Глава 17

– Бэйрек, – позвал Гарион через закрытую дверь, после того как напрасно стучал несколько минут.

– Уходи, – донесся хриплый голос.

– Бэйрек, это я, Гарион. Мне нужно поговорить с тобой.

Последовало долгое молчание, потом медленные шаги. Дверь открылась. Вид Бэйрека был ужасающим: туника помята, усеяна пятнами, рыжая борода спутана, длинные косы взлохмачены, а волосы растрепаны. Но хуже всего выражение глаз – словно у загнанного зверя; смесь ужаса и отвращения к себе столь ясно читались на лице, что Гарион невольно отвел глаза.

– Ты видел это, не так ли? – требовательно спросил Бэйрек. – Заметил, что произошло со мной?

– На самом деле я ничего не заметил, – осторожно сказал Гарион. – Просто стукнулся головой о дерево, так что искры из глаз посыпались.

– Но ты должен был видеть, должен, – настаивал Бэйрек. – Не мог не заметить мою Погибель.

– Погибель? – не понял Гарион. – Какую Погибель? Ты ведь жив.

– Погибель не всегда означает смерть, – мрачно пробормотал Бэйрек, бросаясь в большое кресло. – Я бы хотел умереть. Погибель – это ужасная вещь, которой предназначено иногда случиться с человеком, и смерть еще не самое худшее.

– Ты просто наслушался эту старую слепую сумасшедшую ведьму, – запротестовал Гарион.

– Дело не только в Мартжи, она лишь повторяет то, что знают все в Чиреке. Когда я родился, мать с отцом, по обычаю, позвали прорицателя. Чаще всего гадание ничего не показывает и в последующей жизни человека не происходит значительных событий. Но иногда предзнаменования слишком ясны и все знают, что над ребенком нависло Проклятие.

– Это все суеверия, – фыркнул Гарион. – Никогда не встречал гадалку, которая смогла бы сказать, пойдет ли завтра дождь. Одна из них пришла на ферму Фолдора и предсказала Дернику, что тот умрет дважды. Ну не глупость ли?!

– Чирекские прорицатели гораздо искуснее, – отозвался все еще погруженный в мрачные мысли Бэйрек. – И мне они всегда говорили одно и то же. Я превращусь в чудовище. Сотни раз я слышал от них эти слова, и теперь наконец все сбылось. Два дня я сижу здесь и наблюдаю, как волосы на теле становятся все гуще, а зубы заостряются.

– Тебе все кажется, – покачал головой Гарион, – по-моему, выглядишь как обычно.

– Ты добрый малый, Гарион, – вздохнул Бэйрек, – и пытаешься меня утешить, но глаза меня не обманывают: зубы становятся клыками, а на теле растет мех. Пройдет немного времени, и Энхегу придется заковать меня и посадить в каземат, чтобы я не причинил никому вреда, или сбегу в горы и буду жить с троллями.

– Чепуха, – настаивал Гарион.

– Скажи, что ты видел позавчера, – умоляюще попросил Бэйрек, – как я выглядел, когда превратился в чудовище?

– Ничего я не заметил, кроме того, что в глазах все поплыло от удара о дерево, – заверил Гарион, стараясь говорить как можно правдивее.

– Я только хотел знать, в какого зверя превращусь, – глухим от жалости к себе голосом пробормотал Бэйрек. – Стану ли медведем или таким страшным уродом, что и названия для меня не найдется?

– Ты совсем не помнишь, что произошло? – осторожно спросил Гарион, пытаясь выбросить из головы странный двойственный образ Бэйрека-медведя.

– Ничего, – покачал головой Бэйрек. – Услыхал твой крик, а потом очнулся и увидел, что кабан издыхает у моих ног, а ты лежишь под деревом весь залитый кровью. Однако чувствовал, что превращаюсь в зверя, даже запах его ощущал.

– Это был запах кабана, а ты просто на миг потерял голову от волнения, – заверил Гарион.

– Хочешь сказать, обезумел? – с надеждой глядя на Гариона, спросил Бэйрек, но тут же покачал головой. – Нет, Гарион, я и раньше впадал в неистовство, но такого не случалось. На этот раз все было совершенно по-другому.

