Но оставалось нечто важное - что-то, что ей необходимо вспомнить. Грейс сдалась на милость тьмы. Где-то заухали совы. Ей снова было тринадцать лет.
      Над ее головой скрипнули половицы: старые сосновые доски прогибались под внушительной массой. Это, должно быть, миссис Фальк направляется в ванную после своего стакана чая с джином перед сном. Грейс так и не поняла, почему комната кухарки располагается на третьем этаже, ведь этой грузной даме требовалось десять минут, чтобы подняться по лестнице.
      С другой стороны, все, кто работал в приюте, жили наверху - прислуга, медсестра, экономка, садовник, миссис Фальк и мистер Холидей, директор приюта. Может быть, так было легче держать детей на расстоянии. Третий этаж был строго-настрого запрещен Правилами. Однажды, когда Грейс было восемь лет, она подошла к лестнице, ведущей на третий этаж, и занесла ногу на первую ступеньку. В тот же миг ее настигла миссис Фальк, отволокла на кухню и отходила там одной из своих больших деревянных ложек, которыми помешивала суп в котлах. Грейс никогда больше не делала попытки подняться наверх.
      Где-то над головой хлопнула дверь. Несколько секунд спустя послышалось ворчание, сопровождающееся натужным пыхтением. Это навело Грейс на воспоминание о документальном фильме Национального Географического Общества, который ей однажды дали посмотреть по старенькому приютскому черно-белому телевизору. Ей нравились такие фильмы, хотя мистер Холидей и говорил, что все ученые безбожные грешники. Тот фильм был о животных в Африке. Там черный буйвол, погрузившись в глубокую лужу грязи, издавал точно такое же пыхтение. Кажется, стряпня Фальк ей самой не пошла впрок. Вот опять. Это значит, что три-четыре раза за ночь Грейс будет разбужена ее хождениями. Если вообще уснет.
      - Грейс...
      Едва слышный шепот возник в темноте спальни.
      - О Грейси...
      Хихиканье.
      Грейс оцепенела. Разговаривать после того, как погашен свет, запрещалось Правилами. Как и вставать с постели, даже если вам хотелось писать.
      Мочиться в постель как раз не шло вразрез с Правилами - а случалось это здесь нередко. В иной день простыни с желтыми пятнами развевались на бельевой веревке, как флаги. В то же время, испачкав постель, можешь получить шлепок-другой от миссис Мурто, экономки, а то и от ее мужа, если самой ей недосуг, а большие руки мистера Мурто грубые и жесткие от работы. Грейс научилась не пить слишком много перед сном.
      - Мы за тобой, Грейси. - Снова короткие приглушенные смешки. - Это я, миссис Фальк и мистер Холидей здесь. - Противное причмокивание. - Мы хотим, чтобы ты стала нашей особенной девочкой, Грейси.
      Из темноты протянулись руки, готовые ухватить ее за рубашку.
      Грейс резко села.
      - Оставьте меня в покое.
      Она произнесла эти слова вслух, пусть даже миссис Броуд, смотрительница по второму этажу, сидит на стуле за дверью. Руки исчезли.
      - Ах ты, маленькая... - Грейс не разобрала слово, - лучше бы ты заткнулась.
      Это была Мэтти Уинтер. Ей нравилось вворачивать слова, которые она украдкой подслушивала у мистера Мурто. Садовник имел обыкновение непрерывно ругаться за работой и, казалось, никогда не замечал этого.
      - Ты нас слышишь? - донесся тонкий жалобный шепоток. Лизбет Картер. Она говорила, словно хныкала: у нее что-то было не в порядке с носом, и она не могла свободно дышать. В последнее время Лизбет тенью следовала за Мэтти.
      Грейс могла лишь смутно различить их силуэты во мраке: один высокий и толстый, другой маленький и худой, как щепка. Попав в сиротский приют два года тому назад, Мэтти объявила себя королевой спальни девочек на втором этаже, и никто из них не возразил - по крайней мере не получив в отместку от Мэтти кулаком в живот. Грейс по возможности избегала Мэтти, но несколько месяцев назад той, судя по всему, надоело молчание Грейс, и с тех пор она непрестанно пыталась вывести девочку из себя.
