Кузен Марк

      - Вы с этого живете, - заметила она, - так что ты не должна быть слишком щедрой.
      Мэри и Хелен были поистине очарованы ей, и Элена, похоже, изо всех сил старалась произвести на них впечатление. Она лишь однажды упомянула о случившемся, да и то исподволь.
      - Конечно, жаль, что у нас не было возможности увидеться с тобой еще раз, - сказала она Дамарис, - но Марк был слишком занят. Нужно было решить кучу неотложных вопросов. Это очень непросто, надеюсь, ты понимаешь?
      - Да, понимаю, - подчеркнуто вежливо согласилась Дамарис. Элена пристально взглянула на нее и переменила тему разговора.
      Когда же пришло время прощаться, она сказала:
      - Надеюсь, ты приедешь погостить у нас с Педро, после того, как Розита выйдет замуж. Мы будем тебе очень рады.
      У Дамарис внутри все похолодело. Значит, все уже решено. Марк не терял времени даром. Не удивительно, что он так решительно отверг ее предложение о дружбе. Наверное, он и так уже жалел о том времени, что был вынужден потратить на нее, вместо того, чтобы развлекаться в обществе своей возлюбленной. Она раздраженно теребила кольцо на пальце; должно быть, ему было ужасно неприятно видеть это украшение у нее на руке, ведь он не мог официально предложить Розите свою руку и сердце до того, как будет расторгнута его прежняя помолвка.
      Дамарис почувствовала тупую, ноющую боль в сердце, она она все же пересилила себя и даже лучезарно улыбнулась, отвечая на это приглашение.
      - Это очень мило с вашей стороны, но ведь Южная Америка - это так далеко...
      - Вообще-то, совсем не так далеко, как может показаться. Благодаря самолетам мир стал намного меньше. Ведь мы твои единственные родственники, и найдя тебя однажды, моя маленькая кузина, мне очень не хотелось бы потерять тебя снова. - Она замялась, не зная, как отнесется Дамарис к тому, если она сама предложит оплатить ей билет на самолет, но потом все-таки решила, что этот вопрос можно отложить на потом. Прежде, чем звать ее в гости, им с Педро престояло устроить свадьбу Розиты и разобраться со всеми приглашениями и церемониями. Розита настаивала на том, чтобы все было бы на высшем уровне, а свадебные торжества в Аргентине отмечались с неизменной пышностью.
      От этих слов Элены на глаза у Дамарис навернулись слезы.
      - Спасибо вам за все, Элена, - сказала она дрогнувшим голосом. - Я думала, что вы обидитесь на меня - из-за Марка.
      - Что за вздор! - воскликнула Элена. - Меня это вообще не касается. И вообще, если хочешь знать, то я считаю, что так будет лучше для всех.
      Это замечание не показалось Дамарис слишком утешительным.
      - А что, он теперь останется в Рейвенскрэге совсем один? нерешительно спросила она.
      - Ему придется остаться, пока тут не будут улажены все дела. Адвокаты так медлительны... Но ведь ему вовсе необязательно дожидаться здесь, пока на поместье найдется покупатель. На это может уйти несколько месяцев. Эти старинные дома, как сама понимаешь, не пользуются в наши дни большим спросом.
      Дамарис внутренне содрогнулась, жалея о том, что затронула эту больную тему. Ей не хотелось думать о том, что Марк останется в Рейвенскрэге совсем один, но с другой стороны, она прекрасно понимала, что вряд ли он захочет искать избавления от одиночества в ее обществе.
      Она проводила Элену до машины, где ее дожидался Педро, с довольным видом куривший сигару и читавший газету, но заметив Дамарис, он мигом отложил и то, и другое, и вышел из машины, чтобы попрощаться с ней.
      - Мне очень жель, что вы так больше не навестили нас, - сказал он, склоняясь к ее руке, - но когда вы приедете к нам в гости, то, уверяю вас, все будет по-другому. А вы ведь приедете, правда? Уверен, вам очень понравится в Аргентине.
