86

Человек в черном был искалечен, но не мертв.

Щель в полу раскрывалась, словно голодный рот. Высокие стены тяжело стонали, выгибаясь внутрь. Через секунду они должны разрушиться.

Врата — они открыли Врата.

Человек в черном пришел в движение. Превозмогая боль, вкарабкался на острый камень. С криком бросился вперед и прошел через уменьшающуюся оболочку Врат.

Как закрывается глаз, так и Врата перестали существовать. Этерион Тарраса — который стоял над городом тысячи лет — стал сам себе могильным холмом.

87

Не обращая внимания на общую суматоху, Грейс неотрывно смотрела, как большой голубой купол Этериона согнулся внутрь, стал падать и разрушился. В воздухе прогремел гром, и белый столб пыли поднялся в небо.

Жители Тарраса в возбуждении толпились на улицах Второго Круга, наблюдая разрушение великого здания. Солдаты бегали взад-вперед, выполняя приказы начальства.

Никто не обращал внимания на друзей, никто не видел, как они бежали с Этериона, ибо облако пыли большой волной катилось с ними, скрывая их побег.

Все думали, что Этерион разрушило землетрясение.

Они никогда не узнают о демоне, который почти поглотил город и всех его жителей.

Возможно, это и к лучшему. Пусть люди опасаются явлений природы, а не древней и жадной магии. Иногда лучше не знать, что в мире обитают темные силы.

Рухнули стены Этериона, вздымая к небу все новые облака пыли. Эйрин со вздохом прижалась к Грейс.

Все хорошо, утешала ее Грейс, вплетая слова в Паутину жизни и удивляясь, как легко это у нее получается. Мы теперь свободны, Эйрин.

Я знаю, отвечала молодая женщина и снова вздыхала.

Бельтан и Вани стояли близко друг к другу с отрешенными лицами. Вдруг Грейс посетила мысль о том, как прекрасен большой белокурый человек рядом с темноволосой убийцей. Он был как жизнеутверждающий яркий день рядом с глубокой таинственной полуночью. Она не могла представить себе двух более противоположных людей.

И в то же время у них было что-то общее. Оба любили Тревиса. Бельтан по велению сердца, а Вани — согласно картам.

— Я не могу смотреть на это, — тихо сказала Мелия, и слезы заблестели на ее смуглых щеках.

Она отвернулась и хотела отойти, но Фолкен удержал ее. В руках богиня держала маленького черного котенка. Грейс удивилась, откуда он мог взяться. Котенок слабо мяукнул и царапнул Мелию по щеке.

На улице появились солдаты.

— Нам не следует привлекать к себе внимание, — сказала Вани. — Здесь могут быть скирати. Вдруг не все они погибли в Этерионе.

Они двинулись к узкой улице, откуда можно было спокойно наблюдать за происходящим. Опять послышалось глухое грохотание, и новая туча пыли поднялась в воздух.

— Ксемет, — пробормотала Вани, ее глаза были полны боли.

Грейс взглянула на убийцу и подумала, что той сейчас нелегко. Не отвергни Вани любовь Ксемета, может, он бы и не связал себя со скирати. С другой стороны, это дело совести Ксемета, не ее.

Грейс мягко отстранилась от Эйрин и подошла к Вани.

— Ты не виновата, — промолвила она. Вани кивнула, но не ответила. Фолкен стиснул кулаки.

— Сейчас, когда демон повержен, я надеюсь, река времени повернет в правильное русло.

Мелия вытерла слезы.

— Уже. Манду сказал мне, что есть еще несколько маленьких завихрений и волнений, но и эти уже успокаиваются. Мы больше не затеряемся в прошлом.

Бельтан вздохнул:

— Да, очень образно — заплутали в прошлом. Эйрин испуганно захлопала глазами:

— Я думала… я думала, это я.

Грейс взглянула на молодую женщину.

— Что случилось, Эйрин?

— Это было ужасно. — Баронесса стиснула руки. — Как в плохом сне, только гораздо более реальном. Снова был канун зимы, и я…

Она глубоко вздохнула и расправила плечи.

