Дверь распахнулась, и Джек Форрестер быстро отступил назад. Держа на одной руке полный поднос, Нэш Гриффин вошел внутрь, не дожидаясь приглашения.
      – Я принес ужин, – заявил он, уставившись на Кристу и сразу заметив восковой цвет ее лица и темные круги под глазами. – Ты уже поела?
      – Нет, я спала, когда пришли Джек и Джил.
      – Чтобы подать тебе стакан воды? – пошутил Нэш без улыбки на лице.
      – Чтобы подарить цветы, – сказала Криста и указала на букет.
      Нэш нахмурился. Почему он сам не догадался сделать это? Это был бы рыцарский жест. Но вообще-то у него никогда не было большого опыта джентльменского поведения.
      А вот Джек Форрестер, очевидно, обладал им – и претворял в жизнь. Все эти мелкие, но важные нюансы, которые заставляют женское сердце таять. Нэш искоса взглянул на привлекательного, хорошо одетого бухгалтера, а потом – на Кристу. Он, Нэш Гриффин, и на самом деле сделает Кристе большое одолжение, если испарится из ее жизни. С первого взгляда было видно, что Криста нравится Джеку, хотя тот и не в ее вкусе. Но Джек по крайней мере относился к ней с тем уважением, какого она заслуживала. Может, Нэшу просто извиниться и убраться отсюда к чертовой матери?
      – Нам пора идти, – пробормотал Джек, похлопав Кристу по руке. – Мы просто хотели проведать тебя. Если тебе что-нибудь понадобится, звони нам без всяких колебаний.
      – Спасибо, несколько часов сна должны мне помочь. Спасибо за цветы. Они очень подняли мне настроение.
      Как только Форрестеры ушли, Нэш отправился на кухню разогреть жареные ребрышки, тушеную фасоль и вареную картошку: все, что Берни положил на поднос. Криста прислонилась к дверному косяку – эту привычку она невольно переняла у Нэша и наблюдала, как он хозяйничает на ее кухне словно у себя дома.
      – Это очень мило с твоей стороны.
      – Однако я не оказался столь же сообразительным насчет цветов, – ответил Нэш, не глядя на Кристу. – Думаю, именно поэтому Джек зарабатывает большие деньги. Он придает значение важным мелочам. А я помню только основные инстинкты – например, питание.
      – Я ценю твои старания, – заверила его Криста.
      – И все-таки мне хотелось бы самому догадаться насчет цветов, – пробурчал он, доставая из микроволновой печи горячие ребрышки.
      Криста наблюдала за Нэшем жадным взглядом… И невольно вздохнула. Чего же ей на самом деле хотелось в последние дни? Независимости? Это слово казалось пустым звуком, когда она прислушивалась к своему сердцу.
      – Садись, Кудрявая. Все готово, – объявил Нэш.
      Криста села за стол, и Нэш подал ей ужин. Как всегда, копченые ребрышки, приготовленные Берни, оказались просто великолепными. Криста даже не подозревала, как она проголодалась, пока не положила в рот вкуснейший кусочек мяса.
      – У тебя роман с Форрестером? – выпалил Нэш, когда Криста принялась за второе ребрышко.
      Криста выронила мясо обратно на тарелку и в изумлении уставилась на Нэша. Что за глупый вопрос!
      – Да, конечно. Именно поэтому я занималась с тобой любовью – потому, что у меня роман с ним.
      – Так вот, оказывается, чем мы с тобой занимались? – Нэш внимательно посмотрел в глаза Кристы. – Любовью?
      – Уверена, существует какой-то другой, более грубый термин среди ковбоев. Кувыркаться на сене, как говорили раньше? Забавная поездка верхом?
      – Не горячись, Кудрявая, я просто…
      – И перестань называть меня Кудрявой, черт побери! – зло прошипела Криста.
      – Я никогда не называл тебя Кудрявой, черт побери. Просто Кудрявой. Не знал, что это обижает тебя.
      – Да, обижает. – Криста снова взяла с тарелки копченое ребрышко. – Думаешь, мне нравится, что ты постоянно акцентируешь внимание на моей шевелюре? Может, мне стоит сбрить их и носить парик.
      Нэш усмехнулся. Даже когда Криста ругалась, она все равно поражала и забавляла его. И это, среди всего прочего, тоже нравилось ему.
