Та нахмурилась.
      - Три капли, - решила она.
      Евнух бросил на нее удивленный взгляд; а затем с серьезным видом отмерил дозу.
      Общими усилиями удалось заставить Сенедру выпить содержимое чашки. Но она еще долго продолжала всхлипывать. Наконец королева затихла и с глубоким вздохом закрыла глаза, дышала она теперь ровно.
      - Давайте отнесем ее в постель, - предложила Польгара, направляясь к одной из отгороженных занавеской спален.
      Гарион поднял на руки свою спящую жену, казавшуюся теперь совсем крошечной, и последовал за Польгарой.
      - Что с ней, тетушка? - спросил он, осторожно опуская жену на кровать.
      - Точно не знаю, - ответила Польгара, укрывая Сенедру жестким солдатским одеялом. - Мне понадобится время, чтобы точно определить.
      - Что мы можем сделать?
      - Да почти ничего, пока мы в пути, - призналась она. - Пусть поспит до прибытия в Рэк-Хаггу. Займусь ее лечением, когда ситуация прояснится. Ты побудь здесь, а я хочу поговорить с Сади.
      Обеспокоенный Гарион сел на кровать, осторожно держа маленькую безжизненную руку жены. Польгара вышла узнать у евнуха, какие медикаменты есть у него в коробе. Вернувшись, она плотно задернула за собой занавеску.
      - У него есть почти все, что мне нужно. А остальное я как-нибудь добуду. Наклонившись, она коснулась плеча Гариона. - Только что вошел генерал Атеска, прошептала она. - Он хочет тебя видеть. Не стоит распространяться о том, что вызвало истерику Сенедры. Мы сейчас не знаем, что известно Закету о причинах, побудивших нас сюда приехать. Атеска наверняка сообщит ему обо всем, что здесь происходит, поэтому держи ухо востро.
      Он попробовал возражать.
      - Здесь от тебя все равно мало толку, Гарион, а там ты нужен. Я присмотрю за ней.
      - У нее часто бывают такие приступы? - услышал Гарион, выходя из спальни.
      - Она сейчас очень взвинчена, - отвечал Шелк. - Иногда обстоятельства берут над ней верх. Польгара знает, что нужно делать.
      Атеска повернулся к Гариону.
      - Ваше величество, - сухо произнес он, - мне не нравится, что вы нападаете на моих солдат.
      - Он стоял у меня на пути, - ответил Гарион. - И мне кажется, я не слишком сильно его ударил.
      - Здесь важен принцип, ваше величество.
      - Правильно, - согласился Гарион. - Принесите ему мои извинения, но посоветуйте все же впредь со мной не связываться - особенно когда дело касается моей жены. Не в моих правилах драться, но если нужно, я нарушаю правила.
      Атеска сурово смотрел на Гариона, но, натолкнувшись на такую же непреклонность, отвел глаза. Какое-то время они молча взирали друг на -друга.
      - При всем уважении к вам, ваше величество... - произнес наконец Атеска, впредь не злоупотребляйте моим гостеприимством.
      - Если только потребуют обстоятельства, генерал... - не отступил Гарион.
      - Я распоряжусь, чтобы мои люди приготовили носилки для вашей жены, продолжал Атеска, - завтра давайте отправимся в путь пораньше. Если королева больна, ее нужно как можно быстрее доставить в Рэк-Хаггу.
      - Благодарю вас, генерал.
      Атеска холодно поклонился, повернулся и вышел.
      - Вы не находите, что это было чуточку резковато? - пробормотал Сади. Ведь мы сейчас все-таки во власти Атески.
      Гарион хмыкнул.
      - Мне не нравился его тон. - Он взглянул на Бельгарата, лицо которого выражало неодобрение, и спросил: - Ну и что?
      - Я ничего не говорил.
      - В этом нет необходимости. Я и так все время слышу твои мысли.
      - Прекрасно. Тогда мне не нужно произносить их вслух!
