Грохот ударов сердца начал стихать, Тревис уже различал слова. Воспользоваться скарабеем? Но как? Думать стало почти невыносимо трудно; казалось, его мозг стремительно сжимается, быстро уменьшаясь в размерах.
      Тревис заставил себя отвести взгляд от золотой маски волшебника, посмотрел на свою руку. Скарабей окунул тонкие золотые лапки в капельку крови у него на ладони. Жидкость произвела на него возбуждающее действие, и скарабей начал двигаться быстрее. Может быть, скарабей все сам знает. Может быть, в этом и заключена его тайна.
      Бум.
      Каждое движение причиняло мучительную боль, тем не менее Тревис повернул руку. Скарабей тут же перебрался на тыльную сторону ладони. Кровь продолжала сочиться из раны над костяшками пальцев. Золотой паук нетерпеливо побежал вперед и добрался до открытой раны.
      Бум...
      Волшебник сжал кулак, и сердце остановилось в груди Тревиса. Перед глазами потемнело, сквозь завесу надвигающейся тьмы, он видел, как скарабей протянул пару золотых лапок к ране на тыльной стороне его ладони. Между ними появилась капелька алой жидкости.
      Волшебник зашипел, и невидимая рука, сжимавшая сердце Тревиса, исчезла. С громким криком скирати схватил скарабея, запрокинул голову, расположил скарабея над ротовой прорезью в золотой маске и раздавил его.
      Однако кровь бога не пролилась.
      Тревис поднял руку и посмотрел на нее. Он знал, что в скарабее оставалась лишь одна капля крови. Куда же она подевалась?
      В следующее мгновение золотой огонь вспыхнул в его венах, и Тревис узнал ответ.
      Тело перестало ему подчиняться, спина выгнулась, он закинул голову и закричал. Когда огонь Крондизара поглотил его, Тревис познал ужасную боль. Однако то, что с ним происходило сейчас, было хуже любой боли. В его крови происходила цепная реакция, изменилась одна клетка, потом соседняя... Пламя распространялось быстрее, чем лесной пожар, вот оно уже охватило его руки, грудь и ноги, проникло в мозг. Мир превратился в котел расплавленного золота. Вытянув перед собой сжатые в кулаки руки, Тревис упал на колени.
      Огонь погас. Исчезло топливо, которое его поддерживало; метаморфоза завершилась. Тревис медленно разжал кулаки. Под кожей он заметил слабые золотые искры. Затем исчезли и они.
      Что с тобой стало, Тревис?
      Но он знал ответ, поскольку видел, что произошло в Этерионе с Ксеметом. Однако превращение Ксемета не сопровождалось мучительной агонией, оно произошло мгновенно.
      Впрочем, Ксемет проглотил три капли крови Ору, а в вены Тревиса попала только одна.
      - Быстрее, Тревис! - крикнул Джек. - Останови его, прежде чем он завершит свое заклинание!
      Тревис поднял голову. Маг отбросил в сторону останки смятого скарабея, вытащил маленький кинжал и разрезал кожу на своей левой руке. Потекла темная жидкость. Из-под золотой маски послышалось торопливое бормотание. Судорога пробежала по телу скирати, но он продолжал бормотать непонятные слова.
      Тревис увидел, как в воздухе формируется сгусток тени, которая стремительно набирала силу, поглощая кровь мага. С криком скирати выбросил руку вперед, и тень устремилась к Тревису, подобно змее, намереваясь вцепиться ему в горло.
      Жестокая улыбка появилась на лице Тревиса. Если кровь жаждет крови, что ж, она ее получит - кровь куда более могущественную, чем мог представить себе скирати. Он протянул вперед раненую правую руку.
      Тень замерла посреди прыжка. По ней прошла рябь, она свернула в сторону и обвилась вокруг руки Тревиса. Он ощутил, как тень присосалась к его ране, и на него накатила волна тошноты. Через несколько мгновений тень заметно выросла, на глазах обретая силу.
      - Да, правильно, - прошептал Тревис. - Пей.
      Волшебник замер, глядя на него пустыми золотыми глазами... а потом бросился бежать.
