Времена негодяев

      Не прошло и трех дней, как силы полностью вернулись к Виктору. Вечерами чуть-чуть ныла нога, но он уже не обращал на нее внимания. Время летело быстро — с утра до вечера на заднем дворе они с Андреем предавались ратным утехам. Юноша оказался на удивление способным и для начала обезоружил Виктора, показывавшего ему нижний удар мечом. Виктор сперва и не понял, как Андрей умудрился палкой выбить из рук меч. Посмотрел на лежащий в траве клинок и попросил еще раз показать, а потом серьезно сказал, что вряд ли сможет его чему-нибудь научить, впору самому поучиться. Парень от удовольствия даже покраснел.
      «Копье или пика, вот что ему подойдет», — решил Виктор и спросил юношу, кто его научил так ловко крутить палку. Андрей замялся, а потом сказал, что никто не учил, несколько лет назад нашел старые листки, на которых были изображены люди с палками в разных позах. Пасти коров — дело нехитрое, времени много. Вот он и наловчился. Ну, и с деревенскими ребятами иногда приходилось считать пальцы.
      Виктор все же показал ему несколько приемов. Андрей с опаской взял тяжелый меч, взвесил в руке, взмахнул, крутанул.
      — Хорошо, — похвалил Виктор, — представь себе, что работаешь тяжелой палкой.
      Андрей кивнул и так махнул клинком, что срубил молодую березку.
      Наблюдая за его прыжками и ударами, Виктор заметил, как быстро юноша приноровился к мечу. «Это будет великий боец, — подумал Виктор, — если только не сложит голову вместе со мной».
      Он вздохнул и посмотрел на небо. Большими сизыми кляксами расползались тучи, наливались чернотой, синие прогалины быстро таяли. Запахло близким дождем. Едва успели добежать до крыльца, как пыхнуло, грохнуло и полило.
      После ужина Андрей собрался уходить. Закинув пустой мешок за спину, он сказал Виктору, что только предупредит отца и сразу обратно. Обернется быстро.
      — Для начала ты должен был испросить у меня разрешение, — мягко сказал Виктор, но заметив, как испуганно округлились глаза парня, добавил: — Но, поскольку ты еще не на службе, то волен поступать по своему усмотрению.
      — Ага, — вмешался старик, возившийся у шкафа со склянками, дисциплина — это всегда хорошо.
      — Мне можно идти? — спросил Андрей.
      Виктор улыбнулся и указал на скамью. Глядя, как юноша торопливо плюхнулся на нее, чуть не рассмеялся. Сел рядом.
      — Значит, так, — сказал он. — Скоро будет темно, так что жду тебя утром. Переночуешь дома. И вот еще. Монастырь на том берегу знаешь?
      Андрей кивнул.
      — Утром пройдись по берегу. Напротив монастыря посмотри, нет ли где тряпки, привязанной к ветке или палке. Потом сразу сюда. Все понял?
      — Переночевать дома, утром на берег смотреть тряпку.
      — Молодец. Какое оружие возьмешь?
      Андрей молча показал на палку, прислоненную к двери.
      — Хорошо. Возьми еще это, — Виктор протянул ему стилет с тяжелой серебряной рукояткой. — Когда вернешься, научу метать найфы. Вперед!
      Прицепив стилет к поясу, Андрей встал, кивнул старику, сделал неловкий поклон в сторону Ксении и вышел.
      Ксения захлопнула альбом и отложила его в сторону.
      — Кажется, ты что-то задумал? — спросила она.
      — Да, — ответил он. — Кое-что, — тут он хлопнул себя по лбу. — Забыл спросить, как деревня называется!
      Булькающие звуки из угла заставили его вздрогнуть. Старик смеялся, кашляя и задыхаясь. Отсмеявшись и прокашлявшись, он сказал:
      — Деревня называется Фили.
      — Что в этом смешного? — удивился Виктор.
      — Ничего, просто вдруг смех разобрал, сам не знаю почему, — Старик выронил зажатую в кулаке пустую склянку и поднялся. — Вот и лекарства кончились. Значит, и мне пора. Провожу вас, и сам потихоньку начну собираться.
      — Куда нас проводите? — спросила Ксения.
