Люди из службы безопасности были уже совсем рядом.
      - Ты что, слепая, Холли Грейс! Какая собачья кость? Боже, я только что сделал самое главное признание всей моей жизни, а ты так ничего и не поняла!
      - О чем ты говоришь?
      - Это же детская кроватка!
      Первые два офицера службы безопасности схватили Джерри.
      - Детская кроватка? - Выражение гнева исчезло с ее лица, голос зазвучал мягче. - Так это была детская кроватка?
      Подоспевший третий офицер оттолкнул Холли Грейс в сторону. Решив, по-видимому, что Джерри не доставит им особых хлопот, офицер надел на него наручники, не заводя руки за спину.
      - Выходи за меня замуж, Холли Грейс! - сказал Джерри, игнорируя тот факт, что ему как раз в этот момент излагали его права. - Выходи за меня и роди от меня ребенка, роди целую дюжину детей! Только никогда не бросай меня.
      - О, Джерри... - Она смотрела на него с такой нежностью, что Джерри ощутил физическую боль от растущей в его груди любви к этой женщине.
      Люди из службы безопасности не хотели плохо выглядеть в глазах прессы и позволили нарушителю поднять скованные наручниками руки и обнять свою возлюбленную за шею. Джерри поцеловал Холли Грейс и совсем позабыл о направленных на них объективах телевизионных камер.
      К счастью, у Джерри был партнер, не так легко подпадавший под влияние женщин.
      Высоко над головами наблюдающих эту интересную сцену, из маленького окошка в короне статуи Свободы начал разворачиваться другой транспарант, на этот раз канареечно-желтого цвета.
      Он был изготовлен из синтетического материала, разработанного для космических программ. Материал был необыкновенно легким, в свернутом виде занимал место не больше обычного бумажника и при освобождении разворачивался до весьма солидных размеров. Канареечно-желтое полотнище скользнуло по лбу Леди Свободы, развернулось по всему ее носу и продолжало раскрываться до тех пор, пока не достигло основания ее подбородка. Черные, от руки написанные печатные буквы текста отчетливо виднелись с земли: НЕТ ЯДЕРНОМУ ОРУЖИЮ!
      Первой транспарант заметила Франческа. Затем Далли. Джерри улыбнулся, увидев транспарант, и, с сожалением выпуская из объятий Холли Грейс, чмокнул ее в нос. Затем он поднял руки в наручниках к небу, отбросил голову назад и сжал кулаки.
      - Так держать, Тедди! - закричал он.
      Франческа и Далли, обменявшись встревоженными взглядами, бросились бежать ко входу в статую.
      Холли Грейс смотрела на Джерри и качала головой, не зная плакать ей или смеяться Она знала одно: впереди ее ждет весьма волнующая жизнь - Эта была слишком замечательная возможность, чтобы ее упустить, - начал объяснять он. - Все эти камеры...
      - Успокойся, Джерри, и расскажи, что мне нужно делать, чтобы вызволить тебя из тюрьмы, - Холли Грейс подозревала, что в предстоящие годы эта информация ей пригодится еще не раз.
      - Я люблю тебя, малышка! - сказал он.
      - Я тоже люблю тебя, - был ее ответ.
      ***
      Политические акции у статуи Свободы не были в новинку.
      В шестидесятые годы к ногам Свободы приковывали себя кубинские эмигранты; в семидесятые протестующие против войны ветераны свешивали с короны перевернутый вверх ногами флаг; а в восьмидесятые на статую взобрались два альпиниста в знак протеста против содержания в тюрьме одного из членов организации "Черные пантеры". Политические акции не были здесь редкостью, но в них никогда еще не участвовали дети.
      Тедди сидел у дверей офиса службы безопасности статуи Свободы в одиночестве. Из-за закрытых дверей до него доносился голос его мамы и время от времени голос Далли. Один из охранников парка принес ему банку севен-ап, но Тедди был не в состоянии сделать даже глоток.