      - Я сказала, оставьте меня в покое. - Грейс не стала понижать голос.
      Сдавленный вскрик, и снова Лизбет:
      - Боже мой, я что-то слышала! Это дверь? Что мы будем делать, Мэтти? Броуд все слышит.
      - И твое хныканье в том числе, - прошипела Мэтти. - Заткнись, пока я тебя не прибила.
      Лизбет всхлипнула. Ее худая тень скользнула в дальний угол комнаты к своей кровати.
      Глаза Мэтти поблескивали в слабом свете, проникавшем из-под двери. Она прислушивалась. Грейс тоже напрягла слух. Броуд, высохшая старуха с седыми волосами, стянутыми в тугой пучок, обладала длинными, как у осла, ушами. И если она слышала шум в спальне, то обычно врывалась, включала тусклый верхний свет и вопила в точности как осел.
      Тишина. Не слышно даже сухого шороха страниц пожелтевшего тома "Хрестоматии".
      - А зачем мне читать что-то новое? - сказала Броуд в ответ на вопрос Грейс. - Ничего приличного не было написано за последние пятьдесят лет. Извращенцы эти нынешние авторы. Желчь из них льется, как из сточной канавы, а они еще называют это литературой. Так что мне не нужны современные "Ридерз дайджест" или что-то еще в этом роде. Я могу назвать все это одним словом, вот так-то.
      Она никогда не говорила, что это за слово, но Грейс полагала, что мистер Мурто знает его.
      Из-за двери не доносилось ни звука. Мэтти наклонилась ближе. Грейс почувствовала ее горячее кисловатое дыхание у своего лица. Она нащупала грудь Грейс, нашла сосок и сдавила его.
      - Милые у тебя грудки, Грейс. Они крутят их тебе, пока ты не закричишь? Этого они от тебя хотят?
      Она нажала сильнее.
      Грейс сжала зубы, сдерживаясь, чтобы не закричать. Не потому, что Броуд услышит, это ее не волновало; вопли старухи ей вреда не причинят. Она не хотела пасовать перед Мэтти.
      Мэтти фыркнула и отпустила ее, но вдруг вскинула руку, снова схватила Грейс за грудь и сжала ее. И еще раз.
      Грейс едва дышала. Неужели Мэтти не понимает? Дрожащей рукой Грейс дотронулась до руки девочки - и в тот же миг, словно какой-то провод соединил их, она почувствовала ненависть, отвращение... тоску. За последние два года они настигали и Грейс, и Лизбет, и Сару Фейнман, и Нелл Варне. Но никогда не приходили к Мэтти.
      Грейс будто сунула палец в электрическую розетку. Как это У нее получилось? Как она смогла узнать, что думает Мэтти?
      Мэтти оттолкнула руку Грейс. Проводок порвался.
      - Ах ты, сука!
      Слово было знакомо Грейс. Прозвучало оно так, будто Мэтти плакала, но это было невозможно.
      - Ты, тощая маленькая... - такого слова Грейс никогда раньше не слышала. - Что ты со мной сделала?
      - Но ты ведь хочешь этого, - сказала Грейс, на этот раз шепотом, потому что ее душила тошнота. - Ты хочешь, чтобы они пришли за тобой. Но это не сделает тебя особенной, Мэтти. Это сделает тебя...
      Грейс не могла найти нужные слова, чтобы объяснить. Ведь в конце концов это обращает тебя в ничто. И, может быть, единственный способ противостоять насилию - быть полностью, абсолютно пустой. В полумраке глаза Мэтти сверкнули яростной болью и желанием. Затем, издав звук, который мог быть и пренебрежительным фырканьем, и рыданием, она прокралась к своей постели.
      Грейс легла и снова стала смотреть в темноту. Она пыталась заставить себя не думать. Раньше по ночам она думала о людях, которые могли прийти когда-нибудь и спасти их, - о людях из правительства. Но потом однажды приехал какой-то человек; глаза у него были красные и усталые, а костюм мятый и грязный. Мистер Холидей все ему показывал, широко улыбался, отечески поглаживая по головкам попадавшихся малышей, а тот человек сделал несколько заметок в своем блокноте и уехал. И жизнь вошла в привычное русло.
