Мрак остаётся (Последняя Руна - 3)

      - Орсит, не сочти мой вопрос оскорбительным, - вмешался Фолкен, - но разве раньше храмы не пытались строить друг другу пакости?
      - Пытались. И хотя Манду редко принимал участие в этих склоках, боги большие любители выяснять отношения, создавать союзы, перетягивать на свою сторону сочувствующих, а затем предавать их, и все для того, чтобы укрепить свои позиции и увеличить число последователей. Я опасаюсь, как бы некоторые храмы - из тех, что не отличаются добродетелью - не прибегли при случае к запрещенным приемам. Кровь жрецов льется не в первый раз. Но никогда, за всю двухтысячелетнюю историю Тарраса, убийства не происходили столь часто. Бога больше нет.
      Мелия сжала кулачки.
      - Но что по этому поводу предпринимает Этерион?
      - Как ни печально, почти ничего, - отвечал Орсит, - разве что вечно спорит и швыряет в разные стороны обвинения.
      - Этерион? - переспросила Эйрин. - А это еще кто?
      - Это ассамблея храмов Тарраса, - пояснил Фолкен. - То место, где собираются жрецы, чтобы обсудить наболевшие вопросы. Или же повыяснять отношения, что случается гораздо чаще. Надеюсь, ты обратила внимание по дороге сюда на самый большой купол? Это и есть и Этерион.
      - Я теперь редко покидаю стены храма, - произнес Орсит. - Но три дня назад посетил Этерион, когда там собралась последняя ассамблея. Однако никакого решения так и не было принято. Наоборот, жрецы принялись поливать друг друга грязью. Казалось, они пришли туда специально для того, чтобы обрушить друг на друга самые несуразные обвинения - мол, заговор этот дело рук конкурентов, вознамерившихся переманить на свою сторону новых верующих и возвыситься над другими культами.
      Дарж презрительно фыркнул:
      - Ваши жрецы и боги скорее похожи на детей, что ссорятся из-за игрушки.
      - Ты недалек от истины, - пробормотал Фолкен.
      - Но почему бы богам не объединиться, вместо того чтобы поливать друг друга грязью? - продолжал Дарж. - Вместе они бы гораздо скорее вывели преступника на чистую воду.
      - Разумный вопрос, о смелый воин, - согласился Орсит. - Но я сомневаюсь, что ответ на него придется тебе по душе. Видишь ли, за всеми этими взаимными обвинениями и упреками я почувствовал нечто такое, что было гораздо сильнее и глубже всего остального. И это нечто - страх. Я ощущал его в каждом, кто там присутствовал.
      Лирит кивнула:
      - Понимаю. Ведь тот, кому хватило смелости убить бога, не остановится перед новыми убийствами.
      И тогда Эйрин все поняла.
      - Остальные боги опасаются, что если они начнут искать убийцу, то и сами могут стать его новыми жертвами. И если боятся боги, то что же говорить о жрецах.
      Орсит кивнул:
      - В ваших словах есть доля правды, дети мои, хотя все не так-то просто. История соперничества среди богов Тарраса похожа на бурлящий океан, и простые смертные осмеливаются приблизиться разве что к кромке прибоя, в страхе, как бы их ураганом не унесло в открытое море.
      Мелия закусила губу.
      - Даже для нас, бессмертных, порой бывает много неясного. Я надеялась, что члены Этериона сумеют договориться и совместными усилиями схватят убийцу Ондо. Однако сердце подсказывает мне, что этого не произойдет.
      - Он кому-то перешел дорогу? - поинтересовался Фолкен.
      - О, Ондо настроил против себя не одного бога, - пояснил Орсит. - Он не самый могущественный из них, всего лишь покровитель гильдии золотых дел мастеров. А это значит, что в его руках все производство ювелирных украшений в Таррасе. А многие из богов питают к золоту слабость, любят украшать им как жрецов, так и храмы.
      Фолкен многозначительно почесал подбородок. Но даже если сказанное Орситом и показалось ему немаловажным, он не подал виду.
