Глава 13. СИМУРГ

Они обнаружили себя в сумрачной пещере. Яне с Окрой стояли на каменной плите, а Мела оказалась у самой кромки воды. Куда и плюхнулась, не сумев удержать равновесия. А плюхнувшись, принялась ругаться и отплевываться, поскольку вода была пресной.

К счастью, Окра не мешкая вытащила ее за руку, но одежда русалки промокла насквозь.

— Чудное место, — пробормотала Яне. — Что это такое?

Окра с Мелой проследили за ее взглядом и увидели груду костей и черепов, над которыми со свода пещеры свисали подозрительно наблюдавшие за ними летучие мыши. Настроенные, судя по виду, не слишком доброжелательно. Хуже, впрочем, было другое: в глубине пещеры на уступе находилось заполненное драгоценными камнями драконье гнездо. А в гнезде сидел дракон.

Разинув пасть, он приподнялся и плотоядно уставился на неожиданных гостей. Потом его взгляд упал на обтянутую влажной тканью грудь Мелы, и дракон застыл.

Русалка опустила глаза. Похоже, дракона заворожили вовсе не ее соблазнительные формы, а два сверкавших, как бриллианты, опала. Неужто чудовище решило присоединить камни к своей коллекции?

— О, похоже у нас гости, — послышался вовсе не драконий голос.

Мела подняла голову и увидела за спиной дракона большого змея с человеческой головой. То есть одного из нагов.

— Ты, наверное, Налдо, брат принцессы Нады! — с облегчением воскликнула она.

— Он самый, — кивнул змей. — Но тебя я не знаю, Как ты попала сюда, в логово дракона Кондрака?

— Кондрака? — в ужасе переспросила Мела.

— Так зовут здешнего хозяина, — подтвердил принц. — А ты ожидала найти тут кого-то другого?

— Он убил моего мужа! — вскричала Мела. — Убил и похитил огневодный опал!

Дракон потупился. Налдо посмотрел на него и, видимо, поняв, что тот хотел сказать, заговорил снова:

— Да, но ведь он вернул тебе твой камень и добавил к нему другой, так что теперь у тебя имеется уникальный комплект. Таким образом, Кондрак извинился за то прискорбное происшествие. Камни он узнал сразу, хотя тебя никогда прежде не видел.

— Да, я получила два камня вместо одного, — вынуждена была признать Мела, — но все равно из-за этого Кондрака оказалась в затруднительном положении. Не вздумай он в тот раз поджарить моего мужа, мне не пришлось бы сейчас искать нового и таскаться по суше на этих не очень-то удобных ногах. Она приподняла край юбки и осторожно, так, чтобы не открылись трусики, показала эти самые ноги.

— Так ты что, решила искать мужа в логовище дракона? — осведомился Налдо, лукаво приподняв бровь.

— Нет. Не совсем. Вышло так, что у нас трех имелись Вопросы к Доброму Волшебнику, но он невесть почему отвечать отказался и направил нас к твоей сестре Наде.

А она к тебе. Здесь мы оказались благодаря одному демону, который переправил нас магическим манером. Но уж поверь, что встречаться с драконом Кондраком мне хотелось не больше, чем плюхнуться в противную пресную воду.

— Ага, значит ко мне вас направила сестра, — промолвил Налдо. — В таком случае, я должен оказать вам гостеприимство. Кондрак, — обернулся он к дракону. — Наша гостья промокла. Не найдется ли у тебя сухой человечьей одежды, ты ведь вроде бы одежды не ешь.

Дракон окинул русалку пристальным взглядом и исчез, а через некоторое время появился, держа в зубах женскую одежку.

— Вот возьми, — сказал Налдо, взяв одежду в руки, и показал Меле. — Наряд не шикарный, но сойдет, пока не высохнет твой собственный. Бери. Я брошу, а ты лови. Можешь переодеться в какой-нибудь укромной пещерке, а потом мы поговорим. Мне кажется, нам будет о чем поговорить.

Окра поймала на лету брошенную им одежду и передала Меле. Комплект состоял из мохнатого зеленого лифчика, белой шелковой нижней юбки и пары шлепанцев.

Забравшись в укромный уголок, Мела разделась, вытерлась, натянула запасные сухие трусики и надела новую одежду. Глазомер у дракона оказался что надо, все вещи подошли точно по ее фигуре.