      Разумеется, Грейс быстро поняла, что жизнь в приюте ужасна. В нормальных условиях дети не лежат по ночам без сна, ожидая легкого поскрипывания половиц и рук, тянущихся из мрака.
      Правда, в последнее время они приходили за ней все реже и реже. Она связывала это с тем, что Броуд называла, сморщив свой ослиный нос, ежемесячным несчастьем. Но это было еще не все.
      Нельзя сказать, что она сопротивлялась им. Она не боролась и не кричала, а старалась наблюдать как бы со стороны. Казалось, им это не нравится. Тогда она стала смотреть на них более пристально. А однажды ночью несколько месяцев тому назад тот, кто пришел за ней, отступил, не начав. Грейс не могла видеть его лица - они всегда были в масках, - но руки она узнала. Мозолистые и сильные руки рабочего.
      - Прекрати так смотреть на меня, ты, маленькая Иезавель, - прорычал он.
      Как - "так", мистер Мурто?
      Она даже не произнесла эти слова вслух, но глаза его расширились за прорезями маски. Он поднял кулак, словно хотел ударить ее, но не ударил.
      - Ты не лучше меня, потаскушка. Думаешь навредить мне своими чарами, но ничего у тебя не выйдет. Ты еще заплатишь за это.
      Но ей повезло. Она бросилась назад к своей кровати, а они почему-то не пошли за ней.
      Даже не глядя, Грейс чувствовала их взгляды. И тоже наблюдала, по-своему. Иногда, спускаясь на первый этаж, она слышала споры, которые быстро стихали, как только девочка оказывалась в поле зрения. А порой кто-нибудь из них пристально смотрел на нее, забавно скосив глаза. И только заметив такой же взгляд у одной из младших девочек, Грейс наконец поняла, что это страх.
      Почему-то эти взгляды вызывали у Грейс улыбку. На прошлой неделе она улыбнулась миссис Фальк в столовой.
      - Прекрати, ужасная девчонка, - прохрипела Фальк, прижимая руку ко рту и с трудом втягивая в себя воздух, и вдруг, переваливаясь с ноги на ногу, заковыляла прочь со всей возможной быстротой.
      А потом пришел мистер Холидей и сообщил им, что миссис Фальк больна и сегодня он сам раздаст им обед.
      И вновь тишина. Мэтти, должно быть, добралась до постели, и Лизбет тоже. Сара похрапывала, а Нелл тихонько всхлипывала во сне. Она всегда плакала во сне, хотя наутро никогда этого не помнила.
      Снова скрип наверху. Фальк неуклюжей тяжелой походкой возвращается в свою комнату. Половицы стонут. Тонко скрипнула дверь, и затем надолго воцарилась тишина.
      Треск!
      Грейс села в кровати. Сара и Нелл тоже поднялись, похожие на призраков в своих белых ночных рубашках.
      - Черт, - выпалила Мэтти. - Что это было? Лизбет взвизгнула:
      - Они идут за нами!
      Мэтти протянула руку, чтобы стукнуть ее. Лизбет сжалась в комок, заглушая рыдания подушкой.
      Грейс прислушалась. Раздался еще один звук, более глухой, чем первый. Будто что-то мягкое и ужасно большое упало на пол.
      - Фальк, - прошептала она.
      - Что это, Грейс? - спросила Нелл, смуглой рукой прижимая к груди простыню.
      Грейс, ничего не ответив, выскользнула из постели. Она подошла к двери.
      - Грейс! - прошептала Сара. - Нельзя выходить!
      Опять стало тихо. Нет, неправда. Раздался слабый размеренный звук, похожий на стук метронома, которым пользовалась Броуд во время пения псалмов на Рождественском ужине.
      - Грейс!
      Она повернула ручку, дверь распахнулась, и в комнату проник свет.
      Потрепанная хрестоматия лежала на стуле. Старухи нигде не было видно. Грейс поколебалась. Оставить пост у спальни ночью - значит нарушить столько Правил, что на кухне Фальк не хватит ложек. Но что-то было неладно. Затаив дыхание, она вышла в коридор. Не было нужды говорить остальным, чтобы они остались - никто не пошел за ней. Слышался плач Лизбет.
