Экипажи нашей 241-й бомбардировочной дивизии уничтожили и повредили за время битвы на Курской дуге 35 вражеских танков, 333 автомашины, до 250 орудий, взорвали 24 склада с горючим и боеприпасами. За успешное выполнение боевых заданий многие летчики, штурманы, воздушные стрелки были награждены орденами и медалями. Илья Маликов был награжден орденами Ленина и боевого Красного Знамени.
      Вслед за битвой на Курской дуге авиаторы 128-го полка участвовали в наступлении наших войск на севско-бахмачском направлении. Они содействовали прорыву вражеской обороны у Севска, уничтожили отходящие эшелоны и автоколонны врага, бомбили переправы через Десну, помогали войскам левого, фланга удерживать плацдарм на правом берегу Днепра в районе Чернобыль.
      В одном из разведывательных полетов Маликов обнаружил около 50 танков противника, выдвигавшихся для контратаки. Весь полк поднялся в воздух. Своими решительными действиями пикировщики создали пробку на дороге и задержали танковую колонну противника, оказав неоценимую помощь наземным войскам в отражении удара.
      В другой раз по разведданным, доставленным экипажем Маликова, полк нанес массированный бомбовый удар по крупному железнодорожному узлу, расположенному в тылу врага. Здесь скопилось много эшелонов с горючим и боеприпасами. Бомбардировка была эффективной. На станции возникли пожары, рвались снаряды, факелами пылали цистерны с горючим.
      Шли кровопролитные бои за освобождение от немецко-фашистских захватчиков Советской Белоруссии. Войска Калининского фронта во взаимодействии с войсками Прибалтийского фронта наносили удар на витебском направлении, чтобы охватить белорусскую группировку врага с севера. С востока на Оршу и Могилев наносили удары войска Западного фронта, с юга в направлении на Гомель, Бобруйск войска Центрального фронта. В составе этого фронта активно действовала 241-я авиадивизия и ее 128-й авиаполк пикирующих бомбардировщиков.
      ...На карте проложен маршрут. Прямая линия устремилась к Гомелю. Через два дня войска Белорусского фронта начнут наступление на этот сильно укрепленный фашистами город, важный железнодорожный узел. А сегодня слово за летчиками. Массированными бомбовыми ударами они должны проложить путь пехоте.
      В воздухе - полк Воронкова. Строй сомкнут, четки его линии. Впереди истребители. Они очистят воздушные подступы к цели, и пикирующие бомбардировщики выведут из строя железнодорожный узел, подавят зенитные батареи, уничтожат эшелоны с военной техникой.
      Внизу - узкая извилистая ленточка - это река Сож, приток Днепра. До Гомеля - считанные километры. По серому небу ярусами рассыпались пары истребителей прикрытия Ла-5. Ведущий полковой колонны Герой Советского Союза Воронков смело повел свою девятку в отвесное пикирование. Левое звено возглавлял Илья Маликов. Три его самолета обрушили бомбовый залп по выходным стрелкам узла. Взметнулись столбы дыма. На сортировочной горке в центре скопления эшелонов возникли взрывы и пожары. Один из вражеских зенитных снарядов попал в самолет Маликова. Бросив машину в резкое скольжение, он сбил пламя, уже начавшее лизать фюзеляж и плоскости. Затем под прикрытием пары истребителей перетянул линию фронта и с убранным шасси сел возле артиллерийских позиций.
      Из этого боевого полета не вернулись друзья Ильи Маликова - Герои Советского Союза летчик А. Свиридов и штурман М. Павлов.
      Война откатывалась на запад. Впереди пролег нелегкий фронтовой путь над истерзанной фашистами белорусской землей: Мозырь, Калинковичи, Бобруйск...
      Последние дни июня выдались на редкость солнечными. В ясном небе ни облачка. Душно. Даже ночь не приносила прохлады. Над дорогами повисли сплошные завесы пыли. Кругом пепелища. Отступая, гитлеровские захватчики жгли деревни и села, взрывали мосты, железнодорожные станции.
