Кузен Марк

      Вошла горничная, чтобы позвать ее к чаю. Дамарис неохотно спустилась в комнату, где некогда находился кабинет, и в которой была снова расставлена мебель, но совсем не так, как раньше. Здесь тоже были заметны следы недавнего ремонта, а над каменной полкой висела новая картина кисти местного художника - написанный масляными красками пейзаж Лендс-Энд. Элена разливая чай из серебряного чайника, Розита нежилась в кресле, которое Дамарис когда-то любила больше всего, а Педро удобно расположился на диване. Ну просто семейная идиллия. Но только сама она была здесь лишней, чувствуя себя чужой, всеми забытой. Оглядевшись по сторонам, она с облегчением заметила, что Марка в комнате не было, и Элена, по-своему истолковав этот взгляд, поспешно объяснила:
      - Марк редко выходит к чаю. Он еще не привык к этой чисто английской традиции, как впрочем и мой муж.
      Педро что-то пил, но это был не чай.
      - Раз уж ты настаиваешь на отъезде, машина будет готова к шести часам, - продолжала Элена, - но ты обязательно должна приехать к нам снова до нашего отъезда домой.
      - А что, после того, как вы уедете, Марк останется здесь один?
      - Да, но он будет занят. Он задумал привести в порядок сад. Ведь он был... эээ... немного запущен, и он хочет, чтобы к тому времени, как ты переедешь сюда, там все было бы так, как надо, - и заметив, как Дамарис изменилась в лице, поспешно добавила. - Я уверена, он будет обязательно советоваться с тобой.
      Дамарис молчала. Ей хотелось крикнуть, что она не хочет, чтобы в саду "все было бы так, как надо". Она любила его таким, каким он был: запущенным, заросшим, но необычайно красивым.
      Тут подала голос Розита.
      - В этом доме было мрачно, как в морге, но Марко постарался придать ему обитаемый вид. - Сверкнув глазами, она с презрением посмотрела на Дамарис. - Перед свадьбой он приедет к нам в гости, и пробудет довольно долго.
      - Он приедет не к нам, а к себе в имение, - поспешно поправила ее Элена. - Ведь должен же он бывать там хотя бы изредка и приглядывать за тем, как идут дела в хозяйстве.
      - Да-да, конечно, - механически пробормотала Дамарис. Интересно, и как часто Марк станет отлучаться из дома, чтобы побывать в Аргентине - а заодно и навестить Розиту?
      - Но зато когда вы поженитесь, то он станет брать тебя с собой, радостно сообщила Элена. - Мы будем тебе очень рады.
      Розита встала со своего места.
      - Пойду погуляю, - объявила она. - Мне нужно немного развеяться, а так как все лошади здесь, похоже, хромают или загнаны - она снова не по-доброму взглянула на Дамарис; значит, Марк уже рассказал ей и об этом то я пойду пройдусь. До свидания, мисс Триэрн, - кивнула она Дамарис. Когда я вернусь, вас тут уже не будет.
      С этими словами она вышла из комнаты, и Педро нахмурился.
      - Какая муха ее укусила? Она же терпеть не может пешие прогулки.
      - Извините, что с Шибой так вышло, но ведь все-таки это моя лошадь, сказала Дамарис, напряженно раздумывая над тем, удастся ли ей подыскать подходяшее место для содержания Шибы в Боскасле.
      - Да, мы это знаем, - согласилась Элена. - Если бы нам не нужно было так скоро уезжать, то мы купили бы для Розиты собственную лошадь. Извини, если тебе было неприятно, что она каталась на твоей.
      - Нет-нет, ничего, - быстро проговорила Дамарис. - Шибу нужно было тренировать, а меня здесь не было. - Розита злилась на нее вовсе не из-за лошади. Марк по-прежнему отсутствовал, и когда часы показывали уже без четверти шесть, Дамарис тайком пробралась на конюшню, чтобы проведать Шибу и убедиться, что с ней все в порядке. Во дворе конюшни она увидела Тома, который открыл капот машины и самозабвенно что-то подкручивал в двигателе.