      Грейс сделала несколько шагов по коридору. Вот - поскребывание. Доносится сверху, будто крысы грызут дерево. Ей показалось, что какой-то голос тихо произносит ругательства.
      Девочка двинулась дальше. Ни одна из дверей в коридоре не открылась. На сиротский приют снова опустилась тишина. Остался лишь этот глухой звук. Грейс дошла до конца коридора. Перед нею была лестница на третий этаж.
      Грейс уцепилась за ветхие перила и глянула вверх. Колени подгибались, еще можно бегом вернуться в постель, пока Броуд ее не поймала. Дело тянуло на хорошую порку. Но она не повернула назад.
      Что-то случилось. Грейс это чувствовала, как почувствовала душевную боль Мэтти.
      Будто по своей собственной воле ее правая нога коснулась ступеньки. Сверху хлынул серебристый серовато-синий свет. Он скатывался по ступенькам, как клубящийся туман.
      Сделай это, Грейс.
      Теперь к прежнему звуку добавилось странное гудение, которое постепенно перешло в пронзительный вой. Грейс открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Свет расплескивался по ступенькам, собирался вокруг ног, холодил кожу.
      Ты должна подняться по лестнице. Ты уже однажды сделала это, когда тебе было тринадцать. И сможешь сделать это снова.
      Цепляясь за перила, Грейс поставила ногу на ступеньку - и мир обратился в пламя.
      Нет, не так. Языки пламени дотянутся до нее позднее. Не раньше, чем она увидит. Ей нужно подняться по ступенькам.
      Но огонь уже ревел вокруг. Грейс свернулась в клубок на лестнице и разразилась слезами не тринадцатилетней девочки, но взрослой женщины. Потом тени окутали все вокруг и погасили огонь.
      50
      Тревис раздвинул тяжелые гардины, впуская в комнату яркий свет октябрьского утра.
      - Грейс, - позвал он, присев на краешек кровати. Слабый стон слетел с ее губ, голова дернулась, но глаза оставались закрытыми. Она спала.
      Нет, не спала, Тревис. Это не просто сон. Грейс снова там, снова окутана тенью прошлого.
      Он положил правую руку ей на лоб и почувствовал покалывание.
      - Грейс, пора просыпаться. Ты в Денвере, в отеле "Браун Палас". Да, я знаю, он кажется причудливым по сравнению с мотелем "Голубые небеса", но не сердись. Это из-за Ищущих.
      Уголки ее рта опустились вниз. Пальцы сжались в кулаки, сминая покрывало.
      Вани привезла их сюда накануне вечером, после нападения на мотель. Ни он, ни Грейс не знали, где Ищущие, но Вани каким-то образом знала. Она провела их в комнату на третьем этаже, постучала. Когда же дверь открылась и выглянуло удивленное лицо Дейдры, в холле кроме них уже никого не было.
      Они постарались во всех подробностях рассказать Дейдре и Фарру о случившемся, потом посмотрели сообщение по четвертому каналу в десятичасовом выпуске новостей. Тревис не очень удивился, когда на экране появились их с Грейс фотографии.
      - Полиция ищет этих двоих по подозрению в причастности к разбою в мотеле "Голубые небеса", - произнес бесстрастный голос диктора. - Они считаются опасными, поэтому, если увидите их, не приближайтесь к ним, а немедленно сообщите в полицию.
      Очевидно, их друзья в "Дюратеке" были заняты. И вновь Тревис подумал о фигуре в золотой маске, о которой Вани сказала, что это хозяин горлетов. Движением руки ему удалось остановить сердце Тревиса. Если бы не кинжал, заколдованный Повелителями Рун много лет назад, Тревис сейчас уже был бы мертв.
      Спасибо, Джек, мысленно произнес он.
      Сразу после новостей Грейс отправилась спать. Но Тревису было не до сна. Глубоко за полночь он все еще беседовал с Дейдрой и Фарром, подробно рассказывая им все, что мог вспомнить о нападении. Наконец Фарр пошел в свою комнату, чтобы связаться с Ищущими. Дейдра приготовила Тревису напиток, который считала травяным чаем, но он, видно, содержал много других активных компонентов, потому что, очнувшись, Тревис обнаружил, что лежит на диване, а в окно комнаты просачивается между высокими городскими зданиями красный отблеск рассвета.
