– Ну и на фига… – начал было Парри, но Гормошка его перебила:

– Сколько?

– Такую вещь мы никак не можем уступить меньше чем за три кроны, – сказал Ганнибал.

– Даю крону! – предложила Гормошка.

– За такую уникальную старинную вещь? – Дамиан покачал головой. – Быть может, тебе, как барышне, мы уступим ее за две кроны, три полкроны, два шиллинга и одиннадцать пенсов.

– Вполне справедливая цена, – заметил его брат.

– Полторы кроны! – отрезала Гормошка. Братцы призадумались.

– Одна крона три полкроны, – предложил Дамиан.

– Крона, полкроны и два шиллинга, – ответила Гормошка. – Не хотите – как хотите. У меня все равно больше нету.

Братцы переглянулись.

– Ну, только для барышни…

– С условием, что она никому не расскажет… А то кое-кто может ужасно расстроиться, что мы продали такую ценную вещь мисс Гармонии, а не им.

– Не беспокойтесь, я никому не скажу. Ну так что, по рукам?

– По рукам!

И братцы выложили набор на стол.

– Сейчас пойду схожу за деньгами, – сказала Гормошка Фредди. – Смотри, чтобы этого никто не трогал! – приказала она, кивнув на учебники и набор, и убежала.

Фредди взглянул на набор.

– Так, значит, кое-кто может расстроиться?

– Ну да. Например, те, кому мы впарили еще полдюжины таких же.

Гормошка вернулась запыхавшаяся, сунула руку в тяжелый матерчатый кошелек и добыла оттуда нужную сумму. Она тщательно отсчитала деньги без сдачи. Любой, кому приходилось хоть раз иметь дело с братцами Виззл, поступил бы так же.

– А ведь ты вроде говорила, что у тебя денег больше нету, – заметил Дамиан.

– Да, я это тоже слышал, своими ушами! – подтвердил Ганнибал.

Гормошка заглянула в тяжелый кошелек, потом посмотрела на братцев.

– Денег у меня – под расчет, – твердо ответила она, затягивая тесемки, – и кончено.

– И наконец, последняя по порядку, но не по значению жемчужина нашей коллекции! – объявил Дамиан. – Блуждающий глаз, в комплекте с магическим кристаллом. Натуральный горный хрусталь!

И достал из навороченных бархатных чехольчиков стеклянный глаз и хрустальный шар.

– Покажем, как он действует? – спросил Дамиан.

– Покажем! – согласился Ганнибал. Дамиан поднял блуждающий глаз.

– Индфей акеднум эмальфид лешфос!

Глаз всплыл с его ладони, покружился под потолком и нырнул в дверь, ведущую к комнатам девчонок.

Ганнибал установил хрустальный шар посреди стола, так, чтобы всем было видно. В шаре появилось изображение стены коридора на уровне пупка. Подплывая к очередной замочной скважине, глаз останавливался и увеличивал изображение. Найдя наконец девицу, которая переодевалась, глаз, судя по изображению, взмыл вверх, потом опустился – и дверь распахнулась.

– Он может открывать двери, – пояснил Дамиан.

Несмотря на то, что изображение в шаре было слегка искаженным, все они отчетливо видели спину полуголой девицы, роющейся в своих вещах.

Она выпрямилась, прижимая к груди платье, и удивленно уставилась на открытую дверь. Но тут она заметила висящий в воздухе глаз и завизжала.

– Энтурнра! – скомандовал Ганнибал. Изображение в шаре сделалось размытым и глаз вылетел в дверь и понесся обратно по коридору, к предполагаемым покупателям.

– И кстати, – сообщил Дамиан, взглянув на свои наручные часы, – полагаю, на данный момент мы в Свиномордском образовательном учреждении – уже единственные, кто торгует блуждающими глазами. Можете проверить, если желаете.

– Полагаю, любезный мой брат, твои часы несколько спешат.

Дамиан с Ганнибалом сверили крохотные солнечные часы, которые они носили на запястье. Над циферблатами парили миниатюрные солнца.

– Бурстофаллис из Мидаса, – возразил Фредди, – продает их за золотую крону и два шиллинга, если поторговаться хорошенько.

Но тут в окне за спинами близнецов полыхнула вспышка. Парри взглянул в ту сторону и успел увидеть ливень обломков, полетевших от башни напротив. Среди обломков мелькнуло падающее тело.