— Я сделала что-то ужасное во сне, что-то, что я сделала и на самом деле и за что мне ужасно стыдно.

Грейс поняла. Леотан. Эйрин убила молодого человека заклинанием. Но у него было железное сердце.

— Потом там появилась тень. Она хотела, чтобы я спрыгнула с самой высокой башни замка. Я этого не сделала.

Она обвела всех взглядом блестящих голубых глаз.

— Видите, я знала, что смерть делу не поможет. Тень бушевала, она закричала на меня, но я убежала.

Грейс не знала, что сказать, и взяла Эйрин за руку.

— Твой сон не очень отличается от моего, — вступил в разговор Бельтан. Лицо рыцаря было подчеркнуто спокойным. — Как и ты, я во сне совершил убийство. Убил человека. Ко мне тоже подошла тень и приказала направить нож на себя. Я начал вонзать лезвие в свое собственное сердце. А затем…

Грейс смотрела на него во все глаза:

— Затем что, Бельтан?

Большой рыцарь пожал широкими плечами:

— Затем я осознал, что прошлое — в прошлом, а жить надо настоящим, здесь и сейчас.

Грейс понимала, что имеет в виду Бельтан. Да, любовь — веская причина, чтобы жить, возможно — единственная. Но какое черное дело мог совершить рыцарь? Он сказал, что убил человека, однако он воин, разве ему не приходилось убивать людей в бою?

Мелия потрогала цветки виноградной лозы, которая вилась по белой стене узкой улицы.

— Я думаю, тенью в твоем сне был демон. Если бы ты сделал то, чего он желал, он бы победил и поглотил тебя.

Она улыбнулась:

— Но ты не поддался тени. Призраки прошлого не будут больше преследовать тебя.

Грейс знала, что это не полная правда. Тени прошлого все еще здесь. Если закрыть глаза, она могла видеть их, как и раньше, прикрепленных к слабо светящимся нитям жизни каждого из них.

А еще…

Тени сейчас были меньше и более отдаленными. Даже собственная тень Грейс. А что, если они никогда не оставят свое прошлое позади, и, как тень, оно всегда будет следовать за ними? Впрочем, подобно тени, прошлое не имеет реальной власти. Темнота будет всегда, но это еще не значит, что они не встретятся впереди, при свете.

Грейс вздохнула, закрыла глаза, вытянулась и коснулась мерцающей Паутины жизни. Она сделала это непринужденно, легко, не страшась. Впервые Грейс держала в руках ярко сверкающие нити — нити жизни.

Это было великолепно.

Грейс.

Голос Эйрин звучал в ее голове.

Грейс, с тобой все в порядке?

Разве она может объяснить?

Да, Эйрин. Впервые в моей жизни у меня все в порядке.

Врачу — исцелися сам.

Грейс открыла глаза. Все с любопытством смотрели на нее. Она засмеялась.

— Извините, — сказала Грейс и оставила все без объяснения.

Как Лирит однажды учила ее, это правильно, что в женщине должна быть загадка. Она посмотрела на Вани, Мелию и Фолкена. Интересно, о чем каждый из них думал в плену у демона? Понятно, что они неохотно говорят об этом. Грейс могла бы угадать момент, когда тень заставила Фолкена жить снова: это гибель королевства.

Малакор не умер, не так ли, Грейс? Не совсем, если ты здесь.

Она потрогала свое ожерелье.

Ты королева, Грейс, нравится тебе это или нет. Но удача с тобой. Ты правительница королевства, которого больше не существует. Ты должна принять это. Есть величество, но нет бремени.

— А ты, Грейс? — сказал Бельтан. — Что ты увидела в тени?

Она облизнула губы.

— Приют для сирот в Колорадо. Я снова была там, ночь, пожар. Только я…

Ее сердце колотилось.

— Это была я. Я здесь единственная, кто сделал это. Просто я не помнила. Но сейчас все ясно.

Эйрин подошла к ней.

— Что ясно, Грейс?

— Пожар. Я устроила пожар, который уничтожил приют. Баронесса уставилась на нее в изумлении, а Мелия сжала губы и кивнула.

