Парри Хоттер и изнанка магии

Внезапно хрустальный шар сам превратился в огромный глаз. Парри, Фредди и Гормошка вздрогнули, а глаз заворочался, глядя по очереди на каждого из них.

– Накрой его! – крикнул Парри.

– Поздно, – ответила Гормошка, – он нас уже увидел.

Но глаз смотрел не на них. Ребята переглянулись, проследили направление стеклянного взгляда – и увидели, что тот устремлен на гримуар колдуна Аукинша.

– Книга! – ахнула Гормошка. Послышался хлопок, и книга исчезла. Брейк стоял, держа под мышкой гримуар Аукинша. В одной руке он сжимал блуждающий глаз, а в другой через несколько секунд появился хрустальный шар. Брейк мельком его осмотрел.

– Прошу прощения, мадемуазель, – сказал Брейк, – но, боюсь, возникли непредвиденные обстоятельства.

– Ну что вы, что вы! – воскликнула «француженка». – Заходите в любое время! Я всегда вам рада…

Брейк сунул глаз в карман и перехватил книгу и шар поудобнее. Он спешил и потому не стал пробираться по черным лестницам, а сбежал по главной, в один из многочисленных вестибюлей школы. Там Брейк застал очередную ссору, одну из тех, что за последнюю неделю сделались уже привычными. Некая девица, на этот раз пятиклассница по имени Лизель, проливала гневные слезы из-за того, что ее парень отрицал имевшую место ночь любви. Парень же, шестиклассник по имени Асгард, говорил, что понятия не имеет, о чем она, и что он за всю прошлую ночь ни разу не выходил из своей комнаты.

– Тише, тише, глупые дети! – оборвал их Брейк. – Я каждый день слышу о подобных ссорах. Неужели вам не понятно, что кто-то из учеников овладел Мерлиновым «заклятием Пендрагона» и теперь развлекается напропалую? Вот если бы вы были внимательнее на моих уроках, вы бы без труда могли защитить себя от подобных наваждений!

Возмущение и гнев двух любовников незамедлительно обратились на виновника их ссоры.

– Да какая же это сволочь…

– Разумеется, – продолжал Брейк, – тому, кто этим занимается, нужно быть очень осторожным, чтобы не нарваться случайно на того, кого он копирует. Скорее всего ему понадобится хрустальный шар с блуждающим глазом, чтобы он мог в любой момент убедиться, что соперник не застанет его на месте преступления. Вот, например, такой шар, как этот, который я только что конфисковал у некоего пятиклассника, по имени… как его… ах да: Парри Хоттер!

– Хоттер? Да ведь это же тот ублюдок, что облевал меня тогда в поезде!

– А теперь прошу прощения, – сказал Брейк, – у меня есть дела поважнее, чем болтать с какими-то школьниками.

И он стремительно зашагал прочь.

– Ну, ему это с рук не сойдет! – поклялся Асгард. – Убью мерзавца!

– Молодец! – ответил ему ниоткуда голос Брейка. – И смотри, не откладывай этого в долгий ящик!

В это утро завтрак был на редкость роскошен. Очевидно, оттого, что было воскресенье. Однако для Парри выбор по-прежнему оставался скуден. Он ограничивался теми блюдами, в которых заведомо не было ни крысятины, ни пауков, ни насекомых. Да и ночевка на полу у Гормошки его настроения не улучшила. У него болело все тело.

Гормошка тоже не выспалась. Однако это лишь обострило ее и без того чересчур здоровый аппетит. Глаза у нее были красные, а настроение поганое.

– Ну, ты хотя бы спала в кровати! – напомнил ей Парри.

– А толку-то? Стоило мне задремать, как на меня каждый раз кто-то напрыгивал!

Фредди явно наслаждался завтраком и ухмылялся себе под нос.

– Моя соседка, Джессика, просто вне себя. К ней за всю ночь так ни разу никто и не прикоснулся! По-моему, это просто невежливо, – сказала она, обвиняюще глядя на Парри.

– А чего я-то? – сказал Парри. – Это Фредди к тебе приставал, а не я!

