При поддержке авиаторов войска 5-й ударной армии ликвидировали мощные узлы сопротивления противника в центре Кюстрина, а затем овладели городом.
      12 марта в приказе Верховного Главнокомандующего говорилось, что войска 1-го Белорусского фронта после упорных боев штурмом овладели городом и крепостью Кистжинь (Кюстрин), важным узлом путей сообщения и мощным опорным пунктом обороны немцев на реке Одер, прикрывающим подступы к Берлину.
      Затем 241-я авиадивизия поддерживала боевые действия 61-й армии, которой было приказано ликвидировать плацдарм противника на правом берегу реки Одер, восточнее Штеттина, в районе Альтдамм.
      Альтдамм с востока прикрывал важнейший промышленный центр и порт Штеттин. Гитлеровское командование придавало большое значение этому плацдарму. В районы мощных узлов сопротивления Альтдамм, Падеюх, Зидовсауэ оно перебросило вновь сформированную дивизию "Денеке", 15-ю танковую дивизию СС и несколько отдельных частей. Именно сюда и были направлены бомбовые удары и штурмовые действия группы самолетов Пе-2 под командованием Маликова.
      Под крылом самолета проплывают изломанные линии траншей. Исковерканная полоса земли шириной в несколько километров кажется мертвой, а на самом деле там глубоко зарылись в землю тысячи вражеских солдат. Быть может, именно в эти минуты они готовятся перейти в атаку...
      Над линией фронта тишина, ни одного выстрела. Как видно, гитлеровцы маскируют расположение своих зенитных батарей. Девятки "Петляковых" проходят над ними в четком строю.
      Вдруг черные клубы дыма мгновенно застилают все пространство между самолетами. К ним летят снизу разноцветные трассы. Над строем Пе-2 неожиданно появляются "мессеры". Ведущий полковой колонны условным сигналом требует от ведомых усилить внимание, приготовиться к отражению атаки. Вот один Ме-109 издалека открыл огонь. Он отходит в сторону, затем набирает высоту, чтобы оттуда броситься в атаку.
      Пара вражеских истребителей атакует снизу самолет Маликова. Они берут "Петлякова-2" в клещи. Через несколько секунд оба "мессера" открывают огонь. Но экипаж пикировщика настороже - дает длинную очередь. Один из "мессеров" начинает опускать нос, а затем стремительно падает вниз, оставляя за собой черный след дыма. Но и за самолетом Ильи Маликова далеко видна белая полоса: повреждена водяная система, вышел из строя один мотор.
      Ведущий полковой колонны, несмотря на всю опасность, сбавляет газ, давая возможность подбитому самолету пристроиться к группе: действует железный закон боевого товарищества!
      Маликов идет ниже. Держаться в группе все труднее, а надо быть под прикрытием огня товарищей.
      Командир эскадрильи прикрывает боевого друга от атак второго "мессера". Но тот настойчиво заходит сверху, пытаясь атаковать самолет комэска. Штурманы и стрелки-радисты ведут дружный огонь, и истребитель никак не может приблизиться к монолитному строю бомбардировщиков.
      Однако ему удается провести еще одну атаку снизу. Флагманский стрелок-радист ловит в прицел самолет, меченный свастикой, и нажимает на гашетку.
      Очередь!... Вторая!... И истребитель не выдерживает поединка, отворачивает в сторону.
      Повторный вылет на узел сопротивления Альтдамм проходит при еще большем огневом противодействии: до 20 батарей зенитной артиллерии противника всех калибров вели ураганный огонь. Применяя противозенитный маневр по скорости, высоте и направлению, используя в целях маскировки двухъярусную облачность, бомбардировщики подходили к цели на высоте более 2000 метров со стороны солнца и бомбили объект с одного захода.
      Самолет летчика И. Гагарина, подбитый над целью, загорелся и со снижением шел к земле. Двенадцать других самолетов получили массу осколочных пробоин. У пяти были пробиты бензобаки и повреждены органы управления.
