Понимающая улыбка мелькнула на его бесстрастном лице. Первая, какую ей довелось увидеть.

– Морской воздух, без сомнения, мэм.

– Без сомнения, – согласилась Мег, удивляясь тому, насколько важна для нее эта улыбка. Ей хотелось спросить, куда отправился Козимо, но при виде этой улыбки она не смогла собраться с духом.

– Кэп передает вам, что скоро вернется. Ему нужно сходить на форпост, – сообщил Биггинз, покидая каюту.

Вскоре он вернулся с блюдом омлета и кофейником.

– Подойдет, мэм?

– Отлично, – сказала девушка, с признательной улыбкой садясь перед блюдом. – Пахнет вкусно. Спасибо, Биггинз.

– Ах, не благодарите меня, мэм. Благодарите Сайласа. Он тут за повара.

Мег замерла с вилкой в руке.

– Значит, его, – сказала она. – Я не знала, но, пожалуйста, передайте ему мою благодарность.

Биггинз молча кивнул, но она заметила, что он одобрил ее.

– Я тогда прихвачу эту воду, – сказал он. Мег ела омлет, пила кофе, и с каждым глотком эйфория прошлой ночи исчезала, и возвращалась реальность. Сегодня понедельник. Капер отправится в путь на рассвете в среду. Теперь, конечно, они смогут наслаждаться друг другом еще два дня, но она не может отпустить его, не получив возможности вернуться в Англию. В кошельке у нее всего несколько монет. Поход в библиотеку не требовал больших расходов. Козимо, конечно, оплатит расходы по ее возвращению в Англию, в этом она была уверена.

Однако она не готова отправиться домой.

Мег отложила вилку и уставилась в пространство, уперев подбородок в ладонь. Какую бы историю ни придумали родные, чтобы скрыть ее исчезновение, это повлечет за собой определенный период пребывания в сельском уединении. Она вдохнула соленый воздух, аромат гвоздик и клевера на склоне холма. Корабль мягко покачивался под ней, и Мег поняла, что уже не замечает движения судна.

Есть ли способ продлить эту интерлюдию?

Стук в дверь заставил ее отложить решение этого вопроса. Биггинз явился вместе со своим помощником, каждый нес по кувшину с горячей водой. Мег пришлось подождать, пока они еще два раза сходили за водой, прежде чем ванна оказалась достаточно полна, чтобы она могла туда погрузиться.

– Спасибо, – тепло поблагодарила девушка. – Мне жаль, что я доставляю вам столько хлопот.

– Никаких хлопот, мэм, – заявил Биггинз, жестом показывая мальчику, чтобы он убрал грязную посуду. – Когда мы в порту, дел у нас немного.

Мег понимающе кивнула. Она видела, какова жизнь на борту «Мэри Роуз», когда они не в порту. Дверь за матросами закрылась. Она сбросила халат и с довольным вздохом погрузилась в ванну, закрыла глаза и снова задумалась над тем, можно ли продлить их страстную интерлюдию. Это стало бы отсрочкой заключения в деревне, но можно ли обсуждать это с капером?

Сомнительно. Он сказал ей, что выполняет особое задание, и, как она подозревала, посторонняя женщина, какая бы страстная она ни была, помешает при выполнении этой Миссии. Он уже показал это прошлой ночью.

Мег услышала, что дверь каюты открылась. Козимо тихо окликнул:

– Можно войти? Сердце у нее заколотилось.

– Вы уже вернулись?

– Только с вашего позволения, если помните, – ответил он. – Я всегда держу свои обещания.

– Да, я слышала об этом. – Она намылила одну ногу. – А где Гус?

Это был лишний вопрос, поскольку ара в этот момент появился на пороге ванной.

– Добрый день.

Козимо замаячил за ним, прислонясь к перегородке. Его взгляд одобрительно скользил по ее телу.

– Жаль, что здесь нет места для двоих.

– Нет, – твердо сказала Мег. Она потянулась за полотенцем, лежащим на полу, встала, разбрызгивая воду, и закуталась в полотенце. – А что с моим платьем?

– Биггинз займется им, – небрежно сказал капитан. – Думаю, он решил, что одежду нужно выстирать.