      Коротким движением руки Тревис послал тень вслед за ним. Струящаяся змея, словно черное копье, ударила волшебника в спину. Золотая маска со звоном покатилась по полу. Скирати отчаянно закричал, широко разбросал руки, выгнул спину - тень прошла сквозь него. И исчезла.
      Волшебник рухнул на пол. На плаще даже не осталось следов от удара. Тем не менее скирати не шевелился.
      - Ну, - послышался хриплый, но на удивление веселый голос, впечатляющее зрелище.
      Джек подобрал что-то с пола, оперся рукой о шкафчик и с трудом поднялся на ноги. Его лицо оставалось пепельно-бледным, но голубые глаза сверкали.
      - Джек, - прокаркал Тревис, чувствуя, как все тело ломит, словно он только что пришел в себя после жестокой лихорадки. - Джек, ты цел?
      - А я тебя собирался спросить. Ты побелел как мел. Со мной теперь все хорошо, спасибо. Но если бы мне не удалось остановить скирати при помощи руны времени, мне бы не поздоровилось. Сердце уже совсем было собралось выпрыгнуть из груди. Этот тип овладел мощным заклинанием.
      Джек взглянул на золотую маску волшебника, которую поднял с пола. Он покрутил ее в руках и начал подносить к лицу.
      - Интересно, а смог бы я...
      - Даже не пытайся, - резко перебил его Тревис.
      Джек вздохнул и швырнул маску на пол.
      - Пожалуй, ты прав. С меня достаточно одного вида магии. - Он приподнял бровь. - Хотя ты теперь о себе этого уже не скажешь.
      Тревис поднял руку. Рана закрылась; остался лишь едва заметный белый шрам, даже следы крови исчезли. Ему стало страшно. Однако к страху примешивалось еще одно чувство, которое беспокоило его гораздо сильнее. Возбуждение.
      Он подошел к лежащему на полу магу, сапогом перевернул его на спину. И увидел изуродованное, страшное лицо, покрытое ужасными шрамами, лишь глаза выдавали принадлежность скирати к человеческому роду; сейчас они равнодушно смотрели в пустоту. Тревис опустился на колени, засунул руку под плащ и вытащил артефакт Врат.
      Джек встал рядом с ним.
      - Насколько я понимаю, ты скоро покинешь наш мир.
      Его голос был печальным, но покорным судьбе.
      Тревис улыбнулся старому другу.
      - Не беспокойся, Джек. Я тебя найду.
      - Нет, это я тебя найду. Через столетие или около того. Но не наоборот.
      Тревис поднял руку, снял очки в проволочной оправе, сложил их и протянул Джеку. Обе линзы треснули, а он даже не заметил.
      - Полагаю, я должен отдать их тебе на хранение.
      Джек взял очки и засунул их в карман плаща.
      - Я верну их тебе, когда мы снова встретимся.
      Тревис содрогнулся. Как сказать до свидания человеку, которого он уже никогда не увидит живым? Но иногда у нас нет выбора.
      - Спасибо, Джек. - Он сжал правую руку Джека в своих ладонях. - За все.
      Улыбка Джека была слегка смущенной, но радостной.
      - Клянусь любовью Исиды и Осириса, конечно, мой мальчик. А сейчас, как мне кажется, пора разыскать наших друзей и проверить, что они делают. Полагаю, они сильно напуганы. Нужно привести их в чувство и напоить чаем перед вашим уходом.
      Часть V
      ЧЕРНАЯ БАШНЯ
      ГЛАВА 64
      Тревис не раз слышал, что время сравнивают с рекой: могучий поток неумолимо течет в определенном направлении, а мы можем лишь дрейфовать вместе с ним. Но Тревису время представлялось помещением с множеством комнат, в каждую из которых приходится последовательно заходить.
      По дороге к Черной Башне они прошли через множество таких комнат.
