Глава 13

Мег проснулась с пересохшим ртом, голова и все тело болели. Она спала, но этот сон не принес ей отдыха. Видения перерезанных глоток, капера, носовым платком вытирающего свой сверкающий серебряный клинок, прогнать не удавалось. Ночные кошмары рождали чувство ужаса, и сейчас она все еще не избавилась от него.

Девушка приподнялась на локте и огляделась. Гамак исчез, клетка Гуса была пуста. И удивительно, светило солнце, а «Мэри Роуз» снова весело следовала своим путем. К несчастью, ничто, кажется, не способствовало улучшению самочувствия Мег. Она снова легла, отвернувшись к стене и закрывшись с головой одеялом.

Биггинз постучал в дверь. Мег узнала его стук и хотела сделать вид, будто не слышит, но потом решила, что кофе поможет ей от головной боли. Она пробормотала: «Войдите», – и дверь отворилась.

– Доброе утро, мэм, – сказал Биггинз, не глядя на постель. – Утро прекрасное. Вот кофе, и капитан говорит, что завтрак будет подан на палубе. Сайлас готовит вкусное блюдо из бобов с беконом. Я сейчас вернусь с горячей водой.

Он исчез, не дожидаясь ответа.

Мег перевернулась на спину и уставилась в потолок. Ей нужно найти повод держаться в стороне от капитана, пока она не сможет покинуть корабль. А сейчас невозможно устоять против запаха кофе.

Биггинз и его маленький помощник вернулись с кувшинами горячей воды.

– Спасибо, – поблагодарила их Мег.

Она обтерла себя теплой водой, и боль в теле после бессонной ночи исчезла. Снова одевшись, на этот раз в муслиновое платье с изящным узором из веточек, Мег выпила кофе, расчесала волосы и, расправив плечи, вышла из каюты.

Соблазнительный запах красных бобов и жарящегося бекона охватил ее, когда она поднялась по трапу, а ступив на залитую солнцем палубу, Мег увидела Козимо, сидящего за столом, который накрыли на квартердеке. Он поднял руку, приветствуя ее, и поманил к столу. Гус, сидевший на перилах, пронзительно крикнул: «Доброе утро!» – и расправил свои сверкающие ярко-красные крылья.

– Доброе утро, Гус, – ответила она на приветствие попугая, проходя по средней палубе. Солнце зажигало темные красные отблески в каштановых волосах Козимо, его выцветшие глаза щурились от яркого света, и он был олицетворением расслабленности. Теперь уже знакомый ей прилив желания охватил ее. И опять он был тем мужчиной, какого Мег знала до событий прошлой ночи. На мгновение она испытала соблазн забыть увиденное прошлой ночью на скале. Но только на мгновение.

Она ступила на квартердек и подошла к столу, прищурив глаза от солнца.

– Что случилось с погодой? – Это было подходящее нейтральное приветствие, и она постаралась, чтобы тон голоса соответствовал ему.

– Изменилась на 180 градусов, – приветливо сказал капер. – Налить тебе кофе?

– Спасибо. – Она села и встряхнула салфетку. – Кажется, я голодна. – Ничего опасного в этой светской болтовне. Просто поддерживать ее, сказала она себе.

– После прошлой ночи это едва ли удивительно. – Он налил ей кофе и добавил молока, как раз по ее вкусу.

Мег помешала жидкость. Он подсказал тему, и теперь ей нужно подхватить мяч.

– Да. – Она притворно вздрогнула, пальцы немного дрожали, когда она резко взяла чашку. – Мне не хотелось бы говорить об этом. Я рассердила тебя, последовав за тобой, и сожалею об этом. – Она снова вздрогнула и выразительно погладила порез на шее.

Козимо нахмурился, но ответил непринужденно:

– Я не позволяю себе сердиться, напрасные эмоции, хотя признаю, что расстроился. Но теперь я об этом уже больше не думаю. Мег, давай договоримся, пусть это останется в прошлом. – Он потянулся и ласково коснулся пальцами ее плеч, потом убрал руку и сел, теперь уже нахмурившись.

Мег взяла свою вилку и начала есть, избегая его взгляда. Ей было достаточно вспомнить тех двух мужчин, скорчившихся на траве, чтобы продолжить играть свою роль.

Козимо недоуменно взглянул на нее:

– В чем дело?

– Ни в чем. Я просто устала – плохо спала. – Она выдавила из себя улыбку.

Козимо слегка пожал плечами и продолжил завтрак, не делая попыток нарушить молчание. Наконец он отодвинул тарелку и встал.

– Прошу прощения. – Он отправился на нос, сурово нахмурив брови.