      Беспримерное мужество и самообладание проявил командир звена лейтенант Виталий Сорокин. Девятка самолетов следовала на опорный пункт Альтдамм, со всех сторон прикрытый плотным огнем зенитной артиллерии.
      Маневрируя небольшими отворотами по курсу, самолеты оказались в сплошных разрывах. Снаряды рвались так близко, что можно было отчетливо видеть вспышки и угадывать момент, когда осколки зловеще забарабанят по крылу и фюзеляжу самолета.
      Батареи уже не выпускали "Петляковых" из своих огненных лап. Багровый шар взвился перед самолетом Виталия Сорокина, и тут же из подбитой машины вырвался клуб черного дыма. Самолет сильно тряхнуло, летчик на мгновение потерял управление... Бросившись к товарищу, штурман Николай Легков с трудом удерживал самолет в горизонтальном полете.
      Лейтенант Сорокин, припав на ремни, продолжал держать ноги на педалях. У командира экипажа прямым попаданием снаряда были оторваны четыре пальца правой руки, повреждено бедро, осколки пронзили плечо и шею. В кабине разбита приборная доска, вышли из строя указатель скорости и высоты, перестал работать компас...
      Но даже в этой невероятно тяжелой обстановке среди членов экипажа не было растерянности. Истекающий кровью пилот Виталий Сорокин с помощью штурмана Николая Легкова продолжал вести боевую машину к цели.
      Радио донесло на КП: "Иду на цель. Сорокин". А через три минуты снова донесение: "Цель поражена!"
      Сорок минут израненный летчик вел машину обратным курсом. О случившемся в воздухе знали на аэродроме. Все волновались и с нетерпением ожидали появления "голубой пятерки".
      Механик, моторист, оружейник из экипажа "пятерки" неотлучно находились у санитарной машины, держа наготове инструментальную сумку, то и дело вглядывались в сумрачное небо и поочередно навещали автомашину с аэродромной рацией в надежде услышать от стрелка-радиста последние данные о местонахождении самолета и самочувствии командира звена Виталия Сорокина.
      Не ушли с аэродрома и только что вернувшиеся с задания экипажи. Их волновала судьба товарищей. Собравшись возле КП, они обменивались мнениями, рассказывали о твердом "альтдаммском орешке", куда гитлеровцы стянули зенитки чуть ли не со всей округи. Горячие разговоры прервал нарастающий гул моторов самолета.
      Вот наконец появился "Петляков" на высоте 500 метров. Он проходит через центр аэродрома Шнейдемюль и, построив "коробочку" для расчета, идет на посадку. Разворот, второй, третий. Выйдя после четвертого на прямую, "голубая пятерка" приблизилась к посадочному знаку "Т". Самолет чуть ударился колесами о землю, взмыл, сделал, как говорят летчики, высокого "козла" и приземлился в самом конце аэродрома. Моторы сразу же были выключены. Все бросились к самолету.
      Вот откинут фонарь пилотской кабины. Штурман и стрелок-радист машут руками, зовут на помощь. Однополчане со всех сторон обступили самолет. Они бережно выносят Виталия из кабины.
      Его лицо бело как полотно, глаза прикрыты густыми ресницами, из-под шлемофона выбились светлые волосы, лицо в сгустках крови, комбинезон изодран касательными ударами осколков.
      Люди положили раненого в санитарную машину и еще долго продолжали молча стоять у самолета...
      Штурман Николай Легкое последним покинул кабину и тяжело зашагал, поддерживаемый товарищами, к автомашине командира полка.
      Боевые друзья с болью в сердце смотрели на удаляющуюся санитарную машину, на весь изрешеченный от хвоста до кабины самолет, на залитую кровью пилотскую кабину, искореженную и разбитую вдребезги приборную доску, и каждый из них, наверное, думал: "Вот какой он, ресурс сердца настоящего патриота".