      Шли последние часы их пребывания в Касл-Сити. Тревис не очень понимал, зачем им торопиться. В конце концов, если Джек прав относительно того, что они должны найти в Башне Разбивателей рун, у них еще полно времени. Он не видел причины, по которой они не могли задержаться и немного пожить в пансионе вместе с Моди и Тэннером. Если не считать темных кругов под глазами Сарета, его впалых щек и тяжелого дыхания.
      - Нужно уходить немедленно, - сказала Лирит, увлекая Тревиса в гостиную. На ее лице лежала печать усталости. Остальные были в спальне, рядом с постелью Сарета. - Я больше не в силах удерживать его нить.
      - Но перенесет ли Сарет еще одно путешествие через пустоту?
      Она покачала головой.
      - Вред уже причинен. На Зее я сумею связать его нить, здесь - нет.
      На подготовку ушло совсем немного времени. Они собрали свои немногочисленные вещи, и Тревис установил артефакт Врат посреди гостиной. Тетраэдр из оникса поглощал свет, но Тревис знал, что ему требуется. Кровь.
      - Что все это значит? - спросила Моди, в голосе которой слышалась паника. - Что происходит?
      Тэннер сжал ее руку.
      - Я потом тебе объясню, Моди.
      - Полагаю, я смогу вам помочь, - обещал Джек.
      Моди покачала головой.
      - Нет, кажется, я понимаю. - Она посмотрела на Тревиса, Лирит и Даржа. - Вы уходите, правильно?
      Тревис кивнул.
      - В другой мир.
      Удивление недолго оставалось в ее зеленых глазах. Потом она прижала руку к груди.
      - Наверное, мне тоже скоро предстоит путешествие. В другой мир.
      Они постарались не затягивать прощание, словно от этого боль расставания становилась меньше. Тревис пожал Тэннеру руку. Разве можно выразить словами, что он чувствовал?
      - Спасибо за все, шериф, - сказал он на прощание.
      - Рад был помочь, мистер Уайлдер. Но мисс Лили права. Теперь я мистер Тэннер. - Он бросил взгляд на Моди, крепко обнимавшую Лирит. - Неделю назад я послал губернатору прошение об отставке. Как только появится новый шериф, я сдам свой значок.
      - И что вы будете делать?
      - Мистер Мэнипенни не раз говорил, что у него есть для меня работа, так что я воспользуюсь его предложением. Мне потребуется некоторое время, чтобы, следуя инструкциям мисс Лили, окончательно прекратить принимать опий. А еще я постараюсь все время быть рядом с Моди.
      Тревис посмотрел на Моди. Теперь она обнимала Даржа, прижимаясь к нему так, словно в нем заключалась ее жизнь, но стойкий рыцарь сохранял спокойствие и не сопротивлялся.
      - Я рад, - коротко сказал Тревис.
      Наступила полночь. Дарж и Тревис положили Сарета на коврик рядом с Вратами, а Лирит опустилась около него на колени. Тревис снял трехгранную верхушку артефакта, открыл резервуар, вынул малакорский стилет и сделал маленький разрез на левой руке. Кровь тонкой струйкой потекла в резервуар.
      Затем Тревис поставил на место верхушку. В первый момент ему показалось, что ничего не произойдет. Ведь в его жилах текла лишь одна капля крови бога-короля Ору. Затем Врата ожили: открылся темный овал, по краям которого мерцал голубой огонь. Тревис еще успел услышать слова Джека: - Клянусь Юпитером, их ждет потрясающее приключение!
      Дверь открылась, а потом вновь закрылась, и они оказались в новой комнате.
      В Таррасе. Время здесь текло медленно и спокойно, мягкое южное солнце ласкало кожу, воздух был напоен ароматами пряностей, апельсинов и моря. Время исцеления.
      Целый месяц они снимали маленький белый домик в шумном четвертом круге Тарраса. Дарж и Лирит предложили поселиться в городе, Дарж считал, что за сто лет Таррас должен был гораздо меньше измениться, чем другие Доминионы. Поэтому вероятность успешного путешествия будет выше, если, выходя из Врат, они представят себе древний город. Лирит двигали другие, но не менее убедительные причины: в Таррасе легче всего найти целебные травы и лекарства, необходимые для лечения Сарета.
