3

Все настенные экраны показывали текущее время — точно 12:31. Через пять минут надо исчезнуть отсюда — столько времени по расчету Дункана требовалось органикам, чтобы добраться сюда из других башен. А местные прискачут в любую секунду.

Сник волокла все еще стонущую женщину к рабочему пульту и кричала:

— Заткнись! Ты останешься живой, если выполнишь, что я скажу!

Женщина заныла, лицо ее сделалось белым, вытаращенные глаза вращались. Дункан помог Сник дотащить ее до стула. Луч насквозь прошил бедро женщины, но он же прижег рану, и кровь не шла.

— Отключи сирены! — орал Дункан.

Женщина, задыхаясь, произнесла код в расположенный перед ней экран — сирены смолкли, световые сигналы тревоги отключились.

Голова мужчины показалась в одном из дверных проемов. Дункан выпустил луч — коробка задымилась, голова исчезла. Дункан подбежал к двери — убедиться, что там никого нет. Где-то за его спиной Сник продолжала отдавать приказы, а раненая женщина визжала:

— Я не могу это сделать! Они не простят мне!

— Скажешь, что тебя заставили силой. Я убью тебя! Выбирай!

Дункан внимательно осматривался кругом — в длинном зале не было никого, но органики могли появиться в любую из дверей.

Сник таки добилась своего: женщина выполняла ее приказы. На настенных экранах воспроизводились коды, которые оператор, прекратив сопротивление, быстро вводила. Впервые в истории Новой Эры все в городе были дестоунированыодновременно.

Не считая обитателей башни распределительной станции Болдуин Хиллз, во всех двадцати одной башнях находился миллион живущих людей одного дня и шесть миллионов — в стоунерах.

Коды вызвали одновременное поступление энергии во все цилиндры, заключавшие в себе людей, превращенных в камень. Дестоунированные вообразят, что на это утро и приходится их плановый день жизни. Граждане Вторника, Среды, Четверга, Пятницы, Субботы, Воскресенья и Понедельника будут крайне удивлены, когда обнаружат, что и другие дни также свободно разгуливают.

Можно лишь представить шок и хаос в каждой башне. Более ста сорока миллионов человек запрудят все и вся — ведь башни и окружающие площади рассчитаны лишь на ежедневные двадцать миллионов.

Это будет только первый удар. Второй придет, когда они прочтут послания Дункана на экранах.

Сник установила пробник на режим среднего оглушения — луч в затылок — и жертва опустилась на панель пульта.

Уже через десять секунд аэролодка уносила Дункана и Сник в обратный путь. Все повторялось: лодка замедлила движение у правого поворота в коридоре, со скрипом протиснулась в нем меж двух стен, миновала длинный зал и арочный свод и остановилась. Здесь она развернулась на девяносто градусов — и вновь в проем.

Выше располагалась огромная, круглая, хорошо освещенная комната — двести пятьдесят футов в диаметре и сотня футов в высоту, — окруженная галереями. В центре, занимая полкомнаты, блестел светло-пурпурный цилиндр. Под полом — Дункан не сомневался в этом — к основанию цилиндра проходил мощный огромной толщины кабель. Он соединялся с меньшими цилиндрами, размещенными в главном; двадцать один кабель — десять футов в сечении — расходился отсюда вдоль стены под внешней обшивкой. Огромный кабель нес энергию, переданную из гигантского комплекса в пустыне Мойджав. Центром этого комплекса являлся шахтный ствол, прожженный протонными акселераторами на глубину для забора тепла от металлического ядра Земли. Термоионный конвертер превращал тепловую энергию в электрическую, и часть ее направлялась на станцию Болдуин Хиллз в штате Лос-Анджелес.

Все управляющие экраны в башне были отключены. Ни обитатели башни, ни местные гэнки не знали, где находится аэролодка.

Дункан установил в пушке режим непрерывного огня полной мощности. Орудие выплюнуло в цилиндр широкий луч. В течение нескольких секунд фиолетовый луч, сливаясь с багровым цилиндром, с жадностью поедал его. Открылась стена. Сквозь образовавшееся темное отверстие луч впился во внутренний цилиндр; затем еще несколько секунд безмолвной работы тысячи мегаватт, сконцентрированных в шестидюймовом луче, заставили слезиться глаза от обжигающего нос, перенасыщенного озоном воздуха.

