Глава 1

Лондон

Сентябрь 1814 года

Частично скрытый от посторонних взглядов огромной пальмой в кадке, Макс Лейтон прислонился к мраморной колонне, скучающе разглядывая шумный, заполненный народом бальный зал. После многолетних тягот войны он вернулся в Англию, полный решимости изгнать мрачные воспоминания, отдавшись земным наслаждениям мирной жизни.

Но такого он не ожидал. И не знал, куда деваться от преследований пронырливых мамаш и их зрелых дочерей, стремившихся поймать его в свои сети. В нынешнем безумном вихре празднеств по случаю победы богатый, знатный, увенчанный наградами ветеран считался чрезвычайно выгодным женихом, но Макс, к собственной досаде, слишком поздно об этом догадался.

Уголки его губ скривились в презрительной гримасе. Он не испытывал ни малейшего желания сражаться на поле любовных битв и тем более не собирался жениться. Но теперь даже самые признанные светские львицы старались привлечь его внимание. Такая всеобщая популярность была ему не по вкусу. И, желая немного отдохнуть, Макс поспешил скрыться за пальмой.

Если бы только подчиненные могли его сейчас видеть!

Макс невольно усмехнулся. Вряд ли многие из его людей посочувствуют злоключениям бывшего командира: жизнь в роскоши, богатстве, в обществе первых красавиц королевства вряд ли можно посчитать тяжелой.

Что с ним стряслось? До войны он не считал балы, приемы и пикники настолько банальными. Но может, самые веселые развлечения бомонда не могли сравниться со счастьем спасти Европу от кровавых притязаний деспота.

Или все дело в женщинах, так разочаровавших его? Ни одна из них не обладала откровенностью, простотой и обаянием той, которую он не мог забыть.

Чуть прищурившись, Макс в миллионный раз вернулся к воспоминаниям о той ночи на острове более года назад.

Он не ожидал найти там рай или провести чарующую ночь страсти с невинной обольстительницей. Он действительно не смог забыть ту ночь на Кирене или волшебницу, давшую ему утешение.

С тех пор он боролся с растущей потребностью вернуться на остров и найти Каро Иверс, просто чтобы понять, была ли та магия между ними реальной или результатом необычайных обстоятельств. Возможно, на самом деле все гораздо проще: долгие месяцы войны и одиночества повлияли на него странным образом и превратили ее в идеал красоты и женственности.

У него не было веского предлога пускаться в такое путешествие. Судя по всему, лейтенант Йейтс оправился от ран, ведет мирную жизнь и нашел работу секретаря у престарелого аристократа. В его жизнерадостных письмах и намека нет на горечь тяжелой жизни калеки.

Но даже если это и так, он всегда может сказать, что хотел навестить бывшего подчиненного…

– Только не говори, что скрываешься, – прервал его размышления веселый мужской голос. – Неужели не понимаешь, сколько красоток успел разочаровать?

Перед ним стоял Кристофер, виконт Торн, с понимающим видом разглядывая приятеля. Они встретились в прошлом году на Кирене во время краткого визита Макса и за последние несколько месяцев успели подружиться вопреки воле и убеждениям майора Лейтона. Он не хотел заводить новых друзей, пока еще живы душевные раны, нанесенные потерями старых.

– Вот возьми, это поможет, – уверил Торн, вручая ему рюмку с жидкостью, по цвету напоминавшей бренди. – Думаю, ты предпочтешь более сильное средство безвкусному пуншу моей тетушки.

Макс с благодарностью принял рюмку и тут же осушил, с наслаждением ощущая, как жидкий огонь медленно льется в горло.

Торн был распутным сыном герцога. Высокий, светловолосый и могучий, он пользовался шумным успехом у дам, бесстыдно вешавшихся ему на шею. Именно он познакомил Макса с теми пресловутыми удовольствиями, которые мог предложить Лондон. Именно Торн уговорил его посетить сегодняшний бал.

Макс, с облегчением вздохнув, поднял пустую рюмку.

– Хорошее средство, но ты по-прежнему в долгу передо мной.

Торн сверкнул белозубой улыбкой:

– Каюсь.