      Самыми тяжелыми оказались первые три дня. Сарет часто терял сознание, его трясла лихорадка, и Лирит днем и ночью от него не отходила. Она посылала Даржа и Тревиса за специями, притираниями и лекарственными растениями. Вскоре лихорадка спала. Тем не менее казалось, что все ее усилия напрасны. Черты лица Сарета заострились еще сильнее, черные линии стали распространяться от культи ноги.
      На третью ночь, когда над морем взошла полная луна, в дверь их домика постучали. Дарж впустил гостей - к ним пришли три женщины в зеленых плащах. Тревис сразу понял, что это колдуньи. Лирит говорила, что в Таррасе есть совет колдуний. Но они вели себя совсем не так, как колдуньи с севера. Тем не менее они пришли.
      Женщины ничего не сказали. Во всяком случае, Тревис и Дарж ничего не услышали. Однако Лирит быстро встала, не спуская темных глаз с колдуний. Они взялись за руки, включив в свой круг Лирит, так что Сарет оказался внутри. Потом закрыли глаза, и некоторое время ничего не происходило. Так прошел час. Колдуньи стояли неподвижно.
      Затем Сарет сел и открыл глаза. Они были совершенно ясными.
      Не говоря ни слова, женщины в зеленом вышли из дома и скрылись в ночи. Лирит опустилась на колени, обняла Сарета и разрыдалась.
      - Бешала, - сказал он тихо, прижимая Лирит к груди. - Я здесь, бешала. И никогда больше тебя не оставлю.
      Она резко отодвинулась от него и взглянула испуганными глазами.
      - В самом деле, Сарет?
      - Никогда, - ответил он. - Никогда.
      Из груди Лирит вырвался стон. Тревис и Дарж почувствовали себя лишними и вышли в соседнюю комнату, чтобы не смущать своих друзей.
      После этого Сарет стал поправляться. Через неделю он уже играл на тростниковой дудочке, которую вырезал сам. Через две передвигался по дому на новой деревянной ноге, изготовленной Даржем, а через три начал выходить из дома. На его смуглом лице вновь заиграл румянец. Он часто смеялся, особенно, когда рядом была Лирит.
      Теперь их любовь проявлялась во всем - в его улыбке, ее глазах. И все же Тревис чувствовал, что им что-то мешает. Их прикосновения были нежными, но осторожными и краткими.
      Тревис не знал причин, но считал, что не имеет права вмешиваться.
      Несколько спокойных недель в Таррасе пошли на пользу всем. События в Касл-Сити у каждого отняли много сил. Однако рана на боку Даржа быстро зажила благодаря уходу Лирит, а сама Лирит расцвела, как цветок, под щедрым солнцем Тарраса.
      Раны Тревиса, которые он получил в перестрелке с Локком, зажили, когда он обратил заклинание крови против скирати, однако он постоянно исследовал языком дупло, оставшееся на месте выбитого зуба. Что касается разреза, который он сделал перед входом во Врата, то он затянулся, как только они оказались в Таррасе. Иногда Тревис проводил пальцем по бледному шраму. Сколько еще таких шрамов появится на его теле в ближайшие годы? Неужели наступит момент, когда придется скрывать изуродованное лицо под маской?
      И хотя подобные мысли вызывали у него тревогу, Тревис старался от них избавиться. Несмотря на то, что в его жилах текла чуждая кровь, он чувствовал себя прекрасно. Нет, не могущественным, чужим самому себе или ужасным. Ему было хорошо. Голоса Повелителей рун смолкли, и даже познания Тэннера об искусстве стрелка - полученные Тревисом с помощью Лирит постепенно стирались из памяти. Он вновь стал прежним Тревисом.
      Однако перед ними встала исключительно важная проблема - деньги. Нужно было платить за домик и еду, скоро придется покупать лошадей и припасы для долгого путешествия. У них оставалось еще немного золотых долларов из Касл-Сити. Лирит делала целебные настойки для соседей, а Дарж и Тревис нашли поденную работу. Однако Тревису пришлось продать кое-какие вещи: туманный плащ, подаренный ему Фолкеном, а также рукописную книгу Джека одному любознательному ученому из университета Тарраса. Но с малакорским стилетом он не желал расставаться ни за какие деньги.
