Рай (№1) - Повелитель соблазна

– В этом совершенно нет нужды, любимая. Мы можем спокойно говорить в присутствии Макса. Для того чтобы участвовать в спасении Изабеллы, ему совершенно не обязательно работать в министерстве иностранных дел. Не сомневаюсь, что рано или поздно сэр Гавейн захочет завербовать его, но пока что он может просто присоединиться к нам как гражданское лицо.

Каро неохотно признала, что Торн, должно быть, прав. Максу совершенно не обязательно рассказывать о «хранителях». Достаточно объяснить, что у Изабеллы есть защитники, исполненные решимости спасти ее. И любой новичок должен показать себя в деле, прежде чем получить приглашение вступить в орден. Торн явно увидел для Макса возможность доказать, на что тот способен. А вот Каро сильно сомневалась, что Макс Лейтон захочет посвятить жизнь их деяниям. Но вряд ли стоит обсуждать это, когда он стоит прямо перед ними, с живым интересом прислушиваясь к спору.

– Все очень просто, – пояснил Торн. – Макс может сопровождать тебя на Кирену и поселиться в твоем доме, пока мы не вернем Изабеллу.

Каро продолжала колебаться. В ней росло внутреннее сопротивление. Макс, разумеется, будет крайне ценным приобретением. И она не позволит своим личным чувствам мешать достижению общих целей.

И все же она предпочла бы вообще не иметь дела с Максом. Не была готова к сложностям, ожидающим ее по пути на остров. Он будет слишком отвлекать ее от главной задачи. Недаром стоит ему подойти ближе, как она смущается, краснеет и теряет голову. Если же он будет ее сопровождать, вряд ли она сумеет совладать со своими нервами.

Более того, она не собирается снова соблазнять его так глупо и дерзко, как в прошлый раз. И снова переживать чувство невыразимой потери после его ухода.

Но может ли она высказать эти доводы вслух?

– Все равно не думаю, что его участие – такая уж хорошая идея, – пробормотала Каро.

– Почему нет? – с любопытством спросил Макс.

– Прежде всего я никогда не прощу себе, если с ним случится несчастье.

– Сомневаюсь, что опасности могут хотя бы отдаленно сравниться с той, что встречались во время войны.

– Но экспедиция в Берберию связана с риском для жизни.

– Я готов попробовать. И хотя я не особенный поклонник приключений и авантюр, все же немного отвлечься не помешает. Вся эта привольная гражданская жизнь начинает действовать мне на нервы.

– Хотите сказать, что находите ее унылой и скучной? – мило осведомилась Каро.

– Что-то в этом роде, – сухо согласился Макс.

– В таком случае, уверяю, вы не захотите оказаться на нашем крошечном острове. Наше общество ужасно отсталое по сравнению с лондонским. Вы найдете мало удобств, к которым привыкли, а уж о светской жизни к говорить нечего. И скоро затоскуете по цивилизации, какой вы ее привыкли видеть. Кроме того, ряды поклонниц, готовых пасть к вашим ногам, значительно поредеют.

От его медленной улыбки у нее привычно сжалось сердце.

– Откровенно говоря, это основная причина моего отъезда. Здесь так и кишат заботливые маменьки, которые уже точат на меня ножи. Участие в вашем приключении даст мне хороший повод ускользнуть от молодых барышень, которые спят и видят, как бы потащить меня к алтарю.

– Совершенно верно, – хмыкнул Торн. – И я уверен, что Макс не упустит случая насладиться миром и покоем. Более того, – Торн пронзил Каро строгим взглядом, – ты, моя милая озорница, сама не прочь немного отвлечься. Общество Макса поможет хоть ненадолго забыть о судьбе Беллы. Может, он даже сумеет вытащить тебя из твоей раковины.

Каро сердито нахмурилась:

– Нет у меня никакой раковины.

– Есть, любовь моя. И бьюсь об заклад, она стала еще толще в мое отсутствие, поскольку некому в нее стучаться и теребить тебя. Ты нуждаешься в ком-то вроде Макса, чтобы постоянно дразнить тебя и не давать покоя.

