Сестры Дункан - Почти леди

Аккуратно расставленные коробки заполняли носовую часть помещения. Она осмотрела их и обнаружила кофе, чай, сыр, половину окорока и каравай хлеба. В ходе дальнейших исследований обнаружились бочонок с водой, котелок, сковорода и ковш.

Она выбралась наружу:

– Как мы будем греть воду?

– Там должен быть мешок угля и жаровня, – сказал Козимо. – Но сегодня ночью никакой готовки. Мы можем найти коньяк и вино в одном из ящиков под скамьей. Принеси мне вина и немного хлеба с сыром.

– Слушаюсь, капитан, – сказала Мег, ловко отдавая честь – Можно мне принести и себе немного? Или юнге полагается есть после капитана? – Она игриво подняла одну бровь.

– Не искушай меня, Мег, – сказал капер. – Я не могу оставить руль, если мы хотим попасть в Бордо к утру.

Мег спустилась в каюту и собрала на тарелку хлеб, сыр и ветчину. Она нашла флягу вина и отнесла все это на палубу.

– Боюсь, получилось не очень красиво.

– Все отлично. А ты иди и поспи теперь.

– Мне хотелось бы участвовать в твоем пикнике, – заявила Мег. – Я не могу спать по приказу, Козимо.

– Научишься, – небрежно сказал он. – Ты научишься использовать любую предоставившуюся тебе возможность. Но ты будешь сама себе учителем. – Он взял флягу и поднес ее к губам.

Мег нахмурилась в темноте. Он немного изменился, но она не могла понять, в чем именно. Было что-то другое в его позе, манеры стали более сдержанные, как будто он действовал в своем особом мире. Возможно, это необходимо, когда шпион начинает действовать на вражеской территории. Ей это было интересно, и она не так глупа, чтобы не участвовать в этом.

Она приняла флягу, которую Козимо протянул ей, отломила хлеба, положила сверху ветчину и сыр и протянула ему. Он принял еду, благодарно кивнув головой. Лодка бодро шла под парусом в ночи при слабом бризе. Течение здесь было гораздо спокойнее, чем в открытом море, хотя в этом месте река достаточно широкая и берега трудно различить. Мег изучала карты и знала, что положение изменится по мере приближения к Бордо.

Было что-то гипнотическое в плавном скольжении по темной воде. Девушка ела хлеб с сыром и наслаждалась покоем, пока не почувствовала, что веки у нее закрываются.

– Возможно, я попытаюсь уснуть, – пробормотала она.

Козимо ухмыльнулся:

– Мудрое решение. Она засмеялась.

– Позови, если понадоблюсь. Я не буду спать долго.

– Хорошо, – согласился он. – Уверен, что не будешь. – Мег не заметила улыбку, мелькнувшую на его губах.

Козимо вел лодку, а Мег спала, пока не забрезжила заря и небо не окрасилось в оранжевый цвет. Они были вблизи от того места, где Жиронда разделялась: влево текла Дордонь, а вправо – Гаронна, прямо к Бордо.

Козимо поискал тихую заводь, где они могли бы переждать до ночи. Он мог бы немного поспать и наловить рыбы, заняться любовью, поужинать, а потом снова отправиться в путь, как только стемнеет и движение на реке прекратится. Они проскользнут мимо Бордо незаметно для стражей на городских стенах и с зарей снова поищут заводь, оставив город-крепость далеко позади.

Капитан повел лодку среди тростников – маленькое суденышко без труда могло там двигаться, – спустил парус и бросил якорь. Он встал и потянулся, чувствуя, как занемели плечи после долгих часов пребывания в одном и том же положении. Козимо умылся с кормы и потом пробрался в каюту.

Мег пошевелилась, когда он вошел. Она перевернулась и открыла глаза, сонно улыбнувшись.

– Как всегда, ты был прав, – пробормотала девушка. – Никогда я еще не спала так сладко.

Он присел на край стола и сбросил сабо.

– Мне нужно два часа, и потом мы сможем развлекаться весь день.