      - Мои исследования связаны с изучением языческой мифологии севера, сказал ученый, глаза которого загорелись от восторга. - Она завораживает, несмотря на грубость и варварство. Вы со мной согласны?
      Тревис лишь скупо улыбнулся. Он ужасно не хотел продавать книгу. В последнюю ночь, проведенную в Касл-Сити, Джек подарил ему ее на память. К тому же другого экземпляра у Джека не было. Однако ученый предложил крупную сумму золотом и обещал передать книгу в университетскую библиотеку, когда полностью ее изучит, и Тревису стало немного легче.
      Наконец, когда вновь наступило полнолуние, пришло время пройти в следующую дверь, и друзья отправились на север.
      Путешествие начиналось легко. Они шли по королевской дороге на север, останавливаясь в чистых, хотя и аскетических таррасских постоялых дворах, расположенных на расстоянии дневного перехода друг от друга. Ситуация изменилась к худшему, когда они добрались до Гендарры и других Свободных городов. А после того, как пересекли границу Доминиона, дороги и вовсе стали ужасными.
      - Через сто лет Кейлаван и другие Доминионы станут более цивилизованными, не так ли? - поинтересовался Тревис, когда они проезжали мимо очередной деревушки, состоящей из дюжины мазанок.
      - К счастью, - проворчал Дарж, отворачиваясь от вони, которую источали поля.
      - Конечно, некоторые Доминионы всегда немного опережали другие, весело заявила Лирит.
      Дарж бросил на нее настороженный взгляд, а Сарет рассмеялся.
      - Будь осторожна, бешала. Ты ведь относишь Эмбар к самым цивилизованным Доминионам, не так ли?
      - Вне всякого сомнения, - серьезно ответила Лирит.
      В Доминионах не было постоялых дворов, а гостиницы располагались слишком далеко друг от друга. Изредка путники останавливались в особняках местных лордов, но им все чаще приходилось ночевать под открытым небом. Тревису это даже нравилось. Лето подходило к концу, и хотя дни были золотыми и теплыми, ночи выдавались прохладными, а на чистом небе сияли звезды. Он наблюдал за тем, как они медленно перемещаются у него над головой, пока не приходил сон.
      Проходили дни и недели, и вот, в первый день ревендата, в год, номера которого никто из них точно не знал, они достигли границы Доминионов. На севере протянулись горные кряжи Фол Синфата, Сумеречных гор. Тревис знал, что Черная Башня находится на их западной оконечности.
      - Впереди дикие места, - сказал Дарж. - Наверное, следует нанять проводников, которые хорошо их знают.
      Однако в грязной деревне, расположенной среди болот вблизи западных границ Брелегонда, дорогу им показать согласились лишь два сына местного фермера, которые оказались крепкими, невысокими парнями с потускневшими глазами. Тревис заметил, какими взглядами обменялся фермер со своими сыновьями, принимая пригоршню золотых монет от Даржа.
      Казалось, братья хорошо знают эти края. Они провели путешественников через густые леса и болотистые низины, избегая глубоких ущелий и всякий раз выбирая подходящую тропу, так что горные кряжи оставались справа.
      На пятую ночь братья попытались прикончить путешественников. Судя по расположению звезд, полночь уже давно прошла, когда Тревис открыл глаза и увидел над собой тень. Лунный свет сверкнул на клинке ножа.
      Произнеси руну, сказал себе Тревис. Но так и не осмелился это сделать. Кто знает, какие последствия будет иметь рунная магия теперь, когда в его жилах течет кровь Ору?
      - Отойди от него, - воскликнул Дарж.
      Парень вскочил на ноги. Дарж стоял в пяти шагах от него, в его руке сверкал обнаженный меч - все последние ночи он прятал его под одеялом, - и четыре фута блистающей стали были направлены на негодяя. В темных глазах рыцаря плескалась ночь.
      - Пошел вон, если не хочешь испытать мой гнев.