      Новый день встретил их сырым и холодным рассветом, но снег прекратился. Гарион выглядел обеспокоенным, ведя коня рядом с носилками Сенедры. Дорога, по которой они двигались, вела на северо-запад, мимо выжженных деревень и разрушенных городов. Развалины покрывал толстый слой выпавшего накануне снега. Всюду мрачно высились кресты с распятыми людьми.
      День уже клонился к вечеру, когда они, взобравшись на вершину холма, увидели свинцово-серую гладь озера, простиравшегося далеко на север и восток; на берегу его расположился большой, обнесенный стеной город.
      - Рэк-Хагга, - произнес Атеска с явным облегчением.
      По склону холма они спустились к городу. Свежий ветер, дующий с озера, развевал их плащи, играл гривами лошадей.
      - Господа, - бросил Атеска через плечо следовавшим за ним воинам, давайте построимся и попытаемся выглядеть как настоящие солдаты.
      Одетые в красные плащи маллорейцы подровняли коней в две шеренги и выпрямились в седлах.
      Стены Рэк-Хагги во многих местах были пробиты и проломлены, зубцы снесены и раздроблены стальными наконечниками градом пронесшихся над ними стрел. Обломки тяжелых ворот, разбитых во время последней атаки на город, свешивались с проржавевших железных петель.
      Когда Атеска подошел к воротам, стражники проворно подтянулись и отдали ему честь. Разрушения за стенами города свидетельствовали о том, какое жестокое сражение произошло здесь, прежде чем Рэк-Хагга пала. Многие дома стояли без крыш, глядя на улицы пустыми глазницами почерневших от сажи окон, заваленные булыжником. Отряд мургов, побрякивая тащившимися за ними цепями, угрюмо расчищал утопающие в раскисшем снегу здания улиц от обломков, за ними бдительно наблюдали маллорейские солдаты.
      - Знаете, - сказал Шелк, - в первый раз вижу, как мурги работают. Я вообще не думал, что они умеют это делать.
      Штаб маллорейской армии в Хтол-Мургосе располагался в очень внушительном здании из желтого кирпича, расположенном в центре города. Оно стояло на широкой площади, по обеим сторонам ведущей к парадному входу мраморной лестницы выстроились шеренги одетых в красные плащи маллорейских солдат.
      - Бывшая резиденция военного коменданта мургов в Хагге, - заметил Сади, когда они приблизились к дому.
      - Значит, ты бывал здесь и раньше? - спросил Шелк.
      - В молодости, - ответил Сади. - Рэк-Хагга издавна была центром работорговли.
      Атеска спрыгнул с коня и повернулся к одному из офицеров.
      - Капитан, - сказал он, - пусть ваши люди принесут носилки королевы. Прикажите, чтобы они были очень осторожны.
      Пока люди капитана отстегивали носилки от седел двух коней, остальные воины спешились и последовали за генералом Атеской по мраморной лестнице.
      Сразу за широкими дверьми резиденции находился полированный стол, за которым восседал надменного вида человек с раскосыми глазами, одетый в дорогую военную форму, разумеется алого цвета. Вдоль задней стены располагался ряд стульев, на которых со скучающим видом развалились чиновники.
      - Цель вашего посещения? - отрывисто спросил сидящий за столом офицер.
      Атеска в молчании уставился на офицера, внешне оставаясь спокойным.
      - Я сказал, назовите цель вашего посещения.
      - Что, полковник, разве изменились правила? - спросил Атеска обманчиво мягким голосом. - Мы больше не встаем в присутствии старшего по званию?
      - Я слишком занят, чтобы вскакивать из-за каждого провинциального мельсенского выскочки, - заявил полковник.
      - Капитан, - ровным тоном обратился Атеска к своему офицеру, - если за время двух ударов сердца полковник не окажется на ногах, не будете ли вы так любезны отрубить ему голову?
      - Так точно, - ответил капитан, обнажая меч как раз в тот момент, когда потрясенный полковник поднялся из-за стола.
      - Вот так гораздо лучше, - сказал ему Атеска. - Теперь давайте начнем сначала. Вы случайно не разучились отдавать честь?
      Побледневший полковник отдал честь.