– Твое отсутствие было приятной передышкой, можешь в этом не сомневаться, – парировала Каро.

Макс наблюдал за их дружеской перепалкой: ее серые глаза сверкают, щеки раскраснелись… и невыразимое желание вместе с прежним влечением охватило его.

Такая реакция удивляла. Последний, кошмарный год войны он провел в мечтах об этой женщине, но считал ее своим ангелом-хранителем, а не предметом желания. Не ожидал, что его ощущения будут такими… плотскими. Не ожидал, что чувственный голод разгорится так жарко.

Всего несколько минут назад, подойдя достаточно близко, чтобы коснуться Каро, он испытал всепоглощающую потребность поцеловать ее, ощутить вкус нежных губ, вонзиться как можно глубже в тесное тепло. Даже теперь его чресла оставались напряженными.

Его больно уязвило заявление Каро, что их любовные ласки были не чем иным, как способом удовлетворить любопытство, хотя сам Макс подозревал, что та ночь значила для нее больше, чем она была готова признать.

Его также задевала ее близкая дружба с Торном. Ни одна женщина не вызывала в нем такого свирепого укола ревности.

Кроме того, Макса поражала его собственная готовность сопровождать ее на Кирену. Не хватало еще, чтобы война снова напомнила о себе в образе очередной спасательной экспедиции. Но он в большом долгу перед Каро не только за спасение лейтенанта, но и за сохранение его собственного рассудка.

И теперь даже артиллерийская канонада не смогла бы удержать его от поездки на остров.

Он мог лгать себе и предлагать кучу доводов, чтобы оправдать свое решение. Но может, жизнь среди золотистой безмятежности острова поможет ему найти покой, которого он по-прежнему был лишен.

Но про себя он точно знал, что причина его возвращения куда серьезнее: это его шанс обнаружить, действительно ли волшебство, которое осветило ту ночь с Каро Иверс, настоящее, или это просто временные чары, наведенные красотой острова, те чары, которые не выдержат первых лучей солнца.

Сколько месяцев он провел, преследуемый ее образом! И если упустит ее сейчас, всю жизнь будет мучиться сознанием, что, возможно, совершил фатальную ошибку.

Он должен вернуться, только чтобы доказать себе, что ее странная власть над ним может быть разрушена. Что легендарная сила острова – не более чем миф.

Теперь он наверняка сможет изгнать Каро из своих мыслей, грез и снов и начать новую жизнь.

Остается убедить ее согласиться с его присутствием. Она, очевидно, вовсе не желает капитулировать.

Он вскинул голову, и их взгляды скрестились.

– Мне показалось, вы утверждали, что не боитесь меня, мисс Иверс.

Гневный блеск в ее глазах был свидетельством того, что он попал не в бровь, а в глаз.

– Я не боюсь вас!

– В таком случае не понимаю причины ваших возражений.

– Прекрасно, – бросила она, не скрывая раздражения. – Можете ехать, если хотите. Я бы заручилась пособничеством самого дьявола, если бы он помог мне найти Изабеллу.

Макс невольно улыбнулся:

– Вы ставите меня на одну ногу с дьяволом?

– По крайней мере, начинаю так думать, – отрезала она, вызывающе подбоченясь. – Конечно, мы должны быть благодарны за любое содействие, которое вы можете нам оказать, но прошу не винить меня, если будете умирать от скуки.

– Подозреваю, что скука окажется наименьшей из моих тревог, – пробормотал Макс себе под нос, тщательно скрывая свое торжество при виде капитуляции Каро.

– Значит, договорились, – удовлетворенно объявил Торн. – Вы оба завтра отплываете на Кирену.

В этот момент Макс ощутил, как мышцы живота судорожно сжались. Он знал, что это такое, нечто подобное случалось с ним перед каждым сражением: тело сковано напряжением, нервы гудят предвкушением боя, возбуждением, страхом.

Восторг опасности. Предчувствие поражения.