      – Не обрезай волосы. Они сверкают, как солнце, днем и мерцают, как золото, ночью. Как и ты сама, мне нравятся твои кудри.
      Пальцы Кристы, державшие ребрышко, застыли в воздухе, всего в нескольких дюймах от ее рта. Она пристально посмотрела на Нэша, заметив неожиданный блеск в его глазах и прятавшуюся в уголках губ улыбку.
      – На самом деле?
      – Да, – ответил Нэш, жуя кусочек мяса. – Среди прочего.
      Криста наклонила голову, словно оценивая правдивость Нэша. Какие слова он говорит! Неужели это тот же толстокожий ковбой, которого она знала? Она готова была поклясться, что он просто дразнит ее своими шуточками.
      – Ого! Среди прочих вещей? Каких, например? – спросила она.
      – У тебя великолепная фигура, Кудрявая.
      – Спасибо, – сказала она, недовольно фыркнув. – Именно это нам, современным женщинам, особенно нравится слышать. Только тело и никаких мозгов. Нам приходится через постель пробиваться на вершину. – Она посмотрела на Нэша, прищурившись. – Если ты пытаешься развеселить меня, то тебе это не удается.
      – Вкусная еда должна была приподнять тебе настроение, – заметил Нэш. – Я же просто стараюсь поддержать разговор за столом.
      Криста опустила голову. Она слишком ранима, чувствует себя слишком уязвимой рядом с этим мужчиной и слишком хорошо его знает. Она становится предметом его насмешек только потому, что он ее не любит. Насколько ей было известно, нет закона против такого утонченного садизма. И все-таки это не мешало Кристе желать, чтобы Нэш полюбил ее так же, как она его.
      – Знаю, это не мое дело, – произнес Нэш несколько минут спустя. – Но мне очень любопытно, почему Хейвуд называл тебя Мари Криста.
      – Потому что это мое имя. Я отбросила имя Мари и осталась просто Кристой. Наверняка ты понимаешь, почему я не хотела иметь ничего общего с этим подонком.
      Мари Криста… Это имя звенело в ушах Нэша словно далекий колокольчик. Где-то в суматохе недавних событий это имя вызывало в нем слабые воспоминания. Нэшу хотелось установить связь…
      И вдруг взгляд Нэша снова упал на эту копну белокурых непослушных волос, обрамлявших красивое, усталое лицо. Еще одно недавнее воспоминание блеснуло перед его глазами и перенесло его в прошлое, вызвав к жизни ушедший, но не совсем забытый образ.
      Нэш отчетливо вспомнил Кристу, лежащую лицом вниз на земле, брошенную в кювет со стоячей водой. Эта картина напомнила ему еще один случай…
      Смутные воспоминания завертелись в его голове как будто калейдоскоп, и вдруг он снова очутился в прошлом – смотрящим на арену во время одного из бесчисленных уроков верховой езды, которой они с Хэлом обучали команды по родео в колледжах.
      Он вспомнил симпатичную маленькую девочку с копной белокурых волос, из-за которых мальчишки нещадно дразнили ее. А она ведь соревновалась в верховой езде и кидании лассо с самыми способными из них. Некоторые молодые люди только на голову не вставали, лишь бы привлечь к себе ее внимание. Но она оставалась очень замкнутой. Казалось, она была очень одинокой, поэтому Нэш относился к ней с особым трепетом, ласково называя ее… Маленькая Сиротка Энни…
      – Мари Криста, – едва выдохнул Нэш, не веря своим глазам.
      – Не называй меня так… – нахмурилась Криста, заметив выражение изумления на лице Нэша. – И почему ты так уставился на меня? В моих волосах снова копошатся клещи?
      Теперь он понимает, почему Берни клялся, что Криста умеет носиться вокруг бочек верхом на огромной скорости. И чоктоу Джим тоже говорил, что ей превосходно удается управляться с лошадьми. Теперь понятно, откуда она знает выражение «песок с арены родео стал таким же знакомым, как зубная паста». Еще тогда она научилась обращаться с жеребятами. Так она была той самой маленькой наездницей, которую отец высаживал возле колледжа, даже не обняв на прощание, а потом забирал так же «ласково»?
      Но почему Криста не хотела, чтобы Нэш вспомнил, как много лет назад они уже встречались?