Он приехал в Лондон на осенний сезон, потому что весьма неохотно обещал леди Хеннесси, своей тетке, что будет сопровождать свою юную кузину-дебютантку, которая пыталась приобрести светский лоск, готовясь к весеннему сезону. И просил Макса приехать сегодня, потому что не считал, что сможет в одиночку вынести бал леди Хеннесси.

– Понимаю, испытание суровое, – кивнул он, дружески ударив Макса по плечу. – Хуже любой чумы, когда тебя осаждает так много женщин, которые то и дело признаются в любви.

– Да, особенно если знать, что любят не меня, а мой доход и будущий титул.

Как единственный родственник и наследник своего престарелого дядюшки, Макс должен был стать виконтом после смерти последнего.

– Не забывай о своей внешности и обаянии, – добавил Торн. – И о том, что ты прославленный герой войны. Похоже, ты не представляешь, сколько мужчин готовы на все, лишь бы оказаться на твоем месте!

Макс вымученно улыбнулся:

– Я предпочел бы быть где угодно, только не здесь. Хотя бы на твоем острове.

Торн покачал головой:

– Не уверен, что это такой уж хороший выход. На Кирене тоже полно дебютанток, решительно настроенных на брак. Не забудь, три дюжины тамошних британских семей считают себя сливками общества. У них свой маленький круг, и они вполне способны быть не менее безжалостными, чем лондонские десять тысяч особ высшего света.

– Готов рискнуть, чтобы обрести хотя бы немного покоя.

Торн пристально уставился на приятеля:

– А, кажется, я понимаю, в чем дело. Ты подхватил болезнь.

– Болезнь?

– Чары Кирены поразили и тебя. Они проникли в твою кровь.

Макс снова глотнул бренди и покачал головой:

– Я слышал что-то насчет волшебства, но не верю в подобные вещи.

– Поверь, на некоторых людей он влияет очень странно. А его очарование может быть опасным.

Макс молча согласился с другом. Он сам находил остров волшебным, искушающим, манящим…

– Именно поэтому ты и осел там? – спросил он друга. – Тебя соблазнил остров?

К его удивлению, Торн загадочно улыбнулся:

– Отчасти. Но Кирена имеет и другие привлекательные качества, которые на первый взгляд не так очевидны.

Судя по слухам, Торна много лет назад сослал на Кирену разгневанный благородный отец. Но хотя он с тех пор исправился настолько, чтобы угодить родителю, все же предпочел поселиться на крохотном острове в западной части Средиземного моря, между Испанией и Сардинией. Макс никогда не понимал почему: вряд ли столь безмятежная обстановка может привлечь человека с беспокойной натурой Торна.

– Может, тебе действительно следует еще раз приехать туда, – добавил Торн. – Тишина и спокойствие будут тебе – полезны.

Макс кивнул, соглашаясь с другом и вспоминая то короткое счастье, которое он там нашел. Теплое, золотистое солнце. Сверкающее аквамариновое море. Горные пики, заросшие сосной и каменным дубом. Плодородные долины, утопающие в виноградных лозах, апельсиновых и оливковых рощах. Древние развалины. Чарующие лунные ночи…

Рай на земле.

Какая соблазнительная мысль! Очень тяжело признаваться, что он так и не оправился от военных тягот. Затянувшаяся война окончилась только с отречением Наполеона в апреле. И все же Макса до сих пор преследовали кошмары. Его собственный личный ад. Он вернулся живым, а вот другие, куда более достойные воины, лежат в земле. Часто в мрачные часы ночи только мысли о нежном ангеле острова Кирена помогали держать в узде скорбь и угрызения совести.

В этот момент его внимание привлекла знакомая пышная фигура, приближавшаяся к пальме, и Макс с проклятием подавил внезапный порыв прижаться к колонне.

– Здесь я уж точно не найду тишины и спокойствия, – проворчал он, с опаской рассматривая вдову-блондинку, явно искавшую его глазами.

– В таком случае едем со мной на Рождество, – предложил Торн. – Мои обязательства пока что удерживают меня в Лондоне, но я собираюсь провести праздник на Кирене и буду очень рад, если ты сумеешь присоединиться ко мне.