Макс продолжал смотреть Каро в глаза, наслаждаясь пляской гневных искорок. И все же он вполне представлял всю трудность задачи. В нем росла странная уверенность, что эта битва будет куда важнее, чем все, которые он вел до сих пор. Именно ее было настоятельно необходимо выиграть.

Глава 3

Обратное плавание оказалось именно таким беспокойным, как и предвидела Каро. Вынужденная близость с Максом Лейтоном то и дело воскрешала воспоминания о его прошлом посещении острова. О трех напряженных днях, которые они провели, сражаясь за жизнь человека. Об их безумной, чарующей ночи страсти. О горьковато-сладкой боли, которую она еще долго испытывала после того, как Макс исчез из ее жизни.

К досаде Каро, все мечты о нем вернулись с новой силой, а вместе с ними – чувственные фантазии, будившие в ней жажду, голод и мешавшие спокойно дышать. И хуже того: путешествие давало ему слишком много возможностей пытаться проникнуть в ее секреты, а ей – волей-неволей узнать кое-что о нем.

Но разве можно было его игнорировать, тем более что они были единственными пассажирами частной шхуны. Обедали в капитанской каюте вместе с офицерами, но, даже не оставаясь наедине с Максом, Каро находила его присутствие раздражающим, особенно в такой тесноте.

Сначала она пыталась скрываться в своей крохотной каюте, но к середине следующего дня тоска и скука выгнали ее на палубу, под порывы ледяного морского ветра, навстречу возможности встретить Макса. Как-то она увидела его у самого борта. Он стоял, опершись о поручни, словно сражаясь с ритмичным раскачиванием судна, разрезавшего серые волны. Каро опять разволновалась, вспомнив об их ночи в руинах, когда Макс смотрел на залитое лунным светом море.

Он неожиданно повернулся и встретился с ней взглядом, и Каро обдало привычным жаром.

Проклиная свое достойное всякого порицания влечение к нему, Каро нашла капитана и потребовала дать ей какое-то занятие, в надежде хоть ненадолго забыть о неотразимом мужчине с угольно-черными волосами, а заодно и о судьбе Изабеллы.

Краснощекий, дородный, уже немолодой капитан Биддик вот уже много лет был «хранителем» и вместе с Каро выполнял бесчисленные поручения. Поэтому он не только нагрузил ее бесконечной работой наряду с остальными членами команды, но и стал обучать основам судовождения и штурманского дела.

В эту ночь, когда она училась пользоваться секстантом, Макс нетерпеливо бродил по корме шхуны. К ее удивлению, он казался таким же неспокойным, как она сама.

Однако ей целых два дня удавалось избегать разговора с глазу на глаз. Третий день выдался хмурым и холодным, так что Каро нашла местечко с подветренной стороны шпангоута и принялась чинить парус.

Через несколько минут где-то справа послышался странный глухой стук. Когда стук повторился несколько раз, Каро отложила шитье и пошла посмотреть, в чем дело, осторожно шагая по палубе, огибая ящики с грузом. И остановилась, заметив Макса у бизань-мачты. Каково же было ее удивление, когда Каро заметила блеск стали в поднятой руке. Лезвие ножа сверкнуло, разрезая воздух, и вонзилось в бочонок, стоявший ярдах в десяти от мачты.

Значит, он упражняется в метании ножа! Бочонок, должно быть, пуст, поскольку жидкость оттуда не вытекала, хотя с каждым броском лезвие погружалось все глубже.

Каро словно приросла к месту, не сводя глаз с Макса. Тот устремился к бочонку, вытащил нож, вернулся на прежнее место и снова размахнулся. И продолжал в том же ритме, вроде бы даже не целясь. Но его убийственная точность завоевала ее невольное восхищение.

Так прошло минут пять, прежде чем он заметил ее присутствие и, взвешивая на ладони нож, окинул ее пронзительным взглядом.

– Интересно, знает ли капитан, что вы проделали кучу дыр в его бочонке с бренди? – поинтересовалась Каро, выходя из тени.

