— До свидания, миссис Ферроу, извините.

Когда он ушел, она вспомнила, что у него тот самый голос, который сообщил ей про место на самолете за мгновение до взрыва.

Теперь она пришла в себя и окрепла. Она думала об отъезде. Монахини хорошо понимали, как ей хочется, чтобы ее оставили в покое и, наоборот, как не хочется возвращаться во внешний мир. Они предложили ей оставаться в палате сколько ей будет угодно — словно главная сестра-монахиня знала, что тело Джуди исцеляется быстрее, чем душа. Но спасаться здесь вечно не получится. Как только Джуди подумала об этом, она поняла, что пора уезжать.

На следующее утро прилетает Нэнси, и они возвратятся с ней вместе в Нью-Йорк. Она поживет у Нильсонов с неделю или дольше, так пожелал Сэм. У нее не хватило сил отказать им. Ну что же, она доставит удовольствие миссис Нильсон, которой так хочется взять на себя заботу о ней.

Джуди наклонилась вперед в кресле. Пять часов. Очень скоро из моря выползет первая серая тень, как будто кто-то вытягивает шторки наверх и постепенно закрывает ими солнце. Она вспомнила, что именно так думала о сумерках на Барбадосе, когда в первый раз приехала сюда, убежав от Ричарда Патерсона. Убежав от заурядного приключения с женатым мужчиной и чувствуя себя при этом обиженной и несчастной. Когда она сравнила это с тем, что переживала сейчас, ей стало так горько, что ее всю передернуло.

Ничто в жизни не затронуло ее так глубоко, как смерть Свердлова. Утрата отца, катастрофа, убившая мужа, — ничто так не вскрыло каждый нерв, как страшная гибель человека, с которым она не жила и даже любви к которому так и не осознавала. Плакать по нему нельзя, он стал бы вышучивать ее слезы. Серая линия все темнела и быстро поднималась кверху. Скоро опустится вест-индская ночь. Джуди нравилось сидеть в темноте, пока не придет сестра и не включит свет. В дверь постучали. Она крикнула, чтобы входили, но не повернулась.

— Здравствуйте, миссис Ферроу. Не возражаете, если я включу свет.

Это был Джек Лодер. Он щелкнул выключателем около двери, и комнату залил свет из стеклянного плафона на потолке. Он подошел к Джуди и протянул руку. Она выглядела намного хуже, чем он ожидал: взглянув на него, она не шевельнулась. В замешательстве Лодер закашлялся. Тогда заговорила Джуди.

— Выйдите отсюда, — потребовала она. — Я не знаю, зачем вы пришли, но уходите.

— Я понимаю, что вы чувствуете. — Лодер присел на краешек постели, сложив короткие пальцы на колене и покачивая из стороны в сторону ярко начищенным коричневым ботинком. — Я подумал, что нужно приехать и посмотреть, как вы тут.

— Спасибо, — сказала Джуди. — Ну вот и посмотрели. Я плохо себя чувствую, поэтому, будьте добры, уйдите.

Он встал с кровати, от примирительной позы не осталось и следа.

— Это не моя вина, — внезапно сказал он. — Обвинять меня неправильно. Я сделал все, что должен был сделать. Не я оставил для них открытую дверь!

— Нет, не вы, — согласилась Джуди. — Я не закрыла ее как следует. О боже мой, разве вы не понимаете, что я схожу с ума, потому что знаю, что это моя вина!

— Мы потеряли досье Синего, — промолвил Лодер. — Оно тоже сгорело.

— Перестаньте говорить о вашем проклятом досье. Какое мне дело до какого-то там досье! — Она заплакала. Лодеру доводилось видеть, как плачут женщины, но он впервые видел женщину, которая при этом не выглядела противной. Джуди Ферроу вздрагивала всем телом, она наклонилась, спрятав лицо в коленках. Она плакала от жестокого горя, и ему стало не по себе.

— Не нужно так плакать, — сказал Лодер. — Он этого не достоин, вы же никогда его не знали по-настоящему. Он получил то, чего заслуживал.

Она подняла голову.

— Какой же вы мерзавец, — произнесла она.

— Он сам был из КГБ. — Лодер закурил сигарету. — Его лечили его собственным лекарством, вот и все. Вы только подумайте, кем он был на самом деле, и вам не захочется лить по нему слезы.

— Мне все равно, кем он был, — сказала она. — Он сгорел заживо! Вам этого мало?

— Я очень сожалею, что вы оказались втянутой в это дело. Можете называть меня, как вам угодно, если от этого вам легче. Мне сказали, что вы пошли на поправку и завтра возвращаетесь в Штаты.

— Да, — ответила Джуди. Она откинулась в кресле, эта вспышка отняла у нее много сил. Ей хотелось, чтобы он ушел, просто чтобы он скорее ушел. — Если у вас есть хоть капелька порядочности, — сказала она, — вы теперь оставите меня в покое. Прошу вас.

— О'кей. — Лодер докурил сигарету, найдя пепельницу, раздавил в ней окурок. Потом подошел к ней и дотронулся до плеча: — Я вам кое-что привез. Вот.

Он протянул ей конверт. Она неловко разорвала его, с трудом различая, что делает. Что-то выкатилось ей на юбку. Джуди пальцами нащупала: это было что-то маленькое, черненькое, блестящее и продолговатое.

— Откуда это у вас?

— Он сказал, что вы знаете, что это такое. — Голос Лодера доносился откуда-то издалека.

— Это семечко тамаринда. Где вы его взяли? — На него глядело совершенно белое лицо, эти слова она произнесла шепотом.

— У одного вашего друга в Лондоне.

Что за противная мрачная рожа у него, сколько же в ней недоброжелательства, подумала Джуди.

— Ну, ну, ради бога, только не падайте в обморок! Возьмите себя в руки!

— Какого друга? — произнесла Джуди. — Какой еще друг в Лондоне — эту вещь мог мне послать один-единственный человек на свете...

— Верно. — Лодер опять закурил. — Я же сказал, чтобы вы не плакали по нему. Он не умер, миссис Ферроу.

— Я не верю вам, — возразила она. — Это же невозможно... Я ведь слышала, как он спускался по лестнице. В следующую минуту взорвалась эта штука...

— Вы помните, как вам позвонил один из моих ребят и вы сказали, что он не хочет оставаться в доме? Так вот, они забеспокоились, к тому же там болталась какая-то яхта, что было очень странно, потому что начался шторм. И они решили незаметно взять его и спрятать до отъезда в аэропорт. Когда он сходил с лестницы, миссис Ферроу, его там ждали мои ребята, он так и не узнал, что его стукнуло по голове. Только они вынесли его из двери, как в окно влетела бомба. Еще несколько секунд — и их тоже не стало бы. Но, знаете, как говорят, черт заботится о себе подобных.

— О боже мой, — повторяла снова и снова Джуди. — Боже мой!

— Мы сообщили, что он погиб в доме, — продолжал Лодер. — Его друзья из КГБ думают, что он отдал Богу душу, а Синий будет считать, что ему ничего не угрожает. Он успокоился и обязательно проявит себя.

— Не могу в это поверить, — сказала она. Раскрыв сжатый кулак, она посмотрела на маленькое коричневое семечко.

— Он в безопасности, — добавил Лодер, — но жизнь его не радует. Ему нужны вы. Мы обещали, что Англия будет для него домом, но никто вас не обязывает, вы имеете право не ехать.

Джуди медленно приподнялась, встала, держась за спинку кресла.

— Вы мне никогда не нравились, мистер Лодер, — сказала она. — Но я никогда не предполагала, что вы такой дурак.

Примечания