Мег с трудом села в постели и опустила ноги на пол. Сон оставил ее, как только она вгляделась в его усталое лицо.

– Что мне сделать, пока ты спишь? – Она встала и потрясла головой, сбрасывая остатки сна.

– Что хочешь, – сказал Козимо, падая в койку. – Можно, не опасаясь, разжечь жаровню и сварить кофе. Лодка привязана. Если что-нибудь изменится, сразу буди меня. – Он закрыл глаза и мгновенно уснул.

Мег застыла на месте, когда они скользили в тишине безлунной ночи под пушками Бордо. Их нес только кливер, чье черное полотнище терялось во тьме. Козимо вел лодку близко к берегу, так что сверху их нельзя было увидеть. Девушка могла слышать голоса на берегу, звучавшие отчетливо в тихой ночи, когда они проходили под набережной. Огромные военные суда толпились в заливе, и Козимо прокладывал свой путь между ними, скрывая «Розу» у их боков, так что вахтенные на судах не могли разглядеть их лодку. Наконец гавань осталась позади, и они пошли по Жиронде, все еще широкой на этом участке пути.

Мег тихо вздохнула, а Козимо улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Он наслаждался каждым мгновением, поняла она. Этот человек жил опасностью. И ее собственное радостное возбуждение говорило о том, что и она такая же.

– Что теперь? – прошептала она.

– Посмотрим, как далеко мы дойдем до рассвета. – Он ткнул в нее пальцем. – Я устал, Мег. Не сядешь ли ты на руль?

Она заморгала глазами. Он дал ей всего несколько беглых указаний насчет хождения под парусом, а теперь предлагает вести лодку, пока сам будет спать.

Козимо без особого волнения ждал ее ответа. Если она согласится, то только подтвердит свою готовность участвовать в миссии. Если нет – он тоже узнает кое-что важное для себя.

– Кажется, что это довольно просто, – сказала она, немного подумав. – До тех пор, пока мы не попадем в середину вражеского конвоя.

– Здесь этого не случится. Это простое плавание под парусом. Ветер дует в спину, и все, что от тебя требуется, чтобы грот был под ветром. Ты немного уже научилась на «Мэри Роуз».

– Хорошо, – сказала Мег. – Иди спать. – Она заняла его место и взяла в руки руль.

– Я буду внизу, – сказал он, широко зевая. – Крикни, если понадоблюсь.

– Хорошо, – ответила Мег. Она села, чувствуя себя необыкновенно свободно и уверенно. Она наблюдала за парусом, перекладывая руль, и маленькая лодка двигалась вперед в ночи между тихими речными берегами.

Козимо лежал внизу на узкой койке, прислушиваясь к поскрипыванию мачты, шуму воды под килем, и довольно улыбался. Скоро наступит время, когда он сможет рассказать ей все о том, что собирается делать.

Мег напряженно вглядывалась в ночной мрак. Ей не померещилось, она действительно что-то увидела. Им навстречу шла другая лодка. Спокойное движение не усыпило ее, она была слишком возбуждена для этого, но привело в состояние транса, из-за которого появление темного силуэта сначала показалось ей лишь игрой воображения. Но теперь совершенно определенно это было не видение, и, казалось, судно намерено потопить их.

– Давай мне румпель. – Козимо появился рядом как по волшебству. Она уступила ему место.

– Иди вниз и не показывайся, – едва слышно шепнул он. – Не хочу, чтобы они знали, что нас здесь двое.

Мег проскользнула клюку и исчезла во тьме крошечной каюты. Она забралась в койку и стала прислушиваться к звукам наверху. Козимо выкрикнул приветствие на грубом жаргоне, который она не смогла понять. Но она поняла ответное требование, чтобы он спустил парус и ждал.