      - Надеюсь, ничего не сломалось? - обеспокоенно спросила она, дождавшись, когда он выпрямится, чтобы разогнуть затекшую спину и глотнуть свежего воздуха. У нее не было абсолютно никакого желания задерживаться в Рейвенскрэге еще на одну ночь.
      - Все в полном порядке, мисс, проспо почистить надо было кое-что. Как видите, с вашей лошадкой ничего не случилось. Ну как, вы уже готовы ехать?
      - Вы меня повезете? - Она ожидала, что Марк сам отвезет ее домой.
      - Так распорядился хозяин. Я сейчас схожу за вашими вещами.
      - Хорошо. Но мне нужно еще пойти со всеми попрощаться.
      Она и сама не знала, обрадовало или огорчило ее это сообщение и осутствие Марка. Очевидно, он был зол на нее за ее поведение во время прогулки. Он желал ее видеть и мастерски давал ей это понять. Дамарис направилась к дому прямиком через сад, легко и неслышно ступая по мягкой траве. И обойдя очередной разросшийся куст, остановилась как вкопанная. Неподалеку от лужайки, через которую она проходила, высокая живая изгородь из тиса прерывалась, и за ней открывалась небольшая укромная площадка, в центре которой находились песочные часы. Это было то самое место, где она так любила играть в детстве. Через этот проем ей были видны две стоящие рядом фигуры, и ветер донес до ее слуха чувственный голос Розиты.
      - Марко, ты не можешь жениться на этой несмышленной девочке, она же совсем еще ребенок. Ты же знаешь, как я люблю тебя... я, а не она, твоя настоящая судьба, мы оба знаем, что такое страсть... Любимый мой! - Она перешла на испанский. Дамарис не поняла, что ответил ей на это Марк. Он тоже говорил по испански, но его низкий голос звучал не менее страстно.
      Она поспешила прочь, задыхаясь от душившей ее ревности. В Вальмонде ей тоже показалось, что она любит Марка, но он никогда не говорил с ней так эмоционально, как сейчас с Розитой. Она не была уверена в том, что ей удастся когда-либо разлучить его с аргентинкой, ведь для него она всегда будет лишь "несмышленой девочкой" (как ранили эти слова!), за которую он несет ответственность и даже станет уверять в преданности на словах, при этом сердцем и мыслями находясь далеко-далеко отсюда, на другом конце земли, где Розита будет ждать его всякий раз, когда он будет посещать свои заграничные владения. Она же никогда не сможет пересилить свою ревность, этот яд, способный отравить ей всю жизнь, если, конечно, она окажется столь неблагоразумна, что свяжет ее с Марком. Ревность продолжает жить даже тогда, когда любовь уже мертва; вот если бы он был совершенно ей безразличен, и она могла бы не принимать все происходящее так близко к сердку... Но он был ей далеко небезразличен. Прикосновения Марка по-прежнему волновали ее, хотя она презирала и ненавидела его. Подчиниться ему - значит, окончательно унизить себя. Она не могла согласиться на это даже ради Рейвенскрэга, тем более, что в поместье многое изменилось за это время, и этот дом уже никогда не будет таким, каким он был при жизни сэра Хью. Единственным выходом для нее было поскорее выпутаться из этой безнадежной ситуации. Розита была права. Брак с Марком Триэрном был невозможен.
