Глава 8

ПУЗЫРИ

Ким и раньше получала от игры немалое удовольствие, теперь же она просто наслаждалась. Еще бы — она путешествовала в обществе симпатичного русала, который больше не ставил ее в затруднительное положение разговорами о женитьбе. С одной стороны, прекрасно знавший Водное Крыло Сайрус был незаменимым проводником, а с другой — просто превосходным попутчиком: любезным, внимательным и вообще во всех отношениях приятным. Чего еще может желать девушка?

У восточного края Крыла они сели в лодку и поплыли на запад, используя различные попутные течения. Двигались хоть и не очень быстро, но зато с удобством. Каждый прихватил по торбе с припасами, любезно предоставленными русаловым семейством, а Сайрус по дороге знакомил их со всяческими рыболовными наживками. Само собой, ловить, а тем более есть рыбу они не собирались: русал просто приманивал рыб диковинных пород, чтобы познакомить девушек с обитателями подводного мира. Радужная форель украшала рябящую поверхность семицветными разводами, рыба-солнце сияла так, что на воду становилось больно смотреть, рыба-меч и рыба-пила шутливо угрожали своим оружием, окуни окунались, морские коньки с веселым ржанием и развевающимися гривами скользили по волнам. Однако со временем забавы кончились. Вокруг расстилалось безбрежное, однообразное водное пространство, и Ким начала находить плавание довольно скучным. Вода, вода, и ничего, кроме воды.

Потом она заметила маленький одинокий пузырек, больше всего похожий на мыльный. Он проплыл мимо, и она мимоходом задумалась о том, кто мог его выдуть и как он залетел в такую даль, не исчезнув по пути. Не то чтобы ее это так уж интересовало: просто кроме этого радужного шарика и смотреть-то вокруг было не на что.

Однако за ним последовал второй пузырек, а там и третий. Оказалось, что ветерок нес их целую цепочку, причем каждый последующий оказывался ярче и больше предыдущего. Когда один из них поравнялся с лодкой, Ким показалось, будто внутри него что-то находится, но девушка, как ни напрягала зрение, так ничего и не разобрала. А потому потянулась и схватила пузырек ладошкой.

Он лопнул, и находившийся внутри предмет оказался у нее в руке. Ничего особенного — просто скрученная, непригодная к употреблению канцелярская скрепка — однако у Ким тут же возникло множество вопросов. Было совершенно непонятно, как скрепка могла попасть в мыльный — или какой он там — пузырь, как этот пузырь мог, не лопнув, нести ее по воздуху и откуда она вообще взялась в Ксанфе. Девушка сильно сомневалась в том, что канцелярские скрепки, да и вообще всякая канцелярщина здесь в ходу: такого рода предметы представлялись ей сугубо обыкновенскими.

Машинально попробовав восстановить форму скрепки (ничего не получилось), она повертела ее в руках, подумала, не выбросить ли за борт, но не захотела засорять воду и в конце концов приладила в петлицу.

Между тем пузырьки, один больше другого, все плыли и плыли: казалось, будто нескончаемая, неизвестно откуда взявшаяся и неизвестно куда направляющаяся вереница протянулась над водным пространством от края до края. Причем если уходившие вдаль пузырьки становились совсем крохотными и пропадали из виду, то приближавшиеся даже на большом расстоянии казались такими же, как и вблизи. А поскольку Ким имела представление о законах перспективы, она поняла, что пузыри в конце цепочки должны быть очень большими.

Пристально присматриваясь к тем, которые проплывали мимо, она поняла, что внутри многих содержатся какие-то предметы. Совершенно разные, но, однако, между ними имелось что-то общее. Что-то, что ей не сразу удалось уловить.