Мег почувствовала, как развернулась лодка, когда Козимо повернул против ветра, потом услышала хлопанье спускаемого паруса. Тяжелый глухой звук, когда кто-то спрыгнул на палубу прямо у нее над головой, за ним последовал другой. Двое. Возможно, какие-нибудь официальные лица. Иначе почему бы Козимо послушался их приказа? Она напряженно прислушалась, о чем там говорят, но разговор был слишком быстрый и на диалекте.

Мег осторожно стянула рубаху через голову и сунула ее под подушку. Теперь Она была голой до пояса. Она закуталась в простыню и затаила дыхание.

Услышав тяжелые шаги на верхней ступеньке лестницы, ведущей в крошечную каюту, Мег всхлипнула, вскрикнула от страха. Бородатый человек сначала сунул голову в помещение, потом отступил назад. Он завопил с отвратительным провинциальным акцентом:

– Люк, иди сюда и посмотри.

Появился второй мужчина, высокий и полный, похожий на толстеющего боксера. Он недоверчиво посмотрел на Мег, разглядывая ее под простыней.

– Мне показалось, будто он сказал, что один тут. Мег увидела Козимо. Он сбросил свои сабо, и его босые ноги беззвучно ступали по ступенькам, когда он подкрался со спины к мужчинам. Она видела лезвие ножа у него в руке. Видела выражение его лица – спокойное, чрезвычайно сосредоточенное, совсем без эмоций.

Она села в койке, простыня упала до талии, и Мег взвизгнула. Мужчины уставились на ее груди, потом бородатый отвратительно хихикнул.

– Ну и шлюха, – сказал он. – Не мог найти получше?

Его товарищ громко рассмеялся:

– Посмотри на эти орехи. – Он жестом изобразил маленькие груди на своей бочкообразной груди. – Неудивительно, что он сказал, будто один здесь.

Мег уставилась на них, вытаращив глаза от страха, не совсем наигранного, и поспешно натянула простыню до подбородка. За спиной у них Козимо уже был без ножа. Куда он мог его спрятать, рассеянно подумала она, отодвинувшись подальше в угол койки, удачно изображая побитую собаку. Выражение лица Козимо утратило холодность, глаза его загорелись, она узнала чистый, неподдельный гнев. И хотя от этого взгляда по спине у нее побежали мурашки, без сомнения она предпочитала его холодному взгляду убийцы.

Козимо молча развернулся и ушел на палубу. Мужчины, все еще смеясь, последовали за ним.

Мег слышала, как незнакомцы покинули лодку, почувствовала, что лодка стала легче, когда они спрыгнули на барку, слышала обмен прощальными приветствиями и села, прижавшись спиной в угол.

Козимо вошел в каюту, склонив голову в дверях.

– Ну, представление было очень увлекательное, – заметил он, садясь на край койки. Гнева в его глазах уже не было, но зато было удивление, будто произошло нечто такое, чего он не понимал.

– Я могла бы сказать то же самое и о тебе, – ответила Мег. – Кто они такие?

– Что-то вроде жандармов, – пожав плечами, ответил он. – Но внимание мы привлекли, так что, боюсь, лодку нам придется покинуть.

Козимо наклонился вперед и вырвал простыню из ее рук, обнажив груди. Он положил на них руки, теплое объятие, от которого соски ее встали.

– Я обожаю твои груди, – мягко сказал он, не отводя взгляда от ее глаз.

Грубые насмешки неожиданных пришельцев задели его за живое, он сам не знал почему. Мег быстро и решительно реагировала на опасность, и это должно было бы порадовать его. Вместо этого сильный гнев наполнил его, и потребовалось все самообладание, чтобы не заехать кулаком в их смеющиеся рты.

Мег положила свои руки на его и заставила себя улыбнуться.

– Меня это не обидело. – Он был так очевидно расстроен оскорблением, что она почувствовала потребность поддержать его.

– Конечно, – сказал он, придвигаясь ближе, чтобы поцеловать ее, опрокидывая на спину.

Она опустилась на койку, и он лег сверху, касаясь губами ее грудей, а его рука скользнула за пояс ее панталон, пробираясь дальше между ее бедер, пока пальцы не нашли ее влажную сердцевину.