– Почему вы меня не разбудили перед уходом? – Она последовала за ним в каюту, не обращая внимания на мокрые следы, которые оставляла на полированном полу из красного дерева.

– Моя милая Мег, это было бы крайне жестоко, – сказал он, обнимая ее закутанную в полотенце фигуру. – Поверь мне, ты не расслышала бы и трубный глас.

– Может быть, – согласилась она, целуя его. – Ты закончил свои дела?

В его глазах снова мелькнула тень, но всего лишь на миг.

– Скучные дела с Мюрреем, – сказал он. – Этот человек сводит меня с ума своими правилами и регламентами. Военно-морские силы должны иметь то и это, военные суда должны предоставлять такие и эдакие доклады. – Он покачал головой и отошел от нее к столу с навигационными картами. – Бюрократы войны не выигрывают.

– Нет, я уверена, – согласилась Мег. Он не говорил ей правду, отнюдь. Но даже после экстаза прошлой ночи она не чувствовала себя вправе настаивать. Она подошла к нему сзади и, когда он склонился над картами, обхватила его за талию.

– Значит, ты будешь занят делами весь день? – Полотенце упало с нее.

Он протянул руки назад и провел по прохладному голому телу.

– Это зависит от многого.

– От чего? – Она уткнулась носом в его шею.

– От того, какие развлечения будут предложены.

Арабелла все утро мерила шагами гостиную, дожидаясь возвращения Джека из Лондона. Борис и Оскар, два рыжих сеттера, лежали на ковре у камина, тревожно наблюдая за хозяйкой, время от времени подходили к ней и шагали рядом. Она с отсутствующим видом гладила их по головам. Атмосфера в доме за последние два дня так расстроила собак, что они отказывались от еды. Совершенно необычный случай.

Был уже почти полдень, когда к парадной двери подъехала громыхающая старомодная карета. Герцогиня сразу узнала ее, и сердце у нее упало. Это была карета сэра Марка Барратта. Они, должно быть, выехали на заре, чтобы поскорее добраться до Фолкстона. Что же она может сказать им? Они думают увидеть хворающую Мег, а обнаружат, что их дочери вообще нет.

Какого черта Джеку вздумалось отправиться в Лондон, – думала она, хотя и знала, что это было самым лучшим решением – единственным решением. В растерянности она стояла у окна, наблюдая за тем, как сэр Марк выбирается из кареты, а потом подает руку жене. Собаки, узнав старых друзей, прыгали у окна, восторженно лая, потом помчались к двери, нетерпеливо оглядываясь на хозяйку.

Арабелла понимала, что ей нужно поспешить на улицу, приветствовать родителей Мег, но она все еще не знала, что им сказать. По сути, Мег была на ее попечении, а она потеряла ее.

Конечно, странно было бы думать, будто она действительно могла отвечать за взрослую женщину, которая всегда шла своим путем, и Арабелла не думала, что сэр Марк или его жена будут считать ее ответственной за происшествие, – они слишком хорошо знали свою дочь. Но эта мысль не помогла ей успокоить свою взволнованную совесть.

Арабелла заставила себя сдвинуться с места. Она пересекла гостиную, собаки путались у нее под ногами, когда она открывала дверь, и чуть не свалили ее с ног. Она вышла в холл в тот момент, когда лакей открыл входную дверь для гостей.

– Сэр Марк... леди Барратт. – Арабелла поспешила им навстречу, надеясь, что в ее голосе не слышна охватившая ее паника. – Как хорошо, что вы прибыли так быстро. – Она обняла леди Барратт.

– Ах, моя дорогая Белла. Как она? Мег никогда не болеет. У нее лихорадка? Господи, только бы не тиф. Я так волновалась... прошлой ночью глаз не могла сомкнуть.

– Нет, это определенно не тиф, – сказала Арабелла, бросая на Тидмаута испуганный взгляд, покорно подставляя лоб сэру Марку для отеческого поцелуя. Он щелкнул пальцами собакам, которые были потомством его любимой суки и он их хорошо знал. Они послушно сели, тяжело дыша, большие черные глаза горели, длинные пушистые хвосты били по полу.