Итак, в одном из них была ломаная скрепка. В другом оказалась щербатая чашка. Дальше пошли изношенный башмак, остановившиеся часы, рваная, без обложки книга, дырявый носок… «Ну конечно, — сообразила наконец Ким. — Это же все мусор. Ненужный хлам. Вполне возможно, что в Ксанфе такие пузырьки заменяют мешки для мусора, а эта их цепочка представляет собой не что иное, как волшебный мусоропровод. Скорее всего, они направляются к какой-нибудь свалке, над которой и лопаются, выбрасывая отходы. Вот бы устроить такое и в Обыкновении, а то ведь там мусором завалены и дворы, и улицы. Правда, и этот мусор явно обыкновенского происхождения. Видимо, отходы каким-то образом попадают из Обыкновении в Ксанф, но здешняя магия не дает им засорять страну».

Пузыри между тем становились все больше и больше. Мимо проплыл сломанный велосипед, старое кресло с торчащей набивкой, детский автомобильчик без руля, здоровенная игрушечная собака…

— Это еще что такое? — изумилась Ким в следующее мгновение, поняв, что собака вовсе не игрушечная, а совершенно живая. Ничем не примечательная дворняга лежала в пузыре, положив нос на лапы, медленно дышала и с тоской смотрела на безбрежную водную гладь. Но как живая собака могла угодить в мусоропровод?

Впрочем, девушка тут же поняла подоплеку этого печального события. Видимо, кто-то завел себе забавного щеночка, а когда тот подрос и перестал быть таким потешным, его просто выбросили. С породистой собакой, стоившей больших денег, так, наверное бы, не обошлись, а вот беспородная дворняжка оказалась ненужной. А поскольку ее выбросили как мусор, то попав каким-то манером в Ксанф, она и угодила в магический мусоропровод.

Ким вознегодовала — сама она домашних животных не держала, но когда сталкивалась с историями о людях, заводивших себе питомцев, а потом избавлявшихся от них, ее это просто бесило. Возможно, окажись девушка перед не слишком веселой перспективой ухаживать за старым или больным животным, ее суждения на этот счет стали бы не такими категоричными, но она в этом сомневалась.

Когда пузырек обогнал лодку, собака подняла голову и, взглянув на Ким, вяло вильнула хвостом. Похоже, она сознавала, что обречена.

Девушка потянулась к пузырю, но тот уже был за пределами досягаемости. Да хоть бы и не был: на что ей нужна бездомная, беспородная, наверняка блохастая собака? Что поделать, если бедняжке не повезло с хозяевами?

Однако хотя эти мысли и посетили голову Ким, она тут же с возмущением прогнала их и прыгнула следом за пузырем. Руки ее коснулись тонкой оболочки, которая тут же лопнула, а девушка, подняв фонтан брызг, плюхнулась в воду. Вместе с дворнягой.

— На помощь! — тут же закричала она.

Плавала Ким неплохо, однако делать это, держа в руках довольно крупную собаку, весьма затруднительно. А выпускать собаку девушка не собиралась, поскольку не знала, удержится ли та на воде. Она освободила животное не для того, чтобы тут же его утопить.

Впрочем, уже в следующее мгновение на выручку к ней, взбивая пену рыбьим хвостом, подоспел Сайрус. Подхватив в объятия и девушку, и собаку, он поднял их в лодку, где Дженни помогла им распутать руки и лапы.

— Ты что, выпала из лодки? — спросила спутница.

— Нет, сама спрыгнула. Чтобы поймать пузырь.

— Что за пузырь?

— А разве ты не заметила целую вереницу пузырьков? Они мимо проплывали?

— Нет, — покачала головой Дженни.

— Не было тут никаких пузырей, — заявил Сайрус, забираясь в лодку и перекидывая хвост через борт. — Должно быть, ты просто грезила наяву. Кстати, я вроде бы приметил Ромашку — она промчалась мимо. Наверное, дневная кобылица доставила тебе грезу.

— Ничего себе греза! — воскликнула Ким. — А это, по-вашему, тоже греза?

Она выпустила собаку, которая уселась на дно лодки.