      — Э-э! — погрозил ей пальцем старик. — Если бы вы знали, сколько революций, войн и мятежей я пережил, то не задавали бы глупых вопросов. Вижу, что затевается маленький славный дворцовый переворот! Андрей меня на прошлой неделе выспрашивал, правда ли, что у Правителя невесту умыкнули, да будто сам маршал и увез ее увозом, а теперь голову его оценили?
      — Я не думаю, — спокойно ответил Виктор, — что Андрей приведет стражников. Я не думаю, что ему нужна моя голова. И я полагаю, что он не способен на предательство. Иначе никто из живущих не стоит даже того, чтобы его предавали.
      Старик беззвучно поцеловал кончики пальцев.
      — Давно я не слышал столь достойной речи, — сказал он. — Я рад за мальчика. Рад и за тебя. Не буду сулить тебе великого будущего, будущее всегда ужасно. Но ты разбираешься в людях. И люди пойдут за тобой. Служить тебе будут радостно. Но друзей у тебя не будет.
      Виктор молча смотрел в угол комнаты. Он видел пустое ровное пространство, а на нем множество людей, пеших и конных, идущих нескончаемым потоком в щели между серым небом и серой землей…
      — А что будет со мной? — вдруг спросила Ксения.
      — Да откуда я знаю! — рассердился старик. — Ты бы лучше со стола убрала!
      Ксения улыбнулась, собрала посуду и вышла.
      — Когда женщины лезут в дела мужчин… — начал было старик, но не закончил, поднялся со скамьи и подошел к Виктору. — Да, металльчик на месте оставишь или переложить куда?
      — Какой металльчик? — не понял Виктор.
      — Ну, вот опять! — вспылил старик, но, глянув на Виктора, засмеялся. — Да ты и не знал, оказывается!
      Он взял подсвечник и зашаркал по коридору. Виктор недоуменно пожал плечами.
      — Ну, долго я ждать буду! — донесся голос старика.
      Тогда он поднялся и не торопясь пошел за ним.
      Дойдя до лестницы на второй этаж, старик положил руку на широкие деревянные перила и лукаво сказал:
      — А сейчас добрый дядюшка Иосиф сделает тебе царский подарок.
      С этими словами он ухватил за выступающий край и сильно рванул вверх доску. С треском, подняв кучу трухи и пыли, доска отвалилась. Внутри поручня был желоб. А в нем длинной узкой змеей один за другим лежали, уходя вверх, аккуратные желтые брусочки. Виктор нагнулся и разглядел выбитые клейма, цифры, номера, изображения серпа и молота…
      Проследив взглядом желтую полосу до второго этажа, он равнодушно спросил:
      — Что, до самого верха выложено?
      Старик разочарованно кивнул. Наверно, он ожидал восторга или бурного проявления радости. Виктор и сам немного удивился своему спокойствию. После болезни он понял, что теперь не события будут вести его, а он события. Но вывод из этого сделал неожиданный — следовало не предпринимать до поры до времени никаких шагов, и все само собой разрешится. Теперь, когда он неожиданно стал обладателем золота, многие вопросы, приходившие на ум, нашли ответ. Не раз и не два, просыпаясь среди ночи, он думал, как набрать свою дружину, где разместить и, главное, на что содержать? Часто размышлял, что и в какой последовательности надо будет предпринять при благоприятном стечении обстоятельств. И вот обстоятельства стеклись сюда, золотым ручьем прямо к его ногам. Может, и не надо будет набирать новую дружину, возникла мысль, и тут же сменилась другой — встреча с Мартыном нужна позарез.
      — Что ж, — сказал старик, — был ты голый и нищий, а стал золотой и серебряный.
      — Есть еще и серебро? — заинтересовался Виктор.
      Старик усмехнулся и покачал головой.
      — Я пошел спать, — сказал он и, прихватив свечу, ушел к себе. Виктор долго стоял в темноте, осторожно поглаживая пальцем гладкий холодный металл. Потом медленно, касаясь рукой стены, прошел в спальню, где его ждала Ксения.
      Утром он проснулся рано. Ксения еще спала. Виктор быстро умылся, натянул одежду и вышел в коридор. Старик тихо погромыхивал посудой на кухне.