– Вот именно! – воскликнула Гормошка. – Вот и Джессика говорит, что тролли ей не по вкусу.

– А она их пробовала? – хмыкнул Фредди.

– Эти мне мужчины! – фыркнула Гормошка, запихивая себе в рот нечто пятиногое.

Тут в голову Фредди пришла опасная идея.

– Слышь, а эта кровь Парри – она в самом деле может сделать волшебника по-настоящему могущественным? Таким, что он самому Бол-д'Арету сможет нос натянуть и бороду повыдергать?

– Ну, там говорится, – ответила Гормошка, с зеленой лапкой, торчащей изо рта, – что это такое могущество, что им способен овладеть лишь его родитель. Возможно, это означает, что на время его кровь может сделать могущественным любого волшебника, но там прямо сказано, что овладеть этим могуществом способен лишь его отец.

«Ладно, – сказал себе Фредди и поглядел на свою острую вилку. – Щас проверим…»

– Уй-я! – взвыл Парри.

– Извини, пожалуйста! – сказал Фредди с самым невинным видом. – Дай-ка я посмотрю, что у тебя там.

Он притянул руку Парри к себе и выдернул свою вилку, торчащую повыше запястья.

– Ты что делаешь? Отпусти немедленно! – взвизгнул Парри, поспешно отдергивая руку. Фредди утер окровавленные губы.

– Я просто хотел проверить одну гипотезу, – объяснил он. – Научный эксперимент, если хочешь.

И Фредди сосредоточился на лежащей перед ним ложке. Ложка загудела, медленно оторвалась от стола – и внезапно ракетой взмыла в небеса. Сверху донесся треск. Несколькими секундами спустя половинка свежеуложеннои черепицы просвистела в нескольких дюймах от Парри и разбилась об пол. Вторая половинка черепицы приземлилась на стол, на волосок от самого Фредди.

– Ну, – сказал Фредди, – можно сказать, что эксперимент удался. Дай-ка еще раз попробую, просто чтобы удостовериться…

– Положь эту штуку! – сказал Парри, отодвигаясь подальше от вилки, которой целился в него Фредди.

– Так во имя науки же! – урезонивал его Фредди.

– В жопу твою науку!

– Ну, повернись задом, – сказал Фредди. – Мне все равно, я не брезгливый.

Тут на голову Парри что-то упало.

– А-а! Уберите! Снимите это с меня! – завизжал он, отбиваясь от огромной летучей мыши.

– Не делай этого, – посоветовала Гормош-ка. – Если ты ее напугаешь, она начнет кусаться. А ты ведь не хочешь, чтобы она испробовала твоей крови, верно?

Парри замер.

– Вот так, – сказала Гормошка. – А теперь сядь. Молодец.

– Она что, письмо принесла? – спросил Парри.

– Может быть, – сказала Гормошка, а Фредди мерзко захихикал, – но судя по тому, как она пристраивается у тебя на лбу…

– Понимаешь, – объяснил Фредди, – нам с Гормошкой пишут письма, а тебе нет, и я заметил, что тебе завидно…

– Парри, – предупредила Гормошка, – мне кажется, она сейчас…

– …но что писать, я не знал, – продолжал Фредди.

Летучая мышь пронзительно пискнула и выдала преизрядное послание, которое потекло с головы Парри, залив ему все лицо.

– Уберите ее! – заорал Парри.

– Вонючка! Вонючка! – дразнился Фредди. Мышь еще раз пискнула и улетела отдыхать на карниз.

– Не смешно! – буркнул Парри.

– Ну, – ухмыльнулся Фредди, – это зависит от того, где ты сидишь!

Даже Гормошка, которой было жалко Парри, не удержалась – ее губы расплылись в улыбке.

– Пойду к себе, хоть умоюсь, – сказал Парри.

– Я с тобой, – вызвалась Гормошка. – Тебе теперь небезопасно ходить одному.

– Так мне и с вами двумя небезопасно, если уж на то пошло!

Парри побрел по коридору к общежитию.

– Ну и рожа у тебя! – хихикнула Гормошка.

– Не смешно! – подчеркнул Парри.

