Ксанф (№7) - Дракон на пьедестале

— В этом, конечно, главная трудность, — согласился Арнольд. — Я не представлял, что распад может быть таким необузданным, но поскольку заклинание утратило, так сказать, своего главного клиента...

— Необузданный, — повторил король. — Да, дракон, обитающий в Провале, имеет именно необузданный нрав! Заклинание разлетелось на кусочки, Дракон, который сидел как бы под замком, вышел на свободу. Но он ничего не помнит, не знает, что покинул Провал. Дракон ходит по Ксанфу и вовсю проявляет свою знаменитую необузданность.

— Надо загнать его обратно в Провал, — сказал повелитель зомби. — Но это опасное дело. Крупнее и кровожаднее провального дракона нет существа. Тот, кто находится поблизости от него, подвергается большой опасности.

— Надо продумать операцию, — решил король. — Предстоит борьба и с драконом, и с обрывками заклинания.

— По крайней мере мы теперь знаем причину происходящего, — заметил Арнольд. — Хамфри пробыл недолго, но он сказал главное. Завершим с праздником близнецов, пока детишки уж слишком не расшалились, а потом соберемся вновь и приступим...

Снаружи что-то бухнуло, кто-то завизжал. Там явно произошло что-то нехорошее.

— Боюсь, они уже расшалились, — криво усмехнулся повелитель зомби.

Все подбежали к окну, из которого недавно выплыл добрый волшебник. Из окна открывался прекрасный вид на окрестности. Айрин увидела облако дыма. Оно двигалось через лес в сторону замка.

— Не думаю, что это следствие детских шалостей, — пробормотала она.

Это был даже не дым, а пар, то есть конденсированная вода. Облако пара исходило от...

— Провальный дракон! — воскликнул Арнольд. — Провальный идет сюда!

— И его нельзя задержать, — неодобрительно заметил Дор. — А что нам, по мнению Хамфри, с ним делать: повязать на хвост желтую ленточку и пригласить в замок?

— Дети! — в ужасе крикнула Айрин. — Дети во дворе!

Она помчалась к главным воротам и выбежала из замка, забыв обо всем. Ее видение! дракон!..

— Айви! Айви! — закричала она.

Лакуна сидела на краю рва. Девочка составляла фразы и абзацы на илистой поверхности воды. В этом заключался ее талант — по ее воле надписи возникали на любой поверхности и столь же свободно изменялись. Лакуна так увлеклась, что обо всем забыла. Она не видела, что приближается.

— С Айви все в порядке, государыня, — успокоила она королеву. — Она очаровывает зомби. Тем очень нравится.

— Провальный дракон! Он приближается! — крикнула Айрин. Дракон тем временем уже приблизился. Громадное облако пара окутывало его.

Айрин побежала вдоль рва, но дочка оказалась на другой стороне. Там, где дракон! Чудовище наступало!

Айрин вскрикнула. Айви посмотрела на мать — к приближающемуся дракону она стояла спиной.

Один из зомби увидел дракона. Медленно соображающий зомби задумался, что делать, а дракон все приближался и приближался. Мысль, блуждая и путаясь в поврежденных извилинах, наконец добрела до нужного места. Действуй — подсказала она. Зомби схватил ребенка и помчался вдоль рва, подальше от дракона. Для этого существа такой поступок равен подвигу.

Дракон пропыхтел прямо к воде и полез в ров. Ровное чудище кинулось в бой. Голова его настолько прохудилась, что всякий страх давно выветрился из нее вместе со здравым смыслом, зубы у горемыки тоже почти все выпали, так что дракону его наскоки были нипочем. Дракон стряхнул зомби, перелез через ров и боднул стену замка. Удар оказался такой силы, что в замке все заходило ходуном. Дракон ударил еще раз, пробил брешь и застрял в ней. Но он не растерялся — рывком выдернул башку, а вместе с ней и приличный кусок стены. Ветхие камни не выдержали напора.