      - Что ж, - сказала Мелия, сверкнув глазами. - Уж если Этерион не способен ничего предпринять, я буду вынуждена обратиться за помощью к иным силам. Я попрошу аудиенции у самого императора.
      В ответ Орсит лишь печально покачал головой:
      - Увидишь, моя дорогая, он тебе ответит отказом. Даже тебе. Скорбя по Ондо, император запер ворота дворца и никого не желает видеть.
      - Скорее он прячет за ними какую-то тайну, - буркнул себе под нос Фолкен. - Готов поспорить, что император забился под одеяло и трясется там от страха, гадая, что же произойдет дальше. Эфезианцы никогда не отличались мужеством.
      - Увы, похоже, что трусость была присуща им всем до единого, согласился Орсит. - Всем девятнадцати.
      - Девятнадцати? - изумился Дарж. - Их что, было так много?
      - О да, наша династия древняя. Нынешний император - девятнадцатый по счету на эфезианском престоле, - уточнил Орсит.
      - Неужели никто не пытался его сбросить? Зачем вам понадобились все эти девятнадцать императоров-трусов?
      - Затем, что мягкотелый император все же лучше сильного и жестокого тирана.
      И вновь Дарж не нашел, что на это сказать.
      - И что теперь? - поинтересовался Фолкен, глядя на Мелию.
      Та, сложив руки на груди, покачалась в воздухе:
      - Не знаю. Для начала нам надо найти себе пристанище. Мне же необходимо время, чтобы подумать.
      С этими словами она грациозно опустилась на пол. А вот для Даржа вновь принять вертикальное положение оказалось делом не из легких, не говоря уже об изяществе. На помощь рыцарю пришел Фолкен, рывком поставив его на ноги. И вот теперь Дарж стоял на своих двоих. Лицо его пылало смущением и гневом одновременно, что всех весьма позабавило. Эйрин даже чмокнула его в морщинистую щеку, отчего Дарж засмущался еще больше. Затем они все попрощались с Орситом, пообещав вскоре вновь навестить его. Жрец же остался парить в воздухе.
      - И куда теперь? - поинтересовался Фолкен у Мелии, после того как они покинули стены храма.
      - Полагаю, добрый Ландус может посоветовать нам приличную гостиницу.
      Юный послушник, проводивший их до дверей, поднял голову:
      - Разумеется, о Ваше святейшество. Все гостиницы находятся в Четвертом Круге. Мне представляется, вам бы подошел "Дом Девяти Фонтанов". Там вам наверняка понравится.
      - Только не это! - вскричала Мелия и в ужасе застыла на месте.
      Эйрин, да и все остальные, удивленно посмотрели на нее. Мелия же побледнела как полотно.
      - О, простите меня, если я чем-то оскорбил Ваше святейшество. Если вы имеете что-то против этой гостиницы...
      Фолкен оттолкнул юного жреца в сторону:
      - Мелия, что с тобой? Что случилось?
      С этими словами он схватил богиню за плечи. Какое-то мгновение Мелия стояла, окаменев как статуя, а затем с рыданиями осела в объятия барда.
      - Это Геб! - прошептала она.
      Эйрин еще ни разу не слышала этого имени. - Геб?
      - Да, Крысиный Бог, - пояснил Ландус. - Божество воров и попрошаек. Но...
      - В чем дело? - потребовал ответа Фолкен.
      Не успела Мелия проговорить, как Эйрин уже знала, в чем тут дело. .
      - Он мертв, - прошептала Мелия срывающимся голосом. - Его убили!
      38
      Даржу Таррас не понравился.
      Нет, рыцарь не отрицал, что город велик и древен. Он был даже согласен назвать его величественным. Пять кругов цитадели поражали своей высотой и мощью и при необходимости могли защитить жителей от посягательств любого врага. Даже сумей неприятель преодолеть внешние стены, как ему пришлось бы штурмом брать еще четыре линии обороны. К тому же местный гарнизон отличался выучкой и дисциплиной, рынки изобиловали товарами, как местными, так и заморскими. Даже климат благоволил городу - благодаря морским ветрам здесь никогда не было изнуряющей жары.
