Глава первая

1815

Сэр Ричард Найтли проснулся внезапно. Каждый мускул его могучего тела был напряжен до предела. Что же такое могло нарушить его сон? Он прислушался. Неужели стреляла пушка? Нет, не может быть. Все это — дурной сон, незатухающие воспоминания, не дающий покоя страх, — все это давно в прошлом. Но только ли в прошлом? Такое невозможно забыть! Сэр Ричард резко вскочил с кровати. Все вокруг снова потряс оглушительный раскат грома.

— Гроза, всего лишь гроза! — с облегчением вздохнул сэр Ричард.

Стараясь не обращать внимания на ноющую боль в плече, он попытался расслабиться. Что за чудовищная ночь! Ночная рубашка сэра Ричарда взмокла от пота, дрожащими пальцами он сорвал ее с покрытого испариной тела и с отвращением швырнул в угол комнаты.

— Ничего страшного, это просто гроза, — повторил он, прислушиваясь к раскатам грома, сотрясающим дом.

Поддавшись импульсу, сэр Ричард потрогал повязку на глазах и застонал. Ни боль в плече, ни рваная рана на левой ноге не внушали ему особой тревоги. Слепота — вот что страшно. Абсолютная слепота. С этим невозможно смириться. А вдруг ему до конца жизни придется зависеть от чужой помощи? Сейчас он даже не в состоянии самостоятельно пересечь комнату.

За окном бушевал сильнейший шторм, но здесь было невыносимо душно. Наверное, Мэри закрыла окно, когда навещала его перед сном. Сэр Ричард повернул голову в ту сторону, где, по его прикидкам, находилось окно, и, после секундного раздумья, решился предпринять попытку добраться туда.

Стараясь не наступать на больную ногу, держась руками за стену, он медленно двинулся вперед. Как хорошо, что Мэри два раза в день заставляет его выполнять эти простенькие упражнения для тренировки мышц. Впрочем, одно дело упражняться в присутствии этой жизнерадостной девушки, и совсем другое — самому передвигаться по незнакомой комнате, опираясь на стену.

— Черт побери! — воскликнул сэр Ричард, локтем задев какой-то предмет, незамедлительно упавший на пол и с треском разбившийся.

«Интересно, что я разбил?» — подумал он и сделал следующий шаг.

— Даже не пытайтесь, сэр! — проговорил тихий голос. — Если вы сделаете еще хоть один шаг, то наступите на осколки.

— Прошу прощения, Мэри. Надеюсь, я не разбил ничего ценного?

Раздались негромкие шаги, и через несколько секунд теплая ладонь коснулась его лица.

— Я же говорила вам, сэр, что этот дом нам не принадлежит, так что я не знаю, представляла ли ценность та фарфоровая вазочка, которую вы имели честь разбить, — насмешливо проговорила девушка, в речи которой безошибочно угадывался сельский акцент. — Зачем вы встали, сэр? Вам что-то нужно?

Сэр Ричард не удержался от улыбки. Он считал Мэри очаровательным созданием, хотя и не слишком умным. Впрочем, для того чтобы ухаживать за ранеными британскими солдатами, а их в доме было шестеро, ума не требовалось. Мэри была добра, исполнительна и не чуралась никакой работы.

В воспаленном рассудке сэра Ричарда немедленно всплыли ужасные воспоминания о нескольких днях, проведенных в скрипучей телеге, наполненной ранеными и мертвецами. Сущий ад! Дорога в Брюссель тянулась нескончаемо. И тогда сержант Хоукер сообщил военному хирургу, что к нему обратилась девушка, которая согласилась приютить у себя шестерых раненых.

Ричард не помнил, как попал в эту комнату, не помнил тех нескольких дней, что хирург не отходил от его постели, пытаясь спасти руку и вытащить картечь из ноги. Перед глазами постоянно вставала одна и та же сцена — он лежит на земле, истекая кровью, а над ним склоняется чья-то фигура. Ричард не, знает, враг это или друг, попытка встать проясняет зрение: возвышаясь, над ним стоит французский кавалерист и размахивает саблей. Потом забытье.

В следующий раз он окончательно пришел в себя уже в доме Мэри. Это она проводила ночи напролет у его постели, делая все возможное, чтобы помочь ему подняться на ноги. Пока Ричард потихоньку приходил в себя, у него было время подумать и осознать случившееся. Он вынужден был смириться с трагической гибелью брата.

Ричард тряхнул головой, прогоняя тягостные воспоминания.

— Нет, моя дорогая девочка, — ответил он на вопрос Мэри, — мне ничего не нужно. Я просто хотел открыть окно. В комнате невероятно жарко!

— Окно открыто, но, если хотите, я распахну его настежь, однако прежде вы вернетесь в постель.

Он снова ощутил на себе прикосновение ее теплых пальцев. Девушка слегка обняла его и повела к кровати. Ричард вдыхал аромат ее пахнущих лавандой волос, и внутри него пробуждалось желание. Он постарался отогнать грешные помыслы. Оставалось надеяться, что Мэри не заметила его возбуждения. Что ж, это лишь означает, что он не так слаб, как кажется.

Девушка помогла ему лечь и укрыться одеялом.

— Так гораздо лучше! — крикнул он, когда она настежь распахнула окно и в комнату хлынул поток свежего воздуха.

— Вам было бы не так жарко, если бы вы не укрывались одеялом, — проворчала Мэри, собирая с пола осколки фарфора. — Ну вот, я все убрала. Когда в следующий раз захотите побродить посреди а ночи, сперва позовите меня.

Ричард улыбнулся и протянул к ней руки. Он привык к таким выпадам с ее стороны. Девушка подошла к кровати и присела рядом с ним. Матрас прогнулся под тяжестью ее тела. Она взяла его за руку и приготовилась слушать.

— Это очень эгоистично с моей стороны, потому что ты, должно быть, страшно устала, но не могла бы ты немного посидеть со мной?

Он знал, что она улыбается, хотя и не мог этого видеть.

— Я понимаю, что вы волнуетесь из-за завтрашнего дня, Ричард, — ласково ответила она, — но совершенно напрасно. Все будет в порядке… Я обещаю…

Он сжал ее руку и в изнеможении откинулся на подушки. Какая шелковистая у нее кожа! Он бы узнал эти руки где угодно. И как такое хрупкое и нежное существо не боится ухаживать за ранеными? Сержант Хоукер сказал, что она еще совсем молоденькая и очень красивая. У нее длинные золотистые волосы и голубые глаза. Должно быть, она прекрасна! Хоукер сказал, что у нее самая очаровательная улыбка, какую ему когда-либо доводилось видеть.

— Мне бы твою уверенность, Мэри, — прошептал он.

— Вот увидите, — она тихо рассмеялась, — все образуется, я знаю. Недаром же во мне течет цыганская кровь.

Возможно, она права: он просто впал в уныние и ведет себя как избалованный ребенок. Милая, славная Мэри! Как хотелось бы увидеть ее! Доктор заверил, что зрение вот-вот восстановится, хотя Ричард и не надеялся на это. Завтра снимут повязки, и, если произойдет чудо, зрение вернется к нему. Он должен в это поверить.

Ричард вздохнул. В его груди теснилась невыносимая боль, которая была страшнее любых мучений. Минуло уже две недели с тех пор, как Мэри прочла ему письмо, в котором сообщалось о смерти брата, но он даже не пытался смириться с горем. Неужели, когда он вернется в Англию, Чарлз не выйдет на крыльцо их дома ему навстречу, а Маргарет и малютка Джонатан не выбегут следом? И все из-за того, что лошадь, запряженная в карету брата, внезапно понесла. Обезумевшее животное попыталось перепрыгнуть через овраг, но рухнуло на дно вместе с каретой и пассажирами. И теперь Чарлз, Маргарет и их девятилетний сын покоились в холодной земле.

Осознать эту трагедию было выше его сил. Сначала множество друзей полегло в битве при Ватерлоо, потом известие о гибели брата и его семьи… Ричард потерял вкус к жизни. Он бы, наверное, не оправился от ран, не будь рядом Мэри. Она окружила его любовью и заботой, убедила в необходимости бороться за свою жизнь. Ричард понял, что жить стоило хотя бы ради этой молоденькой девушки, которой он никогда не видел.

К счастью, Чарлз и Маргарет сочли, что их младшая дочь Джулиет слишком мала, и не взяли ее с собой в ту злополучную поездку в Дербишир. Малышка осталась на попечении родственников в Лондоне.

Поэтому Ричард мечтал выздороветь как можно скорее и вернуться в Лондон, чтобы забрать племянницу к себе и заменить ей отца.

Он простер руку и властным рывком притянул Мэри к себе. Ее волосы коснулись его лица, и он снова ощутил запах лавандового масла.

— Что бы я делал без тебя, моя дорогая девочка! — воскликнул он.

И, не осознавая до конца своих действий, Ричард наклонился к ней, чтобы поцеловать. У Мэри были теплые, нежные губы, сладкие как мед. Они задрожали, когда Ричард впился в них от избытка чувств. Поначалу он просто хотел выразить свою признательность Мэри, но, когда она прильнула к нему, когда ее молодое, упругое тело затрепетало под его прикосновениями, Ричард вдруг ощутил такой прилив желания, что мгновенно забыл обо всем на свете.

Через несколько секунд простое домашнее платье уже валялось где-то возле кровати, а Ричард ласкал ее совершенное тело. Он все еще не мог поверить, что прикасается к этой шелковой коже, целует эти сочные губы. Мэри тихо постанывала, извиваясь в его объятиях. Но Ричард, охваченный страстью, не замечал, как робка и неопытна была девушка.

— Почему ты ничего не сказала мне, Мэри? — спросил он, когда они отдыхали в объятиях друг друга. — Моя дорогая, я сделал тебе больно? Если бы я знал, что…

— Если бы ты знал, Ричард, — перебила его она, — ты бы никогда не прикоснулся ко мне.

В этом она ошибалась. Ричард был не из тех, кто привык обуздывать свои чувства. В его жизни было множество любовниц. Впрочем, с девственницами он еще не сталкивался. Возможно, если бы он догадался раньше, то сумел бы остановиться, но в любом случае сожалениями дела не поправишь.

— Мы поженимся, как только я улажу все свои дела, — сказал он, целуя ее в лоб. Мэри заметно напряглась. — Что-то не так, Мэри? Ты не хочешь за меня замуж?

— Больше всего на свете, Ричард! — воскликнула она. — Но… но ведь ты ничего обо мне не знаешь…

— Я знаю, что ты самая чудесная девушка на всем белом свете, — улыбнулся он, — и еще я знаю, что у тебя светлые волосы и голубые глаза.

— Ах да, — пробормотала она, — разумеется. Скажи, Ричард, тебе всегда нравились голубоглазые блондинки?

— Откуда ты знаешь? Тебе сказал сержант Хоукер?

Она не ответила и, помолчав несколько секунд, вдруг спросила:

— Ты и вправду хочешь на мне жениться?

— Конечно! — Ричард надеялся, что голос не выдаст его истинных чувств. — Теперь, став полноправным владельцем фамильного состояния, я должен обзавестись наследником. Мы достаточно хорошо узнали друг друга за прошедшие несколько недель. Уверен, из тебя выйдет замечательная мать и жена. Думаю, что вопрос решен.

Ответом ему было молчание.

Когда он проснулся, Мэри рядом не оказалось. Смятые простыни еще хранили запах ее тела, и Ричард с восторгом уткнулся в них лицом. В коридоре слышались торопливые шаги. Утро, как всегда, выдалось хлопотным. Удивительно, но Ричарда больше не волновало, вернется к нему зрение или нет. Сегодняшняя ночь изменила все раз и навсегда. Он словно заново родился.

Ричард потянулся в кровати. Из Мэри получится чудесная жена. Она очень нравилась ему, возможно, больше, чем любая женщина, которую он когда-либо знал. В ней было столько доброты и ласки, сколько Ричард не встречал за всю свою жизнь ни в одном человеке. Забавная и разговорчивая, Мэри, несмотря на западный сельский акцент, видимо, получила неплохое образование.

Именно она написала ответ его поверенным в Лондоне, сообщая, что в данный момент сэр Найтли не может прибыть в Англию. А сержант Хоукер говорил, что Мэри немало времени провела, обучая его правописанию. Однако Ричард понимал, что всех этих неоспоримых достоинств недостаточно, чтобы стать женой баронета. Мэри и понятия не имеет о светском этикете. Подобный брак вполне можно посчитать мезальянсом. Не приходится сомневаться, что именно таким словечком определит его женитьбу высшее общество.

«Ты ничего обо мне не знаешь». Эти слова до сих пор эхом звучали у него в голове. Это правда: Ричарду почти ничего не было о ней известно. Да, она образованна, начитанна. Возможно, она дочь приходского священника или что-то в этом роде. Что ж, не так уж и плохо. Мэри девушка сообразительная, и ему не составит особого труда научить ее правилам поведения в обществе. К тому же у нее есть средства, чтобы снимать этот дом, значит, она не бедна. Дочь какого-нибудь купца? Что толку гадать! Он спросит ее об этом, как только она явится к нему.

Раздался скрип открываемой двери.

— Мэри? — обрадовался Ричард.

— Нет, сэр, это всего лишь я, сержант Хоукер.

— Старина, что принесло тебя в такую рань? И что это за шум в коридоре?

— Слуги переносят вещи. Капитан Монро уезжает, так что остаемся только мы с вами.

— Где Мэри?

— Она… — смутился Хоукер, — она немного занята, сэр, поэтому и попросила меня заглянуть к вам. Мне нетрудно, ведь я уже почти поправился. Только колено иногда побаливает, но это пустяки. Давайте я принесу вам воды, чтобы умыться, сэр.

Вскоре после этого приехал доктор, а вот Мэри так и не появилась. Ричард волновался как ребенок. Наконец повязки были сняты. Сначала перед глазами Ричарда поплыли разноцветные круги, но через несколько минут все обрело свои очертания, и Ричард смог разглядеть лица — обеспокоенного Хоукера и улыбающегося доктора.

— Как же я рад видеть твою уродливую физиономию, Хоукер! — воскликнул Ричард. — Должен признать, ты похорошел за последнее время!

Сержант весело рассмеялся и отошел к окну, предоставляя доктору возможность провести дальнейший осмотр пациента. Он еле заметно кивнул кому-то за окном и взглядом проводил отъезжающую коляску.

— Где же Мэри? — снова спросил Ричард. Ему не терпелось поскорее увидеть ее.

Хоукер виновато отвел глаза.

— Она… вышла немного подышать, сэр…

— Что ж, передай ей, как только она вернется, что я хочу ее видеть.

Сержант не ответил, хотя прекрасно понимал, что через несколько часов его командир все равно узнает правду.

День тянулся нескончаемо долго. Уже начали сгущаться сумерки, когда Хоукер принес сэру Ричарду ужин.

— Где Мэри, старина? Почему она избегает меня сегодня?

— Ее нет, сэр.

— Нет?! Что это значит?

— Она уехала.

— Но куда?

— Обратно в Англию. Она села в коляску, как только удостоверилась, что с вами все в порядке, — запинаясь доложил сержант.

В течение нескольких минут Ричард тщетно пытался побороть внезапный приступ боли.

— Она сказала, почему уезжает? — наконец проговорил он.

— Сказала, что плохо себя чувствует, сэр. Мисс Мэри очень устала, ухаживая за всеми нами. Она сказала, что хочет поскорее вернуться домой, пока ей не стало хуже, — Хоукер опустил руку в карман и выудил оттуда письмо. — Она просила меня передать вам вот это, сэр.

Непослушными пальцами Ричард схватил сложенный пополам листок бумаги и, невзирая на запрет доктора напрягать зрение, прочел:

«Мой дорогой Ричард, только что я совершила самый недостойный, самый трусливый поступок в своей жизни — я уехала, не попрощавшись с тобой. Но я знаю, что так будет лучше. Если бы я осмелилась еще раз посмотреть тебе в глаза, то проявила бы непозволительную слабость и согласилась стать твоей женой. Уверена, что ты и сам понимаешь, какую ошибку мы чуть было не совершили. Ты сделал мне предложение, потому что ты честный и благородный человек, но я не могу принять такую жертву с твоей стороны. Я дала себе слово, что никогда не стану сожалеть о том, что произошло между нами. Я бы не могла быть счастливой в браке, зная, что ты не любишь меня. Когда-нибудь ты еще повстречаешь свою любовь и тогда, быть может, помянешь, меня добрым словом. Да хранит тебя Господь. Мэри».

Спазм перехватил горло Ричарда. Он еще раз пробежал глазами строчки, выведенные красивым женским почерком — почерком, который, по какой-то необъяснимой причине, показался ему знакомым. Мэри освободила его от обязательств, которыми он связал себя прошлой ночью, но хотел ли он этого? Он не был в этом уверен. Он был многим обязан этой девушке и не мог позволить ей вот так исчезнуть из его жизни. Он обязан разыскать Мэри!

— Она не оставила адреса, — Ричард поднял глаза на Хоукера. — Ты не знаешь, где я могу ее найти?

— Не знаю, сэр. Мисс Мэри увезла с собой всех нанятых на время слуг и, конечно, ту женщину, которая повсюду сопровождала ее. В доме осталась только чета французов.

— Они бельгийцы.

— По мне все одно, сэр. Хотите, я позову экономку?

Ричард кивнул, хотя понимал, что это бесполезно. «Мадемуазель Мария никогда не говорила о своем доме». Экономка лишь предложила сэру Ричарду дождаться ее хозяина, итальянца, который должен вернуться в конце месяца. Возможно, он знает адрес мадемуазель Марии.

Но Ричарду не пришлось ждать так долго. Спустя неделю он прочитал в газете о гибели пассажирского судна «Альбатрос», направлявшегося в Саутгемптон. Среди пропавших без вести пассажиров были миссис и мисс Мэри Смит.

Глава вторая

Леди Дартвуд взирала на подъезжающую к дому карету с поистине детским восторгом. Наконец экипаж остановился, и хорошо вышколенный кучер немедленно помог пассажирке выйти. Молодая, элегантно одетая женщина, кутаясь в роскошный меховой жакет, поспешила войти в дом.

— Она здесь, Брин! Она приехала! — вскричала леди Дартвуд.

— Дорогая, не стоит так волноваться! — отозвался ее муж. — Ради бога, сядь. В твоем положении вредно прыгать…

— Я знаю, милый, — с улыбкой ответила Верити, — это так любезно с твоей стороны — без конца напоминать мне о моем положении, — она с нежностью погладила свой округлый животик. — Элизабет чудесная девушка. Я уверена, что ты будешь от нее без ума.

Виконт Дартвуд встал из-за стола и подошел к супруге.

— Я обещаю, что отнесусь к ней так, как она того заслуживает, Верити, — сказал он, обнимая ее. — Уверен, раз ты так высоко отзываешься о школьной подруге, она действительно прекрасный человек. Но восхищаюсь я только тобой, моя любовь. Другие женщины перестали существовать для меня, как только я тебя увидел.

Дверь в кабинет виконта отворилась, и девушка лет двадцати с небольшим в сопровождении слуги вошла в комнату.

— Клянусь, Элизабет, — воскликнула виконтесса, обнимая ее, — с каждым годом ты становишься все прелестнее. И… Что это? Ты сбавила в весе?

— А ты прямо-таки расцвела, моя дорогая Верити. Сияешь здоровьем! — Элизабет протянула руку виконту. — Как поживаете, милорд? Ваша жена так часто рассказывала мне о вас в своих письмах, что мне кажется, будто я знаю вас всю жизнь.

— В свою очередь должен добавить, мисс Бересфорд, — ответил виконт, целуя протянутую руку, — что с тех пор, как Верити получила ваше письмо, она ни о чем другом не говорит.

— Не слушай его, Элизабет! — рассмеялась Верити. — Мне вредно волноваться. И давайте покончим с формальностями!

— Учитывая обстоятельства, вам следует держать ее взаперти, сэр, — улыбнулась Элизабет. — У нашей дорогой Верити слишком живой нрав, ей не сидится на месте, а беготня может повредить ее здоровью. Что же до формальностей, я согласна с вашей супругой и прошу вас не называть меня «мисс Бересфорд». Однако вынуждена признаться, что многочисленные сокращения моего имени мне также не нравятся. Я не вынесу, если вы будете называть меня Лиззи, Элизой или Бет.

Виконт благосклонно выслушал эту тираду и снова поклонился. Гостья ему определенно нравилась. Она была очаровательна, умна и обладала безупречными манерами. И именно поэтому, когда Элизабет задержалась к ужину, виконт нетерпеливо поинтересовался у супруги:

— Куда подевалась твоя подруга, дорогая? Знаешь, она не только весьма привлекательная особа, но и достаточно рассудительна…

Верити едва удалось скрыть улыбку. Такая оценка в устах ее мужа, скупого на похвалу, означала, что он очень высокого мнения о человеке.

— Не имею представления, милый, — улыбка на лице виконтессы внезапно погасла. — Я, наверное, рассказывала тебе, что у нее было тяжелое детство. Она мало говорила о себе, но все же мне удалось узнать, что брак ее родителей оказался неудачным. Элизабет была очень привязана к отцу и совсем не общалась с матерью. А что касается ее сестры…

— Мм, — пробормотал виконт, — надеюсь, ты предупредила нашу гостью, что леди Чилтэм может нагрянуть сюда в любую минуту?

Верити нахмурилась. Она от всей души презирала сестру Элизабет и лорда Чилтэма. Однако сами Чилтэмы словно бы не замечали такого к себе отношения. Более того, они искренне полагали, что раз их поместье располагается всего в трех милях от поместья виконта, то они вправе навещать соседей, когда им вздумается.

— Она дурно вела себя с Элизабет, — вместо ответа сказала виконтесса, — бедная девочка всегда возвращалась в пансион в синяках после каникул.

— Моя дорогая, братьям и сестрам свойственно ссориться, — спокойно отозвался виконт.

— Да, разумеется, но Эвадна на семь лет старше Элизабет. — Верити вдруг повеселела. — Хотела бы я посмотреть, осмелится ли она теперь нападать на мою дорогую подругу. Элизабет очень изменилась с тех пор, как уехала жить к бабушке. Я думаю, Эвадна умрет от зависти, когда увидит ее.

— Еще бы! — не сдержал своих чувств виконт. — Элизабет отнюдь не похожа на увядающую фиалку — в отличие от сестрицы. Они совершенно разные.

— Это правда, — согласилась Верити, — в школе Элизабет была очень застенчивой, но, к счастью, повзрослев, она превратилась в сильную, уверенную в себе женщину. Даже большое горе — не так давно она потеряла бабушку — не вывело ее из равновесия.

В этом, однако, проницательная виконтесса ошибалась. Прежде чем судить о душевном состоянии своей подруги, ей не мешало бы поговорить с горничной Элизабет. Именно эта женщина, нанятая когда-то в качестве няньки, лучше остальных понимала, что пришлось пережить ее драгоценной хозяйке. Агата Стигвелл — так звали преданную горничную — стала свидетельницей череды драматических событий в жизни Бересфордов. На ее глазах старшая Эвадна обижала сестренку, а миссис Бересфорд словно не замечала того, что происходило у нее под носом. И только бабушка беззаветно любила Элизабет, забрав ее при первой же возможности к себе в Бристоль. Правда, имелся еще отец. Но он так редко навещал семью, что поневоле возникало сомнение, существует ли он вообще.

Агата никогда не сожалела о том, что помогла юной мисс убежать в Бристоль, когда умер мистер Бересфорд. У бабушки девочка словно расцвела. Наконец о ней заботились, ее любили. Однако, к сожалению, миссис Смитсон была слаба здоровьем. Особенно ее подкосил приезд дочери, которая явилась, чтобы забрать беглянку.

Агате не удалось подслушать разговор, произошедший между миссис Смитсон и миссис Бересфорд, но после него между матерью и дочерью пробежала черная кошка. Миссис Бересфорд немедленно покинула дом миссис Смитсон, и, надо признать. Агата об этом ничуть не сожалела. Она никогда не любила хозяйку, а посему при известии о ее кончине, случившейся два года назад, не проронила ни слезинки.

Что же до мисс Элизабет, понять, что чувствует девушка, было невозможно. Агата точно знала, что мисс не стала оплакивать почившую мать и даже отказалась носить траур. Только смерть миссис Смитсон по-настоящему расстроила Элизабет. С тех пор ее будто подменили. Впрочем, Агата заметила, что поездка в Брюссель пошла на пользу молодой хозяйке. Элизабет посвежела и перестала плакать. Однако на ее прекрасном лице застыла печаль. Она стала еще более задумчивой и замкнутой.

— Почему ты так странно смотришь на меня, Эгги?

Агата отвела глаза. Ее длинные, худые пальцы теребили бахрому; на шерстяной шали.

— Вам это только чудится, госпожа. Я всего лишь подумала, как это мудро с вашей стороны — принять приглашение леди Дартвуд. Слишком долго вы сидели взаперти. Ваша бабушка не одобрила бы подобного поведения.

— Знаю, знаю… — Элизабет вздохнула. — Бабушка даже просила меня отказаться от траура по ней. Я сдержала данное ей обещание и не ношу черных одежд.

Элизабет встала из-за туалетного столика, забрала у горничной шаль и завернулась в нее. Кивнув Агате, она вышла из комнаты и направилась в гостиную, где некоторое время назад встретилась с давней подругой и ее мужем. Там она застала весьма трогательную картину: виконт и виконтесса сидели на софе подле друг друга и о чем-то оживленно шептались.

Завидев Элизабет, виконт немедленно поднялся на ноги и поклонился, как того требовали приличия.

— Боюсь, Верити забыла предупредить вас о том, что мы ожидаем и других гостей. Должен приехать мой хороший друг, мы вместе служили. Он обещал быть сегодня, но может и задержаться.

Элизабет кивнула. Пока она поудобнее устраивалась в кресле, виконт налил ей бокал мадеры.

— Кажется, весь прошлый год вы пробели в Брюсселе? Значит, у вас была прекрасная возможность отпраздновать победу. Верити говорила, что вы ухаживали за ранеными солдатами?

— Да, я жила в Брюсселе, — ответила Элизабет, слегка запинаясь, — но вынуждена признаться, что поводов для радости находилось немного. Если бы вы знали, сколько людей полегло в этой войне! Я никогда не забуду, что творилось в городе после решающей битвы! — Она тряхнула головой. — Славе всегда сопутствуют смерть и страдания.

Верити посмотрела на мужа и увидела, как он уважительно кивает, слушая Элизабет. Их разговор был прерван внезапным шумом, донесшимся из коридора.

— Что такое, Брин? Должно быть, приехал твой друг?

— Да, вероятно, это он.

Верити дождалась, пока муж выйдет из комнаты, и тут же заговорщически подмигнула Элизабет.

— Я только что заметила, что у вас с Брином одинаковый цвет волос. Вы могли бы быть братом и сестрой! — сказала она, подсаживаясь поближе к подруге.

— Хотелось бы мне иметь такого брата — серьезно проговорила Элизабет. — Тебе очень повезло с мужем, Верити. Такой обаятельный!

Она улыбнулась, но ее серо-зеленые глаза по-прежнему оставались грустными.

— Когда ты ожидаешь ребенка? — спросила она. — Думается мне, со дня на день.

— Господи, нет! Не раньше чем через несколько недель, — Верити слегка нахмурилась. — Я знаю, что чудовищно растолстела и ужасно выгляжу, а ведь ждать еще целый месяц!

В эту самую секунду дверь распахнулась, и в гостиную вошел виконт в сопровождении высокого, красивого джентльмена. Верити никогда прежде не встречала этого человека, но была наслышана о его достоинствах. Сэр Ричард Найтли сразу же очаровал ее. Она была так поглощена знакомством с ним, что не обратила внимания на то, как отреагировала на происходящее ее подруга.

Руки Элизабет предательски дрожали. Она собиралась поставить бокал с вином на кофейный столик, но нечаянно опрокинула содержимое на свое платье из темно-зеленого бархата. Впрочем, ей моментально удалось взять себя в руки, и, кажется, никто не заметил этой маленькой вспышки ужаса.

— Нет необходимости представлять мне сэра Ричарда, — сказала она, когда подошла ее очередь знакомиться. — В детстве мы дружили домами.

Элизабет прекрасно владела собой. Она была бледна, но это вполне можно было списать на усталость. Оправив безнадежно испорченное платье, она с рассчитанной грацией протянула руку для поцелуя. На ее губах играла приветливая улыбка.

— В последний раз мы виделись очень давно, сэр Ричард, поэтому неудивительно, что вы меня не узнали. Элизабет… Элизабет Бересфорд.

Он сдержал возглас изумления, но его лицо и без слов выражало крайнее замешательство.

— Я разделяю ваше удивление, сэр Ричард, — весело проговорила виконтесса, — Элизабет узнать мудрено. Случайно повстречав ее два месяца назад, я глазам своим не поверила! «Неужели это моя старая школьная подруга?» — подумала я.

— Вы и в самом деле сильно изменились, мисс Бересфорд, — наконец ответил сэр Ричард. По спине Элизабет пробежал холодок. Как же она скучала по этому голосу! — Но мне все же следовало узнать вас.

Его взгляд скользнул по нежному фарфоровому личику, обрамленному копной густых огненно-рыжих волос, по изящной фигуре. Он уловил едва слышный аромат какого-то цветка. В голове мелькнуло смутное воспоминание, которое исчезло так быстро, что Ричард не успел понять, о чем напомнил ему тонкий запах.

— В отличие от вашей сестры вы похожи на своего отца. Эти волосы… Вы, несомненно, унаследовали их от Бересфордов.

— Вы не представляете, сэр, какое это облегчение — слышать от вас подобные слова! — с некоторой иронией проговорила Элизабет, повернулась к виконту и одарила того такой ослепительной улыбкой, что сэр Ричард почувствовал укол ревности.

— Милый Брин, ваша дорогая жена только что сказала мне, что мы с вами могли бы быть братом и сестрой, так велико наше внешнее сходство. Уверена, что через некоторое время словоохотливые сплетницы не только «породнят» нас, но и выдумают какую-нибудь удивительную историю, повествующую о скитаниях наших семей, разлученных каким-нибудь вековым проклятием. Так что не удивляйтесь, если через некоторое время соседи начнут бросать на вас любопытные взгляды!

Виконт расхохотался, весьма довольный остроумным замечанием гостьи. Он протянул девушке руку и повел ее в столовую, где уже был сервирован ужин. Сэр Ричард и виконтесса двинулись следом. Верити сию же секунду заметила, что друг ее мужа не может глаз отвести от Элизабет. Сама же мисс Бересфорд. вовсе не желала быть объектом столь пристального внимания. Напротив, эти долгие, восхищенные взгляды, которые то и дело бросал на нее сэр Найтли, невероятно смущали девушку, хотя ей и удавалось делать вид, что она ничего не замечает.

Никогда, даже в самых смелых своих фантазиях, не могла она вообразить, что гость Дартвудов окажется тем самым человеком, которого она беззаветно любила с детства. Эта неожиданная встреча причинила Элизабет адскую боль. Однако ничем — ни жестом, ни словом — не выдала она царящего в ее душе смятения. Она держала себя с достоинством, была дружелюбна и предельно вежлива.

Ужин, которого она ожидала с таким нетерпением, обернулся для нее настоящей пыткой. Она едва прикоснулась к еде и, когда Верити объявила о своем намерении пораньше лечь спать, несказанно обрадовалась. Не пришлось выдумывать предлог, чтобы оставить джентльменов. Пожелав им доброй ночи, она вызвалась проводить леди Дартвуд в ее комнату. Подруги давно не виделись и горели желанием поговорить по душам.

К счастью, виконтесса очень устала, и вскоре Элизабет очутилась у себя в покоях. Здесь ей не нужно было притворяться. На ее лице ясно читалось отчаяние.

— Так и есть! — воскликнула она, глядя на горничную. — Мне следовало догадаться, что тебе все известно! Откуда ты узнала о его приезде? Не стой как столб! Помоги мне раздеться!

Обескураженная подобной вспышкой ярости, столь несвойственной ее хозяйке, Агата проворно бросилась к молодой леди и помогла ей подготовиться ко сну.

— Что же теперь будет, госпожа? — осмелилась спросить она. — Помяните мое слово: он обо всем узнает!

Элизабет швырнула на туалетный столик деревянный гребень, которым расчесывала волосы, и повернулась к служанке.

— Он не узнает, если только ты не проговоришься. Это наш с тобой секрет. Ты ведь никогда не предашь меня, Эгги? Если ты сделаешь это, я тебя не прощу!

— Я умру вместе с вашей тайной, госпожа. Вы же знаете. Но он не глуп. Он Может что-то заподозрить. Лучше бы вам немедленно уехать…

Элизабет отрицательно покачала головой.

— Не скрою, подобное решение проблемы представляется мне весьма заманчивым, но своим отъездом я лишь все осложню. Ему покажется странным, что я вдруг сорвалась и уехала. — Она беспомощно посмотрела на себя в зеркало, будто спрашивала совета у своего отражения. — Да, вот тогда он заподозрит неладное, начнет расспрашивать Дартвудов, сопоставит факты и поймет. Нет, Эгги, я не могу этого допустить. Знаешь, забавно, но из меня вышла бы неплохая актриса! — Она горько усмехнулась. — Да, да, эта профессия недостойна настоящей леди, но… Однажды я уже повела себя так, как не подобает леди. За одни сутки согрешила дважды. Нет, Эгги, я умею держать себя в руках. В течение долгих лет я только и делала, что скрывала собственные чувства, так что мне не составит труда обвести его вокруг пальца.

Горничная помрачнела, и Элизабет слегка пожала ей руку, чтобы успокоить.

— Не волнуйся, Эгги. Все будет хорошо. Знаешь, вынуждена признаться, что обижена на виконтессу. Нет, я очень привязана к Верити! Мы давние подруги, но она могла бы предупредить меня о том, что старый товарищ ее мужа некто иной, как Ричард… Возможно, она скрыла это из лучших побуждений… Бог ей судья! Кстати, Эгги, ты видела ее?

— Да, мисс. Я наблюдала за вами, когда вы вчетвером направлялись в столовую.

— Скажи, когда должен появиться ребенок, судя по ее виду? Ты ведь разбираешься в таких делах, не правда ли?

— Похоже, со дня на день.

— Я так и думала! И что за врач осматривал Верити! Наверняка какой-нибудь старый, полуслепой пропойца! Жаль, что с нами нет Тома. Он — настоящий врач! Знаешь, Эгги, я, пожалуй, зайду к ней. Уверена, она еще не спит.

— Покои леди Дартвуд располагаются в конце коридора, госпожа. Не заблудитесь.

Элизабет только пожала плечами в ответ, в очередной раз дивясь способности Агаты моментально запоминать расположение всех комнат и коридоров в любом доме, куда бы они ни приехали. Сама она не могла этим похвастаться, и ей понадобилось несколько минут, прежде чем она наконец наткнулась на опочивальню виконтессы.