Зомби кинулись защищать замок. Размахивая ржавыми мечами и трухлявыми дубинками, они подступили к чудовищу. Удары застучали по драконьей спине и бокам, но дракону они были все равно что комариные укусы. Раздраженный этой глупостью, дракон повернул голову и пыхнул раскаленным паром.

Когда облако рассеялось, оказалось, что зомби сильно пострадали. Куски плоти в кое-каких местах опали, обнажив кости, и вообще зомби слишком круто сварились, чтобы продолжать борьбу. Зомби, которого не разрубили на мелкие кусочки, мог стерпеть любую физическую боль, но предел все-таки существовал. Несчастные обваренные зашатались и попадали в ров. Обитатели илистых вод сначала встревожились, но потом обрадовались — их жилище стало еще грязнее.

Сокрушив защитников замка, дракон словно потерял всякий интерес к наступлению. Он повернулся к Айрин.

Дракон был приземистый, о шести лапах, точно как в видении — металлическая чешуя отливала зеленью в тени и радужно вспыхивала, когда показывалось солнце. Одно ухо воинственно торчало, от второго остался только огрызок — последствия какой-то из многочисленных битв. Похожее на ствол дерева туловище вдоль и поперек покрывали боевые шрамы; глазки поблескивали в предвкушении новых бесчинств.

«Я в опасности!» — внезапно поняла Айрин. Картина битвы так увлекла ее, что она забыла, где находится. Дракон славился в Ксанфе непомерной жестокостью, но обычно он нападал только на тех, кто проваливался в Провал. Дракон покинул Провал, но давние привычки остались при нем.

Дракон двинулся к Айрин, словно еще сомневаясь, стоит ли тратить силы. Айрин поняла: медлить больше нельзя.

Она вытащила игольное семечко.

— Расти! — приказала Айрин и бросила семечко на землю перед самым носом дракона.

Семечко проросло мгновенно. Появился бутон. Бутон развернулся в подушечку, густо утыканную острыми иголками.

Дракон остановился и решил понюхать растение. Иголка впилась ему в нос. Дракон пыхнул паром, но иголки как торчали, так и остались торчать, а игольница продолжала увеличиваться.

От иголки в носу стало щекотно. Дракон чихнул. Игольница облысела от порыва ветра. Пар улетел в небо, а иголки в сторону рва. Дождь колючек осыпался на ровных чудищ. Зомби не пострадали, а вот осиротевшая игольница сердито взвизгнула.

Провальному дракону иголки тоже не причинили вреда. Он спокойно выносил удары мечей, а на такую ерунду и вовсе не обратил внимания. Чудовище опять уставилось на королеву: скушать или не скушать? Айрин не собиралась ждать. Она потянулась за новым семечком.

Но дракон решил попутешествовать — повернулся и затрусил прочь. Айрин почему-то огорчилась — она что, такая невкусная?

В бой кинулся новый отряд зомби. Эти были вооружены увесистыми пудингами, начиненными невозможной кислятиной. Очевидно, их послал повелитель зомби. Зомби метнули пудинги в дракона. Он открыл пасть, поймал снаряд и сжал челюсти... Дракон издал звук, похожий на какое-то человеческое слово. Бедняга не отличался сообразительностью, но во вкусах и запахах разбирался неплохо. Противное и вонючее для него было противным и вонючим, как для любого другого. Дракон пыхнул паром, но противный вкус завяз в зубах.

По-настоящему разъярившись, дракон ринулся вперед и схватил какого-то зомби. Но подпорченный зомби на вкус оказался не лучше кислого пудинга. Дракон опять взвыл человеческим голосом.

В конце концов несчастный пробухал через ров и удалился в сторону чащи. Столкновение завершилось.

— Лучше бы ты мною закусил! — насмешливо крикнула Айрин вслед дракону. — Я лучше уксусного пудинга!

Она почувствовала минутное облегчение, но сразу вспомнила — Айви! Именно девочке грозила опасность в ее видении! Куда же зомби уволок ребенка?

Айрин пробежала по мосту, а потом вдоль рва, по той дороге, которую, как ей запомнилось, выбрал зомби. Охваченная одним стремлением, она ни на что не обращала внимания. Вокруг валялись переломанные драконом деревья, остатки зомби, но глаза королевы искали одно — дочку. Где Айви?

