Мелия прикоснулась к ее руке:
      - Я сделаю все для того, чтобы сегодня ночью в твоих снах не было никаких кошмаров. Если ты, конечно, не против.
      Лирит напряженно кивнула. Она уже собралась убрать на место амулет, когда ей кое-что припомнилось.
      - Мелия, - сказала она. - Я вспомнила, о чем хотела спросить тебя сразу после того, как побывала у золотых дел мастеров, точнее, мастериц. После покушения на мою жизнь я совсем забыла об этом. Когда они увидели у меня эту штуку, то назвали меня почитательницей Сифа, и одна из этих женщин сказала, что у меня никогда не будет золотых амулетов, таких, как я хочу.
      - Я понимаю, что они подумали, увидев у тебя амулет, - сказала Мелия. - Сиф - бог-паук. Последователи этой религии считают пауков священными, божественными созданиями.
      Эйрин бросила на Мелию быстрый взгляд:
      - А присутствовали на Этерионе представители храма Сифа?
      - Нет, их там не было.
      - Подобно половине городских храмов, - усмехнулся Фолкен. - Мне кажется, что они так же напуганы, как и...
      - Как и сталь моего боевого меча! - раздался голос Даржа. Все удивленно посмотрели на старого рыцаря. Не в его характере было прерывать собеседников.
      - В чем дело, Дарж? - спросила его Лирит.
      - Мелия, - произнес рыцарь, - скажи нам, как одеваются жрецы храма Сифа?
      Богиня удивленно посмотрела на него.
      - Они носят одежды темно-серого цвета с нитями светлосерого, похожего на жемчуг, оттенка, напоминающими паутину. А что? Почему ты спрашиваешь?
      - Потому что теперь я знаю, кто совершил убийства!
      46
      Несмотря на теплый благоуханный ночной воздух, что проникал в комнату, Эйрин было холодно. Заявление Даржа поразило всех присутствующих, как удар молнии. Она бросила взгляд на Лирит, затем быстро расплела нить вдоль всей Паутины жизни.
      Что он такое говорит, сестра? Даже Мелии с Фолкеном не удалось найти убийц Ондо и Геба. Не может Дарж знать имена убийц! Я уверена в этом!
      Ответ Лирит последовал незамедлительно.
      Если ты в этом уверена, то ты просто недооцениваешь его. Дарж немало повидал на своем веку и пережил такое, что ты даже представить себе не сможешь. Он мудрый и проницательный человек, и способный ученый. Так что ты сослужишь и ему, и себе плохую службу, если усомнишься в нем, сестра.
      У Эйрин перехватило дыхание. Ее поразила резкость слов Лирит. Неужели она действительно достойна таких упреков? Она ведь не упрекнула Даржа в глупости. Девушка перевела взгляд на остальных. Фолкен стоял за спинкой кресла, в котором сидела Мелия, и поглаживал богиню по плечам. Оба внимательно и серьезно смотрели на Даржа. Эйрин моргнула. Скорее всего Лирит права. Это действительно чудовищно - усомниться в словах рыцаря и в нем самом. Было совершенно ясно, что бард и богиня ему верят.
      Как будто по мановению волшебной палочки перед ней предстали те эпизоды прошлого, когда она была несправедлива к рыцарю, когда смеялась над ним. Хуже всего было то, что порой она намеренно не обращала на него внимания.
      Эти эпизоды напомнили ей изображения на гадальных картах.
      Ты забыла того, кто переносит из-за тебя огромные муки.
      Неужели Дарж - именно тот, кого имела в виду гадалка? Что же сейчас с ней происходит? Ведь нигде не найти человека добрее, сильнее и искренне, чем этот старый эмбарец. Почему же ей так трудно видеть в нем доброе?
      Наверное, потому, сестра, что не хочешь видеть в нем этого. В конце концов, ведь он годится тебе в отцы...
      - Кто же убийцы, Дарж? - спросила Мелия решительным тоном.
      - Это стало мне ясно только сейчас, - ответил ей рыцарь и посмотрел на Лирит. - Паук, сударыня.
