Дэвид Эддингс
      Повелитель демонов из Каранды
      Маллореон-3
      Патрику Дженсон-Смиту, моему близкому другу от автора, его жены и Фатсо
      Пролог
      Для того чтобы ввести читателей в курс действий и событий, происходящих на страницах этой книги, начнем с краткой исторической справки о Маллорее и населяющих ее народах.
      Составлено по "Летописи Ангарака" из Мельсенского университета.
      По традиции считается, что ангараканцы изначально обитали в районе южного побережья современной Далазии. А затем Торак, демонический бог Ангарака, с помощью камня Ктраг-Яска вызвал природный катаклизм, впоследствии получивший название "раскол мира". Земная кора дала трещину, и из ее глубин вырвались потоки магмы, образовав из вод Южного океана Восточное море. Эти процессы продолжались десятки лет, пока наконец мир не обрел современный облик.
      В результате этих катаклизмов алорийцы и их союзники были вынуждены отступить на неосвоенные территории Западного континента, а ангараканцы спаслись бегством в дикие земли Маллореи.
      Магическая сила, заключенная в камне, отомстила Тораку за то, что он использовал ее во зло, изувечив и обезобразив бога и посеяв тем самым смятение среди гролимского духовенства. Военные, воспользовавшись ситуацией, захватили власть и к тому времени, когда гролимы оправились от потрясения, они фактически правили в Ангараке. Лишенное былого могущества духовенство образовало оппозицию с центром в Мал-Яске, недалеко от Карандийского горного хребта. Назревала гражданская война, и Торак решил наконец ее предотвратить. Однако, вместо того чтобы предпринять что-либо против штаба военных в Мал-Зэте, он с частью ангараканского населения отправился на крайний северо-запад Маллореи и основал там Город Ночи Хтол-Мишрак. Здесь он попытался обрести былую власть над камнем Ктраг-Яска; это настолько отвлекло его от действительности, что он не заметил, как большинство его подданных отстранились от теологических проблем. Оставшаяся же с ним кучка истеричных фанатиков, строго контролируемых тремя учениками Торака - Зедаром, Ктучиком и Урвоном, - поддерживала в Хтол-Мишраке старые порядки; в остальном же Ангараке жизнь сильно изменилась.
      Когда постоянные трения между церковью и военными привлекли наконец внимание Торака, он вызвал Верховное командование и верхушку гролимской церкви в Хтол-Мишрак, где не терпящим возражений тоном отдал следующий приказ: за исключением Мал-Яска и Мал-Зэта, все города и районы переходят под совместное управление военных и духовенства. Конфликт между покоренной церковью и Верховным командованием был тут же улажен, и они вернулись в свои владения. Это вынужденное перемирие дало генералам возможность заняться другими народами, населявшими Маллорею.
      О происхождении этих народов говорят лишь полузабытые легенды, но точно известно, что до ангараканцев на континенте жили три народности: далазийцы на юго-западе, мельсенцы на востоке и карандийцы на севере. Именно последние и привлекли внимание военных. Карандийцы - воинственная народность - особенно не нуждались в удобствах цивилизации. Они селились в наскоро возведенных городах, где по грязным улицам бродили свиньи. С давних пор они были связаны с мориндимцами, жившими на дальнем севере Гар-ог-Надрака. Оба диких народа молились демонам.
      В начале второго тысячелетия восточная граница часто подвергалась набегам кочевых отрядов карандийских разбойников. Против них к западным окраинам карандийского королевства Паллии из Мал-Зэта выступила ангараканская армия город Раканд на юго-западе Паллии был захвачен и сожжен, а жители взяты в плен.