      Наши войска по пятам преследовали отступавшего врага. Жаркие бои развернулись на земле и в воздухе. В окружение попало шесть фашистских дивизий. Их последняя надежда - переправа на Березине. Враг, несомненно, приложит все силы, чтобы прорваться к ней. Надо лишить его этой последней надежды.
      Березина, Березина!
      Снова тебе суждено стать местом разгрома врага, Сто тридцать лет назад здесь нашли могилу армии Наполеона. Теперь та же участь ждет гитлеровские дивизии. Им не прорваться, они не пройдут. К вечеру было получено задание: разбомбить переправу! Разбомбить во что бы то ни стало. И тогда мешок с окруженными дивизиями затянется мертвой петлей.
      И вот в воздухе эскадрилья 128-го полка. Одну из групп возглавил командир звена Илья Маликов. Задание ясное: подавить батареи, прикрывавшие переправу. Но еще на дальних подступах к цели "пешки" были встречены плотным зенитным огнем. Чем ближе к переправе, тем плотнее огонь.
      По команде Маликова ведомые заходят бомбить внешний пояс зенитной обороны. Истребители сопровождения смело вступают в бой с группами "мессершмиттов", сковывают их действия, не дают прорваться к "Петляковым".
      Пе-2 тем временем, круто пикируя, образуют "вертушку". Их бомбы падают на батареи фашистских зениток. Подлетают другие "пешки". И вот уже вся вражеская позиция в дыму от разрывов бомб. Первый пояс противовоздушной обороны противника разбит. Но осталось еще два других. Они продолжают вести ожесточенный огонь.
      За день было произведено более двухсот самолетовылетов. Но достигнуть цели не удалось - переправа устояла. Илья Маликов настойчиво просил разрешить ему еще один вылет. Боевые друзья, его успокаивали: не горячись, Илья. Горячность в деле - плохой помощник.
      Через несколько часов к Березине вылетели эскадрильи Героя Советского Союза капитана Павла Дельцова и капитана Рефиджана Сулиманова из 24-го авиационного полка. Они и уничтожили переправу. Капкан захлопнулся!
      - Вот это летчики! - вслух восхищался Павлом Дельцовым и Рефиджаном Сулимановым Илья Маликов.- Мы не смогли. А они-то сумели!
      Фронт приближался к государственной границе. Впереди - Польша, а там рукой подать до логова фашистского зверя. 241-й дивизии была предоставлена короткая передышка. Авиационные техники, инженеры и механики приводили в порядок материальную часть. В полки прибыло молодое пополнение из летных школ и после переучивания из запасных авиационных полков.
      Наконец наступил день, которого все так ждали. Был получен приказ пересечь советскую государственную границу. Война, преступно развязанная гитлеровской Германией, подходила туда, откуда началась. Самолеты 241-й Речицкой авиационной дивизии, которую я принял в 1944, году, готовы были совершить посадку на польском аэродроме Бяла Подлиска.
      14 января 1945 года началась Висло-Одерская наступательная операция советских войск. Летчики 128-го авиаполка, которым предстояло принять в ней участие, с нетерпением ожидали сигнала на вылет. Но над полем боя весь день висел плотный туман, и полк бездействовал. Погода несколько улучшилась только во второй половине дня, и летчики сумели сделать по два боевых вылета. Бомбили вражеские войска и технику в опорных пунктах Студзяна, Иновлудьз и Томашув-Мазовецки, а также наносили удары по скоплениям воинских эшелонов на станциях Опочно и Ласк.
      Несмотря на мощные удары на земле и с воздуха, гитлеровцы упорно сопротивлялись. И вот уже просит поддержки с воздуха командир 32-го стрелкового корпуса. И вскоре "пешки" наносят точный бомбовый удар по скоплению гитлеровцев в опорных пунктах Бжуза, Гельзув, Велька-Воля.