      Противник активизировал действия истребительной авиации. Так, в полете на опорный пункт Альтдамм самолеты Пе-2 под командованием Маликова были атакованы "Фокке-Вульфами-190" и "Мессершмиттами-109". Атака была отбита огнем экипажей и восьмеркой истребителей прикрытия, возглавляемой командиром эскадрильи гвардии майором А. Минаевым. Отражение вражеских истребителей проходило при тесном взаимодействии экипажей "Петляковых" с истребителями сопровождения: летчики с "пешек" вели огонь из передних огневых точек, а штурманы и стрелки-радисты защищали заднюю полусферу. Смело шли в лобовые атаки и гвардейцы-истребители, ведомые Алексеем Минаевым.
      В этом вылете бомбардировщики потерь не имели, противник же не досчитался двух самолетов: один был сбит групповым огнем экипажей бомбардировщиков, другой - истребителями прикрытия. Несмотря на сильное противодействие, поставленная боевая задача была успешно выполнена. Враг понес значительный урон: подавлен огонь батареи, разрушено несколько дзотов, взорван склад с боеприпасами.
      В последних числах февраля 1945 года на правом фланге 1-го Белорусского фронта, на участке Ратцебур, Керберг, гитлеровцы создали жесткую оборону. Населенные пункты были превращены в мощные узлы сопротивления и приспособлены для кругового ведения огня. Фашистские власти мобилизовали все мужское население в ряды армии и фольксштурма. Померанская группировка врага непрерывно пополнялась войсками и техникой.
      На аэродромах против правого фланга - в основном на Штеттинском аэроузле противник сосредоточил до 100 самолетов, из них 75 процентов истребителей.
      Боевые порядки войск и объекты тыла противник прикрывал большим количеством зенитной артиллерии всех калибров, концентрируя ее на угрожаемых направлениях.
      Авиация 16-й воздушной армии под командованием генерала С. И. Руденко должна была в первый день операции массированным ударом по опорным пунктам и артиллерии поддерживать войска при прорыве оборонительной полосы, а в последующие дни наносить непрерывные удары по отходящим колоннам на дорогах, по скоплениям войск и техники в опорных пунктах, у переправ и на узлах дорог, по железнодорожным коммуникациям.
      241-я бомбардировочная авиационная дивизия в первые два дня операции содействовала прорыву наземными войсками 5-й ударной армии оборонительной полосы и наносила бомбовые удары по опорным пунктам Гламбек, Фалькенвальде, Грос-Зильбер и Якобсдорф.
      В начале марта 1945 года Илье Маликову приходилось частенько на полковой автомашине следовать по фронтовым дорогам. Илья Маликов со штурманом подъехали на старенькой легковушке к перекрестку, где стоял в ожидании попутной машины солдат. Они увидели невысокого роста паренька с покрасневшим от ветра лицом, с вещевым мешком за плечами, перевязанной левой рукой - все говорило о возвращении бойца в родную часть из госпиталя.
      Увидя обшарпанную "эмку", он заулыбался и поднял руку.
      Илья попросил водителя остановиться.
      - Подвезти? - спросил Маликов.
      - Да, было бы неплохо, товарищи летчики. Давно голосую, а толку нет, все спешат. Точно сговорились между собой. Спасибо вам, подобрали все-таки.
      - Куда путь держишь, дружище, как зовут? - спросил Илья солдата.
      - Исаев моя фамилия, а зовут Костей. Следую в свое "хозяйство"... А где оно теперь - ума не приложу... Неделю назад чуток осколком задело, вот и задержался у этих медиков, потерял своих. Вторые сутки никак на след не нападу. Уж очень здорово наши наступают, простыми ногами не угонишься, нужна скоростная техника,- разговорился солдат, а потом немного задумался.
      В это время низко над землей, в чуть вытянутом "пеленге" одна за другой прошли три пятерки штурмовиков. "Илы" возвращались с боевого задания. Костя Исаев продолжил разговор:
      - Наверное, уже в который раз они сегодня пересекают линию фронта, поддерживают своих наземных братьев. Недаром танкисты и пехотинцы говорят о них: "Наш воздушный щит", с такими парнями никакой враг не страшен.