Он тяжело вздохнул и задумался.

– Ты не превратишься в чудовище, – настаивал Гарион.

– Я знаю только то, что знаю, – упрямо повторил Бэйрек.

И тут на пороге появилась леди Мирел, жена Бэйрека.

– Вижу, ты уже пришел в себя, мой повелитель, – объявила она.

– Оставь меня в покое, Мирел, – устало сказал Бэйрек, – сейчас не до твоих игр.

– Игр, мой повелитель? – с невинным видом подняла брови Мирел. – Я только не желаю пренебрегать своими обязанностями. Если мой повелитель нездоров, я обязана заботиться о нем. Ведь это право жены, не так ли?

– Хватит беспокоиться о правах и обязанностях, Мирел. Оставь меня и уходи.

– Мой господин особенно настаивал на соблюдении некоторых прав и обязанностей в ночь своего возвращения в Вэл Олорн, – заметила она, – так что даже запертая дверь моей спальни не смогла умерить его пыл.

– Хорошо, – согласился Бэйрек, слегка краснея, – я очень сожалею, что позволил себе подумать, будто отношения между нами изменились. Значит, ошибся, больше не буду беспокоить тебя.

– Беспокойство, мой повелитель? – удивилась она. – Но обязанности не должны доставлять беспокойства, а хорошая жена обязана покоряться всем требованиям мужа, независимо от того, как бы он ни был пьян или зол, когда приходит к ней ночью. Никто и никогда не смог бы обвинить меня в пренебрежительном отношении к подобным посещениям.

– Тебе страшно нравится все это, не так ли?

– Что нравится, мой повелитель? – беспечно, с едва заметной горечью усмехнулась она.

– Чего ты хочешь, Мирел? – резко спросил Бэйрек.

– Ухаживать за своим повелителем на одре болезни, заботиться и наблюдать, как она прогрессирует, замечать появление каждого симптома.

– Неужели ты так сильно ненавидишь меня? – тяжело вздохнул Бэйрек. – Поосторожнее, Мирел, а то мне и в самом деле придет в голову настоять, чтобы ты оставалась со мной, как и подобает жене. Посмотрим, понравится ли тебе жить взаперти в одной комнате с беснующимся зверем.

– Если мой повелитель совсем потеряет разум, я всегда могу добиться, чтобы его приковали к стене, – глядя с холодным безразличием в гневные глаза мужа, отпарировала она.

– Бэйрек, – корчась от неловкости, вмешался Гарион, – мне нужно поговорить с тобой.

– Не сейчас! – рявкнул тот.

– Но это очень важно. Во дворец пробрался шпион.

– Шпион?

– Человек в зеленом плаще, – пояснил мальчик. – Я видел его несколько раз.

– Множество людей носят зеленые плащи, – вставила леди Мирел.

– Не вмешивайся, Мирел, – отрезал Бэйрек и повернулся к Гариону. – Почему ты считаешь его шпионом?

– Сегодня утром я снова увидел его и пошел следом. Он крался по коридорам, где никто не ходит, и остановился как раз над залом, где разговаривали короли с господином Волком и тетей Пол. Он слышал все, о чем они толковали.

– Откуда ты знаешь, что он все слышал? – прищурившись, спросила Мирел.

– Я там был, – признался Гарион, – прятался рядом в нише и тоже все знаю. Они говорили так громко, что ясно доносилось каждое слово.

– Как он выглядит? – вмешался Бэйрек.

– Волосы и борода песочного цвета, зеленый плащ. Видел его в тот день, когда мы поехали посмотреть твой корабль. Он входил в таверну вместе с мергом.

– Но в Олорне нет мергов, – возразила Мирел.

– Есть один. Я встречал его и раньше и хорошо знаю.

Гарион старался выбирать слова, потому что в душе все громче звучал голос, запрещающий говорить вслух о враге. Даже при случайном упоминании о нем губы немели, а язык отказывался двигаться.

– Кто он?! – взвыл Бэйрек.

Гарион предпочел не отвечать.