      Командный пункт принял телефонограмму командарма Барзарина: "В глубине обороны противника, в четырех километрах справа, находится высота, которая сильно укреплена. Она мешает нашему продвижению вперед. Прошу перенацелить две группы пикирующих бомбардировщиков на эту высоту".
      Немедленно две группы "Петляковых-2" получают по радио целеуказание. И вот уже с крутого пике они двумя заходами подавляют артиллерийские батареи противника. В атаку устремляются наши танки с автоматчиками на броне. Высота взята, и наступление продолжается. А на КП поступает новое донесение - к станции Опочно подходят три вражеских эшелона с техникой и войсками. "Необходимо немедленно нанести по ним бомбовый удар",- требует командарм. В эфир летит команда. И пять групп Пе-2 следуют к цели. Колонну возглавляют командир 128-го полка Герой Советского Союза подполковник М. Воронков. Станция Опочно закрыта облачностью, высота нижней кромки которой 800 метров. Как быть? Ведь приказано бомбить с пикирования! Оценив обстановку, Воронков принимает решение атаковать цель с горизонтального полета. В 17.00 тридцать восемь Пе-2 обрушивают на эшелоны первые серии бомб. Вражеские зенитные батареи ведут по самолетам ураганный огонь. Осколками зенитных снарядов подбиты машины летчиков Маликова и Табакова. Восьмерка "Фокке-Вульф-190" атакует замыкающую девятку, но ее надежно прикрывают наши истребители. В завязавшемся на двух ярусах воздушном бою они рассеивают противника и обращают его в бегство. Бомбардировщики, получив свободу действий, сосредоточенным бомбовым ударом уничтожают вражеский эшелон с боеприпасами, разрушают железнодорожное полотно и выводят из строя входные стрелки.
      В ходе Висло-Одерской операции экипажам бомбардировщиков часто приходилось наносить удары по тыловым объектам врага, расположенным за 200-300 километров от линии фронта: по аэродромам, железнодорожным станциям и переправам. Эти объекты, как правило, плотно прикрывались истребительной авиацией и зенитной артиллерией.
      17 января летчики получили ответственную и сложную задачу: вывести из строя железнодорожный мост у Кутно, мост через Вислу у Вышогруда и нанести сосредоточенный удар по железнодорожному узлу Лодзь, где скопились эшелоны с войсками и техникой. Было принято решение пятью группами Пе-2 нанести бомбовый удар по железнодорожному узлу Лодзь с высоты 2000 метров двумя заходами: первый - с пикирования под углом 60 градусов, второй - с горизонтального полета. Трем группам была поставлена задача с пикирования разрушить мост у Кутно, а одной девятке атаковать с пикирования мост у Вышогруда.
      И вот бомбардировщики в воздухе. Но цели закрыты сильной дымкой, видимость плохая. Наносить удары по мостам в таких условиях было бесполезно. Буквально на ходу ведущему пришлось менять способ действий по железнодорожному узлу Лодзь. Приняв боевой порядок "змейка звеньев", летчики с горизонтального полета обрушили бомбовый залп по целям через окна в облачности и из-под нижней ее кромки.
      Среди авиаторов царил подъем. Особенно ярко он выражался в росте числа "тысячников", которые вместо предусмотренных инструкцией для самолета Пе-2 700 килограммов бомб брали на борт тонну и больше. Илья Маликов, Рефиджан Сулиманов и многие другие летчики нашей дивизии доведи бомбовую нагрузку до 1100 килограммов.
      Коммунисты на партийных собраниях систематически обсуждали вопросы качества подготовки авиационной техники, сокращения срока ремонта поврежденных самолетов, результаты бомбометания. В эскадрильях ежедневно выпускались молнии, боевые листки, в которых рассказывалось о лучших людях, отличившихся в бою и при подготовке самолетов. Одна из молний была посвящена экипажу И. Маликова, прямым попаданием бомб уничтожившему зенитную батарею противника.
