Ксанф (№7) - Дракон на пьедестале

— Кому-то, может, и трудно, а кентаврам легко, — гордо заявила Чем.

— Да ты знаешь, что там растет? — возмутилась ведьма. — Не просто какие-то правильные семена, только вообрази: семички, си-мина и даже семь-и-нal — Там действительно есть все на свете! — вздохнула Айрин. — Как бы я хотела хоть одним глазком взглянуть на это дерево.

— Можешь только мечтать, — охладила ее пыл Ксантиппа. — Гору охраняет Пифон. Стоит приблизиться, и сразу окажешься у него в пасти. Разумные существа предпочитают не рисковать.

— Так то разумные, а мы просто так, погулять вышли, — щеголевато бросил голем. — Нам рисковать, что орешки щелкать.

— Ну, допустим, принесем мы тебе семена и перья, — сказала Айрин. — Тогда ты отпустишь Айви и позволишь нам уйти?

— Риск очень велик. Может случиться, что не вернетесь.

— Ну уж за Айви я обязательно вернусь!

— Если в пути не сгинешь.

Об этом я забыла, опомнилась Айрин. Ну что ж, тогда соглашайся выйти замуж за ведьминого сына. Это что, лучше смерти?

— Мы дойдем до Парнаса, — заверила Айрин. — Дойдем и вернемся. С семенами и перьями. Если мы не вернемся, ты не получишь того, о чем мечтала. А если вернемся, получишь ценности, о которых мечтала всю свою жизнь. Без нашей помощи тебе их не видать.

— Сечешь, старушка? — влез Гранди.

— Как-то сомнительно... — колебалась ведьма.

— Брось сомнения и расскажи, как достичь Парнаса.

— Да откуда мне знать, — заюлила ведьма. — Один гиппогриф знает, а гиппогриф слушается только Ксантье.

Айрин вдруг поняла, почему Ксантиппа перестала настаивать, чтобы Ксантье женился, и немедленно. Ведьма попросту боялась своего сына. У него был козырь — гиппогриф Ксант. Стоило Ксантье выпустить гиппогрифа на волю, и крылатый конь наделает бед.

— Значит, конь и сынок пойдут с нами, — не растерялся Гранди. — Все очень просто.

Айрин нахмурилась. Ей очень не хотелось продолжать путь в обществе ведьминого сынка. И она была уверена, что Чем точно так же думает о гиппогрифе. Но без них они не доберутся до Парнаса, а значит, не выпутаются из нынешних трудностей. Если для спасения Айви надо покорить гору Парнас, она, королева Айрин, покорит ее.

— На этот раз Гранди прав, — сказала королева. — Ксантье и Ксант должны пойти с нами.

— Что значит — на этот раз?! — так и взвился голем.

— То и значит, что теперь помалкивай! — прикрикнула Чем и снова замахнулась копытом.

— Ксантье и гиппогриф будут указывать дорогу, а мы... — начала королева и вдруг замолчала — к ним медленно приближалась зомби Зора.

Айрин вздохнула. Ведь она, честно говоря, успела забыть о третьем, самом жалком своем спутнике. Зора спасла их всех, но теперь, увы, будет только помехой.

Зора с невнятным шепотом подошла к Айрин и раскрыла ладонь. Королева еще раньше заметила — Зора что-то несет. На ладони лежало нечто круглое, серебристое, похожее на чешую не то рыбы, не то какого-то пресмыкающегося. Чешую животные обычно теряют в драках.

— Эта зомби шла с нами, — объяснила Айрин Ксантиппе. — Думаю, она и дальше пойдет с нами. Так будет справедливо.

— И как же она пойдет, эта ваша красавица? — спросила ведьма. — Гиппогриф, предупреждаю, мчится, как ветер, даже по земле. За ним только кентавр может поспеть.

— А мы посадим красотку на гиппогрифа, мамаша, и все будет в порядочке, — деловито объяснил Гранди.

— Нет, живую покойницу мой конь не повезет, — скривился Ксантье. — Ну скажи им, мама.

Но ведьма уже предвкушала, как получит семена, и была готова на все.

— Повезет, — сказала мама. — Ничего с ним не сделается. Вы мне перья и семена, а я вам девчонку.