– Да, брат, думаю, ты прав. Чуточку спешат, – сказал Дамиан.

– Так вот, – сказал Ганнибал, – как мы уже говорили, в качестве единственных поставщиков мы можем предложить его вам за вполне разумную цену: четыре золотые кроны.

– Две кроны! – сказал Парри.

– Ну, для постоянного покупателя мы могли бы уступить…

– Две кроны, – повторил Парри. – Это все, что у меня осталось.

Близнецы взглянули на него. Потом на Гор-мошку. Потом снова на него.

– Ты уверен? – спросил Ганнибал.

– Боюсь, ты ошибаешься… – сказал Дамиан.

– Точно-точно, – возразил Парри. – Разве что вы захотите, чтобы я добавил несколько этих.

Он выудил из кармана пригоршню гулин-фи и беньдедре и протянул их братцам.

Те взглянули на жетоны. На две золотые монеты. Переглянулись.

– Ну, учитывая обстоятельства… – сказал Ганнибал, сгребая золотые монеты.

– Обстоятельства из ряда вон выходящие… – согласился Дамиан.

И они торжественно вручили Парри чехольчики с хрустальным шаром и блуждающим глазом.

– Поздравляем с покупкой! Инструкция прилагается, – сказал Дамиан, протягивая Парри брошюрку.

Парри полистал брошюрку и увидел иероглифы и еще какую-то абракадабру.

– Можем также предложить перевод – за очень разумную цену, – сказал Дамиан, помахав у него перед носом другой брошюркой, которая по крайней мере была написана на английском – ну, большей частью.

Гормошка взяла инструкцию и принялась тщательно ее изучать. Она взглянула на закорючки, которые, по всей видимости, долженствовали обозначать номера страниц, перелистала книжечку…

– А тут четырнадцати страниц не хватает! – сообщила она, подсчитав в уме.

– Но, ради такого случая, мы можем вручить ее вам безвозмездно, то есть даром, – сказал Дамиан, отдавая Парри английскую часть инструкции.

– Только не говори своим друзьям! – предупредил Ганнибал.

Дамиан взял Парри за грудки и приподнял, стянув ему шею воротником.

– И на этот раз мы говорим серьезно! Никому не говори, понял?

– Было очень приятно иметь с вами дело. Рады будем снова вас повидать. Надеемся, что ваши покупки доставят вам немало приятных часов. Сделки обратной силы не имеют. Уплаченные деньги не возвращаются, – сказал Дамиан.

– Претензии не принимаются, – закончил Ганнибал.

– Ты будешь на празднике сегодня вечером? – спросил Дамиан у Гормошки. Гормошка тут же расслабилась и улыбнулась.

– Да, буду!

– Жалко, – сказал Ганнибал.

– Ну ничего, – сказал Дамиан, – может, все-таки там появятся какие-нибудь свежие лица.

– Ага, – согласился его брат, – свежие лица все время появляются.

Лицо Гормошки выглядело довольно кислым.

«Приветствуем всех учеников Свиноморда, старых и новых!» – гласил плакат, натянутый над помостом Большого Зала. Сбоку свисало написанное на простыне приложение – длинный список учеников, которых тут не приветствуют, и тех, кого желает повидать директор. Живыми или мертвыми.

К тому времени, как в зал явились Парри, Фредди и Гормошка, празднество было уже в разгаре. Праздники в Свиноморде всегда начинали заранее – отчасти нарочно, потому что слушать приветственные речи все равно никто не приходил, отчасти просто потому, что так получалось.

Гормошка потратила уйму времени на сборы. Когда парни спросили, чего она так застряла, она ответила, что делала прическу. Фредди предположил, что она, наверно, побрилась налысо и отращивала волосы заново, и был вознагражден болезненным пинком в лодыжку.

На взгляд Парри, прическа Гормошки ничем не отличалась от обычной, но что-то необычное было в самой Гормошке. Она сделалась как-то привлекательнее, больше бросалась в глаза. Но в чем тут дело, он понять никак не мог.

Зал был уже полон возбужденных первоклашек. Те прослушали речи преподавателей и получили расписание занятий и списки рекомендованной литературы для внеклассного чтения. И теперь они кишели между столами различных школьных клубов и кружков, подыскивая себе место, куда можно приложить избыток сил, где можно завести друзей и провести свободный вечер.