      В этот момент было принято одно из величайших решений в истории Ангарака. Когда торжествующие гролимы уже готовились к оргии с человеческими жертвоприношениями, генералы не спешили оккупировать Паллию - в короткие сроки преодолеть такие большие незаселенные расстояния невозможно. Куда разумнее, считали они, оставить Паллийское королевство в подчинении и взимать с него дань. Гролимы были вне себя от гнева, но генералы оставались непреклонными. Обе стороны решили представить дело на суд Торака. Как и следовало ожидать, Торак согласился с Верховным командованием: если бы удалось обратить в свою веру карандийцев, армия увеличилась бы почти вдвое, что позволило бы успешно противостоять королям с Запада. "Да покорится мне каждый, кто живет в безграничной Маллорее, и преклонит колена в молитве". Эти слова миссионеры восприняли без энтузиазма, и, чтобы быть уверенным в их усердии, Торак послал Урвона в Мал-Яск для наблюдения за обращением карандийцев. Урвон провозгласил себя временным главой маллорейской церкви и жил в роскоши и великолепии, доселе неведомых аскетичным гролимам.
      Армия двинулась на Катакор, Дженно и Дельчин, а также на Паллию. Но дела у миссионеров шли плохо, так как карандийские колдуны вызвали для защиты полчища демонов. В конце концов Урвону пришлось возвращаться в Хтол-Мишрак, чтобы просить у Торака совета. Непонятно, что сделал Торак, но карандийские колдуны вскоре обнаружили, что заклинания, с помощью которых они раньше управляли демонами, потеряли свою силу. Теперь ни один колдун не мог проникнуть в сферу Тьмы, не подвергая риску свою жизнь и душу.
      На протяжении нескольких последующих столетий все внимание военных и духовенства было поглощено завоеванием карандийцев; наконец сопротивление было сломлено, Каранда утратила самостоятельность, а населяющие ее народы стали считать неполноценными.
      Однако когда армия двинулась дальше вниз по Великой реке Маган против Мельсенской империи, она встретилась с противником, превосходящим ее в опыте и снаряжении. После того как в нескольких сражениях с Мельсенскими колесницами и боевыми слонами погибли целые батальоны, ангараканцы, отчаявшись, запросили мира. Мельсенцы на удивление быстро согласились и предложили продать им коней, которых ангараканцам так не хватало. Продажу слонов, однако, они отказались даже обсуждать.
      Затем ангараканцы двинулись на Далазию, которая оказалась для них легкой добычей, ибо далазийцы были фермерами и пастухами, не искушенными в военном деле. Армия вступила в Далазию, и за десять лет там были установлены военные протектораты. Поначалу казалось, что и духовенство имело не меньший успех. Далазийцы смиренно приняли ангараканское вероисповедание. Но в душе они были привержены мистике, и гролимы вскоре обнаружили, что власть ведьм, пророков и предсказателей осталась непоколебленной. Более того, рукописи осужденных ими Маллорейских проповедей тайно ходили среди далазийцев.
      Со временем гролимам, возможно, и удалось бы уничтожить тайную далазийскую религию. Но случилось несчастье, которому суждено было навсегда изменить привычное течение жизни в Ангараке. Каким-то образом легендарный волшебник Бельгарат и три сопровождающих его алорийца ухитрились, обойдя все препятствия, проникнуть ночью незамеченными в железную башню Торака в центре Хтол-Мишрака и украсть оттуда Ктраг-Яску. Им удалось спастись от преследования и, прихватив похищенный камень, бежать на Запад.
      В припадке ярости Торак разрушил город. Затем он отдал приказ послать мургов, туллов и ангараканцев к западным границам Восточного моря. Преодоление Северной цепи островов стоило более миллиона жизней, после чего для возрождения ангараканского общества и культуры понадобилось много времени.
      После того как Хтол-Мишрак был разрушен до основания, Торак целиком посвятил всего себя одному: во чтобы то ни стало воспрепятствовать растущей власти западных королевств. Бог стал недоступен, и этим немедленно воспользовались военные. Они полностью взяли под контроль Маллорею и подчиненные королевства.
      На протяжении многих столетий между ангараканцами и мельсенцами существовал мир, изредка нарушаемый небольшими столкновениями. Постепенно у обоих народов вошло в обычай посылать своих предводителей на воспитание к предводителям другой стороны. Это укрепляло взаимопонимание, особенно среди элитарной молодежи, со временем ставшей частью правящего класса Маллорейской империи.