      В те дни к летчикам часто приезжали делегации трудящихся, деятели искусств. Встречи с йими поднимали наступательный дух авиаторов, вдохновляли их на подвиги. В 128-м Калининском полку побывали его шефы - ткачи со знаменитой фабрики "Пролетарка". Перед авиаторами выступала бригада артистов Государственного академического Большого театра Союза ССР. В разгар концерта несколько экипажей были вызваны по тревоге. Они вылетели на поддержку одного из корпусов 5-й ударной армии. При пикировании на опорный пункт противника в самолет летчика М. Малышева угодил зенитный снаряд. Штурман Ф. Шеломков был смертельно ранен. На самолете вышло из строя управление рулями высоты и поворота. И все же летчик сумел довести его до своего аэродрома.
      Под натиском советских войск противник продолжал отступать, стремясь вывести войска и технику за Вислу. Чтобы сорвать эти замыслы, необходимо было разрушить мосты и переправы через реку.
      19 января летчикам 241-й дивизии было приказано разрушить железнодорожный и шоссейный мосты у Плоцка и шоссейный у Влоцлавека. На выполнение этой ответственной задачи первыми поднялись в воздух самолеты 128-го полка. Построившись в колонну эскадрилий, они в сопровождении истребителей взяли курс к Висле.
      Когда внизу показался характерный изгиб реки, Воронков, Маликов, Сарыгин, Хилков и Ксюнин, возглавлявшие группы бомбардировщиков, повели свои экипажи на Плоцк. За 15 километров до цели Воронков, возглавлявший первую колонну, приказал ведомым рассредоточиться по звеньям. Противник открыл яростный зенитный огонь. Вскоре верхняя группа истребителей прикрытия вступила в бой с истребителями ФВ-190 и Ме-109, стремившимися прорваться к бомбардировщикам. Воронков дал команду на новое перестроение. 27 пикировщиков, вытянувшись в правый пеленг, образовали "вертушку" и начали с пикирования бомбить железнодорожный мост, несмотря на сильный зенитный огонь.
      Звено самолетов Маликова атаковало шоссейный мост, расположенный в километре от Плоцка. Самолеты пикировали на цель под углом более 60 градусов. От экипажей требовалась исключительная выдержка и самообладание, ибо, как только самолет входил в пикирование, на него набрасывались вражеские истребители, стараясь сбить с курса, а при выходе из пике встречал неистовый огонь зениток.
      В самолет лейтенанта Царева попало два снаряда, но летчик не покинул строя и продолжал выполнять задание. Серьезные повреждения получили и машины лейтенантов Тяпина, Табакова и Ищенко.
      Над железнодорожным мостом, который бомбили три группы, возглавляемые Воронковым, бушевал многослойный зенитный огонь: била артиллерия малого, среднего и крупного калибров. Казалось, подойти к цели невозможно. Но, маневрируя по направлению и высоте, летчики продолжали настойчиво атаковать. И мост был разрушен.
      В разгар Висло-Одерской операции 128-й авиаполк перебазировался на новый аэродром. Как только самолеты приземлились, закипела напряженная работа: механики и техники начали готовить бомбардировщики к боевому вылету на один из сильно укрепленных опорных пунктов врага. Оружейники подвешивали бомбы, пополняли запас пулеметных лент.
      Командир полка Воронков обходил стоянки самолетов.
      - Не спешить, но поторапливаться, - говорил он авиаторам.- Вылет в восемь ноль-ноль. Пойдем всем полком.
      Под плоскостями одной из машин Воронков увидел Маликова. Не замечая его, Маликов помогал оружейнице Нине Щедриной и ее товарищам подвесить 250-килограммовую бомбу под крыло своего "Петлякова". Работали сноровисто и быстро закончили дело. Чувствовалось, что Илья и Нина подружились: ласково и заботливо глядели друг на друга. Маликов, заметив, что у Нины побелели от соприкосновения со студеным металлом руки, прихватив в пригоршни снега, стал с шутками да прибаутками оттирать их. Война на какое-то мгновение словно отодвинулась от этих молодых людей.
