ГЛАВА 45

Эйрин проснулась одновременно с запылавшими в небе алыми сполохами рассвета и с ясным пониманием, что ее мир изменился.

Стуча зубами, она быстро оделась в шерстяное платье: слуги еще не успели разжечь камин. Обычно Эйрин оставалась в постели до их появления, но сегодня не могла так долго ждать.

Разбиватель рун приведет Зею к гибели. И он наша единственная надежда…

Слова Мирды показались ей совершенно немыслимыми; они отрицали все, что Эйрин узнала за прошедший год. Тем не менее сердце подсказывало ей, что Мирда говорила правду. Тревис Уайлдер из пророчества о Разбивателе рун трижды сделал все, что было в его силах, чтобы спасти Зею. Невозможно поверить, что он способен причинить вред миру Зеи.

Но он уничтожит Зею, Эйрин. В отличие от Лирит, ты не обладаешь даром Предвидения, но пророчества не ошибаются. И даже дракон сказал, что так и будет.

Прошлой ночью, лежа в постели, не в силах заснуть от охватившего ее возбуждения, Эйрин вспомнила свои приключения. И вдруг ей на память пришли слова, похожие на откровение Мирды.

Иди, Разбиватель рун! Иди и уничтожь мир, спасая его!

Древний дракон Сфитризир произнес эти слова, обращаясь к Тревису в далекой равнине Рассветных Водопадов. Из слов дракона следовало, что Тревис попытается спасти Зею, но, несмотря на свои лучшие намерения, ее уничтожит. Но, если вспомнить Фолкена, драконы всегда говорят правду, но так, чтобы она ранила, как острый нож.

Какова же истина, заключенная в словах дракона? Эйрин никак не удавалось ее ухватить. Несмотря на вчерашний разговор с Мирдой, ей было трудно принять новые истины. Как можно спасти мир, разрушив его?

Она не знала. Пока не знала. Но решила, что обязательно найдет ответ. И когда Эйрин вновь увидит Тревиса Уайлдера, если, конечно, ей суждено с ним встретиться, она обязательно все ему расскажет.

— Но не будет ли это попыткой противостоять Узору? — спросила она Мирду, когда они возвращались в свои покои.

— На первый взгляд — да. Нитей, связанных с призывом убить Разбивателя рун, было много, и они тесно сплетены вместе. Но вспомни, в самый последний момент Узор изменился, и ты стала одной из тех, кто принял участие в его новом плетении. Твоя нить, твой голос, есть часть того, что теперь удерживает колдуний от решительных действий. Загляни поглубже в себя, сестра, и ты найдешь ответ на свой вопрос.

Эйрин сомневалась, что все так просто. Она пыталась заглянуть в себя, но ничего не увидела, кроме целого вороха тревог и вопросов, извивающихся словно угри. Тем не менее мысль о разговоре с Тревисом не вызывала у девушки дурноту, в отличие от ощущений, которые она испытывала, когда не могла заставить себя написать Иволейне.

Эйрин выскользнула из спальни, когда к ней собралась войти служанка. От удивления девушка уронила охапку дров, которые принесла для растопки камина.

— Извини! — бросила через плечо Эйрин. — Но сегодня мне не понадобится огонь.

— Да, миледи, — пробормотала служанка, но Эйрин уже мчалась по коридору.

Было еще совсем рано, но она надеялась, что Мирда уже проснулась — у нее накопилось множество вопросов, которые она хотела задать своей наставнице.

Она уже подходила к покоям королевы Иволейны, когда спереди, из прохода, ведущего в небольшую комнату, послышался чей-то голос. Что-то в этом женском голосе заставило Эйрин остановиться. Казалось, незнакомка с кем-то спорит. Однако ее собеседник, очевидно, отвечал ей шепотом — второй голос Эйрин расслышать так и не удалось. Эйрин понимала, что ей следует уйти; ведь подслушивать чужие разговоры — дурной тон.