      Виктор попытался выдернуть один брусок, но они плотно были вбиты в желоб. Расковыривать кладку не хотелось. Если все посыплется, то хлопот не оберешься. Он посадил доску на место и прихлопнул ее кулаком. На шум вышел старик, иронично скривил губы и скрылся за дверью.
      В столовой Виктор вынул пару досок из щита и сел в кресло у окна. Вскоре он заметил, что чуть ли не поминутно всматривается в сторону ворот, не идет ли Андрей. Покачал головой и пересел к столу.
      Появилась Ксения. Она была одета в дорожную куртку и штаны. Поцеловала Виктора в лоб и сказала, что ей приснилось, будто она всю ночь укладывала вещи, собираясь в дорогу.
      — Даже сейчас руки ноют! — сказала она, смеясь.
      — Сон в руку, — ответил Виктор. — Действительно, пора собираться.
      После завтрака он проверил оружие, еще раз перебрал старые запасы, смазал и протер револьвер и сунул его во внутренний карман. Повертел в руках трубку с сигнальным огнем, завернул в тряпку и спрятал на самое дно дорожной сумы.
      Старик молча пил молоко, на суету и сборы не обращал внимания. Потом спросил, когда собираются в путь. Виктор ответил, что как только дождутся Андрея.
      — Ладно, — сказал старик. — Тогда прощаться будем позже.
      — Почему же прощаться? — спросил Виктор. — Мне кажется, мы еще не раз встретимся.
      — Нет, — покачал головой старик, — не встретимся.
      Виктор и Ксения переглянулись. Они привыкли к ворчливому, но добродушному соседу. Да и Виктор был благодарен ему за золото, хотя и воспринял столь щедрый дар как должное. Поскольку золото находилось в доме, а дом принадлежал ему, то старик как бы нашел вещь, утраченную хозяином. Разумеется, Виктор отблагодарит его. В свое время.
      Андрей вернулся далеко за полдень. Под глазом темнел большой синяк, рукав висел на нитках. Он сбросил мешок у порога и отсалютовал палкой.
      — Что с тобой? — спросил Виктор. — Ты был на берегу?
      Юноша кивнул и достал из-за пазухи мятую грязную тряпку.
      — Вот, к ветке была привязана.
      — Молодец! — с этими словами Виктор хлопнул парня по плечу. — Кого по дороге встретил?
      — А, это… — Андрей весело улыбнулся и подергал за полуоторванный рукав. — Это еще дома, утром.
      — Опять сборщики налогов?
      — Да нет, другие. Вроде искали кого, спрашивали, не объявлялся ли кто чужой.
      — Стражники?
      — Они.
      — А ты что же? — Виктор механически задавал вопросы, а сам прикидывал, за сколько времени доберется до реки и разложит костер.
      Судьба судьбой, а времени терять нельзя. Ему уже наступают на пятки. Андрей тем временем рассказывал, как один из дружинников заметил подаренный ему стилет и велел показать, долго рассматривал, а потом стал выпытывать, откуда он у него? Андрей заметил, что одновременно дружинник подал знак другим, но не стал дожидаться, пока его схватят, сбил с ног троих, четвертый успел подбить глаз, но взамен Андрей выбил ему пару зубов. Тут они взялись за самострелы, и он дал деру, успев только огородами пробраться домой и попрощаться с отцом.
      Виктор тут же подарил ему новый стилет взамен отобранного и велел, не мешкая, выходить.
      Старик проводил их до ворот, обнял на прощанье Андрея, кивнул Виктору и Ксении. Сказал, что если, вернувшись сюда, они его не застанут, то все, что есть в доме, на месте и останется. Виктор понимающе улыбнулся, и старик медленно побрел обратно.

7

      К берегу они вышли утром. Поначалу Андрей хотел пробраться к выгонам и увести коней, но Виктор не разрешил. Стилет насторожил дружинников: такие серебряные рукояти делали только умельцы из Хором. Уже несется гонец с донесением, и скоро усиленные патрули двинутся в сторону Кунцева.
