Превратности любви

Лекси вспоминала лишь то, что произошло между нею и Йейлом несколько часов назад. Он был так же великолепен, как и прежде, но занимался любовью более… эмоционально. Неужели правда, что Йейл Брадиган научился любить?

Казалось, к его чувству ответственности добавились лучшие черты Эммета: теплота и страстность. Даже отстраненность Йейла пугала Лекси уже не так, как в юности, ибо исчезала, как только их губы сливались.

«Я выросла и изменилась, – подумала Лекси. – Вероятно, с Йейлом произошло то же самое».

Возможно, рождение дочери сделало бы и Эммета зрелым и ответственным человеком.

«Нет, – сказала она себе, взглянув на фотографию человека с взъерошенными волосами и тревожными светло-зелеными глазами. – Нет, Эммет остался бы самим собой. Он давал мне то, что мог. То же ждало и Эмму Розу. Но этого было бы недостаточно».

Лекси вздохнула и протянула руку к смятым простыням, чтобы снять их. Но снова почувствовав запах туалетной воды Йейла, поднесла простыню к лицу.

Как бы ни поступил с ней Йейл в прошлом…

В чем бы она ни клялась себе насчет будущего…

Что бы ни произошло с Эмметом…

Она не могла отрицать того, что опять влюбилась в Йейла, сильно и страстно, так, как это случилось много лет назад.

Лекси безумно хотелось верить, что сейчас все будет иначе, рассеять мучительные сомнения, заглушить навязчивый внутренний голос, предупреждавший ее о том, чтобы она не увлекалась и не доверяла Йейлу.

Но ей не удавалось избавиться от этого голоса, и она решила не замечать его. И оставила простыни на кровати.

– По-моему, все выглядит нормально, – сказал Франко, откинувшись в кресле и сплетя пальцы на затылке.

Йейл кивнул и бросил взгляд на цифры, которые написал в блокноте – только что по инициативе Франко они обсудили налоговые отчисления галереи.

– А что ты об этом думаешь? – спросил он, наблюдая за Йейлом из-под тяжелых век.

Все в облике Франко было безукоризненно – отличные итальянские кожаные туфли, сшитые на заказ костюмы, крашенные в салоне черные волосы без единой седой пряди, белоснежные вставные зубы, импортная туалетная вода с ароматом лайма.

Будущий тесть Йейла производил на всех сильное впечатление. За кажущимся добродушием этого серьезного человека скрывалась стальная воля.

– Что я думаю? – повторил Йейл. – Эти цифры вполне удовлетворяют меня, Франко. – Хорошо. – Глаза итальянца сверкнули.

Йейл закрыл блокнот и положил его на заваленный бумагами стол. Завтра Джина, нанятая Франко женщина-бухгалтер, придет в галерею и просмотрит эти цифры.

– Как ты обращаешься с моей принцессой? – внезапно спросил Франко.

Сердце Йейла неистово заколотилось, но он спокойно ответил:

– Как с бриллиантом, Франко.

– Это хорошо. – Его собеседник задумчиво кивнул.

«Неужели итальянец что-то узнал?» – встревоженно подумал Йейл, а вслух сказал:

– Вчера вечером я возил ее на фестиваль Сан Дженарро.

– Она сообщила мне об этом.

– Да? – Йейл взволновался еще больше. Джастин ушла от него только в девять утра, когда он отправился в галерею. Она поехала на такси в рекламное агентство, где работала, секретаршей, но из-за часа пик не могла попасть туда раньше половины десятого. Франко неожиданно явился в галерею около одиннадцати, вероятно, прибыв из своего дома в Бенсонхерсте.

Должно быть, он сел в машину сразу после того, как ему позвонила Джастин.

Что она сказала отцу?