— Я слышала, — сказала Мелия, — что талант колдуньи может ярко проявиться в момент лишения свободы.

У Грейс сильно закружилась голова. Она вспомнила ступеньки, открытую дверь, миссис Фальк и зияющую дыру в ее груди…

— Фолкен, я расскажу тебе, что я видела. Это было так ужасно, я должна была… Я должна была закрыть эту дверцу в свою память. Но сейчас я помню все. Я…

Фолкен нежно взял ее за плечи.

— Что это, дорогая? — спросил бард. — Ты здесь в безопасности. Ты можешь сказать нам.

Было так трудно говорить. Слова вылетали из нее как осколки стекла.

— Железные Сердца. В приюте на Земле. Я видела, что они делали с миссис Фальк. Они вставили в ее грудь кусок железа, и она проснулась. И еще другое, там было нечто… бледное. Я видела это в символе Культа Ворона. — Она покачала головой. — Но не крыло. Это был глаз… одинокий глаз на ужасном лице, и они сказали, что собираются помочь ему вернуться, вернуться в наш мир и править им.

Лицо Мелии побелело. Пальцы Фолкена впились в плечи Грейс, его глаза были полны решимости.

— Кому, Грейс? Кому они пытались помочь вернуться? Кое-как она заставила себя произнести одно за другим эти слова:

— Повелителю тьмы.

Мелия судорожно сглотнула, Фолкен выругался. Грейс покачала головой и положила свою ладонь на его руку. Ее мозг неистово работал, складывая ужасную мозаику.

— Это он, да, Фолкен? Однажды я спрашивала тебя об этом — если Маленький Народец смог вернуться, почему не могут вернуться старые боги? И оказывается он здесь, на Земле. Он выше всего — Бледного Властелина, даже скирати. Я уверена в этом, исходя из того, что сказал Ксемет. Он причина всего.

Эйрин и Бельтан обменялись озадаченными взглядами, Вани нахмурилась.

— О ком ты говоришь? — спросила она. — Кто создатель всего этого зла, которое ты описываешь?

Грейс облизнула губы.

— Мог… Мелию затрясло:

— Глаз… конечно. Мы видели его раньше. Не крыло ворона, а глаз, который однажды был ослеплен…

— … и теперь снова видит, — закончил Фолкен. Мелия выглядела больной. Она протянула руки к Грейс.

— О дорогая, что мы сделали? Мы думали защитить тебя, а вместо этого послали в пасть тьмы. Как ты страдала! Ты, наверное, ненавидишь нас.

Грейс не могла вынести этого. Она обрела свое сердце не для того, чтобы оно снова было разбито.

— Я люблю тебя, Мелия, — сказала она мягко. — Я очень люблю и тебя, и Фолкена.

Янтарноокая богиня не верила своим ушам. Ее лицо отражало сильнейшую душевную муку.

— Вы боролись за жизнь моих родителей и за мою жизнь. Какие еще чувства может вызвать такая преданность?

Она крепко обняла их. Какое-то мгновение бард и богиня были ошеломлены, но в следующую секунду тоже обняли ее.

— Моя маленькая Ралена, — промолвила Мелия.

— Нет, — поправил ее Фолкен. — Наша выросшая Грейс. Наконец они отошли друг от друга.

Бельтан был смущен:

— Я не понимаю, Фолкен, почему Мог хочет вернуться на Зею? Эйрин взяла руки Бельтана в свои.

— Он хочет закончить то, что начал тысячу лет назад, — объяснил Фолкен. — Хочет сделать то, что старые и новые боги помешали ему сделать раньше.

— Что же? — спросил Бельтан.

— Мог желает разбить Первую руну и переделать Зею на свой лад, поработив планету и всех ее обитателей.

Воцарилось молчание. Вдалеке слышался грохот камней — это солдаты расчищали улицы Второго Круга.

Вани сделала несколько шагов в сторону.

— Мне это не нравится.