Сник вылезла из лодки и с двумя протонными пистолетами притаилась у дверей. Дункан тоже настороженно следил за всеми входами в зал. Один пистолет он сжимал в руке, другой покоился рядом, на сиденье.

— Гэнки на галерее! — внезапно вскричала Сник. Он не мог видеть их — должно быть, они появились на верхних ярусах. Пламя и дым, раскаленные белые вспышки и грохот сотни Ниагарских водопадов — все это выплеснулось из пробоины в цилиндре. Дункан был оглушен; навалившееся на него ослепляющее вонючее облако жгло ноздри, огненными пальцами сжимало легкие. Он кашлял и кашлял, в ушах стоял пронзительный крик Сник, карабкавшейся на сиденье позади него. Говорить она не могла и лишь молотила его правое плечо, торопя убираться прочь.

Дункан запустил аппарат. Дым был настолько плотным, что скрыл от глаз яркий луч пушки. Дункан еще раз выстрелил. Облако осталось позади, хотя все еще клубилось в зале. Они могли уже глотнуть чистый воздух. Путь более не освещался — значит, кабели распределения энергии были уничтожены, превращены в расплавленную массу. В другую минуту Дункан закричал бы от радости, но сейчас он мог только остервенело откашливаться. Лодка вновь процарапалась меж стен на повороте, подпрыгнула и помчалась под арку к водам бухты Лос-Анджелес. Глазами, полными слез и боли, Дункан тщился получше разглядеть окружающее.

Ни на крышах башен, ни на соединяющих их мостах огней не было. Исчез и отблеск, отбрасываемый низкими облаками. Лишь несколько гидросамолетов и аэролодок желтовато-красными жуками-светляками огней мерцали над водой, показывая, что город-штат здесь еще существует.

Когда глаза перестали слезиться и боль немного отступила, Дункан смог различить бледные блестящие края облаков над Башней Бербэнк за Голливуд Хиллз.

Все еще кашляя, Дункан откинул фонарь кабины. По меньшей мере дюжина судов органиков с прожекторами сновали вокруг только что покинутой им и Сник башни. Обитатели ее наверняка крайне озадачены. Несомненно запрашивают сейчас по радио всяческое начальство, пытаясь выяснить, чем вызвано такое полное затемнение.

Лодка наконец-то в воде, полностью погруженная, медленно двигалась в северо-западном направлении.

В приступах кашля Дункан хриплым голосом объяснял Сник, что он предполагает делать дальше.

— Ты согласна? — закончил он вопросом изложение плана.

— Это еще более безрассудно, чем то, что мы сделали. Но мне нравится, — отозвалась она.

Дункан направил лодку — теперь уже со светящимися огнями — к своей первой остановке — Башне Университета. Любой гэнк принял бы лодку за одну из своих. Когда органики поймут ошибку, будет уже поздно.

Он отыскал огромный сводчатый вход на десятом уровне и опустился там. Здесь находились лишь две аэролодки, людей видно не было. Дальше по меньшей мере один гэнк торчит на дежурстве, но свой пост не оставит: таковы инструкции. У него обязательно должен быть переносной сигнальный фонарь.

Кашель уже не так мучил Дункана. Они прошли со Сник по коридору и оказались в комнате, где одиноко у стола сидела женщина — сержант второго класса. Фонарь — «солнечный» прожектор — свисал с крюка в центре потолка. Несколько натянуто улыбаясь, она встала.

— Рада видеть вас. Я тут заскучала одна. Как дела в башне? Все в порядке?

Вместо ответа Сник извлекла из кобуры пистолет и наставила его на сержанта.

— Руки вверх!

Побледнев, женщина повиновалась. Дрожащим голосом она спросила:

— В чем дело?

— Кто-нибудь еще есть поблизости? — вмешался Дункан.

Она отрицательно покачала головой.

— Не хотите ли вы… — сержант споткнулась не договорив.

— …расстаться с этой штукой? — закончила за нее Сник.

Женщина промолчала.

— Ждете кого-то еще? — спросил Дункан.

Она опять покачала головой. Сник подошла и освободила сержанта от пистолета, привычно заткнув его себе за пояс. Затем подошла к шкафчику на стене. Осмотрев его содержимое, прихватила пару баллонов ТИ [Truth Mist (англ.) — туман истины] и четыре упаковки зарядов для протонного пистолета. Она рассовала все это по карманам.

