Один Бог знает, как я ждал будущего вечера, чтобы снова увидеть Максима. Но на завтра он не пришел. Не было его и на следующий день. Я позвонил по оставленному телефону, но мне сказали, что такой здесь больше не живет. Я очень удивился, и лишь много позднее узнал правду: Максима посадили в тюрьму.
      Стерлингов смахнул набежавшую слезу, Лупиньш за рулем рыдал в голос.
      - Тогда я возненавидел систему, посадившую моего Папу в тюрьму. От отчаяния я чуть было снова не запил, и только огромным усилием воли удержал себя от этого. Я вспомнил, что во время нашей единственной беседы Максим рассказал мне о всех своих связях, а также сообщил, где у него спрятаны деньги. У мнея не было иного способа отмстить за Максима, кроме как занять его место. Поначалу было очень тяжело: я совмещал работу на заводе и подпольную предпринимательскую деятельность. Очень скоро я понял, что знаний, полученных в ПТУ, не хватает. С завода пришлось уволиться.
      Стерлингов перевел дух и закурил вторую сигару.
      - Я устроился сторожем сутки через трое и одновременно учился в МГИМО на заочном. Я восстанавливал старые связи и налаживал новые. Я спал по 2 часа в сутки, но все же добился своего. И вот - теперь я маклер, неофициальный, естественно, но зато и ни от кого не зависящий, у меня солидный оборотный капитал и дистрибьютеры по всей стране.
      Стерлингов кивком головы дал понять, что он закончил.
      "Ну что ж, - подумал Стадлер. - Легенда вполне правдоподобная. У мало-мальски приличного американского миллионера есть в запасе похожая слезная история для прессы.Вот только на сколько она близка к истине?"
      Советолог смотрел в голубые глаза Стерлингова, пытаясь прочесть в них ответ, но тот опять надел свою привычную улыбку, сделав эту задачу невыполнимой.
      - А что стало с вашим Папой? - Стадлер решил пойти другим путем.
      - О, ему дали 15 лет. 5 из них он уже отсидел.
      - Ну, хорошо, - сказл Стадлер. - Что же вы хотите от меня?
      - Я не люблю ходить вокруг да около, - ответил Стерлингов. - А потому скажу вам сразу: доллары. Доллары в обмен на интересующую вас пушнину на обоюдовыгодных условиях.
      Советолог почесал нос. Его не проинструктировали, как вести себя с подпольными предпринимателями. Наверное, также, как и с официальными, решил он. Он изобразил на своем лице все недоверие, на которое был способен, и полез в карман за сигаретами.
      Стерлингов понял это по-своему:
      - Если вы желаете в туалет, то мы как раз проезжаем мимо него, - заметил он.
      Стадлер скис.
      - Меха, которые я вам предлагаю, - сообщил Стерлингов, - пойдут минуя таможню и налоговую инспекцию, что немаловажно в финансовом плане. Лицензия же на вывоз будет в полном порядке, так что ни один даже самый въедливый чиновник вам и слова не скажет. Ну, как?
      - Неплохо. - Стадлер понятия не имел, что надо делать в подобных ситуациях. Побольше курите, вспомнил он наставления Уорбикса и сунул в рот вторую сигарету, рядом с первой.
      Стерлингов, улыбнувшись, отвел глаза. За стеклом мелькали люди, перекрестки, дома, деревья...
      "Куда мы едем?" - вспыхнула тревожная мысль.
      - Домой, - как всегда, раскусил Стерлингов. - Вот уже ваша гостиница.
      Стадлер ничему не удивлялся. Тут он увидел в зеркале заднего обзора бледного идиота с озабоченным лицом и двумя сигаретами во рту и не сразу понял, что это он сам. Резким движением вырвав обе сигареты, советолог постарался принять добропорядочнй вид.
      - А откуда у вас пушнина? - спросил он важно.
      - Ну-у-у... - насмешливо протянул Стерлингов. - Это некорректный вопрос. Я же не спрашиваю вас, откуда у вас в Союзе валютный счет 904.
      "И это знает", - как-то совсем безразлично подумал Стадлер.
      "Мерседес" затормозил у дверей "Европейской".
