все далеко не так просто. Но, несмотря на это, Сабрина вынуждена признать, что ее реакция на такого мужчину, как Ридж, самая нормальная, человеческая. И, осознав это, Сабрина поняла, что против его чар не устоит ни одна женщина, которая встретится на его пути, поскольку не поддаться обезоруживающей улыбке просто невозможно.
      А к какому типу женщин принадлежит Сабрина, выяснится, как только станет ясно, как быстро она сумеет излечиться от Риджа. Только тогда станет видно, из чего она сделана. «Жизнь после разлуки с ним будет для меня настоящим экзаменом, – сказала себе Сабрина. – Если я сделана из крепкого материала, то не развалюсь на кусочки, когда Ридж Теннер уйдет из моей жизни».
      «Ты стараешься оградить себя от любой случайности», – отругала себя Сабрина. Иногда собственный инстинкт самосохранения изумлял ее. Она поддавалась обаянию мужа всякий раз, когда он говорил, что хочет ее. И каждый раз, когда начинался очередной рассвет, она убеждала себя, что жизнь не кончится, если Ридж покинет ее. «Это все твоя проклятая гордость, – пришла к заключению Сабрина, отчитывая себя. – Ты так боишься за себя, боишься, что тебе сделают больно, боишься своей незащищенности, что всякий раз чуть-чуть недоговариваешь… совсем чуть-чуть… самую малость… на тот случай, если он предаст тебя». Странно, не правда ли? Тот, кто кажется таким сильным и решительным, самые тяжелые сражения ведет против себя самого.
      – Не поделишься ли мыслью, которая осветила таинственной улыбкой твое очаровательное личико, сестра Сабрина? – поддразнил ее Ридж. – Я бы тоже хотел немного повеселиться.
      – Прости меня, брат Ридж. – Сабрина безмятежно повела плечами. – Я всего лишь рассуждала о слабостях своего собственного характера.
      – У тебя слабый характер? – откровенно, изумился Теннер. – Да ты самая решительная, самая несгибаемая женщина на всей земле.
      – Когда-нибудь ты поймешь, что и это всего лишь одна из многих моих шарад, – вполголоса ответила девушка и огорченно вздохнула.
      Ридж разобрал ее слова и отметил грусть в глазах. Его угнетала обида оттого, что она до сих пор не доверяет ему и не хочет рассказать, зачем направляется на запад. Он познал Сабрину Стюарт, как не познал ее до него ни один мужчина, он сумел пробудить в ней страсть, от которой она прежде бежала как от огня. И все же бывали мгновения, когда он остро понимал, что совсем не знает Сабрину Стюарт. Вот и сейчас, как только он попытался выяснить что-либо о ее прошлом, она просто пожала плечами и тактично перевела разговор на другую тему.
      «Сознайся, Теннер, ты никогда не сумеешь затронуть сердце этой необыкновенной девушки», – твердил себе Ридж. Сабрину Стюарт не приручить. Ее воля и решимость несгибаемы. Риджа с детства приучили уважать самобытность и свободу во всех их бесконечных проявлениях. Священный орел, парящий в небесах, был символом этой свободы. Индейцы восхищались смелым полетом птицы и мечтали полетать на его крыльях. Но разве можно приручить это прекрасное, вольное создание? Потеряв волю, оно не сможет летать.
      «Протяни руку, и птичка твоя, – размышлял Ридж, – но как заставить ее прилететь добровольно? Человек может брать от жизни все, что хочет… но до определенных пределов. А Сабрина Стюарт, эта неуловимая богиня, все время ускользает от меня, для нее нет границ. Силой от нее ничего не добьешься». Когда она наконец-то доверится ему, то поймет, что хрупкие узы, связывающие их, стали прочными. В отношениях с ней нужны терпение и время. Его действия, поступки, искренность приведут, в конце концов, к тому, что девушка доверится ему полностью. А если он не сумеет исподволь убедить ее, что она ему небезразлична, она улетит… навсегда.
      Однако Ридж не мог предугадать будущее, чтобы помешать обстоятельствам отдалить от него эту прелестную пугливую птицу.
      Но злой рок, витающий над людьми, распорядился по-своему. Этому случаю предстояло превратиться в настоящий кошмар на все последующие недели – кошмар, который Ридж Теннер предпочел бы навсегда вычеркнуть из памяти. Он столько трудился, чтобы заслужить доверие девушки, но тонкая шелковая нить этого доверия была в одно мгновение разорвана внезапно налетевшим ураганом, сметающим все на своем пути…

      Спустя несколько дней путешественники перебрались через пологий песчаный холм и выехали на дорогу, ведущую в Лас-Вегас. Когда Сабрина увидела вдали испанское поселение, улыбка облегчения заиграла у нее на лице. Они с Риджем проехали более шестисот миль, начав с городка Индепенденс, что в штате Миссури. От Лас-Вегаса до Санта-Фе оставалось всего лишь миль восемьдесят с небольшим. Еще раньше Ридж рассказал ей, что в Лас-Вегасе сходятся все дороги и именно отсюда начинается единственный путь, который, проходя через перевал Глориетта, ведет в таинственный город под названием Санта-Фе. Безлюдная ранее дорога теперь была запружена всадниками и фургонами. Ридж оказался прав. С каждой новой развилкой путешественников прибавлялось; одни спешили попасть в Санта-Фе, другие – обратно.
      Во второй половине дня путешественники медленно втянулись в селение. Сабрина улыбалась темнокожим ребятишкам, которые высыпали на улицу из своих лачуг, чтобы поглазеть на необычную пару. Но выражение лица девушки мгновенно изменилось, когда она заметила, как несколько молодых сеньорит прервали свои занятия и уставились на красавца в индейской одежде. Мексиканцы-мужчины, бездельничавшие около своих домов, воспринимали такое внимание отчасти с обидой, отчасти по-дружески. «И не напрасно», – подумала Сабрина, видя, с каким нескрываемым восторгом, даже не пытаясь его скрыть, испанские девушки смотрят на американцев.
      Центральная площадь, куда после довольно продолжительного плутания по переулкам выехали вновь прибывшие, была заполнена народом. Над площадью висел разноголосый шум, кричали торговцы, расхваливавшие свои товары; крики мулов резко выделялись в этом шуме. Мелкая пыль, поднимаемая ногами людей и животных, неподвижно висела в воздухе, постепенно оседая и покрывая все вокруг светло-серой пеленой.
      Седовласый священник, который приветствовал путешественников, заметил среди них монахиню, и лицо его озарилось радостной улыбкой. Ридж с трудом сдержал усмешку, заметив, как заторопился к ним священник, руками раздвигая толпу, чтобы лично поприветствовать сестру Сабрину. Когда святой отец, наконец, пробился к монахине, та не успела и рта раскрыть, как священник уже потащил ее за собой.
      – Пойду утолю жажду в трактире, пока вы со святым отцом беседуете о своих делах, – проговорил Ридж, плутовато улыбаясь. – Когда закончите, приходите в гостиницу, я буду ждать.
      Сабрина заскрежетала зубами – она злилась на Риджа за то, что на его загорелом лице было ясно написано: «Я предупреждал». Он и вправду говорил ей, что монашеский наряд до добра не доведет. «Похоже, он в очередной раз оказался прав», – с досадой отметила про себя Сабрина. Не сумев вежливо отделаться от священника, девушка была вынуждена обойти с ним всю миссию и выслушать его рассказ, сбивчиво отвечая на вопросы. «Проклятие, надо было остановиться в каком-нибудь укромном местечке, не доезжая до Лас-Вегаса, и переодеться, как советовал Ридж», – упрекнула себя девушка. Но на дороге к поселению было столько людей, что Сабрина просто побоялась обратить на себя внимание сменой платья. Теперь же приходилось за это расплачиваться.
      Усмехнувшись еще раз и проводив взглядом сестру Сабрину и святого отца, Ридж направился в таверну отведать мексиканского вина. Не успев присесть, он заметил среди присутствующих знакомое лицо. Полковник Хайрам Сайке поднялся со стула и поспешил навстречу Риджу. В прошлом их служебные дороги не раз пересекались.
      – Смотрю, ты довольно быстро вернулся из Вашингтона, – проговорил Сайке, протягивая руку для приветствия.
      Ридж опустился на стул и посмотрел на крупного краснолицего офицера в очках, чей огромный, торчащий живот не позволял сесть вплотную к столу.
      – Хочу поскорее вернуться к своим обязанностям в Форт-Кэнби и узнать, что нового случилось в мое отсутствие, – проговорил Ридж, делая рукой знак официантке, чтобы та принесла вина. – Поездка на восток оказалась не очень удачной.
      Полковник, в чьи обязанности входила инспекция укреплений на границах Нью-Мексико, сочувственно улыбнулся:
      – Да, задача перед тобой стояла не из легких. Пока ты был в Вашингтоне, призывая оставить в покое индейцев навахо и жителей Нью-Мексико, генерал Карлтон написал обращение, в котором заявил, что племя навахо постоянно совершает набеги на жителей Нью-Мексико и что индейцы убили уже много белых. Генерал собирается покарать виновных, собрав все наличные резервы, и освободить территорию от апачей и навахо.
      Хайрам отпил вина и пристально посмотрел на Теннера. Ему было интересно, какое впечатление произвели его слова.
      Полковник не обманулся в своих ожиданиях – на лице собеседника отразилось плохо скрываемое раздражение.
      – Полагаю, Карлтон не потрудился даже задуматься над тем, что при каждом удобном случае белые захватывают индейцев в качестве рабов. И это в то время, когда правительство ведет войну, чтобы помешать такой несправедливости на юге, – саркастически заметил Ридж.
      – Я редко имел с ним дело, – ответил Хайрам, довольный реакцией Риджа. – Но генерала послали на запад сражаться с индейцами, и, я уверен, он именно этим и займется. Однако нельзя не отметить, что он отпустил четырех индейцев из племени навахо, которых арестовали после того злополучного происшествия прошлой осенью. Карлтон велел, чтобы они рассказали всем индейцам, как сытно и хорошо будет им жить в резервации около Форт-Саммера. Если, так или иначе, Карлтон добьется своего, то племя навахо переселят в резервацию уже к концу этого года.
      Ридж грубо выругался сквозь зубы:
      – Я уже не раз пытался объяснить властям, что добровольно индейцы навахо на это не пойдут. Мануэлито и еще несколько вождей считают, что, если бы Великие Духи хотели, чтобы индейцы навахо жили у восточных границ Нью-Мексико, они бы давно уж поселили их там. – Теннер грустно покачал головой. – Никакие призывы и уговоры Карлтона не убедят независимых кочевников оставить свои священные земли, на которых они живут уже много веков. Каньон-де-Шелли для них святое место. Навахо будут сражаться за право жить на своей земле всеми доступными средствами. Но разве можно сравнить их вооружение с вооружением кавалерии? Будет самая настоящая бойня. Несправедливость не закончится никогда!
      – Карлтон предусмотрел такую возможность. Он советовался с Китом Карсоном и просил полковника возглавить экспедицию в Каньон-де-Шелли, чтобы разобраться с теми, кто отказывается подчиниться, – пояснил Хайрам.
      – У этого всемогущего генерала, очевидно, чешутся руки – так его тянет ввязаться в драку, – взорвался Ридж. – Проклятие, я бы много отдал, чтобы узнать, по чьей рекомендации меня отправили в Вашингтон в такое критическое время. – Он еле сдерживался, чтобы не схватить Хайрама за шею и не придушить его. – Военный департамент сделал все, чтобы индейцы навахо не доверяли ему. Военные только отнимают и требуют, предлагая вместо этого одни лишь куцые договоры.
      Вполне возможно, полковник Сайке и встречался с генералом Карлтоном несколько раз, зато Ридж за последние два года имел неудовольствие общаться с ним много чаще, чем бы ему хотелось бы. Ридж не одобрял радикальную политику Карлтона, который отстаивал передачу пленных индейцев навахо в рабство белым, а еще чаще он выступал за поголовное их истребление. По его теории, хороший индеец – это мертвый индеец. Поэтому Ридж не скрывал своих опасений, что генералу глубоко безразлично, доберется ли оставшаяся часть племени до резервации, чтобы присоединиться к тем двум сотням человек, которые там уже находятся.
      Хайрам равнодушно пожал плечами, отчего по золотистой бахроме на его мундире пробежали мелкие волны.
      – Виноваты ли индейцы, которые разоряют белых своими набегами, или белые, которые в охоте за новыми землями теснят индейцев, – вопрос весьма спорный. Конфликт между этими цивилизациями длится уже много десятилетий и когда-нибудь должен быть прекращен. Я не принимаю ничью сторону, ни твою, Ридж, ни генерала Карлтона, – горестно вздохнул полковник. – В мои обязанности входит всего лишь инспектирование фортов и обеспечение их боеспособности. Я как раз возвращаюсь в Санта-Фе после инспектирования Форт-Саммера и индейской резервации. Считаются эти земли пригодными для проживания или нет, последнее слово все равно остается за генералом Карлтоном. Он обещал позаботиться, чтобы у индейцев было достаточно припасов, если они согласятся переселиться туда без сопротивления.
      Стальной взгляд синих глаз Риджа насквозь пронзил полковника. Теннер хорошо знал, что собой представляют земли на берегу реки Пенос, отведенные под резервацию. Скудные, песчаные, они не могли прокормить то число людей, которое Карлтон собирался переселить. Если индейцы раньше не умрут от тоски, они обязательно вымрут от голода.
      – Похоже, высокое начальство уже забыло теорию полковника Спенсера о том, что, раз индейцы навахо пришли и обосновались на этих землях раньше белых, значит, им там и жить. Жаль, что Айвэна нет в живых – он сумел бы убедить таких упрямцев, как Карлтон, отдать индейцам то, что по праву принадлежит им – и принадлежало еще до того, как здесь появились мексиканцы и белые, охваченные золотой лихорадкой и жаждой новых земель.
      Хайрам дипломатично перевел разговор на другую тему. Он хорошо знал об отношениях между Риджем Теннером и полковником Айвэном Спенсером. Но инцидент был исчерпан, и как губернатор Генри Коннелли, так и генерал Карлтон считали, что воинственных апачей и навахо следует переселить в резервацию и держать там под бдительным наблюдением.
      – Как знать, возможно, многие миролюбивые кланы примут решение переселиться добровольно и проблема будет решена, – с энтузиазмом заметил полковник Сайке. – А те немногие, кто сегодня враждебно относится к этой идее, со временем передумают и тоже переселятся. И может быть, когда навахо научатся жить в мире и перестанут совершать набеги, им позволят вернуться в родные места.
      «Ну, прямо речь настоящего политика», – с досадой подумал Ридж. Губы его сложились в натянутую улыбку, он посмотрел в маленькие серые глазки полковника Сайкса:
      – Полковник, вы бы смогли собрать пожитки и с радостью уехать из дома, в котором прожили многие поколения вашей семьи, только потому, что какой-то пришелец положил глаз на ваше жилище? Не думаю, что найдется хоть один глупец, который поверит, что индейцы добровольно согласятся на переселение.
      – По-моему, мы зря теряем время на бесконечные споры, – миролюбиво проговорил Хайрам.
      Он не собирался обсуждать этот вопрос с Риджем, который знал жизнь индейцев навахо изнутри. И потом, для него не имело никакого значения, как поступят военные с враждебно настроенными индейцами, поскольку его как инспектора от военного департамента это не касалось. Хитрая улыбка появилась у него на лице.
      – Что тебе нужно, так это прелестную сеньориту на всю ночь, с которой ты забыл бы к утру все свои проблемы. Человек, который наслаждается жизнью, меньше злится.
      – К сожалению, свидание с прекрасной испанкой не решит этой насущной проблемы и не поможет мне забыть о ней, – огрызнулся Ридж, раздосадованный тем, что Хайрам с такой легкостью отмахнулся от проблемы индейцев навахо.
      Он одним глотком допил остатки вина и поднялся из-за стола.
      – Извините, полковник, мне надо еще позаботиться о ночлеге. Дорога была длинная и пыльная, хотелось бы принять ванну, смыть слой грязи.
      Пока Ридж медленно шел через зал к выходу, Хайрам пристально смотрел ему вслед. Потом он окинул таверну внимательным взглядом и хитро улыбнулся. Увидев молодую привлекательную мексиканку, он жестом подозвал ее и, объяснив, чего хочет, сунул ей за корсаж несколько купюр. Сеньорита тут же направилась вслед за Теннером, а Хайрам, глядя на соблазнительно покачивающиеся бедра красотки, удовлетворенно хмыкнул. Может, Ридж и не желает никого видеть, но такой ловелас, как он, вряд ли откажется от общества хорошенькой девушки.
      Весело улыбаясь, Хайрам поднялся из-за стола и подошел к бару. Сегодня вечером Теннер забудет о своих проблемах и выбросит Спенсера из головы. «Ни к чему ему так много думать об Айвэне Спенсере – вредно для здоровья», – решил Хайрам. Бывший командующий фортом погиб, его место занял новый – полковник Лоример Боуэн. Теперь он командует гарнизоном Форт-Кэнби. Если Теннер не дурак, он не станет ссориться с армией.
      Привязав лошадей и вьючных мулов у гостиницы, Ридж пошел договариваться с хозяином о комнате. За спиной у него болталась сумка с чистым бельем. Теннер поднялся по ступенькам, мечтая только об одном – поскорее лечь в горячую ванну, смыть грязь и ждать возвращения сестры Сабрины. Разговор с Хайрамом Сайксом расстроил его, но Ридж не хотел омрачать предстоящую ночь. Они с Сабриной наконец-то пришли к соглашению, пора решать вопрос о будущем… если оно у них есть.
      Улыбка сладостного предвкушения играла на его лице, когда он подходил к своей комнате. Он не мог дождаться появления белокурой нимфы. Ридж не сомневался, что ему будет завидовать весь Лас-Вегас, увидев его за ужином вместе с Сабриной. А позже… Ридж почувствовал, как в нем пробуждается желание, которое ни на минуту не оставляло его, с тех пор как они познакомились.
      Ридж вошел в комнату и велел подготовить ванну. Пока прислуга торопливо наполняла ванну горячей водой, Ридж тщательно побрился. Сегодня вечером откроется новая глава в отношениях с феей, которая была одновременно и причиной его болезни, и лекарством от нее. Ридж собирался одеться как настоящий кабальеро и поужинать с красавицей Сабриной, чтобы навсегда забыть властную, ворчливую вдову и капризную, неуступчивую монахиню. Сегодня вечером из черного кокона появится прекрасная бабочка, и они решат, что лучше – признать свадьбу под дулом ружья недействительной или свято хранить узы брака.
      «Согласится ли Сабрина отсрочить прибытие в Санта-Фе, пока я не съезжу к себе на ранчо? – подумал Ридж. – Согласится ли она, чтобы асиенда стала ее домом? Или цель таинственной поездки не позволяет ей задержаться даже на несколько дней? Как убедить ее остаться на ранчо? Господи, нет, вы только послушайте!» – усмехнулся Ридж про себя. Он уже подумывает, как бы зажить семейной жизнью. А ведь он тот самый человек, который сомневался, что они с Сабриной смогут наслаждаться прелестями спокойной семейной жизни. Ридж хмыкнул и вдруг подумал, что, если в ресторанах Лас-Вегаса подают свадебный пирог, он вполне заслужит кусочек, когда опустится перед Сабриной на колено и попросит ее признать их брак законным.
      «Во всяком случае, от меня не убудет, если я попробую предложить это Сабрине, – рассудил Ридж. – Самое большее, что она может сделать, – это сказать «нет». Тогда мне уже вряд ли удастся переубедить эту упрямицу. Сабрина только-только начала доверять мне, – подбодрил себя Ридж. У нас особенные отношения. Да, конечно, время, может, и не самое подходящее для свадьбы, но и такие женщины, как Сабрина Стюарт, встречаются далеко не каждый день. Если хочешь приручить ее, надо использовать любую возможность. Пусть она пока не верит мужским обещаниям, пусть цинична в своих высказываниях о сильном поле – второй возможности у меня может не быть».
      Так или иначе, Ридж принял твердое решение поговорить с Сабриной, найти слова, которые убедили бы ее в серьезности его намерений окончательно расстаться с вольной жизнью и насладиться прелестями домашнего очага. Ридж понимал, что даже после всего, что они пережили вместе, Сабрина относится к нему настороженно. Когда они въехали в Лас-Вегас, он прекрасно видел, какие многозначительные взгляды бросали на него местные красотки. В это время Сабрина следила за ним, словно ястреб, уверенная, что он не откажет себе в удовольствии поближе познакомиться с одной из местных красоток…
      Негромкий стук в дверь прервал размышления Риджа. Решив, что это Сабрина вернулась с экскурсии по миссии, Ридж торопливо скинул одежду и залез в ванну. Озорная улыбка промелькнула на его лице, когда он представил, как хорошо будет им двоим в этой ванне. М-м-м… Очень возбуждающая мысль!
      Крикнув, что можно входить, Ридж погрузился в теплую воду. Однако женщина, появившаяся в двери, оказалась вовсе не той, которую он ждал. От удивления Теннер выпрямился и, не веря собственным глазам, уставился на аппетитную красотку мексиканку, которой, похоже, доставляло удовольствие лицезреть его обнаженный торс, на котором поблескивали капельки воды.
      – Полагаю, вы ошиблись комнатой, сеньорита, – заметил Ридж, стараясь сохранить спокойствие.
      – Я так не думаю, красавчик, – хихикнула девушка и, призывно покачивая бедрами, направилась прямо к нему. – Меня зовут Хуанита, – проговорила она мягким грудным голосом.
      Она настолько увлеклась рассматриванием мощного торса, что забыла закрыть дверь.
      – Да нет, напротив, по-моему, я впервые в жизни не ошиблась… – Хуанита взяла в руки мыло и опустилась на колени рядом с ванной. – Когда я искупаю вас, вы будете очень довольны, очень… Да, сеньор? – замурлыкала девушка, оглядывая его мощную грудь с недвусмысленной улыбкой.
      – Нет, буду признателен, если вы уйдете. Немедленно! – возразил Ридж.
      «Господь милосердный, если Сабрина войдет сейчас и застанет рядом со мной эту хорошенькую сеньориту, черта с два я сумею объяснить ей, как оказался в таком обществе!» – подумал он, поглядывая на дверь.
      – А ты стеснительный, красавчик, мне это нравится, – прошептала Хуанита, одновременно намыливая и лаская ему грудь.
      Ридж успел схватить девушку за руку, прежде чем она опустила ее под воду и тем самым окончательно прояснила свои намерения. Стеснительный? Риджа по-всякому называли в жизни, но только не стеснительным. За свои тридцать три года он не раз оказывался в щекотливой ситуации, но сейчас все могло закончиться катастрофой! Впервые в жизни Ридж отвергал услуги готовой на все сеньориты… Но теперь в его жизни появилась Сабрина, и все сразу переменилось.
      Как, черт побери, выставить эту черноглазую красотку из комнаты? Ведь если он вылезет из ванны, то окажется перед ней совершенно голый. А ее надо выставить за дверь, да поскорее. Но как добиться этого, не вылезая из ванны? Красотка словно прилипла к полу и не спешила уходить. Проклятие, когда тебе нужна женщина, попробуй найди ее! Но как только он принял решение остепениться, зажить семейной жизнью, они роем набросились на него!
      Осмотрев всю миссию в сопровождении словоохотливого священника, Сабрина наконец сумела отвязаться от него, заявив, что тотчас должна отправиться в Санта-Фе. Солнце уже клонилось к закату, когда она поспешила в таверну, перед входом в которую рассталась с Риджем, в надежде, что он все еще заливает усталость виски. Однако в таверне его не оказалось, и Сабрина отправилась в гостиницу и там узнала, что Ридж снял комнату на втором этаже.
      Найдя нужную ей комнату, девушка не стала стучаться, поскольку дверь была приоткрыта и из глубины доносились приглушенные голоса и плеск воды. Озадаченно сдвинув брови и прислушиваясь, Сабрина вошла в номер.
      Сцена, представшая перед ее глазами, в одно мгновение разбила в пух и прах все ее мечты и надежды. Соблазнительная молодая мексиканка склонилась над сидящим в ванне Риджем. Женщина поглаживала его крепкую грудь, а с того места, где стояла Сабрина, казалось, что Ридж прижимает руки испанки к своей груди.
      Сабрине показалось, что в сердце ее вонзили нож. Задыхаясь, она сделала шаг назад и вышла в коридор. Не в ее правилах было отступать в сложных ситуациях, однако в подобное положение она попала впервые в жизни. Обстоятельства помешали ей войти в комнату и выплеснуть в лицо неверному супругу всю ярость, но она не желала доставлять ему такое удовольствие. В бешенстве, преследуемая мучительным видением, через холл гостиницы Сабрина бросилась прочь.
      Она не сомневалась, что нечто подобное рано или поздно должно было случиться. Разве она не готовила себя к тому, что Ридж предаст ее? Разумеется, готовила. С каждым новым рассветом она говорила себе, что выживет, когда Ридж уйдет из ее жизни, даже если сердце ее разлетится на мелкие кусочки. Так почему же она теперь стоит и дрожит всем телом, готовая расплакаться?
      Ридж ведь так ни разу и не сказал, что любит ее. Он всегда говорил, что хочет ее. Она прекрасно знала, что он за человек, знала, что всегда будет таким. Почему же теперь она убита увиденным? Почему же так болит сердце?
      «Ты вела себя как дура», – отругала себя Сабрина, направляясь к выходу. На улице, ослепленная горем, девушка налетела на коренастого плотного мексиканца, который быстрым шагом направлялся в гостиницу. Она слышала обрывок разговора между мексиканцем и другим мужчиной, который стоял, прислонившись к стене, но была слишком расстроена, чтобы вслушиваться в их разговор. Сабрина пробормотала извинения, невидящим взором скользнула по плотной фигуре мексиканца, даже не взглянув на второго незнакомца. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, она быстро подошла к лошадям, привязанным у входа в гостиницу.
      «Ты просто устраивала Риджа на время путешествия, только и всего, а все остальное – твое воображение, – твердила себе Сабрина, страдая от невыносимой боли. – Какой же я была идиоткой! Растаяла от его нежностей, поверила словам, которые тысячи раз выслушивала от других мужчин». Она относилась к мужской лести с определенной долей настороженности… до тех пор, пока не услышала ее из лживых уст Риджа. Господи, ну почему она решила, что Ридж не такой, как все? Она знала, что заблуждается, но все же позволила сердцу увлечься.
      Непрерывно всхлипывая от рыданий, Сабрина взобралась в седло. Ничего не видя вокруг сквозь застилавшие глаза слезы, она схватила поводья и, ведя за собой двух вьючных мулов, через площадь направилась к дороге, ведущей к перевалу Глориетта. Она не оглядывалась назад, не позволяла себе думать о случившемся, однако мучительные воспоминания не давали покоя.
      Она только-только начала доверять Риджу, даже едва не открылась ему – а он предал, растоптал ее чувства и теперь лишил себя права знать о ней что-либо.
      Сабрина прерывисто вздохнула и постаралась взять себя в руки. К сожалению, она вынуждена была напомнить себе, что они с Риджем неизбежно встретятся. В поисках правды о гибели отца она все равно обратится к нему. Сабрина поклялась всеми святыми, что останется холодной и бесчувственной, когда в следующий раз будет смотреть в синие смеющиеся глаза Риджа. Больше Теннеру не удастся околдовать ее своими чарами, особенно после того, как она узнала, что он ничем не отличается от других представителей своего пола. Мужчины! Пошли они все к черту! Никому из них нельзя верить. Все они бессердечные твари, которыми движет исключительно ненасытная животная страсть.
      А цель в жизни у нее и так есть – театр. Этого вполне достаточно. Во всяком случае, было достаточно, пока она не встретила Риджа. «Но все должно вернуться на круги своя», – поклялась Сабрина.
      В следующий раз Ридж Теннер увидит ее только из зрительного зала. Она ему посмотрит прямо в глаза, забыв о том, что случилось с ними на безлюдных просторах Нью-Мексико. «Не было страстных ночей, – мысленно твердила девушка. – Это всё видения, мечты, которых наяву не было. Все кончено, и Боже упаси меня снова связаться с этим страшным человеком».
      Все, что Сабрина чувствовала раньше к Риджу, в одночасье умерло, пока девушка ехала по холмистой ночной дороге в Санта-Фе. «А когда я преодолею оставшиеся восемьдесят миль, Ридж Теннер будет очень далеко от моего сердца», – горячо пообещала себе Сабрина. Она будет презирать этого мерзавца всю оставшуюся жизнь. А когда захлопнет дверь за своим прошлым, то очень надеется, что прищемит ему ногу.
      Ридж однажды рассказал ей, как аннулируются браки среди индейцев племени навахо. Достаточно просто уйти и не вернуться или выставить пожитки супруга за дверь. Что ж, именно так она и поступила с этим негодяем! Она ушла навсегда, а его вещи остались в сумках на муле у гостиницы…
      Как Сабрина ни старалась, она не сумела сдержать горьких слез обиды – они ручьем текли по ее щекам. «Он хотел меня проучить», – обиженно сказала себе девушка. Да, он преподал ей хороший урок. Она будет ненавидеть его до последнего вздоха. Между ними ничего не осталось – все чувства растоптаны, и прошлые и будущие. Никогда в жизни она больше не позволит себе поверить в любовь или привязанность. Никогда больше не доверит мужчине свое истекающее кровью сердце.
      Она поддалась чувствам, которые опустошили ее душу подобно промчавшемуся урагану, после которого все живое вымирает. Холод и пустота воцарились в ее душе. Никогда больше Теннер не сделает ей больно, потому что она на пушечный выстрел не подпустит его к своему сердцу. Да и никого другого тоже! Чтобы так страдать, переживать из-за любви – а потом еще и пожинать ее горькие плоды? Ну уж нет!
      Она пойдет по жизни одна. Это намного лучше, чем позволить растоптать твои лучшие чувства и оставить кровоточащую рану в сердце. «Тот, кто сказал, что лучше любить и потерять, чем совсем никогда не любить, очевидно, был склонен к самоубийству», – с горечью подумала девушка. Кто, будучи в здравом рассудке, позволил бы себе испытать это убийственное чувство под названием «любовь» после того, что испытала она? Это было бы настоящим безумием!
      Пока Сабрина продолжала свой путь, рисуя себе картины будущей жизни, Ридж находился в куда более затруднительном положении, чем предполагал вначале. Мужчина, столкнувшийся с Сабриной, когда она выскочила из гостиницы, разыскивал темноволосого американца, который положил глаз на его Хуаниту. Рамон Альварадо бесшумно вынул из висящей на бедре кобуры револьвер с перламутровой рукоятью. Зажав оружие в руке, Рамон быстро поднялся по лестнице на второй этаж гостиницы. Услышав голоса, доносившиеся из-за неплотно прикрытой двери, мощным ударом ноги Рамон распахнул дверь.
      Грозный взгляд Рамона впился в Риджа, который даже не заметил, как совсем недавно в комнату заглянула Сабрина, и уж вовсе не ожидал появления ревнивого возлюбленного Хуаниты. Лицо Теннера исказила гримаса ярости, а с Хуанитой началась истерика. Она перешла на испанский и бросилась к Району, умоляя его никого не убивать.
      С криком швырнув девушку на пол, разъяренный мексиканец повернулся к мужчине, который сидел в ванне, как в капкане.
      – Помолись перед смертью, американец, – злобно прошипел Рамон. Хуанита с трудом поднялась с пола и выскочила в коридор, а Рамон ударом ноги захлопнул за ней дверь. – Ты выбрал не ту женщину, красавчик, – процедил он сквозь зубы, – но это твоя последняя ошибка.
      Альварадо положил палец на спусковой крючок, а Ридж схватил единственное, что' оказалось у него под рукой, – кусок мыла. Брошенный меткой рукой Риджа, этот снаряд попал Рамону точно между глаз, забрызгав ему пеной лицо. Прежде чем грохнул выстрел, Теннер успел погрузиться в ванну, и пуля прошла мимо. А потом, подобно молнии, прорезавшей небо, он выскочил из ванны и бросился к кровати, на которой лежал его револьвер. Рамон выстрелил второй раз, но глаза сильно щипало от попавшего в них мыла, и он опять промахнулся. Этого Риджу было достаточно, чтобы подскочить к Рамону и выбить у того револьвер.
      Пальцы застывшей в воздухе руки мексиканца продолжали сжиматься и разжиматься, не ощущая привычной твердости оружия. Одновременно с этим Рамон пытался разглядеть американца. Увидев, наконец, его дикий взгляд, Рамон испугался, решив, что ему пришел конец. Не долго думая, он распахнул дверь, схватил лежавший на полу револьвер и бросился бежать.
      Рыча от ярости, Ридж схватил штаны и попытался натянуть их. Он приметил эту привлекательную сеньориту еще в таверне, но никак не ожидал, что она последует за ним в гостиницу. И в самом страшном сне ему не могло привидеться, что вскоре появится ее ревнивый возлюбленный.
      Когда сердце перестало бешено колотиться, Ридж вздохнул с радостным облегчением. «Слава Богу, всего этого кошмара не видела Сабрина», – подумал он, набрасывая чистую рубашку; уж он-то не станет рассказывать ей о случившемся. Зная подозрительность жены, Ридж не сомневался, что она решит, будто он сам пригласил к себе эту соблазнительную шлюшку.
      Не подозревая, что Сабрина уже в пути и направляется в сторону, Санта-Фе, Теннер полностью оделся и растянулся на кровати в ожидании ее прихода. Проходили минуты, прошел час. Обеспокоенный, Ридж поднялся с кровати, спустился вниз и вышел из гостиницы. Его озадаченному взгляду предстал одинокий жеребец, рядом с которым стоял всего один вьючный мул – тот, который вез его поклажу. Ни жеребца Саманты, ни ее вьючных мулов рядом не было.
      «Может быть, святой отец настоял, чтобы сестра Сабрина отдохнула в миссии, прежде чем продолжить путь? – предположил Ридж. – Так ей и надо за весь этот маскарад, – ухмыльнулся он. – Наверняка ее замучили угрызения совести».
      Ехидно улыбаясь, Теннер направился к церкви. Ведь для того чтобы выкрутиться из создавшегося положения, ей приходилось нанизывать одну ложь на другую. «А может быть, она уже во всем призналась священнику», – рассудил Ридж.
      Когда он вошел в тускло освещенное помещение церкви, то увидел святого отца в окружении нескольких монахинь, которые что-то оживленно обсуждали. Однако, к ужасу Риджа, Сабрины среди них не оказалось. Заметив вошедшего, святой отец поднял голову и приветливо улыбнулся американцу.
      – Чем мы можем помочь тебе, сын мой? – спросил он с сильным испанским акцентом.
      – Я ищу сестру Сабрину, святой отец, и решил, что вы, возможно, предложили ей приют на ночь.
      Лицо святого отца приняло обеспокоенное выражение.
      – Разве она не сказала вам, что стремится как можно скорее достичь цели своего путешествия? Сестра Сабрина сообщила мне, что продолжит путь в Санта-Фе сегодня же вечером.
      Ридж постарался ничем не выдать своего изумления.
      – Очевидно, я не так понял ее, – пробормотал он и направился к выходу.
      Выйдя из церкви, он едва не зарычал, от злости. Значит, сестра Сабрина собиралась продолжить путь уже сегодня вечером! Похоже, она сказала священнику правду, но при этом почему-то забыла предупредить об этом своего мужа!
      Смысл происшедшего мгновенно дошел до Риджа. Он в сердцах выругался. Проклятая ведьма! Оставила его, сбежала, как только они оказались в городе. Неудивительно, что она так таинственно улыбалась, когда обещала снять монашеское одеяние сразу, как только они прибудут в Лас-Вегас. К сожалению, она забыла упомянуть, что заодно хочет избавиться и от ненужного ей мужа. Ну и змея! Надо было сразу понять, что ей нельзя верить. Одно то, что она так и не раскрыла конечной цели своего путешествия, все объясняет – она просто использовала его, боясь путешествовать в одиночку.
      «Я был ей совершенно безразличен, – с горечью подумал Ридж. – Она просто терпела мое общество, до тех пор, пока мы не оказались достаточно близко от Санта-Фе, чтобы самой продолжить путь». Еще никогда в жизни никто так не обращался с ним. Воспользоваться, а потом бросить, как ненужную вещь!.. От возмущения кровь закипела у него в жилах. В тот момент ему и в голову не могло прийти, что Сабрина вполне могла его видеть с молодой незнакомкой. Кто бы мог предполагать, что Сабрина приходила в гостиницу! Да она заранее продумала, как улизнуть от него не прощаясь.
      Риджу было ужасно больно сознавать, что Сабрина просто играла с ним, сделав из него безмозглого дурака. А как только надобность в проводнике отпала, она просто отшвырнула его, как один из своих костюмов, и весело продолжила путь. Черт бы побрал эту беззастенчивую тварь!
      Не переставая ворчать себе под нос, Ридж вошел в таверну, уселся за стол и заказал целую бутылку текилы. Сабрина теперь без труда доберется до Санта-Фе, он ей больше не нужен. И пусть хоть сгниет там, ему плевать!
      Продолжая бурчать под нос все известные ругательства, Ридж налил текилу в стакан и залпом опрокинул его. Черт бы побрал эти фиалковые глаза и сладкие губки! Все эти признания, что она якобы боится, что может почувствовать что-то к нему, – все это было игрой, так же как и остальные ее шарады. Для этой интриганки вся жизнь – хорошо продуманное представление ради того, чтобы добиться своего. Сабрина Стюарт в действительности ничего не чувствовала к нему. Она просто уступила ему, чтобы быть уверенной, что он не бросит ее на полпути.
      Ридж осушил еще стакан и обвел взглядом таверну, жалея, что Хайрам Сайке уже ушел. Риджу не терпелось сцепиться с кем-нибудь, поспорить, подраться – все, что угодно, лишь бы не думать об этой златокудрой обманщице. Проклятие, окажись Хайрам сейчас рядом, он бы снял с него скальп!
      Но полковника рядом не оказалось, излить свой гнев было не на ком, и Ридж, уставившись в бутылку, буравил ее взглядом. Он выпил еще стакан, чувствуя себя так, словно кто-то ударил его под дых. Бегство Саманты было для него настолько неожиданным, что он ни разу не подумал о возможных опасностях, которые могут подстерегать ее на пути. Несомненно, она продумала и это.
      Пока он рисовал себе радужные картины семейного счастья и мечтал, как все будет расчудесно, эта дрянь продумывала, как улизнуть от него. «А теперь посмотрите, кто же остался в дураках? Простофиля Ридж Теннер!» – зло подумал проводник.
      В прошлом он всегда уходил первым, ничто не могло удержать его рядом с женщиной, когда она переставала интересовать его. Но Сабрина увлекла его по-настоящему, и он никак не ожидал расстаться с ней так скоро. Его жизнь сильно изменилась после того, как он узнал Саманту. Черт бы побрал ее шарады! Наверное, в эти самые минуты она от души смеется над ним, поздравляя себя, что оставила его в дураках.
      Ридж горько рассмеялся. Подумать только, а он-то хотел сделать ей предложение! Как же, нужны ей прочные чувства! Просто она хотела избавиться от него как можно быстрее.
      Когда Ридж осушил очередной стакан текилы, он ругнулся на злобного чертенка, который внезапно выскочил из бутылки и принялся дразнить его. «Ну и ну, обвела вокруг пальца, как последнего идиота!» Ридж обиженно уткнулся взглядом в дно пустого стакана, но оттуда ему озорно улыбнулось ангельское личико. Он мог бы простить Сабрине нежелание узаконить их брак, но его вывела из себя ее лживость. Проклятие, могла бы просто сказать, что хочет продолжить путь одна, а не сбегать не объяснившись.
      «У этой плутовки железное самообладание», – подумал Ридж, продолжая борьбу с содержимым бутылки. Он еще не встречал женщины отважнее. Она не бежала от неприятностей. Наоборот, встречала их с высоко поднятой головой. Однако на этот раз женушка не посвятила его в свои планы.
      Ридж хмуро сдвинул брови. Почему же она все-таки так поступила? Ведь это ей совершенно несвойственно. Наверное, преследует какую-то свою цель. «Сабрина никогда ничего не делает просто так», – напомнил себе Ридж.
      А затем ему вдруг все стало ясно (насколько это возможно после выпитой в одиночку бутылки текилы). Тем, что она ничего не сказала, Сабрина показала, что их отношения значат для нее так мало, что она не сочла нужным даже попрощаться. А ускользнула она таким образом специально – чтобы Ридж не пытался больше искать ее. Она просто хочет навсегда забыть все, что произошло с ними в дороге.
      «Ничего, мы еще встретимся», – грозно пообещал себе Ридж. Когда он вернется в Санта-Фе, он разыщет эту златокудрую ведьму и выложит все, что думает о ней. Он попытался стать ей другом, а она переступила через него и даже не обернулась.
      Чертова кукла! Он вылил в себя столько текилы, а боль все не утихает.
      Честное слово, сегодня ночью он даже не вспомнит имени этой чертовки, забудет, чем она покорила его. Она уже исчезла, что называется, «с глаз долой», но к рассвету следующего дня он постарается, чтобы она стала и «из сердца вон».
      Подняв голову, Ридж удивился, что таверна ходит ходуном перед его глазами. Он неуклюже поднялся из-за стола и нетвердой походкой направился к выходу. На улице Ридж прислонился к стене, вдохнул глоток свежего воздуха, постоял немного и пошел в сторону гостиницы. С трудом поднявшись по ступенькам на второй этаж, он ввалился в комнату и, добравшись до кровати, замертво упал.
      В эту ночь его желание было исполнено: в тяжелом сне не осталось места для Сабрины Стюарт. Ему просто ничего не снилось. Черная пропасть беспамятства окутала его разум.
      Рамон Альварадо скорчился от боли, поднимая очередной ящик с виски в фургон. У него все еще болела рука после мощного удара американца. «Черт побери, этот негодяй чуть не убил меня! Да, гордиться нечем», – кисло подумал Рамон. Он собирался размазать любовника Хуаниты по стене, а вместо этого сам убежал, поджав хвост, как побитая собака.
      Но ничего, из этой поездки он вернется с большими деньгами и сможет купить Хуаните хороший подарок. «Она обожает блестящие побрякушки», – напомнил он себе, залезая в фургон. Когда он доставит партию виски индейцам и получит деньги, он помирится с Хуанитой. Рамон хитро улыбнулся и взял в руки вожжи. Он заставит Хуаниту забыть этого красавчика.
      Смакуя эту мысль, Рамон подстегнул лошадей и направился на восток. Не пройдет и недели, как он снова окажется в объятиях Хуаниты, а происшествие в гостинице забудется. «И слава Богу», – успокоил себя Альварадо. Гордиться ему нечем, надо забыть случившееся, и чем быстрее, тем лучше. Кому понравится такой удар по самолюбию? (Не лежи сейчас Ридж в пьяном угаре, он всем сердцем согласился бы с Районом, даже, несмотря на то, что по другим вопросам у них были серьезные разногласия.)
      Рамон с досадой вздохнул, продолжая путь по освещенной бледным лунным светом дороге туда, где жили индейцы. Откуда же ему было знать, что Хуанита крутит шашни с мужчиной, который быстр и подвижен, как лев. Боже мой! На такую встречу Рамон совсем не рассчитывал. Он надеялся, что в будущем их пути никогда не пересекутся. Для него и одного раза более чем достаточно!