      Не желая их смущать, Воронков отошел в сторону. Он пожалел, что в эти минуты не было рядом комэска Якова Ивановича Андрюшина. Как широко расплылось бы в улыбке его лицо. Большую роль сыграл майор в жизни Маликова. Он вернул ему крылья, протянул руку помощи .в самые трудные минуты жизни. Интересный это человек. На вид суровый, недоступный. А сердце удивительно доброе, чуткое. Особенно любил командир эскадрильи молодежь. Воронков в шутку сравнивал его с наседкой. В бою он зорко следил за молодыми пилотами, немедленно приходил к ним на помощь, когда возникала опасность. Не раз сам ставил себя под удар, а молодежь выручал.
      Многим был обязан Маликов своему комэску. В одном из полетов "Петляков-2" Ильи Маликова несколько отстал от боевого порядка девятки, ведомой Андрюшиным. Экипажи видели, как после первого захода на цель задымил левый мотор самолета Ильи, оставляя за собой черный след. Заметив это, два "фокке-вульфа" ринулись к раненой машине. Обстановка складывалась тяжелая. А тут к "фоккерам" присоединилось еще четыре вражеских самолета. Развернувшись на 90 градусов, вся шестерка устремилась в атаку.
      Комэск передал по радио:
      - Мусинский, на мое место! Отсечь огнем четверку истребителей, а с другими я сам справлюсь.
      Тут же Андрюшин подстроился к самолету Маликова. Не выдержав дружного огня, вражеские истребители отошли в сторону. Несколько раз заходили в атаку "фокке-вульфы", но неизменно попадали в свинцовый ливень.
      Так был спасен экипаж Маликова.
      Конец января для летчиков 16-й воздушной армии был отмечен вынужденной паузой. Скверная погода приковала самолеты к земле. Не было никакой возможности подняться в воздух: горизонтальная видимость не превышала 600 метров, снегопады с поземкой сменялись туманом, оттепелью или дождем со снегом. Летный состав все эти дни находился в готовности к перебазированию на другие аэродромы, но из-за тяжелых метеоусловий срок перелета уже несколько раз откладывался.
      Только в самом конце месяца с огромными трудностями полки перелетели на польские аэродромы, расположенные на территории Польши и летно-технический состав сразу же приступил к маскировке и рассредоточению материальной части, оборудованию стоянок, освоению района предстоящих боевых действий. Остальное время было заполнено кропотливой учебой, обобщением боевого опыта первого этапа Висло-Одерской операции.
      Молодые летчики и штурманы с большим интересом воспринимали опыт мастеров бомбовых ударов, под их руководством изучали практику бомбометания с пикирования, отрабатывали слепой полет на тренажерах.
      Беседы по боевому применению пикирующих бомбардировщиков Пе-2 проводили опытные летчики и штурманы, в том числе и Илья Маликов. Ветераны полка рассказывали молодежи и о тактике действий противника на самолетах "Фокке-Вульф-190", которые в последнее время чаше использовались как бомбардировщики и штурмовики, чем истребители.
      Борьба с "фоккерами" имела свои особенности. Обычно на маршруте они следовали в боевом порядке "пеленг", а при бомбометании становились в "круг". Группы сопровождались истребителями, часть которых за не сколько минут до прихода бомбардировщиков в район цели производила окаймление объекта, чтобы обезопасить действия последних от атак наших истребителей.
      Гитлеровцы применяли и другой боевой порядок.
      - Приведу один пример,- рассказывал Маликов молодым авиаторам.- Наши истребители, прикрывавшие наземные войска двумя четверками на высоте трех тысяч метров, заметили "фокке-вульфы", груженные бомбами. Первая восьмерка следовала на высоте трех тысяч метров. В стороне шла четверка "фоккеров" без бомбовой нагрузки- это была группа прикрытия. Вторая восьмерка с бомбами появилась через одну-две минуты на высоте двух с половиной тысяч метров. Она шла, как показалось, без прикрытия. Однако на шестьсот метров выше ее находилось четыре "фоккера", которые пришли в район несколько раньше, очевидно, для борьбы с нашими истребителями.