Между первоклашек хищно бродили ученики постарше, в основном с факультетов Де-Сада и Лучников, стараясь завязать с новичками опасные связи. Немало тут было и таких, кто пришел сюда только в надежде поживиться. Ужин отменили, поскольку Большой Зал был занят, так что единственное, чем можно было перекусить, – это бутербродами и прочей фигней. И потому многие из старших учеников пришли сюда в надежде, что удастся перехватить чего-нибудь более существенное.

Парри здешний шведский стол особого доверия не внушал. Он подозревал, что здесь и в самом деле могут кормить убиенными шведами. Но в конце концов он отыскал сыр и ананасы на шпильках и наполнил ими свою тарелку. Если не обращать внимания на то, что сыр был с черными прожилками, ужин получился довольно сносный.

Гордон в обществе двух шестиклассников восседал за столиком, принадлежащим клубу юных садоводов. Клуб пользовался удивительной популярностью. Популярность его объяснялась тем, что здесь первоклассники могли угостить плотоядные растения сырым мясом – а иногда и собственными пальцами. Растения алчно хватали предложенное угощение и забавляли ребятишек тем, что, наевшись, иногда смачно рыгали.

Фредди завел горячий спор с ребятами, которые сидели за столиком под вывеской «Спасем троллей!». Он желал знать, каких именно троллей они собираются спасать, приходятся ли эти тролли ему родственниками и не принадлежат ли они, часом, к отдельным тролльским кланам, которые, как уверял Фредди, представляют собой сборище отвратительных уродов и вполне заслуживают, чтобы их разнесли вдребезги кувалдами, зубилами и кирками.

Братцы Фредди тоже были в зале. Парри с удивлением обнаружил, что и у них есть свой столик. На вывеске над ним значилось: «Клуб торговли и коммерции».

Перед Дамианом лежал внушительный список имен тех, кто уже вступил в клуб.

– А что вы там делаете, в этом клубе? – поинтересовалась Гормошка.

– Ну-у, – начал Ганнибал, – мы считаем своим долгом…

– …долгом, – эхом откликнулся Дамиан.

– …своим долгом посвятить наших младших товарищей в тонкости и хитросплетения мира коммерции…

– В суровые реалии торговли, – добавил Дамиан.

– …чтобы они могли обеспечить себе долговременное богатство и преуспевание, – закончил Ганнибал.

– А по каким дням вы будете собираться? – с подозрением спросила Гормошка.

Близнецы переглянулись и уставились на Гормошку.

– Это мы еще не решили, – сказал Дамиан.

– Ну, а эти познания в коммерции, которыми вы собираетесь делиться с младшими членами клуба, – продолжала Гормошка, – вы ведь, я так понимаю, будете ими делиться не бесплатно?

Близнецы вновь переглянулись, уже раздраженно.

– Ну, полкроны – не такая уж высокая цена за те уроки, что мы дадим нашим новичкам. Сама понимаешь, для начала следует избавить их от наивности в финансовых вопросах.

– А-а, понятненько! – сказала Гормош-ка. – Значит, вы собираете со всех, кто к вам записался, по полкроны, – на это Ганнибал кивнул, – а никаких собраний устраивать не собираетесь!

Дамиан доверительно наклонился к ней.

– Ну, согласись, не такая уж это большая цена за такой ценный урок! – прошипел он ей на ухо. – Так что, если ты не надумала вступить в наш клуб…

Гормошка презрительно фыркнула.

– Какая-то ты сегодня особенная, Юсти! – заметил Ганнибал, решив сменить направление беседы.

Гормошка была моментально обезоружена.

– О, да это новый кондиционер, знаешь ли! Спасибо, что заметил! – кокетливо ответила она.

– Ну, что бы это ни было, это хорошая штука, – сказал Дамиан.

– Слышь, – спросил Ганнибал, – а ты его в волосы втираешь или в лифчик заливаешь?

Гормошка предпочла не отвечать. Она развернулась на каблуках и стремительно пошла прочь. Хихикающие Парри с Фредди потащились следом за ней. Она привела их к столику «Любительского театра». Судя по всему, Гормошка занималась у них пошивом костюмов и теперь похвасталась, что она одевает всех ведущих актеров. Гормошка заметила, что она, конечно, тоже бы не прочь выступать на сцене, но людей, считающих себя гениальными актерами, пруд пруди, а костюмы шить некому.