– Если бы я знал, что ты так отреагируешь на то, что тебе на голову села летучая мышь, – заметил Фредди, – я бы даже не стал заставлять ее гадить.

– Ну, – начал Парри, – я тебе это… Ай-й!

– Чего ты мне «это»? – переспросил Фредди. – Куда это он подевался?

– Парри! – завизжала Гормошка.

Длинная прямоугольная плитка пола внезапно исчезла, стоило Парри на нее наступить. Парри инстинктивно растопырил руки и ноги и только благодаря этому не рухнул вниз. Теперь он висел в образовавшейся яме в позе морской звезды.

– Ух ты-и! – сказала Гормошка. – Не нравятся мне эти колья. Какие они острые, просто жуть!

– Помогите! – взмолился Парри. – Вытащите меня отсюда!

– Это опасно, – возразил Фредди, – очень опасно. Во-первых, попытка вытащить тебя может нарушить хрупкое равновесие, в котором ты пребываешь, а во-вторых, в том, чтобы помешать врагу, который явно твердо решил тебя убить, тоже есть элемент риска…

– Поглядите-ка, там, внизу, канавка, – сказала Гормошка. – Похоже, она идет от кольев к вон тому сосуду.

– С другой стороны, – продолжал Фредди, – если ты согласишься поделиться своим «нектаром власти»…

– Кровосос проклятый! – возмутился Парри.

– С третьей стороны, я могу просто немного подождать и напиться твоей кровушки из того сосуда, что стоит внизу…

Светящийся, как жемчужина, шар висел над пентаграммой, перед коленопреклоненной фигурой. Облака, клубящиеся внутри шара, наконец образовали изображение мокрого и рассерженного человека, лихорадочно вытирающего волосы.

– Ну? – резко спросил он. – Что там еще?

– Из кабинета директора похищен гримуар Аукинша! – сообщил коленопреклоненный. – Я боюсь, как бы правда о мальчишке не выплыла наружу.

– А ты не знаешь, кто его мог спереть?

– Рядом с кабинетом видели некоего Брейка, о повелитель. Но книги у него не оказалось.

– А Брейку-то этому она зачем могла понадобиться? – спросил мокрый.

– Этот Брейк вам известен, о повелитель, – ответил коленопреклоненный. – Ведь он – мать мальчишки.

– Как?! – воскликнул Тот-Чье-Имя-Нель-зя-Произнести. – Мефисто здесь?

– Уверяю вас, повелитель, это всего лишь немощный волшебник, не пользующийся особым влиянием.

– Идиот! – воскликнул Тот-Чье-Имя-Нель-зя-Произнести. – Много ты понимаешь! Мы с Мефисто соперничали за право зваться могущественнейшими волшебниками нашего поколения. Он попытался шпионить за мной, обернувшись женщиной, но мне удалось напоить и обесчестить его, и он, униженный, скрылся в безвестности! Очевидно, все это время он скрывался в школе по той же причине, по которой я отправил тебя туда, узнав о существовании ребенка. Мефисто нельзя недооценивать! Ты должен немедленно избавиться от него, иначе он встанет у нас на пути.

– Это сложно, повелитель, – вздохнул коленопреклоненный. – Тут у них специальная сигнализация против черной магии. Для мальчишки я на этот раз измыслил более изощренную ловушку, но уничтожить волшебника, пусть даже и третьеразрядного…

– Мефисто – не третьеразрядный волшебник! – предупредил Тот-Чье-Имя-Нельзя-Про-изнести. – На, возьми этот меч!

И он протянул из туманного шара своему прислужнику меч острием вперед.

– Благодарю тебя, о повелитель! То, что ты доверил мне его, – великая честь для меня!

– Смотри, не сломай. И начисти его перед тем, как вернуть обратно. Клинок, конечно, заговорен и не знает пощады, но магическую сигнализацию он не потревожит, в отличие от заклинания. Но предупреждаю тебя: Мефисто недооценивать нельзя! Он много лет скрывался, но в юности был чрезвычайно могуществен!

– Ну, спасибо на добром слове! – сказал Брейк. Взмахом руки он развеял тьму, царящую в комнате. В воздухе, на расстоянии вытянутой руки от коленопреклоненной фигуры, парил блуждающий глаз.