— Неплохо, — с удовлетворением заявила она, вернувшись в пещеру, — А что это за вещи?

Налдо перевел ее вопрос дракону и, выслушав ответ, сказал:

— Эротический комплект. Вязаный лифчик из морских водорослей в сочетании с юбкой в стиле либидо и классическими белыми тапочками создает неподражаемый ансамбль. Эти вещи принадлежали одной исключительно сексуальной красавице с чрезвычайно утонченным вкусом.

Мела предпочла промолчать: уточнять, какова именно была на вкус та сексуальная красавица, ей почему-то не хотелось.

Дракон тем временем свесил с уступа хвост и одну за другой поднял всех трех женщин в свое гнездо. Внутри все искрилось, переливалось и сверкало от обилия изумительных самоцветов. Мела не могла не признать, что вкус (и не только гастрономический) у Кондрака есть.

— Вижу, Кондракова коллекция тебе нравится, — заметил Налдо.

— Впервые вижу, чтобы что-то на суше могло сравниться по красоте с морскими глубинами, — вздохнула русалка.

Дракон фыркнул.

— А вот Кондрак говорит, что ты так же прелестна; как кипящая лава только что извергшегося вулкана, — перевел Налдо.

— Не может быть, — смутилась польщенная Мела. — Разве что он рассматривает меня как лакомство.

— Ну, не без того, конечно, — благодушно согласился наг, свернувшись в кольцо и подняв над змеиным телом человеческую голову. — Нужно относиться к чужим вкусам и пристрастиям с пониманием. Именно в силу прискорбного непонимания Кондрак поджарил твоего мужа, и он вовсе не хочет ссориться с тобой. Вообще-то, мы с ним сидели, играли в кости (благо костей тут сколько угодно) и говорили о политике. Нас объединяет вражда с гоблинами, к тому же он получил важное сообщение от крылатых чудовищ. Никаких гостей мы не ждали, а когда вы появились, мне подумалось, что наша встреча может иметь определенную цель.

— Вот как? — заинтересовалась Мела.

— Именно. А твои слова убедили меня в этом еще больше. Добрый Волшебник ничего не делает просто так, и раз он послал вас к моей сестре, а она ко мне, на то должны быть причины. Давайте все официально представимся друг другу и постараемся выяснить, что же именно свело нас вместе. Хозяин этой пещеры дракон Кондрак, а я Налдо, принц нагов.

— Я Мела, морская русалка. Окра у нас огрица, а Яне — человек. Окре хочется стать Главным Действующим Лицом, а для этого необходимо избавиться от эльфессы Дженни. Ну а Яне пытается узнать свою судьбу.

Все представленные обменялись кивками, но когда Мела обернулась, чтобы представить Яне, та шепнула:

— Как порядочная девушка не могу молчать. Этот Налдо не сводит глаз с твоего зада.

Мела провела рукой по названной части тела и установила, что юбка (видать, такова была особенность стиля либидо) задралась, приоткрыв самый краешек трусиков.

Поняв, что Налдо увидел их, русалка залилась краской и торопливо одернула юбку). Все-таки с хвостом хлопот не в пример меньше.

Однако одернутая сзади юбка стала задираться сбоку, да и тапочки норовили разъехаться, в результате чего ее ноги стали видны опять же до самых трусиков. Бедная русалка не знала, на чем сосредоточиться, то ли на разговоре, то ли на борьбе со своенравной и невесть чего добивающейся одеждой. В прежние времена ее ничуть не заботило, кто там что у нее видит, но ведь тогда она не носила трусиков. Теперь ей приходилось соблюдать сухопутные обычаи, а в таком наряде это было весьма непросто.

— — А что за интересные новости от чудовищ? — спросила между тем Окра.

— А как думаешь, почему Нада послала нас к тебе? — поинтересовалась одновременно с ней Яне.

— Я постараюсь ответить на оба вопроса, — откликнулся Налдо, отведя глаза от того, что, как надеялась Мела, он толком не рассмотрел. — Но сперва мне хотелось бы узнать о вас чуточку побольше. Окра, почему ты считаешь, что избавление от безобидной девочки улучшит твое положение?

— Потому, что ее выбрали Главным Действующим Лицом вместо меня. Если ее не станет, роль освободится и достанется мне.

— Ага, а зла ты ей, стало быть, не желаешь?

— С чего бы это? Мне только и надо, чтобы она убралась подальше и освободила причитающееся мне место.

