ГЛАВА 63

Дарж крепко сжимал руками вожжи, фургон мчался по пустынным улицам Касл-Сити. Тревис понимал, насколько опасно ехать на такой скорости по темным улицам. Если колесо попадет в глубокую выбоину, то может не выдержать ось, и фургон опрокинется в канаву или кувырком покатится по склону. Тем не менее он лишь покрепче вцепился в скамью, а Дарж нахлестывал лошадей, заставляя их бежать быстрее.

Из задней части фургона донесся стон, когда они выехали на особенно разбитый участок дороги. Тревис обернулся через плечо. Луна взошла над горами, и в ее тусклом свете он увидел, как склонилась над Саретом Лирит, удерживая его голову в своих ладонях.

— Как он? — спросил Тревис, стараясь перекричать грохот колес.

— Теряет сознание и снова приходит в себя, — ответила Лирит. — Сарет ослабел от голода и жажды. Но меня тревожит другое. Его болезнь… Ему становится хуже.

Тревис понял. Получалось, что демон продолжает свою работу, которую начал два года назад, когда отнял ногу морниша, а теперь очень медленно забирает у него жизнь.

Лирит подняла голову, и ее глаза показались Тревису темными, как ночь.

— Мы должны возвратиться на Зею. Там Паутина жизни гораздо сильнее. Только на Зее я сумею поддерживать нить его жизни, пока Сарет не поправится.

Тревис не знал, что ответить колдунье. Он посмотрел на Тэннера.

— А как вы?..

— Со мной все в порядке, — ответил шериф, но Тревис ему не поверил.

Тэннер сидел, привалившись к стене фургона, заострившиеся черты лица озарял лунный свет.

— Не тревожьтесь обо мне, мистер Уайлдер. Постарайтесь помочь вашему другу, мистеру Грейстоуну.

Тревис посмотрел вперед, где мерцали золотые огоньки. Касл-Сити.

— Сколько еще до города?

— Уже близко. — Рыцарь посмотрел на Тревиса. — Ты думаешь, волшебник попытается убить лорда Грейстоуна?

— Я уверен. Именно поэтому скирати отправился в Лондон. Мы ошиблись — он не собирается возвращаться в будущее. Он хочет сделать так, чтобы этих событий вообще не произошло. Точнее, чтобы они произошли иначе.

— Но как он добьется своего, убив лорда Грейстоуна?

— Если он убьет Джека в 1883 году, то через сто лет его не будет в Касл-Сити, и я не получу Синфатизар. А если у меня не будет Великого Камня, я не сумею справиться с демоном в Этерионе. И скирати одержат победу.

Дарж фыркнул.

— Но они в любом случае проиграют. Ксемет предал скирати. Маг уцелел только благодаря тому, что ты уничтожил выпущенного Ксеметом демона.

— Ты прав. — Тревис заново мысленно сложил куски головоломки. — Но скирати ничего не известно о предательстве Ксемета. В Этерионе он попал под заклятие демона. И мы ни разу не говорили о Ксемете, когда он подслушивал нас.

Дарж натянул вожжи, и фургон объехал выбоину на дороге.

— Теперь я понимаю. Волшебник думает, что его собратья погибли в Этерионе из-за тебя и Великого Камня.

— И хочет все изменить, — сказал Тревис, — позаботившись о том, чтобы мы с Джеком никогда не встретились.

Они въехали в город; на улицах было пустынно. Фургон с грохотом свернул на улицу Гранта, и Дарж натянул вожжи. Фургон остановился.

— Все выглядит спокойно, — сказал Тревис.

В пансионе было темно. Входная дверь оставалась запертой.

— Я бы предпочел шум, — заметил Дарж, спрыгивая на землю.

— Я должна остаться с ним, — сказала Лирит, прижимая ладони к вискам Сарета.

Глаза морниша были закрыты.

Тревис посмотрел на Тэннера.

— Шериф, вы можете их охранять?

Тэннер похлопал по прикладу своего обреза.

— Я позабочусь о том, чтобы к фургону никто не подходил. А вам лучше взять револьвер. Я перезарядил его.