Почему она не ответила на его мирные предложения? Козимо был удивлен. Если кому и следовало обижаться, так это ему. Мег подвергла опасности его миссию, она поступила неправильно. Он поранил ее, но не намеренно, и она, конечно, знала это. Она также должна была понимать, какой опасности они подвергались на французской территории. Было глупо следовать за ним. Неужели она думала, что это всего лишь игра?

Но этот помертвевший взгляд, голос, лишенный всякого выражения, рука, похожая на безжизненную птицу под его пальцами... что крылось за этим?

Мег снова вернулась в каюту, размышляя, чем бы заняться. На одном из платьев Эйны пуговица висела на ниточке, вспомнила она. Но, достав платье из шкафа, девушка обнаружила, что Биггинз уже опередил ее и все пуговицы крепко пришиты.

Письмо Белле. Это могло бы занять ее, даже если ей не известно, когда его можно будет отправить. Описывая события прошлой ночи, путаницу в ее теперешних чувствах, страх перед Козимо и перед ближайшим будущим, она сможет разобраться в происходящем.

Мег села к столу, заострила гусиное перо и начала писать письмо подруге. Она исписала уже три страницы, когда в каюту, впервые без стука, вошел Козимо. Мег была так поглощена своим занятием, что появление главного объекта этой подробной корреспонденции заставило ее виновато вздрогнуть. Она вскочила, бросив перо, капнув чернила на бумагу, что по крайней мере дало ей возможность закрыть свое послание промокательной бумагой.

– Чем же я это заслужил? – спросил капер с улыбкой, которая, однако, нисколько не смягчила мрачного взгляда. – Обычно я не произвожу такого впечатления на людей.

– Я тебя не ждала, – тихо проговорила Мег.

– Не понимаю почему. – Он подошел к ней сзади и ласково обнял за шею. Она застыла, тело внезапно окаменело. Козимо опустил руку и отошел, будто ничего не заметив. – Кому ты пишешь?

– Белле, моей подруге. Полагаю, найдется способ отправить его, но если нет, то я просто возьму его с собой, когда отправлюсь домой. – Мег глубоко вздохнула. – Я хочу покинуть «Мэри Роуз» в Бордо и вернуться домой на другом корабле.

– Это довольно неожиданно. – Он прислонился спиной к переборке и внимательно наблюдал за ней, скрестив руки на груди. – Почему ты хочешь покинуть меня?

Теперь момент подходящий.

– Я думаю, все шло своим чередом, Козимо, – медленно произнесла Мег. – Было весело некоторое время притворяться авантюристкой, но после прошлой ночи мне стало ясно, что я – не такого пошиба.

– Ради всего святого, о чем ты говоришь? – Капер не сдвинулся с места, но его голос стал более жестким, и глаза светились отнюдь не дружелюбно.

Мег стиснула руки на коленях.

– Я считала, что у меня больше сил... больше мужества. Мне горько признавать это, Козимо, но прошлой ночью я испугалась, и потом меня мучили ужасные кошмары. Я напугана и хочу домой.

Он продолжал смотреть на нее, медленно кивая, но не убежденный ее словами, как с беспокойством заметила девушка.

– Значит, так?

– Пожалуйста, – умоляла его Мег. – Как скоро я смогу вернуться в свой мир? Я не рождена для этого, и я уже слишком стара, чтобы научиться новым трюкам.

Взгляд его изменился. Он погладил подбородок, постучал указательным пальцем по губам, как бы пребывая в глубокой задумчивости. Потом сказал;

– Слишком стара? Хорошо, мадам Мафусаил, не вижу, почему бы не позволить тебе покинуть корабль раньше времени, если только мы встретим какое-нибудь военное судно, которое возьмет тебя как пассажира. Мне кажется, тебе следовало подумать об этом до того, как мы покинули Сарк.

Мег хотелось швырнуть в него чем-нибудь, но она продолжала держать руки на коленях.

– Я не могла предвидеть, как буду реагировать на что-то, чего раньше не испытала, – сказала она очень спокойно. – Я не понимала всей опасности, и это больше, чем что-нибудь другое, показало, насколько я не подхожу для такого образа жизни. Я не способна стать шпионкой или авантюристкой. Мне не хочется в этом признаваться, но это правда. – Она постаралась вложить в свою улыбку не только сожаление, но и уверенность.

– Ну не вижу, какая тут разница, – заявил капер, разведя руками, и повернулся к столу с картами. – Как я только что сказал, если счастливый случай не сведет нас с кораблем королевского военно-морского флота, следующим в Англию, тебе придется застрять у нас. Тебе нет необходимости участвовать в каких-нибудь внеплановых мероприятиях.

– Но ты будешь?