      - Превосходно. Из вас еще может получиться солдат. Теперь вот что: одна из тех, кого я сопровождаю - высокопоставленная дама, - во время путешествия заболела. Я хочу, чтобы для нее немедленно приготовили удобную теплую комнату.
      - Я не уполномочен это делать, - запротестовал полковник.
      - Капитан, не убирайте пока меч в ножны.
      - Но, генерал, этим занимается прислуга его величества. Они будут вне себя от гнева, если я превышу свои полномочия.
      - Я все объясню его величеству, полковник, - сказал Атеска. Обстоятельства несколько необычные, но я уверен, что он одобрит ваши действия.
      Полковник колебался, в глазах его застыла нерешительность.
      - Делайте что вам приказано, полковник! Немедленно!
      - Сейчас я обо всем позабочусь, генерал, - ответил полковник, вытягиваясь по команде "смирно". - Следуйте за мной, - обратился он к солдатам, держащим носилки Сенедры.
      Гарион машинально двинулся вслед за носилками, но Польгара крепко взяла его за руку.
      - Нет, Гарион, с ней пойду я. Ты сейчас все равно ничем не поможешь, а Закет, как мне кажется, хочет с тобой поговорить. Будь с ним осторожен. - И она последовала за носилками.
      - Как я вижу, в маллорейском обществе все еще существуют некоторые разногласия, - вежливо обратился Шелк к Атеске.
      - Ангараканцы, - проворчал тот, - иногда испытывают небольшие затруднения, пытаясь осмыслить современный мир. Извините, принц Хелдар. Я хочу известить его величество о нашем прибытии.
      Он прошел к внушительных размеров полированной двери в другом конце комнаты, что-то кратко сказал одному из охранников и вернулся на место.
      - Императору сообщат о том, что мы здесь. Он должен принять нас с минуты на минуту.
      К ним приблизился лысый, круглолицый человек, одетый в простой, но, по-видимому, дорогой плащ, с тяжелой золотой цепью на шее.
      - Атеска, дорогой мой, - приветствовал он генерала, - мне сказали, что ты находишься в Рэк-Веркате.
      - У меня дело к императору, Брадор. А что ты делаешь в Хтол-Мургосе?
      - Жду у моря погоды, - ответил круглолицый. - Уже два дня дожидаюсь аудиенции у Каль Закета.
      - А кто управляет делами дома?
      - Я все устроил так, что они идут сами собой, - ответил Брадор. - Мое донесение его величеству настолько важно, что я решил доставить его сам.
      - Что же такое из ряда вон выходящее могло оторвать министра внутренних дел от прелестей жизни в Мал-Зэте?
      - Мне кажется, что его императорскому величеству пора оставить Хтол-Мургос с его развлечениями и вернуться в столицу.
      - Осторожно, Брадор! - Губы Атески дрогнули в улыбке. - Твои мельсенские предрассудки дают о себе знать.
      - Положение в столице становится все более угрожающим, Атеска, - веско проговорил Брадор. - Я должен поговорить с императором. Ты поможешь мне увидеться с ним?
      - Постараюсь.
      - Спасибо, друг мой, - сказал Брадор, сжимая руку генерала. - От того, удастся ли мне убедить Каль Закета вернуться в Мал-Зэт, зависит, может быть, судьба всей империи.
      - Генерал Атеска, - громко произнес один из стоящих у полированной двери охранников, - его императорское величество желает видеть вас и ваших пленников.
      - Очень хорошо, - ответил Атеска, не замечая зловещего слова "пленники". Он взглянул на Гариона.
      Глава 2
      Каль Закет, император безбрежной Маллореи, сидел, развалясь на красных подушках, в дальнем углу большой, но скромно обставленной комнаты. Он был одет в белую полотняную мантию, простую и без украшений. Хотя Гарион знал, что императору по меньшей мере под пятьдесят, волосы того еще не тронула седина и кожа была гладкой. Лишь глаза выдавали смертельную усталость - в них не было ни радости, ни интереса к жизни. Беспородная кошка дремала, свернувшись клубочком, у него на коленях, время от времени поглаживая бедра императора передними лапками. Хотя сам император был одет предельно просто, на каждом из выстроившихся вдоль стен охранников поблескивали стальные лампы, богато инкрустированные золотом.