Он протянул Тревису «Миротворец».

В лунном свете «кольт» сверкал, словно жидкое серебро. Тревис хотел взять револьвер, но потом отдернул руку. Дуэль с магом не выиграть при помощи огнестрельного оружия.

— Будьте осторожны, шериф, — сказал Тревис и двинулся к двери пансиона.

Дарж шагал рядом с ним, держа наготове меч. Тревис понимал, что бесполезно предлагать рыцарю остаться в фургоне.

— Дарж, я хочу, чтобы ты нашел Моди и Лизу и позаботился об их безопасности. И об остальных обитателях пансиона.

— А как же ты?

— Я поищу Джека.

— А разве волшебник не будет рядом с ним?

Тревис вздохнул.

— Именно на это я и рассчитываю.

Они вместе поднялись по ступенькам крыльца. Тревис остро воспринимал скрип каждой дощечки. Знает ли волшебник, что он вернулся?

Нет, он думает, что ты все еще на ранчо. Скирати, конечно же, не надеется на то, что Локк и его люди сумеют отнять у тебя скарабея. Он использует их для того, чтобы выманить тебя из пансиона и добраться до Джека. Ему не нужен скарабей. И артефакт он украл только для того, чтобы мы не могли покинуть Касл-Сити. Как только он убьет Джека, будущее изменится и никого из вас здесь не будет.

Тревис опустил руку в карман и ощутил тепло живого камня. Потом он открыл дверь. Внутри было темно. Они с Даржем переглянулись и вошли в коридор.

Что-то метнулось сквозь тьму, точно призрак, и ударилось в грудь Даржа. Рыцарь выругался, переложил меч в правую руку, чтобы левой защититься от нападающего.

Призрак протестующе замяукал. Сердце Тревиса забилось вновь. Дарж облегченно вздохнул и прижал к груди маленькую кошечку. Должно быть, она спрыгнула с площадки лестницы.

— Оставайтесь здесь, мисс Джиневра, — прошептал Дарж, поставив кошку на пол.

Кошка замурлыкала и потерлась о его ногу.

С минуту они постояли в коридоре. Тревис хорошо видел в темноте, но знал, что глазам Даржа нужно время, чтобы приспособиться к тусклому свету луны, пробивающемуся сквозь окна. Дарж кивнул, и они прошли через гостиную и кухню в спальню Моди. Нигде никого. Они быстро вернулись к основанию лестницы. Мисс Джиневра исчезла.

Дарж показал мечом наверх, и Тревис начал осторожно подниматься по ступенькам. Дарж следовал за ним. Тревис потянулся к карману — но не к левому, где лежал скарабей, а к правому, где прятался Синфатизар. Он заставил себя остановить руку, которая все еще слегка кровоточила от скользящего огнестрельного ранения.

Тревис и Дарж остановились, добравшись до площадки второго этажа. Тишина. Они двинулись по коридору, поочередно открывая двери и заглядывая в спальни. Никого. Когда подошли к последней двери, оказалось, что она заперта.

Дарж опустился на колени и заглянул в замочную скважину.

— Леди Моди! — ахнул рыцарь.

— Что там? — прошептал Тревис.

Из спальни доносился тихий звук.

— Леди Моди, — тихонько позвал Дарж через замочную скважину.

Послышался скребущий звук и слабый кашель.

— Мистер Дирк? Это, правда, вы?

— Да, со мной Тревис.

Моди всхлипнула.

— О, мистер Кейн, вы должны его остановить. Он задумал что-то ужасное. Мистер Грейстоун в опасности.

— Кто, Моди? — прошептал Тревис, хотя знал ответ на свой вопрос.

— Человек в золотой маске, — запинаясь, проговорила Моди. — Он из банды, которая называет себя «Походом за Чистоту нравов»?

Тревис не знал, что ответить.

— Моди, вы можете открыть дверь?

— Нет, — послышался сдавленный голос Моди. — Он что-то с ней сделал.

Заклинание. Маг запер дверь, прибегнув к магии.

— Моди, — сказал Дарж, — что произошло? Где остальные?