      Прошло уже больше месяца, с тех пор как Сабрина пересекла перевал Глориетта и увидела город Санта-Фе, лежащий у подножия горной гряды Сангре-де-Кристо. Городок напомнил ей многочисленные испанские поселения в Калифорнии. Однако эти достопримечательности мало интересовали Сабрину. Ее единственной целью было как можно скорее начать собирать сведения, связанные с гибелью отца.
      Устроившись в гостинице, Сабрина очень скоро выяснила, где находится армейский штаб, и начала наблюдать за ним. Ей обязательно нужно было проникнуть в офицерскую среду, чтобы раздобыть копию обвинительного приговора отца. Понаблюдав некоторое время за штабом, Сабрина придумала способ, как туда попасть. Она переоделась бедняком подростком, натянув на себя свободные штаны, рубаху и сомбреро. Чтобы никто ничего не заподозрил, она воспользовалась гримом и придала коже довольно смуглый оттенок. Вооружившись метлой и тряпкой, она смело направилась прямо в штаб. Говоря с сильным испанским акцентом, она объяснила дежурному офицеру, что ее прислали в штаб подмести полы и убраться. Дождавшись, когда в помещении стало пусто, Сабрина бросилась рыться в многочисленных ящиках шкафа, куда складывали все приказы и другие официальные бумаги. Ее старания вскоре были вознаграждены. В одном из ящиков она таки обнаружила папку с нужными ей бумагами. Быстро выписав то, что необходимо, она вернула все на место и, закончив наводить порядок, незаметно выскользнула на улицу.
      Вернувшись в гостиницу «Фонда», девушка быстро поднялась в свою комнату, поплотнее заперла за собой дверь и, устроившись на кровати, внимательно перечитала бумаги. Сабрина обратила внимание на два имени. Как и подозревал Ридж, Лоример Боуэн и Джордж Уиншип оказались теми самыми людьми, которые обвинили Айвэна в некомпетентности.
      Острая боль пронзила сердце Сабрины, когда имя проводника снова промелькнуло у нее в голове. Еще раньше Сабрина поклялась никогда больше не думать об этом бессердечном повесе, но он все время возникал в ее мыслях, подобно сорняку, душащему садовые цветы на клумбе. Тридцать пять дней прошло с тех пор, как она ушла из жизни Риджа, но не проходило и дня, чтобы он не тревожил мысли, вызывая горькую боль в сердце.
      Выбросив из головы темноволосое видение с синими глазами, Сабрина попыталась сосредоточиться. Вскоре она выяснила, что Лоример Боуэн получил звание полковника и теперь командует гарнизоном Форт-Кэнби, заняв этот пост после смерти ее отца. А Джордж Уиншип частенько наведывается в Санта-Фе. Если при Айвэне Спенсере Уиншип исполнял обязанности квартирмейстера и возглавлял интендантскую службу форта, то после гибели Айвэна его быстро повысили в звании и теперь он возглавляет казначейство Санта-Фе. В его обязанности входило посещать многочисленные форты и доставлять жалованье офицерам.
      Сабрине показалось странным, что человек, занимавшийся раньше снабжением, сумел за столь короткий срок занять такой высокий пост. Расспросив кое-кого, она узнала, что бывший казначей Санта-Фе получил повышение в Вашингтон, а Уиншип унаследовал его должность, хотя на нее претендовали несколько куда более достойных кандидатов. Кто мог рекомендовать Уиншипа? Сабрина все еще не знала ответа на этот вопрос, хотя в личном деле Уиншипа было черным по белому написано, что он рекомендован на эту высокую должность казначея.
      Уиншип вызывал у Сабрины все большее подозрение. Потом она сравнила его годовое жалованье со стоимостью элегантного особняка в испанском стиле, который он недавно купил в Санта-Фе. Что-то здесь не сходилось. В соответствии с официальными источниками Уиншип не мог позволить себе купить такой шикарный особняк. У Сабрины появилось подозрение, уж не кладет ли он часть денег, принадлежащих солдатам, служащим в отдаленных фортах, в свой карман. И если казначей, не моргнув глазом, способен прикарманить солдатские деньги, вполне можно сделать вывод, что в бытность свою главой интендантской службы Форт-Кэнби он так же вольно обращался с продовольствием и вещевым имуществом. Неужели ее отец обнаружил, что Уиншип нечист на руку? Не стало ли это истинной причиной, из-за которой его убили? Не стремился ли вор замести следы? Все это очень похоже на правду.
      Хотя о новом командующем гарнизоном Форт-Кэнби полковнике Лоримере Боуэне Сабрина разузнала еще очень мало, она была уверена, что Джорджу Уиншипу есть что скрывать. Девушка решила во что бы то ни стало познакомиться с казначеем поближе и узнать о нем как можно больше. Она не сводила глаз с его дома и заметила, что с наступлением темноты движение вокруг оживлялось, в дом непрерывно входили и выходили оттуда какие-то подозрительные личности. Сабрина сгорала от любопытства.
      Она выяснила, что Уиншип частенько наведывается в кабаре Маргариты Паскуаль. Сабрина тотчас же обратилась к Маргарите с просьбой принять ее в труппу, представившись Сарой Стивенс. Впервые с тех пор, как она покинула Сент-Луис, девушка вышла на сцену. Это помогло ей забыть о человеке, который предал ее.
      В заведении Маргариты был игорный зал, где играли в кости и в рулетку. Сама же хозяйка слыла местной знаменитостью, она не только искусно обращалась с картами, но и обожала театр. В ее заведении часто выступали гастролирующие труппы. Когда Маргарита прослушала Сабрину, она сразу поняла, что девушка необычайно талантлива, и предоставила ей полную свободу выбора. И хотя Маргарита не пользовалась особым уважением в обществе и позволяла себе курить за игорным столом, Сабрине она понравилась. Когда-то эта женщина была очень привлекательна, а сейчас ей приходилось носить парик, чтобы спрятать седые волосы, и накладывать толстый слой грима, чтобы скрыть морщины. Несмотря на то что, кроме любви к театру, у них было мало общего, Сабрина вскоре привязалась к хозяйке кабаре, ценила ее общество и поддержку. Оказалось, что Маргарита в курсе всех событий, происходящих в Санта-Фе. Она знала все военное начальство, и от нее Сабрина узнала много интересного о Джордже Уиншипе. Это помогло ей познакомиться с ним.
      В заведении Маргариты Сабрина выступала под именем Сары Стивенс. Каждый раз после представления она выставляла всех своих поклонников, позволяя только Джорджу Уиншипу составить ей компанию. На публике она всегда появлялась в длинном рыжем парике и с вульгарным гримом на лице. Из всех жителей Санта-Фе только одна Маргарита знала, что Сара Стивенс на самом деле блондинка с безупречной кожей.
      Поскольку прелестная таинственная актриса отказывалась объяснить, почему она все время играет роль не только на сцене, но и в жизни, Маргарита не досаждала ей расспросами. Она видела, что девушку что-то сильно тревожит, но уважала чужую тайну и надеялась, что наступит день, когда Сара ей все сама расскажет. А пока Маргарита пребывала в полном восторге оттого, что с появлением в кабаре Сары Стивенс ее доходы резко возросли – народ повалил валом в ее заведение.
      Сабрина позволяла казначею Уиншипу ухаживать за собой, при этом она старалась побольше выведать у него. Уиншип часто хвастался своим богатством, а однажды даже предложил Сабрине роскошные апартаменты в своем элегантном особняке. Но актриса не испытывала ни малейшего желания появляться у него в доме. Сабрина прекрасно понимала, что Уиншип имеет на нее определенные виды, однако ей от него нужна была только информация. Она через силу выносила его общество, да и в его внешности не было ничего привлекательного. Ей требовалось огромное усилие воли, чтобы казаться веселой и общительной. А когда он ухаживал за ней, Сабрина все время напоминала себе, почему она позволяет этому противному маленькому человечку приближаться к ней. Девушка облегченно вздыхала, когда Джордж бывал в отъезде.
      – Сколько ты будешь еще держать меня на расстоянии, детка? – пробормотал Джордж, сжимая руку Сабрины во время очередного ужина при свечах.
      Сабрина заставила себя улыбнуться.
      – Я очень осмотрительна, Джордж, – с нежностью сообщила она ему. – Стыдно признаться, но я привыкла к роскоши. Моими любовниками могут быть только те, кто в состоянии удовлетворить мои запросы.
      – Моя прелестная Сара, – Джордж многозначительно усмехнулся, – уверяю тебя, что я в состоянии купить все, что угодно твоей душе. Дай мне хоть маленький шанс, и я покажу, что могу удовлетворить тебя не только этим способом…
      – Казначейское жалованье, конечно, приличное, – согласилась Сабрина и изящно поднесла к губам бокал вина, – но разве на него купишь рубины и бриллианты? Драгоценности – моя слабость, Джордж. Против этого соблазна я никогда не могла устоять.
      Сабрина бросила наживку этому джентльмену с каштановыми волосами, которому на вид было лет сорок с небольшим. Она надеялась, что он все же проговорится о том, откуда у него столько денег, и она сумеет доказать, что он живет не по средствам.
      Тонкие губы Джорджа Уиншипа сложились в довольную улыбку.
      – Если тебе нужны драгоценности, ты их получишь. Поверь, дорогая, я умею делать деньги. Если ты только согласишься… – Он подыскивал нужные слова. – То есть я хочу сказать… если ты согласишься на большее, чем просто поужинать со мной, я подарю тебе не только драгоценности, но и много красивых платьев.
      Густые ресницы девушки вспорхнули вверх. Она удивленно уставилась на казначея:
      – А чем ты занимаешься, Джордж? Ты хочешь сказать, что помимо службы у тебя есть еще какое-то дело?
      – Скажем так: я в состоянии удовлетворять не только свои, но и твои запросы, моя дорогая, – осторожно ответил Уиншип.
      «Черт возьми, опять наткнулась на стену», – с отвращением подумала Сабрина. Однако, будучи по натуре упрямой, Сабрина не желала признавать поражение. Она не сомневалась, что Уиншип замешан в каких-то темных делах, иначе откуда еще у него может быть столько денег. Да, привлекательным даже с большой натяжкой его не назовешь. Сабрине казалось, что Творец, создав красивые мужские лица, собрал все остатки, перемешал, а потом из них наобум слепил лицо Джорджа Уиншипа. Но самым большим недостатком этого творения было то, что он забыл дать Уиншипу подбородок – лицо его плавно переходило в шею. Он был некрасив до жалости и отвратительно сложен – низкорослый, с покатыми плечами и грубой кожей. Если бы она не поставила себе цель выяснить, какое отношение Уиншип имеет к смерти отца, она бы не подошла к нему и на пушечный выстрел.
      На протяжении всего вечера девушка пыталась выудить из него информацию, но ничего нового она пока не узнала. В конце концов, Джордж признался, что занимал должность квартирмейстера в Форт-Кэнби до того, пока один его высокопоставленный дружок не замолвил за него словечко, после чего он и получил должность казначея в Санта-Фе. Однако Сабрина заподозрила, что, скорее всего он купил себе эту должность. Но она так и не узнала ничего, что объясняло бы, почему Джордж несколько раз за ночь покидает свой дом и возвращается обратно. Она видела это своими глазами, когда следила за его особняком.
      А однажды во время слежки она решила даже последовать за Уиншипом. Он встретился с каким-то мужчиной, которого невозможно было разглядеть в темноте. Сабрине показалось, что в этой грузной фигуре было что-то странно знакомое, но она не представляла, где могла раньше видеть этого человека. Она различила только его фигуру и очки, сверкнувшие в темноте, но сомневалась, что смогла бы узнать его при свете дня, разве что рядом с Уиншипом. Но уже одно то, что все это происходило под покровом ночи, говорило о тайных и нехороших делишках. Сабрина не сомневалась, что Джордж Уиншип занимается аферами. Однако он был очень скрытен, и Сабрина допускала, что, может быть, ей так и не придется узнать, каким именно образом он делает большие деньги.
      Когда Джордж привез ее назад в гостиницу «Фонда», она уже приняла решение. Пора отправляться в Форт-Кэнби и выяснить там все, что можно, о втором человеке, который расписался в некомпетентности Айвэна Спенсера как командующего. Если ей повезет, может быть, кто-нибудь из солдат проболтается и расскажет ей что-нибудь важное о бывшем квартирмейстере Джордже Уиншипе. Вполне разумно предположить, что в форте всегда найдутся желающие перемыть косточки и казначею, и новому командующему Лоримеру Боуэну.
      Как знать, быть может, Ридж прав и заговор против Айвэна Спенсера действительно существовал. В таком случае Сабрина могла поспорить с кем угодно, что Уиншип принимал в нем участие. Он не мог стать мошенником за одну ночь. Начинал он давно, вполне возможно, еще во времена командования ее отца Форт-Кэнби. Вполне логично предположить, что Лоример Боуэн поддерживал Уиншипа, надеясь получить должность командующего гарнизоном.
      Все эти рассуждения казались Сабрине вполне разумными. И поскольку больше ей оттолкнуться было не от чего, она продолжала развивать мысль Риджа о том, что кто-то очень хотел убрать Айвэна Спенсера с дороги.
      Ридж… Это имя опять всплыло в сознании, только теперь мысли, которые сопровождали этот образ, уже не имели отношения к ее тайному расследованию причин смерти отца. Эти воспоминания все чаще врезались в сознание, мешая сосредоточиться.
      О, как она мечтала забыть эту сцену в гостинице Лас-Вегаса! Как жаждала избавиться от горько-сладких воспоминаний о повесе с синими глазами и черными как смоль волосами. Однако некоторые воспоминания упорно возвращались к ней и по-прежнему причиняли боль. То, что она пережила с Риджем Теннером, оставило в душе глубокую рану, которая не заживала, несмотря на время и расстояние. Сабрина злилась за это на себя, но ничего не могла поделать.
      Не исключено, что одной из причин, по которым она до сих пор оттягивала свой отъезд в Форт-Кэнби, был страх встретиться с Риджем. Ведь именно там он выступал посредником в переговорах между военными и племенем навахо. Пытаясь избежать встречи с Теннером, Сабрина, возможно, и дальше оттягивала бы свою поездку в форт, но от Джорджа Уиншипа толку было мало и надо было начинать поиски где-то еще…
      Сабрина очнулась от своих невеселых размышлений, когда Уиншип заключил ее в объятия, собираясь поцеловать. Она вздрогнула от отвращения, но все же позволила обнять себя. Каждый раз, когда Джордж целовал ее, Сабрина невольно сравнивала его с темноволосым красавцем, которого она всеми силами пыталась забыть. Когда Джордж, наконец, разомкнул свои объятия, девушка заставила себя улыбнуться.
      – Спасибо за чудесный ужин, – пробормотала она, выходя из экипажа. – Спокойной ночи, Джордж, – сумела выдавить из себя Сабрина, хотя ее так и подмывало плюнуть в лицо этому отвратительному маленькому человечку.
      Водянистые глазки Уиншипа блуждали по соблазнительной фигуре актрисы.
      – Какая уж тут спокойная ночь, мой дорогая Сара, – прошептал он, шумно сопя. – Очень скоро я приду на твое представление, а потом… возможно, мы вдвоем…
      – Возможно, – многозначительно отозвалась Сабрина, усилием воли заставив себя улыбнуться. – Посмотрим, что принесет нам вечер.
      Вернувшись в свой номер, Сабрина с облегчением вздохнула. Находиться рядом с Джорджем было для нее настоящей пыткой. Господи, да только ради того, чтобы избежать его мерзких поцелуев, стоило собрать вещи и отправиться в Форт-Кэнби.
      Обдумывая свой отъезд, Сабрина решила обязательно предупредить об этом Маргариту. Если Маргарита отнесется к этому спокойно, Сабрина продолжит выступать у нее после своего возвращения из Форт-Кэнби. Но сейчас девушке просто необходимо увидеть своими глазами форт, где командовал ее отец, узнать все, что можно, о Лоримере Боуэне и его связях с Джорджем Уиншипом.
      Укладывая костюм для предстоящего выступления в сумку, Сабрина с досадой вздохнула. Сколько еще месяцев пройдет, прежде чем она соберет достаточно доказательств, чтобы представить их в военный департамент? Узнает ли она когда-нибудь, кто виноват в смерти отца? И самое неприятное – не приведут ли ее расследования к тому, что ей придется часто встречаться с человеком, которого она предпочла бы больше никогда не видеть?
      Будь проклят этот Ридж Теннер! Еще совсем недавно она была готова считать его своим другом, а теперь он среди ее врагов. Он наверняка мог бы оказать ей бесценную услугу в раскрытии тайны гибели отца. Но теперь она уже никогда не раскроет ему свое настоящее имя. Разве Теннеру есть до этого дело? Он даже не счел необходимым сказать ей, что она ему надоела. Нет, он выбрал самый жестокий путь – на ее глазах миловался с другой, ясно давая понять, что она для него ничего не значит. Как только этот ловелас оказался в окружении женщин, он тотчас вернулся к своим старым привычкам.
      Что ж, она никогда не доставит ему удовольствия думать, что он для нее что-то значил. Если он покажется в Форт-Кэнби, она сделает вид, что не заметила его. Пусть развлекается с другими. Она не станет его шлюшкой на время пребывания в форте! Лучше сгореть в аду!
      А в это время менее чем в двухстах милях от Санта-Фе, в штабе командующего гарнизоном Форт-Кэнби, развалившись в кресле, сидел Ридж. Перед тем как прибыть сюда, он заглянул к себе на ранчо в долине реки Рио-Гранде. Суровое выражение его загорелого лица свидетельствовало, что он сильно изменился за последнее время. Да, это был уже не тот веселый повеса, которого привыкли видеть обитатели форта. Горечь и обида читались в его глазах.
      Он направился в сторону своего ранчо в надежде обрести внутренний покой, увидеть величественные вершины гор Сьерра-Насимьенто и поднимающийся вдали на востоке хребет Сангре-де-Кристо, но даже это не помогло. Ничто не помогало ему обрести спокойствие. Ридж задержался на ранчо ровно на столько, чтобы выслушать отчет своего толкового управляющего и самому посмотреть, как идут дела. Потом он направился на запад, в Форт-Кэнби, чтобы продолжить посредничество между индейцами и военными. Всю дорогу перед его глазами стоял образ Сабрины Стюарт. Ничто не помогало забыть ее, она буквально преследовала его.
      И без того плохое расположение духа Риджа стало еще хуже, когда он прибыл в Форт-Кэнби и встретился с начальством. Пока он несколько месяцев отсутствовал, здешние офицеры придумали, как решить проблему индейцев раз и навсегда. Одетый, как настоящий навахо, в мокасины, кожаные штаны и кожаную рубаху, Ридж ничем не отличался от индейцев племени, которое защищал. Его строгий взгляд остановился на Лоримере Боуэне, командующем фортом. Внешность Боуэна раздражала Риджа, который и без того чувствовал себя отвратительно из-за предательства Сабрины и безжалостного плана выжить индейцев навахо с их территории. Спесивый командующий был одет в длинный двубортный мундир, украшенный золотым шитьем и пуговицами. Головной убор Боуэна придавал ему вид утонченного викторианского кавалера. Риджу казалось, что обладателю этого яркого мундира, усов и длинных светлых кудрей самое место на арене цирка.
      «Надутый болван», – с отвращением подумал Теннер. Собственная внешность всегда заботила Боуэна больше, чем служебные обязанности. Он ни на йоту не изменился с тех пор, как Ридж видел его последний раз.
      Каждая встреча с этим высокомерным офицером только усиливала неприязнь к нему. Боуэн по-прежнему был убежден, что индейцев навахо следует выселить в резервацию, и чем скорее, тем лучше. А ко всему прочему на переговорах присутствовали генерал Карлтон и полковник Кит Карсон. Но только Ридж решительно протестовал против такой жестокой политики.
      Тонкие губы Лоримера Боуэна сложились в улыбку, и он искоса посмотрел на Риджа.
      – Решение принято, Теннер, и, что бы Мануэлито, Барбонсито и другие ренегаты ни думали о нашем плане, мы добьемся переселения индейцев, даже если для этого придется применить силу. Если кланы не придут к форту со всеми своими пожитками, готовые к переселению в резервацию, мы позаботимся о том, чтобы их больше ничто не удерживало на нынешней территории.
      Ридж мог поклясться, что Боуэн был главой заговора против Айвэна Спенсера. Лоример Боуэн стремился во что бы то ни стало занять его место и располагать достаточной властью, позволяющей не прислушиваться к мнению посредников. При жизни Айвэна Боуэн был вынужден держать свое мнение при себе, зато теперь, когда стал командующим, он раздавал приказы налево и направо.
      Уехав со своего ранчо, Ридж провел неделю среди индейцев племени навахо, поговорил с вождями и только потом приехал в форт, чтобы довести мнение индейцев до армейского начальства. Но еще до разговора с вождями навахо он знал, как они отнесутся к насильственному переселению.
      Мануэлито слишком не доверял армии, чтобы сложить оружие и, подобно раненой собаке, добровольно приползти к форту. Жестокость, проявленная военными по отношению к индейцам, была еще слишком свежа в памяти вождя, на глазах которого были убиты его братья. Он видел, как забирали в рабство индейских ребятишек. Его собственные родители погибли вместе с приемными родителями Риджа. За прошедшие годы Мануэлито не раз видел, как солдаты убивали скот индейцев, когда животные подходили слишком близко к воротам форта. Он попросил Риджа вернуться в форт и передать, что индейцы больше не верят белым, которые не раз демонстрировали свое двуличие. Племя навахо останется на своей земле – земле, которую они получили от Великих Духов. За нее они готовы сражаться до последней капли крови.
      – Мы предупредили навахо, что уничтожим весь урожай и перебьем скот, – заявил генерал Карлтон. – А если голода окажется недостаточно, я намереваюсь послать к ним полковника Карсона с приказом стрелять на поражение.
      Ридж обернулся в сторону Карлтона и обозлено усмехнулся. «Еще один надутый индюк», – подумал он, внимательно разглядывая генерала. В своей выходной форме тот выглядел так, словно приготовился к участию в параде в столицу. Кроме золотых эполет и перевязи на Карлтоне была потрясающая шляпа. Расшитая золотом, она казалась нелепой в этой забытой Богом глуши.
      Приказ о подавлении малейшего сопротивления со стороны навахо уже был принят, и теперь Ридж не чувствовал себя обязанным соблюдать вежливость в разговоре с этими безмозглыми демагогами. Он сразу отбросил всякую дипломатию, как только узнал, что Карлтон и Боуэн планируют вторжение на земли навахо.
      – Жаль, что вы не будете принимать участие в операции вместе с Китом, – со злостью заметил Ридж. – Я бы порадовался, если бы увидел, как индейские стрелы пронзают ваши сердца.
      Карлтон усмехнулся такой откровенности:
      – Думаю, я не должен напоминать вам, что ваша обязанность всего-навсего переводить наши приказы и доводить их до сведения индейцев, которые нашли себе такого рьяного защитника. Спенсер уже пытался договориться с ними о мире, но потерпел неудачу. Мы собираемся действовать более решительно, чтобы раз и навсегда положить конец их разрушительным набегам.
      – Айвэн обязательно добился бы успехов в переговорах, если бы кто-то из офицеров преднамеренно не превратил безобидные скачки в кровавую бойню, – огрызнулся Ридж, бросив обвинительный взгляд на Боуэна. – Мне кажется весьма любопытным тот факт, что владельцем лошади, которую якобы отравили индейцы, был Лоример Боуэн – человек, который спал и видел, как бы занять должность полковника.
      Боуэн вскочил на ноги и с грозным видом подошел к Риджу.
      – Придержите язык, Теннер, я сделаю все, чтобы вы как можно скорее оказались без работы. – Он буквально кипел от злости. – Я не потерплю оскорблений.
      Ридж медленно поднялся из кресла и с высоты своего роста посмотрел на командующего.
      – Я все-таки узнал от людей, которым вы велели держать рот на замке, что именно вас и Уиншипа назначили сопровождать Спенсера в Санта-Фе, где его ждал трибунал. – Ридж смотрел на Боуэна с нескрываемым презрением. – Кто из вас убил его? Или вы стреляли одновременно? И надо же какая удача – при попытке к бегству он сорвался с утеса и тело его так и не нашли!.. А если бы и нашли, то как вы объясните, что убегающий от вас человек был застрелен в грудь?
      Боуэн едва сдерживался. У него просто руки чесались дать этому посреднику по физиономии, чтобы тот, наконец, заткнулся. Но Ридж был на несколько дюймов выше Боуэна и не в пример сильнее, поэтому он без труда перехватил занесенную руку и заломил ее за спину. Тот вскрикнул от боли.
      – Шли бы вы за свой письменный стол, Боуэн. Вам не поймать меня врасплох, как это случилось со Спенсером. Он надеялся, что у вас еще осталась офицерская честь, но я-то знаю, что вы представляете собой, – обдал Ридж Лоримера горячим дыханием.
      Генерал Карлтон стоял широко расставив ноги и дожидался, когда Боуэн послушно вернется на место. Было ясно, что сейчас с Теннером лучше не связываться, поскольку тот спрятал свои хорошие манеры в задний карман кожаных штанов. С каждой секундой Теннер вел себя все наглее.
      – Теннер, с вами все труднее иметь дело. С тех пор как вы вернулись от индейцев, вы обвиняете нас во всех смертных грехах. Если вы не начнете следить за своими выражениями, мне придется связаться с Управлением по делам индейцев и потребовать вашей замены. А что касается дела Спенсера, оно официально закрыто. – Карлтон был очень рад этому, потому что Спенсер возражал против всего, что он предлагал.
      Ридж пронзил Карлтона взглядом своих синих глаз. Лицо его выражало твердую решимость не отступать.
      – Вы угрожаете мне, генерал? – понизил голос Ридж. – Вы таким же способом убедили и Кита Карсона атаковать людей, которые называют его своим другом? – Он буквально – впился взглядом в Карлтона, даже не пытаясь скрыть свою неприязнь к нему и его бесчеловечным методам. – По-моему, вы забыли, что можете приказывать только Карсону, потому что он ваш подчиненный, а я лицо гражданское, от вас не зависящее. А Майкл Стек, глава Управления по делам индейцев, – мой личный друг. Сомневаюсь, что ваша жалоба убедит его подыскать мне замену. Ему известно, что я единственный человек, который стоит между индейцами навахо и жестокостью военных. Я не обязан подчиняться ни вашим приказам, ни приказам этого спесивого щенка Боуэна. – Ридж грозно улыбнулся.
      Ему очень хотелось, чтобы генерал не сдержался и набросился на него, предоставив уважительный повод придушить себя.
      – Из-за таких, как вы, я и ушел из армии два года назад.
      Бросив на Карлтона и Боуэна полный ненависти и презрения взгляд, Ридж вышел на улицу. В начале переговоров он еще пытался образумить этих спесивых офицеров, но сейчас понял, что любые разговоры с ними бесполезны. Карлтон уже настроился выгнать индейцев с их земель, чего бы это ни стоило, и был полон решимости воплотить этот дьявольский план как можно скорее. Возглавлять войска, которые будут посланы уничтожить персиковые сады и кукурузные поля индейцев, будет Кит Карсон. А это означает, что кровавая бойня и голод индейцам обеспечены. Черт побери, похоже, что положение безнадежно.
      Скрип открываемой двери вывел Риджа из задумчивого состояния. Он обернулся и увидел полковника Карсона. Когда-то они были близкими друзьями, сражались бок о бок, чтобы избавить Нью-Мексико от конфедератов. Но сейчас они стояли по разные стороны баррикад.
      – Я знаю, что вы не одобряете политику Карлтона, но боюсь, что здесь мы бессильны, – проговорил Карсон, шагая рядом с Риджем. – Карлтон очень упрямый человек. Он пообещал прекратить набеги индейцев, чего бы ему это ни стоило.
      – Он кровожаден и беспощаден, – невесело подхватил Ридж. – Вы же прекрасно знаете, что вам и вашим людям придется сделать с индейцами. Жертвами ваших солдат станут не только непокорные индейцы-воины, но также женщины и дети.
      – Я дал присягу и должен выполнять приказы, – невесело проговорил Кит.
      – А я, слава Богу, нет, – взорвался Ридж, подходя к своему жеребцу.
      – Вы действительно считаете, что это Боуэн избавился от Спенсера? – спросил Кит Карсон очень серьезно.
      Ридж одним махом вскочил в седло, потом нагнулся и, хмуро глядя полковнику в глаза, сказал:
      – Боуэн слишком много выиграл от смерти Айвэна, гораздо больше, чем другие.
      Ридж тронул жеребца с места, но Кит пошел вслед за ним:
      – Куда вы направляетесь? Как мне объяснить Карлтону, почему вы не вернулись на переговоры?
      Ридж придержал коня.
      – Я пытался соблюдать субординацию и направлял свои жалобы по официальным каналам, но это бесполезно. Поэтому теперь я направляюсь в Санта-Фе для переговоров с губернатором Коннелли. – Дьявольская улыбка заиграла у него на губах. – Можете передать Карлтону, что я посылаю его ко всем чертям. Я уже предупредил Мануэлито и Барбонсито, чтобы они собирали свои кланы и уходили. Если я не вернусь из Санта-Фе к началу вашей операции, простите, что не смогу пожелать вам успеха… Уверен, вы понимаете… Вешатель…
      Карсон сжался, когда Ридж намеренно употребил прозвище, которое дали полковнику индейцы навахо. И хотя Кит всей душой сочувствовал индейцам, он был обязан выполнять приказ. Карсон тяжело вздохнул и посмотрел вслед одинокому всаднику, тающему в наползавшей темноте. Хитрая улыбка появилась на лице Карсона, когда он возвратился в дом, где его ожидало начальство. Карсон был уверен, что Карлтону не понравятся слова Риджа. «Что ж, – рассудил Кит, – они будут квиты. Ведь и Риджу Теннеру не нравится, как бесчеловечно Карлтон обращается с индейцами».
      Было уже далеко за полночь, а Ридж все еще оставался в седле, продвигаясь к Санта-Фе. От досады и злости совсем не хотелось спать. Если он не сумеет убедить губернатора действовать в отношении индейцев другими методами, то на территории Нью-Мексико начнется настоящая бойня.
      Все, с чем сталкивался Ридж за последние несколько недель, вызывало у него боль и разочарование. Он был уже не тем человеком, который въехал в Лас-Вегас. Сабрина Стюарт по-прежнему занимала все его мысли, и что бы он ни делал, избавиться от воспоминаний было невозможно. В каком-то смысле Риджу хотелось, чтобы Сабрина выполнила то, зачем приехала в Санта-Фе, и покинула город до его приезда туда. Ридж не был уверен, что он готов к повторной встрече с этой обманщицей. А с другой стороны, ему очень хотелось встретиться с ней лицом к лицу и сказать, что она ему так же глубоко безразлична, как и он ей. Черт бы ее побрал! Только-только он начал чувствовать, что Сабрина ему нужна, как она его бросила. Его жизнь и так достаточно беспокойна, не хватало еще, чтобы эта ведьма выворачивала его наизнанку.
      День ото дня Ридж чувствовал себя все хуже. Сначала он испытывал возмущение и страдал оттого, что его отвергли, потом наконец возненавидел Сабрину Стюарт и все воспоминания, связанные с ней. Когда Сабрина сказала, что боится позволить себе привязаться к мужчине, Ридж постарался быть с ней терпеливым и нежным. Боится? Ха-ха! Эта женщина не испытывала перед ним никакого страха, она вообще никого и ничего не боится. А эти слова, произнесенные дрожащим голосом!.. Сплошное притворство, хорошо продуманный план!
      – Черт бы побрал всех женщин, – проворчал Ридж в темноту.
      Очевидно, он всегда подсознательно подозревал, что есть причина, по которой не стоит надолго связывать себя с женщиной. Они существуют только для того, чтобы доставить удовольствие своим обществом мужчине, когда тот устал от одиночества. Но им нельзя поклоняться, нельзя доверять. Женщиной надо попользоваться, а потом выбросить, как надоевшую рубашку. Раньше Ридж никогда не верил в эту теорию, но теперь… Сабрина оставила глубокую отметину в его душе, ему уже никогда не забыть того, что он узнал о женщинах, пока был женат на этой красавице с железной хваткой.
      Его приглушенный смех раздался в темноте. Интересно, они все еще муж и жена? Бог свидетель, он надеялся, что уже нет. Сабрина наверняка добилась признания брака недействительным. Ведь она была в ужасе оттого, что оставалась его женой всю дорогу до Санта-Фе.
      Сабрина.!. Ее образ преследовал его неотступно. Загадочные фиалковые глаза околдовали его и затянули в свой омут. Воспоминания накатывали одно за другим, как морские волны. Вот он видит Сабрину в нелепом вдовьем наряде, а вот она стоит в тонкой, почти прозрачной сорочке, сквозь которую проглядывают контуры соблазнительного тела, разжигая в нем сумасшедшее желание. Теперь она предстает перед ним в одеянии монахини, всем своим видом приказывая обуздать плотское желание. И вот так же бесшумно, как роза раскрывает свои лепестки, Сабрина исчезает, растворяется в ночи, оставляя его мучиться понапрасну.
      Боже, каким дураком надо было быть, чтобы привязаться к этой притворщице Сабрине Стюарт! Как только он мог подумать, что она способна испытывать глубокие чувства к мужчине, которого считала полукровкой? Ей не было никакого дела, что он буквально разрывался на части, стараясь помочь индейцам, Сабрина не потрудилась остаться рядом с ним, утешить, оказать моральную поддержку. Нет, эта эгоистка думала только о своей цели, совершенно незначительной по сравнению с теми, которые приходилось решать ему, будучи посредником. Черт, эта женщина понятия не имеет о том, что такое неприятности!
      Усилием воли Ридж заставил себя отбросить мучительные воспоминания и поклялся себе, что Сабрина Стюарт больше не будет занимать его мысли. Его теперешняя поездка в Санта-Фе не имеет никакого отношения к желанию увидеть ее снова. Он едет, чтобы переговорить с губернатором. Пусть ее высочество мисс Стюарт едет своей дорогой, он в ней больше не нуждается. У него и так достаточно неприятностей. Если он не дурак, он и не взглянет на нее больше, а лучше всего сделать вид, что эта красавица с фиалковыми глазами и золотистыми волосами вообще никогда не существовала.
      Так он и ехал, проклиная в душе имя единственной женщины, которая тронула его сердце и тут же обратила его в камень. Теперь Ридж твердо знал, что на свете есть женщины, с которыми лучше никогда не встречаться. И одна из них – Сабрина Стюарт!

      В сопровождении Джорджа Уиншипа Сабрина со скучающим видом шла через зал к выходу из ресторана. Слава Богу, по крайней мере, это последний вечер, когда она вынуждена терпеть общество казначея. Сабрина уже сообщила Маргарите, что собирается завтра уехать. Правда, хозяйка кабаре очень неохотно согласилась ее отпустить и пообещала взять Сабрину назад, когда та вернется в город из поездки на запад.
      Пока Сабрина под руку с Уиншипом шла к выходу, она была настолько занята собственными мыслями, что не заметила человека, сидевшего в плохо освещенном углу ресторана. Не замечая, что за ней внимательно наблюдают, она через силу заставила себя улыбнуться, когда Джордж наклонился к ее уху и пробормотал, что предпочел бы проводить ее до своего дома, а не до ее номера в гостинице.
      Если бы Сабрина не была так занята необходимостью сохранять доброе расположение казначея, исключительно ради того, чтобы выудить из него как можно больше информации, она с огромным удовольствием огрела бы его чем-нибудь тяжелым по голове за подобное откровенное предложение. Еще раньше Сабрина неоднократно давала ему понять, что Уиншип не станет ее любовником, пока она точно не будет знать, какое содержание он ей обеспечит.
      В свою очередь, Джордж не раз намекал – хотя никогда не признавался прямо, – что имеет большой дополнительный доход благодаря связям с армией. Из этих уклончивых намеков и ночных похождений Уиншипа Сабрина заподозрила, что он занимается какими-то нехорошими делами и нечист на руку. К сожалению, пока она еще не могла назвать его пособников. Даже в тех редких случаях, когда Джордж говорил о своих делах, он никогда не называл имен.
      Хотя девушка в своих предположениях исходила исключительно из догадок, а потом принимала эти недоказанные предположения за факты и делала из них определенные выводы, она была уверена, что Джордж Уиншип так или иначе жульничает, пользуясь служебным положением, но не могла точно сказать, как и в чем именно. Кроме того, Джордж находился в подчинении ее отца в то время, когда произошел инцидент на скачках, который впоследствии привел к конфликту между индейцами навахо и военными.
      «Это просто нелепо! – убеждала себя Сабрина. – Ты не можешь обвинять человека в заговоре и убийстве, исходя из косвенных улик». Девушка мрачно смотрела в окно кареты. Ей не терпелось поскорее распрощаться с Уиншипом и вернуться к себе в номер.
      Когда Джордж потянулся к ней, чтобы заключить ее в объятия, напоминая всем своим видом осьминога, хватающего добычу, Сабрина негромко вскрикнула и как бы случайно ударила его под дых, от чего у казначея перехватило дыхание.
      – О, Джордж, – проворковала она с притворной жалостью. – Прости, я так задумалась… Ты напугал меня. Это получилось непроизвольно.
      Непроизвольно? Как бы не так! Сабрина заранее продумала этот удар и с удовольствием ударила бы Уиншипа еще сильнее, если бы смогла объяснить, как это случилось.
      – Все… в порядке, – ответил Джордж, потихоньку растирая место удара и глотая воздух открытым ртом. – Я сам виноват, моя прелестная Сара. Просто очень трудно находиться рядом с тобой и не дотрагиваться до тебя. И поскольку это последний вечер перед нашим расставанием…
      Когда экипаж остановился, Сабрина сделала усилие над собой и, прежде чем покинуть карету, вытянула шею, позволив Уиншипу поцеловать себя в щеку. Джордж был явно разочарован: он рассчитывал на большее. Черт побери! Несмотря на все свои усилия, он до сих пор так от нее ничего и не добился. Ей искусно удавалось избегать, всего, что могло бы ее скомпрометировать. В этом Джордж был совершенно уверен, потому что уже не раз пытался загнать плутовку в угол.
      Хотя очаровательная актриса любезно приняла бриллиантовое кольцо с рубином, он ничего не получил взамен. Узнай казначей, что Сабрина приняла дорогой знак его привязанности как очередное свидетельство его жизни не по средствам, он бы наверняка заподозрил неладное. Но Джордж был слишком увлечен красавицей актрисой, которая открыто признавала, что любовь и деньги неразделимы.
      Он молча проводил Сабрину до ее комнаты и задержался у двери, надеясь, что девушка пригласит его войти. Когда же она ослепительно улыбнулась ему на прощание и открыла дверь, Джордж схватил ее за руку.
      – Это наш последний вечер вместе, дорогая Сара, – напомнил он.
      В его водянисто-голубых глазах ясно читался прозрачный намек.
      – У нас еще много времени до представления…
      – Мне нужно время, чтобы обдумать наши отношения, – ответила ему Сабрина. – Это одна из причин, по которой я решила присоединиться к гастролирующей труппе, которая выступает перед солдатами в фортах. – Она придумала это объяснение, когда Джордж потребовал ей сказать, почему она уезжает из Санта-Фе в самый разгар их романа.
      Слава Богу, ее объяснение несколько успокоило его.
      – Когда я вернусь, возможно, смогу решить, что нам делать дальше.
      Терпение никогда не входило в число добродетелей Джорджа, но и дураком он тоже не был. Он знал, что стоит оставить эту чаровницу хотя бы на один вечер, как тут же выстроится длинная очередь претендентов на право ухаживать за ней. Если он хочет, чтобы Сара Стивенс принадлежала ему, надо действовать осторожно. Она женщина своевольная и хочет точно знать, что принесет ей положение его любовницы.
      – Я буду очень скучать без тебя, – прошептал Джордж, наклоняясь к девушке.
      Сабрина подавила отвращение и подставила лицо для прощального поцелуя. Но прежде чем он успел заключить ее в свои объятия, она сделала шаг в сторону и послала ему воздушный поцелуй.
      Джордж открыл рот, собираясь сказать еще что-то, но Сабрина сделала вид, что не заметила этого, и, быстро закрыв за собой дверь, с облегчением вздохнула. Хвала Всевышнему! Она выдержала еще один вечер с этим мерзавцем и сумела сдержаться и не высказать ему все, что о нем думает. На протяжении вечера она терпеливо сносила все его прикосновения, это стало для нее хорошей школой выдержки. Сколько раз у нее чесались руки – так ей хотелось ударить его, рассказать, кто она на самом деле и почему терпит его общество.
      Услышав стук в дверь, она с отвращением поморщилась. Что еще нужно этому негодяю? Она решительно подошла к двери и открыла ее. Натянутая улыбка в одно мгновение сменилась выражением полнейшего изумления. Сабрина жадно хватала воздух открытым ртом, не в состоянии произнести ни слова. Вскоре она пришла в себя и попыталась захлопнуть дверь, но справиться со здоровяком, вставившим ногу в дверной проем, ей было не под силу.
      Пронизывающие синие глаза окинули взглядом ее фигуру и остановились на лице, покрытом толстым слоем грима. Будь Ридж Теннер в другом расположении духа, он бы наверняка хмыкнул, увидев умопомрачительный рыжий парик, который скрывал светлые шелковистые волосы Сабрины. Но сейчас Ридж был чернее тучи. Он пребывал в этом состоянии с тех пор, как покинул Лас-Вегас почти шесть недель назад.
      Незадолго перед этим Ридж сидел в ресторане и ужинал. Неожиданно его внимание привлекла ярко накрашенная дама, которую вел под руку Джордж Уиншип. В уверенной походке его спутницы Ридж почувствовал что-то очень знакомое. Присмотревшись внимательнее, Ридж чуть не упал со стула. Он с трудом верил собственным глазам! Привлекательная рыжеволосая красотка в платье, выгодно подчеркивающем ее формы, с каждой секундой становилась все знакомее. Господь всемогущий, да это же Сабрина Стюарт в своем очередном воплощении! Да еще в компании с этим отвратительным мерзавцем Уиншипом. «Боже, да что же это за женщина?» – спросил себя Ридж.
      Еще по пути из Форт-Кэнби в Санта-Фе Ридж дал себе клятву не пытаться разыскать эту обманщицу, но любопытство оказалось сильнее его, и он, как только попал в Санта-Фе, первым делом проверил все гостиницы. Он почти обрадовался, не найдя имени Сабрины Стюарт ни в одной из книг записей постояльцев, потому что, если бы нашел, наверняка не сдержался бы, ворвался к ней в номер и задушил, прежде чем она успела бы вымолвить хоть слово.
      Пока Ридж следовал за Сабриной и Джорджем до гостиницы «Фонда», он непрерывно повторял слова, которые хотел высказать ей. Он собирался бросить ей в лицо обидное ругательство, а потом заявить, что Сабрина оказала ему величайшую услугу. А именно: она убралась из его жизни!
      Но как только Ридж оказался с ней лицом к лицу, он не сумел вымолвить ни слова, потому что рот его скривила злорадная усмешка. Черт побери, ему захотелось схватить и встряхнуть ее так, чтобы у нее вылетели все зубы. Только что он собирался обозвать эту обманщицу самыми последними словами, но проклятые воспоминания волной накатили на него.
      Воспоминания о сладостных мгновениях страсти обезоружили Риджа. Ему достаточно было один раз взглянуть в эти широко раскрытые фиалковые глаза, окаймленные густыми длинными ресницами, как он заново пережил каждое, ощущение, которое испытывал в те ночи, когда они предавались страстной любви на безлюдных просторах Нью-Мексико.
      При виде Риджа Теннера Сабрину на мгновение парализовало. Глаза его излучали даже большую силу, чем она ожидала. Они уже не сияли, как два сапфира, от которых было невозможно оторвать взгляд. Сейчас они, скорее, напоминали сталь – холодный, твердый, полный презрения взгляд. Волосы у Риджа отросли. И если бы она не знала его, она могла бы поклясться, что он один из тех дикарей, которые напали на нее в дороге. Его одежда сидела на нем как вторая кожа и придавала ему грубый, устрашающий вид. Ридж смотрел на нее так, словно перед ним была какая-то отвратительная рептилия, которая только что вылезла из-под склизкого камня.
      «Да как он смеет так смотреть на меня! – подумала Сабрина, испытывая праведный гнев. – Как он вообще посмел прийти сюда, после того что он сделал в Лас-Вегасе? Он что, думает, что может вернуться в мою жизнь и все сразу забудется?» Нет, ее сердце не вынесет этой сладкой отравы. Ридж слишком унизил ее, предал, словно она ничего не значила для него!
      Неожиданно для себя Сабрина указала ему на дверь.
      – Убирайся отсюда, – прошептала она, – нам нечего сказать друг другу.
      Однако Ридж резким движением руки уже захлопнул дверь. От того, с какой силой он это проделал, и от его убийственного взгляда Сабрина невольно попятилась, а Ридж, словно разъяренный тигр, бросился на нее. Он грубо сорвал с ее головы рыжий парик и отшвырнул его в сторону. Взглядом, полным ледяного презрения, он окинул ее вздымающуюся грудь.
      – Я уберусь отсюда, когда сочту нужным, проклятая ведьма, – рявкнул он.
      Сабрина со злостью посмотрела на него, сожалея, что в ответ не может как следует ударить. Пока она молча стояла, раздумывая, каким образом дать выход своей ярости, рука Риджа схватила ее за локоть и сжала с такой силой, что едва не затрещали кости. Сабрина в испуге вскрикнула.
      Этот человек сошел с ума! Он держится так, словно имеет право гневаться. Лицо Риджа приняло дикое и устрашающее выражение, словно ему предстояла смертельная схватка. У него был настолько грозный вид, что сердце у Сабрины бешено заколотилось, Никогда раньше гнев Риджа не обрушивался на нее. И надо признаться, Сабрина перепугалась до смерти.
      Если бы можно было убить взглядом, девушка в то мгновение умерла бы дважды. Господи, что же он собирается с ней сделать? Оторвет голову, повесит или подвергнет средневековым пыткам? «Но это наверняка детские игры по сравнению с тем, что он замышляет», – подумала Сабрина.
      Паника охватила ее. Совершенно неожиданно для себя она ударила Риджа ногой по голени и вырвалась из его стальной руки. Однако уже в следующее мгновение, подобно выпущенному из пушки ядру, Сабрина пролетела через комнату и упала на кровать, лихорадочно соображая, чем оградить себя от нападения. В скромно обставленном номере под рукой оказался только умывальный таз с кувшином.
      Ридж бросился за девушкой. Сабрина вскочила с кровати, схватила с подставки кувшин с водой и запустила его через всю комнату, в душе жалея, что это не оторванная, голова Теннера. Ридж увернулся от импровизированного снаряда и даже не обернулся, когда кувшин с грохотом ударился в стену и разлетелся на мелкие кусочки, залив все вокруг водой. Его взгляд был прикован к Сабрине, он приближался к ней подобно грозовой туче, несущей бурю.
      – Не подходи ко мне, варвар! – в ужасе выкрикнула Сабрина.
      Понимая, что эта просьба не остановит его, Сабрина не стала ждать, пока он пригвоздит ее к постели. Она попыталась отскочить в сторону, но второпях наступила на подол своего атласного платья, споткнулась о ножку стула и с невероятной скоростью грохнулась на пол лицом вниз. Вскрикнув, она вытянула руки вперед, чтобы смягчить удар при падении, но прежде, чем успела встать, Ридж набросился на нее и прижал к полу. Сопротивляясь что было сил, Сабрина попыталась сбросить с себя мощное тело Риджа, выскользнуть из его цепких объятий.
      От злости Ридж себя не помнил. Его пальцы намертво обхватили запястья девушки и прижали их к полу. Он накрыл ее своим мощным торсом, не давая двигаться. А потом вдруг ему стало не по себе и появилось чувство горечи, из-за которого он, собственно говоря, и оказался здесь. Ридж едва не забыл, что его противник – женщина, пусть даже и безжалостная обманщица.
      Отпустив правую руку Сабрины, Ридж за левую перевернул девушку на спину. Без всякого усилия он развернул ее лицом к себе, и теперь она бросала на него гневные взгляды.
      – Ненавижу! – гневно бросила Сабрина ему в лицо.
      Губы Риджа растянулись в угрожающей улыбке. В глазах появился холодный стальной блеск.
      – Именно поэтому я здесь, – произнес он дрожащим от гнева голосом, который резанул Сабрину, словно острый нож. – Я пришел сказать тебе, что это чувство взаимно.
      – А теперь убирайся, – ответила девушка.
      И хотя она не имела возможности выдвигать какие-либо требования, это не помешало ей плюнуть ему в лицо.
      – Что ты делала с этим хлыщом Уиншипом? – совершенно неожиданно спросил Ридж.
      Увидев Сабрину с человеком, которого с трудом выносил, он пришел в бешенство. Вид жены под руку с Уиншипом не выходил у него из головы. Неужели она запомнила имя этого негодяя из его рассказов? А теперь позволяет Уиншипу ухаживать за собой только ради того, чтобы досадить Риджу, зная, как он относится к казначею!
      «Эта злобная ведьма связалась с Уиншипом, точно зная, что я появлюсь в Санта-Фе и увижу их вместе», – подумал он в гневе. Необузданная ярость мешала мыслить здраво, но Ридж не замечал этого. Он едва не лишился рассудка и сейчас цеплялся за любой повод, который оправдал бы его презрение к Сабрине. Если бы он потрудился немного подумать, он бы понял, что Сабрина никак не могла знать, когда он появится в Санта-Фе. Однако, ослепленный яростью, Ридж был не способен трезво размышлять. Он был готов поклясться, что Сабрина специально подстроила эту встречу, чтобы оскорбить его еще больше. «Она пользуется любой возможностью, чтобы уязвить мою гордость, – убеждал он себя. – Она посланница ада, спустилась на землю из адского пламени, чтобы извести меня».
      – Что я делала с Уиншипом или с кем-либо другим, тебя абсолютно не касается, – отрезала Сабрина. – Отпусти меня и убирайся! Меня тошнит от твоего вида.
      Воспользовавшись своей недюжинной силой, Ридж схватил оба запястья девушки одной рукой, а свободной рукой стер грим с ее лица.
      – Если бы я знал, что ты так спешишь попасть в Санта-Фе, чтобы присоединиться к здешним шлюхам, я бы не стал терять столько времени и овладел бы тобой гораздо раньше, чем это произошло. Надеюсь, в этой профессии тебе пригодилось все, чему я тебя научил.
      Эти обидные слова и тон, которым они были произнесены, ударили ее, словно пощечина. Если бы Сабрина могла освободить руки, она выцарапала бы эти ледяные сапфировые глаза.
      – Надеюсь, у тебя хватило совести аннулировать наш брак, прежде чем ты стала размалеванной уличной девкой? – язвительно поинтересовался Теннер.
      Сабрина отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом. Будь она и вправду Сабриной Стюарт, она бы поспешила аннулировать свой брак. Но Сабрине незачем было торопиться в суд, потому что она никогда и не была Сабриной.
      Разозленный ее молчанием, Ридж снова перевернул ее на живот и прижал к полу. Ей стало нечем дышать. Какое-то время он озадаченно смотрел на нее, пытаясь понять, почему она не аннулировала их брак. Может быть, хотела еще больше уязвить его? Чем больше он узнавал эту дикую кошку, тем лучше понимал, что совсем не знает ее. Сабрина Стюарт исполняла столько ролей, что, в конце концов, они все слились в один сложный образ. Понять эту женщину просто невозможно. Да и понимает ли она сама себя?
      – Почему нет? – потребовал ответа Ридж и снова перевернул ее на спину.
      Сабрина не осмеливалась посмотреть ему в глаза. От его близости она и так начала терять самообладание. При каждом вдохе она чувствовала знакомый терпкий запах. Всеми своими предательскими чувствами впитывала в себя его, словно ощущения, которые он пробуждал в ней, были ее неотъемлемой частью. Как только их тела коснулись друг друга, все чувства, которые она уже считала умершими, внезапно воскресли.
      У нее задрожали губы, и перехватило дыхание, когда она почувствовала, как Ридж проводит указательным пальцем от плеча вниз, к ее упругой груди. Волна ощущений, которые Сабрина не желала испытывать, снова нахлынула на нее, пробуждая тысячу желаний. Девушка не хотела испытывать ничего, кроме отвращения, как это случалось, когда ее обнимал Уиншип, но с Риджем все было по-другому.
      – Почему, Сабрина? – настаивал Ридж севшим от нахлынувших чувств голосом.
      Близость девушки тоже действовала на него возбуждающе. Ему хотелось думать о ней худшее, но его мужская гордость жаждала услышать признание, что она не аннулировала их брак, потому что ей были дороги воспоминания. – Ты не сделала этого, потому что…
      Его влажные губы припали к ее губам, наслаждаясь и лаская. Как только он коленями раздвинул ей ноги, Сабрина вспомнила все, что было между ними. Его руки принялись блуждать по ее телу, вновь пробуждая ощущения, которые спали целых шесть недель. Погасший было огонек страсти вспыхнул с новой силой.
      Время, когда Ридж старался быть с нею нежным, осталось в прошлом. Но пожиравшая их страсть всегда вытаскивала на свет необузданную сторону его натуры. Однако, как ни странно, именно сейчас, когда в душе он хотел быть с ней грубым и резким, его тело отвечало ей непонятной нежностью.
      Ридж пришел сюда с намерением наказать ее за то, что она приняла ухаживания Уиншипа. Он ждал ее раскаяния в том, что она бросила его и сбежала. Но в то мгновение, когда Ридж коснулся девушки, он снова оказался в плену ее волшебного очарования, словно происшествия в Лас-Вегасе не было вовсе, словно он вернулся в те сказочные ночи, которые они провели вместе в бесконечной пустыне Нью-Мексико.
      Мучительный стон вырвался у него из груди, когда его мужская плоть отозвалась на аромат женщины, которую он держал в своих объятиях. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он испытывал радость от обладания этой волшебной нимфой. Но похоже, это вынужденное воздержание принесло свои плоды. Господи, кажется, он никогда не сможет насытиться ею. Он напоминал себе человека, бредущего по пустыне без еды и воды и наконец попавшего в оазис, где в изобилии было и то и другое. И теперь он наслаждался тем, чего так долго был лишен.
      Хотя Сабрина предпочла бы не отвечать на ласки Риджа, тело ее непроизвольно выгнулось ему навстречу. Она обвила руками его мощные плечи, ощущая пальцами грубую силу его мышц. Сабрина надеялась со временем забыть все это, но на смогла. Случай, который развел их, должен был погасить в ней все чувства, однако девушка была вынуждена признать, что в действительности их чувства не умерли, а просто ждали подходящего времени, чтобы прорасти подобно семенам, попавшим в благодатную почву.
      Ее разрывали противоречивые чувства, но очень скоро все они устремились в одну сторону. Она почувствовала себя листом, подхваченным ветром, который не отпустит ее, пока не иссякнет его сила.
      Ридж осыпал горячими поцелуями ее шею и теперь спускался по плечу, а когда его жаркие губы коснулись ее упругой груди, Сабрина глубоко вздохнула и затрепетала. Он опять принялся творить чудеса с ее телом, и всякая скованность покинула девушку. На смену горькой обиде пришло теплое, головокружительное и запретное удовольствие.
      Искусные ласки Риджа сотворили с ней чудо. Она уже не сопротивлялась, когда он подхватил ее на руки и положил на кровать. Ее ресницы взметнулись вверх, и она увидела, – как он смотрит на нее. Гнева в его глазах больше не было, они снова стали небесно-синими. Лицо его пылало огненной страстью. И хотя Ридж по-прежнему напоминал дикаря, который тайком проник в чуждую ему цивилизацию, он уже не был с ней груб и безжалостен. Оба они утонули в море чувств, которые рождались в них от прикосновения друг к другу.
      Пока Ридж снимал с нее атласное платье, Сабрина видела его голодный взгляд. Потом она смотрела, как он стягивает с себя одежду, обнажая перед ее восхищенным взглядом свое бронзовое от загара, мускулистое тело. Сабрина предпочла бы и дальше презирать его, однако была не в силах отрицать, что один только вид его великолепного обнаженного тела будоражит ее кровь. Ей безумно захотелось протянуть руку и дотронуться до крепких мускулов, которые играли у него на груди, погладить его загорелую кожу, взять в руки его горячую плоть и ласкать не переставая это воплощение мужской силы.
      Когда Ридж разделся и лег рядом с ней, вся горечь прошлого окончательно испарилась. Теперь Сабрина, хоть убей, не могла вспомнить, почему ненавидела его. Этот полудикарь с волшебными сапфировыми глазами сейчас там, где всегда был раньше, рядом с ней.
      Сабрине показалось, что она окунулась в лучи яркого солнца, что ее обдувает ласковый теплый ветерок, – так хорошо ей было лежать, прижавшись к этому сильному мужскому телу. Против нежных ласк Риджа устоять было невозможно. Девушку охватила сладостная истома, сил для сопротивления больше не осталось. Ридж прекрасно знал, как этого добиться, как заставить женщину отозваться на свое прикосновение. Когда она подпадала под магию его обаяния, он мог делать с ней все, что заблагорассудится.
      Тихий стон сорвался с губ Риджа, когда он осыпал поцелуями тело Сабрины. Ласкать этого волшебного ангела было все равно, что оказаться в раю. Он доставлял ей огромное наслаждение, но и сам испытывал блаженный восторг. Пусть он никогда не сумеет приручить эту дикую кошку, но он хоть на какое-то время пробуждает в ней ответные чувства.
      Вновь и вновь его руки скользили по шелковистой коже, ласкали и гладили, доводя до экстаза. Сабрине казалось, что ее тело расцвело всеми цветами радуги, а мир вокруг сразу наполнился яркими красками и удивительными ощущениями. Незаметно для себя она оказалась в их власти, позволяя Риджу делать с собой все, что он хочет. Каждый поцелуй, каждая ласка возносили ее все выше и выше, словно она летела на радуге в ослепительный мир чувственных удовольствий.
      И пока Ридж дюйм за дюймом заново открывал для себя ее великолепное тело, руки Сабрины ласкали его, пробуждая ответные ощущения, которые едва не сводили его с ума. Эта колдунья обладала властью обращать его в одно огромное огненное желание, заставляла терять рассудок.
      Движимый необыкновенными ощущениями, которые пробуждали в нем прикосновения девушки, он приподнялся над ней на руках и, вглядываясь в ее прекрасные черты, коленями раздвинул ей ноги. Он читал в ее глазах ответный огонь желания. Не удержавшись от соблазна, Ридж погрузил пальцы в море золотисто-серебристых волос. Она была изумительно хороша…
      Сладостная дрожь пробежала по телу Риджа, когда он почувствовал, как его твердая плоть входит в нее. Эта необыкновенная строптивая нимфа опять принадлежит ему. Они разделяют восторг любви, купаясь в море неземных наслаждений.
      Ридж обхватил Сабрину руками и прижал к себе изо всех сил. Он понимал, что своими сильными объятиями делает ей больно, но не мог отпустить ее, до такой степени мечтая слиться с ней в одно целое, удовлетворить инстинктивную потребность, которая была такой же древней, как само время.
      Его твердая разгоряченная плоть еще глубже вошла в ее тело. Сабрина забыла обо всем на свете, ощутив Риджа внутри себя. Ридж и Сабрина двигались в одном ритме, сливаясь в единое целое. Воспаленный мозг девушки не воспринимал ничего, кроме того, что происходило в это мгновение. Ее женское естество ощущало только мужскую силу, которая окутала и наполнила ее восторгом любви. Сабрина взмывала все выше и выше на крыльях чувственности к самому солнцу, и вскоре все великолепие красок, заполнивших вселенную, вспыхнуло ярким пламенем экстаза. Это бушующее пламя пронеслось сквозь нее и над ней, сжигая дотла. В одно мгновение все множество ярких красок слилось в пронзительный белый свет, словно на черном бархатном небе вспыхнула яркая звезда, освещая серебряными лучами мир их чувств. А потом, когда свет померк, и наступила темнота, Сабрина погрузилась в омут удовлетворенной страсти.
      Она долго лежала, не в состоянии ни думать, ни шевелиться. Только что пережитые ощущения эхом отдавались в ней, она никак не могла прийти в себя.
      Ридж попытался вздохнуть и привести свои чувства в порядок, но ощущение было такое, словно его лишили воздуха и выжали из него все силы. Сладостное наслаждение все еще наполняло его, пело в каждой клеточке его существа, держа в своем гипнотическом плену.
      Постепенно приходя в себя, Ридж медленно поднял отяжелевшие веки и приподнялся на локте. Потом не удержался и еще раз припал к теплым губам Сабрины – они напоминали ему лепестки розы в солнечных лучах. Такие же нежные, душистые, зовущие… Через некоторое время он пытливо посмотрел в очаровательное лицо Сабрины.
      Но на этот раз он заметил размазанный грим. Ридж разозлился на себя за то, что поддался минутной слабости, Молча встав с кровати, он собрал свою разбросанную одежду и быстро натянул ее на себя.
      В этот момент он услышал приглушенное рыдание девушки, но не обернулся, опасаясь, что ее слезы разбередят его душу и ему придется остаться, хотя разум подсказывает, что надо уйти. Он шел сюда, чтобы излить свою боль и обиду, унять муку, которую испытывал на протяжении всех этих недель, но оказалось, что он совершенно бессилен и не способен противиться завораживающим колдовским чарам. Единственный способ устоять против Сабрины Стюарт – не встречаться с ней!
      «Пусть этот прохвост Уиншип ухлестывает за ней, они достойны друг друга, – с горечью сказал себе Ридж. – Пусть эта шлюшка красуется на улицах Санта-Фе и спит с каждым негодяем, проживающим в этом городе. Такая злобная и бессердечная женщина наверняка закончит свой путь в аду, а вот мне совершенно незачем спешить занимать место рядом с ней на этой раскаленной сковородке».
      Одевшись, Ридж молча направился к выходу. Сабрина часто-часто заморгала, чтобы сдержать слезы, проклиная себя за то, что поддалась минутной слабости. Она ненавидела свою беспомощность и презирала Теннера за то, что он смог заставить ее ответить на его чувства, в то время как она не хотела иметь с ним ничего общего.
      – Попробуй еще хоть раз подойти ко мне, – сказала она, задыхаясь и стараясь взять себя в руки.
      Ридж остановился, с силой нажал на ручку двери и на мгновение замер. Чувствовалось, что он с большим трудом сдерживает свое раздражение. Потом он медленно развернулся и посмотрел на лежавшую на кровати обнаженную девушку, которая натянула простыню до самого подбородка. Ее светлые волосы в беспорядке разметались по подушке, а губы покраснели и распухли от страстных поцелуев. «Черт побери, надо же ей выглядеть так соблазнительно», – подумал Ридж, презирая себя за то, что ему снова захотелось овладеть ею.
      Теннер надеялся, что его гнев и сарказм послужат ему надежной защитой от соблазна, который она собой представляет. Горькая улыбка скривила ему губы, в синих глазах появился опасный стальной блеск.
      – Я больше не собираюсь подходить к тебе, шлюха. – Он сказал это так, словно во рту оставался неприятный привкус.
      Затем сунул руку в карман и, вынув золотую монетку, бросил ее в ногах кровати.
      – В городе полно проституток с размалеванными лицами и потрепанными телами. В следующий раз, когда мне захочется удовлетворить зов плоти, я найду испанскую шлюху. Меня уже начинает тошнить от фиалковых глаз и светлых волос.
      Сабрина могла поклясться, что еще никогда не видела более холодной и презрительной улыбки, никогда прежде ей не бросали в лицо слова, от которых исходил леденящий душу холод. Она поискала глазами что-нибудь подходящее, чтобы швырнуть в него, но его ледяной взгляд остановил ее. Когда он захлопнул за собой дверь, Сабрина разрыдалась. Уж лучше бы он ее ударил. Последние слова напомнили ей о том злополучном вечере в Лас-Вегасе, когда она застала его с темноволосой шлюхой, услужливо помогающей ему принять ванну.
      Господи, зачем он вернулся? Она только-только начала привыкать к жизни без него, и вот, пожалуйста, он возвратился. Проклиная его имя и образ, Сабрина что было сил сжала подушку, искренне жалея, что это не шея Риджа, виновника всех ее бед, настоящего дьявола. Она оказала бы большую услугу миру и себе, если бы успела схватить свой пистолет и пристрелить его еще до того, как он вышел на улицу.
      Сколько еще женщин страдает так же, как она? Скольких несчастных он бросил, разбив им сердце своей жестокостью? Ридж притворялся нежным и страстным, пока она не надоела ему, а потом отшвырнул ее в сторону и позвал другую, чтобы она заняла ее место.
      «Любовь для него игра, – напомнила себе Сабрина, поднимаясь с кровати, чтобы смыть с лица размазанный грим и слезы. – Ридж считает своих любовниц, как индейцы считают свои удачи». Доживи Сабрина хоть до ста лет, она и тогда не перестанет ненавидеть этого ужасного человека. Теперь она понимала, какую невыносимую боль испытал ее отец, когда Карлотта продемонстрировала ему своего любовника, с которым вскоре сбежала в Калифорнию…
      Вспомнив об отце, Сабрина тотчас перестала плакать. Отец при жизни пострадал от несправедливости, и его дочь постарается сделать все, чтобы узнать всю правду. Она стерпит даже тошнотворные объятия Уиншипа, если таким образом сумеет получить от него дополнительную информацию; пойдет на любые жертвы, чтобы очистить имя отца от клеветы. Айвэн заслуживает этого после всего, что пережил.
      Сабрина внимательно осмотрела комнату, и ужасные воспоминания о совсем недавних событиях подтолкнули ее к действию. Скорее прочь отсюда! Ведь здесь Ридж силой овладел ею, а потом унизил своими оскорблениями.
      Сабрина поспешно распихала свои вещи по сумкам и направилась к выходу. Она уговорит Маргариту разрешить пожить у нее до отъезда из Санта-Фе. Больше Риджу не удастся так просто ворваться к ней. А если он ее и разыщет, Маргарита не подпустит его к Сабрине и на пушечный выстрел. А пока она поедет на самый край земли, туда, где отец провел последние годы жизни.
      Если Теннер рыщет сейчас по улицам Санта-Фе, тем более необходимо уехать. Обдумав свои действия и приняв твердое решение, Сабрина покинула гостиницу и направилась в сторону элегантного особняка, пристроенного к задней части кабаре. Хорошо бы никогда больше не встретить Риджа Теннера! Второй раз этот человек перевернул ее жизнь вверх дном и оставил кровоточащую рану в сердце. Нет мужчины на свете, который стоил бы таких страданий. Нет!