      Одним из таких молодых людей был Каллаф, сын высокопоставленного ангараканского генерала. Воспитанный в Мельсене, он затем вернулся в Мал-Зэт, где стал самым молодым за всю историю страны членом Генерального штаба. Возвратившись со временем в Мельсен, он женился на дочери Мельсенского императора и после смерти тестя, в 3830 году, добился престола. Затем, угрожая ангараканцам Мельсенской армией, он заставил их провозгласить его несменяемым главнокомандующим. Но со временем Мельсенское терпение взяло верх над ангараканской жестокостью. В отличие от других народов, мельсенцами управляли чиновники, что оказалось гораздо эффективнее ангараканской военной администрации. К 4400 году власть практически полностью перешла в руки чиновников. К этому же времени титул главнокомандующего был упразднен, а правителем обоих народов стал император Маллореи.
      Если более просвещенные мельсенцы и выполняли все обряды поклонения Тораку, то делали они это лишь по соображениям выгоды. Гролимы так и не смогли внушить им того смиренного преклонения перед демоническим богом, которое всегда испытывали ангараканцы.
      Вдруг в 4580 году, после эры объединения, Торак появился перед воротами Мал-Зэта. Стальная маска скрывала его обезображенное лицо. Он сместил императора, провозгласил себя Каль Тораком, королем и богом, и сразу же начал собирать огромные силы, чтобы раздавить королевства Запада и установить господство над миром.
      Фактически все годные к военной службе маллорейцы были мобилизованы. Войска, составленные из ангараканцев и карандийцев, двинулись на север и через Северную цепь островов подошли к Гар-ог-Надраку; далазийцы же и мельсенцы были переброшены к строительным верфям - отсюда на кораблях они должны были быть переправлены через Восточное море к южной оконечности Хтол-Мургоса. Северные маллорейцы готовы были соединиться с ангараканцами, туллами и северными мургами, чтобы выступить против королевств Драснии и Алгарии. Вторая группа маллорейцев, соединившись с южными мургами, намеревалась двинуться на северо-запад. Торак хотел сокрушить Запад, тесня его с обеих сторон двумя огромными армиями.
      Однако южные войска попали в мощнейший ураган, двинувшийся весной 4875 года со стороны Западного моря. Он похоронил заживо под толщами снега сотни людей. Когда он наконец утих, оставшаяся на ходу колонна завязла в пятиметровых сугробах, где и осталась дожидаться начала лета. Пока еще никто не объяснил природу возникновения этого сверхъестественного урагана. Как бы там ни было, но южная армия погибла. Чудом уцелевшие люди, вернувшиеся на восток, рассказывали невероятные истории о своих приключениях.
      Северные войска также пострадали от различных стихий, но в конце концов осадили Bo-Мимбр, но были наголову разбиты объединенными армиями Запада. Там же; силой Ктраг-Яски (по местному Шар Алдура), был сражен Торак. Несколько веков он не приходил в сознание, тело бога вывез и надежно спрятал его ученик Зедар.
      В годы, последовавшие за этими катастрофами, маллорейское общество распалось на Мельсен, Каранду, Далазию и земли ангараканцев. И только появление Корзета спасло империю.
      Корзету исполнилось всего четырнадцать лет, когда он унаследовал трон от своего одряхлевшего отца. Обманутые его юным возрастом, сепаратисты стремились к отдалению своих областей. Корзет решительно выступил против революции. Он провел всю свою жизнь в седле и кровавых схватках, но после смерти оставил своим преемникам сильную и единую Маллорею.
      Потомки Корзета хранили его завоевания и поддерживали единовластие.
      Так было вплоть до правления Закета, нынешнего императора. Сперва казалось, что он станет монархом-просветителем в Маллорее и западных королевствах Ангарака. Но вскоре ситуация осложнилась.