— У вас нет выбора. Какой бы жестокой ни оказалась правда, вы должны ее принять. У вас нет другого выхода. Разве вы не королева? Прежде всего вы обязаны думать о нуждах своего Доминиона, и только потом обо всем остальном.

Потрясение и страх сплавились в холодную амальгаму в груди Эйрин. Она застыла возле прохода, глядя широко открытыми васильковыми глазами на расхаживающую по комнате женщину.

Королева Иволейна. На ней была лишь свободная ночная рубашка, и она ходила босиком, несмотря на холодный каменный пол. Волосы свалялись, кожа побледнела, и Эйрин вновь подумала, что королева заболела. Затем она вспомнила вчерашний разговор с Мирдой.

— Она больна?

— Нет, сестра. Во всяком случае, не в привычном смысле этого слова.

На мгновение Эйрин увидела глаза королевы, горевшие лихорадочным огнем.

— Узор не связывает вас в государственных вопросах. — Она теребила свисающий на плечи локон. — Он на это не способен. Но вы все равно поступили правильно. Он должен знать, принадлежит его душа Быку или нет. — Она горько рассмеялась. — Может быть, есть еще какие-то причины? Возможно, вы не королева и даже не колдунья. Но разве материнский долг не остается для вас самым главным? Неужели вы готовы принести его в жертву ради благополучия Доминиона, в соответствии с пожеланием ваших сестер?

Королева дернула себя за локон. Прядь золотых волос осталась у нее в руке, и она смотрела на них, не понимая, откуда они взялись. Эйрин закрыла рукой рот: это невозможно! Она осторожно отступила на несколько шагов назад и повернулась.

Перед ней стояла сестра Мирда.

— Иди, — сказала колдунья, и ее голос прозвучал тихо, но твердо. — Подожди меня в своей спальне.

Эйрин молча кивнула. Приподняв подол платья, она побежала по коридору, не оглядываясь.

Через минуту девушка влетела в свою комнату и захлопнула дверь. Она стояла, опираясь спиной о стену, а сердце отчаянно стучало у нее в груди. Потом сделала несколько неуверенных шагов и опустилась в стоящее у огня кресло. Служанка успела разжечь камин, и в комнате стало слишком жарко, но Эйрин было все равно. Она мучительно пыталась понять, что же все-таки происходит.

Полчаса спустя, когда в ее дверь негромко постучали, она так и не нашла ответа на свои вопросы. Пришла сестра Мирда. Ее темные волосы были стянуты в пучок на затылке и заколоты деревянными шпильками. Колдунья жестом предложила вскочившей Эйрин сесть, а сама устроилась в кресле напротив.

Довольно долго обе молчали, но первой не выдержала Эйрин.

— Королева сошла с ума? — спросила она, глядя в огонь.

— Нет, она не безумна, — ответила Мирда. — Будь это так, было бы значительно легче. Нет, она сохраняет рассудок, вот почему с ней так трудно. Большую часть ночи Иволейна провела на ногах, обдумывая ситуацию. Вероятно, она вышла из спальни, чтобы не беспокоить меня и служанок. Даже попав в такое трудное положение, она думает о других.

Эйрин прекрасно понимала, что не имеет права спрашивать о личных проблемах королевы, но не удержалась.

— Но что произошло? Чем обеспокоена королева?

— У луны три лица, не так ли? Как и у Иволейны, хотя она всего лишь женщина.

Эйрин проглотила смешок. Да, именно об этом рассуждала сама с собой Иволейна: прежде всего она королева, потом колдунья — но, возможно, ей в первую очередь необходимо быть матерью. Бессмыслица какая-то! У королевы нет мужа, и у нее нет детей. Возможно, она имела в виду своих подданных. Разве они не дети своей королевы? Да, вероятно, именно так она и рассуждала.

— Должно быть, ей очень тяжело, — сказала Эйрин.