      И все-таки пока они шагали по направлению к Четвертому Кругу, Дарж проникался все большей уверенностью, что он ни за что на свете не обменял бы на Таррас свой серый холодный замок посреди продуваемой всеми ветрами пустоши. Город явно был нездоров - чего только стоили его многочисленные культы и склочные боги, пропитанный пряными ароматами воздух, шумные улицы и тенистые гроты. Дарж не был уверен, в чем тут дело, но он видел признаки нездоровья даже в городских стенах. Несмотря на их видимую мощь, стены покрывала паутина тонких трещин, которые на протяжении многих веков не раз пытались залатать и замазать. То же самое нездоровье читалось и в глазах его жителей, которые то и дело попадались ему навстречу, - Даржа настораживал их пустой, отрешенный взгляд. Это был какой-то усталый город.
      Нет, даже не усталый. Просто он слишком давно стоит под палящим солнцем и на своем долгом веку повидал и пережил все, что только случается в этом мире. Это был пресыщенный город, пресыщены и его жители.
      Кому, как не Даржу, было знать, какую опасность таит в себе эта пресыщенность. Когда человек все испробовал, когда его больше нечем удивить, он от скуки способен на любые необдуманные поступки, на любые глупости. Даржу не раз приходилось видеть, как в поисках острых ощущений люди спивались, или, не зная устали, волочились за женскими юбками, или пытались щекотать себе нервы на войне, убивая себе подобных, и все от неизбывной скуки.
      А если такой пресыщенностью заражен целый город?
      - Мелия, может, тебе тяжело идти? - поинтересовался у богини Фолкен, когда они в очередной раз миновали городские ворота и вышли на шумную улицу Четвертого Круга. - Мы с Лирит можем пойти вперед и прислать за тобою носилки.
      Царственное лицо Мелии было исполнено решимости:
      - Фолкен, я же сказала, что не сяду ни в какие носилки. Как я могу позволить себе разъезжать, сидя на шелковых подушках, когда двоих моих братьев больше нет в живых? Я дойду до гостиницы своим ходом.
      Они свернули на боковую улицу - она была столь узка, что скорее напоминала туннель. Солнечные лучи почти не проникали в нее - лишь тусклые голубоватые отблески, которые отбрасывали нависшие над улочкой стены домов. После ослепительного солнца глаза Даржа не сразу освоились с полумраком, царившим в этом рукотворном ущелье, но вскоре он увидел их - женскую фигуру с ребенком на руках, что, казалось, плыла им навстречу.
      Дарж даже споткнулся. От неожиданности сердце едва не выскочило из груди. Как реи могли оказаться здесь, в этом чужом знойном городе, можно сказать, за тридевять земель от промерзших равнин Эмбара?
      - Дарж?
      Он почувствовал, как на запястье ему легла чья-то рука. Самая обыкновенная, теплая человеческая рука, но Даржу ее прикосновение показалось сродни раскаленным кузнечным щипцам.
      - Дарж, с вами все в порядке?
      Это была Лирит. Она наверняка заметила испуг в его глазах, потому что тотчас убрала руку. В ее собственных глазах тоже застыл ужас. Но Дарж испугался не ее прикосновения - его взгляд был устремлен вдоль улицы.
      Но страх постепенно отступил, кровь вернулась к лицу, дыхание стало ровным.
      Теперь женщина с ребенком находилась совсем близко, и стало понятно, что это никакой не призрак. На женщине была полупрозрачная туника, окутавшая ее подобно туману, а из-под слоя пепла, которым было вымазано ее лицо, просвечивала смуглая кожа. Завернутый в пеленки ребенок был так же смугл, как и мать, а крошечное личико, как и у нее, перемазано пеплом. Женщина шла, склонившись над младенцем и напевая ему на ходу колыбельную.
      - Со мной все нормально, - заверил было спутницу Дарж, но в этот момент Мелия сделала шаг навстречу женщине.
      - Я не узнаю твоих одежд, - негромко сказала она, обращаясь к незнакомке. - Можно спросить, какому культу ты следуешь?