      Дамарис вежливо поблагодарила за приглашение, зная, что пройдет еще немало времени, прежде, чем она сможет заставить себя побывать в имении, земли которого граничат с владениями Марка, где он тем временем будет счастливо жить с Розитой. И то, что те два дома разделяло большое расстояние, ровным счетом ничего не меняло.
      Она глядела вслед удаляющейся машине, думая о том, увидит ли она их когда-нибудь снова.
      * * *
      При следующей встрече с Марком она как бы между прочим поинтересовалась у него, не одиноко ли ему теперь, когда родственники уехали домой.
      - В это время года в поместье довольно скучно, - заметила она.
      - Правда? - удивился он, и на его губах вновь заиграла обычная сардоническая улыбка. - Я этого не заметил. Мне нравится наслаждаться одиночеством и тишиной, к тому же ради разнообразия можно всегда можно отправиться на охоту.
      НА ее лице появилось брезгливое выражение.
      - Кровавая забава! Ненавижу, когда убивают зверей.
      - Ты слишком привередлива. К тому же рано или поздно им все равно пришлось бы умереть.
      Время шло, и их и без того нечастые встречи становились все реже и реже. Как-то раз Мэри поинтересовалась у нее, не пора ли уже наконец прекратить ломать эту дурацкую комедию с помолвкой. А то уже кое-кто из знакомых начал задавать ей наводящие вопросы на предмет того, что было бы лучше подарить молодоженам к свадьбе, и она не знает, как от них отделаться.
      - Уже скоро, еще совсем немного осталось, - ответила ей Дамарис, чувствуя, как сжимается сердце в груди, ибо официальный разрыв помолвки будет означать для нее окончательный разрыв с Марком.
      И вот настал тот день, когда он сообщил ей, что с юридическими формальностями покончено, и поместье выставляется на продажу.
      - Тебе следует заехать в поместье и забрать оттуда все, что ты хочешь оставить у себя, - сказал Марк. - Я договорюсь с миссис Гарт, и она приготовит нам обед.
      В тот день они как обычно встретились на автостоянке, и Дамарис сидела на переднем сиденье, в то время, как он стоял перед расткрытой дверцей, небрежно опираясь о капот машины, и курил одну из своих любимых турецких сигарет, ароматный дымок которой всегда будил в ее душе ностальгические воспоминания о Кристиане и каникулах в Вальмонде. Дамарис вежливо поблагодарила его.
      - Что ж, я буду рада возможности попрощаться со своим старым домом, с грустью добавила она.
      - Ну что ты, перестань. Его же никто не собирается сносить, усмехнулся Марк. - Возможно, он даже перейдет к Национальному тресту, тому самому, что занимается охраной памятников. Так что тогда ты вообще сможешь появляться там в любое время, когда пожелаешь, конечно, уплатив предварительно четыре шиллинга за входной билет. Возможно, я даже оставлю там фамильные портреты, чтобы публика таращила на них глаза и сгорала от зависти. Неохота тащить их в Южную Америку, чтобы их там, в конце концов, сожрали муравьи.
      - Да как ты можешь говорить такие вещи? - пролепетала она, задыхаясь от праведного гнева.
      Марк бросил на землю окурок сигареты и раздавил его с той же легкостью, как попирал ее нежные чувства к Рейвенскрэгу.
      - Ладно, перестань, - взмолился он. - Не делай из всего трагедию. В этом нет ничего трагичного, наоборот, наоицр все элементы фарса. - Он открыл портсигар и вынул оттуда новую сигарету. - Ты что, разве не рада тому, что вся это дурацкая ситуация наконец-то разрешится? Вот я, лично, рад. Даже очень. А тебе, наверное, было куда тяжелее выносить всю эту канитель, чем мне. Так что как только найдется покупатель, то птичка вылетит из клетки, и ты сможешь наконец отделаться от этой дурацкой побрякушки, что тебе до сих пор приходилось носить на пальце.
