Мелия выпрямилась.
      - Благодарю за заботу, дорогая. Со мной все в порядке. Дело в том...
      - Да? - Маленький черный меховой шарик запрыгнул на колени Эйрин, требуя внимания к своей особе громким мяуканьем. Эйрин рассеянно погладила мягкий мех. - Пожалуйста, расскажите мне.
      Мелия изучающе посмотрела на Эйрин и кивнула.
      - Мне трудно описать ситуацию словами. Такое ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Вот только когда ты поворачиваешься и начинаешь всматриваться в тени, там никого не оказывается.
      - Может быть, Маленький народец?
      - А почему ты о них вспомнила?
      Эйрин задумалась, а потом рассказала Мелии все - о том, как услышала колокольный звон и нашла Олдета, и даже про то, как попросила Паука шпионить за Иволейной. Если она рассчитывала, что богиня будет шокирована, то ее ожидало разочарование. Однако в глазах Мелии появилось любопытство.
      - Быть может, мне следует побеседовать с Иволейной, - задумчиво проговорила Мелия, подперев рукой подбородок. - Мы с королевой никогда особенно не дружили, но между нами существовало определенное... понимание. Возможно, Иволейна испытывает такое же беспокойство, чем и объясняется ее плохое самочувствие - частично.
      Эйрин понравилась теория Мелии. Поведение Иволейны действительно выглядело несколько странным, как бы она ни разрывалась между обязанностями королевы и колдуньи. Но если Мелия расскажет Иволейне...
      Паника в глазах Эйрин была настолько откровенной, что Мелия ободряюще посмотрела на нее.
      - Не бойся, дорогая. Я не расскажу Иволейне о нашем маленьком Пауке. Если в замке появился шпион, гораздо выгоднее заставить его работать на нас, чем рассказать о нем королю. Ты поступила правильно.
      Эйрин покраснела и склонила голову, но не успела скрыть улыбку. Однако очень скоро улыбка исчезла. Что-то в словах Мелии ее встревожило. Почему они показались ей такими знакомыми?
      Потом Эйрин сообразила. Таркис, безумный шут - бывший король Толории нашептал ей нечто похожее, прежде чем его нашли повешенным. Кажется, он говорил что-то о глядящих на него из тени глазах. И еще какие-то слова. Отдельные обрывки фраз эхом прозвучали в ее сознании.
      Опасайся живой и мертвой, ведь тебе не избежать ее паутины...
      Она поведала Мелии о своем разговоре с Таркисом.
      - Довольно необычно, - заметила Мелия. - С другой стороны, Таркис был безумен. Нет никаких оснований считать, что виденное им имеет нечто общее с тем, что я чувствую сейчас. Не следует забывать, что Ар-Толор почти в пятидесяти лигах отсюда.
      Эйрин смотрела на огонь. Мелия, несомненно, права. Бред Таркиса не мог иметь никакого смысла. Если только...
      Она подняла голову.
      - Мелия, когда вы почувствовали, что за вами кто-то наблюдает?
      Леди нахмурилась.
      - Дай подумать. Пожалуй, со вчерашнего дня. Утром, да, теперь я вспомнила - во время завтрака ощущение было таким сильным, что я перевернула чашку мэддока. А почему ты спрашиваешь?
      Эйрин ощутила, как во рту у нее все пересохло.
      - Потому что вчера утром Иволейна прибыла в Кейлавер. Из Ар-Толора.
      - Ах, вот оно что, - пробормотала Мелия, и ее глаза засверкали.
      Они еще долго говорили, огонь в камине почти догорел, но ничего нового придумать так и не смогли. Тем не менее Эйрин нравилось разговаривать с Мелией. Они беседовали, как равные. Скорее, как друзья.
      - Возможно, нам следует воспользоваться услугами твоего маленького шпиона, - сказала Мелия.
      Та же мысль возникла и у Эйрин.
      - Я скажу ему. Но Олдет работает внутри замка, а Таркис видел тень под открытым небом. Поэтому нам нужен кто-то, кто мог бы вести наблюдение за стенами замка.