      - Вот и приехали, - сказал Стерлингов. - Я не тороплю вас, мистер Розенблюм, обдумайте все хорошенько, посоветуйтесь с Розенблатом, а я вам как-нибудь позвоню.
      И он вылез, пропуская Стадлера.
      - Всего доброго, - буркнул советолог, направляясь к дверям.
      - Мистер Розенблюм! - рассмеялся Стерлингов. - А тортик? Нльзя же быть таким рассеяным!
      Стадлер, матерясь, вернулся.
      - Приятного аппетита. - пожелал ему Стерлингов. - Айвар, малыш, попрощайся с господином.
      Лупиньш обернулся и помахал ему волосатй рукой.
      В номер Стадлер первым делом вскрыл коробку. Под бизе, в полиэтиленовом пакете, он нашел пистолет Макарова с 8 патронами и запасную обойму к нему.
      "Знячит, это не розыгрыш," - подумал он, засовывая пистолет во внутренний карман, - "Этот Стерлингов вправду влиятельный человек, раз может достать оружие в стране, где такое практически невозможно. Вот только на хрена мне его меха?"
      Стадлер сунул в рот сигарету, и тут его осенило.
      "А что если... Нет, сперва надо все тщательно проверить."
      Он набрал номер Хэриса.
      - Слушай, Джим, мне нужно тебя видеть, и чем раньше, тем лучше.
      Консул что-то промычал в ответ.
      - Опять набрался! - разозлился советолог.
      - Да я трезв как стекло! - запинаясь, выговорил Хэрис.
      - Мне надо тебя видеть, - повторил Стадлер.
      - Пожалуйста, ноу проблем, послезавтра в любое время.
      - Это поздно, мне надо сегодня.
      - Сегодня никак, - пробормотал Хэрис. - Перый посол дает фуршет.
      - А завтра?
      - Завтра - второй.
      - Ясно, - советолог бросил трубку. - Алкоголики, сукины дети, вернусь в Америку - всех заложу!
      В дверь постучали. Вошла знакомая горничная с кувшином воды и, повиливая бедрама, прошла мимо. Сегодня была не ее смена, она пришла специально из-за него.Стадлер не обратил на вошедшую внимания. Горничная, не сводя с него глаз, поправила идеально застеленную кровать, взбила подушки, дважды протерла зеркало и вскопала землю под пальмой. Стадлер, не реагируя, курил, глядя прямо перед собой. Горничная обиженно пожала плечами и, прыгнув в бассейн, притворилась тонущей. Стадлер бросил в нее окурком и вышел в коридор. У него теперь были другие заботы.
      ГЛАВА 10
      Москва. Лубянка. Подвал. Вещевой склад Комитета Государственной
      безопастности. 28 октября. 10-30 утра.
      Запах нафталина и ваксы. В помещении начвещпродсклада старший прапорщик Плеханов. Он ждет, высунув красную рожу с черными жесткими усами в узкое окошечко, подобное тому, через которое выдают деньги из кассы или принимают посуду на мойке в столовой. В 10-32 появляется капитан Козлов.
      - Здравия желаю, кэп, - ухмыльнулся Плеханов. - Опаздываешь, стало быть. У меня время - деньги. Две минуты по три рубли, это скоко же будет?
      - Четыре пятьдесят, - соврал Козлов. - Потом сочтемся. Выкладывай, что там у тебя?
      - Тута Семинард звонил, - заважничал прапорщик. - Такого выдать наприказал... Слухай, что выдаю: мыла полкуска - раз!
      - Зачем мыло? - удивился Козлов.
      - Это ваше с Семинардом дело, - зачем. Мне положено - я выдаю. А то ведь с мылом-то, оно легче! - Плеханов затряс усами.
      - Дурак! - сказал Козлов про себя.
      - Белье летнее, - продолжал Плеханов. - Трусы, майка, носки.
      - А портянки? - спросил капитан.
      - Портянки? - не понял Плеханов. - Ты шо , на картоху едешь?
      - Ах, да, - опомнился Козлов.
      - Дальше: рубаха цвета "беж", туфли востроносые...
      - Зачем востроносые? - засопротивлялся Козлов.
      - Семинард приказал, - старший прапорщик выставил перед Козловым пару обуви на высоком каблуке. - Дальше: костюм мятый в пыли. Сам по нему ногами топтал и прапорщика Александрова просил!