      Дамарис невольно взглянула на сапфир, украшавший ее левую руку. Марк наклонился, прикуривая новую сигарету. Теперь он стоял вполоборота к ней, и его лицо казалось бесконечно отрешенным. Дамарис очень хотелось, чтобы он сел в машину рядом с ней, но он неизменно избегал оставаться с ней наедине и даже не касался ее. Усадив ее на переднее сидение, он остался стоять рядом. Похоже, Марк был чем-то раздражен, и она даже сказала бы, расстроен, если бы только не знала о том, что он ждет-не дождется счастливого воссоединения со своей любимой Розитой. Так что, скорее всего, никакая это не досада, а даже наоборот, радостное ожидание.
      - Да, слава Богу, что этот цирк скоро закончится, - с нарочитой веселостью сказала она, стараясь скрыть печаль, поселившуюся в ее сердце. Надоело всех обманывать.
      Марк мельком взглянул на ее поникшую голову и отвернулся.
      - Ну ладно, чего уж теперь ворошить прошлое, - пробормотал он, и Дамарис смущенно покраснела, поняв, что он решил, будто она имеет в виду его маскарад в Вальмонде, который, к слову сказать, она ему уже давно простила.
      - Извини, конечно, что оставляю тебя здесь наедине со плетнями, продолжал он, - но разговоры быстро утихнут. Должен сказать, что не завидую твоему молодому человеку. Я бы никогда не смирился с тем, что моя девушка носит обручальное кольцо, подаренное другим мужчиной.
      Дамарис вздрогнула. Она совсем забыла ту дарцкую историю с Дэвидом. Ну конечно же, вот почему он так упорно избегает появляться вблизи ее дома. Просто не желает столкнуться лицом к лицу с ее мнимым ухажером.
      - Это все, что я хотел сказать тебе, - заключил Марк. - Я позвоню тебе, когда договорюсь с миссис Гарт о дне прощального обеда. Полагаю, ты сможешь выкроить для него время в любой день?
      - Да, - прошептала она.
      - Хорошо. Это будет наша последняя встреча. Обещаю, что после нее ты меня уже не увидишь.
      Эти слова прозвучали для нее, словно приговор. На дальнем берегу реки, над небольшой рощицей пронесся легкий ветерок, зашелестев ветками деревьев, и пожелтевшие листья кружились в воздухе и тихо шелестом падали на землю. Как все-таки печальна осень, когда приходит конец летнего цветения, когда умирают все весенние надежды.
      Марк вопросительно взглянул на нее, одной рукой придерживая дверцу, дожидаясь, когда она выйдет из машины. Дамарис покорно выбралась из автомобиля, который стал свидетелем множества крутых поворотов в ее жизни. По пути она неловко задела Марка, и тот поспешно отпрянул назад. Неужели даже ее прикосновение вызывало в его душе стойкое отвращение?
      - Ну, пока, - беззаботно сказал он. - А уже в следующий раз я скажу тебе "прощай".
      Дамарис твердо решила, во что бы то ни стало рассказать ему о своей дурацкой выходке, о той лжи, что была гораздо больше, чем массивное кольцо на ее пальце.
      - Марк, послушай, - в отчаянии заговорила она, - прежде чем ты уедешь, я хочу рассказать тебе об этом мальчике, о Дэ...
      Он не дал ей договорить.
      - Я ничего не хочу знать о нем. Когда я уеду отсюда, ты сможешь забыть и обо мне, и обо всем, что было со мной связано, и начать жизнь с нового листа. Кстати, я собираюсь сделать то же самое.
      С Розитой, мысленно добавила за него Домарис. Ее внезапный порыв открыть ему правду, прошел сам собой. Ведь даже если она и рассказала бы ему обо всем, то он все равно воспринял бы это ее откровение просто как еще одну забавную шутку, как еще одно проявление ее детской несостоятельности. Нет уж, пусть лучше думает, что у нее есть поклонник, и даже не подозревает о том, как ей хочется снова быть с ним. Горестно вздохнув, Дамарис не оглядываясь зашагала прочь.