      - Кого ты имеешь в виду, дорогая?
      - Друга, - с улыбкой ответила Эйрин.
      Она нашла его на следующее утро возле конюшен, где он проверял седло своего скакуна. Тарус поднял голову и улыбнулся. Он был одет для верховой езды - в кожу и шерсть. День выдался серый и ветреный, шел мелкий снег. Эйрин заметила Таруса из окна и поспешила вниз, накинув поверх платья лишь шаль. Зубы у нее уже отчаянно стучали.
      - У вас есть причина, по которой вы так старательно мерзнете с утра пораньше? - спросил рыцарь весело.
      - Нет, просто я хотела вас повидать, - продолжая дрожать, ответила Эйрин. - К тому же я, хотя бы на время, буду избавлена от необходимости примерять оранжевое подвенечное платье.
      Он почесал рыжую бородку.
      - В ваших словах содержится какой-то тайный смысл?
      - Не обязательно. Могу я с вами поговорить наедине?
      Она посмотрела на других рыцарей, седлавших лошадей.
      Охрана Бореаса. Тарус кивнул и завел Эйрин в конюшню, где было теплее и пахло лошадьми.
      На лице рыцаря появилось любопытство.
      - Что-то не так, миледи? Или вы решили испытать на мне новое заклинание?
      - Да, - сказала она. - Точнее, нет, если вас интересует ответ на второй вопрос. Но да - на первый.
      - Похоже, холод мешает вам внятно излагать свои мысли.
      - Весьма возможно, - не стала спорить Эйрин. - Куда вы направляетесь в такую ужасную погоду?
      - В поля.
      - Звучит неопределенно.
      - Миледи...
      - Не имеет значения, сэр Тарус. Честно говоря, меня не интересует поручение, которое вам дал король. Но вы должны кое-что знать обо мне. О нас, колдуньях. - Она заговорила быстро, чтобы поскорее закончить неприятный разговор. - Дело в том, что мы вам не враги. Мы не поддерживаем разные стороны. Сейчас я вам не могу объяснить всего. К сожалению, я и сама не очень понимаю. Но это правда.
      Сначала рыцарь был ошеломлен, потом встревожен, но затем облегченно вздохнул.
      - Я рад это слышать, миледи. Мне никогда не хотелось, чтобы колдуньи были нашими врагами.
      - Но, к сожалению... - перебила Эйрин, - большинство из них... Они сделают все, чтобы помешать воинам Ватриса. Они думают...
      Он махнул рукой.
      - Да, мы знаем, что о нас говорят. Колдуньи полагают, что мы поможем уничтожить Зею в Решающей Битве.
      - Значит, вам известно о Разбивателе рун? - удивленно спросила Эйрин.
      Тарус нахмурился.
      - Нет, я никогда не слышал о Разбивателе рун. В наших легендах говорится о Молоте и Наковальне.
      Эйрин сухо улыбнулась.
      - Хотелось бы, чтобы в пророчествах хоть иногда звучали имена.
      Тарус фыркнул.
      - Да, тогда было бы намного легче. - Он подошел поближе к Эйрин. - Но я смущен, миледи. Сначала вы говорите, что мы не враги, а потом выясняется, что ваши сестры работают против моих братьев.
      - Не все, - заявила Эйрин, вздернув подбородок.
      Он посмотрел ей в глаза и кивнул.
      - Значит, вы предаете колдуний.
      Она поморщилась, вспомнив слова, которые произнес дракон Сфитризир.
      А вот две дочери Сайи, которые обречены предать своих сестер и госпожу...
      - Нет, я не предаю колдуний, - возразила она, стараясь говорить спокойно. - Так поступают другие, вот уже много лет, не желая взглянуть в глаза правде.
      Его взгляд стал печальным и понимающим.
      - Мне кажется, я вас понимаю, миледи. Среди тех, кто поклоняется Ватрису, есть рыцари, которые слишком много времени проводят в молитвах и песнопениях возле костров, в результате дым разъедает их разум. Они забывают о том, что значит быть воином - мы воюем не ради самой войны, наша задача в том, чтобы защищать и сохранять.