      - Какое отношение к убийству имеют пауки? - поинтересовался Фолкен.
      - Самое непосредственное, - ответил Дарж. - Я не могу разъяснить суть сновидений госпожи Лирит или видения колдуний Тарраса. Однако я знаю то, что видел собственными глазами. Три дня назад, когда мы покидали своды Этериона за несколько мгновений до убийства жрецов храма Ватриса, я обратил внимание на нескольких человек, которые не участвовали в выступлениях. Они явно куда-то спешили, как будто желая остаться незамеченными. На них были темно-серые одеяния с вплетенными в них нитями, похожими на паутину.
      Мелия встала с кресла, и котенок, мяукнув, полетел на пол, ловко приземлившись на все четыре лапы.
      - Жрецы Сифа, - сказала она. Ее глаза гневно вспыхнули. - Ты считаешь, что убийца - Сиф?
      Дарж утвердительно кивнул.
      - Из того, что мы узнали, явствует именно это. После посещения Лирит золотых дел мастеров нам стало известно, что Ондо отказался изготовить амулеты из золота, которые бог пауков пожелал для своих жрецов. Мы также знаем, что последователей культа Ондо недавно лишил части их золота. Я уверен, что Сиф любыми правдами и неправдами решил заполучить золото. Сначала он убил Ондо, затем - жрецов различных храмов, чтобы посеять хаос, напугать всех и убедиться в том, что Этерион не станет совместными усилиями искать его. И, наконец, он вступил в сговор еще с одним богом, чтобы украсть золото у всех ювелиров-ремесленников.
      - Геб, - произнесла Эйрин. Теперь все становилось на свои места. Лирит была права - как посмела она не доверять Даржу? - Вот поэтому-то ты и нашел золотую монету в канализационной трубе.
      - Похоже, именно поэтому, - согласился рыцарь. - Но я тогда нашел не монету. Это была золотая улитка. Мне следовало бы сразу понять это, если принять во внимание ее гладкую поверхность. В моих алхимических исследованиях я использовал таких же улиток, правда, свинцовых. Золотых же улиток используют в ювелирном деле. Последователи Геба, видимо, украли золото и, переправляя его через канализационные трубы, проходящие под городом, в спешке потеряли одну из золотых улиток.
      Фолкен провел рукой по своим посеребренным сединой волосам.
      - Обожди минутку, Дарж. Если Сиф вступил в сговор с Гебом для того, чтобы похитить золото Ондо, то почему же он убил его? Какой смысл убивать своего сообщника?
      - Верно, никакого, - согласился Дарж. - До тех пор, пока Геб не обманул Сифа, припрятав золото. Не забывайте о том, что Геб - покровитель не только нищих, но и воров.
      Фолкен шлепнул себя по лбу затянутой в перчатку ладонью:
      - Ну конечно! Вот поэтому-то последователи Геба и пустились в бега! Они могли бы упрочить свое положение, сыграв на симпатии окружающих к смерти их бога, а вместо этого спрятались в канализационных трубах под городом. Они не хотят, чтобы ювелиры узнали об их сговоре с убийцами Ондо. Но также опасаются и мести Сифа!
      Сжав руки в кулачки, Мелия подошла к окну:
      - Мне следовало догадаться об этом раньше! Сиф всегда отличался склонностью к интригам! - Затем богиня повернулась к Даржу. - Спасибо тебе!
      Рыцарь низко поклонился ей.
      - Одного я до сих пор не могу понять, - произнесла Лирит. - Ты сама нам сказала, Мелия, что за всю историю существования Тарраса ни один бог ни разу не покусился на жизнь другого бога. Так как же все-таки Сифу удалось убить Ондо и Геба?
      - Не знаю, - ответила Мелия. - Но собираюсь обязательно выяснить это. Давайте прямо сейчас отправимся в храм Сифа! Я покажу этим...
      Слова Мелии внезапно прервал стук в дверь. Фолкен распахнул ее, и в комнату влетел молодой человек. Он едва не упал, наступив на полу своего белого одеяния.
      - Ландус! - невольно вырвалось у Эйрин.