      Неделю назад, когда Джерри взял его с собой к Наоми проведать новорожденного, Тедди подслушал их спор и узнал таким образом, что Джерри собирается спрыгнуть на остров с парашютом. По дороге домой мальчик стал расспрашивать об этом Джерри. К огромной радости Тедди, его старший приятель поделился с ним своими планами, хотя мальчик понимал, что такая откровенность могла объясняться подавленностью Джерри в связи с размолвкой с Холли Грейс.
      Они поговорили об антиядерном транспаранте, и Тедди стал умолять Джерри позволить помочь ему, но тот отказывался, ссылаясь на возраст мальчика. Тедди не сдавался. Уже два месяца он бился над социальным исследовательским проектом, стараясь выполнить его так, чтобы наверняка произвести впечатление на мисс Пирсон. Когда Тедди попытался это объяснить, Джерри прочел ему длинную лекцию о том, что в политических акциях не должны быть замешаны личные мотивы. Тедди внимательно слушал и, казалось, согласился, но он так хотел получить "А" за свой проект! Старый зануда Милтон Гроссман всего лишь посетил офис мэра Коха, и мисс Пирсон поставила ему "А". А уж как она должна оценить ученика, внесшего вклад в разоружение!
      Теперь, вынужденный взглянуть в лицо обстоятельствам, Тедди понял, что, разбив окно в короне, он совершил страшную глупость. Но что еще можно было сделать? Джерри объяснил ему, что окно в короне открывается специальным ключом, выдававшимся некоторым охранникам. Один из них приятель Джерри - обещал забраться в корону после ухода людей из службы безопасности президента и отпереть среднее окно. Но что-то ему помешало, и, когда Тедди оказался в короне, весь мокрый и запыхавшийся оттого, что бежал по ступенькам изо всех сил, стараясь попасть туда первым, окно было заперто.
      Джерри объяснил мальчику, что если будут проблемы с окном, то ему следует забыть об антиядерном транспаранте и спускаться вниз. Но ставки были слишком высоки, чтобы отступать. Быстро, даже не подумав о том, что он делает, мальчик достал из мусорного ящика металлический стержень и несколько раз ударил им по маленькому центральному окошку.
      После четвертой попытки стекло наконец разбилось. Возможно, это было эхо в короне, но Тедди показалось, что вместе со звоном разбитого стекла он услышал, как заплакала Леди Свобода.
      Дверь офиса открылась, и вышел начальник службы безопасности. Он даже не взглянул на Тедди; он просто пошел по коридору, не произнеся ни слова. Затем в дверях показалась мама, и Тедди понял, что она по-настоящему сердита. Его мама сердилась не очень часто, только когда бывала сильно расстроена, но в такие моменты Тедди чувствовал, как что-то сжимается у него в желудке. Он тяжело вздохнул и опустил глаза, потому что у него не хватало духу посмотреть маме в лицо.
      - Заходи, молодой человек. - Голос ее звучал так, словно она только что наелась сосулек. - Быстро!
      В животе у Тедди что-то оборвалось. Похоже, его ждут действительно серьезные неприятности. Он не исключал неприятностей, но не таких больших. У мамы еще никогда не было такого сердитого голоса! Ему показалось, что желудок выворачивается наизнанку и сейчас его стошнит. Тедди попытался оттянуть время расплаты, еле-еле передвигая ноги и шаркая замечательными сапогами по полу холла перед дверью, но мама схватила его за руку и затащила в офис. Дверь со стуком захлопнулась.
      Людей из охраны в комнате не было. Там были лишь Тедди, его мама и Далли. Далли стоял у окна, скрестив на груди руки.
      Поскольку солнце светило мальчику в глаза, он не очень отчетливо видел лицо Далли и был только рад этому. Когда они стояли на верхнем этаже Эмпайр-Стейт-Билдинг, Далли сказал, что любит его, и Тедди так хотелось в это верить! Он лишь боялся, что эти слова Далли заставила произнести мама.