      Ночь они пересидели в заброшенном доме. Андрей очистил комнату от хлама, вместе с Виктором они завалили остатками мебели единственное окно и дверной проем. Огня не разводили и, наскоро перекусив, улеглись на пыльную старую рухлядь. Ближе к утру Виктор сменил Андрея, тот расположился на полу и сразу же захрапел.
      Виктор сидел у двери и прислушивался к звукам, идущим из глубины дома. Тихие, еле слышные вздохи и поскрипывания, будто старые стены вспоминали поколения людей, весело и бурно живших здесь, и оплакивали их, ушедших навсегда. А снаружи ночь шелестела листвой, неожиданный мяв дурохвостов леденил кровь, и щелкала неподалеку ночная птица…
      У реки они затаились. Виктор долго разглядывал берега, всматривался в желтые купола и белые стены монастыря. Не заметив ничего подозрительного, раздвинул кусты и осторожно спустился по крутому склону к воде. Ксении и Андрею велел ждать сигнала.
      Пройдя вдоль берега, он углубился в заросли. Замер, вслушиваясь. Засады, кажется, не было. Вернулся, махнул рукой. Цепляясь за ветки и кусты, к нему спустилась Ксения, а Андрей с шумом скатился вниз, вскочил на ноги и с боевым видом выставил перед собой стилет.
      У дерева, где Андрей нашел палку с тряпкой, развели костерок. Когда сучья запылали, подбросили в огонь немного листьев для дыма, а потом спрятались в лесу.
      Проверив на всякий случай арбалет, Виктор ждал. Время шло медленно. Ксения сидела, прислонившись к толстому стволу, и покусывала травинку. Вдруг улыбнулась и показала глазами на Андрея. Юноша забрался на валун и стругал деревяшку. Виктор тоже улыбнулся — как только у парня выдавалась свободная минута, он пускал в ход лезвие, и любая подвернувшаяся под руку ветка превращалась в маленькую изящную зверушку или человечка. В один из вечеров, когда они сидели в убежище, Андрей вырезал из старой дощечки смешную игрушку. Мужик и медведь по очереди молотили по наковальне, стоило потянуть за палочку внизу. Ксения пришла в восторг и немедленно получила игрушку в подарок.
      Солнце уже стояло в зените, когда Виктор заметил лодочку, быстро идущую к берегу. Течение сносило ее аккурат к месту, где дотлевали угли костерка. Лодка ткнулась в песок. Выскочил высокий бородатый мужик и втянул ее на берег. Осмотрелся по сторонам и уселся у костра.
      Виктор хотел было послать вниз Андрея, но передумал. Сделал Ксении предостерегающий знак, и от дерева к дереву, медленно и бесшумно подобрался к гостю и внезапно объявился перед ним.
      Прибывший смерил его взглядом с головы до ног. Виктор узнал его старый знакомый, тот, что, будучи послушником, пленил их сетью. Улыбнулся, но гость смотрел строго и, не говоря ни слова, достал из-за пазухи туго свернутую бумагу.
      Виктор взял ее и, не раскрывая, спросил, как здоровье отца-настоятеля. Монах ответил в том духе, что все под Богом ходим, и отец-настоятель тоже, а потому о здоровье грех спрашивать.
      Выслушав его, Виктор развернул листок. Он узнал руку Мартына. Видно, писал в спешке — слова наползали на слова, кое-где трудно было разобрать, словно буквы смыло водой или потом.
      Из письма Виктор понял, что дела плохи. С каждым днем Сармат все больше и больше распаляется на него гневом, и есть хитрецы, ловко этим пользующиеся. Но далее Мартын писал, что многим в дружине не по нраву нынешние порядки. Поменяли старых сотников, да и тысяцких всех почти сменили, а на их места посадили мальчишек. Люди Николая совсем оборзели, ищут везде измену. Нескольких хороших бойцов за неосторожные слова публично пороли. В конце письма был туманный намек на то, что он надеется на лучшее, и как только послание будет получено, надлежит его немедленно известить. Подписи, разумеется, не было.
      — Так! — сказал Виктор. — Передай настоятелю, чтобы, не медля, послал гонца, ну, он знает к кому. Буду завтра ждать на этом месте.