Спустя какое-то время пришли на помощь остальные. Они тоже стали искать.

— Какой зомби унес девочку? — спросил повелитель зомби. — Я расспрошу его.

— Для меня все зомби на одно лицо! — ответила Айрин, чувствуя, как в груди у нее что-то сжимается. Видение превращалось в реальность!

— Тогда я расспрошу их всех, — решил повелитель зомби. Он вытащил ветхий рожок и подул в него. Раздался звук, похожий на кл_кот умирающей птицы.

И зомби начали сползаться на этот призыв. Они так торопились, что теряли по пути куски тела. Зомби собралось на удивление много. Причудливые существа стояли плотной толпой. Айрин знала, что это бывшие люди. Они когда-то жили, умерли, а потом их оживили. Как много народу умерло в Ксанфе за последние пять лет! Неужели скоро умрет еще одна? «Нет!» — мысленно крикнула Айрин. Она даже такой возможности не хотела допустить.

— Кто из вас унес Айви? — спросил повелитель зомби у пестрого сброда. Молчание.

— Кто из вас знает зомби, унесшего Айви? — спросил повелитель зомби, поставив вопрос иначе.

Трое из толпы подняли изъеденные гниением руки.

— Скажи, кто унес Айви? — обратился повелитель зомби к одному из вызвавшихся.

Айрин поняла, что зомби надо расспрашивать по-особому, ведь они сродни неодушевленным предметам.

— Дщик, — попытался ответить зомби, утратив при этом часть губы.

— Доносчик, ты где? — позвал повелитель зомби.

Какой-то вылез впер_д.

— Куда ты занес Айви?

Зомби пожал плечами, так что посыпались кости.

— Боюсь, ему не вспомнить, — вмешался Арнольд. — Может, он столкнулся с частичкой забудочного заклинания...

— Но раз так, то и Айви... — в ужасе начала Айрин. Не в том ли заключалась таящаяся в видении опасность, что оно обещало полную потерю памяти? Вот почему эта опасность была неуловима.

— Девочка могла заблудиться в лесу. При этом она ничего не помнит. — Кентавр Арнольд попросту облек в слова тревогу несчастной матери.

Теперь и остальные поняли. Беспомощность и опасность сошлись, уловив Айви в свои сети.

Глава 2

Ужасная судьба Хамфри

— Я отправлюсь к доброму волшебнику и спрошу у него, что делать, — решила Айрин. — Теперь он, наверное, уже дома. Путь займет не больше получаса. Это быстрее и лучше, чем блуждать в зарослях. А вы все действительно можете тем временем обыскать лес.

Король принял слова супруги с привычным смирением. Он знал: королева все равно поступит по собственному разумению, так что свое мнение, как уже не раз, оставил при себе. Ему не пришло в голову, что Айрин придумала очень умно, ведь в некоторых вопросах мужчины куда слабее женщин.

— Я организую поиски здесь, в окрестном лесу, — согласился Дор. — Айви не могла зайти далеко.

Король говорил вроде даже беззаботно, но такая уж у него была манера. Айрин не сомневалась, что в поисках дочери он каждый камешек в округе перевернет.

— Может, вы найдете ее даже раньше, чем я вернусь, — сказала королева, хотя ее не покидало горестное предчувствие, что все сложится иначе. Видение оказалось отнюдь не мимолетной фантазией. Оно предвещало ужасные испытания и беды, пока еще неясные. На прощание Айрин подарила королю быстрый, рассеянный поцелуй. Другие, куда более важные мысли занимали ее.

Королева положила на ладонь новое семечко. Оно предназначалось близнецам, но теперь Айрин найдет ему иное применение. Это было семечко с дерева райских птиц.

— Расти, — скомандовала она, подбросив крупинку.