– Казначей, вы меня удивляете! – упрекнул Брейк. – Уж от кого другого, а от вас я такого не ожидал!

– С чего бы вдруг? – отпарировал казначей, откинув капюшон своего плаща. – В конце концов, я ведь административный работник, а следовательно – служитель зла по природе своей!

Человек в шаре прищурился.

– Ба! Мефисто Оргбиус! Это действительно ты?

Брейк отвесил ему поклон.

– Сдается мне, о непроизносимый, что я более не могу таиться в тени. Однако мальчишку ты не получишь! Я убью его первым. А теперь прошу прощения. Нам с казначеем надо кое с чем разобраться.

И Брейк взмахом руки распрощался с Тем-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. Светящийся шар лопнул, туман расплылся и рассеялся в пространстве.

– Плохого вы себе выбрали злого властелина, казначей! – сказал Брейк.

– Да где же лучшего-то найти? Я бы с тем же успехом мог последовать за великим Мефисто, если бы он все это время не прозябал в безвестности, стыдясь даже собственного имени!

Брейк протянул руку, и маленький предмет, что стоял рядом с казначеем, прыгнул ему прямо в руку. Это была деревянная шкатулочка с дверцей в боку. За дверцей была стеклянная трубочка, наполненная жидкостью, и в ней плавало нечто вроде золотого подшипника, диаметр которого совпадал с диаметром трубочки.

– Архимедов прибор? – спросил Брейк, чуть заметно улыбнувшись.

Казначей кивнул.

– В конце концов, даже у прислужников зла могут быть свои невинные увлечения, знаете ли.

– Даже жалко, что мне придется вас убить, – сказал Брейк.

– В устах того, rто прозябал в тени все эти годы, звучит довольно самонадеянно!

– О да, я должен вас поблагодарить, – сказал Брейк. – Вашими стараниями годы моего прозябания подошли к концу.

И в то же мгновение Брейк устремил на казначея свою волшебную палочку и воскликнул: – Анквишвей!

Меч казначея взметнулся, парируя удар, и отраженное заклятие исказило самую ткань пространства.

– Ах, прошу прощения! – извинился Брейк. – Разве я не сказал «защищайтесь»?

– Ладно, ладно! – сдался наконец Парри.

– Восемь унций, как договаривались! – повторил Фредди.

– Да, да, все, что угодно!

– Все, что угодно? Тогда двенадцать! Эй, Гормошка, как ты думаешь, сумеешь ты с помощью левитации вытащить его из этой ямы?

– Только если сперва превращу его в кусок мела. А как насчет тебя? У тебя сегодня здорово получается левитировать!

Фредди достал из кармана монетку, положил ее на ладонь и поднес к ней волшебную палочку. Он произнес волшебные слова, но монетка только задрожала, а с места не сдвинулась.

– Не, та доза была слишком маленькая, она уже выдохлась.

Гормошка скинула с плеча сумочку и отстегнула ремешок.

– Держи! – сказала она, протянув ремешок Фредди. – Продень эту штуку у него под грудью. Когда ты будешь готов, я его вытащу за ноги. А ты будешь тянуть вверх, чтобы он был не такой тяжелый.

– Ладно, ладно, – сказал Фредди. Он наклонился и кое-как сумел продеть импровизированный спас-конец под мышками у Парри и вытащить его с другой стороны. Встав ногами на оба края ямы, Фредди подхватил Парри, который тем временем успел сползти совсем близко к острым, как ножи, кольям.

Когда Фредди был готов, Гормошка наклонилась, ухватила Парри за ноги и вытянула его на край ямы, пока Фредди подтягивал повыше его верхнюю половину.

В какой-то момент Парри казалось, что он сейчас напорется лицом на колья. Но вот он уже поровнялся с краями ямы, ухватился за них – и выбрался на пол.

Провалившаяся плитка тут же вернулась на место, и ловушка исчезла, как не бывало.

– Круто! – восхитился Фредди. – Я так думаю, что, если бы ты долетел до кольев, эта каменюка тут же бы тебя накрыла, пока убийца не явится за твоей кровью. Тебе повезло, что я оказался рядом и спас тебя!