Единым прикосновением ведьма освободила кентаврицу и голема.

— Но ты не уточнила, какие семена тебе нужны, — напомнила Айрин.

— Семя сомнения, семя распри, семя войны, — охотно пояснила ведьма.

— Сомнения... Распри... Уж не хочешь ли ты...

— А ты хочешь вернуть дочь? — ехидно спросила ведьма, не дав королеве договорить.

Чем подняла Зору, чтобы посадить ее на спину к гиппогрифу позади Ксантье. Чувствовалось, что и коню, и хозяину не по себе, но они не проронили ни слова — ведьма взглядом принудила их молчать.

Гиппогриф расправил крылья и поднялся в воздух. Зора чуть не упала, но ухватилась за Ксантье и сумела удержаться. Красавцу с золотистым загаром эти объятия, как успела заметить Айрин, не очень понравились.

Чем во всю прыть устремилась за гиппогрифом.

— До встречи, моя старушка! — крикнул Гранди Ксантиппе.

Ксант поднимался в воздух по спирали, слегка накренившись. Он широко раскинул крылья и бил ими с такой силой, что подъем получился крутым, несмотря на собственный вес коня и тяжесть сидевших на его спине Ксантье и Зоры. Его полетом несомненно управляла волшебная сила, действующая только в пределах Ксанфа.

Чтобы не отстать, кентаврице пришлось перейти на легкий галоп.

— Ну и силища, — приговаривала она на бегу почти с восхищением.

Айрин не могла не согласиться, что у гиппогрифа действительно силища. Ведьму легко перепутать с простой визгливой и злобной старушонкой, сынка принять за олуха с красивой фигурой, а вот гиппогрифа... Да, гиппогриф и в самом деле своего рода совершенство — только совершенное существо способно летать так свободно, словно и нет на его спине никакого груза. Гиппогрифы, конечно, куда внушительнее грифонов, хотя грифоны тоже хороши.

Ксант определил направление и полетел на юго-восток. Чем следовала за ним, тщательно выбирая дорогу.

— Ты понял, что отыскала Зора? — спросила она у голема, не сбавляя скорости.

— Какая-то чешуйка, совершенно никчемная, — бросил Гранди. — Глупая находка безмозглого существа.

— Эта глупая, как ты говоришь, чешуйка принадлежит дракону, — заметила Чем. — Зора неплохо соображает, раз заметила на земле именно это. А я хорошо знаю животный мир Ксанфа, и многие разновидности чешуи мне известны. Чешуйка, которую принесла Зора, несомненно принадлежит провальному дракону, хотя она очень маленькая. Но это легко понять: дракон уменьшился, и чешуя на нем тоже уменьшилась.

— Айви подружилась с маленьким дракончиком! — расслышав, воскликнула королева. — Зора нашла их?

— Зора нашла чешую дракона. На том месте, где они — Айви и дракон — проходили, — пояснила кентаврица. — Вот почему она принесла чешуйку тебе. Помнишь, она пыталась что-то сказать? Это было слово «Провал». Надеюсь, ведьма не поняла.

— Ах вот оно что! — хлопнул себя по лбу Гранди. — А я думал, что она там бормочет?

— Если мы не достигнем Парнаса, но останемся живы, — сказала Айрин, — Зора может помочь нам отыскать Айви.

— А пока будем делать все, что в наших силах, чтобы достичь горы, — на бегу говорила кентаврица. — Мы пообещали ведьме... Не думаю, что Айви отыщется так уж быстро, даже с чешуей в кармане... К тому же я очень хочу увидеть птицу Симург...

— Но вспомни, какие семена заказала ведьма! — воскликнула Айрин. — Сомнения! Распри! Войны! Боюсь, мы помогаем злодейке, замышляющей нечто ужасное.

— Не знаю, что и сказать, — понурилась Чем. — Будь что будет.

Будь что будет, мысленно согласилась с ней Айрин. И еще — назвался груздем, полезай в кузов. Король Трент всегда выполнял обещанное и дочь свою обучил тому же.