– Ты был готов убить их, – заявила Мег, поднимаясь, так что его пальцы потеряли направление поиска. – Я видела нож.

Козимо с некоторым трудом убрал руку и сел, занимая свое место на краю койки. Он снова внимательно посмотрел на нее:

– Мег, ты понимаешь, что могло бы произойти? Нас захватили в некотором роде официально... Я сказал им, что я – один на судне. Как только они тебя увидели...

Мег прервала его:

– Они очень повеселились на наш счет и потом отправились веселиться дальше.

– Если бы не это, то мы с тобой оказались бы в какой-нибудь вонючей тюрьме, – сказал он внезапно охрипшим голосом.

– Ты говорил, что не убиваешь ради удовольствия, – сказала Мег, следя за его глазами, ища тот взгляд, от которого она холодела.

– Так и есть. – Лицо его было неподвижно, но та пугавшая ее холодная решимость отсутствовала.

– Но ты убиваешь?

– Если необходимо, если моя жизнь в опасности... или жизни тех, кто важен для меня. – Такое признание его вполне устраивало. Но он не мог сказать ей, что он также, если необходимо, убивал ради цели... что, по сути дела, он террорист, который руководствуется не личными причинами. Она еще не готова это услышать.

Козимо наклонился и нежно поцеловал ее.

– Спи, Мег. Утром все будет выглядеть лучше.

Мег снова легла, сна ни в одном глазу, каждый мускул натянут и дрожит. Утром лучше не будет. Ей пора перестать притворяться перед самой собой, что это всего лишь игра. Страстное приключение разыгрывается на вражеской территории. Ее любовник – шпион, и, если необходимо, он убивает без колебаний. Как она могла быть такой дурой, чтобы вообразить, будто сможет преобразить эту реальность в нечто вроде романтической фантазии? Как она могла думать, будто ей нет дела до того, что он за человек? Ей есть до этого дело, и даже очень.

На палубе Козимо поставил парус и взялся за руль. Барка направилась в сторону Бордо. Ее экипаж, должно быть, доволен вульгарным обменом шутками с парусной лодкой, но последствия этой встречи непредсказуемы. Им нужно покинуть реку при первой же возможности.

Глава 18

Мег стояла на корме «Розы», прислушиваясь, как Козимо торгуется с дюжим рыбаком из маленького городка Кадильяк, прилепившегося к берегу реки. Они договаривались о цене на «Розу», и Мег загрустила при мысли, что придется покинуть маленькое суденышко. За последние два дня она привыкла к мягкому покачиванию лодки, тихим звукам на реке, даже к сну в узкой койке.

В конце концов мужчины поплевали на ладони и пожали друг другу руки, по старому обычаю это означало заключение сделки. Козимо подошел к Мег.

– Ну, дело сделано, – сказал он. – Хорошо или плохо. В городке есть маленькая гостиница, не слишком шикарная, но переночевать там можно. Двуколка придет, чтобы забрать сундук. Мег кивнула.

– Мне будет не хватать «Розы».

Козимо внимательно посмотрел на нее, гадая, вызвано ли ее подавленное состояние лишь перспективой расставания с рекой. Она все еще не обрела свой обычный буйный нрав после встречи с жандармами. Но во время путешествия ей предстоит встретиться с еще большими опасностями, и пусть лучше справляется с этим сама, сказал себе капер.

– Зато сегодня вечером я могу обещать тебе хороший ужин, – жизнерадостно объявил он. – Комнаты в «Белой лошади», может быть, и простые, но кухня там хорошая.

Мег ответила ему улыбкой, которая постепенно становилась все менее вымученной. Она сказала себе, что ей просто нужно приспособить свой романтизм к реальности.

– Значит, дальше мы отправимся верхом? – Мег старалась, чтобы в голосе звучал интерес.

– Для начала, – ответил он.

– А что с сундуком?

– Нам придется расстаться с сундуком и переложить вещи в седельные сумки. Как только выберемся из этого района, ты снова наденешь свои нижние юбки и временами будешь путешествовать в экипаже.

