Ковбои ДНК (№1) - Ковбои ДНК

Вокруг них вились мелкие черные насекомые, а москиты просто-таки насмехались над ними. Они постоянно спотыкались и падали. Как и предположил Билли, под слоем жидкого ила скрывались кучи какого-то хлама, натыкаясь на которые, они отбивали себе ноги и подворачивали лодыжки. Идти было почти невозможно, и несмотря на то, что снизу они промокли до пояса, пот катился градом по их лицам. Билли остановился по колено в болотной воде.

– Послушай, мне пришла идея! Если мы включим ПСГ, может быть, повышенная плавучесть немного облегчит нам задачу?

– Если только они еще работают после того, как мы столько раз роняли их в грязь.

Билли взял свою переноску, потряс ее и нажал кнопку включения. По поверхности воды прошла рябь – поле появилось. Идти действительно стало гораздо легче. Они прошли еще триста ярдов, и Билли обнаружил, что над болотом здесь и там возвышаются участки сухой земли, покрытые жесткой колючей травой. Билли и Рив подбрели к одному их сухих пригорков и хлопнулись на землю.

– Господи, как я устал!

– По крайней мере, мы, кажется, наконец-то куда-то дошли. Дальше, вроде бы, твердой земли становится больше.

Земля, находившаяся впереди, была более твердой. Здесь встречались обширные участки колючей травы. В отдалении боролись за жизнь несколько приземистых, скрюченных деревьев. А на некотором расстоянии они заметили гряду невысоких холмов.

Немного отдохнув, Билли и Рив двинулись дальше. Хотя идти по твердому было гораздо легче, неприятности поджидали их и здесь. Им приходилось брести вброд через большие озерца стоячей воды, а в одном месте Билли по пояс ушел во впадину, наполненную густым, вязким илом. Рив десять минут бился, прежде чем ему удалось вытащить его оттуда. Насекомых становилось все больше, их наглость возрастала пропорционально количеству, а грязь, подсыхающая на их одежде, раздражала кожу не меньше, чем укусы москитов.

Грязные и вымотанные, они наконец достигли первых склонов холмистой местности. Холмы были покрыты мягким упругим дерном. Билли с Ривом упали на траву и некоторое время лежали в молчании, тяжело дыша. Затем Рив заметил кое-что в кустике травы, который был немного выше остальных, и подполз поближе. Он рассмеялся и позвал Билли.

– Эй, посмотри-ка, что я нашел!

Билли поднял голову.

– Что там?

– Иди сюда, погляди.

Билли подполз к Риву, и тот раздвинул траву руками. В траве пряталось гнездо с восемью голубоватыми яйцами. Они были немного больше тех голубиных яиц, которые Билли мальчишкой крал в Уютной Щели. Он широко улыбнулся Риву:

– Завтрак!

– Или обед.

– А может быть, и ужин; в этом долбаном местечке ничего нельзя сказать наверняка!

– В любом случае, это еда. Как считаешь, что мы с ними сделаем?

Билли осмотрелся вокруг.

– Не знаю. Думаю, нам придется есть их сырыми.

– Мы могли бы развести костер и попробовать их приготовить.

Билли засмеялся:

– На чем, парень? У нас нет ни сковородок, ни чего-либо подобного!

– Мы могли бы развести костер и поджарить их на раскаленном камне.

– У нас нет никакого масла!

Рив пожал плечами:

– Бывают времена, когда приходится импровизировать.

Рив поднялся на ноги и поспешил вниз по склону. Через несколько минут он вернулся с охапкой сучьев и круглым плоским камнем. После нескольких неудачных попыток ему все же удалось развести костер, и он положил камень поверх горящих углей. Он поплевал, удостоверяясь, что камень достаточно нагрелся, и, удовлетворенный, разбил яйца и вылил их сверху. Яичница получилась со скорлупой и песком и скрипела на зубах. Билли и Рив обжигали пальцы, подбирая кусочки пищи с горячего камня. Однако, когда с едой было покончено, Билли лег спиной на траву, испустив вздох удовлетворения.

– Я мог бы съесть еще три раза по столько же.

– Да, я бы тоже не отказался!

Они немного поспали, а когда проснулись, их тела затекли и ныли, однако сами они чувствовали себя гораздо бодрее, чем раньше. Они принялись взбираться на холм. Примерно на полпути к вершине они наткнулись на наезженную грунтовую дорогу, которая шла, по всей видимости переваливая через линию холмов.