— Мы с Лизой были на кухне, мыли посуду после ужина. Наши постояльцы разошлись по салунам. Потом мы услышали, как распахнулась входная дверь. Я подумала, что это ветер, и пошла проверить. Вот тогда-то я и увидела его. Он говорил ужасным голосом — шипел, как змея, — и он сказал: «Где Грейстоун?» Я крикнула Лизе, чтобы она убежала через заднюю дверь, а сама пошла вверх по лестнице, рассчитывая, что он последует за мной и не станет трогать Лизу — он так и сделал. У Моди начался приступ кашля, ей не следовало подниматься по лестнице.

— Я вбежала в комнату и закрыла за собой дверь, — продолжала Моди, когда приступ прошел. — И ждала, когда дверь рассыплется на кусочки, но ничего такого не произошло. Стало очень тихо, и я решила попробовать выйти, но не сумела открыть дверь. Да и окно намертво заперто.

Тревис сглотнул.

— Моди, вы знаете, где Джек?

— После ужина он пошел в свою комнату. Больше я его не видела.

Спальня Джека находилась на этом же этаже, а все комнаты здесь пустовали, кроме той, где спряталась Моди. В пансионе имелся еще один этаж — мансарда.

Моди всхлипнула.

— О, мистер Кейн, мистер Дирк, он такой ужасный. Его маска — она похожа на лицо смерти. Я думала, что он пришел за мной, что мое время истекло. Меня охватила страшная слабость, а сердце билось как-то неправильно. И я так и не сказала Барту… мне страшно, что я не…

Она вновь закашлялась.

Тревис положил руку на плечо Даржа.

— Открой дверь, Дарж. И оставайся с ней.

— А что будешь делать ты? — спросил рыцарь.

— Я пойду наверх.

Тревис повернулся и зашагал к лестнице. Он услышал, как Дарж говорит:

— Леди Моди, отойдите от двери.

Затем Тревис начал подниматься по лестнице.

На площадке третьего этажа он остановился. Здесь, как и во всем доме, царила тишина.

Может быть, ты опоздал, и волшебник уже прикончил Джека?

Но если бы Джек умер, то Тревиса здесь не было бы, поскольку будущее уже изменилось бы. Значит, еще остается время.

Тревис двинулся по коридору, заглянул в первую дверь: пустая кладовка. Следующая комната Лирит, внутри пусто. Еще одна комната — никого, осталась лишь одна комната, та, в которой жили Тревис с Даржем. Тревис схватился за ручку, опасаясь, что дверь заперта при помощи заклинания.

Однако он ошибся. Дверь открылась. Тревис вошел внутрь и, охваченный ужасом, застыл на месте.

— Джек! — крикнул он.

Джек стоял на коленях, прижимая левую руку к груди. Его кожа посерела, волосы спутались, лицо искажала судорога боли. Над ним стоял маг. Золотая маска скирати застыла в безмятежной улыбке смерти; черный плащ озарял лунный свет. Рука мага — кожу покрывала сеть шрамов — тянулась к груди Джека. Тревису уже довелось однажды испытать на себе страшное действие этого заклинания. Скирати пытался остановить сердце Джека.

— Нет! — вскричал Тревис. Он не знал, что делать, но понимал: необходимо отвлечь волшебника, чтобы разрушить его заклинание. — Уходи прочь! Тебе нужен я, а не он!

Скирати не пошевелился. Его тело было напряжено, рука застыла в воздухе, словно весь он — а не только золотая маска — был выкован из металла. Джек также не двигался. Его глаза, не мигая, смотрели перед собой, рот открылся в безмолвном крике боли.

— Я же сказал, отойди от него!

Тревис бросился вперед, чтобы схватить мага.

У него возникло удивительное ощущение, словно он пробирается сквозь густой сироп. Чем ближе к скирати, тем труднее становилось идти. Тревис стиснул зубы, собрал все силы, но на расстоянии дюйма от плаща скирати его рука окончательно застыла на месте. Со стоном Тревису удалось вырвать руку из вязкого плена. Ладонь отчаянно покалывало, и на мгновение на ней высветилась руна рун.