      - Не понял... - открыл рот Козлов.
      - Семинард, усе Семинард. - Плеханов швырнул капитану костюм. - Шляпа, одна штука. Не положено, га-га-га-га!
      - Дай хоть кепку, - взмолился Козлов. - Вдруг дождь?
      - Могу только пилотку.
      - Пилотка не пойдет, - вздохнул Козлов.
      - Да ты не дрейфь, - старший прапорщик шевельнул усами. - Усе предусмотрено. От дождя есть плащ прорезиненный типа "прощай молодость", на. держи. Теперь паек...
      - А пистолет? - удивился Козлов.
      - Не положено!
      - Как не положено?
      - Так. Не положено, и все! - повысил голос Плеханов. - На вот десять штук яиц вкрутую, булка хлеба одна, ковбаса п/к 250 грамм кусочком.
      - Ты б порезал, - попросил Козлов. - Как я есть ее буду?
      - Ща! - Плеханов высунул в окошко фигу. - Шо, зубов нет? Тада ложи взад!
      Капитан прижал колбасу к груди:
      - Что там дальше?
      - Дальше курево: сиг. овальные "стрела" 4 пачки...
      - Семинард приказал 8 пачек... - попробовал на понтах Козлов.
      - А мне твой Семинард до фени! - обозлился Плеханов. - Значит так: яиц 5 штук, ковбаса 200...
      - Стой, Иван Кузьмич, стой! - замахал руками капитан. - Пошутил я!
      - То-то, - Плеханов выложил сигареты.
      - А с фильтром нет? - осторожно спросил Козлов.
      - С фильтром мало, - развел руками начсклада. - На генералитет и мне. Угости яичком.
      - На, - сказал Козлов, а про себя добавил: "Подавись!"
      - Пистолета нет, - жуя подобрел Плеханов. - Обойму могу дать, восемь пуль.
      - А пистолет у меня в ящике стола лежит! - вспомнил капитан, переодеваясь. Глянул в зеркало - бомж бомжом!
      - Э, чуть не забыл. - выкрикнул из окошка Плеханов. - На усы рыжие синтетические из матрасной начинки.
      - Как рыжие? - обернулся Козлов. - Я же брюнет.
      - Не знаю, других нет, в музее есть одни - копия усов Буденного Семена, но их не дам - антиквариат.
      - Эти придется красить, - решил Козлов.
      - Я тебе так покрашу! - начсклада ощерился. - У меня в описи русским по белому написано: усы рыжие. Ты лучше себя покрась!
      Козлов пошел к двери, но с полдороги вернулся.
      - Послушай, а деньги?
      - Какие деньги? - Плеханов насупился. - О деньгах разговору не было.
      - Деньги - мне начальству звонить.
      - Ну ладно, на 2 копейки, - начсклада звякнул монеткой.
      - Ты что смеещься? - обиделся Козлов. - У меня связь через каждые два часа!
      - Дура ты, дура, - покачал головой Плеханов. - До капитана дослужился, а мозгов - нуль. Смотри сюды: видишь, двушка с дыркой. Привязываешь нитку и звони себе хоть весь день. Вечная монета! Входит и выходит, входит и выходит, га-га-га! - показал характерные движения руками Плеханов.
      Козлов не стал ждать, когда Плеханов остановится и вышел вон. Время работало против него.
      ГЛАВА 11
      Москва. Ресторан гостинницы "Европейская". 29 октября. 15-30 по московскому времени.
      В ресторане малолюдно. За столиком у окна - Сэм Стадлер. Перед ним бифштекс с луком и жареной картошкой. Стадлер думает.
      Возник официант.
      - Что желаете на десерт?
      - А? Что? - не понял Стадлер.
      - Десерт, - официант выгнулся дугой. - Мороженное, кофе-гляссе, клубнику со сливками?
      Стадлер сжал в руке ножик:
      - Ты что, не видишь, - я еще горячее не съел!
      Официант исчез.
      "Время - деньги, - думал Стадлер. - Пока этот сукин сын Хэрис пьянствует, я плачу за номер по 900 долларов в сутки. 6.300 "зелененьких" в неделю! Это же слегка подержанный БМВ! В месяц - четыре машины, с ума сойти можно!