      Фермерский сын смотрел на Даржа, словно перед ним возникло чудовище из сказок. Он отшвырнул нож и бросился прочь, вопя от ужаса. Брат, склонившийся над Саретом, последовал его примеру. Через минуту их крики стихли.
      - Как вы думаете, они вернутся? - спросил Сарет.
      Дарж фыркнул и убрал меч в ножны.
      - А ты бы вернулся?
      - Вопрос снят, - рассмеялся Сарет.
      Однако они оставили дозорного на остаток ночи, но братья не появились. Наконец наступил рассвет.
      - Я не виню тебя за то, что ты прогнал наших проводников, Дарж, сказала Лирит, поставив среди углей котелок с мэддоком. - Но найдем ли мы сами дорогу?
      В этот момент солнце осветило Фал Синфат, и Тревис увидел черный палец, указывающий в небо.
      - Мы на месте, - сказал он.
      Еще одна дверь, еще одна комната. Их путешествие подошло к концу. Начинается новое время.
      В отличие от Серой Башни Толкователей рун, Черную Башню построили из необычного камня зеленовато-черного маслянистого оттенка, который не имел ничего общего с серыми скалами Фол Эренна. Ее шпиль вздымался в небо на сотню футов, в глухих стенах не видно было ни одного окна.
      Вскоре путники заметили в основании башни железную дверь. К удивлению Тревиса, он не увидел на ней рун. Гладкую поверхность украшала лишь одинокая замочная скважина.
      - Похоже, напрасно мы так стремились сюда попасть, - сказал Дарж. Если только лорд Грейстоун не дал тебе ключа.
      Тревис покачал головой. Почему-то он не сомневался, что ему не понадобится ключ, башня его узнает. Он прижал ладонь к двери, послышался низкий скрежет, и дверь распахнулась. В лица путникам пахнуло сухим воздухом.
      - Пойдем, - сказал Тревис.
      Позднее Тревис не мог сказать, как долго они оставались в башне. Наверняка, дни. Возможно, недели. Большую часть времени Тревис потратил на изучение рунного камня.
      Они нашли его в первый же день. Камень парил в самом верхнем помещении: трехгранная колонна из черного камня, расписанная по всей поверхности рунами. Тревис не зря учился в Серой Башне, он ни разу не коснулся больше одной или двух рун одновременно, и всякий раз дожидался, когда померкнет магическое сияние, чтобы дотронуться до следующей руны, вслушиваясь в ее название, звучавшее у него в голове.
      Пока Тревис изучал руны, его спутники оставались в своем лагере, который они разбили на нижнем этаже, в огромном зале, где собирались на свои советы Разбиватели рун. Лестница, ведущая на верхние уровни башни, шла вдоль стены. Главный зал украшала колоннада, образовавшая множество альковов и укромных местечек, именно здесь путники и Сложили свои припасы и устроили постели.
      При помощи Даржа, носившего камни, Лирит соорудила нечто вроде кухни сразу у входа в башню, а Сарет сплел удобные стулья из ивовых прутьев, на которых путешественники ужинали, сидя вокруг очага. Они пополнили свои припасы в Брелегонде, а Даржу удалось поймать нескольких кроликов. Тем не менее все понимали, что этого надолго не хватит.
      Они внимательно осмотрели башню, но, кроме рунного камня, не нашли ничего интересного. Тревис не знал, как давно исчезли Разбиватели рун, но если судить по пыли и паутине, башню покинули более столетия назад. Куда ушли Разбиватели рун? Вязатели рун уничтожили себя, поддавшись непомерной гордыне, но Черная Башня была совершенно пуста, словно Разбиватели рун все унесли с собой. Ничто не указывало на поспешное бегство.
      Сам рунный камень не содержал ответа на причины ухода хозяев башни: его создали задолго до этого. Во времена Малакора. И все же Тревис многое узнал, изучая камень, и новое знание радовало и одновременно ужасало его. Стоило ли удивляться, что колдуньи боятся Разбивателя рун. Тревис понял, что Разбиватели рун были самими могущественными волшебниками из всех, кто владел рунной магией.