– И потом в день охоты он оказался в лесу.

– Мерг?

– Нет. Человек в зеленом плаще. Он встретился там с другими людьми, недалеко от того места, где я ожидал кабана. Они меня не видели.

– В этом нет ничего подозрительного, – пожал плечами Бэйрек. – Каждый может встречаться с друзьями где захочет.

– Они, по-моему, не друзья. Человек в зеленом плаще называл одного из приехавших своим господином, а тот приказал ему подкрасться поближе и выведать, о чем говорит господин Волк с королями.

– Тогда дело серьезное, – пробормотал Бэйрек, мгновенно забыв о своих несчастьях. – Что еще ты узнал?

– Светловолосый человек, по всей видимости, знал нас всех – меня, тебя, Силка, Дерника.

– Соломенные волосы? Длинные? – охнула Мирел. – Без бороды? Чуть постарше Бэйрека?

– Не может быть, это не он, – затряс головой Бэйрек. – Энхег изгнал его под страхом смерти.

– Ты просто ребенок, Бэйрек! – воскликнула она. – Этот человек поступает так, как ему заблагорассудится. Думаю, нужно срочно рассказать обо всем Энхегу.

– Вы его знаете? – спросил Гарион. – Не очень-то вежливо он говорил о Бэйреке.

– Могу представить, – иронически усмехнулась Мирел. – Бэйрек был одним из тех, кто настаивал, чтобы ему отрубили голову.

Бэйрек уже натягивал кольчугу.

– Причешись, – посоветовала Мирел, и, как ни странно, в ее тоне совсем не слышалось былой злобы или вражды, – выглядишь как чучело.

– Времени нет на эти глупости, – нетерпеливо ответил Бэйрек. – Идем все вместе. Нужно немедленно увидеть Энхега.

Гарион не успел ничего больше спросить, поскольку им с Мирел пришлось почти бежать, чтобы не отстать от Бэйрека. Они промчались через тронный зал; испуганные воины при одном взгляде на лицо Бэйрека старались убраться с дороги.

– Лорд Бэйрек! – приветствовал его один из охранников перед залом для совещаний.

– Прочь! – скомандовал тот, с силой распахивая дверь. Король Энхег, удивленный столь неожиданным появлением, поднял глаза.

– Здравствуй, кузен, – начал было он.

– Предательство, Энхег! – проревел Бэйрек. – Граф Джарвик имел наглость вернуться и заслал лазутчиков во дворец.

– Джарвик? Он не осмелится...

– Уже осмелился, – кивнул Бэйрек. – Его видели недалеко от Вэл Олорна, а кроме того, удалось подслушать и узнать, что замышляет преступник.

– Кто этот Джарвик? – спросил Хранитель трона райвенов.

– Граф, изгнанный в прошлом году. Задержали его слугу и нашли послание к мергу в Сендарию, в котором граф подробно описывал все, что происходило на тайном совете. Джарвик пытался все отрицать, хотя на свитке была его собственная печать, а в кладовой оказалось полно червонного золота с рудников Ктол Мергоса. Я бы выставил его голову на шесте у городских ворот, но он женат на женщине, приходящейся мне родственницей, и та вымолила помилование мужу. Вместо этого Джарвика сослали в одно из его поместий на западном побережье.

Энхег, нахмурясь, взглянул на Бэйрека:

– Откуда тебе это известно? Ведь, я слышал, ты заперся в комнате и никого не впускал!

– Муж мой говорит правду, Энхег, – вмешалась Мирел.

– Я в этом не сомневаюсь, – отозвался Энхег, глядя с легким изумлением на женщину, – просто хотел узнать, откуда ему известно о Джарвике, вот и все.

– Сендарский мальчик видел его и слышал разговор с лазутчиком. Я сама присутствовала в комнате, когда мальчик обо всем рассказал Бэйреку, и буду отстаивать каждое слово, произнесенное мужем, если хоть кто-то посмеет усомниться.

– Гарион? – встрепенулась тетя Пол.