      От Хэриса ему была нужна информация касательно правдоподобия истории, рассказанной Стерлинговым. В частности, имел ли место 5 лет назад судебный процес над подпольным миллионером по имени Максим.
      Советолог решил позвонить консулу.
      - Мистера Хериса нет дома, - послышалось в трубке. - Он на банкете в ресторане "Астория". Если что-нибудь хотите передать, - говорите после гудка.
      - Передайте ему, что он мудак! - Стадлер вернулся за свой столик. Эй, человек!
      Рысью прибежал официант.
      - Созрели для десерта?
      - Как мне добраться до "Астории"? - спросил Стадлер.
      - А у нас вам что, не нравится? - обиделся официант.
      - Я спрашиваю, как мне добраться до "Астории"? - ледяным голосом повторил советолог.
      Халдей поджал губы:
      - Лучше всего - на такси.
      Стадлер плюнул в бифштекс и вышел.
      Через 20 минут он был у входа в "Асторию". Там его грудью встретил бородатый швейцар в ливрее:
      - Куда прешь? Вишь, табличка: "Спецобслуживание"!
      - Мне нужен Джим Хэрис, - сказал советолог.
      Лицо швейцара потеплело.
      - Джину не держим, - сообщил он. - Хэрис с полчаса как вышел.
      - Куда вышел?
      - Весь вышел, - кончился. Есть портвейн по пять рублей за бутылку, плюс первая категория, плюс риск, итого десять. Будите брать?
      Советолог достал десятидолларовую бумажку.
      - Маловато будет, - покосился на банкноту швейцар. - девольвация.
      Стадлер сунул деньги в карман.
      - Мне нужен Джим Хэрис, - сказал он , чеканя каждое слово. - Консул Джим Хэрис, он на банкете у второго посла.
      - Ах вот оно что, - разочарованно протянул швейцар. - Второй этаж, налево. - И потерял к Стадлеру всякий интерес.
      Тот вошел внутрь. Где-то рядом играл ансамбль: " Ю ин ве ами нау".
      "Хорошее произношение" - усмехнулся Стадлер и поднялся на второй этаж.
      Банкет был в самом разгаре. Во главе большого стола сидел второй посол без пиджака, галстука и запонок, лицо его было красным. Разместившийся рядом с ним Джим Хэрис что-то горячо нашептывал послу на ухо. Помимо них в зале было полно народу - атташе и референты, секретарши и машинистки - все уже изрядно косые.
      - Филипп! - Заорал Хэрис, увидев советолога. - Какими судьбами?! Скотт! - обратился он к первому послу. - Это мой друг, Филипп Розенблюм, он только что из Америки.
      - Земляк! - обрадовался посол. - Земеля! Штрафную новому гостю!
      Стадлеру налили большой фужер "Столичной".
      - Я вообще-то по делу, - отодвинул водку советолог. - Мне необходимо поговорить с господином консулом, я на работе.
      - Мы что ли на отдыхе? - обиделся посол. - У нас официальное мероприятие. Садись, сейчас тресним и все обсудим.
      - Не выпьешь, - я с тобой разговаривать не стану! - пригрозил Хэрис.
      Стадлер выпил.
      - Вот и молодец! - похвалил посол. - теперь давай, рассказывай, как там Штаты?
      - Процветают, - Стадлер закусил жареным хлебцем.
      - Это хорошо...
      - Слушай, Джим, - советолог потащил Хэриса из-за стола, - Ты в порядке?
      - В смысле?..
      - В смысле соображать?
      - О в этом полный порядок, сейчас "сообразим". Эй, гарсон, еще водки!
      - Я не о том. Давай спустимся вниз на улицу, - разговор есть.
      - А они тем временем все выпьют? - консул окинул взглядом стол. Нет, так не пойдет.
      - Слушай! - разозлился Стадлер. - Ты хочешь нарваться на нерпиятности? Вспомни, ради чего я здесь.
      - Нет, - сказал Стадлер. - Пей один.
      - Да за кого ты меня принимаешь? - набычился консул. - Я один водку не пью. Ну давай по половинке...
      - По половинке можно.