– Пожалуй, меня легко убедить. Я и сам давно хочу посмотреть, как там устроился Йейтс.

И снова повстречать одного соблазнительного ангела… Он понимал, что вслух об этом говорить не стоит, но язык словно не слушался его.

– Что ты слышал о мисс Иверс?

– Каро? – удивился Торн, вскинув брови. – Ах да, вы познакомились, когда она ухаживала за Йейтсом. – Он медленно улыбнулся, словно вспомнив что-то приятное. – Как всегда, необыкновенна. И одинока. С завидной регулярностью доводит до белого каления благородных граждан Кирены.

– Она действительно показалась мне чуждой условностям.

– Это верно, – тихо рассмеялся он и, неожиданно осекшись, пробормотал: – Какого черта… Только помяни дьявола… – Он недоуменно прищурился, и, проследив за направлением его взгляда, Макс устремил взор мимо танцующих к главному входу в бальный зал. Женщина, стоявшая там, выглядела удивительно не на месте среди разряженных, осыпанных драгоценностями и украшенных перьями и оборками дам. На ней был простой темный дорожный костюм. Глаза нетерпеливо шарили по толпе.

Макс ощутил, как напряглась каждая мышца его тела. Это она. Ангел из его снов. Гордая осанка. Тонкие черты лица. Сострадание в каждом исцеляющем прикосновении.

Гадая, уж не грезит ли он снова, Макс быстро заморгал и почти не услышал, как Торн неожиданно сухо объявил:

– Прошу простить. Каро, должно быть, ищет меня. Нужно срочно узнать, что привело ее сюда.

Он поспешно отошел, а Макс, слегка ошеломленный, словно прикованный к месту, не мог пошевелиться. Как и Торн, он понятия не имел, что привело Каро Иверс сюда, в Лондон, особенно в бальный зал леди Хеннесси.

И все же он ничуть не сомневался в том, что его жизнь с этого момента стала куда ярче.

Каро облегченно вздохнула, заметив приближающегося Торна. По крайней мере, ее поиски на сегодня закончились.

Едва он приблизился, она вынудила себя ответить на его приветливую улыбку, прекрасно при этом понимая, что стала объектом бесчисленных любопытных взглядов. Дурная слава не слишком волновала ее – к этому времени она ко всему привыкла. И за пять лет, прошедших с ее кошмарного лондонского сезона, Каро сумела побороть тошнотворное мерзкое сознание того факта, что в глазах высшего общества всегда будет считаться парией. Но никто не должен заподозрить, что она и лорд Кристофер Торн – нечто большее, чем просто добрые знакомые и соседи, или что она приехала сюда со срочным для него заданием.

– Вы только что прибыли в Лондон? – пробормотал он, галантно склонившись над ее рукой.

– Да, и сразу же отправилась к вам, но дворецкий заверил, что я могу найти вас здесь. Торн, с Изабеллой беда. Мы считаем, что ее захватили в плен.

Учтивая улыбка Торна не дрогнула, хотя глаза мрачно блеснули.

– Рад снова видеть вас, мисс Иверс. Пойдемте, расскажете мне новости из дома.

И, положив ее руку на сгиб своего локтя, он вывел ее в коридор и проводил в библиотеку. Каро вздрогнула, когда он закрыл за собой дверь. Хотя в камине горел огонь, все же здесь было куда холоднее, чем дома, на ее прекрасном острове.

– А теперь расскажи, что случилось, – коротко велел Торн. Теперь, когда необходимость притворяться отпала, вид у него был самый деловитый.

– Пять недель назад Изабелла возвращалась домой из Испании, но ее судно так и не прибыло на Кирену. По всей вероятности, его захватили берберские пираты и ее увели в рабство, – со страхом рассказывала Каро, видя, как мрачно хмурится Торн. Опасности плавания по Средиземному морю были хорошо известны. Теперь, когда Наполеон был побежден и сослан, французский флот больше не угрожал торговым судам. Но корсары с Берберийского побережья Северной Африки много веков разбойничали в этих водах, захватывая корабли и продавая пленников на невольничьих рынках. Недаром десять лет назад американский флот начал войну с Триполи, стараясь освободить своих граждан, попавших в рабство.