      Наши "яки" смело завязали с "фоккерами" воздушный бой. Первая четверка набросилась на ФВ-190, груженный бомбами. В результате удара один самолет сразу же был сбит. Группу прикрытия атаковали "яки", и когда фашистские летчики были лишены возможности бомбить с пикирования, они беспорядочно сбросили груз с горизонтального полета и ушли на запад.
      Вторая восьмерка "Фокке-Вульфов-190" с бомбами даже не решилась идти на пикирование и сбросила свой груз, не доходя до цели. "Яковлевы" завязали восьмеркой бой на виражах и сбили еще один самолет.
      Таким образом, успех в борьбе с ФВ-190, используемыми противником в качестве пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков,- подвел итог Маликов,всегда оказывался на стороне наиболее слетанной группы, в которой безупречно было поставлено наблюдение за воздухом и обеспечено четкое взаимодействие. Помните об этом.
      В Висло-Одерской операции с обеих воюющих сторон придавалось исключительное значение воздушной разведке.
      - Заметил воздушного разведчика,- учил Маликов,- немедленно вызывай истребителей.
      Сам он действовал именно так.
      Однажды при выполнении боевого задания в районе реки Варты стрелок-радист его экипажа заметил разведчика Хе-111. Тотчас же Маликов приказал стрелку-радисту дать знать об этом истребителям. На перехват Хе-111 вылетел летчик Зеленин со своим напарником. Противник заметил советских "ястребков" и стал удирать, но было уже поздно. Зеленин сумел атаковать разведчика. Вражеский стрелок открыл огонь, пытаясь отбить атаку. Маневрируя, Зеленин сблизился с "хейнкелем" до 200 метров и дал очередь. Знание "мертвых" секторов обстрела и наиболее уязвимых мест у самолета обеспечило успех атаки: прицельная очередь угодила в бензобаки и мотор вражеского самолета, и он, охваченный пламенем, упал на землю.
      Вынужденный перерыв в летной работе летчики-пикировщики использовали также и для встреч с танкистами, пехотинцами, летчиками-истребителями и штурмовиками, с которыми им приходилось тесно взаимодействовать в боях.
      Дело в том, что при организации взаимодействия авиации с наземными войсками немалая роль принадлежала летным экипажам. Они должны были уметь в любое время быстро и точно определить, чьи войска внизу, каков их маневр, где противник и какова его боевая задача. Эффективность взаимодействия в конечном счете определялась не количеством сброшенных бомб и самолето-вылетов, а реальной поддержкой с воздуха пехоты, танков, артиллерии.
      В Висло-Одерской операции экипажи самолетов Пе-2 нашей дивизии часто взаимодействовали с танкистами 2-й гвардейской танковой армии и не раз добивались успеха. Потом боевые друзья собирались вместе, чтобы проанализировать тот или иной бой, намечали пути улучшения взаимодействия.
      Одна из таких встреч состоялась на аэродроме пикировщиков. С интересом слушали участники слета мастеров бомбового удара летчика И. Маликова, штурмана Героя Советского Союза Степана Давиденко, которые вывели из строя немало военных объектов врага. Выступил также мастер воздушного боя летчик-истребитель Герой Советского Союза В. Маслов. Он провел более ста боев с противником. Прославленный летчик рассказал об одном воздушном бое.
      Прикрывая передний край, его группа встретила 30 "Юнкерсов-87" и 18 "Фокке-Вульфов-190", шедших бомбить наши войска. Часть истребителей Маслова атаковала "юнкерсы", а другая завязала бой с "фоккерами".
      Схватка была неравной. По числу самолетов противник превосходил нас в три раза. Однако умение первым навязать противнику бой, активно его развивать всем составом группы обеспечило успех Маслову в воздушном сражении. Гитлеровцы потеряли 8 самолетов и не прошли к цели.