Они шли по дороге около получаса, хотя по-прежнему не имели возможности следить за ходом времени, когда до них донесся какой-то звук. Он начался с высокой ноющей ноты, но по мере приближения становился все мощнее, затем превратился в оглушительный рев, и через гребень холмов перевалил мотоцикл, направляясь по дороге прямо к ним. Вначале мотоциклист промчался мимо, но вдруг притормозил и начал возвращаться. На спине мотоциклиста что-то блеснуло – это была гитара. Билли с Ривом переглянулись.

– Не может быть.

– Это невозможно!

Малыш Менестрель слез со своей огромной замысловатой машины с длинными вилками и высоким рулем, поставил ее на подножку и пошел к ним, на ходу стаскивая с себя кожаный летный шлем и стряхивая пыль с длинной замшевой куртки.

– Привет, парни! Классно, что вы здесь оказались!

– Мы и думать не думали, что еще встретимся с тобой!

– Правда?

– Как ты выбрался из этого разрыва в реке?

Малыш Менестрель нахмурился:

– В реке? С тех пор прошло уже довольно-таки много времени!

Теперь пришла очередь нахмуриться Билли и Риву.

– Как? Это же было каких-то два дня назад!

– Как знаете, – пожал плечами Малыш Менестрель. – Вам виднее. Куда путь держите?

Билли развел руками.

– Понятия не имеем. Мы только что выкарабкались из болота, и решили залезть на этот холм, чтобы посмотреть, что находится с другой стороны. Тут есть поблизости какие-нибудь города?

Малыш Менестрель устало кивнул.

– Конечно. По ту сторону этого холма находится город, вот не знаю только, понравится ли он вам.

– Ты хочешь сказать, что с ним что-то не так?

– С большинством городов что-то не так, не мне вам об этом говорить.

– Но как насчет этого? Туда можно зайти?

Малыш Менестрель поскреб ухо:

– Я же менестрель, а не путеводитель. Если вы хотите знать, не нарветесь ли вы там на неприятности, так на неприятности можно нарваться где угодно. Пожелай вы избежать неприятностей, вы остались бы в том занюханном городишке, из которого вышли. Если же вы спрашиваете о том, найдете ли вы в этом городе то, что ищете, то здесь я вам не смогу помочь. Как я могу сказать вам о том, о чем вы и сами толком не знаете?

После этой неожиданной вспышки повисло неловкое молчание. Наконец Билли нерешительно спросил, глядя в землю:

– Куда ты ехал?

– В другое место.

– Что, если бы мы поехали с тобой?

Малыш Менестрель указал на мотоцикл:

– Он свезет только одного.

– Жалко.

– Почему же? Я направляюсь по своим делам, вы – в тот город за холмом. Мы просто повстречались на пути. Это совершенно не значит, что кто-то из нас должен менять свои планы. Вы пойдете своим путем, а я своим.

– Конечно. Хотелось бы знать, встретимся ли мы еще?

Малыш Менестрель кивнул:

– Вполне возможно. Ну, бывайте!

Он подошел к своему мотоциклу и уже натягивал шлем, когда Билли позвал его.

– Слушай, у тебя не найдется чего-нибудь поесть? Я имею в виду – чего-нибудь, чем ты мог бы поделиться.

– У вас кончилась еда?

– Ну да.

Малыш Менестрель пошарил в огромном накладном кармане своей куртки и вытащил маленький пакетик.

– Возьми крекер.

– Э-гм…

– Возьми два. Да, если уж на то пошло, раз вы так голодны, забирайте всю пачку.

Он кинул Риву пакет с крекерами, повернулся и завел мотоцикл. Билли и Рив смотрели, как он садится, трогается с места, разворачивается; они следили за ним взглядом, пока он не скрылся из виду. Потом они повернулись и зашагали вверх по холму.

30.

Ее/Их сенсоры давно опознали наличие и расположение этого места. Теперь оно было уже близко. Ее/Их переполняла надежда. Отбросив всякую осторожность, Она/Они двигалась напрямую через серую ткань разъединенной материи. Она/Они возвращалась к месту стабильности.

Это была естественная складка в структуре, которая сама по себе гарантировала безопасность. Если добавить к этому поле, вырабатываемое генератором, это было идеальным местом, где Она/Они могла залечить свои раны и восстановить свой потенциал.