      Мургами управлял Таур-Ургас, беспринципный и тщеславный до абсурда. Он подстрекал всех, кого мог, к заговору против молодого императора, плетя разного рода интриги. В конце концов Закет узнал, что за всем этим стоит Таур-Ургас, и поклялся отомстить. Началось жестокое противостояние - Закет делал все, чтобы уничтожить безумного правителя.
      В разгар их борьбы в нее включился Запад. Западные короли послали на восток армию, а в это время Бельгарион, молодой Повелитель Запада, потомок волшебника Бельгарата, пересек северные земли и через цепь островов проник в Маллорею. Его сопровождали Бельгарат и один драсниец, вооруженный старинным Ривским мечом, на рукояти которого сверкал Ктраг-Яска. Бельгарион намеревался убить Торака. Кто знает, может, так было написано в книге их судеб.
      Торак после долгого забытья очнулся наконец в развалинах древнего города Хтол-Мишрака. Стряхнув с себя остатки сна, он готовился ответить на вызов врага. Но в схватке победил Бельгарион. Насмерть поразив бога своим смертоносным мечом, он поверг маллорейских священников в панику и уныние.
      Часть первая
      РЭК-ХАГГА
      Глава 1
      Первый в этом году снег медленно кружил в застывшем воздухе. Крупные мохнатые хлопья покрывали палубу, оседали на тросах и оснастке, превращая просмоленные канаты в толстые белые жгуты. Черные волны вздымались и опускались без единого звука. С кормы приглушенно доносились неторопливые удары барабана, задающего темп маллорейским гребцам. Снег укутывал плечи матросов, забирался в складки их пурпурных плащей, а они гребли, равномерно сгибаясь и выпрямляясь под монотонные звуки барабана и выпуская морозный пар в промозглый утренний воздух.
      Плотно завернувшись в плащи, Гарион и Шелк стояли у перил, с мрачным видом всматриваясь в плотную стену снегопада.
      - Мерзкое утро, - заметил маленький, с крысиным личиком драсниец, с отвращением стряхнув с себя снег.
      Гарион хмыкнул.
      - У тебя сегодня очень жизнерадостное настроение, - заметил его собеседник.
      - А мне особенно не с чего улыбаться, Шелк, - ответил Гарион, продолжая сердито разглядывать черно-белые краски этого мрачного утра.
      Волшебник Бельгарат вышел из кормовой каюты, сощурился на густо падающий снег и поднял капюшон плотного плаща. Затем он прошел по скользкой палубе и встал рядом с Гарионом у перил.
      Шелк взглянул на солдата-маллорейца в красном плаще, который пробрался на палубу вслед за стариком и теперь стоял в семи ярдах от них, со скучающим видом облокотившись на перила.
      - Я вижу, что генерал Атеска очень заботится о тебе, - сказал он, указывая на человека, который с той самой минуты, как они отплыли из Рэк-Веркатской гавани, не отходил от Бельгарата ни на шаг.
      Бельгарат недовольно взглянул в сторону солдата.
      - Глупость какая, - бросил он. - Куда, интересно, я мог от него убежать.
      Гарион вдруг на что-то решился. Наклонившись вперед, он тихо прошептал:
      - А знаете, мы ведь действительно могли бы кое-куда бежать. У нас есть корабль, а любой корабль поплывет туда, куда его повести, - например на Маллорею или на побережье Хагги.
      - Интересная мысль, - согласился Шелк.
      - Нас здесь четверо, дедушка, - принялся развивать свою мысль Гарион. Ты, я, тетушка Пол и Дарник. Уверен, нам нетрудно будет захватить корабль. Тогда мы изменим курс и, прежде чем Каль Закет сообразит, что в Рэк-Хагге нас ждать бесполезно, будем уже на полпути к Маллорее. - Он постепенно воодушевлялся, голос его креп. - Затем мы сможем пройти вдоль маллорейского побережья и встать на якорь в какой-нибудь бухте возле Камата. А оттуда не более недели до Ашабы. Возможно, мы доберемся туда даже раньше Зандрамас. - По губам его скользнула ухмылка. - Забавно, согласитесь, опередить ее.