– Собственно говоря, это мой бочонок с бренди. Я выиграл его в карты у Биддика.

– Что же, достойная победа. Его не так-то легко обыграть.

Губы Макса скривились в улыбке, от чего ее сердце болезненно встрепенулось.

– Но я и сам немало наловчился во время бесконечной кампании на Пиренейском полуострове.

– Хороший способ развеять скуку?

– Отчасти.

– Вы прекрасно владеете ножом. Макс опустил глаза.

– Это всего лишь… хобби.

– Хобби? Метание ножей?

– Помогает убить время, – равнодушно бросил он.

– Я предупреждала, что путешествие крайне утомительно.

– Совершенно верно, – кивнул он, задумчиво прищурив глаза. – Все эти дни я наблюдал за тобой, ангел. Ты не находишь себе места, как кошка перед грозой.

– Потому что тревожусь за Изабеллу.

– И это единственная причина? – допытывался он, вскинув брови. – Скажи, это игра моего воображения, или ты избегала меня с той минуты, как мы покинули Англию?

– Не понимаю, о чем это вы, мистер Лейтон, – с вымученной улыбкой увильнула Каро от ответа.

– Макс. И не пойму, почему ты обращаешься со мной как с незнакомцем.

– Но вы и есть незнакомец.

– Когда-то мы были любовниками. Думаю, это нечто большее, чем просто знакомые.

Каро тихо охнула и бесстыдно уставилась на полные, чувственные губы Макса, вспоминая, как их влажный жар опалял ее груди. Резкое, мучительно острое желание словно прострелило ее лоно.

Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Та ночь, очевидно, была ошибкой.

– Только не с моей точки зрения, – возразил Макс, небрежно сунув нож в карман куртки, после чего перевернул два бочонка и устроился на одном, облокотившись на переборку. – Расскажи о леди Изабелле.

Каро, чуть поколебавшись, присоединилась к нему. К собственному удивлению, она вдруг обнаружила, что хочет объяснить Максу, почему готова сделать все, чтобы спасти Изабеллу, и как случилось, что они так крепко сдружились.

– Моя мать умерла, когда мне было восемь лет. Белла была нашей ближайшей соседкой. Она в основном и вырастила меня, хотя постоянно твердила, что лишена материнского инстинкта. Дело в том, что мой отец почти постоянно был в отлучке. А Изабелла только после смерти второго мужа стала путешествовать по всему миру в поисках приключений.

– Значит, ты всегда жила на Кирене?

– Не всегда. Мои родители приехали туда, когда я была совсем маленькая. У матери были слабые легкие, и доктора считали, что теплый климат ей поможет. Он и помог, но недостаточно. – Каро грустно улыбнулась. – Собственно говоря, чахотка, убившая мать, и была основной причиной моего интереса к медицине.

– И твой отец тебя в этом поддерживал?

– Полностью. Он был рад, что у меня есть занятие.

– Но почему он так часто уезжал?

– Различные дипломатические поручения для министерства иностранных дел, – ответила она фразой, специально изобретенной для посторонних. – Он так тяжело пережил смерть матери, что с головой ушел в работу. А когда мне было шестнадцать, его убили…

Каро внезапно осеклась. Отец погиб во Франции, выполняя поручение «хранителей», после чего она заняла его место в ордене. Но о подробностях его смерти лучше умолчать: Макс слишком умен, чтобы не заподозрить неладное.

Не дождавшись продолжения, он задал еще один нескромный вопрос:

– И все же на время сезона ты жила у тетки Торна. Как это получилось?

Слава Богу, он выбрал безопасную тему. Она может вспоминать о тех днях без горечи и обиды. Может даже посмеяться над собой, над наивным желанием стать одной из своих в этом спесивом, надменном обществе. Теперь их признание и одобрение казалось чем-то незначительным, вероятно, потому, что у нее было много куда более достойных способов занять время.