      Они выпили, закусили одним огурцом на двоих.
      - Скотт, - бросил послу Хэрис. - Я тут выйду на минутку с товарищем побеседовать.
      - С каким товарищем?
      - С Филом, я же вас знакомил.
      - Да не знакомил ты меня ни с каким Филом!
      - Разве? - озадачился Хэрис. - Должно быть я перепутал. Это Филипп Розенблюм. Знаешь, кто он?
      - Кто? - посол тупо смотрел на Стадлера.
      - Он - шпион!
      Советолога пробил холодный пот.
      - Господин консул шутит, - попытался улыбнуться он.
      - За шпионов!!! - заорал консул, поднимая бокал.
      - За ЦРУ!!! - подхватил Хэрис.
      Стадлер почувствовал, что теряет контроль над собой. Хэриса и вовсе стало клонить ко сну.
      - Джим! - стал трясти его Стадлер. - Джим, ты что, совсем охренел?! Закрой пока не поздно свой поганый рот! Мне позарез нужен этот Стерлингов.
      - Нужен - достанем, - пообещал консул.
      - Джим, вспомни хорошенько, кого ты просил достать для меня пистолет?
      - Что за пистолет? - Хэрис смотрел мутными глазами.
      - Я тебя просил достать мне оружие. Кому ты об этом говорил?
      Не помню, - консул икнул. - По-моему, никому.
      - Вот как? - Для Стадлера это было новостью и он выпил водки.
      Вдруг откуда ни возьмись, появились гармонист, два балалаечника и грянули плясовую. Беседа стала напоминать телефонный разговор между Бердичевым и Владивостоком.
      - Джим! - орал Стадлер. - Мне нужно, чтобы ты все разузнал о Максиме...
      - О каком Максиме? О Перепелице?
      - Его фамилия Перепелица?
      - Чья фамилия?
      - Максима!
      - Какого Максима?
      - Перепелицы!
      - Какого Перепелицы?...
      ... Дальше Стадлер помнил плохо. Пили водку, потом коньяк, потом коньяк и водку вместе, потом он танцевал в присядку с какой-то рябой секретаршей и занимался армреслингом с ее начальником. Последнее, за что зацепилась его память, - большая многорожковая люстра под потолком, на которой, как на вешалке, весели в перемежку разные части женского гардероба.
      Дальше - темнота...
      ГЛАВА 12
      Моква. Арбат. 29 октября. 17-20 по московскому времени.
      Конец рабочего дня. Толпы людей - художники, музыканты и просто зеваки. Среди них - капитан гссбезопастности Козлов. Прорезиненный плащ застегнут на все пуговицы, лицо - сосредоточенное.
      "Почти девять миллионов народу, плюс туристы... Да, Козлов, сложная у тебя задача", - размышлял капитан, протискиваясь между мольбертами. "Бульдозером бы их", - он поморщился.
      Толпа прибывала - мужчины, женщины, дети. Мужчин больше всего, им основное внимание. Козлов зорко смотрел по сторонам.
      И тут он увидел человека в черном демисезонном пальто и каракулевом головном уборе пирожком. В глаза бросилась трость под мышкой, седые усы и бородка, на носу очки с толстыми стеклами в металличекой оправе.
      "60-65 лет, рост 168, размер ноги 40-41, глаза... Черт, глаз не видно", - Козлов продвинулся ближе, автоматически вынул из кармана яйцо и стал чистить. - "Двойник точно, но чей?"
      Двойник разглядывал картинку с изображенными кувшином и яблоками.
      Козлов прожевал яйцо и пошел на контакт:
      - Здесь вино?
      Волосатый тощий художник испуганно посмотрел но капитана. Двойник тоже взглянул, но без страха, скорей с изумлением.
      - Что вы говорите?
      - Здесь вино, - уже утвердительно повторил капитан и, поколебавшись, добавил:
      - Вы что же, только съестное рисуете? А можете, к примеру, изобразить портрет? Например, я и он? - Козлов указал на двойника.
      - Я не портретист, - художник перестал пугаться.
      - А почему вы решили, что я хочу быть нарисованным, да еще рядом с вами? - оскорбился двойник. - Да и художнику не подойдет.