Йейл убеждал себя успокоиться. Возможно, Джастин что-то подозревала, когда он вернулся домой вчера днем, но кажется, ему удалось рассеять ее подозрения. Умирая от скуки, Йейл выказывал живой интерес ко всему, что она говорила, выслушивал ее болтовню о нарядах, ногтях, волосах. Больше всего на свете ему хотелось посидеть одному дома и помечтать о Лекси, но он повез Джастин в центр города на итальянский фестиваль, а потом предавался с ней любви в ванной и еще раз поздней ночью. Правда, закрывая глаза, он представлял себя с другой женщиной, кареглазой красавицей с шелковистыми локонами, соблазнительным телом и грудным голосом…

– Йейл, у тебя сегодня… отсутствующий вид, – заметил Франко.

– Разве? – Йейл заставил себя усмехнуться и невозмутимо пожал плечами. – Я действительно отсутствую, Франко. Мои мысли сейчас далеко. Я… я постоянно думаю о Джастин.

Лицо его будущего тестя выразило удовлетворение.

– Вчера мы с ней прекрасно провели время, и этой ночью… Увы, до свадьбы еще так долго. Не могу дождаться, когда она станет моей женой.

– Что ж, – сказал Франко, – сыграем свадьбу раньше…

– Нет, – невольно вырвалось у Йейла, и он тотчас понял, что это прозвучало слишком поспешно и пылко. – Нет, мы не можем пожениться раньше. У нас еще слишком много дел; Джастин огорчит спешка. Она хочет, чтобы все было безупречно. Мы поженимся в День святого Валентина, как и запланировали, в самый романтический день года, Франко. Итальянец улыбнулся:

– Он наступит скоро, Йейл, и тогда моя Тини будет твоей женой… но останется моей дочерью. Capisce?

Йейл кивнул. Он понял, что имел в виду Франко.

Если что-то будет угрожать счастью Джастин…

Если Йейл осмелится предать ее…

Франко без колебаний сделает Тини вдовой.

Мередит вышла из такси перед своим домом на Парк-авеню и спросила себя, чем она заполнит остаток дня.

У нее не было настроения ходить по магазинам или наносить визиты.

Того, чем она хотела бы заняться, придется подождать, поскольку Йейл занят и, видимо, освободится только по окончании рабочего дня.

Мередит поднялась на двенадцатый этаж, в роскошные даже по ее меркам апартаменты. Она выросла на Восточной Тридцать седьмой улице, в доме, на первом этаже которого находился офис доктора, ее отца. Мередит посещала лучшие частные школы, проводила уик-энды и летние месяцы в родительском поместье в Ист-Хэмптоне, где научилась ездить верхом, ходить по магазинам и полюбила светскую жизнь.

Она была стройной красивой девушкой с весьма беспокойным характером. К двенадцати годам курила и пила спиртное, а через год ее лишил невинности старший брат лучшей подруги. Скучая с юношами своего круга, Мередит мечтала о длинноволосых хулиганах из Ист-Виллиджа, а к моменту окончания средней школы переспала с несколькими из них… Однако эти парни с мутными от наркотиков и алкоголя глазами оказались неважными любовниками.

Мать решила отправить Мередит в Уитон – колледж для девушек, где она и провела удручающе целомудренные четыре года, за исключением семестра в Голландии.

По окончании колледжа Мередит работала младшим редактором в журнале мод; родители оплачивали ее квартиру с одной спальней на Граммерси-Парк, и у девушки не было недостатка в любовниках. Однако никто не производил на нее сильного впечатления.

С Расселлом Макфи Мередит познакомилась в те летние месяцы, которые проводила в Ист-Хэмптоне. Его семья жила в доме неподалеку от берега. Однако у них не возникало близости, поскольку Расселл ухаживал за Шелби, подругой Мередит. Несколько лет спустя, когда этот роман остался в далеком прошлом, Мередит встретила Расселла на вечеринке и нашла его привлекательным, хотя и несколько скучноватым.

Они переспали в первую же ночь, и секс доставил удовольствие обоим. Расселл, студент юридического факультета, всегда находил время для Мередит. Они обручились перед тем, как двадцативосьмилетний Расселл получил диплом, а через год поженились.