      – Маленькая Сиротка Энни… – прошептал Нэш в шоке. – Почему ты не сказала мне?
      Криста покраснела. Проклятие, он все-таки вспомнил! А она так долго мучилась, лишь бы не дать ему повод к этому.
      Криста взволнованно встала из-за стола и быстро пошла в спальню, надеясь, что Нэш поймет намек и уйдет домой. Не тут-то было.
      – Криста… – Нэш ухватился за дверь, которую она попыталась захлопнуть перед самым его носом. – Какого черта происходит с тобой? И не говори мне ерунды, не уверяй, что это из-за тяжелого дня. Это не имеет ничего общего с тем. Я задаю тебе простой вопрос и хочу получить на него простой ответ.
      – Это не так просто, – повернулась к Нэшу Криста, изо всех сил сдерживая слезы.
      – Прекрасно, тогда дай мне сложный ответ.
      – Нет.
      – Что ты хочешь сказать этим нет? – спросил Нэш, окончательно сбитый с толку.
      – Это значит, что у меня нет желания отвечать на этот вопрос, – упрямо произнесла Криста.
      Он снова потянулся к ней, но Криста поспешно отступила назад. Она испытывала настоящее смятение. Когда она находилась рядом с Нэшем, то не доверяла самой себе. Она могла рассказать ему правду, но разве Нэш захочет ее слышать?
      Нэш смотрел, как слезы стекают по щекам Кристы и капают на мятую футболку. Сто тысяч чертей! Она так восхитительно стойко прошла через все испытания, уготованные ей Хейвудом и его приятелями-бандитами. А теперь она стояла и плакала только потому, что он задал ей такой простой вопрос.
      Женщины – разве можно их понять? Они действительно сведут мужчину с ума, если он позволит им это…
      Нэш знал только одно, что можно сделать в такую минуту. Он раскрыл свои объятия.
      – Иди сюда, Кудрявая. Прежде ты уже плакала на моем плече. Это оказалось не так уж плохо, правда ведь?
      – Это и тогда было плохо, а сейчас в сто раз хуже!
      – Почему?! Только из-за того, что я наконец провел аналогию между тобой и тем кудрявым ребенком, которого много лет назад поднимал с земли бесчисленное количество раз во время занятий в школе родео?
      Нэш явно сказал что-то не то. Криста отпрянула от него так, словно он ее ударил. Новый поток слез хлынул из ее глаз.
      – Для тебя это был просто безликий ребенок, один из сотен, – всхлипывала она. – Но для меня это осталось одним из немногих дорогих воспоминаний детства, проведенного с отцом, у которого никогда не находилось для меня времени. Он только постоянно упрекал меня.
      – Эта школа стала для тебя дорогим воспоминанием? – озадаченно нахмурился Нэш.
      – Нет, это ты, будь ты проклят! – закричала Криста. – Я влюбилась в того молодого ковбоя. Он стал моей первой и самой нежной любовью. А ты просто все взял и испортил, потому что для тебя это ничего не значило, а для меня – все! До сегодняшнего дня я могла хотя бы мечтать, что много лет назад мы испытывали особое влечение друг к другу. По крайней мере у меня это было!
      Нэш всегда уверял, что женские слезы не производят на него никакого впечатления, но слезы Кристы – это совсем другое дело. Когда она плакала, его сердце обливалось кровью. Но с другой стороны, его задевало все, что бы она ни делала, хотя часто он отказывался признать это. Услышав ее слова, он почувствовал себя самым бесчувственным болваном в мире.
      Он попытался обнять ее и прижать к груди, но Криста решительно отступила назад.
      – Иди сюда, милая, – уговаривал он ее.
      – Просто уходи, Нэш. Я очень расстроена и предпочитаю справиться с этим одна, если ты не возражаешь.
      – Я никуда не уйду, – ласково, но твердо произнес он. – Нам нужно поговорить, и о многом. К твоему сведению, я польщен, что ты была от меня без ума.
      – Я не просто была от тебя без ума, идиот, – ткнула его кулаком в грудь Криста. – Это была любовь, первая любовь, а ты все испортил!