      Эйрин невольно улыбнулась. Да, он ее понял.
      Тарус притопнул сапогами.
      - Мне пора. Пора выполнять поручение короля, как вы его назвали. Так о чем вы хотели меня попросить? Только не делайте вид, что вам ничего от меня не нужно. Мы дали клятву быть честными друг с другом, помните?
      - Я хочу, чтобы вы смотрели во все глаза.
      - Ну, это совсем нетрудно, миледи. В противном случае я не смогу удержаться в седле.
      Она даже не пыталась скрыть обиды.
      - Я имела в виду совсем другое.
      Эйрин объяснила, что ей нужно, чтобы Тарус обращал внимание на любые проявления необычного. На глаза, наблюдающие из тени.
      - А кого вы опасаетесь?
      - Я не уверена. Более того, я не знаю, кто это может быть. Мне даже неизвестно, живое ли это существо.
      Рыцарь застонал.
      - Да, просто замечательно. Значит, я должен следить за неизвестными существами, которые прячутся в тени. Еще немного, и вы скажете, что Маленький народец существует.
      Эйрин прищелкнула пальцами.
      - Верно - совсем забыла. Не могли бы вы следить и за ними? В особенности возле Сумеречного леса. Мне кажется, они вновь зашевелились, а это может означать только одно: опасность близка, как в день Среднезимья.
      На лице Таруса появилось тоскливое выражение.
      - Вы говорите серьезно, да?
      - Совершенно.
      Он вздохнул и низко поклонился.
      - Очень хорошо, миледи. Для вас я готов преследовать эльфов и даже попытаюсь отыскать тени. А после того, как мои собратья бросят меня в костер, объявив еретиком, я буду утешаться уверенностью в том, что все мои деяния были разумными и достойными.
      - Я уверена, что так и будет, - с улыбкой ответила Эйрин и пожелала рыцарю удачи.
      Время до вечера, как и следующий день, прошли быстро. Фарвел задавал бесконечные вопросы относительно предстоящей свадьбы: "Сколько девушек должно присутствовать? Какие ваши любимые цветы? Что лучше подавать - мед или вино?" Эйрин старательно на них отвечала. В одном ей ужасно повезло: королевские красильщики не сумели покрасить все в оранжевый цвет, поскольку лучшие краски нужного оттенка доставляли из Эридана, торговля с которым прекратилась год назад. Изо всех сил делая вид, что ужасно разочарована, Эйрин поставила Фарвела в известность, что готова согласиться на голубой, оставив оранжевый лишь для отделки.
      После очередной беседы с сенешалем тень за одной из статуй превратилась в Олдета, возникшего так неожиданно, что Эйрин прижала руки к груди.
      - Тебе нравится пугать людей?
      - Что-то не так? - удивился Паук.
      Она бросила на него такой свирепый взгляд, что его улыбка исчезла.
      К несчастью, шпиону почти ничего не удалось узнать об Иволейне. Королева большую часть времени проводила в своих покоях, где до нее было трудно добраться.
      - Ваши сестры обладают способностью видеть то, что остается скрытым для других, - с обидой проворчал Олдет. - Долгие годы тренировок оказываются бесполезными, коли вам достаточно щелкнуть пальцами, и я тут же начинаю светиться.
      - Ну, не все так просто, как тебе кажется, - заявила Эйрин, прекрасно понимая, что Паук прав.
      Если бы он слишком долго находился рядом с Мирдой и Иволейной, одна из них обязательно почувствовала бы его присутствие.
      И все же, Олдету удалось выяснить несколько любопытных фактов. Во-первых, король Бореас и королева имели еще одну беседу в зале совета, и их встреча завершилась ссорой.
      - Мне не удалось подобраться к ним так, чтобы послушать, о чем они говорили, - сказал Олдет, и в его серых глазах промелькнул гнев. - У входа стояла стража, о чем я, естественно, знал заранее, но, кроме того, король разместил своих людей возле потайной двери, ведущей в зал совета. И я хочу спросить у вас, миледи, какой смысл в потайных дверях, если ставить возле них охрану? Это оскорбление для всех шпионов. Почему я должен давать королю Бореасу...