      Дарж вовремя подхватил юного послушника, не дав ему упасть.
      При взгляде на Ландуса у Эйрин перехватило дыхание. В последний раз, когда она видела юношу, его лицо было совершенно безмятежным и радостным. Сейчас же черты его были странно искажены, карие глаза остекленели и запали.
      - В чем дело, Ландус? - спросил Фолкен.
      Юный послушник тщетно пытался подобрать слова. Он сильно запыхался, поскольку скорее всего бегом проделал весь путь от Четвертого Круга.
      - Орсит... Орсит...
      Мелия прижала к горлу руку, лицо ее побледнело.
      - В чем дело, Ландус? - повторила она. - Он жив?
      - Я... простите меня, Ваше святейшество... Мелия обессиленно опустилась в кресло.
      - Я за секунду до этого ощутила странный холод, - тихо проговорила она. - Я подумала, что это порыв ночного ветра. Но ведь ветра не было, верно?
      Она посмотрела на Ландуса, чье лицо приняло выражение глубокой скорби.
      - Нет, Ваше святейшество, ветра не было.
      47
      Купола многочисленных храмов Второго Круга сияли в жемчужно-серебристом свете луны. Эйрин казалось, будто они выточены из кости безвестным исполинским зодчим. Улицы Тарраса были уже не таким многолюдными, как жарким днем. Но даже в прохладные ночные часы они отнюдь не оставались пустынными. Горели уличные светильники, позволявшие легкомысленным гулякам благополучно перебираться с одной пирушки на другую. Из освещенных окон доносились звуки музыки и смех, однако они казались скорее какими-то зловещими, нежели бесшабашно-веселыми. Время от времени доносились чьи-то крики, но было трудно сказать, крики это боли или же шумные выражения пьяного восторга.
      Они не успели добраться до Пятого Круга, как Эйрин едва не налетела на какого-то мужчину в довольно богатом одеянии. Его вырвало прямо на землю, мужчина пьяно рассмеялся и побрел дальше. Дарж собрался было броситься за ним вслед и отчитать за недостойное поведение, но Эйрин удержала его за рукав. Мелия, не сбавляя шага, решительно двигалась вперед.
      В Третьем Круге было тихо, поскольку он находился под бдительным наблюдением таррасских воинов. Район храмов, по которому они сейчас шли, не отличался ни спокойствием, ни разнузданностью кварталов простолюдинов. Однако было ясно, что большинство богов предпочитают ночные тени яркому солнечному дню. В воздухе пахло ладаном. С многих сторон доносились приглушенные звуки молитвенных песнопений.
      Они прошли мимо одного из храмов, двери которого были широко открыты. На ступеньки струился свет, напоминавший расплавленное золото. Фриз над входом изображал козлоногого бога. В одной руке он сжимал обнаженную девушку, в другой - красивого юношу.
      Эйрин заглянула внутрь храма. Разобрать что-либо было невозможно из-за дыма кадильниц. Однако ей показалось, что пол шевелится, как живой, словно завален змеями. Когда легкий порыв ночного ветерка немного развеял дым, Эйрин поняла, что они вовсе не змеи, а руки и ноги, сплетенные в живой, огромный, шевелящийся узел. Воздух оглашали стоны. Это были звуки наслаждения. Или нескрываемой муки.
      На этот раз Дарж потянул Эйрин за рукав:
      - Сударыня, не надо заглядывать в этот храм! Огромным усилием воли она заставила себя отвести взгляд от храма и позволила рыцарю проводить ее к остальным спутникам.
      Ландус уверенно и быстро вел их по темным улицам. На его лице было выражение мрачной торжественности, хотя это могло просто показаться в неясном свете луны. В эти минуты даже его огромный крючковатый нос казался не таким смешным, каким запомнился Эйрин в первый раз. Похоже, она снова недооценила еще одного человека.
      К тому времени, когда они добрались до храма Манду, оплакивание уже началось. Внутреннее помещение храма было освещено каким-то бледным сиянием, источник которого было невозможно определить, и белый камень казался полупрозрачным. Около десятка жрецов и жриц стояли перед алтарем под безмятежно улыбающимся скульптурным изображением Вечноугасающего Бога. На огромной каменной глыбе что-то лежало.