— Собака! — воскликнула Дженни. — Давненько не видела настоящих собак.

— Сука, — подтвердил Сайрус. — Ты что, ее из воды выловила? В жизни не встречал водоплавающих сучек.

— Какая еще сука! — возмутилась девушка. — Она милая собачка, и ты…

Ким осеклась, сообразив, что русал не имел в виду ничего дурного. Просто собака женского рода называется сукой, так же как лошадь — кобылой.

— Конечно, милая, — согласилась Дженни и протянула руку, чтобы погладить. Но собака боязливо отпрянула.

— Не бойся, — промолвила Ким, погладив мокрую спину. — Это Дженни, моя спутница.

Собака успокоилась. Потом к ней подошел Сэмми. Поначалу Ким немного испугалась — ведь про собак и кошек толкуют, будто они исконные враги, — но потом сообразила, что этот кот знает, куда можно соваться, а куда нельзя. И действительно, все закончилось мирно — животные просто обнюхали друг друга и таким образом познакомились.

Сайрус тоже протянул руку, однако собака попятилась и от него. Она не рычала, зубы не скалила, но определенно нервничала.

— Похоже, Ким, она признает тебя хозяйкой, — заметил русал. — Удивительно: я никогда не слышал о том, чтобы грезы становились такими реальными. Впрочем, почему бы и нет?

Ким огляделась по сторонам в надежде показать собеседникам пузырьки, но они исчезли. А поскольку их было много, а при своей не столь уж большой скорости пропасть из виду за недолгое время они не могли, можно предположить, что тут и вправду не обошлось без сна наяву или чего-то в этом роде. Однако собака, как и все в этой игре, была очень даже настоящей. Не исключено, что игра включала в себя и испытание спасением заточенных в пузыри собак.

— Как ты ее назовешь? — полюбопытствовала Дженни.

— Не знаю, — отозвалась Ким, глядя на собаку. — Она, наверное, уже старая, поэтому ее и выбросили. Дело в том, что во всех тех пузырьках находились старые, непригодные вещи.

— Ее могли выбросить и из-за болезни, — резонно заметил Сайрус. — Надо проверить, не больна ли она.

Согласившись, что это вполне разумно, Ким осмотрела собаку, но та оказалась вполне здоровой, без каких-либо признаков чесотки, блох и иных собачьих напастей. Кости были целыми, зубы крепкими, мех густым и нелинючим. Крупная — фунтов около семидесяти весом — собака не имела лишнего жира. Короче говоря, она была хоть и старой, но вовсе не больной.

— Может, она волшебная, — предположила Дженни. — Оборотень или что-то в таком роде? Обычные собаки в Ксанфе почти не встречаются.

— Ты волшебная? — спросила Ким, но собака в ответ лишь вильнула хвостом.

Похоже, просто не поняла.

— А может быть, ее как раз за неволшебность и выбросили? — высказал догадку Сайрус.

— Ну уж я-то ее точно не выброшу, волшебная она или нет, — решительно заявила Ким. — Я вот тоже не волшебная, и ничего, живу. Беда в другом — что с ней будет, когда я вернусь в Обыкновению?

— Я бы присмотрела за ней, но не уверена, что она меня примет, — сказала Дженни.

— Чепуха, — возразила Ким. — Она тебя просто мало знает.

Впрочем — тут же сообразила девушка — собака и ее саму знает ничуть не дольше. Разница только в том, что собака видит в ней свою спасительницу, поэтому и выказывает привязанность. И тут Ким поняла, что уже не может думать о спасенном ею существе просто как о собаке — ей необходимо дать имя.

— Эй, собачка, меня тут все уверяют, что и ты, и пузырек, который тебя принес, мне пригрезились. Давай ты будешь Греза.

Собака не возражала. Она легла на дно лодки и заснула.