      Много полезного узнавала молодежь на встречах с опытными воинами. Крупицы боевого опыта становились Для экипажей ценным достоянием.
      Выдавались для авиаторов на фронте иногда и такие радостные минуты. Как-то под вечер замполит 128-го полка собрал личный состав и, не скрывая радости, объявил:
      - Товарищи, у нас сегодня большое событие: к нам пришли посылки.
      Летчики оживились, чем-то родным, домашним повеяло издалека. И вот уже раздавались голоса:
      - Вот здорово! Кто-то окажется счастливчиком? Кому-то сегодня повезло?
      - Тихо, товарищи!-пытался успокоить летчиков замполит.- Счастливчики сегодня мы все. Эти посылки прислали нам, всему летному составу части работницы одного из заводов города Калинина. Послушайте, что они нам пишут:
      "Дорогие фронтовики! - читал вслух замполит.- Мы не знаем вас лично, но мы читаем в газетах, слышим по радио, как мужественно вы сражаетесь за Родину. И вы нам очень дороги, очень близки. Мы обещаем вам работать, не жалея сил, чтобы к вам на фронт поступало все больше боеприпасов и оружия. Посылаем вам наши скромные подарки, мы просим вручить их воинам, особенно отличившимся в тот день, когда наши посылки придут в вашу часть. Желаем вам скорой победы.
      Смерть фашистским захватчикам!
      Молодые работницы Соня Петрова, Галя Голубина, Женя Иванова и другие."
      Казалось, что стены столовой рухнут от грома аплодисментов.
      - Ай да девчата! Вот так порадовали нас! - восклицали летчики.
      Крышки ящиков были вскрыты, и содержимое предстало перед летным составом.
      - Мыло! Табачок! Рукавицы! - слышались радостные голоса.- А вот кисет, а в нем записка. Ну-ка, прочитаем...
      "Дорогой советский воин! Я сама шила этот кисет и вышивку сделала на нем. Буду очень рада, если он тебе понравится. Катя."
      - Ну, товарищи, теперь решайте, кому вручить эти подарки,- сказал замполит.- Надо выполнить просьбу девушек.
      - Товарищ подполковник, разрешите? - раздался голос Героя Советского Союза Михаила Мизинова.
      - Пожалуйста, слушаем вас.
      - Я считаю, подарки надо вручить экипажам старшего лейтенанта Маликова. Три самолета его звена только что вернулись с боевого задания. Они выполнили задачу отлично. Несмотря на ураганный заградительный огонь противника, ведущий так сумел построить противозенитный маневр самолетов, что избежал потерь, и машины вернулись на аэродром.
      Все единодушно поддержали предложение Михаила Мизинова.
      Замполит, пригласив Маликова к столу, попросил сказать несколько слов.
      - Товарищи, фронтовые друзья! - начал он.- Большое спасибо за высокую оценку, которую вы дали экипажам моего звена. Мы обязательно сегодня же напишем на завод и заверим девчат, работающих по-фронтовому у станков, что авиаторы полка оправдают их надежды.
      В ту ночь Илья Маликов долго не мог уснуть. В жизни каждого человека бывают минуты, когда, оставшись наедине со своими думами, он как бы заглядывает себе в душу, ищет точного ответа на вопросы, которые то и дело ставит перед ним нежданно-негаданно сама жизнь. Такие минуты не проходят без следа, они оставляют на сердце свои зарубки, шлифуют характер человека.
      Два момента потрясли в тот день Маликова - трогательный привет из глубокого тыла, эти милые подарки и сердечные письма незнакомых девушек и единодушное, такое щедрое решение товарищей отдать эти подарки экипажам его звена.
      На память приходили строчки из песни, которую любили напевать пилоты в часы затишья:
      На посылке адрес странный,
      В нем написано одно:
      Или Мише, или Грише,
      Или Ване,- все равно!
      А вот оказалось, что не все равно! С такой любовью связанные шерстяные перчатки достались ему и его товарищам.
      - Только что я особенного сделал? - спрашивал сам себя Илья.