Глава 7

Хамфгорт получает награду

Маленькая Айви была настоящей волшебницей, пусть еще и не признанной. Никто пока не догадывался, что эта кроха когда-нибудь войдет в так называемую могучую кучку ксанфских волшебников, то есть сверходаренных волшебников. Нигде, кроме Ксанфа, таких волшебников и быть не могло. Этот дар Айви получила от демона Иксанаэнного, на магической силе которого держались ксанфская земля, хотя самому демону X(A/N)th все эти ксанфские дела были глубоко безразличны. Когда-то по приказу Чери, матери Чем, демон дал обещание, что потомки Бинка и Хамелеоши все как один будут волшебниками. Поэтому, когда у Бинка и Хамелеоши родился сын Дор, он был назван волшебником, и в будущем ему предстояло сделаться королем Ксанфа, ибо так повелевает закон — только могущественный волшебник может стать королем Ксанфа. У Айрин и Дора родилась дочка Айви, внучка Бинка и Хамелеоши. Внучка Бинка и Хамелеоши не могла не быть волшебницей, но повторялась история Дора: окружающие пока смотрели на Айви как на ребенка и не догадывались, что в ее ручонках таится всесокрушающая сила.

Во все века в Ксанфе существовало железное правило: с волшебниками шутки плохи. Но ведьма Ксантиппа поселилась в такой глуши, что давно оторвалась от жизни и позабыла все ксанфские порядки. Она взяла в плен волшебницу, и за эту дерзость ее ждало наказание.

Айви захватило ведьмино растение. Замереть на веки — вот что ее ждало. Существовало три пути избавления: поджечь дерево, ждать, пока ведьма сменит гнев на милость, или и впрямь замереть на веки, то есть ждать, когда кончится срок. Пожар не годился. В пожаре могло сгореть не только то, что нужно, но и то, что не нужно: сама Айви, дракон, Ксанф, а то еще и половина Обыкновении. Ждать, пока ведьма раздобрится, тоже глупо. Без семян и перьев она, ясное дело, и пальцем не пошевельнет, а когда еще эти подарки прибудут... Может, никогда. Ну а третий путь — отсиживать срок. Надо сказать, что растение под названием замри-на-веки росло не просто так, а поднималось из круглой штуковины, похожей на циферблат громадных часов. Это и в самом деле был циферблат, только назывался он цифирьблат и состоял в родстве с числихой цифирной вообще и с цифирьзлаком в частности. По цифирьблату, как и полагается, двигалась стрелка. Но двигалась она чудовищно медленно. Цифирьблат был украшен золотыми цифрами, обозначающими даже трудно сказать что — не часы, это уж точно... скорее века, тысячелетия даже. Около одной из цифр было написано: «КОГДА РАК СВИСТНЕТ». Надо было понимать так: пройдет одно, два, пять тысячелетий, стрелка доползет до этой цифры, тогда свистнет легендарный рак — и пленники получат свободу. Умей Айви читать и разбирайся в пословицах, она бы разрыдалась, но малышка не умела читать. Она не умела читать, но, повторим, была могучей волшебницей — так, с некоторым оттенком пренебрежения, именовали в Ксанфе волшебников, которым выпало родиться женщинами. Талант Айви заключался в том, что стоило ей оказаться рядом, и слабое усиливалось, блеклое начинало искриться, медленное убыстрялось. Вот и сейчас Айви смотрела на золотую стрелку, и вдруг ей так захотелось, чтобы стрелка побежала, что стрелка и в самом деле начала вращаться со все большей и большей скоростью. В конце концов она так раскрутилась, что ее уже нельзя было рассмотреть. Вращаясь, стрелка сматывала в золотой клубок время заключения Айви и дракона. Клубок делался все больше, то есть до мига освобождения оставалось все меньше времени. И вдруг снизу, как из-под земли, выскочило лупоглазое существо, закованное в черный панцирь. Это и был РАК. Рак молодецки свистнул — и пленники зашевелились.

Айви и Стэнли очнулись одновременно. Но они не стали ни зевать, ни потягиваться, как обычно делают только что проснувшиеся. Они ведь не спали, а просто оцепенели. Они вообще не заметили, что прошло какое-то время. Но солнце уже успело подняться выше.

— Ой, листочки повяли, — огорченно указала Айви на замри-на-веки. — Плохое растение. Куда-то девало свои золотые листики.