      Точнее, все было не совсем так. Непонятный предмет возвышался над поверхностью камня. Наконец до Эйрин дошло, что это человеческое тело, обернутое с головы до ног в белую ткань. Открытым оставалось только лицо исхудавшее и изборожденное морщинами, оно даже после кончины было таким же благостным и мирным, как и в жизни.
      - Орсит, - прошептала Мелия.
      Жрецы расступились, когда она устремилась к алтарю. Они как будто ожидали ее прихода. Мелия провела рукой по лицу усопшего. Затем нагнулась ближе к нему и что-то прошептала, однако ее слова заглушили звуки торжественного песнопения. Эйрин не могла понять слов, но ощущала их огромную, неподдельную печаль, но также и безграничную, почти нестерпимую радость.
      Наконец Мелия отвернулась от парящего над алтарем тела покойного и возвратилась к своим товарищам.
      - Если это не доставит тебе слишком много хлопот, - обратилась она к Ландусу, - то покажи нам место, в котором он провел свои последние минуты.
      Юноша кивнул.
      - Конечно, Ваше святейшество. Мне это совсем нетрудно. Пройдите, пожалуйста, сюда.
      Затем он провел Мелию и ее спутников в небольшую комнату, которая в отличие от прочего увиденного Эйрин в храме Манду была до отказа заполнена всевозможными вещами. Стены уставлены шкафами и книжными полками, плотно набитыми и плотно скрученными свитками пергамента. Посреди комнаты стояли стол и табурет. На столе во множестве располагались корзинки с писчими перьями и склянки чернил, а также лежал лист пергамента, залитый чернилами из опрокинутой чернильницы. Написанного на нем было почти не разобрать.
      - Это... это комната Орсита, - произнес Ландус, пытаясь подобрать нужные слова. - Он был всегда таким аккуратным в том, что касалось летописей. Орсит любит... то есть любил разные истории.
      В тускло освещенной свечами комнате Ландус неожиданно показался Эйрин хрупким и изможденным, и к тому же каким-то постаревшим. Стало ясно, что он любил и почитал Орсита. Немного подумав, Эйрин подошла к нему и положила руку ему на плечо.
      - Мне очень жаль, Ландус, - сказала она.
      Юноша удивленно посмотрел на нее и кивнул. По его губам скользнула благодарная улыбка:
      - В конце концов, все это не минует и нас. Орсит прожил долгую счастливую жизнь. В то время как мы пытались отрицать это, за последний год он сильно сдал. Ужасно, но в этом, видимо, нет ничего удивительного.
      Фолкен приблизился к столу:
      - Он находился здесь, когда ты обнаружил его? Ландус кивнул:
      - Несколько человек слышали крик Орсита. Я находился в коридоре, так что прибежал сюда первым. Однако когда я оказался в этой комнате, он уже не дышал. Скорее всего остановилось его больное сердце. Он успел как-то коротко крикнуть. Думаю, он не очень страдал.
      - Мне следовало бы пораньше прибыть в Таррас, - сказала Мелия. - Я могла бы подольше пообщаться с ним. Я не знала, что у него было слабое сердце.
      - От этого знания вряд ли было бы легче, сударыня.
      Все разом посмотрели на Даржа. Рыцарь, опустившийся на колени в углу комнаты, резко выпрямился.
      Мелия удивленно посмотрела на него и сказала:
      - О чем ты говоришь?
      - Причина смерти Орсита - вовсе не его слабое сердце, - ответил рыцарь.
      - Дарж, сейчас не время для шуток, - нахмурился Фолкен. Эмбарец удивленно поднял бровь и бард понял, что произнес что-то не то.
      - Ты что-то нашел, Дарж, верно? - подбежала к нему Эйрин. - Что же?
      Рыцарь вытянул вперед руку. На его ладони лежал сверкнувший в тусклом свете канделябра золотой паук.