      Мизинов говорил об отлично выполненном боевом задании, о противозенитном маневре - так ведь это же обычное дело. Разве сам Мизинов воюет хуже? А то, что вернулись с задания без потерь, так это просто повезло - бой был горячий, могли и не вернуться.
      Все было верно в рассуждениях Маликова, об одном он только не догадывался: летчики, служившие с ним рядом, не раз ходившие с ним на боевые задания, давно уже заметили и оценили душевную красоту коммуниста Маликова. И полюбили его.
      Огромная отвага, беспредельная храбрость и самопожертвование, которые Илья Маликов проявлял в бою, сочетались в нем с чувством товарищества, преданностью друзьям. В самую опасную минуту боя он не забывал о чувстве локтя, заботился о том, кто был рядом, и, не страшась риска, шел на выручку. Чуткий и требовательный командир, отлично владевший своим искусством, летчик, Илья Маликов вел себя скромно и просто, как равный среди равных, делился опытом и знаниями и сам бывал рад случаю поучиться у другого.
      Окружающие давно уже увидели и оценили достоинства Маликова, они заметили и то, что он не красуется, не старается выставлять напоказ себя и свои поступки. Война, конечно, наложила свой отпечаток на его характер, как и на каждого человека его поколения. Мы рано стали взрослыми, не по годам серьезными, быстро седели виски. Мы становились все более закаленными, все более мудрыми после каждого боя, после каждой победы в бою.
      * * *
      В феврале 1945 года советские войска вышли к реке Одер и создали плацдармы на западном берегу. Гитлеровцы же еще удерживали несколько плацдармов на восточном берегу. Важнейшим из них был Кюстринский, сильно укрепленный узел сопротивления, прикрывающий ближние подступы к Берлину. Враг справедливо считал город-крепость Кюстрин воротами к Берлину.
      Одер - одна из самых больших рек Германии. Она протекает через всю страну с юга на север. После принятия двух притоков - Барты и Нетце Одер становится полноводной естественной преградой.
      С востока Одер прикрывает пути к Берлину. Поэтому противник придавал укреплениям на Одере большое значение, у слияния Одера с Вартой он создал мощный укрепленный район. Здесь через водные преграды было построено семь мостов, где скрещивались крупнейшие железнодорожные и автомобильные магистрали.
      Гитлер отдал приказ войскам оборонять Кюстрин любой ценой. Гарнизон крепости состоял из нескольких дивизий и большого количества частей усиления.
      Для советского командования Кюстрин также имел не менее важное значение: без овладения этой твердыней войска не в состоянии будут расширить свои плацдармы за Одером, а на имеющихся невозможно будет развернуть достаточные силы для наступления на Берлин.
      И вот соединения 5-й ударной армии начали штурм Кюстрина. Противник, превративший в опорные пункты буквально каждый квартал и дом, оказывал ожесточенное сопротивление. На поддержку наступающих войск была брошена авиация. Самолеты 128-го и 24-го полков наносили сосредоточенные бомбовые удары. В составе полковой колонны действовала и группа самолетов, возглавляемая Маликовым. Пробиться к цели было крайне трудно. На маршруте высота нижнего края облачности местами доходила до 100 метров, а в районе объекта видимость сократилась до предела.
      Отыскание цели затруднялось начавшимся снегопадом, а также сплошным плотным дымом от взорванных складов с боеприпасами и горючим. Но самолеты Маликова все же пробились и сбросили бомбы. Склад взлетел на воздух.
      Вражеские зенитчики остервенело защищали боевые позиции, во всех направлениях были видны многочисленные трассы снарядов. Казалось, все небо заполнили шапки разрывов.
      Прямым попаданием снаряда был подожжен один из самолетов в группе Маликова. Летчик на пылающем "Петлякове" перетянул через линию фронта, но, не успев воспользоваться парашютом, погиб вместе со штурманом. В критические секунды стрелок-радист покинул горящий самолет на высоте всего лишь 200 метров и остался жив.