Дракон тоже огорчился. Раз его подруга огорчилась, то и он огорчился.

— Не плачь, Стэнли, — стала утешать дракона чуткая Айви. — Подумаешь, листики. Слушай, мне это дерево ужасно надоело. Давай с него спустимся.

Стэнли и самому надоело, так что он с радостью покорился. И они начали осторожно спускаться с одного лиственного этажа на другой. Все ниже и ниже. Но когда добрались до самого нижнего этажа и глянули вниз, поняли: земля все же очень далеко.

Но умная Айви не растерялась.

— Мы должны позвать на помощь, — важно объявила она. — Когда девочки зовут на помощь, их всегда кто-нибудь спасает. И нам на выручку обязательно придет какой-нибудь... ну как его... сияющий рыцарь Донки Кот.

Стэнли не знал, кто такой Донки Кот, но раз он, Стэнли, не может спасти Айви, а этот Кот может, значит, очень хорошо, пусть спасает. Айви набрала в грудь побольше воздуха и крикнула: — На помощь!

Через минуту внизу что-то зашуршало. Очевидно, это и был рыцарь Донки Кот, который пришел на выручку. Айви очень обрадовалась. Кто поможет им спуститься с дерева, тот навеки станет ее другом, будь он хоть зверь, хоть кто.

Под деревом стоял их спаситель Донки Кот. Приятный молодой .человек с умным лицом, но без доспехов. Доспехи он, конечно, оставил дома, потому что на дворе теплынь. Айви сразу же влюбилась в него. Дамы, которых спасают рыцари, всегда влюбляются в своих спасителей.

Настало время представиться — узнать, как его зовут, и назвать собственное имя. Так делают взрослые в замках.

— Сияющий рыцарь, как тебя зовут? — крикнула Айви сверху.

Спаситель испуганно глянул вверх.

— Хамфгорг, — ответил он, чуть подумав.

— Я — Айви, — сообщила Айви. — А его зовут Стэнли. Он дракон. Милейший, помоги нам спуститься на землю.

Хамфгорг опять задумался. Честно говоря, окружающие считали его дурачком, а слово «милейший» он вообще услыхал впервые в жизни, поэтому не мог понять, обидели его или похвалили. Он осмотрел свою одежду. Она была в жалком виде — испачкалась и изорвалась, но ему почему-то совсем не было стыдно. В этом не было ничего странного: талант Айви начал влиять и на него. Айви считала, что ее спаситель должен быть образцом ума, красоты и храбрости, и Хамфгорг потихоньку начал превращаться в умника, красавчика и храбреца.

Теперь ему уже не надо было ничего растолковывать. Девочка и дракон нуждаются в помощи, и он поможет. Но сначала надо все хорошенько обдумать. И тут его осенило: — Вы должны спрыгнуть. На что-нибудь мягкое. Предположим, на кучу мятых фруктов.

Но Айви предложение не очень понравилось — мятые фрукты были ей противны. Не так давно, когда Айви считали несмышленым младенцем, мама решила накормить ее именно мятыми фруктами. Айви попробовала, сделала страшное лицо, выплюнула и отказалась от мятых фруктов раз и навсегда, как и надлежит всякому разумному человеку.

Хамфгорг не настаивал. Он и сам не любил эту фруктовую кашу. Но с его волшебным талантом он мог создать, увы, только кашу.

Хамфгорг оглянулся по сторонам. Поскольку ему сегодня страшно везло, он сразу заметил нечто подходящее: мягкую плюшку! Это было крупное, но совершенно безобидное животное, очень любящее поспать. Плюшки созданы именно для того, чтобы на них плюхаться!

Мальчик подбежал к плюшке, ухватил ее за лапы и потащил к дереву. Плюшка не сопротивлялась.

Айрин захлопала в ладоши. Она плюхнулась вниз и приземлилась с радостным визгом. Дети любят прыгать на диванах, кроватях и прочих поверхностях, под которыми есть пружины. Страшилки жалуются на шум и тряску, но детям нет дела до жалоб каких-то страшилок. Под брюхом у безмятежно дремлющей плюшки не было, к счастью, никаких страшилок, и Айви напрыгалась вволю.