      Так перед Дамарис возникла новая непростая проблема, грозившая перейти в разряд неразрешимых - где разместить вещи, ибо среди того, что ей хотелось непременно забрать из выставленного на продажу поместья была и кое-какая мебель. Однако, Мэри поспешила развеять все ее сомнения, заявив, что они с Диком уже совсем скоро поженятся и переедут в новый дом. А после, того, как она перевезет туда все свои пожитки, то освободившегося пространства должно вполне хватить для вещей Дамарис, а пока она может временно их где-нибудь сложить. И хотя жилое пространство дома было крайне ограничено, но магазин имел просторный задний двор и большую пристройку, где стоял огромный старый котел, сохранившийся с тех времен, когда дома было принято устраивать большие стирки. В пристройке теперь жили собаки, обосновавшиеся здесь с тех самых пор, как для них не нашлось места в Рейвенскрэге. Плуто заметно подрос, превратившись в большого, неуклюжего молодого пса, и иногда Мэри очень сожалела о щедрости Дамарис, особенно, когда Дэвид забирал своего питомца в дом, а после она обнаруживала, что щенок успел сжевать ее тапочки или изодрать в клочья забытые на стуле колготки. Дэвид был без ума от собаки, и обожал его даже больше, чем своего пони. Мальчик и пес были очень привязаны друк к другу, и Дэвид всякий раз с нетерпением ждал субботы, когда они с Дамарис совершали длительные верховые прогулки, во время которых их неизменно сопровождали собаки.
      И надо же было такому случиться, что для визита Дамарис в Рейвенскрэг Марк выбрал именно субботу, а она была так взволнована перспективой предстоящего ей последнего испытания, что совсем забыла о Дэвиде, который наверняка расстроится, когда узнает, что обычная субботняя вылазка на природу не состоится. Вспомнила она об этом лишь после того, как Марк уже положил трубку. А еще Дамарис подумала о том, что эта встреча станет для них последней, и на душе у нее стало совсем тоскливо.
      Успокоить Дэвида было непросто. Малыш считал, что она предала его, хотя сама Дамарис уверяла его, что это будет лишь в первый и последний раз. Затем он начал требовать, чтобы ему тоже позволили поехать в Рейвенскрэг, и уж тут она была вынуждена решительно заявить ему, что это никак невозможно. Марк наверняка был бы против, а если бы и не было, то мог запросто догадаться, что Дэвид и был тем самым мальчиком, чье имя начиналось на букву "Д", и которого она обожала. Она считала, что легенда о несуществующем поклоннике позволит ей чувствовать себя увереннее, когда они приедут в поместье, которое отныне ассоциировалось у нее с неприятными воспоминаниями о союзе Розиты и Марка. Время было безнадежно упущено, так что рассказывать правду было поздно.
      Дети же живут настоящим, поэтому Дэвид не успокоился даже после того, как она пообещала ему, что вместо субботы они пойдут кататься на лошадях в воскресенье, и что все последующие субботы она будет посвящать только ему.
      - У нас в школе занятий нет, а мамочка и тетушка Хелен всегда заняты по субботам, - продолжал ныть он, - и Дик тоже в субботу работает.
      - Я постараюсь вернуться до вечера, - заметила Дамарис. - И возможно, у нас еще будет время для того, чтобы погулять с собаками.
      Это предложение его несколько успокоило.
      Дамарис же не находила себе места. Подумать только, завтра она увидится с Марком Триэрном в последний раз, и вместе с тем закончится целая фаза в ее жизни, после чего она останется наедине с призрачным будущем, где не будет ни его, ни Рейвенскрэга.