– Мне нужно сделать еще одну остановку. – Он говорил непринужденно, прикладывая секстант к картам. – Но ты останешься в безопасности на борту.

Мег сглотнула и приготовилась к финальному и самому сложному заявлению.

– Если ты не имеешь ничего против, то мне хотелось бы... быть одной.

Он отложил секстант и выпрямился, повернув к ней голову.

– Как мне это понимать?

– Разве это не очевидно? Я совершила ошибку. Я должна ее исправить. Мне нужно покинуть этот корабль в Бордо, и я хочу, чтобы наша любовная связь закончилась сейчас, Козимо. Так будет правильно.

– Понимаю. – Голос у него был сухой, как песок в пустыне. Он вернулся к своим картам, сделал еще несколько заметок и затем покинул каюту, тихо закрыв за собой дверь.

Мег выдохнула, только теперь поняв, что почти не дышала во время этого спора. Дело сделано, забудь. Он не смог отказаться пойти навстречу ее желанию. Несколько следующих дней обещали быть ужасными, но она их выдержит. И Мег не верила в мстительность Козимо, он не бросит ее просто так в Бордо. Он поможет ей найти способ вернуться домой.

На палубе Козимо сделал то, что делал теперь крайне редко. Он взобрался на грот-мачту и поднялся на площадку, находящуюся на большой высоте. Стоять там всегда было небезопасно, но он уверенно держался на ногах, опираясь спиной о мачту, и наблюдал за своими людьми, которые работали на такелаже, ставя паруса. Здесь он чувствовал себя в отдалении от последних событий, и это было необходимо, чтобы разобраться в происходящем, докопаться до причины такого резкого изменения отношения Мег к нему. Что крылось за этим?

Ни на минуту он не поверил этому вздору о том, что она слабая и хилая женщина, которая откусила больше, чем могла бы проглотить. Мег точно знала, что делает, и знала это все время. Так что же произошло прошлой ночью, что побудило ее разыграть этот фарс? И еще: как все это может повлиять на его планы?

Козимо верил в свою способность убеждать людей, особенно если речь шла о женщине. У него никогда не было основания сомневаться в этой своей способности до сих пор. Неужели его сексуальная привлекательность начала слабеть? Какое же оружие остается еще в его арсенале? Он посмеялся над собой. Когда-то он и в других областях затормозит. Рука с ножом не будет уже такой быстрой, память будет подводить, чувство времени придет в полный беспорядок, и он умрет.

Но не сейчас. Сейчас он в самой лучшей форме. Эта миссия – самая важная за всю его профессиональную жизнь, и он не может провалиться. А Мег Барратт – важный инструмент.

Он спустился на палубу, где лейтенанты притворились, будто их не интересует его подъем на мачту.

– Вам бы тоже следовало тренироваться, – сказал капитан. – Обоим.

Они посчитали это приказом, что, собственно, так и было, и полезли наверх. Козимо наблюдал за ними, уперев руки в бока.

– Хорошие парни, – заметил Майк, стоявший у руля.

– Точно, но им нужно еще многому учиться, – сказал капитан. – Фрэнку в особенности. Он все еще не понимает, куда девать руки.

– В конце концов освоится, сэр.

– Его мать убьет меня, если он не обучится ремеслу, – заметил Козимо, помрачнев. – Я буду внизу. Позовите меня, когда мы выйдем из Сен-Назера, мы можем столкнуться с французским флотом в этом районе.

– Есть, сэр.

Козимо остановился перед каютой, потом, снова отказавшись от своего обычного стука, открыл дверь. Мег спала на постели, покрывало сбилось к коленям, под голову она подложила руку. Козимо расправил покрывало и прикрыл ее по плечи. Девушка не пошевелилась, и он знал, что она не притворяется спящей. Стопка бумаги лежала на столе, и Козимо прошел туда, взял верхний лист, который был пуст. На следующем листе он заметил свое имя и сразу положил первый лист на место. Может быть, ключ к таинственному поведению Мег находится в этом письме, но ничто не могло бы заставить Козимо прочитать его. Это очень интересно, ведь большую часть своей жизни он занимался расшифровкой частной корреспонденции, проникая в секреты других людей.

Он снова поднял пустой верхний лист с намерением прочитать ее письмо, но не стал этого делать. Пусть Мег сама расскажет ему все.

Он оставил ее спящей. Если ее ночные кошмары существовали на самом деле, то она, вероятно, нуждается теперь в крепком сне.

Глава 14

Мег оставалась внизу, когда на смену вечеру пришла ночь.