Сейчас, спустя десять лет, Расселл был манхэттенским работоголиком, специалистом по бракоразводным процессам, а Мередит – скучающей светской дамой. Они имели все, что можно купить за деньги, и ничего больше.

Когда Мередит вошла в квартиру, горничная пылесосила просторную гостиную.

– Можете не убирать в кабинете, Джоан. Я хочу побыть там.

Мередит быстро переоделась, натянула на себя черные леггинсы, водолазку, облегающую ее стройную фигуру, посмотрела на себя в зеркало и, решив, что выглядит не старше двадцати пяти лет, направилась в кабинет. Желая остаться наедине с мыслями о Йейле, она заперла дверь. Вытянувшись на диване, Мередит смотрела на картину Девина Трембли. Эти холодные цветовые пятна все больше очаровывали ее, почему-то напоминая о человеке, которого она обожала.

До чего же он не похож на своего брата-близнеца!

Мередит вспомнила, как познакомилась с Эмметом Брадиганом. Тогда этому парню, свободному от всяческих условностей, исполнился двадцать один год; она же, недавно отпраздновав тридцатилетие, вышла замуж за Расселла.

Ситуация была до смешного банальной: Расселл нанял Эммета оклеить обоями главную спальню и ванную. Мередит понравился высокий длинноволосый рабочий в узких джинсах и футболке, облегавших сильное тело.

Ей не составило труда соблазнить его. Она созрела для секса, ибо либидо Расселла угасло, когда они вернулись из свадебного путешествия. Мередит всегда была ненасытна в любви. Эммет привлек ее авантюрным складом и обаянием юности.

Проводя с ним долгие часы в ремонтируемой спальне, Мередит мечтала, чтобы Расселл застал их там, ибо еще любила мужа – и надеялась, что ревность оживит его чувство к ней.

Но ничего подобного не случилось.

Некоторое время она была счастлива с молодым любовником. Их связь продолжалась и после завершения ремонта. Они встречались в бедной захламленной квартире Эммета в Куинсе и, занимаясь любовью на продавленном диване, смеялись над тем, как он скрипит и стонет под ними.

Но потом Мередит заскучала. Импульсивному и безответственному Эммету не хватало утонченности, приходящей вместе с деньгами, и это оказалось для нее важнее, чем она полагала прежде.

Теперь Мередит мечтала встретить мужчину, в котором молодость, красота и сексуальность сочетались бы со светскостью и галантностью Расселла.

Однако она не могла и вообразить, что такой человек существует в реальности.

Мередит увидела его впервые в тот день, когда без предупреждения пришла к Эммету.

Йейл, недавно закончивший художественную школу, явился сюда после собеседования с работодателем. Он прекрасно держался и был весьма привлекателен в своем хорошо сшитом темном костюме.

Мередит тут же поклялась себе соблазнить этого молодого человека, но скрыла от Эммета, что нашла его брата очаровательным.

И Йейл не выдал ее, когда она, улучив момент, сунула ему в карман бумажку с номером своего телефона.

Он позвонил ей в тот же вечер, и они встретились в ист-сайдском баре, где Эммет никогда не появлялся.

Даже сейчас, лежа на диване и вспоминая тот вечер, когда впервые занималась любовью с Йейлом, Мередит трепетала.

Превратив Мередит в сексуальную маньячку, Йейл обрел власть над ней. Он воплощал в себе те качества, которые она хотела видеть в мужчине – был дерзким и страстным в постели и цивилизованным и консервативным во всем остальном. Мередит подозревала, что Йейл использует ее, но запрещала себе думать об этом, пока он являлся к ней по первому зову.

Мередит устроила Йейла ассистентом в известную нью-йоркскую галерею, принадлежавшую приятелю ее подруги. Честолюбивый молодой человек мечтал когда-нибудь стать владельцем собственной галереи, и она обещала сделать все возможное для достижения этой цели. Взамен Мередит хотела только его время, внимание – и, конечно, великолепное тело.