      - Олдет, - прервала Паука Эйрин, - расскажи о беседе.
      Шпиону пришлось рассказать о том, что ему удалось услышать из-за окна, где он устроился в ужасно неудобной позе. Король и королева говорили о войне, что совсем не удивило Эйрин - ведь Брелегонд находился в руках Рыцарей Оникса.
      - И все? - сказала Эйрин.
      - На подоконниках сидят голуби. Проклятые птицы ворковали мне прямо в ухо. Но все же я расслышал, как король упоминал своего сына, Теравиана. Кажется, это ваш будущий муж? Ну, не знаю, что именно он сказал о принце, только тут начался спектакль. Иволейна отвесила пощечину Бореасу.
      - Она дала ему пощечину? - потрясенно переспросила .Эйрин.
      - Именно. Его щека покраснела - и вовсе не от удара, уверяю вас. Он затрясся, казалось, еще немного, и Бореас ее задушит. Королева произнесла еще несколько слов, которые я не сумел разобрать. Но затем она проговорила фразу, которая разнеслась по всему залу. После чего развернулась и ушла.
      - И что же она сказала?
      - Она заявила: "Я не позволю тебе принести его в жертву, как одного из своих быков".
      Эйрин задумалась. Говорила ли королева о Теравиане или речь шла о ком-то другом?
      - Кажется, ты говорил, что тебе удалось разузнать кое-что еще?
      Шпион кивнул.
      - Королева ежедневно отправляет послания в Ар-Толор. Полагаю, они предназначены для ее советницы, леди Трессы.
      - Как странно. Интересно, почему она не говорит с Трессой при помощи...
      Она замолчала, но было уже слишком поздно.
      - Значит, колдуньи могут говорить друг с другом при помощи заклинания, даже если между вами много лиг пути.
      Эйрин вздохнула.
      - Далеко не все из нас.
      Несмотря на многочисленные попытки за последние два Дня, она все еще не могла выйти при помощи Паутины жизни дальше сада замка. Всякий раз оказывалось, что нити заставляют ее блуждать по кругу.
      Вот только, почему они тебя обманывают, Эйрин? Мирда говорила, что магия Дара не может лгать.
      Из чего следовало, что обман заключен в самой Эйрин.
      Послышались шаги. Эйрин узнала шаркающую походку лорда Фарвела.
      - До встречи, миледи, - проговорил Олдет и в следующее мгновение исчез за мерцающим серым плащом.
      Далеко не сразу ей удалось вырваться из лап лорда Фарвела - на сей раз он интересовался, каких птиц она предпочитает, голубей или лебедей, причем Эйрин так и не поняла, о чем идет речь: вкусовых качествах птиц, или их декоративных достоинствах. На всякий случай Эйрин заявила, что ей нравятся и те, и другие. Покачивая головой, Эйрин поспешила в покои Иволейны и Мирды - пришло время очередного урока.
      По пути она заметила Теравиана, но он быстро свернул в боковой коридор и исчез. Казалось, после их разговора принц начал ее избегать. Наверное, Теравиан наслаждался последними " часами свободы. На следующий день наступало полнолуние - день, когда Эйрин должна сообщить сестре Мирде о своем решении, - а вечером состоится праздничный пир, на котором будет объявлено о помолвке Эйрин и принца Теравиана.
      Эйрин все еще не поняла, как Теравиану удалось ее выследить. Неужели принц обладает даром Предвидения? Если Иволейна так думает, тогда понятно, почему она поссорилась с Бореасом. Возможно, их планы относительно принца не совпадают. Интересно, а какие у них планы?
      Эйрин не знала. Однако предполагала, что в посланиях Иволейны к Трессе содержался ответ на этот вопрос. Только по одной причине королева могла рискнуть доверить свои слова бумаге. Она боялась, что их могут подслушать, если она воспользуется нитями Паутины жизни. Из чего следовало, что Лиэндра действительно до сих пор в Ар-Толоре.