      - Тедди, мне так за тебя стыдно, - начала его мама. - Я даже представить себе не могла, что мой сын способен на такой поступок. Ты поступил со статуей как вандал! Как ты мог совершить такое? - Голос у мамы слегка дрожал, словно она была очень, очень расстроена, и даже акцент ее слышался сильнее обычного. Тедди пожалел, что он уже слишком большой и его нельзя просто отшлепать, что было бы гораздо легче перенести, чем все эти слова. - Это просто чудо, что против тебя решили не выдвигать никаких обвинений. Я всегда так доверяла тебе, Тедди, а теперь даже не знаю, смогу ли когда-нибудь доверять снова! То, что ты сделал, незаконно...
      Чем больше она говорила, тем ниже опускалась голова мальчика. Он не знал, что было хуже - повредить статую Свободы или так сильно расстроить маму. Тедди почувствовал, как горло сжимается и он вот-вот заплачет. Он может расплакаться как сопляк прямо на глазах у Далли Бодина! Тедди не отрывал взгляда от пола, ощущая такую тяжесть в груди, словно туда ему кто-то напихал камней. Дрожа всем телом, он глубоко вздохнул. Он не может заплакать на глазах у Далли. Уж лучше умереть, чем это!
      Слеза скатилась по щеке и крупной каплей шлепнулась на носок одного из его замечательных сапог. Тедди размазал каплю второй ногой, чтобы Далли ее не заметил. Мама продолжала говорить о том, как она не сможет ему больше доверять, как сильно она разочарована, и следующая капля упала уже на второй сапог. В желудке была боль, горло сжимало, и Тедди хотелось лишь одного: усесться на пол, обнять одного из своих старых плюшевых мишек и по-настоящему расплакаться.
      - По-моему, достаточно, Френси. - Голос Далли был не очень громким, но серьезным, и мама сразу замолчала. Тедди украдкой вытер нос рукавом. Оставь нас, дорогая, и подожди минутку в холле.
      - Но, Далли, я...
      - Не спорь, дорогая. Мы через минуту выйдем.
      "Не уходи! - захотелось закричать Тедди. - Не оставляй меня с ним наедине!" Но было уже слишком поздно. Через несколько секунд мальчик услышал звук материнских шагов и стук захлопнувшейся двери. Еще одна слеза скатилась по щеке Тедди, и, попытавшись перевести дыхание, он тихонько икнул.
      Далли подошел к нему ближе. Сквозь слезы мальчику были видны манжеты его брюк. Затем он почувствовал, как Далли обнимает его за плечи и прижимает к себе.
      - Иди сюда, сынок, и поплачь, сколько тебе нужно, - произнес мягко Далли. - Знаю, как трудно бывает по-настоящему поплакать, когда рядом женщина, а у тебя был такой тяжелый день!
      Тедди почувствовал, как что-то тяжелое и мучительное, глыбой давившее внутри, вдруг исчезло.
      Далли опустился перед ним на колени и прижал мальчика к груди. Тедди обнял его крепко за шею и заплакал с такой силой, что долго не мог остановиться и с трудом переводил дыхание.
      Далли гладил ему спину под рубашкой, называл сыном и обещал, что рано или поздно все будет хорошо.
      - Я не хотел повредить ее, - всхлипывал Тедди, уткнувшись в шею Далли. - Я люблю статую. Мама сказала, что больше не будет мне доверять!
      - Когда женщина так расстроена, она не всегда говорит то, что думает на самом деле.
      - Я люблю маму. - Тедди снова икнул. - Я не хотел ее так огорчать.
      - Я знаю это, сынок.
      - Мне прямо плакать хочется, когда я вижу, как она из-за меня расстраивается.
      - Поверь, сынок, ей еще тяжелее, чем тебе.
      Тедди наконец собрался с духом и поднял глаза. Но из-за слез вместо лица Далли он увидел лишь расплывшееся пятно.
      - Мама, наверное, миллион лет не будет выдавать мне карманные деньги.
      Далли кивнул.
      - Боюсь, это вполне вероятно. - Затем Далли притянул голову мальчика к своей груди и поцеловал Тедди около уха.