— Греза так Греза, — хмыкнул Сайрус. — Не худо, чтобы и мне пригрезился пузырь с брошенной кем-то прекрасной русалкой. По-моему, юная красавица больше похожа на Грезу, чем старая дворняга.

— Это точно, — рассмеялась Ким. — Но кто же бросит прекрасную юную русалку?

— Разве только из-за скверного характера, — поддержала шутку Дженни. — Скажем, если она окажется слишком вспыльчивой.

— Русалки вспыльчивыми не бывают, — суховато возразил Сайрус. — Они живут в воде, а вода и пыль несовместимы. Русалки такие же спокойные и ласковые, как их стихия.

— А если стихия разбушуется? — лукаво спросила Ким.

— Бури бушуют лишь на поверхности. В глубине всегда царит спокойствие.

— А может быть, она голодная? — предположила Дженни.

— Как она может быть голодной, если мы ее еще не нашли? — фыркнул русал, но тут же покачал головой. — Прости, я все о своем, а ты о собаке. Да, в пузырях, небось, с кормежкой плохо.

Разумеется, собачьих консервов в лодке не было: пришлось довольствоваться водяными крекерами. Греза недоверчиво обнюхала незнакомый корм, но в конце концов принялась грызть.

Лодка между тем продолжала плыть по течению. Легкое волнение укачивало и убаюкивало так, что под конец всех троих сморил сон. Проснулась Ким от громкого собачьего лая, а открыв глаза, увидела над бортом голову какого-то чудовища. Девушка сумела подавить крик: в книжках о природе она читала, что резкие движения и звуки могут спровоцировать дикое животное к нападению.

Дженни, хотя книжек этих и не читала, придерживалась того же мнения.

— Никак водяной дракон! — произнесла она дрожащим шепотом. — А мы так далеко от суши.

Но Сайрус, в отличие от девушек, ничуть не встревожился.

— Да ведь это Плезир — воскликнул он. — Существо совершенно безвредное.

— А ведь и точно плезиозавр, — кивнула Ким, которой случалось заглядывать и в книжки по палеонтологии.

— Вот-вот, плезирозавр. Он весьма любезен, галантен и учтив — только и думает, как бы кому доставить удовольствие. Должно быть, увидел, как мы тащимся, и решил ускорить наше плавание.

Русал бросил плезирозавру конец каната. Ящер, изысканно изогнув длинную шею, поймал конец каната пастью и, взяв лодку на буксир, быстро поплыл к берегу.

— Но Грезушка не могла знать, что Плезир не кусается, — заметила Ким, поглаживая собаку. — Она честно хотела предупредить нас об опасности.

— Точно, — согласилась Дженни. — Теперь мы можем спать спокойно: ни один хищник к нам незаметно не подберется.

Теперь лодка неслась по волнам чуть ли не со свистом. Берег стремительно приближался: вскоре Плезир остановился и разжал зубы.

— Спасибо! — крикнул ему русал, сматывая канат. Потом он взялся за весло и через протоку направил лодку в прилегавшее к озеру болото.

— А я думала, мы дальше поплывем по реке, — заметила Ким.

— Так и есть, просто Выпечная река берет начало из Полупропеченного болота. По нему-то мы сейчас и плывем.

— Ой, а ведь верно! — воскликнула Ким, вспомнив карту. — Кстати, а почему болото так называется?

— Потому что одна его половина примыкает к области Огня, а там печет так печет. Конечно, полностью болото не пропечешь, но все-таки… Не скажу, чтобы я слишком любил эти места, но там проходит лучший канал, поэтому нам их не миновать.

Вскоре Ким поняла, что он имел в виду. Канал — полоса глубокой и чистой воды — вел туда, где над горизонтом поднималась стена пара, сквозь которую высовывало свои языки пламя. Болотная вода испарялась, сталкиваясь с линией огня, вившиеся над которой жар-птицы вовсю подбавляли жару. Скоро стало припекать как в пекле. Зеленые болотные растения пожухли, а где и спеклись, превратившись в печенье. Пахло вкусно, и девушки решили подкрепиться. Дженни предложила печенье и Грезе, но собака мотнула головой. А вот получив то же лакомство от Ким, с аппетитом принялась хрустеть. Судя по всему, она была воспитанной собакой, из тех, которые не берут еду из чужих рук.