      Маргарита Паскуаль, одетая, как обычно, в пестрое шелковое платье, с украшениями из серебра и бирюзы, поспешила на настойчивый стук в дверь. Брови ее тревожно взметнулись вверх, когда на пороге она увидела Сару Стивенс, без грима, со множеством сумок и коробок, которыми была обвешана хрупкая фигурка девушки.
      – Что случилось? – удивленно спросила Маргарита, отступая назад и давая возможность Саре пройти в гостиную.
      – Позволь мне переночевать у тебя, – выдохнула Сабрина и, не дожидаясь ответа, сложила в кучу все свои вещи.
      – У тебя неприятности? – осторожно поинтересовалась Маргарита. – Замешан мужчина?
      Как легко эта немолодая женщина определила причину всех неприятностей Сабрины! Все ее чувства были написаны на лице. Она выглядела хрупкой и прозрачной, как кристалл. Маргарита поняла, что попала в точку. Испытывая искреннее сочувствие к девушке, она нежно обняла ее за плечи и повела в комнату для гостей.
      – Это твоя комната, можешь оставаться здесь сколько твоей душе угодно, Сара. – Маргарита не сводила полных любопытства темных глаз с обеспокоенного лица молодой женщины. – Полагаю, то, что произошло, только укрепит твое решение уехать из Санта-Фе.
      – Да, я сразу же, не теряя времени, начну искать место прачки в одном из отдаленных фортов Нью-Мексико, – подтвердила Сабрина. – Хочу вести спокойную, простую жизнь, в которой ни один мужчина не притязал бы на меня.
      – Вести простую жизнь в отдаленном форте, битком набитом солдатами? В окружении дикарей? – Маргарита не сдержалась и громко рассмеялась. – Ну и развеселила ты меня, подружка! И ты называешь это простой жизнью? Боюсь, тебе придется подыскать какую-нибудь другую работу. В армии заинтересованы нанимать на работу молодых женщин, которых не любил никто, кроме их матерей. Солдаты от одиночества готовы броситься на любую, поэтому даже уродки через несколько месяцев умудряются там выйти замуж. – Маргарита покачала седеющей головой. – Нет, девочка, если у тебя здесь проблемы из-за мужчин, то в форте, заполненном изголодавшимися по любви солдатами, у тебя их будет намного больше. Ну а если тебе так хочется избавиться от мужчин, подумай лучше о монастыре.
      Если бы не неотложное дело в Форт-Кэнби, Сабрина вполне серьезно отнеслась бы к предложению Маргариты. Но ее там ждет очень важное дело, и именно туда она отправится. Если армии нужны дурнушки в качестве горничных и прачек, она станет одной из них.
      – А кто этот человек, из-за которого у тебя такая грусть в глазах? – сочувственно спросила Маргарита.
      – Какая разница? – Сабрина покачала головой, отказываясь назвать имя. – Завтра я уеду, и о нем останутся одни лишь воспоминания.
      Маргарита сочувственно улыбнулась. С задумчивым видом она принесла своей гостье полотенце и махровую простыню:
      – А по-моему, разница очень большая. Сдается мне, что этот человек значит для тебя очень много, иначе бы ты не выглядела так печально, – заметила она проницательно. – Не думаю, что к тебе приставал один из завсегдатаев кабаре. Я видела, как лихо ты с ними управляешься, как умеешь отвадить настойчивых ухажеров. – Маргарита глубоко вздохнула и направилась в гостиную за вещами Сабрины. – Было время, когда и мне казалось, что я встретила мужчину своей мечты, но я была чересчур осторожна, потому что мне уже приходилось иметь дело со многими мужчинами, у которых были далеко не благородные намерения в отношении женщин. Я откладывала свой ответ слишком долго, мне хотелось быть совершенно уверенной в своих чувствах, прежде чем отдать ему свое сердце. – Лицо Маргариты приняло задумчивый вид, сквозь который проступала боль. – Он не понимал, чего я так опасаюсь. По-моему, он просто решил, что я не люблю его так же сильно, как он любил меня, несмотря на мою далеко не безупречную репутацию. – Едва заметная улыбка промелькнула на лице Маргариты, когда она посмотрела на Сабрину. – Обычно говорят: «Поспешишь – людей насмешишь», однако верно так же и то, что промедление обходится очень дорого. Я прекрасно понимаю твою осторожность, в этом мы очень схожи. Но когда ты доживешь до моего возраста и останешься одинокой, ты пожалеешь, что была так осторожна и недоверчива.
      Сабрине очень хотелось сказать ей, что человек, который преследует ее, настоящий Люцифер, но после короткого колебания решила, что для нее будет лучше вообще ничего не рассказывать о Ридже Теннере. В ее нынешнем состоянии она способна наговорить лишнего и потом сожалеть об этом.
      Заметив упрямое выражение на лице, обрамленном светлыми волосами, Маргарита опять вздохнула:
      – Ну ладно, переодевайся и готовься к выступлению, но прошу тебя подумать над моими словами. Влюбиться – не самое страшное для женщины, а ты сражаешься с этим чувством так, словно для тебя это вопрос жизни и смерти.
      Сабрина горько рассмеялась и вынула из волос гребень.
      – Меня пугает не это, Маргарита, – призналась она. – Меня беспокоит, что будет потом. Зная человека, которого мы сейчас не будем обсуждать, я боюсь, что могу разбить что-то дорогое и ценное для меня.
      – Свое сердце? – тихо усмехнулась Маргарита. – А зачем оно тебе, если ты туда никого не впускаешь? Ведь оно так и высохнет в одиночестве. Счастье – это когда ты можешь разделить свои чувства с кем-то. – Маргарита с материнской нежностью провела ладонью по мокрой от слез щеке девушки. – Ты можешь столько дать кому-то. По-моему, ты слишком долго держала свои чувства взаперти, а теперь боишься отпустить их на свободу.
      Хозяйка кабаре вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь, а Сабрина досадливо вздохнула. Если бы Маргарита только знала, как жесток был с ней сегодня Ридж Теннер, как он унизил ее, возможно, тогда она бы лучше поняла Сабрину. Но девушка не желала обсуждать его ни с кем – ни сейчас, ни потом. Даже если бы она предложила свое сердце Риджу, он бы не оценил этого дара, давая ей понять, что может найти то, что ему нужно, в любом борделе Санта-Фе. «Вот и пусть прыгает из постели в постель», – со злостью и горечью подумала Сабрина. Ей теперь совсем безразлично, что Теннер делает и с кем.
      «Хватит думать о нем. У тебя сегодня представление, – напомнила себе Сабрина. – Нельзя выходить на сцену в таком состоянии». Взяв себя в руки, Сабрина сосредоточилась на роли, которую предстояло исполнить сегодня вечером. Сегодня она сыграет острого на язык чертенка, и пусть мужская публика останется без ума от огненно-рыжей Сары Стивенс. Она будет петь и танцевать, устроит такое представление, которого они никогда не забудут. Но завтра она исчезнет. Пусть ищут удовольствия с женщинами, которые готовы пожертвовать собой ради нескольких мгновений физического наслаждения. Это все, что нужно мужчинам, но она не собирается помогать им в этом.
      Сабрина сердито натягивала довольно откровенный костюм для представления. Казалось, она нашла способ отплатить Риджу за его жесткость. Пусть мужчины смотрят на нее, пусть у них текут слюнки, пусть их мучают желания! Если им хочется зрелища, она им его устроит! Но когда занавес опустится, этот озорной чертенок навсегда исчезнет.
      Сабрине захотелось, чтобы Ридж Теннер тоже присутствовал на сегодняшнем представлении. Похоже, его взбесило ее очередное перевоплощение, на которое она пошла, чтобы выудить информацию из Джорджа Уиншипа. Если он увидит ее на сцене сегодня вечером, вот тогда он разозлится по-настоящему! Она надеялась, что от него останутся только дымящиеся головешки. Потаскуха, как же! Она способна сыграть любую роль, какую только захочет. Сейчас она была так зла на него, что поклялась довести каждого мужчину в зале до умопомрачения. Сегодняшнее представление будет посвящено Риджу Теннеру – независимо от того, придет он туда или нет!
      Глядя на мир сквозь красную завесу ярости, Ридж решительно направился, в ближайшую таверну, чтобы залить бушующий внутри огонь стаканом вина. Надо было еще разобраться, на кого он больше зол, – на себя или на Саманту Стюарт. В данный момент он был недоволен как Сабриной, так и собой. Он собирался высказать этой девчонке все, что у него накопилось, но вовсе не хотел заново разжигать пламя страсти, которое объединяло их. Случившееся только подтвердило, что он относится к этой дикой кошке совсем не так, как к другим женщинам.
      Черт побери, он совсем не понимает ее. Она бросала ему в лицо слова, полные ненависти, и в то же время отвечала на его ласки так, словно он был единственным мужчиной, который что-то значил для нее. Возможно, это тоже одно из ее представлений, похожее на то, что она разыгрывала с Джорджем Уиншипом.
      Ридж вошел в таверну и со стоном опустился на стул – давно он не чувствовал себя так паршиво. Когда официантка принесла ему заказанную бутылку текилы, Риджу вдруг показалось, что повторяется сцена из прошлого. Он с ужасом понял, что так оно и есть. Повторяется та ночь в Лас-Вегасе, когда он решил утопить свою обиду в вине и забыть колдунью с фиалковыми глазами. Проклятие, опять приходится прибегать к тому же средству, чтобы выбросить Саманту Стюарт из головы!
      – Ну и плевать, – проворчал Ридж, поднимая бутылку и наполняя стакан. – Это лекарство помогло один раз, поможет и теперь. Хватит думать о ней, выпей еще, – приказал себе Ридж и внутренне встряхнулся.
      Через некоторое время он забудет это ангельское личико, окаймленное белокурыми волосами, забудет, какую страсть пробуждала в нем Сабрина. Он откинулся на спинку стула, намереваясь последовать собственному совету, и вдруг за одним из ближайших столов увидел элегантно одетую хозяйку кабаре. Внимательно, оглядев женщину, он заметил в ее руках карты.
      Ридж уже долгое время сидел за столом, опрокидывая в себя стакан за стаканом, когда его беспокойные мысли внезапно были прерваны звуками веселой музыки, доносившейся из соседнего помещения. К его изумлению, вся публика, до этого занятая азартными играми, побросала карты и кости и направилась в импровизированный зал. Ридж остался один. Охваченный любопытством, он с трудом поднялся из-за стола и, пошатываясь, последовал за всеми. Небольшой зал оказался набит до отказа. Ридж с большим трудом протиснулся сквозь толпу и прислонился к стене.
      Когда занавес поднялся и нежный голос заполнил помещение, Ридж едва устоял на ногах, пораженный тем, что увидел. На сцене пела и танцевала Сабрина Стюарт. Костюм обтягивал ее стройное тело подобно перчатке, а сзади, до самого пола, волнами спускались густые оборки, оставляя открытыми на всеобщее обозрение пару потрясающих ног…
      И тут же другое воспоминание как вспышка молнии промелькнуло в голове у Риджа. Он вспомнил другую, не менее потрясающую пару ног, которая запала ему в душу в Сент-Луисе. А этот нежный, волшебный голос! Он мог бы усмирить даже дикого льва и превратить его в ручную кошку. Почему Сабрина не сказала ему, что имеет ангельский голос? И танцует? Она покорила зрителей своим талантом, была неотразима и искрилась весельем.
      Мужчина, стоявший рядом с Риджем, заметил его изумление и подтолкнул локтем в бок.
      – Сара Стивенс – что-то особенное, правда? Случись хоть всемирный потоп, я ни за что не пропущу ее выступление. – Он мечтательно вздохнул и опять устремил взгляд на юную актрису. – Милая Сара каждую ночь приходит ко мне во сне. Ах, я бы отдал все на свете, чтобы завоевать сердце этой красотки…
      – Сара Стивенс? – удивленно повторил Ридж.
      Нет, это выступает Сабрина Стюарт, талант которой ничуть не уступает таланту Сабрины Спенсер.
      Риджу потребовалось несколько минут, чтобы он смог осознать происходящее и выстроить по порядку все имена этой необыкновенной женщины, а когда до него дошло, что они означают, просто застонал от изумления. Теперь все стало ясно – переодевания, разные персонажи, твердая решимость попасть в Нью-Мексико! Спенсер… Спенсер! Сейчас Ридж был готов проспорить последний доллар, что эта молодая женщина не кто иная, как дочь Айвэна Спенсера.
      Он не сводил с нее глаз, с Сары… Саманты… «Сабрины», – поправил он себя. Нетрудно понять, почему зрители от нее без ума. Она обладает природной грацией, обезоруживающей улыбкой, в ее глазах горит огонь… Ридж сразу вспомнил бурный восторг зрителей в Сент-Луисе после спектакля «Солдатская невеста», главную роль в котором исполняла Сабрина Спенсер, как бушевал зрительный зал, как толпа поклонников бросилась к ее гримерной, надеясь на внимание. А теперь все то же самое повторяется в Санта-Фе. Интересно, сколько еще городов покорила она своей красотой и талантом?
      Сколько мужчин носят ее обольстительный образ в своих сердцах?
      Ридж приподнялся на цыпочки, стараясь разглядеть зрителей в первых рядах. Там, у самой сцены, словно прилипнув к стулу, как он и предполагал, сидел Джордж Уиншип. Только сейчас до Риджа дошло, почему Сабрина буквально висела на его руке. Вот почему она превращалась то во вдову Сабрину Стюарт, то в сестру Сабрину, а здесь представилась Сарой Стивенс. Вот почему она так внимательно вслушивалась во все, что он рассказывал о полковнике Спенсере! Девушка жадно ловила каждое его слово, собирая информацию об отце, а Ридж даже и не подозревал об этом. «Боже, какой же я тупица!» – подумал Ридж. Несомненно, Уиншип попался в ее сети. Он, скорее всего и не подозревает, что она просто использует его, пытаясь выведать что-нибудь об отце. Сабрина Спенсер, прячась под разными масками, пробиралась на запад, чтобы найти убийц отца.
      «Однако она напрасно теряет время на Джорджа Уиншипа, – заключил Ридж, не отрывая глаз от красавицы на сцене. – Айвэна убил Лоример Боуэн, а потом занял его место…»
      Внезапно еще одна мысль пришла ему в голову, и Ридж нахмурился. Почему Сабрина не поделилась с ним своими заботами, когда узнала, что он на стороне Айвэна? Почему не доверилась ему? Почему собралась и уехала, даже не попрощавшись? Черт побери, у них же общие интересы!
      Когда закончился первый музыкальный номер Сабрины, Ридж вместе со всеми начал горячо аплодировать. Когда аплодисменты утихли, Сабрина села за фортепьяно и, аккомпанируя себе, исполнила попурри из хорошо знакомых народных песен. Пока в зале звучал ее задорный голос, Ридж обдумывал, что делать, как поступить ему теперь, когда он знает правду.
      После тех гадостей, которые он наговорил Сабрине в ее номере, Теннер опасался, что Сабрина Спенсер вообще откажется слушать его. Они расстались врагами. Если бы взглядом можно было убить, то Ридж уже давно был бы мертв.
      Когда Сабрина встала из-за фортепьяно и начала исполнять танцевальный номер, Ридж почувствовал, как кровь в его жилах побежала быстрее, и, судя по реакции зрителей, не только, у него одного. Все мужчины были у ее ног и думали только об одном: каково держать это ангельское создание в объятиях.
      «Господи, – подумал Ридж, – если бы они только знали о ней то, что знаю я, ее тотчас бы растерзали на части». Полное жизни и огня выступление актрисы зажигало публику, и Риджу не надо было представлять, что значит прикоснуться к ней. Он отлично знал, какую власть имеет Сабрина над мужчиной.
      Поняв, наконец, почему она решилась на такое опасное путешествие, Ридж горько пожалел обо всех грязных обвинениях, которые бросил ей в лицо. «Вот если бы можно было все начать сначала… – невесело улыбнулся Ридж этой мысли. – Но скорее высохнет Мексиканский залив, чем Сабрина Спенсер изменит свое мнение обо мне! Но попробовать я все же должен», – подбодрил себя Ридж. Они оба стремятся разгадать тайну смерти Айвэна, а у Риджа есть ценная информация о главном подозреваемом – Доримере Боуэне. С умением Сабрины легко изменять свою внешность она могла бы без особого труда проникнуть в форт и выведать многое у ничего не подозревающих солдат. То, что ему не удалось узнать, прибегая к физической силе и угрозам, Сабрина сможет выведать при помощи хитрости и холодного расчета.
      Пора им с Сабриной Спенсер установить перемирие. Он принесет ей извинения за резкие слова, которые наговорил ей сегодня вечером, а потом великодушно простит ее за то, что она сбежала от него в Лас-Вегасе.
      Хотя загадка Сабрины Стюарт и Сары Стивенс решена, девушка все равно привлекает его не меньше, чем раньше. Он мысленно вспоминал все перевоплощения, свидетелем которых был, и невольно улыбнулся бесстрашию и таланту девушки. Вдова Стюарт защищала себя от возможных притязаний мужчин. Сестра Сабрина пыталась защитить его и себя от возможных нападений индейцев. Сара Стивенс попыталась соблазнить одного из врагов, отца, чтобы выудить из него информацию. Ридж в общем-то случайно оказался на пути этой своевольной и решительной молодой женщины, которая вo что бы то ни стало хотела узнать правду о гибели отца. Циничное отношение Сабрины к мужчинам в целом помешало ей довериться Риджу. «Но теперь, когда я знаю правду, у нас все будет по-другому», – поклялся себе, Ридж, наблюдая за выступлением Сабрины. Он был не в состоянии оторвать глаз от ее божественных ножек.
      Они с Сабриной обязательно объяснятся, даже если ему придется привязать ее к кактусу и держать там до тех пор, пока она не согласится принять его помощь в поисках виновников гибели Айвэна Спенсера. А потом он постарается разобраться, почему она все-таки не доверилась ему. И когда эта сверхосторожная и подозрительная красавица поймет, что они сражаются по одну сторону баррикад, они из смертельных врагов превратятся в друзей.
      Напевая веселую мелодию, Ридж успокоился, отвлекся от тревожных мыслей и стал с наслаждением следить за: выступлением рыжеволосой красавицы. Надо же, все это время он был уверен, что Сабрина Спенсер всего лишь обольстительная черноволосая красотка. Несомненно, его сбил с толку один из ее многочисленных париков. Когда он обвинил ее в бесконечных перевоплощениях, он даже не подозревал, как близок был к истине.
      Наконец-то разрозненные обрывки сложились в единую картину, но одно по-прежнему оставалось для Риджа загадкой. Он хмуро сдвинул брови. Почему Сабрина так ненавидит его? Он, конечно, не самая популярная личность в Форт-Кэнби, но до сегодняшнего вечера он ни разу не дал Сабрине повода презирать себя. Разве не так? Черт побери, но он до сих пор так и не понял, почему она тогда призналась именно священнику, а не собственному мужу в том, что покидает Лас-Вегас. Почему она держала это в такой тайне? Или она все-таки видела его с Хуанитой? Но Ридж быстро отверг подобную возможность. Он ведь не спускал глаз с двери все время, пока старался избавиться от этой черноволосой красотки. «Точнее, почти не спускал», – поправил себя Ридж. Возможно, правда заключается в том, что Сабрина просто хотела как можно скорее добиться признания их брака недействительным, о чем Ридж и подозревал с самого начала.
      Черт, разве узнаешь, что двигало этой колдуньей? Если он хочет узнать ответ, лучше всего подойти к ней и прямо обо всем спросить. Именно это он и сделает, как только она закончит свое божественное представление. При условии, что он сможет пробиться сквозь толпу поклонников у ее гримерной.
      После того как Сабрина Спенсер закончила свое необыкновенное представление и покинула сцену, толпа почитателей ее таланта бросилась к гримерной. Риджу с большим трудом удалось протолкаться сквозь толпу желающих еще раз взглянуть на обожаемую всеми актрису, но Сабрина так и не появилась. Понапрасну прождав ее, Ридж решил встретиться с ней в гостиничном номере.
      Теннер шел по узким улочкам Санта-Фе, на лице его играла довольная улыбка. Надо было додуматься до этого раньше. Ну зачем он потерял так много времени, пытаясь добраться до нее с толпой поклонников? Надо было сразу идти в гостиницу и ждать ее там.
      Через несколько минут Ридж уже был в гостинице, у дверей номера, где жила Сабрина. Когда он постучал в дверь, ответа не последовало. Тогда Ридж постучал еще раз, но ответа опять не было. Хорошее расположение духа покинуло Риджа. Если Сабрина собирается забиться в угол своего номера и отказывается принять его, он сломает дверь и войдет силой. Приняв такое решение, Ридж тотчас приступил к его осуществлению. Он отошел к противоположной стене коридора, разбежался и плечом выбил дверь.
      Когда Теннер ввалился в комнату и растерянно окинул пустое помещение взглядом, он почувствовал себя полным идиотом. Очевидно, недавняя ссора между ними сильно расстроила Сабрину. Она собрала вещи и ушла, найдя себе новое прибежище на ночь. Отказываясь признать поражение, Ридж бросился в другие гостиницы. Он тщательно проверил книги записей постояльцев во всех гостиницах Санта-Фе, но ни в одной из них не значилось ни Сабрины Стюарт, ни Сары Стивенс, ни Сабрины Спенсер. Поняв, что Сабрина придумывает себе имена, сохраняя собственные инициалы, Ридж тщательнейшим образом просмотрел все регистрационные книги, но в награду получил только мучительную головную боль.
      И все же он не хотел сдаваться. Следующим вечером Теннер пришел в кабаре одним из первых и стал дожидаться начала представления. Но вскоре, к своему ужасу, узнал, что Сара Стивенс накануне выступила в последний раз и неизвестно, вернется ли она на эту сцену. С каждой минутой Ридж все больше и больше падал духом. Наконец он решил поговорить с хозяйкой кабаре, Маргаритой Паскуаль. Ридж нашел ее за одним из карточных столов.
      Внимательно оглядев Риджа с головы до ног, Маргарита извинилась перед партнерами по игре и попросила незнакомца проследовать за ней в гостиную.
      – Я хочу знать, где остановилась Сара Стивенс, – выпалил Ридж требовательным тоном, как только они остались наедине.
      «Ну и нахал», – подумала Маргарита, удивленно вскинув брови.
      – А зачем вам, собственно, нужна Сара, молодой человек?
      Глаза Риджа метали громы и молнии.
      Маргарита невозмутимо оглядела эту гору мускулов. Женское чутье подсказывало ей, что она видит перед собой именно того мужчину, который является причиной всех горестей Сары Стивенс.
      – Я считаю Сару своим другом, – откровенно призналась Маргарита, – и мне почему-то кажется, что Сара не одобрила бы, если бы я сказала вам, где она, особенно учитывая ваше возбужденное состояние.
      – Она, между прочим, моя жена, и я имею полное право знать, где она находится! – рявкнул Ридж, начиная терять терпение.
      Последние два дня он чувствовал себя все хуже, а упорное нежелание Маргариты сказать, где Сабрина, только больше распаляло его.
      Стареющее лицо Маргариты побелело. Сара замужем за этим темноволосым красавцем с невыносимым характером? Маргарита еще могла бы понять, если бы прелестная блондинка составила компанию кому-нибудь из состоятельных местных землевладельцев, а не этому полукровке, который изрыгает ярость, как дракон пламя.
      – Ваша жена? – переспросила хозяйка кабаре недоверчиво, опускаясь в кресло и не пытаясь скрыть своего удивления. – Я не ослышалась?
      – Как бы я хотел, чтобы так оно и было, – кисло пробормотал Ридж. – Так где же она?
      Маргарита пытливо всматривалась в стоявшего перед ней красавца. А ведь если подумать, возможно, это именно то, что нужно Саре. Похоже, ей совсем не по вкусу элегантные, прилизанные щеголи, готовые роем виться вокруг нее. Блистательная молодая актриса умела искусно отклонить любое приглашение, не обижая при этом поклонника. Но именно потому, что она так легко управлялась с мужчинами, которые добивались ее внимания, они не представляли для нее никакого интереса. Однако этот молодой человек с блестящими синими глазами и точеным лицом совсем другое дело. Вглядевшись пристальнее в человека, одетого как индеец, Маргарита поняла, что заинтригована смесью благородства и дикости в его лице, прямой и уверенной манерой держаться. Неудивительно, что упрямая и своевольная Сара Стивенс страдает из-за этого мужчины, утверждающего, что он ее муж. Если судить по его внешности и повадке, он один стоит многих. Маргарита просто сгорала от любопытства, оценивающим взглядом изучая мощную фигуру Риджа.
      – А вы любите сеньориту? – прямо спросила она.
      – Разве есть среди ваших зрителей хоть один, кто не любил бы ее? Своими танцами и пением она вскружила голову всем, – уклонился Ридж от прямого ответа на вопрос.
      – Вы ревнуете к ее популярности? – улыбнулась Маргарита.
      – Я пришел сюда не для того, чтобы меня допрашивали, – отрезал Теннер и требовательно добавил: – Я хочу видеть свою жену! – Голос его становился все громче, он перешел почти на крик.
      – А я ничего вам не скажу, пока вы не ответите на мои вопросы, – упрямо бросила Маргарита и гордо вскинула подбородок. – Я не допущу, чтобы вы расстроили сеньориту так, как сделали это вчера вечером. Я вообще удивляюсь, что она была способна выступать. Она пришла ко мне вчера вечером чуть живая.
      – Я не сделаю Саре ничего плохого, не бойтесь, – смягчился Ридж, понимая, что криком ничего не добьется. Взяв себя в руки, он спокойно сказал: – Вчера у нас были кое-какие разногласия, это верно, но сейчас я хочу с ней помириться.
      Мудрые, все понимающие глаза Маргариты пристально вглядывались в бездонные сапфировые глаза Риджа, которые могли быть непроницаемыми. И хотя он не желал сообщать никаких подробностей, Маргарита подозревала, что между Сарой Стивенс и ее красавцем мужем накануне произошла бурная сцена. Маргарите никогда в жизни не приходилось выступать в роли свахи, но, похоже, сейчас подвернулся именно такой случай.
      – Надеюсь, вы понимаете, сеньор Стивенс, что среди моих посетителей есть такие, кто готов пойти на все, вплоть до убийства, чтобы завладеть женщиной, которая, по вашему утверждению, является вашей женой, – заметила Маргарита, поворачивая на руке изящный серебряный браслет с бирюзой. – Если вы надеетесь на примирение с Сарой, надо постараться быть с ней намного добрее, чем до сих пор. Я женщина азартная и готова поспорить, что вчера вечером Сара была готова убить вас.
      Сеньор Стивенс? Ридж едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Ясно, что Сабрина рассказала Маргарите очень мало или совсем ничего.
      – Я прекрасно знаю, что моя жена пользуется большой популярностью у мужчин. И к тому времени, когда вы, наконец, соблаговолите сказать мне, где она, у нее будет, пожалуй, не менее дюжины новых претендентов на руку и сердце, – расстроено улыбнулся Ридж. – Я просто не нахожу себе места после нашей вчерашней ссоры.
      – Вы пришли ко мне за помощью, но я, к сожалению, ничего не могу сделать для вас. – Маргарита с сожалением вздохнула. – Сара уехала сегодня рано утром. Мне неизвестно, куда она направилась, однако девочка призналась, что хочет уехать подальше от городской суеты и заняться каким-нибудь делом.
      Ридж нахмурился – слишком уж расплывчатой была эта информация.
      – Нельзя ли поточнее? – попросил он. – Просторы Нью-Мексико огромны, а я всего один!
      – Сара что-то говорила о том, что собирается уехать в какой-нибудь дальний форт… Но в какой – не уточнила. – Маргарита неопределенно пожала плечами. – Ваша жена не очень-то общительна. Очень трудно предугадать, что она думает или собирается сделать.
      – Это точно, – пробормотал Ридж, соглашаясь с Маргаритой.
      Уже не раз он задавал себе вопрос: знает ли сама Сабрина, что собирается делать в следующее мгновение? «Сабрина Спенсер – ходячее противоречие», – напомнил себе Ридж, направляясь к выходу. Она настойчиво добивается поставленной цели, но одновременно склонна к неожиданным поступкам. Она всегда точно знает, чего хочет, но не всегда знает, как получить это. И из-за этого мужчине очень тяжело понять ее. Об этом он тоже собирался поговорить с ней, когда они, наконец, встретятся. Риджу надоело оставаться в неведении. Черт побери, Айвэн Спенсер был ему хорошим другом и советчиком. Если окажется, что Лоримера Боуэна можно привлечь к суду за убийство Айвэна, Ридж с превеликим удовольствием посодействует этому!
      – Сеньор! – крикнула Маргарита вслед уходящему гостю. Когда Ридж остановился и повернулся к ней, Маргарита улыбнулась ему озорной улыбкой: – Вы счастливый человек.
      – Трудно быть счастливым, зная, что жена тебя ненавидит, – грустно возразил Ридж.
      – Сара не испытывает к вам ненависти, – не согласилась с ним Маргарита.
      – Тогда, может быть, вы окажете мне услугу и сообщите ей об этом? По-моему, она об этом не знает, – проворчал Ридж.
      – Сара очень любит вас, только никому не хочет признаваться в этом, включая и себя. Она очень упряма, сеньор.
      Маргарита откровенно восхищалась высоким стройным темноволосым красавцем, способным свести с ума любую женщину.
      – Если и существует мужчина, которому по силам убедить Сару, что любовь существует, уверена, это вы. Думаю, вам придется нелегко с ней. Такую женщину, как Сара, не удержать даже самыми сильными руками. Вы должны найти другой путь к ее сердцу. – Глаза Маргариты блеснули, она не была уверена, что молодой человек понял ее до конца. – Учитывая характер женщины, о которой идет речь, я советую вам запастись терпением.
      Неотразимая улыбка озарила лицо Риджа. Маргарита тотчас поняла, что видит другую сторону натуры Риджа Теннера – обаяние, которую он впервые раскрыл в ее присутствии. Ридж учтиво поклонился:
      – Благодарю вас, сеньора, я высоко ценю ваш совет. Хотелось бы только, чтобы моя прелестная жена разделяла вашу точку зрения на то, какой мужчина ей нужен. – Белоснежные зубы Риджа мелькнули в широкой улыбке. – Будь у меня в запасе побольше времени, я не стал бы возиться с Сарой, а нашел бы женщину, которая понимала бы мужчин куда лучше.
      – Дьявол, – протянула Маргарита, улыбаясь ему в ответ.
      – Ангел, – возразил Ридж, игриво подмигнув ей, и направился к выходу.
      Тихонько усмехаясь про себя, Маргарита поднялась из кресла и вернулась в зал. «Дикая внешность этого красавца очень обманчива», – решила она. На первый взгляд он показался ей грозным, почти опасным, но за внешней жесткостью скрывается мужчина, которому ничего не стоит покорить сердце женщины, если та не будет держать ухо востро. «Сара Стивенс встретила человека, вполне достойного себя», – пришла к выводу Маргарита, занимая место за столом в зале. Ей ужасно хотелось знать, как дальше сложится семейная жизнь Сары Стивенс и ее красавца мужа, который своей наружностью совсем не походил на джентльмена.

      С хмурым видом Ридж ожидал в приемной губернатора Коннелли. Сейчас Ридж уже ничем не напоминал того диковатого посредника, который прибыл в Санта-Фе пару дней назад. Точно так же, как меняла свою внешность Сабрина Спенсер, до неузнаваемости изменился Ридж. Его густые темные волосы были аккуратно подстрижены и уложены. В ладно сидящем фраке и лосинах, чувственно облегающих стройные мускулистые ноги, Ридж выглядел настоящим джентльменом.
      События последних двух дней развивались далеко не по плану. И теперь он сомневался, что вряд ли предстоящая встреча с губернатором пройдет удачно. Хотя Маргарита и сообщила ему, куда, возможно, поехала Сабрина, он не смог сразу последовать за ней, поскольку должен был обязательно встретиться с губернатором. Риджу не пришлось ломать голову, чтобы догадаться, в какой форт направилась Сабрина. Он знал, что ее путь лежит в Форт-Кэнби. А когда она встретится с высокомерным полковником Боуэном, она безошибочно поймет, что перед ней убийца отца – так размышлял Ридж. И, черт побери, он поможет Сабрине доказать это, когда вернется в форт!
      Размышления Риджа были прерваны Хайрамом Сайксом, который вошел в приемную. Заметив Риджа, одиноко сидящего в углу, он остановился и поприветствовал его улыбкой.
      – С чем связан твой приезд в Санта-Фе, Теннер? – поинтересовался Хайрам, опускаясь на свободный стул.
      – Необходимо поговорить с губернатором, – коротко отозвался Ридж.
      Хайрам задумчиво кивнул.
      – Смею предположить, что тебе не удалось уговорить начальство в Форт-Кэнби изменить политику, в отношении индейцев навахо, – произнес он.
      Множество эмоций отразилось на лице Риджа, прежде чем ему удалось взять себя в руки и скрыть свои подлинные чувства.
      – Они совершенно одержимы своей идеей, ничего не желают слушать, – с горечью отозвался Теннер, – но я отказываюсь признавать эту политику разумной, до тех пор пока военные действия против навахо будут возглавлять генерал Карлтон и полковник Боуэн.
      – Сеньор Теннер? – прервал их разговор приятный женский голос. – Господин губернатор ждет вас.
      Ридж поднял глаза на привлекательную секретаршу, вежливо попрощался с Сайксом и направился через приемную в кабинет губернатора Коннелли. Он заставил себя загнать в самый дальний уголок сознания все отвлекающие мысли о Хайраме Сайксе и Сабрине. Сейчас ему предстоит говорить о жизненно важном деле. Индейцев навахо ждет кровавая расправа со стороны армии, и Ридж был исполнен решимости сделать все, чтобы помешать этому!
      Рассказ посредника Теннера о бесчеловечных планах военных, которые собирались уничтожить посевы и вырезать скот навахо, не произвел на губернатора Коннелли абсолютно никакого впечатления. На него оказывали сильное давление белые фермеры, которые стремились во что бы то ни стало расширить свои владения для собственного скота и овец.
      Проблемы апачей и навахо были постоянной головной болью губернатора, и он позволил генералу Карлтону действовать по собственному усмотрению, лишь бы освободить эти земли от индейцев.
      – Кажется, вы забыли, что навахо сами виноваты в сложившейся ситуации. Они совершают набеги и разрушают фермы уже не одно десятилетие, – сурово напомнил Коннелли.
      – Потому что у них нет выхода, – вскипел Ридж, изо всех сил стараясь говорить вежливо. – Белые и мексиканцы жиреют и наживаются за счет навахо. Все эти десятилетия, о которых вы говорите, навахо только отвечали белым, которые нападали на индейцев и уводили их в рабство. И наконец, индейцы восстали против тех, кто нарушал древние границы, их охотничьих земель. Когда три года назад они подписали мирный договор в Форт-Кэнби, то пошли на это только ради того, чтобы передохнуть от алчных набегов белых. Они пожертвовали двумя из четырех священных для них гор и третью издревле принадлежащих им земель. – Ридж шумно вздохнул. – Навахо очень быстро поняли, что договор с правительством не стоит даже бумаги, на которой он написан. Как только жители Нью-Мексико узнали о мирном договоре с индейцами, они тотчас продолжили свои набеги за рабами и скотом индейцев. Всякий раз, когда навахо нарушают мирный договор, это происходит только потому, что не признающие законов белые совершают набеги на их земли, уводят их скот, женщин и детей. С моей точки зрения, будет только справедливо, если навахо останутся на своей земле. Эта земля никогда не была собственностью белых и принадлежит только индейцам. Вместо того чтобы посылать войска выжигать посевы и истреблять индейцев, армия должна была бы охранять границы индейских земель от набегов безжалостных белых.
      Коннелли отрицательно покачал головой:
      – Мы уже приняли решение, как поступить с навахо. Когда они поймут, что их дело безнадежно, они сами переберутся в отведенную для них резервацию. Там уже никто из белых не станет покушаться на их владения, а армия сможет держать их под неусыпным наблюдением.
      Ридж невесело рассмеялся:
      – Разумеется, белые не станут покушаться на земли индейцев в резервации, на этих землях ничего не растет. Иначе они давно прибрали бы их к рукам. Эти скудные земли не прокормят целое племя.
      Губернатор Коннелли сурово насупил брови:
      – Генерал Карлтон лично осмотрел местность и нашел ее вполне пригодной для проживания.
      – Генерал Карлтон. – полный идиот, – взорвался Ридж, забывая о всякой дипломатии. – Этот добропорядочный демагог отдал солдатам приказ стрелять в каждого индейца, который окажется в поле их зрения, независимо от того, воин это или беззащитный ребенок! Стараясь не предавать это огласке, он внушил солдатам, что похищать индейцев в рабство вполне допустимо, лишь бы при этом не было свидетелей.
      Коннелли начал терять терпение:
      – Можете сколько угодно высказывать свое неудовольствие, Теннер, но ситуация уже вышла из-под моего контроля. Теперь все зависит от генерала Карлтона, и я целиком поддерживаю его решение переселить остатки племени навахо в резервацию на востоке Нью-Мексико. Навахо уж слишком часто стали убивать ни в чем не повинных граждан. Пора им понять, что они имеют дело с несокрушимой силой.
      Ридж сердито оглядел элегантно обставленный кабинет губернатора, выискивая взглядом, на чем, кроме упрямого подбородка Коннелли, можно было бы разрядиться. Черт бы их всех побрал! Ридж уже давно предлагал альтернативные решения, но губернатор не проявлял ни малейшего интереса к судьбе индейцев. Было совершенно очевидно, что он полностью разделял мнение генерала Карлтона о том, что мир станет гораздо лучше, если избавить его от индейцев.
      Проклятие, если бы только Айвэн Спенсер был жив! Он бы этого никогда не допустил. А сейчас высокое начальство приняло необдуманное решение и не собирается отступать от него, даже не задумываясь, насколько оно справедливо. Не важно, что это решение бесчеловечно и непродуманно, главное – оно разом решит все проблемы и даст белым то, чего они жаждут, – индейские земли и все, что с них можно получить.
      В полном отчаянии Ридж вскочил со стула и, опершись руками о стол, навис над губернатором.
      – Попомните мои слова: наступит день, когда вы поймете, какую ошибку совершили, изгнав индейцев с их родных земель. Это безумное решение будет стоить индейцам навахо многих жизней, а правительству – тысяч и тысяч долларов. Определять политику с индейцами должно Управление по делам индейцев, а не военные. Чем глубже военные суют нос в дела индейцев, тем больше усложняется ситуация. – Ридж перевел дыхание. – Потребуются дополнительные силы, чтобы строить в резервации жилища для индейцев, правительство потратит тысячи долларов, чтобы обеспечить ирригацию посевных земель, но этого все равно будет недостаточно, чтобы вырастить хороший урожай. – Теннер говорил все, что думал, не выбирая слов и выражений. – А значит, придется ломать голову над тем, как накормить и одеть голодающий народ, обеспечить их сельскохозяйственным инвентарем, семенами и Бог знает чем еще! Нельзя отнять у человека то, чем он пользовался всю жизнь, и за одну ночь превратить его в фермера. Нельзя заставить его забыть о насильственном переселении на эти бесплодные земли. – Ридж глубоко вздохнул и продолжил: – В конце концов, ваше предприятие обойдется правительству в огромную сумму. Рано или поздно, но вам придется признать, что этот нелепый план провалился и намного дешевле вернуть навахо на их родные земли. – С этими словами Ридж развернулся и, кипя от ярости, быстрым шагом покинул кабинет губернатора.
      «Черт побери, неужели белый человек должен думать, как индеец, чтобы понять индейца? – с раздражением подумал Теннер. – Но краснокожие – это краснокожие, а белые – это белые. И эти два мира никогда не пересекутся. Ничего из этого переселения не получится. Индейцы окажутся в настоящем аду! Они потеряют множество жизней, но так и не сумеют обеспечить себя всем необходимым. А все ради чего? Только ради того, чтобы люди, подобные генералу Карлтону и губернатору Коннелли, поняли, что совершили трагическую ошибку».
      Ридж окинул взглядом приемную и увидел, что Хайрама Сайкса в ней уже нет.
      «Что проку настаивать, чтобы военный инспектор Сайке принял мою сторону в споре с губернатором Коннелли? – попытался успокоить себя Ридж. – Хайрам Сайке очень осторожен, чтобы дать вовлечь себя в конфликт. У него прекрасное жалованье, он занимает хорошую должность и ни за что не станет подвергать себя опасности».
      Проклиная свое невезение, Ридж вернулся в гостиницу, переоделся и принялся собирать вещи. Теперь индейцам от него никакого толку. Переживая свою неудачу, он покинул гостиницу, прикрепил дорожные сумки к седлу, затем одним махом вскочил на лошадь и отправился к местному представителю, Управления по делам индейцев. Сейчас Теннер не видел другого выхода, кроме как подать в управление подробный отчет обо всем происходящем на территории Нью-Мексико. Возможно, в управлении потребуют, чтобы в дело вмешались высшие государственные власти и оказали давление на военных; тогда, может быть, начнется расследование, Конечно, уже будет поздно, но это хотя бы подстегнет принятие решения о возвращении индейцев на родные земли, прежде чем они все вымрут в резервации.
      Пока Теннер рассказывал представителю управления Майклу Стеку о жестоком обращении военных с индейцами, он попутно поинтересовался, кто предложил послать его в Вашингтон. Майкл Стек пообещал выяснить этот вопрос и сообщить результаты в Форт-Кэнби. Увидев, что Майкл Стек пришел в ужас, узнав, как безжалостно обращается армия с индейцами, Ридж испытал огромное облегчение. Стеку уже представили отчет о планах военных, суть которого была сильно размыта и совсем ничего не сообщалось о политике выжженной земли генерала Карлтона. Майкл Стек был очень удручен новостями и поручил своим сотрудникам начать немедленное расследование.
      Ридж дал себе слово, что это расследование обязательно закончится восстановлением доброго имени Айвэна Спенсера, а офицеров, виновных в его гибели, назовут жестокими и безжалостными мясниками, как они того заслуживают. Как знать, быть может, военные еще поймут, что путь, предложенный Айвэном, – лучший. Айвэн попытался построить отношения между навахо и белыми на доверии друг к другу. Разумеется, за один день оно не появится, но это единственная реальная возможность решить вопрос. Рано или поздно правительство поймет ошибку, которую оно совершило, переселив индейцев с родных земель в резервации. Необходимо любой ценой избежать дальнейших жестокостей, иначе индейцам придется дорого заплатить за просчеты военных.
      Ридж молился, чтобы его упорство, в конце концов, принесло плоды. К несчастью, в армии слишком много спесивых догматиков, которых собственная слава заботит куда больше, чем восстановление справедливости!
      Так размышлял Ридж, медленно петляя верхом по узким улочкам, как вдруг его внимание привлекли громкие крики. Два мексиканца спорили друг с другом, быстро говоря что-то на родном языке. Ридж был слишком занят своими рассуждениями, чтобы прислушиваться к их спору, однако понял, что страсти накалились до предела и вот-вот начнется драка.
      Теннер мысленно послал к черту все человечество, но в это самое мгновение прозвучал выстрел. Ридж метнулся в сторону, уклоняясь от шальной пули, выпущенной одним из спорящих из револьвера, которым тот размахивал. С трудом веря своим глазам, Ридж стянул с головы сомбреро и увидел, что пуля по чистой случайности не попала ему в голову, оставив дыру в шляпе.
      Не торопись он вернуться в Форт-Кэнби, он бы обязательно спешился и отплатил этим двоим за испорченное сомбреро. Но он очень спешил, да и пребывал в весьма скверном расположении духа. Ридж понимал, что эти два мексиканца, выясняющих отношения, не хотели причинить ему вреда. Бросив на них беглый взгляд через плечо, Ридж нахлобучил шляпу и направил своего коня и свои мысли в Форт-Кэнби.
 
      – А-а-а! – закричал Лоример Боуэн, когда неловкая горничная наступила на подол собственного платья и пролила горячий кофе на его новый парадный мундир. – Дура неуклюжая! Служишь у меня всего неделю, а из-за своей неловкости успела уже испортить все мои мундиры!
      Скарлетт Сэмюэльс торопливо промокнула горячую жидкость и затараторила, принося извинения за свою неуклюжесть.
      – Простите меня, ваша светлость, мне так стыдно! – Гнусавый голос служанки звучал очень искренне, и догадаться о ее истинных чувствах было просто невозможно. – Не знаю, как это вышло. Наверное, из-за того, что я испытываю настоящее благоговение к человеку, который занимает столь высокий пост. Я так смущаюсь, я никогда раньше не прислуживала командующему кавалерией. Это такая большая честь для меня!
      Лоример довольно хмыкнул, польщенный откровенной лестью, и пожалел страшненькую девушку с черными волосами, которые выглядели так, словно их только что растрепал сильный ветер. Ее некрасивое лицо покрывал толстый слой белил, и Лоример поеживался от одной только мысли, как она выглядит без грима. Если белила, которыми она пользуется, улучшают ее внешность, то без них она, наверное, выглядит просто кошмарно! Вдобавок щеки этой толстухи прачки были усыпаны крупными веснушками, на кончике носа сидела огромная бородавка, а вторая – на подбородке, что совсем не добавляло привлекательности ее внешности. И словно этого было недостаточно, она носила большие круглые очки, все время сползавшие ей на кончик носа. Плечи у нее были широкие и мощные, грудь совершенно плоская, зато бедра широченные, как бочка.
      Боуэну не раз приходилось встречать в жизни некрасивых женщин, но эта была воплощением уродства. Он даже сомневался, польстится ли на нее самый отчаявшийся солдат. Девушка была страшна и неуклюжа настолько, что ее фигуре позавидовал бы только мул. Ко всему прочему она без умолку болтала, и ее неприятный гнусавый голос был слышен весь день. Вряд ли найдется человек, способный выдержать все это!
      – Принести другую чашку кофе, ваша светлость? Обещаю, что впредь буду осторожнее, – торжественно поклялась служанка.
      – Не надо ко мне обращаться ваша светлость, – усмехнулся полковник, хотя его мужская гордость наслаждалась откровенной лестью.
      – Но как же еще называть такого большого начальника? – невинным голосом спросила служанка.
      – Вполне достаточно называть меня командиром, – пробормотал Боуэн, возвращаясь к бумагам, разбросанным на рабочем столе. – Я выпью чашку кофе, только, будь добра, поставь ее вон туда, не подноси ее близко ко мне. – Лоример указал на небольшой столик, который стоял почти у самой двери на вполне безопасном расстоянии.
      Горничная радостно улыбнулась и, переваливаясь с ноги на ногу, как утка, пошла за кофе, довольно усмехаясь про себя. Несмотря на то что она служила у полковника Боуэна всего лишь неделю, ей уже не раз удавалось довести того до отчаяния, однако выгнать ее он не мог, поскольку служить у такого спесивого человека никто не желал. Ридж правильно предположил, что Сабрина возненавидит глупого вояку с первого взгляда. Лоример Боуэн не просто ходил, он важно выступал, подобно павлину. Его жесткие прямые усики и длинные вьющиеся светлые волосы, поражали своей нелепостью. А когда он начинал говорить, то, казалось, ожидал, что весь мир замрет и будет внимать его умным речам. Насколько успела понять Сабрина, умственные способности полковника нисколько не соответствовали занимаемой им должности. Он был эгоистичен, злораден и невероятно зануден. За это время девушка уже успела познакомиться с генералом Джеймсом Карлтоном. Сабрина была ужасно рада, что он покинул форт, с нее было достаточно и полковника Боуэна!
      Прислуживать этому спесивому павлину ей не доставляло ни малейшего удовольствия, но зато она имела возможность, не вызывая подозрений, следить за ним, собирая по крупицам нужные сведения. Тихонько шмыгая под дверями личных покоев Боуэна, Сабрина, скрывающаяся под именем Скарлетт Сэмюэльс, подслушивала разговоры между полковником и его подчиненными. Из них она узнала, что Боуэн прослужил под началом ее отца четыре года. Он получил назначение в новый гарнизон Форт-Кобб на индейских территориях, которым командовал Айвэн. Когда же Спенсера перевели в Форт-Кэнби, Боуэн последовал за ним. Из разговоров Лоримера Боуэна с другими офицерами Сабрина поняла, что он всегда завидовал отцу, даже теперь, когда полковник упоминал имя Айвэна Спенсера, в его голосе слышалась открытая неприязнь. Но сколько Сабрина ни подслушивала, она так и не уловила ничего, что указывало бы на виновность Боуэна в смерти ее отца.
      Накануне вечером в таверне Сабрина подсела к одному из солдат, который был уже изрядно пьян, и принялась усердно подливать ему. Когда рядовой Вудс перестал соображать, где он, Сабрина разговорила его и узнала, что произошло во время скачек и за что, собственно, Айвэна отдали под трибунал. Пьяный солдат пробормотал, что лошадь Боуэна отравили, и с громким стуком уронил голову на стол. Сабрина не хотела сдаваться, ей необходимо было узнать, подозревал ли рядовой Вудс, что дело нечисто. Подняв за волосы голову Вудса, она принялась хлестать его рукой по щекам, пока тот не открыл налившиеся кровью глаза. Сабрина как следует встряхнула его, приводя в чувство, и заставила продолжить рассказ, из которого узнала, что Боуэн сам отравил свою лошадь. По рассказу солдата получалось, что Боуэн приказал ему дать лошади смертельную дозу яда и держать язык за зубами. Однако бутылка виски и любопытство Сабрины сделали свое дело, развязав Вудсу язык.
      Тем временем солдат разговорился настолько, что остановить его было уже невозможно. Правда, время от времени девушке приходилось как следует встряхивать его, чтобы он не засыпал, но в целом Вудс оказался настоящим кладезем тщательно скрываемых фактов – фактов, которые помогут ей назвать виновников гибели отца.
      Обдумывая все, что ей удалось узнать за предыдущую неделю, Сабрина вперевалку вошла в кабинет Боуэна с чашечкой кофе на подносе. Рядом с кабинетом полковника располагалась кладовая, которая всегда была заперта. Боуэн уже в первый день пребывания девушки в доме строго предупредил, чтобы она и близко не подходила к этой комнате. Конечно же, такой запрет только подогрел интерес Сабрины, ей не терпелось узнать, что же такое запретное скрывается за этой дверью!
      – Если я вам больше не нужна, ваша светлость, я пойду спать, – объявила она и улыбнулась, обнажив темные зубы.
      – Хорошо, Скарлетт, – отозвался Боуэн, отпуская ее небрежным взмахом руки.
      Когда же спесивый полковник склонился над бумагами, Сабрина не удержалась и по-детски показала ему язык. Направившись к двери, она постаралась задеть каждый предмет, попавшийся ей на пути, после чего с шумом удалилась.
      Ничего, скоро она с ним расквитается, высокомерия и спеси у него поубавится. Она доведет его до белого каления своими выходками, но при этом будет иметь совершенно невинный вид. Горничная так искренне раскаивается каждый раз, что полковник Боуэн из жалости разрешает ей оставаться у себя в доме.
      Внезапно в вечерней тиши послышался приближающийся стук подков и скрип фургона. Сабрина насторожилась. Она внимательно осмотрелась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, осторожно заглянула за угол и увидела, что позади дома Боуэна остановился одинокий фургон.
      Когда возница спрыгнул на землю, Сабрина присела и сжалась, чтобы ее не заметили. Где-то она уже видела эту коренастую плотную фигуру, но ничего определенного пока не припоминалось. Возница вошел в дом через заднюю дверь так уверенно, будто был его хозяином. Но прежде чем Сабрина успела выяснить, что лежит в фургоне, из дома вышел Лоример Боуэн в сопровождении прибывшего. Не мешкая, они взобрались на козлы.
      Сабрина ругала себя за то, что слишком подозрительно смотрит на все, что движется. Она попыталась успокоить себя, что в прибытии армейского фургона нет ничего особенного. Из Альбукерке регулярно привозят провиант. Наверное, об этом принято сразу сообщать командующему фортом, даже если фургон прибывает, когда уже стемнело. Если принять во внимание высокомерие полковника Боуэна, он, видимо, требует, чтобы в его государстве ничего не прибывало и не убывало без его личного осмотра.
      Отбросив подозрения, Сабрина направилась к Мыльному ряду: так в форте метко окрестили квартал, где жили прачки и горничные. За время, которое Сабрина прожила в фортах вместе с отцом, она многое узнала о жизни. Узнала она и о том, что прачки занимаются здесь не только стиркой, они готовы и на многое другое, что не имеет даже отдаленного отношения к стирке белья. Многие из них скрашивали одинокую солдатскую жизнь. Но внешность, которую выбрала себе Сабрина, отталкивала любого не хуже, чем снадобье, составленное местным доктором для отпугивания назойливых насекомых. «Ну и отлично», – подумала про себя девушка. Знакомство с Риджем Теннером успело превратить ее в мужененавистницу.
      Стоило ей лишь на мгновение подумать о Ридже, как вдруг перед ней материализовалось видение, от которого она едва не упала. Будь он проклят! Ну почему он никак не хочет оставить ее в покое? Подобную назойливость она встречает впервые в жизни. Ридж не оставлял ее мысли ни на минуту. Стоило ей повернуть голову, и его лицо тотчас выступало из темноты, и появлялась новая волна воспоминаний.
      «Никогда больше не думай о Ридже Теннере», – приказала себе Сабрина. Слишком много боли принес ей этот мужчина. Она никогда не простит ему того, что он с ней сделал. Если он появится в форте, она приложит все усилия, чтобы они больше никогда не встретились. Сабрина не желала иметь ничего общего с этим ненавистным мерзавцем. Он ранил ее сердце, и не успело оно зажить, как он объявился в Санта-Фе и вновь разбередил эту кровоточащую рану.
      У двери своего скромного жилища, сложенного из камней и бревен, Сабрина задержалась, чтобы еще немного подышать свежим вечерним воздухом. Взгляд ее упал на естественное укрепление из песчаных утесов, вырисовывающееся вдали на востоке. Серебристый лунный свет освещал их неровный причудливый край, словно какую-то таинственную преграду в дальнем конце форта. К северу располагались офицерские дома. К югу – караульные и складские помещения, которые служили одновременно и дополнительной преградой на пути возможного нападения. К западу высились величественные горы, в глубине которых находился каньон Чито-Бонито, по дну которого протекал ручей.
      В первый же вечер того дня, когда Сабрина приехала в форт, она обследовала окрестности, нашла этот каньон и журчащий ручей. Когда форт затихал на ночь, она тайком выбиралась за его пределы и шла в каньон, где наслаждалась естественной ванной, которую ей предоставляла сама природа. Даже если бы кто и, заметил, как она уходит, опасаться было нечего. Вряд ли кто-нибудь пошел бы за ней следом. Уродливая внешность Скарлетт Сэмюэльс отталкивала даже самых отчаявшихся мужчин.
      Когда Сабрина оказывалась в глубине каньона, закрытая от всего мира его стенами, ей казалось, что она одна на всем белом свете. В этом уединенном уголке она забывала о своих проблемах и наслаждалась роскошью чистой воды. Только здесь она могла позволить себе сбросить маску и побыть самой собой.
      Сабрина грустно улыбнулась этим мыслям. Она и сама уже не знала, какой была на самом деле. В ее жизнь ворвался Ридж Теннер и все перевернул с ног на голову. Если до встречи с ним у нее еще оставалась хоть какая-то вера в мужчин, то теперь были растоптаны и эти остатки. Да ко всему прочему Сабрина делала все, чтобы восстановить доброе имя отца. Но до закрытия ее собственного расследования было еще ох как далеко. Девушка была уверена, что рапорт о его гибели, который она прочла в Санта-Фе, был ложью от первого до последнего слова. Эту ложь подписали Лоример Боуэн и Джордж Уиншип.
      Она едва знала Боуэна, но уже предполагала, что главным организатором всей затеи был Уиншип. Несомненно, именно он придумал этот дьявольский план, как избавиться от Айвэна Спенсера. Лоример Боуэн так пыжился от собственной важности, что едва ли был способен додуматься до чего-либо столь изощренного. И потом, ума у него было не больше, чем у кактуса. Это, конечно, хитрая лисица Уиншип продумал все до мелочей. Сабрине казалось, что она читала его мысли, глядя ему в лицо.
      «Скорее всего, разгадка смерти отца кроется в аферах Уиншипа», – размышляла Сабрина. Наверное, Джордж занимался откровенным воровством, запуская руку в армейское имущество, еще во время своей службы под началом Айвэна Спенсера. А прознав про его грязные делишки, Айвэн скорее всего пригрозил Уиншипу, что вышвырнет его из армии. Вот тогда казначей и придумал, как уберечь себя от такой катастрофы, и взял себе в подручные Боуэна. А тот всегда рвался к власти и, не моргнув глазом, помог расправиться с Айвэном.
      «Да, именно так и было», – сказала себе Сабрина, открывая дверь в свое аскетическое жилище. Теперь оставалось только раздобыть еще некоторые доказательства, которые бы устранили возможные сомнения суда.
      Сабрина улыбнулась плутовской улыбкой, отковырнула с носа бородавку и сняла парик с черными волосами. Завтра она снова угостит рядового Вудса бутылкой виски. Это опять развяжет ему язык. Возможно, ему известно что-нибудь и о грязных делишках Джорджа Уиншипа, который раньше служил в Форт-Кэнби в должности квартирмейстера.
      Сабрина сняла подкладки с плеч и отложила в сторону. Перед глазами у нее опять появился образ Риджа, как это случалось по многу раз на дню.
      – Проклятие, оставь меня в покое, убирайся! – крикнула Сабрина в чертовски обаятельное лицо с сияющими синими глазами. – Разве тебе не ясно? Мне противно все, что напоминает о тебе. Лучше бы я тебя никогда не встречала!
      Злясь на себя за то, что не в состоянии выбросить Риджа Теннера из головы, Сабрина осторожно стерла с лица толстый слой белил. Пора покончить с этим. Надо взять себя в руки. Нельзя горевать о человеке, который предал тебя. Сабрина напомнила себе, что трудно было найти более жестокий способ, чтобы дать ей понять, какое будущее ее ожидает. Слова и дела Риджа только подтверждали это. Так почему она все время цепляется за несколько волшебных воспоминаний? Ради чего? Ведь они только разрывают ей сердце.
      Девушка горько вздохнула, исполнившись отвращения к себе самой, и легла спать. Завтра будет новый насыщенный событиями день. И к тому времени, когда она постирает все белье Боуэна и наведет порядок в его жилище, опять наступит вечер. Сабрина надеялась, что завтра ей обязательно удастся раздобыть недостающую информацию. Это единственное, что движет ею сейчас. Если бы не решимость во что бы то ни стало разгадать загадку гибели отца, она бы сейчас пребывала в глубокой депрессии. А благодарить за это она должна Риджа Теннера, чей образ постоянно преследует ее, угрожая сломать окончательно. Если она только потеряет бдительность, запретные воспоминания тотчас нахлынут на нее. Будь проклят этот Ридж Теннер!
      Мысленно пересчитывая корыта для стирки, чтобы отвлечься и вытеснить из головы мысли о Ридже, причинявшие такую боль, Сабрина устроилась поудобнее и вскоре заснула. Но сны, как всегда, выдали ее с головой. Все они были опять о Ридже Теннере. Он улыбался ей своей невероятно обольстительной улыбкой, нежно касался ее в мгновения страсти; тело Сабрины оживало, огонь любви загорался в ней…

* * *

      С насмешливой улыбкой Ридж открыл дверь и вошел в кабинет Лоримера Боуэна. Ридж специально не стал стучать в дверь, стараясь как можно больше, даже в мелочах, досаждать этому спесивому начальнику, зная, что тот ждет от подчиненных почтения, соответствующего его важной должности.
      Полковник Боуэн только что появился у себя в кабинете, войдя через черный вход. Он гневно посмотрел на гремучую змею, которая без его разрешения проскользнула в кабинет.
      – В следующий раз буду вам признателен, Теннер, если вы сначала будете стучаться, – проревел ой.
      Не дожидаясь приглашения хозяина кабинета, Ридж уселся в глубокое кресло и отряхнул с мокасин пыль, стараясь еще раз досадить Боуэну. И это ему удалось.
      – Варвар! – взорвался Боуэн. – Это вам не индейская халупа! Если не можете вести себя как джентльмен – отправляйтесь к местным собакам!
      Ридж пронизывающим взглядом уставился на Лоримера Боуэна, который, казалось, вот-вот лопнет от распиравшего его возмущения. Золоченые пуговицы были готовы отскочить от его мундира в любое мгновение. Полный угрозы взгляд Риджа задержался на темных пятнах, портящих парадный мундир Боуэна.
      – Что, уже до рта кофе не можете донести, полковник? – с нескрываемой издевкой спросил Ридж. – Вот уж никогда бы не поверил, если бы сам не раз видел, как ловко вы расправляетесь с едой за столом.
      Лицо Лоримера Боуэна пылало. Как он сейчас ненавидел Риджа Теннера со всеми его возмутительными выходками! Полковник Боуэн уже давно отправил в Санта-Фе письменную просьбу заменить Риджа кем-нибудь другим. С его точки зрения, Теннера следовало заслать на самый край земли и там случайно столкнуть вниз. Однако пока что никаких мер принято не было, и Боуэну приходилось иметь дело с этим наглецом.
      – К вашему сведению, Теннер, моя новая горничная едва не обварила меня, когда наступила на подол собственного платья и упала прямо на мой рабочий стол. Не знай я, что с ней постоянно происходит нечто подобное, я бы решил, что это вы специально подговорили ее досаждать мне!
      – Новая горничная? – Ридж удивленно приподнял бровь. – А где же предыдущая? Или она, не выдержав вашей постоянной брани и придирок, сбежала от вас?
      От злости Боуэн метал громы и мелкий, сам не понимая, почему до сих пор поддерживает этот разговор.
      – Предыдущая вышла замуж за капрала, у которого истек срок службы, и они отправились на запад, хотят там осесть, – скрежеща зубами, объяснил Боуэн. – Вот и пришлось взять новую горничную, она еще не привыкла… Очень неловкая, все у нее из рук падает. Скарлетт Сэмюэльс, похоже, не в состоянии ходить, говорить и делать что-то одновременно. Клянусь, каждый раз, когда она открывает рот, она цепляется за него ногами.
      – Скарлетт? – Риджа вдруг страшно заинтересовало услышанное. – Прелестное имя. Буду счастлив познакомиться с ней.
      Впервые с начала разговора Лоример Боуэн улыбнулся – улыбнулся злорадной подленькой улыбкой. Пусть Теннер поймет, что эти слова заключают в себе оскорбление.
      – Уверен, вы найдете в ней много общего, – ехидно хмыкнул он.
      Ответная улыбка Риджа была не менее ядовита.
      – Позвольте об этом судить мне самому. Я и в прошлом не полагался на ваше мнение. Оно для меня было пустым звуком. – И прежде чем Боуэн успел выхватить шпагу, висевшую у него на боку, и пронзить Риджа насквозь, тот перешел к делу и этим несколько остудил воинственный пыл командующего. – Я обратился в представительство Управления по делам индейцев с официальной жалобой на вашу с генералом Карлтоном политику в отношении племени навахо. Представитель главы управления испытал настоящий шок, когда узнал, какие меры вы собираетесь употребить. Он считает, что отселение индейцев в резервацию – серьезная ошибка, и пообещал оказать давление на губернатора и военное командование, с тем, чтобы вы и все остальные ваши мясники-подручные были признаны не соответствующими занимаемым должностям. Мне будет искренне жаль, если вас переведут в какой-нибудь форт у черта на куличках, а в придачу соберут туда все отребье из разных гарнизонов.
      – Вам-то скорее всего не дожить до этого, – злобно прошипел Боуэн.
      Ридж спокойно поднялся из кресла и направился к выходу. У самой двери он обернулся и, глядя прямо в глаза Боуэну, спросил:
      – Вы и Спенсера так же предупреждали?
      Усилием воли Боуэн взял себя в руки и вложил шпагу в ножны.
      – Держитесь от меня как можно дальше, Теннер, – проскрежетал он сквозь зубы. – Благодарение Богу, уже завтра я буду с Китом Карсоном на местности разрабатывать план осады навахо. Даю слово, Теннер: если после отведенного времени они не сдадутся, я перебью всех краснокожих до последнего. И, убивая каждого, буду представлять, что убиваю вас.
      – Меня и Айвэна Спенсера? – огрызнулся Ридж.
      Боуэн взмахом правой руки указал ему на дверь:
      – Убирайтесь и не попадайтесь мне больше на глаза!
      – С радостью, – ответил Ридж, вышел из кабинета и с грохотом захлопнул за собой дверь.
      Отойдя от дома Боуэна на приличное расстояние, Теннер остановился. Лицо его выражало нерешительность. Стоит ли разыскивать в столь поздний час Скарлетт Сэмюэльс, чтобы точно выяснить, уж не Сабрина ли Спенсер скрывается под очередной своей маской? Или успокоиться и хорошенько отдохнуть после дороги?
      Прошло уже больше двух недель, как он видел выступление Сабрины Спенсер в кабаре Маргариты Паскуаль в Санта-Фе. По дороге в Форт-Кэнби он не удержался и заглянул на несколько дней к себе на ранчо, которое располагалось на юго-западе от Санта-Фе. Если бы не его толковый управляющий, хозяйство давно бы развалилось, учитывая, что хозяин постоянно находился в разъездах. И все время, пока Ридж проверял, как идут дела на ранчо, он спрашивал себя, что скажет Сабрина Спенсер, когда они, наконец, встретятся лицом к лицу.
      Ридж вздохнул и внимательно посмотрел в сторону Мыльного ряда, где жили горничные и прачки. «Зачем откладывать? – спросил он себя. – Лучше сегодня узнать, кто такая Скарлетт Сэмюэльс на самом деле, чем завтра неожиданно столкнуться нос к носу».
      С этой мыслью Ридж направился к освещенным серебристым лунным светом убогим домикам, чтобы выяснить, в каком из них обитает его многоликая жена. У него вдруг промелькнула надежда, что вот сейчас перед ним появится настоящая Сабрина Спенсер. Его нисколько не заботило, под каким именем и в каком обличье она известна другим, но он обязательно должен узнать, на ком он женат.