— Иногда мы вынуждены делать невыносимо трудный выбор, — Мирда взяла левую руку Эйрин. — Тебе тоже предстоит выбирать.

Эйрин ощутила, как на нее накатывает волна тепла — Мирда не стала пользоваться Даром, но Эйрин все поняла.

— Да, — продолжала Мирда, глядя на Эйрин своими миндалевидными глазами. — Я поделилась с тобой знанием, которое колдуньи держали в секрете, — знанием, которое пытались скрыть или уничтожить совсем. Теперь тебе решать, что с ним делать. Но прежде я хочу, чтобы ты меня выслушала. Некоторые колдуньи никогда не забывали о пророчествах наших самых мудрых сестер. И нас опечалило то, что нас отодвинули к самому краю Узора. И хотя нас мало, мы можем кое-что сделать — ты уже видела, как мы повлияли на плетение Узора. В течение многих лет мы встречались и тайно работали вместе.

Жар, идущий от камина, начал слабеть; Эйрин показалось, что подул холодный ветер.

— Вы члены тайного совета! — воскликнула Эйрин.

Мирда напряженно улыбнулась.

— Да, нас иногда так называют.

Лирит рассказывала Эйрин про такие советы во время своих уроков: небольшие группы женщин собирались тайно, придумывали собственные заклинания, ткали свои узоры. Многие из таких советов имели темную природу, они пытались использовать Дар, чтобы контролировать и манипулировать другими людьми. Когда о них узнали простые люди, они выступили против таких колдуний — их сжигали на кострах или топили в реках.

Эйрин высвободила руку из ладоней Мирды.

— Но тайные советы распущены. И создан Верховный Шабаш, чтобы мы все могли работать вместе.

— А стала бы ты работать вместе с сестрой Лиэндрой и ее фракцией?

Последние слова Мирда произнесла все тем же ровным голосом, но они были подобны пощечине.

— Значит, один тайный совет остался.

— Один, о котором мне известно, — уточнила Мирда. — Но кто знает, сколько их в действительности? Так или иначе, для тебя настал момент выбора. Ты можешь присоединиться к нам, став изменницей, еретичкой. Наказание, которое полагается за такое преступление, известно — твоя нить будет вырвана из великого Узора. Можешь мне поверить, это ужасное наказание, гораздо страшнее, чем ты можешь себе представить. Как только заклинание произнесено — если к плетению присоединится достаточное количество колдуний, — ты больше никогда не сможешь прикоснуться к Паутине жизни.

Эйрин содрогнулась; от одной только мысли о таком наказании ей становилось плохо. Отлучение подобно смерти, нет, намного хуже. Ведь каждое мгновение своей жизни она будет знать, чего лишилась.

— Или ты можешь сообщить о нас другим сестрам, — продолжала Мирда. — Отправить послание сестре Лиэндре. И занять высокое положение в нашем ордене. А потом станешь свидетельницей того, как меня и моих сестер одну за другой навсегда отрежут от Узора.

— А что если я ничего не стану делать?

— Не получится.

— Тогда я…

Мирда подняла руку.

— Нет, сестра. Такие решения нельзя принимать сразу. Только через три дня, когда наступит полнолуние, ты дашь мне свой ответ. Если, конечно, не намерена послать сообщение Лиэндре прямо сейчас.

— Нет! — выпалила охваченная отвращением Эйрин.

— Тогда давай продолжим наши уроки.

Эйрин никак не могла настроиться на занятия после того, что ей рассказала Мирда. Тем не менее она изо всех сил попыталась сосредоточиться на том, что делает. Мирда учила ее творить заклинание иллюзии, и вскоре Эйрин полностью погрузилась в работу.

— Изменяя форму нитей Паутины жизни, — сказала Мирда, — ты можешь убедить других людей, будто они видят вовсе не то, что происходит на самом деле.