Линия огня становилась все ближе. От воды поднимался пар, и духота стояла как в самой настоящей парилке.

— Нам нужно ускорить движение, — заявил Сайрус. — Я прыгну в воду и потащу лодку на буксире, как Плезир. И не так жарко будет, и ходу прибавим. Если бы еще вы смогли грести…

— Мы постараемся, — решительно пообещала Ким, со страхом поглядывая на совсем близкую огненную стену.

Одежда ее давно высохла, и ей было очень жарко. Зачерпнув из-за борта воды, девушка плеснула ее себе в лицо, и хотя вода была теплой, это принесло некоторое облегчение. Дженни последовала ее примеру, после чего Ким побрызгала и на пыхтевшую, высунув язык, Грезу. Та вроде удивилась, но возражать не стала.

Дженни с веслом стояла у носа лодки, а Ким ближе к корме, у противоположного борта. Обе девушки гребли изо всех сил, стараясь делать это синхронно. Сайрус энергично взбивал воду хвостом и загребал руками, держа канат в зубах. Лодка двигалась быстро, однако пламя так и норовило лизнуть кого-нибудь одним из длинных красных языков, так что время от времени девушкам приходилось опускать весла и поливать друг дружку водой. Когда они подплыли поближе, стало ясно, откуда берется пламя — горели деревья. Правда, это не объясняло, почему они давным-давно не сгорели: даже их кроны оставались целы. Потом Ким вспомнила, что некогда читала и о подобном растении: кажется, оно называлось Неопалимая Купина.

При пристальном рассмотрении оказалось, что зона огня полна жизни: под деревьями распускались огнецветы, меж ветвей порхали огневки, игривые саламандры скакали из огня да в полымя, на ближней макушке, готовясь к очередному самосожжению, усаживалась в гнездо птица феникс, близ самой воды промчался со ржанием конь-огонь, закопченные погорельцы рыдали навзрыд, поливая местность горючими слезами, служившими для огня прекрасным горючим, зажигалки исполняли джигу и другие зажигательные танцы. Вдобавок какие-то люди отбивали перед горящими деревьями поклоны.

— Это еще кто такие? — удивилась Ким.

— Огнепоклонники, — пояснил Сайрус. — Вроде бы их когда-то занесло сюда из ваших краев, из Обыкновении.

— То-то у нас они почти повывелись, — хмыкнула Ким. — Видать, все сюда перебрались, тут им сподручнее.

— Что-то сегодня все здесь воспламенились, — заметил русал. — Конечно, тут всегда прохлаждаться не приходится, но такого пылу-жару я прежде не замечал.

— Возможно, это связано с игрой, — отозвалась Ким. — Плавание проходило гладко, я слегка расхолодилась, вот они и решили поддать жару.

— Похоже на правду, — согласилась Дженни. — Со временем испытания усложнятся, но теперь ты можешь с полным правом сказать, что прошла Огонь и Воду. Надо думать, это приблизило тебя к победе.

— Какая там победа, — смутилась Ким. — Честно признаться, так я чуть не угорела.

— Скромность весьма тебя украшает, — отметил русал.

— Да ничуточки я не скромная, — возразила девушка, смутившись еще пуще. — Просто никаких особых успехов я не добилась: делала, что могла, как и все мы.

Сайрус спорить не стал. Но, похоже, остался при своем мнении.

Когда лодка оставила линию огня позади, Греза вдруг забеспокоилась и начала поскуливать, глядя в сторону берега. Русал подогнал лодку к суше, дав ей возможность вылезти и справить свои собачьи надобности. Судя по всему, собака была приучена к порядку. Ким это порадовало: девушка только теперь поняла, как хорошо иметь домашнее животное. Пусть даже только в игре.