И семечко живо послушалось приказа. Айрин всю жизнь выращивала растения и умела это делать. То, что требовало месяцев или даже лет, вырастало по ее приказу за минуты. Когда Айрин была еще ребенком, Совет старейшин оценил ее талант следующим образом: замечательный, но с волшебным, увы, не сравнится. Девочка была вне себя от горя. Ее мать, королева Ирис, гневалась, втайне подозревая, что старейшины недооценили Айрин именно потому, что она женщина. Но доказать, что талантом девочка не уступает родителям, было трудно. Пять лет назад, во время очередного обыкновенского нашествия, когда короли Ксанфа исчезали один за другим, трон на время занял кентавр Арнольд. Именно он провозгласил, что талант Айрин вполне можно считать волшебным. Мать нынешней королевы была довольно холодна с кентаврами, но с этой минуты ее отношение к ним резко изменилось. И с этой же минуты, будто желая соответствовать высокой оценке мудрого кентавра, талант Айрин начал усиливаться. То, что прежде занимало минуты, теперь совершалось в считанные секунды. Постепенно Айрин превратилась в настоящего волшебника. А может, сыграло роль и рождение ее ребенка, одаренного действительно исключительным талантом. Айви обладала даром усиливать способности тех, кто находится рядом с ней, как физические, так и магические. Айрин всегда была рядом с дочкой и помнила, что во время беременности чувствовала себя прямо-таки всемогущей. Странно, что она поняла эту зависимость только сейчас, когда дочка потерялась.

Все эти мысли и воспоминания пронеслись в ее голове очень быстро, потому что семечко не замедлило начать свой путь. Появились стебли, потом большие, плоские, овальные листья. Листья стали крыльями. Крылья захлопали, поддерживая в воздухе на глазах увеличивающееся тело райской птицы. Еще миг — и явился радужный птичий хвост. Следом головка, она же фантастический цветок с нежными лепестками.

— Быстрей, — велела Айрин, и растение, возобновив усилия, стало увеличиваться и увеличиваться. Без волшебной команды оно так и осталось бы маленьким. Еще через пару минут волшебное существо в размахе крыльев в два раза превышало рост самой Айрин и имело массивное, хотя и изогнутое тело. Коричневые корни превратились в ноги, лапы и когти. Хлопающие крылья примяли траву и подняли облако пыли. Райская птица приготовилась к полету.

Зомби смотрели не отрываясь. Таких превращений они в жизни не видели. Умей зомби задавать вопросы, они наверняка бы спросили, почему только одно семечко послушалось голоса Айрин, а остальные в округе как были, так и остались. И волшебница ответила бы: дело не столько в голосе, сколько в том, на каком предмете сосредоточиваешься. Ее воле были подвластны все растения, но она нуждалась только в этом семечке. Но столь сложные вопросы недоступны пониманию зомби. Они и в простых с трудом разбираются.

— Я вернусь через час, дорогой, — пообещала Айрин, усаживаясь на спину птицы. Она всегда любила подчеркивать, что заботится о муже. Забота ободряет мужей, иначе их внимание рассеивается, а это вредит семейной жизни.

Птица получилась такая, что и рукам, и ногам Айрин было за что зацепиться; она не боялась упасть. Усевшись поудобнее, королева послала Дору воздушный поцелуй.

Король кивнул в ответ. Он, сам могучий волшебник, давным-давно привык к волшебным фокусам жены, и теперь его, как и Айрин, волновало только одно: опасность, грозящая ребенку. В поисках Айви он не пропустит ни листочка, ни молодого, ни старого, а на деревьях, растущих в этих местах, листва ох до чего дикая и необразованная.

Айрин толкнула птицу коленом, и та стала подниматься. Сначала дело шло медленно, ведь птица никогда не поднимала груз. Потом взмахи крыльев стали энергичнее, птицеплан набирал высоту. Зомби, задрав головы, продолжали наблюдать. Их любопытство не гасло. Айрин поплотнее обернула зеленую юбку вокруг ног — она понимала, вид снизу не тот, что сверху. В детстве ее очень расстраивало, когда разные негодные мальчишки пытались выяснить, какого цвета у нее панталончики. Теперь она с улыбкой вспоминала эти детские шалости, а зомби вообще было все равно, но привычка осторожничать не умирала.