– Садись и начинай сначала, – предложил он, когда Каро стала метаться по комнате.

– Не могу вот так просто сидеть. Я без дела просидела на шхуне две недели! Ну почему чертово путешествие в Лондон длится целую вечность?!

– Но ты не поможешь Изабелле, проделав дырки в ковре моей тетушки, – возразил Торн. – Хочешь выпить?

– Да, спасибо.

Его спокойный тон возымел нужный эффект. Каро с глубоким вздохом подошла к камину и протянула к огню затянутые в перчатки руки. Торн тем временем шагнул к столу и налил ей бокал шерри.

Каро продолжала пристально глядеть в огонь, завороженная воспоминаниями. Леди Изабелла Уайлд была ее лучшей подругой, прекрасной испанской аристократкой, пережившей трех мужей и теперь ведущей вольную жизнь, путешествуя по всему миру. Обожающая приключения, Изабелла была для Каро кем-то вроде матери с тех пор, как родная мать Каро умерла, оставив девочку сиротой. Изабелла была для нее также примером независимого мышления и неизменно поощряла девушку в ее стремлениях и мечтах.

Каро была исполнена решимости выручить подругу из рабства. Ее поддерживали и остальные «хранители». Для них это было не только личным делом. Дочь сосланного испанского политика, Изабелла много лет назад получила убежище на Кирене. А захват любого человека, находившегося под покровительством «хранителей», был ударом в сердце ордена. Их предводитель, сэр Гавейн Олуэн, посчитал, что на карту поставлена их честь. И без всяких слов было ясно, что необходимо отправлять спасательную экспедицию. Поэтому Каро приехала в Лондон, чтобы передать Торну приказания ордена.

Он вручил ей бокал, после чего уселся на диван и стал внимательно слушать, как Каро излагает факты, которые им удалось собрать после пропажи Изабеллы. Факты, позволившие предположить, что ее взяли в плен берберские корсары.

– У нас почти нет сведений. Когда все сроки прибытия судна пройти, мы разослали людей на поиски. В ту неделю не было ни одного шторма, и вряд ли судно затонуло. Потом мы узнали, что пакетбот преследовало судно под алжирским флагом.

– И с тех пор от Беллы нет ни слуху, ни духу? И никаких требований выкупа?

– Ни одного. Сэр Гавейн отправил двух агентов в Триполи на случай, если наша разведка ошиблась, но возможность, что ее увезли в Алжир, слишком велика.

– И сэр Гавейн требует, чтобы я отправился в Алжир на поиски?

– Совершенно верно.

– Он, разумеется, понимает, как сложно будет обнаружить ее там.

Каро кивнула. Судя по тому, что она слышала, Алжир – большой, густонаселенный город с домами, которые лепятся друг к другу, как пчелиные соты. А сама страна Алжир, часть Османской империи, – это гигантские пространства суровых гор и враждебных человеку пустынь.

Не притронувшись к шерри, Каро поставила бокал на каминную полку. И потянулась к ридикюлю, откуда вынула тонкую стопку бумаг и протянула Торну.

– Все подробности здесь. Все наши планы и задания для каждого из нас, включая твое.

Торн быстро пробежал глазами бумаги, не спрашивая, почему Каро решила лично передать приказ. «Хранители» часто пользовались почтой и почтовыми голубями, но это задание было слишком важным, поэтому документы требовалось передать из рук в руки.

Каро содрогалась при мысли о том, что может случиться с ее подругой. Оставалось надеяться, что смуглая красота и элегантные манеры Изабеллы позволят ей избежать судьбы многих рабов – тяжкого труда и постоянных избиений – и приведут ее в гарем богатого шейха. Алжиром управляли наместники турецкого султана – деи. Их резиденцией служил неприступный замок. Если Изабелла заточена в этом замке, вызволить ее будет почти невозможно.