Джек и маг не шевелились. Что-то случилось. Черный плащ скирати развевался у него за спиной, словно он стремительно шел по комнате. Однако Тревис прекрасно видел, что волшебник стоит на месте. Да и Джек не мог долго находиться в таком положении, он должен был упасть.

Потом Тревис понял. Джек падал. Волшебник перемещался по комнате с протянутой рукой, готовясь убить Джека. Однако время вдруг остановилось.

Тревис обошел две застывшие фигуры, разглядывая их со всех сторон, попытался прикоснуться к Джеку, но не смог. Сила, заставившая их застыть на месте, воздействовала и на Тревиса, если он пытался приблизиться к ним. В чем дело? Неужели заклинание скирати?

Заклинание — несомненно. Но не магия крови.

На кровати лежала открытая книга. Тревис ее узнал; Джек давал ему ее почитать. Тревис взял книгу и посмотрел на раскрытые страницы. В тусклом лунном свете он попытался разобрать строчки, дожидаясь, когда они оформятся в осмысленные слова.

Вот только смысла в них он не находил. Речь шла о Повелителе рун и о том, как он в одиночку сражался с драконом в Пустоши. В конце концов Повелитель рун понял, что победить он не сможет.

Тревис не нашел ничего интересного — он хотел знать, как победить в том случае, именно когда это невозможно. Он уже собрался отложить книгу в сторону, когда ему на глаза попались последние строчки на странице.

…и зная, что победить он не сможет, Гэндерул произнес руну времени, и время стало ему подчиняться, и тогда он сказал ему: «Остановись!» Говорят, что если кому-то удастся найти тайную долину, где эти двое сражались много веков назад, то он увидит волшебника Гэндерула и дракона Грэша, сцепившихся в смертельной схватке, продолжающейся тысячу…

Тревис бросил книгу на кровать и повернулся. Джек и волшебник застыли в прежних позах, словно время для них остановилось.

Джек оставил для него послание. Он знал, что не сумеет одержать победу в сражении со скирати, и что волшебник его убьет. Но ему хватило сил, чтобы произнести руну времени, а книгу он оставил раскрытой для Тревиса, чтобы тот догадался, что произошло. У Тревиса появился шанс.

Но как только время возобновит свой ход, волшебник завершит заклинание и убьет Джека. Сколько времени есть у Тревиса, чтобы ему помешать? Секунда? Меньше? Необходимо найти способ привлечь внимание волшебника, заставить его забыть о Джеке. Но как?

Да, конечно.

Тревис встал рядом с Джеком, чтобы волшебник обязательно его увидел, засунул руку в карман и вытащил скарабея. Золотой паучок неторопливо пополз по его ладони, перебирая блестящими ножками. Даже если волшебник не собирался похищать скарабея, он не сможет справиться с искушением, когда увидит его рядом.

Давай, Тревис, произнеси руну времени.

Но ведь он ее не знает.

Нет, ты знаешь. Джек прав — знание в тебе. Нужно просто к нему прислушаться.

И вдруг Тревис услышал хор голосов Повелителей рун, умерших до Джека. И пока они говорили, Тревис увидел горящую в его сознании фигуру, начертанную голубым пламенем: два треугольника, один над другим, сходящиеся в общей вершине.

— Тель, — произнес Тревис.

И время потекло, словно река, прорвавшая плотину.

Волшебник завершил свой шаг и остановился перед Джеком. Черный плащ опустился у него за спиной. Пальцы волшебника начали сходиться в кулак.

Страх испарился под воздействием гнева.

— Отойди от него, — жестко сказал Тревис.

Волшебник повернул голову в его сторону. Безмятежное выражение золотой маски не изменилось, тем не менее Тревис видел, что враг смущен. Скирати не знал, что руна Джека остановила время, ему показалось, что Тревис появился из ниоткуда.

Скарабей продолжал ползти по пальцам Тревиса, волшебник опустил руку. Да, он заметил скарабея Джек с хрипом втянул в себя воздух, перекатился и отполз в центр комнаты.