      - Что, дорого запросит? - посочувствовал Козлов. - Но на расстраивайтесь, все они здесь спекулянты. И не картины это вовсе - мазня. Вот я был на Ленинских горах, - там картины: сюжет, композиция... Вы были на Ленинских горах?
      - Был, - двойник развернулся и пошел прочь.
      Раздосадованный Козлов хлопнул кулакм по ладони, выждал несколько секунд и взял двойника "на крючок", выбрав дистанцию 17-20 метров.
      "Вполне понятно: замкнут, к беседе не расположен", - капитан через "Сапожника" передал приметы. Через полчаса он будет знать, чья это "копия". Потянулась ниточка, машина набирала обороты. Уверенность с каждой минутой росла и крепла. Знаменитое пролетарское чутье пело сейчас "Марсельезу" под приятный низковатый аккомпанемент всех фибров души Козлова. Руководимый этой уверенностью, копитан резко сделал поворот вправо и, спустившись на три ступенки вниз, оказался в пивном зале "Октябрь". Сквозь сизый дым он разглядел двойника за четвертым столом в первом ряду слева. Козлов зажег "Стрелу" и сел за этот стол. Он достал второе яйцо и, постучав и подоконник, стал медленно чистить:
      - Скучно, товарищ?
      - Составьте компанию, - двойник поднял голову. - А я вас раньше не встречал? У вас лицо знакомое.
      - У вас тоже знакомое, - чуть намекнул Козлов. - Вас как по батюшке?
      - Амбросиевич, - двойник чуть заметно улыбнулся. - Икар Амбросиевич Кади, к вашим услугам.
      "Ишь ты, загнул", - почесал голову Козлов. - "Кади, говоришь? Икар, гворишь? Сейчас я тебе крылышки-то пообрежу".
      - А я - капитан Козлов, - произнес он и запихал яйцо в рот.
      Двойник не побелел, не покраснел, руки его не выдали волнения. Он хлебнул пива и сказал:
      - Нет, тогда не встречались. Капитанов знавать не приходилось. Пейте, - он подвинул Козлову полную кружку.
      - Я не пью, - жуя, ответил Козлов.
      - Понимаю - на работе, - двойник шевельнул углами рта.
      "Однако, до тебя еще не дошло", - разозлился Козлов. - "Думаешь, улик нет? А ну-ка, покрутись у меня!"
      Он прожевал яйца и спросил:
      - Извиняюсь, вы кто по профессии? Вот я - капитан, а вы?
      - Да, капитаны, океаны... - двойник допил кружку и принялся за другую. - Я ведь тоже пацаном хотел в мореходку, а стал вот академиком...
      - Чем? - не понял Козлов.
      - Не совсем академиком, - член-корреспондентоом.
      "Так, - обрадовался неувязке Козлов. - Путаться начал!"
      - Что-то я не пойму, академик вы или корреспондент?
      - Еще не академик, член-корреспондент. - повторил Кади.
      - Какой газеты будете? "Нью-Йорк Таймс"? - Козлов саркастически сощурился.
      - Ха-ха-ха! - засмеялся двойник. - У вас своеобразное чувство юмора.
      Перед их столиком вырос официант небольшого роста, сутулый с краснйм подвижным носом, в желтовато-коричневой тужурке-униформе.
      - Сколько? - спросил он Козлова.
      - Кружку воды. - ответил тот.
      - Не понял? - официант дернул носом.
      - Воды со льдом!
      - Ты че, парень, бум-бум? - официант дотронулся до лба. - Перебрал с утра? Давай-ка, чеши на улицу - проветрись.
      - Приведите ко мне администрацию, - Козлов встал. - Вас уволят!
      - Извиняюсь! - официант исчез.
      - Послушайте, - капитан вплотную приблизился к двойнику. - А вам не кажется странным, что такой академик, как вы, проводит время в пивбаре?
      - Нет, -двойник разделался со второй кружкой. - Не кажется.
      - Странно, - Козлов тщательно подбирал слова. - Вам что, пойти больше некуда? Когда вы последний раз были, скажем, на балете?
      Двойник удивленно вскинул жидкие брови:
      - Что это вы вдруг занялись моим воспитанием? В конце концов, какое ваше дело, был я на балете или нет? Я могу проводить время так, как сочту нужным. Я свободный человек.