Но прежде необходимо ее найти. С полдюжины «хранителей» уже находились в Берберии, пытаясь найти хоть какие-то сведения, а кое-кого призвали на Кирену, на случай, если придется организовать спасательную экспедицию.

Торн, оторвавшись от бумаг, поднял глаза.

– Хок ведет поиски в Алжире, и мне придется ехать туда. К нему на помощь, – уточнил он.

– Совершенно верно. И мне нет нужды пояснять, насколько важно выиграть время.

Торн кивнул:

– Я выезжаю завтра утром, как только позабочусь кое о каких мелочах, чтобы со спокойной душой отложить свое нынешнее задание.

Глаза Торна загорелись предвкушением новых приключений, что весьма ободрило Каро. Впервые за несколько недель она почувствовала, как натянутые нервы слегка расслабились. Какое счастье, что Кристофер Торн на их стороне!

Она знала, что он с радостью согласится участвовать в их миссии, потому что обожал трепет опасности. Мятежник в душе, Торн был одним из самых бесшабашных и безрассудно храбрых членов группы. Если не считать Каро, из всех «хранителей» он был ближе других к Изабелле и прекрасно понимал ее тревогу за приятельницу.

Торн поднялся с дивана и, подойдя к ней, сжал ее руку в большой сильной ладони.

– Мы найдем ее, не сомневайся!

Каро слегка улыбнулась. Это задание беспокоило ее куда больше предыдущего, вероятно, потому, что исход касался ее лично.

– До чего же противно быть такой беспомощной! Я постоянно думаю о том, что сейчас Изабелла находится в руках и во власти жестокого господина! Она совсем одна, Торн…

– А ты не посмотрела на все это с другой точки зрения? Вдруг Белла считает захват судна скорее приключением, чем трагедией?

Каро понимала, что он пытается утешить ее, однако это были не просто слова. Большинство женщин ужасала сама возможность попасть в лапы берберских пиратов, но Изабелла, с ее пылким характером, была куда предусмотрительнее и разумнее многих представительниц своего пола. Если кто и способен выжить в этих обстоятельствах, так это она.

Но все же Каро выводила из себя невозможность строить подробные планы, пока они не обнаружили, действительно ли Изабелла находится в плену. А ведь на это могут уйти недели, если не месяцы!

– Ты прав, конечно, – пробормотала она. – Но я сойду с ума от бездействия и ожидания.

Торн пощекотал ее под подбородком, как ребенка.

– О нет, девочка моя, ты так легко не отделаешься. У меня для тебя идеальное поручение. Немедленно извинись перед моей тетушкой. Она ни за что не освободит меня от обещания быть кавалером кузины на этот сезон.

– Почему я?

– Потому что тетя Хеннесси любит тебя. И скорее меня простит, если именно ты попросишь ее об этом.

Именно леди Хеннесси оплатила расходы на провальный лондонский сезон Каро много лет назад и, несмотря на скандал, причиной которого невольно стала девушка, по-прежнему прекрасно к ней относилась.

– Только скажи ей, что Белла пропала, – добавил Торн, подводя Каро к двери, – и что я должен ее спасти. Иди, попытайся обвести ее вокруг пальца, солнышко. А я тем временем принесу кое-какие депеши для доставки сэру Гавейну. Вернусь через час-полтора. Собираешься остановиться здесь?

– Да, если леди Хеннесси позволит.

– В этом я не сомневаюсь, при условии, что пообещаешь не устраивать сцен на балу. Она все еще пытается забыть твой сезон, – беззлобно поддел он.

Каро мигом бросило в краску.

– Я, разумеется, не собираюсь устраивать никаких сцен, – процедила она. – И как только поговорю с ней, немедленно удалюсь.

– Уверен, она будет крайне благодарна.

Торн уже собрался уйти, но остановился и оглянулся, словно что-то вспомнил.

– Кстати, Каро! Ты можешь сделать для меня еще кое-что. Передай мои извинения Максу Лейтону.

Каро задохнулась от неожиданности.

– Майор Лейтон здесь? – спросила она чересчур громко и взволнованно.