Приблизившись, Она/Они обнаружила, что складка занята смертными. Это они построили и до сих пор обслуживали генератор. Они могли оказаться досадной помехой, но вряд ли представляли опасность для деликатной операции по откачке энергии, которую Она/Они собиралась осуществить. Конечно, Ей/Им пришлось бы более по вкусу, если бы они не толпились вокруг, глазея на Нее/Них, но здесь ничего нельзя было поделать.

По Ее/Их мнению, генераторы смертных были типичны для их подхода к вещам вообще – грубые машины, производящие лишь некое подобие стабильности. Смертных, по-видимому, они удовлетворяли, но для Нее/Них они были всего лишь отвратительной полумерой. Приблизительным ответом на вопрос, который требовал абсолюта. Ей/Им было неприятно обращаться к их грубой энергии, но этого требовала насущная необходимость.

Под Ее/Их ногами начал формироваться ландшафт, и Она/Они замедлила свое движение. Она/Они медленно проплыла над голым серым склоном холма, у подножия которого имело место очевидно бесполезное транспортное средство, двигавшееся по кольцу. Позади шеренги высоких ухоженных растений располагались жилища смертных и приблизительный центр стазис-зоны.

Она/Ониначала двигаться по направлению к нему.

31.

Билли с Ривом добрались до вершины холма и заглянули за гребень. Перед ними лежала разрушенная долина. Город здесь действительно был, как и предсказывал Малыш Менестрель, однако он не подготовил их к зрелищу, открывшемуся перед их взглядом.

Зона военных действий в Дур Шанзаге – вот единственное, с чем Билли мог это сравнить, и даже там ландшафт не подвергся столь ужасным разрушениям.

В центре открывшегося перед ними пространства стояла огромная белая башня, взмывавшая в воздух на несколько тысяч футов; купола и высотные здания, скучившиеся вокруг ее подножия, выглядели карликами по сравнению с ней. Вокруг башни и окружавших ее построек проходила стена, а за стеной начиналось полнейшее запустение. Подобно темному пятну на поверхности земли, вокруг цитадели тянулись мили и мили жалких лачуг и полуразрушенных строений, расползшись почти по всей долине. В зоне трущоб были видны огромные нарушения структуры – заброшенная часть города сквозила гигантскими круглыми дырами. Их количество и размеры уменьшались по мере приближения к цитадели, а под самыми стенами земля была уже достаточно стабильной.

Среди лачуг горели тысячи небольших костров, и воздух в долине был вонючим и нечистым. Грязная река лениво извивалась среди руин. Ее берега были завалены суденышками всех размеров и форм в разных стадиях разрушения. Еще несколько посудин медленно ползли по поверхности воды. Улицы и проулки между хижинами кишели суетящимися людьми. Все это представляло собой совершенный контраст пространству внутри стен, где, по-видимому, царствовал нерушимый порядок и спокойствие.

Билли в сомнении взглянул на Рива.

– Думаешь, нам действительно стоит туда идти?

Рив внимательно рассматривал долину.

– Выглядит не очень-то заманчиво, но там есть люди. Вряд ли там все так уж плохо.

Билли про себя пожелал, чтобы он мог разделить оптимизм Рива.

– Ну ладно, тогда пошли.

И они начали спускаться в долину. Прежде, чем они добрались до подножия, дорога дважды изменила направление, огибая большие дыры в склоне холма. Вскоре они находились уже на дне долины и подходили к внешним границам зоны лачуг. При постройке этих жалких жилищ, очевидно, использовались любые материалы, какие только оказались под рукой и которые могли быть кое-как сколочены воедино. Некоторые из лачуг были пристроены к стенам более старых и, по-видимому, некогда более солидных зданий.

Из дверных проемов выглядывали тощие оборванные дети, повсюду царила атмосфера убожества и нищеты. Билли посмотрел на Рива:

– Не похоже, чтобы люди в здешних краях особенно наслаждались жизнью.

Рив показал на башню, вздымавшуюся высоко над ними в продымленном воздухе:

– Ставлю что угодно, что те, кто живет там, наслаждаются только так. Похоже, настоящая жизнь именно там.

– Думаешь, нам удастся туда попасть?

Билли оглядел их порванную, грязную одежду. Потом потер рукой подбородок. На ощупь казалось, что он не брился уже с неделю. Рив только ухмыльнулся.

– Ну, мы можем хотя бы попробовать.