Она провела рукой по своим грудям и почувствовала, как твердеют соски. Снова подумав о том, какой замечательный любовник Йейл, ощутила тепло между ног.

Откуда у человека его возраста такая поразительная изощренность? – думала в ту пору Мередит. Встретившись с ним снова несколько лет назад, она решила узнать, не утратил ли он за это время свои таланты.

Оказалось, что не утратил. Но в последнее время Йейл был слишком занят. Конечно, у него хватало дел и кроме секса…

Мередит ощутила приятное напряжение, усилившееся, когда она сжала бедра.

«О Господи, Йейл!.. Пожалуйста, Йейл, – подумала она, – пожалуйста, не вынуждай меня уничтожить тебя. Ты должен только оставаться со мной и делать меня счастливой, и тогда я сохраню твою тайну».

– Алло, Йейл?

– Лекси… здравствуй.

Она нахмурилась. Кажется, он не слишком обрадовался ее звонку.

– Ты просил позвонить, – неуверенно проговорила Лекси.

– Как поживает Эмма Роза?

– С ней все в порядке.

– Хорошо. Где ты сейчас?

– В телефонной будке перед «Изумрудным дворцом» на Мейн-стрит. – Она поглядела на ресторан и вспомнила субботний вечер, когда они с Йейлом заказывали там еду.

Внезапно у нее появилось ощущение, что это было очень давно.

– По-моему, ты занят, и я не хочу отнимать у тебя время. – Лекси надеялась, что Йейл возразит ей, но он не сделал этого, и у нее упало сердце. Она быстро проговорила: – Я только что была в телефонной компании и договорилась о подключении. Они все сделают завтра утром. Хочешь записать номер?

– Хорошо, подожди… – Зашуршала бумага, и Йейл сказал: – Диктуй.

Она сообщила ему свой телефон и добавила:

– Мне пришло в голову кое-что – насчет Эммета…

– Что? – В его голосе впервые прозвучал интерес.

– У него был друг Джо Паркер, владелец бара «Мокрый пес» в центре города, в Виллидже. Может, позвонить ему – вдруг он что-то знает об Эммете?

– Хорошая идея.

Лекси показалось, что он разочарован.

– Надеюсь, он сообщит что-то неизвестное нам. Если кто-то и знал планы Эммета, так это Джо.

– Ладно, попробуй выяснить и потом свяжись со мной. У меня сейчас клиент.

– О'кей. – Лекси хотелось плакать.

Холодный тон Йейла убедил ее, что она ему безразлична, а субботняя ночь была просто случайностью.

«Как же я глупа, если надеялась на что-то большее! Как позволила себе снова увлечься им? Ведь я уже давно поняла, что Йейл Брадиган – эгоистичный лживый мерзавец. Но он казался теперь совсем другим».

Лекси не замечала ни потока машин на Мейн-стрит, ни радостного лепета Эммы Розы.

Она действительно поверила, что он изменился.

«Я явно ошиблась», – печально подумала Лекси.

Йейл положил трубку, поднялся, открыл дверь и осмотрел галерею. Убедившись, что никого нет, он вернулся к столу и набрал номер.

– Бар «Мокрый пес». Джо слушает.

Глава 7

Лекси перевернулась на живот и закрыла глаза, мечтая поскорее заснуть. Было уже начало четвертого, через несколько часов Эмма Роза закричит, требуя бутылочку.

«Спи, черт возьми!» – приказала себе Лекси и ударила кулаком подушку.

Она пыталась заснуть уже не один час, ворочаясь на кровати, где два дня назад страстно занималась любовью с Йейлом Брадиганом. Конечно, следовало вчера утром сменить простыни, но если сейчас пойти за ними в детскую, малышка проснется.

Запах Йейла не давал заснуть, пробуждая в ней горькие мысли о том, что такая ночь никогда больше не повторится.