— Правильно ли я понимаю: представься тебе возможность занять желаемое положение, ты оставила бы эту Дженни в покое?

— Ну, пожалуй, что так. Но если выбирать нужно из нас двоих, я склонна предпочесть свои интересы.

— Ясно. А ты, Яне. Что там насчет твоей судьбы?

— Да то, что я спросила об этом Волшебника, который переправил меня к твоей сестре, а та к тебе. Вот я и думаю, может, тебе на сей счет что-нибудь известно. Я-то точно ничего не знаю.

— То есть сама ты своей судьбы не знаешь, но надеешься на меня?

— А что мне остается? Раз нас переправили к тебе, на тебя и приходится надеяться. Профессор Балломут, похоже, знает, что тут к чему, но он вроде Доброго Волшебника. Оба долдонят что-то насчет контрпродуктивности.

Так что кроме тебя нам рассчитывать не на кого.

Налдо кивнул маячившей на змеиной шее человеческой головой.

— Да, пожалуй, вы правы. Отвечу на оба вопроса. Насчет известия: нам сообщили, что крылатый кентавр Че попал в беду. Крылатые чудовища приглядывают за ни№, но они не имеют права вмешиваться в происходящее. А между тем, если не принять срочных мер, Че может погибнуть. Вместе со своими спутницами, гоблиншей Гвенни и эльфессой Дженни.

— Опять эта Дженни! — воскликнула Окра. — А мне и не надо, чтобы она уцелела.

— А что нам за дело до какого-то, кентавра и гоблинши? — спросила Яне.

Налдо мрачно улыбнулся, и Мела про себя отметила, что его человеческое лицо довольно красиво. Как и змеиные кольца тела, только иной красотой — Я задал себе тот же вопрос, особенно когда узнал, что в эту компанию затесалась гоблинша, — промолвил принц. — Мы, наги, испокон века не ладим с гоблинами.

Однако эта девочка может стать первой в истории женщиной-гоблинатором, а это, в свою очередь, способно несколько улучшить нравы и обычаи гоблинов. Что же до Че, то он находится под особым покровительством птицы Симург, и случись с ним неладное, она сильно разгневается Это не стоит допускать, потому что она запросто может дать нашему мирозданию исчезнуть, заменив его на новое, где ей не будут досаждать.

Мела смекнула, что в определенной степени все это может касаться и их, поскольку они являются хоть и маленькой, но неотъемлемой частью этого мироздания. И исчезать вместе с ним никому неохота Но это ничуть не проясняло вопроса о том, какая связь между ними и неведомой им компанией Че.

— Послушай, — сказала русалка. — У нас полно своих забот, а из тех, кого ты назвал, мы до сих пор слышали только про Дженни. Совершенно непонятно, почему твоя сестрица направила нас сюда: мы к той компании отношения не имеем и помочь ей ничем не можем.

— Это как сказать, — улыбнулся Налдо. — Я мог бы попробовать убедить вас с помощью логики, однако воздержусь от этого, тем паче что вы женщины, а женская логика — вещь особая. Поэтому скажу просто мне кажется, что я могу способствовать разрешению всех проблем к вашему удовольствию Но взамен попрошу вас помочь мне разобраться с моей.

— Ты можешь решить наши проблемы? — возбужденно переспросила Яне.

— Представь себе, могу. Но не стану, пока вы не сделаете кое-что для меня. Помогите выручить кентавра Че.

Мне кажется, с этой целью Добрый Волшебник и направил вас к Наде, а через нее сюда.

— Но коли так, почему нельзя было сразу направить нас к тебе? — спросила Яне.

— Возможно, Мела не захотела бы отправляться в логово Кондрака, — ответил Налдо. — А ты, — он, посмотрел на Окру, — едва ли была бы рада поспешить на выручку Дженни.

— Я и сейчас не рвусь ее вызволять, — буркнула огрица.

— Но ведь ты, как я понял, рвешься стать Главным Действующим Лицом, — напомнил ей принц. — Точно так же, как Яне не терпится узнать свою судьбу, а Меле заполучить мужа. А я — так уж получилось — имею возможность помочь всем вам исполнить свои желания. Правда, за плату, но надеюсь, не столь высокую, как та, что взимает Добрый Волшебник. Вы не будете служить мне целый год, а только поможете выручить Че и его спутниц. При этом вам нет необходимости испытывать к ним добрые чувства Мела, Окра и Яне переглянулись. Русалке услышанное не слишком понравилось, но по здравому размышлению выходило, что если Налдо и вправду может помочь, то имеет смысл пойти ему навстречу. По глазам спутниц она поняла, что они придерживаются того же мнения.