Как и следовало ожидать, леди Дартвуд заснуть не удалось. Она сидела на кровати, откинувшись на гору подушек и нервно теребила пальцами одеяло. При виде Элизабет она засияла, хотя ничуть не удивилась, будто была уверена, что подруга зайдет к ней перед сном. Она предложила ей присесть рядом, но мисс Бересфорд не сдвинулась с места.

— Что такое, Элизабет? — ласково поинтересовалась Верити. — Что стряслось?

— Почему ты скрыла от меня, что твой муж пригласил к вам Ричарда?

— Я и сама не знала, что Ричард приедет… — спокойно объяснила Верити. — Брин встретил его в Лондоне несколько дней назад и пригласил пожить у нас. А что случилось? Тебе не нравится компания Ричарда? За ужином мне показалось, что вы симпатизируете друг другу…

— Да будет тебе известно, дорогая Верити, — усмехнулась Элизабет, — сэр Ричард — именно тот человек, за которого меня собирались выдать замуж. По крайней мере отец очень этого хотел. Я рассказывала тебе об этом, когда мы встретились два месяца назад, разве ты не помнишь?

Виконтесса покачала головой. Возможно, Элизабет и упомянула вскользь о чем-то подобном, но она никогда не называла имени человека, за которого отказалась выйти замуж вроде бы потому, что он совсем ей не подходил.

— О, дорогая! — воскликнула виконтесса, осознав всю серьезность ситуации. — Мне так жаль! Тебе, должно быть, очень неловко!

На глазах виконтессы выступили слезы, и весь пыл Элизабет немедленно улетучился. Разве могла она сердиться на подругу? Она присела на краешек кровати и взяла Верити за руку.

— Если я скажу, что его присутствие здесь нисколько меня не беспокоит, это будет ложью. Впрочем, я это переживу, — она загадочно улыбнулась, — тем более что Ричард, по всей видимости, несказанно обрадовался, когда я ему отказала.

Верити одарила подругу долгим испытующим взглядом. Пожалуй, Брин неспроста удивился, когда она сообщила ему о том, что пригласила в гости незамужнюю подругу. Теперь у нее была возможность как следует все обдумать, и она пришла к выводу, что Элизабет ведет себя весьма странно. Одна мысль о возможном замужестве внушает ей отвращение. Разве может молодая, красивая девушка стремиться на всю жизнь остаться старой девой? Неужели ссоры между родителями так повлияли на нее?

А может быть, Элизабет еще просто не встретила человека, который бы возбудил в ней настоящую страсть, которого она бы полюбила так сильно, что захотела бы провести с ним всю свою жизнь? Верити вздохнула, вспомнив о сэре Ричарде — высоком, мужественном, красивом… Как, должно быть, требовательна Элизабет, отвергшая такого мужчину! Ведь во всей Англии едва ли найдется джентльмен более достойный и порядочный…

В душе виконтессы зародилось жгучее любопытство. Она тщетно пыталась побороть его, но в конце концов сдалась и спросила подругу, чем же все-таки сэр Ричард не угодил ей.

— Неужто он так тебе не понравился, Элизабет?

— Дело не в этом, Верити, — быстро ответила та, словно давно уже приготовилась к этому вопросу. — Я не утверждаю, что он мне не нравится. На самом деле я очень высоко ценю все его достоинства и добродетели. Разумеется, такой умный, образованный и прекрасно воспитанный мужчина не может вызывать неприязни.

«Я так и думала! — пронеслось в голове у Верити. — Моя дорогая Элизабет, ты что-то скрываешь! Я не успокоюсь, пока не выясню, что именно!»

— Тогда почему же ты не вышла за него? — вслух поинтересовалась она.

Элизабет сдержанно улыбнулась.

— Потому что, милая Верити, нельзя выходить замуж за человека, сердце которого принадлежит другой.

Это признание было столь неожиданным, что виконтесса даже вскрикнула от удивления:

— Ты имеешь в виду, что Ричард был влюблен в другую, когда делал тебе предложение?!

— Конечно, мне не стоит спешить с выводами, Верити. В конце концов, я ничего не знаю о нем. Просто наши отцы так страстно желали этого союза, что совершенно не задумывались о наших с Ричардом чувствах. Отец и сэр Персиваль Найтли были закадычными друзьями с самого детства. Их дружба продолжалась до того момента, когда сэр Персиваль скончался. Кстати, сэр Ричард — крестник моего отца, так что его визиты в наш дом продолжались и после смерти сэра Персиваля. Ричард чувствовал себя обязанным навещать крестного и его семью… — Элизабет замолчала на секунду, обдумывая свои следующие слова. — С самого начала, — продолжила она бесцветным голосом, — с самого моего детства я видела, что Ричарду нравится моя сестра. По крайней мере он не скрывал, что предпочитает ее компанию моей. Ничего странного, в юности Эвадна была невероятно привлекательна. Что же касается меня… Ну, ты и сама знаешь. К тому же Эвадна всего на год моложе Рихарда…

— Ты пытаешься сказать, что он хотел жениться на ней. — Виконтесса выглядела абсолютно обескураженной.

— Большинство молодых людей, посещавших наш дом, мечтали жениться на Эвадне! — горько рассмеялась Элизабет. — И Ричард не был исключением. Однажды я гуляла по саду и случайно подслушала их разговор. Они тайно встретились в беседке… Ричард так сожалел, что не она предназначена ему в жены! А потом… потом он поцеловал ее. — Лихорадочно блестевшие глаза Элизабет внезапно потухли. — Наверное, это был один из самых ужасных моментов в моей жизни. Тогда я решила, что никогда не выйду замуж, пока не буду уверена в том, что мой избранник действительно питает ко мне сильные и искренние чувства.

Верити покачала головой, словно не веря тому, что услышала.

— А я-то всегда считала Ричарда здравомыслящим человеком… Брин описывал его совсем по-другому… Разве мог истинный джентльмен обратить внимание на женщину, подобную Эвадне?

— Моя дорогая! — воскликнула Элизабет. — Здравый смысл здесь ни при чем! К тому же это произошло очень давно. Ричарду было чуть больше двадцати, а Эвадна… Эвадна была прелестна!..

Виконтесса откинулась на подушки и задумалась. Внезапно улыбка осветила ее личико, и она расхохоталась.

— Ты только представь, Элизабет, что было бы сейчас с Ричардом, женись он на твоей сестре!

— О, Верити, об этом не могло быть и речи! Разумеется, он очень нравился Эвадне, но она всегда была весьма честолюбива и отнюдь не бескорыстна в своих чувствах и стремлениях. Она жаждала и титула, и богатства, а Ричард всего лишь младший сын… О господи, я совсем забыла! Брат Ричарда погиб не так давно! Я должна выразить ему свои соболезнования. Они были так близки… — Элизабет поднялась на ноги. — Я должна идти, дорогая. Если твой муж застанет меня здесь, он решит, что я мешаю тебе спать, рассердится и выставит меня на мороз. Доброй ночи! — И, не дожидаясь ответа, Элизабет выскользнула из комнаты.

Итак, ей удалось выяснить, что приезд Ричарда к Дартвудам не более чем нелепая случайность. И как она могла вообразить, что милая, добрая Верити способна на предательство? Что за вздор! Такое ей и в голову не могло прийти — ставить в неловкое положение старую школьную подругу. Однако всё это нисколько не умаляет драматичности создавшейся ситуации. Ричард здесь, в этом доме! И одно неверно произнесенное слово, одно движение — и он обо всем догадается.

Элизабет на ощупь брела по темному коридору, пока наконец не нашла нужный ей поворот. Расправив плечи, она шагнула вперед и замерла от неожиданности. В темноте возвышалась чья-то могучая фигура. Элизабет едва не закричала от испуга. Ее халат распахнулся, но она этого не заметила. Вспыхнула свеча и осветила ее тоненькую фигурку, облаченную в прозрачную ночную рубашку.

А Ричард наслаждался представшим перед ним зрелищем. Он жадно пожирал ее глазами. Как же чудесно она сложена! И почему он раньше не замечал, как хороша мисс Бересфорд? Эти волосы, глаза, губы… Кровь живее заструилась по его жилам.

— Мисс Бересфорд, — хриплым голосом проговорил он, — простите, что напугал вас. Я думал, вы отправились спать.

— Вы нисколько не напугали меня, сэр. Во всем виновата я сама. Мне не следовало бродить по коридорам в такой час. Я навещала леди Дартвуд, а потом долго не могла найти свою комнату… Да вот же она! — Элизабет прошмыгнула мимо него, успев заметить, что дверь его опочивальни располагается прямо напротив. — Позвольте пожелать вам доброй ночи, сэр Ричард. Надеюсь увидеть вас утром за завтраком.

— Конечно, мисс Бересфорд, — пробормотал он, глядя, как за ней закрывается дверь, — вы меня увидите. В этом можете не сомневаться.

Глава третья

Ричард огляделся и тяжело вздохнул. Он чувствовал себя ужасно, хотя не мог винить в этом ни хозяев, оказавших ему более чем радушный прием, ни предоставленную комнату — она была уютной и теплой. И все же он ни на секунду не сомкнул глаз. В чем дело?

Он сел за туалетный столик, посмотрел на себя в зеркало и усмехнулся. Ему все еще не верилось, что элегантная, уверенная в себе женщина, которую он встретил несколько часов назад, та самая Элизабет Бересфорд, которую он когда-то знал. Теперь она невероятно красива, а вдобавок неприступна и холодна.

Похоже, матушка-природа сотворила чудо. За несколько лет Элизабет превратилась из незаметной серенькой мышки в ослепительную красавицу. Ричард готов был поклясться, что никогда не встречал женщины прекраснее. Впрочем, это преувеличение. При ближайшем рассмотрении Элизабет вовсе не так уж безукоризненна. Мила, очаровательна, прелестна, а еще… еще есть в ней что-то такое, от чего он теряет голову.

Ричард закрыл глаза и застонал. В сотый раз в его рассудке промелькнула картина их случайной встречи в коридоре. Элизабет вдруг возникла из темноты, как нимфа, неземное существо, прозрачная и невесомая. Это произошло несколько часов назад, а в Ричарде до сих пор горел огонь желания. Его сердце учащенно билось, он задыхался, однако разум подсказывал ему, что шансов у него нет.

Он провел рукой по волосам. Вот так история! Это странно, но Ричард очень смутно помнил ту невзрачную, несуразную девочку, на которой его хотели женить отец и крестный. Перед глазами промелькнуло прошлое. Он вдруг отчетливо представил себе день похорон Генри Бересфорда и одинокую фигурку, сгорбленную и несчастную, стоящую поодаль от матери и сестры.

А через год или два он получил от нее письмо. В нем говорилось, что она освобождает его от данных обязательств и просит забыть о том, что когда-то он согласился на ней жениться. Ричард не стал кривить душой: тогда он только обрадовался этому письму. Мысль о том, что он вынужден взять в жены непонятное, запуганное существо, которое и десяти слов не произнесло со дня их знакомства, внушала Ричарду ужас. Конечно, он не мог нарушить данное слово и потому немедленно написал ответ. Он предлагал не спешить с решением и подождать еще год или два. Элизабет не ответила. Ричард совсем забыл о ней, и вдруг… вдруг он встречает ее у давнего своего приятеля!

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел лакей. Его лицо выражало явное недовольство. Ричард усмехнулся. Его слуга никогда не отличался усердием, тем более если это касалось ранних подъемов. На некоторое время Ричарду удалось выбросить из головы воспоминание о вчерашнем видении, однако чувства обострились, как только он спустился к завтраку.

Он и сам не знал, почему его охватила злость. Возможно, потому, что Элизабет выглядела невероятно свежей и отдохнувшей. Она весело болтала с виконтом, а тот, похоже, был весьма доволен ее компанией.

— Надеюсь, ты хорошо выспался? — поинтересовался Брин у Ричарда.

— Отменно, — солгал тот. — У тебя уютный особнячок. Так приятно спать в доме, в котором не дымит камин и не скребутся мыши. Пожалуй, мне стоит заняться ремонтом в Найтли-Холле.

— В доме моих родителей камины дымили постоянно, — заметила Элизабет, — а когда дул восточный ветер, огонь беспрестанно гас и мы замерзали. К счастью, я уехала в Бристоль.

Ричард нахмурился. Он знал, что у нее были плохие отношения с матерью, но не подозревал, что Элизабет покинула семейное гнездо еще до смерти миссис Бересфорд.

— Я не знал, что вы не живете в Уил-шире, мисс Бересфорд. Наверное, вы переехали к родственникам?

— Я жила с бабушкой по материнской линии. К сожалению, она скончалась более года назад… — На секунду ее глаза затуманились. — Ах да, позвольте выразить вам мои самые искренние соболезнования, сэр Ричард. Некоторое время назад я узнала о внезапной гибели вашего дорогого брата. Какая страшная трагедия!

Элизабет резко встала, давая понять, что беседа закончена.

— Я зайду к Верити, если не возражаете, — обратилась она к хозяину дома. — Значит, встречаемся у конюшни через полчаса?

Брин кивнул и проводил ее взглядом.

— Не могу понять, — сказал он, когда Элизабет ушла, — как такое очаровательное создание до сих пор не замужем!

Ричард едва не подавился овсяной кашей. Да, почему она до сих пор не замужем? «Странно, — подумал он, — за меня она отказалась выйти, но ведь это еще не причина, чтобы оставаться старой девой, черт побери!» Он отодвинул от себя тарелку и вытер губы салфеткой.

— Как я полагаю, сестра мисс Бересфорд живет неподалеку отсюда?

— На расстоянии трех миль.

«Почему же Элизабет не остановилась у Эвадны?» — мысленно удивился Ричард. Она бы все равно смогла навещать виконтессу, когда ей вздумается. Эвадна наверняка разъярится, когда узнает, что ее сестра предпочла остановиться в доме подруги. Похоже, Элизабет невольно бросила вызов Эвадне.

— Надеюсь, Верити не забыла предупредить Элизабет о том, что леди Чилтэм считает возможным заявляться к нам в любое время суток, — продолжал виконт. — Насколько мне известно, сестры не слишком ладили между собой. Но кому об этом знать, как не тебе, мой дорогой Ричард! Ведь ты был близким другом семьи.

— Я ничего об этом не знаю, — признался Ричард, заинтригованный подобным замечанием, — более того, я не встречался ни с одной из них после похорон сэра Бересфорда. До вчерашнего дня, разумеется.

— Что ж, в таком случае тебе предстоит возобновить знакомство с леди Чилтэм. Она может нагрянуть в любую минуту, — тяжело вздохнул Брин, явно недовольный подобной перспективой.

Не желая дальше обсуждать подробности личной жизни сестер Бересфорд, виконт поднялся из-за стола.

— Я никудышный хозяин, Ричард, но мне все же придется покинуть тебя. Было бы невежливо заставлять Элизабет ждать. Впрочем… — Виконт задумался на мгновение. — Присоединяйся к нам, Ричард. Я собираюсь показать Элизабет поместье.

Ричарда не пришлось просить дважды. Естественно, поместье виконта нисколько не интересовало его, а вот Элизабет Бересфорд, несомненно, возбуждала в нем не просто любопытство, а какое-то странное, тревожное предчувствие. Ричарду казалось, что разгадка совсем рядом, только он никак не мог понять где.

Он сходил в свою комнату, переоделся в костюм для верховой езды и почти бегом бросился на конюшню, где его уже поджидали Брин и Элизабет. Как и предполагал Ричард, мисс Бересфорд была еще более прелестна при дневном освещении. Темно-зеленое платье, скроенное специально для верховых прогулок, очень шло к ее роскошным рыжим волосам. Она легко, без посторонней помощи вскочила на пегую кобылку и изящным жестом поправила шляпку. Ее щеки разрумянились на морозе, и Ричард вдруг отчетливо осознал, что влюблен по уши.

— Милая Элизабет, — говорил Брин, — вы удивительное создание. Впервые встречаю женщину, которая не тратит два часа на туалет и приходит в точно назначенное время. — Виконт оглянулся на Ричарда, который как раз взобрался на резвого жеребца, и снова обратился к Элизабет: — Вы понимаете, как смешно мы будем выглядеть рядом с сэром Найтли? Боюсь, что нам с этим лихим кавалеристом не тягаться. Ричард — непревзойденный ездок! Армия Веллингтона гордилась им.

Элизабет бросила быстрый взгляд на Ричарда и заметила, как внезапная гримаса боли исказила его лицо.

— Уверяю вас, дорогой виконт, я наслышана о достоинствах сэра Найтли. Мой отец часто говорил, что его крестник родился в седле.

— Какое чудовищное преувеличение! — воскликнул Ричард и тут же устыдился собственной несдержанности. — Славный жеребец! — заметил он, похлопывая животное по холке.

— Я приобрел его два месяца назад и весьма доволен. А что тот превосходный иноходец, которого ты купил в Испании?

— Султан? К сожалению, его застрелили в битве под Ватерлоо, — Ричард взглянул на внезапно побледневшую Элизабет. — Прошу прощения, мисс Бересфорд. Упоминание о войне не очень уместно в вашем присутствии.

— Это моя вина, — вмешался Брин. — С моей стороны неосмотрительно и жестоко напоминать вам о том ужасе, что вы пережили в Брюсселе.

— Вы делаете мне честь, сэр, — неожиданно холодно ответила Элизабет, — однако здесь нечем хвастаться. Как и большинство женщин, я сбежала из города при первом же звуке канонады.

Брин вздрогнул и удивленно посмотрел на Элизабет. Он не знал, что шокировало его больше — столь малодушное и явно лживое признание со стороны девушки или презрительная ухмылка на лице Ричарда. Но у виконта не было времени поразмыслить, почему Элизабет наговаривает на себя. Вдалеке он увидел нескольких всадников, своих знакомых, и решил непременно с ними потолковать.

— Похоже, мне придется ненадолго вас покинуть, — извиняющимся тоном произнес он, — но надеюсь, что ты, Ричард, составишь хорошую компанию мисс Бересфорд. Обещаю не задерживаться. Поезжайте без меня, а я нагоню вас позже.

И хотя Ричард не горел желанием оставаться наедине с женщиной, оказавшейся вовсе не тем очаровательным и милым существом, которое нарисовало себе его воображение, все же он был джентльменом и галантно кивнул в ответ. Они тотчас же отправились в путь. Вскоре Ричард заметил, как превосходно Элизабет держится в седле. Легкая, изящная, она сидела прямо и отлично управлялась с лошадью.

— Кажется, я никогда прежде не видел вас в седле, мисс Бересфорд, — сказал Ричард.

Странная улыбка пробежала по ее губам.

— Возможно, вы просто не помните, сэр.

Ее голос прозвучал дружелюбно, но Ричард уловил в ее словах скрытую иронию и не знал, радоваться этому или огорчаться: ведь если она пытается задеть его, значит, он ей небезразличен.

— Пожалуй, вы правы, мисс Бересфорд, — как можно более непринужденно произнес он, — я почти ничего о вас не помню. Однако позвольте сказать несколько слов в свою защиту: мы мало общались, когда вы были ребенком, а с момента нашей последней встречи прошло около шести лет.

— Семь лет, сэр, — отчеканила она.

Ричард поежился. Видимо, она и впрямь старается уколоть его. Впрочем, расстраиваться не стоит. Скорее наоборот: можно позабавиться.

— Конечно, вы правы — семь.

Он осмелился бросить на нее долгий, пронизывающий взгляд, но Элизабет словно ничего не замечала вокруг. Она была по-прежнему холодна и высокомерна. Бледная, равнодушная, она казалась высеченной из мрамора статуей греческой богини. Ричард мысленно усмехнулся: он был уверен, что под этой маской неприступности скрывается нежная и ранимая натура.

— Семь лет назад, — повторил он, — случилось печальное событие — умер ваш батюшка. Если мне не изменяет память, тогда же я в последний раз виделся с вашей сестрой, — он украдкой взглянул в ее сторону. — Надеюсь, она в добром здравии?

— Более чем, насколько мне известно. — Она посмотрела на него и, поймав его удивленный взгляд, добавила: — Нашу семью никогда нельзя было назвать дружной, сэр. После смерти отца я уехала жить к бабушке и полностью порвала отношения с сестрой и матерью. Эвадна, впрочем, удосужилась сообщить мне о кончине матушки, а я в свою очередь написала ей, когда умерла бабушка. На этом наше общение исчерпало себя.

Ричард, искренне и горячо любивший своего брата, не мог понять подобных взаимоотношений в семье. Равнодушие, которое Элизабет испытывала к своей родной сестре, обескураживало, однако он воздержался от скоропалительных выводов, предпочитая сменить тему разговора. Он спросил Элизабет о компаньонке, которая повсюду сопровождала ее.

— Вы имеете в виду Эгги? Да, это моя горничная. Вы, конечно, не помните ее, но прежде она служила в доме моего отца. Она присутствовала при моем рождении и с тех пор предана мне, как никто другой. Должна признать, сэр Ричард, — Элизабет улыбнулась, — что я бы не смогла обойтись без Эгги.

Ричард промолчал. Ему не хотелось говорить ей о том, что молодой леди не пристало жить одной, довольствуясь лишь компанией горничной. Вместо этого он расспросил ее о бабушке и был несколько удивлен, когда Элизабет внезапно оживилась и с удовольствием принялась рассказывать ему о своей жизни в Бристоле.

По-видимому, она была сильно привязана к старушке. С нескрываемым уважением и теплотой поведала она Ричарду о том, как эта мужественная женщина, ее бабушка, создала громадную судостроительную компанию и умерла самой богатой женщиной в Бристоле.

Слушая девушку, Ричард вспомнил, что именно благодаря деньгам миссис Смитсон матери Элизабет удалось женить на себе сына герцога. Очень многие до сих пор осуждали людей, которые нажили состояние и титул, занимаясь торговлей или предпринимательством, но Элизабет нисколько не стыдилась прошлого своей бабушки. Напротив, она гордилась тем, что миссис Смитсон в одиночку управляла компанией.

— Жаль, что мне не довелось познакомиться с вашей бабушкой, — искренне проговорил Ричард, — судя по вашим словам, она была необыкновенной женщиной.

— О да! Некоторые считали ее жестокой и несговорчивой, но на самом деле она была добрейшим человеком на свете. Едва ей исполнилось восемнадцать, как она влюбилась в моего деда. Они были женаты всего шесть лет. Трагическая случайность оборвала его жизнь. Бабушка была очень красивой женщиной, многие добивались ее руки, но она так и не вышла замуж во второй раз. Однажды она сказала мне… — Элизабет задумалась. — Она сказала, что любить можно только раз в жизни…

Ее грустные зеленые глаза смотрели куда-то вдаль, и на мгновение Ричарду показалось, что сейчас, в данную секунду, перед ним находится подлинная Элизабет Бересфорд, в которой нет ни капли притворства, но вот она снова взяла себя в руки, и ее лицо приняло обычное равнодушное выражение.

— Примите мои извинения, сэр Ричард. Вы, должно быть, подумали, что я болтаю без умолку. Как здесь красиво, не правда ли? — воскликнула она, не дожидаясь ответа. — Брин и Верити, наверное, очень счастливы, хотя здешняя местность и отличается от ландшафтов Йоркшира, к которым они привыкли.

— Я поездил по Европе и пришел к выводу, что каждая страна хороша по-своему, но нет ничего лучше доброй старой Англии! — рассмеялся Ричард.

Элизабет нахмурилась.

— Мне следует больше путешествовать. Стыдно признаться, но я совсем не знаю Англии. Лучше всего отправляться в путешествие ранним летом, как вы считаете?

— Я категорически против этой затеи, мисс Бересфорд! — вскричал Ричард. — Ваш отец был моим крестным, так что я вам почти как брат. Поэтому позвольте выразить свое мнение: я считаю, что молодой девушке не подобает путешествовать одной! Это опасно и может вызвать различного рода толки.

Смятение отразилось на лице Элизабет. Кажется, она была раздражена этой внезапной отповедью. Ричард и сам был удивлен не меньше ее. С чего это он так взволновался? Ему хотелось покровительствовать ей, опекать ее, защищать, а она, казалось, еле сдерживалась, чтобы не наговорить в ответ резкостей.

— Я думаю, сэр, — наконец сказала Элизабет, тщательно подбирая слова, — нам стоит повернуть назад. Похоже, у Брина возникли неотложные дела, а мы с вами непременно поссоримся, если пробудем вдвоем еще несколько минут.

В ответ Ричард оглушительно расхохотался, и это пренебрежение к ее чувствам еще больше разозлило Элизабет. и Она резко натянула поводья и поскакала к дому. Ричард последовал за ней.

Когда наконец она вошла в дом, ее встретила явно расстроенная горничная.

— Что-то не так, Эгги? Я заметила карету возле дома. Кто-то приехал? Да что с тобой? Повздорила со слугами ее сиятельства?

— Послушать вас, мисс, так я просто чудовище!

— Так и есть! — нервно рассмеялась Элизабет. — Ладно, забудь об этом, Эгги. Лучше расскажи мне, кто расстроил тебя?

— У ее сиятельства гость, — шепотом проговорила Агата.

— И что с того? — Элизабет подошла к зеркалу и принялась поправлять прическу. — Неужто нагрянула дорогая Эвадна? Успокойся, Эгги. Рано или поздно это должно было случиться. Всего лишь вопрос времени. Знаешь, Эгги, — она улыбнулась, — ты бы очень пригодилась Веллингтону. Из тебя получился бы отличный шпион. Ты обладаешь невероятной способностью мгновенно все разнюхивать.

Агата не разделяла веселости хозяйки.

— Будьте осторожны, госпожа, — предостерегла она. — У вашей сестры в детстве был очень дурной нрав, такой она и осталась. Мне известны случаи, когда годы меняли людей, но время Эвадны не коснулось.

— Ну так помолись за меня! Попроси у Господа защиты! — беспечно заявила Элизабет, словно ее совсем не беспокоило, что вот-вот она лицом к лицу столкнется с человеком, когда-то отравлявшим ей жизнь. — Ты лучше кого бы то ни было знаешь, что не в привычках Эвадны проявлять свои истинные чувства на публике. Она блюдет свою репутацию, черт побери! Уверена, она не выйдет за рамки приличий, — Элизабет внезапно помрачнела. — В семье не без урода, Эгги. Эвадна достаточно глупа, чтобы снова сцепиться со мной, но она не знает, что я сильно поумнела. Бабушка многому меня научила, так что теперь я достойная соперница своей дорогой сестрице.

Хотя Агата и промолчала, состояние возбуждения, в котором пребывала ее госпожа, ей не нравилось. Впрочем, уже через несколько минут девушка пришла в себя. Она переоделась к обеду и была готова к встрече с Эвадной. В конце концов, смирилась же она с присутствием Ричарда в этом доме, и ничего, он даже не заподозрил, каковы ее истинные чувства.

К Элизабет вернулась ее прежняя самоуверенность. Что за наглец этот сэр Найтли! Как он посмел диктовать, что ей следует делать?! Какая возмутительная вольность! Она, потеряв самообладание, едва не совершила ошибку. В состоянии гнева так легко выдать себя вместе со всеми своими тайнами!

Когда она спустилась в гостиную, к ней навстречу тут же бросился виконт. Ричард тоже поднялся на ноги. У него было такое лицо, будто он хотел защитить ее от того, что должно было произойти. Элизабет успела заметить, как он напряжен, и часть его неуверенности передалась ей. Она тут же отвела глаза в сторону и… На софе подле камина сидели две элегантно одетые женщины.

Если леди Чилтэм и была неприятно изумлена внешним видом похорошевшей сестры, то ей вполне удалось это скрыть. Грациозно встав, она подошла к ней и заключила в объятия. Подобное поведение могло обмануть кого угодно, но не Элизабет.

— Ты хорошо выглядишь, Эвадна, — сказала она, отстраняясь от старшей сестры. — Материнство пошло тебе на пользу.

Голубые глаза Эвадны сверкали по-прежнему, на щеках играл румянец, но было очевидно, что очень скоро этой женщине стукнет тридцать. Эвадна никогда не могла похвастаться хорошим цветом лица, а теперь даже пудра не скрывала того землистого оттенка, который приобрела ее кожа, и морщинок, появившихся под глазами и вокруг рта.

— Надеюсь, твой муж и дети здоровы? — вежливо поинтересовалась Элизабет.

— С Кларой и Эдвином все в порядке, благодарю, а вот их дорогой батюшка, к сожалению, страдает подагрой.

Элизабет хорошо помнила барона. Он был из тех людей, которые прежде всего стремятся к неге и холе, а посему склонны преувеличивать свои хвори. Она бы не удивилась, если бы узнала, что болезнь барона была надуманной.

— Дети похожи на своего батюшку, Эвадна? — не без иронии осведомилась она.

— Эдвин его точная копия, а вот Клара похожа на мамочку, — кокетливо улыбнулась леди Чилтэм и тут же сменила тему. Она боялась, что кто-нибудь спросит, почему ее родная сестра до сих пор ни разу не видела племянника и племянницу.

Эвадна торопливо представила Элизабет миссис Уэстбридж, которая в данный момент гостила у Чилтэмов, но проживала, как оказалось, по соседству с сэром Ричардом.

— Прежде чем ты вошла, дорогая Лиззи, — тараторила Эвадна, — я как раз приглашала сэра Ричарда к нам на обед в пятницу. И я надеюсь, что ты согласишься приехать вместе с ним.

— Буду счастлив сопровождать вашу сестру, леди Чилтэм, — быстро ответил Ричард, сглаживая неловкое приглашение и не давая Элизабет возможности отказаться.

Эвадна притворилась очень довольной и немедленно обратила все свое внимание на хозяев, молча наблюдавших за развернувшейся перед ними сценой.

— Как жаль, моя милая виконтесса, что вы не можете принять мое приглашение! — воскликнула она. — Мне придется лишить вас удовольствия общения с моей сестрой. Но не беспокойтесь: это всего лишь на один вечер.

— Разумеется, я не против, чтобы Элизабет навестила вас, леди Чилтэм, — ответила Верити, от всей души надеясь, что подруга не очень угнетена перспективой обеда с Чилтэмами. К тому же вместе с ней приглашен и Ричард, а уж он не даст свою даму в обиду.

Затем разговор замер, и леди Чилтэм, знакомая с правилами хорошего тона, собралась уходить.

— Лиззи, дорогая, будь добра, проводи меня до экипажа.

— С превеликим удовольствием, милая Эвадна!

В глазах Элизабет блеснули злые огоньки, ускользнувшие от внимания леди Чилтэм, но замеченные Ричардом, который внимательно наблюдал за происходящим.

— Ox! — выдохнул виконт, когда три женщины скрылись за дверью. — Все прошло гораздо лучше, нежели мы предполагали!

— Признаюсь, я до сих пор вся как на иголках, — улыбнулась Верити, — но мне следовало догадаться, что Элизабет поведет себя как настоящая леди.

— Прошу прощения, — вмешался Ричард, — но не слишком ли вы все преувеличиваете, Верити? Возможно, сестры Бересфорд и относятся друг к другу с некоторой прохладцей, но мне кажется, что теперь, по прошествии стольких лет, все изменится. По крайней мере леди Чилтэм, по всей видимости, горит желанием возобновить отношения.

Верити помолчала, а затем ответила:

— Что ж, сэр Ричард, очевидно, вы ничего не знаете о Бересфордах. Элизабет очень давно предупредила меня о двуличии своей сестры, а она не лжет.

— Я в этом не уверен, — внезапно сказал виконт.

— Что ты имеешь в виду, Брин?

— То, что она сказала сегодня. Помнишь, ты говорила, что Элизабет отправилась в Брюссель в прошлом году, чтобы позаботиться о крестнике своей бабушки. Ему повезло, и он остался жив. Мы оба знаем, что Элизабет провела в Брюсселе много времени и даже ухаживала за ранеными британскими солдатами. Она писала тебе об этом. Но, когда сегодня я затронул эту тему, она заявила, что уехала из города при первом же звуке канонады.

Ричард опустил глаза. Действительно странно. Возможно, Элизабет просто очень скромна и не хочет вспоминать о том, что ей пришлось пережить, но ведь она же знает, что виконту известна правда, а значит… А значит, это его она пыталась ввести в заблуждение. Очень интересно!

Ричард стиснул кулаки. Он не уедет в Хэмпшир, пока не узнает, что скрывает таинственная мисс Бересфорд!

Глава четвертая

Ричард поудобнее устроился на сиденье кареты и обратил свой взор на молодую леди, сидевшую напротив. Несмотря на то что он провел несколько дней в обществе Элизабет Бересфорд, он по-прежнему ничего о ней не знал. Она не избегала его, нет! Немало часов они провели в беседах, вместе пили чай, катались верхом, ужинали, играли в бридж, но рядом всегда маячил виконт, и у Ричарда не было возможности возобновить откровенный разговор о ее прошлом.

Он внимательно посмотрел на свою спутницу. Она молчала и делала вид, что не замечает его. Поистине скрытная натура! Как будто случайно проговорилась о том, что после смерти отца покинула родное гнездо и уехала жить к бабушке, которую любила и ценила больше родной матери. Ричарду не терпелось задать ей множество вопросов. Сама Элизабет, ее манеры, поведение — все озадачивало его. Однако он признавал, что эту девушку трудно не полюбить. Виконтесса просто обожала ее, а преданная горничная с драконьим лицом вообще не отходила от нее ни на шаг!

Впрочем, Ричард не бросал своих попыток остаться наедине с Элизабет. И вот наконец они вдвоем. «Если бы Элизабет пыталась этого избежать, она бы взяла с собой горничную», — подумал Ричард. Тогда их совместная поездка не выглядела бы столь вызывающей, ведь молодой незамужней леди не пристало делить экипаж с холостым джентльменом, который к тому же не являлся ее ближайшим родственником.

— Кажется, вас что-то беспокоит, сэр Ричард, — заметила Элизабет. — Должно быть, вы не в восторге от предстоящего ужина. Однако позвольте напомнить вам, что именно вы приняли приглашение Чилтэмов, а не я.

— Вы ошибаетесь, дорогая мисс Бересфорд, я с нетерпением ожидаю этого события. В свою очередь не могу не поинтересоваться, почему вы не попросили свою компаньонку сопровождать вас?

Элизабет вздрогнула, и ее внезапное замешательство не могло укрыться от глаз Ричарда.

— Если вы волнуетесь, что подобная выходка с моей стороны может вас скомпрометировать, то смею уверить, моя репутация пострадает никак не меньше вашей. К тому же Эгги сейчас очень нужна ее сиятельству.

На лице Ричарда отразилось недоумение.

— Похоже, доктор виконтессы ошибся, сэр Ричард, — пояснила Элизабет.

— Моя милая мисс Бересфорд, — ответил он, сладко улыбаясь, — я и не подозревал, что вы так хорошо разбираетесь в столь деликатном вопросе.