И с чего только она вообразила, будто Йейл изменился и у них может быть общее будущее?

Как посмела забыть урок, преподнесенный ей в восемнадцать лет?

Йейл заставил ее почувствовать себя женщиной, егоженщиной. В то лето он был внимательным, романтичным, страстным.

Когда пришел сентябрь и Йейл собрался в Провиденс, Лекси заплакала.

– Не надо, Лекс. – Он стоял возле набитого вещами «ягуара». – Я позвоню тебе вечером, как только устроюсь, и ты приедешь ко мне на следующий уик-энд.

– Но что мне делать до этого?

– Думай обо мне. – Он нежно поцеловал ее в губы, потом открыл дверь машины и сел за руль.

– Йейл, ты обещаешь? – Ей хотелось вцепиться в его рукав и умолять остаться.

– Что обещаю?

– Что между нами ничего не изменится.

Он внимательно посмотрел на Лекси, но лишь теперь, оглядываясь на прошлое, она поняла, о чем он тогда думал.

Конечно, только безумная девчонка могла надеяться, что Йейл Брадиган станет поддерживать с ней отношения, оказавшись в художественной школе в другом городе.

Но тогда он только улыбнулся:

– Конечно, ничего не изменится, Лекси.

– Я люблю тебя, Йейл! – крикнула она, когда он отъехал.

Йейл позвонил вечером, как и обещал, но она слышала голоса его соседей по комнате, громкую музыку, смех.

«Я скучаю по тебе», – пробормотала Лекси, но он объяснил, что не может говорить, потому что не один в снятой квартире.

– Я позвоню тебе завтра, – весело сказал Йейл.

– И пришлешь мне билет на поезд?

– Да, – ответил он не слишком уверенно.

Больше Йейл не звонил.

«Он ушел, как трус», – подумала Лекси, даже сейчас ощущая горечь.

Он просто вычеркнул ее из своей жизни. Не позвонил, не прислал письмо. Для такого, как Йейл, это был самый удобный выход.

Сначала она не могла поверить в то, что их страстный роман завершился таким образом. В первые дни Лекси убеждала себя, что он слишком занят, а возможно, звонил, но не застал никого дома.

Потом, оставив полдюжины сообщений его соседям по квартире, начала понимать правду. Йейл не собирался ни звонить, ни приглашать ее в Провиденс.

Он исчез навсегда.

Он бросил ее без объяснений, как мальчишка, желающий избавиться от надоевшей игрушки.

Лекси испытала растерянность, стыд, одиночество, ярость, печаль, возмущение, изумление, ненависть… и наконец глубокую боль, которая поселилась в ее душе, притупив другие эмоции.

Боль не проходила долго.

Но Эммет снова научил Лекси любить и верить.

Теперь он ушел навсегда, и Лекси осталась одна.

«Не одна, – сказала себе Лекси. – Теперь у меня есть Эмма Роза, и я нужна ей». Подумав о дочери, она улыбнулась.

Ради нее необходимо смотреть в будущее, забыть о Йейле и узнать, что произошло с Эмметом.

Во вторник, в три часа дня, Джастин ди Пьерро просунула голову в кабинет шефа. Он приготовился бросить баскетбольный мяч в кольцо, висевшее над окном.

– Марта? – Джастин одернула короткую красную юбку.

Он обернулся и оценивающе оглядел ее.

– Джастин, что случилось?

– Вот часть материала, который я напечатала. – Она протянула ему бумаги. – Вы помните, что сегодня мне надо уйти пораньше?

– Помню. Что… визит к доктору?

– Да, – солгала она. – Я пойду, если вы можете обойтись без меня.

– Нет проблем. Желаю удачи.

Джастин чувствовала, что он провожает ее взглядом.

Марти пялился на нее уже почти год – с тех пор как пришел в компанию на должность главного бухгалтера. Но Джастин это не возмущало. Она сознавала свою привлекательность. Почему бы ему проявлять к ней равнодушие?