— Что? — спросила Мелия, подходя ближе. Вани повернулась, ее золотые глаза светились:

— Мой брат, Тревис и другие. Они уже должны быть здесь. Действительно, их настолько захватили открытия, что они забыли о Тревисе, Сарете, Дарже и Лирит. Фолкен потер подбородок.

— Но ведь нужно какое-то время, чтобы пройти Врата?

— Нет, — ответила Вани. Ее тон не допускал возражений. — Переход через Врата — это мгновение.

Бельтан насторожился:

— Вы о чем?

— Что это означает? — спросила Эйрин.

Вани встретилась взглядом с каждым из них по очереди. Грейс ощутила прилив страха.

— Это означает, — сказала Вани, — что что-то случилось.

88

Что-то случилось. Так не должно быть.

Тревис закрыл глаза, защищаясь от ветра и пыли. Мусор танцевал и кружился по широкой грязной улице, которая пролегла перед ним. Деревянные здания тянулись вдоль улицы, их острые квадратные фронтоны стремились в синее небо.

— По-моему, на Таррас не похоже, — громко заявил Дарж. Это было весьма сдержанное высказывание. Тревис открыл рот, но говорить было слишком трудно, все еще сковывал неестественный холод перехода.

Однако солнце, которое казалось меньше и белее, чем на Таррасе, быстро согревало.

Лирит покачала головой, капельки влаги блестели на ее черных волосах.

— Сарет, что это за место?

Морниш сделал шаг вперед, и его деревянная нога подняла облачко пыли.

— Я не знаю, бешала, ничего не знакомо.

А мне знакомо, хотел сказать Тревис.

Он знал это место. Каким образом? Он помнил момент прохождения Врат и леденящее серое небытие пустоты…

Пустота. Но так не должно быть. Серая пустота может существовать только между мирами…

Наконец пришло озарение. Они не в Таррасе. Они даже не на Зее. Они на Земле.

Это не просто Земля, Тревис.

Да, это был универмаг «Маккей», а также оперный театр, химическая лаборатория и салун «Шахтный ствол». «Шахтный ствол»?

Салун не мог быть там. Тревис собственными глазами видел, как он сгорел. Оставалось только одно объяснение.

— Это Касл-Сити, — пробормотал он.

— Ты имеешь в виду свою родную местность? — спросил Дарж.

Тревис кивнул.

Карие глаза рыцаря расширились.

— Это твой мир? Тревис наклонился вперед.

— Да, но… Что-то было не так.

— Что случилось с нами? — спросила Лирит. Морниш внимательно разглядывал артефакт.

— Я не могу сказать. Врата работали странно. Видимо, какая-то часть магии демона вмешалась, разрушая силу артефакта.

— Но у нас только последняя капля крови скарабея, — сказал Дарж. — Мы можем воспользоваться ею, чтобы вернуться?

Тревис едва слышал их. Его мозг усиленно работал. Что здесь происходит? Витрины магазинов, Лосиная улица, горы Касл-Хайтс — все казалось знакомым, однако выглядело как-то не так.

Тревис сделал шаг вперед. Что-то черное выкатилось из-за угла на Лосиную улицу.

Хлестнул кнут, заржали лошади.

— Тревис!

Сильные руки Даржа схватили его за плечи и отбросили назад, чтобы он не попал под колеса.

Тревис прищурился и увидел, как к отелю «Силвер Палас» приближается экипаж.

— Это обычный экипаж в твоем мире, Тревис?

Обычный? Не в последние сто лет.

— Не может быть, — прошептал Тревис.

Но разве демон не разрушил течение времени?

Тревис поднял с земли грязный листок бумаги; в глаза бросились черные буквы:

Он заставил себя посмотреть на маленькие печатные буквы внизу. Несмотря на подступившую тошноту, Тревис знал, что не ошибается.

— Что это? — спросила Лирит, не дыша.

Даже Врата не смогли помочь им. Он поднял глаза от газеты и встретился глазами с колдуньей, рыцарем и морнишем.

— Боюсь, мы заблудились, — прошептал Тревис.

Так заканчивается книга «Мрак остается», третья книга серии «Последняя руна». Повествование о друзьях из обоих миров продолжится в четвертой книге «Кровь тайны».