– Короче, рожей не вышла! – заметил Фредди, и Гормошка больно ткнула его локтем в бок.

В школе было целых две собственных газеты, которые теперь висели на противоположных концах зала. Редакция «Метрополис – Экспресса» хвасталась смелыми иллюстрациями, близостью к «народным массам» и журналистскими расследованиями – они, в частности, не так давно разоблачили шайку, под видом волшебных напитков варившую обыкновенный самогон.

Газета «Свиномордские новости», со своей стороны, гордилась высокими моральными стандартами и беспристрастными комментариями. В ее передовице говорилось о том, что «Метрополис» сфабриковал обвинение против их бывшего редактора, что двое из главных свидетелей обвинения имеют долю в прибылях конкурирующей газеты и что редакция «Метрополиса» сама подрабатывает производством недозволенных напитков.

Но, пожалуй, самый броский стенд принадлежал «Клубу целительных кристаллов». Гормошка внимательно слушала, как участники клуба рассказывали об энергетических линиях, различных камнях и их целительных свойствах. На Фредди же это особого впечатления не произвело.

Тут, в волшебном мире, Парри, пожалуй, готов был поверить, что в этих кристаллах что-то есть. У себя, в своем реальном мире, он был твердо уверен, что вся эта кристаллопатия – выдуманное лекарство от выдуманных болезней, которыми люди болеют в основном от нечего делать; но тут, в мире магов, разумеется, дело другое…

Фредди нагнулся к его уху и заметил шепотом, который был слышен на весь зал:

– Фигня! Фигня полная! Но хоть по улицам не шляются, и на том спасибо!

О «Танковом клубе» Фредди отозвался не лучше. Судя по всему, в этом клубе занимались тем, что одевались в камуфляж, выпиливали фанерные модели танков в натуральную величину и таскали их по спортплощадке, делая вид, что стреляют друг в друга.

Фредди сказал, что еще понял бы, если бы они занимались этим в пещерах, но игра в кубики-переростки со случайным числом граней – не дело для нормальных взрослых людей.

«Клуб любителей жаб и тритонов» и «Клуб юных кулинаров», судя по всему, работали в тесном сотрудничестве. Первый разводил жаб и тритонов, а второй готовил из них изысканные блюда. Но, даже если бы и не это, одна только толстенная книга с заголовком «Тысяча и одно блюдо из крысятины», красовавшаяся на столике «юных кулинаров», заставила бы Парри обойти эти стенды подальше.

Но тут кто-то постучал ложкой по хрустальному бокалу, призывая всех к тишине.

На помост поднялся пожилой волшебник, Арториус Клякс, и объявил, обращаясь к первоклашкам:

– Итак, наступил момент, которого все вы ждали с нетерпением. Одно из тех событий, что запомнится вам на всю оставшуюся жизнь!

И доброжелательно улыбнулся.

– Вот, – сказал он, – наши домашние упыри!

Висевший над помостом занавес отдернулся, и стали видны еще три волшебника, наставники факультетов, стоящие рядом с четырьмя светящимися пентаграммами. Внутри каждой из пентаграмм виднелась бесформенная фигура упыря.

Упыри парили в воздухе, как небольшие, но злобные тучи, переливаясь серо-зеленым. Глаза их шарили по толпе, подыскивая себе жертву. На фоне полупризрачных тел отчетливо выделялись короткие, когтистые ручки и длинные острые зубы, которые в противоположность всему остальному выглядели более чем настоящими. Упыри шипели и потрескивали, сотрясая стены своих магических темниц. Первоклассники охали и ахали во всех положенных местах речи.

– Кто это будет? – вопрошал Арториус. – Быть может, ты? – указал он на мальчугана, который поежился, в то время как его товарищи расхохотались. – Или ты? – Его перст устремился на девочку, которая взвизгнула – а ее подружки хихикнули. – Бегите, пока хватит сил, – или же попытайтесь противопоставить свою магию первому смертельному испытанию!

Арториус принялся считать, и старшеклассники подхватили отсчет:

– Десять! Девять! Восемь! Первоклашки бросились врассыпную.

– Семь! Шесть! Пять!

Парри смотрел, как первачки проталкиваются к дверям, хихикая, визжа и вереща.

– Четыре! Три!