«А вот Йейл этого больше не видит», – сказала она себе, стараясь отогнать эту мысль.

Вернувшись к своему столу, Джастин выключила компьютер и взяла свою черную кожаную сумку.

– Ты куда? – спросила Моника, ее сослуживица.

– К доктору. – Джастин подмигнула девушке.

– О, я совсем забыла. Желаю хорошо провести время. Буду отвечать за тебя на звонки.

– Спасибо. До завтра.

Выйдя на Восточную Сорок восьмую улицу, Джастин надела темные очки и направилась к Пятой авеню.

Через пять минут она вошла в «Мими Милано», один из лучших в городе салонов для новобрачных. Вчера утром, уйдя от Йейла, Джастин позвонила сюда и услышала, что ей придется подождать две недели. Чтобы уладить эту проблему, она связалась с отцом. Франко ди Пьерро всегда готов нажать на нужные кнопки ради своей девочки.

И вот она здесь.

Войдя в тихий мир белого тюля и атласных роз, она ощутила возбуждение, а возможно, и нечто большее, хотя и не хотела признаваться себе в этом.

– Могу вам чем-то помочь? – спросила безупречно причесанная сотрудница в тысячедолларовом костюме.

– Меня зовут Джастин ди Пьерро, я назначена на три тридцать.

– Конечно, мисс ди Пьерро. Меня зовут Дидра, я помогу вам. Давайте посмотрим…

Она раскрыла блокнот:

– Ваша свадьба назначена на День святого Валентина, верно?

– Верно.

– А кто счастливый жених и чем он занимается?

– Йейл Брадиган, – гордо ответила Джастин, – владелец картинной галереи в центре.

«Он потрясающая добыча, – мысленно добавила она. – И теперь Йейл – мой».

Но откуда у нее эта смутная тревога? Она пыталась избавиться от недобрых предчувствий с воскресенья, когда Йейл вернулся домой после ночи, проведенной в вестчестерском доме Лекси Синклер.

Джастин хотелось верить, что у них платонические отношения.

Он очень старался ублажить ее в воскресенье: занимался с ней любовью в ванной, потом еще раз ночью на огромной кровати.

Джастин почти поверила, что Йейл стал прежним… тем, в кого она влюбилась задолго до убийства его брата и до того, как ее отец занялся галерейным бизнесом.

Но вчера она почувствовала в Йейле явно что-то новое. Хотя и не могла сказать, что именно.

Ей казалось, что все мечты о сказочной свадьбе, которым она предавалась с прошлого Рождества, когда они обручились, рушатся.

«Это глупо, – сказала себе Джастин. – Он не бросит меня, тем более после покупки платья. Ведь я уже заказала приглашения и позвонила поставщику провизии…»

Будто это могло остановить Йейла Брадигана!

Нет, он вынужден жениться, потому что от этого зависит его жизнь.

Тогда почему она так встревожена?

– Хотите взглянуть на нашу коллекцию платьев? – спросила Дидра.

Джастин кивнула, разглядывая висевшие у стены шелка и кружева.

– Позвольте напомнить вам, что все это оригиналы Мими Милано, существующие в единственном экземпляре. Вы уже знаете, что именно хотите?

– Да, – твердо ответила Джастин, отбрасывая сомнения. – Я хочу иметь нечто эффектное и экстравагантное… в чем буду выглядеть как принцесса, выходящая замуж за человека своей мечты.

«Он женится на мне, – мрачно подумала Джастин. – У него нет иного выбора».

Йейл увидел Мередит за маленьким столиком в глубине бара, прежде чем она заметила его.

«Сегодня она брюнетка», – ядовито подумал он. На ней был короткий завитой парик, нелепые серьги и огромные очки в роговой оправе. Йейл знал, что у Мередит стопроцентное зрение, так что очки она нацепила для маскировки.

Спросив себя, почему Мередит не смущаясь появляется в городе в самых безумных обличиях, он направился к ее столику.