— Если вы имеете в виду появление на свет ребенка, то да, сэр. Я в этом разбираюсь.

— Разрешите узнать, где вы приобрели подобные знания? — Ричард внутренне напрягся.

— В отличие от большинства женщин моего класса я никогда не чуралась общения с простыми людьми. Более того, я всегда считала, что проводить время за вышиванием и акварелью чрезвычайно глупо. Иными словами, если уж совсем откровенно, тот образ жизни, который ведут дамы из высшего общества, я считаю признаком слабоумия. Однако я уклонилась от темы. Дело в том, сэр Ричард, что в последние несколько лет я часто сопровождала Тома, когда он обходил больных.

— Тома? — эхом откликнулся Ричард.

— Доктора Томаса Кэррингтона, выпускника Лондонского медицинского колледжа. Его отец был личным аптекарем и ближайшим другом моей покойной бабушки. Он умер, когда Тому едва исполнилось десять лет. Бабушка воспитала мальчика, дала ему крышу над головой, заплатила за обучение и обеспечила постоянным доходом. Он жил в доме бабушки до самой ее смерти. Затем, — с горечью добавила она, — он решил вернуться в меблированные комнаты над аптекой, где когда-то обитал с отцом. Он решил, что не имеет права оставаться со мной под одной крышей, — Элизабет сделала неопределенный жест рукой. — Мужчины иногда бывают так упрямы!

Ричард едва сдержал улыбку.

— И я полагаю, что опыт, который вы приобрели, сопровождая доктора Кэррингтона в его визитах, пригодился вам прошлым летом, когда вы поехали в Брюссель?

Элизабет никак не отреагировала на подобное замечание. И лишь слегка дрогнувшие ресницы выдали ее смятение.

— Вижу, вы сплетничали обо мне за моей спиной.

— Мы всего лишь обсуждали проявленный вами героизм. Вы ухаживали за британскими солдатами, не так ли?

— Как и многие другие, — Элизабет качнула головой. — Люди помогали военным. Насколько мне известно, вы тоже были ранены и провели некоторое время в доме одного из местных жителей. Надеюсь, ваша рана оказалась неопасной?

— Как видите, мэм, я выжил! — Он отвернулся и сделал вид, что смотрит в окно. Неужели воспоминания о трагически погибшей Мэри Смит всегда будут причинять ему столько боли?

Ричарду понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Когда он снова взглянул на Элизабет, ее глаза были чуть прищурены, словно она пыталась угадать причину его внезапной грусти. Он поспешил сменить тему разговора и заговорил о погоде. Элизабет изредка отвечала ему, но было очевидно, что ее голова занята совсем другим. Изредка она ежилась от холода и морщила свой очаровательный носик, будто общество Ричарда тяготило ее.

Вскоре они приехали к Чилтэмам. Огромный особняк барона манил своими огнями. Ричард и Элизабет немедленно проследовали в гостиную, где их встретил сам хозяин. Он рассыпался в комплиментах Элизабет и представил ей своего младшего брата Эдварда. Элизабет не без удовольствия отметила про себя, что слухи о тяжелой болезни лорда явно преувеличены. Вид у него был цветущий, он ничуть не изменился с момента их первой встречи, разве что прибавил еще фунтов двадцать-тридцать и стал похож на огромный пивной бочонок.

К ужину было приглашено много гостей, и леди Чилтэм постаралась ослепить всех роскошью — стол был сервирован отменно, повара потрудились на славу. Элизабет мысленно подивилась расточительности хозяев: приготовленной еды хватило бы, чтобы накормить целый батальон. Однако лорда и его брата это, кажется, ничуть не смущало. Они с удовольствием поглощали все блюда подряд и толстели прямо на глазах.

После ужина леди вернулись в гостиную, и Элизабет пришлось сидеть рядом с миссис Уэстбридж, которую на днях она уже видела в гостях у виконта. Элизабет помнила, что Кэролайн Уэстбридж жила в Хэмпшире по соседству с сэром Ричардом Найтли, но, кроме этого, о ней ничего не знала. Эта дама не проронила ни слова в гостиной у Дартвудов, но на сей раз вела себя вполне непринужденно и не стеснялась в выражении чувств.

— Вы ничуть не похожи на сестру, мисс Бересфорд, — заявила она, придвинувшись ближе к Элизабет.

Девушка напряглась. Ей слишком часто приходилось слышать это в пору своей юности. Да и сейчас, надо признать, Эвадна не утратила былой красоты, хотя и поблекла немного, Элизабет внимательно посмотрела на сестру. Та разговаривала с дамами и казалась абсолютно счастливой. Да, все еще хороша. Несмотря на рождение двоих детей, фигура не испортилась, разве что обрела более округлые формы. И волосы по-прежнему пышные, блестящие и отливают золотом. Вот только цвет лица выдает ее возраст.

— Вы правы, между мной и Эвадной нет ни малейшего сходства. Должна заметить, она все еще неплохо выглядит.

— Да уж, — согласилась миссис Уэстбридж. Она не заметила или сделала вид, что не заметила иронии в словах Элизабет. — Но я говорила не о внешнем различии. У вас совершенно разные характеры.

Элизабет едва не вскрикнула от удивления. Что-то в тоне сказанного насторожило ее. Она думала, что миссис Уэстбридж давняя подруга Эвадны, но, по-видимому, все обстояло иначе.

— Давно вы знаете мою сестру, мадам?

— Мой покойный супруг — кузен лорда Чилтэма. Нас познакомили мужья.

— Покойный?

— Я вдовствую уже пять лет.

— Простите, я не имела понятия…

— Ко всему можно привыкнуть, мисс Бересфорд. Сейчас я отдаю всю свою любовь сыну. Осенью он поступает в университет, а мне так не хочется его отпускать!

— А вы, как я погляжу, успели подружиться! — откуда ни возьмись появилась сияющая Эвадна.

Улыбка на лице Кэролайн Уэстбридж мгновенно погасла. Женщина замолчала. Общество баронессы, очевидно, тяготило ее, но у Элизабет не было времени как следует это обдумать. Дверь отворилась, и в гостиную вошли мужчины. Эвадна захлопотала, засуетилась и принялась так усердно изображать из себя радушную хозяйку, что Элизабет едва не прыснула со смеху.

Эвадна уговорила гостей отказаться от привычных развлечений — карт и игры в шарады — и предложила поискать запрятанные в разных укромных местах фанты. Только лорд Чилтэм да герцог Уикхэм с супругой не пожелали участвовать в забаве. Остальные охотно согласились.

Имена участников были написаны на клочках бумаги и брошены в вазу. На первой вытянутой бумажке оказались имена Ричарда и Кэролайн Уэстбридж, и это, кажется, расстроило их обоих. Дочь герцога оказалась в паре с молодым эсквайром, весьма интересным юношей, а Элизабет ничего не оставалось, как принять участие в игре вместе с Эдвардом Чилтэмом.

Впрочем, сей факт нисколько не расстроил ее. Эдвард был милым молодым человеком — легкомысленный, веселый, склонный, как и старший брат, к полноте.

Каждой паре Эвадна вручила листочек с подсказкой, и гости разбрелись по дому. Очень скоро Элизабет поняла, что ей придется в одиночку справляться с заданием, поскольку Эдварда интересовали скорее буфеты с напитками, нежели фанты. К тому моменту, когда она нашла пятую подсказку, Эдвард утомился до такой степени, что рухнул на диван в одной из гостиных и немедленно заснул.

Между тем Ричард и Кэролайн, выполнившие все задания, направлялись к гостям.

— Эвадна славится своими выдумками. Должна признать, она недурно развлекает гостей. Все лучше, чем играть в бридж, — заметила Кэролайн.

— Действительно забавно, — согласился Ричард, — но, пожалуй, стоит намекнуть леди Чилтэм, что зимой подобные развлечения небезопасны. В некоторых комнатах не топили по нескольку лет!

— Что ж, в моей спальне, кажется, вообще никогда не топили! — рассмеялась Кэролайн. — К счастью, на сей раз я не задержусь здесь надолго.

Она проживала по соседству с поместьем Найтли долгих шестнадцать лет. Ричард был еще мальчишкой, когда она вышла замуж и приехала в Хэмпшир. Гибель старшего Найтли и его супруги сильно расстроила Кэролайн, дружившую с соседями. Но Ричард, судя по всему, справился с горем и занял место главы семьи. Он вернулся в Англию всего несколько месяцев назад, но уже успел завоевать уважение соседей, арендаторов и слуг.

— Вы надолго задержитесь в Девоншире, Ричард?

— Я не знаю, — честно признался он, — может быть, на неделю… или две…

— Лорд и леди Дартвуд, по-моему, очаровательная пара.

— Поистине! Мы с виконтом давно знакомы. Прежде чем унаследовать титул, он служил в армии. А вот его супругу я увидел впервые.

— Как я поняла, она и мисс Бересфорд были подругами по пансиону?

— Вы совершенно правы. Виконтесса очень высокого мнения о мисс Бересфорд.

Кэролайн задумалась на мгновение.

— Я имела удовольствие побеседовать с ней сегодня после ужина и нахожу, что мисс Бересфорд самая милая и очаровательная девушка, какую мне когда-либо приходилось знать.

Краем глаза Кэролайн наблюдала за реакцией Ричарда на ее замечание. Его губы тронула ласковая улыбка, в глазах блеснул странный огонек, и миссис Уэстбридж невольно усомнилась в том, что лишь гостеприимство Дартвудов удерживает сэра Найтли в Девоншире.

— Как быстро вы управились! — воскликнула Эвадна, когда они возвратились в гостиную. — Пожалуй, в будущем мне следует усложнить задание!

Затем она предложила им сыграть партию в вист, пока не появились остальные участники игры. Через несколько минут к ним присоединились дочь герцога и эсквайр, разрумянившиеся и взволнованные, однако Элизабет и Эдварда не было видно. Ричард посмотрел на часы и невольно нахмурился. Он не собирался надолго задерживаться в гостях у Чилтэмов. Его кучер был уже немолод и мог сбиться в темноте с незнакомой дороги.

— Я пойду поищу мисс Бересфорд, — объявил он, когда Элизабет не появилась и через четверть часа. — Нам пора ехать.

— Мне очень хотелось бы пригласить свою дорогую сестру остаться на ночь, — проговорила Эвадна, — просто я еще не успела этого сделать. Да-да, милый Ричард, не смотрите на меня с таким удивлением, вы не ослышались. Мы с Элизабет давно не виделись, и я намерена возобновить наши отношения. Как это бывает с сестрами, мы частенько ссорились, — добавила она, видя, что ее слова не произвели на Ричарда должного впечатления. — Когда Лиззи уехала к бабушке, мама была очень огорчена. И, совершенно естественно, я приняла сторону матушки. Но я никогда не предполагала, что наша разлука продлится столько лет! Как нелепо!

Ричард позволил себе улыбнуться.

— Рад это слышать. Однако я все равно считаю своим долгом найти мисс Бересфорд и сообщить ей о своем отъезде.

— О нет, не делайте этого! Я уверена, что она захочет уехать с вами. Позвольте мне сперва поговорить с ней! Вы можете спокойно отправляться домой, а если дорогая Лиззи все же не пожелает остаться у меня, я предоставлю ей свою карету.

Ричард молча выслушал эту неубедительную тираду, но не нашел достойного предлога, чтобы возразить. Он откланялся и вышел. Куда же все-таки подевалась Элизабет? Наверняка потерялась в незнакомом доме. Его опасения подтвердились самым неожиданным образом: проходя по холлу, он заметил, как фигура в темно-синей накидке исчезла в конце одного из коридоров. Похоже, Элизабет никак не могла найти выход из лабиринта.

— Куда ведет этот коридор? — спросил Ричард у лакея.

— На кухню, сэр. И подвал.

— Господи боже! Она заблудилась!

— Прошу прощения, сэр?

— Нет, ничего. Попросите моего кучера подождать.

Ричард почти бегом бросился вдоль по темному коридору. Отовсюду дули пронизывающие сквозняки. Кажется, лорда Чилтэма нисколько не заботил тот факт, что в доме полно щелей. На ощупь Ричард добрался до конца коридора и громко позвал:

— Мисс Бересфорд! Мисс Бересфорд! Вы меня слышите?

— Сэр Ричард?

Ричарду наконец удалось разглядеть лестницу в подвал, где хранилось вино. Он поспешно спустился по лестнице. Элизабет, стоявшая на каменном полу подвала, беспомощно озиралась.

— Как хорошо, что вы догадались надеть пальто, сэр Ричард! Здесь чудовищно холодно!

— Что правда, то правда, — согласился он, — но меня больше волнует, что вы здесь делаете, моя дорогая девочка!

— Наверное, то же, что и вы, — ищу подсказки. Вообще-то игра меня утомила. Сколько времени прошло с тех пор, как…

Элизабет замерла на месте. Где-то на верху лестницы хлопнула дверь, ключ повернулся в замке, огонек от свечи, которую держала Элизабет, задрожал от порыва ветра. Девушка испуганно посмотрела на Ричарда.

— Похоже, что так, — сказал он, читая немой вопрос в ее глазах. — Пиковое положение, не правда ли?

Элизабет бегом бросилась по лестнице и со всей силы дернула дверную ручку. Тщетно — дверь была заперта наглухо.

— Что же нам делать?! — воскликнула Элизабет.

— Подождем, пока кто-нибудь не отправится на наши поиски.

Ричард присел на краешек массивного дубового стола. Дерево заскрипело под тяжестью его тела.

— Вы не хотите мне помочь? — спросила Элизабет.

— Помочь в чем?

— Мы будем кричать, стучать, пока нас не услышат!

— Вы охрипнете, моя дорогая, и разобьете свои прелестные кулачки в кровь, и все напрасно. Нас никто не услышит.

Элизабет в ярости поглядела на него. Она была бледна, губы ее дрожали.

— Насколько я понял, — спокойно продолжал Ричард, — в этой части дома никто не бывает. Прекратите мучить себя, иначе окончательно выбьетесь из сил.

— Возможно, вы правы, — Элизабет снова спустилась вниз. — Так зачем вы здесь? Я полагаю, не в поисках подсказки?

— Я хотел попрощаться с вами. Я как раз собирался уезжать и тут заметил, как ваша фигура промелькнула в конце коридора.

— Уезжать? Вы собирались уезжать? Без… без меня?

Ричард улыбнулся.

— Ваша сестра надеется убедить вас остаться на ночь. Ей нужно поговорить с вами.

— В самом деле? Что ж, я с радостью выслушаю ее, но на ночь не останусь.

— В любом случае, моя дорогая, сейчас это не важно. Посему нам следует устроиться поудобнее. Неизвестно, сколько нам придется ждать, прежде чем нас вызволят из заточения.

Он прошелся по подвалу и обнаружил несколько старых одеял в одном из шкафов.

— Расстелите это. Сгодятся, чтобы присесть. И, к счастью, мы не умрем от жажды.

Ричард принялся обследовать винные запасы барона, пока Элизабет застилала стол одеялами.

— Где-то должен быть штопор. А вот и он! Только придется обойтись без бокалов.

Ричард присоединился к Элизабет, которая уже сидела на столе, и протянул ей бутылку. Она, не посмотрев на этикетку, сделала большой глоток и закашлялась. Вместо вина в бутылке оказалось выдержанное бренди. Глаза Элизабет наполнились слезами, она тряхнула головой, чтобы прийти в себя.

— Как долго мы пробудем здесь, как вы думаете? — хрипло проговорила она.

— Десять… пятнадцать минут…

— Когда они хватятся нас?

— Думаю, не скоро.

Ричард не мог скрыть свое уважение к этой мужественной женщине. Она не закатывала истерик, не причитала, не жаловалась на холод и неудобства. Более того, она вела себя просто безупречно.

— Быть может, ваш партнер по игре заметит ваше отсутствие?

— Эдвард? — Элизабет рассмеялась. — Сомневаюсь! В последний раз я видела его, когда он оглушительно храпел, примостившись на софе в одной из многочисленных гостиных. Кажется, это была Желтая комната.

— Желтая комната? Что вы, черт возьми, там делали? И вообще, как вы попали в подвал? Все подсказки были спрятаны на втором этаже.

— Как странно! — Элизабет поежилась. — Я нашла подсказки на первом этаже. Мы вообще не поднимались наверх. А что вы теперь ищете?

— Где-то должны быть свечи. Нашел! Нам нужно согреться. — Ричард расставил свечи вокруг стола и зажег их.

— Я чувствую себя ягненком на алтаре, — улыбнулась Элизабет. Ричард посмотрел на нее и серьезно ответил:

— Моя милая девочка, если нас не найдут в ближайшее время, нам не поздоровится.

Глава пятая

Сквозь крошечное окошко в стене в подвал проникли первые солнечные лучики. Ричард сбился со счета, сколько часов они провели в ледяной тюрьме. Неужели слуги до сих пор не встали? Он пошевелил рукой — пальцы не слушались. Свечи давно сгорели, и в подвале стало совсем холодно.

Ричард перевел взгляд на очаровательную головку, примостившуюся у него на плече, и улыбнулся. Мысль об Элизабет согревала лучше любого огня. Вчера она слишком много выпила, борясь с холодом, и теперь крепко спала. Забавно: это была их первая ночь, проведенная вместе — и в таких чудовищных условиях! Ничего, в следующий раз все будет по-другому, пообещал он себе. Пожалуй, он сделает Элизабет предложение. Они неплохо ладят и, кажется, нравятся друг другу.

Элизабет поежилась и открыла глаза.

— Ричард! Что вы здесь… Ах да, конечно! О, моя голова! — воскликнула она.

— У вас похмелье, мое сокровище, и вы сами в этом виноваты. Вы в одиночку выпили бутылку бренди! — рассмеялся он.

— Так много? О боже! — Элизабет попыталась изобразить смущение, но не сумела. — Ладно, по крайней мерея согрелась.

Она резко вскочила и упала бы, если бы Ричард вовремя не подхватил ее. В эту самую секунду где-то наверху раздались шаги. Ричард бросился вверх по лестнице и принялся колотить в дверь. Никто не ответил.

Ричард что-то крикнул и снова постучал.

— К-кто здесь? — откликнулся испуганный девичий голосок за дверью.

— Сэр Ричард Найтли и сестра леди Чилтэм. Немедленно отоприте нас!

— Не могу, сэр. У меня нет ключа. Ключ есть только у мистера Квимпера.

— Кто такой этот мистер Квимпер? — спросил Ричард у Элизабет.

— Полагаю, что это тот несносный господин, который встретил нас вчера. Дворецкий.

— Эй, девочка, ты все еще там?

— Да, сэр!

— Отлично! Найди мистера Квимпера и расскажи ему о нас!

— Она ушла? — проговорила Элизабет несколько минут спустя.

— Да, только я не уверен, что она нам поверила.

Впрочем, он был несправедлив к служанке. Девушка быстро нашла дворецкого и привела его к подвалу. Дверь распахнулась, и в подвал спустилось не меньше дюжины слуг. Все они громко разговаривали, причитали, размахивали руками. Ричард спокойно дождался, когда возгласы удивления утихли, и обратился к дворецкому:

— Вы Квимпер, не так ли?

— Д-да, сэр, — запинаясь, ответил маленький человечек с бегающими глазами-бусинками. — Я н-не п-представляю, к-как это п-произошло… п-почему в-вас з-заперли…

— Об этом мы поразмыслим потом! — Ричард резко оборвал тираду дворецкого. — Нам с мисс Бересфорд нужно согреться. Проводите нас в натопленное помещение!

— Но сейчас самое теплое место в доме — это кухня, сэр! — поморщился дворецкий.

— Мы не испугаемся, даже если это будет хлев. Нам нужно согреться, Квимпер! Сию же минуту!

Через некоторое время Ричард уже сидел на кухне и пил обжигающий кофе. Для него ночь в подвале не сильно отличалась от ночей, проведенных в армии. Он привык терпеть лишения, а вот Элизабет… Он посмотрел на нее и едва удержался от улыбки. Ее волосы были растрепаны, платье помято, и выглядела она так, как будто только что пережила ураган, однако, кажется, это ничуть не смущало ее. Она весело болтала с кухаркой, хвалила ее за чудесный ужин накануне и со смехом рассказывала о том, как по гглупости оказалась в подвале.

От созерцания Элизабет его отвлекли чьи-то торопливые шаги. Ричард повернулся и увидел леди Чилтэм. Прежде чем войти в кухню, она остановилась у дверей, словно собираясь с мыслями. Выглядела она не лучшим образом: сбившийся набок чепец, перекошенное лицо, слегка припухшие глаза, в которых читалось немое удивление.

— О мой бог! — воскликнула она, вбегая в кухню. — Когда Квимпер сообщил мне о том, что случилось, я дар речи потеряла! — Она повернулась к дворецкому, который молча сидел в уголке. — Ах ты глупый негодник! Как ты мог запереть их в подвале?!

— Не думаю, что слуги виноваты в случившемся, — вмешалась Элизабет.

— Совершенно верно.

Элизабет подняла глаза и увидела Кэролайн Уэстбридж. Женщина бесшумно вошла в кухню и теперь стояла возле двери. Ее доброе, миловидное лицо казалось задумчивым.

— Именно ты, дорогая Эвадна, предположила, что твоя сестра уехала вместе с сэром Ричардом, не так ли? Это было непростительное упущение с твоей стороны. Тебе следовало убедиться в том, что Элизабет действительно покинула твой гостеприимный дом без предупреждения.

Леди Чилтэм вздрогнула. Тень испуга, скользнувшая по ее лицу, выдала крайнее смятение, но через мгновение она уже вполне овладела собой и спокойно ответила:

— Разумеется, я совершила ужасную ошибку. Но, когда слуга сообщил, что накидка Элизабет исчезла, я предположила, что моя сестра уехала с сэром Найтли. А теперь, — она перевела взгляд на Ричарда, — объясните мне, как вы оба попали в подвал.

— Мисс Бересфорд, — начал он, прежде чем Элизабет успела открыть рот, — искала подсказки не там, где они были спрятаны.

Все немедленно посмотрели на леди Чилтэм. Она снова смутилась и побледнела.

— Я не понимаю… О боже! Должно быть, я по ошибке дала Элизабет и мистеру Эдварду не ту подсказку! Конечно. Совсем недавно мы играли в ту же игру с четой Майклсонов, и тогда фант был спрятан в подвале. Я велела слугам оставить все подсказки на своих местах, потому что на Пасху мы собираемся устроить большой прием, и я намеревалась развлечь гостей. Это так нелепо! — Эвадна помолчала. Она была явно раздражена. — А где же Эдвард? Только не говорите мне, что он остался в подвале.

— Его там не было, — глаза Элизабет задорно сверкнули. — Вышла небольшая путаница. Насколько мне известно, Эдвард спит на диване в Желтой комнате.

— Пойди и проверь, Квимпер, — приказала Эвадна и повернулась к сестре. — Я не знаю, что сказать, Лиззи. Представляю, как тебе скверно! А вы, сэр Ричард, может, объясните мне, как вышло, что ваш кучер не стал вас искать?

— Возможно, если бы ты выглянула в окно, милая Эвадна, — заметила миссис Уэстбридж, — то непременно увидела бы, как резко испортилась погода. Весь вечер и всю ночь шел снег… Кстати, я сказала тебе об этом после того, как откланялся герцог. Разве ты не помнишь? Я уверена, что кучер сэра Найтли решил, что его господин остался на ночь.

— Вы совершенно правы, Кэролайн, — согласился Ричард, — однако я не хочу больше здесь задерживаться. Прошу принять мои извинения, леди Чилтэм, но мы с мисс Бересфорд нуждаемся в горячем завтраке, ванне и отдыхе, посему не станем больше злоупотреблять вашим гостеприимством. Прикажите подать мой экипаж.

— Я распоряжусь сию же минуту, — Эвадна протянула Ричарду руку. — Чем скорее мы все позабудем об этом злосчастном эпизоде, тем лучше.

Элизабет прекрасно поняла, на что намекала ее сестра. Эвадна давала понять, что Ричард вовсе не обязан проявлять о вей, мисс Бересфорд, такую заботу. И, черт побери, сестрица была права! Впрочем, Ричард вел себя идеально, как и подобает настоящему джентльмену, а Элизабет приходилось контролировать каждое свое слово, чтобы не выдать себя.

Бог знает, как ей хотелось снова очутиться в его объятиях!

К тому же теперь, как это водится в подобных случаях, по округе пойдут разговоры. Слуги непременно растрезвонят о том, что мисс Бересфорд провела несколько часов в подвале в обществе достославного сэра Найтли, чем окончательно дискредитировала себя. Что касается самого Ричарда, он явно давал понять, что предлагает ей защиту и покровительство, а это может означать только одно: он собирается сделать ей предложение. Какая нелепость!

Элизабет даже побаивалась ехать с ним вдвоем в экипаже, но напрасно. Ричард не промолвил ни слова. Похоже, он тоже хотел поскорее забыть о прошлой ночи.

Остаток дня Элизабет провела в постели. Она немного поспала, написала несколько писем, а затем переоделась к ужину и спустилась в гостиную в надежде застать там обоих Дартвудов. И только тогда она осознала, что сэр Ричард и не собирался забывать об инциденте с подвалом. Стоило ей войти в гостиную, как разговор тут же прервался. Виконт мучительно покраснел и смутился, а виконтесса, всегда славившаяся своей прямолинейностью, заявила:

— Ричард как раз рассказывал нам о вашем маленьком приключении. А мы с Брином думали, что вы не решились возвращаться по такой погоде. Если бы мы только знали!

Несколько озадаченная довольной ухмылкой на лице Ричарда, Элизабет села возле камина и пробормотала в ответ:

— Да, погода нас подвела, но главными участниками заговора все же были слуги, кучер сэра Ричарда и моя сестра. Это они сделали все возможное, чтобы запереть нас в промозглом подвале.

Лицо Ричарда приняло серьезной выражение.

— Я бы никогда не заподозрил своего кучера в такой подлости. Ходж служит в моей семье уже сорок лет. В этом-то и проблема. Он стареет, и с каждым днем ему все тяжелее управляться с экипажем. Он страдает забывчивостью и часто сбивается с пути, но как можно сказать преданному слуге, человеку, который посадил вас на вашего первого по ни и научил ездить верхом, что он не годится для работы, которую выполнял всю свою жизнь? Как сделать это, не причинив ему боли?

— Задача не из легких, — покачала головой Верити.

Элизабет вздохнула с облегчением. На мгновение ей показалось, что все забыли об их с Ричардом ночном заточении, однако она ошиблась. Во время ужина виконт и виконтесса то и дело бросали на нее испытующие взгляды, норой она замечала, что Ричард тоже смотрит на нее. Элизабет понимала, что очень скоро они снова заговорят о прошлой ночи и даже приготовила отвлекающую тему для разговора, но ее опасения оказались напрасными.

Сразу после ужина они с Верити вернулись в гостиную, оставив мужчин одних. Горничная подала чай, весело болтавшая виконтесса вдруг замолчала и спустя несколько секунд негромко вскрикнула.

— О боже! — пробормотала она. — Малыш разбушевался сегодня!

Элизабет помогла Верити подняться по лестнице, у дверей спальни та снова вскрикнула и в смущении взглянула на мокрое пятно на платье.

— Не может быть! — воскликнула она. — Слишком скоро!

— Младенец с тобой не согласен, — Элизабет помогла ей добраться до кровати.

Мэг, горничная Верити, забилась в угол от испуга, но Элизабет сохраняла полнейшее спокойствие. Она велела горничной немедленно позвать его сиятельство и послать за доктором. Затем попросила другую горничную, прибежавшую на крики, сходить за Эгги. Агата появилась спустя несколько минут и принялась помогать Элизабет.

— Я и забыла, что ты разбираешься в таких вещах! — простонала Верити. — Как хорошо, что ты рядом!

Элизабет ободряюще улыбнулась, но, когда она повернулась к виконтессе спиной, Агата, внимательно следившая за выражением лица хозяйки, поняла, что ее госпожа чем-то сильно обеспокоена. Эгги имела большой опыт по части ухода за младенцами, но именно Элизабет не раз принимала роды.

Агата улучила подходящий момент и еле слышно зашептала:

— Что такое, мисс Элизабет? Что вас беспокоит?

— Ребенок находится в неправильном положении, Эгги. Я надеюсь, что доктор не задержится.

Вскоре вернулась Мэг и сообщила, что за доктором послали, но, к сожалению, погода снова испортилась. Начался сильный снегопад. Прошел час, а доктора все не было. За окном гудел ветер, мела метель. Наконец вернулся кучер, который сказал, что доктора Фелпса срочно вызвали в деревню, однако его экономка .обещала все ему передать, как только он вернется.

Время шло, а доктор не приезжал. Снег усилился. Не было видно ни зги. Положение леди Дартвуд усугублялось волнением за мужа, который порывался самолично отправиться на поиски доктора.

— Элизабет, останови его! — кричала Верити. — Он не позволит никому из слуг выехать в такую ночь, он отправится сам! Я знаю! Ты сможешь принять роды… Я верю в тебя, Элизабет. Обещай, что не отпустишь Брина!

Элизабет кивнула.

— Даю слово, Верити. Твой муж никуда не поедет. Эгги, — она повернулась к горничной, — пригляди за ее сиятельством. Я скоро вернусь.

Элизабет бегом бросилась к себе в комнату, чтобы взять флакончик с лекарством из саквояжа, а затем спустилась в гостиную, где сидели взволнованные виконт и Ричард.

— Как моя жена? И куда подевался этот чертов доктор?! Если он не приедет через пять минут, я сам поеду за ним!

— Я с тобой, — заявил Ричард.

Элизабет была готова к такому повороту событий.

— Я не сомневаюсь в вашей самоотверженности, джентльмены. Но почему бы вам не выпить перед поездкой? — Она налила бренди в стаканы и незаметно влила в один из стаканов содержимое таинственного флакончика. — Пейте, господа! Вам нужно взбодриться.

К ее радости, мужчины тотчас же осушили стаканы. Брин уже был на полпути к двери, как вдруг зашатался и начал медленно оседать на пол.

— Быстрее, Ричард, помогите мне уложить его!

Вместе они отнесли виконта на диван. В течение нескольких секунд Ричард пытался осознать случившееся. Он внимательно смотрел на своего друга, погрузившегося в глубокий сон, и наконец все понял.

— Что за черт, Элизабет! — выругался он.

— Я не хочу, чтобы виконтесса волновалась из-за мужа. Достаточно ей и своих страданий, — Элизабет слегка улыбнулась, видя неодобрение, написанное на лице Ричарда. — Вы с Брином и собаку на улицу не выгнали бы в такую погоду, зато вам не терпится пожертвовать собственными жизнями. Подойдите к окну и посмотрите, каково там! Все засыпано снегом. Даже если каким-то чудом вам и удалось бы добраться до дома доктора, обратную дорогу вы бы ни за что не нашли. Я не вправе позволить вам рисковать!

Ричард знал, что она права. Было бы безумием ехать куда-либо в такой ужасный снегопад.

— Что мы… что я могу сделать, чтобы помочь вам?

— Вы должны позаботиться о Брине. Я дала ему чуть-чуть опия, но он скоро проснется и опять начнет рваться за доктором. Я не знаю, как долго продлится его забытье, потому полагаюсь на вас и ваше благоразумие, Ричард.

Он внимательно посмотрел на нее и вдруг заметил, как она напряжена.

— Что-то не так?

Элизабет колебалась, не осмеливаясь признаться ему в своих страхах, но все же решилась.

— Ребенок принял неправильное положение. Я справлюсь с этим сама. Я не раз видела, как Том делал это. Но если у меня ничего не получится…

— Не получится? — эхом отозвался Ричард.

— Ребенок очень крупный. Если я не смогу его повернуть, а Верити устанет или потеряет сознание, тогда мне придется… мне придется прибегнуть к другим средствам… Я видела, как это делается…

Ричард схватил ее за руки.

— Тебе с этим не справиться, Элизабет! Матери всегда умирают…

— Не всегда, — возразила она. — Кесарево сечение не такая уж редкость в наши дни. Тому однажды удалось спасти и мать, и ребенка.

Она хотела добавить, что две другие операции, свидетельницей которых ей довелось стать, закончились смертью матерей, но не осмелилась произнести это вслух. Впрочем, Ричард и так все понял.

— Это слишком рискованно, Элизабет. И ты знаешь об этом.

— Разве у меня есть выбор? — Дрожь в голосе выдала ее смятение. — Если подождать еще хотя бы час, мы потеряем их обоих! — Она высвободилась из его объятий. — Операцию мне сделать придется, а потом… Моя подруга, возможно, умрет, я предстану перед судом, но лучше так, чем бездействовать… — Она глянула на спящего виконта. — Если я ничего не предприму, то не смогу посмотреть ему в глаза.

Ричард молча отпустил ее. Впервые в жизни он был беспомощен. Он ничем не мог помочь этой отважной молодой женщине, которая рисковала собственной жизнью, чтобы попытаться спасти две другие. Она попросила его остаться в доме и проследить за Брином. Ричард взглянул на часы. До рассвета оставалось меньше двух часов. Он сам поедет за доктором, чего бы ему это ни стоило.

Он подбросил дров в камин и уселся в кресло. Он поедет через час, когда рассветет.

Должно быть, свист ветра за окном убаюкал Ричарда, потому что очнулся он, только когда часы пробили шесть и виконт заворочался на диване.

— Господи боже, что мы пили? — Брин с трудом поднялся на ноги и нетвердыми шагами направился к окну.

Улыбка тронула губы Ричарда. Похоже, ему не суждено выспаться. Брин обхватил голову руками, и по выражению ужаса на его лице Ричард понял, что память вернулась к другу.

— Святые небеса, Верити! Я должен быть с ней! — Виконт ринулся к двери, но Ричард предугадал его намерение.

Виконт был слишком взволнован. Его появление в опочивальне супруги могло только навредить.

— Надеюсь, вы не собираетесь драться, джентльмены.

Ричард, который уже занес руку, чтобы стукнуть своего друга, ибо только так можно было остановить его, застыл на месте. В дверях стояла Элизабет. Она была бледна как полотно, волосы растрепаны, зато глаза светились каким-то особенным светом.

— Верити?.. — прошептал виконт. — Доктор приехал?

— У вас… сын.

— Сын? — эхом отозвался Брин. — Он здоров?

— Он совершенно здоров. Как и полагается, орет без умолку, — Элизабет слабо улыбнулась.

— А Верити?

— Очень утомлена, что вполне понятно. Сходите к ней, но не задерживайтесь надолго. Ей необходим отдых.

— И тебе тоже, моя дорогая девочка, — сказал Ричард, когда Брин выбежал из комнаты. Он взял ее за руку и подвел к камину. — Сколько же тебе пришлось пережить! Ты… ты сделала?..

— Нет, к счастью, операция не потребовалась. Ребенок решил помочь мне и принял правильное положение. После этого волноваться уже было не о чем.