      Возможно, в посланиях содержится какая-то информация о теневом совете колдуний, подумала Эйрин с растущим возбуждением.
      Но как это связано с Теравианом? Эйрин никак не могла придумать ничего разумного. Однако ей очень хотелось взглянуть на одно из посланий; возможно, ей было бы легче принять важное решение - присоединяться к теневому совету колдуний или нет.
      Когда Эйрин вошла в покои королевы, Иволейны не было, но сестра Мирда ее ждала. Однако урок опять привел к разочарованию. Эйрин безуспешно пыталась продвинуться как можно дальше при помощи Дара, но все ее попытки привели к тому, что она оказалась в овечьем загоне замка.
      - Я не понимаю, Мирда. Со мной что-то не так? Я знаю, что Паутина не может лгать. Так почему же я сама себя обманываю?
      - Успешнее всего мы обманываем сами себя, - ответила сестра Мирда, наливая в чашку чай из плодов шиповника. - Как часто мы уговариваем себя сделать то, что в глубине души считаем невозможным? Слушать правду Паутины жизни - значит услышать правду своей души. Боюсь, ты еще не готова.
      Эйрин разочарованно показала головой.
      - Но я хочу. Я знаю, что далека от совершенства, Мирда. Мне известно, что другие смотрят на мою руку и находят ее ужасной, но я больше не переживаю. Рука - часть моего тела, и я готова принять ее такой, какова она есть. Вот почему я перестала ее прятать. Разве я не поступаю честно?
      - Да. И я горжусь тобой. - Мирда сделала несколько глотков чая. - Но есть и другое, существуют проблемы, на которые ты закрываешь глаза. Ты что-то забыла.
      За окном солнце медленно уходило за линию горизонта, и в комнату вползла тень. Темнота заставила Эйрин вспомнить слова, которые она впервые услышала в одном из тесных фургонов морнишей возле Ар-Толора.
      Видите женщину, которая так гордо скачет на своей лошади? Все восхищаются ее красотой, хотя боятся ее меча. Однако всегда приходится платить за обладание властью. Видите? Она не замечает бедняка в траве, попавшего под копыта ее коня.
      Да, Эйрин видела нарисованную старой гадалкой картину: гордая королева в голубом с мечом в руке выезжает из замка с семью башнями. Она напомнила ей видение, возникшее в кувшине с водой, которое показала ей королева Иволейна. Вот только в нем не было лежащего в траве мужчины с закрытыми глазами.
      И вновь в ее сознании прозвучал скрипучий голос старой морниш:
      Ты забыла о тех, кто страдал ради тебя...
      И, как могучая прибойная волна, на Эйрин накатили воспоминания. Знойный день прошлого лета, побег из Кейлавера на восток вдогонку за Грейс. Ей удалось уговорить Лирит составить ей компанию. Однако их отсутствие будет скоро обнаружено. Необходимо найти способ сбить рыцарей короля со следа. Ее растущее могущество легко справилось с трудной задачей. Она поговорила с молодым слугой, заронив в его разум маленькое зернышко, теперь, когда его начнут расспрашивать, он скажет, что видел, как леди Эйрин ускакала из замка на запад.
      Тошнота подкатила к горлу. Вот почему он показался ей таким знакомым, несмотря на бессмысленное выражение лица и шрам на черепе.
      Пожалуйста, не нужно его снова бить. Мой брат не хотел. Я прошу вас, миледи...
      Теперь Эйрин понимала, что она скрывала от самой себя и от мира. Вовсе не уродство своей правой руки. Она прятала уродство собственной души.
      Эйрин опустилась на колени, грудь мучительно ныла, и она вдруг отчаянно зарыдала.
      - О, Мирда, что я наделала?
      Глаза колдуньи были полны печали, но она нежно прикоснулась ко лбу Эйрин.
      - Ты только что сказала себе правду, сестра.
      ГЛАВА 55
      Эйрин сидела возле окна, мир медленно погружался в сумерки.