      - Идея весьма заманчивая, Бельгарион, - одобрил Шелк. - А ты смог бы это проделать?
      Бельгарат задумчиво почесал бороду, продолжая щуриться на пелену снега.
      - Да, это вполне осуществимо, - согласился он и, обращаясь к Гариону, спросил: - Но что ты прикажешь делать вот с этими маллорейскими солдатами и экипажем корабля, когда мы достигнем побережья Камата? Ведь ты же не собираешься пустить корабль ко дну и всех утопить, как это делает Зандрамас с ненужными ей людьми.
      - Конечно нет!
      - Рад это слышать, но как ты рассчитываешь удержать их от бегства в ближайший гарнизон, едва мы скроемся из виду? Не знаю, как ты, но я не приду в восторг, если нам будет наступать на пятки хотя бы один полк маллорейцев.
      Гарион нахмурился.
      - Да, об этом я, пожалуй, не подумал, - признался он.
      - Вот именно. Каждый план требует проработки. Это избавит тебя от многих неожиданностей.
      - Ну, ладно, - смутившись, произнес Гарион.
      - Я знаю, что ты нетерпелив, но спешка - не лучшая замена хорошо продуманному плану.
      - Так, значит, ты против, дедушка? - с вызовом спросил Гарион.
      - Возможно, так и задумано, чтобы мы добрались до Рэк-Хагги и встретились там с Каль Закетом. Зачем бы тогда Цирадис стала отдавать нас в руки маллорейцам, ведь ей стоило стольких трудов дать мне возможность завладеть Книгой Веков. Здесь что-то не так, и мы, по-моему, не должны нарушить течения событий. Сперва надо в них разобраться.
      Дверь каюты отворилась, на пороге показался генерал Атеска, командующий маллорейскими оккупационными силами на острове Веркат. С той самой минуты, когда они перешли в распоряжение Атески, тот неизменно обращался с ними очень корректно. Его намерение доставить их лично к Каль Закету в Рэк-Хаггу оставалось неизменным. Высокий, подтянутый, в ярко-пурпурной форме, на которой красовались многочисленные ордена, он держался прямо и с достоинством. Впрочем, сломанный в молодости нос делал его похожим скорее на уличного драчуна, чем на генерала имперской армии. Не боясь испачкать свои до блеска начищенные сапоги, он поднялся на покрытую снежной кашей палубу.
      - Доброе утро, господа, - приветствовал он присутствующих церемонным поклоном. - Надеюсь, вы хорошо спали?
      - Сносно, - буркнул Шелк.
      - Кажется, идет снег, - заметил генерал тоном хозяина, желающего из вежливости завести светскую беседу.
      - Да, я успел это заметить, - отозвался Шелк. - Когда, по-вашему, мы прибудем в Рэк-Хаггу?
      - Еще несколько часов до побережья, ваше величество, а там два дня верхом до города. Шелк кивнул.
      - Вы не знаете, почему император хочет нас видеть? - спросил он.
      - Он мне этого не говорил, - сдержанно ответил Атеска, - я же не счел удобным спрашивать. Император лишь приказал мне задержать вас и доставить к нему в Рэк-Хаггу и относиться к вам с исключительным почтением до тех пор, пока вы не попытаетесь бежать. Если же это случится, его величество предоставил мне свободу действий по отношению к вам. - Голос Атески все это время оставался ровным, а лицо безучастным. - С вашего позволения, господа, мне нужно еще кое за чем проследить. - Почтительно поклонившись, он повернулся и ушел.
      - Кладезь информации, не правда ли? - сухо заметил Шелк. - Мельсенцы, как правило, любят посплетничать, но из этого каждое слово нужно клещами вытаскивать.
      - Так он мельсенец? - удивился Гарион. - Я этого не знал. Шелк кивнул.
      - Атеска - Мельсенское имя. У Каль Закета довольно оригинальные представления об аристократии духа. Ангараканские офицеры не очень-то с ним согласны, но возражать не приходится - иначе никому не сносить головы.