      Глаза Сабрины широко раскрылись, она была готова что было сил закричать от ужаса, если бы не сильная мужская рука, зажавшая ей рот. Девушка сопротивлялась как могла, но вскоре почувствовала, как кто-то поднимает ее с постели и перебрасывает через плечо, словно мешок с картошкой. Она начала догадываться, кто уносит ее.
      Когда Ридж перестал зажимать ее рот, Сабрина услышала тихий смех. Это разозлило ее еще больше… Насколько это вообще было возможно в данной ситуации.
      – Это всего лишь я, любовь моя, – рассмеялся Теннер, – но не вздумай кричать. Лучше, чтобы никто не знал, что мы муж и жена.
      Когда Ридж опустил ее на ноги у двери, Сабрина гневно взглянула ему в лицо, на которое падала тень от шляпы.
      – Мы не муж и жена, – яростно прошипела она в ответ.
      Ридж весело улыбнулся и открыл дверь. Его крепкое мускулистое тело плотно прижалось к Сабрине, вызывая в ней возмутительные воспоминания.
      – Неужели? – дерзко проговорил Ридж. – Я и не знал, что ты успела аннулировать наш брак еще до того, как галопом бросилась из Санта-Фе, лишь бы не встретиться со мной.
      – Это не имеет зна…
      Голос Сабрины умолк, когда Ридж коснулся указательным пальцем ее губ и заставил замолчать.
      – Ни слова больше, пока мы не отойдем отсюда на порядочное расстояние, – прошептал он, беря ее за руку. – Нам надо поговорить, но не здесь.
      Хотя Сабрина и не представляла, что может сказать ей Ридж после выходки в Санта-Фе, она все же позволила ему увести себя. Дважды она тихонько вскрикивала, когда голыми ногами наступала на острые камни и колючки. Сообразив, что Сабрина босиком ив одной ночной рубашке, Ридж подхватил ее на руки и нес до самого входа в каньон Чито-Бонито.
      Через тонкую ткань рубашки она чувствовала, как ее грудь прижимается к его мощной груди, а от его рук исходит приятное знакомое тепло.
      – Перестань крутиться, – приказал Ридж. – И так трудно идти в темноте по камням, того и гляди упадешь, а тут еще ты ведешь себя как дикая кошка.
      – Не хочу, чтобы ты до меня дотрагивался, – пробормотала Сабрина едва дыша, потому что боялась вдыхать даже его запах.
      – Предпочитаешь сама идти босиком через кактусы? – усмехнувшись, спросил Ридж.
      – Нет, – отозвалась девушка.
      – Тогда не вертись. Я отпущу тебя, как только мы дойдем до ручья.
      Когда, наконец, они достигли песчаного берега, Ридж выполнил обещание и опустил Сабрину на землю. Как только девушка почувствовала под ногами твердую почву, она тут же отступила назад и бросила гневный взгляд на своего похитителя.
      – Не думай, что это войдет у тебя в привычку, – сказала она ледяным голосом. – Что такое ты хотел сказать мне, что не предназначено для ушей остального гарнизона?
      – Думаю, настала пора поговорить начистоту, Сабрина, – произнес Ридж.
      Услышав свое имя, девушка ошеломленно уставилась на Риджа. Ее широко раскрытые фиалковые глаза напряженно всматривались в его лицо. Она никак не могла понять, откуда он узнал ее настоящее имя.
      Ридж понял немой вопрос, который прочел в ее аметистовых глазах.
      – Признаюсь, мне было непросто решить эту загадку, – проговорил он, – особенно если учесть, что ты не очень-то в этом помогала. Однажды, когда я был в Сент-Луисе, я имел удовольствие видеть Сабрину Спенсер в музыкальной комедии. Я сидел слишком далеко от сцены и плохо видел лицо актрисы, но зато хорошо разглядел, что у талантливой танцовщицы длинные, черные как смоль волосы и пара божественных ножек, лучше которых я еще не встречал. – Он с восхищением посмотрел на ее обнаженные нога. – А когда я встретил Сабрину Стюарт, то понял, что ее ножки ничуть не хуже прелестных ножек Сабрины Спенсер. Несомненно, я один из множества тех безымянных поклонников, которые грезят этими ножками, – добавил он с хрипотцой в голосе.
      Ридж дерзко шагнул вперед. Сабрина настороженно посмотрела на него и сделала шаг назад, не желая подпускать его ближе. Прочитав в ее глазах опасение, Ридж остановился и продолжил:
      – Я еще тогда подумал, что ты дочь Айвэна Спенсера, но не был уверен в этом, поскольку не знал, где ты живешь. А в Санта-Фе, когда я случайно зашел в кабаре Маргариты Паскуаль после нашего… – он замолчал, тщательно подбирая слова, – после нашего неудачного столкновения, до меня, наконец, дошло, что Сабрина Спенсер, Сабрина Стюарт и Сара Стивенс – одно и то же лицо. А потом я вспомнил, с каким интересом ты меня слушала, когда я рассказывал о случае со Спенсером. И мне все стало ясно, кроме одной мелочи…
      Сабрина смотрела на него по-прежнему настороженно:
      – Какой мелочи?
      – Почему, черт побери, ты сразу не призналась, кто ты, когда поняла, что я друг твоего отца? – взорвался Ридж. – Мы могли бы помочь друг другу решить загадку его безвременной кончины, вместо того чтобы действовать в противоположных направлениях!
      Сабрина сжалась от звуков его громкого голоса. Так он еще никогда не разговаривал с ней!
      – Не надо кричать, – сказала она ему. – Ты разбудишь не только кактусы, но и всех ядовитых тварей, которые здесь обитают.
      – Плевать, я жду ответа, – сердито потребовал Ридж, чуть понижая голос. – Я никак не могу взять в толк, почему ты скрыла от меня правду. Айвэн и я делали одно дело. Я готов на все, чтобы его убийцы ответили за свое преступление перед законом, в то время как ты сознательно мешала помочь тебе в тайном расследовании. – Он замолчал, сделал глубокий вдох, а потом медленно выдохнул воздух.
      Расправив плечи, Ридж посмотрел Сабрине прямо в глаза.
      – Я даже готов простить тебе, что ты сбежала от меня в Лас-Вегасе, – великодушно предложил он.
      – Ты – простить мне? – удивленно повторила Сабрина, не веря собственным ушам.
      «Самонадеянный индюк! Подумать только, какое благородство с его стороны», – с возмущением подумала Сабрина. Это он должен ползать перед ней на коленях, вымаливая прощение.
      Поначалу Ридж собирался поговорить с девушкой спокойно и рассудительно. Он надеялся, что его великодушие позволит сгладить острые углы в их отношениях, но ядовитый тон Сабрины возмутил его настолько, что он разъярился, как петух.
      – Ты исчезла, даже не потрудившись попрощаться, – освежил ее память Ридж. – Могла хотя бы поблагодарить меня за то, что я довез тебя до Лас-Вегаса. Честно говоря, я и не рассчитывал понравиться тебе, но можно же было проявить хоть немного благодарности за мои усилия.
      Сабрина просто рассвирепела от такой наглости. Он тискал в Лас-Вегасе красотку! А чего он ожидал от нее? Что она войдет к нему в комнату и сделает вид, будто ничего не происходит? Поцелует в щечку, ослепительно улыбнется на прощание и весело продолжит путь, оставив его развлекаться с этой красоткой?
      – Тебе очень повезло, что я уехала так спокойно, – огрызнулась Сабрина. – Я еле сдержалась, чтобы не вытащить пистолет и не размозжить голову, тебе и твоей шлюхе. Меня останавливала одежда монахини. – Воспоминания нахлынули на нее, Сабрина будто вернулась в тот вечер, и ярость снова захлестнула ее. – Я тоже не рассчитывала понравиться тебе, Ридж Теннер, но даже самый последний негодяй не смог бы меня так унизить. Можно было хотя бы попросить меня подождать внизу, пока ты спустишься, чтобы попрощаться со мной. – Голос ее дрогнул.
      Сабрина с большим трудом сдержала подступившие слезы.
      – Но нет, тебе обязательно нужно было, чтобы я увидела тебя вместе с твоей мексиканской потаскухой. – Сабрина не выдержала, и слезы ручьем хлынули из ее глаз. – Я еще в жизни никого так не презирала, как тебя в тот миг. Но твоя жестокость достигла цели. Я поняла, что стала всего-навсего удобной отдушиной на долгом пути, удачной возможностью удовлетворить твое животное желание. Но как только мы достигли цивилизации, тебя переполнила страсть к разнообразию, так ведь? У тебя даже не хватило порядочности дождаться, пока я уеду в Санта-Фе, чтобы притащить в номер местную шлюху потереть тебе спину и удовлетворить Потребность в свежем теле!
      Когда дело касалось Риджа Теннера, Сабрине было трудно держать себя в руках, особенно если была задета ее гордость. Жажда рассчитаться за свое унижение переполнила девушку, и она влепила Риджу звонкую пощечину. На левой щеке Риджа появился пылающий след от руки Сабрины. Проклятие, она ждала этого мгновения целую вечность и сейчас испытывала острое удовлетворение от того, что ее отчаяние наконец нашло выход и выплеснулось на виновника всех ее бед.
      – Ты можешь торжественно провозглашать, что великодушно прощаешь мой внезапный отъезд в Санта-Фе, но, пока я жива, я никогда не прощу тебя за то унижение, которому ты меня подверг, приведя к себе в номер мексиканскую шлюху. В тот вечер я намеревалась рассказать тебе, кто я на самом деле, но эта возможность мне так и не представилась. Да в общем, какая тебе разница, кто я! Ты был слишком занят своей потаскухой!
      – Ты была там? – в ужасе произнес он.
      От изумления глаза Риджа полезли на лоб.
      – Мне казалось, что я ни на секунду не спускал глаз с двери, видимо, я не заметил тебя.
      Черт побери, он не мог поверить собственным ушам! Ридж был совершенно уверен, что ему удалось разрешить эту пикантную ситуацию до прихода Сабрины. И потом, священник сказал, что Сабрина уже уехала из Лас-Вегаса. Священники не лгут! А вот она… Для нее ложь – дело привычное.
      – Ну, наверное, тебя что-то отвлекло, – ехидно проговорила Сабрина и развернулась, чтобы уйти, нисколько не заботясь о том, что придется идти босиком по камням и кактусам.
      Слова Риджа вполне можно было расценить как признание вины. Из них она поняла, что он все-таки ждал ее. На что же он рассчитывал? Что поднимется из воды, радостно помашет ей рукой на прощание и начнет развлекаться со своей испанской потаскушкой?
      – Пусть ты знаешь, кто я и зачем я здесь, но мне не нужна твоя помощь. Мне ничего от тебя не нужно, Ридж Теннер, мне противен даже твой вид.
      В одно мгновение Ридж оказался рядом с Сабриной и, натянуто улыбаясь, заглянул в ее глаза.
      – Надо же, она обиделась! – насмешливо проговорил он. – А сама заранее продумала, как сбежать от меня в тот вечер. Я везде искал тебя, потом пошел к священнику. Он сказал, что ты спешишь как можно скорее достичь цели своего путешествия, что собираешься продолжить свой путь даже ночью!
      – Да, я сказала ему так, чтобы оправдать свой поспешный уход, – пояснила Сабрина, гневно глядя на руку Риджа, которая удерживала ее. – Святой отец собирался показать мне весь свой приход, но я с каждой минутой чувствовала себя все больше и больше виноватой из-за того, что обманываю такого доброго и достойного человека.
      – Ой, держите меня! У этой леди, оказывается, есть совесть! – опять усмехнулся Ридж. – Вот уж никогда бы не подумал!
      – И даже больше, чем ты думаешь! – бросила ему с презрением Сабрина. – По крайней мере, пока я была замужем, у меня больше никого не было!
      – Да не приглашал я эту женщину к себе в номер! – в отчаянии прокричал Ридж.
      Сабрина уставилась на него так, будто у него выросли дьявольские рога.
      – Ты хочешь попытаться убедить меня, что твоя красота произвела на эту потаскушку такое впечатление, что она сама потащилась за тобой в номер? – ядовито фыркнула Сабрина. – Неужели ты считаешь меня такой дурой, что я этому поверю?
      – Я не считаю тебя дурой, но дай мне объяснить, что произошло на самом деле, – ответил Ридж. – Черт побери! Я не знаю, что эта женщина делала в нашем номере, но я-то уж точно не приглашал ее туда. Я ждал тебя. А когда раздался стук в дверь, я и понятия не имел, что за ней стоит совершенно незнакомая мне женщина. Она вошла в номер как к себе домой, а я только залез в ванну. И что я должен был делать, по-твоему? Выскочить голышом и выяснять, кто она?
      – Лжешь и не краснеешь, – прошипела Сабрина, не веря ни единому слову этого нелепого объяснения.
      – Да это чистая правда, – отчаянно взмолился Ридж. – Что я только не делал, чтобы прогнать ее. Но мне не повезло – мало того, что в номер притащилась эта женщина, так еще ты успела увидеть ее! – Ридж решил подробно рассказать Сабрине обо всем, что произошло в тот роковой вечер, видя, с каким недоверием она к нему относится.
      Подозрительное выражение ее лица подтверждало его мысли.
      – Пока я всеми силами пытался убедить эту женщину уйти, в номер ворвался ее возлюбленный с револьвером в руке. Не знаю уж кого он считал виноватым, но только застрелить он попытался именно меня. А это точно было бы погорячей, чем вода, в которой я сидел, – добавил он с усмешкой.
      Сабрина никак не могла понять, что заставляет ее выслушивать всю эту ерунду. Ридж наверняка сочинял все это на ходу, потому что ни один нормальный человек этому не поверил бы.
      – Этот мексиканец выставил девчонку из комнаты и был готов пристрелить меня. Смерть смотрела мне в лицо, а у меня е руках не было ничего, кроме куска мыла, – обиженно проговорил Ридж. – Если бы этот кусок случайно не попал мерзавцу между глаз, я бы искупался в собственной крови. Но, слава Богу, пуля прошла мимо, и, пока он протирал глаза, я метнулся за своим револьвером. К счастью, мне удалось выбить оружие у него из рук и оттолкнуть парня к двери. Он вылетел в коридор, но я не мог погнаться за ним, потому что был совершенно голый. И это святая правда, разрази меня гром!
      Сабрина подняла голову и посмотрела на усыпанное звездами небо, ожидая, что сейчас грянет гром. Но этого не произошло. И когда она увидела, что Ридж по-прежнему стоит жив и невредим, она задумчиво нахмурилась. Перед ее мысленным взором промелькнуло видение. Она смутно вспомнила, как столкнулась с тучным мексиканцем, когда убегала из гостиницы, и на поясе у него действительно висела кобура г револьвером.
      – А через плечо у него было перекинуто пончо? – спросила Сабрина. – И еще на нем были темные штаны, закатанные до колен?
      Ридж мучительно попытался вспомнить, как был одет тот мексиканец.
      – Возможно, – неуверенно пробормотал он, не понимая, почему Сабрина задает такой странный вопрос. – Честно говоря, мне некогда было рассматривать, во что он был одет. Меня больше волновал отделанный перламутром револьвер, Который он направил мне в грудь.
      Обрывочные воспоминания крутились в голове у Сабрины. В тот момент она была слишком расстроена, чтобы вникнуть в смысл слов, которые услышала буквально за мгновение до того, как столкнуться с мексиканцем на ступенях гостиницы. Она тогда не обратила внимания на второго мужчину, который держался тени, но зато успела запомнить, как был одет мексиканец, на которого она налетела. Однако она не заметила, был ли у него револьвер с перламутровой рукоятью. Сабрина, возможно, покопалась бы в глубинах своей памяти и припомнила бы еще кое-какие мелочи, но Ридж мешал ей, требуя внимания.
      – Я приехал в Санта-Фе, полный горечи и обиды, уверенный, что ты покинула меня не попрощавшись. Но позже я увидел тебя прогуливающейся под руку с Джорджем Уиншипом, человеком, которого я, как тебе известно, презираю. Тогда я подумал, что ты хочешь разозлить меня еще больше. Когда я пришел к тебе в гостиницу, у меня было только одно желание – как можно скорее придушить тебя. Ты была в очень соблазнительном платье, со мной ты никогда такие не надевала. Я подумал, что на этот раз ты изображаешь из себя женщину, чью любовь можно купить за песо.
      – Я просто пыталась выудить из него информацию, – коротко отозвалась Сабрина. – Если бы не сведения, которые я могла от него получить, я бы предпочла публичную порку поцелуям этого кретина.
      – Я слишком поздно догадался об этом, – пробормотал Ридж извиняющимся голосом.
      Он уже не сжимал Сабрине руку, а, скорее, ласкал ее. Это нежное прикосновение пробудило в Сабрине воспоминание, которое она всеми силами души старалась забыть. Ридж буквально пожирал взглядом ее соблазнительную фигуру, которую едва прикрывала сорочка из тончайшего полотна.
      – Когда я увидел тебя на, сцене и понял, что ты Сабрина Спенсер, я сообразил, что Уиншип не более чем пешка в твоей игре.
      Губы Риджа оказались у самых губ Сабрины. Он перешел на тихий хрипловатый шепот, от которого по телу Сабрины побежали мурашки. Ридж смотрел на нее взглядом, который всегда обезоруживал ее, делал беззащитной против его неотразимого мужского обаяния. Девушка никак не могла решить, верить ли ему и его фантастическому рассказу о женщине, внезапно появившейся ниоткуда, и о ее ревнивом любовнике с револьвером, едва не застрелившем Риджа. Вполне возможно, что он все это сочинил, чтобы вновь завоевать ее доверие.
      Сабрина знала, что Ридж тоже очень хочет выяснить, кто убил ее отца. Однако она не была уверена, что хочет, чтобы он помог ей раскрыть правду. Она начала этот крестовый поход одна. И когда она выполнит задуманное, то одна вернется на восток. А истекающее кровью сердце вряд ли поможет решить загадку смерти отца. Нет, если у нее осталась еще хоть капля разума, она завершит начатое дело одна и соберет нужную ей информацию, не впутывая Риджа.
      Когда Сабрина попятилась, словно настороженная птица, готовая вспорхнуть, Ридж нахмурился. Проклятие, Маргарита права: Сабрина подозрительна по природе, а осторожность превратилась у нее в привычку, и, кроме того, кажется, она стала еще циничнее, чем раньше. Происшествие в Лас-Вегасе все еще разделяло их подобно непреодолимому препятствию, и Сабрину будет нелегко уговорить забыть о нем.
      – Рина…
      Сабрина сделала – еще два шага назад, прекрасно понимая, чего он хочет от нее, и потрясенная тем, с какой нежностью он произнес ее уменьшительное имя.
      – Нет, Ридж, на этот раз нет. Слишком часто ты делал мне больно. Я привязалась к тебе, начала уже было полагаться на тебя, а потом вдруг застала голым с другой женщиной. Я не сомневаюсь, что эта сеньорита была не единственной женщиной, которая попала в плен твоих чар за последние два месяца. Такие мужчины, как ты, не страдают от одиночества. Не знаю уж, чему и верить из твоего рассказа о том, что случилось в Лас-Вегасе. Но я отказываюсь таять у твоих ног только потому, что ты клянешься, что то, что я видела своими глазами, совсем не то, что я подумала. Если ты хочешь восстановить доброе имя моего отца, лучше расскажи обо всем, что может мне помочь, только не делай мне больно. Я не переживу такую боль еще раз.
      Он окинул взглядом прозрачную сорочку, на которую падал лунный свет и через которую был виден каждый изгиб ее соблазнительного тела. Боже, как он жаждал протянуть руку и дотронуться до этих шелковистых волос, до see нежной кожи, забыться в дразнящем аромате ее тела. Он не сводил глаз с ее пухлых губ, смотрел на них так, будто ничего прекраснее в жизни не видел. Сабрина с большим трудом держала себя в руках, сквозь тонкую ткань сорочки она чувствовала, как взгляд синих глаз Риджа ласкает ее тело. Ей приходилось сопротивляться множеству чувств, которые он пробуждал своим взглядом. Она должна устоять. Если она не устоит против слабости собственной плоти, то она окончательно потеряет не только сердце, но и душу.
      Со временем судьба разбросает их в разные стороны, и когда-нибудь ее раненое сердце исцелится. Но она никогда не согласится на меньшее, чем любовь Риджа. Он должен принадлежать ей целиком, а иначе он ей совсем не нужен. Ради его любви она смогла бы отказаться от своей карьеры, но ради одной только страсти – никогда. Она не станет жертвовать своей душой ради его похоти.
      Если вечная любовь существует, она хочет испытать ее. Сабрина уже прошла через страсть, которая удовлетворяет плоть, но оставляет пустоту в сердце. Теперь ей нужна только любовь, и на меньшее она не согласна.
      – Рина, я не хочу причинять тебе боль, – произнес Ридж голосом, полным нежности. – Я хочу любить тебя…
      Ока почувствовала, как начинает таять, но на помощь пришел гнев. Сабрина решительно сжала губы и подавила нахлынувшие было чувства.
      – Тогда делай это на расстоянии. – Сабрина изящным жестом показала на огромный кактус, который рос прямо позади Риджа.
      Нет, черт побери, ему не удастся парализовать ее волю своим вкрадчивым нежным голосом. Она не поплывет в его объятия, словно загипнотизированная его обаянием.
      Ридж обернулся и увидел за спиной кактус, высокий, как дерево, и озадаченно посмотрел на Сабрину с ее упрямо поднятым подбородком.
      – Что? – спросил он, уверенный, что чего-то не понял.
      Нежный подбородок Сабрины взлетел еще выше.
      – Если ты хочешь любить меня, делай это вон оттуда, – настойчиво повторила девушка.
      Нелепость этих слов мгновенно испортила настроение Риджу. У него появилось ощущение, будто он съел лимон. Он рассердился.
      – И как, черт побери, прикажешь делать это? – ядовито поинтересовался он.
      – Если ты не знаешь ответа на этот вопрос, мой нежный и остроумный маг, то от меня ты его тем более не узнаешь. – Сабрина бросила на него осуждающий взгляд и пошла прочь, но тут же вскрикнула от боли, когда наступила босой ногой на стелющийся по земле кактус, колючки которого впились ей в ногу.
      Сжав зубы, Сабрина пошла вперед, чувствуя себя так, будто только что спаслась от копыт обезумевшего табуна. Она прекрасно знала, какого труда ей стоило не поддаться гипнотическим чарам Риджа. Нет, она решительно заслуживает награды за свою, стойкость.
      Пока Сабрина, хромая, удалялась, Ридж чертыхался сквозь зубы. Упрямая, несговорчивая женщина, и зачем только он с ней связался? Ведь совершенно ясно, что она не хочет иметь с ним ничего общего. Что, черт побери, с ним происходит? За что такое наказание?
      Ридж уныло вздохнул. Эта женщина просто сумасшедшая. Как может мужчина любить женщину на расстоянии, тем более, если руки у него не подобны щупальцам осьминога! Просто нелепо…
      Внезапно до него дошел смысл слов Сабрины, и он улыбнулся. Ну конечно, Сабрина хочет, чтобы он предложил ей нечто большее, чем любовь, которую он дарил ей в минуты страсти. А если он согласится? Что тогда? Даст ли она ему в ответ со своей стороны нечто большее, чем неуправляемое желание плоти? Предложит ли она ему свою любовь?
      Улыбку сменило хмурое выражение. Вот упрямая! Когда она предлагала ему эту сделку, она, конечно, рассчитывала воспользоваться всеми своими преимуществами и оставить его ни с чем. Да, заключать сделки с такой женщиной, как Сабрина Спенсер, может только дурак. Откуда ей знать, что такое любовь? Она с такой необыкновенной подозрительностью относится к мужчинам, что никогда не позволяет себе серьезно воспринимать их слова, зато абсолютно уверена, что узнает это сложное чувство, когда встретится с ним лицом к лицу. «Забудь о ней и думай только о том, что тебе предстоит сделать», – приказал себе Ридж, возвращаясь к загону за своим жеребцом. Ни одна женщина не стоит тех переживаний, которые выпали на его долю из-за Сабрины Спенсер за последние пять месяцев. Одни только ее перевоплощения могли кого угодно свести с ума. Эта женщина доводила его до отчаяния, чего никогда не случалось с ним раньше. Наверное, ему никогда не разгадать ее!
      Ридж обернулся, посмотрел на вход в каньон Чито-Бонито, скользнул взглядом по нависающим скалам и задержал его на зубчатой кромке величественных гор, вырисовывающихся на горизонте. Пора ему возвращаться в Страну большого неба, домой, туда, где он вырос. Быть может, там ему удастся, обрести душевный покой. Индейцы навахо должны узнать, что готовит им армия. И хотя Ридж принесет им мрачные вести, он хотя бы даст надежду своим кровным братьям, что Управление по делам индейцев придет к ним на помощь, прежде чем военные окончательно расправятся с ними.
      В последующие дни Сабрину разрывали противоречивые чувства. Ридж уехал, не сказав ни слова. Он вернулся к индейцам, которые кочевали с места на место по ущельям и плато, протянувшимся на сорок миль к западу. Ей бы следовало испытать облегчение оттого, что Ридж занялся своими непосредственными обязанностями в качестве посредника, а она обвиняла себя в том, что его нет рядом.
      Чтобы отвлечься и перестать думать о черноволосом красавце, который непрерывно занимал ее мысли, Сабрина решила посвятить все свое свободное время выведыванию информации. Однажды вечером, когда Лоример Боуэн отсутствовал, она тайком пробралась в его дом. Тайна о том, что скрывается в кладовке, не давала ей покоя. Справившись с замком на двери одной из кладовых, которые располагались позади жилых комнат, она нашла кладезь информации. Среди вещей, которые были спрятаны там подальше от посторонних глаз, она, наконец, обнаружила доказательства того, что оба, и Боуэн и Уиншип, виновны в смерти ее отца. Но как все-таки доказать свои подозрения? Ей нужны их признания, но просто так ни один из этих двух негодяев не проболтается.
      Сабрина задумчиво сдвинула брови, закрывая дверь кладовой. Должен же быть какой-нибудь способ заставить Боуэна и Уиншипа заговорить. Раздумывая об этом, под покровом ночи Сабрина вернулась в свою хижину, прижимая к себе сверток с вещами, которые она забрала из кладовой.
      Черт побери, Боуэн может вернуться от индейцев навахо в любой день, она просто обязана что-то придумать за это время! Сабрина осторожно развернула сверток – это был мундир, который когда-то принадлежали отцу. Девушка аккуратно разложила его на кровати и с любовью провела по нему рукой. Внезапно она почувствовала что-то твердое под рукой. Она перевернула мундир и заметила, как из внутреннего кармана выпала маленькая записная книжка. Подталкиваемая любопытством, Сабрина подняла ее, уселась на край кровати и принялась разбирать торопливые записи отца, датированные прошлым годом. Глаза ее быстро бегали по строчкам, и постепенно смысл прочитанного стал доходить до нее. Теперь она абсолютно точно знала, что произошло, в последние месяцы жизни отца. Айвэн обнаружил, что Боуэн и Уиншип пытаются за его спиной проворачивать свои грязные дела. Ему было также известно о происходившем в форте воровстве.
      Сабрина поняла, что эта осведомленность стоила ему жизни. Один из этих двух негодяев убил Айвэна прежде, чем тот успел разоблачить их. Боуэн и Уиншип заранее продумали, как устроить резню на скачках. Все произошло именно так, как рассказал ей рядовой Вудс, когда она его напоила виски. Уиншип воровал армейское имущество и продовольствие и за хорошие деньги сбывал ворованное на черном рынке в Санта-Фе. А прикрывал его в этом грязном деле Боуэн, за что и получал свою долю, а после смерти Айвэна он вообще получил доступ ко всему, став командующим фортом.
      – Будьте вы прокляты! – в гневе воскликнула Сабрина и убрала записную книжку в сумку с вещами.
      Из-за алчности этих двух негодяев погиб ее отец.
      – Они заплатят за это убийство, – поклялась девушка.
      Она еще не знает, как и когда, но эти негодяи получат по заслугам…
      Внезапно Сабрина что-то вспомнила и нахмурилась. Фургон! Тогда ее очень заинтересовало, почему вечером в форт прибыл одинокий фургон и тайком подъехал к задней стороне дома, где жил Боуэн. Возможно, именно так, скрываясь под покровом ночи, Боуэн и Уиншип воровали военное имущество и отправляли его из форта. Боуэн следил за погрузкой всего, что можно перепродать, и отправлял Уиншипу в Санта-Фе, который без особого труда сбывал краденое в этом крупном торговом центре юго-запада. А после того как краденое успешно сбывалось, Уиншип просто привозил Боуэну его долю, развозя по фортам жалованье в качестве казначея. Занимаемые должности служили для обоих отличным прикрытием. А поскольку после смерти Айвэна Спенсера Боуэну не перед кем стало отчитываться в форте, возможность того, что их схватят с поличным, практически сводилась к нулю.
      «Значит, я была права относительно Джорджа Уиншипа», – подумала Сабрина, рассеянно стирая с лица грим, перед тем как лечь спать. Теперь она не сомневалась, что первоначальный план продумал и предложил Уиншип и что именно он был основным виновником гибели ее отца, а Боуэн – просто его сообщник.
      «Что ж, пусть пока наслаждаются жизнью, – мстительно подумала Сабрина. – Уже недалек, тот день, когда оба злобных негодяя получат по заслуженной пуле».
      В предвкушении этой близкой расплаты девушка закрыла глаза и постаралась заснуть. Но даже сладкая мысль о мщении не помогла прогнать видение, которое снова и снова проникало в ее сны из дальних уголков сознания. Ридж Теннер стоял перед ней точно так же, как той ночью в каньоне Чито-Бонито.
      Видя откровенное желание в его глазах, она чувствовала, как ее собственное тело отвечало этому желанию, хотя разумом она отказывалась допускать подобное. Однако то, что Сабрина лишала себя плотской радости, которой требовало ее молодое тело, стоило ей очень дорого. Она по-прежнему, несмотря ни на что, хотела этого человека, жаждала его искусных ласк. Сабрина прекрасно понимала, что это было чистое сумасшествие. Разумом она осознавала, что связь с Риджем не принесет ей ничего, кроме страданий, но обуздать желания своей плоти была не в состоянии.
      И той ночью, как и многими другими ночами, Сабрина уступила страсти дьявола с сапфировыми глазами. «Но только во сне», – заверил ее сонный разум. Только во сне она ответила на его страстный поцелуй. Только во сне…

      Светила яркая луна и было уже далеко за полночь, когда Ридж подъехал к караульному помещению гарнизона в Форт-Кэнби, чтобы сообщить дежурному офицеру о своем возвращении. Он устало расседлал жеребца и повел его в загон.
      За прошедшую неделю ему так и не удалось решить ни одну из многочисленных проблем, которые столько времени мучили его. Ридж отыскал Мануэлито и его клан и рассказал о своих переговорах в Санта-Фе. Он также сообщил вождю, что кавалерия прочесывает местность, составляя планы их посевов и фруктовых садов, чтобы затем уничтожить. Помимо предупреждения о присутствии кавалерии на землях, принадлежащих индейцам навахо, Ридж рассказал, что генерал Карлтон расставил засады на горных тропах, чтобы помешать индейцам совершать набеги на поселения белых в Нью-Мексико.
      Молча слушая Риджа, Мануэлито изредка кивал головой, а затем голосом, полным решимости, он еще раз заявил, что Великие Духи и его предки жили здесь, на западе, и ничто не заставит его переселиться на восток. Он сослался на легенду, известную всем индейцам навахо, согласно которой индейцы ни при каких условиях не должны были занимать территории к западу от реки Колорадо и к востоку от Рио-Гранде, потому что иначе на весь их род падет проклятие. Мануэлито наотрез отказался покинуть горы Чуска, где он укрылся, поклявшись Риджу, что скорее будет жить голодной, полной лишений жизнью, чем покорится безжалостным белым.
      Ридж отлично знал, что спорить с ним бесполезно. Индейцы навахо были гордыми и суеверными людьми, готовыми сражаться и умереть за то, во что верят. Конечно, среди них всегда найдутся и такие, кто готов подчиниться требованиям военных, кто соберет свои пожитки и покорно прибудет в Форт-Кэнби, но стойкие вожди, такие как Мануэлито, будут сражаться за право, жить на своей земле до последнего.
      Расставшись с ним, Ридж бесцельно убивал время, разъезжая по огромным просторам Страны большого неба. Он встретился с вождями других кланов, которые были настроены менее воинственно и очень боялись кавалерии. Но дни одиночества не принесли ему душевного покоя, которого он так искал. Всматриваясь в величественные горные массивы, пестрые долины, заросшие полынью, можжевельником и сосной, он вспоминал, как еще маленьким мальчиком свято верил в легенды индейцев навахо, которые говорили, что достаточно посмотреть на священные горы и прочесть про себя молитву – и все неприятности превратятся в прах.
      В ту ночь, когда после разговора с Сабриной в каньоне Чито-Бонито он покинул форт, Теннер поклялся раз и навсегда выбросить из головы эту упрямую нимфу. Но сказать это было гораздо легче, чем сделать. Каждый раз, когда он позволял себе чуточку расслабиться, перед его взором тотчас представало прелестное женское личико, обрамленное сияющими прядями серебристо-золотистых волос. Он мысленно вдыхал аромат ее тела, вспоминая волшебные ночи, проведенные вместе. Ридж помнил каждое мгновение восторга, которое делил с Сабриной, и тут же на память приходила ночь в каньоне Чито-Бонито. Он вспоминал, как смотрела на него Сабрина своими широко раскрытыми фиалковыми глазами, полными страха и недоверия.
      Ридж едва слышно застонал и направился к армейским казармам. «И почему это я все время думаю о том, чтобы пойти на поводу у этой дикой кошки?» – спросил он себя с горечью. Многое в нем справедливо не нравилось Сабрине, но ведь она все еще его жена! С каких это пор он позволяет женщине командовать собой? Проклятие, пора и ему выставить свои требования! Он прищурился, вглядываясь сквозь темноту туда, где в глубине Мыльного ряда находилась хижина Сабрины. На душе у него скребли кошки, и ему было необходимо утешение, которое могла дать ему только Сабрина и ее роскошное тело. У него просто пухла голова от всех переговоров между военными и индейцами навахо. Сейчас Теннер мечтал только об одном – сжать в объятиях женщину, которая ему так недоступна.
      И прежде чем Ридж успел сообразить, что происходит, ноги сами привели его к хижине Сабрины. Теннер долго стоял перед ее домиком, глядя на грубо обработанное дерево и гадая, с чего начать и что сказать ей. «Проклятие, а почему я должен ей что-то объяснять?» – спросил он себя и потянул за ручку, но дверь оказалась заперта.
      Ридж замер в нерешительности, потом хитро улыбнулся, бесшумно обогнул дом, зашел за угол и вынул из-за пояса нож. Он осторожно вставил лезвие в щель рамы и беззвучно приоткрыл окно. Грациозным кошачьим движением он вспрыгнул на подоконник, а потом спустился на пол. Тихонько, стараясь не шуметь, он разделся, на ощупь добрался до маленькой спальни и с восхищением уставился на спящую в серебристом лунном свете красавицу.
      У Риджа перехватило дыхание. Он стоял как зачарованный, глядя на светлые волосы, так похожие на водопад. Ночь была очень теплой, и Сабрина откинула одеяло. Ридж буквально пожирал взглядом ее прекрасное тело. Девушка лежала на боку, и тончайшая сорочка, облегая молодое стройное тело, соблазнительно подчеркивала изгибы бедер, оставляя открытыми ноги.
      Смотреть на Сабрину вот так было одновременно раем и адом. Острое желание обладать ею сжигало Теннера, затмевая разум. Нечто подобное происходило с ним всякий раз, когда он оказывался рядом с Сабриной. Он возбуждался от одного ее вида. Аромат ее цветущего тела проникал в него, заставляя забыть обо всем на свете. Воспоминания возвращали его к ней, в то время как здравый смысл подсказывал, что надо бежать без оглядки. Каждый раз, когда он овладевал этой многоликой неуловимой богиней, страсть лишь на время отступала, однако желание обладать ею не исчезало, струясь в нем бесконечным потоком. Наоборот, оно становилось все острее, и после каждой близости с Сабриной потребность в ней возрастала. Сабрина зажгла огнем его кровь, он заболел ею, как болезнью, от которой нельзя было избавиться. Невозможно было предсказать ее действия, потому что она менялась с каждой новой ролью. Но, несмотря на эту непредсказуемость, она и завораживала его, и приводила в отчаяние.
      Великое множество персонажей, которые скрывались в этом прекрасном теле, и забавляли и сердили его. Однако часто меняющиеся маски скрывали настоящую страсть, до которой Ридж еще только-только дотронулся. И сейчас, в этот бесценный миг его жизни, он насладится всеми радостями, которые она в состоянии дать ему. А когда Сабрина закончит все свои дела и захочет вернуться на залитую огнями сцену, он отпустит ее. Придется отпустить. У них разные жизни.
      Ридж покорился своей судьбе, начертанной на небесах, понимая, что это один из тех немногих случаев, когда он не в состоянии ничего изменить. Он потеряет Сабрину, в душе останется пустота, но это будет потом. А сейчас…
      Сквозь хрупкую пелену сна Сабрина почувствовала, как удивительно приятные ощущения распространяются по телу. Полные обожания ласки струились по телу подобно теплой неторопливой речке. Ее тело становилось мягким и податливым, как глина в искусных руках мастера, который лепил из нее все, что хотел. Влажные теплые губы что-то ласково прошептали у самого лица, а потом нежно коснулись плеча.
      Тихий стон сорвался с губ Сабрины, когда легкие поцелуи осыпали ее плечи, а затем медленно спустились к груди. Девушке казалось, будто она выпила какой-то волшебный напиток, от которого исчезли все ее страхи и здравый смысл. Она знала, что это тот самый запретный сон, который навещает ее каждую ночь. Только на этот раз он был гораздо более явственным.
      Сабрина попыталась убедить себя, что если она откроет глаза, то сон исчезнет и все чувственные видения исчезнут. Невыразимо прекрасные ощущения от прикосновений ласковых пальцев, которые скользили по ее телу, оставались на грани между сном и явью. Хотела ли она освободиться от дразнящих ощущений, которые окутали ее? Удовольствие било через край, как вино из переполненного бокала. Ее тело инстинктивно выгибалось навстречу ласкам и поцелуям, которые обрушились на нее с такой нежностью.
      Девушка сонно приоткрыла глаза и увидела, как бледный лунный свет струится в комнату через окно, отражаясь и переливаясь в черных как смоль кудрях склоненной над ней головы. Сабрина поняла, что это уже не привычный сон, и поежилась от стыда, что так страстно отвечала на прикосновения Риджа.
      Она понимала, что должна бы рассердиться за то, что он проник к ней и нарушил ее покой, однако не произнесла ни слова. Ридж обволакивал ее пеленой сказочного наслаждения, которая затуманивала разум и мешала мыслить здраво. Сабрина как завороженная смотрела в его лицо, вглядывалась в огонь, пылающий в его глазах. Ее руки непроизвольно потянулись к его мощному торсу и замерли у него на плечах.
      – Ты нужна мне, Рина, – хрипло прошептал Ридж.
      Его горячие губы чуть ощутимо прикоснулись к ее губам, и он едва сдержал стон, готовый вырваться из его груди. – Древней цивилизации угрожает полное истребление, а я не в состоянии предотвратить эту катастрофу. – В голосе его одновременно звучали, страсть и отчаяние. – Помоги мне забыть обо всем, мой нежный ангел. Я страдаю от собственного бессилия, отведи меня в рай, хотя бы до рассвета…
      Сабрина вспомнила совсем другое – полную опасности глушь, где на нее напали индейцы. Она тогда успокоилась и нашла утешение в надежных и сильных руках. А сейчас Ридж пришел за помощью к ней, нуждаясь в чем-то большем, чем просто страсть и удовлетворенное желание.
      Она слышала разговоры в форте и знала об опасности, которая угрожала индейцам навахо. Но только сейчас она поняла, как тесно связан со всем происходящим Ридж. Несправедливость к индейцам со стороны белых постоянно мучила его, стала для него настоящей пыткой. Все это время она эгоистично была поглощена одной-единственной целью, пыталась совсем не думать о Ридже, стараясь оградить себя от ненужной боли. Но она не понимала, что Риджу тоже приходится очень тяжело. И теперь Сабрина испытывала жгучий стыд, так как не потрудилась вовремя понять, как глубоко страдает Ридж оттого, что стоит перед неразрешимой задачей – мирно разрешить конфликт между белыми и индейцами навахо. Она привыкла считать Теннера непобедимым, но сейчас все складывалось против него, и он был не в состоянии в одиночку исправить принесенное индейцам зло.
      Однако не жалость и сострадание двигали ею сейчас, а пугающее чувство, с которым она боролась эти долгие месяцы. Она ведь любит этого человека всем сердцем и душой, понимая, что, в конце концов, ей придется дорого заплатить за эту любовь. Но сейчас, несмотря на то, что раньше просила оставить ее в покое, она доставит ему наслаждение и покой, которых он ждет, – свободно, сполна, от всего сердца. И если для этого ей придется скрывать любовь, которую она чувствует к нему, она сумеет скрыть ее. Никто не догадается, какую боль она испытывает, как страдает от любви к человеку, который никогда не будет принадлежать ей.
      Она благоговейно коснулась пальцами его лица, наслаждаясь близостью Риджа. С любовью провела ладонью по его чувственным губам, зная, что вскоре растает в их жаре, зная, что эти губы сожгут ее своими жаркими поцелуями и одновременно утолят ее жажду, как ничто другое. Не оказывая ни малейшего сопротивления, она позволила Риджу снять с себя ночную рубашку, а затем, обвив рукой его шею, притянула его лицо к своему.
      – В эти трудные времена, когда мир вокруг кажется таким мрачным и безнадежным, где-то далеко впереди горит крошечный огонек надежды. Мы вместе пойдем к нему, ты и я… – Губы Сабрины нежно прильнули к его губам, обещая неземное блаженство. – Ты тоже нужен мне, я не могу выразить это словами, но я тоже хочу сейчас забыть обо всем, что тревожит меня.
      Ридж ожидал сопротивления и уже готовился сломить его нежной настойчивостью, не сомневаясь, что в конце концов сумеет убедить ее уступить страсти, но Сабрина опять удивила его. Возможно, утром она проснется в ярости оттого, что он воспользовался ее слабостью, но сейчас он не хотел думать об этом, сейчас она была так тепла и податлива.
      Когда ее влажные губы опять прильнули к его губам, и она прижалась к нему всем телом, разум Риджа отступил. Сабрина отдавала ему себя, как никогда раньше. Ее трепетное чувственное тело говорило о том, что он нужен ей.
      Ридж умирал тысячу раз, пока она ласкала его могучее тело. Он испытывал удовольствие и экстаз и раньше, но безумные ощущения, которые сейчас доставляла ему Сабрина, не поддавались описанию. Тело Риджа пело, соприкасаясь с ее шелковистой кожей. Ее руки и губы блуждали по его телу, разжигая огонь, который грозил сжечь его дотла. Невинные ласки Сабрины были божественны. Она ласкала его твердую горячую плоть руками и губами, не испытывая при этом ни малейшего смущения. Ее ласки доводили Риджа до умопомрачения, и, видя, какое удовольствие он получает, она сама испытывала от этого невероятное удовольствие. Ридж никак не мог насладиться ее прикосновениями и в то же время жаждал большего, чем просто ласки.
      Когда Сабрина склонилась над ним, собираясь поцеловать его, Ридж подхватил ее своими сильными руками, поднял и положил на себя. Их уста слились в страстном поцелуе, ладони Риджа сжали ей груди, оба они прерывисто дышали. А потом он раздвинул ей ноги, готовясь к самому сокровенному. Он хотел обладать ею до боли, прижимать к себе до тех пор, пока не утихнут эти безумные ощущения.
      Ридж был переполнен болезненно-сладостным удовольствием от их близости. Когда он вошел в нее, его сердце бешено забилось в могучей груди, исполняя мелодию любви. Они возносились на вершины страсти и опускались в бездну неземных ощущений. Время остановилось, мир перестал существовать. Остались только эти двое, слившись в единое целое, испытывая одни и те же чувства. Это было неожиданно и прекрасно.
      Когда время вернулось к своему обычному течению и в мире вокруг них все вновь оказалось на своих привычных местах, Ридж медленно и чуть лениво вернулся к реальности. Он потерся лицом о шею Сабрины, наслаждаясь исходившим от нее ароматом.
      Они не пришли ни к какому решению, и, тем не менее, эта ночь сблизила их. По крайней мере, Сабрина поняла, что Ридж не всегда непобедим, как скала, что он тоже может мучиться и страдать, как остальные. Возможно, она когда-нибудь начнет доверять ему, но лишь после того, как поймет, насколько они нужны друг другу.
      – Странный у нас союз, правда, Рина? – тихонько рассмеялся Ридж. – Я человек, который стоит между двух цивилизаций и не может найти свое место ни в одной из них, а рядом со мной прелестная талантливая актриса, которая создает свой мир на сцене и защищает себя, надевая разные маски. – Он опять рассмеялся, ласково, поглаживая шелковистую кожу Сабрины. – Наверное, правда, что противоположности притягиваются.
      Сабрина очень точно понимала, что он имеет в виду. Каждый раз, когда она пыталась объяснить себе, чем ее очаровал этот непростой человек, она находила сотни причин, по которым должна была бы избегать его. И только одна позволяла их отношениям продолжаться – любовь, которая не подчинялась рассудку.
      Она посмотрела Риджу в лицо и улыбнулась озорной улыбкой.
      – Как ты думаешь, может, мы в детстве были такими плохими детьми, что теперь должны наказывать друг друга за наши грехи?
      Ридж улыбнулся ее игривому настроению. Впервые за месяцы их знакомства Сабрина чувствовала себя с ним совершенно спокойно и раскованно. Она уже не отгораживалась от него щитом, и он с восторгом наблюдал, как из кокона настороженности появляется на свет очаровательная бабочка.
      – Возможно, – согласился он, проводя пальцем по ее розовой щеке. – Вполне возможно, что небо свело нас вместе именно для того, чтобы не пострадали два других, совершенно невинных человека.
      Атмосфера отношений между ними совершенно изменилась. Сабрина не знала как, когда и почему, но они уже больше не извлекали на свет все худшее, что было в них. Сейчас их объединяло доброе товарищеское чувство. Пока они находились по пути в Санта-Фе, Сабрина просто поддалась страсти. Она никогда до конца не доверяла Риджу, никогда не думала, что их отношения продлятся долго. Теперь уже Ридж знал, кто она и зачем приехала в Нью-Мексико, а она знала обо всем, что его волнует, и о его нынешней беспомощности.
      – Ридж?
      – Хм-м, – отозвался он, не отрывая глаз от ее длинных густых ресниц и очарованный изгибом ее чувственных губ.
      – Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросила она с искренней заинтересованностью. – Мне очень жаль, что ты оказался между двух огней. Тебе, наверное, очень тяжело.
      Ридж тяжело, вздохнул, тронутый ее заботой:
      – У тебя, случайно, волшебная палочка в рукаве не спрятана?
      Сабрина нахмурилась.
      – Так плохо? – спросила она, не пытаясь скрыть тревогу.
      – Еще хуже, – уныло подтвердил Ридж ее опасения.
      Осторожно убрав золотистые пряди с ее лица, он улыбнулся, заставляя себя забыть проблемы, которые мучили его.
      – Знаешь, мы все равно не решим эту проблему, поэтому давай поговорим о чем-нибудь другом.
      – О чем? – спросила она и хитро улыбнулась, прекрасно понимая по выражению его лица, что ей не придется вставать с кровати, чтобы исполнить его желание.
      В ее глазах, смотревших на Риджа, было что-то необычное и трогательное.
      Он заглянул в бездонные колодцы ее фиалковых глаз.
      – Утоли мою жажду, Рина, – прошептал он, вновь припадая к ее устам.
      Если бы Ридж сейчас попросил ее сдвинуть горы, она бы попыталась. Ради его поцелуев и ласк она была готова на все. Ее тело оживало в его сильных и ласковых руках, стремилось навстречу его мощи, наслаждалось его теплом. Деланного равнодушия больше не было. Открыв сердце для любви, Сабрина больше не могла сдерживать чувства. Ридж пробудил в ней эмоции, которые уже не зависели от ее воли, они устремлялись ему навстречу бурным потоком. И хотя Сабрина все еще боялась слова «любовь» и никогда в жизни не признавалась в любви ни одному мужчине, она позволяла своим поцелуям и ласкам выразить то, что осторожность не позволяла ей выразить словами. Она любила Риджа каждой своей клеточкой, отдавая ему все, что могла, разрешала ему делать с собой все, что он хотел. С ней он мог быть нежным и грубым, это не имело значения, пока он любил ее, пока возносил на вершину экстаза.
      И каждый раз, когда страсть охватывала их этой ночью, им становилось все труднее разъединиться. Казалось, каждое волшебное мгновение их близости все крепче связывает их вместе. Обессиленные, они забывались в объятиях друг друга, чтобы вскоре проснуться от сжигавшей их страсти.
      Незадолго до рассвета, когда было еще темно, Ридж высвободился из ее объятий, но покинуть Сабрину оказалось намного труднее, чем он себе представлял. Она притягивала его, сидя на кровати и прикрывшись простыней. А отсветы недавно испытанной страсти читались на ее лице.
      Ридж молча натягивал одежду, а Сабрина с восхищением смотрела на красавца, который как вор прокрался к ней ночью. Она смотрела на него, и гордость от того, что такой мужчина обладал ею, переполняла ее. Если когда-нибудь существовал настоящий мужчина среди мужчин, она имела сейчас счастье смотреть на него. Ридж воплощал в себе все, что она мечтала бы увидеть в мужчине, – храбрость, силу, волю, надежность и в то же время невероятную нежность в любви. Ридж посмотрел на Сабрину и увидел ее восхищенный взгляд. Лицо его приняло мечтательное выражение, и он вдруг порадовался тому, что он мужчина.
      – Может быть, я ненароком штаны надел задом наперед? – поддразнил он ее.
      Сабрина фыркнула и покачала головой. Потом она медленно поднялась с кровати, соблазнительной походкой подошла к Риджу и сбросила с плеч простыню. Она подняла руки, обняла его, приподнялась на цыпочках и вытянулась, чтобы поцеловать на прощание.
 
      – Я недовольна тем, что ты их вообще надел, – нежно промурлыкала она, целуя его в губы.
      – Волшебница, – застонал он игриво, обхватив ее за талию. – Что скажут солдаты, если увидят, как я выхожу из дома Скарлетт Сэмюэльс на рассвете?
      Сабрина удивленно приподняла бровь.
      – Ты с ней тоже встречаешься? – спросила она с притворной невинностью.
      Ридж широко улыбнулся:
      – По правде говоря, я ее еще совсем не видел, но очень хочу познакомиться с этой прачкой. Говорят, она страшная уродина.
      – Не пытайся увиливать, негодник, – деланно пристыдила его Сабрина. – Не понимаю, как я вообще впустила тебя в свой дом. Говорят, что ты очень плохой человек, женился на немощной старухе вдове из-за ее денег, а потом обратил свои чары на сестру-монашку из монастыря и даже посягнул на честь актрисы прямо перед ее выступлением в Санта-Фе. А теперь оставляешь меня и уже думаешь о Скарлетт Сэмюэльс. – Сабрина театральным жестом оттолкнула его от себя и подняла с пола простыню.
      Она обернула ее вокруг себя, приняв обиженную позу.
      – Как я буду жить? Как я буду жить дальше, зная, что я лишь одна из многих твоих женщин?
      Ридж рассмеялся в ответ на это представление. «Сабрина определенно очень талантливая актриса», – подумал он, приближаясь к ней.
      – Ты переживешь все это, дорогая, – прошептал он, ласково обнимая ее за талию. – Или ты смиришься с тем, что я люблю разнообразие, или между нами ничего не может быть.
      Сабрина лукаво улыбнулась:
      – Я отлично понимаю тебя. Завтра на том же месте в то же время?
      Ридж едва не выскочил из своих мокасин! Он не верил собственным ушам. Сабрина сама приглашает его повторить то, что произошло этой ночью? Что с ней случилось? Что на нее нашло? Обычно он с большим трудом вымаливал у нее поцелуй, а тут такое…
      – Но с другой женщиной? – спросил он, подозрительно глядя на Сабрину.
      – Это пожалуйста, – пообещала она и опять ослепительно улыбнулась.
      – А я ее знаю? – спросил он.
      Сабрина медленно покачала головой и открыла дверь.
      – Пока нет. Тебя это волнует?
      Чувственная улыбка осветила его точеные черты, лицо его излучало неотразимое обаяние.
      – Прежде чем закончится завтрашняя ночь, я узнаю эту таинственную незнакомку очень близко…
      – Я обязательно передам ей твои слова, – поддразнила его Сабрина, наслаждаясь теплотой их отношений.
      – Тогда передай ей вот это, – попросил Ридж грудным обольстительным голосом, от которого Сабрина просто растаяла.
      Одной рукой он обхватил Сабрину за талию и наклонил ее назад так, что ее длинные волосы коснулись пола. Его прощальный поцелуй был таким горячим, что от него мог загореться целый лес. Если бы можно было вывернуть женщину наизнанку одним поцелуем, то Риджу Теннеру это было бы под силу.
      Когда он, наконец, отпустил Сабрину, она была вынуждена ухватиться за его руку, чтобы не потерять равновесия. Перед глазами у нее все шло кругом, а губы онемели так, словно их поразила молния.
      – А ты не будешь против, если я этот поцелуй не передам ей, а сохраню для себя? – еле слышно спросила Сабрина, приходя в себя.
      Он провел большим пальцем по распухшим от поцелуев губам и улыбнулся.
      – Все мои поцелуи принадлежат только тебе, только попроси. – С этими словами он исчез в темноте.
      Сабрина тихонько закрыла дверь и, обессиленная, прислонилась спиной к ней. Улыбаясь самой себе, она смотрела в пустоту, но ничего не видела. «Если бы только… – Сабрина оборвала себя, не позволив мечтать о невозможном. – Надо оставаться разумной, даже если я и влюбилась, – сказала она себе. – Одна ночь любви еще ничего не значит». Они оба просто удовлетворили потребность друг в друге. Он сам сказал, что они как две звезды из разных галактик, пути которых лишь на миг пересеклись. Надо жить одним днем, одним мгновением.
      Она будет с Риджем до тех пор, пока не завершит то, ради чего приехала сюда. Самые захватывающие воспоминания останутся с ней, когда она вернется в театр и займется тем, для чего создана. «Не глупи и не надейся на большее, – сказала себе Сабрина. – Если уж осмелилась полюбить, научись выживать». Именно этим она и займется, когда вернется на сцену, в мир музыки и света.
      Ничего не видя вокруг, Сабрина вернулась к кровати, упала на нее и мгновенно уснула. Она успела поспать совсем немного, до того как первый луч восходящего солнца не заглянул к ней в комнату. Разве с Риджем Теннером выспишься? Если она будет грезить о любви, ей вряд ли удастся восстановить честное имя отца. Если их с Риджем чувство действительно настоящее, их отношения не закончатся, даже когда она завершит расследование, а если нет… Тогда ей придется пережить потерю самого дорогого человека на свете.