      - Я думала, что они жестоки, Мирда. Эти молодые колдуньи - Белира и ее друзья, которые смеялись надо мной во время Высокого Совета. Когда я столкнулась с ними, мне казалось, что я много лучше, чем они. Но на самом деле это не так. Они говорили гадости, чтобы обидеть меня, а я воспользовалась магией, чтобы сделать им больно, когда они надо мной смеялись. Точно так же я причинила боль слуге.
      - Ты не обладаешь даром Предвидения, как твоя сестра Лирит, - сказала Мирда, стоявшая возле камина. Ее лицо, как и всегда, оставалось безмятежным. - Ты не могла знать, что он пострадает. Разве его сестра не говорила, что его случайно ударили по голове?
      Эйрин сжала левую руку в кулак.
      - Да, но это ничего не меняет. Если бы я все обдумала заранее, то могла бы предвидеть, что его накажут за обман. Однако мне ужасно хотелось догнать Грейс, я ни о чем другом не желала думать.
      - А разве твой побег за сестрой Грейс не принес много добра? Разве вы не помогли Разбивателю рун положить конец огненной чуме?
      - Это не имеет значения. То, что произошло потом, не меняет совершённого много раньше. Я поступила отвратительно, и в результате мир стал более жестоким.
      Мирда кивнула, и хотя ее глаза оставались серьезными, на губах появилась слабая улыбка. Эйрин наконец поняла, что делает Мирда. Каждым новым вопросом колдунья подсказывает ей способ оправдать собственные действия. Однако Эйрин избежала искушения, хотя ей очень хотелось хотя бы чуть-чуть уменьшить боль в груди. Но ее боль - мелочь по сравнению с той, которую она причинила другим. Мирда устроила ей испытание, и Эйрин успешно его прошла, впрочем, какая разница?
      - Ты нашла ложь в своей душе, сестра. - Мирда положила руку ей на плечо. - И больше не станешь себя обманывать. Тебе следует еще раз попытаться воспользоваться Паутиной жизни. Теперь ничто тебе не помешает.
      Нет, теперь ничто не сможет ее сдержать. Но осталась ли в ней сила? Еще с прошлого Среднезимья Эйрин знала о своей способности причинять людям зло при помощи магии: она убила лорда Леотана. Однако он имел железное сердце, и напал на нее, спровоцировав на ответные действия. Как и Белира вместе со своими подругами, пытавшимися причинить ей боль. Но в чем провинился слуга - его звали Алфин, - почему она обошлась с ним так жестоко? И какая польза от ее могущества, если она использует его, чтобы нести боль и горе другим людям? Может быть, Белира и ее подружки правы, и она самое настоящее чудовище?
      - Ты ошибаешься. - Мирда подошла к креслу Эйрин, и ее лицо стало суровым. - У тебя есть выбор. Лишь один путь остается недоступным - ты не можешь отрицать талант, которым обладаешь. Ты очень сильна, сестра, - ты самая сильная колдунья в нашем столетии.
      Эйрин выглянула в окно. Наступила ночь.
      - Но я не просила могущества. И я его не хочу.
      - Тут ты не в силах ничего изменить. Могущество живет в твоей крови. И чем больше ты пытаешься отрицать это, тем меньше можешь его контролировать. И тогда наступит момент, когда оно полностью тебя покорит.
      - Но зачем все это? - Эйрин уловила свое отражение в окне: бледное потерянное лицо призрака. - Какая польза от моего могущества?
      - Решать тебе, - спокойно ответила Мирда.
      И Эйрин поняла, что Мирда права. Сам по себе Дар не является ни добром, ни злом. Только когда колдунья использует свою магию, становится ясно, добро она творит или зло. И вновь Эйрин ощутила острую боль в груди, но поняла, что нуждается в этой боли. В своей гордости она решила, что лучше и добродетельнее других людей. Теперь она будет обращаться к своему могуществу, тщательно обдумывая каждый шаг, не только как колдунья, но и как баронесса - а ведь скоро она станет королевой.
      Эйрин встала и посмотрела Мирде в глаза.
      - Я должна немедленно поговорить с королем.
      Мирда кивнула.