Мирда протянула Эйрин маленькое серебряное зеркало. Задача Эйрин состояла в том, чтобы изменить свое отражение. Это оказалось трудно. Эйрин целую вечность смотрела в зеркало, но видела лишь дурацкие гримасы, свои попытки сосредоточиться, потом ее лицо слегка посинело — она забыла, что нужно дышать.

Она не могла ничего поделать. Как она сможет ввести в заблуждение других, если не способна обмануть себя?

Ты ошибаешься, Эйрин. Однажды тебе удалось обмануть другого человека, не так ли?

И как только она об этом вспомнила, по поверхности зеркала прошла рябь, словно по гладкой воде пруда после того, как в него бросили камень. На Эйрин смотрела женщина с огненно рыжими волосами и хитрыми расчетливыми глазами. Эйрин ахнула, и в следующее мгновение образ чужой женщины исчез; осталось лишь ее удивленное лицо, глядящее из зеркала.

— Очень хорошо, — сказала Мирда, забирая зеркало. — Это трудное заклинание. Лишь немногие способны сотворить его с первого раза. Но тебе придется много тренироваться, чтобы окончательно им овладеть.

Эйрин едва слышала ее слова. О чем она думала перед тем, как изображение в зеркале изменилось? Почему-то ей казалось, что это важно, но ей никак не удавалось сосредоточиться. Она подумала о Лирит и Грейс.

— Сестра? — встревожено позвала ее Мирда.

Эйрин тряхнула головой.

— Ничего страшного. Просто я вспомнила сестру Лирит и леди Грейс, вот и все. — Она вздохнула. — Как бы я хотела с ними поговорить.

— А что тебе мешает?

Эйрин уставилась на свою наставницу. Что она имеет в виду?

— Ты ведь знаешь заклинание, позволяющее разговаривать при помощи Духа Природы, — заявила Мирда. — Я слышала твой голос.

— Но мне неизвестно, где находится Лирит. Да и Грейс очень далеко отсюда. Я не могу говорить с людьми на таких огромных расстояниях.

— Почему?

Эйрин не знала, что ответить — невозможно, и все. Однажды она попыталась обратиться к Лирит, когда та находилась в другом крыле замка, и у нее ничего не получилось. Мирда подошла к окну, и солнечный свет упал на ее лицо.

— Паутина жизни образует огромную сеть. Она охватывает мир, вбирая в себя все вещи и соединяя их вместе, как бы далеко они ни находились друг от друга. Где бы ни оказались твои друзья, если они на Зее, ты постоянно с ними связана. Нужно лишь последовать за нужной нитью, и ты их найдешь.

Безумие какое-то! У нее не хватит сил, чтобы преодолеть такие огромные расстояния. Тем не менее Эйрин сказала:

— Я хотела бы попробовать.

— Сядь, — сказала Мирда. — Закрой глаза и представь себе своего друга.

Эйрин выполнила указания Мирды, закрыла глаза и ощутила тепло солнца на своих щеках. Потом она представила Грейс — почему-то ей показалось, что Грейс немного ближе.

— Начни со своей нити, — продолжала негромко давать указания Мирда. — Следуй по ней до тех пор, пока она не пересечет другую нить. Проверь ее, спроси у новой нити, не стала ли ты ближе к своему другу. Если да, то следуй по ней, если нет, оставайся на прежней тропе. И при каждой новой встрече испытывай следующую нить.

— А как я узнаю, что нити сказали мне правду? — спросила Эйрин, не открывая глаз. — Как насчет иллюзии, вроде той, которую я только что создала?

— Сейчас ты творишь заклинание. Ты знала, что изображение в зеркале было иллюзией, тебе не составит труда распознать ложь. Жизнь не сможет тебя обмануть, если в твоем сердце правда. — Эйрин ощутила мягкое прикосновение к своим вискам. — А теперь отправляйся на поиски своего друга.

Эйрин собрала волю в кулак и потянулась к Паутине. Перед ней мерцала ее собственная голубая нить. Она двинулась по ней и увидела другие нити: сияющую жемчужно-белую Мирды, нити слуг, проходящих мимо, и тонкие паутинки других существ, живущих в замке, — пауков, мышей и голубей. Потом она оказалась в саду, в окружении наполненных энергией жизни растений.