Затем они продолжили путь через болото. Оно занимало обширное пространство, и, хотя двигалась лодка не так уж медленно, Сайрус явно торопился.

— Мы должны добраться до верховьев реки, пока светло, — заявил он.

— А зачем? — спросила Ким. Она слишком устала, и налегать на весла еще сильнее ей вовсе не хотелось. — Почему бы нам не заночевать здесь?

— Нельзя, — пояснил русал. — Опасно. И лагерь разбить негде — все топь да кочки, а главное — эти проклятые аллигации.

— Кто? — переспросила Дженни. — Аллегории?

— Кажется, это родственные виды, — ответил Сайрус. — Только аллегории чаще встречаются на Вековечных полях, а аллигации да аппликаторы больше твари болотные. Встреча с ними ничего хорошего не сулит, так что лучше убраться до ночи в безопасное место.

Ким и по названиям поняла, что с такими существами лучше дела не иметь.

— Надеюсь, мы никого из них не встретим, — сказала она, но на самом деле испытывала на этот счет немалые сомнения. Маловероятно, чтобы игра выпустила ее из трясины, не подсунув еще одно испытание.

Девушка как в воду глядела: в скором времени Греза залаяла, и на виду показалось здоровенное пресмыкающееся с бугристой шкурой, толстым хвостом и огромной пастью с таким количеством острых зубов, что их боязно было подсчитывать.

Спутники налегли на весла, однако рептилия рванулась наперехват. Плавала она на зависть быстро.

— Вы заплыли на мою территорию! — заявила аллигация. — Это вопиющее нарушение, и я просто обязана вас съесть.

Русал молчал, и Ким поняла, что он не может опровергнуть предъявленное обвинение. Ей не оставалось ничего другого, как попробовать сделать это самой.

— Путешествуя по установленному маршруту, мы обладаем правом экстерриториальности, — проговорила девушка. — Таким образом, находясь в своей лодке, мы пребываем вне твоей территории, и, стало быть, съедание нас никоим образом не входит в твою компетенцию.

Аллигация призадумалась. Лодка тем временем продолжала движение.

— Право экстерриториальности не означает права ввоза животных, не прошедших ветеринарного контроля, — выдвинула новое обвинение рептилия. — Исходя из этого, я считаю нужным съесть вашу собаку.

— А вот и нет! — возразила Ким, прижав Грезу к себе. — Пока животное находится на экстерриториальном транспортном средстве, оно под твою юрисдикцию не подпадает.

Аллигация злобно заскрежетала несчетными зубами. Лодка при этом плыла себе и плыла дальше.

— Будучи обыкновенкой, ты вообще не имеешь права находиться в Ксанфе, — не сдавалась рептилия. — Поэтому съесть тебя просто необходимо.

Ким растерялась — на миг ей показалось, что тут крыть нечем. Она ведь и правда обыкновенка, уж с этим-то не поспоришь. Пока она размышляла, тварь подобралась ближе, и опасность стала нешуточной. Даже если хищница не сцапает ее с первого раза, то уж точно отхватит борт лодки. Суденышко пойдет ко дну, и прощай тогда экстерриториальность.

Однако сдаваться просто так девушка не собиралась. Страшилище было уже совсем рядом, когда в голову ей пришел вроде бы удачный довод.

— Хоть я и обыкновенка, но зато игрок. Мне дано право пребывания в Ксанфе на время участия в игре, и съесть меня ты имеешь право, только если мною будет допущена оплошность, наказываемая вылетом из игры. А за мной ничего такого не числится.

Аллигация, видимо, признав свое поражение, всплеснула хвостом и нырнула в тину. Спутники продолжили грести, и вскоре на виду показался берег с увешанными выпечкой прибрежными кустами.