      Глава 6
      Когда Дамарис вернулась в дом, в холле никого не оказалось. Испытав огромное облечение от того, что ей удалось остаться незамеченной, она быстро прошла по натертому до блеска паркету и взбежала по лестнице, направляясь к себе в комнату и надеясь на то, что Том еще не успел забрать ее вещи. Прежде, чем уехать из поместья, она должна была сделать еще одно очень важное дело. Но ее волнения оказались напрасными, саквояж по-прежнему находился в комнате, на своем прежнем месте. Торопливо покопавшись в его недрах, Дамарис извлекла оттуда плоский футляр, в котором лежало бриллиантовое колье. Она положила его на трюмо и сняла с пальца тяжелое золотое кольцо. Но тут в ее душу закралось сомнение - вещи были слишком дорогими, чтобы оставлять их вот так, провоцируя тем самым прислугу поддаться возможному искушению. Маленькая горничная, помогавшая миссис Гарт была обыкновенной деревенской девушкой. Она появилась в доме совсем недавно, и было бы несправедливо устраивать ей такую проверку на честность. Но забрать драгоценности с собой она тоже не могла, точно так же как не было у нее никакого желания устраивать безобразную сцену и демонстративно возвращать их Элене или Марку. На ее долю за этот день и так выпало уже достаточно испытаний. Так что с выяснением отношением и взаимными обвинениями можно подождать до другого раза, когда рядом с ней будут ее верные и понимающие друзья, или еще лучше, попросить мистера Престона поставить Марка в известность о ее решении. Дамарис выдвинула ящик трюмо и сунула в него футляр и кольцо, прикрыв их сверху грудой безделушек, сохранившихся еще со времен ее детства, казавшегося теперь таким далеким. Когда-нибудь кому-то все-таки придется разобрать весь этот хлам, хладнокровно подумала девушка, а спустя какое-то время, возможно, она, если, конечно, не забудет, и соизволит сообщить Марку, где спрятаны драгоценности, если уж они ему так дороги. Пусть получит то, что заслужил.
      Она закрыла саквояж и подошла к окну, чтобы в последний раз взглянуть на открывающийся величественный пейзаж, который ей уже никогда не будет суждено увидеть отсюда. По небу плыли низкие облака, гонимые задувавшим с моря ветром, и их тени стремительно ползли по склонам зеленеющих холмов, простиравшихся между домом и дальними скалами.
      - Прости меня, дедушка, - вслух проговорила она, как если бы он стоял рядом с ней, - но ты был гордым человеком и никогда не пожелал бы, чтобы я делила своего мужа с другой женщиной.
      Том вежливо постучал в дверь и спросил, готова ли она. Дамарис передала ему саквояж и вечернюю накидку, которая оказалась слишком объемной и не уместилась вместе с остальными вещами. Ее рука коснулась мягкого меха, и девушка вдруг подумала о том, что, покупая эту вещь, она даже представить себе не могла подобного исхода всей этой затеи, а теперь она ей уж больше не пригодится. Вряд ли ей когда-либо представится случай снова ее надеть.
      - Машина подана, мэм. Я буду ждать вас внизу.
      Значит теперь он шофер, а она "мэм"; а когда он исполнял обязанности конюха, то она была просто "мисс". Том степенно удалился и спустился вниз по лестнице черного хода, в то время, как Дамарис замешкалась, не зная, стоит ли идти разыскивать миссис Гарт, что бы попрощаться с ней, или нет, и в конце концов решила этого не делать. Ей хотелось как можно скорее уехать отсюда, а домоправительница наверняка задержит ее своими разговорами. Она поспешила вниз по главной лестнице, надеясь, что Розита задержит Марка достаточно надолго, чтобы она смогла успеть сбежать отсюда не прощаясь с ним. Ее надежды оправдались. В холле ее ждали Элена и Педро, но Марка с ними не было. С ними она могла попрощаться вполне спокойно и без тени сожаления.
      - Но где же Марк? - воскликнула Элена. - Педро, иди, найди его.
      - Нет, не надо, - быстро сказала Дамарис. - Я... я видела его в саду, и мы уже попрощались. - В некотором роде это было правдой, она действительно распрощалась с ним. Навсегда. - Он... он занят.
      Она поспешила к ожидающей ее машине, чувствуя на себе удивленные взгляды хозяев. Когда автомобиль выехал со двора и скрылся из виду, Элена обернулась к мужу, недоуменно вскинув брови.
      - Что могло случиться? Почему он сам ее не повез? Думаешь, они поругались?
      Педро лишь пожал плечами.
      - Они оба молоды и эмоциональны, - глубокомысленно заметил он. Милые бранятся - только тешатся.
      Элена с раздражением взглянула на него; тот факт, что отсутствовал не только Марк, но и Розита, говорил сам за себя.