Ричард не сумел сдержать улыбку. Самообладание не изменило ей даже сейчас. Послушать ее со стороны, так ничего сверхъестественного не произошло, будто эта маленькая женщина в течение восьми часов читала роман, а не принимала роды.

Ричард посмотрел на догорающие угли. Странно, но он чувствовал себя ответственным за Элизабет, словно уже был ее мужем. Именно так. Он должен жениться на ней. И как можно скорее. И чем быстрее она поймет, что это неизбежно, тем лучше. Он повернулся к будущей леди Найтли, чтобы вслух высказать то, что занимало его мысли, но… Элизабет мирно спала в кресле возле камина.

Ричарда переполняла нежность. Он наклонился и осторожно поднял ее на руки. Его улыбка внезапно угасла. От ее волос пахло лавандовым маслом. Аромат был таким знакомым, что неясное воспоминание причинило Ричарду почти физическую боль. О, если бы он мог вспомнить, где и когда слышал этот запах!

Глава шестая

Виконтесса Дартвуд повернула голову в направлении окна, где стояла ее подруга, державшая на руках Артура Джеральда Чарлза Картера. Ребенок, кажется, замечательно чувствовал себя в объятиях этой удивительной женщины. Элизабет что-то тихо напевала ему и улыбалась.

Верити вздохнула. Элизабет просто обязана выйти замуж и завести собственных детей. Это ее призвание. Из нее выйдет чудесная мать. Виконтесса внезапно нахмурилась. Она вдруг подумала о том, что с тех пор, как родился ребенок, Элизабет почти не покидала эту комнату. Разумеется, Верити была только рада этому, но иногда у нее создавалось впечатление, что Элизабет намеренно избегает общения с Ричардом. Причина была очевидна: Элизабет знала, что тот собирается сделать ей предложение.

Прошлым вечером, когда виконтессу навестил муж, она рассказала ему о своих подозрениях, и они обсудили возможность союза мисс Бересфорд и сэра Найтли. Однако Брин был не очень разговорчив. В основном говорила она, а он отмалчивался. Из чего Верити заключила, что муж знал об этом гораздо больше, нежели высказывал вслух. Он запретил Верити вмешиваться в личные дела Элизабет, которую считал умной женщиной, способной самостоятельно принять решение.

Конечно, Брин был прав. Но почему Элизабет так упорно избегает человека, который ей, очевидно, сильно нравится? Даже если это не любовь, после свадьбы они научатся понимать и уважать друг друга и, несомненно, проникнутся друг к другу самым глубоким чувством…

Дверь отворилась, и в спальню заглянула Агата.

— Ты без него и минуты прожить не можешь, — улыбнулась Элизабет, неохотно передавая ребенка горничной.

— Это не может продолжаться вечно, — грустно откликнулась та. — Завтра приезжает нянька и заберет малютку. Что до меня, — Агата громко фыркнула, — я возражать не стану, если кто-то выйдет замуж и родит пару-тройку отпрысков мне в утеху.

Верити усмехнулась.

— Она права, — заметила она, когда Агата ушла, — из тебя выйдет замечательная мать.

Элизабет прекрасно понимала, к чему клонит виконтесса. Она подошла к кровати, где лежала подруга, и отчеканила:

— Давай выясним все раз и навсегда. В мои намерения не входит принять предложение руки и сердца от джентльмена, который чувствует себя обязанным позаботиться о моей репутации после того злосчастного эпизода с подвалом.

— Ричард влюблен в тебя, моя дорогая! — возразила Верити.

— Неужели? — Элизабет вскинула брови. — Хотя я знакома с Ричардом уже много лет, вынуждена признать, что совсем не знаю его. К тому же я никак не думала, что он будет обсуждать свои намерения со всеми, кроме меня.

— Ты отлично знаешь, что я не говорила с ним, — вспыхнула виконтесса, — он заходил только однажды. И я не думаю, что он обсуждал что-либо подобное с Брином, — призналась она. — Просто тем вечером, когда мы вместе ужинали, он рассказал нам о том, что произошло в доме твоей сестры. И почему, скажи на милость, ты избегаешь его? Я полагаю, ты боишься!

Элизабет не сдержала улыбки. Верити оказалась не только слишком проницательной, но и чересчур прямолинейной.

— Я избегаю его, надеясь, что он изменит свое решение и не станет жертвовать собственной свободой ради спасения моей репутации, — ответила она, направляясь к двери.

За спиной раздался смешок. Похоже, Верити не поверила ни единому ее слову. Нет, конечно, виконтесса по-своему права, думала Элизабет по пути к себе в спальню. Она действительно избегает Ричарда, но не потому, что боится брачного предложения — к сожалению, такой поворот событий неизбежен, — а потому, что не знает, хватит ли у нее мужества и сил отказать ему.

Элизабет остановилась возле своей двери. Она ведет себя как трусливая овца. Ричард наверняка понимает, чего она опасается. Но рано или поздно они останутся наедине, и тогда ей понадобятся все силы, чтобы отвергнуть его. Однажды она уже сделала это, и вот теперь история повторяется!

Элизабет резко развернулась и пошла назад. Она спустилась по лестнице и справилась у лакея о виконте и его друге. Узнав, что мужчины отправились на верховую прогулку, Элизабет решила посидеть в библиотеке. Она выбрала французский роман и уселась было в удобное кресло, когда ей доложили о приезде миссис Уэстбридж.

Поскольку ее сиятельство была еще слишком слаба, чтобы принимать гостей, а его сиятельства не было дома, обязанности хозяйки были возложены на Элизабет.

— Я думаю, что леди Дартвуд с радостью примет миссис Уэстбридж, — сказала Элизабет дворецкому. — Проводите ее в покои виконтессы.

— Вы не поняли, мисс Бересфорд, — возразил слуга, — миссис Уэстбридж желает видеть именно вас.

«Как странно!» — подумала Элизабет.

— Что ж, просите! — проговорила она вслух.

Спустя несколько секунд в библиотеку вошла гостья. Как всегда элегантная и красивая, она выглядела гораздо моложе своих тридцати шести лет.

— Простите за внезапное вторжение, мисс Бересфорд, — начала она после того, как Элизабет пригласила ее присесть, — сегодня я покидаю Девоншир, и мне хотелось повидаться с вами перед отъездом.

Заинтригованная, Элизабет вежливо улыбнулась и невольно задалась вопросом: с какой стати женщина, которую она едва знала, проявляет к ней благосклонность?

— Судя по тому, что Эвадна говорила о вас, вы не в лучших отношениях. Это, конечно, ваше личное дело, которое никоим образом не касается меня, но я не могла не предупредить вас о возможной опасности.

— Опасности? — удивилась Элизабет. — О какой опасности, мадам?

Миссис Уэстбридж помолчала.

— Об опасности, которая исходит от вашей сестры, мисс Бересфорд.

— От Эвадны? Что она задумала?

— Я подозреваю, что она собирается навредить вам.

Элизабет не ответила. Она была подавлена и обескуражена. Любой другой на ее месте превратил бы все это в шутку, не поверив совершенно чужому человеку, но Элизабет чувствовала, что гостья говорит правду. Она собралась с мыслями и приготовилась слушать.

— Думаю, стоит начать с описания некоторых, на первый взгляд незначительных, событий, имевших место в тот злополучный вечер. После того как сэр Ричард откланялся, Эвадна отправилась на ваши поиски, а когда вернулась, убедила нас всех, что вы покинули ее гостеприимный дом вместе с сэром Ричардом. Еще тогда мне показалось странным, что она искала вас сама, вместо того чтобы послать кого-нибудь из слуг. Итак, как я уже сказала, она вышла из гостиной и, вернувшись через несколько минут, известила всех о вашем отъезде, — умные глаза миссис Уэстбридж скользнули по невозмутимому лицу Элизабет. — Вот этот факт, мисс Бересфорд, и показался мне наиболее странным. Я была очарована вашими манерами, и мне никак не верилось в то, что вы покинули дом вашей сестры, не удосужившись даже попрощаться с гостями. На следующее утро я узнала, что вы с Ричардом всю ночь провели запертыми в подвале. Я сопоставила все детали и пришла к выводу, что ваше заточение не было случайностью или, как выразилась Эвадна, досадным недоразумением.

Она снова замолчала. Ее пальцы нервно теребили тесьму на кружевном ридикюле.

— Без сомнения, ваша сестра весьма огорчилась, когда ей сообщили, что вы с Ричардом едва не замерзли до смерти. Мы все стали свидетелями ее нервозности на кухне. Спустя час после вашего отъезда я проходила мимо покоев Эвадны и услышала, как она ругает своего дворецкого. «Ты осел, Квимпер! Ты должен был удостовериться!» — кричала она. Да, это ее точные слова. Вроде бы ничего подозрительного, не так ли? Дворецкому действительно следовало бы удостовериться, уехали вы или нет. Однако следом Эвадна добавила: «Твоя оплошность разрушила все мои планы». К сожалению, больше мне ничего не удалось услышать, так как на горизонте появилась одна из горничных. Но и этих слов было достаточно, чтобы возбудить мои подозрения. Поддавшись какому-то импульсу, я спустилась в гостиную. Слуги еще не успели прибраться после ужина, и в корзине для мусора я нашла вот это.

Миссис Уэстбридж вынула из ридикюля сделанный из носового платка узелок, развязала его, и Элизабет увидела клочки бумаги. Она нахмурилась.

— На них ничего не написано, миссис Уэстбридж.

— Правильно, хотя на них должны были быть написаны наши имена.

Это было очевидно. Элизабет даже поежилась.

— Значит, партнеры по игре выбирались не случайно… Точнее, моя сестра составляла пары.

— Да! И хотя у меня нет доказательств, я считаю, что она намеренно снабдила вас не теми подсказками, одна из которых и завела вас в подвал.

— А в это время кто-то следил за мной и запер дверь, как только я туда спустилась, — договорила Элизабет. — И тот, кто это сделал, думал, что мужчина, вошедший следом за мной, не кто иной, как сэр Эдвард Чилтэм.

— Я так думаю, мисс Бересфорд. Никто из гостей не обеспокоился отсутствием сэра Эдварда. Всем известно его пагубное пристрастие к выпивке. Эвадна тоже ошиблась, думая, что ее шурин возьмет себя в руки и не станет напиваться в присутствии гостей.

Миссис Уэстбридж поднялась на ноги.

— То, что я рассказала вам, очень сложно понять. Остается только догадываться, какие мотивы двигали вашей сестрой, когда она решила запереть вас в подвале вместе с сэром Эдвардом.

— Вы правы, поступок Эвадны логичным не назовешь, — спокойно проговорила Элизабет. — Без сомнения, тут задействованы какие-то скрытые побуждения.

Миссис Уэстбридж хотела было добавить еще что-то, но раздумала.

— Буду вам бесконечно признательна, если вы сохраните наш разговор в тайне, — сказала она, собравшись уходить. — Пожалуйста, объясните всем, что я заехала к вам лишь для того, чтобы поздравить дорогую леди Дартвуд с радостным событием. Передайте ей и лорду мой поклон и поздравления.

Просьба сохранить разговор в тайне показалась Элизабет излишней, однако она не колеблясь пообещала хранить молчание. Проводив миссис Уэстбридж до двери, она снова вернулась в библиотеку. Ей было о чем подумать. Изобретательная подлость Эвадны не знала .границ. Бросив косвенные доказательства вины леди Чилтэм в камин, Элизабет поднялась к себе в комнату за плащом.

Она не выходила на улицу с тех самых пор, как родился малютка Артур. Ей просто необходимо было подышать свежим воздухом. Элизабет прошлась по заснеженным аллеям парка. Ее голова была занята мыслями о неожиданном — визите миссис Уэстбридж. Девушка покачала головой. Она все еще не могла поверить в то, что только что услышала. Неужели ее сестра способна на такую низость? Могла ли взрослая женщина совершить поистине детский поступок? Однако в действиях Эвадны не было ни капли ребячества. Если бы Элизабет не знала сестру так хорошо, она бы ни за что не поверила миссис Уэстбридж.

Неудивительно, что Эвадна была так обескуражена, когда пришла на кухню и обнаружила там сэра Ричарда, а не Эдварда Чилтэма. Что за нелепая попытка свести двух людей вместе, закрыв их в подвале! Зачем Эвадне компрометировать Эдварда? Уж не заботилась ли она о благополучии своей младшей сестры? Элизабет мысленно усмехнулась. Конечно, нет! Эвадну никогда не интересовало благо окружавших ее людей.

И все же…

Эвадна приняла предложение выйти замуж за несколько месяцев до смерти отца. Она была очень красива, и мужчины не давали ей проходу. За один только год, предшествующий замужеству, Эвадна отклонила шестнадцать предложений руки и сердца. Семнадцатой жертвой ее обаяния стал немолодой лорд Чилтэм. Общество изумилось, когда Эвадна неожиданно согласилась стать женой человека старше ее на двадцать лет. Он совсем не походил на влюбленного романтика. Неказистый и скуповатый, лорд Чилтэм, однако, был богат и, что самое главное, обладал титулом. Естественно, брак с таким человеком расценивался в обществе как блестящая партия.

Возможно, Эвадна и пожалела о том, что променяла личное счастье на титул, и теперь надеялась, что ее нелюбимая сестра повторит ту же ошибку, согласившись выйти замуж без любви. В качестве жениха для Элизабет она выбрала Эдварда — бесшабашного пьяницу, который в скором будущем грозил стать точной копией ее драгоценного муженька.

От мрачных мыслей Элизабет отвлек звук шагов. Она обернулась и вздрогнула. По аллее шел сэр Ричард. Широкоплечий, высокий, он уверенной поступью направлялся к ней. Сердце Элизабет готово было выпрыгнуть из груди. Ей все еще не давала покоя мысль, что он отнес ее спящую в спальню и уложил в постель.

— Рад, что вы наконец-то рискнули собственным здоровьем и вышли погулять на свежий воздух, — с дружеской фамильярностью в голосе проговорил он.

— Сегодня чудесная погода, — спокойно ответила Элизабет. — Как ваша прогулка?

— Замечательно, но я не получил от нее истинного наслаждения — ведь вы не сопровождали меня, — он улыбнулся, глядя, как краска заливает ее лицо. — Смею ли я надеяться, что, если позволит погода, завтра, дорогая Элизабет, вы присоединитесь ко мне?

Она попыталась собраться с мыслями и придумать достойный предлог для отказа, но не сумела.

— Я согласна.

— Вы не представляете, как я рад это слышать, мисс Бересфорд! А то я уж стал беспокоиться, что моя компания тяготит вас. Вы дали понять, что избегаете моего общества.

Глаза Элизабет расширились от ужаса. Она и представить не могла, что подоплека ее действий столь очевидна. От стыда и смущения она покраснела пуще прежнего.

— Не стану отрицать, сэр Ричард, что избегала вас. После тех событий, которые имели место в доме моей сестры, я осмелилась предположить, что рано или поздно вы поднимете вопрос о браке. Это неизбежно, и с моей стороны было очень глупо откладывать этот разговор. Но теперь я понимаю, что мы с вами должны объясниться и положить конец неуклюжим попыткам затронуть щекотливую тему.

— Вы очень разумная женщина, мисс Бересфорд! Я преклоняюсь перед вами! — Он завладел ее руками и посмотрел ей прямо в глаза. — И не хочу, чтобы вы чувствовали неловкость в моем присутствии. Было бы невежливо с моей стороны тянуть с ответом на предложение, которое вы только что мне сделали, поэтому вот вам мой ответ: я согласен стать вашим мужем!

— Ч-что?! — с запинкой выговорила Элизабет и тут же пустилась в разуверения: — Сэр, вы не поняли меня! Я не… Я не имела в виду… Я не делала вам предложения…

Она была так напугана и изумлена, что Ричард едва справился с желанием немедленно заключить ее в объятия и заставить замолчать жгучим поцелуем. Он чувствовал, как дрожат ее руки, и сжал их.

— Моя милая девочка, я прекрасно понимаю все, что вы пытаетесь мне сказать, — он коснулся рукой ее подбородка. — С момента нашей встречи здесь, у Дартвудов, я только и думаю о том, что вы именно та женщина, без которой моя жизнь была бы пуста и никчемна. Вы составите мое счастье, Элизабет. Чем больше я узнаю вас, тем больше восхищаюсь!

Элизабет не верила своим ушам. Он говорил, что восхищается ею. Разве не об этом она мечтала всю свою жизнь?

— Сэр Ричард, вы совсем не знаете меня. К тому же я не считаю возможным соглашаться на этот скоропалительный брак из-за инцидента, скомпрометировавшего нас обоих.

— И все же, мисс Бересфорд… Элизабет, надеюсь, вы окажете мне великую честь стать моей женой?

Глава седьмая

«Выйти замуж за человека богатого и щедрого, не обделенного ни умом, ни внешностью, ни манерами, — мечта каждой девушки», — думала Элизабет. Она лежала в кровати и смотрела в окно.

Свадьба состоялась ровно через неделю после того, как Ричард получил разрешение. Элизабет и сама не понимала, к чему такая спешка, но Ричард был так настойчив! Он считал, что нет причин откладывать бракосочетание. Элизабет улыбнулась собственным мыслям. Она вспомнила то незабываемое, ни с чем не сравнимое ощущение счастья, когда она дала согласие стать женой Ричарда.

Спустя несколько дней она уехала в Бристоль, где и ожидала возвращения Ричарда. Как только разрешение на брак было получено, они отправились в Хэмпшир. Элизабет остановилась у миссис Уэстбридж, а на следующее утро в приходе Найтли-Холла состоялась церемония бракосочетания мисс Элизабет Бересфорд и сэра Ричарда Найтли.

Все произошло так быстро, что Элизабет еще не успела прийти в себя и как следует обдумать происходящее. Ей казалось, что все это — волшебный сон, который закончится, как только наступит утро. Но день шел за днем, и Элизабет свыклась с мыслью, что теперь она леди Найтли, но улыбка на ее лице гасла, стоило ей подумать о первой брачной ночи.

Ричард намекнул, что не станет настаивать на выполнении супружеских обязанностей сразу после свадьбы, она, дескать, должна освоиться с новым своим положением, раз уж все происходит так скоро. Он вел себя учтиво и ласково и, конечно, сдержал данное обещание. С тех пор как они поженились, он ни на минуту не покидал ее, угадывал каждое ее желание, но это было днем. Ночи же они проводили раздельно.

Элизабет прекрасно понимала, чего стоят Ричарду эти долгие ночные часы одиночества. Порой она ловила на себе его пылкие взгляды, и от мысли о скорой близости ей становилось дурно. Ричард считал ее невинной девочкой. Что будет, когда он узнает правду?

В Бристоле, помогая Тому, Элизабет многое узнала об отношениях между мужчиной и женщиной. Она повидала немало счастливых пар и не раз становилась свидетельницей горя, постигавшего иные семьи. Ей было известно, что некоторые мужчины ищут развлечения на стороне и изменяют женам. Она понимала, что за годы холостой жизни Ричард сменил не один десяток любовниц, но это в прошлом. Теперь он был женатым человеком.

Элизабет вздохнула. Она пребывала в крайнем смятении и надеялась лишь, что время решит многие вопросы, так беспокоившие ее. Может, стоит спросить совета у леди Дартвуд? Она давно обещала написать ей, но все откладывала. Элизабет отбросила прочь покрывала, накинула шелковый пеньюар и уселась писать письмо виконтессе. Неловким движением руки она опрокинула один из пузырьков с ароматной жидкостью на ковер и вскрикнула. Духи пролились, наполнив комнату нежным ароматом. Элизабет кинулась к окну, и тут в комнату вошел ее муж.

— С тобой все в порядке, Элизабет? Я услышал, как ты вскрикнула. Надеюсь, ты себя хорошо чувствуешь?

— Пока хорошо, но если я сию минуту не открою окно, то непременно задохнусь.

Ричард вдохнул терпкий запах и рассмеялся.

— Действительно! — Он помог ей распахнуть окно, и в комнату ворвался поток свежего воздуха. — Здесь пахнет как в будуаре какой-нибудь танцовщицы, — выпалил он, не подумав, и осекся. — Прости, моя дорогая, — извинился он, изображая крайнее смущение. — Мне не следовало говорить о таких вещах в присутствии леди.

— Похоже, сэр Ричард, вы частенько захаживаете в подобные заведения… — холодно проговорила Элизабет.

И Ричард открыл было рот для оправданий, но в этот момент заметил лукавый блеск в ее глазах.

— Элизабет, ах ты плутовка! — Он легонько потряс ее за плечи. — Ты же совсем не обиделась!

Она расхохоталась вместе с Ричардом, и в следующую секунду он уже страстно целовал ее. Элизабет не сопротивлялась. Напротив, она приникла к нему, ее прекрасные руки обвивали его шею, касались его волос… Дрожащими пальцами Ричард сорвал с нее одежды. При свете свечей она казалась еще прекраснее, еще желаннее. Ричард был нежен и ласков, но ни слова любви не соскользнуло с его губ даже в порыве страсти. Элизабет закрыла глаза и погрузилась в упоительное забытье, и, только когда их тела наконец слились воедино, она заметила, как Ричард внезапно напрягся и отстранился от нее. Его лицо перекосила гримаса гнева.

— Что стряслось, Ричард? — спросила она, касаясь рукой его щеки.

Он грубо оттолкнул ее и вскочил с кровати, всем своим видом давая понять, как она омерзительна ему. Его лицо побагровело, руки тряслись.

— В вас нет ни капли порядочности, мадам! — воскликнул он. — Вы падшая женщина!

Элизабет вздрогнула, как от пощечины. Завернувшись в простыню, она съежилась от ужаса. Ричард оскорбил ее!

— Не слишком ли поздно изображать скромность и добродетель?! Тебе следовало притворяться до того, как это случилось! Но ты… ты вела себя как последняя дрянь! — Его губы скривились в презрительной усмешке. — Вынужден признать, ты чертовски хороша! Этого у тебя не отнимешь! И как долго ты собиралась хранить свой маленький секрет?

Элизабет все еще не могла поверить, что это происходит наяву. Ричард смотрел на нее с ненавистью и отвращением, он словно потерял рассудок. Нежный и любящий мужчина за одну секунду превратился в чудовище.

— Что случилось, Ричард? — Элизабет в отчаянии заломила руки. — Что я сделала? Я не понимаю!

— Зато я понимаю. У тебя уже был мужчина! Я не первый коснулся тебя, не первый тобой овладел! Сколько любовников у тебя было? Дюжина? Две? Сотня?

Элизабет застыла. Прозрение волной нахлынуло на нее. Так вот что так разъярило его… Он считал ее целомудренной, а она подвела его. Надо немедленно открыть ему правду, но она не находила слов.

— Ричард, прости меня. Я должна была рассказать тебе до свадьбы…

— Нет, ты слишком умна, ты понимала, что после таких откровений я не женюсь на тебе!

— Это не так! Если бы ты только позволил мне объяснить! — взмолилась Элизабет. — Это случилось только однажды, Ричард!

Но он остался глух к ее словам. Вместо того чтобы спокойно выслушать ее, он разразился каким-то животным смехом.

— Моя дорогая, да ты держишь меня за дурака! Не говори мне, что приобрела такой богатый опыт всего за один раз. Нет! — внезапно закричал он. — Хватит лжи!

Подобно раненому зверю в клетке, Ричард стал метаться по комнате.

— Теперь мне все понятно. Я был глупцом, а ты непревзойденно сыграла роль невинной девушки, надо отдать тебе должное. Ты легко обвела меня вокруг пальца. Тем вечером, когда ты якобы заблудилась в доме Дартвудов и налетела на меня, одетая в одну ночную рубашку. Какой мужчина мог устоять?

Ричард пронзил ее злобным взглядом. Элизабет была мертвенно-бледна, ее губы дрожали, в глазах стояли слезы, но он был слишком зол и поглощен собственными чувствами, чтобы заметить все это. Он отвел глаза.

— Святые небеса! Мне только сейчас пришло в голову, что тот вечер в доме твоей сестры был также тщательно спланирован вами обеими.

В глазах Элизабет мелькнул неподдельный страх. Она походила на несчастного зверька, загнанного в ловушку безжалостным охотником, но Ричард, видимо, не собирался прекращать эту пытку. Смятение молодой жены лишь подогревало в нем злобу.

— Должно быть, ты горько пожалела о том, что когда-то отклонила мое предложение, с годами осознав, что тебе не удастся заполучить в свои сети другого титулованного осла.

Элизабет молчала. Что за человек стоял сейчас перед ней? Неужели это в него она влюбилась много лет назад? Неужели о нем были все ее мысли и мечты? И разве это тот самый человек, который сделал ей предложение в саду Дартвудов? Теперь он сыпал несправедливыми обвинениями, набрасывался на нее с оскорблениями…

— Зачем ты сделал мне предложение, Ричард? — неожиданно спросила она. Казалось, он был удивлен вопросу.

— А зачем вообще женятся мужчины вроде меня? Затем, чтобы обзавестись наследником. Ты показалась мне достаточно порядочной, чтобы стать матерью баронета. Это была ошибка, которую я не собираюсь повторять.

Он подошел к кровати, и Элизабет едва не потеряла сознание от ужаса.

— Мы не можем быть счастливы, однако я не стану разводиться с тобой. Наоборот, постараюсь простить, и, когда смогу снова прикоснуться к тебе, ты вернешься к исполнению своих супружеских обязанностей. Но сначала мне потребуются доказательства того, что ты не состоишь в порочной связи с другим мужчиной, дабы быть уверенным, что ребенок, которого мы, возможно, зачали сегодня, — моя плоть и кровь.

Он замолчал. Элизабет не отвечала. Она уставилась в стену, ее глаза ничего не выражали, и Ричард внезапно ощутил прилив нежности и жалости к этой хрупкой женщине. Но он мгновенно взял себя в руки.

— А пока, моя дражайшая половина, — с сарказмом произнес он, — я, пожалуй, съезжу в Лондон, развлекусь как следует, утолю свою любовную жажду. Ты останешься здесь ждать моего возвращения и будешь вести себя как леди. А если попробуешь возобновить свой прежний роман, я тотчас же об этом узнаю.

С этими словами он покинул комнату. Но Элизабет словно и не заметила его ухода. Все ее надежды на безоблачное счастье превратились в прах и были развеяны по ветру. Она даже протянула руку, чтобы собрать горсть воображаемого пепла. Прошло немало времени, прежде чем она пришла в себя и легла, надеясь, что сон избавит ее от горьких мыслей и боли.

Свечи погасли одна за одной. Сквозь занавески пробивались первые лучи восходящего солнца. Элизабет не знала, спит ли человек в соседней комнате или так же, как и она, мучается бессонницей. Она прислушалась и услышала звук шагов, стук хлопнувшей двери и чьи-то голоса. Затем дверь в ее спальню распахнулась, и Элизабет вздохнула с облегчением.

— Он уехал, Эгги?

Горничная кивнула, вошла в комнату и тихо притворила за собой дверь. На вид она была спокойна, и только лихорадочно блестевшие глаза выдавали ее смятение.

— Всему конец, Эгги… Всему конец… — Одинокая слеза соскользнула с длинных ресниц Элизабет и покатилась по бледной щеке. — Я думала, он любит меня. Какая же я была дура! Имей он ко мне хоть капельку чувства, он бы не стал меня оскорблять, выслушал бы меня… — Рыдания сотрясали тело Элизабет.

Агата подошла и молча обняла хозяйку. Она знала, что никакие слова не смогут сейчас избавить ее маленькую девочку от страданий. Она сразу поняла, что между супругами Найтли что-то произошло, когда сэр Ричард, поднявшийся ни свет ни заря, велел упаковать свои вещи и запрячь экипаж. Но Агата также понимала, что только Элизабет виновата в том, что случилось.

— Вам следовало рассказать ему всю правду с самого начала, госпожа, но вы же никогда не слушаете меня. Посмотрите, к чему привело ваше упрямство. Неужели вы думали, что он ни о чем не догадается? Он мужчина, у него есть опыт, его не так-то легко одурачить… — Она погладила Элизабет по волосам и почувствовала, как та напряглась, услышав ее слова. — Да, мой ягненочек, вы думали, что Эгги ни о чем не знает, но, да простит меня Господь, я поняла все еще той ночью, — призналась она. — Я слышала, как вы встали и пошли к нему. И остались там до самой зари. Вам не следовало уезжать из Брюсселя, не сказав ему правды, правды о том, что это вы выхаживали его столько недель…

Элизабет подняла глаза и посмотрела на горничную.

— Неужели ты не понимаешь, что я не могла ему рассказать, Эгги? Мне не нужна его благодарность. Я знала, что он не любит меня. Я знала это много лет назад, когда писала ему письмо с отказом. Но в Девоншире мне показалось, что все изменилось.

— Он любит вас, госпожа! Это сразу видно…

— Нет! — вскричала Элизабет. — Не любит! И никогда не любил! Он сам сказал мне об этом. Он женился на мне только потому, что я способна родить ему здорового наследника!

Агата переполошилась. Ее хозяйка вскочила с постели и подбежала к окну. Несколько долгих минут она стояла и смотрела куда-то вдаль, а когда обернулась, у Агаты кровь застыла в жилах от этого взгляда. Глаза Элизабет горели ненавистью.

— Он даже не соизволил выслушать мои объяснения. Он назвал меня падшей женщиной и смеялся мне в лицо. Если бы это было так, разве стала бы я обвинять его в том, что он несправедлив ко мне? Нет, теперь он никогда не узнает правды! Пусть развлекается в Лондоне! Чем дольше он пробудет там, тем лучше, потому что я клянусь: он больше никогда не дотронется до меня! Перед свадьбой он сказал, что мне еще только предстоит узнать человека, за которого я выхожу замуж. Что ж, его тоже ожидают сюрпризы.

Глава восьмая

Когда сэр Ричард внезапно прибыл в столицу, по городу сразу же поползли слухи о размолвке между молодоженами. Разве подобает мужу оставлять молодую супругу одну так скоро после свадьбы? А может, в Лондон его привели неотложные дела? Или он собирается отправиться в медовый месяц за границу и приехал, чтобы уладить некоторые вопросы, связанные с предстоящей поездкой? Однако, учитывая поспешность, с которой был заключен этот брак, делались уверенные предположения, что у сэра Ричарда были основания покинуть супругу почти сразу же после бракосочетания.

Друзья Ричарда надеялись, что он уедет через несколько дней, но, когда стало ясно, что он остается на неопределенный срок и, более того, с удовольствием принимает приглашения на званые ужины и балы, все невольно пришли к выводу, что сэр Найтли раскаялся в своем опрометчивом поступке. Иными словами, он пожалел, что женился.

Что же касается леди Найтли, ее фигура была окутана тайной. Никто не знал ее, даже ближайшие друзья сэра Ричарда. И это обстоятельство расценивалось в обществе как весьма странное. Конечно, у этой девушки хорошее происхождение — как-никак она племянница герцога Истбургского. Однако некоторые источники, знакомые с герцогом, утверждали, что сам он не видел свою родственницу уже несколько лет.

Ну, и разумеется, сестра этой таинственной леди Найтли. Леди Хартли, подруга последней, заявила, что дорогая Эвадна, которая обычно не пропускала ни одного сезона, в этом году не приедет в Лондон. Она также намекнула, что леди Чилтэм весьма недовольна тем, что ее младшая сестра вышла замуж за баронета.

Поведение сэра Ричарда только подливало масла в огонь. Он избегал встреч с друзьями и даже однополчанами. К тому же с явным удовольствием флиртовал с незамужними дамами и несколько раз был замечен входящим в дом, которым владела одна особа с дурной репутацией. Таким образом, свет решил, что брак сэра Ричарда оказался на редкость неудачным. А посему в скором времени можно ожидать скандального развода.

Недели проходили незаметно. Сэр Ричард по-прежнему появлялся на публике. С неизменной улыбкой, элегантный, очаровательный, он с легкостью Купидона кружил головы дамам. Однако в обществе очень скоро заметили, что он бывает чересчур весел и, похоже, прикладывается к бутылке с бренди чаще положенного.

Слуги сэра Ричарда также пребывали в крайнем недоумении. Молодая хозяйка, которую они ни разу не видели, осталась в Хэмпшире, а хозяин, по-видимому, надолго обосновался в Лондоне. Медуэй, главный управляющий столичной резиденции Найтли, нанятый еще браком сэра Ричарда, ныне покойным, и искренне надеявшийся занять место сэра Финча, дворецкого в Хэмпшире, после ухода последнего на пенсию, — так вот, досточтимый мистер Медуэй, хотя и не позволял себе распускать сплетни о житье-бытье сэра Найтли, все же нередко задавался вопросом о причине такой разительной перемены в его характере.

Медуэй как раз убирался в библиотеке, уничтожая следы небольшого пиршества, устроенного тут предыдущим вечером и состоявшего в основном из бренди и сигар, когда в парадную дверь постучали. Через минуту в библиотеку ворвался разъяренный сэр Ричард, и Медуэй услышал, как лакей отказывается впускать нежданного гостя.

— Он, черт возьми, примет меня! — прогремел голос лорда Дартвуда. — Не стоит обо мне докладывать. Где он? В библиотеке?

— Я не желаю, чтобы меня беспокоили, Медуэй, — заявил сэр Ричард.

— Возможно, — ответил гость, входя в библиотеку, — но тебе придется потерпеть.

— Брин? — удивился Ричард. Он маялся тяжким похмельем и довольно плохо соображал. — Я думал, это кто-то другой… Что привело тебя в город?

— То же самое я хотел бы спросить и у тебя, — ответил виконт, внимательно глядя на друга, который как раз наливал себе стакан бренди. — В Лондон меня привели дела. А вот что касается тебя, насколько я понял из рассказов наших общих знакомых, у тебя нет никаких дел.

Виконт еще раз критически оглядел друга и даже слегка цокнул языком. Ричард не переодевался со вчерашнего дня. Он сидел в одной сорочке и брюках. Небритый, непричесанный, неопрятный, он производил удручающее впечатление.

— Похоже, Элизабет не обманывала нас насчет тебя в своих письмах.

Ричард неестественно громко расхохотался и взмахнул рукой.

— Я познакомился тут с одной вдовой! Восхитительная штучка!

Виконт нахмурился.

— Так значит, это правда. Боже мой, ты ведь только что женился!

— Да, и неожиданно для себя обнаружил, что моя жена не так добродетельна, как я думал.

— О чем ты говоришь, черт тебя побери?

— Разве ты не понял? — ухмыльнулся Ричард. — Элизабет, как бы это правильнее сказать, оказалась не совсем целомудренной.

Даже несмотря на плохое самочувствие и туман в голове, Ричард видел, какое впечатление произвели его слова на виконта. Тот был ошеломлен.

— Как бы ты поступил, если бы узнал, что ты не первый мужчина, касающийся твоей жены? Элизабет клянется, что это случилось только раз, но как я могу ей верить? Как я могу вообще ей верить после того, как она обманула меня? Заманила в ловушку и женила на себе!