      И тем не менее, она решила собраться духом и достойно выдержать это испытание судьбы. Ей не хотелось, чтобы Марк догадался, на какую пытку он обрекает ее. Она знала, что любое проявление каких бы то ни было эмоций с ее стороны вызовет у него лишь снисходительную ухмылку. Так что если он задумал отомстить ей за то унижение, которое ему пришлось пережить по ее милости, то она разочарует его. Дамарис решила, что будет держаться холодно, отчужденно и очень практично, и теперь ей оставалось лишь уповать на то, что у миссис Гарт хватит ума не испортить все своими причитаниями. Однако, вряд ли старая домоправительница станет предаваться воспоминаниям в присутствии Марка, а уж она сама постарается не оставаться с ней наедине. А для того, чтобы соответствовать выбранному имиджу холодной и рассчетливой дамы, она должна выглядеть неотразимо. Дамарис тщательно отутюжила свой лучший костюм из тонкой полушерстяной ткани благородного зеленого цвета и подобрала к нему подходящую блузку из белого шелка. К этому наряду очень подошли элегантные туфли из коричневой замши, перчатки и сумочка, а также изящная коричневая шляпка с цветком из зеленого фетра, который был того же цвета, что и ее костюм. Ничто не должно напоминать ему о той маленькой дикарке, которую он встретил когда-то на морском берегу, она будет выглядеть элегантно, а ее манеры будут неотразимы и изысканны. Дамарис задумчиво посмотрела на свое обручальное кольцо, которое он назвал "дурацкой побрякушкой", и вдруг поняла, что ей совсем не хочется сниться его. Конечно, она будит носить его и впредь - ведь Марк сам сказал, что оно принадлежало ей по праву - но только уже, разумеется, на другом пальце. А пока оно вполне могло остаться на своем законном месте. Ведь до послезавтра официально она все еще была обручена.
      Перед тем, как лечь спать, она приняла ванную и накрутила волосы на бигуди. Это было утомительное занятие, но результат того стоил. Возможно, скоро она сделает себе короткую стрижку, с которой будет куда меньше хлопот. К тому же, после того, как Марк уедет, ей будет вовсе необязательно выглядеть женственной. В конце концов она легла спать пораньше, чтобы хорошенько отдохнуть и набраться сил перед предстоящим испытанием, и даже не подозревая о том, что этой поездке так и не суждено будет состояться.
      Глава 8
      Когда же над горизонтом забрезжил рассвет субботнего утра, то оказалось, что все вокруг затянуто пеленой густого тумана, окутавшего склоны холмов и наполнившего долины мягкой, сероватой дымкой. Дамарис даже начала беспокоиться, а сможет ли Марк приехать за ней. Похоже, даже ему было не под силу преодолеть превратности английской погоды. За завтраком Дэвид с укором поглядывал на нее, и когда она все-таки вслух заметила, что такая погода не подходит для прогулок верхом, он тут же заявил, что туман совсем скоро рассеется, и день будет ясным и солнечным, что представлялось, мягко говоря, несколько сомнительным. Мэри одернула сынишку, строго сказав, чтобы он не приставал к бедняжке Рис, видя, что у той и так уже нервы на приделе, и Дэвид нехотя подчинился. А немного погодя на них свалилась еще одна беда - выянилось, что пропал Плуто. Любознательный щенок каким-то образом сумел проскочить через дом и выбраться на улицу. Когда же он не вернулся, не отозвавшись ни на крики, ни на свист, Дамарис с ужасом подумала о том, что пес вполне мог выскочить на дорогу и угодить под колеса автомобиля, хотя с Дэвидом, разумеется, она делиться своими опасениями не стала. Она изо всех сил старалась утешить мальчишку, уверяя его, что щенок обязательно скоро вернется домой, и что нет никакого смысла отправляться на его поиски, раз они все равно не знают, в какую сторону он мог убежать.
      - А если он в скором времени не объявится, мы позвоним в полицию, пообещала она, размышляя о том, какой результат могут принести подобные поиски, и как это можно будет преподнести Дэвиду, если выяснится, что случилось самое худшее.
      Позднее им и в самом деле пришлось обратиться в полицию, но только уже не по поводу Плуто.
      Тем утром в магазине случился неожиданный наплыв покупателей. Это были туристы, совершавшие автобусную экскурсию, и по причине густого тумана с радостью согласившиеся провести утро, обозревая достопримечательности Боскасла, а также, пользуясь возможностью, купить что-нибудь из сувениров на память. Дамарис помогала Мэри обслуживать клиентов, будучи уверена, что Дэвид находится с Хелен. Хелен же, занятая хлопотами по хозяйству, считала, что за Дэвидом присматривает Дамарис. И лишь около полудня, когда Дамарис поднялась наверх, чтобы переодеться для встречи с Марком, стало ясно, что Дэвид тоже исчез из дома.