– Спасибо! – ответил Парри.

– И не забудь, двенадцать унций крови, по первому требованию!

– Эй, а как же я? Я тоже помогала! – вмешалась Гормошка.

– Тринадцать унций, – поправился Фредди.

Тут в коридоре показались двое сражающихся волшебников. Парри, Фредди и Гормошка просто глазам своим не поверили.

– Как вы думаете, кто победит? – спросил Парри.

– Ну, казначей вроде наступает, – сказал Фредди.

– Да, – возразила Гормошка, – но Брейку удалось связать его меч своим заклятием! Нет, казначей освободился!

Казначей взмахнул мечом. Меч рассекал бетон и металл без видимых усилий, даже не задерживаясь.

– Ух ты, как классно Брейк использует мебель вместо оружия! – заметил Фредди.

– Так тут же половина мебели – оружие! – возразила Гормошка.

И в самом деле, по мере того, как Брейк отступал все дальше, мечи, копья, булавы и прочее оружие, висевшее на стенах и бывшее в руках у доспехов, стоявших вдоль коридора, летело и набрасывалось на казначея. Но казначей без труда отражал все их атаки своим мечом.

Однако каждый раз, как Брейк насылал очередное заклятие на меч, казначей выглядел очень уязвимым. Брейк уже успел оттяпать от него пару кусков мяса.

– Эй, – воскликнул казначей, – пощадите же, наконец, интерьер!

– Ну, извините! – развел руками Брейк. – Когда вы в нем умрете, я стану относиться к нему с куда большим почтением!

Они с казначеем прошли мимо Гормошки, Парри и Фредди, не переставая сражаться.

– А может, нам следует… ну, того… помочь одному из них? – робко спросила Гормошка.

– А на фига? – возразил Парри. – Кого ни убьют, все равно у нас получится два свободных урока в неделю.

На это возразить было нечего.

– Вот он! – вскричал Асгард, шестиклассник, в уме которого Брейк посеял несправедливые подозрения в адрес Парри. – Вот этот вонючий мерзавец!

И вслед за Асгардом из-за угла внезапно высыпала целая толпа разъяренных парней и девиц. Все они были вооружены своими лучшими метлами для ква-квада, утыканными гвоздями и бритвами. Кое-кто держал наготове волшебные палочки.

– Как вы думаете, – спросил Фредди, – за кем из нас они гонятся?

– Знаешь че, – ответил Парри, – мне как-то не хочется это выяснять.

– И мне тоже.

Толпа неслась на них, вопя:

– Бей его!

Парри, Фредди и Гормошка обратились в бегство.

Упырь заинтересовался битвой. Упыри вообще любят кровопролития.

– Будьте так любезны, уберите его, – сказал Брейк, кивая на зеленоватую фигуру, возникшую за спиной казначея. – Он снижает величие момента.

Он даже опустил палочку, чтобы противник мог без опаски обернуться и посмотреть, что происходит. Упырь возвышался над казначеем, огромный и страшный. Узнав казначея, по чьей вине он остался без ужина, упырь злобно зашипел ему в лицо.

Казначей машинально рубанул его мечом. Упырь захихикал – для него это было частью привычной забавы, – но не успел он вымолвить свое первое «хи!», как нижняя часть его призрачного тела отделилась и упала на пол. Глаза упыря испуганно расширились, короткие лапки вытянулись, как в мультике, подхватили нижнюю половину и подтянули ее, как человек подтягивает свалившиеся штаны. И упырь рванул прочь по коридору, словно улепетывал от смертельной опасности – хотя, возможно, именно так оно и было.

– Спасибо, – вежливо кивнул Брейк. – Ну что, продолжим? На чем мы остановились? Ах да!

И они снова ринулись в яростную битву. Брейк выстреливал в казначея удар за ударом, и тот размахивал мечом, точно одержимый, отражая их все.