      Женщина оторвала взгляд от младенца и улыбнулась:
      - Неудивительно, что вы, госпожа, не узнали моих одежд. Это новый культ в этом городе. Новое божество зовут Тира, или иначе - Дитя Огня.
      От Даржа не скрылось, как ахнули шагавшие рядом с ним Лирит и Эйрин. Он и сам ощутил, как внутри него шевельнулось неприятное чувство. Он не испытывал ничего подобного уже долгие годы и с непривычки мог принять его за восторг. Обычно Дарж бывал невысокого мнения о богах, но, с другой стороны, до этого ему ни разу не приходилось путешествовать в обществе богини. В Мелии было нечто умиротворяющее, непривычное и вместе с тем завораживающее.
      - О да, как я сразу не догадалась, - прошептала богиня. Женщина в сером неправильно истолковала ее слова.
      - Пусть вас не тревожит, госпожа, что вы ничего о нем не знали. Но вскоре все в этом городе узнают о нем, и тогда они последуют за Тирой. Ибо она ступила в огонь, чтобы все мы сумели преобразиться.
      - Преобразиться? Но как? - Мелия еще пристальнее посмотрела на женщину.
      - В тех, кто мы есть на самом деле.
      С этими словами женщина еще крепче прижала младенца к груди и зашагала дальше по улице. Вскоре ее серые одежды растворились в полумраке переулка. Но нет, то было не видение. И все же, как уяснил для себя в последние недели Дарж, чтобы ощутить присутствие потусторонних сил, не обязательно встретить призрак. И он тотчас задумался, суждено ли ему снова увидеть холодные равнины Эмбара.
      Женщина скрылась из виду, и у него из груди вырвался облегченный вздох. Оставалось только надеяться, что остальные этого не заметили, поскольку внимание его спутников было приковано к Мелии. Сопровождаемая Фолкеном, та шагала дальше по улице. И хотя печаль все еще окутывала ее легким облаком, лицо ее светилось слабой улыбкой.
      - Это Тира, - прошептала она, и глаза ее вспыхнули огнем. - Значит, она все-таки богиня.
      Лирит кивнула:
      - Меня уже давно мучил вопрос, надолго ли хватит преданности ее последователей, если вокруг Тиры сформируется мистический культ? Но кто мог представить себе, что все произойдет так быстро! Ты заметил, как посветлела Мелия? Да, пусть несколько богов погибли, зато родилось новое божество.
      Дарж мало что понял в этом разговоре о богах и богинях. Все, что выходило за рамки его опыта - а последний состоял главным образом из попыток расплавить в тигле или растворить ее в кислоте какую-нибудь субстанцию, с тем чтобы изучить ее качества, - было свыше его понимания. И тем не менее сказанное Лирит почему-то вселило в его сердце надежду.
      "Дом Девяти Фонтанов" был расположен на восточном краю города, недалеко от стены Третьего Круга, в том месте, где в море выступал небольшой мыс.
      Фолкен уже объяснил путникам, что в Третьем Круге живут таррасские купцы, и до известной степени это было видно и по гостинице. Она оказалась просторной и хорошо обставленной, хотя и далеко не шикарной. Чисто выбеленные стены лишены каких-либо украшений, незамысловатый мозаичный узор на полу радовал глаз. Сама гостиница представляла собой квадратное строение в несколько этажей, за стенами которого находился открытый внутренний двор, где журчали струи нескольких фонтанов. Наверное, от них гостиница и получила свое название.
      Заправляла гостиницей моложавая женщина по имени мадам Вил - ее черные как смоль волосы уже тронула седина, но она все еще оставалась хороша собой. Надо сказать, что Дарж немало подивился тому, что хозяйка гостиницы - женщина. В доминионах это считалось не женским делом. Держать пивную это да, варить пиво - работа женская. Но на то и диковинная заморская страна, чтобы и нравы в ней тоже были диковинные.