      "Пока свободный, - усмехнулся про себя Козлов. - Пока!"
      Тем временем официант беседовал в кабинете с директором "Октября", толстым плюшевым армянином в черном костюма и "бабочке".
      - Пецик Саручанович, - вполголоса рассказывал официант, - Похож, рожей похож на спеца, - вылитый мент! Воды хочет со льдом, что-то замышляет, вид хитрющий.
      - На раздаче предупредил? - спросил директор. Он был абсолютно спокоен, разве что только слегка подрагивала "бабочка".- Значит так: если что - веди сюда и погляди, где другие могут быть. Пошел!
      Официант скрылся за дверью. Через пятнадцать секунд он уже приплясывал перед козловским столиком.
      - Льда нет, виноват, вот вода, - официант успел положить перед капитаном салфетку, перечницу, солонку. Вижу яички у вас? - совсем шепнул он Козлову на ухо.
      Тот испуганно потрогал гульфик.
      - Ах да, яички... Я могу позвонить?
      - Отчего же не позвонить? Пройдемте.
      - Сидеть здесь! - бросил Козлов двойнику и пошел вслед за официантом.
      Пецик Саручанович покуда совершал четвертый звонок:
      - Алло, бабушка? Слушай сюда: под матрасом пакет лижит, положи его в карзинку и дуй за грибами на дачу. Там засунь его в погребок в бочку с огурцами. И не поминай лихом. Если что, передай родственникам в Кишинев...
      Вошел капитан Козлов. Директор кинул трубку на рычаг.
      - Кто к нам пришел!!! - он вскочил и широко расскинул руки. - Ждем, давно ждем!
      Козлов огляделся: в кабинете кроме них двооих никого не было.
      - Вы, наверное, ошиблись, - проговорил он. - Я капитан Козлов.
      - Нет не ошибся, - расцвел Пецик Саручанович. - Андрей Анреич вас прислал?
      - Нет. Мне бы позвонить...
      "Хана!" - решил Пецик. Дар речи пропал у директора, и он лишь без слов помахивал пухлым конвертом, метя Козлову в руку.
      - Мне бы позвоинть. - капитан прошел к телефону. - Спасибо. Вы бы вышли на минутку. Вот и хорошо.
      Он набрал номер:
      - Алле? Есть данные? Так, записыавю: Калинин Михаил Иванович, всенародный староста. Прекрасно. Мой адрес? Пивбар "Октябрь". Что, не слышу? Уже выехали? Две машины? Хорошо, очень хорошо!
      - Уже? - просунулся в дверь директор. - Уже едут?
      - Едут. - улыбнулся Козлов.
      - Можно дать показания сейчас? - Пецик снял "бабочку" и пиджак, под мышками и на спине у него намокло.
      - Не сейчас, не сейчас, - пропел Козлов, выходя в зал.
      Двойник собирался уходить.
      - Минуточку! - властно остановил его капитан. - Вы не академик вовсе, и даже не кандидат, по-моему. Вы себя выдали, гражданин, какого именно государства - мы установим скоро. Наши академики отдыхают на балете, в музеях, на Ленинских горах, например. Так что в следующий раз, когда будете готовить диверсию, имейте это ввиду. Хотя, думаю, что как диверсант вы кончились, гражданин, как вас там?
      - Так это вы шпионили за мной на Арбате? - поднял очки на лоб двойник. - А я-то, дурак, говорю - лицо у вас знакомое. Да вы маньяк! Что вы пристали ко мне с этими горами?!
      Двойник хотел возмущенно взмахнуть руками, но на них уже плотно сидели наручники, и вежливые люди в "тройках" помогли ему выйти и залесть в черную "Волгу". Эта машина, а за ней вторая, двинулись курсом на следственный изолятор.
      Козлов же закурил и пошел продолжать поиски. Круг сужался: Калинина поймал он, Рыкова и Сикейроса - коллеги из МУРа, Урицкого и Кагановича уже "пасли" - это он знал от ребят.
      ГЛАВА 13
      Подмосковье. Поселок Переделкино. 30 октября. 11-15 утра.