      Монах сверкнул очами, но смолчал. Виктор кивнул ему и начал карабкаться вверх по склону. Он не видел, как монах перекрестился, сплюнул в воду и прошептал: «Изыди, нечистый дух!»
      Ближе к сумеркам они нашли подходящую поляну. Андрей влез на дерево и крикнул, что сверху виден берег и монастырь. Тогда Виктор велел ему спускаться и рубить ветки для шалаша.
      Уже стемнело, когда шалаш был готов. Поужинали холодным мясом, а потом Ксения вдруг сказала, что Виктор непременно должен выспаться, завтра у него будет тяжелый день. Если надо, она сама ночью покараулит. Вот еще, обиженно возразил Андрей, он-то на что! Ты тоже будешь спать, коротко бросила Ксения. Юноша открыл было рот, но она так взглянула на него, что он немедленно рот захлопнул. Виктор молча улегся на плащ, кинутый на траву. Андрей потоптался у входа в шалаш и тоже лег.
      Среди ночи Виктор проснулся. Снаружи еле заметно поблескивал огонь, пахло дымом, пряный сладковатый запах проник в шалаш. Приподнявшись на локте, он выглянул наружу. Над углями дрожал маленький язык пламени. Ксения неподвижно сидела перед ним, скрестив ноги и обратив ладони к небу. Глаза ее были закрыты. Она медленно опустила руки, взяла что-то с земли и провела ладонью над огнем. Костерок затрещал, угли пару раз стрельнули, повалил сильный дым. Струя дыма пошла кругом, обвила спиралью Ксению и растаяла. У каждого своя работа, подумал Виктор. Воинам сражения, женам ворожба. И с этой мыслью он снова заснул.
      День выдался пасмурным.
      Андрей разогрел на горячих угольях мясо и вареные картофелины, и они с Виктором поели. Ксения отсыпалась после ночного бдения.
      Наконец и она проснулась.
      Взобравшись на дерево, Андрей наблюдал за берегом. Виктор же на всякий случай обошел все вокруг. Места были тихие. В лесу иногда попадались крутые холмы, поросшие густой травой и редкими кривыми березками. Холмы, словно прыщи, выпирали неожиданно из земли на ровных полянах и лужайках. Нечто подобное он видел по дороге в Кунцево. Холмы это засыпанные руины домов. Там, под толщей земли, в переплетении корней таятся пустые коробки бывшего человеческого жилья. А может, и не пустые. Мысль использовать погребенные дома как тайники, убежища ему не понравилась. Он представил себе эти большие могилы, засыпанные пылью…
      Вернувшись на поляну, он обнаружил, что Ксения разложила свой скарб на плаще и озабоченно перебирает одежду.
      — Надо было взять зеленое платье, — огорченно сказала она. — Сегодня может пригодиться.
      Виктор уселся перед ней на траву и посмотрел в глаза.
      — Почему? — негромко сказал он. — Что произойдет сегодня?
      — Не знаю, — ответила она, — пока не знаю. Что-то очень важное.
      — Сила возвращается к тебе? Загляни в будущее, хотя бы на день!
      Она покачала головой.
      — Это не сила. Другое. Нет названия. Он научил водить дым и вопрошать золу. Но я больше люблю воду. Когда сила была со мной, вода говорила все.
      Рассмеялась и ласково взяла его за руку.
      — Прости, но это я показала тебя, Мартына и… ну, того… Помнишь, перед тем, как вы ушли в поход на север, был разговор втроем на пустом этаже. Вы так смешно озирались по сторонам. Сармату ваша встреча не понравилась, он все требовал, чтобы я сказала, о чем вы говорите. Но я уже иссякла. Хотя даже если и смогла, все равно не сказала бы, уж очень гневался он.
      — В воде, значит, нас показала? — задумчиво переспросил Виктор.
      Скоропостижная затея с походом стала ясной, их действительно услали от греха подальше.
      — С дымом плохо получается, — виновато сказала Ксения, — мне вода ближе.
      — Лучше вода, чем огонь, — пробормотал Виктор, раздумывая о северном походе, а потом долго молчал, глядя на свои сцепленные пальцы, и наконец прервал молчание:
      — Каким образом он говорит с тобой? Ты слышишь голос, или он является из тьмы?