Леди Барратт продолжала без перерыва спрашивать и отвечать на свои собственные вопросы:

– Врач у нее был? О, я уверена, что был. Тидмаут кашлянул и сказал:

– Возможно, ваша светлость соблаговолит пройти в гостиную? Уверен, вы хотите что-нибудь выпить после такого долгого путешествия.

– Ах, нет, я должна пройти прямо к Мег, – сказала леди Барратт. – Сэр Барратт, вы идете?

Сэр Марк не спускал своих острых, умных зеленых глаз – глаза дочь унаследовала от него – с лица Арабеллы с того момента, как она вышла к ним, и он заметил, как переглянулись герцогиня и ее дворецкий. Теперь он сказал:

– Через минуту мы поднимемся наверх, дорогая. Давайте пройдем в гостиную и соберемся с духом. Вы же не захотите волновать Мег своими тревогами, я уверен.

– Да, конечно, вы правы, сэр. – Его жена глубоко вздохнула.

Арабелла взяла ее за руку.

– Идемте, мэм, вы, должно быть, замерзли и устали, ведь вы выехали на рассвете. Тидмаут подаст кофе в гостиную. Сэр Марк, вы что предпочитаете, мадеру Или херес?

– Херес, дорогая, благодарю вас. – Он все еще продолжал смотреть на нее, в глазах его – вопрос, а густые седые брови сошлись в раздумье на переносице.

Арабелла проводила их в гостиную, собаки бежали впереди.

– Когда Мег заболела, Белла? Из записки герцога было не ясно. – Сэр Марк стоял перед пустым камином, сцепив руки за спиной под длинными фалдами своего коричневого шерстяного сюртука. Борис и Оскар, как часовые, сидели у него по бокам.

Арабелла ответила не сразу. Вошел Тидмаут с лакеем, и гостям предложили напитки. Она с облегчением заметила, что спокойствие мужа повлияло на леди Барратт.

Герцогиня подождала, пока за слугами закрылась дверь, и сказала:

– Не знаю, право, как мне вам это сказать...

– Ах Боже мой, она мертва. Моя девочка умерла, – заявила леди Барратт, лицо ее стало белым, как мрамор. Кофейная чашка дребезжала на блюдце, и муж поспешил взять ее.

– Ну, ну, дорогая, – успокоил он, кладя руку на плечо жены. – Дай Белле сказать. – Он посмотрел на Арабеллу, в глазах его, несмотря на внешнее спокойствие, светилась тревога, и резким голосом потребовал: – Ну, Арабелла, рассказывай.

– Мег исчезла, – объявила герцогиня, решившись сказать правду. – Три дня назад. Мы прогуливались по набережной, я пошла домой, а она – в библиотеку, и с тех пор, как она ушла из библиотеки, никто ее не видел.

– Исчезла? – недоверчиво произнес сэр Марк, не обращая внимания на тихие всхлипывания жены. – Как же она могла исчезнуть?

– Мертва, – стонала его жена. – Убита разбойниками.

– Мэм, не говорите глупостей! – резко прервал ее муж.

– Я сейчас принесу нюхательную соль, – поспешно сказала Арабелла, видя, что леди Барратт может упасть в обморок. Она поспешила к двери. – Тидмаут, пошлите Бекки за нюхательной солью, леди Барратт плохо себя чувствует.

Сэр Марк нетерпеливо притопывал ногой, пока Арабелла занималась его женой. Наконец он спросил:

– А где ваш муж, Белла?

– В Лондоне, – ответила она. – Он уехал вчера, чтобы переговорить с полицейскими чинами на Боу-стрит.

Румяное лицо сэра Марка, страстного охотника, побелело. Полицейские неизбежно ассоциировались с любым скандалом.

– Думаю, он счел это за лучшее.

– Джек сказал, что мы не должны терять ни минуты. – Герцогиня беспомощно глядела на родителей Мег.

– Это не ваша вина, – сказал сэр Марк. – Мег не была на вашем попечении, Белла. Или вашего мужа. Ей скоро исполнится тридцать.

Леди Барратт принялась тихо плакать в кружевной платок. Арабелла снова встала на колени возле нее.

– Она вернется, мэм. Непременно вернется. Дверь в гостиную распахнулась, и вошел Джек, обувь и редингот в дорожной пыли. Собаки бросились к нему с радостным лаем.