— Тревис! — с трудом проговорил он. — Маска…

Джек не смог закончить фразу и раскашлялся, но Тревис понял. Маска — ключ к могуществу скирати; он узнал об этом еще в Денвере. Волшебник бросил взгляд на Джека — он явно колебался. Тревис чувствовал, что его враг принимает решение. Затем скирати обратил лицо к Тревису.

Тревис понимал, что у него есть секунда, не более. Он открыл рот, чтобы произнести Сел, руну золота, и приготовился сорвать маску с лица волшебника.

Однако он действовал слишком медленно. Волшебник поднял руку, и сердце Тревиса сжалось. В голове раздался бой барабанов, перед глазами вспыхнули искры. Он покачнулся.

Руна, Тревис. Произнеси руну. Сейчас.

Но он задыхался и не мог произнести даже такое коротенькое слово. Тревис ощущал, как замедляется биение его сердца, каждый новый удар давался ему все тяжелее и тяжелее. Тревис не мог оторвать взгляда от улыбающейся золотой маски перед ним.

Джек выкрикивал какие-то слова. Что-то насчет крови. Или это вновь зазвучал хор голосов в его сознании? Не имеет значения. Тревис ничего не слышал, кроме шума в ушах.

Бум.

Казалось, между двумя ударами проходила вечность.

Бум.

— Скарабей, Тревис. Тебе не нужно говорить, воспользуйся кровью. Это твоя последняя надежда.

Грохот ударов сердца начал стихать, Тревис уже различал слова. Воспользоваться скарабеем? Но как? Думать стало почти невыносимо трудно; казалось, его мозг стремительно сжимается, быстро уменьшаясь в размерах.

Тревис заставил себя отвести взгляд от золотой маски волшебника, посмотрел на свою руку. Скарабей окунул тонкие золотые лапки в капельку крови у него на ладони. Жидкость произвела на него возбуждающее действие, и скарабей начал двигаться быстрее. Может быть, скарабей все сам знает. Может быть, в этом и заключена его тайна.

Бум.

Каждое движение причиняло мучительную боль, тем не менее Тревис повернул руку. Скарабей тут же перебрался на тыльную сторону ладони. Кровь продолжала сочиться из раны над костяшками пальцев. Золотой паук нетерпеливо побежал вперед и добрался до открытой раны.

Бум…

Волшебник сжал кулак, и сердце остановилось в груди Тревиса. Перед глазами потемнело, сквозь завесу надвигающейся тьмы, он видел, как скарабей протянул пару золотых лапок к ране на тыльной стороне его ладони. Между ними появилась капелька алой жидкости.

Волшебник зашипел, и невидимая рука, сжимавшая сердце Тревиса, исчезла. С громким криком скирати схватил скарабея, запрокинул голову, расположил скарабея над ротовой прорезью в золотой маске и раздавил его.

Однако кровь бога не пролилась.

Тревис поднял руку и посмотрел на нее. Он знал, что в скарабее оставалась лишь одна капля крови. Куда же она подевалась?

В следующее мгновение золотой огонь вспыхнул в его венах, и Тревис узнал ответ.

Тело перестало ему подчиняться, спина выгнулась, он закинул голову и закричал. Когда огонь Крондизара поглотил его, Тревис познал ужасную боль. Однако то, что с ним происходило сейчас, было хуже любой боли. В его крови происходила цепная реакция, изменилась одна клетка, потом соседняя… Пламя распространялось быстрее, чем лесной пожар, вот оно уже охватило его руки, грудь и ноги, проникло в мозг. Мир превратился в котел расплавленного золота. Вытянув перед собой сжатые в кулаки руки, Тревис упал на колени.

Огонь погас. Исчезло топливо, которое его поддерживало; метаморфоза завершилась. Тревис медленно разжал кулаки. Под кожей он заметил слабые золотые искры. Затем исчезли и они.

Что с тобой стало, Тревис?

Но он знал ответ, поскольку видел, что произошло в Этерионе с Ксеметом. Однако превращение Ксемета не сопровождалось мучительной агонией, оно произошло мгновенно.

Впрочем, Ксемет проглотил три капли крови Ору, а в вены Тревиса попала только одна.