      — Ты о ком? — удивилась Ксения.
      — О том, кто научил тебя водить дым, — не поднимая глаз, сказал Виктор. — О том, кто повелел тебе истребить магов.
      Ксения потянулась ладонью к его лицу и погладила по щеке.
      — Бедный ты мой, — ласково сказала она. — Я же тебе ничего не успела рассказать!
      — Может, я и бедный, — слабо улыбнулся Виктор, — а может, и не очень. Но я ничего не знаю о тебе. Правда, я знаю, что ты — моя, и этого достаточно. Но все-таки…
      — У нас будет много долгих вечеров, — мечтательно сказала Ксения. Мы сидим у открытого огня, я рассказываю тебе, как прошли эти долгие годы, а ты на высоком кресле… — Она запнулась. — Я вижу кресло с резной спинкой и кожаными подлокотниками, но не пойму, где я могла видеть такое?
      — Это кресло Правителя, — спокойно ответил Виктор. — Иначе говоря трон.
      — Да, это трон. Я вижу высокие потолки, большие залы, шеренги суровых воинов, везде царит порядок и закон, враги усмирены, покой приходит на большие земли, и тогда возвращается он и приводит…
      — Кто — он? — резко спросил Виктор.
      Ксения вздрогнула и раскрыла глаза.
      — Извини, — она виновато улыбнулась, — мне казалось, я тебе уже говорила. Ты ведь его хорошо знаешь. Он тебя очень любит. Он говорил, что если не ты, маги бы его живьем съели…
      Виктор не поверил своим ушам.
      — Погоди! — хрипло перебил он. — Так это Месроп?!
      — Да, — ответила Ксения.
      Виктор закусил губу, опустил руки на колени и медленно откинулся на спину.
      Он лежал на траве и смотрел, как высоко над ним причудливыми жгутами свиваются облака. Сквозь тугие узлы раскрывался на миг синий зрачок неба и тут же затягивался серой занавесью.
      — Я даже не знал, что вы знакомы, — выдавил он.
      — Ты знал, — улыбнулась Ксения, — просто забыл. Вспомни Саратов!
      — Ах, да! — Виктор хлопнул себя по лбу. — Хибара!
      — Я тогда выходила его. Он приполз откуда-то страшно больной, умирал уже, ничего не помнил, кто он, откуда. Лекарств не было, но помог Митя. Ксения глубоко вздохнула и взяла Виктора за руку. — Мне удалось вернуть его душу. Но я тогда очень боялась и что-то напутала. Кажется, я впустила в него еще чью-то душу.
      — Как он мне сейчас нужен! — пробормотал Виктор. — Где он?
      — Если бы я знала! — с неожиданной горечью сказала Ксения. — Он возникает неожиданно и исчезает, когда захочет.
      — Значит, Месроп твоими руками разделался со своими обидчиками, прищурил глаз Виктор. — Лихо!
      — Нет, не так! — возразила Ксения. — Он мне давно объяснил, в чем дело. Но я почти ничего не поняла, а сейчас и вовсе забыла его слова. Суть в том, что их как бы и не было.
      — Кого? — Виктор даже приподнялся на локте.
      — Ну… магов.
      — Конечно, нет! — хмыкнул он. — Как же им быть, когда их так горячо попросили не быть.
      — Не то, совсем не то. — Ксения не обратила внимания на его сарказм: морща лоб, она мучительно пыталась что-то вспомнить, но втуне.
      На краю поляны зашуршали кусты. Появился Андрей.
      — На том берегу всадники. У стен монастыря, — запыхавшись, сообщил он. — Много.
      Виктор посмотрел на его ободранные до крови ладони. Юноша смущенно спрятал их за спину.
      — Ветка хрупнула, чуть вниз не полетел, — пояснил он.
      — Протри водкой! — Виктор кинул ему небольшую флягу, обшитую кожей.
      Пока Андрей, морщась и шипя сквозь стиснутые зубы, осторожно лил на ладони водку, Виктор помог Ксении собраться.
      Потом они спустились вниз.
      Из-за кустов трудно было увидеть, что делается по ту сторону воды, но Виктор не хотел рисковать. Андрей не разглядел, сколько там было людей. Десятка два, не меньше, сказал он.
      Вскоре показалась лодка. Она достигла середины реки. Всего двое дружинников. Пристали к берегу в сотне шагов от них. Втащив лодку на берег, один из них снова забрался в нее, а второй воткнул пику в песок и побрел вдоль берега, время от времени останавливаясь и озираясь по сторонам, Виктор пригляделся — тысяцкий Григорий.
      Виктор был уверен, что его послал Мартын, прибывший со своими людьми. Если бы гонца перехватили, то вряд ли сюда заявились бы всего двое. А может — ловушка?
      Он тронул за рукав Андрея и, кивнув в сторону дружинника, шепнул:
      — Подойди к нему!
      Андрей старался двигаться осторожно, но Виктор только морщился, следя, как парень с шорохом и треском проламывается сквозь листву. Тысяцкий мгновенно насторожился, замер на месте. А когда Андрей, раздвинув кусты, вышел прямо на него, Григорий приветственно взмахнул рукой.
      Было видно, что Андрей держится на приличном расстоянии и палку свою держит хоть и под мышкой, но руки с нее не снимает. Григорий что-то сказал, Андрей пожал плечами. Тысяцкий, судя по всему, рассердился. Андрей отскочил от него еще на пару шагов. Виктор пожалел, что послал его, мальчишка может наломать дров. Неопытен, горяч.
      Не получив ответа на свои вопросы, Григорий тем не менее пришел к какому-то выводу. Он достал из кармана клочок бумаги и, кивнув Андрею, пошел к лодке. Андрей подхватил листок на лету и чуть не бегом пустился по берегу к тому месту, где скрывались Виктор и Ксения. Григорий на миг обернулся, и Виктор увидел, как он покачал головой. Тысяцкий смеялся парень все-таки неискушен, и вместо того, чтобы кустами скрытно пробираться, сразу попер! Впрочем, вряд ли тысяцкий сомневался, что пока он пытается что-то узнать у парня, его самого держат в прицельной рамке арбалета.
      Виктор не сказал Андрею ни слова упрека, наоборот, похвалил за осторожность, добавив, что Григорий — боец умелый и опасный.
      — Он не враг, — сказала вдруг Ксения. — И на берегу пока нет врагов.
      Она стояла, прислонившись к стволу. Глаза были закрыты, а правая рука протянута вперед, словно пыталась нащупать невидимый предмет.
      Виктор посмотрел на нее, потом отвел глаза и развернул листок. На нем рукой Мартына было начертано: «Час пробил! Я здесь. Жду тебя».
      Высоко наверху запел ветер, облака расслоились, тонкой огненной линией полыхнуло солнце. Виктор прикрыл на секунду глаза ладонью. Он знал, что времени обдумать ситуацию уже нет. Григорий с дружинником ждут в лодке, они никуда не спешат. Будут ждать и час, и два, и больше. Но каждая минута, проведенная здесь, в уютной безопасной тени, растянется потом годами изгнания и позора.
      Мысли об этом возникли и тут же пропали. Он обнял Ксению и прижал к себе. Затем спустились вниз, а Андрей шел вслед с дорожными сумками через плечо.
      Григорий, увидев их, понимающе улыбнулся и кивнул. И тут же, перестав улыбаться, выпрыгнул на песок и помог Ксении забраться в лодку. Задремавший дружинник вздрогнул, широко раскрыл глаза, громко вздохнул и взялся за весла.
      Тяжело осевшая лодка шла медленно. Нашлась вторая пара весел, и дело пошло. Порой от неосторожного движения лодка опасно кренилась. Виктор старался не смотреть по сторонам, старая боязнь воды давала о себе знать. Но неожиданная мысль о том, что он может торжественно потонуть на глазах Мартына, Григория и Ксении, рассмешила его.
      На берегу их ждали.

8

      Мартын спешился и сделал несколько шагов навстречу. Виктор подошел к нему и положил руку на плечо.
      — Исторический момент! — еле слышно проговорил Мартын и хитро прищурился.
      — На летопись работаешь? — так же тихо спросил Виктор, и оба улыбнулись.
      Виктор оглядел собравшихся. Несколько знакомых сотников, из тысяцких — только Григорий. Но зато дружинники — все молодые. Это хорошо!
      Подошла Ксения. Галантно подав руку, Мартын вывел ее с песчаной полосы на траву. Сделал знак пальцем — один из сотников спешился и подвел к ней своего коня.
      — Для тебя тоже найдется! — подмигнул Мартын Виктору. — Сейчас должна еще сотня подойти, двинем в город, а там посмотрим. Чем больше встретим патрулей и отрядов, тем лучше. Все пойдут с нами!
      — Ты собираешься брать штурмом Хоромы? — удивился Виктор. — Лихо!
      — Мы, — ответил Мартын, — просто войдем в Хоромы без боя и там решим все вопросы ко всеобщему удовлетворению.
      «Безумная затея!» — подумал Виктор, но вслух лишь спросил, почему же раньше он не решил в Хоромах все вопросы.
      На это Мартын, значительно подняв палец, заявил, что одно дело, если он, бывший советник, разжалованный в тысяцкие, учинит разборку, и совсем другое — маршал, которого разжаловали за глаза, который умыкнул невесту Правителя и тем самым как бы одержал над ним верх, который… Да что там перечислять, оборвал себя Мартын, имя твое стало легендарным, а бойцы пересказывают друг другу истории о твоих молодецких подвигах, истории же от слушателя к слушателю обрастают такими подробностями, что впору эпос творить!
      — Ну, если так… — с большим сомнением протянул Виктор, — тогда поехали!
      — Вперед! — отозвался бодро Мартын. — Ага, а вот и мои ребята!
      Из-за угловой башни выехали всадники, десяток за десятком протискиваясь на узкую полоску земли между стеной и песчаным наносом. Настороженный взгляд Андрея заставил Виктора обернуться — с противоположной стороны тоже показались всадники. Он успел подумать о том, что здесь отличное место для ловушки, как вдруг Мартын схватился за рукоять меча и прошептал:
      — Измена!
      И тут Виктор разглядел на древках копий знамена Сармата, а вот и Сармат оказался перед ними — грозный, как само возмездие. У Мартына опустились руки.
      Виктор глянул в сторону калитки в стене. Если бы дверь была открыта, он продержался бы немного. Тогда Ксения сможет уйти… Если захочет. Словно в ответ на его мысли, калитка приоткрылась. Оттуда появился знакомый монах, привозивший письмо. Он скользнул в щель, захлопнул дверь и прижался к ней спиной. В глазах его мелькнуло злобное торжество.
      Сармат тронул поводья, подъехал к Виктору и навис над ним.
      — Итак, — с мрачным удовлетворением сказал он, — ты сам ушел и сам же вернулся. Ну так и получишь сполна все, что тебе причитается за измену, мятеж и…
      Он замолчал. Виктор спокойно глядел на него. Ноздри Правителя раздувались, видно было, как бешенство наливается в нем и сейчас вырвется наружу. Губы Сармата дергались беззвучно, но глаза застыли, заледенели. Виктор почувствовал, что рядом кто-то возник. Андрей встал спина к спине с Виктором, двумя руками ухватив свою палку, он готов был в любой миг вступить в схватку хоть с Правителем, хоть со всей его ратью.
      Не обращая на юношу внимания, Сармат ткнул палец в сторону Виктора, коротко приказал:
      — Связать! — и тут же повернулся к Мартыну. — И этого!
      А затем смерил долгим тяжелым взглядом Ксению, буркнул:
      — С тобой мы потом поговорим.
      Среди Сарматова воинства возникло движение, несколько человек двинулись к Виктору, но тут Мартын стряхнул с себя оцепенение, в несколько прыжков оказался у своих ратников, сбившихся в кучу, и что-то шепнул сотнику. Никто не успел опомниться, как три арбалетчика вдруг встали у коня Сармата и нацелили самострелы в голову Правителя.
      — Одно движение — и ты покойник! — сказал Мартын.
      Сармат зарычал, рука его потянулась к мечу, но тут вдруг Ксения громко и пронзительно крикнула:
      — Стойте!