И туда, в самую гущу магических ударов, в вихрь взмахов меча, вступил директор, читавший на ходу свежий номер «Магик тайме». Заклятия и меч отлетали от него, точно от скалы, не причиняя ни малейшего вреда, однако же отвлекли его от газеты. Директор поднял голову и обвел обоих преподавателей взглядом. Брейк« спрятал за спину волшебную палочку, казначей – меч.

– Доброе утро, – буркнул директор.

– С добрым утром, сэр! – поклонились оба. И директор, не обращая внимания на то, что творилось вокруг, пошел своей дорогой.

– Ну, на чем мы остановились на этот раз? – сказал Брейк.

Казначей с воплем ринулся на него, целясь мечом в голову Брейка.

– Ах да! – сказал Брейк и вскинул палочку, защищаясь.

– Ты уверен? – переспросил Гордон. Молоденький саженец настойчиво тыкал колючими листьями в сторону двери. – Ну, если ты так настаиваешь…

Держа на ладони горшок, Гордон толкнул дверь свободной рукой. Посреди комнаты на полу была начерчена пентаграмма. На полу валялся забытый Архимедов прибор.

– Интересно! – протянул Гордон, оглядывая комнату. – Может, стоит попробовать «астлим умбернас эдиалрас»?

К тому времени, как сражающиеся Брейк с казначеем добрались до Большого Холла, даже стоявшие там доспехи побросали свои посты и попрятались в комнатах или коридорах; парочка кралась прочь по черной лестнице, а еще один выскочил через парадную дверь, оставив ее чуть-чуть приоткрытой.

Теперь оба противника были изрядно изранены. Очевидно, часть боевых заклинаний Брейка достигла-таки цели, но и казначей сумел рубануть его по ноге и поперек груди.

– Устаешь, старик! – насмешливо заметил казначей. – Что, каши мало ел? Похоже, твои способности малость запылились!

Стремительным выпадом меча казначей перехватил волшебную палочку Брейка. Палочка вылетела из руки Брейка и покатилась по полу. Брейк нагнулся, очевидно, желая ее подобрать, но тут в грудь ему уперлось острие меча.

– Славная была битва, дорогой друг, – вздохнул казначей, – но, как говорится, хорошенького понемножку…

– Дурак! – сказал Брейк. – Если ты меня убьешь, я сделаюсь куда могущественнее, чем ты себе можешь представить.

– Хм… – Казначей призадумался. – Так-так. Что я предпочту: видеть тебя бесплотным голосом, наводящим кошмары на какого-нибудь подростка, или же видеть тебя живым и здоровым, зная, что ты только и ждешь, когда я зазеваюсь, чтобы превратить меня в корм для рыбок?

И он замахнулся мечом и с размаху рассек пополам тело Брейка. Меч прошел сквозь жертву, точно горячий нож сквозь масло, без малейших усилий разрубив его от плеча до пояса. Мантия Брейка осела на пол – под ней ничего не было.

Казначей потыкал мантию ногой. Из рукава показалась волшебная палочка Брейка.

Казначей оглянулся на то место, где в последний раз видел палочку, выпавшую из руки Брейка. Но там ее не было. Он снова взглянул на палочку, торчащую из-под одежды. Хмыкнул, наклонился и подобрал ее.

Палочка выглядела внушительно: черное дерево было украшено замысловатой резьбой, и сквозь прорези виднелась белая сердцевина из рога единорога.

– Прекрасный сувенир! – сказал казначей и взмахнул палочкой.

В тот же миг палочка змеей оплела руку казначея. Казначей вскрикнул от боли и изумления, когда палочка раздавила ему руку. Затем она пустила черно-белые корни в его плоть.

– Нет! – вскричал казначей. Он упал на колени. Меч был его единственной надеждой. Он схватил его левой рукой. Если вовремя отрубить себе правую руку…

Но не успел казначей поднять меч, как из его левой руки тоже полезли наружу черно-белые щупальца. Он завизжал и упал на спину. Теперь щупальца перли отовсюду: из плеч, из ног, из живота, из груди, из лица. Его правая рука мерцала и таяла; предсмертные вопли казначея быстро стихали, и его тело превращалось в жуткий полупрозрачный призрак.