      Глаза Грейс были еще закрыты, но веки уже подрагивали. Он наклонился и поцеловал ее влажный лоб:
      - Я люблю тебя, Грейс.
      Она открыла глаза, приподнялась и пригладила спутанные волосы:
      - Тревис, ты... что-то сказал?
      Он улыбнулся и взял ее руки в свои:
      - Я просто сказал, что пора просыпаться.
      - Извини, я была в... я имею в виду, я была только...
      - Все в порядке, Грейс. Я знаю.
      Он крепче сжал ее руки.
      - Я была там, в Спардисе. Я видела тень.
      Она оцепенела и попыталась высвободить руки, но он не отпустил.
      - Ты должна была мне рассказать, - мягко проговорил он. - Насчет регрессий. У тебя их не было со времени нашего возвращения в Денвер, так ведь?
      Ей не хотелось говорить об этом.
      - Не беспокойся, Тревис. Я не хочу надоедать тебе старыми воспоминаниями.
      Он не знал, смеяться или плакать. Это какое-то безумие. Почему она всегда думает, что со всем должна справляться сама?
      - Надоедай мне, Грейс, пожалуйста. Мне это необходимо. Она пристально посмотрела на него. Потом легкая улыбка коснулась ее губ. Медленно, словно не зная в точности, как это сделать, Грейс подняла руку и погладила Тревиса по щеке.
      - Когда именно среди всех этих несчастий ты стал сильным? Теперь настал его черед удивиться ее словам. Он выпрямился, потом пожал плечами.
      - Не знаю, Грейс. Правда, не знаю.
      Она отвела взгляд:
      - Я не могу остановить воспоминания, Тревис. Иногда мне кажется, прошлое захлестнет меня.
      - Что прошло, то прошло, Грейс. Прошлое не может причинить тебе вреда.
      - Так ли?
      Он встал.
      - Пошли. Дейдра звала в гостиную. Посмотрим, умеют ли в этом отеле заваривать приличный мэддок.
      51
      Дейдра уже разливала напиток из серебряного чайника. Не говоря ни слова, она протянула им чашки, и Тревис удивился, почему вчера он сомневался в ее дружбе.
      - Спасибо, - сказал он, отхлебнув из чашки.
      Это был не мэддок, а самый настоящий густой, темный, прекрасно заваренный кофе.
      - Вы у меня в долгу, - ответила она.
      Грейс устроилась на стуле и отпивала из чашки маленькими глотками. Открылась дверь второй спальни, и вошел Фарр. На нем была та же мятая одежда, что и накануне, а лицо все так же хранило хмурое выражение.
      - Что сказали Философы? - спросила Дейдра.
      Фарр провел рукой по своим темным вьющимся волосам.
      - Ничего. Они абсолютно ничего не говорят. Дейдра нахмурилась:
      - Но это же невозможно. Стюарт и Эрике мертвы, а мы нарушали Правила направо и налево. Они должны что-то сказать.
      - Очевидно, не должны.
      Фарр и Дейдра опустили глаза, а Тревис вздохнул:
      - Прошу прощения, но вы забыли, что не все в этой комнате свободно понимают язык Ищущих. Не могли бы вы перевести?
      - Я не уверен, что смогу, - сказал Фарр, заправляя выбившийся край рубашки.
      Тревис искоса посмотрел на него:
      - То есть? Вы всегда говорите загадками и всегда появляетесь в черных лимузинах в нужный момент. Я думал, у вас, Ищущих, на все есть ответ.
      - Я тоже так думал, - прошептал Фарр. Грейс нарушила тишину:
      - Ладно, а что нам делать теперь?
      Тревис с наслаждением допил ароматный кофе и стал размышлять. У "Дюратека" оставался Бельтан, только теперь в их распоряжении имелись еще и колдуны в золотых масках. Да, проблема. Пока Тревис не знал способа ее решить.