Они зашагали дальше. Им встречалось все больше и больше людей. Трижды Билли пытался приблизиться к группе людей и поговорить с ними. Но каждый раз, прежде чем он успевал что-либо сказать, они убегали от него, пряча лица в свои грязные лохмотья. Билли, разочарованный, вернулся к Риву.

– Не знаю, что с нами не в порядке, но похоже, здесь никто не хочет иметь с нами дело.

– Может быть, они не любят чужестранцев?

– Такое чувство, что их пугает, когда я пытаюсь к ним подойти. И есть еще одна вещь, которая мне не нравится.

– Да? И что же?

– Понимаешь, я не знаю, может быть, это из-за здешнего воздуха, или у меня с глазами что-то не то, но у них такой вид, будто они, как бы это сказать… нематериальные, что ли. Будто на ярком солнце они бы просвечивали насквозь, понимаешь, что я имею в виду?

Рив посмотрел вокруг и медленно кивнул.

– Они действительно кажутся немного прозрачными. Словно призраки или что-нибудь такое. Я думал, это просто обман зрения.

Он снова показал на башню.

– А вот это выглядит вполне плотно, черт побери!

В памяти у Билли что-то шевельнулось.

– Я знаю, что напоминают мне эти люди! Они совсем как те, которых мы видели по дороге из Кладбища.

Рив озадаченно взглянул на Билли:

– Ты о чем?

Билли вспомнил, что Рив спал, когда они с Малышом Менестрелем смотрели на странную колонну каторжников и их зловещих стражей, проходящую мимо них по разрушенной дороге.

– Да я тут просто вспомнил… Эй! Посмотри-ка!

Средних размеров дыра появилась внезапно ярдах в двадцати от них дальше по дороге. Две лачуги и около дюжины людей моментально перестали существовать. Все, что от них осталось, – это круглая дыра в земле. Несколько секунд Билли с Ривом стояли, онемев, а затем одновременно щелкнули переключателями своих ПСГ.

– Все это чертово место расползается на куски!

– Сдается, лучше попробовать проникнуть в цитадель. Если нам это не удастся, я бы лучше к чертям дернул отсюда.

Рив кивнул:

– Я полностью с тобой, Билли, мальчик мой.

Они поспешили дальше. Вокруг новообразованной дыры собралась было толпа, но быстро рассосалась, когда Билли с Ривом подошли поближе.

– Они бегут от нас, как от огня!

– Мы выглядим не лучшим образом.

– Они тоже.

– Это верно.

Они свернули на более широкую улицу, где мужчины и женщины, сгибаясь, таскали тяжести. Группа детей, напрягаясь изо всех сил, толкала большую неуклюжую повозку с огромными цельными колесами. Шедший рядом мужчина длинной тростью подстегивал их усилия. Как и прежде, толпы торопливо расступались, пропуская Билли с Ривом.

Их внимание привлекло какое-то движение в дальнем конце улицы. Сквозь толпу пробивался лоснящийся и выглядящий вполне плотным тускло-серый броневик; люди лезли друг на друга, чтобы убраться с дороги. Рив быстро взглянул на Билли. Броневик, по-видимому, двигался прямо к ним.

– Как ты думаешь, может, лучше сбежать?

Ему ответил громкоговоритель, установленный на верхушке броневика:

– Эй, вы там! Стоять! Не двигаться!

– Только не снова! – простонал Билли.

– Ну почему всегда мы?

– Похоже, в любой власти есть что-то такое, что заставляет ее отыгрываться на чужестранцах.

Броневик со скрежетом остановился рядом с ними, и его башня начала угрожающе поворачиваться, направляя на них дуло какого-то орудия. Громкоговоритель рявкнул снова:

– Сделайте по одному шагу друг от друга и положите руки за головы!

Билли и Рив послушались, и в борту машины открылся люк. Из него выбрались двое в серой форменной одежде и стальных касках, они сразу же наставили на Билли с Ривом автоматические пистолеты. У поясов их мундиров висели баллончики со слезоточивым газом и длинные гибкие резиновые дубинки. На их плечах были нашивки с единственным словом «Блюститель» и цифрой «3».

Билли понял, что во внешности этих людей для него есть что-то странно знакомое. Затем, в одной кошмарной вспышке узнавания, он понял. Эти мундиры были точь-в-точь такие же, как те, что были на зловещих стражниках, которых он видел на дороге из Кладбища. Тот ужас, который он чувствовал тогда, вновь вернулся к нему. Он весь покрылся холодным потом.