Биггинз принес ей ужин, и девушка поела без особого аппетита, гадая, где же ужинает Козимо. Погода снова переменилась, моросил мелкий дождь, так что, решила она, он не мог ужинать у себя на квартердеке. Возможно, они с Гусом ужинали в каюте судового врача. Она приветствовала бы компанию Гуса, одной ей было скучно.

Мег отодвинула свою наполовину пустую тарелку и встала из-за стола. В каюте ей стало вдруг душно и тесно, и она поняла, что не двигалась весь день. Девушка закуталась в толстый плащ и вышла из каюты. И сразу попала в жуткую тишину и полную тьму. Обычно с палубы или из камбуза внизу слышались голоса. Всегда раздавались шаги матросов, занятых своими делами на верхних палубах. Но теперь она не слышала ничего, кроме скрипа такелажа и ударов волн о борт судна. Казалось, что она на корабле-призраке.

Мег, заинтригованная и немного напуганная, пробралась к трапу на ощупь. И вдруг поняла, почему так темно. Люк, ведущий наверх, был закрыт, и сюда не проникал даже самый слабый свет звезд или луны. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из горла от страха, что ее могли тут замуровать. Почему ее оставили внизу одну, ничего ей не объяснив?

Мег нащупала ногой ступеньку и, поднявшись по трапу, попыталась открыть люк. Крышка не сдвинулась с места. Мег постучала по ней и снова попыталась приподнять. Ничего не получилось. Она снова постучала, на этот раз громче. Крышка приподнялась, и бледное лицо Фрэнка показалось в щели. Он поспешно шепнул «ш-ш-ш», и Мег застыла на ступеньке. Потом девушка на цыпочках поднялась по лестнице, Фрэнк открыл крышку люка и держал ее, пока Мег не выбралась на палубу.

Она оказалась в мире серого влажного тумана, полосы которого обвивались вокруг мачт и поручней. Вокруг ни звука, только плеск волн о корпус корабля. Ветра почти не было, и она смогла рассмотреть единственный парус – фок, под которым шла «Мэри Роуз». Когда глаза привыкли к странному серому свету, она различила фигуры мужчин, неподвижно стоящих у борта, и даже смогла увидеть Козимо у руля, Майк, как всегда, у него за спиной. Это корабль-призрак, фантазировала она, а его экипаж – эти неподвижные, безмолвные фигуры.

Фрэнк прижал палец к губам, призывая к молчанию, и Мег кивнула, подтверждая, что поняла его. Она на цыпочках прошла по средней палубе и поднялась на квартердек. Головы мужчин повернулись к ней, и девушка почувствовала себя виноватой, но она была уверена, что прокралась к рулю бесшумно.

Козимо неотрывно смотрел в клубящийся туман впереди, руки его точно регулировали положение руля. Он на мгновение снял руку с руля и прижал кончики своих пальцев к губам Мег. Она могла бы обидеться, если бы не видела, что происходит что-то очень серьезное.

Девушка отвернулась, а Козимо снова положил руку на штурвал. «Мэри Роуз» двигалась вперед, и тут Мег услышала голоса, приближающиеся из тумана. Она взглянула на Козимо, в глазах – удивленный вопрос. Его плечи напряглись, но руки на руле лежали спокойно. В уголках рта играла та самая мефистофельская улыбка, которая говорила о полном, злобном, ликующем триумфе.

Мег прислушалась к голосам и с ужасом поняла, что говорят по-французски. Она различила силуэт корабля на расстоянии ярдов пятидесяти. А «Мэри Роуз» продолжала идти своим курсом, скользя по гладкой воде при слабом дыхании ветра в единственный парус.

И тут раздался голос, прогрохотавший из тумана, – французы воспользовались мегафоном. Это было веселое, несколько непристойное приветствие, требование назвать себя – лишь формальность. Козимо, у которого не дрогнул ни один мускул на лице, ответил на безупречном французском:

– Bonsoir, copains. Nous sommes l'Artemis, en route a Belle lle[4].

Мег взглянула на нос судна и увидела, что на «Мэри Роуз» развевается триколор. Кажется, она пропустила самое интересное, сидя в каюте. Вся ее прежняя любовь к авантюрам вернулась в полной мере. Тут не было никаких тайных убийств. Они находились на вражеской территории и успешно обманывали своих врагов. И это приводило ее в восторг. Глаза у нее засияли, когда Мег услышала ответ французов: небрежное bon voyage.

Козимо взглянул на нее и заметил искорки в живых зеленых глазах. Не все еще потеряно, подумал капер, улыбка его стал шире. Козимо всегда считал, что опасность заставляет сильнее биться сердце, так же как и чувственная страсть. Как только опасность минует, он докопается до причины, которая заставила Мег так резко сменить курс.