      - Наверное, он отправился на поиски собаки, - воскликнула Дамарис, в то время, как убитая горем Мэри тут же предложила позвонить в полицию.
      - Надо сначала поспрашивать у соседей, - предложила Хелен. - Он может быть у Дика.
      Но и Дик тоже не видел мальчика.
      Жаркое обсуждение дальнейшего плана действий было в самом разгаре, когда в магазин, впервые за все время, вошел Марк. Условленное время, когда Дамарис должна была ждать его на автостоянке, уже давно прошло. Она недоуменно глядела на него, в то время как Хелен и Мэри постарались незаметно удалиться. Он казался очень большим и смотрелся очень необычно на фоне хрупкого товара, которым тороговал магазинчик Мэри.
      - Я... я не ожидала, что ты приедешь, - пролепетала она, - туман...
      - Ну, разумеется, я приехал, при чем тут туман? Я же сказал, что миссис Гарт будет ждать тебя к обеду, мы и так уже опаздываем. А ты к тому же еще не готова.
      Он с удивлением разглядывал ее довольно экзотический наряд. Она только что вернулась от Эвереттов, и на ней был старенький плащ-дождевик, накинутый поверх свитера из джерси, надетого с джинсами. Растрепавшиеся волосы были все еще влажными от тумана, а с бледного лица не сходило тревожное выражение.
      Она прикрыла рукой глаза.
      - Ой, я совсем забыла.
      - Я так и понял. Ну давай, собирайся. Я не собираюсь торчать здесь целый день. - В его голосе послышалось нетерпение.
      - Я не могу сейчас поехать с тобой, - ответила она. - У нас тут непрятности.
      Его поведение резко изменилось.
      - Я так и думал, - мрачно проговорил он, и тут же участливо спросил. - Что случилось?
      - Дэвид пропал.
      - Дэвид? - Он нахмурился, услышав знакомое имя.
      - Да, сынишка Мэри. Прошло уже несколько часов, а мы только что его хватились...
      Его лицо просветлело.
      - Так значит, Дэвид, ребенок?
      - Ну да, да. - Теперь ей уже было положительно все равно, что он о ней подумает. - Марк, ему всего лишь пять, а в таком тумане он может упасть со скалы или попасть под машину..., - ее голос сорвался, и она залилась слезами.
      Он тут же оказался рядом с ней, утешающе обняв за плечи, и Дамарис прижалась к нему, будучи бесконечно благодарной ему за поддержку и за то, что в этот момент он оказался рядом.
      - Не надо так убиваться, мы обязательно его найдем, - нежно проговорил он. - Итак, как долго его нет, и где вы его уже искали?
      С этого момента Марк решительно взял на себя организацию поиска, позвонив в полицию, где ему пообещали снарядить поисковую группу с привлечением местных охотников с собаками, умеющими ходить по следу. Он также обзвонил все местные больницы. А затем предложил, чтобы Хелен сварила все кофе, потому что всем им необходимо поесть.
      - Вам понадобятся силы, - объяснил он. Хелен сочла это предложение вполне разумным, но Мэри была слишком расстроена.
      - Мы не можем сидеть здесь сложа руки, - возразила она, - и к тому же еда мне в горло не полезет.
      - Будет гораздо лучше, если мы оставим поиски профессионалам, сказал Марк. - Ну чего хорошего в том, если вы пойдете и сами упадете со скалы, но зато в ваших силах приготовить постель и грелки с горячей водой. К тому времени, когда его найдут, он наверняка успеет замерзнуть, - а затем, когда Мэри направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, добивил, - но все-таки сначала постарайтесь хоть немного поесть.
      Он взял чашку свежесваренного кофе и снова принялся уговаривать ее выпить хоть глоток, в то время, как Дамарис с изумлением разглядывала эту новую, только что открывшуюся ей грань личности кузена Марка. Все три женщины теперь надеялись на его поддержку и были очень благодарны, что он оказался здесь.