Сник утолила жажду из фонтанчика в углу; пока Дункан следовал ее примеру, она держала сержанта под прицелом.

— Нам нужна еда. Где у вас кладовка? Сержант — руки за головой — провела их в кухню штаба территории. Дункан нес тяжелый фонарь, а обратно — еще и коробку, полную консервов, и пару специальных консервных ключей. Он предпочел бы какие-то деликатесы, но они были стоунированы.

Сник наручниками пристегнула сержанта к ножке приделанного к полу стола, и они с Дунканом, прихватив свою добычу и пару фонарей, вышли. Оставшаяся в темноте женщина слала им вслед проклятия и угрозы.

Уже на площадке порта они убедились, что обе аэролодки органиков на месте. Одна из них — трехместная — обладала не только большей скоростью, но и была солиднее обеспечена энергозапасом для двигателя и пушки. Это было мощное судно класса V. Сложив продукты, оружие и фонари в заднюю секцию, оба залезли в кабины. Дункан вызвал на дисплей карту бухты и прилегающей местности. Не зажигая огней, аэролодка летела низко над водой к огромному водохранилищу в северо-восточной части бухты. Здесь судно поднялось над бетонной плотиной, пересекло большое озеро и проследовало курсом Лос-Анджелес — Ривер. Уже достигнув большого водного массива, называемого озером Пэнг (прежнее название Лейк Хьюз), Дункан повернул направо и пролетел вдоль трехполосной пластиковой дороги на Борон. В этой небольшой деревеньке размещалась заправочная станция для наземного транспорта, курсировавшего между термоионным энергокомплексом Мойджав и Лос-Анджелесом. Дункан уже перед самой станцией выключил огни и, сделав крюк миль десять по пустыне, вернулся к дороге.

Пошел сильный дождь. И молния и гром разгулялись чуть западнее.

Когда они со свистом проносились над хайвэем, преодолевая последние шестьдесят миль до комплекса, Дункан представлял себе, какое столпотворение и бедлам творятся сейчас в Лос-Анджелесе. Наверно, органики уже вычислили виновников. Однако сколько времени уйдет на восстановление порядка, прежде чем гэнки смогут собрать достаточные силы для их преследования. Пока разрушенная станция распределения энергии не будет работать, им вряд ли удастся справиться с хаосом. Да и куда направились беглецы — органикам неизвестно.

Им повезло, что небо затянуло тучами. Постоянно контролирующие территорию спутники окажутся беспомощными. Приборы инфракрасного видения, конечно же, будут работать, но его судно не очень-то поддается этому «глазу». Двигатель Гернхардта с вращательным электроприводом, который установлен в лодке, вызывает сильные электромагнитные помехи. Да и приближающаяся электрическая атмосферная буря также не поможет спутнику.

Дункан не по-доброму усмехнулся. То, что им удалось сделать в Лос-Анджелесе, — сущие пустяки в сравнении с тем, что они сотворят на площадке станции Мойджав. Конечно, если все пройдет по-задуманному.

Шторм захватил их в сети дождя, грома и молнии. Дункан включил лампы ультрафиолетового излучения, чтобы легче ориентироваться в незнакомой местности. Да и близкие и частые грозовые разряды помогали ему. Уже через пятнадцать минут лодка была вблизи гигантской дыры — могущественнейшее дело рук человеческих лежало перед ними. По крайней мере — одно из них. Пятьдесят подобных отверстий, одинаковых по размеру, возникли на пяти континентах.

Судно остановилось у края круглой впадины — двадцать миль в поперечнике, тысяча футов ниже уровня моря. Она была вырыта на месте огромной скалы два тысячелетия назад. Свет, струившийся от разбросанных строений и фонарей, столь ярко сиял сквозь бесконечные струи дождя, что Дункан и Сник легко разглядели белую цилиндрическую башню в центре впадины и окаймляющие ее, расположенные по кругу сооружения в глубине. Башня имела две мили в диаметре и пятьсот футов высоты. Стены из картона двадцатидюймовой толщины, подвергнутые обработке стоунирующей энергией и потому неуязвимые для любых тепловых воздействий, за исключением, возможно, температуры в центре земного ядра.