– Но ведь они на самом деле не опасны, правда? – спросил Парри, который поуспокоился, видя, что Фредди как ни в чем не бывало вернулся к спору с «целительными кристаллами» и «спасителями троллей», которые вылезли из-за своих столиков и набивали карманы сандвичами.

Гормошка явно пыталась установить мировой рекорд по количеству жратвы, которую можно навалить на тарелку и запихать в рот одновременно.

– Да не, ни фига не опасные, – заверила Гормошка и откусила от двух сандвичей одновременно. – Фофол-фел-фрум!

– Два! Один! Полтора! Господа, пускайте упырей! – воскликнул Арториус.

Каждый из наставников протянул ногу и опасливо стер часть меловой линии. Как только пентаграммы были нарушены, упыри вырвались на волю. Они вылетели вперед, точно борзые на бегах, выпущенные из стартовых станков. Двое из них тотчас рванулись вслед за убегающими первоклашками, последние из которых были уже в дверях. А еще двое взмыли вверх и зигзагами полетели над залом. Оба они двигались в одном направлении.

Один из упырей, полетевших к дверям, притормозил и оглянулся через плечо – если можно так сказать о существе, не имеющем плеч как таковых.

Кто-то из «Общества спасения троллей» в виде уступки согласился, что, пожалуй, так и быть, троллей с Рэгмаунт-Риджа спасать не стоит. Он рассчитывал таким образом успокоить Фредди, но Фредди вместо того, чтобы успокоиться, припер парня к стенке и гневно осведомился, что тот имеет против его бабули.

– Так они на самом деле никого не тронут? – спросил Парри, обращаясь к спине Гормошки.

– Ну как, – начала Гормошка, – обычно они каждый год ловят одного-двух новичков… Ой, это адамовы яблоки? М-м-м! Чавк, чавк, чавк!

– И что? – нетерпеливо спросил Парри.

– Фи-фивуша-фроф-фыфифа! – ответила Гормошка.

– Слушай, я этих твоих «фи-фо-фа» не понимаю!.. А на что это все уставились?

Вокруг внезапно сделалось очень тихо. Фредди по-прежнему держал «спасателя троллей» за грудки, занеся кулак для очередного удара, но смотрел он назад, в сторону Парри, как и его противник, который даже не пытался вырваться.

У Парри возникло чувство, что на него кто-то смотрит – так и сверлит глазами его затылок! Да еще и жарко сопит. Парри медленно обернулся. Над ним навис здоровенный зеленовато-серый упырь со злобными горящими глазками.

«Они ни фига не опасные!» – напомнил себе Парри.

– Хар-ро-оший упырь, хар-ро-оший! – боязливо пропел он.

Упырь выглядел самодовольным, насколько может выглядеть самодовольной бесформенная туча с зубами и когтистыми лапами. Узкий, шершавый, слюнявый язык вылетел из его пасти и смачно хлестнул Парри по лицу. Парри вскинул руку, чтобы защититься. Мерзкие слюни разбрызгались по его щекам, по шее и, что хуже всего, попали ему в рот.

– Тьфу, гадость какая! – сплюнул Парри. – Кыш, кыш! Убирайся! Пшел вон!

Но упырь убираться не собирался. Он растянул полупризрачные губы, и острые желтые зубы щелкнули, целясь в руку Парри.

Парри машинально отшатнулся, а не то быть бы ему без руки. Однако острые зубы упыря вцепились ему в куртку и порвали рукав. Очевидно, упырю ткань показалась такой же невкусной, как Парри – слюна упыря, потому что он выплюнул рукав и принялся обирать нитки с зубов и языка.

Потом он вновь уставился на намеченную жертву. Упырь улыбнулся, как могла бы улыбнуться акула при виде беспомощного купальщика и в момент полного взаимопонимания, какой бывает между охотником и добычей, Парри выругался и вскочил на стол – это был единственный путь к выходу, не загроможденный народом.

Гормошка была шокирована. – Только не по еде! – воскликнула она. Но Парри, не обращая на нее внимания, понесся прочь, топча закуски и сладости.

Упырь мерзко захихикал. Он взмыл над головами восхищенных зрителей и висел так, пока Парри не добрался до двери. А потом устремился следом. Охота началась.

У упыря было несколько серьезных преимуществ. Во-первых, он умел летать, во-вторых, он при желании мог проходить сквозь стены, и, в-третьих, он знал школу как свои пять когтистых пальцев.