      И все же они не воспользовались своим могуществом, чтобы захватить власть в Доминионах, Тревис. Они могли бы стереть с лица земли замок, произнеся одну руну. Им было по силам разорвать связь между молекулами воды в озере, разложив ее на водород и кислород, а затем, при помощи одной искорки, устроить грандиозный взрыв. Все обстоит именно так, как утверждал Джек. Они могли бы обрушить само небо.
      Вот только ему не удалось найти ни руну неба, ни какую-нибудь другую связанную руну, в том числе и руну времени. Они снова и снова осматривали помещения башни. Дарж и Сарет ощупали все стены, разыскивая скрытые тайники. Лирит пыталась использовать Паутину жизни. Тревис даже осмелился произнести руну Сар, призывая камень башни себе на помощь.
      Бесполезно.
      - Здесь ничего нет, - сказал Тревис, когда они собрались вокруг очага, чтобы доесть последние запасы. Он посмотрел на Даржа, Лирит и Сарета. - Мы должны посмотреть правде в глаза, нам не найти руну.
      - В любом случае, - быстро ответила Лирит, - попытаться следовало. Возможно, в этом столетии жить не так уж и плохо.
      Сарет сжал ее руку.
      - Если ты будешь рядом, бешала.
      - Но ведь мы на обязаны здесь оставаться, не так ли? - Н негромко проговорил Дарж, в карих глазах которого появилось задумчивое выражение. Тревис с удивлением сообразил, что рыцарь вертит в руках серебряный значок помощника шерифа. - Разве сэр Тэннер не говорил, что Касл-Сити нуждается в новом шерифе? Кажется, лорд Грейстоун сказал, что Синфатизар способен отправить человека из одного мира в другой? Он вопросительно посмотрел на Тревиса.
      Страх сжал сердце Тревиса, его напугала даже не мысль о том, что Дарж окажется в другом мире. Рыцарь не понимал, о чем просит. Тревис открыл рот, чтобы объяснить, что он не осмеливается' использовать Камень после того, как кровь Ору попала в его вены.
      Однако он не успел ничего сказать: раздался звук удара палки о стену башни, они обернулись и увидели, что к ним идет какой-то мужчина. Сам факт появления здесь еще одного человека был настолько поразительным, что они лишь молча смотрели на него.
      Незнакомец был невысок ростом, крепкого телосложения, и на мгновение Тревису показалось, что это один из фермерских сыновей, пытавшихся их ограбить. Потом мужчина подошел ближе. Перед ними предстал молодой человек с простым, веселым лицом, мясистым носом и пухлыми губами, в простой коричневой рясе. В руках он что-то держал. В меркнущем свете Тревис не сумел разобрать, что именно.
      Он поднялся на ноги, а молодой человек остановился в нескольких шагах от всей компании.
      Невозможно: он не мог оказаться здесь. В последний раз ты видел его в Серой Башне, в сотнях лиг и ста годах отсюда. Тем не менее это он.
      - Эмпирей? - сказал Тревис.
      Молодой человек широко улыбнулся, показав обрубок языка, и протянул зажатый в руке диск из белого камня; на нем чья-то твердая рука вырезала символ: два треугольника с общей вершиной, один над другим.
      ГЛАВА 65
      Они проговорили до поздней ночи - хотя разговором это трудно было назвать. Жесты Эмпирея отличались выразительностью, но его возможности были весьма ограничены. Однако все связанное с ним окутывал полог тайны. Эмпирей выглядел точно так же, как в тот день, когда Тревис в первый раз увидел его в Серой Башне Толкователей рун более чем сто лет спустя.
      - Кто ты, Эмпирей? - спросил Тревис, когда мрак сомкнулся вокруг их костра.
      Эмпирей сделал движение, словно ударил по какому-то предмету молотком.
      - Я слуга, инструмент, не. более, того.
      - Слуга? - сердито спросил Дарж. - Чей? Наших врагов, наверное.
      Эмпирей энергично затряс головой. Он взял палку и на земле возле огня нарисовал пару символов.