      Позднее, когда солнце уже поднялось, а форт очнулся от сна, Ридж медленно брел по направлению к армейским казармам. Внезапно он остановился и в недоумении приподнял брови. Со стороны Мыльного ряда в его сторону шла прачка. Она шла, переваливаясь с ноги на ногу, словно утка, а руки ее висели по бокам словно плети, вскидываясь при каждом шаге.
      – Не может быть, – вырвалось у Риджа.
      Прищурившись, он всматривался в тяжеловесную неуклюжую прачку, пытаясь найти знакомые черты. Когда она, переваливаясь с ноги на ногу, подошла ближе, Ридж невольно поежился. Растрепанные черные волосы подчеркивали неестественную бледность ее лица. Девушка была похожа на привидение. Чем ближе она подходила, тем большее отвращение испытывал Ридж. В жизни ему попадались непривлекательные женщины, но эта наполнила слово «уродина» новым смыслом.
      «Не может быть, чтобы это была Сабрина, – уверял себя Ридж. – Даже она не смогла бы сделать себя такой отвратительной». Но когда прачка прошла мимо него, направляясь в казарму, Теннер успел заметить за толстыми стеклами очков смеющиеся аметистовые глаза и с трудом смог сдержаться, чтобы не расхохотаться. Перевоплощение было поистине великолепным. Изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение, Ридж огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто их не видит, а потом пошел вслед за Скарлетт Сэмюэльс в казарму, чтобы поговорить с ней.
      Когда Теннер зашел в казарму, прачка нагнулась, чтобы разобрать сложенное в кучу грязное белье. Он посмотрел на ее непомерно широкий зад и, не удержавшись, хмыкнул.
      – Мисс Сэмюэльс, сзади вы выглядите умопомрачительно, – сказал он посмеиваясь. – Да и спереди вы выглядите не лучше.
      Широкая довольная улыбка озарила лицо Сабрины, когда она распрямилась, поднимая ворох грязного белья.
      – Неужели, мистер Теннер? Благодарю вас, – ответила она гнусавым голосом, от которого любому непосвященному стало бы просто не по себе.
      Изнемогая от любопытства, Ридж подошел к ней вплотную и всмотрелся в отвратительные бородавки, приклеенные к белому, как мел, лицу.
      – Я с трудом узнал тебя… Знаешь, мне даже не хотелось, чтобы это была ты.
      Скарлетт игриво протянула руку и похлопала его по щеке.
      – Что ж, не всем везет, как тебе, красавчик, – жеманно произнесла она и оглянулась вокруг, еще раз убеждаясь, что они одни.
      Удостоверившись, что никто их не подслушивает, лицо девушки стало серьезным.
      – Сегодня утром в форт приехал казначей Уиншип. Сейчас они с Боуэном совещаются. У нас появился шанс, чтобы доказать, кто виновен в гибели моего отца.
      – И мы знаем, кто из них задумал это убийство. Думаю, что теперь это очевидно. – В глазах Риджа появился стальной блеск.
      – Да, я не сомневаюсь в этом, – согласилась с ним Сабрина, прижимая к груди ворох грязного белья. – До конца этой недели я собираюсь доказать, что отца убил Джордж Уиншип. Он пошел на это убийство, чтобы помешать отцу разоблачить его.
      – Уиншип? – изумленно повторил Ридж. – Нет, он не делал этого. Это Лоример Боуэн мечтал занять место твоего отца. Кроме того, он не одобрял политики Айвэна Спенсера в отношении индейцев. Он ненавидит индейцев и мечтает их всех уничтожить, получить абсолютную власть. Именно у Боуэна был повод для убийства.
      – Боуэн? – Сабрина отмела предположение Риджа: – Да у этого человека мозгов не больше, чем у кактуса. Сам он не признает дисциплины, зато от своих подчиненных требует полного повиновения. В форте боятся его и отказываются говорить о смерти моего отца из-за угрозы наказания, – торопливо добавила она. – Он просто запретил сравнивать себя с предыдущим начальником гарнизона, а сам занялся удовлетворением своего непомерного тщеславия, чтобы участвовать в заговорах. Могу себе представить, как он, разозлившись за что-то на отца, выхватил шпагу и проткнул его насквозь. Но вообразить его разрабатывающим какой-то сложный план устранения отца выше моих сил.
      – В жизни не слышал ничего более нелепого, – отозвался Ридж, сердито глядя на прачку. – У Боуэна был более серьезный повод для убийства, чем у Уиншипа. Казначей, может быть, и занимается воровством военного имущества, но если бы Айвэн разоблачил его, то он просто сбежал бы с тем, что успел наворовать. Нет, Уиншип не убийца, убийца – Боуэн. Это видно даже из его отношения к индейцам. Человек, который не моргнув глазом способен уничтожить невинных женщин и детей, точно так же способен избавиться от своего начальника и представить все так, будто Айвэна застрелили при попытке к бегству. – Ридж с шумом втянул воздух и продолжил, стараясь убедить Сабрину, что она сделала неверный вывод: – Согласен, Уиншип вполне мог помогать Боуэну в разработке плана, но убийца – Боуэн. Готов поклясться, что именно он спустил курок и застрелил Айвэна.
      – Никогда не слышала нелепее этого предположения, – фыркнула Сабрина. – Смерть отца была наиболее выгодна Уиншипу. Он такой алчный, что готов пойти на любой риск. Заговор против отца начался со скачек и кровавой резни, которую тогда устроили, чтобы наказать якобы виновных индейцев. Это все было продумано заранее. А Боуэн слишком импульсивен, чтобы разработать подобный план действий. Из того, что мне удалось узнать, получается, что Боуэну причиталась часть прибыли от продажи ворованного, но замысел принадлежит не ему. – Сабрина замолчала, что-то вспоминая. – Как раз накануне твоего прошлого приезда, ночью, прибыл фургон и остановился позади дома Боуэна. Если я правильно понимаю, они действуют в сговоре, но Боуэн скорее всего выступает в роли пособника, он просто мелкий спекулянт. А разработал весь этот дьявольский план, конечно, Уиншип. Он просто воспользовался тем, что Боуэн так рвался к власти. Со смертью отца больше всего выиграл Уиншип. На неправедные деньги он купил себе должность казначея и возможность беспрепятственно воровать и сбывать наворованное.
      – Убийца – Боуэн. – Ридж покачал головой, не соглашаясь с девушкой. – Я несколько раз видел, как он выходил из себя и угрожал Айвэну расправой. Он понимал превосходство Айвэна и ненавидел его за это, мечтал расправиться с ним. А Уиншип всего лишь мелкий воришка, неспособный на убийство. Боуэн втянул его в свой план. Для того чтобы Уиншип решило! на что-нибудь серьезное, его необходимо загнать в угол. И даже тогда он решится скорее на побег, чем на насилие, – отметил Ридж.
      Сабрина возмущенно закатила глаза. И как это Ридж может настаивать на своем, когда совершенно очевидно, что он не прав?! Верно, у Риджа действительно есть все основания презирать Боуэна за то, как тот обращается с индейцами, но личные разногласия с полковником затмевают его разум.
      – Прежде чем закончится эта неделя, я докажу, что ты не прав, – заявила Сабрина. – В смерти отца виноват Уиншип, и я найду способ добиться от него признания.
      – Ты лаешь не на то дерево. – Ридж неодобрительно фыркнул. – Если бы ты не была так чертовски упряма, ты бы это поняла. Единственный способ узнать, кто убил Айвэна, – это спросить у него самого. Однако – не хочу показаться кощунственным, невозможно получить показания, даже под присягой, у человека, которого уже нет в живых.
      – Если бы отец был здесь, – глаза Сабрины затуманились, – он помог бы решить загадку своей смерти. А я бы сказала ему, как люблю его, как восхищаюсь им и чувствую себя ужасно виноватой за то, что последние пять лет прожила отдельно от него. Моя мать была настоящей шлюхой, она превратила его жизнь в ад. Он, наверное, думал, что я бросила его в поисках славы и богатства.
      Последние слова Сабрина произносила уже рыдая. Она подхватила грязное белье и выбежала из казармы.
      Ридж нахмурился, услышав последние слова Сабрины, но потом припомнил, что Айвэн однажды говорил, что его молодая жена сбежала с каким-то сладкоречивым картежником. Не потому ли Сабрина так опасалась мужчин и не верила им? Наверное, она обвиняла мать в том, что она сделала Айвэна несчастным, и не хотела быть несчастной сама?
      Ридж вздохнул. Черт побери, сейчас не время анализировать слова Сабрины. В форт маленьким, но непрерывным ручейком стекались индейцы, которые решили подчиниться распоряжению военных. Необходимо устроить и кормить их, до тех пор, пока они не попадут в отведенную им резервацию. Помимо этих основных обязанностей, Риджу не терпелось увидеться с полковником Боуэном. Ему хотелось увидеться с Лоримером Боуэном именно сейчас, когда тот совещается с Уиншипом. «Неплохо будет увидеть обоих подозреваемых вместе», – рассудил Ридж, решив забросать Боуэна вопросами в присутствии Уиншипа. Теннер вышел из казармы и направился к дому Боуэна, заранее предвидя, что его приход не вызовет особой радости.
      – Полагаю, вы уже все распродали в Санта-Фе? – Лоример Боуэн пристально посмотрел на мужчину с редкими волосенками, развалившегося в кресле в его кабинете.
      Джордж Уиншип сунул руку в карман мундира, вынул пачку долларов и небрежно бросил ее полковнику.
      – Товара было маловато, – усмехнулся он.
      Эти слова задели Боуэна, и он надулся, как сердитый индюк.
      – Приходится подкармливать краснокожих, которые согласились переселиться в резервацию, – с сожалением в голосе произнес Боуэн, убирая деньги в верхний ящик стола. – А тут еще этот проклятый Теннер вынюхивает кругом, сует свой нос куда не надо. Я просто не мог взять больше, иначе бы индейцам ничего не осталось.
      Уиншип безмятежно развалился в кресле, не собираясь вступать в спор с обидчивым начальником. На его некрасивом лице появилась миролюбивая улыбка.
      – Я вовсе не собирался обвинять вас. Просто хотел узнать, почему в этот раз товара было меньше, чем обычно. Мы ведь обещали твердые поставки в Нью-Мексико и Канзас. Я с большим трудом выполнил заказ, да еще пришлось объясняться, почему привез так мало продуктов для черного рынка.
      Это объяснение несколько успокоило Боуэна, и он расслабился.
      – Надеюсь, вы понимаете, что уменьшение объема поставок не моя вина? – высокомерно произнес он. – У меня сейчас очень горячее время. Мы планируем вторжение на земли индейцев навахо сразу, как только все, кто подчинился распоряжению, покинут их. Боюсь, нам с вами в будущем придется действовать значительно осторожнее, чем до сих пор. Если Теннер увидит фургоны, он может что-нибудь заподозрить…
      В это время дверь распахнулась, и в кабинет вошел Ридж, вошел как обычно, без стука, без доклада.
      – По-моему, я уже предупреждал вас, чтобы вы держались отсюда подальше, – взорвался Боуэн, испугавшись, что Теннер мог услышать его последние слова.
      Ридж действительно слышал каждое слово, сказанное Боуэном, и отлично понял, о чем идет речь. Однако безмятежное выражение его лица успокоило полковника – он решил, что Ридж ничего не слышал. Из слов Боуэна Ридж понял, что Сабрина была права. Уиншип и Боуэн воровали армейское имущество и продавали его в целях личной наживы.
      – Я прекрасно помню, что вы просили обходить вас за версту, – дерзко проговорил Ридж и с издевательской улыбкой опустился в кресло рядом с Уиншипом. – Но вы, кажется, забыли, что я не подчиняюсь вашим приказам.
      – Что вам нужно? – резко спросил Боуэн. – У нас идет совещание. Говорите, зачем пришли, и убирайтесь!
      – Я пришел сообщить вам, что первая волна переселенцев уже подходит к форту, – отозвался Ридж. – Я хочу убедиться, что у вас достаточно палаток и припасов на то время, пока их не переселят в резервацию.
      Боуэн уловил сарказм в его голосе и накинулся на него.
      – На что это вы намекаете, Теннер? – возмутился он.
      Ридж скосил глаза и посмотрел на Уиншипа, наблюдая, как тот беспокойно заерзал в кресле, и равнодушно пожал плечами.
      – Я намекаю на то, что вам и Уиншипу следовало бы сократить свои аппетиты и воровать чуть поменьше, пока индейцы не получат все, что им обещали. В Управлении по делам индейцев не обрадуются, узнав, что навахо здесь голодают из-за того, что вы вдвоем бессовестно воруете припасы.
      – Да как вы посмели… – взорвался Боуэн, но в это мгновение его перебил гнусавый голос горничной, появившейся в дверях.
      – Не желаете ли перекусить, господа? – радостно спросила Скарлетт Сэмюэльс, входя в кабинет с подносом в руках.
      Когда Сабрина увидела, что Ридж направляется к Боуэну, она тут же заплатила соседке-прачке за то, чтобы та выстирала ее белье, объяснив ей, что должна обслуживать совещание у начальника гарнизона. Сабрине ужасно хотелось послушать, о чем пойдет разговор в кабинете у Боуэна. Она уложила на поднос пирожные, поставила кофейник и чашки и, переваливаясь с ноги на ногу, направилась к кабинету.
      Боуэн прикусил язык и опустился в кресло.
      – Спасибо, Скарлетт, – гнусная улыбка появилась у него на лице.
      При виде горничной с подносом у него мелькнула мысль, в которой он понадеялся, что эта растяпа споткнется и опрокинет поднос с угощением на Риджа.
      – Обслужи сначала нашего уважаемого гостя, – предложил Боуэн, кивая головой в сторону Риджа. – Думаю, мистер Теннер будет рад пожевать что-нибудь помимо меня.
      – Да, ваша светлость, – промурлыкала Скарлетт.
      Она прекрасно понимала, чего ожидает от нее Боуэн.
      Гремя чашками и тарелочками на подносе, она вразвалку пересекла комнату. Затем она нагнулась, подала Риджу чашечку, и осторожно налила в нее кофе. Их взгляды на секунду встретились, и она заметила озорные искорки в синих бездонных глазах Риджа. Скарлетт присела в поклоне и затем повернулась к Уиншипу, который с каждой секундой выглядел все более и более подавленным. Сабрина терпеливо дождалась, пока Джордж Уиншип выберет себе пирожное, а потом налила ему горячего кофе, не пролив ни капли.
      Радостно улыбаясь, будто она только что совершила фантастический подвиг, Скарлетт приблизилась к Боуэну.
      – Видите, ваше сиятельство, я очень стараюсь быть аккуратнее, – прогнусавила горничная и поставила поднос на стол.
      Боуэн высокомерно кивнул, взял с подноса пустую чашку и протянул ее горничной, чтобы та налила в нее кофе.
      – Молодец, Скарлетт, я очень ценю твои уси… – Горячий кофе обжег ему руку, и от боли Боуэн завопил так, что мертвые от ужаса могли бы подняться из могил.
      – Ой! – воскликнула в притворном ужасе горничная.
      Она торопливо схватила поднос и развернулась, чтобы передать его Уиншипу, который наблюдал за происходящим широко раскрытыми глазами.
      – Подержите, пожалуйста.
      Она буквально швырнула поднос на колени Джорджу Уиншипу, схватила салфетку и повернулась к Боуэну, чтобы промокнуть его ошпаренную руку, успевшую уже покраснеть.
      Вслед за этим кабинет наполнился душераздирающими криками Уиншипа. Ридж с трудом удержался от хохота. Когда Скарлетт резко поставила поднос казначею на колени, тому пришлось свободной рукой придержать его, но в это мгновение рука, державшая чашку с кофе, дрогнула, и обжигающий напиток вылился ему на лосины. От неожиданности и боли Уиншип завопил, резко дернулся и опрокинул поднос с кофе и пирожными себе на мундир. Крем от пирожных размазался по дорогому мундиру, от лосин пошел пар.
      – О Господи! – с притворным ужасом воскликнула Сабрина, обернувшись. – Бедняжка!
      Она бросилась к Уиншипу под предлогом, что хочет стереть с мундира крем от пирожных, однако на самом деле еще больше размазала его. Когда безумно дорогой, сшитый на заказ мундир Уиншипа был напрочь испорчен, она собрала остатки пирожных на поднос и снова обернулась к столу Боуэна, намереваясь поставить туда поднос. Однако угол подноса как бы ненароком зацепился за край стола, и остатки пирожных полетели в лицо и грудь Боуэна.
      – Дура безмозглая! – заорал разъяренный Боуэн. – И как это только у тебя получается!
      Скарлетт съежилась и попятилась, как кролик, который в испуге пятится от льва. Глаза у нее наполнились слезами, губы задрожали, казалось, что с ней вот-вот начнется истерика.
      Ридж наблюдал за происходящим как зачарованный. Он поразился тому, как точно Сабрина все рассчитала. А ведь эти два мерзавца даже не подозревают, что девушка мстит им за отца. Конечно, для нее это слабое утешение, но все-таки она досадила этим двум негодяям.
      – Простите, ваше превосходительство, – жалобно заскулила Сабрина, – я не хотела…
      Пока Боуэн стоял, всем своим видом напоминая бомбу, которая вот-вот взорвется, Ридж не торопясь доел фруктовое пирожное и запил его кофе, потом медленно поднялся из кресла, подошел к хнычущей горничной и покровительственным жестом положил ей на плечо руку.
      – Она не нарочно, – произнес он, сочувственно похлопывая девушку по вздрагивающему плечу. – Вы так на нее кричали, Боуэн, что бедняжка совсем перепугалась. Этого не произошло бы, если бы она не боялась возможного наказания с вашей стороны, – нагло заявил Ридж.
      Боуэн шумно втянул воздух. Какая неслыханная наглость! Этот Теннер осмеливается еще и винить его в происшедшем! А впрочем, этому не стоит удивляться. В любом споре Теннер всегда занимал противоположную сторону.
      – Случись это с вами, вы бы пели сейчас по-другому.
      – Единственное, что я видел, так это горничную, которая всеми силами стремилась угодить своему хозяину, – заявил Ридж с непроницаемым выражением на лице, за которым скрывался восторг. – Неудивительно, что у вас горничные не задерживаются. Поговаривают, что ваши солдаты разбежались бы, если бы не боялись, что их пристрелят так же, как пристрелили Айвэна Спенсера.
      Сабрина тайком переводила взгляд с Боуэна на Уиншипа, стараясь определить, на кого сильнее подействовали слова Риджа. Однако было трудно понять, кто из них испугался больше. Кровь отлила от лица Уиншипа, он побелел, а Боуэн, напротив, побагровел. Проклятие, кто же из них виновен?
      – А кто такой Спенсер? – спросила Скарлетт, понемногу успокаиваясь.
      Под маской любопытства она скрывала чувства, которые переполняли ее. Ни Боуэн, ни Уиншип даже отдаленно не догадывались, что все это время неуклюжая горничная занималась тем, что собирала улики против них.
      – Покойный Айвэн Спенсер командовал этим фортом до тех пор, пока Боуэну не захотелось занять его место, чтобы сподручнее было воровать, – пояснил Ридж, по-прежнему прикрывая собой Скарлетт.
      – Это гнусная ложь! Это… – Боуэн прикусил язык и замолчал прежде, чем, поддавшись гневу, успел бы наговорить лишнего.
      Положение и так довольно серьезное. Он непроизвольно посмотрел на Уиншипа, который сжался в кресле.
      Сабрина никак не могла определить, у кого из них более виноватый вид. Прореагировали они по-разному, но в одном она была совершенно уверена – и Уиншип и Боуэн были одинаково замешаны в этом деле. Каждый старался выгородить другого, не подставляя при этом себя.
      – Убирайтесь вон из моего кабинета! – прорычал Боуэн Риджу, наконец придя в себя. – А ты немедленно наведи здесь порядок, – отрывисто приказал он Скарлетт.
      С совершенно растерянным видом горничная поторопилась выполнить его приказание. Точеное, будто окаменевшее лицо Риджа свидетельствовало о том, что он не собирается подчиняться требованию Боуэна. Подобно хищнику, караулящему свою добычу, Ридж бесшумно приблизился к возбужденному Боуэну.
      – Я ухожу потому, что сам хочу этого, а не потому, что этого требуете вы, – произнес он ледяным голосом. – Но если я только узнаю, что вы уволили бедняжку, вы очень пожалеете об этом…
      После этих слов в комнате воцарилась мертвая тишина. Боуэн с опаской смотрел на загорелую руку Риджа, лежавшую на рукояти револьвера, который висел у него на поясе.
      – Что вы имеете в виду? – проскрежетал Боуэн.
      По злой улыбке Риджа Сабрина поняла, что необузданная, дикая часть его натуры рвется наружу.
      – Я имею в виду, что командующие гарнизоном этого форта мрут как мухи и, поскольку после Спенсера его возглавили вы, теперь ваша жизнь тоже может оказаться в опасности. Мне с моего места прекрасно видно, Боуэн, как вы со своим трусливым пособником Уиншипом бессовестно наживаетесь на армейском добре, не говоря уж о том, что вы в открытую избавляетесь от уважаемых всеми офицеров, которые вам мешают. – Он буквально испепелял полковника взглядом. – Подождите, Боуэн, дайте мне найти всего лишь одну улику, это все, что мне нужно. Я ждал почти год, чтобы отомстить за убийство Спенсера.
      Сабрина была как на иголках. Она боялась не только пошевелиться, но даже дышать, настороженно переводя взгляд с Боуэна на Уиншипа, чье лицо побелело, как полотно. К своему полнейшему ужасу, она увидела, как Джордж опустил руку во внутренний карман мундира. Мысль о том, что Ридж может получить пулю в бок, пока не отрываясь смотрит на Боуэна, подтолкнула ее к действию. В мгновение ока она оказалась между Уиншипом и Риджем.
      – Мистер Теннер, я не хочу, чтобы вы и его светлость ссорились из-за меня, – со слезами в голосе проговорила Сабрина. – Я только хотела услужить его сиятельству. – Робкая улыбка осветила ее лицо. – Мне ужасно неловко признаваться, я готова провалиться сквозь землю от смущения, но я испытываю такое благоговение перед мистером Боуэном, что все время спотыкаюсь и еле стою на ногах в его присутствии.
      Боуэн заскрежетал зубами: он является предметом благоговения своей горничной!.. В свою очередь, Скарлетт еле устояла на ногах, с облегчением увидев, что Уиншип достал из кармана всего-навсего платок, чтобы промокнуть выступивший на лбу пот. Оказалось, что он вовсе не собирался стрелять в Риджа.
      Холодно улыбаясь, Ридж убрал руку с рукояти револьвера.
      – Похоже, эта бедняжка боготворит вас, Боуэн, – с издевкой сказал он. – Трудно осуждать горничную за это, правда?
      Боуэн наконец смог вздохнуть спокойнее. Он с трудом сдерживал себя. Его останавливало только то, что Ридж прекрасно владел всеми видами оружия, в ратном деле в гарнизоне ему не было равных. Когда Боуэн чуть остыл, он понял: этот полукровка просто дразнит его, вынуждая взяться за оружие. Но даже если бы ему удалось справиться с Теннером, что само по себе мало вероятно, пришлось бы избавляться и от лишнего свидетеля – Скарлетт Сэмюэльс.
      Когда Ридж понял, что Боуэн несколько успокоился, он обернулся к горничной и положил руку ей на талию.
      – Пойдемте, мисс Скарлетт. Позвольте мне угостить вас стаканчиком, пока Боуэн остывает. Уверен, потом он станет добрее.
      Когда дверь за Риджем и горничной закрылась, Боуэн бессильно упал в кресло и свирепо посмотрел на Уиншипа.
      – С Теннером что-то надо делать. Не знаю, как он узнал о наших делах, но он не остановится, пока не раскопает все до конца.
      Уиншип молча кивнул. Сердце у него колотилось как бешеное, он часто и прерывисто дышал.
      – Теннер уже почти докопался, – проговорил он. – Если он заговорит, мы оба пойдем под трибунал. Последний раз мы были слишком неосторожны.
      Гримаса ненависти исказила лицо Боуэна. Долгое время он молча смотрел на закрытую дверь, пытаясь решить, что же делать с Теннером. Если бы все зависело только от него, то уже к закату дня он бы избавился or этого ненавистного ему человека.
      Ридж и Сабрина медленно шли через площадь, сопровождаемые недоуменными взглядами солдат. Ридж смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на насмешки с их стороны.
      – Никогда больше не пытайся закрыть меня собой, – довольно резко сказал Ридж. – Эта глупая бравада могла стоить тебе жизни.
      Сабрина смотрела куда-то вдаль, так чтобы те, кто их видел, мог поверить, что они с Риджем беседуют о пустяках.
      – Я боялась, что Уиншип полез за оружием, думала, что ты этого не заметил.
      – Заметил, – ворчливо заверил ее Ридж. – Я хорошо знаю Уиншипа и уверен, что он просто не способен на подобные действия. Убийца – Боуэн, а не эта трусливая крыса Уиншип.
      – Нет, это Уиншип, – упрямо настаивала Сабрина.
      Она ни разу не взглянула Риджу в лицо, сохраняя равнодушное выражение. Солдаты от души повеселились бы, если бы узнали, что между Риджем Теннером и этой гусыней что-то есть.
      – Боуэн слишком горяч, а когда в человеке кипят страсти, он не в состоянии заранее спланировать убийство. Я очень сомневаюсь, что такая мысль вообще могла прийти ему в голову.
      – Говорю тебе, это Боуэн, – настаивал Ридж.
      – Уиншип, – возражала Сабрина, переваливаясь с ноги на ногу.
      – Давай сегодня встретимся у ручья, – внезапно предложил Ридж, резко меняя тему разговора.
      – Ты собираешься продолжить нашу беседу ночью? – спросила Сабрина.
      – Нет, моя голова будет занята совершенно другим, – заверил ее Ридж.
      – В таком случае… я приду.
      – Я буду считать минуты…
      Сабрина, не останавливаясь, свернула в проулок и направилась к прачечной, а Ридж пошел в противоположном направлении.
      С трудом сдерживая улыбку, Сабрина принялась за стирку. Как она ни старалась, но долго сердиться на Риджа не могла. Ведь он не виноват в том, что делает ошибочные выводы, но ей не нравилось, как скачут его мысли. Только что они спорили о том, кто виноват в смерти ее отца, а в следующее мгновение он предлагал ей встретиться ночью наедине.
      Сегодня, когда они будут вдвоем, Ридж узнает настоящую Сабрину Спенсер. Она позволит Риджу увидеть ее такой, какой ее не видел еще ни один мужчина. Раз в жизни она забудет про осторожность. «Я не буду думать ни о будущем, ни о прошлом», – пообещала себе Сабрина. Сегодня ночью женщина, которая так долго сидела взаперти, вырвется наружу и покажет, какие узы могли бы соединять их, если бы она доверяла ему безоговорочно, если бы она могла смотреть на мир без опаски.
      Пока Сабрина стирала грязное белье, Теннер проверял наличие продуктов на складе, выясняя, хватит ли их, чтобы прокормить прибывающих в форт индейцев. И хотя в его занятии не было ничего смешного, он все время улыбался, вспоминая сцену в кабинете Боуэна. Скарлетт Сэмюэльс напомнила ему слона в посудной лавке. В считанные минуты ей удалось учинить в кабинете полный разгром. В своем очередном обличье Сабрина напоминала чудовищное создание, выползшее на свет из ночного кошмара. Господи, и как только такой прелестной молодой женщине удалось превратить себя в настоящую гусыню? Уиншип даже не догадывался, что это та же самая женщина, внимания которой он упорно добивался в Санта-Фе. Да и сам Ридж никогда бы не узнал Сабрины, если бы Боуэн не предупредил его о Скарлетт Сэмюэльс.
      Ридж со смехом вспоминал, как она переваливалась по комнате, вспоминал, как она гнусавым голосом предлагала этим двум негодяям кофе, как отделала их мундиры. Она лишь чуть-чуть расплатилась с ними за боль, которую они ей причинили. У Риджа было такое ощущение, что к тому времени, когда эта женщина расплатится с ними сполна, они горько пожалеют о том, что их пути пересеклись. Не переставая улыбаться, Ридж выносил продовольствие со склада. Сегодня ночью он познакомится с прачкой с другой стороны, о которой солдаты даже и не подозревают. Пусть насмехаются над ним сколько угодно. Его мужская гордость от этого не пострадает. Радостное ожидание переполняло его. Сегодня ночью Сабрина будет принадлежать только ему. У нее могут быть тысячи ликов для остального мира, но, когда они остаются вдвоем, она предстает перед ним в своем подлинном обличье – красавица с золотистыми волосами и аметистовыми глазами.
      «Сегодняшняя ночь станет особенной», – пообещал себе Ридж. Споров не будет. Они с Сабриной по-разному смотрят на многое, но этой ночью… Ридж вздохнул в предвкушении наслаждения.

      Ридж шел вдоль валунов, лежащих у входа в каньон, когда заметил, что в заводи ручья кто-то плавает. Он радостно улыбнулся. Внизу, в тени утесов, открылась картина более прелестная, чем сама природа.
      В серебристых лучах лунного света в воде с изяществом лебедя плавала Сабрина. Ридж усмехнулся, думая о том, как сильно изменилась эта уродливая гусыня с тех пор, как он видел ее в последний раз. Они встретились во время ужина. Как обычно, Скарлетт сидела за столиком одна, так как находившиеся там ранее посетители в считанные минуты разбежались. Сначала Ридж хотел усесться рядом с ней, вместо того чтобы присоединиться к остальным мужчинам, но это вызвало бы только ненужные кривотолки. Зато, если бы солдаты увидели свою уродливую прачку сейчас, они бы горько пожалели о том, что избегали ее.
      Мысли Риджа вернулись к действительности. Чем ближе он подходил к сирене, которая резвилась в ручье, тем более завораживала его открывающаяся перед глазами картина. Длинные светлые волосы Сабрины роскошным шлейфом тянулись за ней. От каждого грациозного движения девушки по воде разбегалась серебристая рябь. Лунный свет мерцал в каплях воды, застывших на ее плечах, придавая ей неземной вид. Ее лицо сияло от удовольствия. Увидев ее улыбку, Ридж растаял.
      – Иди ко мне, – призывно крикнула ему Сабрина, перевернулась на спину и заскользила в противоположную от него сторону, – вода просто божественная.
      – Не только вода, – поправил ее Ридж, упиваясь волшебным зрелищем. – Русалка, которая плещется в ней, тоже божественно хороша.
      Ридж начал лихорадочно сбрасывать с себя одежду, не сводя восторженных глаз с Сабрины, которая плавала вдоль берега. Огонь любви к этой божественной наяде запылал в нем с такой силой, что во всем ручье не хватило бы воды погасить это пламя. Сабрина без смущения наблюдала, как Ридж сбрасывает с себя одежду. Он напоминал ей прекрасно сложенное греческое божество, являя собой воплощение мужественности. Мощные мускулы играли на его великолепном торсе, освещаемом бледным лунным светом. Сбросив остатки одежды, он спустился к воде. Восторженный вздох вырвался у Сабрины. Ридж Теннер был настоящим мужчиной, что называется, с головы до ног.
      – Твое тело просто прекрасно, – неожиданно произнесла Сабрина.
      Когда Ридж входил в воду, на его лице появилась озорная улыбка.
      – Я рад, что тебе хоть что-то во мне нравится, – тихо рассмеялся он. – За последние месяцы я уж начал опасаться, что во мне нет ничего привлекательного для тебя.
      Ридж бросился в воду и заскользил к Сабрине подобно стреле, выпущенной из лука. Девушка наблюдала, как он приближается к ней, затем опустила ноги на дно и встала. Когда Ридж подплыл совсем близко, она лукаво улыбнулась. Ридж вытянул руки, готовый заключить ее в объятия, но Сабрина плеснула ему в лицо водой и нырнула в глубину. Когда он снова открыл глаза, Сабрины нигде уже не было видно. «Удивительно неуловимое создание, – подумал Ридж. – Не успеешь и глазом моргнуть, а ее уже и след простыл». Так было все пять месяцев. Сабрина появлялась, исчезала и вновь появлялась уже в другом образе, но всегда оставалась недосягаема…
      Внезапно Ридж вздрогнул. Он почувствовал, как что-то касается его ног. Он нагнулся, опустил в воду руки и поймал Сабрину, но она ловко вывернулась, оттолкнулась ногами от его груди и уплыла.
      – Хватит тебе, иди ко мне, – проворчал Ридж.
      В общем-то он был не прочь поиграть с ней в кошки-мышки, однако он весь день представлял себе, как проведет с ней ночь, и поэтому догонялки не входили в его планы.
      – Зачем? – поинтересовалась Сабрина, делая вид, что не понимает, зачем он зовет ее.
      – А ты как думаешь? – хитро спросил Ридж и посмотрел на нее страстным взглядом.
      Соблазнительно улыбаясь, Сабрина подплыла к Риджу и положила руки ему на плечи.
      – Для этого, да? – Она обвила его бедра ногами, низом живота ощутив его напряженную плоть, в то время как грудью прижалась к его груди с густой порослью мягких волос. – Или для этого? – Ее влажные смеющиеся губы легко прикоснулись к его губам.
      Сабрина поддразнивала его, прижимаясь к нему все плотнее, в то время как Ридж начинал терять рассудок. Он чувствовал, как жар все сильнее разливается по его телу, грозя превратить ручей в кипящий водоем. Ее губы ощутили ответное прикосновение губ Риджа и растаяли в страстном поцелуе.
      – М-м-м, какая ты вкусная, – пробормотал Ридж в восхищении, – так бы и съел тебя всю.
      – Ненасытный зверь, – шутливо поддразнила его Сабрина. – Неужели ничто не может укротить твой аппетит?
      – Я мечтаю только обходном угощении, – пробормотал тихо Ридж, еще крепче обнимая ее.
      – Об одном? – Сабрина удивленно приподняла тонкую бровь. – А я думала, что такого дракона, как ты, одним блюдом не насытишь.
      – Нет, мне хватит одного угощения, – заверил он ее с откровенным желанием в глазах. – Я мечтаю о богине, которая изменяет свой облик, как хамелеон изменяет свой цвет. Я хочу только тебя, Рина… Всегда хотел.
      Они снова слились в горячем поцелуе. Сабрина больше не стремилась уплыть. Ей было хорошо и спокойно в его крепких объятиях. Она радостно прижималась к его груди. «Так хорошо нам могло быть всегда, если бы нас не разделяло столь многое», – подумала она про себя.
      Сабрина откинула голову назад. Ее светлые волосы разметались по поверхности воды. Ридж осыпал поцелуями ее шею и грудь, она застонала от удовольствия. Тело ее выгнулось навстречу его нежным ласкам. Ридж умел пробуждать в ней чувства, которые затягивали ее в бешеный водоворот страсти.
      Ридж отпустил Сабрину, и она легла спиной на воду, продолжая обнимать его бедра ногами. Сабрине казалось, что она могла бы лежать в этом безмятежном море восторга вечно. Искусные руки Риджа начали ласкать ей грудь, живот и бедра, и Сабрина почувствовала, как в ней поднимается настоящая буря желания. Перед глазами у нее все закружилось, огромные волны чувственного прилива подхватили ее и подняли на своих гребнях под самые небеса.
      Ридж покрывал нежными поцелуями ее живот, играл губами с ее отвердевшими сосками, осыпал ласками все ее тело. Его сильные руки касались ее невыразимо нежно, доставляя такое непередаваемое удовольствие, что тело ее стало таять, превращаясь в податливый воск. Поднятое из воды сильными руками, оно вновь устремилось навстречу Риджу. Страстно шепча его имя, Сабрина прижалась к нему, ее руки обвили его плечи. Она сгорала от желания. Их губы снова слились в долгом сладостном поцелуе, ее язык проник в глубины его рта, изучая его.
      Содрогнувшись всем телом, Ридж еще плотнее прижал к себе Сабрину и вошел в нее. Потом Ридж немного отстранил ее от себя и большими пальцами начал нежно поглаживать розовые бутоны ее сосков. Руки Риджа медленно спустились с груди Сабрины на ее бедра, надежно удерживая и задавая ее телу четкий ритм движений. Ридж несказанно наслаждался видом необыкновенного сочетания нежной женской плоти и твердого мужского естества. То, что он мог видеть Сабрину и одновременно ощущать ее в своих руках, возбуждало его еще больше.
      Сначала девушка старалась отвести глаза в сторону, избегая взгляда Риджа, но он не дал ей возможности уткнуться головой ему в плечо. Он окидывал пылающим взглядом ее лицо и грудь, ритмично двигаясь внутри нее. Он овладел ею не только своим телом, но и своим взглядом. Ридж испытывал не поддающееся описанию чувство мужского превосходства – он доставлял Сабрине удовольствие, которого она никогда раньше не испытывала.
      Волны чувственного восторга сотрясали молодую женщину, накатывая одна за другой. Она боялась, что не вынесет напора чувств, которые охватили ее, и в то же время не хотела, чтобы это сумасшедшее удовольствие вдруг прекратилось. Когда ее затуманенный взор встречался с пронизывающим насквозь взглядом Риджа, Сабрина видела, как он жадно смотрит на нее, – это придавало особую остроту ее ощущениям. Он не просто занимался любовью с женщиной, стараясь удовлетворить свою мужскую потребность, – он хотел ее, и только ее. «Пусть это всего лишь иллюзия», – подумала Сабрина, но в тот момент она искренне хотела верить, что они с Риджем любят друг друга так, как никто никогда не любил.
      И сегодня в первый раз Ридж увидел, какой сокрушительной может быть их любовь. Страсть в ее чистейшем виде была написана на прекрасном лице Сабрины. Возможность видеть, как Сабрина достигает вершин экстаза, возбуждала Риджа, как никогда ранее. Сабрина выгибалась ему навстречу, выкрикивала его имя. Только сейчас Ридж понял, какой бывает истинная страсть.
      И только когда Ридж почувствовал, как острое чувство удовлетворения разлилось по его телу, он притянул Сабрину к себе и поцеловал ее в губы так горячо, что от этого жара могла вспыхнуть ночь. Они прильнули друг к другу на долгое мгновение, задыхаясь от возбуждения и наслаждаясь чувством близости.
      Когда туман удовольствия рассеялся, Сабрина почувствовала себя ужасно неловко и страшно смутилась. Никогда раньше они так не занимались любовью, и то, что Ридж мог видеть все чувства, которые она испытывала во время их близости, заставило ее покраснеть. Сабрина вспомнила, какое чувство неземного блаженства было написано на лице Риджа, когда он достиг вершины экстаза, и покраснела еще больше.
      Ридж тихонько засмеялся, увидев смущение Сабрины, затем взглянул на ее лицо – нежное, загадочное, манящее.
      – Тебе нечего стыдиться, Рина. Муж и жена должны наслаждаться страстью сполна. Я испытываю огромное удовлетворение от того, что доставил тебе такое наслаждение.
      Сабрина несильно оттолкнулась от Риджа и замерла в воде.
      – Только мы на самом деле не муж и жена, – напомнила она ему тихо. – Ты ведь женат на Сабрине Стюарт. – Пытаясь прикрыть свое смущение шуткой, Сабрина жеманно улыбнулась и добавила: – Кажется, я совершила грех прелюбодеяния.
      Эти случайно сказанные слова все испортили. Сабрина вдруг задумалась и с болью вспомнила, как безжалостно поступила мать с ее отцом.
      Ридж почувствовал обиду, прозвучавшую в голосе Сабрины, и тревожно нахмурился. Он и раньше слышал эту горечь в ее голосе, но не знал, чем она вызвана. Не желая, чтобы Сабрина ускользнула от него телом и душой, Ридж прижался к ней и обхватил руками за талию. Сабрина попыталась освободиться от него и выйти на берег, но Ридж удержал ее и отказался отпустить, до тех пор, пока она чистосердечно не признается во всем, что ее гнетет.
      – Что-то заставляет тебя быть очень циничной по отношению к чувствам между мужчиной и женщиной. Я хочу знать, чем это вызвано… Сейчас, – твердо сказал Ридж.
      Сабрина невесело рассмеялась:
      – Если бы ты знал мою мать, ты бы понял. Она живое доказательство тому, что страсть – это очень кратковременное чувство, которое не имеет никакого отношения к настоящей любви. Последний раз, когда я видела мать, она жила со своим пятым мужем. Карлотта никогда не была без мужчины. А сейчас, наверное, ее пятый муж тоже стал страницей из прошлого. Зная, как она неразборчива в отношениях с мужчинами, я иногда задумываюсь, а был ли человек, которого я считала своим отцом, действительно моим отцом. – Лицо Сабрины выражало горечь. – Я никогда не прощу Карлотту за то, что у меня появляются эти сомнения. Она из тех, кому незнакомо чувство ответственности, кто занят исключительно удовлетворением своих плотских желаний и капризов. Я презираю таких людей, как моя мать. Люди, подобные ей, совершенно не задумываются над тем, как могут отразиться их поступки на других.
      Ридж пристально всматривался в лицо Сабрины. Ему не нравилось, как она смотрит на него, словно между ними снова возникла невидимая стена, которую он не в силах разрушить.
      – А кого из нас ты сравниваешь со своей матерью? Уж не меня ли? – поинтересовался он, глядя ей в глаза.
      Сабрина оторвала взгляд от его лица и посмотрела на воду. Ридж почувствовал, как в нем где-то внутри возникло и теперь неудержимо нарастает раздражение.
      Идя на встречу с Риджем, Сабрина обещала себе, что эта ночь станет ночью их любви, ночью без споров и разногласий. Но оказалось, что чувство недоверия к мужчинам пустило в ней настолько глубокие корни, что избавиться от него теперь было не так просто. Даже после того, как она полностью отдалась Риджу, Сабрина мгновенно вернулась в свой защитный кокон, чтобы уберечься от боли, которую неизбежно принесет расставание.
      Она сравнивала себя с тонущим пловцом, который ухватился за протянутую ему руку помощи, но в тоже время боится отпустить бревно, за которое держится. Временами она смотрела на Риджа с надеждой, но скрывающиеся в глубине души опасения никогда не покидали ее и мешали поверить ему до конца.
      Не услышав ответа, Ридж тихо выругался. Господи, что же еще нужно сделать, чтобы рассеять страхи, которые мучают Сабрину? Неужели она никогда не научится полностью доверять мужчине? Неужели фривольное поведение ее матери нанесло такую глубокую травму этой впечатлительной молодой женщине?
      Ридж пребывал в полной растерянности. Он бессильно отпустил Сабрину и медленно побрел к берегу. Он знал, что должен что-то сказать, но не находил слов. Бесполезно убеждать ее, что он способен хранить верность одной женщине, если захочет этого. Ридж никогда прежде не испытывал ничего подобного ни с одной женщиной, и ни с одной женщиной он не заговаривал о браке. Никогда раньше его так не оскорбляло неверие женщины в порядочность его намерений. Но с Сабриной все по-другому. Да и как может быть иначе? Ведь он имеет дело с необыкновенной женщиной.
      Сабрина еще долго стояла в воде, нерешительно покусывая губу. Она не могла лгать Риджу. Да, она хочет верить, что он не такой, как другие, что он по-настоящему любит ее, но за все время их знакомства Ридж ни разу не признавался ей в этом чувстве. Даже когда они занимались любовью, Ридж никогда не говорил, что любит ее, он всегда говорил, что хочет ее. Дважды он сделал ей больно, и теперь Сабрина не допускала мысли подвергнуть себя этой боли еще раз.
      – Ридж, я… – начала она нерешительно.
      Ридж обернулся, посмотрел назад и очень пожалел об этом. Стоящая в воде Сабрина была так хороша и так неприступна. В отчаянии он не удержался и заговорил, но это только усугубило положение.
      – Тогда давай покончим со всем этим раз и навсегда, – резко сказал он.
      Злость, возмущение и страсть боролись в его душе. Но слово не воробей… Дело сделано. Ридж был слишком гордым, чтобы признать ошибку. С такой женщиной, как Сабрина, не имело смысла играть в прятки.
      – Я… хочу доверять тебе, – негромко проговорила Сабрина, но Ридж успел заметить, что сказала это она с неохотой.
      – Правда? – усмехнулся Ридж. – Что ж, надо сказать, ты очень странно признаешься в этом. Как ты можешь терпеть мои прикосновения, если ты такого низкого мнения о мужчинах? – Резкий смех Риджа эхом отозвался в ночи. – Уверен, такая талантливая актриса, как ты, может изобразить любые чувства, не так ли, Рина? Глубоко в душе ты, наверное, думаешь, что я должен стыдиться того, что я мужчина? Но я такой, какой я есть, и меняться мне уже поздно.
      Черт побери, что за дурная привычка сначала говорить, а потом думать? Сабрина старается быть честной с ним, а он так зол, что не может проявить ни малейшего сочувствия. Мужскую гордость очень трудно сдержать – теперь Ридж понимал это все яснее и яснее.
      Сабрина почувствовала, что напряжение Риджа достигло предела, а когда он стал поспешно одеваться, поняла, что его терпение лопнуло. Он ругался, проклинал все на свете и бросал в ее сторону гневные взгляды. Сабрина испугалась, у нее остановилось сердце и перехватило дыхание. Ей вдруг показалось, что им уже никогда не удастся восстановить прежние отношения. Все кончено. Слово, «конец» было написано на каменном лице Риджа задолго до того, как он произнес его.
      – Возможно, будет лучше, если мы станем избегать друг друга, – предложил он безнадежно и окончательно. – Похоже, мы с тобой не ссоримся только тогда, когда занимаемся любовью. Однако это случается настолько редко, что мы вряд ли сможем преодолеть наши разногласия. Мы слишком много времени проводим в спорах, доказывая свою правоту. У тебя слишком низкое мнение о мужчинах, и ты его уже не изменишь, пока не научится доверять кому-либо, кроме тех персонажей, которых прячешь в своей сумке. – Ридж сердито смотрел на Сабрину, продолжая натягивать штаны. – Что же касается меня, то я отчаянно пытаюсь понять, кто же такая на самом деле Сабрина Спенсер. – Горький смех сорвался с его губ, он наклонился за рубашкой. – Правда, я никак не могу понять, почему меня постоянно мучает этот вопрос. В конце концов, я женат на Сабрине Стюарт. А поскольку я преданный муж, мне должно быть стыдно, что меня совратила маленькая соблазнительная ведьма. Сначала ты призналась, что я тебя интересую только потому, что прекрасно ориентируюсь на местности; теперь же ты заявляешь, что очарована моим великолепным телом! – Ридж подбоченился и сердито уставился на Сабрину. – Черт побери! Может быть, наконец ты все же скажешь мне, моя дорогая недоверчивая Сабрина, кто кого использует!
      Сабрина с опаской подумала, что от его гнева и громового голоса могли бы разверзнуться воды реки. Когда разгневанный Ридж растаял в темноте, у Сабрины вырвался стон отчаяния. Она испортила ночь, которая могла бы стать самой лучшей в их жизни. Проклятие, ну почему она такая упрямая и гордая? Кажется, этих двух качеств в ней столько, что хватило бы на весь личный состав гарнизона Форт-Кэнби.
      Злясь на себя, Сабрина вышла на берег и начала одеваться. Она собственными руками только что лишила себя возможности стать счастливой. Нельзя винить Риджа за то, что ее слова подействовали на него таким образом. Ведь она сказала ему, что практически ставит его на одну доску с Карлоттой. «Что ж, может, это и к лучшему», – рассудила Сабрина. Задумавшись, не замечая ничего вокруг, она направилась к своей хижине. Их отношения с Риджем и так слишком затянулись. Возможно, страсть, которая соединила их, и неповторима, но бывают моменты, когда женщина должна мыслить реально. Они с Риджем просто несовместимы. Он – повеса и сердцеед, она – с печатью цинизма. От старых привычек трудно избавиться, а каждый из них был слишком горд и упрям, чтобы уступить другому.
      Сабрина тяжело вздохнула. «На сей раз это действительно конец, – сказала она себе, – это был последний раз». Больше не будет ни примирений, ни ночных встреч. Теперь она посвятит все время разгадке смерти отца, а потом вернется туда, где ее дом. Так быстрее все забудется, но если только Теннер осмелится увиваться за какой-нибудь юбкой в форте, пока она здесь, – его ждет смерть!
      Как только эта гневная мысль пришла в голову Сабрине, она внезапно остановилась, поняв, что не имеет никакого права диктовать Риджу. Он свободен и может делать все, что ему заблагорассудится. У нее нет на него никаких прав, да и никогда не было. Нет такой женщины, которая сумела бы привязать к себе Риджа Теннера. Их двоих соединяло только физическое влечение друг к другу, но этого слишком мало. Их диаметрально противоположные взгляды на все постоянно приводили к ссорам.
      Сабрина понимала, что принимает правильное решение, но от этого ей не становилось легче. И сейчас, когда она под покровом ночи медленно брела к своей хижине, она чувствовала, как одиночество смыкается над ней. Проклятие, ей уже не хватает Риджа, а она без него всего лишь полчаса! Как же выжить следующие несколько часов, несколько дней? Тридцать минут одиночества оставили в ее сердце дыру размером с каньон Чито-Бонито. Она всеми силами старалась не позволить себе влюбиться в этого синеглазого дьявола, однако, кажется, разлюбить его будет еще труднее. Такого, как Ридж Теннер, за одну ночь не забудешь. Потребуется целая вечность, чтобы померкли сладостные воспоминания о том, как хорошо было им вдвоем.
      «Что ж, по крайней мере, можно не бояться повторения этой ошибки», – приободрила себя Сабрина. К тому времени, когда она забудет Риджа, она станет слишком старой и немощной, чтобы вызывать мужской интерес. Сабрина горько рассмеялась, вдруг осознав иронию судьбы в собственном исполнении роли вдовы Саманты Стюарт. Сабрине неожиданно пришло в голову, что, играя старуху, она проживала свое будущее!
      Пока Сабрина с горечью размышляла над случившимся, Ридж проклинал собственную глупость. Он знал, что с такой своенравной женщиной, как Сабрина, ультиматумы бесполезны. «Тогда давай покончим со всем этим раз и навсегда». Боже, неужели он произнес эти страшные слова! Кроме того, Ридж просто обидел ее. Что сделано, то сделано. Виноват в случившемся он один и теперь будет расплачиваться. Проклятие, что он за человек? Женщину мучают сомнения, а он выплескивает на нее поток оскорблений!
      – Ради всего святого, неужели во мне нет ни капли сострадания или понимания? – спросил себя Ридж, и сам же ответил: – Очевидно, нет.
      Теперь, когда он воздвиг еще одну стену между ними, как будто прежних было недостаточно, ничего уже не исправить. Он не сможет вернуться к ней. В тот раз, когда он забрался через окно в ее хижину, он оправдал свои действия правами мужа, хотя в действительности он никогда не был мужем Сабрины. Это был всего лишь удобный предлог. Теперь возвращение было невозможно, и виноват в этом он сам. Это он заявил, что между ними все кончено.
      «Ну и пусть», – попытался утешить себя Ридж. Забавно было на время прикинуться женатым человеком. Это вполне удовлетворило его интерес к семейной жизни. А теперь, когда он знает, что это такое, он никогда больше не попадется на этот крючок. Фиктивный брак с такой непредсказуемой женщиной, как Сабрина, вполне излечил его от любопытства. Он должен благодарить небо, что все кончилось.
      Однако, высказав себе все это, Ридж не почувствовал облегчения. Наоборот, он мог поклясться, что ему стало еще хуже. Горькая правда заключалась в том, что жить с этой женщиной было невозможно, но и без нее тоже. Ридж оказался в ловушке и в какую бы сторону ни пошел, везде натыкался на одно короткое слово – ад.