      - Очень жаль, - сказала она, - что ты никак не можешь заставить свою сестру держаться в рамках приличий. Но больше всего я жалею о том, что мы не оставили ее дома.
      Педро снова пожал плечами.
      - Ей так хотелось поехать... Но ты права. Сразу же по возвращении домой я выдам ее замуж за Мануэля Рамоса, - холодно сказал он. - Пора бы ей уже остепениться.
      - Тебе уже давно следовало бы это сделать, - ехидно заметила Элена. И вообще, просто удивительно, что ты позволил всему этому безобразию зайти так далеко.
      * * *
      - Ну как все было? - спросила Хелен, как только Дамарис вошла в дом, после того, как Том помог ей выйти из машины и донес саквояж до порога дома. - У тебя очень усталый вид.
      Дамарис рассмеялась.
      - Ничего удивительного. Я легла спать только в четыре часа утра.
      Взгляд Хелен остановился на ее левой руке. Кольца не ней не было.
      - А где же кольцо? - спросила она. - Ведь все-таки он должен был подарить тебе кольцо.
      Дамарис отвернулась от нее.
      - Я оставила его там. Я... я передумала, - сдержанно сказала она. Разве у женщины нет такого права? - Она бросила саквояж у подножия лестницы. - Керри, я должна завтра же поехать в Лонсестон и увидеться с мистером Престоном. Я хочу точно знать, каково будет мое положение, если я не выйду замуж за кузена Марка.
      Облегчение Хелен смешалось с тревогой. Лишь какое-то чрезвычайное происшествие могло вынудить Дамарис передумать в самый последний момент. Она с тревогой вглядывалась в бледное лицо девушки, подмечая решительно поджатые губы и затуманеный взгляд. Было видно по всему, что ее кто-то очень обидел.
      - Значит, ты передумала, - сухо сказала Хелен. Она всегда говорила таким тоном, когда была чем-то обеспокоена. - Разве сэр Марк не оправдал твоих ожиданий?
      - Совершенно нет, - ответила Дамарис, стараясь казаться веселой и беззаботной. - Он просто веселый обманщик, самый большой врунишка на свете. Я решила, что никогда не буду с ним счастлива. Как ты думаешь, у нас в прачечной могла бы поместиться лошадь?
      Дэвид, появившийся в коридоре как раз в тот момент, когда она произнесла последнюю фразу, подбежал к ней.
      - Ух ты, Рис, - радостно воскликнул он, - ты говоришь о той лошади, которую я гладил? И она теперь будет жить здесь, у нас? Правда? Честно-честно?
      Дамарис опустилась на одно колено и обняла мальчика за плечи, привлекая его к себе. На душе у нее стало легко и спокойно.
      - Честно-честно, - подтвердила она, - и я научу тебя ездить верхом, хотя, наверное, Шиба будет великовата для тебя. Вот пони был бы в самый раз...
      - Постой-ка! - рассмеялась Хелен. - А где ты собираешься разместить всю эту конюшню?
      - Это зависит от мистера Престона. Возможно, я смогу арендовать где-нибудь небольшой луг и сарайчик.
      - Так ты что, собираешься поселиться вместе с нам?
      Дамарис встала, выпрямляясь во весь рост.
      - Если, конечно, вы не возражаете.
      - И ты еще спрашиваешь? - всплеснула руками Хелен.
      Эта новость привела Дэвида в неописуемый восторг.
      Мэри также обрадовалась, узнав о ее решении. Дамарис не стала вдаваться в подробности, просто сообщив своим друзьям, что помолвка расторгнута. Обе женщины окружили ее заботой и вниманием, догадываясь о том, что Марк, должно быть, чем-то ее сильно обидел. Хелен надеялась, что со временем страсти улягутся, и ее бывшая воспитанница все-таки доверится ей, однако, сама не спешила с распросами. Дамарис попросила ее и Дэвида сопровождать ее во время предстоящей поездки в Лонсестон, не желая отправляться в столь дальнее путешествие в одиночку, и обоими это приглашение было воспринято с энтузиазмом. Город находился вблизи границы графства Девоншир, раскинувшись у подножия холма, вершина которого была увенчана руинами норманского замка. Дэвид был зачарован видом живописных руин древней крепости, мрачно возвышавшейся над горизонтом.