От беспорядочной массы, в которую превратилось тело казначея, отделился и упал на пол какой-то ком. Ком превратился в тощую обнаженную фигуру, одна кожа и кости, распростертую на полу. А полупрозрачный призрак быстро обретал плоть.

На Брейке была изорванная мантия казначея, но он в ней выглядел куда величественнее, чем казначей или сам Брейк при жизни. Он посмотрел на свои сильные руки, на мощное тело, которым обладал теперь. Он подошел к зеркалу и посмотрел на себя.

– Я тебя помню, – сказало отражение.

– Это правда, – сказал он. – Брейка больше нет. Я, Мефисто, вернулся!

Гордон прошел по следам, оставленным сражающимися, по одному коридору, свернул в другой. По дороге он укоризненно цокал языком, оценивая ущерб, нанесенный школе: из стен торчало средневековое оружие, там и сям были безжалостно вырублены куски камня из стен. Гордон внимательно смотрел себе под ноги, обходя те части пола, что были превращены в озерца расплавленного металла – теперь остывающие – или лужи кислоты – по-прежнему весьма опасные..

Гордон с опаской вошел в Большой Холл. Он увидел доспехи, которые боязливо выглядывали из-за угла, чтобы убедиться, что буря миновала, прежде чем пробраться на свое законное место.

Гордон наклонился к безжизненной тощей фигуре, лежащей на полу. Он взял изорванную мантию, принадлежавшую Брейку, и накрыл фигуру.

Набрасывая край одежды ей на голову, он почувствовал, что на него кто-то смотрит.

Блуждающий глаз упал на пол, когда его хозяина зарубили, и откатился к стене. Там он и остался лежать. Гордон подобрал его, поднес кулак ко лбу и сосредоточился.

– Так чего же ты хотел, Брейк? – спросил вслух Гордон. – Игтлиум ингерсфей! – пробормотал он себе под нос. В руке у него появилась шкатулочка. Гордон откинул крышку, полюбовался лежащими в ней драгоценностями. Потом высыпал все это в карман, сосредоточился снова – и получил прекрасный набор небесных сфер. Гордон положил их на пол и сосредоточился еще раз. И в руке у него появился гримуар колдуна Аукинша.

– Ну что ж, почитаем! Занятное, должно быть, чтение! – сказал себе Гордон.

Шестиклассник Асгард был одним из лучших спортсменов в школе, и потому неудивительно, что он догнал беглецов первым. Гормошка неслась впереди с большим отрывом, Парри, хоть и запыхался, шел вторым. А вот Фредди, прямо скажем, был не создан для длительных пробежек и изрядно приотстал. Именно его и схватил шестиклассник.

– Я поймал одного! – крикнул Асгард, борясь с Фредди. И оба противника одновременно оглянулись назад. Остальные гнались за ними, но, по правде говоря, скорее трусцой, нежели галопом. И, судя по расстоянию, которое им оставалось преодолеть, можно было с уверенностью сказать, что раньше, чем через минуту, они сюда не доберутся.

И только тут Асгард сообразил, что в пылу погони увлекся и не рассчитал своих сил. Ведь Фредди был все-таки Виззл, а семейка Виззлов не отличалась любовью к бегу, зато владела массой подлых уловок. Вот и сейчас Фредди Виззл ловко выхватил у Асгарда его ква-квадскую метлу, усаженную гвоздями, и ухмыльнулся мерзкой фредди-виззловской ухмылкой…

Гордон поставил на стол поднос с чайным прибором. Налил себе чашечку чая сквозь ситечко, бросил туда ломтик лимона. Гримуар Аукинша возлежал у него на столе рядом с «Кратким словарем древних языков», стопкой бумаги и заколдованным пером, которое само делало выписки.

Старинные дедовские часы отмеряли время: тик-так, тик-так.

– Да, – сказал Гордон, – времени на это уйдет немало.

Тик-так, тик… Так. Тик…

Гордон хлопотал. Он включил свет, сходил на кухню, принес тарелочку со сливочными помадками. Небо за окном вроде как потемнело.

Так…

– Вот, так-то лучше! – сказал Гордон. Если верить большим дедушкиным часам, прошло две минуты. Но мы же знаем, что время у каждого свое…

У правой руки Гордона лежала стопка выписок, толщиной не меньше самого гримуара.