— Так и быть, — сказала она. — Мы согласны, хотя и считаем, что это нечестно.

Налдо пожал плечами: учитывая, что тело у него было змеиное, выглядело это своеобразно.

— По моему, — сказал он, — цена вовсе не чрезмерна.

Тем более что в вашем положении вряд ли стоит торговаться.

С этим спорить не приходилось.

— Хорошо, что мы должны делать? — сказала Мела.

— Вы должны пойти к Симург и сказать ей, что Роксана собирается съесть Че.

— К Симург! — в ужасе воскликнула Мела. — Но к ней никто не смеет соваться!

— Не совсем так, — указал Налдо. — Туда не смеют соваться крылатые чудовища. Все прочие остерегаются делать это из-за менад и Пифона. Но мне кажется, что три девицы, пребывающие в крайней нужде, смогут одолеть эти препоны. Итак, вам надлежит пойти на Парнас и рассказать Симург об угрозе. Потом возвращайтесь, я сдержу свое обещание.

Мела знала, что у нагов принято держать слово, и в искренности принца не сомневалась. Другое дело, что задание казалось ей трудноосуществимым.

— Положим, мы отправимся к Парнасу, — сказала она, — но загвоздка в том, что эта гора высится к югу от Провала, а мы нынче находимся с севера. Путь туда, с учетом переправы через пропасть, займет столько времени, что, боюсь, птица рок успеет сто раз склевать тех, за кого ты так хлопочешь.

— Если идти пешком, то конечно, — согласился Налдо, — но это легко поправить. Сейчас мы выберемся по этому каналу из пещеры, и Кондрак соберет крылатых чудовищ, а они отнесут вас куда надо.

— Что? — взвизгнула Мела. — Опять лезть в паршивую пресную воду?

— Иначе отсюда на выбраться, — покачал головой принц. — Надеюсь, плавать вы все умеете?

Мела переглянулась с подругами. Те кивнули.

— Невелика хитрость — плавать, — сказала русалка. — Но поди поплавай в этой человечьей одежде.

— Вы можете раздеться, — сказал Налдо. — Мы с Кондраком ничего не имеем против.

— Как раз раздеться-то мы при вас и не можем, — возразила русалка. — Вы не должны видеть наши.., короче, не должны, и все тут.

— Давайте я превращусь в змея, — предложил принц. — Ограничения, о которых вы говорите, не распространяются на животных, так что можно будет считать, будто никто ничего не нарушил.

Меле эта логика показалась сомнительной, но весомых возражений у нее почему-то не нашлось. Поэтому принц принял змеиное обличье, а все три спутницы разделись, а потом сняли трусики и остались обнаженными, как нимфы. Сложив вещи, они вопросительно посмотрели на змея.

Змей подтолкнул что-то мордой — как оказалось, веревочную лестницу. Мела сбросила ее с уступа и убедилась, что она прочно закреплена наверху и достает до самого пола пещеры. Должно быть, по ней обычно поднимались наверх драконовы гости. Конечно, представить себе дракона в роли гостеприимного хозяина было не так-то просто, но, с другой стороны, почему бы и нет. В конце концов, известная роковая ссора Кондрака с русалом Руссом, та самая, которая привела к утрате огневодного опала, произошла во время игры в «Огонь — Вода — Песок». Хотя для каждого разумного морского обитателя было очевидно, что вода гасит огонь, песок вытесняет воду, а огонь растапливает песок, дракон почему-то пребывал в уверенности, будто все наоборот: огонь выпаривает воду, вода покрывает песок, а песок тушит огонь. В результате каждый из игроков решил, что противник мухлюет, а за такое, как известно, бьют. Вот до чего доводят азартные игры в сочетании с мужским упрямством и мужской драчливостью. Впрочем, нельзя не признать, что у мужчин имеются и некоторые достоинства: иные из них способны сделать жизнь женщины интересной. Конечно, далеко не в той мере, в какой делает интересной жизнь мужчины женщина, но что тут поделаешь. В жизни и в любви редко находится место справедливости.