Брин вздрогнул.

— Если ты и вправду веришь в то, что Элизабет сознательно обманула тебя, то ты сошел с ума. Она сказала Верити, что никогда не согласится; выйти замуж за человека, который женится на ней только ради спасения ее репутации.

— Тогда почему она согласилась выйти за меня?

— Мой дорогой Ричард, я полагаю, что бедная девочка верила, будто ты влюблен в нее. Мы с Верити тоже так думали, особенно после того, как ты сделал ей предложение и увез из Девоншира.

Ричард залпом осушил стакан с бренди. Брин покачал головой. Похоже, зря он сюда явился.

— Возможно, если бы я обнаружил, что Верити уже встречалась с мужчинами до меня, я был бы крайне расстроен. Но своим отъездом ты не решил проблему. Я верю, что Элизабет горячо любит тебя. И если ты найдешь в себе силы выслушать ее, понять и простить, уверен, тебе станет легче. Своим поведением ты причиняешь страдания не только ей, но и себе.

Ричард не отвечал, невидящими глазами уставившись на тлеющие угли в камине. Дурные воспоминания охватили его. Брин был прав: отъезд ничего не решил. Ричард сам подумывал о том, чтобы вернуться в Хэмпшир. Он тяжело вздохнул. Неужели он и вправду обошелся с Элизабет так жестоко? Боль и разочарование затуманили его рассудок, заставив обидеть замечательную женщину. Он вдруг вспомнил, как светились ее глаза в день свадьбы и как потух ее взор, когда он, Ричард, осыпал ее оскорблениями.

Ночи, проведенные в постели вдовы, не могли стереть из памяти прелестное лицо Элизабет, ее тихий гортанный смех, ее прекрасные глаза… За прошедшую неделю Ричард ни разу не был у леди Торрингтон. Визиты к ней не приносили ему успокоения. С каждым днем чувство стыда и раскаяния все больше охватывало его.

Да, Брин прав: оставаться в Лондоне не имеет смысла. Если Элизабет действительно согласилась выйти за него, потому что верила в его любовь, не все еще потеряно. Ричард поднялся из-за стола и нетвердыми шагами вышел из библиотеки.

— Приготовьте все необходимое; Медуэй. Завтра утром я уезжаю в Хэмпшир.

Ричард приехал в Найтли-Холл на следующий день пополудни. На первый взгляд все было как прежде. Всюду царили тишина и покой. Ласковое майское солнышко освещало лужайки возле дома. Но, как только Ричард вошел внутрь и увидел перекошенное от ужаса лицо встретившего его дворецкого, он понял — что-то случилось.

— Слава богу, вы вернулись, сэр! Я хотел послать за вами, но мне запретили вас извещать.

— Извещать о чем, Финч?

— О хозяйке, сэр. Она очень плоха.

— Что с ней?

— Тиф, — прошептал Финч так тихо будто боялся, что, если произнесет это слово громче, разверзнутся небеса.

Ричард поспешно взбежал по лестнице, не обращая внимания на просьбы Финча не заходить к больной. Возле постели Элизабет сидела верная Агата. На мгновение ее лицо исказила неприязненная гримаса, но в ту же секунду она совладала с собой и встала, чтобы поприветствовать хозяина. Она выглядела уставшей.

— Как долго это продолжается, Эгги? — спросил Ричард, подходя к кровати.

— Почти неделю, сэр.

Ричард коснулся рукой лба Элизабет. Она все горела. Изредка с ее губ срывались какие-то слова. Она сделала слабый жест, словно пыталась оттолкнуть его, и сердце Ричарда сжалось от боли и сожаления. Именно он довел ее до болезни. Он наговорил ей столько ужасных слов. Сказал, что женился на ней. только ради наследника. Заставил ее поверить в то, что их союз был вынужденным.

Ричард боялся признаться в этом даже себе, но впервые в жизни он был по-настоящему влюблен. Именно это чувство и питало его гнев. От этого чувства он бежал в Лондон. Он пытался оправдать свое поведение тем, что женщина, на которой он женился, раньше принадлежала другому мужчине, но сам понимал, что это слабое оправдание. И теперь он платит за собственные ошибки.

— Почему ты не послала за мной, как только она заболела, Эгги? — резко спросил он у горничной, заранее зная ответ.

— Она и слышать об этом не хотела, сэр. Сказала, что нет нужды вас беспокоить. «Не смей посылать за этим бессердечным демоном, Эгги! — кричала она. — Пусть он развлекается в Лондоне со своими дружками!»

— Где она подхватила инфекцию? — проговорил Ричард после недолгого молчания.

Агата колебалась. Она не знала, стоит ли говорить хозяину, что его жена каждый день уезжала куда-то на самом норовистом жеребце, словно желая расстаться с жизнью.

— Она много ездила по округе, — наконец ответила Агата. — Три недели назад, сэр, кто-то рассказал ей о несчастной деревенской семье. Их постигло горе — заболели дети. У них не было денег на докторов. Леди Найтли всегда забывает об опасности, когда дело касается чужих несчастий. Она раздобыла нужные лекарства и стала навещать эту семью каждый божий день. У детей нет отца — мать овдовела несколько лет назад. И вот теперь тяжело заболела. И ее младшая дочка тоже. Малютка умерла, но моя госпожа все продолжала выхаживать мать и заразилась, — губы Агаты задрожали. — Она знала, что рискует, сэр, но запретила кому-либо помогать ей. Избегала общения со слугами и с вашей маленькой племянницей, чтобы не подвергнуть их риску. Меня она тоже не подпускала к себе, но разве я могла бросить мою девочку? Я тоже избегаю общения с людьми с тех пор, как она заболела.

— Ты не можешь больше ухаживать за ней в одиночку, Эгги. Ты измотана. С этой самой минуты мы будем дежурить у ее постели по очереди. Пойди и поспи немного. Поговорим позже.

Эгги не сдвинулась с места. Было видно, что она тщательно обдумывает сказанное. Через минуту она все же повернулась и пошла к двери.

— Я взяла на себя смелость послать за Томом, сэр, — напоследок бросила она. — Три дня назад я отправила срочное сообщение в Бристоль.

— За Томом? — эхом отозвался Ричард.

— За доктором Томасом Кэррингтоном. Он молод, но очень талантлив. Он приедет, сэр. Я знаю. Если кто и сможет вытащить моего ангелочка с того света, так это Том!

Ричард искренне надеялся, что она права, но с течением времени его надежды превращались в прах. Он понимал, что спасти Элизабет может только чудо. Он убеждал себя в том, что у него нет врачебного опыта и что он преувеличивает опасность, но Элизабет не становилось лучше. Она металась на подушках в жару, и Ричард постоянно смачивал ее лицо холодной водой, в которой растворил капельку лавандового масла. Этот тонкий аромат напоминал ему о Брюсселе и Мэри.

Он думал о том, что потерял эту женщину. Он был виноват в том, что Мэри уехала. Теперь на его совести лежит еще один грех — болезнь Элизабет. Этого он никогда себе не простит. Если бы он не был так жесток с ней, она бы не заболела.

В дверь тихонько постучали.

— К вам мистер Кэррингтон, сэр, — сказал Финч, пропуская вперед высокого молодого человека. — Он отказался подождать внизу.

Человек почти вбежал в комнату, едва не отшвырнув Финча к стене. Отлично сложен, русые волосы и умные серые глаза. Ричард поднялся ему навстречу и протянул руку.

— Спасибо, что приехали так быстро, доктор Кэррингтон. Вы добирались в наемной карете? — (Том кивнул.) — Финч, — обратился Ричард к дворецкому, — распорядись занести багаж доктора в дом и заплати кучеру. Затем разбуди мисс Стигвелл, а также попроси горничных приготовить комнату для гостей и передай кухарке, чтобы готовила еще на одну персону.

— Мне подойдет любая комната, — добавил Том, — только пусть она будет по соседству с этой.

Ричард кивнул и, проводив дворецкого взглядом, повернулся к Тому, который уже начал осмотр больной. Ричард с уважением следил за движениями молодого доктора: уверен в себе, несмотря на свой возраст — лет двадцать семь — двадцать восемь. На нем был потертый пиджак, и Ричард подумал о том, что практика в Бристоле, должно быть, не приносит особых доходов.

Том внимательно осмотрел раны на запястьях больной. Днем раньше приезжал местный врач и произвел кровопускание. Том положил руку ей на лоб.

— Элизабет, Элизабет, просыпайся! Приди в себя! — громко потребовал он. — Давай, моя милая! Открой глазки! Это Том… Твой Том…

Ричард оцепенел. Любой посторонний человек на его месте решил бы, что женщина на кровати была женой Тома, с такой нежностью и любовью он к ней обращался. Ужасное подозрение возникло в душе Ричарда. Он хотел было что-то сказать, но в этот момент в спальню вошла Агата.

Ричард боролся с желанием схватить этого докторишку за воротник и вытолкать вон из дома.

— Эгги! — воскликнул Том и по-мальчишески широко улыбнулся. — Самое время! Помоги-ка мне. И расскажи, как наша маленькая леди умудрилась подхватить болезнь?

— Будьте добры, когда закончите осмотр моей жены, зайдите ко мне в библиотеку, — отчеканил Ричард, — нам нужно поговорить.

С этими словами он вышел из комнаты, оставив Элизабет на попечении Агаты и Тома. Он пытался сдержать нахлынувшую злобу и собраться с мыслями. Его не покидало подозрение, что Элизабет и этого Кэррингтона связывала не только дружба. В библиотеке он налил себе виски и немного успокоился. Том зашел к нему спустя четверть часа.

— Это определенно тиф, — сказал он, усаживаясь в кресло напротив Ричарда и принимая из его рук стакан с горячительным напитком. — Хорошие же новости заключаются в том, что форма не тяжелая. Ее еще долго будут мучить головные боли, а по ночам лихорадка, но со временем это пройдет.

Ричард вздохнул с облегчением.

— Кто-то из больных, за которыми ухаживала моя жена, умер, — внезапно вспомнил он.

— Агата говорила об этом. Если не ошибаюсь, это была маленькая девочка… — Доктор пожал плечами, словно хотел показать, что ее смерть была неизбежна. — Голод, несоблюдение правил гигиены — все это делает бедняков более уязвимыми. Особенно детей. К счастью, Элизабет всегда отличалась крепким здоровьем. — Он замолчал, чтобы сделать глоток виски, затем продолжил, не сводя глаз с лица Ричарда: — Мне придется провести у вас несколько дней. Я не думаю, что возможны какие-либо осложнения, но наверняка судить трудно. Вам следует сообщить своему врачу о том, что теперь я занимаюсь лечением вашей жены.

— Я немедленно напишу ему, — кивнул Ричард. Как и Агата, он ни на секунду не усомнился в способностях молодого доктора.

— Хорошо. Я пробуду у вас самое большее четыре дня. В Бристоле у меня остались пациенты, состояние которых требует моего присутствия. Не волнуйтесь, Эгги позаботится об Элизабет, хотя этой девчонке ничего не стоит обвести старушку вокруг пальца. Когда я уеду, сэр Ричард, вам придется самому проследить за тем, чтобы Элизабет принимала все предписанные лекарства. Даже если ей полегчает, от такой болезни невозможно оправиться за два дня.

— Можете положиться на меня, доктор.

— Я доверяю вам, сэр, — Том повертел в руках стакан с виски. — Я знал, — продолжил он, — что рано или поздно нечто подобное должно случиться. Во всем виновата Мэри.

— Мэри? — вскинулся Ричард.

— Бабушка Элизабет; миссис Мэри Смитсон. Разве вы с ней не встречались?

— Нет, я был лишен этого удовольствия, — ответил Ричард. — Кажется, второе имя Элизабет тоже Мэри. Полагаю, ее назвали в честь бабушки?

— Должно быть, так. Теперь позвольте мне все разъяснить. Старая леди избаловала Элизабет за те шесть лет, что они провели вместе. Мэри готова была целовать землю, по которой ходила ее внучка, и ни в чем ей не отказывала. И все же… Все же она подарила Элизабет несколько лет счастья. Но об этом вы наверняка знаете.

— Да, я слышал, что Элизабет не очень ладила с сестрой.

— Тогда вы не знаете и половины! Я надеюсь, мне никогда не придется иметь дела с таким человеком, как ее сестра!

Ричард внимательно следил за доктором. Том вовсе не походил на влюбленного, хотя и отзывался об Элизабет с большой теплотой.

— Вам нравится моя жена, не так ли? — спросил Ричард.

— Да, очень, — ни секунды не колеблясь, ответил Том, — она всегда была мне сестрой.

Затем он принялся рассказывать Ричарду, как Элизабет увязывалась с ним на вызовы, а он не мог ей отказать. Он говорил о годах, прожитых в доме Мэри Смитсон, и еще о том, как сильно он не одобряет упрямства Элизабет. Чем больше Ричард вслушивался в рассказ доктора, тем яснее понимал, что Элизабет и Тома связывают дружеские отношения. Поздней ночью, когда Ричард ложился спать, он уже не питал ненависти к Тому Кэррингтону. Более того, этот молодой человек положительно нравился ему.

Несколько дней пролетели как во сне. Доктор Кэррингтон проводил в комнате больной почти все время, однако изредка Ричарду все же удавалось без помех побеседовать с этим умным молодым человеком, который прямо-таки поражал его своей серьезностью и находчивостью. Чем больше Ричард узнавал его, тем чаще задумывался о том, что молодому доктору нужно помочь. Нельзя допустить, чтобы такой прекрасный специалист прозябал в нищете.

Они проводили вместе немало часов.

Из разговоров Ричард узнал, что миссис Смитсон завещала Томасу довольно приличную сумму, но молодой человек ни пенни не потратил на собственные нужды. Он лечил нищих, а нищие не могли отплатить ему ничем, кроме слов благодарности. Ричард подозревал, что Томас просто-напросто истратил все наследство на покупку лекарств. Этот замечательный доктор, достойный уважения и восхищения, едва-едва зарабатывал на собственное пропитание. Несомненно, Томас способен добиться гораздо большего, но кто доверит свое здоровье доктору, который возится с бедняками да и сам смахивает на нищего?

В день отъезда доктора Ричард предложил ему проехаться верхом. Из рассказов молодого Кэррингтона Ричард узнал, что в юности Том очень любил верховые прогулки, но в последние годы у него совсем не оставалось времени на развлечения. Томас с радостью принял приглашение Ричарда, и через четверть часа они уже скакали по бескрайним равнинам Хэмпшира.

И только когда они подъехали к очаровательному коттеджу из красного кирпича на окраине деревеньки Милчем, Том заподозрил, что сэром Ричардом двигало не просто желание подышать свежим воздухом, а нечто большее — некое скрытое намерение.

— Какой чудный домик; Ричард! — похвалил Том. — Очень удачно расположен. Кому он принадлежит? Местному священнику?

— Нет, — отозвался до сих пор молчавший Ричард, — этот дом принадлежит мне. — Он спешился, подошел к входной двери и отпер ее. — Мой отец построил этот коттедж для одной из своих тетушек. Тетя Матильда была божьим одуванчиком, и мы все очень ее любили. Отец принимал деятельное участие в ее судьбе и хотел, чтобы она жила поближе к Найтли-Холлу. Все же дом был построен поодаль от нашего особняка, чтобы тетушка не чувствовала себя зависимой от нас. Кажется, она прожила здесь около десяти лет. После ее смерти мой ныне покойный брат пытался продать дом, но покупателей не нашлось. Несколько раз его сдавали, а сейчас, как видишь, мой дорогой Томас, он пустует, ожидая своего нового жильца. И я от всей души надеюсь, что этим жильцом станешь ты.

Не дожидаясь ответа, Ричард жестом пригласил Томаса внутрь и вошел в дом. Он продолжал убеждать молодого человека, что переезд и сельская практика пойдут ему только на пользу.

— Посмотри, какая большая гостиная, Том, здесь можно принимать утренних посетителей, а вот в этой комнате устроить аптечную лавку. Переделать ее не составит труда. К тому же у твоих пациентов не будет проблем с приобретением лекарств. Посетив доктора, они смогут не только получить рекомендации, но и купить необходимую микстуру.

— Это было бы чудесно, Ричард, — согласился Том, — но в Бристоле у меня остались пациенты, которым никак не обойтись без моей помощи. Им просто больше не к кому пойти.

— Том, обездоленные и больные есть повсюду. Ты думаешь, сельские жители нуждаются в твоей помощи меньше горожан? Если бы в округе нашелся хоть один хороший врач, Элизабет не заболела бы.

Том не нашелся что возразить и подошел к окну гостиной, выходившему на оживленную сельскую улицу. Жизнь кипела. Возле колодца стоял ребенок, на лице которого проступала сыпь. Том предположил, что это ветрянка, и удивился беззаботности матери. Мимо прошел мужчина средних лет, волочивший правую ногу. Должно быть, кость неправильно срослась после перелома. Да, Ричард прав: обездоленные есть повсюду.:

— Мне нужны две недели, чтобы как следует все обдумать, — сказал он. — Ты не представляешь, как я ценю твое предложение, Ричард. Ты предлагаешь мне этот дом за чудовищно низкую плату и практику…

— Думай себе сколько влезет, — улыбнулся Ричард.

— Нет, — Том покачал головой, — я всегда принимаю решения на скорую руку. Через неделю, самое большее через две, я сообщу тебе о своем решении. Знаешь, — он вскинул голову, в его глазах блестели слезы, — когда я узнал, что Элизабет вышла за тебя замуж, меня охватила злость. Я никак не мог понять, что привлекло ее в тебе — неужто богатство и титул? Но теперь я понимаю.

«А я не понимаю, — мысленно откликнулся Ричард, — но обязательно выясню!»

Глава девятая

Элизабет растянулась на своем ложе и тяжело вздохнула. Голова все еще ныла при любом неосторожном движении, а глаза никак не могли привыкнуть к свету. Однако эти маленькие неудобства не мешали ей размышлять. Она закрыла глаза. Итак, что же происходит с Ричардом? С тех пор как уехал Том, он заходит к ней каждый день и проводит у ее постели по нескольку часов. Поначалу эти визиты только раздражали Элизабет, но теперь она, кажется, с нетерпением ждала, что дверь вот-вот откроется, в спальню войдет Ричард и начнет развлекать ее шутками и болтовней. Конечно, она была еще слишком слаба, чтобы выразить ему свою признательность, но каждый раз, когда он заходил к ней, она слегка улыбалась.

К тому же ему несладко приходится. Даже болезнь не смогла утихомирить бушующую в Элизабет энергию, усмирить ее характер. Несмотря на слабость, она все же умудрялась возражать мужу и корчить недовольные рожицы, когда он рассказывал ей что-то смешное, хотя была готова взорваться от смеха. Да и бедняжке Эгги нет никакого покоя. Она так переживает за свою госпожу!

И все же Элизабет потихоньку набиралась сил. Ей совсем не хотелось сидеть взаперти, тем более что она не представляла никакой опасности для других, поэтому она все больше подумывала о том, чтобы взять на себя какие-нибудь несложные обязанности.

Элизабет не могла отрицать, что все еще боялась своего мужа. То, как он обошелся с ней, обвинив во всех смертных грехах, невозможно забыть. В то злополучное утро, когда он умчался в Лондон, в сердце Элизабет поселилась ненависть. По крайней мере она пыталась убедить себя, что ненавидит этого человека. Ричард обвинил ее в распутстве, а сам связался с какой-то дамой сомнительной репутации. Но, если она действительно ненавидит его, тогда откуда взялось это странное щемящее чувство, возникшее сразу после того, как вчера утром он объявил ей о своем отъезде в Лондон?

Дверь в спальню отворилась, и в комнату вошла Агата. На руках она несла малютку Джулиет. Впервые за несколько недель Элизабет увиделась с ребенком. Едва заметив свою тетушку, девочка заулыбалась и протянула к ней ручонки. Несмотря на головную боль, Элизабет привстала на кровати.

— А я-то думала, Джулиет забудет меня! — радостно воскликнула она.

— Я же вам говорила, госпожа… — ласково проворчала Агата и усадила двухлетнюю малышку на колени к Элизабет. Джулиет немедленно вцепилась тетушке в волосы и принялась что-то лепетать. — Вижу, за те несколько недель, что я была больна, ваши манеры нисколько не улучшились, маленькая леди, — рассмеялась Элизабет. — Ой, да вы никак поправились! Похоже, кто-то частенько угощал вас пирожными. Придется посадить вас на диету, а то к семнадцати годам вы перестанете влезать в карету и наследный принц раздумает на вас жениться.

— Хозяин балует ее, — Агата неодобрительно покачала головой, — да и вы тоже. Но хозяин особенно. Вот уж у кого терпение поистине ангельское!

Элизабет подняла глаза и посмотрела на горничную.

— Милая Эгги, — вкрадчиво проговорила она, — я понимаю, как тебе тяжело пришлось во время моей болезни. Я была немного не в себе и порой обходилась с тобой слишком резко. Позволь принести тебе мои глубочайшие извинения и поблагодарить за заботу.

Улыбка скользнула по губам Агаты, но ее лицо все еще сохраняло торжественно-суровое выражение, которого Элизабет так боялась в детстве.

— Не у меня вы должны просить прощения, госпожа. Вы не швырялись в меня тарелками с супом и бокалами лимонада. Ни один другой мужчина не стерпел бы ничего подобного!

Элизабет смиренно потупилась. Она совсем забыла о той вспышке ярости, которую вызвал у нее Ричард, попытавшийся накормить ее обедом. В ответ она швырнула в него бокал с лимонадом, а потом и тарелку ароматного куриного бульона. Оба броска достигли своей цели — любимый сюртук Ричарда был безнадежно испорчен.

— Ему не следовало приставать ко мне с едой, — оправдывалась Элизабет. — Ради бога, Эгги, зачем ему это понадобилось? Каждый раз, когда он заходит ко мне, он непременно интересуется, поела ли я и приняла ли лекарство. Возмутительно!

— Ничего возмутительного, — возразила Агата. — Он очень беспокоился о вас, госпожа. И вы будете последней дурой, если не признаете этого!

— Эгги, — мягко упрекнула горничную Элизабет. — Как ты можешь так говорить!

И все же в душе она прекрасно понимала, что Агата права. Возможно, она защищает Ричарда, потому что за последние несколько недель прониклась к нему уважением, а возможно, и потому, что раскаяние Ричарда бросалось в глаза. «Ну уж нет, — подумала Элизабет, — я не позволю этому лживому хлыщу ввести Эгги в заблуждение! Теперь, когда он вернулся в Лондон, в объятия своей вдовушки, Эгги поймет, что он собой представляет!»

— Но ведь хозяин укатил в столицу, Эгги, — вслух сказала она, — значит, мне придется повременить с извинениями.

— Он приехал! — возвестила Агата. Приехал примерно полчаса назад.

С этими словами горничная развернулась и пулей вылетела из комнаты, оставив Элизабет в полном недоумении.

Разумеется, молва о недостойном поведении сэра Ричарда в столице докатилась и до Агаты. Одна из служанок, чья сестра служила у леди Пентекост, жившей по соседству, распустила нелестные слухи о похождениях хозяина. По резкой перемене в настроении госпожи Агата поняла, что ей также стало известно о связи мужа с лондонской вдовой, и, хотя Элизабет делала вид, что ее нисколько не волнует поведение мужа, Агата знала доподлинно, как сильно мучается ее молодая хозяйка.

Однако сейчас Агата сомневалась, что сэр Ричард, проведший в Лондоне всего одну ночь, осмелился посетить любовницу. Но даже если он и не удержался от соблазна, прелестей вдовы явно оказалось недостаточно, чтобы удержать его возле себя.

Элизабет поморщилась. Ей тоже пришла в голову мысль о том, что чары искусительницы ослабли и уже не оказывали на Ричарда сильного влияния.

От неприятных мыслей ее отвлекла Джулиет. Девчушка устроила погром на ее туалетном столике, перевернула все пузырьки с ароматными жидкостями и теперь копалась в ящичках с драгоценностями. Но Элизабет была слишком занята мыслями о муже, чтобы обратить внимание на такой, по ее мнению, пустяк.

В этот самый момент дверь отворилась и кто-то вошел в спальню. Элизабет была абсолютно уверена, что это Агата пришла забрать Джулиет, и, только когда девочка взвизгнула от восторга и бросилась навстречу вошедшему, она подняла глаза и увидела Ричарда. Он подхватил племянницу на руки и шумно расцеловал. К счастью, следом за ним вошла Агата.

— Я не ждала тебя так скоро, — заметила Элизабет, старательно избегая встречаться глазами с Ричардом. По его губам пробежала довольная улыбка. — Я полагала, что ты задержишься еще на несколько дней… — смущенно пробормотала она.

— Я быстро разобрался с делами, так что никаких причин задерживаться у меня не было, — он внимательно посмотрел на нее. — За время моего отсутствия, — не без иронии продолжил он, — ты несказанно похорошела. Кажется, вот-вот поправишься окончательно.

За все дни ее болезни он впервые видел ее одетой в платье, а не в ночную рубашку. Ее бледно-зеленый муслиновый наряд освежал ее и чрезвычайно шел ей. Элизабет выглядела прелестно. Даже сейчас, после недавней болезни, оставившей прозрачную бледность на ее прекрасном лице.

— Поскольку у тебя достаточно сил, чтобы возиться с племянницей, — насмешливо проговорил Ричард, следя за выражением ее лица, — возможно, ты вспомнишь также и о других своих обязанностях?

Ни один мускул не дрогнул на лице Элизабет, однако она вся напряглась и побледнела еще больше.

— Разумеется, я не жду, что ты вернешься ко всем своим обязанностям в один день, хотя ты сама должна решить, что тебе по силам. Возможно, ты в состоянии присоединиться ко мне в библиотеке, — сказал он, направляясь к двери. — У меня есть письма, адресованные тебе.

Нехотя Элизабет последовала за ним в библиотеку. С превеликим трудом она спустилась по лестнице, отвергая помощь Ричарда. И лишь поудобнее устроившись в кресле, она наконец поборола приступ мучительного головокружения и нашла в себе силы прочесть корреспонденцию. Дочитав письмо виконтессы, Элизабет на секунду прикрыла глаза, а затем украдкой взглянула на мужа.

К ее удивлению, ничем не занятый, он просто наблюдал за ней. Поймав ее взгляд, Ричард потянулся за вином и бокалами.

— Вот, выпей, — велел он, — это поможет тебе успокоиться.

— Я совершенно спокойна, — возразила Элизабет, но бокал взяла.

— И перестань смотреть на меня так, как будто я Зевс-громовержец, в любой момент готовый метнуть в тебя молнию. О чем пишет твоя дорогая подруга Верити? Надеюсь, у нее и Брина все в порядке?

— Именно так. Малыш Артур растет не по дням, а по часам.

Ричард внезапно поднялся из-за стола и обошел его кругом. Он казался таким статным и красивым, что Элизабет ощутила прилив нежности.

— Как я поняла, ты сообщил Дартвудам о моей болезни?

— Да, сообщил. Верити хотела приехать, но я разубедил ее. Впрочем, через пару месяцев они непременно нас навестят, — его взгляд скользнул по ее длинным, изящным пальцам, сжимающим бокал с вином. — Возможно, осенью ты согласишься сопровождать меня в столицу? Визит будет недолгим — одна или две недели, но я успею представить тебя своим друзьям.

Элизабет не ответила, но от внимания Ричарда не ускользнула внезапная перемена в ее настроении. Он не сомневался, что слухи о его романе с леди Торрингтон дошли и до ушей супруги, однако ей следует понимать, что у него были веские причины на то, чтобы изменить ей, хотя он и сам сожалел о содеянном. Роман закончился несколько недель назад, и у Ричарда не было ни малейшего желания возобновлять отношения с этой женщиной.

— Мне нужно обсудить с тобой еще кое-что, дорогая, — сказал он. — Это касается ухода Финча.

Элизабет вскинула брови.

— Финч уходит?

— Милая, ему уже за семьдесят. Он страдает от ревматизма. Давно пора отпустить его на покой, разумеется выплачивая ежемесячную пенсию. Впрочем, слугами занимаешься ты, и я не хотел бы вмешиваться, но, если ты решишь отпустить Финча, я бы предпочел сам сказать ему об этом.

— Да, так будет лучше, — задумчиво произнесла Элизабет.

Ей очень нравился преданный дворецкий, но Ричард прав: Финч уже слишком стар, чтобы выполнять обязанности по дому. Она и сама замечала, как бледнело его лицо каждый раз, когда ему приходилось спускаться или подниматься по лестнице.

— Он служил в твоей семье много лет, поэтому, конечно, тебе самому надо поговорить с ним об уходе. Так деликатнее. Мне будет нелегко расстаться с ним, но нам нужен кто-то помоложе и попроворнее…

— Я поговорю с Финчем. И еще. Я считаю, что Медуэй, который занимается моей городской резиденцией, будет ему прекрасной заменой. Я пошлю за ним. Но, прежде чем ему будет предложена новая должность, я хочу, чтобы ты с ним познакомилась. Если вдруг он тебе не понравится, мы поищем другого дворецкого.

— Уверена, он мне понравится, так что можешь посылать за ним не откладывая.

— К сожалению, — продолжил Ричард, — Финч не единственный, с кем мне придется расстаться. Ходж. Мне следовало давным-давно отправить его на заслуженный отдых.

— Так почему же ты не сделал этого, Ричард?

— Не знаю. Наверное, не хотел, чтобы он думал, будто я считаю его виноватым в смерти брата. Именно он управлял экипажем в тот злополучный день. Ему повезло, и он успел спрыгнуть до того как повозка… — Ричард запнулся.

— Ты думаешь, что, если бы экипажем управлял молодой кучер, ничего бы не произошло? — мягко спросила Элизабет.

— Нет, не думаю. Ходж ни в чем не виноват. Он пытался выровнять карету, но дорога в том месте покрылась льдом. Даже молодой кучер не смог бы справиться. Впрочем, Ходж все равно уже слишком стар. У него плохая память. Вспомни вечер в гостях у твоей сестры. Любой другой слуга непременно бы осведомился, остались ли мы на ночь или уедем попозже, а Ходж забыл о нашем существовании и преспокойно заснул.

— Возможно, он устал. Тебе не следует обвинять его в случившемся.

Ричард внимательно посмотрел на жену. По выражению ее лица он понял, что упоминание о том злосчастном инциденте неприятно ей. Что ж, с этим ничего не поделаешь. Нельзя же просто взять и забыть о той ночи в подвале.

— Я не виню Ходжа за то, что произошло между нами, Элизабет.

— Разумеется, нет, — бесцветным голосом отозвалась она, — во всем ты винишь меня.

— Нет, во всяком случае я не считаю тебя единственной виноватой, — голос Ричарда предательски задрожал. — Все мы не без греха. Но, ответь мне, Элизабет, неужели моя злоба была беспричинна? Неужели я так сурово обошелся с тобой из-за пустяка? После того, что я узнал…

— Не стану отрицать, Ричард, — спокойно проговорила Элизабет, — ты имел право сердиться. Но мы не можем повернуть время вспять, как бы сильно нам этого ни хотелось, — Элизабет с усилием встала и медленно направилась к двери. — В одном ты был прав, Ричард, — вдруг сказала она, прежде чем покинуть библиотеку, — моя сестра действительно хотела выдать меня замуж, для того и придумала всю эту кутерьму со спрятанными подсказками, но в ее планы никак не входило твое появление. Не тебя она представляла в роли моего мужа.

С этими словами Элизабет вышла, а ошарашенный Ричард остался сидеть за столом, пытаясь прийти в себя. Его удивлению не было предела. Прошло немало времени, прежде чем он собрался с мыслями и восстановил в памяти тот вечер у Чилтэмов.

Итак, Элизабет считает, что инцидент с подвалом был тщательно спланирован ее сестрой. Совершенно очевидно, что спутником Элизабет должен был стать брат лорда Чилтэма Эдвард, а никак не он, Ричард Найтли. Ричард прищурился и тряхнул головой. Интересно, когда это Элизабет раскрыла тайну своей сестры? Разумеется, это произошло после ночи в подвале, в этом Ричард был уверен. Должно быть, еще в Девоншире.

Ричард понимал, что Эвадна вряд ли бы сделала такое признание. Она ни разу не навестила Дартвудов после того вечера, даже не удосужилась поздравить их с рождением наследника. Возможно, она написала Элизабет покаянное письмо? Нет, это не в ее стиле! Из рассказов четы Дартвудов и Томаса Кэррингтона Ричард узнал много нового о леди Чилтэм. Это была дьявольски хитрая женщина, умеющая извлекать выгоду из несчастья других. Значит, Элизабет узнала о заговоре не из уст сестры? Тогда кто же рассказал ей об этом?

Эта тайна осталась нераскрытой в течение последующих дней. У Ричарда не было возможности поговорить с женой и расспросить ее. Она всячески избегала общения с ним и предпочитала вести ничего не значащие разговоры только в присутствии слуг.

Во время совместных ужинов Элизабет была предельно вежлива. Принимая у себя соседей, она изображала счастливую жену, однако, стоило гостям откланяться, маска радушия тотчас же исчезала с ее лица и она немедленно удалялась к себе в комнату. Что касается Ричарда, он мечтал о возобновлении супружеской связи. С каждым днем желание обладать ею все больше завладевало всем его существом. Иногда ему казалось, что они уже никогда не будут мужем и женой, что Элизабет никогда не простит ему той ужасной сцены, которую он устроил в их первую брачную ночь, что она никогда не смирится с его изменой…

Быть рядом с ней, разговаривать, видеть ее, вдыхать ее запах и не иметь возможности прикоснуться к этим губам, приникнуть поцелуем к этой точеной шее — это была настоящая пытка. Ричард отчаялся добиться взаимности и начал даже подумывать о том, чтобы силой заставить Элизабет выполнять свой супружеский долг, когда обстоятельства неожиданно сложились в его пользу.

Лето было в самом разгаре, и Ричарду пришло в голову почистить камины. Однажды утром, когда он уехал навестить соседа, в Найтли-Холл прибыл трубочист с помощником. Финч, с радостью воспринявший известие о своем увольнении и считавший дни до приезда преемника, показал трубочисту все камины в доме и отправился в сад, чтобы поговорить с садовником.

Близилось время обеда. Элизабет как раз сидела в гостиной и писала письмо виконтессе Дартвуд, когда душераздирающие детские крики потрясли дом. Она вскочила и бросилась на шум. В столовой уже собрались слуги, заинтересованные происходящим.

— Что тут творится, Финч? — грозно спросила Элизабет.

— Трубочист решил проучить помощника, мадам. Он отказался лезть в дымоход, и хозяин наказывает его.

— Разойдитесь! — скомандовала она слугам.