– Мистер Лейтон. Теперь он штатский. Но ты и без меня должна знать: он герой светской хроники всех лондонских газет.

Она знала. Сэр Гавейн выписывал все британские газеты, чтобы быть в курсе последних событий в мире и бомонде.

– Почему ты должен извиняться перед ним? – с небрежным видом бросила Каро.

– Потому что потащил на этот бал, чтобы он составил мне компанию. С его стороны это было величайшей жертвой, учитывая, как настойчиво дамы преследуют его. Как мне ни жаль, но придется бросить его на растерзание светским львицам. Скажи Максу, что я очень сожалею и что мое приглашение провести Рождество на Кирене по-прежнему в силе.

Каро опустила глаза, чтобы скрыть досаду.

– Если увижу его, все передам, – неохотно выдавила она.

– Так дело не пойдет, любимая. Обещай, что поищешь Макса после моего ухода. Иначе мне придется задержаться, чтобы самому это сделать.

– Хорошо… так и быть. Даю слово.

– Он, конечно, будет рад тебя видеть. Только сегодня спрашивал о тебе.

– Правда? – растерянно пробормотала она.

– Да. Очевидно, ты произвела на него немалое впечатление во время его короткого визита на остров в прошлом году. А теперь иди поищи тетушку. Я вернусь как можно скорее.

И Торн решительно направился к выходу. Каро ошеломленно смотрела ему вслед, едва удерживая проклятия. Не хватало ей еще встречи с Максом Лейтоном… Впрочем, можно подумать, у нее есть выбор!

Пришлось неохотно возвращаться в бальный зал. В обычных обстоятельствах ее трудно назвать трусихой. Но при мысли о новой встрече с Максом Лейтоном дрожали коленки. Удивительно, что Лейтон вообще помнил о ней.

«Очевидно, ты произвела на него немалое впечатление…»

Щекам снова стало горячо. Можно представить, что он думает о ее поведении той ночью! Вела себя как последняя распутная девка! Молила его овладеть ею! Практически обольстила!

Даже сейчас при одном воспоминании об этом ее охватывал стыд. И она все так же томилась сладострастным желанием.

Неужели он тоже помнит об их ночи страсти? После всех женщин, с которыми он, вероятно, спал, вряд ли их ночное приключение стало для него чем-то особенным.

А вот она уж точно никогда его не забудет. Та волшебная ночь ясно показала, чего лишена в жизни Каро. А безумные ласки Макса только усилили ее томление…

Ах, какую же ошибку она сделала, отдавшись своим бесстыдным порывам! И все же воспоминания до сих пор были ей дороги. Настолько, что она не хотела портить их вторжением холодной реальности или разочарованием при встрече с ним в другом месте, среди шумной толпы. За последние несколько месяцев она успела прочесть бесчисленные газетные заметки о Максе Лейтоне, свежие сплетни о его любовных связях и предсказания насчет того, кто первым выиграет брачные скачки и завоюет его богатство и будущий титул.

К сожалению, она увидела его, едва появилась в бальном зале. Толпа слегка расступилась, и высокий мужчина с властной осанкой оказался совсем близко. Вместо блестящего мундира седьмого гусарского полка на нем был безупречно сшитый синий фрак, идеально обтягивавший мускулистые плечи и, вне всякого сомнения, подчеркивавший поразительный цвет его глаз.

Как она и ожидала, он был окружен настоящим цветником красавиц.

Каро решительно попыталась изгнать пустоту, поселившуюся в груди. Она часто гадала, по-прежнему ли Макс остается раненым воином или сумел исцелиться после окончания жестокой войны с Наполеоном. «Непохоже, чтобы он сильно страдал», – с горькой усмешкой подумала она.

И все же Каро была бесконечно рада, что ему удалось выйти из жестокой схватки живым и невредимым. И он, несомненно, заслужил счастье. Учитывая ужасы, перенесенные им, те сводящие с ума наслаждения, которые Лондон предлагал уставшему от битв солдату, еще не скоро помогут Максу забыться. Но как было обидно и противно, что он превратился в такого повесу. И черт возьми, до чего же неприятно видеть его с такими красавицами!