Мег резко потрясла головой.

– Я не переношу экипажи, – заявила она. – Меня в них укачивает.

– Ну, посмотрим, – сказал он. Ему страстно хотелось обнять ее, поцелуями прогнать маленькие морщинки с нахмуренного лба, но здесь, на открытой палубе, возле набережной шумного маленького городка, было не место для проявления чувств между двумя моряками.

– Чему ты усмехаешься? – требовательно спросила Мег, заметив хитрый блеск в его глазах, улыбку на губах.

Он рассказал и был вознагражден за это взрывом смеха, согревшим его душу.

– Вот так-то лучше, – сказал Козимо. Он ласково коснулся ямочки на ее подбородке и снова обратился к делам.

– Я хочу, чтобы ты отправилась в гостиницу и оставалась там, пока я разгружу лодку и позабочусь о лошадях. Теперь, когда мы привлекли к себе внимание, чем меньше тебя будут видеть, тем лучше.

Мег не возражала, хотя, когда они прибыли в гостиницу, недовольно сморщила нос при виде грязной комнаты и матраца с блохами.

– Ничего другого в этом городе нет? – проворчала она, когда ушел хозяин.

– Боюсь, что нет. Но это всего на одну ночь. На заре мы отсюда уедем.

– То, что от нас оставят блохи, – возразила она, брезгливо тыча пальцем в соломенный матрац. – В лодке нет запасной парусины? Она достаточно толстая, ее они не прокусили бы.

– Принесу что есть, – пообещал Козимо. – А теперь оставайся здесь и никому не показывайся. Я вернусь через час. – Он заметил по ее глазам, что ей хотелось бы возразить, она даже рот открыла, тогда он быстро взял ее за плечи и крепко прижал к себе. Он поцеловал ее, желая, чтобы это было легкое, но определенное прощание, да только все произошло по-другому. Он ощутил, как она ожила под его поцелуем, ее тело внезапно напряглось. Впервые за последние два дня она так отреагировала на него. Козимо провел руками по ее спине, потом поднял голову и глубоко заглянул в глаза, читая там прилив страсти, пляшущий на зеленой поверхности.

– Насколько ловкой ты себя чувствуешь? – пробормотал он, его руки подбирались к застежке на ее панталонах, потом он резко сдернул их с ее бедер.

– Я и близко не подойду к этой постели, – ответила Мег лукавым, но горячим шепотом, сбрасывая сначала сандалии, а потом панталоны. Она вытащила его рубаху из панталон, подсунула под нее руки, царапая ногтями его спину.

– Подожди... подожди... любимая, – бормотал Козимо в ее губы, выбираясь из рубахи. Он отступил назад, потянув ее за собой, и швырнул рубаху на низкий подоконник из грубого камня.

– Ах как остроумно, – сказала Мег, весело и восторженно тараща глаза. Она подпрыгнула, когда он поднял ее, и села на каменный подоконник на его рубаху. – Мы собираемся устроить спектакль для всех внизу? – спросила она. – А потом пустим шапку по кругу?

– Наши единственные зрители – это пара коров, – сказал Козимо, взглянув через ее плечо на поле внизу.

Он быстро вздохнул и подсунул свои руки под ее зад, поднимая ее на ладонях. Она обняла его за шею руками и, обхватив ногами бедра, прижалась к нему, животом к животу. Одним плавным толчком он оказался внутри ее и держал, двигаясь. Мег висела на его шее, его руки, теплые и сильные, удерживали ее в рискованном положении, которое не позволяло ей проявлять никакой инициативы. Она могла только принимать. Смятение и неуверенность последних двух дней исчезали, по мере того как наслаждение заполняло ее. Как она могла бояться человека, который в состоянии доставить ей такое удовольствие? Только тот, кому она доверяет всей душой, тот, кому она готова отдаваться без остатка, может доставлять ей такую радость.