Башня прикрывала полумильной ширины шахтный ствол, уходивший на тысячу семьсот миль в глубь земли. Стены ствола также были покрыты стоунированным картоном. Конец трубопровода в центре почти достигал границы земной мантии и жидкого расплава, окружающего ядро. Поднимающееся по трубопроводу тепло расходилось в башне по дюжинам трубопроводов, проложенных горизонтально и отходящих в другие огромные цилиндры вокруг центральной башни. Там находились термоионные преобразователи — огромные устройства, превращающие тепло в электричество. Отсюда кабельные каналы толщиной пятьдесят футов доходили до строений третьего круга — там находились трансформаторы; далее подземные кабели передавали энергию на еще один ряд трансформаторов и оттуда — в центры распределения десятков западных департаментов, которые именовались также штатами.

Целью Дункана было здание, в котором находился трансформатор N_6. Оно размещалось на западной стороне внешнего круга и было выполнено из стали. Значит, стены не устоят против пушки с протонным акселератором класса V.

Сквозь дождь тускло мерцали огни жилых домов у основания отверстия, которое не удивляло бы, будь оно в стране Бробдиньяг [название вымышленной страны в романе Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера» (1726 г.)]. Дороги, связывающие внутренние строения с домами, где проживал персонал, были пустынны.

— Успехи и поражения. Как у Финнегана [в романе Дж.Джойса «Поминки по Финнегану» (1939) каменщик Тим Финнеган; в романе описывается «пьяное падение» героя — циклическая смена подъемов и падений, умирания и возрождения], — громко произнес Дункан. — Если радар сразу же не обнаружит нас, дело может выгореть. Не очень-то приятно в такой дождь ползти на брюхе по земле.

Дункан был уверен, что радары расположены по краям отверстия и где-то внизу. Пока еще он не видел ни одного. Возможно, они не работают. Ведь еще никто в истории Новой Эры не пытался нападать на комплекс термоионного генератора. Внимание к безопасности могло ослабеть, особенно в такую штормовую дождливую ночь.

Лодка подлетала к краю отверстия. Когда небо было чистым и солнце наполняло теплыми лучами глубокую шахту, туда приходил день. Но дождь охладил воздух — там воцарилась холодная ночь. Лодку подхватил сильный западный ветер и понес ее к подножию отвесной скалы. Дункан включил энергию подъема, чтобы как-то противостоять влекущему вниз воздуху, и теперь снижался со скоростью тридцать миль в час. Он сбросил скорость, пытаясь обогнуть скалу. Это удалось лишь в нескольких метрах от земли. Затем он вновь увеличил скорость. До цели оставалось две мили — и он опять свел ее к минимуму, поскольку при большой инерции движения остановить лодку в ограниченном пространстве не удалось бы.

Через несколько минут полет прекратился; лодка зависла в пятидесяти футах над землей, уставившись носом на обшивку большого конвертера.

Ни звуковых, ни световых сигналов тревоги не было.

Пушка изрыгнула фиолетовую массу. Обшивка задымилась, но дождь сковал распространение дыма.

Прошла минута. Две.

Индикатор зарядов на приборной панели показывал, что две трети запаса израсходовано. Дункан убрал пушку. Завыли сирены, запестрели огни на обшивке и на фасадах отдаленных строений. Квадраты света внезапно вспыхнули вдоль пасти дыры. Открывались гаражи и ангары, выпуская машины и аэролодки.

Дункан устремился прочь, на большой скорости миновав гигантскую дыру. На борту имелся радар, но, если где-то рядом размещается радарная вышка, индикатор ничего не покажет. Снизившись до сотни футов над пустыней Мойджав, лодка летела на предельной скорости. Потом Дункан сбросил ее, продираясь на посадку сквозь дождь и разъяренные грозовые разряды. Лодка располагала и ближним и дальним светом и ультрафиолетовым источником света. Судно снизилось до пяти футов. Сник вскрикнула — в тумане перед ними неожиданно возникла скала. Дункан одновременно резко отвернул лодку и сбросил скорость. Лодка едва не задела скалу. Миновав опасность, судно продолжало полет.

Далеко позади, неясно мерцая на разной высоте, дрожа в тяжелом дожде, рыскали прожекторы множества аэролодок органиков.

4

Извлечение из текста, составленного Мировым Советником Среды Джи Нефзави Ибсоном и направленного тайными курьерами другим Мировым Советникам.

ИСПОЛЬЗУЙТЕ ДЛЯ РАСШИФРОВКИ КОД # 1489С

ЗАПОМНИТЕ И УНИЧТОЖЬТЕ ЭТО СООБЩЕНИЕ.