      - Мой император, - произнес генерал Атеска с глубоким поклоном, - имею честь представить вам его королевское величество, короля Ривы Бельгариона.
      Гарион сдержанно кивнул, Закет в ответ наклонил голову.
      - Нам уже давно следовало встретиться, Бельгарион. - Голос его был так же мертв, как и его глаза. - Ваши подвиги потрясли мир.
      - Ваши, Закет, несомненно, тоже произвели впечатление. - Еще до выхода из Рэк-Верката, Гарион решил, что не будет произносить этого нелепого "Каль", которым маллореец сам себя наградил.
      Губы Закета тронула слабая улыбка.
      Попытка Гариона казаться почтительным явно не ввела в заблуждение императора. Легким кивком он приветствовал остальных, внимание его привлек дед Гариона, выглядевший довольно неряшливо и неопрятно.
      - А вы, насколько я понимаю, Бельгарат, - заметил он. - Я несколько удивлен тем, что у вас такая заурядная внешность. Все маллорейские гролимы считают, что в вас сто или даже двести футов росту, а за спиной хвост с кисточкой.
      - Я замаскировался, - в тон императору ответил Бельгарат.
      Закет хихикнул, хотя его смешок был почти механическим. Затем, слегка нахмурившись, огляделся.
      - Мне кажется, здесь кого-то не хватает, - сказал он.
      - Королева Сенедра заболела во время путешествия, ваше величество, пришел на помощь Атеска. - Госпожа Польгара присматривает за ней.
      - Заболела? Серьезно?
      - Сейчас трудно сказать, ваше императорское величество, - елейным голосом пропел Сади, - но мы дали ей все необходимые медикаменты, а в опытности госпожи Польгары у меня нет ни малейшего сомнения.
      Закет посмотрел на Гариона.
      - Вам надо было послать вперед гонца, Бельгарион. У меня есть своя личная знахарка - далазийка с потрясающими снадобьями. Я сейчас же пришлю ее в покои королевы. Нам нужно прежде всего позаботиться о здоровье вашей жены.
      - Спасибо, - искренне поблагодарил Гарион. Закет дернул за шнурок звонка и отдал распоряжения немедленно явившемуся на его зов слуге.
      - Прошу вас, - произнес он, - присаживайтесь! Я не любитель церемоний.
      Пока охранники поспешно подносили стулья, кошка, спавшая на руках у Закета, приоткрыла желтые глаза. Встав на лапки, она выгнула спину и зевнула. Затем, громко мурлыча, тяжело соскочила на пол, покачиваясь, подошла к Эрионду и обнюхала его руки. Закет с легкой ухмылкой наблюдал, как беременная кошка не спеша, с достоинством шла по ковру.
      - Как видите, моя кошка мне изменила - уже в который раз, - вздохнул он с шутливой покорностью. - Знаете ли, это происходит очень часто, однако она нисколько не чувствует себя виноватой.
      Кошка прыгнула на руки Эрионду, свернулась клубочком и довольно замурлыкала.
      - Ты вырос, мальчик, - обратился Закет к молодому человеку. - Тебя уже научили говорить?
      - Я кое-чему научился, - ясным голосом произнес Эрионд.
      - С остальными я знаком - по крайней мере понаслышке, - продолжал Закет. С достопочтенным Дарником мы встречались на равнинах Мишрак-ак-Тулла, конечно же я слышал и о драснийской графине Лизелль, и о принце Хелдаре, который стремится стать самым богатым человеком в мире.
      Бархотка ответила на слова элегантным реверансом, а Шелк - напыщенным поклоном.
      - А это, конечно, Сади, - продолжал император, - главный евнух при дворе королевы Салмиссры.
      Грациозно поклонившись, Сади произнес мягким контральто:
      - Должен сказать, что ваше величество очень хорошо информированы. Мы для вас как открытая книга.
      - Мой начальник разведки пытается держать меня в курсе, Сади. Он, может быть, не столь талантлив, как бесценный Дротик, но ему известно почти обо всем, что происходит в этой части света. Он также сообщил мне и о великане, который сидит вон там, в углу, но имени его пока что установить не сумел.
      - Его зовут Тоф, - ответил Эрионд. - Он немой, поэтому разговаривать за него приходится нам.
      - К тому же он далазиец, - заметил Закет. - Очень любопытно.
      Все время Гарион пристально наблюдал за этим человеком. За его изысканными, безупречными манерами чувствовалось что-то похожее на скрытую проверку. Дежурные приветствия, произнесенные, казалось бы, лишь из вежливости, чтобы настроить их на непринужденный лад, имели свою подоплеку. Он смутно чувствовал, что каким-то образом Закет подвергает испытанию каждого из них.
      Император выпрямился.
      - У вас удивительно разношерстная компания, Бельгарион, - сказал он, - и вы проделали долгий путь. Интересно знать, что привело вас в Хтол-Мургос.
      - Сожалею, но это наше личное дело, Закет. Император приподнял брови.
      - Боюсь, что в данной ситуации такой ответ меня вряд ли устроит, Бельгарион. Я, например, должен точно знать, являетесь ли вы с Ургитом союзниками.
      - Если я дам слово, что нет, вас это устроит?
      - Нет. Сначала я должен выяснить обстоятельства вашей поездки в Рэк-Ургу. Ургит уехал оттуда весьма неожиданно - очевидно, в вашем сопровождении, - а затем так же неожиданно появился в долине Морч, где вместе с одной молодой особой ему удалось вывести свои войска из западни, которую я так долго и тщательно готовил. Признайтесь, довольно странное стечение обстоятельств.
      - Вовсе нет, если знать, как все было на самом деле, - ответил Бельгарат. - Это я принял решение взять Ургита с собой. Он узнал, кто мы такие, а у меня не было желания иметь на хвосте армию мургов. Мурги сообразительностью не отличаются, но иногда они могут причинять определенные неудобства.
      Закет выглядел удивленным.
      - Он был вашим пленником?
      - Да, если можно так выразиться, - пожал плечами Бельгарат.
      Император принужденно засмеялся.
      - Но вы же знаете, что я пошел бы на любую уступку, если бы вы доставили его мне в руки. Почему вы его отпустили?
      - Нам он был больше не нужен, - ответил Гарион. - Мы достигли берегов озера Хтака, и он уже не представлял для нас угрозы.
      Закет прищурился.
      - Произошло еще кое-что, - заметил он. - Ургит всегда был известным трусом, гролим Агахак и генералы его отца вертели им как хотели. Но он не проявил большой робости, когда выпутывался из расставленной его войскам ловушки, и все просочившиеся из Рэк-Урги донесения свидетельствуют о том, что вел он себя воистину по-королевски. Вы случаем в этом никак не замешаны?
      - Вполне возможно, - ответил Гарион. - Я несколько раз беседовал с Ургитом и указал на его ошибки.
      Закет постучал пальцем по подбородку, в глазах его появился хитрый блеск.
      - Все же льва вам из него сделать не удалось, Бельгарион, - сказал он, но на кролика он тоже уже не похож. - Маллореец холодно улыбнулся. - В каком-то смысле я этому даже рад. Мне никогда не доставляла удовольствия охота на кроликов. - Он прикрыл глаза ладонью, хотя комната была еле освещена. - Но чего я не могу понять, так это того, как вам удалось выманить его из дворца Дроим и из города. У него же целый полк телохранителей.
      - Вы кое-что упускаете из виду, Закет, - ответил ему Бельгарат. - У нас есть некоторые преимущества, не доступные другим.
      - Вы имеете в виду колдовство? Неужели оно вам так помогло?
      - Время от времени нам кое-что удается. Во взгляде Закета вдруг вспыхнул неподдельный интерес.
      - Мне говорили, Бельгарат, что вам уже пять тысяч лет. Это правда?
      - На самом деле семь тысяч или немногим больше. Почему вы спрашиваете?
      - И за все эти годы вам не приходило в голову захватить власть? Ведь вы же могли стать королем всего мира.
      - А зачем мне это нужно? - удивленно спросил Бельгарат.
      - Все люди стремятся к власти. Это в природе человеческой.
      - А вас власть сделала счастливым?
      - Она дает определенные преимущества.
      - Настолько большие, чтобы смириться со всеми неизбежными мелкими неудобствами?
      - Я могу их вытерпеть. До крайней мере, мне в
      моем нынешнем положении никто не указывает, что
      и как я должен делать.
      - Мне тоже никто ничего не указывает, и я к тому же не скован по рукам и ногам утомительным грузом ответственности. Ладно, Закет, давайте к делу. Каковы ваши намерения относительно нас?
      - Я еще, собственно, не решил. - Император окинул взглядом всю группу. Полагаю все же, что в сложившейся ситуации мы все будем вести себя цивилизованно?
      - Что значит "цивилизованно"? - спросил Гарион.
      - Я поверю вам на слово, что никто из вас не попытается убежать или совершить опрометчивый поступок. Я знаю, что вы и некоторые из ваших друзей обладаете особенными дарованиями. Так что не вынуждайте меня противодействовать им.
      - У нас есть довольно неотложное дело, - осторожно заметил Гарион, поэтому мы можем задержаться только на непродолжительное время. Однако в настоящий момент, мне кажется, мы согласимся вести себя благоразумно.
      - Хорошо. Мы с вами должны потом еще побеседовать и познакомиться поближе. Для вас и ваших друзей приготовлено удобное жилье. К тому же я прекрасно помню, что вы беспокоитесь за свою жену. А сейчас прошу меня извинить, мне нужно нести "утомительный груз ответственности", о котором упомянул Бельгарат.
      Хотя резиденция и была очень большой, она не являлась дворцом в строгом смысле слова. Здание было построено по приказу мургского генерал-губернатора Хапи, который, в отличие от правителей Урги, не страдал манией величия, поэтому оно носило строго функциональный, а не декоративный характер.
      - Прошу прощения, - обратился к пленникам генерал Атеска, когда они вышли из комнаты для аудиенций. - Я должен представить его величеству подробный отчет о разных делах, а затем незамедлительно вернуться в Рэк-Веркат. - Он взглянул на Гариона. - Мы встретились не при самых удачных обстоятельствах, ваше величество, - сказал он, - но все равно не поминайте лихом. - Атеска сдержанно поклонился, а затем передал пленников в распоряжение члена императорского штаба.
      Человек, который вел их по длинному темному коридору к центру здания, явно не был ангараканцем, ибо не обладал ни раскосыми глазами, ни суровой надменностью, отличавшими этот народ. В его жизнерадостном круглом лице угадывалось что-то мельсенское, и Гарион вспомнил, что чиновники, контролирующие все основные сферы жизни в Маллорее, были почти исключительно мельсенского происхождения.
      - Его величество попросил меня заверить вас, что ваше жилье ни в коем случае не является тюрьмой, - произнес сопровождающий их чиновник, когда они подошли к обитой железом двери, запертой на тяжелый замок. - Прежде чем мы заняли город, этот дом принадлежал мургам, поэтому у него довольно необычная планировка. Ваши комнаты находятся на бывшей женской половине, а мурги до фанатизма ревностно оберегают своих женщин. По-моему, это связано с их понятием о расовой чистоте.
      Приготовления ко сну мало занимали Гариона. Он беспокоился лишь о Сенедре.
      - Вы случайно не знаете, где я могу найти свою жену? - обратился он к круглолицему чиновнику.
      - Вон там, в конце коридора, ваше величество, - ответил мельсенец, указывая на синюю дверь.
      - Благодарю вас. - Гарион взглянул на остальных своих спутников. - Я скоро вернусь, - сказал он и размашистым шагом направился в конец коридора.
      Он вошел в слабо освещенную комнату. Пол ее был покрыт толстыми, с затейливым узором маллорейскими коврами, а на узких высоких окнах висели мягкие, бархатные зеленые занавески. В комнате было тепло. Сенедра лежала на высокой кровати у противоположной от входа стены, рядом с ней сидела, нахмурившись, Польгара.
      - Есть какие-нибудь изменения? - спросил ее Гарион, мягко закрывая за собой дверь.
      - Пока нет, - ответила она. Лицо Сенедры было бледным, а волосы беспорядочно разметались по подушке.
      - Но с ней все будет в порядке, правда? - спросил Гарион.
      - Я в этом уверена.
      У кровати сидела незнакомая женщина. Плечи ее укутывала светло-зеленая накидка с капюшоном; капюшон был спущен, скрывая лицо. Сенедра пробормотала что-то и беспокойно заметалась во сне. Женщина в капюшоне озабоченно спросила:
      - Это ее обычный голос, госпожа Польгара?
      Польгара сурово посмотрела на нее.
      - Нет, - ответила она. - Конечно нет.
      - Лекарство, которое вы ей дали, каким-то образом влияет на тональность ее речи?
      - Нет, не должно. Она, собственно, вообще ничего не должна говорить.
      - Ага, - произнесла женщина, - теперь я, кажется, понимаю.
      Она склонилась над Сенедрой и нежно коснулась пальцами ее губ. Затем, понимающе кивнув, убрала руку и пробормотала:
      - Я так и думала.
      Польгара тоже протянула руку к лицу Сенедры. До Гариона донесся слабый шепот ее заклинаний; свеча у изголовья кровати ярко вспыхнула, а затем пламя снова уменьшилось до размеров булавочной головки.
      - Я должна была догадаться, - с досадой сказала Польгара.
      - Что такое? - встревоженно спросил Гарион.
      - Какой-то дух хочет завладеть вашей женой и подчинить ее своей воле, ваше величество, - ответила ему женщина в капюшоне. - Иногда таким способом действуют гролимы. Они открыли его давно, еще в третьем веке.
      - Это Андель, Гарион, - сказала Польгара. - Закет прислал ее сюда, чтобы она помогла позаботиться о Сенедре.
      Гарион кивнул женщине.
      - Что именно вы подразумеваете под словом "завладеть"? - спросил он.
      - Тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было, Гарион, сказала Польгара. - Ты наверняка помнишь Ашарака, мургского гролима.
      По спине Гариона пробежал холодок, когда он вспомнил о неведомой силе, которая с раннего детства пыталась вот так же обрести власть над его сознанием.
      - Изгоните его, - с мольбой произнес он, - кто бы это ни был. Освободите ее разум.
      - Пока не буду этого делать, Гарион, - холодно сказала Польгара. - У нас есть прекрасная возможность. Не будем ее терять.
      - Я не понимаю.
      - Сейчас поймешь, - ответила она. Затем поднялась, присела на край кровати и мягко положила руки на виски Сенедры. Снова послышался шепот, на этот раз более громкий, и снова все свечи, вспыхнув на мгновение, померкли. - Я знаю, что ты там, - сказала она. - Теперь ты можешь говорить.
      Лицо Сенедры стало осмысленным, она замотала головой из стороны в сторону, как бы пытаясь освободиться от сжимающих ее виски рук. Польгара с посуровевшим лицом удерживала руки на висках Сенедры. Светлая прядь в ее волосах засветилась, и комнату наполнила странная прохлада, исходящая, казалось, от самой кровати.
      Сенедра внезапно закричала.
      - Говори! - приказала Польгара. - Ты не скроешься, пока я тебя не отпущу, а я не отпущу тебя, пока ты не заговоришь.
      Глаза Сенедры внезапно открылись. В них горела ненависть.
      - Я не боюсь тебя, Польгара, - произнесла она хриплым скрипучим голосом, в котором слышался странный акцент.
      - А я тебя и подавно. Итак, кто ты?
      - Ты знаешь меня, Польгара.
      - Возможно, но ты сама назовешь свое имя. - Последовала длинная пауза, исходивший от Польгары волевой поток усилился.
      Сенедра снова закричала. Крик был исполнен муки, заставившей Гариона вздрогнуть.
      - Хватит! - вскричал хриплый голос. - Я буду говорить!
      - Твое имя, - настойчиво потребовала Польгара.