– Иисус милостивый, – пробормотал он, запуская руку в ее спутанные кудри. – Может быть, небольшое воздержание иногда полезно.

Мег устало улыбнулась.

– Мне нужно вернуться на «Розу», любимая. А потом в конюшню, где можно арендовать лошадей, а...

– А я не останусь в этой грязной каморке, – перебила его Мег. Физическое напряжение в эти последние моменты придало ей энергии, восстановило ее активность. – Я хорошо разбираюсь в лошадях – мой отец разводит лошадей для охоты, – и я найду то, что нам нужно. Хотя тебе придется дать мне денег.

Козимо колебался всего мгновение. Чем больше Мег будет посвящена в подробности его миссии, тем проще все будет в конце.

– Как хочешь, – сказал он. – Но в таком случае нам нужно немного изменить твою внешность.

– Да? – Заинтригованная, Мег снова влезала в свою одежду, наблюдая за тем, как капер роется в маленьком саквояже, который принес с собой. – Что это?

– Карандаш и уголь, – ответил он. – Я хочу немного подчернить тебе брови и нарисовать, намек на усики над верхней губой.

– Ты уверен, что это не будет выглядеть странно?

– Спокойно! – приказал он. – Как я могу работать, если ты все время шевелишь ртом?

– Извини, – пробормотала Мег, стараясь не двигать лицом, несмотря на легкое щекотание, от которого ей хотелось чихнуть.

Козимо отступил назад и критически осмотрел плоды своих трудов.

– Думаю, сойдет. Но еще немного тени здесь, как раз вдоль челюсти... Да, вот так отлично. Ты подумала о своем акценте? Мне не хочется использовать легенду, пока мы не покинем реку. – Он подождал, ему было интересно, как она преодолеет это маленькое препятствие.

– У некоторых здесь такой непонятный диалект, что не думаю, чтобы мой собственный был очень заметен, – сказала Мег. – Но я буду маскировать мой гнусавый английский голос мимикой и односложными ответами. Не так уж трудно выбрать пару выносливых лошадей, заплатить за них и забрать их на рассвете, не вдаваясь в долгие разговоры.

– Натяни кепку на глаза, жестикулируй побольше. Нам понадобятся одна лошадь для поклажи и две верховые, – отрывисто инструктировал Козимо. – Не давай больше двадцати ливров за верховую лошадь и больше десяти за вьючную. – Он отсчитал ей на ладонь монеты. – Когда будешь выходить из гостиницы, поверни направо и увидишь конюшни на боковой улице в четверти мили отсюда.

– Звучит все довольно просто, – сказала Мег с уверенностью, которой не чувствовала. Она сжала монеты в руке. – Тогда пока. – Она подняла лицо для поцелуя.

– Пока. – Козимо поцеловал ее, нехотя оторвался от ее сладких губ, потом повернулся и ушел.

Она постояла, глядя на дверь, которую он оставил распахнутой, опустила монеты в карман своих панталон и вышла на улицу. Девушка без труда нашла конюшни, где ее встретил не мужчина, как она ожидала, а улыбающаяся, с красными, как яблоки, щеками женщина, которая очень быстро дала понять Мег, что о лошадях и сделках ей известно не меньше, чем любому мужчине.

Мег следовала совету Козимо, натянув кепку на глаза и невнятно бормоча, но ее глаза и руки делали свое дело. Здесь был широкогрудый мерин, который подойдет Козимо. Она провела опытной рукой по его сухожилиям, ощущая тепло и нежность, погладила по холке, отодвинула губы. Зубы казались здоровыми, и во рту не было следов плохо надетого подгубника.

Она одобрительно кивнула женщине и пошла дальше вдоль шеренги лошадей. Мег точно знала, что подойдет ей. Мерин или кобыла среднего роста, с мягкими губами и хорошей спиной. Большеглазая пегая кобыла стояла в последнем стойле, безостановочно шурша соломенной подстилкой. Она была красавицей, и глаза Мег засияли восторгом покупателя, нашедшего отличную покупку.