      Исаев долго провожал штурмовиков восторженным взглядом.
      - Знаете,- оживился он,- на второй день нашего наступления стоял сплошной туман, мгла была. Кажется, шапку вверх подкинь, и та из виду скроется. А вот они пробились... Всего два их тогда было. Двадцать минут били они по опушке, с которой обстреливал нас немец. А когда улетели, огонь почти прекратился. Наша рота потом атаковала лесок, и через полчаса мы заняли населенный пункт, расположенный вблизи. Своими глазами видел я два разбитых орудия. Жалели мы, что не знаем фамилии этих храбрых пилотов, по-солдатски не могли их отблагодарить тогда...
      Костя Исаев вдруг смолк, стал пристально вглядываться в проходившую автомашину, которую они обгоняли на пути.
      Наверное, среди сидящих бойцов, младших командиров он пытался увидеть знакомых, своих однополчан и скорее разыскать родной ему стрелковый батальон.
      - Спасибо, товарищи летчики. До встречи в Берлине! - улыбнулся он и пошел искать своих. А Маликов еще долго хранил в душе теплое чувство от встречи с солдатом.
      Илья попросил водителя поторопиться: надо было добраться до населенного пункта Грабово и засветло успеть перегнать восстановленный техниками самолет на новый аэродром.
      Пришла весна 1945 года. Впереди был Одер, а за ним логово фашистского зверя - Берлин. "До Берлина 80 километров!" - показывали дорожные указатели. Скоро, совсем скоро дойдет очередь и до него...
      На фронте началась подготовка к штурму Берлина. Готовились и гитлеровцы к обороне своей столицы. Оборонительные позиции на подступах к ней занимали лучшие немецко-фашистские войска из состава групп армий "Висла" и "Центр". Для борьбы в воздухе гитлеровское командование привлекло 3300 самолетов. Под Берлином противник бросил в дело авиационные новинки того времени - реактивные истребители типа Ме-262 и самолеты-снаряды. Развитая сеть стационарных аэродромов позволяла вражеской авиации осуществлять широкий маневр по фронту и в глубину. Для обнаружения воздушных целей и наведения на них истребителей использовались радиолокационные центры.
      Кроме того, противовоздушная оборона фашистских войск располагала более чем 100 батареями зенитной артиллерии, а непосредственно Берлин прикрывали 600 зенитных орудий различного калибра.
      Все говорило о том, что в районе Берлина предстоит упорная и ожесточенная борьба в воздухе. Советские летчики были готовы к ней. У всех была твердая уверенность в том, что уже ничто не может спасти гитлеровцев от полного и окончательного разгрома: ни отборные фашистские эскадры "Удет" и "Геринг", ни реактивные самолеты. Только бы скорее настал этот радостный день, когда взлетит над аэродромом долгожданная сигнальная ракета: "На Берлин!"
      И этот день настал...
      Всю ночь перед началом Берлинской наступательной операции на наших аэродромах царило оживление. Техники ни на минуту не сомкнули глаз: за считанные часы они вернули в строй поврежденные машины, которые требовали ремонта. Оружейники подвесили бомбы, обеспечили боеприпасами все экипажи.
      В четыре часа утра началось построение. Вперед вынесли Знамя 128-го авиаполка. Замерли шеренги. Командир полка Герой Советского Союза М. М. Воронков, с трудом сдерживая волнение, зачитал обращение Военного совета 1-го Белорусского фронта. "Боевые друзья! - говорилось в нем.- Верховный Главнокомандующий от имени Родины и всего советского народа приказал войскам нашего фронта разбить противника на ближних подступах к Берлину, захватить столицу фашистской Германии - Берлин и водрузить над ним Знамя Победы. Пришло время нанести врагу последний удар и навсегда избавить нашу Родину от угрозы войны со стороны гитлеровских разбойников..."
      Мощное "ура" прокатилось по аэродрому.
      - За скорую победу, товарищи!
      И снова: "ура!", "ура!", "ура!"
      Слово было предоставлено старшему лейтенанту Маликову.