– Как ни странно это звучит, но мы с леди Хеннесси подружились, когда она приехала на остров в гости к Торну. К тому времени ее дочери были уже взрослыми, и думаю… она возмутилась, найдя меня столь провинциальной и лишенной светских манер, – сухо усмехнулась Каро. – Надеюсь, вы знаете, что леди Хеннесси одна из заправил общества?

– Разумеется, – кивнул Макс.

– Так вот, она твердо уверена, что у каждой молодой леди должен быть лондонский сезон. Она взяла меня под свое крылышко и предложила оплатить все расходы. Но именно Изабелла убедила меня отправиться в Англию. Она всегда презирала британское общество, но твердила, что я просто обязана расширить свой кругозор, прежде чем строить планы на будущее. Увидеть мир и уж только потом похоронить себя на острове. Она считала, что, если я увижу настоящую жизнь, сумею сделать лучший выбор.

Например, ни за что не становиться «хранителем»…

– Понимаете, все молодые леди на острове обязательно проводят в Лондоне хотя бы один сезон. Поэтому пять лет назад и я отправилась в Лондон вместе с двумя другими дебютантками и их семьями. Чем все это закончилось, вам известно. Скандалом.

– Из-за вашего нетрадиционного интереса к медицине?

Каро наморщила носик и кинула на Макса задорный взгляд.

– Совершенно верно. И, как вы уже успели заметить, во мне нет ничего чинного, приличного и скромного.

Глаза Макса весело сверкнули.

– Нет, скромность и чинность – не те качества, которыми отличается твой характер.

– Кроме того, я решительно отказывалась учиться всем женским искусствам, чтобы поймать достойного мужа. Поэтому, не желая и дальше подвергать леди Хеннесси публичному позору, я сократила свое пребывание в Лондоне. Но втайне была только рада поскорее вернуться домой, на Кирену, и работать с доктором Алленби. – Ее улыбка стала откровенно вызывающей. – И решила, что буду вполне счастлива доживать свои дни старой девой. Поверьте, я ни на секунду об этом не пожалела. Моя жизнь достойна и прекрасна.

И это было действительно так. Она делала все, что в ее силах. Отправлялась выполнять задания «хранителей» в том случае, когда срочно требовалась женщина или медик. Помогала стареющему доктору на острове, хотя вначале ей пришлось преодолевать предрассудки жителей острова, особенно мужчин.

Но теперь Макс снова смотрел на нее с этим странным выражением в глазах, словно никак не мог решить, чему верить, когда речь идет о таком создании, как Каро.

– И ты без сожалений оставалась незамужней все это время? – спросил он.

Каро кивнула. Она отказывалась выходить замуж по многим, достаточно серьезным причинам. И больше всего ее тревожило возможное требование мужа отказаться от столь необычных для леди занятий.

Каро вновь подняла глаза на Макса и сухо усмехнулась:

– Вряд ли какой-то джентльмен, считающий себя уважаемым и респектабельным, захочет иметь жену, которая каждодневно возится в крови и гное да еще и рассматривает обнаженные тела.

– Тут ты права, – признал Макс, согласно кивнув. – Но не думаю, что все мужчины будут возражать против твоего призвания.

Может, и нет. Но никто не потерпит такого опасного занятия, как служение ордену «хранителей». Да и она не рискнет открыть тайны ордена чужаку, даже если этот чужак – ее собственный жених или поклонник. Следовательно, обычные отношения между женщиной и мужчиной для нее невозможны. Она уже давно смирилась с тем, что никогда не будет вести нормальную жизнь.

– Большинство завидных женихов нашего острова не обладают настолько широкими взглядами, – беспечно бросила она. – А я никогда не захочу покинуть Кирену, чтобы жить в Англии.

Были еще и другие причины оставаться одинокой, кроме того факта, что любой мужчина хотел иметь примерную жену.