      - Я - Зандрамас.
      - Так. Чего ты пытаешься этим добиться? Сенедра зловеще усмехнулась.
      - Я уже похитила ее ребенка, Польгара, ее сердце. Теперь я заберу ее разум. Если бы я захотела, могла бы без труда убить ее, но мертвую королеву можно похоронить, а могилу ее - позабыть. А сумасшедшая доставит вам немало хлопот и отвлечет от поисков Сардиона.
      - Я могу прогнать тебя щелчком пальцев, Зандрамас.
      - А я могу тут же вернуться.
      Ледяная улыбка заиграла на губах Польгары.
      - А ты далеко не так умна, как я думала, - сказала она. - Полагаешь, я лишь для развлечения добивалась, чтобы ты произнесла свое имя? Разве ты не знаешь, какую власть над тобой мне это дало? Власть имени - самая главная. Теперь я могу изгнать тебя из сознания Сенедры. Я могу еще очень многое. Например, я знаю, что ты сейчас в Ашабе и как жалкое привидение бродишь среди летучих мышей по развалинам дома Торака.
      Удивленный возглас эхом наполнил комнату.
      - Я бы тебе еще кое-что сказала, Зандрамас, но мне это уже начинает докучать.
      Она встала, по-прежнему держа руки на голове Сенедры. Белая прядь на лбу излучала яркое сияние. Легкий шепот перешел в оглушительный рев.
      - А теперь сгинь! - приказала она.
      Сенедра застонала, ее лицо исказилось мукой. Ледяной зловещий ветер с воем пронесся по комнате, задувая огонь свечей и мерцающих светильников, - комната погрузилась в сумрак.
      - Сгинь! - повторила Польгара.
      Губы Сенедры исторгли мучительный вопль, который как бы отделился от тела и теперь исходил, казалось, из пустого пространства над кроватью. Свечи и светильники окончательно погасли. Вопль пронесся по комнате, постепенно стал затихать, пока наконец не превратился в едва уловимый шорох, доносящийся неизвестно откуда.
      - Зандрамас сгинула? - спросил Гарион дрожащим голосом.
      - Да, - спокойно прозвучал из темноты ответ Польгары.
      - Что мы скажем Сенедре? Я имею в виду, когда она проснется?
      - Она ни о чем не вспомнит. Придумайте что-нибудь. Зажги свет, дорогой.
      Пытаясь нащупать свечу, Гарион задел ее рукавом и, прежде чем она упала на пол, проворно подхватил. Он был горд своей ловкостью.
      - Не играй с ней, Гарион, просто зажги.
      Ее голос прозвучал так буднично, что он засмеялся, поэтому волна энергии, которую он послал, чтобы зажечь свечу, получилась неровной. Золотое пламя, вспыхнувшее на фитиле, в ответ безмолвно и весело засмеялось.
      Польгара взглянула на веселящуюся свечу и прикрыла глаза.
      - Эх, Гарион, - вздохнула она с упреком.
      Он прошел по комнате, зажигая свечи и раздувая светильники. Все они горели ровно и спокойно, лишь пламя первой зажженной свечи продолжало танцевать и подпрыгивать в жизнерадостном ликовании.
      Польгара повернулась к закутанной в капюшон далазийской знахарке.
      - У вас на редкость хорошее чутье, Андель, - сказала она. - Такие вещи трудно распознать, если вы точно не знаете, что ищете.
      - Это не моя заслуга, госпожа Польгара, - ответила Андель. - Я получила указание о причине болезни ее величества.
      - От Цирадис? Андель кивнула.
      - Все умы нашего народа объединены ее разумом, потому что мы не более чем орудия для выполнения той задачи, которая возложена на нее. Забота о здоровье королевы побудила ее вмешаться. - Андель замялась. - Святая пророчица попросила меня также поговорить о том, чтобы вы заступились перед вашим мужем за Тофа. Его гнев доставляет вашему смиренному проводнику невыразимые страдания. А его боль - это и ее боль. То, что произошло в Веркате, должно было произойти иначе встреча Дитя Света и Дитя Тьмы отодвинулась бы еще на века.