      - Рис, а мы пойдем туда?
      - Может быть, если останется время. - Она взглянула на Хелен. - Раз уж приехали, то давайте задержимся здесь на целый день. Пока я буду у мистера Престона, ты позвони Мэри и спроси, сможет ли она сегодня обойтись без нас. Ждите меня в кафе "У замка".
      Офис нотариальной конторы "Престон, Полдарк и Престон" располагался на узенькой улочке, в доме старой постройки с резными наличниками над окнами с ажурными чугунными решетками - подходящее место для хранителей архивов, подумала Дамарис. Накануне вечером она позвонила, чтобы заранее договориться о встрече, так что ее сразу же проводили в кабинет к мистеру Престону. Стены комнату от пола до потолка были заставлены полками с многочисленными томами юридических справочников и сборников законов в кожаных переплетах, от которых пахло пылью веков. Мистер Престон встал из-за своего большого, как баржа стола и вышел ей навтречу. От его беззаботно-отпускного вида не осталось и следа, он выглядел таким же сухим и запыленным, как и его книги. Они обменялись несколькими формальными фразами, в то время, как он предложил ей занять круглое кожаное кресло, а затем возвратился за свой стол, пытливо разглядывае ее сквозь стекла очков.
      - Ну что ж, моя дорогая, рассказывай, к чему такая спешка? Когда вчера вечером ты звонила мне домой, то сказала, что дело не терпит отлагательств.
      Дамарис принялась излагать суть своего вопроса, не упоминая имени Розиты, и старый нотариус выслушал ее сбивчивый рассказ с явным недоумением.
      - Но моя милая девочка, - попытался возразить он, когда она закончила говорить, - насколько я понял, все было улажено. Сэр Марк был здесь лишь вчера, чтобы обсудить этот вопрос.
      - Сэр Марк, - сказала Дамарис, сверкнув глазами, - обманул меня.
      Мистер Престон нервно откашлялся.
      - Успокойся, детка, если между вами произошла небольшая ссора, то с влюбленными такое случается...
      Дамарис горько усмехнулась.
      - Поверьте мне, между мной и сэром Марком нет и никогда не было никакой любви, и его симпатии, - она сделала ударение на последнем слове, не имею ко мне никакого отношения. При таких обстоятельствах я считаю, что выходить за него замуж было бы по крайней мере аморально.
      Лицо мистера Престона подобрело, и он ласково проговорил:
      - Дамарис, тебя всегда так опекали и берегли от дурного влияния, что ты просто ничего не знаешь о мужчинах. Сэр Марк - взрослый человек, так что вряд ли стоит тешить себя иллюзиями на тот счет, что у него не было никого до тебя, но, разумеется, когда он на тебе женится, то все это прекратится само собой.
      - Я в этом не уверена, - натянуто возразила Дамарис, с болью вспоминая страстный голос Розиты и не менее чувственный ответ Марка. - Он ведь наполовину испанец, не так ли?
      - Его мать была родом из Латинской Америки, но ты ведь и раньше знала об этом. Да и какое это имеет значение?
      - Только то, что о патологической склонности латиноамериканцев к изменам слагают легенды.
      Мистер Престон не сразу нашелся, что ответить.
      - Но сэр Марк является твоим опекуном, - строго сказал он.
      - После того, как мне исполнилось восемнадцать лет, опекун мне был уже не нужен, - резонно заметила она, - так что на самом деле у него никогда не было никаких законных оснований распоряжаться моей судьбой.
      - Да, но он оплатил твою учебу.
      В глазах Дамарис загорелись недобрые огоньки.
      - К сожалению, это так, но идея с пансионом мадам Лебрен принадлежала ему, а не мне. Лично я предпочла бы остаться дома и никуда не уезжать.
      - Ну и что именно ты предлагаешь? - обеспокоенно спросил он.