      К тому же Вил справлялась со своим хозяйством на славу. Между прочим, чем больше Дарж об этом задумывался, тем большим уважением проникался к ней. Уж лучше остановиться в гостинице чистой и уютной, где во всем чувствуется женская рука, нежели в той, где заправляет какой-нибудь неотесанный мужлан. Стоит ли удивляться, что в Эмбаре гостиницы и постоялые дворы один запущеннее другого. Выходило, что обычаи и нравы города не так уж и плохи.
      И хотя большинство постояльцев гостиницы составляли заезжие купцы как правило, из ближайших к Таррасу городов, - по комнатам, куда привела их Вил, нетрудно было понять, что здесь нередко останавливаются гости и поважнее или по крайней мере с более тугими кошельками. Пол в комнатах был выложен голубой плиткой. Широкие окна выходили во внутренний двор, тонкие прозрачные занавески колыхались на легком ветерке.
      Дарж уловил журчание воды - оно доносилось из небольшой бронзовой раковины, установленной на мраморном постаменте. Из камня торчала трубка, и из нее в раковину бежала веселая струйка воды. Как ни странно, вода при этом не переливалась через край. Не иначе как там имелась вторая трубка, по которой она стекала вниз и затем куда-то еще. То есть сама текла сюда и сама же вытекала куда-то прочь за пределы гостиницы.
      - Вам здесь нравится, госпожа? - поинтересовалась у Мелии хозяйка гостиницы.
      Мелия подошла к окну и ахнула:
      - Все просто чудесно, мадам Вил.
      Фолкен положил в ладонь хозяйки несколько монет. Та кивнула и удалилась.
      К гостиной примыкали три спальни - одна для Мелии, другая для девушек и третья для Фолкена с Даржем. Имелась здесь, как обнаружил любопытный рыцарь, еще одна комната - с ванной, причем, как и в случае с фонтаном, вода сама бежала сюда по трубам. А еще - вот чудо! - удивительной формы ночная ваза, снабженная бачком с водой для смыва нечистот. Дарж, который ни разу в жизни не видал ничего подобного, не удержался от соблазна и несколько раз спустил из бачка воду, чтобы убедиться, как работает сие хитроумное устройство. Он бы и дальше продолжил свои сливные опыты, если бы не Мелия. Заметив, что рыцарь ведет себя как малое дитя, она укоризненно заметила, что, мол, нечего понапрасну расходовать драгоценную воду, которая поступала сюда с далеких северных гор. После чего Дарж сел и задумался, каким это образом прохладная ледниковая вода попадает в жаркий южный город, преодолев расстояние в десятки миль.
      - Ну, вот мы и пришли, - задумчиво произнес Фолкен. - И что теперь?
      Бард сидел, поглощая принесенные слугою оливки. Лирит и Эйрин расположились возле окна и вдвоем лакомились апельсином. Даржу уже доводилось пробовать оливки, а в доминионах рыцарь как-то раз отведал и апельсин - но там все это было редкостью, деликатесами и по карману разве что богачам. В Таррасе же, как он успел заметить по пути в гостиницу, апельсинами торговали буквально на каждом углу.
      Мелия сидела в кресле с пушистым черным котенком на коленях. Дарж никак не мог взять в толк, откуда тот взялся - не иначе как обитал где-то здесь же, при гостинице, и случайно забрел к ним в комнату. Даржу показалось странным, что котенок этот как две капли воды похож на другого того, что несколько месяцев назад сопровождал их до самого Перридона. Нет, это лишь совпадение, убеждал себя рыцарь. За это время тот наверняка уже стал ростом с настоящего взрослого кота.
      - Даже не знаю, что и делать, - сокрушенно вздохнула Мелия. - Право, не знаю.
      Ее слова застали Даржа врасплох. Ведь все они прибыли в Таррас по ее, Мелии, просьбе. Даржу казалось, что коль она просила их об этой любезности, то у нее наверняка имелся план действий, и по прибытии на место назначения Мелия тотчас возьмется за разгадку убийства бога. Или богов, как теперь выяснилось. Но Мелия лишь смотрела в окно и рассеянно гладила котенка. От Даржа не скрылось, как девушки обменялись многозначительными взглядами - не иначе они тоже не ожидали услышать от бывшей богини такое признание.