      Четверть часа спустя Эйрин вошла в покои Бореаса. Она была спокойна, хотя прежде всякий раз, когда она переступала порог покоев короля, ее мучил страх; однако сейчас Эйрин знала, что ей следует сделать. Король сидел за столом и просматривал пергаменты; наконец он оторвался от чтения и устало поднял голову.
      - Я занят, миледи.
      - Прошу меня простить, Ваше величество, но я должна вам кое-что сказать. Это очень важно.
      Король склонил голову набок и отложил пергаменты в сторону.
      - Что случилось, миледи?
      - Ваше величество, меня должен услышать кое-кто еще. Вы позволите им войти?
      Слова Эйрин удивили Бореаса, но он кивнул. Она подошла к двери и жестом пригласила войти двоих людей. Они осторожно переступили порог, глаза женщины были полны удивления и страха, мужчина равнодушно смотрел перед собой.
      Служанка тихонько ахнула, увидев короля, и торопливо склонилась в реверансе.
      - Алфин! - прошептала она, дернув юношу за рукав. - Алфин, ты должен поклониться королю!
      Она дернула его еще раз, и Алфин медленно наклонился вперед.
      - Поднимитесь! - прорычал король.
      Молодая женщина живо выпрямилась и вновь дернула брата за тунику, заставив его последовать ее примеру. Юноша бессмысленно смотрел перед собой. Шрам на его черепе был отчетливо виден.
      Бореас нахмурил брови, однако его голос прозвучал спокойно.
      - Что происходит, Эйрин?
      Она сделала глубокий вдох, ожидая, что ей будет трудно подобрать слова. Однако она ошиблась.
      - Я причинила этому человеку зло. И его семье.
      Молодая женщина - ее звали Алфа, о чем Эйрин узнала, когда отправилась искать ее на кухню, - прижала ладони к щекам.
      - Миледи, нет, это...
      Король поднял палец, заставив служанку замолчать. Он смотрел на Эйрин.
      - Объяснитесь, миледи. И она все ему рассказала, не упустив ни одной детали, не пытаясь ничего скрыть. Король слушал, его лицо обратилось в маску. Наконец Эйрин закончила свой рассказ и приготовилась выслушать его приговор.
      - То, что вы рассказали, миледи, огорчило меня, - сказал король, подходя к камину. - Но вы баронесса. И имеете право отдавать любые приказы своим слугам. В том, что вы сделали, нет преступления, которое я мог бы покарать.
      Слова Бореаса потрясли Эйрин. Она совершила ужасное преступление. Потом она заглянула в пронзительные голубые глаза своего короля и поняла: она не совершила преступления, за которое мог наказать он.
      - Тогда я сама исправлю свои ошибки, Ваше величество.
      - Что вы намерены сделать, - миледи?
      Она немного подумала.
      - Алфину и его семье будет выплачена тысяча золотых. Не из казны Доминиона, а из моего приданого. Кроме того, он получит дом и одного из моих слуг, который будет за ним постоянно ухаживать. У меня всегда будет на одного слугу меньше. Отныне они с сестрой имеют право участвовать во всех пирах в главном зале, а на Весеннем празднике ему будут первым подавать мясо, чтобы я никогда не забывала о том, какой вред я ему причинила.
      Алфа перестала бояться. Она лишь молча стояла, раскрыв рот, совсем как ее брат.
      - Все будет так, как вы сказали, миледи, - кивнул Бореас.
      - Благодарю вас, Ваше величество. - Эйрин повернулась к молодой женщине. - Ты можешь отвести брата домой, Алфа. Завтра я к вам зайду, чтобы обсудить ваш будущий дом и выплату денег.
      - Да, миледи, - только и смогла прошептать ошеломленная девушка.
      После коротких колебаний Эйрин коснулась щеки Алфина. Она оказалось теплой и вялой.
      - Прости меня, - сказала она.
      Молодой человек смотрел перед собой спокойно и равнодушно.
      Эйрин опустила руку. Алфа взяла брата за плечо и увела за собой.
      - Вы правильно поступили, миледи, - сказал Бореас охрипшим голосом. Придет день, и из вас получится хорошая королева.
      Эйрин тяжело вздохнула.