А Парри был новичком, и это была его первая попытка воспользоваться школьными магическими порталами.

Фредди показывал ему, как ими пользоваться, и объяснил, что чем быстрее ты сквозь них пробегаешь, тем дальше ты очутишься. Если идти не торопясь, то попадешь туда, куда шел. Если бежать бегом, то вынырнешь на другом конце коридора. Ну а на той скорости, с какой несся Парри, оставалось лишь гадать, куда он попадет.

Только что он мчался по просторному, хорошо освещенному коридору рядом с Большим Залом. А в следующее мгновение оказался уже на другом конце школы, на первом этаже, в каком-то узком, темном проходе.

Упырь порталами пользоваться не мог, зато, похоже, точно знал, где именно появится Парри. Он то возникал сзади и кричал «Угу-гу!» ему в ухо, то поджидал за углом и приветливо махал ему когтистой лапой. Парри крался темным коридором, лихорадочно ища глазами какой-нибудь выход. Наткнувшись на стоящий в углу доспех, он перепугался до полусмерти. В коридор внезапно хлынул свет: дверь кабинета отворилась, и наружу выбежал волшебник.

– Эй, парень, какого черта ты тут делаешь?

Это был Брейк, тот самый волшебник, на которого они с Фредди и Гормошкой наткнулись, выходя из кафе в Ксфордо-Реести.

Парри увидел зеленоватый свет в конце коридора. Упырь всплыл по лестнице и направился к нему.

– Вот он, вот он! – завопил Парри. – Помогите! Он гонится за мной!

Брейк схватился за живот, а другой рукой оперся о дверной косяк.

– А мне какое дело? – спросил он сквозь зубы.

И он ушел – или, точнее, ввалился – к себе в кабинет, и дверь за ним захлопнулась.

Парри принялся беспомощно колотить в нее кулаками.

– Пожалуйста! Он идет сюда! Ради всего святого!

Упырь не спеша приближался по темному коридору, наслаждаясь этой сценой, смачно облизываясь слюнявым языком.

Парри вспомнил свою встречу с троллем и направил на упыря волшебную палочку.

– Нет! Нет! – вскричал он, направляя сквозь нее весь свой страх. Это и в самом деле возымело некий эффект. Судя по реакции упыря, это было очень щекотно.

Парри принялся потихоньку отступать. Внезапно он зацепился за что-то ногой и плюхнулся на задницу. Приземлился он тяжело, но не настолько, чтобы не узнать того предмета, о который споткнулся.

Парри ухватился за меч, торчащий в ножнах при доспехе, и попытался вытащить его. Но пустая стальная рукавица словно не желала расставаться со своим оружием. В отчаянии Парри пнул доспех. Доспехи полетели в одну сторону, а сам Парри с мечом – в другую.

Парри встал на ноги. По крайней мере, теперь у него есть надежное оружие! Упырь наступал.

– Держись от меня подальше! – воскликнул Парри, размахивая мечом. – Я тебя в последний раз предупреждаю!

Парри махнул мечом налево – от каменной стены полетели искры, – махнул направо – и высадил оконную раму, а также снес пару ваз, стоявших у окна. Упырь подлетел ближе и вытянулся во весь рост в нескольких футах от Парри, словно затем, чтобы Парри мог разглядеть его как следует.

– Ну все! – сказал Парри. – Я тебя предупреждал!

И рубанул злобного духа мечом.

Меч прошел сквозь упыря наискосок, справа налево. Парри вновь взмахнул мечом, и на этот раз удар пришелся на голову духа. Меч прошел между глаз, через рот и в конце концов ударился об пол.

С тем же успехом можно было рубить туман.

Упырь улыбнулся.

Парри кинулся бежать.

В конце коридора была дверь. Парри рывком распахнул ее, выскочил и захлопнул ее за собой. Меча он из рук так и не выпустил. На противоположной стороне комнаты был выход на балкон, запертый. Парри подбежал к двери и толкнул ее плечом – раз, другой, третий.

Сквозь дверь, которую Парри только что захлопнул, проступило лицо упыря. Парри снова толкнул плечом дверь на балкон. Дверь распахнулась – и Парри с мечом вылетели на балкон и устремились дальше. Парри по инерции перелетел невысокие балконные перила – и очутился в воздухе. Вскоре он тяжело рухнул в какие-то кусты – но благодаря им он по крайней мере остался жив. Впрочем, это явно было ненадолго.