      Двухэтажный коттедж по финскому типу. В одной из комнат на втором этаже, в просторной постели, на грани между сном и явью, Сэм Стадлер. Рядом на стуле аккуратно развешена его одежда. Из-за неплотно задернутых гардин пробивается солнечный свет.
      Стадлер с трудом открыл глаза, но ничего не увидел. Белая, как густой туман, пелена, и все. Во рту - солоноватый привкус. "Будто хорошо по морде отлупили, - подумал он. - Может, оно так и было?"
      Вчерашний вечер помнился весьма смутно. Он провел рукой по волосатой груди: нательный крестик и ничего более. И тут его кольнуло: "Пистолет!" Стадлер сел на кровати и принялся тереть ладонями лицо. Постепенно проступили очертания окна, двери, одежды на стуле. Советолог запустил руку во внутренний карман пиджака, нащупал холодную сталь.
      "Слава Богу!" - он переложил оружие под подушку и обессиленно лег. Оставалось еще разобраться, где он. Но сейчас это являлось непомерно сложной задачей - в его черепной коробке работали два кузнеца: один поздоровее с молотом "бух-бух", а другой пошустрее с киянкой "тук-тук-тук".
      "Тук-тук-тук!" - постучали в дверь.
      "Тук-тук-тук" - отозвался кузнец в голове.
      Стадлер нащупал пистолет под подушкой и хрипло выкрикнул:
      - Войдите!
      Открылась дверь, и вошел Стерлингов, озарив комнату своей улыбкой. На нем был навороченный "пумовский" спортивный костюм и "пумовские" же кроссовки.
      - Удивлены? - Стерлингов уселся на стул рядом с кроватью.
      Советолог помотал головой.
      - И правильно, - согласился Стерлингов. - В последнее время наши пути-дороги пересекаются слишком часто, чтобы удивляться. Кстати, руку из-под подушки можете вынуть - пока вы на моей территории, вам нечего бояться.
      - Я и не боюсь, - смутился Стадлер.
      - А вот вчера, - Стерлингов закинул ногу на ногу, - вам и вправду грозили некоторые неприятности. Зачем вы бегали по ресторану с пистолетом в руке?
      - Я бегал?.. - обомлел советолог.
      - Еще как! Так бегали, что наряд милиции за вами угнаться не мог.
      - О Боже! - Стадлер провел рукой по лицу.
      - Вы привлекли к себе всеобщее внимание, и мне стоило немалых усилий и средств, дабы убедить всех, что пистолет у вас в руке водяной.
      Советолог подавленно молчал. "Бух-бух, тук-тук", - стучали в голове кузнецы.
      - Ну, представьте себе, - продолжал Стерлингов. - Захожу я в ресторан отобедать по обыкновению пиццей, а тут вы в невменяемом состоянии со своей пушкой. Какой уж тут обед!
      - Я возмещу вам моральный и материальный ущерб, - пробормотал Стадлер.
      - Лежите уж, - сочувственн посмотрел на него Стерлингов. - Я вижу, без пива вам не обойтись.
      Он вышел и вернулся с бутылкой в одной и стаканом в другой руке.
      - А вы? - выдавил из себя советолог.
      - Я не пью, - напомнил Стерлингов.
      - Даже пиво?
      - И пиво тоже, - Стерлингов ловко откупорил бутылку. - Держите-ка.
      Стадлер стал пить маленькими глотками. После второго стакана маленький кузнец окосел и отключился, и лишь зоровый изредка взмахивал своим молотом "бух-бух".
      - Ох, благодарю, - советолог вытер губы. -Только что вы спасли мне жизнь.
      - Уже второй раз, - заметил Стерлингов. - Первый был в ресторане.
      Но заметив, что чело советолога снова помрачнело, Стерлингов сменил тон.
      - Ну не будем о грустном, - сказал он. - Ничто так не восстанавливает человека, как хорошая баня. Вы какую предпочитаете: русскую, финскую, с девочками или без?
      Стадлер вспомнил о рябой секретарше и его передернуло.
      - Никаких девочек! - замахал он руками. - И мальчиков тоже. Простая русская баня с хорошим березовым веником.
      - Уговорили, - улыбнулся Стерлингов и , приоткрыв дверь, крикнул. Айвар, детка!