      - Друзья мои,- обратился Илья Антонович к личному составу полка.- Все мы с вами мечтали об этом дне. Знали, верили - он придет, обязательно придет. Знали потому, что для каждого из нас нет ничего дороже Родины. Мы первыми пойдем на Берлин. До чего же это здорово! Экипажи нашей эскадрильи поручили мне заявить: мы клянемся отлично выполнить любое задание Родины и оправдать доверие Военного совета. На дальних подступах к Москве - под стенами Ржева, Курска, Гомеля, Бобруйска, Варшавы, Лодзи и наш полк прославил себя. Под стенами Берлина мы умножим эту славу...
      Через сорок минут с первыми лучами восходящего солнца в небо поднялись самолеты 241-й бомбардировочной дивизии. В воздухе и полк Героя Советского Союза Воронкова. Слева девятку ведет командир эскадрильи Сарыгин, недавно заменивший Андрюшина, направленного на другой фронт. Первое звено в его эскадрилье, как обычно, возглавляет Илья Маликов... Через несколько минут полк занял свое место в дивизионной колонне. "На Берлин!.." - поют моторы. "На Берлин!.." - радостно бьется сердце Ильи.
      В наушниках шлемофонов зазвучали позывные рации командующего 16-й воздушной армией генерала С. И. Руденко. От имени Военного совета он передавал обращение к воинам-авиаторам: "Славой наших побед, потом и своей кровью завоевали мы право штурмовать Берлин, первыми произнести, грозные слова сурового приговора нашего народа логову немецко-фашистских захватчиков. Призываем вас выполнить эту задачу с присущей вам воинской доблестью, честью и славой!..."
      Миновали Одер. До цели еще далеко, а в небе уже видны вспышки разрывов зенитных снарядов. По мере приближения к опорному пункту их становится все больше. Воронков производит противозенитный маневр, несколько изменяет направление полета, снижает скорость. Ведомые, поняв замысел, повторяют эволюции флагмана.
      Снизу, с земли, зенитки ведут пристрелку по нашим самолетам. Кажется, все небо покрылось черными шапками. И все 27 "пешек", перестроившись в "змейку эскадрилий", берут курс к опорным пунктам. Высота более 2000 метров. Экипажи отчетливо видят вражескую оборону.
      Полк взял боевой курс к цели. И в этот момент Илья услышал голос стрелка-радиста:
      - Сверху сзади атакуют "фоккеры"!
      Оглянулся. На звено заходила пара ФВ-190. Дистанция между самолетами быстро сокращалась. 400, 300 метров. Стрелок-радист открыл огонь из хвостового пулемета, затем выпустил авиационную гранату. Подключился и штурман - его крупнокалиберный пулемет прикрыл заднюю полусферу.
      Вдруг ощутился сильный толчок. Пикировщик вздрогнул всем корпусом, и Маликов на мгновение растерялся, не поняв, что произошло. А "фоккеры", послав в Пе-2 несколько снарядов, быстро набрали высоту и, совершив левый переворот через крыло, ушли в противоположном направлении. И снова ровный гул моторов. Пе-2 без крена продолжал следовать к цели. Но вот внимание Маликова привлек один из приборов: на левом моторе упало давление масла, уменьшились обороты.
      - Прямое попадание в мотор, за самолетом след дыма,- доложил штурман.
      - Будем продолжать полет,- ответил командир. Увеличив обороты, он старался приблизиться к девятке Сарыгина.
      Маликов не раз встречался в воздухе со смертью и всегда выходил победителем. Смелость, решительность, большой опыт неизменно приносили ему успех. Он был уверен в успехе и теперь. Отжав штурвал от себя, он ввел самолет в пике под 70 градусов. Стрелка высотомера показала быстрое снижение - с огромной скоростью машина сближалась с землей. Маликов уверенно удерживал самолет. В перекрестии своего прицела отчетливо видны фашистские танки, самоходки. Нажата кнопка бомбосбрасывателя.