– Может, лучше всего послушать самого мальчика? – спокойно предложил король олгаров Чо-Хэг. – Странная дружба мерга с аристократом, выбравшим именно этот момент, чтобы покинуть место ссылки, затрагивает наши общие интересы.

– Расскажи им все, что открыл мне и Мирел, Гарион, – скомандовал Бэйрек, вытолкнув мальчика вперед.

– Ваши величества, – начал Гарион, неуклюже кланяясь, – несколько раз я замечал во дворце странного человека в зеленом плаще, который крался по коридорам, изо всех сил стараясь, чтобы его не увидели. Впервые я столкнулся с ним в день приезда, а назавтра встретил на улице. Он зашел в таверну вместе с мергом. Бэйрек утверждает, что в Чиреке нет ни одного мерга, но мне лучше знать.

– Откуда тебе это известно? – спросил Энхег.

Гарион беспомощно взглянул на него, не в силах произнести имя Эшарака.

– Отвечай, мальчик, – вмешался Родар.

Гарион старался изо всех сил, но слова не выговаривались.

– Может, ты знаешь этого мерга? – предположил Силк.

Гарион облегченно кивнул, обрадовавшись, что хоть кто-то пришел ему на помощь.

– Не очень-то много мергов ты знаешь, – продолжал Силк, в задумчивости потирая пальцем кончик носа. – Это не тот, кого мы встретили в Дарине, а потом, кажется, в Меросе? Известен под именем Эшарака.

Гарион снова кивнул.

– Почему ты не сказал нам? – спросил Бэйрек.

– Не... не мог, – пролепетал мальчик.

– Не мог?

– Слова не выговаривались. Не знаю почему, но у меня никогда не получалось.

– Значит, ты видел его и раньше? – спросил Силк.

– Да.

– И ничего никому не сказал?

– Нет.

Силк быстро глянул на тетю Пол:

– По-моему, это по твоей части, Полгара. Ты должна знать о таких вещах больше, чем мы.

Та кивнула:

– Такое сделать возможно. Сама я никогда не пробовала, считала, что это слишком ненадежный способ. Однако, повторяю, все возможно.

И, мрачно нахмурившись, отвернулась.

– Гролимы считают, что могут внушить что угодно, – согласился господин Волк, – но сами гролимы вообще легко поддаются внушению.

– Идем со мной, Гарион, – велела тетя Пол.

– Подожди немного, – вмешался Волк.

Тетя Пол нахмурилась:

– Но это важно. Очень.

– Можешь сделать это потом. Сначала выслушаем рассказ до конца. То, что случилось, уже случилось. Продолжай, Гарион. Что ты еще видел?

Мальчик набрал в грудь воздуха.

– Ну, – начал он, немного успокоенный тем, что приходится говорить со стариком, а не с королем, – я заметил человека в зеленом плаще в тот день, когда мы отправились на охоту. Он повстречался в лесу с желтоволосым мужчиной без бороды. Они немного потолковали, но я разобрал каждое слово. Тот желтоволосый хотел знать все, о чем говорится в этой комнате.

– Ты должен был сразу же прийти ко мне, – покачал головой король Энхег.

– Да, но я сражался с диким кабаном, а потом ударился головой о дерево, потерял сознание и не помнил ничего до этого утра. После того как король Фулрах увел Дерника, я решил посмотреть дворец, попал в то крыло, где обвалилась крыша, и там увидел следы. Я захотел узнать, куда они ведут. И тут заметил человека в зеленом плаще. Тогда я все вспомнил. Пошел за ним, и мы очутились в коридоре прямо над этим залом. Он спрятался и подслушал все, о чем вы говорили.

– Как по-твоему, много ли он смог узнать, Гарион? – спросил король Чо-Хэг.

– Вы беседовали о человеке, которого называли «отступник», и боялись, а вдруг он применит какую-то силу и разбудит врага, спящего много лет. Некоторые из вас считали, что необходимо предупредить арендов и толнедрийцев, но господин Волк так не думал. А Дерник сказал, что народ Сендарии будет драться, если придут энгараки.

Все присутствующие, казалось, были поражены.

– Я стоял в нише недалеко от человека в зеленом плаще, – пояснил Гарион, – и уверен, что он слышал то же, что и я. Потом пришли солдаты, и он убежал. Вот тогда я и решил рассказать Бэйреку обо всем.

– Это здесь, – сказал Силк, остановившись у одной из стен и показывая на угол потолка. – Штукатурка отвалилась, и все звуки доносятся через щели между комнатами прямо в верхний коридор.

– Замечательного мальчика привезли вы с собой, леди Полгара, – торжественно объявил король Родар. – Если он ищет работу, думаю, я бы смог найти для него место! Сбор сведений – занятие почетное, а у него, по всей видимости, к этому делу природный дар.

– Он вообще очень способный, особенно когда нужно оказаться в таком месте, где лучше бы никогда не появляться, – кивнула тетя Пол.

– Не будь слишком строга к мальчику, Полгара, – вмешался король Энхег, – он оказал нам поистине неоценимую услугу.

Гарион вновь поклонился и отступил, стараясь не встречаться глазами с тетей Пол.

– Кузен, – обратился Энхег к Бэйреку, – очевидно, что где-то во дворце скрывается нежеланный посетитель. Думаю, неплохо бы потолковать с этим господином в зеленом плаще.

– Возьму людей, – мрачно объявил Бэйрек, – перевернем дворец, потрясем его как следует и посмотрим, кто упадет к нам в руки.

– Если можно, постарайтесь доставить его в относительном здравии, – предупредил Энхег.

– Конечно, кузен.

– Но не очень трудитесь. Самое главное, чтобы язык остался целым и челюсть не свернута, все остальное – на ваше усмотрение.

– Сделаю все возможное, чтобы он разговорился, как только попадет в ваши руки, – пообещал Бэйрек, ухмыляясь.

Слабая ответная улыбка загорелась на лице Энхега; Бэйрек поспешно направился к выходу.

Энхег повернулся к его жене:

– Хотел бы поблагодарить и вас, леди Мирел. Уверен, вы также сделали все возможное, чтобы разоблачить предателя.

– Меня не за что благодарить, ваше величество, – ответила она, – я выполняла свой долг.

– Неужели самое главное в жизни – долг и обязанности, леди Мирел? – вздохнул король.

– Что же еще? – удивилась она.

– Очень-очень многое и помимо этого. Когда-нибудь вы сами все поймете.

– Гарион, – строго сказала тетя Пол, – подойди сюда.

– Сейчас, госпожа, – ответил Гарион, нерешительно направляясь к ней.

– Не будь глупеньким, дорогой, ничего плохого я тебе не сделаю, – пообещала тетя Пол, легко прикасаясь к его, лбу кончиками пальцев.

– Ну? – спросил Волк.

– Здесь, – кивнула она, – очень слабое, иначе я заметила бы раньше. Прости, отец.

– Посмотрим, – протянул старик и, подойдя, тоже приложил руку к голове Гариона.

– Не слишком серьезно, – подтвердил он.

– Могло быть и хуже! – возразила тетя Пол. – И ведь на мне лежала ответственность за то, чтобы подобного не произошло.

– Не слишком кори себя, Пол, не стоит. Лучше давай избавимся от этого.

– Что случилось? – встревожился Гарион.

– Не о чем беспокоиться, дорогой, – утешила тетя Пол и, взяв его правую руку, на мгновение коснулась ею белой пряди у себя на лбу.

Гарион ощутил прилив жара, в голове все смешаюсь, перед глазами поплыли странные образы... потом – покалывающее тянущее ощущение за ушами. Голова неожиданно закружилась, мальчик покачнулся и упал бы, не подхвати его тетя Пол.

– Кто этот мерг? – спросила она, глядя ему в глаза.

– Его зовут Эшарак, – тут же ответил Гарион.

– Как давно ты знаешь его?

– Всю жизнь. Он часто приезжал на ферму Фолдора и наблюдал за мной, когда я был еще маленький.

– Пока достаточно, Пол, – вмешался Волк, – дай мальчику отдохнуть. Сейчас сделаю так, чтобы подобное больше не повторялось.

– Он что, болен? – спросил король Чо-Хэг.

– Это не совсем болезнь, Чо-Хэг, – пояснил господин Волк, – просто трудно объяснить. Скоро все пройдет, поверь.

– Я хочу, чтобы ты отправился в свою комнату, Гарион, – велела тетя Пол, все еще держа его за плечи. – Ты можешь сам идти? На ногах держишься?

– Все в порядке, – заверил он, ощущая, однако, легкий звон в ушах.

– Никуда не сворачивай и никаких путешествий по коридорам, – твердо приказала она.

– Нет-нет, госпожа.

– Иди и немедленно ложись. Мне нужно, чтобы ты хорошенько подумал и вспомнил каждую встречу с этим мергом, что он делал и что говорил.

– Он никогда со мной не разговаривал, – покачал головой Гарион, – только молча наблюдал.

– Я скоро приду, – пообещала она, – и прошу тебя рассказать все, что знаешь о нем. Это очень важно, Гарион, поэтому постарайся сосредоточиться.

– Хорошо, тетя Пол, – согласился он.

Тетя, едва прикоснувшись губами, поцеловала его в лоб.

– Беги, дорогой, – прошептала она.

Чувствуя странную легкость в голове, Гарион направился к двери, вышел в коридор и добрался до тронного зала, где воины Энхега вооружались мечами и боевыми топорами, готовясь обыскивать дворец, но, все еще находясь под впечатлением случившегося, не остановился.

Часть его разума, казалось, находилась в полузабытьи, но другая половина была ясной и бодрствовала. Сухой внутренний голос объявил, что случилось нечто очень важное. Могущественные силы, повелевающие молчать об Эшараке, куда-то пропали: тетя Пол, по всей видимости, уничтожила их навсегда.

Гарион испытывал по этому поводу смешанные чувства. Странные отношения между ним и молчаливым Эшараком в черной мантии были настолько личными, принадлежащими им двоим, и вот теперь все кончено. В душе почему-то остались пустота и ощущение грубого вторжения враждебных чужих сил.

Гарион вздохнул и направился вверх по широкой лестнице.

В коридоре перед его комнатой стояли несколько вооруженных воинов, возможно, кто-то из людей Бэйрека, обыскивающих дворец. Гарион остановился, осознав, что происходит нечто неладное. Стряхнув оцепенение, он сообразил, что эта часть дворца слишком оживленная и вряд ли лазутчик может здесь скрываться.

Сердце сильно забилось, он осторожно попятился назад.

Воины были одеты и выглядели в точности как любой чирек – бороды, шлемы, кольчуги и меха, но все же ощущалось что-то не то.

Грузный человек в темном плаще с капюшоном вышел из комнаты Гариона в коридор. Эшарак! Мерг хотел уже что-то сказать, но тут взгляд его упал на мальчика.

– Ах вот оно что! – тихо воскликнул он. Черные глаза странно сверкали на покрытом шрамами лице.

– Я искал тебя, Гарион, – продолжал мерг все так же тихо. – Подойди ближе, мальчик.

Гарион почувствовал мгновенное слабое притяжение, будто кто-то попытался схватить его и не смог. Ошеломленно тряхнув головой, он продолжал отступать.

– Подойди, – повторил Эшарак. – Слишком давно мы знакомы друг с другом. Делай как я сказал. Ты ведь знаешь, что должен повиноваться.

Нерешительный рывок превратился в мощную хватку, которая, однако, тут же ослабела.

– Сюда, Гарион, – хрипло приказал Эшарак.

Гарион упрямо шаг за шагом пятился.

– Нет, – покачал он головой.

Глаза Эшарака метнули молнии, он резко выпрямился во весь рост. На этот раз последовал не рывок, а удар. Гарион почувствовал его силу, но опять мерг промахнулся или что-то ему помешало.

Глаза Эшарака слегка расширились, потом сузились.

– Кто сделал это? – прошипел он. – Полгара? Белгарат? Тебе это не поможет, Гарион. Один раз ты был в моей власти, и я снова смогу сделать с тобой все, что захочу. У тебя не хватит силы противиться.