Спутницы по очереди спустились по лестнице к темной воде, над которой вились, видимо, являвшиеся стражами пещеры летучие мыши. Змей соскользнул в воду, и они последовали за ним. Мела сделала это скрепя сердце: силы ей давала лишь надежда заполучить мужа. Когда все закончится, она вернется в море, и уж тогда никто и ни за что не затянет ее в пресную воду.

Змей плыл впереди, женщины гуськом за ним. Потом он нырнул в заполненный водой тоннель, и Мела последовала его примеру. В тоннеле плавали зубастые и очень злобные с виду рыбы, и русалка пожалела, что не имеет хвоста, который позволил бы ей скоренько от них убраться. Но этого не потребовалось: кусачие страшилища не нападали, видимо, получив на сей счет указания от Кондрака. Гнездо дракона охранялось и с суши, и с воды, и с воздуха. Впрочем, демон сумел переместить спутниц прямо в пещеру, да и гоблины в свое время ухитрились прорваться к драгоценностям. Видимо, неприступных крепостей не существует.

Проплыв подводным проходом, они оказались в большой пещере. Попавший туда посторонний в жизни бы не сообразил, что здешний водоем представляет собой вход в драконье логовище. Мелу больше удивляло то, что Кондрак, дракон огнедышащий и крылатый, без труда пользовался водным путем. Впрочем, она не считала себя крупным специалистом по драконам. Кроме того, почему бы некоторым летучим огнеметам не уметь плавать, коль скоро представители морского народа, хоть и без удовольствия, но разгуливают по суше.

На поверхности стоял день, и спутницам пришлось одеться. А поскольку первоначальная одежда Мелы так и не высохла, ей пришлось опять натянуть лифчик из морских водорослей, а поверх трусиков надеть склонную задираться юбку. Лифчиком она была вполне довольна и даже подумывала оставить его себе, когда все закончится. Он ей подходил и по фасону, и по размеру, и по материалу — как-никак морское изделие. А вот юбчонка, похоже, могла поставить ее в затруднительное положение. Она все время норовила задраться и показать то, чего показывать не следовало. Ну а тапочки безусловно подыгрывали юбке.

Оказалось, что выход из пещеры расположен над отвесным склоном, но прежде чем Мела успела задуматься, как же спуститься вниз, к пещере подлетел грифон. Чудовище с орлиной головой и львиными лапами зависло перед лазом, но широкие крылья не позволяли ему залететь внутрь.

— Хватайся за его лапы! — сказал ей Налдо, снова принявший облик нага. Поднятый грифоньими крыльями ветер красиво ерошил его волосы.

— Я.., ээ… — растерянно пролепетала русалка…

— Не бойся, грифоны дали обет защищать кентавра Че, и кроме того Кондрак договорился с ними, чтобы они доставили вас к горе Парнас. Каждый грифон может нести только одну женщину, и этот, его зовут Грегори, понесет тебя. Возьмешься за лапы, а он подтянет тебя и посадит на спину.

Нельзя сказать, чтобы слова принца развеяли опасения Мелы, знавшей, что грифоны очень любят всячески терзать таких соблазнительных русалочек, как она. Однако ей следовало подать пример спутницам. Кроме того, коварная юбка уже начала задираться, а тапочки разъезжаться, грозя усадить ее перед грифоном в излишне соблазнительную позу. Подвергать же чудовище лишнему искушению определенно не стоило. Руководствуясь этими соображениями, Мела усилием воли подавила в себе страх, шагнула на самый край уступами, потянувшись, схватила чудовище за передние лапы.

Грифон взмахнул крыльями и сорвал русалку с уступа. Болтаясь в воздухе, словно язычок колокольчика, она испытала смертельный страх, но прежде чем успела завизжать, чудовище рывком перебросило ее через орлиную голову, так что она, совершив кульбит, приземлилась прямо на львиную спину.

Переведя дух, Мела решила, что кричать не стоит. Она сидела верхом на грифоне, и теперь, как бы высоко ни задралась юбка, трусиков ее не мог увидеть никто.

Вцепившись в пышное оперение грифоньей гривы, русалка оглянулась и с облегчением увидела позади еще двух летящих грифонов: один нес Окру, а другой — Яне.