      - Цель накрыта! - крикнул стрелок-радист.
      - Хорошо! - ответил Маликов.
      Пикирование продолжалось. Вдруг резкий сильный удар отбросил машину в сторону. Маликов изо всех сил потянул на себя штурвал, но самолет по инерции продолжал сближаться с землей, затем накренился, и с приборной доски посыпались стекла. Разорвавшийся снаряд пробил центроплан, повредил кабину. Был ранен штурман.
      В дыму разрывов Илья убрал самолетные тормозные решетки и, сделав доворот, повел машину на свою территорию. Горели обшивка и плоскости. Пламя прижималось к фюзеляжу. Теперь все зависело от выдержки и мастерства командира экипажа.
      Все попытки сбить пламя не удались. Мелькнула мысль: может, дать команду выброситься с парашютами? Но внизу противник. Значит, верная смерть. И Маликов продолжал тянуть горящий пикировщик к линии фронта. В запасе еще было немного высоты, и один из моторов, хоть плохо, но все же удерживал машину от падения. Вышел из строя компас. Как теперь ориентироваться? А тут еще беда: бензин на исходе. Но вот показалась широкая голубая лента.
      - Одер! - воскликнул штурман.
      - Теперь все в порядке,- вздохнул с облегчением командир.
      Выбрав подходящую площадку, он мастерски приземлил горящий Пе-2 в расположении одной из дивизий 5-й ударной армии.
      А спустя два дня Илья вновь поднял в воздух свое звено. Самолеты расчищали путь воинам 32-го стрелкового корпуса, которым предстояло одними из первых вступить в Берлин.
      ...С утра стоял сильный туман, а затем начался ливень. Высота нижнего края облаков 200-300 метров. Погода явно нелетная. Требовалось срочно подавить артиллерию в западной части Берлина. Действовать эскадрильями и полковой колонной нельзя. Выделили несколько пар и звеньев, способных ориентироваться в сложных метеорологических условиях. Среди тех, кто покинул в эти часы аэродром, было звено Маликова.
      Почти сразу после старта самолеты нырнули в сплошную облачность. Несколько минут пробивались вслепую. Наконец под самолетами открылась цель. Маликов решил ударить по батареям полевой артиллерии с крутого пике. "Пешки" одна за другой нырнули в окна среди облаков. С земли поднялись столбы дыма и огня.
      Подошли другие снайперские звенья и сбросили новые серии бомб. Рванулись вперед части 5-й ударной армии. Расстояние до Берлина сократилось.
      Через два часа снова вылет. В лесу, в километре от Бельтова, скопились вражеские части. Требуется нанести сосредоточенный удар. Задача не из легких: пятачок со всех строи окружен советскими частями, нужна исключительная точность бомбометания. А над целью сплошная десятибалльная облачность. Высота ее нижней кромки 800 метров.
      В этот раз Маликов возглавлял одну из девяток. "Петляковы" на увеличенных дистанциях и интервалах подошли к лесному массиву. Ведущий девятки нанес первый удар, за ним остальные.
      Глубокой ночью командующий 5-й ударной армией генерал Н. Э. Берзарин прислал летчикам радиограмму: "Большое спасибо экипажам 128-го полка за содействие. С вашей помощью, товарищи, мы ликвидировали фашистскую группировку".
      ...Последняя декада апреля 1945 года. Сражение за Берлин в полном разгаре. Из штаба 16-й воздушной армии сообщили: в центре 1-го Белорусского фронта оборона гитлеровцев прорвана на всю глубину, лишь на левом фланге противник, опираясь на узел сопротивления - город и крепость Франкфурт-на-Одере, продолжает упорно обороняться. Там три полка, прошедших специальную подготовку и располагающих мощной техникой.
      Город Франкфурт-на-Одере расположен в восточной части провинции Бранденбург, в 75 километрах от Берлина. Это довольно крупный военно-промышленный центр с металлургическими и оборонными предприятиями, в том числе авиамоторным заводом "Адлер". К тому же Франкфурт-на-Одере - узел шести железных дорог, шести магистральных шоссе и автострады, преобладающая часть которой проложена по левобережью Одера.