Птицеплан поднялся выше самого высокого дряхлого шпиля замка повелителя зомби, выше изодранного и грязного флага, выше самых высоких деревьев — теперь, из поднебесья, зомби казались крохотными расплющенными насекомыми. Несомненно, вид сверху гораздо приятнее.

Замок доброго волшебника находился к северу от этих мест. Добраться пешком было почти невозможно, потому что путь лежал через леса, большей частью еще неисследованные. Трудно вообразить, какие там таились опасности! Путешествовать по воздуху гораздо безопаснее... Ой!

Навстречу Айрин двигалась череда тучек, норовистых свинцовых тучек с дымными усами-щупальцами. Встреча не из приятных. Здесь, в неизведанных землях Ксанфа, даже от неодушевленных предметов только и жди подвоха, а тучки любят порой пошалить, просто так, чтобы разрядиться. Грозовые тучи радовались будущей буре — они попыхивали и погромыхивали в предвкушении, потрескивали в ожидании. Нет, лучше уступить им дорогу.

Айрин подтолкнула птицеплан и поднялась выше. Но от злорадных тучек не так-то просто избавиться. Они раздулись и выбросили длинные хвосты, пытаясь окутать Айрин туманом. Они дунули ветром, заставляя Айрин ежиться от холода. Капли влаги осели на крыльях птицеплана, отчего вес птицы увеличился и ей трудно стало держаться в, воздухе. Айрин скрипнула зубами от досады.

Она не привыкла к такому поведению неодушевленных предметов. Когда ее супруг, король Дор, был рядом, камни, мебель, даже вода вели себя примерно, отвечали на вопросы кратко и толково. В этом заключался талант Дора — заставлять предметы говорить. Чудесный талант, замечательный! Благодаря ему Дор стал королем, а она королевой... Но эти тучи до невозможности нахальны! Почему?

Королева извлекла из мешочка, который всегда был при ней, еще шесть семян.

— Растите, — велела она и швырнула семена.

Семена не замедлили дать побеги, появились корни и кудрявая лоза. Между небом и землей расцвели цветы, затем на их месте образовались плоды. Это были арбузы-водопьяны. Для роста им требовалось невероятное количество воды. Обычно они добывали воду из воздуха, а воздух сейчас был полон туч, которые, понятно, состояли из неисчислимых капелек воды. Водопьянам тучки пришлись по вкусу. И чем быстрее они росли — а происходило это волшебно быстро, — тем больше поглощали воды. Первое облако выпили мгновенно. Оно на глазах уменьшилось, увяло и с легким вздохом исчезло. Остальных постигла та же судьба.

Но одна крупная туча — ее венчала серебряная корона — решила бороться. Наверняка это была предводительница стаи. Тучная королева распушилась и окутала туманом любителя попить, но арбуз от этого только выгадал — он начал жадно впитывать стены своей неожиданной тюрьмы и вскоре вышел на свободу. Туча исчезла, а необъятный водопьян, сделавшись еще огромнее, врезался в землю.

Но один кусочек тучи успел оторваться и заспешил прочь, поджав дымный хвост.

— Я с тобой расквитаюсь! — пообещала на прощание уменьшившаяся предводительница. — Попомнишь меня, зеленка этакая!

Айрин усмехнулась — долго придется ждать этому клочку, прежде чем он наберется сил для новых пакостей.

— Вытрись насухо, тучка! — язвительно крикнула она вслед поверженному противнику. Айрин научилась дерзить неодушевленным предметам, потому что те часто дерзили ей. Камни и прочие обнаруживали незаурядную остроту языка, когда на них наступали.

Что-то гулко шмякнулось о землю и зашипело. Там, внизу, грелась у собственного огонька ветхая печурка. Обрушившись на несчастную, водопьян чуть не погубил костер.