      - Ты знаешь, что они означают? - спросил Сарет у Тревиса.
      Тревис посмотрел на символы, а потом показал на тот, что располагался слева.
      - Этот я знаю. Мне рассказали о нем Рин и Дженис. Руна Одноглазого Орлига. Он был одним из Старых Богов, самым преданным Кузнецу Миров. Но я не совсем уверен относительно второго символа. Это...
      Вновь у него в голове зазвучал хор голосов. Получалось, что он знает руну; нужно только внимательно слушать.
      - Это руна Сайи.
      Лирит ахнула.
      - Руна Сайи? Невозможно!
      Однако Эмпирей улыбнулся и кивнул.
      - Значит, ты служишь им обоим? - с сомнением спросил Дарж.
      Эмпирей поднес один палец к груди.
      - Я служу лишь одному.
      Они говорили до тех пор, пока луна не взошла над башней, но ответы Эмпирея не слишком пролили свет на происходящее.
      - Как ты нас нашел? - спросил Тревис, наверное, в десятый раз. - И почему?
      Однако Эмпирей в ответ лишь зевнул и подложил ладони под щеку.
      - Пора спать.
      Однако сон еще не скоро пришел к Тревису. Он лежал в темноте и водил пальцами по гладкой поверхности белого диска. Теперь они владеют всем временем мира. Почему же у него появилось ощущение, что их время истекает?
      На следующее утро, после того как они выпили по чашке мэддока, Эмпирей повел их в самое верхнее помещение башни. Солнечный свет проникал внутрь через узкое окно, прорубленное под куполообразным потолком.
      - Что, Эмпирей? - спросил Тревис. - Нам нужно что-то сделать с рунным камнем? - Больше они здесь ничего не нашли.
      Молодой человек покачал головой и показал на руну времени в руках Тревиса, а затем поднял руку вверх и сделал разбивающее движение.
      - Что он хочет сказать? - спросил Сарет.
      - Я не понимаю, - недоуменно ответил Тревис.
      - Мне кажется, я поняла, - вмешалась Лирит. Она коснулась плеча Эмпирея. - Ты хочешь, чтобы мы забрались на самый верх башни? И там Тревис должен разбить руну.
      - Но мы не можем туда забраться, миледи, - возразил Дарж, глядя наверх. - Здесь не меньше трех морских саженей*. [Мера длины, равная шести футам или примерно 183 см.] И я не вижу лестницы.
      Тут в голову Тревису пришло неожиданное предположение. Да, такую возможность нельзя исключать.
      - Дайте мне немного подумать.
      Он положил руку на стену и закрыл глаза.
      - Сар, - прошептал Тревис.
      Камни повиновались. Раздался грохот, перешедший в скрежет. Когда шум стих, Тревис услышал удивленные восклицания и открыл глаза.
      Каменные блоки выступили из стен башни, формируя лестницу, которая по спирали шла вдоль стен к маленькому окну.
      Тревис улыбнулся Даржу и показал на лестницу.
      - После вас, милорд.
      В карих глазах рыцаря вспыхнуло удивление, однако он лишь покачал головой и зашагал по каменным ступеням. Остальные последовали за ним, выбрались наружу через окно и увидели козырек, от которого начиналась еще одна, совсем узкая лестница, прилепившаяся к внешней стене башни; получалось, что до них этот путь проделал кто-то еще.
      Они поднялись на самый верх и оказались в каменном круге, украшенном четырьмя коническими колоннами из оникса: рога, которые они видели снаружи. Самая большая колонна в форме обелиска стояла в центре круга. Над головами синел купол неба.
      Друзья разбрелись по круглой площадке. Каменный пол украшали какие-то символы. От центральной колонны шли концентрические кольца, из центра к четырем колоннам, стоящим на краях круга, тянулись прямые лучи. Тревиса удивило, что колонны расположены по периметру несимметрично. Две стояли рядом на востоке, другие две расположились на западе. Он остановился возле центрального обелиска, скрестил руки на груди и задумался. Почему у него возникло ощущение, что он уже видел нечто похожее?