      - Мы должны найти вашего друга, рыцаря Бельтана. Действовать нужно быстро. У нас мало времени.
      Тревис широко раскрыл глаза, будто пространство вокруг него расступилось. Раздался щелчок, словно закрылась дверь номера. Но он не помнил, слышал ли, чтобы она открывалась.
      - Вани, - выдохнул он. - Ты вернулась.
      Она улыбнулась, и суровое выражение ее лица несколько смягчилось.
      - Не совсем так, Уайлдер. Я никуда и не уходила. Я должна наблюдать за этим отелем. Здесь безопасно - пока. - Она склонила голову, ее короткие взъерошенные волосы блестели в свете утреннего солнца. - Это кофе?
      - Позвольте мне, - предложила Дейдра, надеясь за этими простыми действиями скрыть свое удивление. Она наполнила чашку.
      - Спасибо. - Вани взяла предложенный кофе.
      - Ты знаешь, это не мэддок, - предупредила Грейс. Вани вдохнула поднимавшийся от чашки пар.
      - Подойдет и это, Грейс Беккет. Сегодня была... долгая ночь.
      Вани села на софу, и впервые Тревис заметил тени под ее золотистыми глазами. На ней все еще были облегающие штаны и сапоги из черной кожи, куртку она сняла, оставшись в черной маечке. Когда Вани подносила чашку ко рту, Тревису были видны татуированные символы, змеившиеся по ее рукам. Еще больше символов охватывало шею. Он не знал их значения, ему было только известно, что это не руны.
      - Итак, ты нас знаешь, - сказал Фарр.
      - Вы Ищущий, - сказала Вани. Фарр кивнул.
      - Зачем ты прибыла сюда, на Землю? Ты можешь нам сказать?
      Вани опустила чашку.
      - Разве Тревис Уайлдер и Грейс Беккет еще не рассказали вам? Я прибыла, чтобы забрать их обратно на Зею.
      Дейдра хотела было что-то сказать, но Фарр сделал легкое движение рукой, призывая ее к молчанию. Она бросила на него вопрошающий взгляд. Тревис заметил этот молчаливый диалог и решил, что, видимо, таковы правила их взаимоотношений.
      Грейс выпрямилась, щеки ее порозовели от выпитого кофе.
      - Как ты оказалась здесь, Вани? Как ты попала на Землю? Мне нужно... нам нужно знать.
      Вани, казалось, задумалась над этими словами. Наконец кивнула:
      - Пожалуй, я начну свой рассказ вот так. Давным-давно мои предки жили на юге Зеи, в жарком краю Морингарта в городе Мрак Моринду. Из всех городов Амуна, расположенных на берегах великой реки Эмир, только город Кор был древнее. Кор был самым большим из городов-государств, но Мрак Моринду самое лучшее пристанище для колдунов.
      - Колдуны, - проговорил Тревис. - Вчера ночью ты, кажется, назвала колдуном того, в золотой маске?
      - Да, - подтвердила Вани, сощурив глаза.
      - Так кто же такие колдуны? Они такие же, как Повелители Рун?
      - Нет, колдуны - еще их называют магами - не имеют ничего общего с чародеями севера. По крайней мере насколько мне известно. К сожалению, многое из того, что было известно моему народу, оказалось утраченным со времени нашего изгнания из Моринду и земель Амуна. Короче говоря, колдуны это те, кто может приманивать морндари и повелевать ими.
      - Морндари, - повторила Дейдра. Очевидно, она забыла указания Фарра. Вани кивнула.
      - На древнем языке моего народа это значит "те, кто жаждет". С тех пор как первые люди Амуна обнаружили их, морндари жаждут. Они... - Она посмотрела в потолок, словно подыскивая слова, и продолжила: - На вашем языке их можно было бы назвать духами. Но не духами умерших людей. Они древние - стары как мир или, может быть, еще старее. Их можно почувствовать, но у них нет тел, они не имеют формы и, по существу, не являются живыми. Однако они могущественны. И, как обнаружили колдуны, их можно приманить кровью. Поэтому их так и назвали.
      - Кровь, - содрогнулась Грейс. - Ты имеешь в виду кровь животных?