Взмахивая мощными крыльями, грифоны стремительно неслись на юг. Когда (это случилось на удивление скоро) внизу замаячил Провал, русалка попыталась углядеть пещеру, через которую они проникли в царство демонов, но заметить что либо с такой высоты и на такой скорости было трудно. А вот профессору Балломуту удалось в одно мгновение перенести их из мира демонов в логовище дракона. Вот уж с кем бы ей не хотелось поссориться, так с этим профессором!

Грифоны тем временем набрали еще большую скорость Внизу огромным ковром расстилался Ксанф с его лесами, реками, полями и озерами. Одно из озер напоминало по форме рот с подставленными для поцелуя губками. Мела тут же узнала Чмок-Поцелуй, где совсем недавно побывала. К югу от озера тянулась линия Люблю-реки, вверх по течению которой поднялась Окра. Следуя вдоль русла, грифоны добрались до другого, более крупного озера. Вне всякого сомнения, то было озеро Огр-Ызок, где обитали донные прокляторы и на берегах которого (о чем свидетельствовал пример Окры) можно было встретить отбившихся от своих огров. Затем крылатые чудовища повернули на юго-запад, промчались над непроходимыми джунглями и, когда впереди замаячила вершина горы, пошли на снижение. Летающие существа не рисковали приближаться к Парнасу, и Мела уже настроилась на то, что ее со спутницами ждет долгий нелегкий путь пешком. Однако, приземлившись, грифоны не ссадили женщин, а продолжили бег к горе на четырех ногах. Русалка поняла, почему Кондрак обратился за помощью именно к этим существам: имея четыре лапы, они могли передвигаться по земле с тем же проворством, что и по воздуху, а стало быть, имели возможность доставить путниц поближе к подножию.

Наконец грифоны остановились: ступить на Парнас никто из них не осмеливался. Слезая с Грегори, Мела расчувствовалась настолько, что в порыве благодарности чмокнула его в орлиный клюв. Золотистые перья грифона стали красными как свекла, к чему русалка отнеслась с пониманием: ее шаловливая юбчонка тоже порой заставляла ее краснеть. Впрочем, не исключено, что грифон побагровел исключительно по причине невозможности со вкусом расклевать ее нежную плоть Так или иначе грифоны улетели, оставив Мелу, Окру и Яне у подножия горы, путь к вершине которой был чреват опасностью встречи со злобными менадами и чудовищным Пифоном. Прежде чем двинуться вперед, русалка решила свериться со своим справочником, чтобы лучше представлять себе характер угрозы.

— Просто так взять да подняться у нас не получится, — объявила она. — Менады настолько дикие женщины, что всех, кто им попадается, разрывают на части. А тех, кто не попадается им, пожирает Пифон. Правда, на горе живут еще и музы, но они ни во что и не вмешиваются.

К тому же нам надо не к ним, а к Симург, которая гнездится на самой вершине.

— Возможно, если я как следует огрею одну из этих менад, им расхочется нас разрывать, — предположила Окра.

— Но они не нападают по одной, — резонно сказала Мела. — Огреешь одну — нападут другие. Ты, может быть, и отобьешься, но меня или Яне за это время уже раздерут.

— А нет ли на горе зачарованной тропы? Или просто такой, возле которой не караулят эти страшилища? — спросила Окра.

— Наверняка есть! — с воодушевлением заявила Яне. — Вот найдем ее и спокойненько пойдем наверх, не боясь ни менад, ни Пифона.

Не разделявшая подобного оптимизма Мела хотела было возразить, но передумала. Другого выхода, кроме как лезть на гору, у них все равно не было, так зачем же прежде времени пугать спутниц? Много ли радости от того, что, перед тем как оказаться разорванными или проглоченными, они будут дрожать от страха? Конечно, если верить Окре, с Главными Действующими Лицами ничего дурного не случается, но русалка сомневалась в том, что может причислить себя к последним. И то сказать — разве Главное Действующее Лицо могло бы остаться без мужа? Таким образом, ни одна из спутниц не имела гарантии безопасности. Конечно, им ничего не стоило отказаться от рискованного задания и повернуть назад, но поступить так значило потерять надежду на исполнение их желаний.

Думая обо всем этом, русалка не могла отделаться от мысли, что Налдо поступил с ними жестоко. Ему следовало не беречь свою змеиную шкуру, а отправиться на гору самому. Возникшее было предположение, будто никаких ответов у него нет, и все его обещания не что иное, как надувательство, Мела отбросила. Наги славились честностью, а принц просто обязан являться лучшим представителем своего народа, поэтому, скорее всего, он не собирался нарушать условия сделки. Что не делало саму сделку менее жестокой.