      Когда Криста замахнулась, Нэш воспользовался этим и, схватив ее за руку, притянул к себе. Казалось, именно этого она хотела меньше всего. Вот незадача. Ведь Нэш так хотел сейчас, чтобы Криста находилась не где-нибудь, а именно в его объятиях. Кроме того, Нэш всегда приносил себя в жертву ради других. А сейчас он собирался подумать о себе и о том, чего хочет он. Он жаждал провести хотя бы одну ночь с Кристой так, чтобы ничто не стояло между ними. Он мечтал, чтобы никто не мешал им, чтобы они были только вдвоем.
      Криста почувствовала, как предательски задрожало ее тело, едва она оказалась в объятиях Нэша. Она перестала сопротивляться, когда он прижал ее к своей сильной груди.
      – Ты просто никак не можешь понять, Нэш, – прерывающимся голосом сказала она, подняв к нему свое покрасневшее лицо. – С одной стороны, все изменилось, но с другой – все осталось по-прежнему. Я не в состоянии ничего сделать с собой: как я любила тебя тогда, так и продолжаю любить сейчас…
      Не успели эти слова слететь с языка Кристы, как она сразу же пожалела о них.
      Вот что происходит, когда ты начинаешь паниковать. Опрометчивые слова льются потоком против твоего желания.
      Теперь Кристе придется переживать унизительные последствия своего невольного признания. А такая уязвимость может разбить и менее хрупкое сердце, чем у нее.
      – Ты любишь меня? – хрипло переспросил он, глядя на нее таким пристальным взглядом, словно пытался проникнуть в самую ее душу. – Почему?
      – Не знаю. – Криста отвернулась и шмыгнула носом. – Я в панике. Я даже не понимаю, что говорю. Отнесись к этому, как к женской истерике. Потом я, возможно, начну жаловаться на жизнь.
      Улыбаясь, Нэш приподнял пальцами ее подбородок, заставляя взглянуть в свои янтарные глаза.
      – Почему ты думаешь, что любишь меня, Мари Криста?
      – Что за дурацкий вопрос? – Девушка попыталась отвернуться, но Нэш хоть и нежно, но твердо держал ее подбородок, не давая Кристе возможности опустить глаза.
      – Это честный вопрос, который заслуживает откровенного ответа. – Ласково улыбаясь, он пристально смотрел в зеленые глаза Кристы. – Что я такого сделал, чтобы заслужить твою любовь? Я отвернулся от тебя, когда ты пыталась предостеречь меня в отношении Леви. Ты оказалась права, сама знаешь. А я даже не извинился за то, что принял тогда его сторону. Но сейчас я прошу прощения, мне чертовски жаль, что я себя так паршиво вел. Меня не оказалось рядом с тобой, когда Хейвуд рыскал по твоему дому, напугав тебя до смерти. Я даже не сумел как следует заняться с тобой любовью. Я имею в виду так, как заслуживает женщина, подобная тебе. И я даже не додумался принести тебе цветы, чтобы подбодрить тебя. Так за что же ты меня любишь?
      – За всякое, – умудрилась произнести Криста так, что ее голос не дрожал. – За то, например, чего у меня никогда не было с Джонатаном. За моральную поддержку в критические моменты, как, например, сегодня, когда я уже почти совсем свихнулась, а ты мне напомнил, что самое худшее осталось позади и что я прекрасно справлюсь и с остальным. За то, как ты стоял неподалеку, когда шериф допрашивал меня, – просто на случай, если бы ты мне понадобился. За то, как ты обошелся с Джонатаном за его ложь, когда казалось, что он сможет улизнуть, свалив всю вину на меня. – Криста немного расслабилась и улыбнулась. – За то, как ты пришел выручать меня в салун «Паршивая собака». За то, как ты подал мне стакан вина, когда я стояла под душем. За то, что ты догадался принести мне ужин, поскольку сама я устала так, что не смогла бы его себе приготовить. И даже за то, как ты подстрекал меня сегодня в машине, пока я не выпустила пар. Ты предложил себя в качестве козла отпущения. А еще этот твой своеобразный юмор!
      Нэш погладил Кристу по спине, чувствуя, как доверчиво она прижалась к нему. Он был просто счастлив, что ему удалось хотя бы что-то сделать правильно – ради Кристы.
      – Ты заслуживаешь того, чтобы весь мир лежал у твоих ног, – пробормотал он. – И мне так хотелось бы подарить его тебе.
      – Мне не нужен весь мир, я хочу только одного… – Слава Богу! Хоть немного благоразумия у нее все же осталось, если она закрыла рот прежде, чем стала умолять его о любви.
