- Она спит, Сади, - ответила девушка, прикрывая рукой корсаж. - Она здесь в тепле, в безопасности и очень довольна. Даже мурлычет.
      - Да, удобно устроилась в своем надушенном гнездышке. - Он вздохнул. - Я ей иногда завидую.
      - Ах, Сади, - произнесла девушка, покраснев и опустив глаза. На щеках ее тут же появились ямочки.
      - Я говорю это чисто умозрительно, моя дорогая Лизелль, - печально произнес Сади. - Иногда я хотел бы, чтоб все было иначе, но... - Он опять вздохнул.
      - Тебе обязательно нужно носить с собой эту змею? - спросил блондинку Шелк.
      - Да, Хелдар, - ответила та, - да, обязательно.
      - Вы не ответили на мой вопрос, почтеннейший, - обратился к Бельгарату Сади. - Сколько еще ехать до Ашабы?
      - Гляди, она вон там, - коротко ответил старый волшебник, указывая рукой на обрыв, возвышающийся над вонючим болотом. - Мы должны поспеть туда до наступления темноты.
      Они стали подниматься в гору, когда вдруг с ужасающим ревом прямо на них из густого кустарника, росшего у обочины, выскочил огромный черный пес с горящими глазами и хищными клыками, с которых стекала пена. "Я поймал тебя!" прорычал он.
      Сенедра завизжала, и рука Гариона потянулась за мечом, но Сади его опередил. Он стегнул испуганного коня и поскакал прямо на громадного пса. Зверь бросился на всадника, но Сади бросил ему в морду щепотку цветного порошка, похожего по виду на грубо помолотую муку.
      Пес потряс головой, продолжая устрашающе рычать. И вдруг завыл до странности человеческим голосом. Глаза его расширились от ужаса. Затем он начал отчаянно махать лапами в воздухе, съежившись и жалобно скуля. И так же внезапно, как выскочил из кустов, повернулся и с визгом уполз обратно.
      - Что ты с ним сделал? - спросил Шелк. Узкое лицо Сади озарила улыбка.
      - Когда достопочтенный Бельгарат рассказал мне о псах Торака, я принял некоторые меры предосторожности, - ответил он, прислушиваясь к истошным воплям огромной собаки, отдалявшимся от них на все большее расстояние.
      - Это был яд?
      - Нет. Это недостойно человека - убивать собаку, если в этом нет необходимости. Пес просто вдохнул немного порошка, который я бросил ему в морду. И ему стали мерещиться всякие несуразные вещи - очень несуразные. - Он снова улыбнулся. - Однажды я видел корову, которая случайно понюхала цветок, из которого приготавливается это снадобье. После этого она попыталась взобраться на дерево. - Он оглянулся на Бельгарата. - Надеюсь, вы не рассердились на меня за то, что я поступил так, не посоветовавшись с вами, почтеннейший, но вы сами сказали, что ваше волшебство может насторожить тех, кто находится поблизости. А я должен был действовать быстро, чтобы избавить вас от необходимости применять его.
      - Ты все сделал правильно, Сади, - ответил Бельгарат. - Не помню, говорил ли я тебе раньше, что ты очень разносторонне образован.
      - Просто я изучаю фармакологию. И я обнаружил, что почти для каждой ситуации есть подходящее лекарственное средство.
      - Этот пес не сообщит своей своре о нас? - спросил Дарник, озабоченно оглядываясь по сторонам.
      - В ближайшие несколько дней - нет, - хихикнул Сади и стряхнул с рук остатки порошка, держа их как можно дальше от лица.
      Они медленно ехали по поросшей сорняками дороге, проходившей по дну ущелья. Черные деревья простирали к ним свои высохшие ветви, делая мрачный пейзаж еще более унылым. Где-то в лесу рыскали псы Торака, издалека доносился их лай. Над ними, громко каркая, с ветки на ветку перескакивали черные как сажа вороны.
      - Здесь очень неспокойно, - пробормотала Бархотка.
      - А вот это прекрасно дополняет картину, - заметил Сади, показывая на огромного стервятника, сидящего на засохшей ветке кустарника, выросшего на верху ущелья.