Окра и Яне с воодушевлением искали подходящую тропу, но Мела участвовала в этом без особого рвения. Будучи старше и опытнее, русалка знала, какие тяжкие удары обрушивает порой жизнь на беззащитных женщин.

Взять хотя бы утрату мужа! Но она решила, что лучше оставить этих бедняжек в блаженном неведении, чем огорчать их раньше времени.

Некоторое время девушки без толку суетились у подножия, но неожиданно Окра радостно воскликнула:

— Нашла! Нашла! Здесь невидимая тропа!

— Вот здорово! — с восторгом вскричала Яне.

— А как ты ее нашла, невидимую-то? — спросила Мела.

— Я ее унюхала, — с гордостью объявила огрица, указывая на непроходимые заросли топорщившей иголки ежевики.

— Туда нельзя, мы все исколемся! — возразила Мела.

— Нет там никакой ежевики, одна видимость. Иллюзия, благодаря которой настоящая ежевика сюда и не суется, думает, будто место уже занято. Этим тропа и хороша: раз никто ее не видит, значит, никто ее и не стережет.

Вряд ли менадам, какими бы дикими они ни были, захочется оказаться исколотыми иголками. Думаю, тропа идет до самой вершины.

Мела осторожно прикоснулась пальцем к ощетинившемуся иглами кусту, но рука ее не ощутила никакой преграды. Перед ними действительно находилась мастерски сработанная иллюзия, маскировавшая превосходную тропу.

Окра двинулась вперед первой, Мела последовала за ней, а замыкала цепочку радостно улыбавшаяся Яне. Да и как ей было не радоваться, ведь это она выразила уверенность в существовании удобной тропы. И оказалась права! Теперь ей казалось, что все пойдет как по маслу, а русалка не хотела лишать ее этой иллюзии. По ее наблюдениям, все лишавшиеся последних иллюзий почему-то становились не слишком приятными в общении.

Благодаря острому огрскому нюху, Окра легко следовала всем изгибам невидимой тропы, тогда как любой, не обладавший столь великолепным чутьем, наверняка на первом же повороте вломился бы в настоящую ежевику.

Сама невидимая тропа была ухоженной, ухабов или колдобин, не считая иллюзорных, на ней не попадалось, а вот кто ее проложил и поддерживал в порядке, оставалось тайной.

Миновав около трети пути к вершине, спутницы услышали истошные вопли, а вскоре увидели стоявшую на поперечной тропе дикую женщину, издававшую их. Совершенно обнаженная, с великолепной фигурой, она походила бы на нимфу, если бы не искаженное гримасой ярости лицо и не буйное облако всклокоченных волос. Вопль ее вовсе не был криком испуга: этим звериным воем она созывала своих соплеменниц на охоту.

— Бежим! — крикнула Мела, надеясь только на то, что менады не увидят невидимую тропу.

К счастью, так оно и вышло. В то время как русалка и Яне устремились за Окрой, дикие женщины бросились им наперерез и оказались в самой гуще вовсе не иллюзорной ежевики. Они огласили склон криками, но на сей раз в них слышались не только злоба, но и боль. Попробуйте-ка продираться голышом сквозь колючие кусты, которые вдобавок так и норовят взять вас в ежовые рукавицы. Видимо, им не нравилось, когда их царапают да колют, хотя сами они проделывали такое с другими с превеликим удовольствием. Поразмыслив, можно было припомнить и еще кое-кого со схожим отношением к жизни, но Мела этим заниматься не стала.

Так или иначе дикие женщины не могли обнаружить тропу, а ломясь сквозь кусты, отстали и вскоре скрылись из виду Сами беглянки тоже изрядно запыхались, однако, не будучи уверенными в том, что окончательно оторвались от преследовательниц, еще долго не сбавляли шагу.

Когда стало ясно, что менады их не догонят, все еще не верившая в удачу Мела вспомнила, что у Пифона вроде бы тоже неплохое чутье. Однако везение, обычно выпадающее на долю Главных Действующих Лиц, сопутствовало им и дальше, словно кто-то что-то слегка напутал в сценарии. Никто больше не потревожил их до тех пор, пока тропа не уперлась в отвесную каменную стену. Стена эта, похоже, опоясывала всю гору так, что обойти ее было нельзя.