Один из людей в форме ткнул Билли пистолетом.

– Что вы здесь делаете?

– Просто идем мимо.

– Ты и он, вместе?

– Да.

– А с какой целью вы пришли сюда?

– Мы заблудились, и это был первый город, который попался нам на дороге.

– Не очень удовлетворительный ответ. Пройдемте с нами!

– Но мы…

Прежде, чем они успели что-либо возразить, их запихнули в заднее отделение броневика. Их запястья пристегнули к стене наручниками, и машина с ревом покатила прочь. И сама машина, и люди внутри нее были не менее плотными, чем Билли или Рив, в них не было и намека на призрачную внешность остальной части населения.

Машина остановилась, и сквозь маленькое вентиляционное отверстие Билли разглядел, что они ждут у входа в туннель, проходящий сквозь окружающую башню стену. Толстая стальная дверь скользнула в сторону, и они поехали дальше. Через несколько минут броневик остановился, и открылся задний люк. Билли и Рива отстегнули от стены и приказали им выходить. Их вытолкнули в закрытый дворик, где их ждали конвойные, одетые в такие же мундиры, что и команда броневика. Один из охранников, на плече которого была цифра «2» вместо «3», подошел к командиру броневика. Он дернул большим пальцем в сторону Билли и Рива:

– Кто такие?

– Подозрительные личности. Скорее всего, бродяжничество и уклонение от работы. Незаконное ношение стазис-оборудования. Я привел их на Обыск, Проверку и Допрос.

Охранник повернулся к конвою:

– Отведите этих двоих на ОПД.

Конвойные отсалютовали, окружили Билли и Рива и повели их со двора. Билли наклонился к Риву:

– И однако, нам все же удалось пробраться в башню…

Один из охранников ударил Билли по уху так, что он пошатнулся.

– Разговоры между заключенными запрещены!

Их втолкнули в некое подобие грузового лифта, который на большой скорости понес их глубоко под землю. Двери лифта с лязгом распахнулись, и их вывели в большое помещение, выложенное белым кафелем. Вдоль одной стены проходила стойка из нержавеющей стали, за ней находились трое мужчин и одна женщина, все в форменных рубашках с такими же нашивками «Блюститель-3» на плече. Когда пленников вывели из лифта, один из мужчин поднял голову:

– Что там у вас?

– Двое заключенных для ОПД.

– Придется подержать их пару часов в бункере. Наверху полно народа.

Охранники подтолкнули Билли и Рива к стойке.

– Только распишитесь за них, а там делайте с ними, что хотите.

– Ладно.

Человек за стойкой взял блокнот, что-то в нем нацарапал, вырвал страничку и отдал ее одному из охранников. Затем он повернулся к пленникам:

– Ну ладно, вы двое! Давайте разберемся с вами.

Он повернулся к одному из своих компаньонов за стойкой.

– Доставай пушку. Проведем идентификацию и сведем их вниз.

Второй человек взял со стола автоматический пистолет, в то время как говоривший сунул себе под мышку папку и связку электронных ключей. Билли и Рива провели через ряд маленьких комнатушек, где их раздели, сняли с них отпечатки пальцев, сфотографировали, определили тип их крови и просветили рентгеном. Их одежда, пистолеты и переносные генераторы были конфискованы. Им выдали опознавательные жетоны с напечатанными на них номерами, а затем протолкнули через стальную дверь, протащили вниз по короткой лестнице и ввели в большое совершенно пустое помещение с бетонным полом и гладкими кафельными стенами. В потолок были вделаны яркие прожектора за толстыми небьющимися стеклами. Посреди комнаты стояла железная скамья. На ней, сгорбившись, сидели два призракоподобных человека из внешнего города. Билли и Рив сели и принялись осматриваться.

Высоко под потолком поблескивал глазок – несомненно, скрытая камера видеонаблюдения. В каждом углу помещения находилось по громкоговорителю. Против своей воли, Билли ухмыльнулся. В первый раз в жизни он попал в тюрьму с квадрофонической системой.

Билли подсел поближе к одному из заключенных и прошептал уголком рта:

– За что тебя прихватили, приятель?

– Арестовали…

– Послушай-ка, прости, что спрашиваю… Почему вы, ребята, выглядите так странно?

– Энергии нет.

– Чего?