      К еще большему своему удивлению, Дарж обнаружил, что вскочил с места. Нет, просто непозволительно вот так сидеть и ждать у моря погоды. Надо срочно что-то предпринять.
      - Чтобы раскрыть убийство, надо применить логику. В ответ на это Фолкен только фыркнул:
      - Речь идет о городе, где полным-полно богов, Дарж, а не о твоих химических опытах. Логика здесь бессильна.
      - Нет, это не довод, - возразил Дарж.
      Логика всесильна всегда и везде. Верно, боги загадочны, а пути их неисповедимы. Но с другой стороны - хотя они и отличаются от людей, - у них имеются, так сказать, свои правила игры. Тому свидетельство козни и склоки их последователей - разве об этом не говорила сама Мелия, да и Фолкен тоже.
      - Мелия, ты не могла бы мне рассказать, что представляли собой эти Ордо и Геб? - обратился он к богине.
      - Какая разница. Ведь их больше нет! - воскликнула та. Дарж постарался заговорить с ней как можно проникновеннее, хотя и не понимал, будет ли от этого толк.
      - Нет-нет, разница есть, и немалая! Ведь если мы лучше узнаем, что это за боги, то сможем понять, зачем кому-то понадобилось причинять им зло. Из того, что я успел заметить, и тот, и другой были второстепенными божествами.
      Услышав такие речи, Мелия подняла глаза.
      - Это еще не значит, что они заслужили смерть! - возмущенно бросила она рыцарю.
      Дарж поморщился. Лицо Мелии стало серым - под стать вымазанному пеплом лицу женщины, что встретилась им на улице. Но, коль уж дело приняло такой оборот, останавливать-ся не имело смысла. Налицо загадка. А Дарж мастер разгадывать загадки. И наверняка отыщется какая-то закономерность. Главное, хорошенько поискать.
      - Я отнюдь не хотел сказать, миледи, что гибель этих богов не имеет значения. Напротив, то, что жертвой кровавого злодеяния становится бог, наводит на грустные размышления. Можно предположить, что убийца не только жесток, но и наделен властью. Я же задаю один-единственный вопрос: почему убиты именно эти боги?
      - Ты хочешь сказать, что Ондо и Геб выбраны не случайно? - спросил Фолкен.
      - Согласитесь, что у убийцы наверняка имелся какой-то план, - пожал плечами Дарж.
      - Нет, здесь что-то не так, - вмешалась Эйрин. - Чтобы убить бога, надо обладать незаурядными способностями. А если убийца действительно наделен могуществом, то зачем он начал с второстепенных божеств? Не проще ли ему было начать с самых влиятельных. Как, например, Ватрис или Йорус?
      Эйрин теперь стояла возле камина, прикрыв сухую руку здоровой. Она успела переодеться в чистое платье из легкой голубой ткани, под которой Дарж различил стройные девичьи формы. И поспешил отвести глаза - нет, пожалуй, все-таки чуть позднее, чем того требовали приличия.
      Эйрин побарабанила пальцами по щеке:
      - Думаю, мне понятна причина, почему в качестве жертвы был выбран Ондо. В его власти находились все золотых дел мастера в городе, и, смею предположить, боги охочи до золота не меньше, чем люди. Но кому на руку убивать Геба? Да и скорбеть по нему тоже будут немногие - разве что только воры и нищие. Но вряд ли они имеют вес в городе.
      И тогда Дарж все понял.
      - Но в том-то все и дело, миледи! Вы попали, что называется, прямо в яблочко!
      - Я? Неужели? - искренне удивилась Эйрин.
      - Как вы только что сами сказали, миледи, мало кто в городе станет оплакивать безвременную кончину Крысиного Бога. За исключением присутствующих здесь, - поспешил добавить Дарж, поймав на себе гневный взгляд Мелии. - А из того, что нам стало известно от Орсита в храме Манду, Ондо сильно недолюбливали в других храмах.
      - К чему вы клоните, Дарж? - гневно сверкнула очами Мелия.