      Тедди замер на несколько секунд, привыкая к прикосновению шершавой щеки, так непохожей на мамину.
      - Далли?
      - Угу.
      Тедди уткнулся ртом в воротник рубашки Далли, так что слова его были сильно приглушены.
      - Я думаю.., я думаю, ты мой настоящий отец, да?
      Далли помолчал какое-то время, а когда заговорил., то чувствовалось, что он с трудом сдерживает в голосе дрожь:
      - Ну конечно, сынок! Конечно же, да!
      Некоторое время спустя отец и сын вместе вышли к Франческе. Когда она увидела, как Тедди прильнул к Далли, то не выдержала и заплакала первой. Прежде чем мальчик успел что-либо понять, мама обняла его, а Далли обнял маму, и они стояли так втроем посреди холла в офисе службы безопасности статуи Свободы, обнимали друг друга и ревели как малые дети.
      Эпилог
      Далли развалился на пассажирском сиденье своего огромного "крайслера", надвинув на глаза козырек кепки, чтобы защититься от лучей утреннего солнца. Сидевшая за рулем мисс Неженка обогнала два фургона и автобус, затратив на это не больше времени, чем большинству людей потребуется на то, чтобы произнести "аминь". Ему нравилось, черт возьми, как она водит машину! С такой женщиной за рулем мужчина может расслабиться: ведь ему не грозит дожить до того времени, когда сосуды станут слишком хрупкими от старости.
      - Может, ты все-таки скажешь, куда мы едем? - спросил Далли. Когда Франческа оторвала его от утреннего кофе, он не сопротивлялся, поскольку за эти три месяца семейной жизни усвоил, что гораздо приятнее беспрекословно следовать за своей маленькой очаровательной женой, чем тратить половину времени на споры.
      - К тому старому карьеру, - ответила Франческа. - Если только мне удастся отыскать дорогу.
      - К карьеру? Да это место уже три года как закрыли! Там абсолютно нечего делать.
      Франческа резко свернула вправо, на шоссе со старым асфальтовым покрытием.
      - Это была идея мисс Сибил.
      - Мисс Сибил? А ей какое до всего этого дело?
      - Она - женщина, - таинственно ответила Франческа. - И поэтому понимает, что нужно другой женщине.
      Далли решил, что лучшее в подобной ситуации - не задавать вопросов, а позволить событиям развиваться своим чередом. Он усмехнулся и еще ниже опустил козырек своей кепки.
      Кто бы мог подумать, что семейная жизнь с мисс Неженкой окажется таким веселым и приятным занятием! Все пошло гораздо лучше, чем он предполагал. На время медового месяца Френси вытащила его на французскую Ривьеру, и там он провел, наверное, самые замечательные дни своей жизни. На лето они переехали в Вайнетт. На время учебного года молодожены решили обосноваться в Нью-Йорке, потому что для Тедди и Франчески это было самое удобное место. А поскольку Далли собирался сыграть осенью в нескольких крупных турнирах, ему было все равно, где оставлять свои вещи. А когда им наскучит Нью-Йорк, они смогут перебраться в один из принадлежащих Далли домов, разбросанных по всей стране.
      - Мы должны вернуться в Вайнетт ровна через сорок пять минут, сказала Франческа. - У тебя интервью с репортером из "Спорте иллюстрейтед", а у меня назначено совещание с Натаном и людьми из моего производственного отдела через конференц-связь.
      Она совсем не походила на умудренную опытом женщину, способную разбираться в конференц-связи, не говоря уже о том, чтобы иметь свой производственный отдел. Волосы ее были собраны сзади в очаровательный хвостик, придававший ей вид четырнадцатилетней девчонки. Костюм Франчески состоял из эластичной белой блузки и крохотной, подаренной Далли хлопчатобумажной юбки, которая привлекла его тем, что не прикрывала ничего лишнего.
      - Я думал, мы поедем на тренировочное поле, - сказал Далли. - Извини, Френси, но над твоим замахом придется еще поработать.