– Ты опоздал, – заметила Мередит. – Я пью второй мартини.

– Странно, что мне вообще удалось встретиться с тобой, – отозвался он. – Я только что получил несколько новых полотен, и у меня много работы.

Когда он заказал холодный чай, Мередит удивленно подняла брови.

– Почему ты не берешь спиртное?

– Я же сказал – у меня много работы.

– Давай отпразднуем. Расселл уехал по делам…

– И?..

– О Господи, Йейл, неужели не ясно?

Мередит раздражала его, и ему совсем не хотелось провести с ней ночь.

Однако было что-то трогательное в том, как она сидела здесь, слегка охмелевшая, в парике, возвращавшем ее в семидесятые годы. Недавно Йейл спросил ее об этих ухищрениях, и она ответила, что маскировка помогает ей чувствовать себя привлекательной и желанной. Это так характерно для Мередит.

«Во всем этом ты привлекаешь к нам больше внимания», – заметил он.

Йейл осмотрелся, проверяя, не смотрят ли на них. Молодые люди после рабочего дня с аппетитом уплетали у бара крылышки цыпленка. Пара за ближайшим столиком заметно нервничала: при первом свидании трудно поддерживать беседу.

– Готова уточнить. – Мередит выводил из себя его блуждающий взгляд. – Сегодня ты можешь провести ночь у меня и уделить страстное внимание каждому дюйму моего тела.

Глаза Мередит сузились.

– Не играй со мной, Йейл.

– Прости, но ты так облегчаешь мне все…

Они молча смотрели друг на друга.

Она была мрачна и задумчива.

Йейл с облегчением увидел, что к ним приближается официант с холодным чаем. Как только тот ушел, Йейл снова взглянул на Мередит.

– Иногда мне кажется, – заметила она, – что ты недооцениваешь меня, Йейл.

– Почему?

– В последнее время ты относишься ко мне весьма небрежно, словно забыл, что я могу тебя уничтожить, – бесстрастно сказала она.

По его спине пробежали мурашки.

– И как бы ты это сделала?

– Я знаю твою тайну.

Он отхлебнул чай.

– Мередит, не угрожаешь ли ты мне тем, что скажешь Джастин или Франко…

– О чем? – Она с деланным недоумением пожала плечами.

– О нас, – выдохнул Йейл. – Уверен, ты не настолько безрассудна… и глупа.

Она откинула голову назад и засмеялась.

– О, как ты наивен, дорогой! – Мередит покачала головой. – Не эту тайну. Неужели ты полагаешь, что я стану рисковать жизнью?

Йейл пожалел, что не заказал спиртное.

– Какую… – Он понизил голос. – О какой тайне ты говоришь, Мередит?

– Не прикидывайся глупцом. Ты отлично понимаешь, что произойдет, если я выдам тебя.

Она наклонилась вперед, позволив ему без помех увидеть ее бюст в глубоком декольте черного кашемирового топика.

– Но конечно, я не сделаю этого, пока ты будешь заботиться о моем теле.

Маленький бар «Мокрый пес» находился на весьма бойком месте – в самом центре Виллиджа.

Лекси несколько раз бывала здесь с Эмметом, но с последнего визита прошел год. Она никогда не посещала бар днем.

В среду, в начале третьего, Лекси снова пришла сюда. В заведении сидели лишь два клиента, похожие на студентов, и пили в углу пиво, прислонившись к музыкальному автомату.

Лекси сразу заметила за стойкой Джо Паркера, лохматого крепыша лет сорока. Годы и трудная жизнь оставили на его лице морщины, хотя издали он выглядел лет на двадцать пять.

По словам Эммета, Джо был битником и при каждой возможности следовал за группой «Благодарный мертвец». Джо до сих пор носил потертые джинсы, длинную рубашку и повязку на седеющей голове.