– Энергии. Поле за стеной не очень-то сильное, вот мы и становимся такими. Всю энергию забирают для башни. А мы просто…

Но тут, захрипев, проснулись громкоговорители:

– Заключенным сохранять молчание! Вы двое, на скамье, сесть по отдельности!

Билли скользнул вдоль скамьи и искоса взглянул на Рива:

– Похоже, они ведут постоянное наблюдение.

– Молчать, вы там! – сердито зашипели громкоговорители.

Билли подумал – интересно, что случится, если просто не обращать на них внимания? Потом он вспомнил длинные резиновые дубинки и решил, что лучше пусть кто-нибудь другой будет тем, кто это выяснит.

Пленникам ничего не оставалось делать, кроме как сидеть, погрузившись в собственные мысли. Здесь существовали правила на все случаи жизни. Заключенные должны были сидеть лицом к камере. Заключенным запрещалось класть ногу на ногу или прятать руки. Громкоговорители рявкали на них каждую минуту. Вначале Билли решил было, что эта тюрьма, с ее нержавеющей сталью и клинически белым кафелем, будет получше той клетушки, куда их бросили в Дур Шанзаге, но, проведя пару часов под неусыпным взглядом камеры и постоянными окриками громкоговорителей, он уже не был так уверен в этом.

– – Номер 79 014, встать лицом к двери!

Билли взглянул на свой жетон. Имели в виду не его. Один из трущобных жителей неуверенно встал и побрел к двери. С каждым шагом он становился все более и более прозрачным. Его тощие плечи ссутулились так, словно он хотел обхватить ими свою узкую грудь. Дверь с лязгом распахнулась. Двое Блюстителей в серой форме вломились внутрь, схватили его за руки и потащили прочь. Под конец он предпринял слабую попытку сопротивления, схватившись за дверной косяк и отпихивая от себя стражников. Тогда один из них отстегнул с пояса дубинку и ударил его по голове. Он мешком осел на пол, и его выволокли наружу. Рив посмотрел на Билли – его лицо было белым.

– Господи Иисусе! Ты ви…

– Молчать! – пролаял громкоговоритель.

– Он ударил его прямо…

– Молчать! Это последнее предупреждение!

Рив сгорбился на скамье, обхватив руками голову.

– Заключенным не прятать лица! Заключенным смотреть в камеру!

Рив выпрямился, угрюмо хмурясь. В помещении повисло тяжелое зловещее молчание. Билли казалось, что все кончено. Он не мог представить себе, чтобы им удалось как-то выбраться из этого места. Надежда на спасение была где-то очень далеко. Громкоговорители вновь пробудились к жизни:

– Номер 79 021, встать лицом к двери! Номер 79 022, встать лицом к двери!

Билли и Рив посмотрели на свои жетоны.

– Это мы.

– Помоги нам Бог!

– Молчать!

Они медленно пошли к двери, чувствуя свою наготу и беспомощность.

32.

Служитель-1 ушел, и А.А. Катто вошла в душевую. Она чувствовала в теле восхитительную усталость; в кои-то веки ей не хотелось ничего больше, кроме как раскинуться на кровати и подумать о событиях этого дня. Возможно, ей и не удастся проследить все, что произошло, но в конечном счете этот день был гораздо более интересным, чем большинство вечеринок. Игольчатые струйки, расположенные по всей окружности душевой, били в ее тело со всех направлений, и кожу приятно покалывало. Она включила теплый воздух и, высушившись, вернулась в постель.

На какое-то время ей надоело собственное отражение в потолке, и она затемнила зеркало; по потолку побежали желтые муаровые узоры. Глядя на них, она почувствовала, как ее тело постепенно начинает расслабляться.

Она включила альфамодулятор и настроила его на средний диапазон. Ощущение эйфорического благополучия залило ее с головы до кончиков пальцев. Благодаря сочетанию альфа-волн и визуальной стимуляции она начала уплывать в мягкую желтую пелену, что было гораздо более восхитительно, чем эффект любого из обычных фармацевтических препаратов. Она сладострастно изогнулась на кровати, и та, слегка покачиваясь, поплыла через вселенную. Это было все равно, что нежиться в лучах тысячи ленивых солнц.

Мелодичная нота, пульсируя, пронизала ее прекрасную вселенную, и что-то подсказало ей, что эта нота здесь не на месте. Лицо Служителя-Валентино проплыло в ее памяти. Это была действительно неплохая идея – самой придумывать внешность специалов. Это была замечательная идея! При мысли о постоянном потоке сделанных по заказу любовников горячее, влажное чувство зародилось где – то глубоко в теплом космосе ее тела.