Те, впервые видевшие хозяйку в гневе, послушно расступились, пропуская ее вперед. Глазам Элизабет предстала следующая картина: на полу сидел всхлипывающий мальчишка, а трубочист как раз заносил над ним хлыст.

— Не смейте бить ребенка! — воскликнула Элизабет.

Трубочист застыл от неожиданности. В течение нескольких секунд он смотрел на молодую женщину в красивом платье, чье лицо пылало от гнева, а потом ответил на плохом английском:

— Не вмешивайтесь, мэм. Парня давно пора отлупить, чтоб не отлынивал. Работать он не хочет, мерзавец этакий!

Элизабет сделала шаг вперед, и в ноздри ей ударил терпкий запах джина. Она посмотрела на несчастного ребенка, чью руку сжимал трубочист.

— Отпустите мальчика! — потребовала Элизабет.

— Да ладно вам, мэм…

— Я уже слышала, что вы сказали! — отчеканила Элизабет.

Кулак разжался, и плачущий ребенок метнулся в угол. Его худенькое, тщедушное тельце содрогалось от рыданий. Сквозь изорванную одежду проглядывали выступающие ребра и исцарапанные, покрытые синяками ручонки.

— Поди сюда, милый, — ласково позвала Элизабет.

Ребенок сделал несколько неуверенных шагов. Бесконечные побои и дурное обращение научили его не доверять взрослым. Элизабет наклонилась к мальчику и слегка приподняла грязную рубашонку на его спине. К ее ужасу, тело ребенка было все исполосовано кнутом.

— Ваших рук дело? — Элизабет повернулась к трубочисту.

— Мальчишка ленив как черт! — принялся оправдываться тот. — Не ему жаловаться! Когда он делает работу, я хорошо его кормлю.

— Кормите?! — возмутилась Элизабет. — Да ребенок еле на ногах держится от голода! Сколько ему лет?

— Десять, мэм, или около того. Я взял его из приюта два года назад.

— Боже мой, счастье, что мальчик выжил!

Элизабет посмотрела на камин и заметила разложенные там дрова. Дикая догадка поразила ее.

— Зачем вы положили дрова? — спросила она.

— Я хотел проучить парня, мэм. Он отказывался работать…

Элизабет и раньше слышала о том, что трубочисты часто поступают с учениками подобным образом — поджигают Дрова и заставляют лезть в дымоход, но она не предполагала, что ей когда-нибудь доведется увидеть такое своими собственными глазами.

— Мальчик не полезет в дымоход. Никогда! — объявила она. — Забирайте свои вещи и уходите! Ребенок останется со мной.

Мальчик смотрел на Элизабет с нескрываемым восхищением. Будто добрая фея вдруг спустилась с небес на землю, чтобы спасти его. Однако ему не верилось, что кто-нибудь, а тем более хрупкая женщина, сможет противостоять его жестокому хозяину.

— Я уйду, когда мне заплатят за работу! — возразил трубочист и в знак доказательства своей решимости поднял могучий кулак. — И Джем пойдет со мной! Я взял его из приюта, стало быть, он принадлежит мне.

— Принадлежит вам? — прогрохотал знакомый голос. — Разве вы рабовладелец, а он раб?

Элизабет повернулась и увидела своего мужа. Лицо Ричарда хранило суровое выражение. Кое-кто из слуг уже успел доложить ему о происходящем, и он немедленно бросился на помощь жене. При виде Ричарда трубочист сразу съежился и притих. Одно дело — спорить с молоденькой дамочкой, и совсем другое — возражать самому сэру Найтли.

— Ваша леди, милорд, — заискивающе проговорил он, — сердится на меня за то, что я ударил парня. Откуда же я знал, что его нельзя бить? Я человек бедный, неграмотный… Мальчишка отказывался работать, и я решил его проучить. Если вы позволите, мы…

— Как вас зовут? — строго спросил Ричард.

— Арчибальд Бартон, к вашим услугам, сэр, — ответил трубочист, неуклюже кланяясь.

— Что ж, Бартон, моя жена права: вы издеваетесь над ребенком, а это недопустимо.

Бартон, поняв, что в лице сэра Найтли он не найдет заступника, принялся причитать, размахивая руками:

— Мальчишка мой подручный! У меня есть права! Я волен поступать с ним как захочу!

— Совсем недавно одного трубочиста упекли в тюрьму за то, что он погубил своего помощника. Суд постановил, что подмастерье, как и любой христианин, имел право на человечное обращение. Жестокие методы, которые вы применяете, чтобы заставить детей работать, порочат вас и вашу профессию. Кстати, местный судья придерживается той же точки зрения. Более того, если до него дойдут слухи, что вы вступили в препирательство с хозяйкой этого дома, ничто не спасет вас от тюрьмы. Вам знакомо имя сэра Уильяма Кармайкла? Наверняка знакомо! Сэр Уильям мой старый друг. Когда я расскажу ему о судьбе этого несчастного ребенка, уверен, он с вами цацкаться не станет. Так что убирайтесь прочь из этого дома! Мой дворецкий отведет вас к дверям.

Элизабет, проводив трубочиста взглядом, посмотрела на мужа. В ее глазах светилось неподдельное уважение. Конечно, она не раз слышала, как почтительно слуги отзывались о нем, но, когда он вошел в столовую, она побаивалась, что Ричард примет сторону трубочиста.

— О, Ричард! — воскликнула она. — Я так рада, что ты появился! Я боялась, что этот ужасный человек не послушает меня и уведет бедного ребенка!

— Моя дорогая, он имел на это полное право, — ответил Ричард, — и сделал бы это, если бы не был таким трусом. Как тебя зовут, мальчик? — спросил он, повернувшись к ребенку.

— Джеремайя. Но люди называют меня просто Джем, милорд.

— Называй меня «сэр», а не «милорд», Джем. У тебя что-нибудь болит?

— У меня всегда что-нибудь болит, сэр.

Элизабет нахмурилась и велела послать за Эгги.

— Присмотри за ним, Эгги, — сказала она, когда горничная пришла.

— Накорми его, — добавил Ричард, — и искупай. Он весь чешется — должно быть, нахватал блох.

— Святые угодники!

— И подыщи ему одежду. На чердаке есть сундуки с моей детской одеждой.

— Ты найдешь для него работу? — спросила Элизабет, когда Агата увела Джема.

— Найду, не беспокойся.

Элизабет улыбнулась и коснулась рукой его щеки.

— Ты молодец, Ричард, — ласково сказала она. — Я очень горжусь тобой.

Ричард взял ее за руку, и впервые за все время, что прошло со дня их ссоры, она не оттолкнула его.

Глава десятая

Элизабет ставила букет в вазу. Теперь она почти каждый день приносила цветы в библиотеку мужа, которая, казалось, ожила с тех самых пор, как Ричард женился. Элизабет же непреодолимо влекло сюда. Эта комната словно впитала в себя мысли и чувства Ричарда, она дышала вместе с ним.

Элизабет больше не сторонилась своего супруга. Напротив, она находила чрезвычайное удовольствие в общении с ним. Он оказался прекрасным собеседником, умел увлечь разговором и к тому же был так ласков и предупредителен с ней, что она почти забыла о той страшной ночи, когда он набросился на нее с упреками и обвинениями. Именно тогда он в сердцах признался, что женился на ней с одной-единственной целью: как можно скорее произвести на свет наследника.

Впрочем, эти ночи, проведенные в одиночестве, были пыткой для нее. Она никак не могла смириться с тем, что Ричард не любит ее. Когда он сделал ей предложение, она была уверена, что только искренняя влюбленность толкнула его на этот шаг, но теперь… Хотя, быть может, Агата права, утверждая, что его любовь никуда не делась, а тайно соседствует с ревностью и обидой, выплеснувшимися наружу.

Элизабет невольно задумалась о том, как сдержанно он вел себя по отношению к ней. Не настаивал на исполнении супружеских обязанностей, словно боялся прикасаться к ней. Возможно, хотел удостовериться, не носит ли она ребенка от другого мужчины? Но это же нелепо! К тому же он так сблизился с Агатой, что наверняка поделился бы с ней своими опасениями на этот счет, а уж Агата сумела бы развеять его страхи!

Вероятно, он продолжает встречаться с кем-то на стороне. Разумеется, Элизабет ни секунды не сомневалась, что его роман с обольстительной леди Торрингтон остался в прошлом — ведь он больше ни разу не ездил в Лондон, однако ей почему-то казалось, что эта связь может легко возобновиться, стоит Ричарду поехать в столицу.

Элизабет также понимала, что она сама виновата в его измене, но, несмотря на уговоры рассудка, ее сердце продолжало винить в этом только Ричарда. Безусловно, ей не следовало скрывать от него правду, но как объяснить ему то, что она сделала, не унизив при этом себя? Как заставить его понять?

В коридоре раздались голоса и торопливые шаги. Через несколько секунд дверь в библиотеку отворилась, и Элизабет буквально расцвела от радости. На пороге стояла Кэролайн Уэстбридж, которая с недавних пор стала ее близкой подругой.

— Моя милая Элизабет, — воскликнула женщина, — отдых, несомненно, пошел тебе на пользу. Ты выглядишь очаровательно! Я думаю, ты достаточно оправилась после болезни и не откажешься посетить званый вечер, который я устраиваю в грядущее воскресенье.

— Я буду счастлива, Кэролайн, — ответила Элизабет, пожимая руки подруге, — Ричард сказал мне, что твои балы всегда славились изяществом и вкусом!

— Ричард преувеличил, моя дорогая. Я не отличаюсь ни особым вкусом, ни изяществом, однако большинство людей страдают тем же, хотя и предпочитают придерживаться обратной точки зрения, так что мои балы пользуются большой популярностью. Мой милый Джилс обожал летние празднества. Должно быть, он привык к жаре во время своего пребывания в Индии. Поэтому даже после его смерти я продолжаю каждое лето устраивать званые вечера. Он так любил их! — Кэролайн смахнула слезу. — А где же дорогой Ричард? Неужели он прячется от нас?

— Он отлучился. При этом у него был такой таинственный вид, что я жду какого-нибудь сюрприза. Обычно он берет меня с собой, когда отправляется на прогулку, но сегодня пожелал, чтобы я осталась дома.

Кэролайн улыбнулась. Она чувствовала, что в отношениях четы Найтли не все так гладко, как казалось на первый взгляд. А тут еще разговоры об отъезде Ричарда в Лондон сразу после свадьбы и слухи о его романе с этой Торрингтон! Неудивительно, что Элизабет не доверяет ему.

Кэролайн всегда очень уважала Ричарда. Его привязанность к Элизабет казалась ей очевидной, но, как и все остальные, она не могла понять причину столь ужасного отношения к молодой и прелестной жене в первые недели брака. Однажды Элизабет случайно обмолвилась, будто Ричард подозревал их с сестрой в том, что они коварно спланировали злополучный вечер у Чилтэмов. Тогда Кэролайн посоветовала своей дорогой подруге рассказать Ричарду правду и теперь не преминула поинтересоваться, последовала ли Элизабет ее совету.

— Да, — коротко ответила та. — Но я сомневаюсь, что он мне поверил.

— Разве ты не рассказала ему 6 том, что именно я раскрыла этот чудовищный заговор?

— Нет, не рассказала, — призналась Элизабет. — Ты ведь сама просила меня сохранить все в тайне.

Кэролайн взмахнула рукой.

— Ричарду можно открыться, моя дорогая девочка! Объясни ему, что узнала о вероломстве своей сестры от меня. Кстати, об Эвадне. Ты что-нибудь слышала о ней?

— О, Кэролайн, наши отношения теплыми не назовешь. Более того, всего шесть лет назад мы были заклятыми врагами. Совершенно естественно, что и теперь мы совсем не общаемся.

— Но ведь ты написала ей о своем замужестве?

— Нет, а вот Ричард написал. Видимо, письмо с поздравлениями и пожеланиями счастья затерялось где-то по дороге, — Элизабет усмехнулась, — Ричард также сообщил ей о моей болезни. Как ты понимаешь, она и не думала отвечать.

— Зато мне она написать не поленилась, дабы сообщить о том, что сама себя пригласила на мой бал. Она приезжает на этой неделе, но точной даты я не знаю.

В голосе Кэролайн прозвучали нотки недовольства. Она совсем не радовалась приезду леди Чилтэм, однако Элизабет чувствовала, что миссис Уэстбридж не может отказать Эвадне, как не может не навещать ту по крайней мере дважды в год.

— Что ж, ты, разумеется, не можешь написать ей о том, что не желаешь ее видеть, это было бы невежливо. Но я не понимаю, почему ты продолжаешь ездить к ней каждый год!

Кэролайн повела плечами и нахмурилась.

— На то есть множество причин, моя дорогая, — призналась она и внезапно поднялась на ноги. — Боже мой, который час? Мне пора. Я обещала заехать к Истлинчам. Еще я слышала, что у нас обосновался молодой доктор, и я намереваюсь нанести ему визит. Я разделяю твое мнение насчет старого доктора Филдхауса, он абсолютно беспомощен, когда дело касается медицины.

Новость о том, что в округе наконец появился новый врач, слегка приободрила Элизабет.

— В таком случае я и сама наведаюсь к нему в скором времени. Я хочу, чтобы он взглянул на Джема. Не то чтобы мальчик сильно беспокоил меня… Он хорошо питается, весел и, кажется, счастлив, но после того, что ему пришлось пережить, ни в чем нельзя быть уверенной.

— Насколько я понимаю, ты ничуть не сожалеешь о том, что спасла этого ребенка, — с улыбкой заметила Кэролайн.

— Нет, конечно же, нет! — воскликнула Элизабет. — Но мне хотелось бы знать, чувствует ли Ричард то же самое. Джем чудесный мальчишка, но непоседа, каких поискать. Кухарка ужасно боится, что он что-нибудь разобьет или испортит в ее владениях, поэтому нам пришлось отправить его на конюшню. К счастью, Ходж, главный конюх, очень полюбил Джема, и мальчишка теперь дни напролет возится с лошадьми.

— Уверена, с ним все будет в порядке. Что ж, милая Элизабет, я вынуждена распрощаться, и, боюсь, у меня совсем не будет времени навестить тебя до бала. Ко мне приедет множество гостей.

Улыбка на лице Элизабет погасла, как только Кэролайн ушла. Не дожидаясь возвращения Ричарда, она переоделась и отправилась на верховую прогулку по окрестностям. Погода стояла сухая и безветренная. Ничто не предвещало бури, поэтому можно было не торопиться. Она остановила лошадь на чудесной лужайке и спешилась. Июльское полуденное солнце нещадно палило. Элизабет поспешила спрятаться от зноя в тени раскидистого дуба.

Она села на траву, прислонившись к стволу дерева, и прикрыла глаза. Рядом журчал ручеек, щебетали птицы. Элизабет думала о визите Кэролайн и о том, что эта женщина стала ей очень дорога. Несомненно, Кэролайн недолюбливает леди Чилтэм, но что-то заставляет ее быть не просто вежливой с Эвадной, а прямо-таки потворствовать всем ее прихотям. Странным казался и тот факт, что сама Эвадна тоже держалась с Кэролайн весьма тепло, хотя всем было понятно, что за этими сладкими улыбками скрывалась крайняя неприязнь.

«Мне известны случаи, когда годы меняли людей, но время не коснулось Эвадны…» — говорила Агата. В детстве будущая леди Чилтэм была капризным и несговорчивым ребенком. Ей доставляло огромное удовольствие унижать сверстников и сваливать на них вину за собственные проделки. Элизабет отчетливо помнила, как мать частенько наказывала ее за грехи сестры. И еще Эвадна умела притворяться тихоней и выведывать чужие секреты, чтобы потом мучить того, чей секрет ей удалось узнать. Возможно, Кэролайн также попалась в ловушку леди Чилтэм? Быть может, Эвадне было известно что-то, о чем миссис Уэстбридж предпочитала умалчивать? Только что?

Единственное разумное объяснение заключалось в следующем: у Кэролайн был роман с другим мужчиной, а Эвадна каким-то образом прознала об этом… Нет, это слишком не похоже на Кэролайн. К тому же, по словам Ричарда и Других соседей, Уэстбриджи были чудесной парой. Кэролайн всегда отзывалась о покойном супруге с нежностью и тоской. Она так и не смирилась с его смертью. Элизабет даже казалось, что только забота о сыне удерживает Кэролайн от того, чтобы предаться горю в полной мере.

Так что же это за дамоклов меч Эвадна занесла над головой несчастной Кэролайн? Даже после смерти мужа она продолжала страшиться огласки. Ведь Кэролайн явно боялась Эвадну.

Стук копыт прервал размышления Элизабет. Она открыла глаза и увидела подъехавшего к ней Ричарда.

— Почему ты не дождалась меня? — спросил он, тщетно пытаясь скрыть разочарование и обиду. — Неужели я чем-то причинил тебе боль?

— Конечно, нет! — воскликнула Элизабет, жестом приглашая его сесть рядом. — Честно говоря, мне просто нужно было немного поразмыслить.

— Да? — оживился Ричард. — Тогда, может, вместе поразмышляем?

— Может быть… — Элизабет тяжело вздохнула, не замечая пылких взглядов, которые посылал ей усевшийся рядом супруг. — Как хорошо ты знал Джилса Уэстбриджа? Что он был за человек?

Этот неожиданный вопрос слегка обескуражил Ричарда, но и возбудил в нем любопытство.

— Он был почти вдвое меня старше. Мой покойный брат Чарлз знал его гораздо лучше меня, но я всегда неплохо ладил с Джилсом. Здоровяк, очень веселый… До встречи с Кэролайн он несколько лет провел в Индии, потом вернулся в Англию, женился, купил собственное поместье… Он был повесой, но удача всегда сопутствовала ему. Когда-то он вложил деньги в одно предприятие в Южной Африке, и это приносило ему солидный годовой доход. Благодаря этим вложениям Кэролайн не стоит беспокоиться о будущем.

— Мне говорили, — после некоторого молчания продолжила Элизабет, — что его обнаружили лежащим в библиотеке. Пуля пронзила его сердце, он умер мгновенно.

— Это случилось в поместье. Чарлз рассказывал мне, что Уэстбридж чистил ружье и нечаянно нажал на курок. Он никогда не проверял, заряжено ли ружье, и поплатился за свою беспечность.

— И никто не предположил, что это было самоубийство или убийство?

— Джилс Уэстбридж не имел врагов. В библиотеку никто не проникал, никаких следов борьбы не обнаружено… Версия об убийстве отпала сразу же. Что касается самоубийства, у Джилса не было никаких причин убивать себя. Чилтэмы тогда как раз гостили у Уэстбриджей. Они оба давали показания, и местная полиция сочла эту смерть несчастным случаем.

— Так значит, моя сестра присутствовала при этом?

Ричард кивнул.

— Что тебя беспокоит, Элизабет?

— Мне кажется, что дорогая Эвадна каким-то образом шантажирует Кэролайн, заставляет ее унижаться…

— Разумеется, до меня доходили слухи о недостойном поведении твоей сестры, но опускаться до шантажа? Это чересчур.

— Эвадна способна даже на хладнокровное убийство, не только на шантаж! — вырвалось внезапно у Элизабет. — Ей нельзя верить. Вспомни хотя бы, что произошло в Девоншире.

— Когда ты узнала, что инцидент с подвалом был тщательно спланирован? Ведь в тот момент ты ни о чем таком не думала…

— Я считала это обычным недоразумением. Я так хорошо знаю Эвадну, что мне следовало сразу же догадаться! Но мне казалось, что она повзрослела.

— Когда и от кого ты узнала правду? — задал Ричард давно интересовавший его вопрос.

— От Кэролайн в день ее отъезда в Хэмпшир.

— А как Кэролайн узнала об этом?

— В то утро, когда мы вернулись в дом виконта, Кэролайн нечаянно услышала, как Эвадна отчитывает дворецкого за какой-то проступок. Кэролайн заподозрила неладное и пошла в гостиную. В корзине для бумаг она нашла листочки, на которых должны были стоять имена участников игры. Помнишь, Эвадна вытаскивала листки и называла имена? Так вот, она все придумала. На листках ничего не было написано.

Ричард покачал головой.

— Но это же… низко?!

— Это у нее в крови, Ричард.

— Но ведь ты не унаследовала эту черту, Элизабет?

— Мне повезло.

Она колебалась. Ей хотелось полностью довериться ему, рассказать всю правду о сестре, но после некоторых раздумий она решила, что время еще не пришло. Элизабет было известно кое-что, чему она сама никогда бы не поверила, не будь у нее письменных доказательств.

— Не стоит больше говорить о моей сестре. Я почти наверняка увижу ее в субботу вечером на балу. — Элизабет встала и направилась к своей лошади. — А пока можешь рассказать мне, чем ты занимался все утро.

— Если бы ты дождалась меня, — ответил Ричард, помогая ей взобраться в седло, — то отправилась бы на прогулку на прекрасной, серой в яблоках кобыле, которую я купил для тебя.

— Ты купил мне лошадку? — изумилась Элизабет.

— Не нужно так удивляться, моя дорогая. В конце концов, ты моя жена, так что время от времени мне надлежит баловать тебя.

По выражению ее лица он понял, что последнее замечание доставило ей удовольствие. Их отношения стали гораздо теплее за последние две недели, но Элизабет все еще не подпускала его к себе. Когда же он наконец завоюет ее?

На следующий день Элизабет приказала приготовить экипаж и отправилась в Милчем. Каретой правил один из работников: Ходж был занят переездом из комнатенки над конюшней в уютный сельский домик неподалеку от особняка хозяев.

Произошло это потому, что днем раньше маленький Джем до смерти перепугал новую кобылу, предназначенную для Элизабет, да и других лошадей тоже. Мальчишка обнаружил огромную крысу, которая прогрызла дыру размером с небольшое ведро в стене одного из стойл, и преследовал ее метлой по всей конюшне, сопровождая погоню оглушительными криками. Естественно, Ричард рассердился и велел Ходжу, если тому невтерпеж, заняться воспитанием Джема, переехать в коттедж вместе с мальчишкой. Джему же Ричард наказал держаться подальше от лошадей, дабы не пугать их своими воплями и проказами.

Что касается Ходжа, старик был счастлив переехать в свой дом и забрать с собой ребенка. К тому же Ричард уже подыскивал ему замену, и Ходж с нетерпением ждал того дня, когда все свое свободное время он сможет посвящать воспитанию Джема.

Элизабет улыбнулась собственным мыслям. «Да, — подумала она, — вчерашний день был насыщен событиями…» Сначала ее навестила Кэролайн, сообщившая о скором прибытии леди Чилтэм. Потом Элизабет так мило побеседовала с Ричардом, а он подарил ей великолепную кобылку. Очень великодушный с его стороны жест, этого Элизабет не могла отрицать, но ее не покидала мысль, что он ожидает чего-то взамен. Она не могла понять, почему это так будоражит ее, но знала, что совсем скоро будет не в силах противостоять ему.

Совершив необходимые покупки, Элизабет решила навестить нового доктора. К счастью, мимо как раз проходила жена местного пастора, миссис Арчер, чудная женщина, но чересчур болтливая. Элизабет понадобилось не менее двадцати минут, чтобы узнать дорогу к дому врача. Она была немало удивлена, когда ей сообщили, что доктор обосновался в кирпичном особнячке, который принадлежал Ричарду. Странно, Ричард ни словом не обмолвился ей о том, что наконец сдал домик… Ведь утром она несколько раз упоминала, что собирается заглянуть к новому врачу и посоветоваться с ним насчет Джема.

Элизабет легко нашла нужный дом и постучала в дверь. Через несколько секунд ей открыла приветливая полноватая женщина в переднике. Элизабет остолбенела от неожиданности.

— Мидди! — выпалила она, обнимая экономку своей покойной бабушки. — Что ты здесь делаешь? Неужели новый доктор… Том?!

— Конечно, госпожа, — слегка картавя, ответила сияющая женщина. — Я была уверена, что ваш красавец муж рассказал вам о мистере Томе.

Ошарашенная Элизабет последовала за миссис Миддлтон в гостиную. Она не могла поверить, что Том решился оставить свою практику в Бристоле.

— Я последовала за мистером Томом, мисс Элизабет… То есть миледи, — отвечала Мидди на еще не заданный вопрос. — Меня собрались выселять в конце месяца, и я решила перебраться к сестре в Плимут, да вдруг подумала, что там мне придется целый день сидеть сложа руки, а я ведь не такая старая, да и не привыкла к безделью. И тут мистер Том приходит ко мне и говорит, что уезжает из Бристоля и ему, дескать, понадобится кухарка и домоправительница. И меня как осенило! Я ни минуты не размышляла, миледи!

— А ведь я приглашала тебя к себе… — мягко упрекнула женщину Элизабет.

— Вы были очень добры, госпожа, но я бы не хотела служить у сэра Ричарда. Он славный молодой человек, но слишком знатный! А я простая женщина, говорю по-деревенски… Я бы подвела вас. А тут приходит мистер Том. Такой худой, уставший… Я и подумала: надо бы за ним присмотреть. Кушает он совсем плохо.

Элизабет едва сдержала улыбку. Миссис Миддлтон всегда журила Тома за плохой аппетит.

— Я очень рада, что ты приехала с Томом, Мидди. Но меня удивляет, как он решился уехать из Бристоля. Мне казалось, никто не сможет переубедить его…

— Я и сама удивилась, миледи. Я думаю, ваш муж сказал что-то такое, что заставило мистера Тома призадуматься. Знаете, доктор Кэррингтон очень высоко отзывается о сэре Ричарде… — Миссис Миддлтон огляделась. — Не обращайте внимания на кавардак. Мы перестраиваем гостиную.

— А где же Том? — с нетерпением спросила Элизабет.

— По-моему, его пациент как раз уходит. Я доложу ему, что вы здесь.

— Не говори ему, что это я, Мидди. Просто скажи, что на прием пожаловала какая-то леди.

Миссис Миддлтон знала Элизабет еще ребенком и по озорному блеску в ее глазах поняла, что она собирается разыграть мистера Тома. Мидди была не против — она искренне полагала, что ее хозяину следовало давно написать Элизабет о своем приезде, так что он вполне заслуживал наказания.

Как только Мидди доложила доктору о приходе пациентки, Элизабет бесшумно проскользнула в кабинет и прикрыла за собой дверь. Как она и предполагала, Том был поглощен своими записями и даже не взглянул на нее. Она поглубже надвинула на глаза шляпку, вытащила из кармана носовой платок и сделала вид, что утирает слезы.

— Пожалуйста, присаживайтесь, мадам, — сказал Том, не поднимая глаз, — и расскажите мне, что вас беспокоит.

— Мои нервы, доктор, — ответила Элизабет дрожащим голоском капризной дамы средних лет, — я вся на нервах! — Она заломила руки. — Я не могу спать! Не могу дышать!

Доктор насторожился.

— Когда именно у вас начались приступы нервного удушья, мадам?

— Это происходит со мной каждый раз, когда я остаюсь наедине с мужчиной.

— Вы замужем?

— Д-да, — слегка заикаясь, отвечала Элизабет, едва сдерживая смех. Она была почти уверена, что про себя Том жалеет «несчастного мужа». — Но супруг мой весьма пожилой человек, и в его присутствии я ничего не чувствую. Меня волнуют молодые, полные сил мужчины.

Последовала долгая пауза. Похоже, Том смутился.

— Простите, мадам, — наконец проговорил он, — простите за бестактность, но скажите, пожалуйста, вас волнуют все молодые мужчины или один конкретный человек?

На лице Тома застыла уморительная гримаса — он казался озадаченным и даже немного напуганным. Элизабет не выдержала и рассмеялась.

— Элизабет! — воскликнул Том. — Ах ты плутовка!

— Ты заслужил это, Том, — все еще смеясь, сказала она. — С твоей стороны ужасное свинство не сообщить мне о своем приезде.

— А разве Ричард не сказал тебе? — удивился Том. — Ведь это была его идея. Он предложил мне место врача, и две недели спустя я написал ему, что согласен.

— Он ни словом не обмолвился.

— Что ж, Ричард явно не лишен здравого смысла. Он знал, что как только ты узнаешь о моем назначении, то немедленно примешься проситься со мной на вызовы.

— В твоих устах, дорогой Том, это звучит так, как будто я собачонка, привыкшая следовать за тобой по пятам, — Элизабет надула губы. — Мне кажется, я очень редко сопровождала тебя по вызовам.

— Случалось и такое, но теперь ты замужняя женщина, Элизабет, — напомнил Том, — так что никаких визитов к больным.

— А я и не собиралась навязывать тебе свою помощь. К тому же у меня полно других дел и мне некогда терять время в вашей компании, доктор Кэррингтон! И если бы мне не понадобилась ваша консультация, меня бы сейчас здесь не было!

— Что же у тебя болит? — улыбнулся Том, игнорируя ее испепеляющий взгляд.

— Я пришла проконсультироваться насчет одного человека.

— Кто же он?

Элизабет в подробностях расписала ему инцидент с трубочистом, не забыв упомянуть о своевременном вмешательстве Ричарда.

— Я думаю, с Джемом все будет хорошо, но я хочу удостовериться.

— Он кашляет?

— Нет, кажется, нет.

— Что ж, я все равно его осмотрю. Я заеду к вам завтра утром, и ты проводишь меня к Джему. Заодно расскажешь мне о своей жизни.

— Не нужно провожать меня до кареты, — сказала на прощание Элизабет, когда он довел ее до двери. — Так здорово, что ты теперь поблизости, Том. Я очень по тебе скучала.

— И я по тебе скучал, дерзкая девчонка! — ответил Том, сердечно целуя ее в обе щеки, и вдруг спохватился: — Мне пора отучаться от этой привычки, Элизабет. Ты замужняя, титулованная особа, а я всего лишь доктор. Мне нельзя целовать тебя у всех на виду. Что скажут люди?

То же самое подумала и леди, проезжавшая мимо и ставшая свидетельницей прощания двух старых друзей.

— Так, так, так! — пропела она. — И что здесь происходит? А я-то еще сомневалась, стоит ли мне приезжать! Кто бы мог подумать? Моя маленькая сестренка изменяет своему дражайшему супругу! — Дама рассмеялась и обратилась к своему спутнику: — Завтра утром, Квимпер, ты узнаешь, кто этот мужчина и кому принадлежит дом, который мы только что проехали.

Глава одиннадцатая

Ричард сидел, повернувшись к окну. У Элизабет была возможность внимательно изучить черты лица человека, за которого она вышла замуж. Он очень изменился за последние месяцы — стал мягче, терпимее, но все же была в нем какая-то тайна, которая не поддавалась разгадке.

Внезапно он оторвался от созерцания бескрайних просторов за окном кареты и повернулся к Элизабет.

— Полагаю, ты не особенно жаждешь пойти на сегодняшний бал. Или я чем-то тебя обидел?

— Напротив, — улыбнулась она, — я горжусь тем, что меня сопровождает такой отменный джентльмен. Просто я никак не могу понять, почему ты скрыл от меня новость о приезде Тома.

— Когда я предложил ему место врача, ты была еще нездорова. Когда же он наконец согласился, я не стал говорить тебе, думал, он сам напишет. А потом я решил, что он хочет сделать тебе сюрприз.

— Мои поздравления, дорогой Ричард. Только ты мог убедить Тома уехать из Бристоля. Бог свидетель, сколько раз я пыталась уговорить его обзавестись практикой в сельской местности! — Элизабет вздохнула. — Он такой упрямый! Вчера, когда он приезжал осмотреть Джема, я передала ему приглашение Кэролайн, но он просто отмахнулся от меня.

— Вполне естественно, что ему хочется поскорее проявить себя, однако посещение бала никоим образом не помешало бы его работе. Напротив, это прекрасная возможность быть представленным большинству местных землевладельцев.

— Сомневаюсь, что Том задумывался об этом.

Ее удивлению не было предела, когда, войдя в гостиную Кэролайн, она увидела Тома в компании нескольких известных в округе джентльменов. Завидев Элизабет, он слегка кивнул ей, не подозревая, что за ним пристально наблюдает вездесущая леди Чилтэм. Эта женщина удивительно легко сходилась с новыми людьми, вот и сейчас она наслаждалась обществом миссис Пентекост, сплетницы и балаболки.

— Дорогая леди Чилтэм, похоже, ваша сестра хорошо знакома с нашим новым доктором, — заметила эта особа, от глаз которой также не укрылось, с какой теплотой приветствовали друг друга доктор Кэррингтон и леди Найтли. — Такой видный молодой человек! Думаю, что любая молодая девушка, которая обратится к нему за советом, подаст тем самым повод для сплетен.

Леди Чилтэм ничего не ответила. Она поднялась на ноги и направилась к своей сестре, стараясь произвести благоприятное впечатление на общество демонстрацией родственных чувств. Однако, поймав на себе презрительный взгляд Ричарда, Эвадна поняла, что ее уловка не увенчалась успехом. Желая исправить положение, она осведомилась о состоянии здоровья дорогой сестры.

— В своих письмах, милая леди Чилтэм, мы с сэром Ричардом сообщали вам, что Элизабет вполне оправилась после болезни и замечательно себя чувствует, и если бы вы внимательно эти письма читали, то наверняка знали бы об этом, — не без иронии заметила Кэролайн.

— Вы правы, дорогая, — поспешила согласиться Эвадна, — но я была так занята заботами о собственной семье! — Она закатила глаза. — Я бы непременно приехала навестить мою любимую сестру, если бы не боялась за мужа и детишек.

— Мы и не ждали, что вы приедете, Эвадна, но вы могли хотя бы черкнуть пару строк. Кажется, я несколько раз писала вам о болезни Элизабет, но ни разу не удостоилась ответа.

Эвадна продолжала сладко улыбаться, но от Ричарда не укрылся злой блеск в ее глазах.

— Милая Кэролайн, кому, как не вам, знать, что я никогда особенно не любила писать письма! К тому же сейчас так опасно доверяться почте. Личная корреспонденция может попасть в чужие руки, не так ли?

Лицо Кэролайн обрело пепельный оттенок. Очевидно, замечание Эвадны задело ее за живое. Она резко развернулась и направилась к двери встречать гостей. Эвадна в свою очередь воссоединилась с миссис Пентекост.

Заиграла музыка. Старший сын одного из ближайших соседей Ричарда пригласил Элизабет, на вальс. Его немедленно сменил Том.

— Боже мой! — воскликнула Элизабет, с радостью принимая приглашение Тома. — Доктор Кэррингтон, не знала, что вы умеете танцевать! И как вы разоделись! Настоящий франт! Неужели наш милый Ричард постарался?

— Ах ты дерзкая девчонка! — рассмеялся в ответ Том. — Тебя послушать, так я выгляжу этаким расфранченным старым холостяком.

— Что заставило тебя все-таки принять приглашение Кэролайн?

— Просто я решил разведать, чем похварывает местная знать. Надо думать, вон та леди с лицом, похожим на морду дракона, страдает избытком желчи.

— Я вижу, тебя успели представить леди Пентекост.