      Это была очень мягкая формулировка. У нее был самый ужасный замах среди всех известных ему мужчин и женщин, но Далли нравилось проводить время с женой на поле для гольфа, и он убеждал Франческу, что та начинает делать успехи.
      - Не представляю, как могут улучшаться мои удары, если ты говоришь мне то одно, то другое, - ворчала Франческа. - Френси, опусти голову! Френси, повернись левым боком! Френси, согни ноги в коленях! Честно говоря, не представляю, как нормальный человек может все это запомнить! Неудивительно, что ты не можешь научить Тедди играть в бейсбол. Ты все так усложняешь!
      - Теперь ты стала переживать об игре парня в бейсбол. Пора уже понять, что спорт - не самое главное в жизни, особенно когда у моего сына мозгов в голове побольше, чем у всей юниорской лиги Вайнетта, вместе взятой. - По мнению Далли, Тедди был самым лучшим мальчишкой в мире, он ценил его выше всех выдающихся детей Америки.
      - Кстати, о тренировочном поле, - начала Франческа. - Имея в виду приближающийся чемпионат Профессиональной ассоциации гольфа...
      - Ну-ну!
      - Дорогой мой, я вовсе не хочу сказать, что на прошлой неделе у тебя были проблемы с длинными железными клэбами.
      О чем речь, ты выиграл турнир, значит, о серьезных проблемах говорить нельзя. Но все-таки мне кажется, что тебе стоит провести после интервью несколько часов на тренировочном поле и постараться чуточку улучшить удар. - Франческа бросила на Далли один из своих мягких невинных взглядов, но он уже давно перестал на них попадаться. - Я, конечно, не рассчитываю, что ты выиграешь чемпионат Профессиональной ассоциации гольфа, - продолжала она. Ты уже выиграл два титула этим летом, и не должен же ты выигрывать каждый турнир, но... - Она замолчала, словно поняла, что уже и так сказала достаточно. Более чем достаточно. Одно из открытий, сделанных Далли, заключалось в том, что его Френси была поистине ненасытной, когда дело касалось титулов в гольфе.
      Франческа свернула с узкого асфальтового шоссе на грязную проселочную дорогу, которой не пользовались, по-видимому, со времен апачей. Старый карьер Вайнетта находился примерно в полумиле в противоположном направлении, но Далли решил об этом промолчать. Значительная часть удовольствия при общении с Френси заключалась в наблюдении за ее импровизациями.
      Франческа прикусила нижнюю губу и нахмурилась:
      - Карьер должен быть где-то рядом, хотя, мне кажется, это не имеет особого значения.
      Далли скрестил руки на груди и притворился спящим.
      Франческа вдруг рассмеялась:
      - Я не поверила своим глазам, когда Холли Грейс пришла вчера в "Роустэбаут" в платье для беременных - это всего на третьем месяце! А Джерри понятия не имеет, как вести себя в пивной. Он весь вечер провел, попивая белое вино и рассказывая Скиту о преимуществах рождения детей естественным образом. - Франческа свернула на еще более разбитую дорогу. Не думаю, что Холли Грейс была права, когда решила привезти Джерри в Вайнетт. Она хотела, чтобы он поближе познакомился с ее родителями, но бедная Винона буквально в ужасе от такого зятя.
      Франческа взглянула на Далли и увидела, что он или спит, или притворяется. Она улыбнулась. Возможно, это и к лучшему! Далли все еще не мог спокойно говорить о Джерри Джеффи.
      Конечно, первое время она тоже была в подобном состоянии.
      Джерри не имел никакого права вмешивать ее сына в свои дела, как бы Тедди ни умолял его об этом. После инцидента у статуи Свободы она, Далли и Холли Грейс решили не оставлять Тедди с Джерри более чем на пять минут.
      Франческа понемногу сбавила ход и повернула машину на изрезанную колеями дорожку, упиравшуюся в группу беспорядочно разбросанных кедров. С удовлетворением отметив, что место абсолютно пустынное, она нажала кнопку, опускающую стекло, и выключила зажигание. В машину стал проникать замечательно теплый и немного пыльный утренний воздух.