      Соединениям воздушной армии, в том числе и 241-й авиадивизии, была поставлена задача уничтожить этот серьезный барьер на пути к Берлину, расчистить путь наземным войскам.
      К тому времени с помощью танкистов и пехотинцев было занято значительное количество вражеских аэродромов с искусственным покрытием, поэтому представилась возможность сосредоточить истребители поближе к линии фронта.
      Низкая облачность и плохая видимость исключали возможность массированных налетов на крепость. Приходилось действовать в одиночку. Экипажи вылетали один за другим. Они подходили к крепости на разных высотах, с разных направлений.
      Занимает привычные места в своем "Петлякове" дружный экипаж Маликова. Пронизывающий ветер с моросящим дождем. Впрочем, такая погода в известной мере и союзник пикировщиков. Подойдешь незаметно - и как снег на голову.
      Сегодня не приходится искать ведомых, оглядываться по сторонам, спрашивать у стрелка-радиста, пристроились ли они. Экипаж действует в составе одной боевой единицы. Задача: выявить и уничтожить основные огневые точки в городе-крепости.
      Остается позади та невидимая, но остро ощущаемая с воздуха черта-линия фронта. Она делит не только наземное, но и воздушное пространства на свое и чужое.
      За передним краем густой сосновый лес. Затем он отступает, и перед глазами экипажа предстает окутанный дымом Франкфурт-на-Одере.
      Старший лейтенант Маликов видит, как одиночные "пешки" настойчиво обрабатывают очаги сопротивления. Над ними с некоторым превышением барражируют "фоккеры". Они готовятся атаковать пикировщиков, сбить их с курса. Но в бой вступают "лавочкины". В небе образовалась своеобразная карусель. В любую секунду можно ожидать атаки. Ведь фашистские летчики хорошо изучили не простреливаемые нашими штурманами и стрелками-радистами секторы.
      На самолет Маликова ринулись четыре "фоккера". Одному из них удалось зажечь машину, вывести из строя мотор. Глубоким скольжением летчик сбил пламя. И тут же на помощь пришли "ястребки". Они смело вступили в бой, отогнали "фоккеров" и надежно прикрыли поврежденный самолет, возвращавшийся домой на одном моторе.
      Под прикрытием Ла-5 самолет Маликова миновал передний край и приземлился на первом же нашем аэродроме. "Лавочкины" промчались над "пешкой" и, покачав крыльями, скрылись за горизонтом.
      Кто эти славные ребята, Маликов не знал, а как хотелось в эти минуты крепко обнять боевых товарищей, протянувших руку помощи...
      Через несколько часов в штаб дивизии поступила радиограмма. Командующий наземной армией генерал В. Я. Колпакчи, сообщив, что крепость взята, сердечно благодарил экипажи пикировщиков 241-й дивизии за смелые и решительные действия.
      К исходу 23 апреля войска 1-го Белорусского фронта вышли на северную и восточную окраины Берлина, а войска 1-го Украинского фронта - на его южную и юго-западную. С этого момента в Берлине начались ожесточенные уличные бои. Одновременно войска обоих фронтов продолжали продвигаться на запад. Вскоре они завершили окружение Берлина. Соединения и части обоих фронтов соединились западнее города.
      С рассвета 24 апреля летчики-бомбардировщики приступили к нанесению сосредоточенных ударов по военным объектам центральной части Берлина. В полдень пятерка самолетов Пе-2, возглавляемая Маликовым, пробившись сквозь дым пожарищ, нанесла удар по скоплению танков и артиллерии недалеко от рейхстага. Через два часа экипажи вновь поднялись в воздух для удара по заводу "Сименс", превращенному гитлеровцами в мощный опорный пункт. Удары бомбардировщиков и штурмовиков 16-й воздушной армии с каждым часом усиливались. Они облегчали выполнение задач наземным войскам, расчищая им путь. В ночь на 26 апреля были захвачены заводы "Сименс". Наступающие передовые части значительно продвинулись вперед.