      Гариона не особенно интересовали тонкости маллорейской политики, поэтому он вернулся к прежней теме.
      - Итак, я не совсем понял, дедушка, что ты говорил насчет нашего прибытия в Рэк-Хаггу, - сказал он.
      - Цирадис убеждена, что ей нужно сделать выбор, - ответил старик. - Но сделать свой выбор она сможет только при определенных условиях. И я подозреваю, что наша встреча с Закетом - одно из этих условий.
      - Но не веришь же ты ей в самом-то деле?
      - На моем веку случались и более странные вещи, а к келльским прорицательницам я всегда относился с большим уважением.
      - В Мринских рукописях о подобной встрече ничего не написано.
      - Да, но в этом мире есть кое-что поважнее Мринских рукописей. Ты не должен забывать, что Цирадис действует по двояким предсказаниям, и если эти предсказания совпадают, значит, они правдивы. А кроме того, она, возможно, исходит и из предсказаний, известных лишь келльским прорицательницам. Хотя, на чем бы ни основывались ее планы, я совершенно уверен, что она просто не пустит нас в Место, которого больше нет, пока все пророчества не исполнятся.
      - Не пустит нас? - удивился Шелк.
      - Ты недооцениваешь Цирадис, Шелк, - предупредил Бельгарат. - Вся власть, которой располагают далазийцы, сосредоточена у нее. А это значит, что она, возможно, в состоянии сделать то, о чем мы даже и мечтать не осмеливаемся. Впрочем, давайте вспомним, как все происходило на самом деле. Мы пустились в путь, на полгода отставая от Зандрамас, и нам предстояло длительное и утомительное путешествие через Хтол-Мургос, но нам все время что-то мешало.
      - Можешь мне об этом не напоминать, - сардонически усмехнулся Шелк. - Не странно ли тогда, что, несмотря на все эти препятствия, мы все-таки добрались до восточной оконечности континента раньше, чем предполагали, и теперь Зандрамас лишь на несколько недель опережает нас? - Шелк, моргнув, сощурил глаза. - Есть над чем задуматься, правда? Старик еще плотнее завернулся в плащ и огляделся. Снег по-прежнему падал белой стеной.
      - Уйдемте с палубы, - предложил он. - Здесь и в самом деле довольно неуютно.
      В глубине хаггского побережья отчетливо вырисовывались покрытые белыми шапками холмы. К самому берегу подступали соляные болота; росший на них коричневый тростник склонялся под тяжестью мокрого снега. Через болота к воде был проложен почерневший деревянный пирс, к которому безо всяких происшествий и пристал маллорейский корабль. С противоположного конца пирса вверх, в горы, устремилась дорога, обе ее колеи терялись где-то в глубоком снегу.
      Когда путники сворачивали с пирса на дорогу, Сади-евнух вскинул голову и, коснувшись длинными пальцами бритого черепа, смущенно улыбнулся.
      - Они на ощупь как крылья феи.
      - Что-что? - не понял Шелк.
      - Снежинки. Я раньше не видел снега - только один раз, когда был в северном королевстве, - а сегодня я в первый раз попал под снегопад. Красиво, правда?
      Шелк с тоской посмотрел на него.
      - При первой же возможности я куплю тебе сани, - сказал он.
      - Прости, а что такое сани? - озадаченно спросил тот.
      - Да так, Сади. Я просто хотел пошутить, - вздохнул Шелк.
      На вершине первого холма вдоль дороги стояло с десяток покосившихся крестов. На каждом из них висел скелет. Белесые кости были едва прикрыты полуистлевшими обносками, на пустоглазых черепах слипшимся комом лежал снег.
      - Любопытно, генерал Атеска, что они здесь делают? - тихо спросил Сади, указывая на это зловещее зрелище.
      - Политика, достопочтенный, - сухо ответил Атеска. - Его императорское величество хочет отвратить мургов от их короля. Он надеется заставить их понять, что Ургит виноват во всех их неудачах.
      Сади с сомнением покачал головой.
      - Я не уверен в правильности этой политики. Жестокость редко вдохновляет на жертвы. Лично я всегда предпочитаю кнуту пряник.
      - Мурги привыкли к твердой руке, - пожал плечами Атеска. - Иного обращения они не понимают.
      - Почему вы их не снимете и не похороните? - спросил Дарник. Его лицо побледнело от гнева, а голос стал глухим.
      Атеска многозначительно взглянул на него.
      - Из экономии, почтеннейший, - ответил он. - Пустой крест - зрелище не слишком убедительное. Так что, если мы снимем мургов, нам придется заменить их новыми. Через некоторое время это может стать утомительным, да и люди для распятия рано или поздно переведутся. Эти скелеты великолепно доказывают нашу точку зрения и экономят время.
      Гарион старался держаться рядом с Сенедрой, чтобы загородить собой страшный наглядный урок политики на обочине дороги и избавить ее от этого омерзительного зрелища. Она сидела верхом на лошади как бы в забытьи, с безучастным лицом, устремив вдаль невидящий взгляд. Он вопросительно взглянул на Польгару и, заметив, что та нахмурилась, осадил своего коня, чтобы ехать рядом с герцогиней.
      - Что с ней такое? - напряженным шепотом спросил он.
      - Точно не знаю, Гарион, - также шепотом ответила Польгара.
      - Опять эта меланхолия? - Он почувствовал легкую тошноту и боль в животе.
      - Не думаю. - Задумчиво прищурив глаза, она в рассеянности поправила капюшон, чтобы скрыть выбившийся из ее черной как смоль прически серебристый локон. - Я за ней понаблюдаю.
      - Я могу чем-нибудь помочь?
      - Не отходи от нее. И попытайся ее разговорить. Может быть, она скажет что-нибудь интересное для нас.
      Однако все попытки Гариона вовлечь Сенедру в разговор успеха не возымели; она если и отвечала на его вопросы или замечания, то, как правило, невпопад.
      Над разоренными войной хаггскими полями начали сгущаться сумерки. Генерал Атеска дал команду сделать привал, и его солдаты принялись ставить палатки рядом с почерневшей от огня каменной стеной - единственной сохранившейся в деревне после пожара.
      - Завтра к вечеру мы должны прибыть в Рэк-Хаггу, - сказал он. - Вон та большая палатка в центре лагеря - для вас. Сейчас мои люди принесут вам еду. А теперь, с вашего позволения... - Слегка поклонившись, он повернул коня и поскакал отдавать команды.
      Когда солдаты закончили ставить палатки, Гарион и его друзья подъехали к той, на которую им указал Атеска, и спешились.
      Шелк оглядел разместившийся вокруг палатки караульный отряд.
      - Пора бы ему наконец принять решение, - раздраженно сказал он.
      - Не понимаю, о чем вы говорите, принц Хелдар, - обратилась к нему Бархотка. - Кто это должен принять решение?
      - Атеска. Он, конечно, сама вежливость, но выставляет вокруг нас вооруженную охрану.
      - Вероятно, охранники здесь для нашей же безопасности, Хелдар, предположила она. - Ведь мы все-таки в зоне военных действий.
      - Конечно, - хмыкнул он. - Коровы тоже летали бы, будь у них крылья.
      - Бесподобное замечание, - восхищенно протянула она.
      - Я буду очень признателен, если ты наконец прекратишь.
      - Что прекращу? - В карих глазах метнулось наивное удивление.
      - Ладно, хватит.
      Ужин, приготовленный поварами Атески из солдатского пайка и поданный на жестяных тарелках, был неприхотлив, но сытен. Палатка отапливалась жаровнями с древесным углем, а свисавшие с потолка масляные лампы наполняли ее золотистым мерцанием. Обставлена она была по-военному - складными кроватями, столами и стульями, а стены и пол покрывали красные ковры.
      Отодвинув тарелку, Эрионд с любопытством огляделся.
      - Они предпочитают" красный цвет, не правда ли? - заметил он.