– Проклятие! – резко сказал он, отталкивая их. – Сэр Марк, леди Барратт, счастлив, что вы смогли приехать так скоро. – Он быстро поцеловал жену, прежде чем поклониться плачущей на диване леди и обменяться рукопожатиями с сэром Марком.

– Полицейские ищут ее в сельской местности, – сказал он. – Я уже прочесал каждый дюйм в городе, но они пройдут еще раз. Между тем мы распустили слух, будто Мег больна и лежит в постели. Если хотите, мы скажем, что вы приехали и забрали ее домой.

– А ваши слуги? – спросил сэр Марк. Джек поднял одну бровь:

– Моя прислуга, сэр, будет говорить только то, что я ей велю.

Казалось, его слова убедили баронета. Он позволил Джеку наполнить его бокал.

– Думаю, будет лучше, если мы останемся на несколько дней в Фолкстоне. Моя жена... – Он указал на плачущую жену.

– Да, конечно, – ответил Джек, позвонив в колокольчик у камина. – Для вас гораздо лучше быть здесь, когда она вернется. – Он повернулся к вошедшему дворецкому. – Тидмаут, сэр Марк и леди Барратт будут нашими гостями несколько дней.

Тидмаут поклонился:

– Да, сэр.

– Приготовьте китайскую спальню, – сказала Арабелла. Она улыбнулась леди Барратт. – Она в задней части дома, подальше от уличного шума, мэм. А Бекки позаботится о вас.

– Вы очень добры, дорогая, – поблагодарила леди Барратт, пытаясь улыбнуться сквозь слезы. – Думаю, мне лучше прилечь ненадолго. Шок...

– Да, конечно. Я пойду с вами.

Женщины покинули гостиную, и сэр Марк сказал:

– Скажите мне честно, Сент-Джулз, как вы думаете, что произошло?

Джек потеребил мочку уха.

– Если честно, сэр, я в замешательстве. Расстояние между библиотекой и этим домом не больше полумили.

Сэр Марк молчал. Он отхлебывал свой шерри, потом сказал почти сам себе:

– Могло быть, что она уехала по собственному желанию?

– Она не могла бы доставить Арабелле такую неприятность, – заявил Джек.

Сэр Марк согласно кивнул:

– Да, она не могла бы.

– Или своим родителям, – продолжил Джек.

– Вероятно, нет. – Сэр Марк тяжело вздохнул. – Не знаю, что и думать.

Тишину нарушил громкий стук дверного молотка, и потом они услышали голос Арабеллы. Вскоре она вошла в гостиную, читая на ходу письмо.

– Это очень странно. Доставил какой-то неизвестный человек.

– Почтальон, курьер?

– Формы на нем не было, – сказал она. – Он выглядел очень элегантно в зеленом шелке и был верхом на прекрасном гнедом. И говорил он не как почтальон. – Она взяла тонкий нож для разрезания бумаг с изысканного французского секретера и, разрезав печать, развернула лист бумаги. Рот у нее открылся. Она медленно подняла глаза:

– Это от Мег.

– Что? – Сэр Марк подскочил к ней. – Дайте взглянуть. – Он почти вырвал у нее бумагу. – Что это значит? Это почерк не Мег.

– Можно мне, сэр? – Джек протянул руку. Он тоже внимательно посмотрел на почерк, похожий на мужской, потом взглянул на свою жену. На лице его было облегчение, но в его коричнево-желтых глазах было и что-то еще. Лукавое озорство, оттого что он все знает. Он снова взглянул на письмо. Оно гласило: «Со мной случился несчастный случай, но я жива и здорова». В верхнем углу было написано лишь одно слово: «Гондольер».

– Почему так коротко? – возмутился сэр Марк. – И почему она писала не сама? Можем ли мы этому доверять?

– О, мы можем верить этому, – спокойно сказала Арабелла. – Возможно, Мег не сама водила пером, но текст ее. Я вас уверяю.

– Подозреваю из-за краткости и незнакомого почерка, что записка пришла довольно необычным путем, – размышлял Джек, переворачивая лист, чтобы посмотреть на обратную сторону. – Выглядит так, будто сначала оно было написано кодом... чтобы его доставить голубиной почтой, например.