Гарион взглянул на врага и ответил скорее из духа противоречия:

– Может, ты и прав. Но сначала попробуй меня поймать.

Эшарак быстро повернулся к своим людям.

– Этот мальчик мне нужен, – отрывисто пролаял мерг. – Взять его!

И немедленно, не задерживаясь и не размышляя, один из воинов поднял лук, направив стрелу прямо в грудь Гариона. Эшарак быстро взмахнул рукой и ударил по тетиве как раз в ту минуту, когда воин пустил стрелу. Птица со стальным клювом пропела в воздухе и зазвенела, ударившись о камни у ног Гариона.

– Живым, идиот, – прошипел Эшарак, нанося сокрушительный удар в голову лучника.

Тот мешком свалился на пол.

Гарион повернулся и, не оглядываясь, помчался вниз, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Топот тяжелых сапог подсказал, что Эшарак со своими людьми преследует его. Добежав до подножия лестницы, он резко свернул влево и юркнул в длинный темный коридор, ведущий в лабиринты дворца Энхега.

Глава 18

Внезапно дворец наполнился сражающимися людьми, лязгом мечей, звоном кольчуг, криками. В первые минуты бегства Гарион решил во что бы то ни стало отыскать воинов Бэйрека: тогда он окажется в безопасности. Но вокруг было полно незнакомых людей с оружием. Граф Джарвик привел с собой небольшую армию, впустив своих воинов через разрушенное южное крыло, и в узких коридорах разгорелась настоящая битва.

Гарион тут же понял, что отличить врага от друга попросту невозможно: все чирекские воины казались на одно лицо. Оставался один выход – попытаться отыскать Бэйрека или кого-то из знакомых. С ужасом чувствуя, что приходится бежать, не зная куда, Гарион совсем растерялся, ведь могло оказаться, что он убежал от людей Бэйрека и попал прямо в руки наемников Джарвика.

Самым разумным было бы сразу помчаться в зал совещаний, но, спеша как можно быстрее удрать от Эшарака, мальчик миновал так много темных переходов, что не имел никакого понятия о том, где находится и как вернуться в жилую часть дворца. Он бежал вперед очертя голову, а это было опасно – за каждым углом мог ожидать Эшарак или кто-нибудь из его воинов, и Гарион понимал, что мерг мог очень быстро восстановить прежнюю странную связь между ними, оборванную прикосновением тети Пол, но этого нужно избежать любой ценой. Как только Эшарак заполучит его, все будет кончено – никогда мерг не выпустит Гариона из своих сетей. Единственным выходом оставалось спрятаться где-нибудь. Нырнув в очередной закоулок, Гарион, задыхаясь, остановился, вжался спиной в стену и, приглядевшись, увидел в тусклом свете единственного факела выщербленные каменные ступеньки узкой лестницы. Он тут же рассудил, что чем выше поднимется, тем меньше шансов встретиться с кем-нибудь. Сражение, по всей видимости, происходило на нижних этажах. Набрав в грудь воздуха, Гарион быстро направился к подножию лестницы и, уже добравшись до середины, понял свою ошибку: от площадки не отходило ни одного коридора, бежать было некуда и негде укрыться. Следовало как можно быстрее подняться наверх или подвергнуться риску быть обнаруженным и схваченным.

– Мальчик! – раздался крик снизу.

Гарион быстро оглянулся. Угрюмый чирек в кольчуге и шлеме, обнажив меч, следовал за ним по пятам. Гарион пустился бегом, спотыкаясь на ступеньках, но сверху послышался еще один окрик, и мальчик застыл на месте. Другой воин, в точности похожий на первого, только размахивающий огромным острым топором, угрожающе уставился на него.

Сознавая, что попался в ловушку, Гарион беспомощно огляделся, шаря за поясом в поисках кинжала, хотя и понимал, что пользы от его оружия почти никакой.