Нота прозвучала вновь, и А.А. Катто осознала, что это вызов экрана. Она вновь была в своей постели, протягивая нетвердую руку к кнопке ответа.

– Да?

Ее голос звучал откуда-то издалека, словно бы из сна. Поток неразличимых звуков полился из динамика; экран был размытым прямоугольником, по которому плыли цветовые пятна. А.А. Катто хихикнула.

– Кто-то хочет поговорить со мной?

– Это я, Джуно Мельтцер.

– Джуно… как мило… слышать тебя… Джуно.

Ответ Джуно вновь прозвучал полной бессмыслицей. А.А. Катто вслушивалась в нее с острым интересом.

– Я не очень уверена, что поняла то, что ты хочешь сказать мне, Джуно. Твои слова звучат как-то неясно.

Лицо Джуно Мельтцер, качнувшись, несколько сфокусировалось, но цвета по-прежнему то и дело менялись и куда-то уплывали с экрана.

– Если ты выключишь альфамодулятор, ты сумеешь уловить в том, что я говорю, хотя бы какой-то смысл.

– Гм, а знаешь, может быть, ты и права…

– Выключи свой чертов альфамодулятор хотя бы на минуту!

Но А.А. Катто не очень понравилась эта идея.

– Джуно, я не…

– Да выключи же его, ради всего святого!

Рука А.А. Катто протянулась к пульту альфамодулятора прежде, чем ее мозг сумел полностью осознать, что она делает. Реальность вернулась к ней одним жестким ударом.

– Черт бы тебя побрал, Джуно. Чего тебе надо?

– Полагаю, видео у тебя не включено?

А. А. Катто надулась. Не вздумала же эта глупая девчонка прерывать ее блаженное состояние только для того, чтобы поговорить о видеошоу?

– Разумеется, нет! Я уже несколько часов в отключке. А что?

– В новостях передают кое-что очень интересное.

– В новостях? Ты спятила? Ты что, позвонила мне для того, чтобы поговорить о новостях? У меня ехал потолок, я уже почти улетела на альфа-волнах…

– Это нетрудно было заметить.

– Ну что ж, раз уж ты меня вытащила – что там такого замечательного в новостях?

– Блюстители арестовали в зоне Л-четвертых двух неизвестных.

А. А. Катто пожала плечами:

– Ну и что? Блюстители только и делают, что арестовывают Л-четвертых.

– Нет, нет, это не Л-четвертые! Это совершенно неизвестные люди. Они утверждают, что пришли из-за воды. Они сказали, что прошли через болото!

– Ты хочешь сказать, что они…

– Вот именно. Это настоящие, неподдельные люди, прошедшие естественный отбор.

– Не генопродукты и не Л-четвертые?

– Люди на все сто, если правда то, что они о себе рассказывают.

– Так значит, они совсем такие же, как мы?

– Ну, я бы не стала заходить так далеко, утверждая это. Может быть, их структура ДНК и не повреждена, но это еще не ставит их на один уровень с членами пяти семейств. Даже в те времена, когда вокруг было полно натуральных людей, мы все равно стояли гораздо выше.

– Это верно.

– Нажми на перепросмотр новостей. Там довольно много интересного.

– Погоди, я разделю экран.

А. А. Катто нажала несколько кнопок, и изображение Джуно Мельтцер передвинулось в левую часть экрана. Справа же появились кадры, показывающие двух людей весьма неухоженного вида, которых вели через двор под конвоем Блюстителей-3. А.А. Катто восхищенно захлопала в ладоши:

– Хочу себе такого! Хочу себе такого!

Джуно Мельтцер вновь заняла весь экран.

– Что значит – «хочу себе такого»?

– Я могла бы устроить вечер или что-нибудь в этом роде! У них совсем другой вид! У них такой вид, словно они могут быть интересными!

– У них такой вид, словно они валялись в грязи, и словно у них могут быть самые ужасные заболевания.

– Ох, ну их же можно помыть и продезинфицировать! Я все равно хочу одного себе.

Джуно Мельтцер посмотрела на нее с сомнением:

– А ты не думаешь, что это уже немного слишком? Ну, ты понимаешь – все же они чужаки…

– Мне казалось, ты всегда всем говорила, что для тебя ничего не слишком.

– Да, но…

А. А. Катто отмела возражения Джуно: