– Цветы в машине, – испугался Сергей. – Сейчас принесу, – и он быстро побежал вниз по лестнице, забыв о своем дурном настроении.
      Я крикнула, чтобы он дожидался нас внизу, вернулась в квартиру и скомандовала всем готовность номер ноль. Дядя Юра попробовал было задержаться, чтобы, как он сказал, допить чашку кофе, но я ему быстро объяснила, где именно сейчас окажется эта недопитая чашка, если он через две секунды не будет внизу. На остальных моя угроза произвела должное впечатление, поэтому через каких-то десять минут мы все уже спустились вниз.
      А во дворе…
      Честно говоря, после этого дурацкого сна я готова была ожидать все, что угодно, но только не желтое такси со светящимся табло на крыше, на котором красной краской было выведено: "Ира + Сережа =?".
      – Боже мой, что это? – спросила я потрясенно.
      – Нравится? – улыбнулся Сергей.
      – Что это? – повторила я.
      – А-а-а-а, – догадался Сергей. – Так "Боже" – это я? Ты меня спрашивала?
      – Серег, – совсем озверела я. – Ты мне объяснишь, наконец, что ЭТО такое?
      – Наш свадебный экипаж, – объяснил Сергей, на лице которого появилась легкая тень беспокойства. – А что, тебе не понравилось? По-моему, довольно прикольно.
      – Да уж, – сказала я. – Вот уж прикольно так прикольно. Так мы поедем на этом такси?
      – Ну да, – подтвердил Сергей. – Зато сразу все поймут, что едет свадьба. Подожди, я сейчас на нее ленточки натяну. Я ленточки припас.
      – Стоп, – сказала я. – А на чем поедет компания моих родителей с дядей Юрой?
      – Так вот же машины, – сказал
      Сергей, махнув рукой в глубь двора.
      – Пардон, – сказала я. – Просто я не поняла, что это машины.
      И действительно, в глубине двора болтались три колымаги, весьма похожие на пиводвижущихся монстров из моих кошмарных снов.
      – Подумаешь, – разобиделся Сергей, – машины тебе не понравились. Скажи спасибо, что ребята согласились поработать извозчиками… Ну да, машины не очень дорогие. Но они же фидошники, студенты. У них, уж извиняйте, нет денег на "Феррари".
      – "Феррари" не "Феррари", – рассеяно сказала я, – а вон в том механизме явно угадывается "Форд-Т".
      – Ну да, именно "Форд", – подтвердил Сергей. – Дениска его за пятьсот долларов купил. Представляешь, как повезло парню? Машина даже на ходу. Иногда.
      – Так, – решительно заявила я. – Дядю Юру я туда еще посажу, а вот здоровье папульки и мамульки я этим танкам не доверю. Они поедут с нами в такси. И Вика тоже.
      – Это будет уже пять человек, – растерянно сказал Сергей. – Мы туда не влезем.
      – Мы-то влезем, – сказала я. – А тебе придется поехать на "Форде" за пятьсот долларов.
      – Ну здрассте! – возмутился Сергей. – По старому обычаю жениху с невестой полагается вместе на машине ехать.
      – Древние обычаи не предполагали, – объяснила я, – что жених не обеспечит экипаж родителям невесты.
      – Я обеспечил, – пытался было спорить Сергей, но в это время одна из машин – по-моему, "Москвич", хотя под пятнами ржавчины национальность экипажа разглядеть было затруднительно – дернулась с места, выстрелила выхлопной трубой, и у нее что-то со звоном отлетело. Сергей замолчал.
      – Ладно, милый, – решительно сказала я. – Не время спорить. Время быстро принимать решения. Мы загружаемся в такси и едем в загс. Ты отправляешься туда же на одной из этих машин, а две остальные едут за ней, чтобы хоть на одной ты все-таки доехал. Если развалятся все три, тогда лови такси. Деньги-то у тебя есть?
      – Есть, – ответил Сергей и понуро направился к "Форду".
      В загс мы ехали почти без разговоров.
      Только Вика попыталась было спросить, куда делся муж, но получила ответ, что муж объелся груш, и по моему тону сразу все поняла. Мамулька с папулькой тоже все поняли и затихли. Только папулька высказал легкое беспокойство за судьбу своего лучшего друга Юры, которого бросили в "Форд" за пятьсот долларов, но мамулька сказала, что дяде Юре, как журналисту, приключения будут только на пользу, после чего папулька тоже успокоился.
      У загса никого не было. Мы немного посидели в машине, но водитель сказал, что его нанимали только доехать до места, а работать спальным вагоном он не собирается. Пришлось вылезать.
      – Так вот что мне кололо всю дорогу! – обрадовался папулька, поднимая с сидения какой-то сверток в прозрачной упаковке.
      – Поздравляю, – мрачно сказала я. – Ты сидел на моем свадебном букете. Только это теперь не свадебный букет, а какой-то блин с шипами. Имей в виду, я с этим кошмаром в загс не пойду. Я последний раз панковала года три назад и с тех пор с этим течением завязала.
      – Так я же не знал, – искренне удивился папулька. – Мне сказали садиться – я и сел.
      – А букет ты и не заметил, – саркастично сказала я.
      – Заметил, – признался папулька. – Но я подумал, что там, может быть, фрак жениха, который надо разгладить своим телом…
      Я безнадежно махнула рукой. И без этого происшествия было понятно, что из свадьбы ничего хорошего не получится.
      Мы с Викой встали у стеклянных дверей при входе в загс, а мамулька с папулькой пошли к метро, чтобы купить цветов вместо безвременно погибшего под папулькиным седалищем букета. Сергей с остальной компанией так и не появлялся.
      – У меня очень плохие предчувствия, – поделилась я с Викой, которая воспользовалась передышкой в плавном течении свадебных торжеств для того, чтобы покурить.
      – Да брось ты, – откликнулась подруга, которая никогда в жизни ничего не воспринимала всерьез. – Сейчас все приедут, пойдем брачеваться, а потом на свадьбе салатика поедим. Расслабься, Ир, чего ты расстроилась?
      – Да ну, – махнула рукой я. – Как с самого начала все наперекосяк пошло, так дальше все хуже и хуже. Серега как появился в дверях в ярко-зеленом пиджаке, так я и поняла, что это очень плохая примета. Я уже не удивлюсь, если выяснится, что или загс закрыт и нас не распишут, или в кафе взорвалась котлета и оттуда всех срочно эвакуировали, так что свадебного застолья не будет.
      – Подумаешь, наперекосяк пошло, – фыркнула Вика. – Ты мою свадьбу вспомни. Вот уже где наперекосяк так наперекосяк. Мой ненаглядный Гамлет вообще за мной приехал пьяный в дупель. К нему, видите ли, накануне брат приехал с малюсенькой бутылочкой чачи, которая еле в дверь пролезла.
      – Да уж, было дело, – вспомнила я. – А потом его чуть со мной не расписали.
      – Во-во, – подтвердила Вика. – Ты еще вспомни, как он после первого тоста заснул в салате. Вот это свадьба была – всем свадьбам свадьба.
      – Ты сама виновата, – сказала я.
      – Это Гамлет – он же совсем дикий был. Только-только с гор спустился.
      – Зато страстный, – вздохнула Вика. – Бывало, как зашевелит усами, да как скажет: "Я тебя, Вик, никто не отдам", – у меня сердце так и заходится.
      – Ну да – язвительно сказала я.
      – Только потом выяснилось, что у него этой страстности – на половину Москвы хватит. Хорошо еще, что ты с ним быстро развелась.
      – Развелась – ну и развелась, – рассеянно сказала Вика. – Зато пережила бурную игру страстей. А теперь – никакого в жизни азарта.
      – Да брось ты, – возмутилась я.
      – У тебя же этот… как его… Митя Кошкин. Богатый, умный, непьющий, деловой, красивый, – стала перечислять я. – Все подружки просто обзавидовались.
      – Понимаешь, – вздохнула Вика, – мужик всем хорош, врать не буду, но куража в нем нет. Давеча в ресторане на меня очередной дикий Гамлет выпал – пригласил танцевать. И что, ты думаешь, Кошкин сделал?
      – Пристрелил его? – высказала я свое предположение.
      – Щас, пристрелил! – негодуя, ответила Вика. – Он сказала: "Викуся, детка, потанцуй пока с мальчиком, а то мне с человеком надо пообщаться". Это, видите ли, был деловой ужин.
      – И чего ты возмущаешься? – полюбопытствовала я. – Тебе разрешают пообщаться с твоим любимым дитем гор. Вот и развлекалась бы.
      – Можно подумать, – фыркнула Вика, – Кошкин что-нибудь пустит на самотек. Танцы с диким Гамлетом происходили под внимательным взглядом Коли с Витюшей, Димкиных охранников. Ты просто Витюшу никогда не видела. Под его взглядом любой Гамлет начинает очень чисто говорить по-русски и во время танца ближе чем на три метра не подходит.
      – То есть, – подытожила я, – богатые тоже плачут?
      – Еще как, – вздохнула Вика и вдруг захохотала.
      – Ты чего смеешься, дуреха? – спросила я, чувствуя, что снова прихожу в хорошее настроение: с Викой долго грустить было невозможно.
      – Да я вспомню, как первый Гамлет со мной на все лекции от ревности ходил, – заливалась Вика, – так просто умираю от хохота. Один раз заметила его выражение лица на лекции по теоретический механике, когда Гольдерг рассказывал про кориолисово ускорение, так смешнее ничего в жизни не видела.
      Я живо представила лицо спустившегося с гор Гамлета, рассматривающего длиннющее уравнение, и мне тоже стало очень смешно. А тут Вика захохотала просто на всю улицу.
      – Чего еще вспомнила? – поинтересовалась я, тоже смеясь.
      – Я вспомнила, как Кошкин играл со мной в эротические игры, – простонала Вика, сгибаясь пополам от хохота.
      – Как?
      – Он насмотрелся "Девять с половиной недель", – проговорила Вика, задыхаясь, – и решил изобразить нечто похожее.
      – Ну?
      – Ну и стал катать у меня по животу яблоко, изображая дикую страсть, идиот, – выдавила из себя Вика, у которой по щекам уже катились слезы от смеха.
      – И чего?
      – Да ничего, – из последних сил проговорила Вика. – Просто яблоко он за две минуты до начала этой сугубо эротической сцены достал из морозилки, поэтому я сначала подпрыгнула метра на два, а потом ему как следует въехала подушкой. Митя обиделся и заявил, что у него пропало сексуальное настроение. У него… сексуальное… настроение… Как вспомню его рожу… – и тут Вика в изнеможении повисла на перилах.
      Я тоже хохотала так, что чуть не свалилась с крыльца загса. Нет, с Викой точно не соскучишься!
      В этот момент к загсу подкатила кавалькада из трех колымаг, которые Сергей в минуту рассеянности назвал машинами, и мне сразу расхотелось смеяться. Из "Форда" выполз Сергей с дядей Юрой, и вот тут мне поплохело совершенно определенно.
      – Боже мой, что это? – застонала я, глядя на их перемазанные костюмы и грязные руки.
      – Колесо прокололи, – весело сказал Сергей. – Буквально в двухстах метрах отсюда схватили гвоздя. Вот и пришлось в аварийном порядке производить замену.
      – Ирка, клянусь, как на "Формуле – 1", – похвастался дядя Юра, у которого грязная полоса проходила через все его круглое лицо. – Двенадцать минут и двадцать две секунды, чтоб я сдох!
      – Дядя Юра, молчи, – властно сказала я. – С тобой потом разберемся. А ты? – обратилась я к Сергею. – Ты-то куда полез? Посмотри, на кого ты теперь похож? Как это все отчищать? Почему этот Денис не мог колесо поменять? Он же водитель.
      В этот момент из "Форда" вылез Денис. И тут я поняла, почему
      Денис не мог поменять колесо. Этот парень был такого изящного телосложения, что для смены колеса потребовалось подобных денисов штук пять, не меньше.
      – Понимаешь, – объяснил Серега. – Денис скрипач. Ему нельзя пальцы калечить.
      – А женихам, – лучезарно улыбнулась я, – можно?
      – Блин, Ир, – возмутился Сергей, – чего ты меня пилишь-то сегодня весь день? То пиджак тебе не понравился, то машина, то колесо нельзя было менять! Ты не рановато приступила к столярным работам, а? Медовый месяц еще не начался, а у меня уже очень плохие предчувствия.
      – У меня они еще хуже, – мрачно сказала я.
      – Але, молодожены, – вмешалась Вика. – Это что еще за упаднические настроения? Ну-ка, марш в загс на роспись!
      – Надо родителей подождать, – сказала я.
      – И моих ребят, – добавил Сергей.
      – Каких ребят? – заинтересовалась я.
      – Знакомых, – объяснил Серега.
      – Они должны на бракосочетание прийти. Обещали.
      – А зачем нам ребята на бракосочетании? – спросила я.
      – Увидишь, – коротко ответил Сергей.
      – Подожди, – осторожно сказала я, почувствовав, что в голове у меня уже все перемешалось. – Так что, перед загсом все-таки состоится демонстрация линуксоидов? Всякие красные шапочки и мандрыки?
      Сергей с совершенно изумленным видом посмотрел на меня.
      – Ир, – спросил он осторожно, – ты перед выездом ничего не пила? Какие демонстрации линуксоидов? Какие "Мандрейки"? Что с тобой?
      – Пила, – призналась я. – Но вчера вечером. Ладно, не обращай внимания. Раз не будет демонстрации, значит все в порядке. Ты только скажи, кого мы ждем и зачем.
      – Ждем моих свидетелей, – объяснил Серегей.
      – Каких свидетелей? – удивилась я. – Разве у тебя не Денис будет свидетелем?
      – Давайте мне Дениса в свидетели, – заволновалась Вика. – У меня еще никогда не было мальчика, который умеет на скрипочке. У них такие тонкие и длинные пальчики…
      Денис, стоящий рядом с крыльцом, раскраснелся, как маков цвет.
      – Денис, – объяснил Сергей, – еще маленький. А раскраснелся он не потому что вы подумали, а потому что он подумал, что вы подумали о нем чего-то не то.
      – Очень информативно, – заметила Вика.
      – А в свидетели, – продолжил Сергей, – я пригласил трех своих самых близких фидошных друзей. Пришлось всех троих приглашать, потому что иначе была бы обида на всю жизнь.
      – Понятно, – сказала я, хотя мне еще ничего толком не было понятно. – Как они хоть выглядят-то, твои свидетели?
      – А я почем знаю? – пожал плечами Сергей.
      – В смысле?
      – Ир, ну я тебе же рассказывал о Фидо и о том, как мы общаемся через сеть.
      – Ну?
      – Что ну? Вот я с ними и общаюсь уже года три, но ни разу живьем никого из них не видел. На свадьбе и познакомимся, – объяснил Сергей.
      – Мда, – сказала Вика задумчиво. – Вот это лично я называю настоящей мужской дружбой. Романтика электронного века, чтоб я сдохла.
      – Помолчи, – сказала я Вике. -
      Чувствую, что скоро я тут сдохну от этих сюрпризов. Серег, – спросила я своего благоверного, – а почему ты их никогда не видел?
      – Они из других городов, – объяснил Сергей.
      – И мы здесь будем ждать, – продолжала выяснять я, – пока они из этих городов приедут? Один, вероятно, из Владивостока, другой из Питера, а третий с Камчатки?
      – Нет, – ответил Сергей. – Они не так далеко живут. Двое из Балашихи, а один из Мытищ.
      – Крутые другие города, – сказала Вика. – Аж полтора километра от Москвы. Ну тогда, надеюсь, они еще сегодня таки подъедут к загсу.
      – Они будут с минуты на минуту, – пообещал Сергей. – У одного есть машина.
      – Небось, "Форд" за пятьсот баксов? – догадалась я.
      – Ир, – Сергей обидчиво скривился, – ну почему ты сегодня такая зловредная? Почему обязательно "Форд"? Почему за пятьсот баксов? У Masta Man, между прочим, крутая "Audi-100". Он за нее, по-моему, штуку – точно отдал.
      – Хмм… Достойна ли я тогда стоять рядом с таким человеком? – усомнилась я.
      Сергей снова внимательно посмотрел на меня, пытаясь на глаз определить, издеваются на ним или нет, но я состроила из себя полную дурочку и только невинно хлопала ресницами. В этот момент к загсу с визгом шин действительно подрулила древняя "Audi-100", откуда выползли трое каких-то парней. Смотрелись они очень живописно и до странности напоминали знаменитую троицу Вицин-Моргунов-Никулин. Один из парней был довольно крупных габаритов, и он еле-еле вылез из машины, второй был совсем маленький и худенький, а третий оказался вполне нормальных размеров, но выглядел очень загадочным, потому что носил большие черные очки.
      Вся троица решительно двинулась к Денису, который по-прежнему торчал около крыльца, после чего каждый стал жать ему руку и кричать на всю улицу: "Stranger! Наконец-то! После трех лет знакомства!"…
      – Але, – сказал Сергей, явно расстроившись. – Stranger – это я. 2:5020/477.56.
      – Ой, – сказала мне Вика шепотом. – Чего это они какие-то цифры называют, как уголовники?
      – Почему это сразу уголовники? – обиделась я за фидошников. – Просто у них адреса в сети обозначаются цифрами. Вот они друг друга по цифрам лучше и запоминают. Они же математики…
      – Что, вся сеть математики? – поинтересовалась Вика.
      – Вся, – сказала я, – поголовно.
      Трое вновь прибывших в этот момент здоровались с Сергеем, хлопали его по плечу так, что у моего благоверного подкашивались колени, и радовались давно ожидаемой очной встрече.
      – Сергей, – сказала я фальшиво ласковым голосом. – Может быть, ты меня познакомишь с твоими свидетелями?
      – Да-да, конечно, – заторопился Серега и подвел ко мне эту странную троицу. – Знакомься Ир, это мои близкие друзья: Masta man, Vanilla soup и агент WD-40.
      Masta man был самый толстый, Vanilla soup – самый тонкий, а агент WD-40, разумеется, был тот, который в черных очках.
      – Очень приятно, – сказала я, от озверения сделав книксен. – Меня зовут Ира. Вы уж простите, что имя такое плебейское. Но я в сетях не состою, поэтому еще не обзавелась крутым псевдонимом.
      – Да ладно вам, – пробасил Masta Man. – Мы на кличках не настаиваем. Меня, например, можно звать мои обычным ником
      – Stealth Fighter.
      Вика за моей спиной нервно хихикнула.
      В этот момент к загсу подошли папулька с мамулькой, несущие довольно здоровый букет.
      – Привет всем, – сказал папулька. – Брачеваться пойдем или ну его?
      – Обязательно пойдем, – подтвердил Сергей. – Вот и свидетели приехали.
      – Здрасст, – хором сказали свидетели.
      – О-о! – приятно изумился папулька. – Свидетелей даже больше двух! Значит брак уже не расторгнут ни под каким видом.
      – Это плохая примета, – решительно заявила Вика, – перед свадьбой упоминать развод.
      – А тебе, Викусик, – любезно сказал папулька, который Вику знал аж с первого класса школы, – вякать в моем присутствии никто не разрешал.
      – Боб, ну ты, это… – вдруг всплыл из задних рядом дядя Юра, о котором все забыли, – Вику не обижай. Она находится под моим покровительством.
      – Есть еще мужчины в русских селениях, – вздохнула Вика. – Эх, дядя Юра, будь вы моложе лет на двадцать и грузин – могла бы совсем другая каша свариться.
      – Вы простите, что встреваю в этот трогательный диалог, – язвительно сказала я, – но мы уже полчаса назад должны были быть расписаны. Может быть, мы все-таки зайдем в это чертово заведение, или лучше поболтаем здесь до ночи, а потом просто разойдемся?
      – Да-да, точно, – засуетился Сергей. – Пора идти внутрь. Давайте мой букет, – с этими словами он забрал у папульки только что купленный букет и сунул его мне.
      Папулька раскрыл было рот, чтобы заявить свою причастность к происхождению этого букета, но потом вспомнил, что Серегины цветочки погибли в неравной борьбе с его задом, поэтому закрыл рот и возражать не стал.
      Я подхватила букет, Вика быстро поправила мое платье, и мы торжественно зашли в загс. Правда, троица свидетелей тут же испортила нам торжественность минуты, потому что
      Маста Мэн и WD-40 в дверях основательно прищемили Ваниллу, и тот стал возмущаться и клясться каким-то своими фидошными богами, что отомстит, но папулька, замыкающий нашу кавалькаду, быстро протолкнул свидетелей внутрь, и скандал был погашен в самом зародыше.
      Внутри тоже было тихо и пусто.
      Мы постояли минут пять, растеряно озираясь вокруг, но вдруг из глубины загса вышла, зевая, какая-то тетка.
      Сергей быстро подбежал к ней, назвал наши фамилии и сказал, что мы явились для торжественного бракосочетания.
      – Нет проблем, – сказала тетка громовым голосом. – Сейчас распишем в лучшем виде. Если вы, конечно, квитанцию не потеряли.
      Сергей покраснел и стал рыться по карманам. Тут я как-то сразу догадалась, что квитанцию он, конечно, потерял, и теперь нас не распишут.
      Однако квитанция нашлась очень быстро, после чего была торжественно вручена тетке.
      – Ну и славно, – сказала тетка.
      – У нас тут все быстро. Хотите – распишем, хотите – разведем.
      – Нам бы, – робко сказал Сергей, – все-таки расписаться.
      – Да мне, – ответила тетка просто, – по барабану: расписаться или разводиться. Я в должной мере владею механизмом проведения любой процедуры.
      – Какая симпатичная женщина, – вполголоса сказал папулька из задних рядов, и тетка польщенно улыбнулась.
      – Значит так, – посерьезнела тетка. – Брачующиеся – на центр. Жених слева, невеста справа. Свидетель невесты – справа от невесты, свидетель жениха – слева от жениха.
      – У меня три свидетеля, – заявил Серега.
      – Три не положено, – твердо сказала тетка. – Положено – один.
      – Сегодня такой день, – опять встрял папулька и посмотрел на тетку долгим взглядом, – когда можно немножко нарушить вековые традиции, ведь правда?
      Тетка под его взглядом тут же разомлела, что, впрочем, неудивительно, потому что от папульки всегда млели продавщицы и работницы всяких общественных заведений.
      – Ну ладно, – сказала тетка. – Пускай три свидетеля идут слева от жениха. Только жениха, смотрите, не затопчите.
      – Да уж, – подтвердила я. – Как-то не хотелось бы, чтобы его затоптали.
      – Не волнуйтесь, мамаша, я сзади пойду, – басом заявил тетке Маста Мэн.
      – Ну и славненько, – сказала тетка. – Остальные гости располагайтесь за брачующимися, и через две минуты – начинаем. Я только оркестр подготовлю, – и тетка убежала куда вглубь загса.
      – Ты оркестр заказал? – спросила я Сергея.
      – Ну а как же! – возмутился он. – Все будет, как у людей. Оркестр, видеосъемка. Все заказано и оплачено.
      – Молодец, – сказала я. – Будем надеяться, что все пройдет нормально.
      – Ир, да не волнуйся ты, – сказал Серега. – Все будет в лучшем виде.
      В этот момент послышались не очень стройные звуки марша Мендельсона, здоровенные двери раскрылись, и на пороге появилась тетка, нацепившая на себя какой-то здоровенный знак на ленточке, которая заявила:
      – Брачующиеся и гости приглашаются внутрь зала для торжественного бракосочетания.
      – Поехали, – сказал папулька. – С богом.
      Я неожиданности замешкалась, но бдительная Вика довольно ощутимо ткнула меня кулаком в бок, я ойкнула и рванула с места с такой скоростью, что тетка-брачевательница, идущая впереди нас, испугалась и отпрыгнула в сторону.
      В зале для торжественных церемоний мы с Серегой встали полукругом (не знаю, как именно у нас это получилось, но полукруг образовался – это непреложный факт), свидетели расположились позади нас, а всех остальных тетка прогнала к окну. В углу небольшой оркестр, составленный из двоечников музыкального училища имени Ипполитова-Иванова, зверски измучив "Свадебный марш"
      Мендельсона, принялся насиловать какую-то до боли знакомую эстрадную мелодию, которая в исполнении этого оркестра одиноких сердец все время пыталась трансформироваться в гопак.
      Серега, между тем, вел себя как-то странно. Он краснел, бледнел и все время рылся по карманам с таким ожесточением, как будто у него резко обострилась чесотка.
      – Жених, – резко сказала тетка, которая уже заняла свое место за столом, – перестаньте дергаться. Я из-за вас не могу сосредоточиться.
      – Пардон, – сказал Серега и застыл.
      – Ну вот, – пробасил сзади Маста мэн, – на свой свадьбе уже и подергаться нельзя. Кошмарная какая церемония. В жизни никогда жениться не буду.
      – За тебя никто и не пойдет, – пискнул Ванилла.
      – Это еще почему? – обиделся Маста.
      – Да ты на себя посмотри, – сказал Ванилла. – Одни дополнительные расходы. Одежды на тебя надо в три раза больше, чем на обычных людей. Кровать надо в два раза шире и в полтора раза длиннее. Корма на тебя уйдет – как на взвод солдат. Я уж молчу про интимный аспект…
      – А что с моим интимным аспектом? – набычился Маста.
      – С твоим – ничего, – объяснил вредный Ванилла. – Но жениться тебе можно только на женщине – толкательнице ядра. Остальные тебя никак не выдержат. Чисто физический интимный аспект. Любая другая женщина превратится в лепешку с ушами…
      – Свидетели, – прикрикнула тетка, – хватит трепаться! Я из-за вас церемонию начать не могу.
      Маста и Ванилла замолкли.
      Агент WD-40 и так хранил полное молчание, но зато он неотрывно смотрел на Вику, чем приводил ее в смущение, полное неприкрытого кокетства.
      – Дорогие брачующиеся, – наконец начала церемонию тетка.
      – Что это еще за брачующиеся такие? – пискнул сзади Ванилла. – Ничего себе название.
      – А я и говорю, – пробасил Маста мэн, – кошмарная церемония. Бедный Серега. Бедный друг, который скоро навсегда будет потерян для нашего общества.
      – Слышь, свидетели, – прошипела я. – Еще один комментарий, и оба получите по башке букетом.
      Свидетели умолкли. Но тут я обратила внимание, что папулька притащил довольно колючие розы, которые были завернуты в тонкий полиэтиленовый пакетик. Поначалу от волнения я ничего не заметила, но сейчас эти чертовы розы начали ощутимо колоть пальцы. Я попыталась было поудобнее взять букет, чтобы он не так кололся, но тут шипы еще больнее впились в ладони, и я чуть не взвизгнула.
      А Серега снова начал рыться по карманам.
      – Сегодня, – продолжала тетка, – мы собрались здесь для того, чтобы официально скрепить ваш союз – союз молодости, любви и взаимоуважения.
      – Серега, перестань чесаться в конце-концов! – прошептала я своему благоверному. – Это уже просто неприлично.
      – Ага, – рассеянно ответил Серега и начал рыться еще ожесточеннее.
      – Союз любви, – прокомментировал сзади Ванилла. – Я сейчас заплачу. Я при этих словах всегда вспоминаю что-нибудь грустное, типа Windows 95…
      – Не плачь, Ваниллка, – пробасил Маста мэн. – Может, они быстро разведутся.
      Я аккуратно завела букет за спину и наугад сделала выпад. Ванилла сзади ойкнул.
      – А теперь, – сказала тетка, – брачующиеся подходят к столу и расписываются.
      Оркестр в углу грянул странную мелодию, которая поначалу напоминала "Во саду ли в огороде", но затем стало понятно, что это вариации на тему Стиви Вандера.
      – Серега, – зашипел Ванилла, – ни под чем не подписывайся. В крайнем случае – поставь крестик. С крестиком они даже в суде ничего не докажут.
      Мы с Серегой торжественно подошли к столу, и Серега от волнения сел на стул, оставив меня стоять.
      – Жених, – сказала тетка. – Может быть, вы уступите место даме?
      – Нет уж, – в волнении сказал Серега. – Я сам на Ирке женюсь. Никакой даме я место не уступлю. Где расписаться-то? Давайте я распишусь.
      Тетка поняла, что жениха сейчас лучше не трогать, поэтому подвинула к Сереге книгу для росписи, указкой ткнула в какую-то графу, и он расписался. После этого я тоже расписалась, краем глазом заметив, что в Серегиной графе красуется крестик. Но во время расписывания мне пришлось прижать букет к груди, и он так впился в тело, что мне уже было наплевать – подпись там стоит или что-нибудь еще. Но заметочку себе насчет подписи я сделала, подумав, что Сереге этот крестик еще отольется большим ноликом.
      – А теперь, – улыбаясь, сказала тетка, – должны расписаться свидетели.
      Вика степенным шагом направилась к столу, но ее чуть было не сбило мчащееся дикое стадо свидетелей со стороны жениха, которые спешили к заветной тетрадке.
      – Расписаться может только один свидетель, – нервно объявила тетка, которая тоже не очень хорошо себя почувствовала при виде несущегося в ее направлении Маста мэна, по бокам которого галопировали Ванилла и WD-40.
      Свидетели, тяжело дыша, остановились и заспорили, кто будет расписываться. Маста мэн предлагал, чтобы это право было делегировано самому солидному из них, Ванилла считал, что расписаться должен самый умный, а WD-40 предложил сыграть в "камень-ножницы-бумагу".
      Тетке этот бардак быстро надоел, она ткнула указкой в WD-40 и сказала, чтобы он расписался. Маста мэн и Ванилла со страшной силой разобиделись, вернулись на место и стали договариваться сделать WD-40 темную. А тот подошел к столу и до тех пор галантно предлагал Вике расписаться раньше него, пока тетка не напомнила, что свидетельница в любом случае должна расписаться первой.
      После того, как все расписались, тетка пригласила нас подойти к специальной чаше, где мы должны были обменяться кольцами. Я мстительно сунула букет Ванилле, который тут же укололся шипами, помянул нехорошим словом Билла Гейтса и стал совать букет Маста мэну, и направилась было в указанном направлении, однако Серега дернул меня за платье, я обернулась, и он с самым разнесчастным видом сообщил, что потерял кольца… Так вот почему он рылся по карманам во время всей церемонии!
      – Серег, – спросила я, – у тебя с головой все в порядке? Кольца после покупки я забрала себе и сама их сюда привезла. Они уже лежат в чаше, у меня их тетка взяла перед началом церемонии.
      – Господи! – выдохнул Серега, – какое счастье! А я-то уж думал, что их потерял.
      – Молодые! – тетка начала терять терпение. – Идите сюда и обменивайтесь кольцами.
      Мы подошли к чаше, Серега взял кольцо, схватил мою левую руку и нацепил кольцо на нее.
      – Ты что делаешь? – зашипела я.
      – Кольцо надо надевать на правую!
      – Весь мир носит на левой, – прошептал Сергей. – И мы будем на левой.
      – Серега, – разъярилась я, – немедленно снимай кольцо с левой руки и надевай на правую.
      – Не могу, – ответил этот негодяй. – Оно уже не снимается.
      Гости и свидетели заметили, что процесс надевания колец идет как-то не очень гладко и стали шушукаться.
      – Что такое? – всполошилась тетка. – Кольца не по размеру?
      – Кольца по размеру, – любезно улыбнулась я. – Это просто у жениха нашего левое с правым перепуталось. У него вообще сегодня с головой как-то немножко плоховато.
      – Это бывает, – успокоилась тетка. – У меня один раз жених с перепугу кольцо невесте на большой палец натянул. Всей свадьбой снимали.
      – Сняли? – поинтересовался Серега.
      – По-моему, нет, – ответила тетка и улыбнулась, вспоминая эту сцену.
      Но потом она вдруг сообразила, что все эти посторонние разговоры снижают торжественность минуты, посерьезнела и попросила быстрее надевать кольца, потому что пора заканчивать церемонию.