Но в этот момент оба воина заметили друг друга и с боевым кличем ринулись в атаку. Тот, что с мечом, промчался мимо Гариона наверх, а воин с топором бросился вниз. Топор взлетел в воздухе, но, не попав в цель, высек дождь искр из каменной стены. Меч ударил безошибочно. Гарион в смертельном ужасе наблюдал, как острие пронзило летящее вниз тело, топор со звоном покатился по ступенькам, а воин, свалившийся на противника, вынул широкий кинжал из ножен и вонзил его в грудь врага.

Сила столкновения была такова, что оба рухнули вниз, не разжимая смертельных объятий; клинки блестели, вонзаясь в тела раз за разом.

Гарион в беспомощном оцепенении наблюдал, как они катаются у его ног, а кинжалы с омерзительным свистом погружаются в плоть и кровь алыми фонтанами бьет из ран.

Мальчика вырвало, но он изо всех сил стиснул зубы и помчался наверх, пытаясь заткнуть уши, чтобы не слышать этих ужасающих звуков. А оба уже умирающих воина по-прежнему продолжали наносить последние удары слабеющими руками.

Отбросив всякую осторожность, Гарион летел куда глаза глядят, изо всех сил пытаясь скрыться, теперь уже скорее от кровавой бойни на лестнице, чем от Эшарака или графа Джарвика.

Гарион не мог сказать, сколько времени прошло, когда наконец, задыхаясь и ловя ртом воздух, он нырнул в пыльную нежилую комнату, захлопнул дверь и, весь дрожа, прислонился к ней спиной.

У одной стены стояла широкая продавленная кровать, через крохотное оконце над ней пробивался слабый свет. Кроме кровати, двух сломанных стульев и сундука с открытой крышкой, в комнате ничего не было, но, по крайней мере, она находилась достаточно далеко от того места, где чирекские дикари убивали друг друга. Правда, Гарион довольно скоро понял, что отнюдь не находится в безопасности. Если кто-нибудь откроет дверь, он снова окажется в ловушке.

Гарион в отчаянии оглядел пыльную комнату. На стене напротив кровати висели какие-то занавески; подумав, что они могут скрывать дверь в кладовую или соседнюю комнату, Гарион подошел ближе и раздвинул грязные тряпки. За ними оказался проход, ведущий, однако, не в другое помещение, а в темный узкий коридор. Гарион прищурился, пытаясь хоть что-то увидеть, но тьма была такой непроглядной, что уже через два шага все терялось Мальчика передернуло при мысли о том, что, может быть, придется пробираться через эту черноту, скрываясь от преследующих его солдат.

Он подтащил тяжелый сундук к окну, встал на него и высунул голову, надеясь, что сможет увидеть знакомые места и понять, где находится.

Высокие башни, казалось, росли прямо из крытых черепицей крыш бесконечных галерей и залов дворца короля Энхега. Окончательно растерявшись, Гарион понял, что не в силах ничего узнать. Отвернувшись, он уже собрался спрыгнуть с сундука, но внезапно замер. На толстом слое пыли, покрывавшей пол, ясно виднелись его следы. Мигом слетев вниз, он схватил подушку со старой постели и начал стирать отпечатки, понимая, что хотя полностью скрыть присутствие человека в комнате не удастся, но если оставить следы нетронутыми, их размер сразу привлечет внимание Эшарака или любого из его людей, которые мгновенно определят, когда здесь проходил подросток, и бросятся следом.

Закончив, Гарион швырнул подушку назад. Не слишком старательная работа, но все же лучше, чем было. За дверью послышались крики, зазвенела сталь. Гарион набрал в грудь побольше воздуха, прыгнул в темную дыру за драпировками и успел пройти всего несколько шагов, когда мягкая тьма полностью поглотила его. По коже поползли мурашки от паутины, липнущей к лицу.

Сначала Гарион шел довольно быстро, стремясь только к одному – как можно дальше уйти от резни, но потом споткнулся и на короткое, сжимающее сердце мгновение подумал, что сейчас упадет. Перед глазами встала ужасная картина полета вниз по крутым ступенькам: он сообразил, что при такой скорости не сумеет удержаться и рухнет на древние камни. К мальчику вернулась осторожность, и, касаясь одной рукой стены, он вытянул вперед другую, чтобы смахивать паутину, густо свисавшую с низкого потолка.