      Вани покачала головой:
      - Если колдун хочет повелевать ими, то должен предложить им свою собственную кровь. Отведав ее, морндари становятся тупыми и сытыми, и тогда колдун может просить их о чем угодно.
      Как это возможно? - хотел спросить Тревис, но язык, казалось, присох к небу.
      - Блистательные города Амуна пали две тысячи лет тому назад, - сказала Вани. - Колдуны восстали против богов, но были отброшены и уничтожены, а река Эмир сменила русло во время последнего столкновения, поэтому Амун стал таким, каким он является сейчас: Морголти, пустыня пыли и костей.
      Грейс подтянула колени к груди.
      - Очень интересная история, Вани, но какое отношение это имеет к тому, как ты попала на Землю.
      Вани улыбнулась:
      - У настоящего глубокие корни, Грейс Беккет, а мгновения - как листья на дереве. Даже простое событие происходит только потому, что раньше случилась тысяча других событий. Мой народ называет это судьбой.
      - Я бы назвала это теорией хаоса, - сказала Грейс. Вани пожала плечами:
      - Как ни называй, а результат один. В разгар войны против богов колдуны попытались вырвать у Мрака Моринду тайну - тайну великой мощи. Чтобы не дать им уйти, колдуны Моринду запечатали ворота и разрушили город изнутри. Так Моринду и его тайна оказались навеки погребенными под песками Амуна.
      Тревис сжал свою пустую чашку.
      - Вани, те колдуны, что хотели украсть тайну власти из Моринду, тоже носили золотые маски?
      Вани сдержанно кивнула.
      - В Амуне был городок Шират, с начала времен богов являвшийся антиподом Моринду. Это люди из Ширата первыми стали называть город моих предков Мраком, чтобы отравить сознание людей - заставить их бояться и ненавидеть жителей Моринду. Шират всегда жаждал завладеть знанием Моринду. Да, - ее глаза встретились с глазами Тревиса, - колдуны Ширата носили золотые маски.
      Грейс подскочила:
      - Вани, ты же сказала, что все колдуны были уничтожены в ту войну.
      - Большинство. Но не все.
      - И все-таки непонятно, зачем двухтысячелетиям старцам интересоваться мной и Тревисом?
      - Причина та же, что и у моего народа, - ответила Вани, пристально разглядывая свои запястья с замысловатым рисунком татуировок. - Раз выжил кто-то из народа Моринду, выжили и некоторые из людей Ширата. Они никогда не прекращали поиска утерянных тайн моринду. А мы никогда не прекращали всеми силами мешать им. Прошлой ночью на вас напал один из представителей Ширата. Если бы даже ты не увидел его, Уайлдер, я бы все равно знала это. Они всегда использовали горлетов в качестве рабов.
      Грейс поежилась:
      - А какие они, Вани? Эти горлеты?
      - Они создаются черной магией Ширата. Мне лишь известно, что они сделаны из сочетания крови и плоти различных существ. Но я никогда не видела таких горлетов. Они сильнее тех, о которых мне доводилось слышать раньше. И быстрее.
      - И сообразительнее, - добавила Грейс. - Не так ли? Вани кивнула.
      - В любом случае я рада, что колдуны Ширата объявились. В последние месяцы я стала подозревать, что через Врата прошел один из их отрядов.
      Даже Фарр забыл об установленных им самим правилах.
      - Врата? - Его карие глаза пристально смотрели на Вани. - Ты хочешь сказать, что между Зеей и Землей есть какой-то проход?
      Вани улыбнулась:
      - Долгое время мой народ прятал артефакт Моринду. Однако три года назад мы рискнули воспользоваться им, и вот я здесь, на Земле, в надежде найти Уайлдера и Беккет.
      - Три года? Но ты не могла так долго находиться на Земле. Ищущие услышали бы об этом.
      Улыбка превратилась в легкую гримасу:
      - Думаю, вы переоцениваете быстроту, с которой я могу выучить язык незнакомого мира, и недооцениваете мою способность скрываться от глаз Ищущих.
      Фарр не нашелся что сказать.
      Нервы Тревиса были натянуты как струна.
      - Если у тебя есть Врата, Вани, то ты можешь помочь нам доставить Бельтана обратно на Зею.