И вот она подошла к скрещению нитей. Куда идти дальше? Эйрин испытала одну из них, как посоветовала Мирда, показав ей образ Грейс. Сюда, едва слышно прошептала нить — во всяком случае, так показалось Эйрин.

Эйрин так и сделала. Вскоре она уже подходила к новому перекрестку. Эйрин испытала нить, и слова прозвучали в ее сознании уже громче: Да, ты на правильном пути. Снова и снова задавала Эйрин один и тот же вопрос. И всякий раз нити вели ее все дальше. Ее охватило возбуждение.

А потом удивление. Почему она все еще в саду? Она Давно должна была выбраться из замка? И почему всякий раз, когда она натыкается на новую нить, получается, что она должна перейти на нее?

Наконец Эйрин оказалась в том месте, где скрещивалось множество нитей. Она попробовала одну. Иди за мной, раздался тихий шепот. Однако Эйрин не послушалась. Она принялась испытывать одну нить за другой.

Сюда, да, правильно. Следуй за мной!

Такого просто не могло быть, каждая нить утверждала, что она приведет Эйрин к Грейс. Мирда утверждала, что жизнь не может лгать.

Нет, она сказала иначе.

Жизнь не сможет тебя обмануть, если в твоем сердце правда…

Заклинание прекратило свое действие, и Эйрин открыла глаза.

— Ой! — воскликнула она.

Сестра Мирда посмотрела на нее с грустью и отвернулась. Дверь негромко хлопнула, Эйрин осталась одна.

ГЛАВА 46

Днем Эйрин отправилась охотиться на Паука.

Она заходила в самые заброшенные части замка, бродила по пыльным коридорам, искала Паука глазами и сознанием. Ее больше не звал звон колокольчиков, но она в нем и не нуждалась. Как только она окажется рядом, то сразу почувствует человека с заостренной светлой бородкой и в сером плаще.

Она шла, а в голове у нее теснились мысли. Эйрин никогда бы не подумала, что сестра Мирда может принадлежать к тайному совету, а ей придется решать, на какую сторону встать. Неужели Мирда поведет ее по тропе тьмы? Возможно. К опасностям? Несомненно. Тайные советы запрещены колдуньями столетие назад — и на то имелись веские причины, поскольку многие из них практиковали злую магию, используя свой дар, чтобы управлять другими людьми. Но Эйрин не могла поверить, что Мирда способна пойти по дурному пути.

Является ли Иволейна членом тайного совета? Вряд ли: не следовало забывать, что королева присоединила свою нить к нитям сторонниц Лиэндры во время плетения Узора. Впрочем, у Иволейны не было выбора — если она хотела остаться матроной.

С другой стороны, Иволейна почти наверняка знает о существовании тайного совета Мирды. В таком случае понятно, почему она рассказала Бореасу об Эйрин и колдуньях. Лиэндра и ее сподвижницы считали воинов своими врагами только потому, что, в соответствии с предсказанием, во время Решающей Битвы они должны встать на сторону Разбивателя рун. Но если Разбиватель рун им не враг, значит, и воины Ватриса перестают быть враждебной силой. Вот почему Иволейна могла довериться Бореасу. Кроме того, не следовало забывать и о многолетнем союзе между Кейлаваном и Толорией.

Эйрин обратилась к другим проблемам. Вернувшись вчера вечером в свои покои, она поняла, что ее беспокоило после первого разговора с Мирдой. Это было связано с письмом, отправленным Иволейне из Гендарра. В нем рассказывалось о событиях, которые произошли в Таррасе. Иволейна не могла получить письмо: она покинула Ар-Толор до того, как его туда доставили. В таком случае как Мирда узнала об исчезновении Лирит?