      48
      Фолкен сидел за столом, изучая забрызганный чернильными кляксами лист пергамента. Мелия безмолвно стояла за его спиной, отказавшись садиться. Она пребывала в огромном напряжении и напоминала скульптурное изображение Манду, стоявшее в главном помещении храма. Однако в ее глазах не было и следа той безмятежности, которая отличала Вечноугасающего Манду. Ее взгляд свидетельствовал о том, что богиня напугана.
      - Вы уверены в том, что это Сиф убил Орсита? - спросил Ландус. Он изо всех сил пытался сдержать нервную дрожь.
      - Дарж связал все воедино, - ответила Лирит. - Все улики указывают на то, что убийца - Сиф. - Она указала на лежавшего на столе золотого паука. А вот он устранил все наши былые сомнения в этом.
      - Мне кажется, это какой-то яд, - сказал Дарж. - Ты сообщил нам, Ландус, что не заметил на теле Орсита никаких ран. Так что скорее всего причина смерти - яд.
      - Может быть, - печально согласился юноша. - Но почему же Сиф решил сделать Орсита своей первой жертвой?
      - Я думаю, все по той же причине, - ответил ему Фолкен. - По той же причине, по которой убил других жрецов и попытался лишить жизни Лирит. А не просто для того, чтобы посеять хаос в стенах Этериона. Сиф боялся, что кто-нибудь узнает о том, чем он занимался. - Бард указал на залитый чернилами лист пергамента, и все подошли к нему ближе. - Я не думаю, что это обычная храмовая летопись. Нет, Ландус, мне думается, что это личный дневник Орсита.
      Ландус кивнул:
      - Вполне возможно, Орсит действительно вел дневник. Фолкен взял со стола лист пергамента.
      - На нем невозможно что-либо прочитать, однако надеюсь, что кое-что разобрать все-таки удастся. Вот, например, ясно различимы слова "тьма внизу", а здесь, чуть ниже, стоит слово "смерть". А еще ниже, в самом низу, постойте-ка... "что пауки придут снова".
      Мелия сделала еще один шаг вперед.
      - Мне кажется, пришло время наведаться к Сифу в гости!
      Через несколько минут они уже стояли на ступеньках, ведущих в храм бога-паука. Он находился недалеко от храма Манду, и юный послушник быстро привел их туда. Ни у кого даже не возникло мысли посоветовать Ландусу не ходить вместе с ними. Лицо его было преисполнено такой же решимости, что и лицо Мелии.
      Тогда как большинство храмов Второго Круга высечены из глыб белого мрамора, камень, из которого сложены стены храма Сифа, был серого цвета и светился в лунном свете. Двери - массивные и украшенные инкрустацией из оникса, были надежно заперты.
      - Что-то мне подсказывает, что жрецы Сифа не слишком настроены отвечать на вежливый стук в дверь, - произнес Фолкен.
      - Тогда нам придется войти внутрь без их разрешения, - зловеще проговорила Мелия.
      С этими словами она подскочила прямо к дверям и подняла руки высоко над головой. Эйрин сначала подумала, будто ей показалось, но затем поняла все было именно так. Хрупкую фигурку Мелии окружило лазурное свечение.
      - Откройся! - приказала богиня.
      Ее руки вспыхнули огнем. Раздался раскат грома. Как будто от удара исполинского кулака двери слетели с петель и с грохотом упали внутрь.
      Происшедшее удивило даже Фолкена, а уж он немало повидал на своем веку.
      На землю медленно опускалось облако пыли.
      - Заходим! - сказала Мелия и шагнула в образовавшееся отверстие.
      Храм Сифа был огромен. Темный свод подпирали десятки колонн, высеченных из того же серого камня, что и стены. С потолка свисали гобелены, сотканные из какой-то серебристой ткани. Они напоминали клочья паутины. В самом центре храма, на мозаичном полу, инкрустированном ониксом, из огромного круга расходились лучами восемь гигантских рук.
      Это не руки, Эйрин. Это символ паука - огромного черного паука.
      В храме находились жрецы, но разглядеть их всех было невозможно, потому что они поспешно спасались бегством. Вскоре в храме не осталось никого, за исключением шестерых путников.