— И также очаровательной леди Чилтэм. Эти две особы друг друга стоят.

— Том! — пожурила Элизабет. — Джентльмену не пристало так отзываться о дамах.

— По-моему, с тобой я могу забыть о хороших манерах, Элизабет.

— Джентльмен не забывает о хороших манерах даже в присутствии близких друзей.

Том лишь усмехнулся в ответ. Элизабет прекрасно знала, что ее друг, весьма проницательный молодой человек, немало повидавший на своем веку, вряд ли когда-нибудь изменит своим привычкам. Танец закончился, но она и не думала покидать его. Однако Том был вовлечен в беседу женой одного эсквайра, и Элизабет принялась оглядываться в поисках Ричарда или Кэролайн. К ее удивлению, хозяйка бала исчезла. Обеспокоенная Элизабет отправилась на ее поиски.

Через некоторое время она наткнулась на Кэролайн в самом дальнем уголке сада.

— Вот ты где! — Элизабет присела на скамейку рядом с миссис Уэстбридж.

— О, дорогая, неужели я потеряла счет времени?

— Не волнуйся, тебя никто пока не хватился.

Кэролайн тяжело вздохнула и утерла непрошеную слезу.

— Прошло уже шесть лет, а я все еще тоскую по Джилсу.

Элизабет не сомневалась в искренности слов Кэролайн, однако понимала, что не только воспоминания об усопшем муже расстроили ее подругу.

— Кэролайн, мне кажется, моя сестра сильно задела тебя своим намеком, — мягко проговорила Элизабет. — Возможно… возможно, Эвадна держит какой-то камень за пазухой?

Кэролайн вздрогнула.

— Ты знаешь, не так ли? — негромко вскрикнула она. — Твоя сестра сказала тебе!

— Никто ничего мне не говорил, — спокойно возразила Элизабет, — я сама догадалась. Ты словно подчиняешься моей сестре, хотя ненавидишь ее всей душой. Этому должно быть объяснение. И, поскольку я хорошо знаю Эвадну, смею предположить, что именно она повинна в твоем более чем странном поведении. Скажи мне, Кэролайн! Прошу тебя, доверься мне!

— О, если бы я могла! — Слезы брызнули из глаз женщины. — Я несла на себе этот груз столько лет! Я не заслуживаю таких страданий, но ради сына мне приходится терпеть жестокое обращение твоей сестры, Элизабет. Видишь ли, смерть Джилса не была случайностью. Это было… самоубийство…

Элизабет молчала. На ее красивом лице не было и тени изумления.

— Похоже, это не удивляет тебя, Элизабет.

— Нет, не удивляет. Хотя я ничего не знала наверняка, но мысль о самоубийстве приходила мне в голову, когда я думала о смерти твоего мужа. Значит, поэтому Эвадна так вцепилась в тебя?

— Нет, не поэтому… — Кэролайн все еще колебалась. — Джилс был чудесным мужем и отцом, — после минутного раздумья продолжила она, — но у него были свои пороки. Страсть к обогащению, азарт… Деньги были смыслом его жизни, Элизабет. Я никогда не пыталась повлиять на него. Думаю, он бы все равно меня не послушал. К тому же судьба благоволила ему. Но я знала, что когда-нибудь случится непоправимое, — Кэролайн тихо всхлипнула. — За несколько месяцев до смерти Джилс вложил деньги в одно предприятие в Южной Африке. Естественно, что на руках у него осталось мало средств. Но не в характере Джилса было задумываться об этом. Он вложил остаток денег в какое-то сомнительное дельце и все потерял. Я и не подозревала, что деньги, на которые мы жили, были одолжены у ростовщика. Джилс оказался по уши в долгах. Тогда он решился на самый ужасный поступок в своей жизни. Он всегда неплохо играл в карты, знал несколько хитрых фокусов и поэтому с легкостью обыграл одного молодого человека. Юноша не смог перенести позора — он лишился наследства — и покончил с собой. Через некоторое время предприятие в Африке стало приносить весьма солидный доход, но Джилсу было уже не до того. Бремя вины оказалось для него непосильным. Ведь это он толкнул бедного мальчика к гибели.

Кэролайн перевела дыхание.

— Я узнала правду наутро после смерти Джилса. Он оставил мне письмо, в котором признавался в содеянном. Так случилось, что Чилтэмы как раз гостили у нас, и твоя сестра завладела письмом, которое я по глупости оставила у себя на туалетном столике. Это письмо у нее и по сей день.

Элизабет взяла подругу за руку.

— Бедная Кэролайн, нелегко же тебе пришлось!

— О, Элизабет! — В глазах Кэролайн блеснула надежда. — Ты можешь поговорить с Эвадной? Можешь забрать у нее письмо? Я уверена, что у нее проснется совесть. Поговори с ней…

— У моей сестры никогда не было совести, к сожалению, — по губам Элизабет пробежала усмешка. — Нет, дорогая Кэролайн, уговорами здесь не поможешь. Но я знаю способ, как заставить ее вернуть письмо. Клин клином вышибают. Скажи мне, как долго Эвадна собирается пробыть у тебя?

— Возможно, еще несколько дней…

— Это хорошо, потому что мне понадобится немного времени, чтобы как следует подготовиться к битве. А теперь возвращайся к гостям, иначе кто-нибудь непременно заметит, что ты исчезла. И. тогда Эвадна заподозрит, что ты открылась мне. Не волнуйся, дорогая, скоро всему этому придет конец.

Кэролайн кивнула, поправила платье и решительно направилась в дом. Она так долго держала все в себе, что откровенный разговор будто возродил ее к жизни, придал ей сил, вселил надежду. К тому же Кэролайн твердо решила, что, если у Элизабет ничего не выйдет, она сама расскажет правду своим друзьям. Но прежде она должна поговорить с сыном. Мальчику уже почти восемнадцать. Он все поймет. Как только он вернется из Шотландии, придется обо всем ему рассказать.

— Кэролайн выглядит очень счастливой, — заметила Эвадна, глядя на хозяйку бала. — Интересно, что это так развеселило ее?

— Думаю, успех вскружил ей голову, — равнодушно отозвался Ричард.

Компания леди Чилтэм уже давно наскучила ему, но Эвадна, похоже, не желала замечать раздражения, написанного на его лице. Воспользовавшись отсутствием Элизабет, она прилипла к нему как банный лист, явно ожидая приглашения на танец. Ричард был бы рад уклониться, но Эвадна не преминула сама пригласить его, да еще в присутствии эсквайра и его супруги. Он был вынужден подчиниться.

Когда же танец завершился и Ричард собрался покинуть свою партнершу, Эвадна вдруг завела какой-то чрезвычайно скучный разговор. Ричард беспомощно огляделся, ища в толпе Элизабет. Наконец фигура его жены мелькнула возле стола с угощениями, и Ричард заметно приободрился.

— Прошу прощения, леди Чилтэм, но моя жена обещала мне мазурку. Я должен идти.

— Танцевать с женой? Что за безвкусица! — Эвадна схватила Ричарда за руку и потянула на террасу. — К тому же для молодоженов вы слишком холодны друг к другу.

Ричард довольно резко оттолкнул ее от себя, скривив губы в презрительной усмешке.

— Будьте уверены, мадам, — процедил он, — мне не приходится жаловаться на холодность со стороны моей жены, как и ей на мою холодность.

Эвадна опешила, но ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя и обрести уверенность.

— Милый Ричард, — проворковала она, — со мной ты можешь не притворяться. Я прекрасно знаю, зачем ты женился на моей сестре, хотя я и пыталась предупредить тебя, что в таком самопожертвовании не было необходимости.

Ричард уставился на нее. На его лице застыла маска безразличия, но Эвадна ее игнорировала. Она была уверена, что Ричард не любит Элизабет и женился на ней только из соображений порядочности.

— Можешь играть в молчанку, дорогой, — Эвадна провела рукой по его щеке, — но мне известна правда. До меня дошли слухи о твоих похождениях в Лондоне. Похоже, моя сестрица быстро наскучила тебе, но со мной такого не произойдет.

И, не дожидаясь ответа, Эвадна приникла губами к его губам, но его реакция ошеломила ее. Ни один мускул не дрогнул на его лице, и лишь пронзительные ледяные глаза продолжали сверлить ее, окатывая волной презрения. Эвадна едва не разрыдалась.

Властным жестом Ричард отстранил ее от себя.

— Мадам, если вам нужны доказательства моих чувств к вашей сестре, я вам их предоставлю. Я женился на Элизабет по любви. Это единственная женщина, пробудившая во мне настоящее чувство. Я буду любить ее до конца моих дней.

Эти слова отрезвили Эвадну. У нее было ощущение, что Ричард дал ей пощечину. Все еще не веря своим ушам, она было открыла рот, чтобы возразить, когда за ее спиной раздался знакомый голос:

— Мазурка вот-вот начнется, дорогой.

Ричард немедленно бросился к жене, и через несколько секунд они оба исчезли в толпе, а Эвадна осталась стоять на месте, бледная и дрожащая. Ледяная злоба, которой он только что окатил ее, отвращение в его взгляде — все это свидетельствовало о том, что Ричард больше не любит ее. Однако, несмотря на его слова, она продолжала сомневаться, что он женился на ее сестре по любви. И почему она, Эвадна, отказала ему тогда? Почему посчитала, что положение в обществе важнее истинных чувств?

Она никогда не скрывала, что титул и богатство стояли для нее на первом месте. Именно поэтому она и вышла замуж за Джорджа Чилтэма. Что ж, этот человек одарил ее и титулом, и богатством, но он не любил и не уважал ее. И Эвадна испытывала к мужу отвращение. Она ненавидела его прикосновения и искала утешения в объятиях многочисленных любовников. И все это время она мечтала о том, что и Ричард когда-нибудь падет к ее ногам. Однако интерлюдия, которая только что имела место, убедила Эвадну в том, что сэр Ричард Найтли никогда не будет ей принадлежать.

Жажда мести заполнила все ее существо. Он попомнит ее унижение. А Элизабет поплатится за то, что отняла у нее Ричарда. Отмщение будет жестоким.

Глава двенадцатая

По возвращении Ричард не находил себе места. Должно быть, Элизабет ненавидит его. Господи, и как же так случилось, что она застала его с Эвадной? Теперь, если она не станет с ним разговаривать, он не вправе винить ее в холодности. На ее месте он бы впал в ярость и ударил соперника, но Элизабет повела себя идеально, хотя наверняка подумала бог знает что.

И все же Ричард не знал, что она чувствует. Она не упрекала его, не плакала, не осыпала оскорблениями. Во время мазурки мило улыбалась ему и болтала о всяких глупостях за ужином — сплошное очарование: остроумная, красивая, смеющаяся… За столом не было мужчины, который хотя бы чуточку не влюбился в нее в тот вечер. И вот она сидит у окна, задумавшись, и не обращает на него внимания.

Ричард вдруг ощутил угрызения совести. Конечно, Элизабет не заслуживала столь жестокого обращения. Она права, если считает его отъявленным негодяем. Все эти недели он тщетно пытался добиться ее расположения, и вот неверный поступок разрушил шаткое взаимопонимание, установившееся между ними.

Какой же он глупец! Последовать за Эвадной на террасу! Он ведь прекрасно знал, на какие уловки способна эта женщина ради достижения собственной цели.

Ричард решительно подошел к Элизабет, которая теперь писала письмо.

— Мы должны поговорить! — объявил он. — Безотлагательно! Я не могу ждать до утра.

Элизабет подняла глаза и посмотрела на него. Как же она хороша! В прозрачной ночной сорочке, которую едва прикрывала индийская шаль, с распущенными волосами, она была похожа на ангела. У Ричарда перехватило дыхание.

— Я и сама хотела поговорить с тобой, Ричард, — ответила она. — Я пишу письмо деловому партнеру моей покойной бабушки, у него в сейфе лежат кое-какие бумаги, которые мне срочно нужны. Ты не мог бы попросить Дженкинса съездить в Бристоль?

— Да-да, разумеется… — пробормотал Ричард. — Но… Я хотел бы поговорить с тобой о сегодняшнем вечере.

— Ах да! Прелестный бал, не правда ли?

— Да-да, прелестный… — Ричард неловко кашлянул. — Я… я бы хотел обсудить с тобой тот инцидент, ну… с твоей сестрой, свидетельницей которого тебе пришлось стать… — (Элизабет молчала, видимо ожидая объяснений.) — Не знаю, что ты подумала, но между мной и леди Чилтэм ничего не…

— О, Ричард, — внезапно отозвалась Элизабет, — я все понимаю и без твоих объяснений. Ты мне изменил.

— Нет! — запальчиво воскликнул он и только потом заметил дразнящую усмешку, играющую у нее на губах.

— Что ж, если поцелуй не является изменой… — протянула она.

— Я не целовал Эвадну. Это она меня поцеловала.

— Какая разница!

— Есть разница, черт побери! — Ричард даже покраснел. — Я и понятия не имел, что эта женщина осмелится поцеловать меня!

— Должно быть, что-то в твоем поведении подсказало ей, что ты будешь не против, Ричард, — спокойно предположила Элизабет и пожала плечами. — Эвадна никогда ничего не делает просто так.

— Я не давал ей повода! — отчеканил Ричард.

— А вот это, дорогой Ричард, возмутительная ложь! Помнится, однажды ты сказал Эвадне, как тебе хотелось бы, чтобы твой отец выбрал ее в качестве твоей невесты. И сопроводил это заявление поцелуем.

— Что за вздор! — По лицу Ричарда было видно, что он не помнит об этом. — Я никогда не говорил ничего подобного!

— Говорил, — возразила Элизабет. — В девятнадцать лет. Ты прогуливался с Эвадной по саду, а я случайно подслушала ваш разговор. И именно поэтому я и отказала тебе, — Элизабет встала из-за туалетного столика и прошлась по спальне. — Мой отец, — продолжила она, — мечтал о том, чтобы я вышла за тебя замуж, но я не хотела принуждать тебя к этому союзу, ведь ты так явно предпочитал мне мою сестру. И, когда ты написал мне спустя год после смерти моего дорогого батюшки, я ответила отказом на твое предложение о замужестве. Ты, наверное, подумал, что я отказала тебе, потому что ты не был достаточно богат и не обладал титулом, а я всего лишь не хотела провести свою жизнь подле человека, который женился бы на мне из чувства долга.

Ричард беззвучно ахнул. Он был поражен.

— Поверить не могу… — прошептал он и сделал шаг по направлению к ней, как вдруг наступил на что-то острое и тихо вскрикнул.

— Что стряслось? Дай я посмотрю, — Элизабет осмотрела пораненную ногу и через несколько секунд извлекла из раны небольшую булавку. — Можешь сказать спасибо своей племяннице. Непослушная девчонка разбросала булавки по всему ковру, когда рылась в моей корзинке с шитьем. Ричард, тебе не следует так баловать ее.

— Неужели ты и вправду думаешь, что я неравнодушен к твоей сестре? — спросил Ричард, когда Элизабет обработала царапину.

— Нет, не думаю.

— Я и не подозревал, зачем она затащила меня на террасу.

— Я знаю.

— Знаешь? — эхом отозвался Ричард. — Выходит, ты подслушивала?

— Я случайно увидела, как Эвадна тянет тебя на террасу, — призналась Элизабет. — Ну и… последовала за вами и слышала каждое слово. Только не подумай, что подслушивание в моих привычках! Я просто не смогла удержаться от искушения. К тому же некоторые сказанные тобой слова доставили мне радость.

— И что же тебя так порадовало, Элизабет?

— О, ничего особенного. Всего лишь тот факт, что ты любишь меня.

— Господи, Элизабет! — Ричард схватил ее за руки. — Да я влюбился в тебя, как только увидел тогда — в гостиной у Дартвудов! Неужели ты не догадалась? — Он привлек ее к себе и припал к ее губам, словно в подтверждение своих слов.

Элизабет отдыхала в объятиях Ричарда, счастливая и обессилевшая.

— Моя дорогая, — сказал он, целуя ее, — надеюсь, завтра утром тебе не придет в голову вставать чуть свет…

Элизабет улыбнулась.

— Я должен кое в чем признаться тебе, Элизабет, — вдруг посерьезнел Ричард, — это важно. Мое поведение по отношению к тебе в ту ночь… непростительно. Я вышел из себя, когда узнал, что я не первый…

— Ричард, я…

— Нет, моя милая, не надо ничего объяснять. Я был круглым дураком. Я так сильно любил тебя, что буквально сошел с ума от ревности. Та женщина в Лондоне ничего для меня не значит. Я хотел отомстить — только и всего. Бог знает, как же я ревновал тебя! Тебе, наверное, известно, что я был ранен под Ватерлоо. На какое-то время я ослеп, и за мной ухаживала одна девушка, Мэри Смит. Если бы не она, я бы не выжил. Однажды ночью я воспользовался ее неопытностью и обесчестил бедняжку. Я был готов жениться на ней, но утром Мэри уехала. Должно быть, она заподозрила, что я сделаю ей предложение лишь потому, что так подобает джентльмену.

— Ты никогда не пытался найти ее? — дрожащим голосом спросила Элизабет.

— Я собирался ее искать. Она оставила мне письмо, которое я храню и по сей день, но на нем нет обратного адреса. А потом я узнал о ее гибели.

— Гибели? — Элизабет побледнела. — С чего ты взял, что она умерла?

— Она направлялась в Англию, — объяснил Ричард. — Я прочел в газете, что миссис и мисс Смит были в числе пассажиров корабля, плывшего в Лондон и затонувшего неподалеку от Саутгемптона.

Элизабет опустила глаза. Она помнила тот день, когда они с Эгги прибыли в порт, дабы немедленно отплыть в Англию, но им сообщили, что все билеты на отплывающий корабль распроданы. Элизабет была вынуждена задержаться в порту на несколько дней. Конечно, она слышала о гибели судна, на которое чудом не попала, но никогда не видела списка пассажиров. К тому же она не верила, что Ричард станет искать ее…

— О боже, если бы я знала! — пробормотала она.

— Как ты могла знать? Я никогда не говорил тебе об этом. Я не был влюблен в Мэри.

— Ричард, ты не понимаешь… Я должна сказать тебе!

— Нет, Элизабет! — Он прервал ее властным жестом. — Я ничего не хочу знать! Давай просто забудем обо всем.

— Да, Ричард, но…

Его поцелуй заставил ее замолчать.

Ричард чувствовал себя абсолютно счастливым. Он прогуливался по библиотеке и что-то напевал себе под нос. Прошло уже несколько дней с тех пор, как состоялся бал у миссис Уэстбридж — с того самого дня Элизабет проводила каждую ночь в его объятиях.

Мысли Ричарда прервал настойчивый стук в дверь.

— Войдите! — отозвался он.

— Прошу прощения, сэр, к вам джентльмен, назвавшийся капитаном Саймоном Коллинуортом.

— Проси его тотчас же, Финч! — воскликнул Ричард. — Саймон, ты ли это? — приветствовал он вошедшего друга. — Какой приятный сюрприз! Что привело тебя в наши края?

— Приехал навестить тетушку. Не хочу, чтоб она забыла упомянуть меня в своем завещании, — рассмеялся капитан. — Быть офицером в мирное время — не такое уж прибыльное дельце, скажу я тебе!

Ричард расхохотался. Ему было известно, что Коллинуорты — чертовски богатые люди и Саймон никогда ни в чем не нуждался, однако он всегда отпускал шуточки по поводу того, что подался в армию исключительно ради денег.

— Ты, наверное, голодаешь… — решил подыграть другу Ричард. — Бедняга!

— Это точно, — ответил Саймон, принимая протянутый бокал с вином. — Так о чем это я? Кстати, Рикки, старина, чудное вино!

— Дорогой Саймон, может, наконец соблаговолишь назвать причину своего появления здесь?

Саймон погрустнел и отвел глаза. Кажется, за внешней бравадой скрывалось нечто серьезное.

— Это все из-за Хоука, — ответил он. — Я встретил его пару дней назад. Даже не узнал сначала, хоть он и был в форме. Она так потерлась, что больше походила на лохмотья…

Ричард казался озадаченным.

— Ты поговорил с ним? Спросил, почему он не вернулся в Ноттингемшир?

— Он вернулся, но оказалось, что человек, чей дом они арендовали, умер, а его сын немедленно выселил жену Хоука. Миссис Хоукер приехала к сестре в Лондон, где старина Тобиас и нашел ее. Им тяжело приходится. Работы нет, денег, естественно, тоже…

— Почему же он, черт возьми, не написал мне? — возмутился Ричард.

— Из-за гордости, дорогой Рикки, из-за чертовой гордости.

— Упрямый дурак! Ты знаешь, где его найти?

— Я не знаю точного адреса. Бедолага устал бродить по городу в поисках работы, и я предложил подвезти его до дома. Но, когда мы проезжали Южные ворота, он попросил остановить карету. Мне удалось, однако, затащить его в кабак на кружечку эля.

— И где же расположен этот кабак?

— На Грин-стрит, на самом углу. Хозяин узнал Хоукера, стало быть, он частенько там бывает, — с этими словами Саймон поднялся на ноги. — Что ж, мне пора, а то опоздаю к ужину и тетка лишит меня наследства. Я очень хочу помочь Хоуку, Рик, но у тебя больше знакомых, чем у меня. Ты скорее подыщешь ему работу.

— Да, ты прав. Молодец, что рассказал мне, — отозвался Ричард.

Ричард никак не мог забыть о несчастном сержанте, который так помог ему в трудную минуту. Даже Элизабет заметила, что ее муж чем-то озабочен.

— Что такое, Ричард? — поинтересовалась она, обнимая его. — Что тебя беспокоит?

— Ничего, хотя… да. Меня беспокоит один старый друг, — ответил он и пересказал ей разговор с Саймоном. — Я не могу позволить, чтобы этот человек прозябал в нищете, Элизабет.

— А что, если он откажется от твоей помощи?

— Конечно, откажется!

— Но ведь ты переубедишь его, да, Ричард? Я думаю, ему понравится у нас. Ты говоришь, он прекрасно управляется с лошадьми, так почему бы не взять его старшим конюхом?

— Элизабет, ты просто чудо! — рассмеялся Ричард. — И как же это я сам не догадался!

— Ты поедешь в Лондон?

— Да, Коллинуорт оставил мне адрес кабака, с которого нужно начать поиски.

— Когда ты уезжаешь?

— Завтра утром. Что-то не так, Элизабет? — всполошился он, глядя на нее. — Ты хочешь поехать со мной?

— Конечно, Ричард, но не в этот раз. Я обещала кое-что сделать для Кэролайн. Мне надо поговорить с Эвадной, прежде чем она вернется в Девоншир. Собственно, за этим я и ездила к Кэролайн утром, но Эвадна отправилась на прогулку. Кажется, моя дорогая сестра подружилась с леди Пентекост.

— Что ж, это меня нисколько не удивляет. Они друг друга стоят!

Элизабет рассмеялась.

— Мне нужно видеть ее, Ричард. Я хочу, чтобы она отстала от бедняжки Кэролайн. К тому же из Бристоля нет вестей. Придется самой съездить туда.

— Ни в коем случае! Я отправлюсь в Лондон немедленно, и если не найду своего друга, то тотчас же вернусь домой. Будем надеяться, что к тому времени Дженкинс привезет то, что тебе нужно.

— Ты очень добр ко мне, Ричард. Позже я объясню тебе, почему содержимое бабушкиной шкатулки так дорого мне. Поезжай, а я буду считать минуты до твоего возвращения. И никто не сможет мне помешать.

Она ошибалась.

Глава тринадцатая

Ричард уехал из Найтли-Холла около двух часов дня. Он мчался во весь опор, стремясь добраться в Лондон до сумерек. Медуэй был несказанно удивлен, когда его хозяин вдруг появился на пороге своего дома.

— Сэр Ричард! — воскликнул дворецкий. — Не знал, что вы наведаетесь в Лондон, иначе бы непременно подготовил дом к вашему приезду!

— Не беспокойся, Медуэй, — ответил Ричард, — завтра я уезжаю. Просто распорядись, чтобы приготовили мою спальню. Да, и передай кухарке, что я поужинаю в клубе. Однако завтра утром пусть приготовит нам плотный завтрак.

— Нам, сэр? Вы берете меня с собой?

— Да. Ты поедешь в Найтли-Холл, — объяснил Ричард. — Я намеревался послать за тобой еще две недели назад, но у меня времени не нашлось. Финч выходит на пенсию, и я хочу, чтобы ты не только занял его место, но и взял на себя обязанности управляющего обеими резиденциями.

От радости и удивления Медуэй лишился дара речи. Действительно, ему едва исполнилось тридцать, а он уже вот-вот займет ответственный пост… Значит, хозяин доверяет ему.

— Не стоит благодарностей, Медуэй, — прервал Ричард длинную тираду дворецкого. — Ты честно служил мне и моей семье с самого детства. Конечно, Финча нелегко будет заменить, но я уверен, что ты справишься. А теперь скажи мне, считаешь ли ты Фредерика способным управлять этим домом в твое отсутствие?

— Фредерик надежный малый. К тому же, когда дом пустует, забот с хозяйством не так уж много. Я думаю, он справится.

— Отлично. Можешь сказать ему, чтобы приступал к новым обязанностям с завтрашнего дня. Но прежде найди мне экипаж и осведомись у возничего, знает ли он, как проехать на Грин-стрит. Это где-то на южном берегу Темзы.

Ричард быстро переоделся и вышел из дома. Возле дверей уже стоял нанятый Медуэем экипаж. К счастью, возничий даже знал, о каком кабаке идет речь. Ричард уселся в карету, экипаж тронулся. Очень скоро они выехали из центральной части города. Чистые мостовые сменились грязными, разбитыми тротуарами, роскошные наряды — лохмотьями. Ричард, никогда прежде не бывавший в этой части города, дивился на окружающую нищету.

Вскоре карета подъехала к кабаку, который описывал Коллинуорт. Ричард вылез и велел возничему подождать. Затем он решительно вошел в это сомнительное заведение под названием «Три колокольчика» и огляделся в поисках хозяина. Судя по всему, владел этим кабаком коренастый пожилой мужчина, стоящий за стойкой бара. Ричард подошел к нему и поинтересовался, не знает ли тот Тобиаса Хоукера.

— Зависит от того, кто интересуется, — довольно грубо отозвался хозяин.

— Возможно, вот это излечит вашу память, — Ричард сунул ему золотой соверен. — Постарайтесь вспомнить того, о ком я говорю.

— Я хорошо знаю старика Тоби, — буркнул в ответ хозяин.

— Он живет поблизости?

— Возможно.

На губах Ричарда заиграла недобрая улыбка.

— Дорогой друг, мое терпение на исходе. Либо вы говорите мне, где живет господин Хоукер, либо… — Ричард обвел глазами присутствующих, — кто-нибудь из этих многоуважаемых джентльменов покажет мне дорогу.

Угроза подействовала.

— Тоби живет на Бреннер-стрит с женой и семейством сестры. Я не знаю точно, в каком доме, но уверен, вы и сами найдете.

— Благодарю вас, вы разумный человек, — Ричард дал хозяину еще один соверен.

Итак, карета снова двинулась в дорогу и несколько минут спустя остановилась возле ряда обшарпанных домишек.

— Я не знаю, как долго пробуду здесь, — сказал Ричард возничему, — но, если вы подождете меня, вознаграждение будет щедрым.

— Я дождусь вас, сэр, — пообещал тот. — С места не сдвинусь до вашего прихода.

Ричард подошел к группе ребятишек, играющих неподалеку, и, раздав им по шиллингу, спросил о Тобиасе Хоукере.

— Он живет у Джонсов, сэр, — откликнулся один из мальчишек, — это здесь.

Ричард постучал в указанную дверь. Ему открыла малорослая, худенькая женщина. Ричард назвал ей свое имя и сообщил о цели визита.

— Ax, сэр! — воскликнула она, — Проходите! Джентльмену не пристало ждать на улице!

Миссис Хоукер, а это была она, провела Ричарда в крохотную гостиную, чистую и опрятную.

— Итак, я пришел, чтобы увидеть вашего мужа, миссис Хоукер. Когда он вернется домой?

Удивленная тем, что он узнал ее, хотя они не встречались раньше, женщина смутилась и попросила Ричарда присесть.

— У меня есть бутылка бренди на крайний случай, сэр. Позвольте предложить вам стаканчик. Тоби скоро вернется. В отличие от мужа моей сестры он редко заглядывает в таверну.

— Тоби нашел работу?

— До конца недели, сэр, — миссис Хоукер тяжело вздохнула. — Нам теперь нелегко приходится. Мы ведь чужие здесь, приехали из деревни. Поначалу мы даже устроились в магазин на Бонд-стрит, но через несколько недель нам нашли замену из горожан.

— И с тех пор вы не работаете? — заключил Ричард.

— Я потом устроилась к одним господам, но они вскоре уехали за город. Возможно, осенью, когда они вернутся в столицу, мне удастся снова попасть к ним. К тому же сейчас я нянчу ребенка сестры. Это их дом. С их стороны было так великодушно приютить нас с Тоби.

— Я слышал, вас выселили из дома, в котором вы жили много лет?

Миссис Хоукер сдержанно кивнула.

— Я думаю, отчасти в этом виноват Тоби. Несколько лет назад он застал хозяйского сына, когда тот избивал лошадь. Тоби вмешался, об инциденте узнал мистер Роулэнд. Он наказал сына, и молодой Роулэнд так и не простил моего Тоби. Поэтому, как только старый хозяин скончался, его сын выселил нас, вернее меня, потому что Тоби еще не вернулся с войны. Я оставила ему письмо, в котором сообщила, что еду к сестре в Лондон. После войны он нашел меня здесь.

— Почему же Тоби не обратился ко мне за помощью?

Женщина смутилась еще больше. Она было открыла рот, чтобы все объяснить, но на пороге комнаты появился сам Хоукер.

— Сэр? Вы здесь? Как вы… — Тоби посмотрел на жену. — Твоих рук дело, Эдит? Я же просил тебя…

— Она ни в чем не виновата! — заявил Ричард. — Почему ты не обратился ко мне, Хоукер?

Тоби провел рукой по волосам. Он покраснел и съежился. Очевидно, вся эта ситуация не доставляла ему ничего, кроме неловкости.

— Вы же знаете, что я не мог этого сделать, сэр, — пробормотал он. — Я и так слишком многим вам обязан… — Голос Тоби предательски задрожал, на глаза навернулись слезы. — Я знаю, вы бы помогли мне с работой, но я не хотел надоедать вам…

— Ах ты старый осел! — добродушно выругался Ричард, обнимая своего товарища.

— Вы правы, сэр, — согласился Хоукер. — Но мы с Эдит не нуждаемся в подачках.

— Подачках? При чем здесь, черт тебя дери, подачки? Я пришел предложить тебе постоянную работу. Нет-нет, позволь мне закончить, — сказал Ричард, прерывая протесты Хоукера. — Мой кучер уже слишком стар, чтобы возить меня. Я пришел предложить тебе его место, но, если ты отказываешься, тогда нам не о чем говорить.

Тоби задумался. Он был бледен и заметно нервничал.

— Сэр Ричард не шутит, Тоби, — робко проговорила Эдит, — он предлагает тебе хорошую работу.

— Похоже, у твоей жены гораздо больше здравого смысла, чем у тебя, Хоукер. Кстати, я предлагаю тебе место в Найтли-Холле, а не в Лондоне. Так когда же ты приступишь к выполнению обязанностей?

— Черт вас побери, сэр! — растроганно воскликнул Хоукер. — Да моя жизнь гроша ломаного не будет стоить, если я вам откажу! — Он посмотрел на жену. — Мы снова будем жить в деревне, Эдит, моя дорогая девочка…

— Замечательно! — обрадовался Ричард. — Так когда вы приедете в Найтли-Холл?

— Я нашел работу в порту, сэр. В конце недели мне должны заплатить. Если вы не возражаете, мы приедем в Хэмпшир на следующей неделе.

— Хорошо. А я вернусь туда завтра. — Он протянул Хоукеру кошелёк, набитый деньгами. — И не спорь, Тоби. Деньги тебе не помешают.

Ричард повернулся к изумленной миссис Хоукер. Похоже, она никак не могла поверить своему счастью.

— К сожалению, я не знаю, найдется ли работа для вас, мадам. Домашними делами ведает моя жена, а я стараюсь не вмешиваться.

— Не беспокойтесь обо мне, сэр, — дрожащим голосом ответила женщина. — Я… — Внезапно она запнулась, а потом воскликнула: — Тобиас, где же наши манеры? Мы даже не поздравили сэра Ричарда с женитьбой! Мы читали об этом в газетах, сэр.

— С каких это пор ты стал читать газеты, Хоукер? — добродушно ухмыльнулся Ричард. — Кажется, раньше ты не отличался грамотностью.

— Эдит меня научила, сэр. Она так крепко взялась за меня, что пришлось подчиниться. Как вы знаете, раньше я вообще не умел ни читать, ни писать. А все мисс Мэри. Она часами сидела подле меня, прежде чем я выучил алфавит. Чудная девушка, благослови ее Господь! Вы когда-нибудь думаете о ней, сэр?

— Изредка, — признался Ричард, — и никогда ее не забуду. Я храню письмо, которое она написала мне… Но, к несчастью, это единственное, что осталось от нее.

— Эдит, поищи-ка… Да-да, — Хоукер поймал вопросительный взгляд жены, — именно это. Мисс Мэри не возражала бы, если бы я отдал это сэру Ричарду. Он всегда очень ей нравился.

— Отдал что, Хоукер? — оживился Ричард.

— Она дала мне почитать сборник стихов, сэр. Эта книга принадлежала ее бабушке. Я собирался вернуть ее, но мисс Мэри уехала так внезапно… Книга дорогая, но у меня рука не поднялась продать ее, — Хоукер рассмеялся. — Я согрешил, сэр, украл ее локон, Мэри не видела, вот, я положил в эту книгу. Какие же у нее волосы — красные, как огонь! Никогда прежде не видел таких рыжих волос.

— Рыжих? — удивился Ричард. — А я думал, Мэри блондинка…

— Бог с вами, сэр! С чего вы взяли? Ах, вы же ни разу не видели ее…

— Да, Хоук, я был лишен этого удовольствия.

Ричард потянулся к томику стихов, принесенных миссис Хоукер. Внутри действительно хранился огненно-рыжий локон. Ричард вздрогнул. Дрожащими пальцами он пролистал книгу и наконец наткнулся на надпись на титульном листе. Буквы поблекли от времени, но ему все же удалось разобрать подпись — Мэри Смитсон. Смитсон, а не Смит! Неясное подозрение зародилось в душе Ричарда. Он поднял глаза на Хоукера.

— Хоукер, ты помнишь ту родственницу, которая сопровождала мисс Мэри? Как она выглядела?