Дракон плюхнулся следом за своей повелительницей. Как послушный ученик, он сделал несколько подскоков, но промазал и ударился о землю, к счастью, не больно. Да и вообще драконы ребята крепкие. Одна чешуйка, правда, оторвалась. Ну ничего, новая нарастет, драконы к таким потерям привычные.

Хамфгорг испуганно смотрел на дракона. Весь предыдущий день и всю предыдущую ночь он только и делал, что старался избегать чудовищ. И вот тебе на! Перед ним самый настоящий дракон, хоть и маленький. К тому же он этого дракона уже где-то видел.

Дракон тоже не очень обрадовался появлению какого-то двуногого. Повелительница раньше интересовалась только им, драконом, но при виде уродца так обрадовалась, что Стэнли понял: у него появился соперник. Не бывать этому, решил Стэнли. Он приготовился к бою: заворчал, налился зеленью, выпустил струю как можно более горячего пара.

Хамфгорг понял, что дракон вызывает его на бой, и засуетился. Ему нечем было сражаться, разве что подгнившими фруктами. Перезревшая граната вполне сгодится.

Айви, как-никак маленькая женщина, сразу почуяла недоброе и разрешила затруднение с истинно женским изяществом.

— Прекратите ссориться! — громким голосом велела она. — С кем я дружу, те друг с другом должны дружить. С Хамфгоргом я давно дружу, — этим известием Айви очень удивила сына горгоны и Хамфри, — А с драконом Стэнли недавно. Немедленно подружитесь!

И Хамфгорг, и Стэнли остались при своих сомнениях, но ослушаться не посмели. Нет, они просто не могли ослушаться. Раз в воображении Айви они предстали в образе друзей, то и в реальности должны стать друзьями. Родилась на свет дружба — не слишком безмятежная, но все-таки дружба.

— Теперь пойдем домой, — решила Айви. — Хамфгорг, кто твои папа и мама? — Король и королева не успели свозить дочку в гости к Хамфри, и поэтому она не знала, что Хамфгорг — сын величайших волшебников Ксанфа.

— Мой папа еще совсем ребенок, — после некоторого раздумья сказал Хамфгорг. — А мама такая сердитая, что все каменеют.

— И у нас так же, — по-взрослому вздохнула Айви. — Когда я не слушаюсь, мама очень сердится. А где ты живешь?

Хамфгорг принялся соображать. Раньше, когда он был дурачком, все было иначе, чем сейчас, когда он сделался очень умным. Я знаю, где живу, сказал он про себя и сразу претворил мысль в слово.

— Туда надо идти, — указал он, кажется, на северо-восток.

— Вот и чудненько, — похвалила Айви. — Пойдем туда.

Она и не подумала спросить, далеко ли идти. И ни маленькая девочка, ни глупый мальчик, ни страшный дракон, превратившийся в дракончика-ребенка, не знали, что если пойти не на северо-восток, а на запад, то можно гораздо быстрее дойти до другого замка — замка повелителя зомби. Детям такие сложные расчеты недоступны.

Айви шла первой. Хамфгорг и Стэнли за ней.

Шли они шли и оказались в темной чаще, продуваемой холодным ветром. Айви опасалась холодных темных мест, но продолжала идти. Другие, следуя ее примеру, шли за ней.

Вскоре их маленькие ножки устали, и путники присели на ствол поваленного дерева.

— Кушать хочу, — вздохнула Айви. — Где тут водится еда?

Айви решила, что раз с ними теперь рыцарь Донки Кот, то есть Хамфгорг, то рыцарь все сделает и во всем разберется, а ей можно перестать быть очень умной.

— Я могу яблоко выколдовать... хорошее, — несмело пообещал Хамфгорг.

— Ой, хорошие яблоки я люблю! — обрадовалась Айви. — Я только помятые не люблю!

— Но если я выколдую хорошее яблоко, оно будет плохое, — пытался объяснить Хамфгорг.

— Плохое у тебя не получится, — не поверила Айви. — Ты такой красивый, умный, все знаешь и все умеешь. И у тебя получится очень хорошенькое яблоко, а не каша.

Но ее уверенность отнюдь не до конца развеяла сомнения Хамфгорга.

— Сейчас сама увидишь, — мрачно предупредил он.