      - Что-то подсказывает мне, что они все были не в настроении и не захотели поболтать с нами, - проговорил Фолкен.
      - Трусы, - презрительно сказала Мелия.
      Ландус не сводил с нее удивленных и одновременно восхищенных глаз. На его лице также читался явный испуг. Эйрин догадывалась, какие чувства сейчас испытывает юноша. Не каждый день можно увидеть бывшую богиню в действии.
      Фолкен задумчиво почесал подбородок:
      - А что же теперь?
      - Смотри! - сказала ему Мелия.
      Затем она шагнула в круг с символическим изображением паука. Богиня не повысила голос, однако слова, которые она начала произносить, громко пророкотали под сводами пустого храма. Ее достаточно резкий тон показался присутствующим даже более зловещим, чем любая вспышка гнева.
      - Покажись мне**Сиф! - воззвала она к незримому богу-пауку. - Я знаю, что ты сейчас слышишь меня. Паук всегда знает, что находится в центре его паутины.
      Тишина.
      - Отзовись, Сиф, или я до основания разрушу твой храм и оставлю от него одну огромную зловонную яму!
      Мелия подняла руки над головой.
      - Нет! - раздался в ответ чей-то пронзительный голос. - Не делай этого, Мелиндора!
      Воздух в дальнем конце храма задрожал и пошел волнами. Затем, как будто чья-то огромная рука отбросила в сторону серую занавесь, воздух сделался прозрачным, открыв взгляду трон из серебристого камня. На нем восседала какая-то гигантская фигура. От осознания того, что она видит настоящего бога, у Эйрин перехватило дыхание.
      Внешне Сиф оказался похож на человека, если не считать того, что у него оказалось четыре руки и четыре ноги. Казалось, все восемь конечностей одновременно двигаются. Его наряд состоял из наброшенной на плечи серой туники. Голова Сифа была слишком маленькая для столь большого тела. В самой середине лица сверкали крошечные черные глазки.
      - Я здесь, Мелиндора, - произнес бог-паук каким-то металлическим голосом. - Ты довольна?
      - Не совсем. В любом случае я разгромлю твой храм за то, что ты наделал.
      Она снова подняла вверх руки. Сверкнула голубая молния. Одна из колонн треснула и надломилась.
      - Стой! Не надо! - прорычал Сиф, накрыв голову всеми четырьмя руками, когда сверху посыпались пыль и мелкие камни. - Прекрати, Мелиндора! Я не заслужил этого!
      - Неужели? - издевательски переспросила его Мелия, протянув в его сторону золотого паука, найденного в комнате Орсита. - А я думаю, что ты как раз заслужил наказания! И даже больше, чем простое наказание!
      Мелия протянула руку к статуе.
      - Нет, Мелия, подожди!
      На этот раз с этим словами обратился не Сиф, а Фолкен. Он ласково прикоснулся к ее руке и осторожно опустил ее. Богиня недоуменно повернулась к нему:
      - В чем дело, Фолкен? Сиф лишил жизни Орсита, умертвил других жрецов. Так пусть же он ответит за свои злодеяния!
      - Ты ошибаешься! - выкрикнул Сиф. - Это не я, клянусь моей паутиной! Мелиндора, клянусь тебе, это не мой паук!
      - Ты лжешь! - шагнула к нему Мелия.
      - Нет! Спроси у него! - Сиф указал одной из своих четырех рук на Фолкена. - Он знает правду, я вижу это по его глазам! Вы все знаете, что этот напыщенный дурак Ондо не позволял иметь золотых пауков. А негодяй Геб спрятал все золото, которое украл для меня!
      Мелия собралась что-то сказать, но, видимо, не смогла найти нужных слов. Она опустила руку и сделала шаг назад. Фолкен подхватил ее под руку.
      - Получается, я был прав, - подал голос Дарж, явно не слишком смутившись от того, что лицезреет настоящего бога. Напротив, он держался так, будто Сиф - не грозное божество, а мальчишка-слуга, пойманный при попытке украсть кусок хлеба. - И ты разгневался на Ондо и вступил в сговор с Гебом для того, чтобы похитить золото.