– Интересно, – сказал Гордон, – очень, очень интересно!

Он встал и погасил часть лампочек. Тут его внимание привлекло какое-то движение снаружи. Гордон подошел к окну и, прищурясь, вгляделся в сгущающиеся сумерки.

За окном, застывшие, точно статуи, стояли Гормошка с Парри, а немного позади виднелся практически неподвижный Фредди, сжимающий в руках окровавленную метлу для ква-квада. Приглядевшись, можно было различить далеко позади рассерженную толпу, которая медленно-медленно гналась за ними.

– Тик! – сказали часы у него за спиной.

– Ай-яй-яй-яй-яй! – сказал Гордон медленно движущимся фигурам. Он пошел на кухню и вышел через заднюю дверь. Зашел в свою маленькую старомодную теплицу, переобулся в башмаки, в которых работал в саду, надел перчатки и провел пальцем вдоль пакетиков с семенами. «Да, вот эти как раз подойдут!» – подумал он.

– Так! – сказали часы.

Гольф не из тех игр, в которые обычно играют волшебники. Волшебники любят игры, требующие смекалки и сноровки. А заколдовать мяч для гольфа так, чтобы он каждый раз попадал прямо в ямку или даже во все восемнадцать по очереди, проще простого. Особой смекалки и сноровки на это не требуется. Так что играть совсем не интересно.

Нет, бывали, конечно, случаи, когда волшебники сговаривались играть честно, без магии, так же, как смертные, – но такие матчи обычно заканчивались взаимными гневными и вполне справедливыми обвинениями в мошенничестве.

Однако теперь в углу кабинета Бол-д'Арета красовался набор клюшек для гольфа. Он примерился к железной. Замахнулся на воображаемый мячик. Остался доволен.

Положил клюшку на плечо, затем медленно взмахнул ею в воздухе, так, что она оказалась за другим плечом. Потом внимательно оглядел клюшку, подошел к мешку, сунул ее на место и достал клюшку-драйвер. Вытащил ее из защитного чехла, оглядел тяжелую деревянную ручку и широкую лопасть. Пару раз взмахнул ею на пробу на уровне головы.

– Эта лучше, – резюмировал директор.

Толпа преследователей держалась на почтительном расстоянии от Фредди, Парри и Гормошки. Теоретически все сходились на том, что этих троих мерзавцев надо догнать и убить, но с практической точки зрения все видели, что стало с Асгардом. Так что, по правде говоря, никому не хотелось быть первым, кто догонит Фредди. Так что промежуток между школьным зданием и садами Гордона преследуемые и преследователи преодолели легкой трусцой.

Гордон появился из-за угла своего дома, катя старую деревянную тачку с компостом и грудой инструментов. На нем была его старая мятая панамка, перчатки и его любимые стоптанные башмаки.

– Осторожнее! – предупредил он Гормошку, Парри и Фредди. – Это маргаритки-людоеды! Можете мне поверить, уж я-то знаю!

Гормошка протрусила по узенькой дорожке между клумбами и успела миновать их прежде, чем цветочки заметили ее присутствие.

Парри они уже ждали и пытались его тяпнуть, точно миниатюрные ротвейлеры пастельных тонов. Несмотря на предупреждение, Парри оказался застигнут врасплох. Увидев ряд крошечных оскаленных зубок, он шарахнулся назад – просто от неожиданности, дотянуться до него они никак не могли. Однако, отпрыгнув от них, он приземлился в другую клумбу, и его лодыжки оказались в полном распоряжении маргариток. Парри еле выскочил оттуда и, приплясывая, как очумевший Пиноккио, добежал до Гордонова конца клумбы.

Фредди, в своих тяжелых туристских ботинках из грубой кожи, мог считать себя в безопасности. Однако и ему пришлось затоптать пару обнаглевших цветочков, которые вцепились зубами ему в башмаки и так и не отпустили, несмотря на то, что он выдрал их из земли с корнем.

– Пираньи растительного мира! – гордо сказал Гордон. – На прошлогодней выставке я занял одно из первых мест.