      – Чего ты хочешь, Криста? – прошептал он и, взяв ее лицо в свои огромные ладони, потянулся к ее мягким, как лепестки розы, губам.
      – Мне будет достаточно знать, что беззаботный, но ласковый молодой ковбой, который украл когда-то сердце у одной девочки и своей улыбкой сделал ее мир ярким и красочным, – что этот ковбой будет принадлежать мне хотя бы на одну ночь.
      Только ради Мари Кристы Нэш вернется назад, в то время, когда целый мир мечтаний все еще лежал перед ним как на ладони. Он разбудит в себе ту часть души, которая оставалась живой, которую не задели тяжелая жизнь и непосильное чувство ответственности. Он будет с ней таким, каким Криста знала его много лет назад. Ему хотелось стать для нее лихим рыцарем на коне, который развлекает ее днем и исполняет сокровенные девичьи желания темной ночью.
      Нэш нежно прильнул к губам Кристы. Ощущая близость ее тела, Нэш испытывал страстное желание, но сдерживал его. Он собирался заняться любовью с Кристой медленно, не торопясь, даже если это и окончательно убьет его. Ему хотелось отдать ей себя так, как он никогда до этого не делал ни с одной женщиной.
      Впервые за долгие пять лет он выбрался наружу из своей раковины, которую сам построил для себя. Ради Кристы он станет таким, каким был целую вечность назад.
      Эта грустная, одинокая маленькая девочка получит настоящую любовь – чистую, сладкую, исполняющую все желания.
      – Ты знаешь, где мы, Мари Криста? – улыбнулся Нэш, медленно отрывая губы от ее рта.
      – В моей спальне, – шепотом произнесла Криста, закрыв глаза, все еще находясь под магическим воздействием его поцелуя.
      – Мы в Канима – волшебном месте, где нет времени и пространства, – сказал Нэш, стирая кончиками пальцев следы слез с ее лица.
      Он улыбнулся, и Криста увидела, как разглаживаются морщины и складки на его лице, оставленные тяжелой жизнью. Знакомая усмешка, когда янтарные глаза Нэша начинали блестеть, словно золотой самородок, перенесла Кристу назад в тот день, когда она упала на землю лицом вниз, а потом подняла взгляд и увидела красивого ковбоя, склонившегося над ней. Дорогие воспоминания приоткрыли окно в прошлое, предлагая воплотить в жизнь самые яркие ее обещания.
      Криста слегка застонала, когда Нэш нежно провел рукой по ее груди. Потом его пальцы начали ласкать ее соски под тканью футболки. Нэш почувствовал, как задрожало тело Кристы, и прильнул к ней, чтобы разделить ее ощущения. Он наблюдал, как разгорается огонь страсти в ее выразительных глазах, чувствовал, как и его охватывает пламя желания.
      Возбуждая Кристу, он возбуждался сам и поражался тому, какое неописуемое удовольствие доставляет ему одна возможность приносить ей наслаждение.
      Медленно и осторожно он через голову снял с Кристы футболку, дав ей упасть на пол. В мягком свете ночника он наслаждался видом ее упругой груди, оживавшей под его ласковыми прикосновениями.
      – Я хочу узнать тебя всю, Криста, – хрипло пробормотал он. – Каждый мягкий, шелковистый дюйм твоего тела. Может, тебе не очень приятно слышать это, как женщине девяностых годов, но ты – само совершенство.
      Он наклонил голову и прижался влажными губами к пульсирующему изгибу ее шеи, потом к ее пышной высокой груди. У Кристы перехватило дыхание, когда она почувствовала, как Нэш касается языком ее соска.
      – Тебе снова будет неприятно, если я признаюсь, что мне нравится дотрагиваться до тебя, пробовать тебя на вкус? – Криста издала слабый стон, и Нэш снова улыбнулся. – Это «нет» или «да»? Или ты не уверена? Может, дать тебе время на раздумье, пока я снова буду это делать?
      Его губы скользили по ее чувствительной коже, его язык описывал медленные круги вокруг припухших сосков. Когда он нежно взял в рот один из них, Криста впилась пальцами в плечи Нэша, вонзая их все глубже и глубже с каждым легким движением его языка. Рука Нэша скользнула вниз, лаская ее живот и бедра. Он легко провел пальцем по контуру эластичного пояска ее трусиков, усиливая наслаждение Кристы – и свое собственное тоже.