Остальные тучи, содержимое которых водопьяны не успели выпить, получили урок и решили убраться с пути Айрин подобру-поздорову. И как раз вовремя. Айрин, как-никак жена волшебника Дора, научилась обращаться с неодушевленными; но сейчас, когда у нее больше не было семян водопьянов, она осталась без оружия. Королевское семейство отправилось в гости к повелителю зомби, надеясь совместить приятное с полезным. Большую часть самых грозных семян Айрин оставила дома.

Айрин продолжила путь к замку доброго волшебника. Ничего ей больше не мешало. Внизу разворачивалась прелестная картина — деревья, озера, холмы. Но Айрин знала, сколько опасностей они таят, сколько там бродит чудовищ. Тревога за Айви не покидала ее. Трехлетнему ребенку не место в Глухомани Ксанфа!

Полет райской птицы становился каким-то неуверенным, она потихоньку снижалась. Айрин это не понравилось. Уже близко долина, в которой стоит замок Хамфри, уже видны башенки. Айви пришпорила птицеплан, собираясь приземлиться на какой-нибудь подходящий парапет.

Замок выглядел иначе, чем в прошлом, но Айрин не удивилась — замок волшебника Хамфри менялся постоянно. Как это ему удавалось, никто не мог разгадать. Наверняка это умение было частью его магического таланта. Слывя всезнайкой, Хамфри не мог не знать, как время от времени изменять облик замков. Магический талант всегда поражает, когда разворачивается в полную силу. Жаль, что настоящих волшебников маловато. Талант Айви еще не рассматривался на Совете старейшин, но Айрин уже сейчас боялась, что девочку не назовут настоящей волшебницей. Айви умеет великолепно усиливать качества других, но это хорошо именно для других. А какая польза самой Айви? Если бы девочка могла повлиять на саму себя, она стала бы подлинной великой волшебницей! Но это всего лишь легкомысленные мечты.

Мечты?

— Привет, Ромашка! — воскликнула Айрин. Ей почудилось, что она увидела кончик хвоста светлой лошадки и хвост этот приветливо взмахнул. Айрин познакомилась с темной лошадкой Ромашкой, когда та служила доставщицей тревожных ночных снов. Но теперь Ромашка разносила дневные грезы, что куда приятней. Лошадь была существом невидимым. Большинство тех, кому Ромашка приносила грезы, и не подозревали, что она рядом. Им и в голову не приходило, что сны и грезы где-то создаются, что есть какие-то особые доставщики. Ни ночные почтальоны, ни дневные курьеры не могли рассчитывать на популярность.

— Спасибо за мечту, Ромашка! — крикнула Айрин, но лошади уже и след простыл. Эти труженицы, в которых нуждалось такое множество существ, вынуждены были постоянно спешить, чтобы не нарушить расписание. Люди на их месте давно бы выбились из сил, а лошади ничего — поспевали.

Вот и замок. Но птицеплан как-то не спешил спускаться. Рассерженная Айрин ударила посильнее. Растения обычно не блещут умом, но уж приземлиться-то — задачка совсем простая. Упрямство здесь непростительно.

Лапы-корни наконец коснулись камней, но ожидаемой опоры не нашли: птицеплан продолжал погружаться... в каменную стену!..

— Что такое? — недоуменно спросила Айрин, видя, как ее ноги исчезают среди камней.

Они падали и падали! Замок доброго волшебника оказался простым скоплением тумана! По приказу Айрин птицеплан стал быстро и охотно выбираться из тьмы. Теперь она поняла, почему птица упрямилась, — попросту чуяла подвох.

Айрин глянула вниз. Там опять, как ни в чем не бывало, возвышались башни замка.

— Видимость! — воскликнула она. — Замка там нет!

Но где-то же он должен быть! Ведь ей обязательно надо посоветоваться с Хамфри, на тот случай, если Дор не сумеет отыскать Айви.

И королева еще раз осторожно приблизилась к башням. И снова нашла только туман. Здесь замка попросту нет!

— Какой-то шутник развлекается, — горестно вздохнула королева, — но я уверена, что мама тут ни при чем.