Кас. Врагов Сообщества Земли Джефферсона Сервантеса Кэрда, известного под именем Вильяма Сен-Джорджа Дункана и так далее (смотри перечень) и Пантеи Пао Сник, известной под именем Дженни Ко Чэндлер и так далее (смотри перечень).

Различные видные и проверенные на лояльность ученые утверждают, что история окончилась с началом Новой Эры. Простая тщательная хронология земных событий заменила историю. Хотя подобные утверждения не следует однозначно принимать всерьез, они во многих отношениях справедливы. Самое главное, что Новая Эра обеспечила людям хорошую жизнь (так это называют), но совсем исключила неожиданности, лишила возможности удивляться. Парадоксально — прогресс все еще сопутствует нам, а вот разнообразия в жизни нет. На самом деле есть и изменения, но они так медленны, что практически отдельный обыватель их не ощущает.

Расизм, культ секса, национализм, бедность, загрязнение среды обитания, экономическая неустойчивость устранены. Конфликты и предубеждения между различными расами, существовавшие до Новой Эры и в начале ее, исчезли. Белые, монголы, негры, американские индейцы и австралийские аборигены смешались и превратились в одну более или менее смуглую расу. Однако стерлись не только различия в цвете кожи. Многое красочное в повседневной жизни тоже оказалось утраченным, и, увы, в потерях этих оказались отнюдь не только расовые различия.

Я склонен согласиться с историками и социологами, утверждающими сказанное; но подобной потери «красок» вряд ли можно было избежать. За все надо платить. На каждое приобретение приходится потеря.

В сказанном полно клише и трюизмов, но я не прошу за это извинения. История и есть ряд воплощенных вариантов стереотипов и избитых истин. Имена людей, события, место действия, результаты войн, торговля, наука, технология — вот и все разнообразие истории. (К счастью, на Земле две тысячи облет не происходило войн). Но, главным образом, история — это повторение событий, движимое жадностью и идеализмом, более все-таки — алчностью. И алчность и идеализм питаются жаждой власти, чем бы стремящиеся к ней ни прикрывались.

Я подвожу вас к теме героя в истории. Вы хорошо образованны, обладаете одной или несколькими докторскими степенями. Таким образом, у меня нет необходимости раскрывать вам роль героя (мужчины или женщины) в мифологии, в легендах и собственно в истории. Все эпохи, кроме нашей, имели множество героев. Как не хватало их Новой Эре! Единственным выдающимся героем, имя которого хорошо знал каждый, был Джерри Пао Нель. Он возглавил обреченное на неудачу восстание марсианских колонистов против правительства Земли. Нель стал персонажем бесчисленных пьес, и мы разрешили показывать их, поскольку они ослабляли мятежный дух и обиды населения. Подобная терпимость взглядов соответствовала тайному правилу управления гражданами в Новую Эру. Пусть люди получат желаемую свободу — но в определенных пределах. Держите их на длинном поводке, не дергайте его, пока они не заходят слишком далеко. Насколько возможно, пусть граждане не разглядят в бархатной перчатке железную руку. Так будет лучше для них же самих.

Я веду речь о героях, поскольку Новая Эра выдвинула своих. Если быть точным — двоих. Эти двое: мужчина — нарушитель закона — Джефферсон Сервантес Кэрд, известный как Вильям Сен-Джордж Дункан, и женщина-преступница, по рождению Пантея Пао Сник, последняя идентификационная карта которой сделана на имя Дженни Ко Чэндлер.

Позвольте мне вкратце описать жизни и карьеры этой пары до того, как я разовью мою мысль о них как о народных героях, и потом я покажу, сколь опасны они для правительства Земли.

Мы считаем эту пару бандитами, нарушителями дня, убийцами, ниспровергателями, злодеями. Но многие с уверенностью сочтут их героями, как, к примеру, простые люди древней Англии и Швейцарии возвели в герои Робина Гуда и Вильгельма Телля, а древние китайцы — Сунг Чанга и его банду. Или как древние жители США обошлись с Джоном Диллинджером [(1902-1934 гг.), американский грабитель банков; дважды бежал из тюрьмы и был убит].

Кэрд-Дункан, как в дальнейшем мы будем называть его, и Сник вобрали в себя политическую природу Робина Гуда и Телля и антисоциальную полупсихопатическую суть Диллинджера.