      - Мы уже близко подошли к Ашабе. Ты теперь не могла бы сказать, здесь ли еще Зандрамас? - спросил Гарион у Польгары.
      - Можно попытаться, - ответила она. - Но от этого возникнет шум.
      - Если мой правнук действительно в Ашабе, - сказал Бельгарат, - мне плевать на шум. Я камня на камне не оставлю от города, чтобы найти его.
      В порыве благодарности Сенедра, подъехав к старику, наклонилась и крепко обняла его.
      - Ах, Бельгарат, - сказала она. - Я люблю тебя. - И она спрятала лицо у него на плече.
      - Что ты? - удивленно спросил он.
      Она подняла голову. В глазах ее стояли слезы. Вытерев их тыльной стороной ладони, она игриво взглянула на него.
      - Ты лучший мужчина на свете, - сказала она ему. - Я бы даже не задумалась, не бросить ли мне Гариона ради тебя, - добавила она, - если бы не твои двенадцать тысяч лет.
      - Семь, - машинально поправил тот.
      Сенедра улыбнулась странной печальной улыбкой в знак того, что одержала наконец победу в этой затянувшейся борьбе, победу, не имевшую для нее теперь значения.
      - Не важно, - вздохнула она.
      И тогда Бельгарат сделал то, что абсолютно не вязалось с его характером: заключил ее в объятия и нежно поцеловал.
      - Мое дорогое дитя, - произнес он дрогнувшим голосом. Затем обернулся к Польгаре. - Как это мы раньше без нее жили? - спросил он.
      По глазам Польгары трудно было понять, о чем она думает.
      - Не знаю, отец, - ответила она. - Право, не знаю.
      Когда они выбрались наверх, Сади слез с лошади и посыпал низкий кустарник, росший посередине дороги, своим порошком.
      - На всякий случай, - объяснил он, снова садясь в седло.
      Перед ними открылось лежащее под темным небом плато, поросшее лесом. Ветер, все усиливаясь, играл их плащами. Дорога, ведущая к северу, была едва различима. Где-то далеко все еще слышался лай псов Торака, но к отряду они не приближались.
      Как и раньше, Шелк и Фельдегаст ехали впереди, на случай возможной опасности. Гарион со шлемом на голове и копьем в стремени по-прежнему возглавлял отряд. Свернув за крутой поворот, он увидел впереди Шелка и жонглера. Они слезли с лошадей и спрятались за кустами. Шелк резко обернулся и жестом приказал Гариону ехать обратно. Гарион тут же передал сигнал остальным и шаг за шагом увел своего серого жеребца обратно за поворот. Он спешился, прислонил копье к дереву и снял шлем.
      - В чем дело? - спросил Бельгарат, тоже соскакивая с коня.
      - Не знаю, - ответил Гарион. - Шелк отослал нас назад.
      - Пойдем посмотрим, - предложил старик.
      Пригнувшись, они молча двинулись по направлению к остролицему человечку и жонглеру. Встретившись, они обменялись молчаливыми взглядами. Шелк приложил палец к губам - тихо. В полном молчании они раздвинули кустарник, росший на краю обрыва.
      Перед ними простиралась дорога, по которой ехали всадники. С полсотни всадников, одетых в меховые куртки, с ржавыми шлемами на головах. В руках они держали гнутые выщербленные мечи. Колонну возглавляли офицеры, облаченные в кольчуги. Их шлемы, щиты и копья сверкали на солнце.
      Все еще не произнеся ни слова, Гарион и его друзья смотрели, как это разношерстное воинство проехало мимо.
      Когда они наконец скрылись из виду, Фельдегаст повернулся к Бельгарату.
      - Это полностью подтверждает ваши подозрения, друг мой, - сказал он.
      - Кто это был? - шепотом спросил Гарион.
      - Те, что в мехах, - карандийцы, - ответил Фельдегаст. - А те, что в доспехах, - церковные гвардейцы. Как видите, это говорит о союзе между Урвоном и Менхом.
      - Вы уверены, что эти карандийцы - люди Менха?
      - Да, он полностью подчинил себе Катакор, поэтому вооруженные всадники могут быть только его людьми. Урвон и чандимы держат в подчинении гвардейцев и псов. Вчера мы видели карандийцев вместе с псами, что служит веским доказательством того, что этот альянс существует. А вот этот отряд карандийские фанатики, сопровождаемые вооруженными гвардейцами. В этом нет никаких сомнений.
      - Что этому дураку нужно? - пробормотал Бельгарат.
      - Кому? - спросил Шелк.
      - Урвону. Он занимался многими грязными делишками, но никогда не связывался с демонами.
      - Может быть, потому, что Торак это запрещал, - предположил Фельдегаст. А теперь, когда он умер, все запреты отпали. Демоны - могущественная сила в борьбе церкви и императорского трона.
      - Ладно, - прервал его Бельгарат, - у нас сейчас нет времени для обсуждений. Надо сходить за остальными и ехать дальше.
      Они переехали через дорогу, по которой только что проследовали карандийцы и гвардейцы, и снова вернулись на свою узкую тропу. Проехав несколько миль, они взобрались на вершину невысокого холма, оголенного пожаром. На дальнем конце плато, на фоне гряды поднимавшихся к небу остроконечных утесов, высилось огромное черное здание, похожее на гору. Оно было увенчано открытыми всем ветрам башнями и окружено зубчатой стеной, наполовину потонувшей в зелени деревьев.
      - Ашаба, - коротко сказал Бельгарат, сурово глядя вперед.
      - Я думал, что она разрушена, - удивленно протянул Шелк.
      - Лишь отчасти, как я слышал, - ответил старик. - Верхние этажи непригодны для жилья, но нижний сохранился более или менее неповрежденным - по крайней мере, так говорят. Ветрам и дождям нужно длительное время, чтобы разрушить такое гигантское строение.
      Старик подстегнул коня и спустился с холма. Отряд вслед за ним въехал в лес, где между деревьями гулял холодный ветер.
      Уже почти стемнело, когда они выехали на опушку, откуда был виден дом Торака. Теперь Гарион разглядел, что черные стены замка наполовину увиты плющом. Разбитые потускневшие окна смотрели на них пустыми, как у черепа, глазницами.
      - Итак, отец?.. - произнесла Польгара. Он почесал бороду, прислушиваясь к доносившемуся из леса собачьему лаю.
      - Разреши мне дать тебе совет, мой старый друг, - вмешался Фельдегаст. Не будет ли разумнее подождать до наступления темноты? Если в доме есть часовые, ночь скроет нас от их глаз. И потом, если там кто-нибудь живет, то, когда станет темно, в доме зажгут свет. Тогда мы получим некоторое представление о том, чего следует ожидать.
      - Дельный совет, Бельгарат, - согласился Шелк. - Мое чувство собственного достоинства восстает против того, чтобы входить в чужой дом при свете дня.
      - Ясно, воровская душа. Но план хорош. Давайте вернемся в лес и подождем наступления темноты.
      Хотя на равнинах Рэкута и Венны было по-весеннему тепло, здесь, у подножия Карандийских гор, зима еще не отступила и стоял пронизывающий холод. Дул порывистый ветер, и кое-где между деревьями виднелись остатки грязного, еще не растаявшего снега.
      - Как мы переберемся через стену? - спросил Гарион.
      - Войдем через ворота, если их не успели починить, - ответил Бельгарат. Когда мы с Бельдином явились сюда после Во-Мимбра, они были закрыты, и, чтобы войти, нам пришлось сломать их.
      - Не очень-то удачная мысль - в открытую идти к воротам, Бельгарат, сказал Фельдегаст. - Если дом занят чандимами, карандийцами или гвардейцами, то за воротами наверняка наблюдают, и даже в самую темную ночь они будут освещены. С восточной стороны дома есть потайная дверь, ведущая во внутренний двор, вот там ночью действительно темно.
      - А она не заперта? - спросил его Шелк.
      - Скорее всего будет закрыта, принц Хелдар. Однако замок не представляет трудности для человека с такими ловкими, как у меня, пальцами.
      - Значит, ты побывал внутри?
      - Время от времени я люблю заглядывать в заброшенные дома. Никогда не знаешь, что там оставили последние его обитатели, а найти вдруг какую-нибудь вещь в сто раз приятнее, чем ее украсть или заработать.
      - Согласен, - кивнул Шелк. Дарник вернулся с опушки, откуда он наблюдал за домом. На лице его было озабоченное выражение.
      - Я не совсем уверен, - проговорил он, - но кажется, из башен идет дым.
      - Надо поглядеть, - сказал жонглер, и вместе с кузнецом они направились к дому, тут же исчезнув в сгущающихся сумерках.
      Через несколько минут они вернулись. Теперь на лице Дарника читалось брезгливое отвращение.
      - Это был дым? - спросил Бельгарат. Фельдегаст замотал головой.
      - Летучие мыши. Эти маленькие твари тысячами вылетают из башен, они похожи на большие серые клубы дыма.
      - Летучие мыши! - пискнула Сенедра, инстинктивно хватаясь за волосы.
      - Ничего удивительного, - сказала Польгара. - Летучие мыши гнездятся в укромных местах, так что развалины или заброшенный дом идеально им подходят.
      - Но они такие отвратительные! - с содроганием процедила Сенедра.
      - Это всего лишь маленькие мышки, у которых растут крылышки, - возразил Фельдегаст. - Какая у вас нетерпимая жена, мой господин, - сказал он, обращаясь к Гариону, - сколько у нее различных предрассудков.
      - Скажи лучше, не заметил ли ты внутри света? - спросил его Бельгарат.
      - Ни огонька, почтеннейший, но дом этот велик, и внутри есть помещения без окон. Если ты помнишь, Торак солнца не любил.
      - Давайте потихоньку пройдем через лес к твоей потайной двери, - предложил старик, - пока совсем не стемнело.
      Под прикрытием деревьев они обошли вокруг дома, не выходя на открытое пространство. Когда затянутое облаками небо окончательно потемнело, они, соблюдая осторожность, выглянули из леса.
      - Не вижу, где твоя дверь, - прошептал Шелк, разглядывая дом.
      - Ее не видно что-то, - отозвался Фельдегаст. - ЕСЛИ ткнуть в землю веточку плюща, он за несколько сотен лет может закрыть все здание. Не волнуйтесь, принц Хелдар. Я знаю дорогу и найду вход в дом Торака с закрытыми глазами.
      - Здесь, возможно, бродят псы, - произнес Гарион, обращаясь к Сади. Надеюсь, ты не весь порошок израсходовал.
      - Его у меня более чем достаточно, - улыбнулся евнух, похлопав по коробу. - Стоит немного посыпать землю перед потайной дверью господина Фельдегаста, и мы можем быть уверены, что нас никто не побеспокоит.
      - Ну что? - спросил Дарник, щурясь на темное небо.
      - Мы уже совсем близко, - сказал Бельгарат. Проведя коней по заросшему сорняками пустырю, они подошли к стене.
      - Она здесь, рядом, - прошептал Фельдегаст, ощупью пробираясь вдоль шершавой каменной стены.
      Все последовали за ним, ориентируясь на слабое шуршание травы у него под ногами.
      - Наконец-то пришли, - довольным тоном произнес Фельдегаст.
      Они очутились у низкой арки, почти полностью скрытой зарослями ежевики. Дарник и великан Тоф, медленно продвигаясь вперед, чтобы не наделать слишком много шума, раздвинули ветки и по очереди вошли внутрь дома, ведя за собой лошадей. Затем они снова замаскировали вход ветками.
      Внутри дома стояла кромешная тьма и сильно пахло плесенью.
      - Можно еще раз попросить у тебя трут, кремень и огниво, Дарник? прошептал Фельдегаст.
      Раздалось шипение, а затем быстрые щелчки, и посыпались искры - это жонглер встал на колени, закрывая своим телом даже эти маленькие огоньки, склонился над кремнем и огнивом. Через минуту он подул на трут, и там появился крошечный огонек. Затем Фельдегаст достал из небольшого углубления в стене квадратный фонарь и открыл его.
      - А стоит ли это делать? - нерешительно спросил Дарник, когда жонглер зажег свечку внутри фонаря и вернул кузнецу его кремень и огниво.
      - Это не простой фонарь, - ответил ему Фельдегаст, - он темнее, чем подметки твоих сапог. Уж поверь мне, я могу сделать так, что даже крошечного проблеска света не будет видно.
      - Кажется, это называется "воровской фонарь"? - с любопытством спросил Шелк.
      - Ну, не знаю, - раздался обиженный шепот Фельдегаста. - Я бы воздержался от таких выражений.
      - Бельгарат, - лукаво произнес Шелк. - По-моему, прошлое твоего друга куда более разнообразно, чем он это пытается нам представить. А я-то думал - что мне в нем так нравится?
      Фельдегаст тем временем опустил оловянные крышки по бокам фонаря, оставив лишь тусклое пятнышко света, падающее на пол прямо перед его ногами.
      - Ну, теперь пошли, - сказал он. - Мы должны вернуться к стене, где находится решетка, закрывающая вход. Затем нужно свернуть направо, немного пройти и повернуть налево - и мы окажемся во внутреннем дворе.
      - Почему так много поворотов? - спросил Гарион.
      - Да и сам Торак был, как тебе известно, порядком искривлен. По-моему, он ненавидел прямые линии почти так же, как и солнце.
      Они последовали за пятнышком света. Листья, которые сюда на протяжении многих веков задувал ветер, покрыли пол толстым ковром, заглушающим стук конских копыт.
      Дальше ход перегораживала массивная решетка из проржавевшего железа. С минуту повозившись с замком, Фельдегаст открыл его своей огромной отмычкой.
      - А теперь, мой большой друг, - обратился он к Тофу, - нам понадобится могучая сила. Предупреждаю, решетка жутко тяжелая, а петли так проржавели, что справиться с ними будет нелегко. И вот еще... Как же я сразу не сообразил? Когда мы будем открывать решетку, раздастся малоприятный, а главное - громкий скрежет. Его надо как-то заглушить. - Он взглянул на спутников. - Натяните покрепче поводья, - предупредил он, - лошади могут испугаться.
      Тоф положил свои огромные руки на тяжелую решетку и вопросительно взглянул на жонглера.
      - Давай! - скомандовал Фельдегаст, затем поднял лицо и завыл, в точности подражая вою псов Торака, рыскающих снаружи.
      Тоф тем временем со скрипом раздвигал решетку.
      Кретьен фыркнул и шарахнулся, но Гарион крепко
      держал поводья.
      - Здорово придумано, - с восхищением прошептал Шелк.
      - Да, мне иногда приходят в голову дельные мысли, - согласился Фельдегаст. - Эти собаки устраивают такие концерты, что вой не привлечет внимания, а скрип петель - совсем другое дело.
      Он провел спутников дальше по сырому туннелю к тому месту, где начинался резкий поворот направо. Чуть дальше ход снова повернул - на этот раз влево. Перед тем как завернуть за угол, жонглер закрыл фонарь, и они погрузились в кромешную тьму.
      - Теперь мы входим в главный двор, - прошептал он. - Молчите и соблюдайте осторожность. Если внутри есть живые существа, они не допустят туда никого. Тут у стены перила, и, мне кажется, неплохо бы привязать к ним лошадей. По камням во дворе их без шума не проведешь. И вообще, внутри дома они нам не нужны.
      Путники, соблюдая тишину, привязали своих коней к ржавым железным перилам и направились к повороту. Здесь тьма немного рассеялась - света еще, конечно, не было, но гнетущий мрак стал исчезать. Дойдя до конца хода, они выглянули в широкий двор, за которым вставали уродливые очертания черного замка. Казалось, строители не только не имели никакого понятия о красоте, но нарочно пытались воспроизвести в нем тяжелую грубость его владельца.
      - Вот, - торжественно прошептал Бельгарат, - мы и в Ашабе.
      Гарион смотрел на стоящую перед ним темную громаду оценивающе и нетерпеливо. Что-то привлекло его взор, и он, подняв голову, внимательно вгляделся в фасад. В дальнем углу, в окне на нижнем этаже, мерцал неяркий свет, как недремлющее око часового.
      Глава 17
      - Что теперь? - едва слышно прошептал Шелк, уставясь на тускло светящееся окно. - Чтобы попасть в замок, нам нужно пересечь двор, а мы не знаем, следят за нами из окна или нет.
      - Ты давно не ходил на занятия, Хелдар, - прошептала Бархотка. - И позабыл, чему тебя учили. Если осторожность не спасет, надо брать наглостью.
      - Ты предлагаешь подойти к двери и постучать?
      - Нет, я имела в виду другое.
      - Что у тебя на уме, Лизелль? - тихо спросила Польгара.
      - Если в доме есть люди, то это, вероятно, гролимы, так?
      - Скорее всего, - сказал Бельгарат. - Все прочие обходят это место стороной.
      - Как я заметила, гролимы мало обращают внимания друг на друга, продолжала Бархотка.
      - Ты забыла, что у нас нет с собой гролимских плащей, - заметил Шелк.
      - В этом дворе так темно, Хелдар, а тени так густы, что любой цвет покажется черным, так ведь?
      - Возможно, - согласился он.
      - А в наших сумках все еще лежат зеленые плащи работорговцев, не правда ли?
      Шелк посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Бельгарата.
      - Это идет вразрез с моими убеждениями, - сказал он, - но попробовать можно.
      - Так или иначе, мы должны попасть в дом Прежде чем принять какое-нибудь решение, попробуем выяснить, кто там находится. И зачем.
      - Будет ли Зандрамас держать при себе гролимов? - спросила Сенедра. - Ведь если она в доме одна и вдруг увидит, как к ней через двор направляются гролимы, это может ее напугать. И она убежит, взяв с собой моего ребенка.
      Бельгарат покачал головой.
      - Если она побежит, мы - рядом с ней и сможем ее поймать. Тем более что Шар укажет нам дорогу - как бы она ни старалась увильнуть. Кроме того, если Зандрамас действительно здесь, у нее в охране наверняка служат гролимы. Отсюда до Даршивы недалеко, так что ей нетрудно было их оттуда вызвать.
      - А как же он? - шепотом спросил Дарник, указав на Фельдегаста. - У него нет такого плаща.
      - Что-нибудь придумаем, - прошептала в ответ Бархотка и улыбнулась жонглеру. - У меня есть чудесный темно-синий халат, который изумительно пойдет к его глазам. Дополним его платком на голову, похожим на капюшон, и он сможет спокойно пройти вместе с нами, если спрячется внутри нашей группы.
      - Прятаться за спинами в минуту опасности - это ниже моего достоинства, возразил жонглер.
      - Ты предпочитаешь остаться здесь, чтобы присмотреть за лошадьми? улыбнувшись, спросила она.
      - Как с вами трудно, моя госпожа, - жалобно произнес он.
      - Иногда - да.
      - Давайте так и сделаем, - решил Бельгарат.
      Им понадобилось несколько минут, чтобы вернуться туда, где стояли на привязи их лошади, и при тусклом свете фонаря Фельдегаста вынуть из сумки аккуратно сложенные плащи работорговцев.
      - Как это нелепо, - обиженно проворчал жонглер, оглядывая синий атласный халат, который Бархотка накинула ему на плечи.
      - А по-моему, выглядит очень мило, - сказала Сенедра.
      - Если внутри дома есть люди, они наверняка патрулируют коридоры, предположил Дарник.
      - Только на первом этаже, - ответил Фельдегаст. - Верхние этажи почти полностью необитаемы: видели, окна в них выбиты, и по коридорам гуляет ветер со всего света. Как раз напротив главного входа есть широкая лестница, и если нам повезет, мы сможем проскользнуть незамеченными. А уж наверху точно не встретим ни одной живой души, не считая летучих мышей или случайно забравшейся туда крысы.
      - Что, обязательно надо было говорить об этих мерзостях? - язвительно спросила Сенедра.
      - Ах, маленькая моя бедняжка, - ухмыльнулся ей в лицо Фельдегаст. Успокойся, я буду рядом с тобой, а мне в жизни еще не встречались летучие мыши и крысы, которых я не мог бы победить в открытом и честном бою. Ну, пошли, заключил он свою тираду, широким жестом заворачиваясь в халат.
      - Спрячь свой фонарь! - приказал ему Бельгарат.
      Выйдя из туннеля, они оказались в темном дворе, Двигаясь размеренной, качающейся походкой, как гролимы во время религиозных церемоний. Зоркое око, светящееся окно в углу, казалось, следило за каждым их движением.
      Двор был невелик, но Гариону показалось, что они идут по нему уже целый час. Наконец они достигли главной двери. Большая, черная, усеянная медными гвоздями, как все двери гролимских церквей, которые доводилось видеть Гариону. Венчавшая ее стальная маска сильно потускнела. В слабом свете, исходящем из окна в противоположном углу, Гарион заметил, что за долгие века она успела заржаветь и отмеченное холод. ной красотой лицо маски исказилось, как от болезни. Из глазниц по щекам текли струйки полужидкой комковатой ржавчины, делавшие ее еще более отвратительной. Гарион содрогнулся, вспомнив огненные слезы, брызнувшие из глаз смертельно раненного бога.
      Они поднялись на три ступени, ведущие к двери, и Тоф рывком открыл ее.
      Внутренний коридор был слабо освещен одиноким факелом, мерцающим в дальнем его конце. Напротив двери, как и говорил Фельдегаст, в темноту вела широкая лестница. Ступени ее были завалены упавшими камнями, с темного потолка свисали лохматые гирлянды паутины. Продолжая двигаться торжественной поступью гролимов, Бельгарат провел их через коридор и начал подниматься по лестнице. Гарион следовал за ним таким же размеренным шагом, хотя его обуревало желание сорваться с места и побежать. Поднявшись, вероятно, на середину лестницы, они услышали, как сзади них что-то щелкнуло, и у подножия лестницы внезапно вспыхнул свет.
      - Что вы здесь делаете? - требовательно спросил чей-то грубый голос. - Кто вы?
      У Гариона оборвалось сердце. Он повернулся. У лестницы стоял человек в длинной, до колен, кольчуге. Голову его покрывал шлем, а в левой руке он держал щит. В правой - светился шипящий факел.
      - Спускайтесь сюда, - скомандовал человек в кольчуге.
      Великан Тоф послушно повернулся, накинув на голову капюшон и засунув в рукава скрещенные на груди руки. С покорным видом он двинулся вниз по ступеням.
      - Все спускайтесь, - повторил церковный гвардеец. - Я приказываю вам именем ангараканского бога.
      Когда Тоф дошел до последней ступени, гвардеец в удивлении расширил глаза, увидев, что на плечах великана отнюдь не черный гролимский плащ.
      - Что это? - воскликнул он. - Ты не чандим! Ты...
      Он тут же замолчал - Тоф схватил его за горло огромными руками, оторвал от пола. Пытаясь вырваться, гвардеец выронил факел. Небрежным движением Тоф снял с него шлем и несколько раз стукнул головой о каменную стену коридора. Содрогнувшись, гвардеец обмяк. Тоф перекинул безвольное тело через плечо и снова двинулся вверх по ступеням.
      Шелк спустился в коридор, подобрал стальной шлем и потухший факел и вернулся обратно.
      - Всегда убирай вещественные доказательства, - сказал он Тофу. Преступление не завершено, если все концы хорошенько не спрятаны.
      Тоф улыбнулся в ответ.
      Наверху ступени были покрыты прелой листвой, а клочьями свисающая с потолка паутина, похожая на истлевшие занавески, раскачивалась на ветру, со стоном врывавшемся внутрь через разбитые окна.
      Зал на втором этаже был завален мусором. Лежавший на полу слой пожухлых листьев доходил до щиколотки. Большое выбитое окно в конце коридора позади них почти полностью заросло густым плющом, трепетавшим и шуршавшим от промозглого ночного ветра. Двери потрескались и сгнили, в петлях, поскрипывая, качались их остатки. Комнаты второго этажа тоже потонули в листьях и грязи, обивку мебели и покрывала с кроватей, давным-давно истлевшие, по лоскуткам растащили мыши для своих гнезд. Тоф внес бесчувственного пленника в одну из комнат, привязал его руку к ступне и вставил в рот кляп - на тот случай, если гвардеец очнется до рассвета и вздумает кричать.