Мать королевы Айрин, бывшая королева Ирис, была непревзойденной мастерицей создавать видимости, но теперь, в старости, она редко демонстрировала свой талант и уж наверняка никогда не воспользовалась бы им во зло. Печально, что годы лишили сил мудрейших и могущественнейших волшебников Ксанфа — всех, кроме разве что Хамфри. А Хамфри был старше других. Добрый волшебник владел секретом долголетия. Айрин хотела бы разгадать, в чем тут дело. Она еще не родилась, а Хамфри уже был стар. Она росла, а Хамфри продолжал быть старым, но старость его будто остановилась. Может, он достиг некоего критического возраста, некой вершины, выше которой годы уже перестают что-либо значить? Но сейчас не время размышлять над этим. Надо постараться побыстрее отыскать волшебника. Только он знает, как спасти Айви. Король будет искать и приложит все силы, но ему может не повезти, а совет Хамфри поможет наверняка.

— Если замок не здесь, то в другом месте он должен быть обязательно, — решила Айрин. — Я знаю, что летела в правильном направлении.

Айрин летала здесь и раньше и знала эти места. Она приказала птицеплану лететь на север.

И вдруг ее осенила запоздалая догадка: надо было расспросить Ромашку о видении! Ведь там была ее статуя! А может, сама Ромашка... Нет, глупости, Ромашка давно распрощалась с тревожными снами и картинками. И все же, когда она в очередной раз появится, надо будет расспросить. Темной лошадке, пусть и бывшей, легче отыскать, кто послал видение, почему и что оно значит.

Перед Айрин возник еще один замок. Она вновь снизилась... и рухнула в туман.

— Опять двадцать пять! — сердито крикнула королева. Расталкивая локтями влажные облака, она жалела, что у нее больше нет семян арбуза-водопьяна.

Птицеплан выбрался из тумана.

Полетели дальше и вскоре приблизились... к третьему замку! И снова всего лишь вата!

Айрин пробормотала слова, которые не пристало произносить дамам. Райский птицеплан от неожиданности даже уронил несколько лепестков. Род прекрасной птицы брал начало в столь возвышенном царстве, а употребленные Айрин слова были столь низменны, что бедняжка чуть не рухнула от стыда.

Айрин, по-прежнему рассерженная, поняла свою ошибку — птица и без того теряет силы, надо щадить ее нежные уши, не то растение завянет, прежде чем отыщется замок! Если не отыщется, будет худо — второго воздухоплавательного семечка она с собой не захватила. А все проклятая спешка! Знать бы заранее, что случится...

Ужасное видение явилось слишком поздно. Мелькни оно до отъезда королевского семейства из замка Ругна, Айрин постаралась бы оснаститься как следует. Но эти видения имеют привычку заставать врасплох, нарушая расписание.

Подобные размышления ни к чему путному не вели, а королева отличалась практичностью. И поэтому, питая некое подозрение, решила направиться в обратную сторону, по уже пройденному пути. Наверняка там, откуда она только что прибыла, не было никакого замка. Он исчез, как только Айрин повернулась к нему спиной. Потому что видимость замка перемещалась с места на место. Всякий раз опережая Айрин, она вела королеву по ложному следу. Неожиданным возвращением Айрин решила застать обманку врасплох, но только лишний раз убедилась в ее природе. Чтобы найти настоящий замок, надо сначала избавиться от настырной видимости.

Но как бороться с иллюзией? Это похоже на стремление победить то, чего нет.

Айрин сосредоточилась. Конечно, нельзя устранить несуществующее. С ним надо справиться как-то иначе. И ясно, что, когда видимость уже перед глазами, бороться с ней поздно. Чтобы найти настоящий замок, надо... помешать появлению новых видимостей!

А если попробовать остановить видимость в прямом смысле слова? Помешать ей передвигаться.

Айрин достала новое семечко и направила птицеплан к третьему замку. Третий замок еще не снялся с места — пока видимость могли видеть, она притворялась неподвижной. Ну представьте себе иллюзию, исчезающую прямо на глазах. В нее очень скоро перестанут верить.

— Расти, — велела Айрин семечку и бросила его.