Я повторю некоторые биографические данные нашей пары лишь для лучшего понимания того, как они сделались преступниками и как их действия скажутся на нас, то есть на истории. Будем надеяться, что они действительно очень скоро станут историей.

Родители Джефферсона Сервантеса Кэрда, теперь называемого Дунканом, — Хогэн Рондо Кэрд, доктор медицины и биохимии, и Алиса Гэн Сервантес, доктор философии, специалист по молекулярной биологии. Они родились в штате Манхэттен, где и их сын, единственный ребенок в семье. Доктор Алиса Гэн Сервантес была дочерью знаменитого биолога, Джильберта Чинг Иммермана. Иммерман приходился также дедом доктора Хогэна Рондо Кэрда, отца Джефферсона. Таким образом, Иммерман был одновременно и прадедом и дедом Джефферсона Сервантеса Кэрда.

Как вы знаете, департамент органиков до недавнего времени не ведал, что, будучи еще молодым, Иммерман в своей лаборатории создал то, что мы теперь называем эликсиром или ФЗС — фактором замедления старения. Он в семь раз замедляет старение человека. Если ребенок, которому природой отпущено сто сублет, при рождении получит ФЗС, он проживет семьсот. Но, поскольку система одного дня уже обеспечивает ему семьсот облет жизни, человек проживет четыре тысячи девятьсот облет.

Если же гипотетически ребенок живет ежедневно, он достигнет возраста семисот облет или семисот сублет, поскольку в этом случае обгода и субгода будут означать одно и то же. Земля за время его жизни семьсот раз обернется вокруг Солнца.

Можно назвать Иммермана доктором Фаустом Новой Эры. Он держал в руках дар всему человечеству, который можно было назвать благом или проклятием — как на это посмотреть. Для индивидуума это, наверно, был дар Божий, да простится мне мое суеверие. Богу известно, как много еще людей, верующих в него. Однако сколько верящих в астрологию, предсказание судьбы, привидения, ангелов, демонов, колдовство, азартные игры…

Для общества это могло быть просто бедствием. Мы (под «мы» я подразумеваю прошлых и сегодняшних Мировых Советников) поддерживаем прирост населения Земли на нулевом уровне. В действительности, как вы, в отличие от широкой публики, знаете, нам удалось уменьшить население с десяти миллиардов — столько было тысячу облет назад — до сегодняшних двух миллиардов. Но массы (в это понятие включаются все, кроме высших правительственных чиновников) верят, что население Земли составляет десять миллиардов человек. Мы добились этого, исходя из высших этических соображений для блага народа и во имя процветания планеты Земля.

То, что хорошо для Земли, хорошо для ее обитателей. Мы никогда не позволим вновь опустошить и загрязнить эту планету, чтобы человечество оказалось на грани вымирания, как это произошло в начале двадцать первого века нашей эры.

Как я сказал, Иммерман мог сделать свой эликсир общедоступным или вовсе скрыть свое изобретение. Вместо этого он решил использовать его не только для себя, но и для своей жены и детей. Его жена поклялась хранить тайну ФЗС, это же сделали дети, достигнув совершеннолетия. В конечном счете ФЗС получали члены все увеличивавшейся семьи, а потом и кое-кто еще. Они составили ядро тайного общества членов, которые называли друг друга иммерами. Через некоторое время эта группа, постоянно расширяясь, превратилась в полуполитическую организацию. Иммеры породили также другие тайные группы, которые ими контролировались. Но эти новые образования ничего не знали о ФЗС или его происхождении.

В результате деяний Дункана и Сник нам удалось узнать, что Иммерман решил исчезнуть. Внешне он оставался значительно моложе своих современников; Иммерман намеревался инсценировать свою смерть, а потом принять новый облик. (Жена Иммермана погибла при несчастном случае). В лаборатории он вырастил копию своего тела (лаборатория принадлежала правительству, но управлялась Иммерманом). Затем он устроил «несчастный случай», в котором дубликат тела, идентифицированного как тело Иммермана, был почти уничтожен.