      Далли все еще притворялся спящим, скрестив руки на выгоревшей серой тенниске и надвинув на глаза одну из своих спортивных кепок с флагом США. Замирая от радостного предчувствия, Франческа оттягивала тот момент, когда ее рука коснется Далли. За их взаимными насмешками и уколами не могло укрыться то безмятежное спокойствие, которое они с Далли дарили друг другу, то замечательное чувство возвращения домой, какое можно испытать, когда, пережив с другим человеком не лучшие времена, выйдешь рядом с ним на залитую солнцем поляну.
      Протянув руку, Франческа сняла с головы мужа кепку и бросила ее на заднее сиденье. Затем она поцеловала Далли в закрытые веки, запустив пальцы в его волосы.
      - Просыпайся, дорогой! Тебе предстоит кое-какая работа.
      Далли слегка прихватил зубами ее нижнюю губу.
      - Ты уже что-то придумала?
      - Угу.
      Его рука скользнула под эластичную белую блузку и стала продвигаться по ее позвоночнику.
      - Френси, у нас ведь будет идеальная постель, если мы вернемся в Вайнетт, а в двадцати пяти милях к западу отсюда есть еще одна.
      - Вторая слишком далеко, а там, где первая, слишком много народу!
      Далли улыбнулся, вспомнив, как рано утром в дверь спальни постучался Тедди и забрался к ним в кровать, чтобы спросить их мнение насчет того, кем быть, когда вырастет: детективом или ученым.
      - Считается, что женатые пары не должны заниматься любовью в машине, сказал он, опять закрыв глаза, когда она устроилась у него на коленях и начала целовать его в ухо.
      - У большинства женатых нет такого, что в одной комнате дома происходит собрание Общества друзей публичной библиотеки Вайнетта, а в другую набилась целая армия девочек-подростков, - ответила она.
      - Да, в этом ты права. - Он чуть приподнял ее юбку, чтобы она могла оседлать его ноги своими бедрами, а потом начал ласкать одно бедро, постепенно продвигаясь вверх. Глаза его внезапно открылись. - Френси Дей Бодин, на вас же нет трусиков!
      - Разве? - промурлыкала она голосом эдакой скучающей маленькой богатенькой девочки. - Как это нехорошо с моей стороны!
      Она начала тереться об него грудью, целуя в ухо и намеренно сводя с ума. Далли решил, что уже слишком .долго не показывал мисс Неженке, кто в семье главный. Открыв дверцу автомобиля, он вылез, потянув ее за собой.
      - Далли... - начала она было протестовать.
      Он подхватил ее и оторвал от земли. Когда Далли понес Франческу к багажнику машины, она восхитила его, начав сопротивляться, хотя, по его мнению, могла бы вложить в эту борьбу чуть больше сил, если бы постаралась.
      - Я не такая женщина, с которой можно заниматься любовью на багажнике машины, - сказала Франческа капризным тоном английской королевы. Но Далли не представлял, что английская королева может вот так водить своей рукой вверх-вниз по "молнии" его джинсов.
      - Не надейтесь обмануть своим произношением, мадам, - пробормотал он. - Мне хорошо известно, где вам, американочкам с горячей кровью, нравится заниматься любовью!
      И когда она открыла рот, чтобы ответить, он воспользовался этим и наградил ее поцелуем, который заставил ее замолчать на несколько минут. В конце концов она занялась "молнией" его джинсов, для чего ей не потребовалось много времени, - у Френси был своего рода талант ловко управляться с одеждой.
      Их объятия начались страстно и бурно, но потом они стали нежными и ласковыми, как и их чувства друг к другу. Вскоре они растянулись на багажнике, лежа поверх розовой атласной простыни, припасенной Франческой в автомобиле специально для такого случая.
      А потом они смотрели друг другу в глаза - просто смотре-, ли, не говоря ни слова; затем обменивались поцелуями, полными такой любви, такого понимания, как будто между ними не существовало трудностей.