Его предплечье украшала татуировка с изображением меча и цепи. Эммет однажды сказал Лекси, что в молодости Джо имел несколько «отсидок» – «ничего серьезного, мелкие шалости, Лекс». Татуировка постоянно напоминала ему о том, что лучше не возвращаться в тюрьму. Он твердо решил завязать с криминальным прошлым.

«Сколько я его знаю, Джо в ладах с законом».

Тогда Лекси была моложе и терпимее: ее не встревожило, что лучший друг Эммета – бывший заключенный. Сейчас она удивилась своему легкомыслию.

Йейл, несомненно, сразу понял бы, что Джо Паркер неудачник.

«Но Йейл – просто высокомерный сноб», – подумала Лекси и решила относиться к Джо Паркеру без предвзятости, как и Эммет.

– Лекси Синклер! – воскликнул Джо, вскочив с табуретки. – Здравствуй, Джо.

Во время нескольких предыдущих встреч он был занят и сказал Лекси всего несколько слов, но сейчас Джо обрадовался ей как старому другу и заключил в свои медвежьи объятия.

– Выглядишь отлично, – сказал он, отстранившись и разглядывая ее.

– Спасибо.

Леси знала, что это неправда. На этой неделе она мало спала; макияж не помог и не скрыл темные круги под глазами.

Она надела старые черные леггинсы, узкую черную водолазку и черные сапоги на высоких каблуках – то, что носила в Нью-Йорке до родов. Однако все это сидело на ней не так, как прежде, – располневшие груди выпирали из-под водолазки, а леггинсы обтягивали увеличившийся живот. Последнее время Лекси носила только кроссовки, и после того, как она прошла на каблуках от станции метро «Астор-плейс» до бара, у нее разболелись ноги.

– Как девочка? – спросил Джо своим хриплым голосом, жестом предложив Лекси сесть у стойки.

– У Эммы Розы все в порядке… сейчас за ней присматривают мои родители, – ответила Лекси, садясь на табуретку. – А как твои дела?

– Лучше не бывает. – Он взял из пепельницы недокуренную сигарету.

«Мы полностью повторили нашу вчерашнюю телефонную беседу…» – подумала Лекси.

– Что тебе налить? – спросил он. – Хочешь пива?

Она заколебалась. Еще слишком рано…

«Какая разница».

– Я выпью «Роллинг Рок», – ответила Лекси, подумав, что Йейл, вероятно, счел бы дурным тоном пить пиво днем в сомнительном баре.

«Да пошел этот Йейл к черту!»

Джо открыл две бутылки, поставил одну из них перед Лекси и затянулся сигаретой.

Она отпила ледяное пиво и оперлась локтями на стойку.

– Джо, мне нужно поговорить с тобой насчет Эммета…

– Знаю, Лекси, и отвечу на любые твои вопросы. Но вряд ли я смогу сказать тебе что-то, чего ты не знаешь сама. Ты жила с ним.

– Я никогда не жила с ним, – заметила она. – Он имел собственную квартиру, всегда хотел свободы, и теперь я гадаю почему.

Джо пожал плечами:

– Он был скрытным парнем.

– Да, но почему?

– Таких много, но это не означает, что они связаны с какими-то темными делами.

– Да, Джо, но меня не оставляет мысль, что Эммет мог быть с ними связан. Кто-то убил его.

Он кивнул:

– Не спорю с тобой, Лекси.

Это удивило ее.

– Вчера по телефону ты не сказал, что тоже так считаешь.

– Тогда в баре сидели клиенты, и я не мог говорить. А сейчас могу. – Он бросил взгляд на оживленно беседующих парней в углу. – Смерть Эммета не случайна.

В глубине души Лекси надеялась, что Джо отвергнет версию убийства. Подозрения Йейла еще ничего не значили. Он много лет не видел брата и мог ошибаться. Лекси хотелось верить, Эммет – жертва несчастного случая.

Но его ближайший друг не считал это случайностью. Значит, кто-то убил Эммета, украл у Эммы Розы того, кто, несмотря ни на что, мог оказаться хорошим папой.