      - Да, я признаюсь в этом! - пророкотал Сиф. - Я презирал Ондо за его гордыню. А теперь знаю и о предательстве Геба, и ненавижу его! - Руки Сифа то и дело сплетались и расплетались. - Но я не убивал их. Я никого не убивал.
      - А жрецов храма Ватриса в Этерионе? Дарж своими глазами видел, как твои жрецы шныряли по храму за несколько минут до убийства!
      - Ты все неправильно поняла, Мелиндора! Мои жрецы по моему указанию тайно следили за ходом выступлений в Этерионе. Они всего лишь хотели незамеченными выйти из храма. Я не знаю, кто убил жрецов Ватриса. Я знаю одно - мои люди не имеют к этому никакого отношения!
      - Ты лжешь! - повторила Мелия.
      На этот раз она произнесла эту фразу шепотом.
      Эйрин знала, что боги намного превосходят простых смертных и способны делать то, что кажется вполне реальным, хотя таковым и не является. Она была не совсем уверена в том, что сейчас видит перед собой настоящего Сифа. Но в то же самое время понимала, что бог-паук не лжет.
      Не успев осознать, что делает, Эйрин решительно шагнула вперед. Она точно не знала, как следует правильно обращаться к богам, так что ограничилась следующим:
      - Извини меня, владыка Сиф, но если не ты убил других богов, то кто же тогда истинный убийца?
      - Ты думаешь, ничтожное создание, что я сам не хотел бы этого знать? ответил Сиф, сжав руки в кулаки. - Я раздавлю тебя, как муху, застрявшую в моей паутине!
      Эйрин посмотрела на него изумленным взглядом. Но прежде чем она успела что-то сказать, прямо перед ней встал Дарж.
      - Бог ты или нет, но так обращаться к даме непозволительно!
      Узкие глазки Сифа превратились в щелочки:
      - А ты что за букашка?!
      Мелия направилась прямо к трону:
      - Это мой друг. Как был моим другом и Орсит. Если ты что-нибудь знаешь, Сиф, ты мне немедленно это расскажешь!
      Сиф беспокойно заерзал на троне, выкатив вперед похожее на бочонок брюхо.
      - Ты больше не богиня, Мелиндора! Незачем мне тебя слушать!
      - Верно, - спокойно согласилась Мелия. - Но собравшихся в Этерионе ты все-таки послушаешься! Я скажу им, что ты скрываешь сведения об убийцах. Вряд ли жрецам других храмов понравится это известие. Они просто вышвырнут твоих жрецов из Этериона. Навсегда!
      Сидевший на троне Сиф вздрогнул, беспокойно зашевелив всеми своими конечностями. Он тщетно пытался что-то сказать.
      - Подумай об этом, Сиф! - резко бросила Мелия. - Тебя ожидает целая вечность - но без почитателей твоего культа, поскольку некому будет молиться за тебя. Тебя ждет полное забвение! Ты навечно останешься один вместе с твоей паутиной!
      - Ты не посмеешь это сделать!
      Мелия положила руки себе на бедра и удивленно подняла брови.
      Бесформенное тело Сифа заколыхалось, как желе.
      - Ты безжалостна, как оса, Мелиндора! - с отвращением вымолвил бог-паук. Затем, немного успокоившись, добавил: - Но я скажу тебе то, что ты желаешь услышать!
      К сожалению, оказалось, что Сиф почти ничего не знает. Мелия и Фолкен время от времени задавали ему вопросы, но единственное, что тот мог подтвердить, состояло в том, что золотой паук не принадлежал ни ему, ни кому-либо из его почитателей. Он также не знал, кто мог обронить его. В конечном итоге богиня и бард поняли, что от Сифа больше не удастся ничего узнать.
      - Я устала от тебя, Сиф, - сказала Мелия. - Мы уходим. С этими словами они с Фолкеном повернулись спиной к трону.
      - Постой, Мелиндора! - слащаво проговорил бог-паук. - Поскольку я рассказал все, что тебе было нужно, надеюсь, ты не сообщишь Этериону о моей маленькой сделке с Гебом? Ведь ты сделаешь это? Мелиндора? Мелиндора!