      Далли сел за руль, и они отправились обратно в Вайнетт. Когда он вырулил с проселочной дороги, Франческа свернулась рядом с ним калачиком; он сидел ленивый и удовлетворенный - довольный тем, что у него хватило здравого смысла жениться на мисс Неженке. И именно в этот момент Медведь нанес ему один из своих все более редких визитов:
      "Похоже, тебе весьма опасно иметь дело с этой женщиной!" , "Ты прав". - Далли поцеловал Франческу в макушку.
      А потом Медведь одобрительно хмыкнул:
      "Славная работа, Бодин!"
      ***
      На другом конце Вайнетта на деревянной скамейке рядом сидели Тедди и Скит, прячась от летнего солнца в тени тутового дерева. Сидели они тихо, не испытывая потребности разговаривать. Скит посматривал на едва шевелящуюся траву на склоне холма, а Тедди потягивал остатки кока-колы.
      На нем были любимые брюки-камуфляжи, низко перепоясанные ремнем, а на голове - бейсбольная кепка с американским флагом. На почетном месте в центре футболки красовался значок с надписью: "Нет ядерному оружию!"
      Тедди считал это лето в Вайнетте лучшим временем в своей жизни. Здесь у него появился велосипед, которым он не имел" возможности пользоваться в Нью-Йорке. К тому же они с отцом построили на заднем дворике солнечный коллектор. И все же он скучал по некоторым из своих друзей и не отказывался от идеи через несколько недель вернуться в Нью-Йорк. Мисс Пирсон поставила ему оценку "А" за проект по социальным исследованиям, который он разработал по теме об иммиграции. Она сказала, что написанная им история о том, как мама очутилась в Америке, и все, что с ней здесь случилось, - самое интересное из студенческих сочинений, которое ей когда-либо доводилось читать. А педагог по классу особых дарований, у которого он должен был учиться в следующем году, был самым приятным во всей школе. Кроме того, Тедди хотелось показать папе много музеев и все такое прочее.
      - Ну как, ты готов? - спросил Скит, вставая со скамьи.
      - Думаю, да. - Тедди допил остатки кока-колы и выбросил пустую банку в мусорницу. - Не знаю, зачем делать из всего этого такую тайну, - проворчал он. - Если б это не было таким большим секретом, мы могли бы приходить сюда почаще.
      - Не беспокойся, - ответил Скит, поглядывая из-под руки на поросший травой склон, опускавшийся к первой грин. - Мы расскажем обо всем папе, когда я решу, что пора, но не раньше!
      Тедди полюбил ходить со Скитом на поле для гольфа, поэтому спорить не стал. Он вытащил из сумки для клэбов, специально для него подрезанных Скитом, деревянную "тройку". Потерев руки о штанины брюк, Тедди установил мяч, наслаждаясь его идеальным балансом на красной деревянной метке. Приняв позу, он посмотрел вниз по заросшему травой склону на видневшуюся вдали грин.
      Она выглядела отсюда так привлекательно, вся умытая солнцем.
      Может, из-за того, что Тедди вырос в городе, он очень любил поля для гольфа. Мальчик слегка вдохнул чистый воздух, нашел точку равновесия и замахнулся.
      Раздался смачный звук удара головки клэба по мячу.
      - Ну как? - спросил Тедди, устремив взор на фарвей.
      - Приблизительно сто восемьдесят ярдов, - ответил Скит посмеиваясь. Никогда еще не видел, чтобы ребенок бил на такую дистанцию!
      Тедди досадливо отмахнулся:
      - Подумаешь, большое дело, Скит! И что вы вечно придаете такую важность всему этому. Бить по мячику для гольфа - чего уж проще! Вот попытаться поймать футбольный мяч, ударить как следует бейсбольный мяч или еще что-нибудь в этом роде - дело другое. А уж ударить мяч клэбом может каждый!
      Скит ничего не ответил. Он опустил клэбы Тедди на фарвей и расхохотался так, что говорить был не в состоянии.