Хотя и проводилось тщательное расследование с целью раскрыть факт ввода фальшивых сведений в банк данных и использование Иммерманом подложной идентификационной карты, мы до сих пор не преуспели. Возможно, мы и впрямь окажемся в тупике. Как говорилось в предыдущих докладах, контроль за данными и тщательная слежка за гражданами со стороны правительства придают нам большую силу. Но наш контроль за данными — штука обоюдоострая. Мы используем его для управления торговлей, движением, потоком материалов, защитой граждан от них самих. Но криминальные элементы ставят банки данных на службу себе. Фальсифицированные сведения обычно обнаруживаются, но, без сомнения, достаточно случаев, когда добиться этого не удается. Сколько их — этих случаев, — мы, конечно, не знаем.

Иммерман исчез и сделался фактически другим гражданином. Но он по-прежнему руководил организацией иммеров. Потом он отказался от новой идентификационной карты, вероятно, посредством другой «смерти» и сделался Дэвидом Джимсоном Анандой. Это происходило в районе, в прошлом известном как Албания, а теперь — части Юго-восточного Европейского Департамента. Вам известно, как он поднялся от руководителя блока в Тиране до Мирового Советника. Незаурядная изобретательность Иммермана иллюстрируется тем фактом, что его биографические данные скрупулезно проверялись в процессе восхождения хитреца по административной лестнице, однако их заведомая фальсификация не была обнаружена.

Уже после того, как Иммерман упрочил свое положение в Мировом Совете, он тайно ввел замещения на каналах передачи новостей. До сих пор мы не знаем, как ему это удалось, и не можем определить место расположения схем замещения. Хотя сейчас мы в состоянии предотвратить передачу посланий, необходимо обнаружить их источник. Предполагается, что он находится на одном из семи тысяч спутников связи. Если это так, его установили космические специалисты; всех, кто мог быть причастен, следует подвергнуть воздействию ТИ. Однако расследование показало, что трое потенциально причастных умерли именно в тот период времени, когда устройство замещения могло быть установлено на спутник. Кое-кто из них мог быть ответствен за преступление. Нам не повезло, если это так. Сейчас мы активно пытаемся установить реальность этих смертей.

Неизвестно — зачем Иммерман-Ананда организовал установку схемы замещения. Должно быть, это часть некоего неведомого плана. А не стремился ли он, хотя это кажется совсем невероятным, сделаться всемирным диктатором.

Какова бы ни была причина, Иммерман-Ананда не ожидал, что кто-то, применяя насилие, может узнать место расположения схем замещения и использовать их от его имени для личных целей. Этот «кто-то» — его собственный потомок Джефферсон Сервантес Кэрд, он же Дункан и другие.

Возможно, когда Джефферсону Кэрду было восемнадцать, ему рассказали про иммеров и ФЗС. Он поклялся, связав себя двойным обязательством, поскольку, предавая иммеров, он предавал бы и своих любимых родителей. Кроме того, нам известно, что Кэрд был одержим идеей и стремился играть в делах активную роль. Окончив Колледж штата Южный Манхэттен, Кэрд поступил в Манхэттенскую Академию органиков и окончил ее со множеством отличий. Его докторская диссертация была посвящена психологическому портрету и химии мозга нарушителей дня. Задним числом можно оценить, каким зловещим последствием это обстоятельство обернулось для правительства.

Иммеры долго взращивали своих членов, служивших в различных правительственных учреждениях. Пользуясь положением органика, Кэрд обычно знал, когда опасность разоблачения угрожает иммерам, и всегда мог предупредить их. Нам не известно, когда ему была поручена роль связного иммеров. Все послания гражданским лицам между днями — устные или в записи на лентах — доверялись Кэрду. Он сделался дэйбрейкером. А потом принял и разные идентификационные карты соответственно для каждого дня. Как вымышленные биографические данные для личности каждого дня были введены в банк данных, до сих пор остается загадкой для органиков.

Уже в начальный период Кэрду и высшим администраторам среди иммеров открылась его необычная способность — одна из многих, как оказалось.

Вначале он просто принял идентификационную карту для каждого дня. Затем стало очевидно, что Кэрд не просто действует как персонаж каждого дня. Он стал этим каждым персонажем. Хотя личность каждого дня решительно отличалась от других и от самого Кэрда, он был каждым. Он был Тинглом — оператором базы данных — в Среду. В Четверг — инструктором фехтования Дунски. В Пятницу он был Реппом — актером, писателем, продюсером на телевидении; в Субботу — Омом — вииди, забулдыгой, барменом на полдня; в Воскресенье — Отцом Томом Зурваном, полубезумным уличным проповедником; в Понедельник — Ишарашвили — рейнджером-лесничим в Центральном Парке.