Может быть, и в самом деле можно разговаривать при помощи Паутины жизни даже на больших, расстояниях, хотя у самой Эйрин это не получается. Быть может, кто-то из Ар-Толора сумел связаться с Мирдой или королевой.

Кто мог получить письмо в отсутствие Иволейны?

Эйрин поняла, что знает ответ, и ее охватил ужас.

— Лиэндра, — прошептала она.

Да, все сходилось. Лиэндра сумела узурпировать не принадлежащую ей власть. В отсутствие королевы она поставит себя выше остальных колдуний Ар-Толора. Даже выше Трессы, советницы королевы. Хотя в контакт с королевой, скорее всего, вступила именно Тресса.

Однако теперь Эйрин не сомневалась, что Лиэндра читала ее письмо. Не исключено, что она оказалась первой, к кому оно попало. Значит, она знает о Тревисе.

Но Тревис исчез, а вместе с ним и твои друзья. Ты очень хочешь их увидеть, но он может не вернуться. В таком случае Лиэндра и ее колдуньи не поймают Тревиса.

Но Тревис должен вернуться на Зею, поскольку ему предстоит спасти мир во время Решающей Битвы. И если не вернется Тревис, то она больше не увидит Лирит и Сарета. И Даржа.

Мысли роились в голове Эйрин словно рассерженные пчелы. Ей казалось, что она окончательно запуталась, а ведь через три дня ей предстояло принять решение, которое изменит всю ее жизнь. А вдруг ее нить навсегда вырвут из Паутины жизни. Как бы она хотела побольше узнать о происходящем, может быть, тогда она сумела бы найти правильное решение.

Вот зачем она пришла сюда. И тут Эйрин ощутила легкую рябь среди нитей Паутины жизни. Что-то или кто-то стоял совсем рядом.

— Паук! — прошипела она. — Паук, я знаю, что ты здесь. Покажись!

В следующее мгновение камень слева от нее дрогнул — и перед Эйрин появился стройный светловолосый человек.

— Почему ты прячешься? Ты же знал, что я тебя ищу.

Олдет разгладил серый плащ.

— Конечно, знал, вы шумели, как разбушевавшееся стадо овец. Но я шпион, миледи. Я всегда прячусь — это у меня в крови.

Эйрин прекрасно знала, что не так уж сильно она шумела, но решила пропустить мимо ушей явное оскорбление.

— Значит, тебе удалось узнать что-нибудь полезное о короле?

— Даже если бы мне сопутствовала удача, я бы лишился последних мозгов, если бы поделился своими открытиями с его племянницей и невестой сына.

— Любопытно, — проговорила Эйрин, потирая щеку. — Ты знаешь, что я должна выйти замуж за принца Теравиана. Значит, это тебе удалось выяснить. Что еще?

Он нахмурился.

— Не спрашивайте меня, миледи. Лучше поговорите с вашей королевой колдуний. Она каждый вечер встречается с Бореасом в зале совета. Уверен, она расскажет все, что вас интересует, о маленькой войне, которую они затевают.

— Они готовятся к войне? — Эйрин пожевала губу. — Да, звучит вполне разумно. Все указывает на близость Решающей Битвы. Должно быть, они тоже так считают. Ты полон интересных фактов, Паук.

Олдет погрозил ей кулаком.

— Перестаньте!

— О чем ты?

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вы ведь читаете мои мысли при помощи какого-то заклинания?

— Нет, но если хочешь, я могу попробовать. Будет забавно. Видишь ли, я никогда не пробовала это заклинание на людях, только на мышах. А они думают лишь о сыре, пока их мозги не начинают сочиться из ушей. Они мне неинтересны.

Разинув рот, Паук отступил от Эйрин на несколько шагов.

Она закатила глаза.

— Я пошутила.

— Ну, должен сказать, что шутка получилась неудачной, — обиженно заявил Паук. — Некоторые из нас весьма привязаны к своим мозгам. Они приносят радость и помогают развлекаться, и мы предпочитаем, чтобы они оставались на месте.