Семечко упало на землю и мгновенно дало росток. Это были анютины глазки. Глазки уставились на замок — Анюта любит глазеть. Цветок завянет не скоро. За это время видимость устанет и поблекнет.

Айрин отправилась дальше. Если все пойдет как надо, Анюта не спустит с замка глаз и не даст ему улетучиться — и он не поплетется следом за Айрин.

Вот несчастье — снова впереди замок! Айрин вытащила новое семечко анютиных глазок. Но раз оно не смогло удержать видимость, значит, не стоит и пробовать. А райский птицеплан, теряя силы, опускался все ниже. Это создание отличалось красотой, но не силой. Стены ватного замка стремительно приближались.

Трах! Птицелет врезался в стену и рухнул вниз, роняя перья-лепестки. Айрин едва успела соскочить. Ничего себе видимость! Теперь, лишившись средства передвижения, она не может продолжить поиски...

И вдруг Айрин осенило. Это же не видимость! Это настоящий замок! Анютины глазки помогли! Она нашла замок Хамфри!

Она поправила одежду и пошла вдоль рва к главным воротам замка. Вскоре Айви отыщется!

Айрин порылась в мешочке с семенами. Замок нашелся, но мало ли что ждет впереди...

Раздался оглушительный кл_кот. Громадная тварь вылетела из углубления в стене и расправила крылья, размах которых затмил свет солнца. Чудовищная птица!

Айрин как рылась в мешочке, так и замерла. Она была так поражена, что просто не могла двигаться. Вид гигантской птицы словно парализовал ее.

Выставив когти, птица ринулась вниз, схватила Айрин и подняла над землей. Железные когти крепко сжались, но не причинили вреда. Айрин снова летела на воздуху, на этот раз против воли.

Потом самообладание вернулось к ней.

— Расти! — крикнула королева, бросив семечко. Она схватила его наобум и поэтому не знала, что вырастет.

Ее несла птица рок, громаднейшая из птиц! Но зачем ей понадобилось человеческое существо? Ведь эти твари, насколько знала .Айрин, обычно употребляют в пищу нечто покрупнее — драконов, обыкновенских слонов, А птица, взлетев на головокружительную высоту, устремилась вниз. Она подлетела почти к самой земле, накренилась и зависла. Айрин спрыгнула на землю. Птица вновь взмыла, да так стремительно, что порыв ветра едва не сбил Айрин с ног, основательно растрепав ей волосы.

— Чокнутая птица! — крикнула Айрин в небеса. — Чтоб тебе подавиться!

Необходимо как можно скорее найти Хамфри, а тут какие-то глупые шутки!

И вдруг Айрин посетила новая тревожная догадка: все эти видимости и птицы далеко не случайность! Это защитная система замка. Чтобы попасть в замок доброго волшебника, каждый гость должен одолеть три преграды. Хамфри не любил, когда его беспокоили по пустякам. Кто приходит с нешуточной заботой, одолеет все препятствия. Так, во всяком случае, было задумано. Хамфри, живущий в уединении ворчливый гном, любил все устраивать на свой вредный манер. Никто не мог с ним ужиться, разве что его жена горгона.

Но я ведь не простолюдинка, возмутилась в душе Айрин, а как-никак королева Ксанфа! Со мной Хамфри не должен так поступать. Юркие видимости, хватающие птицы — все это для людей низкого звания...

Для людей низкого звания? — тут же одернула она себя. Бойся королевской спеси! Ты самая обыкновенная женщина, волей судьбы ставшая женой короля. Твое горе касается только тебя, и нечего ждать поблажек.

Я принимаю вызов, согласилась Айрин. Видимость уже покорилась мне. Одолею и остальные препятствия.

Очевидно, птице рок было приказано поднимать в воздух всех без разбору и относить подальше от замка. Надо победить этого стража! Но как? Рок сильнее любого растения. Разве что древопутана может с ней сравниться. Но путана причинит птице боль, а королева вовсе этого не хотела. В конце концов, птица не причинила ей вреда. И вообще, происходящее больше похоже на состязание, чем на битву.