— По возрасту она годилась мисс Мэри в матери, сэр, но я сомневаюсь, что это было действительно так. Еще они часто вспоминали бабушку мисс Мэри. Я не помню точно, сэр, но бедная женщина, кажется, серьезно болела… или уже умерла…

Ричард прищурился. Он вспомнил, как Мэри описывала себя — голубые глаза, светлые волосы… И этот явный западный акцент… Если несколько лет прожить в Бристоле, этот акцент несложно имитировать. Ричарда охватило смятение. Почему Элизабет скрыла от него правду?

— А мисс Мэри? — Он снова обратился к Хоукеру. — Какая она была? — И сам продолжил, не дожидаясь ответа: — Серо-зеленые глаза, рыжие волосы, очаровательная улыбка, ямочка на щеке, в движениях кошачья грация…

— Боже мой, сэр, да вы словно видели ее!

— Видел… — Лицо Ричарда посерело. — Да, видел… Приготовься, Хоукер, тебя ждет потрясение, когда ты приедешь в Найтли-Холл, но это пустяки по сравнению с тем, что испытает моя жена!

Глава четырнадцатая

Элизабет уставилась на ларец, привезенный слугой. Она провела рукой по резной крышке и вздохнула. В этом ларце хранились воспоминания, которые ей не хотелось тревожить.

— Простите, что задержался, — извинился Дженкинс. — Я сразу же нашел контору мистера Айнсворта, но его самого там не застал, а помощник не захотел отдать мне ларец. Мне пришлось ждать, пока мистер Айнсворт вернется из Бата и прочитает ваше письмо.

— Вы правильно поступили, Дженкинс, — успокоила слугу Элизабет. — Очень хорошо, что вы дождались мистера Айнсворта, иначе, если бы вернулись ни с чем, вас бы тотчас же послали обратно. Скажите, вам хватило денег?

— Да, мэм, но, к сожалению, у меня почти ничего не осталось. Но я клянусь, что тратил деньги только по нужде! — Он протянул Элизабет опустевший кошелек.

— Оставьте себе, Дженкинс. И попросите Финча выдать вам приготовленную мной награду. Вы молодец. Потом пойдите на кухню и как следует подкрепитесь. Вы свободны до конца дня.

Когда довольный слуга ушел, Элизабет отперла ларец маленьким ключиком и достала оттуда несколько писем, перевязанных красной ленточкой. Это были доказательства греха ее матери, которые бабушка бережно хранила в течение долгих лет. Возможно, она просто не могла избавиться от этих писем, поэтому доставала их время от времени и читала. А может, они были для старой женщины чем-то вроде вечного укора, наказания за совершенные ошибки.

— Это мой позор, — сказала она Элизабет за несколько дней до смерти. — Храни их, девочка моя. Но лучше, если ты узнаешь, что в них написано, от меня.

Элизабет провела у постели миссис Смитсон около часа, слушая рассказ умирающей женщины. То, что она узнала тогда, было ужасно. Она понимала, чего так стыдилась бабушка, и думала о том, что, окажись она в такой ситуации, сама поступила бы так же. В конце концов, миссис Смитсон пыталась всего лишь спасти свою дочь. Она не искала прощения за то, что совершила тогда, и на слова поддержки из уст внучки ответила:

— Ничто не может облегчить мою совесть, Элизабет. Я сама виновата в том, что случилось. После смерти твоего деда я целиком посвятила себя дочери. Я избаловала ее, я пыталась дать ей все, о чем она просила. И лишь в одном я ей отказала. Это была непростительная ошибка с моей стороны. Я исковеркала жизнь собственного ребенка. Я заставила ее выйти замуж за человека, которого она не любила, и тем самым обрекла на муки. Она так и не простила меня, и я не вправе винить ее за это.

— А Эвадна знает правду? — спросила Элизабет.

— Твой отец ни за что бы не сказал ей, я уверена в этом. Однако твоя мама не склонна была считаться с чьими-либо чувствами. Да, она рассказала Эвадне всю правду. Возможно, надеялась, что правда сблизит их, но… это была ошибка.

Элизабет тряхнула головой. Воспоминания были так ясны, как будто все это произошло несколько часов назад. Элизабет повертела письма в руках и спрятала их в ящик стола своего мужа. Она знала, что может рассказать Ричарду о позоре своей семьи. Он человек чести, он любит ее, и эта горькая правда никогда не встанет между ними.

Внезапно дверь в библиотеку отворилась, и вошла Эгги, принесшая письмо от леди Дартвуд.

— Спрячь ларец, пожалуйста, — попросила Элизабет.

— Да, мисс Элизабет, — ответила преданная служанка. — Но я пришла не за этим. Мисс Джулиет все еще кашляет. Микстура, которую я дала ей, не помогает, и я подумала, уж не послать ли нам за мистером Томом?

Элизабет взглянула на часы. У нее было достаточно времени, чтобы съездить к Тому и вернуться домой до приезда Ричарда.

— Я сама съезжу за ним, Эгги. Глоток свежего воздуха мне не повредит.

Но стоило Элизабет встать из-за стола, как леди Чилтэм собственной персоной, не дожидаясь приглашения и игнорируя протесты Финча, влетела в библиотеку. К счастью, Агата успела спрятать ларец за кресло, чтобы гостья не заметила его.

— Что-то не так, Агата? — сварливо спросила Эвадна, от которой не ускользнула презрительная усмешка на лице горничной.

— Мне, пожалуй, пора, миледи, — обратилась к Элизабет Агата.

— Эгги, у моей сестры тоже есть титул, — со сладкой улыбкой заметила Элизабет.

— В этой комнате присутствует только одна леди, госпожа, — отчеканила Агата и вышла прочь.

— Что за несносное создание! — возмутилась Эвадна. — Не знаю, как ты ее терпишь, Элизабет!

— Похоже, дорогая сестра, ты забыла о неоспоримых достоинствах, которыми она обладает. Но, думаю, мы не будем тратить время на разговоры о пустяках. Ты ведь не за этим сюда пришла, не так ли?

«Кто бы мог подумать! — мысленно воскликнула Эвадна. — Моя сестренка сильно изменилась. Куда подевалась серая мышка, не способная даже слово сказать?»

— Я не задержусь здесь, дорогая, — проворковала она вслух и, воспользовавшись тем, что Элизабет на секунду отвлеклась, бросила в корзину для бумаг скомканное письмо. — Завтра утром я возвращаюсь в Девоншир и пришла попрощаться.

— Чем же я заслужила такую честь? — усмехнулась Элизабет. — Кстати, Эвадна, я собираюсь к тебе в гости сегодня вечером. Мне нужно поговорить с тобой.

Эвадна потупилась, дабы скрыть ехидную улыбку.

— Да, дорогая. Кстати, когда я возвращалась от леди Пентекост, я случайно увидела того молодого доктора, который приходил к миссис Уэстбридж. Кажется, он упал с лошади. Крестьяне несли его в таверну…

— Том? — переполошилась Элизабет. — Ты уверена, что это был Том?

— Не уверена, но мне показалось, что это был именно он. Что ж, мне пора, — Эвадна заторопилась.

Элизабет осталась сидеть за столом, перепуганная и ошеломленная. Неужели человек, упавший с лошади, — это все-таки Том?

— Эта крыса уже ушла? — поинтересовалась Агата, проскользнувшая в дверь.

Но Элизабет была так поглощена мыслями о Томе, что даже не стала журить бесцеремонную служанку.

— Эвадна ушла, — ответила она, — но успела сообщить дурную новость.

— Что стряслось, мой ангелочек? — насторожилась Агата.

— Она видела, как крестьяне несли человека, который упал с лошади, и думает, что это молодой доктор. Если это Том, его наверняка отнесли к нему домой. Я собираюсь поехать туда немедленно и все выяснить.

Элизабет бросилась вон из библиотеки и через несколько минут уже скакала по направлению к Милчему. Она, конечно, не заметила карету леди Чилтэм, укрытую придорожными кустами.

— Замечательно, Квимпер! — промолвила пассажирка кареты.

— Она попалась на удочку, госпожа?

— Да! Из достоверных источников я узнала, что моя дорогая сестричка обожает молодого доктора Кэррингтона, значит, она не успокоится, пока не убедится, что с ним все в порядке. И если ты не подведешь меня, то в шесть часов ловушка захлопнется.

— А вдруг сэр Ричард отправится на поиски своей жены?

— От миссис Уэстбридж я узнала, что он приезжает только вечером. Сомневаюсь, что он хватится Элизабет раньше, чем мы ожидаем. К тому же леди Пентекост своего не упустит. Зная ее, можно предположить, что скандальные слухи разлетятся по округе в мгновение ока.

Однако Квимпер не разделял уверенности своей хозяйки.

— А что, если сэр Ричард приедет раньше намеченного и обнаружит ваше письмо? Думаете, он поверит вам?

— Увидим, — ухмыльнулась Эвадна. — Элизабет наверняка рассказала своей служанке о «несчастье», постигшем дорогого доктора. А Ричард знает, что Агата Стигвелл предана Элизабет, как никому другому. Следовательно, она вполне способна солгать, чтобы выгородить хозяйку. К тому же я не верю, будто Ричард и вправду любит Элизабет. Разве влюбленный новобрачный бросит молодую жену и уедет в Лондон, дабы завести интрижку с дамой сомнительной репутации? О нет, Квимпер. Но даже если он и не поверит в адюльтер своей жены, леди Пентекост уж постарается, чтобы об этом узнала вся Англия. Сэр Ричард будет опозорен. А он гордец, каких свет не видывал. Вряд ли он вынесет подобное унижение. Поверь мне, этому браку конец.

Элизабет подъехала к дому Тома, когда часы на церковной башне пробили четыре. Она соскочила с лошади и постучала в дверь. Ей открыла миссис Миддлтон, которая сообщила, что доктор Кэррингтон уехал в неизвестном направлении.

— Он говорил, миледи, но я не запомнила. Его нет уже довольно давно…

— Во сколько он уехал? — спросила Элизабет.

— Часа два назад, мисс.

Элизабет побледнела. То, что сказала Эвадна, было похоже на правду.

— Доктор Кэррингтон сам открыл дверь, — продолжала миссис Миддлтон, — я как раз хлопотала на кухне. Прежде чем уехать, он сказал, что одна леди заболела. Я почти уверена, что он назвал адрес по соседству.

— Может, Истлинч? — Элизабет прищурилась.

— Да, Истлинч, именно так.

Не прощаясь, Элизабет бросилась к лошади. Владение Истлинчей располагалось всего в трех милях от Милчема, но дорога шла по крошечным, извилистым тропкам. К несчастью, Элизабет не встретила ни одного местного жителя, у которого она могла бы спросить о несчастном случае. К тому же она знала, как плохо Том управлялся с лошадьми. В том, что он упал и разбился, не было никаких сомнений.

Вскоре она наткнулась на небольшой постоялый двор неподалеку от имения Истлинчей. Элизабет слезла с лошади и постучала в дверь. Ей открыла сомнительного вида пожилая особа.

— Чем я могу вам помочь, мисс? — спросила она.

Элизабет нахмурилась. Ей почему-то показалось, что эта зловещая женщина все время стояла возле двери, ожидая ее, Элизабет, появления.

— Мне сказали, один джентльмен упал с лошади неподалеку. Он здесь?

— Здесь, — протянула женщина и улыбнулась беззубой улыбкой. — Я уложила его в спальне. Он спит. — Могу я увидеть его? Возможно, это мой знакомый…

— Проходите, миледи.

Элизабет последовала за странной женщиной. В спальне действительно лежал Том. Он был раздет и бледен. Но Элизабет не заметила никаких видимых следов падения с лошади. К тому же Том крепко спал.

— Что с ним произошло?

— Головой ударился.

— Он приходил в сознание? — Элизабет принюхалась. — Вы что, чем-то его напоили?

— Да. Это чтобы он дождался вашего появления, дорогуша.

Элизабет повернулась и увидела за спиной женщины двух мужчин. Судя по внешнему сходству, они доводились ей сыновьями. Элизабет запаниковала, хотя внешне сохраняла абсолютное спокойствие.

— И вы собираетесь напоить меня тем же самым? — спросила она у женщины, отстраняя протянутый ей стакан с темно-янтарной жидкостью.

— Дорогуша, будь паинькой, — посоветовала женщина, — иначе мне придется применить силу. Мои мальчики с удовольствием с тобой позабавятся.

— Может, сначала разденем ее, а уж потом попотчуем? — оживился один из парней.

— Небось и сама разденется! — расхохоталась женщина.

Элизабет понимала, что выбора у нее нет.

— Хорошо, — согласилась она.

— Умница! А теперь поживее раздевайся — и ложись в постель!

Элизабет повиновалась.

— Пей! — велела женщина и снова протянула стакан.

Элизабет сделала один глоток, и женщина тут же отобрала стакан.

— Хватит с тебя! — рявкнула она и исчезла за дверью. Щелкнул замок.

Элизабет подождала несколько секунд и сплюнула жидкость на пол. К счастью, злодейка даже не удосужилась удостовериться в том, что предложенное пойло выпито. Девушка быстро оделась и села на пол.

— Что же происходит, черт побери? — прошептала она и вдруг поняла…

Конечно, Ричард должен застать ее в постели с Томом. Как изобретательно! И придумала все это Эвадна! Элизабет бросилась к Тому и внимательно осмотрела его. К ее ужасу, он был связан. Элизабет огляделась и увидела его саквояж. Она достала оттуда нож, чтобы перерезать веревки, и вдруг замерла.

Ричард должен вернуться только вечером, значит, не он найдет ее здесь, а кто-то другой. Но кто? Элизабет наморщила лоб и… Несколько секунд спустя за дверью раздались знакомые шаги.

Глава пятнадцатая

Соскочив с лошади, Ричард почти бегом бросился к дому, не замечая никого вокруг. Но после того, как ему сообщили, что леди Найтли куда-то уехала, он немного успокоился и отправился в библиотеку, чтобы посидеть в тишине и пропустить глоток вина. Невероятно! Его очаровательная жена, такая искренняя и честная, оказалась обманщицей.

Ричард достал из кармана томик стихов, оставленный Мэри Смит у Хоукера, чтобы положить его в ящик стола, но, заметив связку писем, взял их в руки и в нерешительности повертел. Однако голова его была занята совсем другим. И как это он раньше не догадался? Элизабет упорно отказывалась говорить о своем пребывании в Брюсселе. И этот ненавязчивый аромат лаванды, преследующий его повсюду… Впрочем, он наивно полагал, что все женщины пользуются одинаковой парфюмерией. И у него не было повода интересоваться почерком Элизабет.

Ричард тряхнул головой: Конечно, его можно было понять. Ведь он и предположить не мог, что Мэри Смит жива и здорова. А тем более что робкая Мэри Смит и самоуверенная Элизабет Бересфорд одно и то же лицо. Неожиданно для себя Ричард расхохотался. Как же глуп он был! Он вдруг понял, что совсем не сердится на Элизабет. У нее была причина скрывать свое настоящее имя там, в Брюсселе. К тому же ей приходилось блюсти свою репутацию — незамужней женщине знатного рода не пристало ухаживать за солдатами. Разумеется, Элизабет мало волновало общественное мнение…

Ричард улыбнулся. Где же эта маленькая плутовка? Она обещала встретить его на пороге дома, а сама исчезла… Он огляделся и заметил скомканный клочок бумаги в корзине для мусора. А это еще что? Впечатление такое, будто кто-то специально оставил бумажку на видном месте. Ричард потянулся за листком, расправил его и прочел. Волосы дыбом встали на его голове.

— Финч! — крикнул он. — Финч! — Слуга появился незамедлительно. — Куда и когда уехала леди Найтли?

— Она уехала час назад, но я не знаю куда. Возможно, мисс Агата сможет ответить вам. Позвать ее?

— Да. Пусть явится сию же минуту.

Агата не заставила себя ждать. При виде хозяина она расплылась в улыбке.

— Вы хотели меня видеть, сэр?

— Да, Эгги. Войди и закрой дверь, — (Агата повиновалась.) — Куда отправилась Элизабет?

— В Милчэм, сэр, к доктору Кэррингтону. Она была очень встревожена.

Ричард молча протянул ей записку, найденную в корзине для мусора. В ней говорилось:

«Моя дорогая Элизабет, я должен увидеться с тобой. Насколько мне известно, Ричард вернется только вечером, так что у нас есть несколько часов. Встретимся на обычном месте. Умоляю, приходи! Люблю, Том».

— Это почерк доктора Кэррингтона?

— Похоже, сэр, — дрожащим голосом ответила Агата, — но Том никогда бы не стал писать такое. Это… это ведь любовная записка!

— Вот именно! — прорычал Ричард.

— Сэр, вы ведь не думаете, что…

— Нет, Эгги, не думаю, — неожиданно спокойно ответил он, — но кто-то хочет, чтобы я так подумал. Разумеется, я знаю, что моя жена по-своему привязана к Тому, но я абсолютно уверен в том, что между ними никогда ничего не было и не будет. Нет, Эгги, сомневаюсь, что это письмо вообще попало в руки Элизабет. Кто-то подбросил его.

— Эвадна! — выкрикнула Агата, смертельно побледнев. — Взялась за старое! Она всегда пыталась унизить моего ангелочка. Она была здесь, сэр. Здесь, в этой комнате, сегодня днем!

— Была? — эхом отозвался Ричард.

— Да, сэр, и сразу после этого мисс Элизабет уехала. Ей сказали, что мистер Том упал с лошади и расшибся.

Ричард подошел к Агате, взял ее за плечи и легонько встряхнул.

— Я хочу, чтобы ты слово в слово повторила все, сказанное твоей хозяйкой перед отъездом.

Агата подробно передала разговор, и Ричард немедленно бросился на поиски жены. Естественно, первым делом он помчался к Тому. Миссис Миддлтон рассказала ему о визите Элизабет и сообщила, что леди Найтли была чрезвычайно взволнована отсутствием доктора.

— Скажите, миссис Миддлтон, — спросил Ричард, — вы видели человека, посланного от леди Истлинч?

— Нет, сэр, не видела.

— Я видел, сэр, — раздался тоненький голосок. Он принадлежал помощнику Тома, одиннадцатилетнему парнишке, разносившему лекарства.

— Как он выглядел? Ты можешь его описать?

— Маленького роста, в черном сюртуке, смахивает на слугу. Он не из Милчема, потому что я всех здесь знаю. Я никогда не видел его прежде. Он вышел из кареты и поговорил с доктором Кэррингтоном. Я не слышал, о чем они говорили.

— Ты видел, кто еще сидел в карете?

— Нет, сэр. Но это была очень красивая карета, а лошади просто чудо. Только очень богатый человек может позволить себе иметь такую упряжку, — тоном знатока произнес мальчик.

Ричард повернулся к одному из сопровождавших его слуг.

— Отправляйся в Найтли-Холл, — велел он, — возьми карету и привези горничную леди Найтли и, скажем, Дженкинса, к постоялому двору по дороге в Истлинч.

— Господи, сэр! — испугался слуга. — Не приведи Бог, если что случится с миледи!

— Все будет в порядке, Бен, — успокоил его Ричард. — А теперь поторопись.

Он и Медуэй тотчас же поскакали к имению Истлинчей. Остановившись неподалеку от постоялого двора, чтобы не привлекать внимания шумом, Ричард принялся наскоро заряжать захваченные с собой ружья.

— Ты ведь умеешь с этим обращаться, Медуэй? — спросил он у дворецкого.

— Умею, сэр, хотя, честно признаться, я не любитель стрельбы.

— Надеюсь, ты не промахнешься, Медуэй, если тебе доведется стрелять.

Очень тихо они подкрались к дому.

— Там моя жена, Медуэй, — прошептал Ричард, — мы должны ее спасти!

Без лишних разговоров они ворвались внутрь, застав врасплох хозяйку притона и ее сыновей. Ричард схватил ее за руку и угрожающе спросил:

— Где моя жена?

Медуэй наставил ружье на мужчин, а Ричард бросился в указанную комнату. Одним ударом плеча он выбил дубовую дверь. Ярость придала ему сил. Перед его глазами предстала следующая картина: на кровати лежал Том, а рядом на полу сидела перепуганная Элизабет.

— Боже мой, милая! Ты в порядке? — Ричард подхватил ее на руки.

— Кажется, да, — ответила она, обнимая его, — я думала, это… Я думала, кто-, то из этих негодяев пришел за мной. О, Ричард! — Элизабет расплакалась. — Они чем-то напоили бедняжку Тома и хотели напоить меня, но я выплюнула эту мерзость, когда они ушли. Я поняла, что они хотят опозорить меня, хотят, чтобы ты застал нас с Томом вместе… Кто-то собирался подставить меня.

— Ты права. Не беспокойся насчет Тома. Очень скоро он очнется.

— Ричард, а где эти люди? — внезапно вспомнила Элизабет.

— Их охраняет наш новый дворецкий, впрочем, пора бы прийти ему на помощь. Медуэй плохо стреляет.

Они поспешили на помощь слуге.

— Спасибо, что пришли спасать меня, Медуэй! — поблагодарила Элизабет. — Я у вас в долгу!

— Что ж, — сказал Ричард, усаживаясь за стол, — а теперь давайте обсудим, кто организовал это чудовищное похищение. Кто приказал вам, мадам, опоить доктора Кэррингтона и мою жену?

— Ко мне приходил человек… — пробормотала женщина.

— Маленького роста, в черном сюртуке? — Ричард повторил слова помощника Тома.

— Да, сэр. Негодяй! Он пришел к нам несколько дней назад и спросил, не хотим ли мы подзаработать. Мы бедные люди, милорд…

Ричард презрительно усмехнулся.

— Вы устроили здесь притон вместо постоялого двора, а это, как известно, дело прибыльное. Ответьте: вам не показалось, что человек, который приходил к вам, действовал по чьему-то приказу?

Женщина кивнула.

— Когда вчера я пробовала накинуть цену, он ответил, что тот, на кого он работает, больше раскошеливаться не намерен.

— Ричард, — вмешалась Элизабет, — по-моему, ясно, кто стоит за всем этим. Судя по описанию, к этой женщине приходил небезызвестный нам с тобой дворецкий, с которым мы имели несчастье встретиться в Девоншире. Меня интересует лишь один вопрос: кого вы ждали? Кто должен был приехать сюда и застать меня и Тома в одной постели?

— Мы не знаем, — призналась женщина, — нам только сообщили, что приедет важная особа, которую надо отвести в комнату. А мне ведено сказать, что вы и тот молодой человек постоянно у меня встречаетесь.

Как раз в этот момент к дому подъехала карета. Медуэй вскинул ружье. Через несколько секунд в дом вошла леди Пентекост.

— Какой приятный сюрприз! — воскликнул Ричард. — Что вы здесь делаете?

— Могу задать вам тот же вопрос, сэр Ричард, — ответила она, несколько обескураженная встречей.

— Нам с Элизабет пришлось остановиться здесь, пока за нами не приедет карета из Найтли-Холла. Но что вы делаете в таком отвратительном месте?

Леди Пентекост побледнела.

— Я заметила лошадей на дороге. Надеюсь, никто не пострадал?

— Нет, мэм.

— Здесь больше никого нет?

— Только мой новый дворецкий, мэм. Но почему вы спрашиваете?

Леди Пентекост задумалась на мгновение, а затем протянула Ричарду записку.

— Кто-то подшутил над вами, мэм, — сказал Ричард, прочтя ее. — Когда вы получили сие послание?

— Мой дворецкий нашел его под дверью час назад. Мне пришлось прервать обед, чтобы приехать сюда.

— Какие же злостные шутники обитают в здешних местах! — воскликнул Ричард и добавил, заслышав скрип колес: — А вот и моя карета! Наконец!

— Могу я чем-нибудь вам помочь, сэр Ричард?

— Спасибо, мадам, помощь уже прибыла. Доброго вам вечера.

Как только экипаж леди Пентекост скрылся за деревьями, Ричард велел Агате и Дженкинсу позаботиться о Томе.

— Узнаешь почерк? — спросил он, протягивая Элизабет записку, адресованную леди Пентекост.

Записка гласила:

«Если хотите узнать кое-что любопытное, поезжайте на постоялый двор, что по дороге в Истлинч. Будьте там в шесть часов».

Элизабет покачала головой.

— Посмотри на это, — Ричард отдал ей письмо, найденное в библиотеке.

— Это же почерк Тома! — удивилась Элизабет. — Очень похож. Но я не получала этого письма. Где ты его взял?

— В корзине для бумаг в библиотеке.

— Эвадна подбросила! Она отлично умеет подделывать любой почерк. Не сомневаюсь, это ее рук дело. Должно быть, она где-нибудь достала образец почерка Тома и, зная о моей привязанности к нему, придумала всю эту затею с тайным свиданием. Господи, а если бы ты не успел, Ричард? Страшно даже подумать, что бы случилось, если бы леди Пентекост…

— Элизабет, — мягко проговорил он, — даже если бы опоздал, я бы никогда не поверил в твою измену. И дело даже не в Томе, которого я хорошо узнал и который стал мне близким другом. Дело в тебе и во мне. Эвадна недооценила меня. Я гордый человек, Элизабет, но любовь значит для меня больше, чем чувство собственного достоинства.

— Моя сестра ответит за содеянное, Ричард. Но что нам делать с этой троицей?

— Скажи только слово, и я отправлю их в тюрьму.

— Нет, они всего лишь исполнители. К тому же они не причинили никакого вреда ни мне, ни Тому. Я думаю, ты сможешь убедить их в том, что впредь им следует быть осторожнее в выборе знакомств.

— Как пожелаешь. Но твоя сестра так просто не отделается.

— О, Ричард, — сказала Элизабет, целуя его, — предоставь это мне.

Глава шестнадцатая

Кэролайн Уэстбридж как раз разливала чай, когда к ней в гостиную без предупреждения вошли Элизабет с Ричардом;Эвадна, сидевшая рядом, побледнела и едва не пролила на себя кипяток.

— Элизабет, дорогая! — воскликнула Кэролайн. — Что с тобой случилось? Ты вся растрепанная… Ты что, упала с лошади?

— Нет, Кэролайн, не беспокойся, ничего не случилось. Просто я случайно зашла не в тот дом.

— Что это значит? — проговорила Эвадна.

Элизабет внимательно посмотрела на сестру.

— Присядь, дорогая, — сказала Кэролайн, вглядевшись в лицо подруги, но Элизабет лишь качнула головой. Что же касается Ричарда, он воспользовался приглашением и удобно расположился в кресле, ожидая развития событий.

Хотя Элизабет и двух слов не произнесла по дороге сюда, он знал, что она ничуть не расстроена своим злоключением. Скорее наоборот, чудовищный заговор против нее лишь придал ей решимости. Ричард довольно неплохо изучил характер своей жены и знал, что вот-вот грянет буря. Он не ошибся.

— Дорогая сестра, ты прекрасно знаешь, что это значит, так что давай поговорим начистоту. Хватит притворяться и строить из себя ни в чем не повинную овечку. И, чтобы не утруждать тебя, я сама расскажу Кэролайн, что произошло сегодня днем, — Элизабет прошлась по гостиной. — Итак, сегодня моя сестра нанесла мне неожиданный визит и как бы между прочим сообщила о том, что видела, как какие-то крестьяне несут доктора Кэррингтона, упавшего с лошади, в сторону постоялого двора. Эвадна знала, что я тут же помчусь на его поиски, ведь я люблю Тома… А я действительно его люблю, — Элизабет сделала многозначительную паузу, — люблю как брата. И он питает ко мне братские чувства. Мы вместе выросли, только Эвадна не могла об этом знать. Она никогда не интересовалась моей жизнью. Однако Ричарда, знакомого с Томом, не могло обмануть письмо, найденное в библиотеке. Как только он его прочитал, то сразу же заподозрил заговор.

— Я не собираюсь слушать все это! — Эвадна вскочила на ноги и бросилась к двери, но Элизабет преградила ей дорогу.

— Сядь, Эвадна, иначе мне придется привязать тебя к стулу, — тихо сказала она. — Поверь, очень не хотелось бы дотрагиваться до тебя, но ты не оставляешь мне другого выхода.

Кэролайн в смятении посмотрела на Ричарда. Он улыбался.

— Что ж, не стану докучать тебе подробностями, моя дорогая Кэролайн, — продолжила Элизабет, усадив Эвадну обратно в кресло, — скажу лишь, что моя сестра подстроила все таким образом, что почтеннейшая леди Пентекост должна была застать меня в постели с Томом. К счастью, вмешательство Ричарда нарушило планы Эвадны. А теперь поговорим о том, зачем я сюда пришла. Эвадна хотела отомстить мне, не думая о Томе. Ей было все равно, какой вред причинит ему огласка сфабрикованной интрижки. Но Том не единственный человек, пострадавший от коварства моей сестры, не так ли, Эвадна?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — прошипела та.

В ответ Элизабет в двух словах описала историю с самоубийством Джилса Уэстбриджа, не забыв упомянуть о том, какую роль во всем этом сыграла Эвадна.

— Что ж, моя дорогая сестра, пришло время вернуть письмо законному владельцу. Отдай Кэролайн то, что ты украла у нее в день гибели мистера Уэстбриджа.

— Хорошо, — проговорила Эвадна, — письмо действительно у меня, но я просто-напросто забыла о его существовании!

Это лживое признание не могло никого обмануть.

— Дорогая, ты уверена, что можешь доверять леди Чилтэм? — спросил Ричард. — А вдруг она не захочет вернуть похищенное?

— Милый, этого не случится. Кстати, тебе, так хорошо знающему характер моей сестрицы, никогда не приходило в голову, почему мы так не похожи?

— Возможно, — догадался Ричард, — вы сестры лишь наполовину?

Эвадна испустила громкий вздох.

— Прошу прощения за эту сцену, — сказала Элизабет, — я собиралась поговорить с Эвадной наедине, но после того, что она устроила мне сегодня, я передумала. И перестань рыдать! — обратилась она к сестре, ударившейся в истерику. — Нам всем известна твоя манера проливать крокодиловы слезы!

— Ты так жестока! — выдохнула Эвадна.

— Этому я научилась у тебя. А теперь слушай меня внимательно, Эвадна. У меня есть письма, которые доказывают, что ты, леди Чилтэм, дочь безродного мерзавца, служившего когда-то у нашей бабушки. Он опозорил и ограбил нашу мать. Сама понимаешь, что может произойти, если об этом станет известно хотя бы твоему мужу. Чтобы избежать огласки, тебе придется завтра же утром отправиться в Девоншир и переслать принадлежащее Кэролайн письмо сразу по прибытии домой. И еще. Ты больше никогда не упомянешь вслух имя Джилса Уэстбриджа. Если же ослушаешься меня, я первым делом напишу лорду Чилтэму. Ты будешь унижена и раздавлена. Твой муж отречется от тебя. Я тебя уничтожу! — Элизабет повернулась к Кэролайн: — Моя дорогая, думаю, ты не скоро увидишь леди Чилтэм в следующий раз.

Кэролайн кивнула. Ее глаза были полны слез.

— Не знаю, как отблагодарить тебя, Элизабет! Спасибо тебе, моя милая, добрая подруга! Ты спасла мою жизнь, ты спасла мою честь, ты спасла моего сына!

И это была правда. Ричард не мог отвести восхищенных глаз от Элизабет. Она была прекрасна в своей непоколебимой решимости.

Когда они вернулись домой и Элизабет пошла переодеваться к ужину, Ричард решил прочитать письма, оставленные в библиотеке специально для него. В них говорилось, что Луиза Смитсон в возрасте семнадцати лет влюбилась в некоего Джона Тавернера, матроса на одном из кораблей, принадлежащих матери девушки, Мэри Смитсон. Этот мерзавец соблазнил Луизу и уехал в неизвестном направлении. Миссис Смитсон была вынуждена спешно подыскивать мужа для опозоренной дочери, пока ее положение еще не было заметно. Генри Бересфорд как раз приехал в Бристоль, когда миссис Смитсон познакомилась с ним. Этот несчастный человек увлекся Луизой и женился на ней, не подозревая ни о чем. И лишь когда через семь месяцев после свадьбы она родила здорового ребенка, он понял, как жестоко его обманули. Однако Генри был порядочным человеком. Он стал воспитывать Эвадну как родную дочь. Впрочем, произошло это не без вмешательства миссис Смитсон, которая щедро отблагодарила Бересфорда за его самопожертвование. Естественно, что Луиза обожала ребенка, рожденного от любимого, и ненавидела Элизабет, дочь человека, за которого ее, Луизу, вынудили выйти замуж.

Ричард как раз положил письма в стол, когда в библиотеку вошла Элизабет.

— Ужин подан, дорогой, — проворковала она, — я распорядилась принести его сюда. Надеюсь, ты не против?

— Ни в коем случае, мое сокровище.

— Ох, Ричард, я совсем забыла спросить, нашел ли ты своего друга?

— Да, моя прелесть, — ответил он, целуя ее.

— Ты убедил его приехать к нам?

— Да, убедил. Он приезжает на будущей неделе вместе с женой. Кстати, миссис Хоукер чудная женщина. Она тебе понравится.

— Хоукер? — отозвалась Элизабет.

— Да, жена сержанта Тобиаса Хоукера. Он был моим преданным другом. После битвы при Ватерлоо нас вместе с другими солдатами разместили в одном частном доме. Не правда ли, совпадение?

— Ты ведь обо всем знаешь, да? — спросила Элизабет, глядя на него.

— Да, маленькая обманщица, знаю! Хоукер показал мне томик стихов, который ты давала ему почитать. Он же рассказал мне, как в действительности выглядела Мэри Смит.

— Ты сердишься? — жалобно спросила Элизабет.

— Сердился, — уточнил Ричард.

— Ты бы женился на мне, Ричард, без любви. Поэтому я и уехала тогда.

— Глупышка, я бы влюбился в тебя все равно! В конце концов, это ведь случилось.

— Да, но, если бы ты женился на мне при тех обстоятельствах, я бы никогда не поверила в искренность твоей любви.

— Почему ты, не рассказала мне всю правду раньше?

— Не знаю, — призналась Элизабет, — я боялась.

— Элизабет, если бы я знал, то никогда бы не набросился на тебя в ту ужасную ночь.

— Это была моя вина, Ричард.

Он поцеловал ее, и Элизабет расплакалась от счастья.

— Боже мой, мы совсем забыли про Тома! — воскликнула она через некоторое время. — С ним что-то не так, я чувствую! Когда я рассказала ему о случившемся, о записке, обо всем, он даже бровью не повел!

Ричард тактично умолчал о том, что доктор Кэррингтон всерьез увлекся молодой вдовой, чей сын помогал ему разносить лекарства, и что свадьба не за горами.

— Не беспокойся за него, милая.

— Я так счастлива, Ричард! Может, забудем про ужин?

— Разумеется, нет! Ты должна хорошо питаться!

В следующую секунду Элизабет поцеловала его, и он, как и подобает настоящему джентльмену, не мог не уступить желаниям леди.