      - Кажется, я понимаю, - вмешалась Лирит. - Стоит покуситься на самого популярного бога, как другие боги мигом объединятся, чтобы найти убийцу независимо от того, страшно им или нет. Но если убиты те, что не внушают особых симпатий, к чему напрасно тратить время и силы? Убийце нечего опасаться, и он разгуливает безнаказанный. А значит...
      Лирит негромко вскрикнула, а Дарж понимающе кивнул.
      - Ничто не мешает ему продолжить свое гнусное дело, - закончил он ее мысль.
      Теперь с места, сжав кулаки, поднялась и Мелия. Возмущенно мяукнув, котенок соскочил у нее с колен.
      - Нет, боги этого не допустят! Они не станут спокойно смотреть на творящееся безобразие! Подумайте, что вы говорите!
      - Неужели? - спокойно возразил Фолкен и положил ей на плечо руку.
      Мелия с подавленным видом опустилась на стул. Из груди ее вырвался стон.
      - Извини меня, Дарж, - негромко произнесла она. - Ты сейчас сказал горькую правду, такую горькую, что ее больно слышать. Я и сама об этом догадывалась. Я люблю своих братьев и сестер, однако должна признать, что не всегда они питают любовь друг к другу. Ты прав - найдутся среди них и те, чье сердце при известии о гибели Ондо или Геба исполнится радости.
      Котенок вновь запрыгнул ей на колени, и теперь Мелия нежно гладила его шелковистую шерстку.
      - Но мы опять вернулись к тому же, откуда начали, - напомнила Эйрин. Итак, что же нам известно?
      Мелия подняла глаза. Фолкен тоже испытующе ждал, что же девушка скажет дальше. Но Эйрин и Лирит молчали. Неожиданно Дарж понял, что взгляды присутствующих обращены к нему. И ему на мгновение стало страшно. А потом по всему телу разлилось удивительное тепло.
      - Нам надо выяснить, кто больше всех выиграл от гибели Ондо и Геба, произнес он. - Как только мы это сделаем, подсказывает нам логика, мы найдем и убийцу.
      - И что тогда? - прошептала Мелия.
      На этот вопрос у Даржа не нашлось ответа.
      - Ладно, - сказал Фолкен, - пора приниматься за дело.
      39
      Лирит прошла в Четвертый Круг Тарраса, стараясь не задумываться о том, что это то самое место, к которому она стремилась всю свою жизнь.
      Не глупи, сестрица. В Таррасе ты такая же чужестранка, как и в древнем Мацакоре. Просто он напоминает тебе Коранту. Вот и все.
      Нет, Эйрин по-своему права. Все вольные города чем-то похожи друг на друга. То же солнце на белых стенах, те же желтые цветы линдарры, наполняющие воздух пьянящим ароматом, те же песни женщин, что тянут с рынка тяжелые корзины, - все так, как в милой ее сердцу Коранте, только без... Нет, лучше не надо об этом.
      А если тебе показалось, будто в Таррасе нет борделей, приглядись как следует. Здесь среди бела дня торгуют тем, что в Коранте продают осторожно, с оглядкой и под темным покровом ночи.
      Нет, Эйрин, конечно, права. Но все равно сердце Лирит пело. В конце концов в любом крупном городе - даже в Баррсунде, что в холодном и неприветливом Эмбаре - найдется квартал жриц любви вроде улицы Пестрых Платков в Коранте.
      На грустные воспоминания о Коранте Лирит наводила только эта улица улица, где она оказалась, когда ей было всего одиннадцать лет - несчастный, неприкаянный, никому не нужный ребенок, чьи родители прямо у нее на глазах пали от рук бандитов. Ведь и мать всегда мечтала, чтобы дочь побывала в большом городе, отец же ничего не жалел для любимого чада. И вот как-то раз они собрали пожитки в повозку и, покинув скромное свое жилище, направились по зеленым холмам на юг, в Толорию. Но в первую же ночь пребывания в большом городе, когда они по ошибке свернули в темный переулок, в лунном свете блеснул кинжал. Больше отца с матерью Лирит никогда не видела.