      - Как я уже сказала, я готова отказаться от всех притязаний на Рейвенскрэг, - твердо заявила Дамарис. - Надеюсь, тех денег, что у меня есть, хватит на то, чтобы на них жить. А если нет, то я смогу устроиться на работу.
      - Думаю, что если ты не станешь шиковать, то твой доход тебя вполне устроит, - заверил ее мистер Престон. - А когда тебе исполнится двадцать один год, то ты сможешь рапоряжаться капиталом по собственному усмотрению.
      - Значит, я смогу вложить их дело? - сказала она, думая о Мэри.
      - Да, но все же советую тебе хорошо подумать, прежде чем предпринимать какие-либо действия в этом направлении. - Он испытующе разглядывал ее. - Это мисс Кэрью постаралась? Оно и понятно. Она никогда не одобряла решения сэра Хью.
      - Нет, Керри тут не при чем, но она предложила мне пожить у нее, что для меня сейчас весьма актуально. - Внезапно она ощутила себя беспомощной и одинокой. - Мне бы хотелось забрать из поместья свои вещи. Книги, картины и мою лошадь.
      - Вполне разумно, - согласился он. - Не сомневаюсь, сэр Марк будет великодушен, но ты зашла слишком далеко, чтобы прямо сейчас дать отступного. Насколько я понимаю, твоя помолвка уже получила большую огласку, и сообщения о ней появятся во всех местных газетах.
      Дамарис сжала кулаки, вспоминая, какие надежды она возлагала на тот вечер, и каким неожиданным разочарованием все это в итоге для нее обернулось.
      - Да, все правильно, - согласилась она. - Мы просто будем делать вид, что ничего не произошло, а потом, когда все страсти улягутся, поместим крохотное объявление, извещающее, что свадьбы не будет - я ясно выражаюсь, да? Тем более, что она в любом случае состоялась бы не раньше, чем через год.
      - Что ж, Дамарис, хорошо, - согласился мистер Престон. - Я направлю тебе подробный отчет о твоем финансовом положении, после того, как переговорю с сэром Марком; полагаю, ты в праве рассчитывать на определенную денежную компенсацию за твою долю в поместье. - Он сделал какие-то пометки в блокноте. - Твои личные вещи и лошадь также будут тебе возвращены.
      Она вздохнула с облегчением.
      - И еще. Я хотела бы, чтобы вы сами уладили все это за меня. Я... я не хочу больше встречаться с сэром Марком.
      Престон вскинул брови.
      - Ты хочешь сказать, что помолвка расторгается не по обоюдному согласию сторон?
      Дамарис помедлила с ответом. Она уже была готова солгать, но затем лишь тихо проговорила:
      - Нет, я хочу, чтобы вы сами передали ему все, что я рассказала вам. Мне очень нужна... ваша защита.
      Мистер Престон вздохнул.
      - Можешь не волноваться, доверь это дело мне, - искренне проговорил он. - Хоть я больше и не твой опекун, но я навсегда останусь твоим другом.
      - Спасибо, - ответила Дамарис. - По крайней мере, хоть в вас дедушка не ошибся. Я знаю, что могу всегда и во всем положиться на вас.
      * * *
      Оказавшись на улице, она почувствовала себя гораздо лучше, как будто с души упал огромный камень. Наконец-то она освободилась от призрака кузена Марка. Хватит, она и так уже слишком долго мирилась с тем, как он довлеет над ее будущим. Она никогда больше не будет вспоминать о Рейвенскрэге, но ведь поместье от этого никуда не исчезнет. Оно все равно будет здесь, рядом. И когда Марк будет уезжать в свою Аргентину, то она, точно зная, что его в данный момент нет дома, сможет совершать туда прогулки верхом на Шибе и общаться с миссис Гарт. Но вот к морю больше спускаться не будет; он навсегда лишил ее этой возможности, ибо теперь этот каменистый берег был связан с воспоминаниями об их самой первой встрече. Наверное, он от души потешался над ней, когда она откровенно поведала ему о том, что помолвлена с кузеном Марком, коим он и оказался на самом деле. Нет, никогда в жизни она больше не ступит на тот берег, где ей пришлось пережить такое унижение. Дамарис со злорадством подумала о том, что деньги, затраченные на ее образование, можно считать выброшенными на ветер, ибо теперь она уже никогда не займет то декоративное положение при нем, для чего, собственно, он и отдал ее в обучение. Так что на роль леди Триэрн ему придется подыскать кого-нибудь другого, чем более, что далеко ходить не придется. Она вздохнула. Думать о том, что Розита станет хозяйкой поместья, было невыносимо тяжело.