— Надо думать, мы близ устья Выпечной реки, — воскликнула Дженни. — Похоже, мы таки добрались.

— Да, — подтвердил русал, — и все благодаря Ким. Лихо она управилась с этой аллигацией.

— Спасибо, — отозвалась девушка, но прибедняться на сей раз не стала.

Похвала была вполне справедливой, а выслушать справедливую похвалу от красивого мужчины очень даже приятно и ничуть не зазорно.

— Странно, — сказал Сайрус, — когда я проплывал здесь в прошлый раз, этой аллигации не было.

— Надо думать, встреча с ней была для Ким очередным испытанием, — предположила Дженни.

Обыкновенка тем временем заметила на берегу полянку, выглядевшую уютно и мирно.

— Предусмотрены ли игрой зачарованные стоянки для ночлега игроков и спутников? — поинтересовалась она.

— Да, — ответила Дженни. — Только находить их тебе придется самой.

— Ничего. Похоже, одну я уже нашла. Думаю, — она обернулась к Сайрусу, — мы уже достигли рубежей твоего края.

— Да, — кивнул русал. — Я путешествую по всему Крылу, но заглядывать в соседние области решался нечасто. Однако здесь я бывал и могу поклясться, что раньше на берегу был обычный лес.

— Наверняка так и было, — согласилась Ким. — А зачарованную поляну поместили сюда устроители игры специально для отдыха игроков. И раз уж она есть, было бы глупо ею не воспользоваться.

Ким прекрасно понимала, что место для безопасной стоянки представляет собой исключительно ценную находку. Ей повезло, и хотя везение определенно не будет продолжаться вечно, пока оно есть, нужно ему радоваться.

Сайрус, сменив хвост на ноги, отправился к мачтовому лесу за парусиной, а девушки принялись собирать еду, благо кроме выпечки здесь хватало и фруктов, и орехов, и молочая. Ким даже нашла случайно примешавшуюся к выпечке печеную печенку и сорвала ее для Грезы…

— Какая чудесная еда, — промолвила она, когда все уселись ужинать.

— Чего в ней особенного? — удивились Сайрус и Дженни. — Еда как еда, прямо с кустов.

— Ничего-то вы не понимаете, — вздохнула обыкновенка. — Там, где живу я, пирожки на деревьях не растут и чая с молоком в стручках никто отродясь не видывал.

— В моей родной Двухлунии ничего такого тоже нет, — заметила Дженни. — Но тут Ксанф, а для Ксанфа все это в порядке вещей.

— Вы просто не представляете, как вам повезло! Живете, горя не знаете.

— Как не знать. У нас тут полно чудовищ.

— Да разве может аллегория, аллитерация или та же аллигация сравниться с нашей инфляцией, коррупцией или наркоманией. Недаром всякий обыкновен, хоть краем уха слышавший о Ксанфе, мечтает попасть сюда, пусть даже в дурацкой игре.

— А какие у вас в Обыкновении русалки? — поинтересовался Сайрус.

— Русалок, чтоб ты знал, у нас вовсе нет. Правда, в идиотских шоу их, бывает, показывают, но это сплошное надувательство. Обычные девчонки, просто прячут ноги в искусственные хвосты.

— А разве у вас люди с рыбами не скрещиваются?

— Нет. Это запрещается законами генетики.

— Строгая она у вас, эта Генетика. И что, все ее слушаются?

— Да уж приходится. Но что там рыбы — разным расам и племенам породниться друг с другом никакая генетика не запрещает, однако многие считают это предосудительным.

— Верно говорят: унылая Обыкновения, — покачал головой Сайрус.

— Еще как верно, — согласилась Ким.

На ночь поставили две палатки. В одной спали Дженни и Ким, в другой верный условностям Сайрус. Перед палаткой Ким свернулась клубочком Греза: роль сторожевой собаки ее, похоже, вполне устраивала.