— Ладно. Я не стану читать твои мысли, обещаю.

— Хорошо. Рад, что нам удалось договориться. А теперь расскажите мне, зачем вы сюда пришли. Если, конечно, в вашу задачу не входило меня побеспокоить — в таком случае вы ее уже выполнили, причем с немалым успехом.

Эйрин сделала шаг вперед.

— Речь пойдет о нашем последнем разговоре.

— Начинается вымогательство.

— Ну, это ты сказал.

Паук обиженно посмотрел на нее.

— Ладно, не будем тянуть. Вы тратите мое драгоценное время. Какую обременительную задачу вы поставите передо мной в обмен на мою жизнь?

Эйрин с трудом поверила, что она произносит эти слова.

— Я хочу, чтобы ты шпионил за королевой Иволейной.

Паук удивленно приподнял бровь.

— Похоже, вы хорошо усвоили мой урок относительно того, как важно шпионить за друзьями. Что вы хотите знать о королеве?

Эйрин сделала глубокий вдох.

— Все.

Через несколько минут Эйрин вернулась в обитаемую часть замка — ее мнение о себе серьезно изменилось к худшему. Не следовало просить Олдета шпионить за Иволейной, но другого выхода у нее не было. Что-то ужасно тревожит королеву Вероятно, это как-то связано с тайным советом, а также отношением колдуний к Разбивателю рун. Если бы удалось проникнуть в замыслы Иволейны, Эйрин смогла бы принять правильное решение. И все же она чувствовала себя ужасно. Несмотря на заявления Олдета, Эйрин не сомневалась, что настоящие друзья не должны шпионить друг за другом.

— Ну, — послышался насмешливый голос, — вы получили удовольствие от разговора со своим маленьким шпионом?

Сердце Эйрин дрогнуло. На нем не было туманного плаща, но черный костюм сослужил хорошую службу в темном коридоре. Она шла довольно быстро, опустив голову и погрузившись в собственные мысли, и обратила на него внимание только после того, как он с ней заговорил.

— Принц Теравиан! — ахнула Эйрин.

На лице ее жениха появилась улыбка. Он явно радовался тому, что напугал Эйрин.

— Надеюсь, вы не упадете в обморок от страха? Это уже будет совсем не смешно…

Эйрин покраснела.

— В самом деле, милорд? Не сомневаюсь, вы бы смеялись еще громче, если бы я упала и разбила себе голову. Ну, став моим мужем, вы сможете мне приказывать. И я постараюсь падать столько, сколько вы пожелаете. Быть может, принц предпочтет, чтобы я надела на нашу свадьбу не платье, а шутовской костюм.

Теравиан скрестил руки на груди и прислонился к стене.

— Боги, я пошутил, Эйрин. Неужели у вас совсем нет чувства юмора? Вы, колдуньи, ужасно скучные. Даже не знаю, как Лирит попала в вашу компанию. Вот у кого все в порядке с чувством юмора.

Эйрин почувствовала, что успокаивается. Возможно, Теравиан прав. Она действительно — давно не смеялась.

— Может быть, ситуация изменится к лучшему, когда ваши шутки перестанут быть такими жестокими.

Он фыркнул, но ничего не возразил.

Теперь, придя в себя, Эйрин вспомнила фразу, с которой он к ней обратился. Ей стало страшно.

— Что вам известно о шпионе?

— Не нужно прикидываться скромницей. Я видел, как вы с ним разговаривали. Со шпионом из Перридона.

— Но как?..

— Все очень просто. Я знал, что вы направляетесь в эту часть замка, и ждал вас в алькове. Когда вы прошли мимо, я незаметно последовал за вами. Вы шумели за нас обоих, поэтому шпион меня не заметил.

Эйрин снова разозлилась.

— Я не шумела! — воскликнула она и тут же поморщилась, когда звук ее голоса эхом прокатился по коридору.