      "И все-таки, слава Богу, что у меня хватило ума вовремя выпутаться из этой аферы, - с благодарность подумала она, - можно сказать, в самый последний момент. Так что теперь нужно постараться забыть об этом, как о кошмарном сне.
      Она поспешила в кафе, где за одним из столиков ее уже дожидались Хелен и Дэвид.
      - Ну как, все в порядке? - спросила у нее Хелен, в то время, как она села на свободное место. Дэвид же, не сводивший глаз со стоявшего на столе блюда с пирожными, нетерпеливо сказал:
      - Я уж думал, ты никогда не придешь. И очень проголодался. Так можно мне попробовать одно из этих замечательных пирожных?
      Дамарис рассмеялась.
      - Да, сейчас мы все будем дружно есть эти замечательные пирожные и утопим грусть во взбитых сливках.
      Хелен бросила на нее беглый взгляд. Значит, ей все-таки было грустно, и что-то подсказывало бывшей гувернантке, что причина этой грусти крылась отнюдь не только в потере Рейвенскрэга.
      Мэри сказала Хелен по телефону, что покупателей немного, и что им нет необходимости торопиться обратно, так что у Дэвида появилась возможность побывать в замке на холме, который вблизи выглядел совсем не так впечатляюще, как издали, но мальчик все равно остался очень доволен, получив возможность вдоволь полазить по разрушенным стенам. После обеда они бросиди по улочкам старого города, заходя в магазины, торгующие сувенирами и сравнивая цены с теми, что просила за свой товар Мэри. В Боскасл они вернулись лишь вечером, где их ожидала сносшибательная новость: оказывается, в их отсутствие сюда приезжал сам сэр Марк Триэрн. Наверное, мистер Престон позвонил ему сразу же после того, как Дамарис покинула его кабинет, и он не стал терять времени даром и тут же примчался, чтобы потребовать объяснений. Девушка была рада, что они разминулись с ним.
      - Он был просто вне себя от ярости, - рассказывала ей Мэри. Судя по всему, Марк не стал тратить время на великосветские церемонии, и держался с ней довольно высокомерно, но Мэри тоже оказалась не робкого десятка и сумела по-своему дать ему сдачи. Злорадно сверкая глазами, она продолжала: - Я сказала ему, что не знаю, где тебя искать, и что вы с Дэвидом ушли на целый день. Разумеется, он понял это так, что Дэвид это твой ухажер, а я не стала его в этом разубеждать.
      - Что ж, это почти правда, он и в самом деле мой друг, - заявила Дамарис, - мой самый-самый лучший друг. Правда, пупсик?
      Дэвид нерешительно улыбнулся.
      - Мне нравится гулять с тобой, но что такое "пупсик"?
      - Это очень хорошее слово, - заверила его Дамарис.
      Она с некоторой тревогой думала о том, что совершенно напрасно она вообразила себе, что Марк спокойно воспримет ее решение. Он был слишком самонадеян, слишком самолюбив, чтобы смириться с собственным поражением или оказаться униженным в глазах собственного адвоката. Однако позднее он и сам обязательно поймет, что она приняла единственно возможное решение, и оставит наконец ее в покое. Но тут ее посетила еще одна мысль.
      - А он был один?
      - Нет. С ним была та знайная девица, что в прошлой раз едва не переехала Дэвида.
      Значит, он имел наглость привезти с собой Розиту. Неужели он считает, что она ни о чем не догадывается? Дамарис едва не задохнулась от злости. Если он только заявится сюда опять, то уж она не постесняется высказать ему в глаза все, что думает по этому поводу.