      Почуяв что-то неладное, Трис и Золь жалобно скулили под дверью, и Дамарис впустила их в дом. К всеобщему удивлению, они, похоже, узнали Марка, и принялись радостно прыгать вокруг него. И тут у него появилась новая идея.
      - А они смогут взять след?
      - Не знаю, - с сомнением покачала головой Дамарис, - может быть и смогут...
      Но из этой затеи ничего не получилось. Дамарис взяла собак на двойной поводок, дала им обнюхать что-то из одежды Дэвида, и затем приказала: "Ищите Дэвида". Однако, побегав по двору и по тротуару и обнадежив было хозяйку, собаки в конце концов остановились и с укоризной уставились на Дамарис. Ну что это еще за странная прогулка?
      Дамарис и Марк вернулись в дом, не скрывая своего огорчения, когда за дверью раздался шорох и визгливое поскуливание. Плуто вернулся. Мокрый и перепачканный в грязи щенок виновато пополз по полу, зная, что провинился и таким образом выпрашивая прощения. Им так никогда и не было суждено узнать, где он пропадал и чем занимался все это время. Щенячьи извинения были приняты, у них попросту не хватило духу наказывать его. Дамарис насухо вытерла его полотенцем и поставила перед ним миску с едой, но пес не притронулся к угощению. Он продолжал скулить и начал беспокойно бегать по комнате.
      - Дэвида ищет, - дрогнувшим голосом пояснила Мэри. - Он всегда не находит себе места, когда Дэвида нет дома.
      - Тогда пусть поищет на улице, - предложил Марк.
      Дамарис взяла Плуто на поводок и с беспокойством наблюдала за тем, как он заметался по двору, как это уже проделывали до него его родители. А затем выскочил на дорогу и деловито засеменил, туго натягивая поводок, так что Дамарис приходилось срываться на бег, чтобы успеть за ним. Марк быстро шагал рядом. Щенок перебежал на другую сторону дороги и направился в сторону залива. У Дамарис упало сердце, но к ее большому облегчению Плуто, не отрывая носа отземли, свернул в переулок между двумя домами, уводя их от воды и продолжал путь вверх по склону холма. Теперь дома остались внизц, а туман окружал их со всех сторон, так что нельзя было разобрать, где они находятся и куда идут; единственное, что было бесспорно, так это то, что пес уводил их все выше и выше, заставляя карабкаться вверх по склону. Сухие, колкие листья папортника хлестали Дамарис по ногам, царапая ноги сквозь ткань джинсов, ее пальцы были вкровь исцарапаны острыми камнями, за которые она время от времени хваталась свободной рукой, стараясь удержаться на крутом склоне, надеясь лишь на то, что если она упадет, то следующий за ней по пятам Марк все-таки успеет его подхватить. Седой туман продолжал сгущаться, и они уже не видели, что находится буквально в паре шагов от них.
      - Надеюсь, он в самом деле ведет нас к Дэвиду, а не гонится за дикой уткой, - пробормотал Марк у нее за спиной.
      - Он знает, что делает, - ответила Дамарис, не сводя глаз с виляющего хвостика и уткнувшейся в землю морды.
      - Что-то с трудом верится, что ребенок мог сюда забраться, - возразил Марк и тихо чертыхнулся, когда под ноги ему упал булыжник, о который нечаянно споткнулась Дамарис.
      - Извини, Марк, я нечаянно, - ахнула она. - Ничего не видно.
      - Не трать силы на разговоры; они тебе еще понадобятся. - Он говорил отрывисто, и в его голосе слышалась тревога.
      Внезапно пес с такой силой рванулся вперед, что поводок выскользнул у Дамарис из рук, а сама она растянулась во весь рост на каменистом склоне и начала съезжать назад. Марк подхватил ее и помог снова подняться на ноги. Пес исчез в тумане. Дамарис вцепилась в руку Марка, и истерично воскликнула:
      - А вдруг он сорвался вниз и разбился!