– Вот эта, – твердо сказала она.

Женщина назвала цену. Тридцать ливров. Мег не колебалась. Им придется отказаться от вьючной лошади и путешествовать налегке. Девушка отсчитала деньги, договорилась забрать животных перед рассветом завтра и вернулась в гостиницу, довольная своей покупкой.

Козимо был доволен гораздо меньше.

– Ты заплатила тридцать ливров за кобылу?

– Козимо, она стоит вдвое больше. Она прекрасна. Он скривил губы:

– Какое отношение имеет красота к выносливости?

– Всякое, – заявила Мег. – Это имеет мало отношения к внешности, но много – к здоровью, мышцам и темпераменту.

С этим Козимо не мог не согласиться.

– Пойду погляжу на нее, – сказал он и ушел.

Мег расхаживала по маленькой неприглядной комнатке, ощущая голод и чуя очень аппетитные запахи, поднимающиеся снизу. Через некоторое время она обратила внимание на сундук, который Козимо привез на двуколке. Там был кусок тяжелой парусины, пропитанной смолой. Ни одна блоха не преодолеет такой барьер. Мег занялась тем, что набросила парусину на хрустящий соломенный матрац, и продолжила поиски в сундуке чего-нибудь, что могло бы послужить временным покрывалом.

– Не могу спорить с твоим суждением о лошадях, – заявил появившийся в дверях Козимо, к удивлению Мег. Она действительно прекрасна, а мерин очень выносливый. Я купил и вьючную лошадь, и всех их доставят сюда завтра к четырем часам. Что ты ищешь?

– Что-нибудь, чтобы накрыть парусину. На ней жестко спать.

– Возьми мой дождевик. – Козимо стоял над ней, одобрительно глядя на нее. – Мои труды смазались. Если мы собираемся ужинать внизу, то нужно исправить повреждения.

– Я умираю с голоду, и что бы это ни было, пахнет изумительно, – заявила Мег, позволяя ему поднять себя на ноги. – Хотелось бы мне посмотреть на результаты твоих творческих усилий. Козимо снова достал карандаш и уголь.

– Уверяю тебя, это выдержит проверку, – заявил он.

– Я так голодна, что не уверена, волнует ли это мен! на самом деле. – Она прошла впереди него к лестнице, вдыхая ароматы, поднимающиеся снизу. – Что они та готовят?

– Всякую рыбу, но также и утку, гусиная печенка – их фирменное блюдо, колбаса, чечевица...

– Хватит, – сказала Мег, глотая слюнки.

Они ели за общим столом, и Мег обрадовалась, обнаружив, что всех интересуют только еда и вино. Передавали друг другу хлеб и кувшины с хорошим бордо, ножи впивались в чесночную колбасу и ломти сыра, и голоса звучали громче, по мере того как лилось вино. Она решила, что может ускользнуть незаметно, поднялась с длинной скамьи и направилась в комнату.

Мег даже не потрудилась раздеться. Тут не место для очаровательных ночных рубашек. Не было ни лохани, и кувшина, так что она отправилась на поиски колодца и уборной. Она наполнила водой бадью и набрала чашку воды для питья, потом сполоснула лицо. Если она смыла художества Козимо, то так тому и быть. Уборная была даже хуже, чем она ожидала, но нужда заставила. Держась, насколько можно, в тени, она вернулась наверх.

Козимо пришел через несколько минут. Он принес две плошки коньяка.

– Неплохое средство против инфекции, – сказал он. – Выпей. – Он подал ей одну плошку. – Я скоро вернусь.

Мег пила коньяк и раздумывала над вопросами, терзавшими ее все дни, но которые она отбросила как не важные, не имеющие отношения к ее приключению, всего лишь как часть тайны, окружавшей Козимо и прибавлявшей ему привлекательности. Теперь по какой-то причине ей хотелось получить на них ответ. Кажется, с нее хватит тайн.