      Той ночью она долго лежала без сна, строя планы на будущее. Первым делом нужно будет арендовать сарайчик и луг, чтобы разместить там Шибу и пони, которого она собиралась купить для Дэвида. Она обязательно научит его ездить верхом, и это будет зддорово. Денег на питание ей вполне хватало, но если позволят средства, то она с радостью пустила бы их на расширение бизнеса и стала бы принимать в нем более активное участие.
      - Возможно, Хелен понадобится твоя помощь, - сказала Мэри и почему-то смущенно покраснела. - Не исключено, что в скором времени я уже не смогу посвящать так много времени нашему магазину.
      Дамарис вопросительно взглянула на нее, а Хелен пояснила:
      - Мэри снова подумывает о замужестве.
      - Это ради Дэвида, - поспешила объяснить Мэри. - Ему нужен мужчина, отец, хотя меня до сих пор коробит при мысли о том, что кто-то может занять место Тима. - Ее муж погиб в автомобильной катастрофе.
      - Ты не должна так думать, - назидательно сказала Хелен. - Тим не захотел бы, чтобы ты всю жизнь носила по нему траур. Мэри, ведь ты еще молода, а Дик Эверетт производит впечатление хорошего, серьезного парня. Дэвид его просто обожает, так что тут проблем возникнуть не должно.
      Дамарис припомнила светловолосого автослесаря из гаража, который почти каждый день заходил в их магазин и делал небольшие покупки. Значит, ему нравилась Мэри. Она с любопытством взглянула на молодую вдову. Мэри была бесспорно привлекательна и очень женственна. Не удивительно, что Дик влюбился в нее, но он всегда казался Дамарис слишком уж инфантильным; и только теперь она с поняла, что он, должно быть, был на несколько лет постарше, чем она, и это открытие потрясло ее до глубины души; он казался ей таким юным лишь на фоне Марка, и, скорее всего, Мэри была его первой любовью. Она вздохнула. Нет, что бы там Хелен ни говорила, а наверное все-таки очень здорово быть первой любовью мужчины, а не... интересно, вдруг подумала Дамарис, а скольких женщин любил Марк, но тут же спохватилась и взяла себя в руки. Его амуры на стороне ее не касались; к тому же ее вообще даже не было в этом списке.
      - У него хорошие перспективы, - говорила Мэри. - Разумеется, я продолжала бы работать в магазине, но, если повезет, то у нас будет свой собственный дом, и тут было бы больше места для Дамарис.
      В крохотном домике, примыкающем к магазину на самом деле было три комнаты, но комната, которую занимала Дамарис своими размерами была ненамного больше буфета. Наверное, у Мэри с Диком Эверетта все складывалось довольно удачно, если она уже начала задумываться о том, где они с ним станут жить.
      - Вряд ли Дамарис поселится здесь на веки вечные, - заметила Хелен.
      - Нет, я останусь у вас навсегда, - решительно заявила Дамарис. - И вообще, замуж я ни за кого выходить не собираюсь. Стану старой девой и буду жить здесь вместе с Керри.
      Хелен улыбнулась, но ничего не сказала; она искренне надеялась на то, что когда-нибудь Дамарис все же выйдет замуж и найдет свое счастье, которого ей самой, увы, испытать так и не довелось.
      - Я иду на это исключительно ради Дэвида, - настаивала Мэри, словно пытаясь оправдаться перед одолевающими ее воспоминаниями.
      Дамарис задумалась о том, а существуют ли вообще в природе браки, заключенные по любви. Но затем разговор перешел в другое русло, и они принялись рассматривать каталоги и обсуждая новые направления, которые могут оказаться прибыльными в следующем сезоне.
      - Зимой бизнес будет идти довольно вяло, - предупредила их Мэри, - но мы наверстаем все сполна за летние месяцы, когда сюда вновь повалят толпы туристов. Просто диву даешься, какие деньжищи тратят люди на сувениры. Хорошо раскупается посуда и резьба по дереву. А как насчет домашних сладостей? Дамарис, ты готовить умеешь?