– Рад, что вы вернулись, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести трем приятелям. – Всегда приятно, когда кто-то видит твою победу!

– Тоже мне граф Монте-Кристо! – прошипел Парри. – Мы вылезли в четырех шагах от того места, где влезли!

– Но идея-то была классная! – возразил Фредди.

– Это все бесполезно, знаете ли, – объяснил Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Я усилил заклятие, наложенное на кухню. Вам действительно никуда не деться. Где это я обронил свою соломинку?

И он оглядел разнесенную вдребезги кухню.

– Вон там, что ли?

– Знаешь, – сказал Гордон, – я бы на твоем месте не трудился ее искать. Все равно она тебе не пригодится.

Бол-д'Арет посмотрелся в зеркало, чтобы узнать, как ему идет его новая шляпа для гольфа. Достал из мешка деревянную клюшку потяжелее, поднял ее к правому плечу и замахнулся влево.

Потом выглянул в окно и увидел, что из кухонных труб валит дым. Он взглянул в другую сторону, за спортплощадки, и наконец не спеша направился к выходу из кабинета.

– Ну что, как поживаешь, дорогой братец? – спросил Гордон.

– Братец? – переспросила Гормошка, не веря своим ушам. – Это что ж получается – ты, Парри, племянник Гордона?

– Это меня несказанно радует!

– Ну, – заметил Фредди, – это по крайней мере объясняет, чего у тебя всегда вид такой томный.

– Ха-ха-ха! – безрадостно откликнулся Парри.

– Как наш дорогой папочка? – спросил Гордон.

– Да так себе, знаешь ли, – как помер, так и не вставал, – ответил Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести.

– А как твоя матушка?

– Ну, мне удалось вовремя ее прикончить. А как твоя шлюха-матушка, а, Гордон?

– Ну-ну, зачем же сразу шлюха! – возразил Гордон. – Если наш папочка был слегка мерзавец, так мамочка тут ни при чем.

– Я – законный седьмой сын, Гордон! – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Если ты встанешь у меня на пути, я тебя уничтожу, и ты это знаешь.

– Ну разве не забавно? – спросил Гордон. – А я-то думал, что седьмой сын – это я.

– Ты – у…

– Нет-нет, не надо произносить этого слова на букву «у». Оно такое грубое и к тому же совершенно бессмысленное.

– Ты незаконный сын! Власть и могущество перешли ко мне!

– Да ну? – сказал Гордон. – Ну, если это тебя так волнует…

Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести воздел меч и волшебную палочку.

– Ты когда-нибудь плясал в обнимку с дьяволом при свете серебристой луны?

– Всего один раз, – ответил Гордон, доставая тоненькую серебряную палочку. – И могу тебя заверить: в балет его бы не взяли!

Бол-д'Арет стоял на школьной спортплощадке, обшаривая глазами границу между ухоженными лужайками и диким лесом. Наконец он нашел нужное место и решительным шагом направился туда.

Заколдованный меч разлетелся на тысячу мелких осколков. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Про-изнести бессильно уронил правую руку и принялся защищаться палочкой, которую держал в левой.

– Парри, мне нужна твоя кровь!

– Иди в болото!

– Но Парри, – возопил Тот-Чье-Имя-Нель-зя-Произнести, – ведь я же твой отец! Мы могли бы править этим королевством и миром смертных вместе, бок о бок!

– Но ведь для этого вам пришлось бы высосать из него всю кровь, разве нет? – спросила Гормошка.

– Ну, вообще-то да, – признался Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести.

– То есть вы имеете в виду, что он должен помогать вам править изнутри, – уточнил Фредди.

– Ну, вы знаете, мне всегда неплохо удавались зомби, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Я буквально специалист по абракадабрам!

– Ну, если вам все равно, – сказал Парри, – тогда я предпочел бы увидеть, как Гордон надерет вам задницу.

– Ты же понимаешь, этого можно было избежать, – говорил Гордон, выпуская в своего слабеющего врага одно боевое заклятие за другим. – Но нет, тебе всего было мало: еще одно темное колдовство, которое надо освоить, еще один прислужник, которого надо подчинить… Ты никогда не умел довольствоваться малым, верно, Брайан?

– Как?! – воскликнул Тот-Чье-Имя-Нель-зя-Произнести. – Неужели ты хочешь, чтобы я прозябал в безвестности, обсуждая свой огород и прошлогодние цветы?

– Ну, знаешь ли, бывают судьбы и похуже!

– Я бы никогда не смог жить в тени другого!

– Это Бол-д'Арета, что ли? – спросил Гордон. – Ну, знаешь, он не так уж плох – главное, чтобы он мог четыре раза в день наедаться до отвала. И тогда он просто лапочка, честное слово!

– Ну что ж, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести, – я бы, конечно, с удовольствием остался поболтать с тобой, но, знаешь, видимо, придется отложить это до другого раза. Я сегодня создал двух аватар и обезглавил одного старого врага – этого с меня на один день вполне достаточно.

– Жалость-то какая! – сказал Гордон. – А я так радовался воссоединению семейства!

Он выпустил в своего сводного брата серию мощных зарядов. Тот завертелся, накрыл голову плащом – и опустевший плащ упал на пол.

– Вы его убили! – обрадовалась Гормошка.

– Да нет, – сказал Гордон, поднимая плащ Того-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Боюсь, мне это не удалось. Фу, какой ужасный материал!

– Так он сбежал? – спросил Парри.

– Телепортировался, – объяснил Гордон. – Мы оба обладаем этим даром. Это практически единственное, что досталось мне в наследство от отца.

– Удрал, значит, – вздохнул Парри. – И в один прекрасный день преспокойно вернется за моей кровушкой!

– А вот это вряд ли, – ответил Гордон.

Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести материализовался. Он стоял на травке, лицом к опушке леса. Он оглянулся через плечо. Позади возвышалось здание школы.

– Я еще вер… – начал он.

Последним, что он увидел, был рабочий конец клюшки для гольфа, летящий ему в голову. Бол-д'Арет наклонился над распростертым на траве телом.

– Поберегись! – запоздало воскликнул он.

Бол-д'Арет вошел в школу через парадную дверь как раз в тот момент, когда Гордон и его юные друзья выходили с лестницы, ведущей вниз, на кухню.

– Все удачно, сэр? – спросил Гордон. Бол-д'Арет кивнул.

– На опушке леса – новое дерево, – сообщил он. – Дикая яблоня.

– Понятно, – сказал Гордон. – Что ж, я буду за ней ухаживать.

– Ничего не понимаю! – сказал Парри.

– Что, Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести… – начала Гормошка.

– …будет под надежным присмотром, – закончил Гордон. – И смотрите, детки, никому ни словечка!

Примечания