Козимо вернулся, его каштановые волосы влажно блестели. Мег бросила ему полотенце, которым пользовалась сама, он схватил его, пробормотав благодарность, и насухо вытер голову.

– Почему Эйна путешествовала с тобой? – спросила Мег без предисловий. – Нужны два человека, чтобы доставлять депеши?

Вопрос удивил Козимо, хотя он и предполагал, что наступит момент, когда ему придется на него ответить. Мег была слишком умна, чтобы не заметить пробелов в придуманной им истории.

– Нет, – сказал он, отряхивая полотенце и расправляя для просушки у открытого окна. – Эйна должна была плыть со мной до Бордо, а потом получала свое собственное задание.

Ложь, как шелк, струилась с его языка, и впервые он почувствовал себя очень неуютно. Да этого момента он считал притворство необходимым злом, но сейчас это волновало его. Обман был так чужд характеру Мег, что она никогда не смогла бы понять его объяснений. Козимо хотел довериться ей, хотел, чтобы она стала ему настоящим партнером. Он хотел, чтобы она одобрила его действия.

Это последнее признание ошеломило его. С каких это пор ему стало требоваться чье-то одобрение? Даже когда он был ребенком, чужое мнение значило для него очень мало. Он делал то, во что верил, без угрызений совести и колебаний.

– В чем дело? – спросила Мег, видя выражение его лица. Внезапно он показался ей беззащитным, будто лишился кожи. Она так привыкла верить в его абсолютную уверенность в себе и компетентность, что такой неуверенный вид встревожил ее. И потом, к ее облегчению, неуверенность исчезла с его лица.

Козимо потряс головой, как бы прогоняя то, что заботило его, и сухо сказал:

– Давай поспим немного. Лошадей доставят до зари, и нам предстоит целый день скакать верхом.

Мег приняла такую перемену настроения, как и все остальное, потому что так было проще. Она не была уверена в том, что ей действительно хотелось докапываться, какие демоны овладели его душой на короткое время. Она закуталась в плащ и осторожно легла на покрытую парусиной солому. Козимо лег рядом с ней, подсунув руку, чтобы подкатить ее к себе поближе. Она примостила голову в изгиб его плеча, обхватив его рукой, чувствуя спокойные удары его сердца.

– А какая задача была у Эйны? – сонно спросила Мег.

– Об этом тебе нужно было бы спросить ее, – сказал он. – А теперь давай спать.

Эйна, как всегда, была вне досягаемости, подумала Мег. И она ни на миг не поверила, что тайное задание этой женщины не имеет ничего общего с Козимо.

Глава 19

Последние две недели были похожи на сон, время вне времени. Иногда им было очень неуютно на грязных постоялых дворах, где подавали отвратительную еду. Они скакали в проливной дождь и под палящим солнцем. Но потом все менялось: захватывающие дух прекрасные виды и приятные хозяева гостиниц и постоянная радость от занятий любовью.

Единственной трудностью, которую им пришлось перенести во время путешествия, была усталость. Горные дороги трудны как для лошади, так и для всадника, и к концу первой недели путешествия Козимо настоял на том, чтобы Мег, несмотря на ее возражения, путешествовала дальше в повозке. Мег согласилась с ним, видя в этом единственный путь убедить его в своей правоте.

Это было правильное решение, несмотря на все, что ей пришлось из-за этого выстрадать. К середине первого дня, после четырех остановок, когда ей приходилось корчиться от приступов ужасной рвоты на обочине дороги, Козимо замучили угрызения совести. Он признал необходимость остановок на отдых каждые три дня. Конечно, Эйна, вероятно, следовала бы за ним милю за милей, подумала Мег с некоторой обидой, но вслух ничего не сказала.

– Добрый день, мадам.

Тихий голос вывел ее из задумчивости, и Мег резко повернула голову. Элегантный мужчина, которого она уже видела раньше разговаривающим с хозяином гостиницы, направлялся к ней по заросшему травой берегу. Она оглянулась, привычно ища взглядом Козимо, но он повел лошадей к кузнецу и раньше вечера не вернется.