— Как вам будет угодно, — с усмешкой сказал он.

Эйрин отвернулась, пытаясь решить, что делать дальше.

Она попала в тяжелое положение. Принц получает удовольствие, устраивая ей неприятности. Что, если он расскажет Бореасу о ее встрече с Олдетом? И как тогда она объяснит королю, что не рассказала ему о шпионе в его замке? Или, еще того хуже, вдруг Теравиан доложит Иволейне, что Эйрин попросила Олдета следить за ней? Теравиан много лет жил под опекой Иволейны. И хотя Эйрин не знала, какие у них сложились отношения, Теравиан должен испытывать к королеве благодарность.

Она чувствовала взгляд Теравиана и повернулась к нему, мучительно пытаясь найти слова, которые могли бы убедить принца не выдавать ее.

Слишком поздно. Звук приближающихся шагов эхом прокатился по коридору. Взгляд Эйрин заметался, она пыталась найти место, чтобы спрятаться, но прежде чем она успела сделать шаг, из-за угла вышел лорд Фарвел.

— Вот вы где, леди Эйрин! — сказал старый сенешаль. — И принц Теравиан. Приятно видеть вас вместе. Рад, что у вас сложились хорошие отношения.

Теравиан состроил гримасу.

— О, мы прекрасно ладим друг с другом, в точности как хорек и…

Эйрин решительно шагнула навстречу лорду Фарвелу и не дала Теравиану закончить фразу.

— Добрый день, лорд Фарвел. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Все как раз наоборот, — всплеснул руками сенешаль. — Мне никак не удается поговорить с вами с тех самых пор, как принц Теравиан осчастливил нас своим прибытием. Теперь, когда он в Кейлавере, я уверен, что вам не терпится начать подготовку к свадьбе. До праздника Наступления Весны осталось не так много времени, и я бы хотел получить ваши распоряжения. Вы уже решили, каким желаете видеть свое бракосочетание? Не хотите ли со мной поговорить?

Теравиан отошел от стены и хитро улыбнулся.

— О, у меня есть что вам рассказать. Дело в том, что леди Эйрин действительно кое-что замышляет. Полагаю, все в замке хотели узнать о ее планах.

Фарвел постарался встать так, чтобы повернуться здоровым ухом к принцу. Эйрин охватил страх. Она задыхалась, не зная, что сказать. Теравиан опередил ее.

— У меня сложилось впечатление, что леди Эйрин хочет… — Юноша немного помолчал, потом бросил незаметный взгляд на Эйрин. — Леди Эйрин хочет, чтобы во время ее свадьбы все было оранжевым. Вы меня поняли, милорд?

Сенешаль склонил голову, его длинные седые волосы взметнулись в воздух.

— Да, Ваше высочество. Если того хочет Ее высочество, так и будет. Я немедленно вызову красильщиков. Благодарю вас, Ваше высочество.

На лице старого сенешаля отразилось огромное облегчение — у него наконец появилось дело. Фарвел поклонился обоим и заковылял по коридору. Вскоре он скрылся из виду.

Эйрин смотрела ему вслед, не веря своим глазам.

— Ну, вы не хотите меня поблагодарить?

Она с трудом заставила себя посмотреть на принца.

— Почему? — с трудом вымолвила она.

Он бросил на нее мрачный взгляд.

— Разве не принято благодарить тех, кто оказал вам услугу? Или колдуньи решили отказаться от хороших манер?

— Нет, Ваше высочество. Я хотела сказать, да. Конечно, я вас благодарю самым искренним образом. То, что вы сделали… — Она вздохнула, собираясь с мыслями. — Просто я не понимаю, почему вы так поступили. Я не представляла себе, что вы способны на…

— Способен сделать что-то хорошее? — Он отвернулся и посмотрел в окно. — Знаете, во мне нет зла. И я не понимаю, почему все думают иначе.

— Может быть, вам стоит изменить цвет одежды? Вы ведь носите только черный.