      Родители остались истекать кровью в придорожной канаве, а Лирит... На то и вольный город, чтобы в нем каждый был волен торговать чем угодно, в том числе и живым товаром. Бандиты понимали, что за ребенка можно выручить неплохие деньги, и оставили ее в живых. И хотя Лирит кричала, царапалась и отбивалась, что было детских силенок, ее потащили прочь и продали Гултасу.
      На улице Пестрых Платков не было воронов, как на карте, которую она вытащила из колоды бабушки Сарет, и все равно улица эта напоминала ей поле боя, с которого хотелось бежать без оглядки. В конце концов Лирит это удалось. И ничто более не заставит ее вернуться туда. В течение нескольких лет Гултас платил ей меньше, чем сам требовал за стол и кров, - не дай бог девчонка тайком скопит денег и захочет выкупить себя из рабства.
      Но Гултас ничего не ведал о тех монетах, что Лирит заработала, показывая на улицах фокусы. Их она хранила в тайнике. Когда ей стукнуло двадцать, в свой день рождения она вручила Гултасу мешок золотых - ровно столько, сколько городские законы предписывали платить за выкуп из рабства одной женщины. Гултас тогда рвал и метал, но Лирит была к этому готова и вскоре уже держала путь на Север, где ее ждали свобода и новая жизнь.
      А как же та карта, сестрица ? Разве гадалка не сказала тебе, что от судьбы не уйдешь?
      Но Лирит сейчас было не того. Она купила у уличного торговца пакетик засахаренных лепестков линдарры, и теперь они таяли у нее на языке. Девушка шла по узкой улочке с рядами деревьев по обеим сторонам.
      Лирит искала глазами дом гильдии золотых дел мастеров, и, кажется, тот был уже близко. По словам заезжего торговца, с которым она сегодня утром говорила в гостинице, гильдия золотых дел мастеров располагалась на улице Языков Огня. Пока что она миновала Дымную улицу, Факельную и Радужную. Последняя не имела ничего общего с языками огня, но Лирит понравилось ее название, и она прошлась по ней просто так, из любопытства. Здесь над каждой дверью были вывешены разноцветные полотнища. Или натянуты от дома к дому поперек улицы - самых разных цветов и оттенков. Они даже резали глаза своей пестротой. Это была улица красильщиков тканей.
      Поручение получил каждый - и Лирит была благодарна Даржу за его железную эмбарскую логику. Убийство бога плохо укладывается в голове, но стоило взяться за его расследование, как за нечто банальное, нечто такое, что можно проанализировать и понять, - и оцепенения, которое охватило буквально всех их до одного, как не бывало. Может, конечно, все их усилия окажутся тщетны - может, им никогда не разгадать окутывающую последние в городе события тайну, - но по крайней мере у всех возникло чувство, что они делают нечто нужное.
      Лирит получила задание отыскать здание гильдии золотых дел мастеров. Дарж тем временем за компанию с Эйрин отправился в узкие улочки Пятого Круга, чтобы поговорить со жрецами убиенного Геба. Лирит показалось любопытным, что храм Крысиного Бога расположен не во Втором Круге, как все остальные святилища, а непосредственно в том районе города, что населен отбросами общества, его основными последователями. Должно быть, Дарж что-то заподозрил - вряд ли печальная участь Геба особо волновала остальных богов. И Дарж, и Эйрин надеялись выяснить у жрецов, известны ли тем причины, почему кому-то понадобилось убивать их божество. Лирит же было поручено расспросить о том же золотых дел мастеров.
      В свою очередь, Мелия и Фолкен направились в Первый Круг города просить аудиенции у императора. Вряд ли они могли на нее надеяться - о чем, кстати, уже говорил Орсит, - но Мелия стояла на своем.
      - Эфезиан нам не откажет, - уверяла она. - Ведь убит уже второй по счету бог. Неужели императору хочется войти в историю с запятнанным именем? Неужели он, как родоначальник династии, намерен попустительствовать хаосу в городе?