      - Нет, не могу.
      Ее ровный голос потряс Тревиса. Он не сводил с Вани глаз, как и Грейс.
      - Артефакт Моринду всемогущ, и хотя мы используем его, принцип действия нам не вполне понятен. Видите ли, артефакт полый, и когда мой народ впервые обнаружил его, он был наполнен темной жидкостью.
      - Кровью, - догадалась Грейс.
      - Да, кровью. Но когда я хотела воспользоваться артефактом, чтобы отправиться на Землю, мой брат обнаружил, что он пуст.
      Тревис в волнении провел рукой по своей стриженой голове.
      - Но я не понимаю. Разве не может твой брат просто наполнить эту штуку и забрать нас обратно?
      - Это не так просто, Уайлдер. Мы не знаем, какая кровь была в артефакте.
      Грейс предположила нарочито спокойно:
      - Человеческая кровь?
      - Нет, - возразила Вани, повернувшись к Грейс. - Человеческая кровь не отворяет Врата. В артефакте была другая кровь, кровь большой силы. И чтобы снова открыть Врата, понадобится такая же.
      - Но разве артефакт не "подсказал" тебе, что ему нужно? - Грейс отщипывала катышки свалявшейся шерсти от своего пушистого свитера.
      - На артефакте нет надписей. Если бы они были - то на древнем языке Моринду, и мы бы не смогли их перевести. Говорят, чтобы открыть путь, нужна такая же сильная кровь, как Кровь Света.
      Грейс вздохнула:
      - И у тебя нет никакой идеи. Что бы это могло значить? Вани не ответила.
      - Только то, что ты застряла здесь. - Тревис вздохнул и уточнил: - Мы застряли здесь.
      Вани встала и прошлась перед окном. Черная кожа поскрипывала.
      - Мы подозревали, что кровь будет расходоваться по мере использования артефакта. Еще не отправившись в это путешествие, я знала, что оно будет в один конец. Но примерно год назад брат прислал мне сообщение, что те, кого мы ищем, появились на Зее, и зовут их Грейс Беккет и Тревис Уайлдер.
      Дейдра тихонько присвистнула.
      - Вот это удар - попасть сюда без пути назад и вдруг узнать, что те, кого ты ищешь, - там, на Зее.
      Вани с иронией взглянула на Дейдру:
      - Это ты верно заметила, Ищущая. Однако два месяца назад брат прислал мне другую весть: что Уайлдер и Беккет вернулись на Землю.
      Тревис попытался разобраться:
      - Подожди минуту. Если ты не можешь открыть Врата, как же твой брат посылает тебе сообщения?
      - С помощью вот этого.
      Вани вынула из кармана черный треугольный камень. Фарр придвинулся ближе, стараясь разглядеть.
      - Что это?
      - Часть артефакта Моринду, - сказала Вани. - Она позволяет брату говорить со мной через артефакт, хотя это обходится ему дорого. Без этой части артефакт неполон.
      - Как это понимать? - недоуменно спросил Фарр. Вани сжала в ладони каменный треугольник.
      - Месяц назад передо мной появились Врата. Я подумала, что это очередное сообщение от брата. Но ошибалась. Врата... открылись шире.
      Грейс выпрямилась.
      - Скирата.
      - Я не сразу поняла это. Я была застигнута врасплох и едва успела спастись. В то мгновение я не видела, кто напал на меня, но прошлой ночью подтвердились мои опасения. Через Врата действительно прошел колдун из Скирата. Вероятно, он силой вырвал артефакт из рук брата и с его помощью прошел через Врата.
      - Подожди минутку, - снова остановил ее Тревис. - Ты, кажется, сказала, что не можешь активизировать артефакт без нужной крови.
      - Да, - согласилась Вани. - Сказала. Тревиса охватила дрожь. Неужели...
      Однако Грейс успела раньше:
      - Ты думаешь, колдун узнал секрет? Ты считаешь, он знает, какая кровь нужна, чтобы привести в действие артефакт?
      - Видимо, да, - подтвердила Вани. - Иначе он не смог бы пройти.
      Фарр мрачно глянул на Дейдру.