Раз — и яблоко готово. О! Прекрасное яблоко — крупное, краснобокое, твердое, ну просто объедение! А раньше-то, раньше выходили сплошь заморыши с вялой кожурой. Просто чудо какое-то непонятное!

— Ух ты какое! — подпрыгнула от радости Айви, схватила яблоко и, недолго думая, надкусила.

Яблоко хрустнуло, как могут хрустеть только настоящие зрелые яблоки. А Хамфгорг все еще не пришел в себя.

— Ошень шкушно, — проговорила Айви с набитым ртом. — Еще хочу.

Ну что ж, подумал Хамфгорг, попробую еще раз. Сейчас уж точно ничего не выйдет. Вышло! Два — И в его руке оказался банан. Тоже крупный, тоже крепкий, но не красный — это же не яблоко, — а желтый. Хамфгорг отдал банан дракону.

До встречи с Айви дракон не знал, что такое свежие овощи и фрукты, а бананов и в глаза не видел. Но сейчас он полюбил эту новую пищу. Дракон положил банан на землю и обдал его паром. Банан испекся. Дух от него пошел невероятно вкусный. Наверняка это очень вкусно, решил дракон и слопал банан. Вместе с кожурой.

Расхрабрившись, Хамфгорг выколдовал сливу. И слива оказалась ничуть не хуже яблока и банана. Хамфгорг откусил кусочек. Ничего, сочная и сладкая.

— Ничего не понимаю, — растерянно проговорил он. — Мои фрукты обычно похожи на зомби.

— Зомби такие хорошие! — воскликнула Айви. — С ними так интересно играть! Они все игры знают — сложить кости, отдать концы, отбросить сандалии.

А я и не знал, что зомби такие затейники, подумал Хамфгорг. Теперь буду знать.

— Ты такой хороший волшебник, — с величайшей уверенностью продолжала Айви, и ее уверенность творила чудеса с теми, кто был рядом.

Теперь, полностью поверив в свои силы, Хамфгорг создал столько фруктов, что все наелись до отвала. А специально для Стэнли он наколдовал множество мясистых помидоров, потому что дракон все же больше любил мясо, чем яблоки и бананы. Хамфгорг впервые чувствовал себя на высоте.

Подкрепившись, они снова двинулись в путь. Но шли не так бодро, как раньше. Вокруг было темно и страшно, да и ноги их не успели отдохнуть. Айви и Хамфгорг не переставали удивляться, что Ксанф, оказывается, такой большой. Кентавры и ковры-самолеты, на которых их возили родители, убывали и прибывали с молниеносной скоростью. Однако дети не сомневались, что доберутся до дома. Есть такое правило: иди, сколько нужно, и придешь, куда стремишься.

Вокруг пока не было ничего интересного, и Айви развлекала себя, думая о том о сем. Она думала о своей комнатке в замке Ругна, где так уютно, где висит волшебный гобелен, на котором изображена вся легендарная история Ксанфа. Она думала о бамбуховых вишнях в дворцовом саду. Думала о дружелюбных призраках. Милли она считала призраком потому, что Милли стала живой тетей задолго до ее рождения, а вот Джордан настоящий призрак и по-прежнему обитает в замке. Айви знала, что Джордан когда-то помог спасти Ксанф от нашествия. С тех пор его стали уважать и, отлучаясь из замка по делам или в гости, просили присматривать за Айви. И вдруг Айви поняла, что дома, где раньше казалось скучно, очень много интересного. Дома гораздо лучше, чем в темном лесу!

И тут перед Айви что-то мелькнуло. Какой-то призрачный кентавр... Но где же он? Нет, почудилось.

Но Хамфгорг тоже что-то заметил, потому что остановился.

— Ромашка! — воскликнул он. — Она здесь!

— Кто? — не поняла Айви.

— Светлая лошадка. Когда я жил дома, она мне приносила сны.

— Она что, кентавр?

— Ромашка не кентавр, а лошадь. Лошадь, — повторил мальчик. — Это такое сказочное животное. Спереди оно похоже на морского коня, а сзади на кентавра. Когда-то Ромашка была темной лошадкой и разносила страшные и вообще плохие сны. Но теперь она стала светлой лошадью и разносит хорошие сны и грезы наяву. Я люблю Ромашку. Она приходит, когда мне одиноко, и никогда не говорит ничего плохого, как другие: прибери комнату, причешись. Только не понимаю, как она отыскала меня здесь, в лесу.