      - Я думаю, он напоминает им кровь, - безучастно ответил Дарник. - Они любят кровь. - Повернувшись, он смерил ледяным взглядом безмолвного Тофа. Если вы поели, извольте выйти из-за стола, - холодно заметил он.
      - Дарник, как это невежливо, - с упреком сказала Польгара.
      - А я и не собираюсь быть вежливым. Прежде всего я не понимаю, зачем ему быть рядом с нами. Он предатель. Пусть и отправляется к своим друзьям.
      Великан молча, с унылой миной поднялся из-за стола. Он уже приготовился сделать рукой один из тех неясных жестов, с помощью которых привык общаться, но Дарник демонстративно повернулся к нему спиной. Тоф вздохнул и, пройдя в угол, неслышно опустился на пол.
      - Гарион, - неожиданно спросила Сенедра, вскинув озабоченно-нахмуренное лицо, - где мой ребенок?
      Он изумленно посмотрел на нее.
      - Где Гэран? - резко спросила она.
      - Сенедра... - начал он.
      - Я слышу, как он плачет. Что вы с ним сделали? - Она вскочила на ноги и заметалась по палатке, раздергивая занавески, которые разделяли палатку на несколько спальных помещений, и срывая одеяло, с каждой кровати. - Помогите! кричала она. - Помогите найти моего ребенка!
      Гарион быстро подошел к ней и взял ее за руку.
      - Сенедра...
      - Нет! - крикнула она ему в лицо. - Ты его где-то спрятал! Пусти! - Она увернулась и, в отчаянии опрокидывая мебель, продолжала поиски, всхлипывая и бормоча, на что-то жалуясь.
      Гарион снова попытался ее остановить, но она, зло зашипев, чуть было не выцарапала ему глаза растопыренными, как когти, пальцами.
      - Сенедра! Прекрати!
      Вырвавшись, она стремглав выбежала из палатки и исчезла в снежном вихре.
      Бросившись за ней, Гарион наткнулся на маллорейца в красном плаще, преградившего ему путь.
      - Эй, ты! Ступай обратно внутрь! - рявкнул солдат, удерживая Гариона древком копья.
      Взглянув через плечо охранника, Гарион увидел, как Сенедра отбивается от другого солдата; не раздумывая, он изо всех сил ударил кулаком в лицо стоящего перед ним человека. Тот покачнулся и упал. Гарион пересмочил через него и бросился было вперед, но сзади его схватили еще несколько человек.
      - Пусти ее! - закричал он охраннику, безжалостно заломившему за спину руки маленькой королевы.
      - А ну, обратно в палатку! - рявкнул грубый голос, и упирающегося Гариона поволокли ко входу.
      Туда же другой солдат толкал Сенедру, крепко держа за талию и приподняв над землей. Гариону стоило большого труда усилием воли обрести контроль над собой.
      - Хватит! - Голос Польгары, стоявшей у входа, прозвучал как удар хлыста.
      Солдаты остановились, неуверенно переглядываясь, словно испугавшись этой команды.
      - Дарник! - сказала она. - Помоги Гариону привести Сенедру обратно.
      Гарион освободился от удерживающих его рук, с помощью Дарника отобрал у солдата отчаянно сопротивляющуюся маленькую королеву и понес ее к палатке.
      - Сади, - спросила Польгара, как только Дарник и Гарион, державшие Сенедру, вошли в палатку, - у тебя в коробе есть орет?
      - Конечно, госпожа Польгара, - ответил евнух, - но вы уверены, что нужен именно орет? Лично я в таких случаях предпочитаю наладию.
      - Я думаю, что это нечто большее, чем обыкновенный приступ истерии, Сади. Мне нужно средство достаточно сильное, чтобы быть уверенной, что она не проснется, когда я повернусь к ней спиной.
      - Как вам угодно, госпожа Польгара.
      Он прошел по устланному ковром полу в противоположный угол палатки, открыл свой короб из красной кожи и вынул пузырек с темно-синей жидкостью. Затем, подойдя к столу, взял чашку с водой и вопросительно взглянул на Польгару.