      Его рука опустилась еще ниже, проникнув между бедер девушки. Очень медленно он снимал с нее трусики, давая возможность легкой ткани скользить по ее голым ногам.
      – Нэш… – беспомощно выдохнула Криста. – О, Нэш…
      И в этот момент тишину спальни разорвал телефонный звонок, как будто камень, внезапно разбивший окно.
      – Александр Белл может взять свое изобретение и засунуть его себе в…
      Криста прижала указательный палец к губам Нэша.
      – Оставь его в покое, – прерывающимся, чуть хрипловатым голосом произнесла она. – Он же давно умер.
      – Уж лучше бы он забрал телефон с собой в могилу, – проворчал Нэш, в то время как телефон продолжал безжалостно трезвонить. – Сейчас он разрушает единственный любовный роман, который у меня был за последние пять лет. – Нэш положил Кристу в кровать и накрыл простынями. – Я вернусь, как только отделаюсь от того, кто звонит, – будь он сам президент США.
      – Дом Делани. – Голос Нэша, возможно, прозвучал слишком грубо от нетерпения.
      – Нэш? Это я, Берни.
      Если бы Нэш мог дотянуться до Берни по телефонному проводу, он бы его охотно придушил.
      – Тебе нужно приехать домой, – поспешно проговорил ковбой. Что-то в его интонации заставило Нэша вздрогнуть и похолодеть.
      – Что случилось?
      – Леви. Он исчез.
      – Что ты имеешь в виду, говоря «он исчез»? – недоверчиво повторил Нэш.
      – Я имею в виду то, что сказал, – проворчал Берни. – После ужина я отправился проведать его. Он лежал на кровати, уставившись в потолок. Тогда я пошел на скотный двор покормить Леона остатками ужина и подсыпать лошадям сена. Там я и услышал, как отъехал его автофургон. Проверив его комнату, я обнаружил, что Леви ничего с собой не взял – ни чемодан, ни мобильный телефон. Ничего.
      – Куда, черт возьми, он мог поехать?
      – Не знаю. Он не оставил записки.
      Нэш беспомощно выругался. Сегодня он устроил Леви разнос по всем пунктам, даже не дав тому возможности вставить слово. Проклятие, Нэш надеялся указать Леви на его ошибки, но он не собирался выгонять его с ранчо!
      Куда, черт побери, Леви вздумал отправиться? Что он собирается делать? О Господи, если с Доггером что-нибудь случится, как Нэшу вынести груз еще одной вины?
      – Я буду дома через минуту, – пробормотал Нэш, прежде чем повесить трубку.
      Он неохотно направился обратно в спальню, ненавидя себя за то, что ему предстояло сделать с Кристой.
      Из-за Леви. Всегда из-за Леви.
      Нэш снова поступает так же, как раньше. Снова для него Леви оказывается важнее Кристы.
      – Нэш? Все в порядке?
      – Нет, боюсь, что нет. Я поругался с Леви перед тем, как приехать сюда. Я сказал ему, что знаю все о его вранье насчет сеансов на тренажере и о том, что он берет деньги из расходов на ранчо. Звонил Берни и сказал, что Леви уехал, не оставив даже записки. Мне нужно разыскать его. – Нэш посмотрел на Кристу несчастными глазами – именно там, в кровати, он хотел сейчас находиться больше всего на свете. – Мне очень жаль…
      – Надеюсь, с ним все в порядке, – сочувственно произнесла Криста.
      – Да, я тоже на это надеюсь, – сказал Нэш и отвернулся. – Я вернусь завтра вечером, чтобы рассказать последние новости о Доггере. Может, тогда мы сможем провести нашу ночь вдвоем.
      – Нэш?
      – Да, Кудрявая? – Он обернулся к ней, причиняя себе напоследок адские мучения: такой восхитительной и желанной выглядела Криста.
      – Я люблю тебя…
      Нэш вышел наружу, в темноту. Он с таким трудом смог покинуть Кристу… и вместе с тем у него уже выработалась привычка присматривать за Леви. Если тот совершит что-то ужасное только потому, что Нэш подтолкнул его к этому… Нэш не был уверен, что вообще сможет жить дальше, неся такой груз на своей совести.

Глава 23