– Господи, старина, какое отношение имеет моя дочь к голубям? – недоверчиво покачал головой сэр Марк.

– Думаю, объяснить нам это сможет лишь сама Мег, ответилДжек. – Или, может быть, Арабелла? – Он поднял бровь и взглянул на жену, убежденный в том, что ей известно кое-что, чего они не знают.

– Понятия не имею, – сказала Арабелла, стараясь удержаться от истерического смеха. – Но по крайней мере мы теперь знаем, что с ней все в порядке. Я уверена, немедленно вернуться домой ей не позволил именно несчастный случай. Так что нам нужно сейчас же прекратить все возможные сплетни. Но сначала я пойду и сообщу леди Барратт хорошие новости. – Арабелла поспешила удалиться, пока ее необыкновенно проницательный супруг не задалей неудобных вопросов.

Прошло больше часа, пока она смогла оставить немного успокоенную, но все еще очень озадаченную леди Барратт. Герцогиня тихо закрыла за собой дверь в китайскую спальню и медленно обернулась. Джек стоял у окна, скрестив руки на груди, и его глаза как-то странно светились.

– Так-так, супруга моя, что это за подпись: «гондольер»?

– Ах, тише, – предостерегла она, оглядываясь по сторонам. – Сэр Марк может появиться в любую минуту. Он не заметил этот знак, уверена, Мег предназначала его исключительно для моих глаз.

– Может быть, и так, но со мной ты должна поделиться секретом, – твердо заявил Джек.

Арабелла засмеялась, прикрыв рот рукой.

– Идем со мной, – сказала она. – Я все тебе расскажу в своем будуаре.

Он последовал за ней в уютную гостиную в задней части дома.

– Записка у тебя?

– Нет, я не смог забрать ее у отца, – сказал он. – Но это не важно. Объясни мне, что значит слово «гондольер»?

Арабелла отвела локон темных волос со лба.

– Это означает, что Мег попала в романтическую историю, – сказала она.

Джек испуганно уставился на нее:

– Значит, она заставила нас пережить этот ад ради какого-то...

– Нет, – быстро перебила его Арабелла. – Конечно, нет. Мег никогда бы так не поступила. Что-то произошло. – Она пожала плечами. – Не знаю, что, но она ничего не могла поделать. Однако Мег говорит, что последствия оказались не... неприятными, – закончила она, снова пожав плечами.

Страх исчез из его глаз. Джек уже достаточно хорошо знал Мег, чтобы поверить, что его жена права. Девушка никогда не доставила бы такую боль своим друзьям и семье намеренно. Но тайна оставалась нераскрытой.

– Что нам теперь делать? – спросил он.

– Перестать волноваться, – сказала Арабелла. Глаза ее снова лукаво заблестели. – Думаю, ее похитил арабский шейх, и теперь она прекрасно проводит время в его гареме в пустыне. – По лицу своего супруга она видела, что тот совсем не разделяет ее фантазии. – А теперь по делу. Почему она отправила записку голубиной почтой... если ты прав?

Джек задумался. Ему уже казалось, что похищение не такое уж притянутое за уши объяснение. Голубями пользуются там, где нет наземного транспорта.

– У меня такое чувство, будто Мег уже нет в Англии, – медленно произнес он. – Она или на корабле, или на французском берегу. Другой причины пользоваться голубиной почтой нет.

– А ты уверен, что записку доставил голубь... а не тот человек, что принес ее сюда?

– Надень свою накидку, мы пойдем прогулять собак в гавани, – только и сказал муж.

– Почему в гавани?

– Военно-морские базы пользуются курьерской службой. Мег исчезла менее трех дней назад, значит, записку доставили куда-то недалеко от Фолкстона. Я собираюсь произвести разведку.

– Ты думаешь, Мег с военными моряками? – Она не могла скрыть свое недоверие.

– Я ничего не думаю, дорогая. Я просто следую своей интуиции.

– Ах, хорошо, с радостью пойду с тобой. – Герцогиня застегнула верхнюю пуговицу накидки и поправила на темных кудрях соломенную шляпку, которая очень ей шла. – Где бы Мег ни была, по крайней мере я знаю, что она развлекается.