— А может, Ромашка меня искала? — спросила принцесса. — Искала и отыскала. А на ней можно покататься?

— Нельзя, пигалица. Это же лошадь-призрак. На призраках не катаются.

Айви хотела спросить, кто такая пигалица, потому что у нее дома про пигалиц никогда не говорили, но потом раздумала: наверняка это хорошее слово, наверняка так рыцари называют спасенных ими красавиц.

— А Ромашка может рассказать нашим папам и мамам, где нас искать? — спросила она.

— Раньше мой папа с ней поговорил бы, но теперь он только пищит, — горько вздохнул Хамфгорг.

Айви несколько озадачила последняя фраза, поэтому она ничего не сказала.

— Я сам могу с ней поговорить. Ведь мы почти друзья. Иногда я целыми днями сижу у себя в комнате один, а Ромашка меня развлекает. Она здорово умеет развлекать.

— А как домой попасть, Ромашка может показать?

— Кто ее знает, — пожал плечами Хамфгорг. — Вообще-то ее дело разносить сны. В другое время она невидима. Но я спрошу. — Хамфгорг сосредоточился. — Нет, — сказал он, — она не может показать дорогу. Говорит, ей запретили. Но Ромашка предупреждает, что впереди нас ждет нечто ужасное.

— Нечто ужасное? — испуганно переспросила Айви. — Я ужасного ужасно боюсь.

Дракон на этот раз не мог с ней согласиться — он любил ужасное. Дракон навострил уши. Горячий пар повалил из него, как из чайника.

— Стэнли! Стэнли защитит нас! — обрадовалась Айви. — Он с кем угодно может сразиться. — Айви погладила дракона по голове, и он почувствовал себя настоящим героем.

Озираясь по сторонам и стараясь ступать как можно тише, они пошли дальше. И тут показался какой-то зверь. Ужасный, как и было сказано. Сначала Айви подумала, что страшилка из-под кровати покинул дворец и отправился гулять по лесу. Но она ошиблась. У этого чудовища не было страшилкиных здоровенных шерстяных ручищ. Зато у него было кое-что похуже: множество ног, множество крыльев, множество щупалец и громадная устрашающая рожа.

— Чубук! — в ужасе крикнул Хамфгорг.

Да, перед ними был сам чубук — помесь чучела с букой, то есть и в самом деле дальний родственник страшилки из-под кровати. Страшилки живут под кроватями у всех детей — и у послушных, и у шалунов. Но чубуки, особенно лесные, предназначены для иных целей: они должны пугать именно озорников — тех, кого хлебом не корми, только дай пошалить. Но поскольку всякий ребенок — это именно тот, кого хлебом не корми, только дай пошалить, встреча с чубуком грозит рано или поздно всем детям. Когда-нибудь да встретятся.

Хорошие дети не теряются от мам, мысленно шептала Айви, а я потерялась, я плохая девочка; плохих, непослушных девочек чубук наказывает... Чубук и впрямь угрожающе приближался к Айви, злобно сверкая глазами, зловеще шевеля щупальцами.

Айви не выдержала и завизжала. Все красавицы при виде чудовищ визжат, но Айви завизжала не потому, что все, а потому, что она... страшно испугалась. Драконов принцесса не боялась. Драконы, существа из мира взрослых, всегда жили так далеко, что даже неизвестно где. А Стэнли... ну со Стэнли она просто подружилась. Но этот чубук был ее роста и оказался совсем близко. Чубук умел пугать детей. Он приближался и становился с каждым шагом все ужаснее.

Силой магии Хамфгорг извлек из воздуха прокисший помидор и запустил им в чубука. Поскольку Айви верила, что рыцари стреляют очень метко, Хамфгорг безошибочно попал в цель, то есть в чубукову морду. Но томатный сок не повредил чубуку, а даже наоборот, слегка скрасил его безобразие. Чубук утерся и снова двинулся вперед, размахивая волосатыми лапами.

Хамфгорг выколдовал еще один помидор, прокисший-препрокисший, но чубуку все было нипочем. Он уже изготовился схватить Айви.