      Глубокой ночью непонятный шум прервал чуткий сон Лоримера Боуэна. Он откинул одеяло, сел на кровати и озадаченно прислушался в ожидании повторения шороха.
      – Боуэн, это вы? – послышался из соседней спальни голос Уиншипа.
      По полоске света, пробивающейся из-под двери, Боуэн понял, что в его кабинете еще горит лампа, и, окончательно проснувшись, встал с кровати. Неужели он забыл погасить ее, когда ложился спать?
      – Вы что-нибудь слышали? – крикнул он казначею.
      – Я подумал, что это вы вернулись в кабинет, – проговорил неуверенно Уиншип.
      Когда Боуэн вошел в кабинет и огляделся, взгляд его остановился сначала на открытом окне, а потом на конверте, который лежал на столе. Он был совершенно уверен, что когда вечером он уходил из кабинета, никакого письма там не было. Боуэн осторожно подошел к столу и взял конверт. В нем лежал сложенный пополам лист бумаги. Когда полковник прочел письмо и заметил лежащее на столе свое перо с еще невысохшими до конца чернилами, лицо его побелело.
      – Что происходит? – спросил его Уиншип, приближаясь к столу.
      Выражение лица Боуэна вызвало тревогу у Джорджа Уиншипа, он нахмурился.
      – С вами все в порядке, Боуэн? У вас такой вид, будто вы только что увидели привидение.
      Боуэн молча протянул ему письмо. Хорошо, что Уиншип успел сесть, прежде чем прочел его, иначе бы он точно упал. Когда Уиншип увидел подпись в конце письма, у него перехватило дыхание.
      – Боже правый, уж не думаете ли вы, что Айвэн до сих пор жив? – произнес он еле слышно, побелев от ужаса.
      – А разве привидения пишут письма? – отозвался Боуэн с круглыми от ужаса глазами.
      – Откуда мне это знать, черт побери! – ответил Уиншип.
      – Надеюсь, вы лично убедились, что Айвэн был мертв? – проговорил Боуэн, обеспокоенно глядя на Уиншипа.
      – Я? – взвился Уиншип. – Ведь это вы у нас классный стрелок. Я думал, что именно после вашей пули Спенсер полетел вниз с обрыва. Вы ведь знаете, я стреляю очень плохо. Но если вы считали необходимым добить его, то вам надо было сначала лично осмотреть его тело и убедиться, что он мертв! Я ни в чем не могу поклясться!
      Внезапно их разговор прервало негромкое лошадиное ржание. Преступники в страхе переглянулись, боясь подойти к открытому окну, но неопределенность была еще хуже. Пересилив страх, они бесшумно подкрались к окошку и попытались осторожно рассмотреть таинственного посетителя.
      – О Боже! – вырвалось у Уиншипа.
      – Да ведь это же жеребец Айвэна! – в ужасе прошептал Боуэн, жадно ловя воздух открытым ртом, когда увидел гордо сидящего в седле человека, одетого в парадную форму.
      В лунном свете лицо Айвэна было мертвенно-бледным. Лицо Боуэна тотчас приобрело тот же оттенок.
      – Так он мертв или нет? – сдавленным от ужаса голосом спросил Уиншип.
      – Я не собираюсь выходить на улицу и спрашивать его об этом, – точно так же шепотом ответил Боуэн.
      – Айвэн вернулся отплатить нам за то, что мы с ним сделали, как и написано в письме, – проговорил Уиншип дрожащим от страха голосом.
      Когда лошадь и всадник скрылись из виду, Уиншип и Боуэн бросились к бару, чтобы принять что-нибудь покрепче и прийти в себя. Однако одного стакана бренди оказалось недостаточно. Боуэн осушил второй стакан и только потом смог заговорить.
      – Что же нам теперь делать? – спросил он и трясущейся рукой налил себе еще.
      – Дайте мне минуту подумать. – В голове Уиншипа все смешалось, он испытал слишком сильное потрясение и не мог взять себя в руки. – Может быть, я что-нибудь придумаю по пути в Санта-Фе.
      – Никуда вы утром не уедете! Хотите оставить меня один на один со Спенсером? – возмущенно прорычал полковник. – Мы в этом деле повязаны оба.
      – Если бы вы не промахнулись стреляя, нам бы сейчас не пришлось распутывать все это, – бросил ему Уиншип обвинительно.
      – Стреляли мы с вами вместе, одновременно, – защищался Боуэн.
      – Тогда это, может быть, действительно привидение? – предположил вслух Уиншип.
      – Теперь это уже не важно. Главное, что он здесь и нам есть чего опасаться. Спенсер разделается с нами! План принадлежал вам, Уиншип. Советую что-нибудь придумать до рассвета, другой возможности у нас может не быть.
      В ту ночь ни одному из них больше уснуть не удалось. Случившееся не выходило у обоих из головы, они не понимали, как могли допустить такую непростительную оплошность.
      Уиншип пришел к выводу, что лучшим выходом для них будет побыстрее собрать вещи и бежать без оглядки из форта, но Боуэн предпочитал остаться и принять вызов Айвэна. Они проспорили весь остаток ночи и весь следующий день, но так и не решили, что делать. К их ужасу, следующей ночью визит повторился. Они обнаружили любимую трубку Айвэна рядом с зажженной лампой, хотя Боуэн хорошо помнил, что погасил ее, когда покидал кабинет перед сном. Казалось, что бывший командующий фортом возвращался в свой кабинет, чтобы закончить какие-то дела.
      Услышав стук копыт, Боуэн и Уиншип прильнули к окну. Перед домом неторопливо гарцевала лошадь. Ни тот, ни другой больше не сомневался, что Айвэн восстал из мертвых. Это подтверждал и почерк в записках, а также неповторимая манера всадника держаться в седле. Это несомненно был Айвэн Спенсер, и он ждал подходящего случая вернуться к обязанностям командующего фортом и отправить своих убийц на эшафот.
      Когда на следующее утро Скарлетт Сэмюэльс пришла в дом Боуэна, чтобы заняться своими ежедневными обязанностями, она заметила, что и командующий и казначей явно не в лучшем настроении. От малейшего шума они вздрагивали и покрывались холодным потом.
      – Что-нибудь случилось, ваша светлость? – спросила горничная, изображая беспокойство.
      Она осторожно поставила поднос с завтраком на стол и отступила назад, довольная, что ничего не пролила и не опрокинула.
      – У вас какой-то встревоженный вид.
      – Все в порядке, – отрезал Боуэн, однако голос его говорил об обратном. – Выполняйте свои обязанности, Скарлетт, и оставьте нас одних. Нам с Уиншипом необходимо многое обсудить.
      Сожалея, что Боуэн и Уиншип в это утро были столь немногословными, Скарлетт повиновалась. Она считала, что последние два дня потеряны напрасно – ей не удалось подслушать ничего важного. Но она, как ищейка, продолжала идти по следу этих двух негодяев.
      Но сегодня Скарлетт здорово повезло. Уиншип и Боуэн были слишком расстроены тем, что привидение явилось опять, и забыли о горничной сразу, как только за ней закрылась дверь. Сабрине наконец удалось подслушать разговор, которого она так долго ждала…
      – Вы просто потеряли время, продумывая такой сложный способ избавиться от Спенсера, – проворчал Боуэн. – Мне следовало избавиться от него гораздо раньше, как только он заподозрил нас. Тогда бы я мог обвинить в его смерти индейцев навахо.
      – И кто бы в это поверил? – с сарказмом парировал Уиншип. – Индейцы уважали Спенсера, и под подозрением оказались бы мы, особенно если учесть, что Теннер до сих пор не может успокоиться, все вынюхивает и вынюхивает.
      – Что бы вы там ни придумали, если наверху узнают, что мы занимаемся кражей продовольствия и имущества и продаем его с выгодой для себя, нам все равно грозит виселица, – проворчал Боуэн.
      – Нам надо просто обвинить кого-то раньше, чем обвинят нас, – предложил Уиншип.
      – Например, Теннера. – Боуэн отвратительно улыбнулся. – Он надоел, как заноза.
      – Отличная мысль. – Впервые за три дня Уиншип улыбнулся. – У Теннера свободный доступ на продовольственный склад, поскольку именно он распределяет продукты между индейцами. Надо будет просто подставить его и приписать ему кражу фургона с продовольствием. Альварадо будет здесь завтра ночью. Надо позаботиться, чтобы Теннера взяли с поличным.
      – Жду не дождусь посмотреть ему в лицо. – Боуэн зловеще усмехнулся. – Когда военный инспектор Сайке узнает, что Теннер наживался за счет армии, он добьется для него обвинительного приговора, и Теннер будет болтаться на веревке.
      Лицо Уиншипа вдруг сделалось серьезным.
      – Однако мы еще не решили нашей насущной проблемы. Если…
      Стук в дверь прервал разговор, и Сабрина нахмурилась: что Уиншип собирался сказать дальше? Пока Кит Карсон входил в кабинет через дверь из приемной, чтобы доложить о разработанном им плане нападения на индейцев навахо. Сабрина незаметно выскользнула через заднюю дверь. Она услышала достаточно, чтобы выдвинуть официальное обвинение против этих двоих в Санта-Фе. А если бы удалось уговорить Риджа поймать Уиншипа и Боуэна, она могла бы сдать их в руки инспектора по военным должностям, когда тот прибудет в Форт-Кэнби.
      Некоторое время Сабрина стояла, покусывая губы и думая, как бы заговорить об этом с Риджем. С тех пор как несколько дней назад произошла ссора, они только кивками приветствовали друг друга. Она сомневалась, что Ридж станет выслушивать ее рассказ о том, что ей удалось узнать.
      Сабрина расстроено вздохнула. Было очень тяжело видеть, как Ридж идет ей навстречу, едва заметно кивая головой, и понимать, что все это произошло по ее вине. Она придумывала какие-то поводы, чтобы оказаться там, где бывал Ридж. Правда, придумывала! Но Ридж по большей части делал вид, что не замечает ее.
      Сабрина поджала губы и сжала кулаки. Что ж, даже если Ридж не собирается разговаривать с ней, она заставит его выслушать себя.
      Приняв такое решение, Сабрина решительно зашагала через площадь. Молчаливая холодная война между ними на время сменится перемирием. Ничто не помешает им с Риджем стать товарищами по оружию. Они вместе прошли сквозь рай и ад, и она знала Риджа лучше, чем кого бы то ни было на этой земле. Сабрина была уверена, что он согласится на временное перемирие. Это все-таки лучше, чем война.
      Было уже далеко за полночь, когда Ридж сгреб в кучу свой выигрыш и поднялся из-за карточного стола в казарме. С тех пор как он предъявил Сабрине решительный ультиматум, он все свободное время проводил за карточным столом, мысленно ругая себя за свою несдержанность.
      Каждый раз, когда девушка попадалась ему навстречу, он отводил взгляд. Не в его правилах было избегать бывших любовниц. Когда же Скарлетт Сэмюэльс, переваливаясь с ноги на ногу, проплывала мимо, на душе у Риджа становилось очень мерзко. Он знал, какое прелестное лицо скрывается под жалкой уродливой внешностью горничной. У него сердце разрывалось от мысли, что он никогда больше не увидит женщину, которая скрывается под этой маской, никогда не обнимет ее и не поцелует.
      Черт, надо было попытаться понять ее, а он вместо этого надулся как индюк и начал поучать ее. А ведь Сабрина не ошибалась на его счет. Ридж никогда не относился к женщинам серьезно. Он ждал от них только наслаждения, которое они могли ему дать. Он получал то, что хотел, и тотчас принимался за новую жертву. Такая жизнь вполне устраивала Риджа, пока он не встретился с Сабриной Спенсер, и постепенно его взгляды на жизнь переменились. Теперь он уже не мог получить настоящего удовлетворения от других женщин. Сейчас все его мысли занимала красавица Сабрина, которую он так и не смог приручить.
      «А чего же я ждал? – честно спросил себя Ридж. – Что еще должна думать обо мне Сабрина? Вряд ли я мог служить образцом мужчины на протяжении всех месяцев, которые мы были вместе. У нее были все основания считать меня ловеласом. У меня даже на лице написано, что я любитель женщин!» – с грустью признал Ридж.
      Он познакомился с Сабриной, когда пытался соблазнить вдову Проктер. «Нет ничего хуже, как начать день не с той ноги», – сказал себе Ридж, с тоской вспоминая свои неудачи. Потом Ридж совершил серьезный просчет, когда, желая вызвать ревность Сабрины, позволил Клэрис повиснуть на себе. Это совершенно ни к чему не привело, зато еще больше укрепило и без того низкое мнение Сабрины о нем. А происшествие с молодой мексиканкой в Лас-Вегасе лишь усугубило дело. Сабрина до сих пор сомневалась в правдивости его версии случившегося.
      Ридж в отчаянии взъерошил волосы и застонал. За эти месяцы он превратился в любящего, верного мужчину. Сабрина даже и не подозревала, что он не прикоснулся ни к одной женщине, с тех пор как – узнал эту божественную нимфу. Неужели это ничего не значит для нее? Разве это не доказательство тому, что он способен перемениться, встретив женщину, которая действительно заинтриговала его? Надо просто подойти к ней и сказать о своей верности. Если она позволит себе поверить в его признание, возможно, она изменит свое мнение о нем.
      Ридж усмехнулся. Наверное, сейчас жизнь наказывает его за то, что он всегда с легкостью расставался с женщинами. Наверное, он вполне заслуживает презрения со стороны Сабрины. Он похож сейчас на маленького мальчика-пастушка, который слишком часто кричал: «Волки, волки!». Для Риджа так важно, чтобы в него поверили сейчас, но ему никто не верит, особенно Сабрина Спенсер.
      «Какое это имеет теперь значение? – уныло спросил себя Ридж. – После всего, что было между нами, мы вернулись в исходную точку, и теперь Сабрина опять ненавидит меня, и ничего уже не изменить…»
      Мысли Теннера в одно мгновение улетучились, когда лунный свет блеснул на крупе Сержанта, вороного жеребца, который раньше принадлежал Айвэну Спенсеру.
      – Мой Бог!.. Айвэн? – воскликнул Ридж, не веря собственным глазам.
      «Но кто же еще это может быть?» – спросил он себя, наблюдая за черным жеребцом, вышагивающим на фоне светлого фасада дома Боуэна. Ридж лично проследил за тем, Чтобы Сержанта отправили на пастбище сразу после смерти Айвэна. Никто бы не осмелился оседлать Сержанта, но жеребец здесь, и полковник сидит на нем так, как он обычно сидел во время приема парада.
      Ридж стоял на крыльце казармы, зачарованно наблюдая, как всадник на коне охраняет дом командующего. В следующее мгновение он растаял в темноте ночи.
      – Айвэн! – Ридж бросился через площадь в ту сторону, где исчез всадник.
      Сердце Риджа бешено заколотилось в груди, когда он увидел вдали силуэт, который чудом воскрес из мертвых.
      Лицо под шляпой выглядело бледным пятном, а черты невозможно было разобрать из-за расстояния, но Ридж был уверен, что это Айвэн. Он узнал его горделивую выправку, узнал привычный жест, когда Спенсер клал руку в перчатке на левое колено, узнал его манеру свободно держать поводья.
      Риджа охватило необыкновенное волнение, которое все усиливалось, по мере того как он приближался к всаднику. Вот уж Айвэн удивится, когда узнает, что его дочь в форте, что она приехала сюда, чтобы восстановить его честное имя.
      – Никогда не думал, что увижу вас снова, – проговорил Ридж задыхаясь. – Как вам удалось спастись?
      Командующий снял шляпу со своей головы, и серебристо-золотистые волосы водопадом хлынули вниз. Риджа едва не хватил удар, он с трудом удержался на ногах и застонал.
      – Опять ты? Черт побери, женщина! Ну почему ты не сказала мне о своих планах? – В голосе Риджа сквозила непритворная обида. – Я подумал, что вижу привидение или стал свидетелем воскрешения из мертвых.
      – Боуэн и Уиншип подумали то же самое, – негромко заверила его Сабрина. – А не сказала я тебе ничего потому, что ты уже три дня не хочешь со мной разговаривать. – Она посмотрела Риджу в лицо. – Если бы ты не принял меня за отца, не думаю, чтобы ты был сейчас здесь. Ты ведь так рассердился.
      – Только не пытайся убедить, что все это ты затеяла только ради меня, – усмехнулся Ридж.
      Сабрина спешилась и с любовью потрепала лоснящуюся морду Сержанта. Потом она нерешительно взглянула на Риджа, который все еще очень сердито продолжал смотреть на нее.
      – Все эти дни я неотступно следила за Боуэном и Уиншипом, – призналась она. – Моя уловка удалась. На них так подействовало внезапное появление Айвэна Спенсера, что они забыли об осторожности и разговаривали очень громко, когда я была поблизости. Они вспоминали и те скачки, и все, что тогда случилось. Теперь у меня достаточно доказательств, чтобы обратиться в суд.
      – А как ты узнала о Сержанте? – Ридж хмуро сдвинул брови. – И где ты достала эту форму? Боуэн сказал, что он упаковал и отослал все личные вещи Айвэна.
      Глазами, полными любви, Сабрина посмотрела на вороного жеребца.
      – Сержант был моим конем. Отец подарил его, когда мне исполнилось четырнадцать лет. А когда я стала выступать и покинула отца, он сам стал ездить на нем.
      Ее взгляд на мгновение остановился на Ридже, а затем снова устремился вдаль. Сейчас, в его присутствии, она чувствовала себя гораздо более неловко и напряженно, чем раньше. Как вести себя с человеком, который еще совсем недавно был твоим любовником? Сделать вид, что ничего не случилось?
      – Когда Боуэн вместе с Карсоном уехал осматривать позиции, я тайком проникла в его личную кладовую, – объяснила Сабрина, продолжая испытывать ужасную неловкость. – Там я нашла вещи отца. Похоже, Боуэн даже не удосужился осмотреть их, прежде чем спрятать под замок. Во внутреннем кармане мундира я нашла небольшую записную книжку, в которой отец подробно описал все, что случилось на тех скачках, и свои подозрения по поводу Уиншипа и Боуэна. – Сабрина подняла свои фиалковые глаза на Риджа. – Более того, я все время помнила, что ты однажды сказал. – Ей было очень тяжело смотреть ему в глаза и не вспоминать все, что случилось между ними. – Помнишь, ты как-то сказал, что, если бы Айвэн вернулся, мы смогли бы узнать, что произошло на самом деле. – Сабрина прерывисто вздохнула. – Вот он и вернулся. Негодяи не находят себе места, они на грани отчаяния. Они никак не могут понять, кто на самом деле их ночной гость – привидение или Айвэн во плоти. Они начинают сходить с ума от страха. – Наконец Сабрина заставила себя посмотреть Риджу прямо в глаза. – Завтра вечером должен прибыть очередной фургон за продовольствием. Боуэн и Уиншип собираются тебя подставить, заявив, что это ты занимаешься воровством. А когда сюда приедет главный военный инспектор, они тебя ему сдадут. – Закончив рассказ обо всем, что удалось услышать и узнать за эти дни, Сабрина едва заметно улыбнулась. – Кажется, они собираются избавиться от тебя, так же как в свое время избавились от отца. Только ты знаешь, что они задумали, и перехитрить их будет несложно.
      Лицо Риджа оставалось холодным и недовольным.
      – Кажется, тебе удалось собрать все необходимые улики без моей помощи, – проговорил он. – Кроме того, ты смогла попутно узнать об их планах в отношении меня, и теперь я сумею избежать катастрофы.
      Ридж невесело рассмеялся. Хоть убейте, но он никак не мог понять, почему его обижала находчивость Сабрины. Находясь рядом с ней, у него возникало чувство собственной неполноценности. С таким чувством Ридж сталкивался впервые в жизни.
      – У меня ушло много времени на то, чтобы понять, что такой женщине, как ты, не нужен мужчина в помощники, у тебя полная сумка друзей, и, когда тебе требуется подмога, я просто становлюсь одним из них. Полагаю, что я должен быть тебе благодарен, что ты позволила служить тебе в качестве живого компаса. Ни в каком другом качестве я тебе не нужен.
      Сабрине очень хотелось возразить ему, но она сдержалась. Она вопросительно посмотрела в его потемневшее рассерженное лицо. Сабрина пыталась найти подходящие слова, но обида Риджа не способствовала улучшению отношений между ними. Наконец Сабрина вздохнула и неуверенно произнесла:
      – Ридж, может, попробуем стать друзьями? В конце концов, мы столько пережили вместе. Мне бы не хотелось уезжать отсюда, зная, что я нажила себе врага в лице человека, которого, судя по всему, мой отец очень уважал.
      Стоять рядом с ней и не касаться ее – ничего труднее в своей жизни Ридж не испытывал. Ему до боли захотелось протянуть руку и провести ладонью по ее щеке, прильнуть губами к ее губам, забыть о тех непреодолимых препятствиях, которые их разделяют.
      – Думаю, мы не сможем быть просто друзьями после того, что испытали, – невесело отозвался он. – Когда-то я думал, что мы не просто друзья, но и любим друг друга. Но в отношении тебя я не могу испытывать только одно чувство. С тех пор как я познакомился с тобой, все мои чувства перепутались. Сейчас будет трудно выделить какое-то одно и забыть все остальные. Нас так долго связывали странные отношения любви вперемешку с ненавистью, что после них будет очень нелегко перейти к просто теплой дружбе.
      Глаза Сабрины наполнились слезами.
      – Ридж, я…
      – Проклятие, не говори больше ничего, – прорычал Ридж.
      Голос его прозвучал намного более резко, чем ему хотелось, но, черт побери, на него опять нахлынули чувства, от которых в крови загорелся огонь.
      – Мы оба знаем, что у нас нет будущего. Мы живем в совершенно разных мирах. Ты сейчас отправишься назад в Санта-Фе, чтобы предать суду Боуэна и Уиншипа, а я нужен здесь. Когда начнется изгнание индейцев навахо с их земель, они должны знать, что я здесь, рядом с ними, что я прослежу, чтобы с ними обращались по справедливости. Мой долг поддержать их. Я ничего не могу предложить тебе, ты принадлежишь сцене. Твое предназначение – доставлять радость и удовольствие зрителям. Волею обстоятельств наши пути на какое-то время соединились, но теперь это время истекло. – Ридж замолчал, подцепил ногой ком земли с чахлой травой и сердито отбросил его в сторону. – Да и что это за дружба? Ты ведь будешь за тысячу миль от меня, в окружении мужчин, готовых исполнить любой твой каприз.
      Сабрина закусила губу, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. Ей так хотелось верить, что после того, как они обрели рай в объятиях друг друга, они навсегда останутся добрыми друзьями, но, кажется, их счастье было всего лишь прекрасным сияющим мгновением. Оно прошло, и не осталось ничего, словно его и не было. Ридж прав – кажется, впервые они согласны в чем-то. Однако очень больно сознавать, что бесполезно цепляться за обломки прошлого, потому что они никогда больше не увидят друг друга.
      Боясь разрыдаться, Сабрина вставила ногу в стремя, вскочила на коня и направила Сержанта в сторону пастбища. И, только отъехав на порядочное расстояние, она дала волю слезам. Они горячими ручьями текли по щекам девушки. Чувства, которые она так старательно подавляла в присутствии Риджа, вырвались наружу. Ей казалось, будто сердце у нее в груди угасает подобно сгоревшей свече, что ее принуждают жить, когда внутри все умирает.
      Сабрина вернула жеребца на пастбище, переоделась и тайком пробралась в свою хижину. Она закрыла за собой дверь, упала на кровать, и мертвая тишина окружила ее. Только теперь она до конца осознала, что ее роман с Риджем Теннером закончился. Боже, как больно сознавать, что чувства, которые бурлят в душе, никогда не найдут выхода.
      «Но это к лучшему», – пыталась убедить себя Сабрина. Ридж всегда будет только странствующим повесой, он всегда выбирал свободу. Это у него в крови. А ее удел – новые города, новые сцены и то, что она умеет делать лучше всего: петь, танцевать и перевоплощаться.
      Бывают в жизни ситуации, когда одной любви недостаточно. Ни она, ни Ридж не в состоянии измениться, переделать себя. Они слишком похожи и слишком разные. «И потом, – напомнила себе Сабрина, – Ридж так и не признался мне в любви». Хотя это только осложнило бы расставание. Его место здесь, и она никогда бы не стала частью его жизни, как бы ей этого ни хотелось. Сабрина в отчаянии вздохнула, перевернулась на спину, моля небо ниспослать ей сон и дать забыться. Только во сне они с Риджем могли обрести счастье. Только в этом призрачном мире фантазии она могла притвориться, что ее чувство к Риджу достаточно сильно.
      Однако что бы ни случилось, она увезет частичку Риджа с собой; она получила дар, который никто не сумеет отнять у нее, – его ребенка, их ребенка. Уже больше двух месяцев она знала, что в ней зародилась новая жизнь. Ребенок Риджа вырастет, зная, что он любим и желанен. Он не будет страдать в детстве, как страдала Сабрина. Если общество на Восточном побережье примет ее, она позаботится о том, чтобы ее успех на сцене пошел на пользу ее ребенку. Если у нее будут слава и деньги, она создаст для этого ребенка дом, полный любви. Эта любовь заменит ему отсутствие отца. Он вырастет и станет мужчиной, достойным любви женщины. Он унаследует многие прекрасные качества своего отца.
      С этой успокоительной мыслью Сабрина заснула. Ей приснился сон, который снился каждую ночь. Она была в раю, где не было других границ, кроме полночи и рассвета. Только в этом тайном мире она позволяла признаться себе, что любит. Здесь она забывала о своих опасениях и страхах, только здесь наслаждаясь радостью жизни, которую предлагал ей мужчина, открывший ей тайну страсти.

      Был уже поздний вечер, когда Ридж, хитро улыбаясь, направился к Боуэну, который пригласил его к себе в кабинет. Теннер догадывался, что идет прямо в ловушку. Предупреждение Сабрины помешало Боуэну и Уиншипу заманить ничего не подозревающего Риджа в ловушку. Теперь опасность запутаться в собственных кознях грозила им самим.
      Боуэн недовольно посмотрел на Риджа, который, как всегда, вошел в его кабинет без стука и доклада. «Наконец настала пора избавиться от этого докучливого посредника», – подумал Боуэн, с трудом сдерживая злорадство, – ему стоила больших усилий не выдать своего нетерпения.
      – Вы хотели меня видеть? – спросил Ридж как ни в чем не бывало.
      Он рассеянно окинул кабинет взглядом и заметил военного инспектора Хайрама Сайкса, вальяжно развалившегося в кресле. Напротив расположился Уиншип. «Итак, все подготовлено», – подумал Ридж, на лице его не дрогнул ни один мускул. Боуэн и Уиншип хотели обвинить его в краже военного довольствия и передать в руки инспектора Сайкса. «Как это удобно», – усмехнулся про себя Ридж. Сайке прибыл, чтобы лично наблюдать за проведением военной операции и произвести учет на складе форта. Когда обнаружится недостающее имущество, негодяи под присягой покажут, что это дело рук Риджа, и Сайксу придется доложить о случившемся в военный департамент.
      – Вы ведь помните полковника Сайкса? – осведомился Боуэн, указывая жестом на инспектора.
      – Разумеется. – Ридж кивком поприветствовал военного инспектора, а потом сосредоточил все свое внимание на полковнике. – Что это за неотложное дело вы собираетесь обсудить со мной на ночь глядя? – спросил он.
      – Полковник Сайке, казначей Уиншип и я сейчас займемся учетом на складе. Я счел необходимым просить вас посторожить мой кабинет, пока мы будем заняты, – объяснил Боуэн.
      – Вы доверяете свой кабинет постороннему? – усмехнулся Ридж. – Как это непохоже на вас, полковник. Я даже начинаю подозревать, уж не замышляете ли вы что-то.
      Боуэн заскрежетал зубами, напоминая себе, что еще немного – и он сполна отомстит этому докучливому Теннеру.
      – У меня нет выбора. Полковник Карсон отбыл сегодня из форта и забрал с собой почти всех офицеров. К сожалению, у меня нет выбора, мне некому больше поручить это. – Боуэн встал, обошел свой рабочий стол и надел шляпу. – Учет займет у нас около часа… самое большее два. До тех пор вы здесь главный.
      Хитрая улыбка появилась на лице Риджа, когда трое военных дружно направились к выходу.
      – Думаю, ваше место занять нетрудно, Боуэн. Даже самый тупоумный солдат в состоянии задрать ноги на стол и сделать вид, что обдумывает важную проблему.
      Когда Боуэн резко обернулся, Уиншип схватил его за рукав.
      – Не обращайте на него внимания, – тихо, но настойчиво сказал он. – Еще немного – и мы расквитаемся с ним за все.
      Усилием воли Боуэн взял себя в руки и с шумом вышел из кабинета.
      Оставшись один, Ридж тут же написал записку и подписался именем Боуэна. Когда, по его расчетам, троица достигла склада, расположенного в дальнем конце форта, он вышел на улицу и внимательно огляделся. Вскоре его внимание привлек шум проезжающего мимо фургона. Хитро улыбаясь, Ридж проследил взглядом за фургоном. Когда повозка свернула за угол и остановилась у задней двери дома Боуэна, Ридж отдал записку часовому, что-то негромко сказал ему, а сам направился к складу посмотреть, как Боуэн и Уиншип сами попадут в петлю, которую хотели затянуть на его шее. К своему удивлению, Ридж увидел Скарлетт Сэмюэльс, которая пряталась под одним из окон склада. Опасаясь, что он может испугать ее и тем самым привлечь внимание мужчин, он бесшумно обошел склад с другой стороны.
      Через несколько минут в темноте послышался шум подъезжающего фургона. Возница остановил мулов и спрыгнул на землю позади склада.
      Ридж напряженно вглядывался в коренастого мексиканца. Было что-то очень знакомое в фигуре мужчины, который направлялся на склад с запиской в руке. В сумраке было трудно разглядеть его черты.
      – Боуэн, я получил вашу записку, – громко произнес Рамон Альварадо. – Давайте быстро погрузим товар, мне еще предстоит дальняя дорога.
      Кровь отхлынула от лица Уиншипа.
      – Откуда он здесь взялся? – спросил он шепотом Боуэна.
      – Что ты делаешь здесь? – в свою очередь, взорвался Боуэн.
      Рамон с недоумением уставился на полковника:
      – Вы же сами написали мне в записке, чтобы я подъехал прямо сюда, а не как обычно к черному ходу вашего дома.
      В это мгновение через черный ход в помещение склада, переваливаясь с ноги на ногу, вошла Скарлетт Сэмюэльс. Боуэна чуть не передернуло.
      – А ты какого черта здесь делаешь? – заорал он, все больше распаляясь.
      Мстительная улыбка озарила некрасивое лицо.
      – Похоже, вы сегодня просто нарасхват, ваша светлость, – проговорила она голосом, совершенно незнакомым.
      Боуэну, но слишком хорошо знакомым Уиншипу. Она перевела взгляд на казначея, у которого от изумления открылся рот и отвисла челюсть.
      – Что здесь происходит? – поинтересовался полковник Сайке, глядя то на Боуэна, то на Уиншипа.
      Сабрина стянула с головы парик. Ее серебристо-золотистые волосы водопадом хлынули вниз.
      – Я уже давно подозревала, что Боуэн и Уиншип занимаются кражей военного довольствия. У меня есть доказательства, что именно они убили Айвэна Спенсера. Вчера я подслушала их разговор, в котором они сознались в обоих преступлениях. Я стояла под дверью…
      Инспектор Сайке растерянно моргал, а горничная тем временем отрывала от лица уродливые бородавки.
      – Черт побери, кто вы, юная леди? – спросил он. Сабрина достала из кармана носовой платок и принялась стирать с лица толстый слой грима.
      Когда Уиншип узнал молодую актрису, за которой ухаживал в Санта-Фе и которую знал только рыжеволосой, он едва не поперхнулся.
      – Сара, ради всего святого, что ты здесь делаешь? – проскрипел он.
      – Вообще-то меня зовут Сабрина Спенсер. Я дочь полковника Айвэна Спенсера, – поправила она его, натянуто улыбаясь.
      Ее фиалковые глаза остановились на инспекторе Сайксе, который не отрывал изумленного взгляда от Боуэна и Уиншипа.
      – Полковник, я требую ареста этих двух негодяев и их сообщника за убийство моего отца и за хищение военного имущества:
      Инспектор Сайке сделал шаг вперед и встал рядом с Сабриной.
      – Должен сказать, вы прояснили несколько вопросов, которые последнее время занимали военный департамент. – Инспектор улыбнулся одними губами. – Уверен, ваш отец был бы рад узнать, что вы восстановили его доброе имя и вывели расхитителей на чистую воду.
      Боуэн и Уиншип словно приросли к полу, они смотрели на Сабрину так, словно у той выросла вторая голова. Девушка невероятно преобразилась. Ни один из них не подозревал, что внешность Скарлетт Сэмюэльс была всего лишь удобным прикрытием.
      Мысль о том, что его обвели вокруг пальца, взбесила Боуэна.
      – Так это вы разъезжали по лагерю верхом на жеребце Айвэна? – обвинил он Сабрину.
      – А кто же еще лучше его родной дочери может знать его почерк и жесты, – жестко ответила Сабрина. – Жаль только, что отец не сможет увидеть, как вы оба будете болтаться на самом высоком дереве Нью-Мексико.
      В это мгновение внимание Боуэна привлекло какое-то движение у дверей склада. Увидев Риджа Теннера, он совсем потерял над собой контроль. Ослепленный ненавистью и злобой, Боуэн сказал себе, что Теннеру пришел конец. Злоба затмила разум Боуэна, изо рта у него пошла пена, с губ потоком извергалась брань. Боуэн стал похож на бешеную собаку.
      Сабрина поняла, что лучшее средство самовыражения у полковника – сквернословие. Другого она и не ожидала от этого мерзкого негодяя.
      Не думая о последствиях, Боуэн выхватил револьвер, намереваясь расплатиться с Риджем за все.
      – Сукин сын! – закричал он в ярости, прицеливаясь в Теннера. – Ты с ней заодно!
      Ридж успел отскочить в сторону за секунду до того, как пуля, пролетев через весь склад, разнесла в щепки дверной косяк. Но прежде чем Боуэн успел выстрелить во второй раз, раздался ответный выстрел Риджа. Боуэн сделал шаг вперед и безжизненно рухнул на пол.
      Когда Ридж посмотрел на безжизненное тело, в его глазах не было ни сожаления, ни сочувствия. Он почти год ждал, пока предоставится возможность, отомстить. Теперь убийца Айвэна мертв, а мерзавец Уиншип скоро присоединится в аду к своему сообщнику.
      Когда Ридж искоса посмотрел на мексиканца при свете лампы, он сразу вспомнил его. Теннер терпеливо ждал, не схватится ли Рамон Альварадо за револьвер, чтобы стрельбой проложить себе дорогу к свободе. Но Рамон уже однажды испытал на себе, на что способен Ридж. Это случилось в Лас-Вегасе. Он не собирался прикасаться к револьверу, висящему у него на поясе. Рамон знал, что Теннер уложит его прежде, чем он успеет нажать на спусковой крючок. А судя по стальному блеску в глазах американца, тот с удовольствием отправит его к праотцам.
      Инспектор Сайке облегченно вздохнул, протянул Риджу руку и широко улыбнулся.
      – Мы очень обязаны вам, Теннер. Я лично прослежу, чтобы вы и эта юная леди были достойно отмечены. Обещаю вам, что Уиншип ответит за все свои преступления.
      Сайке вынул револьвер, направил его на Уиншипа и Альварадо и приказал им идти к выходу. Когда полковник Сайке и задержанные вышли из склада, Сабрина посмотрела на Теннера.
      – Наверное, нам следует попрощаться, – смущенно произнесла она, глядя на беспокойно переступающего с ноги на ногу Риджа.
      На мгновение он забыл о тех троих, что вышли со склада. Сейчас он видел перед собой только прекрасное лицо Сабрины.
      – Уверен, зрители встретят тебя с радостью, – сказал он несколько смущенно.
      Сабрина пожала плечами. Трудно найти подходящие слова в этой непростой ситуации. Больше всего ей сейчас хотелось обнять мощные плечи Риджа и поцеловать его на прощание так, чтобы этот поцелуй навсегда остался у него в памяти. Может быть, в ней говорило тщеславие, но Сабрина не хотела, чтобы Ридж забыл ее, особенно теперь, когда она поняла, что уже никогда не сможет забыть его.
      – Надеюсь, тебе удастся помочь индейцам навахо сохранить свои земли, – ответила она ему, не зная, что сказать.
      Воцарилась напряженная тишина.
      Сабрина гордо выпрямилась. Это будет ее лучшее представление. Под маской спокойствия она скрыла боль, которую испытывала в это мгновение. Было невыносимо сознавать, что она смотрит в эти сапфировые глаза последний раз в жизни. Никогда больше Ридж не обнимет ее своими сильными руками и не утешит своими поцелуями.
      – Может, тебе необходимо что-нибудь передать в Санта-Фе? Я с большим удовольствием сделаю это. – Сабрина вымученно улыбнулась. – Не знаю, понимаешь ты или нет, но ты очень помог мне. В благодарность я тоже хотела бы помочь тебе чем могу.
      Ридж согласно кивнул:
      – Ты можешь связаться с Майклом Стеком, он возглавляет Управление по делам индейцев. Расскажи ему обо всем случившемся. Может быть, он сможет добиться, чтобы на место Боуэна назначили человека, больше похожего на твоего отца. Индейцам навахо сейчас бы не помешал еще один хороший друг, – добавил Ридж, грустно улыбнувшись.
      Сабрина протянула руку и выжидательно посмотрела на Риджа, тот протянул свою. Девушка тотчас поняла, что допустила большую ошибку. Как только его огромная рука сжала ее ладонь, теплая волна нахлынула на нее. Его прикосновение, как и прежде, будило в душе воспоминание, заставляя желать того, чего никто, кроме него, не мог ей дать. Сабрина сдержала слова, готовые сорваться у нее с языка. Она хотела сказать, что никогда не забудет Теннера и его прекрасное лицо. Их может разделять целый мир, но Ридж всегда будет приходить к ней во сне.
      – Я… – Сабрина зажмурила глаза и с трудом проглотила комок, стоявший у нее в горле. – Прощай, Ридж, – прошептала она дрожащим голосом и поспешила к выходу, пока чувства окончательно не выдали ее.
      Ридж стоял неподвижно, его рука все еще ощущала тепло ее ладони, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Когда шагов Сабрины не стало слышно, Ридж наконец вздохнул и прошептал в темноту:
      – Прощай, Рина.
      На следующее утро Ридж намеренно избегал встречи с Сабриной и арестованными. Да он и не смог бы подойти к Сабрине, даже если бы захотел. Как только прекрасная леди вышла из хижины, ее тотчас окружила толпа солдат.
      На Сабрине было платье цвета лаванды для верховой езды, отделанное шелковыми рюшами. Светлые волосы девушки были аккуратно расчесаны и уложены. Она выглядела очень изысканно. Дорогой наряд только подчеркивал ее природную красоту и приковывал внимание к фиалковым глазам.
      Мужчины толпились вокруг нее, с нескрываемым любопытством разглядывая дочь Айвэна Спенсера. Ридж не сомневался, что, если бы она отложила свой отъезд, в форте начались бы волнения. Ридж сразу вспомнил, как Сабрина объясняла ему, почему решила путешествовать инкогнито. Своей красотой и благородством она невольно привлекала всеобщее внимание. Если бы не ее многочисленные перевоплощения, она стала бы легкой добычей для мужчин.
      Ридж в тот миг искренне пожалел – хотя это было и не – очень хорошо с его стороны, – что Сабрина так красива. Видя, как увиваются за ней солдаты, он с болью осознал, что замена ему найдется очень быстро. Рядом с такой ослепительно красивой и темпераментной женщиной, как Сабрина, мужчины мгновенно теряют голову. Она как недостижимая звезда, как то, из чего состоят сны. Она заполнила все его сны.
      Теннер с горечью напомнил себе, что Сабрина никогда не будет одна. Какой смысл ей убиваться по прошлому, если ее будущее будет заполнено мужчинами, готовыми ради нее на все.
      Ридж посмотрел в сторону Сабрины и увидел, как один из восхищенных солдат помог ей сесть в седло. На мгновение взгляды Риджа и Сабрины встретились. И хотя Ридж стоял на безопасном, как он считал, расстоянии, ему показалось, что их разделяют всего считанные дюймы. Он сразу ощутил вкус ее нежных губ, вспомнил дразнящий аромат ее тела, почувствовал, как она прижимается к нему. Будучи не в состоянии выносить эту муку, Ридж отвернулся. «Сабрина уезжает, а я остаюсь, – безжалостно напомнил он себе. – В этом и начало и конец. Сколько ни сокрушайся, изменить уже ничего нельзя».
      Когда арестованные под конвоем Сайкса, а также Сабрина покинули лагерь, Ридж вернулся к своим обязанностям, в число которых входило и распределение продовольствия среди индейцев навахо. Через четыре дня Сабрина будет уже в Санта-Фе и выдвинет обвинение против Джорджа Уиншипа и Рамона Альварадо, а затем будет дожидаться каравана, который направится на восток. Не пройдет и трех месяцев, как она вернется на Миссисипи и окунется в привычный для нее мир. После представлений мужчины опять будут толпиться у ее гримерной, умоляя составить им компанию. А где, черт возьми, будет он? Ридж зарычал от собственного бессилия. Он будет сидеть здесь, в глуши, на краю цивилизации, следя за тем, чтобы индейцы, которые переживут нападение Карл-тона, были обеспечены одеждой и едой на всю зиму.
      Ругаясь вслух, Ридж пересек площадь, испытывая такое невыразимое отчаяние, подобного которому не испытывал никогда в жизни. Как ни старайся, Сабрины ему все равно не забыть. Он стал ее тенью, а нежный тихий голос любимой женщины ласкал его, словно теплый ветерок. В памяти своей он хранил ее улыбку и ненавидел за то, что она оставила так много себя в его мире.

* * *

      Ридж вытянулся на койке и вдруг резко вздрогнул. Все попытки уснуть оказались тщетными. Волшебный образ Сабрины неумолимо стоял у него перед глазами. Надо заставить себя думать о чем-то другом. Если он будет без конца перемалывать прошлое и отъезд Сабрины, он сойдет с ума. Прошло уже два дня с тех пор, как она покинула форт, но он все еще не мог прийти в себя. Надо избавиться от непрошеных мыслей. Но как только он начинал думать о чем-то другом, он видел перед собой одно и то же лицо. Ридж озадаченно нахмурился. Он до сих пор не находил объяснения тому, каким образом Рамон Альварадо был связан с Боуэном и Уиншипом. Что связывало этих двоих с Районом, если он живет в Лас-Вегасе? От испанского поселения до Форт-Кэнби путь очень неблизкий.
      У него в голове не укладывалось, каким образом Уиншип мог узнавать о прибытии продовольствия и имущества в Санта-Фе, будучи квартирмейстером под началом Айвэна Спенсера. Когда Уиншипа повысили в чине, и он стал казначеем, у него появилось множество возможностей организовывать отправку грузов и обеспечивать доставку товаров в нужные ему места. Но как ему удавалось делать это год назад, когда он служил в Форт-Кэнби? Для этого надо было просто раздвоиться.
      Ридж методично вспоминал все, что произошло за последние месяцы, и наконец, сосредоточился на человеке, который ворвался к нему в номер в Лас-Вегасе. Он вспомнил, как сначала вошла Хуанита, а минут через десять ворвался Рамон Альварадо, готовый расправиться с Риджем. Все это произошло после…
      Ридж снова хмуро сдвинул брови и мысленно перенесся в уже другой день, когда он покидал Санта-Фе и едва не стал бессмысленной жертвой случайной заварушки… Или?..
      Внезапно Ридж резко сел. Страх пронзил его, как молния. Он с трудом мог дышать, сердце колотилось в груди так сильно, что, казалось, готово вот-вот выскочить из груди.
      – Бог мой! – вырвалось у Риджа, и он бросился в темноте на ощупь искать свою одежду.
      Теперь все разом встало на свои места. Предыдущую ночь все его мысли занимала Сабрина, он был не в состоянии думать ни о чем другом. Он упустил из виду очень важные детали. Но сейчас в темноте, когда он заставил себя больше не думать о Сабрине, все эти незначительные мелочи и обрывки разговоров начали складываться в единую картину. Теперь Ридж знал, почему Айвэн погиб, не дождавшись трибунала. А еще он понял, почему именно Рамон пригнал в Форт-Кэнби фургон, чтобы наполнить его товаром, предназначавшимся для черного рынка. И с этим пониманием пришло ужасающее осознание, которое подобно кинжалу вонзилось в его душу. Найдя одежду, Ридж начал поспешно одеваться. Теперь каждая минута задержки была вопросом жизни и смерти.
      Подобно летучей мыши, вырвавшейся на простор, Ридж помчался прочь из форта, доводя своего жеребца до полного изнеможения. «Господи, только бы не опоздать», – твердил себе Ридж. Сабрина считала, что она успешно разрешила загадку смерти отца и виновные понесут заслуженное наказание. Однако на самом деле она лишь слегка копнула поверхность. И, сделав это, растревожила целое гнездо гремучих змей! Сама же она даже отдаленно не представляет, что ей еще предстоит встретиться лицом к лицу с самым коварным и злобным врагом из всех!

      Сабрина с трудом проснулась среди ночи – кто-то упорно ее расталкивал. Когда она с трудом открыла глаза, то, к ее несказанному изумлению, первое, что она увидела, была недобрая улыбка на наглом лице Джорджа Уиншипа. Сабрине стало не по себе.
      Почему Уиншип не лежит связанный вместе с Рамоном Альварадо в задней части фургона? Сабрина осторожно села и вдруг от неожиданности вздрогнула, увидев, что прямо на нее идет Рамон, а в руках у него револьвер, рукоять которого была инкрустирована перламутром. Револьвер с перламутровой рукоятью? У Сабрины перехватило дыхание, она не могла оторвать глаз от оружия в руках Рамона. Потом, в нерешительности подняв глаза, посмотрела на Рамона, лицо которого она могла бы запомнить в тот вечер в Лас-Вегасе, если бы не слезы унижения, застилавшие ее глаза.
      Ридж каким-то образом установил связь между этими людьми, но Сабрина не имела ни малейшего понятия о том, что делает Рамон на западе Нью-Мексико и почему Уиншип опять свободен. Но она отлично понимала, что ее жизнь не будет стоить и ломаного гроша, если инспектор Сайке сейчас не проснется и не наведет порядок.
      Внезапно еще одна страшная мысль пронзила ее: если эти негодяи уже избавились от Сайкса и пришли за ней, чтобы…
      Вздох облегчения вырвался у нее, когда она разглядела фигуру Хайрама Сайкса за спиной Рамона. Но облегчение сменилось тревогой, когда она поняла, что у Сайкса нет оружия. Кроме того, она заметила, что его совершенно не тревожило, что Уиншип возвышается над ней, а Рамон целится ей в грудь.
      – Вы так до сих пор ничего и не поняли, моя дорогая? – Инспектор Сайке злобно рассмеялся.
      Сабрина молча покачала головой и беспомощно посмотрела на собственный револьвер, до которого была не в состоянии дотянуться.
      – Не ужасайтесь, дорогая Сабрина. Ваш отец понял все окончательно тоже только по пути в Санта-Фе. – Хайрам подошел ближе и удовлетворенно посмотрел своей жертве в лицо, освещаемое тусклым светом масляной лампы. – Полагаю, мне лучше начать с самого начала. Тогда вам будет легче все понять, хотя для вас теперь это уже не имеет никакого значения, – добавил он с нескрываемой издевкой. – Если высокому начальству до сих пор неизвестно о хищениях в разных фортах Нью-Мексико, так это только потому, что весь учет на мне и отчеты составляю тоже я.
      Когда до Сабрины дошел смысл сказанного, смертельный ужас охватил ее. Она не была уверена, что хочет до конца услышать рассказ Сайкса, но с каждой секундой становилось все яснее и очевиднее, что она попала в лапы к преступникам.
      – У нас все шло гладко, пока у вашего отца не зародились подозрения. Он был так близок к истине, что нам срочно пришлось придумать, как избавиться от него. Тогда-то нам в голову и пришел план устроить скачки, в которых должны были принять участие и индейцы навахо. Организация этих скачек была поручена Уиншипу и Бруэну. Когда погибли индейцы, страсти накалились, и вашего отца и его подчиненных обвинили в жестоком обращении с ними. Однако Айвэн догадался, что мы задумали, и поклялся вывести нас на суде на чистую воду. Но мы не могли допустить, чтобы Айвэн попал в Санта-Фе, – он слишком много знал, и тогда я тоже оказался бы в опасности. Таким образом, ваш отец не оставил нам выбора, и мы были вынуждены избавиться от него по дороге в Санта-Фе.
      – Негодяй! – Сабрина с ненавистью плюнула Сайксу в лицо.
      – Но богатый, – похвастался инспектор, усмехаясь такому бурному выражению чувств. – После того как Боуэн с Уиншипом разделались с Айвэном, я принял все меры к тому, чтобы Боуэна назначили командующим фортом, а Уиншипа – казначеем. Это очень облегчило наши дальнейшие совместные действия, поскольку Уиншип по долгу службы наведывался во все форты и возвращался в Санта-Фе. У нас появилось гораздо больше возможностей сбывать похищенное, а также класть себе в карман часть денег, которые предназначались для выплаты жалованья в фортах.
      – Но что он делает здесь? – спросила Сабрина, головой указывая на Рамона, все еще не в состоянии понять, что связывает Сайкса и Рамона Альварадо.
      – Рамон? – На губах Сайкса появилась дьявольская улыбка. – Рамон забирает похищенное и сбывает в Санта-Фе. То, что остается, отвозит в Лас-Вегас и меняет там на виски. Потом загружает в фургон ящики с виски и отвозит индейцам, живущим на востоке Нью-Мексико и в Канзасе. То, что краснокожие не в состоянии выпить, они меняют на продовольствие, чтобы прокормить своих людей.
      Туманное воспоминание, которое долго хранилось где-то в глубине памяти Сабрины, вдруг выплыло на свет и обрело ясность. Сайке был тем самым человеком, который держался в тени в тот вечер, когда она столкнулась с Рамоном около гостиницы в Лас-Вегасе. И именно Сайке был тем человеком, который встречался с Джорджем Уиншипом под покровом ночи в Санта-Фе! Оба раза она видела его в темноте, и поэтому узнать его фигуру сейчас для нее было гораздо проще, чем при свете. Только дошло до нее все это слишком поздно. Испуганное выражение на лице Сабрины вызвало злобный смех у Хайрама Сайкса.
      – Кажется, дорогая, до вас начинает доходить, – сказал он. – Поскольку в мои обязанности входит инспектирование всех фортов, мне не составляет труда обо всем договориться. Форт-Кэнби всего лишь одна из спиц в колесе моей удачи. У нас налажена бойкая торговля с мексиканцами и индейцами. Кроме того, мы поставляем товар на черные рынки в Таксоне и Чи-Хуа-Хуа. – Лицо Сайкса внезапно приняло угрожающее выражение, Сабрина покрылась мурашками. – Однако теперь вы стали такой же опасной, как и ваш отец, который отказался принять долю прибыли в уплату за молчание. К сожалению, он был слишком честен. Не будь он столь щепетилен, он до сих пор был бы жив. Ну а поскольку вы появились и разворошили прошлое, мне не остается ничего другого, как помешать вам вернуться в Санта-Фе с вашими обвинениями.
      Лицо Сабрины побелело, но она призвала на помощь все свое мужество. Хайрам Сайке не дождется, чтобы она умоляла его о пощаде. Она умрет, но не предаст память отца.
      – Даже если вы убьете меня, Теннер добьется, чтобы Уиншип ответил за свои деяния. А когда начнется расследование, правосудие доберется и до вас. И все узнают, что вы просто мерзкий негодяй и ничтожество, – презрительно бросила Сабрина в лицо полковнику.
      Сайке сцепил руки за спиной и несогласно покачал головой.
      – Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что Теннер не успокоится. Я уже пытался избавиться от него в Лас-Вегасе. Я нанял Хуаниту, чтобы она последовала за ним в его номер, а вслед за ней я послал туда Рамона, чтобы он расправился с Теннером, будто у того шашни с чужой женой. – Он на мгновение перевел свой обвиняющий взгляд на Рамона, а затем снова посмотрел на Сабрину. – К сожалению, Теннеру удалось выкрутиться. Когда я случайно наткнулся на Теннера в Санта-Фе, я подстроил уличную драку в надежде, что шальная пуля уложит его. Но похоже, посредник живуч как кошка. – На лице Сайкса опять появилась дьявольская улыбка. – Но в следующий раз мы не промахнемся. Видите ли, после того как Рамон избавится от вас, он вернется в Форт-Кэнби и сделает так, что Теннер уже никогда не заговорит. Сомневаюсь, что смерть Теннера будут оплакивать, ведь его мнения очень расходились с мнением генерала Карл-тона. Уверен, что Карлтон скажет мне спасибо, когда узнает, что Теннер навечно замолчал благодаря моим усилиям. – Сайке протянул руку и помог Сабрине подняться. – Настало время совершить последнюю ночную прогулку, моя дорогая Сабрина. – Хайрам бросил быстрый взгляд на своего мексиканского пособника и подтолкнул к нему Сабрину. – Делай с ней все, что захочешь, но не возвращайся, пока она не присоединится к отцу.
      Рамон посмотрел на Сабрину таким откровенно похотливым взглядом, что ее чуть не стошнило. Она поняла, что быстрой смерти не будет. Судя по гнусному выражению лица Рамона, он собирается насладиться ею сполна.
      Пока Рамон, подталкивая Сабрину в спину револьвером, решал, куда вести девушку, Уиншип злорадно усмехнулся ей вслед:
      – Как жаль, Сабрина, что ваша красота и талант истрачены впустую. Пожалуй, мне стоило воспользоваться вами до Рамона. Уверен, я получил бы огромное удовлетворение. Несомненно, вы с мужчиной так же хороши, как на сцене.
      Сабрина хотела было обернуться и отплатить подлецу за оскорбление, но Рамон скрутил ей руку и подтолкнул в темноту. Сабрина утешала себя тем, что будет проклинать всех трех негодяев до последнего вздоха. Она еще увидит, как они все будут гореть в аду, пообещала себе девушка. Они, быть может, избегнут возмездия при жизни, но после смерти будут вечно расплачиваться за все свои грехи!
      Сабрина похолодела, услышав за спиной грубый, угрожающий смех Рамона.
      – Хуанита была бы разгневана, узнай она, чем мы с тобой займемся. Да только рассказывать будет некому, правда, сеньорита?
      Когда Рамон остановился и повернул ее лицом к себе, Сабрина бросилась на него со стремительностью нападающей змеи. Раз уж ей суждено умереть, она сама выберет время и место. Это произойдет здесь и сейчас. Сабрина не допустит, чтобы этот грязный мексиканец коснулся ее. Она хотела привести его в такую ярость, чтобы у него осталось только одно желание – как можно быстрее покончить с нею. Она принадлежит только одному человеку и уйдет в могилу, сохранив верность отцу своего нерожденного ребенка! Когда Сабрина впилась ногтями в лицо Рамона, тот зарычал от боли и злости. Он оттолкнул от себя Сабрину, пока она не покалечила его дальше. От сильного толчка девушка растянулась на земле. Услышав, как Рамон взводит курок, она приподнялась на локте и замерла в ожидании выстрела.
      – Сука! – заорал Рамон, прицеливаясь. – Я люблю женщин мягких и податливых, а ты настоящая дикая кошка, с тобой и связываться не стоит.
      Сабрина не сводила глаз с инкрустированного перламутром револьвера. Но вдруг что-то заставило ее перевести взгляд на его лицо: смех замер, он с шумом втянул воздух, потом, к полнейшему изумлению Сабрины, рухнул как подкошенный.
      Широко раскрытыми глазами Сабрина уставилась на большой нож, который торчал из его спины. Потом она подняла изумленные глаза и увидела, как из высоких зарослей полыни появляется темный силуэт. В мгновение ока Сабрина вскочила на ноги, стремглав бросилась в объятия Риджа и разрыдалась у него на груди.
      – Шшш… – успокаивал ее Ридж, осыпая поцелуями ее лицо. – Больше он никогда не сделает тебе больно.
      – Это был Сайке, – произнесла Сабрина сквозь слезы. – Мы оба ошибались. Это Сайке возглавляет банду расхитителей, а не Уиншип и не Боуэн.
      – Я знаю, – прошептал Ридж, крепко прижимая к себе ее дрожащее тело. – Только понял я это слишком поздно, когда вы уже покинули форт. – Ридж поднял револьвер Района и вложил в руку Сабрины. – С Сайксом я разделаюсь сам, – добавил он мрачно, – а ты возьми на себя Уиншипа. Сомневаюсь, что он доставит тебе много хлопот. Он стреляет, как женщина. – Едва заметная улыбка появилась у него на лице. – Как большинство женщин, – исправился он, – исключая присутствующих.
      От такой похвалы Сабрина была готова растаять. Если Ридж еще не полюбил ее, то научился уважать ее способности.
      – Я когда-нибудь говорила тебе, как я восхищаюсь тобой? – спросила Сабрина и робко улыбнулась.
      Ридж тихо рассмеялся:
      – Я припоминаю только два твоих комплимента, твое признание, что у меня отличное тело и что я – живой компас. – И раз уж настал миг раздачи искренних комплиментов, Ридж предложил свой: – А я когда-нибудь говорил тебе, что ты самая замечательная женщина в моей жизни?
      Сабрина буквально расцвела от удовольствия:
      – Благодарю вас, мистер Теннер. Услышать такое от вас дорогого стоит. Я буду помнить эти слова до конца своих дней.
      – Ладно, сейчас не время для признаний, – оборвал ее Ридж. – Нам еще надо разобраться с Сайксом и Уиншипом.
      Ридж наклонился над телом Рамона и резким движением выдернул нож из спины мертвеца. Потом он тщательно обтер его об одежду мексиканца и убрал в ножны. Подхватив Сабрину, Ридж увлек ее за собой.
      Девушка мгновенно вернулась к действительности. Появление Риджа подействовало на нее как обычно – оказываясь рядом с ним, она забывала обо всем на свете.
      Никому еще не удалось одолеть Риджа Теннера. У этого человека глаза на затылке и слух как у лисы. Она твердо верила в него и не сомневалась в его возможностях. Ободряя себя этой мыслью, Сабрина следовала за крадущимся сквозь заросли полыни Риджем в сторону двух ничего не подозревающих негодяев.
      – Как вы думаете, почему Рамона нет так долго? – тревожно спросил Уиншип. – Может, эта потаскуха сбежала? Она скользкая, как морской угорь.
      Сайке только фыркнул в ответ на опасения Уиншипа:
      – Ей не удастся перехитрить Рамона. Он знает, что делать. Уверен, он просто хочет получить побольше удовольствия, прежде чем прикончить ее.
      Внезапно неровный свет лампы высветил высокую худощавую фигуру мужчины, который вдруг появился из-за сосны. У Сайкса едва штаны не треснули по швам, когда он попытался вскочить с земли и разрядить револьвер в своего врага. Но Сайксу было далеко до Риджа. Прежде чем он успел вскочить на ноги, раздался выстрел Риджа, и Сайке замертво рухнул на землю, став жертвой не просто пули, выпущенной Риджем, но пули, которая разом отомстила за безжалостное убийство Айвэна Спенсера.
      Первым побуждением Уиншипа было бежать куда глаза глядят или зарыться в ближайшую нору. Он вскочил и бросился наутек, но Сабрина прицелилась ему в ногу и спустила курок. Прежде чем Уиншип успел уползти, Ридж схватил его за ворот мундира и поднял над землей.
      – Благодари свою счастливую звезду, что леди пощадила твою жизнь. – Губы Риджа растянулись в ядовитой улыбке. – Я не был бы так милосерден с такой бесхребетной тварью, как ты. – Ридж подтащил Уиншипа к фургону и не мешкая связал его. – Не сомневаюсь, леди захочет послушать, как ты запоешь, когда зрительным залом станет весь военный департамент.
      – Я истеку кровью и умру, прежде чем мы достигнем Санта-Фе, – жалобно произнес Уиншип, когда Сабрина и Ридж собрали разложенные для ночевки вещи и уложили их в фургон рядом с казначеем.
      – Какая жалость! – презрительно фыркнула Сабрина, не испытывая ни капли сочувствия. – Если ты не дотянешь до конца пути, я объясню властям, почему ты не в состоянии дать показания, Джордж.
      – Меня повесят! – Голос Уиншипа был полон ужаса, а широко раскрытые глаза остановились на кровавом пятне, быстро увеличивающемся в размерах.
      – Эту возможность надо было предвидеть, прежде чем связываться с Сайксом, – прервал его Ридж полным презрения голосом.
      Привязав к фургону вьючных мулов, Ридж посмотрел на Сабрину, которая уже успела устроиться на сиденье.
      – Я поеду с тобой, если хочешь… – нерешительно произнес он.
      Сабрина резко тряхнула головой:
      – У тебя есть обязательства в форте. Думаю, с Уиншипом хлопот не будет, а если он попытается освободиться, я его просто пристрелю. – Она отвела взгляд от Риджа, боясь окунуться в синеву его глаз.
      Если она не справится со своими чувствами, Ридж увидит, что это повторное прощание убивает ее. Она и в первый раз невыносимо тяжело расставалась с ним, но второе расставание разорвет ее сердце на тысячи кусочков.
      Тихий смех Риджа нарушил тишину.
      – Странно, но у меня такое чувство, будто я был здесь раньше. – С кошачьей грацией Теннер вскочил на сиденье и оглянулся на Уиншипа, который потерял сознание, не выдержав вида собственной крови и угрозы Сабрины.
      Ридж с нежностью взял Сабрину за подбородок, повернул к себе ее лицо, не отрывая взгляда от ее бездонных фиалковых глаз.
      – Но в последний раз, когда мы расставались, я забыл кое-что сделать. Ужасное упущение с моей стороны.
      Тело Сабрины сразу отозвалось и растаяло, как только он заключил девушку в свои объятия и страстно поцеловал. В этот поцелуй Ридж вложил все чувства, которые испытывал, пока мчался вдогонку за Сабриной.
      Не отдавая себе отчета в действиях, Сабрина обвила руками шею Риджа и прижала его к себе так, словно никогда не собиралась отпускать. А когда она поцеловала его в ответ, Риджу показалось, что от ее поцелуя каждый его нерв, каждый мускул охватило пламенем, он сгорал изнутри. Каким-то образом весь его запас кислорода израсходовался на то, чтобы поддержать это бушующее пламя. Ридж не смог бы вздохнуть, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он был готов даже умереть, если смерть несет с собой такой восторг любви.
      Когда Сабрина пришла в себя, она отодвинулась от Риджа и мысленно упрекнула себя за такое проявление чувств – хватило бы и простого рукопожатия.
      – Ах, Рина!.. Мне не следовало касаться тебя в тот самый первый раз, – прошептал Ридж хрипло. – Тогда бы я не знал, какого наслаждения лишаюсь. Нам всегда было так хорошо вместе. Ни ты, ни я не сможем отрицать этого. Если бы мы встретились в другом месте, в другое время… – Он оборвал себя на полуслове, понимая, что уже слишком поздно для сентиментальных признаний.
      Расставаться с ней и так нелегко, к чему осложнять ситуацию. «Боже правый! Оторвать руку было бы легче, чем потерять Сабрину», – подумал он в отчаянии.
      Полная печали улыбка появилась на лице Риджа. Он игриво стукнул пальцем по изящному носику Сабрины и одним ловким движением спрыгнул на землю, разом увеличив расстояние между ними.
      – Я так и не понял, кого из твоих персонажей я люблю больше всего, – признался он усмехаясь.
      Достаточно ли беспечно он ведет себя, чтобы не вызвать подозрение? Ему было нелегко изображать эту беспечность. К сожалению, он был вынужден делать хорошую мину при плохой игре. Их роман был ошибкой с самого начала, а теперь надо взглянуть правде в глаза: Сабрина уходит из его жизни навсегда.
      – Меня удивляла неисправимая капризность вдовы Стюарт. Я восхищался выдержкой и терпением сестры Саманты. Был покорен выступлением на сцене Сары Стивенс. – Он усмехнулся. – И конечно, мне никогда не забыть, как ловко удавалось Скарлетт Сэмюэльс в считанные минуты превратить в руины кабинет Боуэна. Все они были очаровательными персонажами.
      Сабрина с большим трудом сдерживала слезы, готовые хлынуть из ее глаз каждый раз, когда она вспоминала ночи любви, проведенные с Риджем.
      – Полагаю, в каждом из этих персонажей есть частичка меня. – Ее затуманенный взор остановился на лице Риджа, запечатлевая в памяти каждую его черточку. – А еще во мне есть частичка тебя, – добавила она тихо, – не думаю, что смогу забыть тебя, Ридж… даже если захочу.
      Сабрина тронула с места фургон, а Ридж стоял на месте и озадаченно смотрел ей вслед. «Во мне есть частичка тебя, не думаю, что смогу забыть тебя…» Что бы это значило, черт побери? Или Сабрина хотела сказать, что их приключение, их несложившаяся любовь затронули какие-то струны в глубине ее души? Или она просто намекает, что частично переняла его жизненную философию?
      Не сводя глаз с удаляющегося фургона, Ридж устало вздохнул. Он слишком устал, у него не было сил разгадывать загадки Сабрины. Когда он понял, что во главе банды расхитителей стоит Хайрам Сайке, он без сна и отдыха помчался вслед за ними, чтобы догнать Сабрину. Охватившие его страх и тревога за любимую женщину были мучительны. После всего, что произошло здесь совсем недавно, он чувствовал себя так, будто его только что сняли с дыбы. Воображение рисовало ему одну и ту же картину: безжизненное тело Сабрины. Он молился не переставая, надеясь, что успеет вовремя и спасет ее от неминуемой гибели. Сайке ни за что не оставил бы Сабрину в живых, прекрасно понимая, что правда выйдет наружу и тогда ему конец.
      И только теперь, когда этот кошмар, наконец, закончился, Ридж почувствовал, как он устал. С большим трудом дойдя до спрятанного в зарослях жеребца, он мечтал прийти в себя, чтобы потом разгадать слова Сабрины и понять, что она имела в виду. Неужели он видит эту божественную красавицу в последний раз. Стараясь запечатлеть ее образ в памяти во всех подробностях, Ридж развернул жеребца и направил его назад, в сторону Форт-Кэнби. На лице его блуждала печальная улыбка. Если и есть на свете женщина, с которой он мог бы связать свою жизнь, то это Сабрина, талантливая актриса, обладающая невероятной силой духа. Женщин, подобных ей, Ридж никогда раньше не встречал. Но сейчас Теннер не может покинуть Форт-Кэнби, у него обязательства перед индейцами навахо. От него мало что зависит, но он может оказать им моральную поддержку во время болезненного переселения в резервацию.
      Ридж вдруг вспомнил множество удивительных персонажей Сабрины Спенсер и тихо улыбнулся. Эту вольную, прекрасную птицу не сумеет приручить ни один мужчина. Ей предназначено парить в небесах, и весь мир затаив дыхание будет следить за ее свободным полетом.
      С его стороны было глупо надеяться, что у них с Сабриной может быть общее будущее, особенно теперь. Что он может предложить женщине, у ног которой все мужчины, и каждый из них готов удовлетворить любой ее каприз?
      По линии Айвэна Спенсера Сабрина унаследовала голубую кровь многих поколений предков. Айвэн позаботился о том, чтобы ее обучали лучшие преподаватели. Она имела все, что могли дать деньги.
      Разве можно ожидать, что Сабрина согласится остаться – у него на ранчо, зная, что он будет уделять ей день или два между своими бесчисленными поездками? Ее не остановят никакие преграды. Она слишком энергична и полна жизни, чтобы прозябать в безделье, ожидая его коротких визитов.
      «Да, встретились мы не вовремя», – с горечью подумал Ридж. Слишком много разногласий между ними, слишком многое происходит в их жизни, чтобы думать о каких-то более длительных отношениях. Сейчас Ридж втянут в конфликт между военными и индейцами навахо, который только набирает силу. Их пути с Сабриной все равно обязательно разошлись бы, поэтому лучше расстаться сейчас, пока дружеские чувства не сменились на враждебные.
      Для того чтобы заслужить полное доверие и привязанность девушки, Риджу потребовались бы месяцы преданности и поклонения. Сабрина не могла избавиться: от страхов, а у Риджа в запасе не было месяцев, не было даже дней, чтобы убедить Сабрину, что он испытывает к ней нечто гораздо большее, чем просто животное влечение, большее, чем восхищение ее многогранным талантом.
      Их непродолжительный роман, состоявший из нескольких украденных мгновений страсти, на сей раз действительно; закончился. У этой прелестницы больше нет повода возвращаться в Нью-Мексико. И хотя они больше никогда не увидят друг друга, у него останутся сладкие воспоминания. Ему достаточно закрыть глаза, и Сабрина предстает пред ним как живая. Он наблюдал, как она оживала в его руках, он сделал ее женщиной… Своей женщиной. Сабрина осознала собственные потребности и желания, с ней он почувствовал себя мужчиной в полном смысле этого слова.
      Ридж озабоченно сдвинул брови. Может, это подразумевала Сабрина, когда сказала, что частичка его навсегда останется в ней. Возможно, именно таким способом она хотела заверить его, что никогда не забудет восторг, который они испытали вместе. Эта мысль порадовала Риджа. Он хотел быть тихой улыбкой на губах Сабрины в тот миг, когда никого вокруг не было, нежной мелодией, которая звучала в ее душе, когда она вспоминала ночи их любви.
      Неожиданно Ридж вздрогнул и сжался как от укуса змеи. Боже правый, да ведь он любит эту божественную нимфу! Иначе как еще объяснить его желания и воспоминания о ней? Почему он сам так старается запомнить все ее причуды, все ее комичные выражения, остроумные слова? Если то, что он чувствовал к Сабрине, было просто страстью, почему он сейчас испытывает чувство невосполнимой потери? Милостивый Боже! Эта вольнолюбивая красавица и вправду увезла с собой частичку его!
      У Риджа из груди вырвался полный боли стон. Когда человек понимает, что влюбился, его обычно переполняет счастье, ему хочется петь и танцевать. А вот Риджу определенно совсем не хочется кричать об этом на весь мир. Черт побери, угораздило же его понять, что он влюблен… после того, как свет очей его исчез в темноте. Но, подумав немного, Ридж пришел к выводу, что большой разницы нет. Сабрина все равно не ответила на его любовь. Она восхищалась им, чувствовала себя его должницей. По-своему даже привязалась к нему, но он мог предложить ей только самого себя.
      Вот уж соблазнительное предложение, горько усмехнулся Ридж. На что утонченной молодой актрисе полудикий язычник? Сабрина должна обладать чрезвычайным великодушием, чтобы остановить свой выбор на нем. И впервые в жизни Ридж пожалел, что слишком резок и угловат. Ему захотелось быть сделанным из другого материала, отполированного до блеска.
      – Я все равно люблю тебя, Рина! – крикнул в темноту ночи Ридж. – И наверное, для нас обоих будет лучше, если ты никогда не узнаешь об этом…
      В Санта-Фе на время процесса Сабрина остановилась в доме Маргариты Паскуаль. Это было намного лучше, чем оставаться в гостинице наедине со своими воспоминаниями. По настоянию Маргариты Сабрина вернулась на сцену и возобновила свои выступления – к несказанному удовольствию завсегдатаев кабаре. Это немного отвлекло ее от своих мыслей, но совсем не думать о Ридже она не могла. Каждую ночь, когда девушка забиралась в постель и закрывала глаза, ей снился Ридж. Сабрина почти ощущала его прикосновения и искусные ласки. Эти сны оставляли боль, которую ничто не могло унять.
      Время и расстояние сделают свое дело – это чувство одиночества пройдет. Мысленно повторяя эти утешительные банальности, Сабрина подготовила фундамент для своего решения. Она должна забыть Риджа. Нельзя продолжать любить человека, которого она никогда не увидит. Бесконечно тяжело жить только прошлым.
      Но даже когда честное имя Айвэна Спенсера было восстановлено, Сабрина не смогла унять печаль, которая томила ей сердце. Она выполнила то, зачем приехала в Нью-Мексико, но какой ценой! Сабрина выслушала запоздалые признания заслуг Айвэна, но это не успокоило ее сердца.
      «Что ж, мы хотя бы расстались друзьями», – утешала она себя. Пусть он хоть и не полюбил ее, но по крайней мере уважал ее способности.
      Сабрина исполнила свой последний долг перед Риджем и навестила главу местного Управления по делам индейцев, передав ему слова Риджа. Неподдельный интерес Майкла Стека внушил Сабрине надежду, что Ридж борется не за безнадежное дело. Стек поклялся сделать все, что в его силах, чтобы помочь индейцам. Сабрина ушла от него, чувствуя, что говорил он очень искренне.
      По мере того как Сабрина продвигалась на восток с торговым караваном, ее мысли неизменно возвращались к западу. Она не могла не думать о том, какие трудности приходится преодолевать Риджу.
      Мимолетная улыбка тронула губы Сабрины, когда она задумалась, вспоминает ли ее Ридж. Вряд ли. Голова у него сейчас занята совсем другим. Несомненно, другие женщины займут ее место в его объятиях.
      «Не терзай себя, – мысленно укорила себя Сабрина. – Монахом Ридж Теннер никогда не будет. Он просто сделан из другого теста». Собственно, именно это жизнелюбие и привлекло ее к нему.
      С Риджем Сабрина почти поверила в возможность любви. И та любовь, которую она была готова предложить ему, если бы он действительно хотел ее, стала бы даром Сабрины их будущему ребенку. «Упрямая гордость никогда не лишит моего ребенка любви и внимания, которых я не получала от Карлотты», – пообещала себе Сабрина. И хотя Ридж никогда не узнает об этом ребенке, она будет любить это дитя за двоих.