      - Сначала я постараюсь быть хорошей дочерью, Ваше величество.
      Затем она попросила разрешения удалиться. К своему удивлению, Эйрин обнаружила у двери сэра Таруса. Он был в костюме для верховый езды, рыжие волосы растрепал ветер.
      - Что случилось, Тарус? - спросила Эйрин после того, как они вошли в комнату.
      - Миледи, помните, вы просили меня быть внимательным. Когда я возвращался обратно из...
      Послышался неожиданный звук: кто-то откашлялся. Тарус резко повернулся, его рука метнулась к рукояти меча. Эйрин также обернулась и ахнула. Они были в комнате не одни. Стройный юноша в черном сидел в кресле у камина.
      - Привет, - с усмешкой на губах сказал Теравиан.
      Тарус быстро убрал руку с рукояти меча и поклонился.
      - Ваше высочество! - воскликнула Эйрин. - Что вы делаете в моей комнате?
      - Я сказала ему, чтобы он ждал нас здесь, - послышался спокойный голос.
      Эйрин уже устала удивляться. Она оглянулась и увидела белоснежное платье Мелии, вплывающей в комнату.
      - Мелия, что здесь происходит? - спросила Эйрин. Леди закрыла за собой дверь.
      - Кажется, наш добрый сэр Тарус хотел что-то рассказать? Полагаю, нам всем полезно услышать новости.
      Рыцарь нахмурился.
      - Но я только что вернулся в замок. Как вы могли?..
      Эйрин коснулась его руки.
      - Тарус, что вы хотели мне рассказать?
      Он вздохнул, понимая, что возражать бесполезно.
      - Это произошло, когда стали сгущаться сумерки. Выполнив поручение короля, я возвращался в замок мимо круга стоящих камней. Вы знаете, что он расположен возле опушки Сумеречного леса?
      Тарус принялся нетерпеливо расхаживать по комнате.
      - Вдруг меня охватило какое-то необычное чувство, - продолжал Тарус. Возможно, дело в усталости, подумал я, и меня подвели глаза, однако я прекрасно понимал, что пытаюсь себя обманывать. Мне показалось, что внутри круга прячется какая-то тень - воздух там был темнее, чем снаружи. Я вспомнил, что вы мне говорили относительно теней, поэтому решил подъехать поближе. И заметил свет.
      - Свет? - недоуменно переспросила Эйрин.
      Взгляд Таруса стал задумчивым.
      - Его трудно описать. Он был подобен летящим от костра искрам или крошечным звездам. Только ярче и гораздо красивее. Казалось, его испускает сам лес, искорки плясали, направляясь в сторону круга камней, окружили его, вошли внутрь. А затем миледи, происходящее показалось мне невозможным!
      - Ну, если только показалось невозможным, значит, на самом деле такое вполне возможно, - вмешалась Мелия. - Расскажите нам, что вы еще видели, сэр Тарус.
      Рыцарь сглотнул и кивнул.
      - Искры света двигались к центру круга, а когда они туда добрались, раздался крик. Он был таким высоким, что я даже засомневался, слышал ли его, но устроившиеся на ночлег птицы взлетели в воздух, а моя лошадь встала на дыбы, и я понял, что животные отреагировали на крик.
      Мелия сложила руки на груди.
      - И что произошло потом?
      - Я не уверен. Все так быстро закончилось, к тому же я пытался успокоить лошадь. Но мне показалось, что искры света устремились обратно в Сумеречный лес и исчезли, а мгла, царившая в круге, больше не отличалась от ночных сумерек. И все же я подъехал к кругу. Там, разумеется, никого не оказалось. Вот только... - Рыцарь содрогнулся. - Все растения внутри круга были мертвы.
      Теравиан фыркнул.
      - Не забывайте, сейчас вальдат. Все умирает.
      - Нет, - возразила Эйрин и подошла к огню. В комнате вдруг стало холодно. - Кусты мелиндис, растущие внутри круга камней, весь год остаются зелеными.
      Тарус вытащил из-под плаща сморщенную, почерневшую веточку и протянул ее Эйрин.