И тут в бой вступил дракон Стэнли. Он набрал полные ноздри пара — так, что даже засвистело, — и с силой выпустил его в сторону чубука. Производимый Стэнли пар после встречи с Айви стал гораздо горячее.

Струя ударила в морду чудовища — и оно начало ТАЯТЬ! Цветные ручейки побежали с него, как с непросохшей раскраски. Чубук обратился в бегство. Дракон побежал следом, пыхая паром. Чубук поджал хвост и побежал быстрее. Он мгновенно утратил свой грозный вид. Такие чудовища страшны только с грозно расписанного фасада, а если посмотреть на них сзади, то поймешь, что это обыкновенный театральный задник, только движущийся. Чубук бледнел и бледнел и наконец совсем растаял.

— Стэнли, ты настоящий герой! — воскликнула Айви и обняла дракона за шею.

Невидимый пьедестал, на который Айви вознесла своего нового друга, стал еще выше и краше. Дракону очень понравилось, что Айви его обняла, ему очень понравилось стоять на пьедестале, то есть почивать на лаврах. Он даже мурлыкнул от удовольствия, что уж вовсе не свойственно драконам. Что ни говори, а спасать красавиц от чудовищ — дело приятное.

А Хамфгорг в душе сердился. Он считал, что Айви уделяет дракону слишком много внимания, больше, чем это чудовище заслуживает.

Поели фруктов и пошли дальше, на этот раз увереннее.

Лес становился все реже. Вскоре они подошли к довольно высокому холму и начали взбираться. Дракон пыхтел, а вместе с ним пыхтели Айви и Хамфгорг.

— Уф, жарища! — пожаловалась Айви. Вокруг было даже прохладно, просто Айви уж слишком старалась, когда карабкалась, и сама себя разогрела.

Они поднимались все выше, приближаясь к слою тумана, и становилось все холоднее. Туман влагой оседал на их лицах. Дракону это даже нравилось — для изготовления пара нужно все время пополнять запасы влаги. Туман, если разобраться, очень похож на драконий пар, только туман холодный. Сам ТУМАН — явление очень таинственное, его разглядеть нельзя, но КАПЛИ ТУМАНА выдают своего хозяина.

Только благодаря КАПЛЯМ драконы обнаруживают, где скрывается ТУМАН, и могут пополнять запас влаги. Но ни Айви, ни Хамфгоргу не было никакого дела ни до пара, ни до тумана, и сырость им только досаждала.

— Давайте отдохнем, — предложила Айви. — У меня ноги как макаронины.

Принцесса в самом деле так и хлопнулась на землю. Остальные с радостью хлопнулись рядом.

Но отдохнуть как следует им, как видно, было не суждено.

Позади в тумане скрывалось нечто. Невидимое, неслышимое, но ясно ощутимое. Нечто неприятное. Дракон на всякий случай пыхнул туда паром, но без всякого результата. Пар оружие не универсальное — невидимая цель от него попросту ускользает.

Прогрохотал гром, от чего путешественники еще больше забеспокоились. Деревьев поблизости нет, скрыться в случае чего будет негде. Дождь промочит их до нитки — Айви боялась этого гораздо больше, чем дракон.

Молния пронзила камень, совсем близко. Айви взвизгнула и вскочила с места.

Спасаясь от грома и молний, ребятишки и дракон полезли на вершину холма. Гром тем временем не унимался, и огненные зигзаги все чаще вонзались в землю.

И вот они достигли вершины. Холм возвышался одиноким островком посреди белых облачных валунов. Зрелище по-своему даже красивое, а у Айви был острый глаз на красоту. Так уж ее воспитали.

— Дети, — важно начала Айви, — я вам скажу, что случилось. Ромашка принесла нам сон про остров. Мы попали на остров и будем на нем сидеть, пока туман не кончится, но туман, дети, такой толстый, что он не кончится никогда, поэтому мы будем сидеть здесь всегда и есть фрукты.

— И никакой это не сон, — осмелился возразить Хамфгорг. Мальчик и в самом деле заметил, как мелькнуло что-то похожее на лошадиный хвост, но это что-то исчезло так быстро, что сон, если он и начался, должен был сразу растаять.