      - Свет шел оттуда, с той стороны, - сказал Гарион. - Но что там находится?
      - Когда-то это были покои самого Торака, - пояснил Фельдегаст, открывая свой фонарь так, чтобы от него шел слабый луч света. - Там располагался его Тронный зал и личная часовня. Я могу даже проводить вас в его спальню, чтобы вы попрыгали на его широкой постели - или что там от нее осталось, - если, конечно, вам придет в голову такая светлая мысль.
      - Думаю, я могу без этого обойтись. - Бельгарат подергал себя за мочку уха. - И давно ты здесь был в последний раз? - спросил он жонглера.
      - Месяцев шесть назад.
      - Дом был обитаем? - спросила Сенедра.
      - Боюсь, что нет, моя милая. Здесь было пусто, как в могиле.
      - Но это до появления здесь Зандрамас, Сенедра, - уточнила Польгара.
      - А в чем смысл твоего вопроса, Бельгарат? - обратился к нему Фельдегаст. - Я последний раз попал сюда как раз после Во-Мимбра, дом тогда находился в прекрасном состоянии, но ангараканские строения прочностью не отличаются. Посмотрите на штукатурку - она рассыпается, как черствый хлеб.
      Бельгарат кивнул.
      - Так я и думал, - сказал он. - Ну, хорошо, мы пришли сюда за информацией, а не затем, чтобы устраивать битву в коридорах.
      - Если только здесь нет Зандрамас, - поправил его Гарион. - Если же она все еще здесь с моим сыном, я начну такую битву, по сравнению с которой Во-Мимбр покажется сельским праздником.
      - А я прикончу всех, кого он упустит, - яростно добавила Сенедра.
      - Ты можешь их успокоить? - обратился Бельгарат к своей дочери.
      - Не в этих обстоятельствах, - ответила Польгара. - Я, может, даже сама к ним присоединюсь.
      - Я думал, нам удалось искоренить в тебе все алорийское, Пол, - сказал он ей.
      - Во мне говорит другое, отец.
      - Я думаю вот что, - проговорил Бельгарат, - и хочу довести это до вашего сведения прежде, чем вы вздумаете ринуться в бой. Дело в том, что отсюда мы сможем услышать или даже увидеть все, что происходит в главной части здания. Если, как говорит Фельдегаст, штукатурка действительно так обветшала, то не составит труда проделать в полу маленькие дырочки и выяснить все, что нам нужно знать. Если Зандрамас находится здесь - это одно дело, мы с ней разберемся. Но если внизу находятся лишь чандимы Урвона и гвардейцы или банда карандийских фанатиков Менха, то у нас другая задача: найти следы Зандрамас и незамедлительно отправиться за ней. Не затевая драки, разумеется.
      - Да, это разумно, - согласился Дарник. - Глупо ввязываться в драку, без которой можно обойтись.
      - Я очень рад, что хоть у кого-то из этой воинственной компании осталось немного здравого смысла.
      - Но если Зандрамас все же там, внизу, - добавил кузнец, - я тоже захочу с ней встретиться.
      - И ты, Дарник? - простонал Бельгарат.
      Отряд после короткой остановки вновь двинулся по заваленному листьями коридору.
      Когда они проходили мимо огромной двустворчатой двери, столь массивной, что ее не взяло время и не коснулось разрушение, Бельгарат вдруг что-то вспомнил.
      - Я хочу заглянуть туда, - прошептал он. Когда он открывал дверь, меч, висевший на поясе у Гариона, дернулся так, что чуть не сбил его с ног.
      - Дедушка! - воскликнул Гарион и протянул руку к Шару. Дав ему приказание успокоиться, он вытащил из ножен огромный клинок. Меч уперся в пол острием и буквально втащил его в комнату. - Она была здесь, - торжественно произнес он.
      - Кто? - спросил Дарник.
      - Зандрамас. Она была с Гэраном в этой комнате.