От удара у Парри занялся дух, и потому он при всем желании не смог бы ничего ответить тому, кто возмущенно воскликнул:

– Эй, больно же! Откуда ты взялся, черт побери? Что за манера выпрыгивать с балкона посреди ночи! Ты наверняка сломал что-нибудь! И даже не одно. И что мне теперь делать? Если ты ищешь свои очки, так они у тебя рядом с локтем.

Парри молча перекатился на четвереньки, схватил очки и торопливо пополз прочь.

Наконец он встал, опираясь на меч, и пустился бежать трусцой, продираясь сквозь клумбы и кусты. Может быть, если он будет держаться вплотную к зданию и укроется за этими кустами, упырь его не сразу разыщет.

Кусты вскоре поредели. Парри наконец понял, где он находится.

Он был на задах школьного здания, где располагались спортивные раздевалки, манеж, мастерские и площадки для магических испытаний. Может, удастся спрятаться где-нибудь тут?

Он огляделся, но свечения упыря было не видать. Парри бросился бежать вдоль стены, вглядываясь вперед.

Парри увидел дверь. Он дернул за ручку. Повернул ее. Толкнул. Потянул на себя. Забарабанил в нее. Дело было безнадежное. Это была прочная наружная дверь, запертая на засов. А упырь уже появился снова. Он был всего в сотне шагов позади Парри и ухмылялся, явно предвкушая сытный обед. Упырь полетел быстрее.

Парри принялся отступать. Прятаться было негде, бежать некуда.

Упырь увеличил скорость.

Бац! Бац! Засовы с той стороны двери с грохотом отодвинулись, и тяжелая стальная дверь распахнулась настежь, преграждая путь упырю. Казначей шагнул на улицу и уставился на Парри.

Упырь пролетел сквозь стальную дверь, как будто ее тут не было, но о казначея ударился, как об обычный твердый предмет. Упырь шарахнулся назад и испуганно зашипел.

Сбитый с ног казначей с кошачьей ловкостью вскочил и направил на упыря свою волшебную палочку.

– Эгнобиум исизвей энгриоз аудклей!

Из казначеевой палочки посыпались искры. Обожженный заклинанием упырь взвыл от жестокой, нечеловеческой боли, взмыл в небо и растаял где-то над трубами.

Казначей снова обернулся к Парри.

– В чем дело, мальчик? Неужели ты не помнишь даже простейших защитных заклятий?

Волшебник вновь поднял палочку:

– Но орфум оулгхе онсумптионкус! Парри дернулся, но боли не почувствовал.

– А-а, это ты, Хоттер! А я-то думал, Гордон внимательнее следит за теми, кого он с таким трудом притащил сюда!

Казначей обернулся к школьному зданию и покачал головой, глядя на десятки разочарованных лиц, прилипших ко всем окнам.

– Боюсь, я испортил им весь цирк! Казначей захлопнул стальную дверь, прикоснулся к ней волшебной палочкой, и засовы изнутри задвинулись сами собой. Потом он посмотрел на ошеломленного Парри, который так и сидел на траве. Прицокнул языком, развернулся на каблуках и направился к главному зданию. Парри растянулся на траве, не в силах шевельнуться. Наконец начали сказываться последствия падения невесть с какого этажа.

Но тут снова послышался шум. Шаги казначея затихли в отдалении, однако вместо них послышались другие: бряк-звяк, бряк-звяк. Гулкий звон тяжелых металлических сапог. Шаги слышались все ближе. Бряк! Звяк! Бряк! Звяк!

«Ну все, – подумал Парри. – Мне абзац. Но я больше никуда не побегу! С меня хватит. Просто останусь лежать тут. Авось все кончится быстро».

Бряк! Звяк! Бряк! Звяк! Огромный силуэт склонился над Парри, и гулкий голос прогудел:

– Кажется, это мое! И потянулся к Парри.

Стальная рукавица подняла с травы меч.

– Ага, а теперь мне еще придется точить его заново! Как бы еще не потребовали, чтобы я за свой счет вставил разбитые стекла! – пожаловался доспех и зашагал обратно к школе.

Парри счел, что сейчас самый подходящий момент, чтобы потерять сознание.