       23 сентября 1864 года
 
      Аплодисменты, которыми взорвался музыкальный театр Пайка, напоминали раскаты грома. Сабрина в третий раз вышла на сцену с поклонами и затем удалилась, чтобы сразу оказаться в руках Алекса Темплтона. Он растроганно обнял ее, закружил на месте, а потом поставил на ноги.
      – Пройдут десятилетия, прежде чем Нью-Йорк забудет это представление, – с восторгом заявил он. – Ах, Сабрина, я не сомневался, что ты покоришь этот город. И теперь, когда это случилось, весь мир у тебя на ладони! – Алекс помахал контрактом у нее перед лицом. – Театры просто дерутся за тебя. В результате тебе предлагают главную роль в пьесе «Слабое сердце», ты будешь получать в два раза больше, чем ты получила за сегодняшнюю роль. А через пару месяцев ты сможешь уже сама диктовать свои условия.
      Сабрина снисходительно улыбнулась. За долгие месяцы разлуки Алекс нисколько не изменился. Как и раньше, он оставался все таким же восторженным, особенно когда речь заходила о ее талантах, и требовал, чтобы она стремилась к совершенству.
      – Сомневаюсь, что моя роль в пьесе «Любовник взаймы» положит город к моим ногам, – ответила девушка, пробираясь сквозь толпу театральных служащих в свою гримерную.
      – Ну, во всяком случае, эта роль принесла приглашение в Вашингтон, где ты будешь выступать перед сливками общества, – заметил Алекс, следуя за Сабриной. – Не надо слишком скромничать, девочка. Ты достигла того, на что у большинства актрис уходит целая жизнь. Как только ты поставишь свою подпись под этим контрактом, ты сразу получишь ключи от всех городов побережья.
      – Вы уже все подготовили к поездке? – спросила Сабрина, меняя тему разговора.
      – Мы уезжаем утренним поездом, – сообщил Алекс. Он забежал вперед, чтобы открыть перед Сабриной дверь в гримерную. – Я все…
      Заметив, что Сабрина его уже не слушает, он аккуратно сложил контракт и положил его в карман. Юридическому договору придется подождать. В то мгновение, когда Сабрина вошла в гримерную, все ее внимание сосредоточилось на младенце, которому слава его матери была совершенно безразлична, по крайней мере до того, пока она не наполнит его пустой желудок. Его разбудил гром аплодисментов, и теперь только ночное кормление и объятия ласковых материнских рук могли успокоить его. Сабрина с любовью взяла на руки Деймона и тихонько поблагодарила Марлен за то, что та посидела с ним во время представления. Сабрина села на стул, чтобы покормит малыша.
      Марлен схватила мужа за руку и потащила к выходу.
      – Побудьте вдвоем, – сказала она, – а Алекс позаботится, чтобы вам никто не мешал.
      Под дверью уже собрались многочисленные почитатели. Алекс, протискиваясь сквозь толпу, сообщал по пути, что в столь поздний час Сабрина не принимает никаких приглашений и никаких посетителей.
      Сабрина слышала шум за дверью, но сейчас она погрузилась в свой тихий мир. Нежная улыбка заиграла у нее на губах, когда она посмотрела на крошечное личико, обрамленное темными волосами. С рождения Деймона прошло пять месяцев, и Сабрина узнала другую сторону жизни. Любовь к этому маленькому существу пришла совершенно естественно. Сабрина по-прежнему остерегалась мужчин, однако ее маленький сын был единственным исключением. Задолго до его рождения Сабрина дала себе слово, что ее ребенок будет расти, окруженный любовью, и она сдержала свое обещание. Сейчас ее жизнь была сосредоточена вокруг сына и сценической карьеры – времени на преданных поклонников, толпившихся под дверью, уже не оставалось.
      Когда Сабрина вернулась на восток, в Бостон, и присоединилась к своей труппе, Алекс и Марлен пришли в ужас от ее вида. «Да, было от чего ужаснуться», – подумала Сабрина. К тому времени она уже с трудом передвигалась. И хотя Темплтоны засыпали ее вопросами, Сабрина отказалась назвать имя отца и объяснить, при каких обстоятельствах она стала выглядеть так, словно проглотила тыкву.
      В первые два месяца после ее возвращения Темплтоны держались с ней прохладно и на расстоянии. Однако с рождением Деймона все переменилось. Гордые крестные отец и мать растаяли от умиления в тот миг, когда взяли крошку на руки. Они опекали его, суетились каждый раз, когда им казалось, что он вот-вот заплачет.
      Как только Сабрина смогла вернуться в театр, Алекс нашел ей свободную роль, но уже через несколько недель Сабрина сама выбирала роль, которую хотела играть. Во всех гостиных только о ней и говорили. Когда труппа прибыла в Нью-Йорк, на здании музыкального театра Пайка уже висела большая афиша с именем Сабрины, и Алекс светился от счастья подобно летнему солнышку.
      Через три месяца ежевечерних представлений в Нью-Йорке Сабрина получила приглашение выступить в Вашингтоне перед государственными мужами, которым не терпелось увидеть талантливую актрису, чье имя гремело по всему Восточному побережью. Ее также пригласили на празднование победы над южанами.
      Сабрина очень радовалась этому приглашению, но приняла его вовсе не из соображений карьеры. Газеты были заполнены новостями о сражениях гражданской войны и ни о чем другом не писали. Невозможно было ничего узнать о том, что происходит в Нью-Мексико. Сабрине не терпелось узнать, что произошло между индейцами и военными. Именно воспоминания о Ридже Теннере заставляли ее интересоваться событиями в Нью-Мексико, однако в этом Сабрина упорно отказывалась признаться даже себе. Как она ни старалась выбросить Риджа из головы, это не удавалось. Достаточно было посмотреть на лицо сына, который был точной копией своего отца. Как Сабрина и предполагала, она не смогла забыть месяцы, полные приключений, и неотразимого мужчину, с которым она провела их.
      После предстоящего выступления она поговорит с чиновниками о событиях в Нью-Мексико, но только потому, что это беспокоило ее отца, который всей душой болел за индейцев навахо.
      Сабрина с любовью посмотрела на сына и увидела, что он насытился и тихо посапывал. Осторожно положив его в колыбельку, она начала переодеваться. Когда толпа под дверью гримерной рассеялась, Сабрина взяла спящего малыша на руки и присоединилась к Темплтонам, которые ожидали ее в экипаже. Вернувшись в гостиницу, Сабрина начала укладывать вещи, готовясь к завтрашней поездке в Вашингтон. Когда все было уложено, Сабрина растянулась на кровати и устало вздохнула. После выступлений в Вашингтоне она устроит себе отдых. «Пора отдохнуть», – решила Сабрина. Ей хотелось купить дом и обосноваться в Нью-Йорке, чтобы Деймон вырос в собственном доме, окруженный ее заботой и любовью. Сколько можно жить на чемоданах и в бесконечных переездах! Пока она пользуется успехом, она будет играть в театрах Нью-Йорка. Конечно, расстаться с Темплтонами будет нелегко, но Алекс предпочитает кочевую жизнь, он еще не готов к тому, чтобы обосноваться где-то окончательно. Теперь, когда его протеже достигла славы и успеха, он гордился тем, что именно он способствовал развитию ее таланта и тому, что она стала знаменитостью.
      Какое-то время Алекс купался в лучах ее славы, но вскоре начал поговаривать о том, что надо искать новые таланты, открывать новые имена, а для этого необходимо ездить.
      «Мы с Деймоном построим свою жизнь», – уверяла себя Сабрина. А если она очень соскучится по Темплтонам, ничего не стоит собраться и навестить их. Сейчас в ее жизни есть все, просить еще чего-нибудь – просто черная неблагодарность.
      С этой мыслью Сабрина и заснула, позволив, наконец, запретным воспоминаниям выползти из дальнего уголка сознания. Прошел уже целый год с тех пор, как она последний раз видела Риджа Теннера, но в ее снах его образ был такой живой и ясный, словно они виделись только вчера. На самом деле она никогда по-настоящему не расставалась с ним. Он всегда присутствовал в ее мыслях, с наступлением тьмы вытесняя из головы все остальное.
 
      Одетая в золотистого цвета кружевное платье с открытыми плечами, Сабрина величественно вошла в бальный зал гостиницы в Вашингтоне. После представления, устроенного для высших государственных чинов, Сабрина проследовала сюда вместе с молодым морским офицером, которого официально назначили сопровождать ее. Как только актриса появилась в зале, ее тотчас обступила толпа молодых людей, спешащих выразить свое восхищение ее талантом и засыпавших ее комплиментами. Однако Сабрина относилась ко всему этому с изрядной долей скептицизма, не сомневаясь, что именно надо от нее этим щеголям.
      Сабрина любезно принимала приглашения на танец, но мнение ее не изменилось. Она знала, что мужчин притягивает к ней не только ее талант, но и ее яркая внешность. Ей часто приходилось выслушивать приглашения весьма откровенного характера, которые шли гораздо дальше простого желания потанцевать с ней.
      Когда к ней подошел генерал из Управления по делам индейцев, она буквально вцепилась в него. Этот немолодой человек стал единственным объектом ее внимания на зависть всем присутствующим, которые никак не могли взять в толк, чем седовласый Джеймс Паркер заслужил второй и третий танцы с молодой красавицей.
      – Я польщен, мисс Спенсер, – довольно улыбнулся Джеймс, – но, как и все остальные, несколько озадачен. Или во мне есть нечто столь привлекательное, о чем я сам не подозреваю?
      Сабрина обворожительно улыбнулась.
      – Мне очень интересно в вашем обществе, – заверила она его, а потом опять улыбнулась, но уже более робко. – Должна сознаться, я хочу узнать, чем закончился конфликт между армией и индейцами навахо в Нью-Мексико.
      Генерал Паркер удивленно вскинул брови:
      – Вот уж не ожидал, что вас заинтересуют дела индейцев.
      – Меня действительно интересует работа вашего управления, – отозвалась Сабрина. – Мой отец командовал гарнизоном в Форт-Кэнби. И хотя он не дожил до разрешения конфликта, уверена, ему было бы приятно знать, что меня интересует дело, на которое он потратил столько сил. Он так стремился обеспечить мир между индейцами навахо и белыми.
      – Спенсер… – задумчиво произнес Джеймс Паркер.
      Было видно, что эта фамилия что-то говорила ему.
      – Ах да, полковник Айвэн Спенсер!.. Он долго и честно служил армии. Его смерть – большая потеря для всех нас. Ваш отец внес заметный вклад в дело установления мира между белыми и индейцами навахо.
      – Что там сейчас происходит? – спросила Сабрина.
      Джеймс сокрушенно вздохнул:
      – Боюсь, этот конфликт принесет нам еще немало хлопот. Мы получили сообщение, что в январе этого года полковник Кит Карсон с двумя ротами солдат вторгся на исконные индейские земли в Каньон-де-Шелли. По приказу Карлтона они сожгли поля кукурузы, вырезали скот и уничтожили более двух тысяч персиковых деревьев. Голод вынудил индейцев покинуть родные места. Не подчинился лишь один клан.
      Сабрина точно знала, чей клан отказался подчиниться приказу белых. Ридж говорил ей, что Мануэлито будет сражаться до последнего вздоха. Другие вожди сдались довольно быстро, но Мануэлито не сдастся.
      – Хотя для тех, кто подчинился приказу и заранее сообщил об этом в Форт-Кэнби, припасов все равно не хватило. Более ста индейцев умерли от дизентерии еще до того, как были отправлены в резервацию. Индейцы выражают сильное недовольство местом, которое выбрал для их переселения генерал Карлтон, и тем, как проходило само переселение. Мое управление сейчас как раз рассматривает это дело.
      Майкл Стек, возглавлявший представительство Управления по делам индейцев в Нью-Мексико, лично занимался этим вопросом. Между ним и руководством Форт-Кэнби было много разногласий. Стек считает, что решать все вопросы, связанные с индейцами, должно наше управление, а не армейское начальство. Он также выразил мнение, что военные не знают жалости к краснокожим. Под давлением мощной оппозиции из военного департамента его освободили от занимаемой должности. Сейчас Майкл Стек вместе с одним из посредников от нашего управления находятся здесь. Они добиваются, чтобы индейцам навахо разрешили вернуться на исконные земли и чтобы дали свободу более чем двум тысячам индейцев, находящихся в рабстве у белых в Нью-Мексико.
      Карлтон не в состоянии прокормить индейцев в резервации, многие из них уже умерли от воспаления легких, оспы я других болезней, которых они раньше не знали. А ко всему прочему земли, отведенные в резервации под посевы, не дали всходов. Положение Карлтона сейчас очень шаткое, Стек добивается его отставки.
      Сабрина улыбнулась про себя. Она познакомилась с Майклом Стеком, выполняя просьбу Риджа, когда вернулась в Санта-Фе из форта. Стек произвел на нее впечатление человека, болеющего за свое дело. Должно быть, он поднял большой шум, раз кресло под Карлтоном закачалось. Кажется, настойчивость и упорство Риджа принесли свои плоды. Стек приехал в Вашингтон, чтобы выразить протест против бесчеловечного обращения с индейцами. Своей настойчивостью ему удалось обратить на себя внимание генерала Паркера. Сабрина не сомневалась, что, если надавить посильнее там, где необходимо, проблема будет решена.
      Однако внезапно ей в голову пришла тревожная мысль. Генералу Шерману позволили использовать тактику выжженной земли в борьбе с южанами. Так почему бы правительству не простить Карлтону методы, аналогичные тем, которые позволили Шерману подавить сопротивление Юга?
      – Должен признать, что мистер Стек и наш посредник проявляют похвальное упорство, добиваясь своей цели, – продолжал генерал Паркер.
      Сабрина слушала затаив дыхание.
      – Ознакомившись с материалами, которые они нам представили, я склонен думать, что наше управление сумеет убедить военный департамент изменить порочную тактику. Генерал Карлтон допустил много серьезных ошибок, однако у него все еще много сторонников, которые разделяют его взгляды. Снять его с должности будет весьма непросто.
      Пока Сабрина, поглощенная разговором, кружила с Паркером по залу, Ридж Теннер с невозмутимым видом стоял у стены, раздумывая, уйти или остаться. Он присутствовал на представлении Сабрины для высших чинов, видел, какой ошеломляющий успех она имела. А на бал Ридж пришел только потому, что сгорал от любопытства. Ему очень хотелось увидеть, сильно ли изменилась Сабрина с тех пор, как они расстались. Наблюдая, с каким врожденным изяществом Сабрина кружится по залу, Ридж решил, что она все же изменилась. В ее облике появилась какая-то завершенность, она стала еще прелестнее, чем раньше.
      Ридж окинул ее восхищенным взглядом, испытывая одновременно множество самых противоречивых чувств. Тот же гибкий стан, те же прекрасные черты – и что-то неуловимо новое… Теннер убеждал себя, что для него разумнее любоваться ею издали. Пусть то, что было между ними, останется в прошлом, в тайниках его души. Сабрина добилась славы и успеха на Восточном побережье. Судя по тому, какой прием ей здесь устроили, ей нечего больше желать, она живет так, как всегда хотела.
      «У каждого из нас своя жизнь», – напомнил себе Ридж, задумчиво потягивая бренди. Они с Майклом Стеком приехали в Вашингтон, чтобы оказать давление на тех, от кого зависит решение индейского вопроса. Положение Карлтона стало весьма шатким, и Ридж открыто радовался, что тот вскоре получит по заслугам. Проект генерала полностью провалился; уже стало очевидно, что выселение индейцев в резервации – большая ошибка. Карлтон собирался превратить навахо в фермеров, однако для этого были выбраны плохие, неплодородные земли, что и повлекло за собой повальное вымирание индейцев навахо.
      Размышляя об этом, Ридж не сводил глаз с белокурой красавицы, порхающей по огромному залу. Его вдруг захлестнули воспоминания о том, как хорошо им было вдвоем. Он вспомнил все так живо, словно это случилось только вчера.
      Когда человеку с трудом удается избавиться от какой-то зависимости, надо быть совершеннейшим глупцом, чтобы еще раз подвергнуть себя подобному испытанию. Проклятие, не надо было ходить на ее представление! И зачем он сейчас наказывает себя, глядя, как Сабрина скользит по зеркальному паркету в чужих объятиях?
      Ридж вспомнил других женщин, которые появлялись в его жизни и быстро исчезали из нее, с тех пор как он в последний раз прижимал к своей груди эту белокурую бестию. Он надеялся, что эти женщины помогут ему забыть Сабрину, но увы, лекарство не помогало, излечиться от прошлого не удалось. Ни одна из тех женщин и близко не могла сравниться с Сабриной. Ридж презирал себя за то, что сравнивал ее с другими, но ничего не мог с собой поделать.
      – Я и не догадывался, что юная прелестница, посетившая меня в прошлом году, столь талантлива, – проговорил Майкл Стек. – Как ты думаешь, если бы я напомнил ей о нашей встрече, я мог бы рассчитывать на танец? – Восхищенным взглядом он обвел ослепительную красавицу, которая искрилась шелками и бриллиантами. – Не могу придумать ничего оригинальнее, чтобы подступиться к мисс Спенсер сквозь толпу обожателей.
      Ридж пожал плечами, изображая полнейшее равнодушие.
      – Как знаешь. Если будешь ждать очереди, думаю, сможешь рассчитывать на удачу только далеко за полночь, – пробормотал Ридж, не сводя глаз с безупречного лица Сабрины.
      Майкл негромко рассмеялся:
      – Как бы я ни действовал, уверен, рассчитывать мне не на что. Говорят, эта дама холодна с мужчинами, держит их на расстоянии. В театре у нее репутация недотроги. Поговаривают, она очень ловко отваживает всех ухажеров.
      Ридж фыркнул.
      – Похоже, ты потратил больше времени на добычу сведений о мисс Спенсер, чем на убеждение генерала Паркера в необходимости отставки Карлтона, – заявил он.
      Майкл пропустил эту колкость мимо ушей. Его глаза и мысли были заняты соблазнительной белокурой леди в противоположном конце зала.
      – Интересно, она так холодна со всеми мужчинами из-за таинственного отца своего ребенка? – подумал вслух Майкл.
      Услышав эти слова, Ридж едва не поперхнулся бренди, но Майкл участливо похлопал его по спине.
      – Ты в порядке, Теннер?
      Черт побери, он совсем не в порядке! У Сабрины ребенок и нет мужа? Он раскрыл ей волшебный мир любви, а она, едва успев покинуть форт, тотчас спуталась с другим? Будь она проклята! Злость и раздражение охватили Риджа. Он уже смирился с тем, что не имеет прав на Сабрину, она не его собственность, но мысль о том, что она родила ребенка от другого мужчины, была невыносимо болезненна, словно его ударили в грудь кинжалом, словно она предала прекрасные воспоминания, которые принадлежали только им двоим. Ридж пришел в бешенство. Эти воспоминания – единственное, что у него осталось после их расставания. Как она посмела разрушить их, отдавшись другому мужчине, как простая уличная девка?
      Ридж кипел от возмущения. Его мужская гордость была уязвлена. Внезапно, сквозь черный туман возмущения, еще одна мысль промелькнула у него в голове. Ридж принялся тщательно подсчитывать месяцы, стараясь не ошибиться. Он дважды проверил свои математические расчеты, и хитрая улыбка сменила кислое выражение его лица.
      Теперь все его внимание было сосредоточено на великолепной прическе из золотисто-серебристых волос и неотразимом лице с умными фиалковыми глазами. Только сейчас до, Риджа наконец дошел смысл слов, сказанных Сабриной при их расставании больше года назад. Но почему же она не призналась, что ждет ребенка? «Это мой ребенок, – заверил себя Ридж. – Если только… если только Сабрина не была близка с Боуэном или Уиншипом, с этими двумя негодяями, которых ненавидела всей душой, Однако это в высшей степени неправдоподобно!»
      Ридж поставил бокал на столик и выпрямился. Чуть раньше он был готов покинуть бал незаметно, не сообщая Сабрине о своем присутствии, но новость, которую поведал ему Майкл, все изменила. Как можно уйти, не поговорив с матерью своего ребенка! Господи, он даже не знает, сын у него или дочь! Этой бестии не удастся лишить его отцовских прав. Ничего не выйдет!
      Майкл заметил решительный вид Риджа и направление его пронизывающего взгляда.
      – Что ты задумал, Теннер? – спросил он. – Мне отлично знакомо это твое выражение лица. Когда у тебя такое выражение – добра не жди.
      – Я просто решил воспользоваться твоей тактикой, – заявил Ридж, хитро улыбаясь. – Думаю, пора возобновить знакомство с прелестной Сабриной Спенсер.
      Стек схватил Риджа за рукав и постарался удержать на месте, пока тот не успел претворить свой план в жизнь.
      – Здесь не Нью-Мексико, Здесь не принято вот так запросто подходить к красивой даме, не важно, был ты знаком с ней раньше или нет, и говорить ей все, что тебе вздумается… – Майкл сурово посмотрел на друга. – И не думай устраивать скандалов, Теннер. Это Вашингтон, помни об этом, ради всего святого!
      Ридж разогнул один за другим пальцы Майкла, которые удерживали его за рукав.
      – Ты о чем? – осведомился он с таким невинным видом, что ему не хватало только ангельских крыльев за спиной и нимба над головой. – Да я всего-навсего хотел бы станцевать с ней один танец. Что в этом плохого?
      – В общем, ничего, – нехотя согласился Майкл, – но только мне не нравится выражение твоих глаз.
      Ридж быстро изобразил обворожительную улыбку и добавил:
      – Никак не возьму в толк, о чем это ты. Обещаю, буду вести себя как истинный джентльмен.
      – Это будет впервые на моей памяти, – съязвил Майкл. – Тебе свойственно отбрасывать дипломатию к черту, когда она не срабатывает.
      Ридж принял изысканную позу и смахнул с рукава невидимую пылинку.
      – Буду вести себя наилучшим образом, – покорно пообещал он. – Знаешь поговорку: «В чужой монастырь со своим уставом…»
      – В чужом монастыре не берут пленных, даже если это роскошные белокурые красавицы, которые сводят с ума с первого взгляда, – предупредил Майкл, строго глядя на Риджа.
      Ничуть не смущаясь этого взгляда, Теннер направился сквозь толпу к Сабрине. Им двоим необходимо обсудить неотложное дело, и на сей раз он не намерен отступать!
      На лице Сабрины играла неотразимая улыбка, но вдруг ее взгляд случайно упал на человека, который пробирался через толпу в ее сторону, и выражение ее лица тотчас изменилось. Сабрина смотрела в глаза своему прошлому, сладко-горьким воспоминаниям, которые внезапно обрели плоть. Тревога охватила ее. Сердце учащенно забилось в груди, дыхание стало прерывистым и неровным. Менее всего она ожидала встретить в Вашингтоне Риджа Теннера. По всем ее расчетам, Ридж должен сейчас быть в Нью-Мексико, следить, чтобы с индейцами навахо обращались по справедливости, а не бесцельно тратить время на балах в столице.
      Широко раскрытые фиалковые глаза внимательно изучали бронзовое от загара лицо Риджа и аккуратно остриженные по последней моде черные волосы. Сабрина испытала невольное восхищение от того, как элегантно и непринужденно выглядит Ридж в черном фраке. Если бы она не знала, каким первобытно диким может быть Ридж, если сбросить с него эти светские одежды, она бы скорее всего приняла его за утонченного светского джентльмена. И, учитывая все это, Сабрина испытывала какое-то тревожное чувство – ей показалось, что она видит сейчас перед собой волка в овечьей шкуре.
      Здесь, на балу, Ридж держался с уверенной непринужденностью, но Сабрина прекрасно знала, какое опасное полудикое создание скрывается под дорогим нарядом. К ней приближался самый настоящий террорист во фраке, ищущий повода для атаки. Сабрине оставалось только лихорадочно молиться в надежде, что она ошибается и что Ридж пройдет мимо. Однако Ридж не спускал с нее глаз, его жесткий взгляд не предвещал ничего хорошего.
      От волнения ноги у нее стали ватными, сердце, казалось, сейчас остановится, где-то внутри появился холодок страха. Если бы Джеймс Паркер не поддерживал ее, она вряд ли устояла бы на ногах. Джеймс обеспокоенно нахмурился, заметив, как побледнела Сабрина.
      – Что с вами? Вы хорошо себя чувствуете, дорогая? – заботливо спросил Джеймс и посмотрел по направлению ее взгляда.
      Увидев пробирающегося в их сторону Риджа Теннера, Джеймс улыбнулся. Он заметил, как эти двое смотрят друг на друга, мгновенно оценил положение и понял, что он здесь лишний. Но Сабрина и Ридж уже не замечали его присутствия. С таким же успехом он мог быть частью обстановки.
      – Я уже достаточно стар и понимаю, когда мешаю, – усмехнулся Джеймс, когда Ридж оказался рядом, и окинул взглядом толпу молодых людей, нетерпеливо ждущих своей очереди потанцевать с Сабриной. – Не жадничайте, Теннер, – дружески обратился он к Риджу. – Желающих много, как бы вам не пришлось отстаивать свои права силой.
      – Я рискну, – отозвался Ридж, не глядя на Джеймса, который тут же растворился в толпе.
      Как только рука Риджа обхватила ее талию, Сабрину бросило в жар, она вся задрожала. Ничего не изменилось, хотя прошло больше года, Огонь не угас, он продолжал тлеть в глубине души. Ридж прижал к себе дрожащую Сабрину, и у нее перехватило дыхание. В одно мгновение Сабрина утонула в его знакомом аромате. Ридж не был уверен, какое чувство было наиболее сильным из всех, которые он испытывал, – неудовлетворенное желание, раздражение или досада. Он разрывался между сумасшедшим желанием встряхнуть как следует Сабрину за то, что она утаила от него свой секрет, и овладеть ею, чтобы удовлетворить страсть, которая вновь проснулась в нем. Прикасаясь к ней, он ощущал себя одновременно и в раю и в аду. Если бы не этот полный зал народу, неизвестно, как бы повел себя Ридж. Сейчас ему хотелось одновременно целовать и проклинать ее. Черт побери, почему она не сказала ему, что у нее будет ребенок? Человек имеет право знать, что скоро станет отцом. Обычно женщины не забывают сообщить об этом!
      – Я не ожидала встретить тебя здесь, – смущенно проговорила Сабрина.
      – Я приехал в Вашингтон, чтобы помочь индейцам навахо вернуться на свои исконные земли, – довольно резко сообщил ей Ридж. – Я всегда считал, что эти люди имеют право на то, что принадлежит им, – свою землю, свой дом, своих детей…
      Его резкий тон заставил Сабрину насторожиться. Она откинулась в его руках как можно дальше назад и пристально посмотрела на него.
      – Разве я уже успела тебя оскорбить? – спросила Сабрина. – Я надеялась, что это будет приятная встреча.
      – Наша встреча могла бы быть более приятной, – допустил Ридж, – но меня обижает не то, что ты сделала, а скорее то, чего ты не сделала.
      Сабрина была в полной растерянности.
      – А ты, случайно, не потерял счет выпитому? – спросила она, уловив запах бренди в его дыхании. – Ты говоришь загадками, Ридж.
      Теннер рассмеялся глубоким грудным смехом. Приобняв Сабрину, он прошептал над самым ее ухом:
      – Меня трудно упрекнуть в невнимательности, – проворковал он с издевкой. – Полагаю, это ты забыла сообщить мне, что у нас будет ребенок.
      Сабрина сбилась с ритма танца и наступила Риджу на ногу. Лицо ее побледнело еще больше, а нижняя челюсть отвисла так, что во рту спокойно могла свить гнездо пара воробьев.
      – Генерал Паркер был прав: ты не очень хорошо выглядишь, моя дорогая, – промурлыкал Ридж с притворной тревогой. – Может быть, тебе лучше присесть? После тяжелого выступления в театре и изнуряющей обязанности танцевать с каждым, на ком штаны, уверен, отдых твоим ногам не помешает. – Не дожидаясь, пока партнерша примет или отклонит его предложение, он твердо взял ее под руку и прошел с ней сквозь толпу ожидающих воздыхателей.
      Усадив Сабрину на свободный стул, он протянул ей бокал с вином и гневно взглянул в ее побелевшее лицо.
      – Нам пора поговорить, – жестко сказал он.
      Когда Ридж подобно грозовой туче навис над ней, лицо Сабрины исказила гримаса. Он смотрел на нее так грозно, что внутри у нее все похолодело.
      – Я… я… не думала… что это так важно, – запинаясь, ответила Сабрина, все больше волнуясь.
      – Это очень важно, – проскрежетал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. – И еще, я хотел бы знать, сын у меня или дочь.
      Сабрина отвела в сторону глаза, сделав вид, будто кто-то привлек ее внимание.
      – У меня сын, – пробормотала она.
      – У нас сын, – жестко поправил ее Ридж. – И меня огорчает то, что я узнаю об этом последним. Сегодня здесь я услышал, как кто-то, сплетничая о тебе, сказал, что ты так холодна и цинична по отношению к мужчинам именно из-за отца своего ребенка. Но мы-то с тобой отлично знаем, что ты была такой задолго до нашей встречи. – Сабрине казалось, что его гневный взгляд пронзает ее, словно кинжал. – Меня часто проклинали, и не без основания, – прошипел Ридж, – но я не собираюсь молча терпеть, как моя и без того сомнительная репутация страдает от несправедливых обвинений.
      – Не думай, что я в чем-то обвиняю тебя. Что случилось, то случилось, ты ни в чем не виноват. Я взяла на себя все обязанности и позабочусь о том, чтобы Деймон вырос человеком, которым ты сможешь гордиться.
      Если Сабрина надеялась успокоить его обещаниями, то она жестоко просчиталась. Ридж невесело рассмеялся над таким мученическим ореолом.
      – Интересно, как это ты рассчитываешь вырастить мужчину, таская сына за собой из города в город, перебрасывая из театра в театр? Или ты собираешься воспитывать его в гримерной в перерывах между выступлениями, пока сама наслаждаешься успехом и славой?
      Эти резкие слова разозлили Сабрину.
      – Я даю ему то, чего сама была лишена в детстве, то, от чего именно зависит, каким человеком он вырастет, – с жаром заговорила она. – Я люблю Деймона и считаю его самым главным из всего, что есть у меня в жизни. Вот почему я решила купить дом в Нью-Йорке и обосноваться там.
      Ридж закатил глаза и с отвращением фыркнул.
      – Если ты думаешь, что я в восторге от этой новости, ты глубоко заблуждаешься. Я до пятнадцати лет не знал своего родного отца, а потом успел прожить с ним всего семь лет, как его не стало. Мальчику нужен отец, Деймон принадлежит и мне. Я не позволю, чтобы из него вырос светский щеголь, не способный постоять за себя.
      «Так вот в чем дело», – подумала она рассерженно. Ридж каким-то образом узнал, что у него сын, и теперь хочет его заполучить. Ну уж нет! Скорее адский огонь превратится в лед!
      – Он принадлежит тебе? – повторила Сабрина язвительно. – Интересно, чему ты можешь научить его? Как посылать дымовые сигналы? Как соблазнять невинных женщин ради собственного удовольствия? Как давить врагов копытами своего коня?
      Настала очередь Риджа кипеть от возмущения.
      – Да это все гораздо лучше, чем позволить ему жить за кулисами, среди актрис, – зло парировал он.
      Сабрина не собиралась выслушивать эти бесконечные оскорбления. Да как он смеет разговаривать с ней таким тоном! Она гордо вскинула голову и развернулась, собираясь удалиться, однако Ридж крепко схватил ее за руку.
      – Оставь это для сцены, дорогая, – произнес он спокойно, но весьма требовательно. – На твои представления я насмотрелся предостаточно, а теперь хочу увидеть сына! – На бледном лице Сабрины большими буквами было написано «НЕТ». – У меня есть право, – не сдавался Ридж. – Я имею непосредственное отношение к его появлению на свет и требую, чтобы мне показали ребенка, которого я сотворил.
      – Деймону нужна я, а не человек, который через месяц исчезнет неизвестно куда. Если я позволю тебе увидеть его сейчас, это только все осложнит, – не уступала Сабрина.
      И тут к ним подошел Майкл Стек.
      – Майкл! Как я рада снова видеть вас, – радостно проговорила она.
      Сабрина поспешно взяла Майкла под руку и повела к танцующим.
      – Генерал Паркер рассказывал мне, как много вы сделали. Я знаю, что отец был бы очень доволен…
      Глядя вслед удаляющимся Майклу и Сабрине, Ридж выругался сквозь зубы. Похоже, Майкл испугался, что Ридж опять что-то затевает, и пришел, чтобы увести Сабрину, пока ничего не случилось. «А Сабрина, – возмущенно подумал Ридж, – ни на йоту не изменилась – такая же упрямая и своевольная, как раньше». Что ж, он тоже не собирается отступать. Но похоже, она забыла, каким упрямым он может быть, настаивая на своем.
      Увидев, что Ридж твердым шагом направился к выходу, Сабрина облегченно вздохнула, но беспокойное предчувствие, что они еще встретятся, продолжало мучить ее. Господи, ну зачем он снова появился в ее жизни? Сабрина больше не хотела страдать, с нее хватит. Ей и так потребовалось несколько месяцев, чтобы убедить себя в правильности своего поступка.
      Это был ее ребенок. «Для него важнее всего любовь матери», – убеждала себя Сабрина. Как знать, она вполне могла бы стать гораздо лучше, если бы не провела с Карлоттой юные годы жизни. Нельзя допускать, чтобы все это повторилось с Деймоном. Она окружит его любовью и вниманием. А Ридж своими редкими посещениями может принести ему только вред!
      С этой мыслью Сабрина сосредоточила внимание на Майкле Стеке и стала расспрашивать его о том, чего ему удалось добиться в Вашингтоне. Она была готова говорить о чем угодно, лишь бы не думать о синеглазом дьяволе, который опять ворвался в ее жизнь и разбудил огонь, который она считала давно погасшим.