      Утром 27 апреля потребовалось перенацелить усилия нашей авиации. Стояла задача отыскать и уничтожить артиллерию на огневых позициях в районе западнее пригорода Берлина Рулебен. Для этой цели было выделено 8 звеньев Пе-2, в том числе звено Ильи Маликова. После взлета самолеты скрылись в сплошной завесе дыма. Пилотировать пришлось по приборам. В этой тяжелейшей метеообстановке Маликов сумел пробиться к цели. Над объектом действий несколько лучше была вертикальная видимость - и он принял решение: бомбардировать артбатареи противника не с горизонтального полета, а с пикирования.
      К вечеру 27 апреля, за два часа до наступления темноты, летчики получили задание нанести еще один удар по военным объектам Берлина. Ровно через 20 минут пикировщики, ведомые Воронковым, Мизиновым, Сарыгиным, разбомбили взлетно-посадочную площадку возле парка Тиргартен (в центре Берлина). "Пешки" обрушили свой залп с высоты 700 метров, сделав всего один заход. Шесть прямых попаданий зафиксировали самые объективные свидетели - аэрофотоаппараты.
      Эта цель была выбрана не случайно. Взлетно-посадочную полосу в парке Тиргартен подготовили на случай эвакуации верхушки гитлеровской Германии. Разумеется, она тщательно охранялась зенитными батареями. 27 орудий вели отчаянный огонь, но густой дым, ограничивший видимость, помешал фашистам. Вслед за бомбами экипажи сбросили тысячи листовок с призывом к немецким солдатам: "Дальнейшее сопротивление бессмысленно. Судьба Берлина предрешена. Бросайте оружие, сдавайтесь в плен!"
      Уличные бои в Берлине не ослабевали. 28 апреля наши войска заняли северо-западную часть района Шарлоттенбург до Бисмаркштрассе, западную половину района Моабит и восточную часть Шоненберг.
      Командир полка Воронков вызвал на командный пункт комэсков и командиров звеньев.
      - Сегодняшняя наша цель - снова парк Тиргартен, перед рейхстагом. Там окопались фашистские танки и самоходные артиллерийские установки. Они не дают возможности продвигаться наземным войскам. Надо нанести сосредоточенный удар и разбить броневой кулак противника. Погода в районе цели сложная: высота нижнего края облачности 500 метров, видимость 2 километра. Бомбить будем одиночными самолетами и парами. Взлет через каждые три минуты.
      Илья взлетел седьмым. Через 40 минут стрелок-радист передал на полковой командный пункт:
      - Я - "Сокол-7". Я - "Сокол-7". Задание выполнил. Цель поражена. Возвращаюсь домой. Все нормально.
      К исходу дня звено Маликова получило задание атаковать танки противника восточнее парка Тиргартен. И так день за днем, с рассвета до захода солнца...
      30 апреля 1945 года Маликов совершил свой последний вылет на Берлин. На этот раз предстояло вместе с группами самолетов других полков разрушить мост через реку Шпрее, в самом центре города. Над мостом почти непрерывно патрулировали "фокке-вульфы", не подпуская близко советские машины. Не смолкая, били зенитки.
      Вспомнив свои воздушные бои под Березиной, Маликов и ведущие групп Соколов и Сулиманов решили применить "вертушку". Набрав высоту 2100 метров, "Петляковы" устремились в крутое пике и обрушили бомбы на железнодорожный мост. Расчеты оказались точными - мост, окутанный облаком дыма, рухнул в мутные воды реки Шпрее.
      "Фокке-вульфы" пытались атаковать "пешки", но вынуждены были ретироваться из-за дружного огня штурманов и стрелков-радистов, а также активных действий истребителей прикрытия.
      "Петляковы" зашли вторично, и снова на мост обрушились тяжелые фугасы. Так успешно закончился 196-й боевой вылет Ильи Маликова за время войны. Свыше ста из них он совершил после ампутации ноги, с протезом.