      С губ Сифа слетали брызги слюны, но Мелия, гордо задрав подбородок, зашагала прочь от трона.
      - Давайте уйдем отсюда, - сказала она остальным. - Я всегда терпеть не могла пауков!
      Через несколько секунд они оказались за порогом храма и стали спускаться вниз по ступенькам. Суровое выражение лица богини немного смягчилось.
      - Значит, это все-таки не Сиф, - произнесла Лирит и посмотрела на Даржа. - Похоже, что ты во всем оказался прав. Правда, пока ты еще сам не знаешь имени убийцы.
      - Мне кажется, сударыня, что это чудо, на которое я имею такое же право, как и все остальные, - пожал плечами рыцарь.
      Эйрин разочарованно вздохнула. Они так и не приблизились пока к разгадке.
      - Кому же все-таки принадлежит золотой паук?
      - Не знаю, - отозвался Фолкен. - Хотя, по-моему, Орсит это знал. Скорее всего он именно об этом писал в своем дневнике. Но тогда почему...
      Закончить фразу ему помешал пронзительный нечеловеческий крик, разорвавший ночную тишину.
      Все немедленно обернулись. Крик доносился из открытых дверей храма. Дарж и Фолкен ворвались внутрь первыми, за ними Мелия и Ландус и последними Лирит и Эйрин.
      Затем все резко остановились, открыв от удивления рты. Внутри храма царила суматоха. Жрецы бестолково носились взад-вперед, на сей раз спасаясь бегством не от гнева Мелии, а пытаясь как можно дальше отскочить от огромной ямы, зиявшей в дальнем конце храма. Она образовалась там, где совсем недавно находился трон бога-паука. С полдесятка колонн были обрушены. С потолка сыпалась щебенка, в воздухе висели огромные клубы пыли. От Сифа не осталось и следа.
      Не обращая внимания на обезумевших от паники жрецов, спутники Мелии пробрались через груды камней прямо к краю ямы. Когда они подошли слишком близко к краю, Фолкен жестом приказал отойти немного назад. Яма имела почти правильную круглую форму. Края ее были острыми, как будто сделаны огромным ножом. Внутри была бездонная пустота. Она магнетически притягивала Эйрин, маня девушку к себе. Лирит ухватила ее за плечи. Дарж метнул в яму камень. Все стали ждать, когда он достигнет дна, однако этого так и не произошло.
      Фолкен попытался схватить одного из убегавших жрецов, но тот с криком вырвался и умчался прочь. Бард чертыхнулся.
      - Что здесь происходит? Нужно спросить у него, что тут случилось!
      - Ты теперь не найдешь его.
      Эту фразу произнесла Мелия. Ее голос прозвучал как-то непривычно спокойно и устало. Богиня прижала ладонь ко лбу. Ее лицо будто подернулось пеплом.
      - О небо, что же случилось?! - воскликнул Фолкен.
      - Его больше нет. Он исчез. Навсегда, - отозвалась Мелия. Эйрин прижала ладонь ко рту, чтобы сдержать рвущийся из горла крик. Сифа больше нет. Он мертв. Убийца все это время находился где-то рядом, в храме, и даже богиня не заметила его...
      ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
      ЭЛЬФ И ВРАТА
      49
      Настало время сов.
      Грейс лежала на жесткой узкой кровати и всматривалась в непроглядную тьму. Она сбила ногами грубые простыни, а выцветшая, маленькая не по размеру ночная рубашка на ней скомкалась и стала влажной от пота. Спальня старших девочек находилась на втором этаже приюта, воздух был спертым и тяжелым. Хорошо бы открыть одно из небольших окон и впустить дуновение прохладной горной ночи. Однако Грейс и не думала вставать. Все окна в детском доме "Беккет и Стрейндж" уже много лет были заколочены гвоздями.
      Не делай этого, Грейс.
      Вокруг нее клубилась плотная алчная тень.
      Не заставляй себя снова переживать это, пусть пламя угаснет.