      - Ничего с ним не случилось, - заверил ее Марк, и в этот момент откуда-то из тумана раздался радостный детский голосок: "Плуто! Это ты!"
      Поддерживая Дамарис за талию, Марк пошел на этот крик. И вскоре они набрели на выбоину в скале, где на узком каменном выступе и сидел Дэвид, обхватив руками шею Плуто, который радостно лизал лицо и руки своего маленького хозяина. Дамарис выскользнула из обьятий Марка и бросилась к нему.
      - Дэйви, ну зачем же ты нас так напугал?
      - Я хотел найти Плуто, - ответил мальчик. - Он часто убегал от нас и забирался сюда, когда мы ходили с ним гулять, но сегодня его здесь не оказалось, а слезть я не смог, потому что ничего не было видно..., - он расплакался. - Мне было так... страшно.
      - Ну теперь все хорошо, - сказала Дамарис, прижимая малыша к себе. Она взглянула на Марка, вернее, на его темный силуэт, окутанный туманом. Но только как мы теперь будем спускаться вниз? Забраться сюда было трудно, а слезть будет еще труднее.
      Марк опустился рядом с ней, каменный выступ оказался достаточно широким, чтобы на нем смогли уместиться они втроем, и еще осталось немного места для собаки.
      - Думаю, нам лучше оставаться здесь, пока нас не найдут, - предложил он. - Мы же не хотим сорваться со скалы, а Плуто, по-видимому, не собирается вести нас обратно.
      Щенок, довольный тем, что ему удалось-таки найти своего хозяина, свернулся калачиком на краешке дождевика Дамарис и заснул.
      - Конечно, здесь не очень уютно, - продолжал Марк, - а ты промокла и замерзла. Вот, надень мой плащ.
      - Нет, он тебе и самому нужен. А мне и в свитере тепло, - отказалась Дамарис, дрожа от холода.
      В маленькой пещере было очень тесно, но Марк все-таки сумел снять плащ из добротной ткани и накинул его так, чтобы они оба могли укрыться под ним.
      - Мы можем греться вместе, - сказал он, и вот все четверо устроились под одним плащом. Дэвид сидел на коленях у Дамарис, пес лежал рядом, привалившись к ее ноге - теплый, мягкий клубок, от шкуры которого шел пар, а Марк обнимал ее за талию.
      - Я есть хочу, - захныкал Дэвид.
      - Боюсь, тут мы пока бессильны, - тихо проговорил Марк, - но помощь скоро придет. Постарайся заснуть.
      Мальчик задремал, а Дамарис попыталась устроиться поудобнее; Марк притянул ее к себе.
      - Можешь опереться на меня, - предложил он.
      Она привалилась к нему, положив голову ему на плечо. Его близость и уверенность, что пока он рядом, с ними ничего не случится, действовали очень успокаивающе.
      - Полагаю, этот юной джентльмен и есть тот самый Дэвид, от которого ты без ума, - сухо проговорил он. - Но зачем тебе понадобилось вводить меня в заблуждение?
      - Я хотела отомстить тебе за Розиту, - призналась она. - Я знаю, что это было очень глупо. Я и сама потом очень сильно пожалела...
      - Что ж, твой розыгрыш удался. Что же касается Розиты, то тебе, наверное, никогда не понять, в каком трудном положении оказывается мужчина, когда женщина сама вешается ему на шею, особенно если при этом она еще и гостит в его доме.
      - Но... но ведь когда я просила тебя, ты сказал, что собираешься на ней жениться.
      - Я не говорил ничего подобного. Я сказал "может быть", а это может означать все что угодно или вообще ничего. Ты ведь тоже не была слишком обходительна со мной, не так ли, дорогая?
      - О, Марк, - прошептала Дамарис, - какой же я была дурой... - но затем она припомнила еще кое-что. - Но Элена сказала, что Розита выходит замуж, она даже приглашала меня погостить у них после ее свадьбы, и я, разумеется, подумала, что она выходит замуж за тебя. Разве у нее... есть еще кто-то?