      Когда поздно вечером пышный бал в одной из центральных гостиниц Вашингтона закончился, Сабрина, озираясь, поспешила к своему экипажу. Она опасалась, что Ридж выследит ее, особенно если учитывать его способность превращаться в тень, а потом набрасываться на свою жертву. Она шепотом приказала кучеру трогать и попросила ехать как можно быстрее. Кучер, сидевший на облучке, кивком подтвердил ее желание и, взяв в руки вожжи, тронул экипаж.
      Выглянув в последний раз из окошка кареты, Сабрина откинулась на спинку сиденья и облегченно вздохнула. Внезапно экипаж сильно тряхнуло на ухабе, и Сабрину подбросило. Но прежде чем она успела заново усесться, экипаж на большой скорости свернул за угол, карета накренилась, и Сабрину отбросило в сторону. Она была готова поклясться, что они несутся с головокружительной скоростью всего на двух колесах. Когда карета наконец обрела равновесие, Сабрину снова бросило на сиденье.
      «Бог мой, кажется, кучер понял мои слова слишком буквально», – подумала Сабрина, с трудом удерживаясь на сиденье. Она чувствовала себя так, будто участвовала в скачках и мчалась со скоростью паровоза. Ухватившись одной рукой за поручень на стенке кареты, Сабрина тщетно пыталась другой рукой поправить выбившуюся прядь волос, но это было бесполезно. В результате сумасшедшей гонки по улицам от прически ничего не осталось, и локоны рассыпались. Когда экипаж наскакивал на ухабы, Сабрину подкидывало под самый потолок. Она ударялась о него головой, и волосы падали ей на лицо. Кучер гнал лошадей, не пропуская ни одной кочки. Сабрина боялась отпустить поручень, чтобы поправить прическу.
      Да, она действительно попросила кучера доставить ее к гостинице, в которой остановилась, как можно быстрее. Сабрина застонала, когда экипаж в очередной раз швырнуло в сторону и она ударилась головой о стенку. Сабрина чувствовала себя так, словно она оказалась в железной банке и теперь кто-то безжалостно трясет ее.
      Кучер гнал лошадей по всем рытвинам и ухабам. Сабрина закрыла глаза и что было сил вцепилась руками в поручни, но от этого стало только хуже. Перед ее мысленным взором встал грозный образ Риджа, и Сабрина пробормотала несколько неуважительных эпитетов в его адрес. С чего это он вдруг появился в Вашингтоне? Более того, оказалось, он до сих пор имеет над ней власть. Она считала, что все забыто, но, стоило только Риджу появиться опять, все ее чувства вновь воскресли. Когда экипаж, наконец, со скрежетом остановился, Сабрину швырнуло на переднее сиденье, ударившись носом об его спинку, она застонала. С большим трудом она все же справилась со своими запутавшимися юбками.
      Но прежде чем она успела до конца оправить одежду и привести в порядок волосы, кучер услужливо распахнул дверцу кареты и галантно протянул ей руку, чтобы помочь спуститься.
      «Надо же, какая вдруг забота», – подумала Сабрина, со злостью глядя на его обтянутую перчаткой руку. От сумасшедшей скачки ее едва не вывернуло наружу, а теперь он так заботливо помогает ей спуститься! Сабрина не знала, то ли высказать неудовольствие за причиненное ей неудобство, то ли поблагодарить за такую поездку.
      – Осторожно, ваша светлость, я не переживу, если вы упадете и сломаете одну из ваших легендарных ножек… – внезапно сказал кучер голосом Риджа с притворным беспокойством.
      Источая злобу, он приподнял с головы цилиндр и откинул плотную черную накидку.
      – Надеюсь, ты довольна тем, как быстро я довез тебя, дорогая?
      Сабрина едва не поперхнулась, услышав насмешливый голос Риджа. Его неожиданное появление застало ее совершенно врасплох. До этого мгновения ей и в голову не могло прийти, чтобы кучер сознательно провез ее по всем ухабам и кочкам. Сабрину так растрясло и укачало, что когда она шагнула вперед, то пропустила ступеньку и упала прямо в объятия Риджа. К своему ужасу, Сабрина оказалась там, куда меньше всего хотела попасть!
      – Ну надо же, – протянул Ридж с чувством злорадного удовлетворения. – Для женщины, которая славится своим изяществом и легкостью, ты вышла из экипажа довольно неуклюже. – Продолжая держать на руках вырывающуюся Сабрину, Ридж направился ко входу в гостиницу.
      – Отпусти меня немедленно, – в ярости прошипела Сабрина.
      – Только после того, как в целости и сохранности доставлю тебя в твой номер, – отозвался Ридж. – Уверен, моему сыну хочется, чтобы его мать вернулась домой, не переломав рук и ног.
      – Если бы тебя и вправду заботило мое самочувствие, ты бы не устроил такие дикие скачки, – парировала Сабрина с нескрываемой враждебностью.
      Когда Ридж вошел в холл гостиницы с Сабриной на руках, она перестала сопротивляться. Присутствовавшие в холле посетители смотрели на них так, будто они только что совершили непростительный грех. На лицах читалось такое нескрываемое удивление и любопытство, что Сабрина почувствовала, как заливается краской.
      – Ты привлекаешь к нам всеобщее внимание, – прошипела Сабрина сквозь сжатые зубы.
      – Да пусть глазеют, – безмятежно заявил Ридж. – Если бы они знали, что ты лишила отца права видеть своего ребенка, они бы аплодировали мне. – Он посмотрел направо, потом налево. – Где твой номер?
      Сабрина неохотно показала, где располагался ее номер-люкс. Продолжая держать, мисс Спенсер на руках, Ридж поднялся наверх по лестнице и нашел нужный ему номер. Когда Ридж наконец опустил ее на ноги, Сабрина быстро оправила платье и гордо выпрямилась. Она взяла себя в руки, успокоилась, открыла дверь и приветливо улыбнулась сидевшей на стуле Марлен.
      Марлен перевела взгляд со спящего у нее на руках младенца на мускулистого загорелого джентльмена. Потом она озадаченно посмотрела на темные волосики Деймона и на его смуглую кожу. Не говоря ни слова, Марлен поднялась со стула, подошла к Риджу и передала ему малыша. Хитрая улыбка заиграла у нее на губах, она кивнула Риджу, будто давно знала его, и, не сказав ни слова, вышла из комнаты.
      С нескрываемым изумлением Сабрина наблюдала за поведением Марлен и ее поспешным уходом, но когда она заметила, как Ридж смотрит на сына, все другие мысли мгновенно улетучились из ее головы. Потрясенное лицо Риджа озадачило Сабрину. Он смотрел на Деймона так, будто тот был самым чудесным созданием на земле. Он держал малыша с такой осторожностью, будто опасался сломать или разбить это хрупкое создание. С нежностью Ридж провел пальцем по щечке Деймона. Синие глаза Риджа округлились от удивления, когда он почувствовал, как нежна кожа ребенка.
      – Какой он маленький… – проговорил Ридж в растерянности и посмотрел на Сабрину. – Ты уверена, что он хорошо ест?
      Сабрина не сдержала улыбки. Слова Риджа развеселили ее и несколько ослабили напряжение. Было что-то странно трогательное в том, с какой осторожностью этот великан держал малыша. Он выглядел совершенно растерянно, если не сказать больше!
      – Деймон абсолютно здоров, – заверила Сабрина чересчур обеспокоенного отца. – Он намного крупнее, чем обычно бывают дети в пять месяцев, питания ему хватает. Он ни в чем не испытывает недостатка…
      – Кроме отца, – торопливо вставил Ридж.
      Сабрина обеспокоенно посмотрела на Теннера, забрала ребенка и положила его на кровать. Потом она устало вздохнула и, стараясь не шуметь, прошла в смежную комнату, которая была значительно больше детской. Здесь стояли большая кровать, стол, несколько Стульев и кресел, а также большой зеркальный шкаф. Войдя в комнату, она обернулась и посмотрела на Риджа, который шел за ней следом.
      – Прости, – проговорила Сабрина, – возможно, я была не права, надо было сказать тебе перед отъездом из Нью-Мексико. Я обещала Марлен и Алексу, что вернусь к ним, как только выясню, что в действительности случилось с моим отцом. А ты был так поглощен делами индейцев в Форт-Кэнби, что мне не хотелось обременять тебя дополнительными заботами. – Она уставилась на пейзаж, висевший на стене, потому что была не в состоянии выдержать пронизывающий взгляд Риджа. – Тогда мне казалось, что не было смысла усложнять наши и без того не совсем простые отношения…
      – Они осложнились с того мгновения, как мы встретились с тобой. – Голос его прозвучал так близко от Сабрины, что она вздрогнула. – Мне так не хватало тебя, Рина. – Руки Риджа обвили ее талию, он прижал Сабрину спиной к своей груди, и в одно мгновение она окунулась в небытие. – Нам надо серьезно поговорить. Что ты предлагаешь делать дальше?
      Сабрина безуспешно попыталась справиться с нахлынувшими на нее чувствами. Есть чувства, над которыми время не властно, и то, как действует на нее близость Риджа Теннера, тому подтверждение. Стоило ему прикоснуться к ней, и она забывала обо всем на свете.
      Ридж медленно повернул Сабрину к себе лицом. Его горящие синие глаза всмотрелись в ее прелестное лицо, обрамленное блестящими золотистыми волосами, а потом медленно стали опускаться на ее декольте. Сабрина сознательно отстранилась от Риджа, ограждая себя от его рук. Она пыталась справиться с охватившими ее чувствами, однако Ридж смотрел на нее так выразительно и откровенно, что она залилась румянцем смущения.
      Ридж, увидев, как покраснела Сабрина, усмехнулся и едва заметно покачал головой.
      – Это не поможет тебе, дорогая, – заверил он ее тихим хрипловатым голосом. – Может, и прошло уже больше года с тех пор, как мы виделись в последний раз, но я помню каждое волшебное мгновение, проведенное с тобой. – Он пожирал ее глазами так, словно она стояла перед ним совершенно обнаженная. – Я ничего не забыл, Сабрина.
      Пытаясь совладать со своими чувствами, Сабрина высвободилась из его объятий и, встав к нему спиной, выпрямилась и замерла, всем своим видом показывая, что приняла твердое решение.
      – Ты увидел Деймона. Думаю, теперь самое лучшее для тебя – удалиться. У меня сегодня был трудный вечер, а завтра рано утром мы уезжаем в Нью-Йорк. – Внезапно Сабрина застыла, почувствовав, как пальцы Риджа ласкают кружева на ее платье. – Что ты делаешь? – строго спросила она.
      Она попробовала отойти, но Ридж одной рукой крепко прижал ее к себе, продолжая другой рукой что-то делать с застежками ее платья.
      – Помогаю тебе раздеться, – объяснил он ей.
      Голос его прозвучал тихо и обольстительно.
      – А потом ты поможешь раздеться мне…
      От его слов Сабрина взвилась.
      – Нет, ты не останешься, – твердо сказала она, – это только все усложнит.
      Ридж посмотрел на платье, которое медленно сползало с ее плеч. «Господи, сколько еще мук должен вытерпеть человек, прежде чем ты вознаградишь eta за терпение?»
      – Можешь не сомневаться, я не уйду, – ответил он ей не допускающим возражений тоном. – И хоть убей, но я никак не возьму в толк, каким образом, если я останусь, что-то осложнится.
      Если бы Сабрина не боялась разбудить Деймона, она бы сейчас закричала на Риджа. Ей стало ясно, что Ридж находится сейчас в состоянии, когда ему будет очень тяжело что-либо понять, но она решила объяснить ему ситуацию. Сабрина придержала сползающее с плеч платье, расправила плечи и посмотрела Риджу прямо в глаза.
      – Мы с тобой оба взрослые люди. Думаю, нам надо научиться решать свои разногласия мирным путем.
      По выражению лица Сабрины и ее решительному взгляду он понял, что она намерена настаивать на своем до конца. Только на этот раз у нее ничего не получится.
      – Ты совершенно права, – согласился он (или по крайней мере сделал вид, что согласился). – Выход возможен только один – компромисс, в котором каждый из нас должен чем-то поступиться. – Хитрая улыбка появилась на его чувственных губах. – Для нас с тобой будет большим достижением прийти к согласию хоть в какой-нибудь мелочи.
      Сабрина не совсем понимала, к чему он клонит, но была готова разрешить Риджу видеться с сыном во время его деловых поездок на восток. Конечно, ей будет нелегко встречаться с ним, но сейчас, чтобы избежать ссоры, она постарается проявить понимание и тактичность.
      – Отлично, так что же ты предлагаешь? Навещать сына вовремя твоих приездов в Вашингтон? Это, конечно, можно устроить, при условии, что ты…
      Ридж жестом прервал ее.
      – Компромисс, который я предлагаю, заключается в том, что ты выйдешь за меня замуж, а Деймон унаследует мое имя, – торопливо проговорил он.
      – Но у тебя уже есть жена, – напомнила Сабрина.
      Ей стоило большого усилия держать себя в руках.
      – Теперь уже нет, я аннулировал свой брак, прежде чем отправиться сюда, – сообщил ей Ридж, лишая ее и без того жалкого аргумента.
      Сабрина с опаской посмотрела на него:
      – А какая тебе от этого польза? В конце концов, имя всего лишь пустой звук. Я отзывалась на десятки разных имен в своей жизни. – Когда Ридж снял фрак и небрежно перекинул его через спинку стула, Сабрина бросила на него подозрительный взгляд: – Что-то уж очень по-хозяйски ты себя ведешь, я ведь уже просила тебя уйти.
      – Нет, я останусь, – твердо возразил Ридж, – и, пока я здесь, буду делать, то, что должен был сделать давным-давно. – Он быстро снял с себя рубашку и бросил ее поверх фрака. – Я терплю твои выходки с самого первого дня нашего знакомства. Я часто уступал тебе, старался найти оправдание твоим своевольным выходкам, пытался понять, что движет тобой. – Лицо Риджа стало серьезным. – Ты слишком долго водила мужчин за нос, Рина. Но теперь все по-другому – ты изменилась точно так же, как меняется рыба трехдневной давности. Но мы попробуем как-то исправить ситуацию. Начиная с этого дня, я буду отдавать все распоряжения, а ты будешь выполнять мои желания. – Ридж указал на кровать: – Раздевайся и ложись. Я хочу заняться с тобой любовью, но не имею ни малейшего желания делать это стоя… или после того, как выдохнусь, гоняясь за тобой по комнате.
      От подобной наглости у Сабрины перехватило дыхание. Она не обратила внимания на то, что Ридж уже успел скинуть брюки и, упираясь огромными кулаками в бока, предстал перед ней во всей своей красе. Проклятие, он пришел сюда не для компромиссов. Он пришел сюда взять то, что хочет. Черт побери, он что думает, что может вот так снова ворваться в ее жизнь, после того как прошел целый год, и делать с ней все, что заблагорассудится? Что ж, он, очевидно, забыл, какой упрямой она может быть!
      – Я не буду спать с тобой! – Ее слова прозвучали как удар хлыста.
      – Это верно, – с готовностью согласился Ридж и широко и неотразимо улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. – Ни один из нас сегодня не уснет. Я собираюсь любить тебя так, чтобы наверстать упущенное. Женщину, подобную тебе, необходимо любить часто и много.
      Сабрина стиснула зубы.
      – Благодарю вас за диагноз, доктор Теннер, однако я привыкла получать рецепты у профессиональных врачей, а не из рук шарлатанов.
      В глазах Риджа появился холодный стальной блеск, а на лице – ледяная улыбка. Как и прежде, терпения Риджа надолго не хватило. Поняв, что дипломатия помогает плохо, он прибегнул к своему испытанному способу.
      – Не вынуждай меня прибегать к насилию, Рина. – Голос его прозвучал тихо, но грозно. – Не думай, что, если я принял цивилизованный вид, я забыл свои дикие повадки. Я могу быть безжалостным.
      Он не сказал Сабрине ничего нового. Все это она и сама отлично знала. Сердце Сабрины учащенно забилось, она задышала часто и тяжело, понимая, что, если дело дойдет до применения силы, у нее не будет ни малейшей надежды справиться с ним.
      В ее памяти промелькнуло несколько сцен из прошлого. Вот Ридж врезается в группу бандитов, разбрасывая их в разные стороны. Вот он как гроза несется сквозь деревья на своем жеребце, лицо его чернее тучи и вселяет ужас. А вот он со стремительностью нападающей змеи не моргнув глазом разделывается с Сайксом.
      «Да, если Риджа Теннера сильно разозлить, он становится очень опасен», – напомнила себе Сабрина, однако он никогда не относился к ней непорядочно, за исключением того злополучного вечера в Санта-Фе. Тогда он… Вспомнив, что тогда произошло, Сабрина поспешно отступила, лихорадочно обдумывая, как от него избавиться.
      Ридж без труда угадывал все ее мысли. Сейчас Сабрина была похожа на загнанную в угол кошку, которая ищет пути к отступлению. Ридж набросился на нее, как волна наступающей пехоты.
      – На этот раз никто из нас не уйдет отсюда, – прорычал он и сомкнул пальцы у нее на руках с такой силой, что Сабрина едва не вскрикнула от боли. – Я не успокоюсь, пока не увижу, что ты относишься ко мне по-прежнему, что я, как и раньше, возбуждаю тебя, что огонь еще горит…
      Ридж крепко прижал Сабрину к себе и с жадностью припал к ее губам, подавляя всякое сопротивление. (Которое обязательно имело бы место, если бы Сабрина могла вздохнуть.)
      Однако сопротивляться ему было бесполезно, особенно сейчас. Его руки, подобно стальным клещам, сжали Сабрину. Она не могла пошевельнуться, не то чтобы вырваться. Остатки здравого смысла подсказывали ей, что надо бежать, спасаться, в то время как предательская плоть уже отдавалась во власть ощущениям, которые Ридж пробуждал в ней своей близостью.
      И вдруг, так же внезапно, как он схватил ее, Ридж разжал объятия. Рука его потянулась к вороту ее дорогого платья. Пользуясь своим явным превосходством в силе, он начал раздевать ее. В мгновение ока он разорвал на ней платье и сдернул его, оставив Сабрину в ворохе нижних юбок. Обнаженная грудь ее высоко вздымалась. Сабрина потеряла дар речи от подобной наглости, но была не в состоянии остановить Риджа.
      Покончив с платьем, он не церемонясь подхватил Сабрину на руки и крепко прижал к себе. Сабрина смотрела на него так, будто у Риджа выросло по лишней руке с каждой стороны. Она не могла поверить, что он ведет себя как насильник!
      Но вот Ридж поднял ее на руки и они оба очутились на кровати. Прежде чем Сабрина успела выпутаться из всех своих юбок, сильные руки Риджа обхватили ее за талию, не желая расставаться с добычей.
      Опять послышался звук разрываемой ткани, и в следующее мгновение Сабрина лежала перед ним на кровати совершенно обнаженная. От своего бессилия она пришла в неописуемую ярость. С ней в жизни еще никто так грубо не обращался! И если бы не спящий в смежной комнате младенец, она бы сейчас завизжала во всю силу своих легких. Будь он проклят! Да кто он такой вообще? Глава Вашингтона? Какое право он имел врываться к ней в номер, выдвигать какие-либо требования, рвать ее дорогую одежду, словно это были тряпки!
      – Будь ты проклят, Ридж Теннер! Я буду ненавидеть тебя до конца своей жизни, – злобно прошипела Сабрина.
      В ответ на сказанное он отвел ее руки за голову, удерживая их за запястья и лишая ее тем самым возможности сопротивляться.
      – Можешь ненавидеть меня сколько угодно, женщина, но тебе придется терпеть меня до тех пор, пока ты не изменишься, – прорычал он в ответ. – Я удержу тебя здесь любым способом и буду любить столько, на сколько меня хватит!
      – Нет! – простонала Сабрина, лихорадочно вертя головой.
      Сейчас он начнет ласкать ее, и тогда вся ее твердая решимость растает, как весенний лед под лучами солнца. Сабрина знала это так же точно, как то, что звезды показываются только на ночном небе.
      – Да! – требовательно парировал Ридж.
      Лицо его медленно приближалось. Стальной блеск в глазах исчез.
      – Всю ночь, Рина… и даже дольше, если понадобится, чтобы унять боль, которая мучает меня уже тринадцать месяцев, две недели и три дня…
      – Четыре дня… – тихо поправила его Сабрина и покраснела до корней волос.
      Господи, ну зачем она только открыла рот? Она была готова проболтать всю ночь напролет, лишь бы не сделать такой идиотской ошибки! Губы Риджа замерли на волосок от ее соблазнительных теплых губ, глаза заискрились теплотой, и он торжествующе улыбнулся.
      – Так ты тоже считала дни, да, Рина? – Голос его обволакивал Сабрину, как бархат, уговаривая перестать сопротивляться. – Скажи правду, Рина… ради Бога, хоть один раз. Сбрось эту проклятую маску и скажи мне правду.
      Сабрина нерешительно кивнула. Слезы хлынули из глаз.
      – Я ничего не забыла, я не могла забыть… – всхлипнула она. – Ты у меня в крови… Будь ты неладен! Воспоминания о тебе мешают моему счастью с любым другим мужчиной. Когда я смотрю в крошечное личико Деймона, я вижу только тебя… Я ненавижу себя за то, что все время думаю о тебе… о тех месяцах, которые мы провели вместе.
      – Эти воспоминания померкнут после сегодняшней нашей встречи, – нежно прошептал он.
      Руки Риджа медленно заскользили вдоль ее тела. Он поклонялся этой шелковистой плоти, которой так долго был лишен. И по мере того как его руки путешествовали по ее телу и заново открывали каждую чувствительную клеточку, месяцы разлуки исчезали один за другим. Ему казалось, что они занимались сумасшедшей любовью только вчера, и не было этих длинных месяцев разлуки. Он все еще ощущал ее вкус на своих губах, все еще чувствовал аромат ее тела. И все же, несмотря на все сходство, появилось что-то совершенно новое, чего никогда не было раньше. Очень скоро Сабрина поняла, что Ридж собирается сдержать обещание.
      Но появились не только новые ощущения – произошло еще одно преображение. Дикая, необузданная сторона Риджа испарилась. Его прикосновения были самой нежностью. И вскоре тело Сабрины наполнилось восхитительной легкостью, словно она погрузилась в море страсти. Искусные руки Риджа зажигали ее плоть. Это пламя разгоралось все сильнее, погружая Сабрину в море блаженства. Невольный стон сорвался с ее губ, когда влажный язык Риджа коснулся розовых бутонов ее сосков, а потом стал спускаться по ее животу все ниже и ниже к заветному треугольнику. Ридж решительно раздвинул ей ноги, и его ласковые пальцы заскользили по бедрам, погружаясь в самые чувствительные уголки ее плоти.
      Теперь Сабрина хотела его до боли, но она боялась, что такое желание удовлетворить невозможно. Эта голодная пытка сводила с ума. Сабрина едва владела собой. Она почувствовала потребность как-то вслух отозваться на тот огонь страсти, который пожирал ее разум и тело.
      – Ридж!.. – простонала она.
      И в этом коротком стоне, вырвавшемся из глубины души, сплелись буря и пламя страсти, которые бушевали в каждой клеточке ее тела. Сабрина непроизвольно приподняла бедра и выгнулась навстречу его ищущим губам и рукам, без слов умоляя облегчить дикую муку, которую она испытывала.
      Это мгновение стало ответом на те запретные сны, которые преследовали ее каждую ночь на протяжении целого года. Как хорошо было прижаться к сильному телу Риджа, ощутить твердость его горячей возбужденной плоти. Он обладал удивительной властью над ней, заставляя ее почувствовать себя вновь ожившей. Теперь Сабрина не была сгустком спящих в скорлупе эмоций. Этот таинственный волшебник освободил ее чувства, выпустил их на свободу. Сейчас она отвечала ему самозабвенно, ни о чем не думая и ничего не опасаясь, желая только одного – испытать неземное наслаждение, быть во власти этого мужчины, пленившего ее осторожное сердце и завоевавшего ее любовь. Она упивалась его ласками и поцелуями. Он поклонялся ей так, будто она была чем-то особенным для него. И на время, пока они были вместе, Сабрина позволила себе поверить, что Ридж останется рядом с ней навсегда.
      Сабрина затаила дыхание, когда интимные ласки Риджа вознесли ее к новым высотам восторга. Ощущая себя на краю высокого утеса над бушующим океаном в сильнейший шторм, она ждала, что вот-вот сорвется вниз, но это ничуть не пугало ее. Искусные прикосновения Риджа отмели все страхи. Она была готова с радостью броситься вниз, если таким образом можно положить конец той сладостной пытке, которую она испытывала сейчас оттого, что Ридж так близко и одновременно так недостижимо далеко.
      Попроси он ее пойти за ним на край земли, она бы стала его тенью. В этих сильных и ласковых руках она подчинялась ему полностью, любя его сердцем, телом и душой.
      Ее любовь нежным ветерком ласкала его тело, когда она отвечала на его обжигающую страсть.
      Всепоглощающее желание передать Риджу часть того наслаждения, которое он доставил ей, заставило Сабрину выскользнуть из-под него. Встав перед ним на колени, Сабрина наклонилась к Риджу и с благоговением провела дрожащими пальцами по его губам. Подобно слепой, которая познает мир руками, Сабрина пальцами изучала лучики улыбки, разбежавшиеся из уголков его синих глаз, потемневших от страсти. Сабрина чувствовала себя слабой и беззащитной рядом с этим мощным львом. Он был для Сабрины всем – горько-сладостными воспоминаниями, соблазном, перед которым не смогла бы устоять ни одна женщина.
      В то мгновение, когда нежные, как лепестки цветка, губы Сабрины коснулись груди Риджа и в густой поросли отыскали сосок, он был готов поклясться, что растаял от блаженства. Сабрина выводила на его загорелом теле сложные узоры, и Риджу казалось, что он стоит у ворот рая. Сабрина волновала и возбуждала его как ни одна другая женщина – ни с одной женщиной он не испытывал ничего подобного.
      Когда она начала постепенно спускаться с его мускулистой груди на живот и ниже, на Риджа обрушилась настоящая лавина поцелуев и ласк – он молил Бога, чтобы Сабрина не останавливалась. Ее прикосновения били подобны легчайшим прикосновениям бабочки, порхающей над его телом. Ее поцелуи были подобны горячему солнечному лучу, скользящему по его коже. А когда мягкие ладони Сабрины прижались к его твердой плоти, лаская и возбуждая ее, Риджу показалось, что он сгорает в огне страсти. Он боялся, что больше не выдержит этой сумасшедшей сладостной пытки и сойдет с ума. Потребность, повелительная и древняя, как само время, пронзила его. Мучительный стон вырвался из его груди, когда чувства окончательно овладели его разумом и телом.! Прерывисто дыша, Ридж встал на колени и придвинул Сабрину к себе. Ему достаточно было одного взгляда на Сабрину, чтобы пламя страсти с новой всепоглощающей силой вспыхнуло в нем.
      – Утоли мою боль, – с мольбой в голосе сказал Ридж.
      Его сильное гибкое тело возвышалось над Сабриной, и тут она почувствовала, как его твердая разгорячённая плоть входит в нее. Застонав от восторга, Сабрина ощутила, как огненные потоки блаженства растекаются по всему телу.
      Он двигался в ней, наполняя ее блаженством, но затем вышел из нее, желая поддразнить и заставляя страдать до боли. Стоя на коленях между ее широко раздвинутых ног, он пожирал взглядом ее великолепное тело, с наслаждением вглядывался в ее фиалковые глаза, которые горели голодом неудовлетворенной страсти.
      – Ридж, прошу тебя… – еле слышно умоляла его Сабрина.
      – Хочешь ли ты меня так же сильно, как я хочу тебя? – хрипло и настойчиво спросил Ридж. – Скажи мне, Рина, я должен знать.
      – Клянусь, я умру, если не буду твоей, – еле слышно произнесла она горячим прерывистым шепотом.
      Удовлетворенная улыбка заиграла на губах Риджа, когда он склонился, чтобы поцеловать ее.
      – Я понял, что никогда раньше не знал, что такое любовь, пока не встретил тебя. Ты, моя сладкая сирена, наполнила это слово новым смыслом…
      Поцелуи Риджа становились все горячее и настойчивее. В желании снова ощутить Риджа внутри себя Сабрина выгибалась ему навстречу все больше и больше, пока не почувствовала, что Ридж снова вошел в нее, и не ощутила, как их страждущие тела сливаются в одно целое. Сабрина не находила слов, чтобы передать ощущения, которые заполнили ее, – сейчас она жила не разумом, а только чувствами. Волны экстаза подхватили Сабрину, вознесли на вершину блаженства и держали ее там, пока не рассыпались на мириады солнечных лучей.
      Когда их тела слились в экстазе, Сабрина перенеслась в мгновение, у которого не было ни границ в пространстве, ни продолжительности во времени. Ей показалось, что время остановилось. Не было ничего, кроме восхитительных ощущений. Неземное блаженство стало заполнять ее. Оно нарастало, а вмести с ним нарастала острота и других необычных ощущений, которых Сабрина еще ни разу не испытывала раньше.
      Она выкрикивала имя Риджа, она металась в его сильных руках и прижималась к нему с такой силой, словно наступил конец света. Экстаз волна за волной захлестывал Сабрину, нанося удар за ударом, и укачивая ее на волнах волшебных ощущений.
      Но не только Сабрина потеряла связь с действительностью и тонула, погрузившись в океан экстаза. Ридж испытал сладостное удовлетворение, когда Сабрина, задрожав всем телом, выгнулась ему навстречу и еще теснее прижалась к его бедрам, чтобы он как можно глубже вошел в нее, словно хотела навеки слиться с ним в одно целое. В следующее бесконечно длинное мгновение он совсем потерял голову, у него не осталось ни сил, ни чувств, и состояние невыразимого блаженства охватило его.
      Постепенно сознание возвратилось к Риджу. Он вспомнил, каково было жить в эмоциональной пустоте в течение тринадцати месяцев, двух недель и трех… нет, четырех дней, как тяжело было ему видеть Сабрину на расстоянии вытянутой руки и не иметь возможности прикоснуться к ней. Ридж боялся, что после того, что он испытал сегодня вечером, он уже не сможет жить в прежней холодной пустоте. Черт побери, сколько же можно быть практичным, разумным, здравомыслящим и логичным! Более года назад он подчинился требованиям Сабрины. Все это время он играл по ее правилам, но теперь хотел жить по своим законам. Она надеялась, что время и расстояние помогут им забыть друг друга, однако ничего подобного не произошло!
      Подумав об этом, Ридж нахмурил брови и посмотрел на Сабрину. Она подняла на него глаза и удивилась столь быстрой смене его настроения. На что он сердится? Если он только посмеет разрушить этот волшебный миг и испортить ее последние воспоминания, она никогда не простит ему этого.
      – Я старался, но ничего не получилось, – вдруг хмуро проговорил Ридж.
      Господи, о чем это он? Или она не расслышала того, что он говорил?
      – Что-то случилось? – переспросила Сабрина голосом, в котором были еще слышны отзвуки страсти.
      – Ты потребовала, чтобы я любил тебя на расстоянии. Я пытался. Я прошел через настоящий ад. Больше этого я не хочу, – резко ответил Ридж. – Я не хочу любить тебя на расстоянии.
      От удивления и неожиданности Сабрина потеряла дар речи.
      – Что ты сказал? – спросила она после долгого молчания.
      «Должно быть, у меня не все в порядке со слухом», – решила Сабрина. Ридж не мог сказать то, что ей послышалось.
      – Я сказал, что любить тебя на расстоянии я не умею, – повторил Ридж и прерывисто вздохнул. – Никак не могу решить, то ли похитить вас с Деймоном и держать в плену у себя на ранчо, то ли купить билеты на пароход и отправиться в неизвестные края. Но одно я знаю точно – больше я не буду притворяться, что могу жить без тебя. Не могу и не буду!
      Сабрина долго лежала, уставившись на Риджа и пытаясь осознать его слова. Он только что сказал, что любит ее, – сказал дважды. Сказал об этом так обыденно, словно это было уже известно всему свету. Ни разу за все месяцы, что они были вместе, он даже не намекнул, что им движет любовь, а не просто похоть. Господи! Неужели нельзя было сказать об этом раньше? Она бы ни за что не уехала из Нью-Мексико, если бы знала о его подлинных чувствах. Она вспомнила, как нелегко ей было в пору беременности, которая день ото дня становилась все заметнее, возвращаться на восток, как тяжело было выносить любопытные взгляды тех, кто спрашивал об отце ребенка, которого она носила под сердцем.
      Когда Ридж отодвинулся от нее и сел на краю кровати, спустив ноги, Сабрина изо всех сил ударила его кулаком по спине.
      – Будь ты проклят, Ридж Теннер! Будь я мужчиной, я надавала бы тебе тумаков!
      Ошеломленный этой неожиданной вспышкой, Ридж обернулся к Сабрине и с удивлением посмотрел в ее пылающее гневом лицо.
      Нет, эта женщина точно сумасшедшая! Он только что признался ей в любви, а она ударила его. Ударила что было сил, зло, не шутя! Разве так должна вести себя женщина, когда мужчина открывает ей свое сердце? Она могла бы выразить свои чувства как-то иначе, а не бить изо всех сил по спине.
      – Мне подставить другую щеку? – спросил Ридж, усмехнувшись.
      – Буду рада, – отрезала Сабрина. – Ты добился того, что я влюбилась в тебя, а затем отпустил, даже не намекнув о своих чувствах. – Сабрина по-детски ткнула его кулаком в бок. – Черт побери, я целый год пытаюсь забыть тебя, убеждаю себя, что с моей стороны было бы глупо остаться в Нью-Мексико и гоняться за человеком, которому я не нужна.
      – Которому ты не нужна? – взвился Ридж. – Я никогда не говорил этого! Я ни разу не просил тебя уехать. Я был уверен, что ты сама хочешь вернуться на сцену ради успеха и славы.
      – Да это же ты тогда, в каньоне Чито-Бонито, заявил, что наш роман окончен, – напомнила ему Сабрина. – А когда я уезжала из Форт-Кэнби, ты даже не потрудился попрощаться со мной!
      – Но к тебе было не пробиться, – парировал Ридж. – Да и откуда мне было знать, что ты чувствуешь. Я еще не научился читать мысли на расстоянии, а ты даже слова не сказала! Ты заявила, что я распутник, которому чуждо слово «любовь».
      Ридж растерянно нахмурился. Он взглянул в прищуренные глаза Сабрины. Он слышал ее, но не вслушивался в то, что она говорила. Он был так занят, обдумывая ответ, что прошла почти минута, прежде чем до него дошли ее слова.
      – Что ты сказала? Было бы глупо остаться в Нью-Мексико? – спросил он мрачно.
      Сабрина сдвинула брови, вспоминая, что она говорила.
      – Я сказала, что считала пустой тратой времени гоняться за человеком, которому была не нужна…
      – Нет-нет, перед этим, – остановил ее жестом Ридж.
      Сабрина опять задумалась. Когда она поняла, какие слова Ридж хотел бы услышать еще раз, она чуть заметно улыбнулась.
      – Я сказала, что ты добился того, что я полюбила тебя, – проговорила она негромко, встречаясь с его пронизывающим взглядом.
      Улыбка, которая появилась у Риджа на лице, была такой яркой, что могла бы осветить дорогу заблудившемуся в снежной буре одинокому путнику. А затем Ридж звонко рассмеялся.
      – Она любит меня! – радостно крикнул он на всю комнату.
      Сабрина указательным пальцем дотронулась до его губ, показывая ему, чтобы он не шумел, не то разбудит Деймона.
      – Если ты не будешь говорить потише, соседи будут жаловаться на шум, а твой сын начнет вопить что есть мочи, – тихо сказала Сабрина.
      Ридж обхватил Сабрину руками и опрокинулся вместе с ней на постель.
      – Я готов кричать на весь свет, что я счастливейшее двуногое создание! – рассмеялся Ридж и потерся щекой о шею Сабрины. – Некоторые мужчины счастливы, когда заслужат любовь одной женщины, а я заслужил любовь пяти самых потрясающих женщин на планете!
      – Пяти?! – Сабрина мгновенно обиженно надулась.
      Ей было не очень приятно слышать, что Ридж причислил ее к своему гарему.
      Хитро улыбаясь, Ридж утвердительно кивнул.
      – Пяти, – подтвердил он. – Вдова Стюарт, сестра Сабрина, Сара Стивенс, Скарлетт Сэмюэльс… и последняя в этом списке, но самая главная, прелестная и очень талантливая Сабрина Спенсер. – Улыбка исчезла с его чувственных губ, он приблизил свое лицо к ее лицу и прошептал у самых ее губ: – Но есть еще одна женщина, которую мне бы хотелось добавить к этому списку… ту, которую я ценю больше всех остальных…
      Сабрина удивленно вскинула брови.
      – О ком это ты? Неужели тебе мало всех перечисленных? Он едва прикоснулся к ее губам и продолжил:
      – Женщину, которую я больше всего хочу, зовут Сабрина Теннер. Она одна будет стоить всех остальных вместе взятых. Несмотря на все ее недостатки, именно с ней мне бы хотелось прожить остаток жизни.
      – Какие недостатки? – строго спросила Сабрина, с трудом сдерживая улыбку.
      Она знала, что у нее есть кое-какие слабости, но если послушать Риджа, то можно подумать, что она вся состоит из одних недостатков!
      – Во-первых, она упряма, – проговорил Ридж, опять касаясь ее губ своими. – Эта женщина готова спорить даже тогда, когда мужчина говорит, как сильно любит ее. Во-вторых, она строптива. – Ридж поцеловал уголки ее губ. – Мулы по сравнению с ней просто ангелы. В-третьих, она своенравна. – Ридж осыпал поцелуями ее нежную, как шелк, щечку. – Любой ценой старается настоять на своем. В-четвертых, упорна. – Ридж с такой нежностью поцеловал ее в глаза, что у Сабрины по спине побежали мурашки. – Она сжимает зубы, берет быка за рога и добивается невозможного. Да, я, кажется, забыл еще сказать, что нрав у нее переменчив, как ртуть. – Ладони Риджа снова ласкали ее тело, опять разжигая в ней огонь.
      – Но она любит тебя, – отозвалась Сабрина голосом, полным страсти. – Разве это не в счет?
      Когда Сабрина в ответ нежно поцеловала Риджа, он в одно мгновение превратился в огненную лаву.
      – Это перекрывает все остальное, – выдохнул он, теряя всякий интерес к разговору. – Мне больше никто не нужен, Рина. Когда ты оставила меня, ты увезла с собой дневное солнце и ночные звезды. Я люблю тебя и буду любить всегда…
      Сабрина поверила ему. Да и как можно, было не поверить! Он говорил ей о своей любви не только словами, он признавался ей в любви своими прикосновениями и поцелуями. Любовью были пронизаны все его ласки. И когда он повторил признание в любви словами, она не только услышала их, но и почувствовала их кожей. Все ее глубоко укоренившиеся страхи разом исчезли, как только мускулистое тело Риджа вновь прижалось к ней, говоря языком, не требующим слов. В это мгновение Сабрина прислушивалась только к голосу своего сердца, не представляя своей жизни без Риджа. Только с ним она оживала. Только с ним расцветали ее чувства. Мир без этого красавца ловеласа был сер и однообразен. Ридж необыкновенная личность, и каждое мгновение, которое она проводила с ним, было равно волнующей, захватывающей жизни. Сабрине было все равно, взойдет ли солнце, осветит ли небеса своим серебряным сиянием луна ночью. Жизнь для нее начиналась и заканчивалась в объятиях Риджа. Ей не нужно было ничего, кроме его любви. Только его любовь имела значение. И ее одной было достаточно. После мучительного одиночества, в котором она прожила прошедший год, Сабрина поклялась, что никогда не забудет, как драгоценна любовь Риджа, Ей хотелось убедить Риджа в том, что любовь его есть сущность всего ее существования, – но так, чтобы у него навсегда развеялись последние сомнения. И ей это удалось… очень убедительно…

      С того момента как Марлен вернулась от Сабрины, Алекс Темплтон на протяжении всего остатка вечера видел перед собой ее многозначительную улыбку. Наконец любопытство пересилило, и он спросил:
      – Может быть, скажешь, чему ты так улыбаешься? Или мне разгадывать эту загадку самому?
      Марлен расправила складки на ночной рубашке и присела на край кровати.
      – Я имела удовольствие сегодня вечером познакомиться с отцом Деймона. Он вернулся в гостиницу вместе с Сабриной, – объяснила она улыбаясь.
      От услышанного у Алекса вытянулось лицо.
      – С отцом Деймона? – переспросил он недоверчиво.
      Марлен утвердительно кивнула:
      – Она не представила нас друг другу, но он точная копия маленького Деймона… Черные, как ночь, волосы, смуглая кожа, синие, как небо, глаза. – Марлен взбила подушку и легла на нее. – Поверь мне, это отец Деймона. Я бы узнала его где угодно.
      – И ты допустила, чтобы он снова вернулся в жизнь Сабрины? – Алекс резко выпрямился. – Да он же перевернет жизнь Сабрины вверх ногами. Мы только-только все наладили. Я не допущу, чтобы она опять связалась с этим безответственным типом. Они же там все дикари. Что они там знают об утонченности и культуре!
      Марлен в изумлении наблюдала, как Алекс снимает ночную рубашку и торопливо натягивает брюки.
      – Куда это ты собираешься так поздно? – удивленно спросила она, в то время как Алекс начал возбужденно рыться в своих вещах, разыскивая контракт, который Сабрина еще не подписала.
      – Я собираюсь напомнить Сабрине, от чего она откажется, если позволит этому язычнику сладкими речами уговорить себя совершить глупость и последовать за ним в эту Богом забытую пустыню, которую наше правительство не подумав купило у Мексики!
      – Ради всего святого, Алекс! Сабрина уже достаточно взрослая и способна сама принимать решения. Мир не остановится, если Сабрина решит выйти за него замуж.
      – Выйти за него замуж! – Глаза у Алекса округлились и стали похожи на два серебряных доллара. – И. не думай! В театре Сабрина сделает себе состояние. А что даст ей этот прощелыга, чего бы у нее уже не было?
      – Любовь… отца ребенку, – спокойно ответила Марлен.
      – Любовь? – удивленно повторил Алекс, направляясь к выходу. – Если бы он любил ее, он не позволил бы ей уехать. Что это за любовь такая?
      – Наверное, такая любовь, которая позволяет женщине с редким дарованием, как у Сабрины, какое-то время оставаться самостоятельной, – парировала Марлен. – И если ты сейчас ворвешься к ней в номер, ты сунешь нос не в свое дело.
      – Сабрина для меня как дочь, – возмущенно заявил Алекс, остановившись у двери. – Я не допущу, чтобы какой-то прохиндей ворвался в ее жизнь и увез с собой разводить тарантулов и выращивать кактусы на Богом забытом клочке земли в пустыне! Место Сабрины на сцене, а не в какой-то развалюхе в Нью-Мексико.
      С этими словами Алекс вышел из номера и направился к Сабрине.
      Марлен безнадежно вздохнула. «Сколько ни маши контрактом, это не помешает зову сердца, – подумала она. – Сабрину всегда отличала железная воля. Она сделает то, что сочтет нужным. И сколько бы Алекс ни шумел и ни возмущался в середине ночи, это ее не остановит. Скорее пересохнет Тихий океан».
      «Это и есть рай», – подумала Сабрина и вздохнула. Ее кровать казалась такой большой и пустой, пока Ридж не лег рядом и не увел ее с собой в волшебный чувственный мир страсти.
      Резкий стук в дверь нарушил тишину и вывел Риджа из полусонного состояния. Он приподнял голову и с досадой поморщился.
      – Это еще кто? Один из твоих воздыхателей? – недовольно проворчал он.
      Когда настойчивый стук повторился, Сабрина встала с кровати и накинула пеньюар. Она направилась к двери и немного приоткрыла ее. В образовавшуюся щель она увидела взволнованное лицо Алекса. Не дожидаясь приглашения, он ворвался в номер, пролетел через комнату, где спал Деймон, и очутился в спальне. Тут увидел сцену, от которой у него из ушей пошел пар.
      – Что этот… этот человек делает здесь? – гневно спросил Алекс, указывая пальцем на улыбающегося Риджа, который лежал на кровати, слегка прикрывшись простыней.
      – Полагаю, вы Алекс, – проговорил Ридж, стараясь, чтобы его голос звучал как можно безмятежнее.
      Возмущение распирало Алекса так, что пуговицы на его рубашке грозили вот-вот отлететь. Он еще больше разозлился, поняв, что Марлен была права. Эта огромная горилла действительно отец Деймона. Алекс узнал бы его в любой толпе!
      Проклятие, но что он делает здесь, в Вашингтоне, в постели у Сабрины? Если бы у Алекса был с собой револьвер, он бы наверняка им воспользовался, чтобы избавиться от Риджа.
      – Что ж, хорошо, что вы хотя бы слышали обо мне, – неодобрительно фыркнул Алекс.
      – Только мимоходом, – уточнил Ридж и едва заметно улыбнулся. – Рад познакомиться с вами, Алекс.
      – А я не очень, – отрезал Алекс и перешел к делу. – У вас, молодой человек, хватило наглости появиться здесь и все испортить! Сабрина добилась большого успеха, сейчас она на вершине славы. Ее называют королевой театра. То, что у нее есть сын и нет мужа, безусловно, вредит ее репутации. И если бы не ее популярность, ее, возможно, не приняли бы ни в одном порядочном доме. Но слава и талант ограждают ее от излишнего любопытства.
      – Алекс, ради Бога, прекрати, – попросила Сабрина. – Тебе вообще не следовало врываться сюда посреди ночи. Это мои личные дела, и я сама разберусь в них.
      – В каких делах? – взорвался Алекс. – Для женщины, которая всегда так подчеркнуто сторонилась мужчин, ты точно открываешь новую главу!
      – Алекс… – В голосе Сабрины послышалось предостережение.
      Она перевела взгляд на Риджа, настроение которого быстро портилось.
      – Я думаю, тебе лучше уйти, пока ты не перестарался. Если у вас с Риджем дойдет до стычки, ты отсюда без посторонней помощи не выйдешь. Придется посылать за носилками.
      Алекс был слишком возбужден и зол, чтобы допустить, что ему будет угрожать какой-то негодяй, который влез в постель к Сабрине, пусть даже и отец Деймона.
      – Я не уйду до тех пор, пока ты не подпишешь этот контракт, – упрямо заявил он. – Я не допущу, чтобы ты сломала себе жизнь и карьеру только потому, что какой-то там Ридж примчался в Вашингтон и опять вскружил тебе голову. – Алекс бросил контракт Сабрине. – Подпиши, пока не растеряла остатки здравого смысла.
      До сих пор Ридж относился к появлению Алекса довольно спокойно. Но сейчас он вскочил с постели подобно дикой кошке и обернулся в простыню.
      – Я сам займусь нашим гостем, Сабрина, – твердо произнес он.
      Его глаза потемнели.
      – А ты тем временем посмотри, не разбудил ли Алекс малыша.
      Однако Сабрина не собиралась уходить из комнаты и оставлять Алекса и Риджа наедине. Они сверкали друг на друга глазами, как два зверя, готовые сцепиться. Когда Сабрина встала между ними, Алекс отступил назад. Он не ожидал, что его противник окажется горой мускулов и на голову выше его. Лежа в постели, Ридж выглядел не так грозно. Но когда этот гигант поднялся на ноги, Алекс понял, что ему понадобится стремянка, если он хочет поговорить с ним как мужчина с мужчиной. Ну и великаны живут в Нью-Мексико! Этот верзила был ростом не менее шести с половиной футов на босу ногу. Когда лицо Риджа приняло угрожающее выражение, Алексу вдруг пришло в голову, что тот похож на медведя гризли, вставшего на задние лапы.
      – Выслушайте меня, Алекс, выслушайте внимательно, – процедил Ридж сквозь сжатые зубы. – Я попросил Сабрину стать моей женой и переехать жить ко мне на ранчо неподалеку от Санта-Фе. Она не станет подписывать никаких контрактов, которые удержат ее в Нью-Йорке, раз я хочу, чтобы она была со мной в Нью-Мексико. Я не знаю, как пережил этот год, пытаясь убедить себя, что ее место на сцене. Если она не может жить без театра, она может выступать в Санта-Фе. Там сейчас организовали театральное общество, их вдохновили ее выступления. Маргарита Паскуаль стала владелицей уважаемого театра, она обожает Сабрину и позволит ей самой выбирать роли.
      Ридж отодвинул Сабрину в сторону. Алекс побелел от злости. Ридж молниеносным движением схватил контракт, разорвал его на мелкие кусочки и пронзительным взглядом посмотрел на Алекса, который сморщился, как печеная слива.
      – Я люблю Сабрину, а она любит меня. У нас был целый год, чтобы проверить наши чувства. Я хочу, чтобы она и мой сын жили в моем доме, а не на театральной сцене в Нью-Йорке. – Ридж сделал шаг по направлению к Алексу, и тот мудро отступил к стене. – Мы поженимся с вашего благословения или без него. Но в любом случае мы поженимся и, как только я закончу свои дела в Вашингтоне, отправимся в Нью-Мексико. – Он вопросительно приподнял одну густую бровь. – Я все ясно объяснил, Алекс, ничего не забыл?
      – Нет, мне кажется, что вы объяснили все очень четко, – отозвался Алекс.
      Едва заметная улыбка мелькнула у него на лице. Он с опаской протянул руку Риджу.
      – Похоже, что вы так же упрямы и решительны, как Сабрина. Ей всегда удавалось настоять на своем. Я никогда не мог с ней справиться. Когда она вбила себе в голову, что должна одна отправиться в Нью-Мексико, она так и сделала. – Ридж пожал Алексу руку. – Вы позаботитесь о том, чтобы Сабрина и Деймон были счастливы, чтобы у них был хороший дом? Они мне как родные.
      Ридж улыбнулся, увидев озабоченное лицо Алекса. Ему стало ясно, что Темплтон совершенно ничего не знает ни об огромных территориях, раскинувшихся к западу от Миссисипи, ни о нем самом.
      – Я не нищий, Алекс, – заверил его Ридж. – У меня тысячи акров плодородных пастбищных земель, а в доме есть все удобства, которые сейчас известны людям. – Веселые огоньки блеснули у него в глазах, когда он посмотрел на Сабрину. – А в углу гостиной даже стоит пианино. Я купил его после того, как Сабрина уехала. Сам я играть не умею, но я часто просто сидел и смотрел на него, и в моей голове возникали все веселые мелодии которые исполняла Сабрина в Сент-Луисе и Санта-Фе. – Он перевел взгляд на Алекса: – Надеюсь, вы и ваша жена окажете нам честь и погостите у нас на ранчо. Мне бы хотелось, чтобы вы собственными глазами увидели, что цивилизация и культура добрались и до Нью-Мексико.
      Алекс пристально посмотрел на импровизированное одеяние из простыни, обернутой вокруг бедер Риджа, и весело улыбнулся.
      – А что, в ваших краях все расхаживают в таких одеждах? Если у вас принято так ходить, то мне срочно потребуется заказать цветную простыню, чтобы не очень выделяться.
      Ридж улыбнулся шутке Алекса:
      – Одежда зависит прежде всего от того, чем человек занят в данную минуту. – Он обхватил Сабрину за талию и по-хозяйски притянул к себе. – С вашего позволения, мне бы хотелось вернуться в постель, ведь сейчас все-таки середина ночи.
      Алекс пожал плечами.
      – Полагаю, вы правы. Для формальностей действительно поздновато, – согласился он, многозначительно глядя на Сабрину и Риджа. – Но должен сказать, что я все-таки буду рад услышать, как вы оба даете брачные обеты.
      – Это случится уже во второй раз, – вставил Ридж. – Первый раз мы произносили их под прицелом.
      Алекс удивленно посмотрел на Сабрину. Она никогда не говорила, что уже была замужем за Риджем. «Тут удивляться нечему», – успокоил себя Алекс. Сабрина вообще ничего не рассказывала им об отце Деймона.
      – А когда состоялась эта церемония? – поинтересовался он.
      Сабрина высвободилась из объятий Риджа и проводила Алекса к выходу.
      – Это еще одна очень длинная история, – сказала она. – С удовольствием расскажу ее за завтраком… скажем, часов в девять утра.
      Когда Сабрина закрыла дверь за своим ангелом-хранителем, Ридж обнял ее и нежно поцеловал.
      – Так на чем мы остановились, когда нас так бесцеремонно прервали?..
      От его обольстительного вкрадчивого шепота Сабрина совершенно растаяла.
      Неужели это не сон и рядом с ней действительно стоит Ридж и смотрит на нее глазами, полными любви?
      – По-моему, мы остановились вот на чем, – весело сказала Сабрина, срывая с Риджа простыню и бросая ее на пол.
      Одна густая бровь Риджа поползла вверх, он стоял посередине комнаты абсолютно голый, с довольной улыбкой, глядя на то, как Сабрина внимательно осматривает его сверку донизу. По выражению ее глаз он понял, что ей нравится то, что она видит, и это его порадовало.
      – Я не пою, – признался он, – я только хорошо танцую, да и то когда беру напрокат туфли у кого-нибудь, кто сам отлично танцует. Кроме того, я совсем не знаю нот.
      Сабрину это не смутило, она невозмутимо пожала плечами, озорно улыбнулась, схватила Риджа за руку и потянула к кровати.
      – Я научу тебя, – заверила она его, но Ридж не сдвинулся с места, словно прирос к полу.
      – А как мне придется расплачиваться за это образование? – улыбаясь, спросил Ридж.
      Поскольку Ридж отказывался сдвинуться с места, Сабрина неожиданно изо всех сил толкнула его в грудь, и он, потеряв равновесие, растянулся на кровати. Как игривый котенок, Сабрина мгновенно вспрыгнула на него.
      – Плата не разорит вас, сэр, но займет очень много вашего времени.
      – Чего ты хочешь, Рида? Тебе только стоит попросить, – прошептал он, зажимая ее лицо своими ладонями и заставляя ее растянуться на себе во всю длину.
      – Твоей любви, – пробормотала она в ответ. – Это все, что мне нужно…
      – Она твоя, – заверил ее Ридж и прильнул к ее губам, вдыхая в нее огонь, который мгновенно: заполыхал в ней огромным пламенем. – Ты научила мое сердце танцевать, а мою душу петь. – Тихий стон вырвался из его груди, и Ридж перекатился на Сабрину. – Нужно ли говорить, что ты делаешь с остальными частями моего тела, женщина?
      Сабрина засмеялась, обвила руками его мощные плечи и отдалась во власть волшебных ощущений, которые начали заполнять ее.
      – Надеюсь, что ты окажешься таким же тонким инструментом, как пианино.
      Его руки заскользили по ее телу подобно рукам пианиста, порхающим по клавишам.
      – М-м-м. Я уже чувствую мелодию, которая вылетает из-под моих пальцев.
      – Дуэт? – спросила Сабрина, лаская его крепкое тело.
      – Песнь любви. – Полная нежности улыбка сопровождала, эти тихие слова. – Мелодия, которая льется из моего сердца. Я буду напевать ее до конца своих дней… и ночей… Я люблю тебя, Рина, – горячо прошептал Ридж. – Я пытался сказать тебе это с самого начала. Может быть, я был не так красноречив? Но это чувство переполняло меня, искало выхода. И все же никакие слова не выразят до конца всего, что я сейчас чувствую. Лучше я покажу тебе…
      А ведь было время, когда она сомневалась в существовании этого сильного чувства, но это было еще до того, как в ее жизнь ворвался этот черноволосый повеса с горящими огнем синими глазами. Пламя этих глаз притягивало и сжигало. Ридж заставил ее поверить в это редкое и необыкновенное чувство, которое могло связать шелковой нитью два даже самых недоверчивых сердца. И когда она заглядывала в его бездонные синие глаза, она тонула в их глубине.
      Страсть охватывала ее, накатываясь огромной волной. За всю ее жизнь в ней скопилось море любви, которой Сабрина еще никогда и ни с кем не делилась… до этого мгновения. Но когда она вернула Риджу его поцелуи, эта любовь хлынула из нее подобно реке, прорвавшей плотину, сметая на своем пути все преграды.
      Восхитительное чувство свободы охватило Сабрину. Ей казалось, будто ее подхватили и несут вверх, будто она летит во вселенной, наполненной солнечным светом и радугой. Это любовь Риджа раскрасила горизонт чудесными красками, каждая из которых плавно переходила одна в другую. Сабрина прикасалась к ним, чувствуя, как их сияние отражается на ее коже. Души их слились, и она поняла, что наконец-то попала домой, в бесконечное объятие его ласковых рук.

      Был послеобеденный час. Сабрина с удовольствием потягивала вино из бокала, удобно расположившись в легком плетеном кресле на веранде асиенды. Ее взгляд скользнул по плодородной долине Рио-Гранде, покрытой ковром ярких полевых цветов, распустившихся после теплых весенних дождей. На востоке долину ограждали величественные горы Сангре-де-Кристо. На западе уходили в белоснежные облака вершины неприступных гор Сьерра-Насимьенто. Мягкий свет заходящего солнца раскрасил пастельными тонами скалы и долины на горизонте. От красоты, развернувшейся перед глазами, захватывало дух. Могучая Рио-Гранде несла свои воды внизу террасы, на которой расположилась просторная асиенда.
      Уже полтора года Сабрина с любовью называла это раскинувшееся на много миль ранчо своим домом. Сердце ее наполнилось гордостью, когда она окинула взглядом великолепный пейзаж. Именно здесь началась ее настоящая жизнь, и здесь она, наконец, пустила корни. Она часами без устали сопровождала Риджа в его верховых поездках, когда он осматривал огромные стада скота и овец. Каждый раз, когда Ридж уезжал в Санта-Фе для переговоров по делам индейцев, он брал ее с собой, и Сабрина возвращалась в театр. Она имела все, о чем только могла мечтать.
      Полные восторга возгласы Алекса Темплтона прервали ее размышления:
      – Я забираю назад каждое резкое слово, которое говорил ранее про Нью-Мексико, – заявил он и сделал глоток вина. – От этой красоты захватывает дух. – Он медленно прогуливался с бокалом в руке по веранде, которая протянулась вдоль фасада дома, а потом обернулся к Риджу, который отдыхал, мирно устроившись рядом с женой. – Теперь я вижу собственными глазами, что Сабрина действительно счастлива. Она просто светится от счастья.
      Когда Марлен поддержала замечание мужа, Ридж хитро улыбнулся. Он неторопливо положил руку на плечо Сабрины и стал нежно перебирать блестящие пряди золотисто-серебристых волос.
      – Очень рад слышать, что вам понравился наш скромный дом, Алекс. Я счастлив, что вы наконец приняли наше приглашение и приехали сюда.
      – Скромный? – Алекс фыркнул в ответ на такое сдержанное определение Риджа. – Да этот дом просто чудовищно элегантен. Мне понадобится карта, чтобы не заблудиться на вашей асиенде. – Он остановился, секунду помолчал и потом негромко добавил: – В последнее время у меня появилась мысль о том, что было бы неплохо где-нибудь осесть. Я ловлю себя на мысли, что мне очень бы хотелось жить здесь.
      Сабрина хитро улыбнулась Риджу и повернулась к Алексу.
      – Мы надеялись, что у вас появится такое желание. Когда я сообщила Маргарите, что вы собираетесь навестить нас, она поручила мне спросить у вас, не согласились бы вы составлять репертуар и осуществлять постановки в ее музыкальном театре. Она говорит, что сама уже не справляется с этой работой и с удовольствием взяла бы себе в помощники такого опытного человека, как вы.
      Алекс внимательно выслушал слова Сабрины. Какое-то время он молча обдумывал услышанное, глядя в полное надежды лицо Марлен.
      – Мне придется подчиняться мисс Паскуаль? – спросил он, не отрывая глаз от лица жены.
      – Маргарита обещала предоставить вам полную свободу, – заверил его Ридж.
      – А как часто я смогу рассчитывать на присутствие Сабрины Теннер на сцене театра? – продолжал Алекс.
      – В течение одной недели каждый месяц, – сообщил ему Ридж, медленно водя указательным пальцем по безупречной щеке Сабрины. – Разумеется, вы можете рассчитывать, что раз или два и я сыграю на пианино, – добавил Ридж.
      Алекс удивленно приподнял седеющую бровь.
      – Вы занялись музыкой? – спросил он. Ридж многозначительно улыбнулся Сабрине.
      – Я знаю наизусть только одну волшебную мелодию, – заявил Ридж и через секунду добавил с улыбкой: – Правда, подумав, прихожу к выводу, что все-таки не стоит демонстрировать мои таланты перед публикой.
      Сабрина покраснела, поняв скрытый смысл его слов, а Алексу, конечно, было невдомек, что имел в виду Ридж. Она облегченно вздохнула, когда разговор перешел на другую тему. Сабрина не испытывала желания объяснять Алексу, на каком именно инструменте играет Ридж.
      – Предложение в высшей степени заманчивое, – размышлял вслух Алекс. – Марлен давно допекает меня, чтобы я нашел постоянный театр для нашей труппы. – Он задумчиво кивнул. – Пожалуй, я загляну к мисс Паскуаль, когда мы завтра вернемся в Санта-Фе. – Голос его затих, когда Марлен наклонилась к нему и с силой сжала ему руку. – Я принимаю это как знак твоего одобрения, – улыбнулся Алекс и поцеловал ее в лоб.
      – Это было бы просто замечательно, – радостно воскликнула Марлен. – Мы будем всего на расстоянии одного дня от Деймона, а я так скучаю без него. Крестную мать нельзя лишать возможности видеться со своим крестником.
      И, словно понимая, что речь зашла о нем, вдоль веранды засеменил Деймон под пристальным взглядом молодой горничной-испанки. Визжа от восторга, Деймон ловко вскарабкался Марлен на колени. Крепко обняв черноволосого малыша, Марлен умоляюще посмотрела на Алекса. А когда Деймон оседлал колени Алекса и пролепетал несколько нечленораздельных предложений, его крестный отец просто растаял от восторга.
      – По-моему, у нас нет никаких оснований, чтобы отклонить предложение мисс Паскуаль, – проговорил Алекс, играя с малышом у себя на коленях.
      – Кажется, Деймон уже превзошел отца в даре убеждения, – хитро прошептала Сабрина, наклонившись к Риджу.
      Взгляд, которым Ридж посмотрел на нее, был полон любви. Сабрина поняла этот взгляд, и приятная дрожь разлилась по ее телу. Даже сейчас, по прошествии времени, Ридж все еще обладал силой возбуждать ее своим полным огня взглядом. Ее реакция на его взгляд была еще более бурной, чем раньше. Сабрина читала его мысли так же ясно, как если бы они были напечатаны на его лбу крупными буквами. Она поняла его молчаливый призыв и мгновенно задрожала от предвкушения наслаждения.
      – Пока вы двое будете учиться говорить на языке Деймона, мы с Сабриной пойдем подготовим вещи для поездки в Санта-Фе, – проговорил Ридж, помогая Сабрине подняться с кресла.
      Марлен и Алекс были так заняты разговором со своим крестником, что только молча кивнули в ответ. Сжимая маленькую ладонь Сабрины в своей, Ридж повел ее наверх.
      – По-моему, ты ведешь себя как не очень вежливый хозяин, – поддразнила его Сабрина, в чьих фиалковых глазах играли озорные огоньки. – Не успели наши гости приехать, а ты уже покинул их.
      Ридж возмущенно фыркнул:
      – Ты должна оценить мое терпение за то, что я так долго ждал, чтобы остаться с тобой наедине. Я провел последние три дня в Санта-Фе, у меня были очень непростые переговоры с генералом Карлтоном. От этого трехдневного воздержания можно сойти с ума. – Обольстительная улыбка появилась у него на лице. – Чтобы совершенствовать свой талант, необходимо тренироваться регулярно, а для того чтобы лучше сосредоточиться, необходимо уединение. Думаю, мне необходимо между обязанностями на асиенде и в Санта-Фе использовать любое время, которое представится, чтобы оттачивать свое мастерство.
      – А я думала, что мы идем складывать вещи, – поддела его Сабрина.
      Лицо Риджа расплылось в неотразимой улыбке. Он провел Сабрину в спальню и запер за собой дверь.
      – Я обманул тебя, – сознался он, всем своим видом показывая, что ничуть не раскаивается. – Я сейчас не думаю ни о предстоящей поездке, ни о пианино.
      – Нет? – отозвалась Сабрина, делая вид, что не понимает его.
      Ридж обхватил ее за талию и улыбнулся, глядя ей в лицо.
      – Нет, дорогая, нам надо отметить юбилей, – сообщил он.
      Сабрина в удивлении посмотрела на него.
      – Ровно три года назад в городке Индепенденс мы с тобой познакомились, – сказал ей Ридж. – Тот день круто изменил мою жизнь. – От глубокого искреннего чувства его голос прозвучал хрипло. – Но моя любовь к тебе не изменилась. Она так же свежа, как и вначале. Ты смысл моей жизни, Рина…
      Когда губы Риджа едва ощутимо коснулись ее губ, окружающий мир перестал существовать для Сабрины. Она утонула в невыразимо прекрасных ощущениях, которые рождались от его прикосновений. Она совсем забыла, что внизу их ожидают супруги Темплтоны. Она забыла обо всем на свете, кроме своей любви к человеку, который возносил ее все выше и выше каждым своим поцелуем, каждой лаской. Она чувствовала его мужскую силу, прижимаясь к нему всем телом, и это тоже рождало в ней такие же острые и пронзительные ощущения, как в тот раз, когда она впервые познала страсть.
      Сабрина не понимала, откуда Ридж нашел в себе силы, чтобы отстранить ее и оставить посередине спальни. Она сомневалась, что сама способна была на подобное. К ее ужасу, Ридж оставил ее стоять на непослушных ногах, а сам вышел в небольшую гостиную, примыкавшую к спальне.
      – В честь юбилея я хочу показать тебе кое-что, – объявил он, выходя из спальни в гостиную.
      После пяти минут нетерпеливого постукивания пальцами по столику Сабрина не выдержала и недовольным голосом позвала Риджа.
      – Какого черта ты там делаешь? – громко спросила она и села на кровать. – Ты ведешь себя как-то странно, даже для…
      Она не договорила, потому что как раз в это мгновение Ридж вернулся в спальню. (По крайней мере она приняла вошедшего за Риджа.) Ее взору представился ссутулившийся старик, опирающийся на палку, ту самую, которой когда-то пользовалась она сама, когда изображала вдову Стюарт. Густые усы и борода скрывали его черты, а толстые стекла очков делали глаза тусклыми. Седые волосы обрамляли его лицо. Мешковатый костюм отлично скрывал молодое крепкое тело.
      – Ты собираешься на пробу, хочешь сыграть в одной из постановок Алекса? – спросила Сабрина своего пожилого гостя. – Только должна напомнить, что для того, чтобы получить у него роль, надо уметь петь, танцевать и играть хотя бы на одном музыкальном инструменте.
      Опираясь на палку, Ридж подошел к кровати с той стороны, где сидела Сабрина. Он взглянул на нее сквозь толстые, как кубики льда, стекла очков.
      – Когда мы впервые познакомились, меня заинтриговала капризная пожилая дама, и, поскольку мне представилась возможность заглянуть в будущее, я хотел сделать то же самое для тебя, – объяснил он плохо слушающимся голосом. – Я опустился до того, что связался с женщиной, которая годилась мне в бабушки. А теперь мне интересно, как ты почувствуешь себя, связавшись со стариком. – Ридж указал ей на бороду и очки. – Лет этак через двадцать – тридцать именно такое лицо ты будешь видеть каждое утро перед собой.
      Сабрина громко рассмеялась, когда Ридж шаркающей походкой доковылял до нее и уселся рядом на кровати.
      – Ты хочешь знать, буду ли я любить тебя в старости?
      – Ты угадала, именно об этом я хотел спросить тебя, – подтвердил Ридж.
      Сабрина протянула руку и осторожно сняла с Риджа очки. Потом сдернула с его головы седой парик и приступила к усам и бороде.
      – Разве ты не слышал, что ежедневная доза страсти замедляет процесс старения? – спросила она, неторопливо расстегивая пуговицы на его рубашке. – Такие страстные мужчины, как ты, никогда не стареют, и с годами они становятся только лучше.
      – А как же сутулые плечи и морщины? – спросил Ридж, наблюдая, как Сабрина снимает с него одежду.
      – Насколько мне помнится, ты постоянно приставал к вдове Стюарт, – напомнила ему Сабрина. – Ты даже женился на ней и пошел на то, чтобы целый гарнизон поверил, что ты связал свою жизнь со старухой. Ты ранишь мою гордость, предполагая, что привлекательный, полный сил мужчина в летах меня не заинтересует.
      Ридж увернулся от поцелуя, которым Сабрина хотела одарить его, и отстранил ее от себя.
      – Ты обещаешь, что будешь любить меня, и когда мне стукнет восемьдесят? – спросил он так серьезно, что Сабрина не позволила себе улыбнуться.
      – В два раза сильнее, чем сегодня, – заверила она.
      – Ты говоришь это не просто чтобы успокоить меня?
      – С каких это пор ты сделался таким разговорчивым? – ответила вопросом на вопрос Сабрина. – Мне всегда казалась, что ты не бросаешься словами. – К этому времени Сабрина уже была не в состоянии дольше сдерживаться и весело расхохоталась.
      Ридж неодобрительно нахмурился:
      – Черт побери, женщина! Я на тринадцать лет старше тебя и хочу знать, придется ли мне ревновать к более молодым, когда я достигну почтенного возраста!
      Сабрина пристально посмотрела на Риджа и увидела, что он говорит очень серьезно.
      – Так ты не шутишь? – спросила она.
      – Разумеется, нет. Мне не до шуток, – довольно резко отозвался Ридж. – От этого зависит мое будущее.
      Сабрина обреченно вздохнула:
      – Ридж Теннер, вы круглый дурак.
      – Что ж, премного благодарен вам за откровенность, миссис Теннер. С вашей стороны очень любезное заявление, – парировал он с издевкой.
      – Разве ты не понял за все это время, что я очень капризная дама? Мне нужно только лучшее из лучшего, на меньшее я не согласна. Мне никогда не был нужен и никогда не понадобится другой, ни три года назад, ни через тридцать лет. Это ты увивался за каждой встречной юбкой, – напомнила она. – Если уж кого и подозревать, так тебя.
      Сабрина всегда умела направить разговор в нужное русло. Сейчас она смотрела на него с подозрением, и Ридж пожалел, что заговорил об этом.
      Он беспечно отбросил парик и бороду в сторону на пол, а когда попробовал закончить разговор страстным поцелуем, Сабрина отодвинулась от него на самый край кровати. Она упрямо вскинула подбородок и сложила руки на груди.
      – Если ты подвергаешь сомнению мою верность тебе, ставя ее в зависимость от возраста, это означает только одно – ты сам уже кого-то присмотрел на стороне, – обвинила его Сабрина. – Если тебе есть в чем сознаться, сделай это сейчас. – Плечи Риджа поникли, а вид его был такой виноватый, что у Сабрины сразу появилось желание как следует ударить его. – Ну, так кто же она и где ты с ней познакомился?
      И прежде чем Сабрина успела понять, что происходит, Ридж вскочил с кровати, распрямил плечи и как вихрь налетел на нее. Он опрокинул Сабрину на кровать и прижал своим сильным телом.
      – Я скажу сейчас кое-что, и мы никогда больше не будем к этому возвращаться. Мне очень жаль, что я заговорил об этом! – Он припал к ее губам и крепко поцеловал. – Никого, кроме тебя, у меня нет, не было и не будет. Никто не сравнится с вами, миссис Теннер! Я очень люблю вас, а если вы будете дуться и дальше, я буду доказывать свою любовь с вечера до утра, и тогда уж Темплтоны точно будут недовольны нашим гостеприимством.
      Сабрина мгновенно раскаялась. Она хотела отметить юбилей по-своему, незачем было портить событие бессмысленным спором. Сабрина прекрасно видела, какие восхищенные взгляды бросали на Риджа женщины каждый раз, когда они приезжали в Санта-Фе. И хотя она так и не сумела привыкнуть к этому, Сабрина была вынуждена признать, что не заметить такого красавца, как Ридж, трудно. Если уж вышла замуж за красивого мужчину, необходимо научиться терпеть восхищенные взгляды других женщин. Ей иногда даже хотелось, чтобы Ридж был седым и старым. Возможно, тогда бы не нужно было опасаться красоток вроде Клэрис Фостер.
      Сабрина постаралась выбросить все эти мысли из головы и сосредоточиться на лице Риджа.
      – Мне приятно слышать, что и через много лет ты будешь рядом со мной, – призналась она и хитро улыбнулась. – Когда Деймон появился на свет, я была одна. Не хочу испытать то же одиночество, когда на свет появится его братик или сестренка. Надеюсь, что ты будешь терпелив и проявишь понимание, когда моя фигура начнет расползаться во всех направлениях и я потеряю свою привлекательность.
      Ридж мгновенно отпустил ее и лег рядом. Лицо его приняло встревоженное выражение.
      – У нас будет еще один ребенок? – тревожно спросил он.
      О Боже, а он улегся прямо ей на живот! Если он причинит боль Сабрине или ребенку, он никогда себе этого не простит!
      Сабрина рассмеялась, увидев его испуганное лицо.
      – Ничего страшного, – успокоила она Риджа. – Хотя через шесть месяцев заканчивать споры подобным образом будет уже небезопасно.
      – Ребенок! – Ридж вскочил с кровати, счастливая улыбка озарила его лицо. – А как обрадуются Марлен и Алекс! Теперь-то он точно примет предложение Маргариты.
      Когда Ридж направился к двери, Сабрина приподнялась на локте и посмотрела на счастливого мужа.
      – Я думала, тебя не интересует ни пианино, ни подготовка к поездке, когда ты увел меня от гостей.
      Ридж робко улыбнулся и посмотрел на жену.
      – Я был лишен радости хвастаться будущим отцовством, когда ты ждала Деймона. Но теперь я с лихвой возмещу все, что недоиспытал тогда. – Он повернулся, решительно подошел к Сабрине и обнял ее. – Сегодня я сам сообщу эту радостную новость Темплтонам и всем слугам. – Он скрепил свое обещанием крепким благодарным поцелуем. – И ты не пожалеешь, что пришлось немного подождать, обещаю.
      – Я прослежу, чтобы ты исполнил обещанное, – прошептала Сабрина, глядя в глаза Риджа; лицо ее светилось любовью.
      Во взгляде этих необыкновенных фиалковых глаз Ридж всегда безнадежно тонул. Он не мог устоять перед чарами этой божественной нимфы, особенно когда она смотрела на него с такой любовью. Ридж долго не мог оторвать от нее взгляда.
      – Сколько месяцев мне отпущено? – спросил он нежным, чуть хрипловатым голосом.
      – Думаю, около семи, – ответила Сабрина, глядя в синие озера его глаз.
      Ридж медленно опустился на кровать рядом с ней.
      – Тогда, пожалуй, можно еще часок-другой подержать эту новость в тайне… – нежно прошептал Рид ж ей на ухо и обнял Сабрину так осторожно, будто она была хрупким цветком. – Пожалуй, мне стоит показать нашему будущему ребенку, как сильно я люблю его мать. Ты знаешь, как я люблю тебя, – прошептал он. – Ты моя жизнь, моя любовь…
      – Говори еще, не останавливайся, – так же шепотом попросила Сабрина, нежно целуя его в губы. – Я никогда не устану слушать о том, что твоя любовь такая же сильная и вечная, как та, что сжигает мне душу.
      Они забыли обо всем на свете. А когда Ридж принялся заверять Сабрину в силе своей любви, она, охваченная любовным восторгом, поняла, что ей нечего бояться и нет причин сомневаться в любви Риджа и в его способности защитить ее от любого зла. Сабрина укорила себя за свои сомнения.
      Пожалуй, такой счастливой женщины, как она, больше не найти. Существует только один Ридж Теннер, и она его жена.
      Остальным женщинам придется довольствоваться кое-кем похуже. Она никогда не бросит Риджа, даже если ему придется надеть очки с толстыми стеклами, даже когда его черные густые волосы поредеют и станут белоснежными, как горные вершины. Для нее он навсегда останется неотразимым красавцем, который ворвался в ее жизнь и перевернул ее мир. Ридж навсегда растопил лед недоверия в ее сердце, отворил запоры в ее душе и выпустил любовь наружу. Не нужно было не доверять и опасаться. Ридж любит ее, и в этом все дело…

      Ссылки в тексте книги на конфликт с индейским племенем навахо основаны на исторических фактах. Из-за возмущения общественности и под давлением со стороны Управления по делам индейцев в сентябре 1866 года генерал Джеймс Карлтон был освобожден от занимаемой должности. Договором 1868 года чаяния индейцев были удовлетворены, и они смогли вернуться на свои земли.
      Наконец после четырех лет жизни в ненавистной резервации Боске-Редондо индейцам навахо разрешили вернуться в Страну большого неба. Правительство в конце концов осознало свою ошибку. Официальные власти поняли, что не следовало сгонять индейцев с их земель. К июлю 1868 года «длительная прогулка» индейцев закончилась. Навахо вновь обрели свободу и вернулись в долину Каньон-де-Шелли, к величественным горным вершинам.
      Надеюсь, книга доставила вам удовольствие.