Каро, сама того не замечая, вскочила и глянула поверх поручня на серые воды Атлантического океана. Все мужчины, которыми она восхищалась и которых уважала достаточно, чтобы выйти за одного из них замуж, были «хранителями», и она относилась к ним скорее как к братьям, чем возможным женихам. Правда, втайне она всегда завидовала глубокой, беззаветной любви, выпавшей на долю ее родителей. Если она до сих пор не встретила такую любовь, к чему тогда выходить замуж? Кроме того, она больше не девушка, а джентльмены, как правило, высоко ценят девственность новобрачных.

Каро смущенно покраснела и снова уставилась на неспокойное море. За последние несколько дней пришлось вспомнить еще одну причину, по которой она намеревалась оставаться одна. И эта причина – Макс Лейтон.

Он подарил ей невероятно чувственную ночь страсти и сознание того обольстительно могущественного влечения, которое может существовать между мужчиной и женщиной.

Правда заключалась в том, что с тех пор, как она познала страсть этого мужчины, довольствоваться чем-то меньшим, не было смысла.

Она украдкой взглянула на него, любуясь прекрасными чеканными чертами его лица. Яростная нежность его ласк изменила ее. После их ночи становилось все труднее довольствоваться той жизнью, которую она вела. Макс пробудил в ней дремлющие до сих пор инстинкты. Обострил женские желания, от которых она так старалась отречься. Она даже позволила себе гадать, каково это – иметь мужа… семью… возможно, детей…

Пришлось с головой окунуться в работу, но иногда даже усталость не могла заглушить навязчивые мысли, затмить недозволенные образы.

А теперь она и вовсе была не в силах отделаться от Макса. Стоило ему подойти и встать рядом, как она полностью ощутила всю силу его могучего притяжения. Его близость волновала ее, будила чувства, заставляла кровь петь в жилах, наполняла ее потребностью… безумным желанием, которое она до этого познала всего однажды…

Каро изо всех сил сопротивлялась непрошеной волне эмоций, нахлынувшей на нее, и все же его небрежное замечание застало ее врасплох.

– Трудно поверить, что ни один мужчина не добивался тебя. Не хотел стать твоим любовником. Неужели все мужчины на Кирене слепы?

Каро сама не понимала, как ей удавалось казаться спокойной.

– Ни в малейшей степени. Они просто находят меня чересчур устрашающей, властной и независимой. Кроме того, большинство мужчин предпочитают определенный тип красоты. Я вряд ли соответствую их идеалу. Не бледна, не хрупка, не беспомощна, не величественна и не могу похвастаться пышной фигурой. Я обнаружила, что многие мужчины восхищаются полногрудыми дамами.

– Я нахожу прелестной твою кожу, которую поцеловало солнце. И могу заверить, что у тебя изумительное тело.

Каро чуть свысока взглянула на него.

– Вам нет нужды осыпать меня пустыми комплиментами, мистер Лейтон.

– О нет, это не пустые похвалы. Я нахожу тебя невероятно желанной.

Она скептически усмехнулась. Макс не находил слов от изумления. Подумать только, Каро Иверс равнодушна к собственной красоте!

Верно и то, что она не соответствует нынешним идеалам женственности и красоты. Мало того, ее прямота и откровенность, а также естественность выделяли ее из сонма светских красоток. Фигура была стройной и гибкой, более мальчишеской, чем того допускала мода, тело – упругое и слегка мускулистое. И она не делала ничего, чтобы выгодно подчеркнуть свои преимущества, носила темные, простые платья и укладывала кудрявые непокорные волосы в строгий узел. Руки, хоть и мягкие, были сильными и умелыми, а не изящными и изнеженными.

Правду сказать, она разительно отличается от тех роскошных, элегантных женщин, которых он когда-то находил привлекательными. И все же, к собственному удивлению, он считал Каро красавицей. И необыкновенной личностью.

Под внешней сдержанностью таилось нечто неожиданное: неистовое, страстное и непередаваемо чувственное.

Волшебница, которую он познал в ту ночь на Кирене, была наделена чувственностью, которой он до этого не видел ни у одной женщины. Ее невинный, пылкий ответ на его ласки заставил Макса потерять голову. Даже сейчас, при одном воспоминании, его охватывал жар.

И она была храброй, отважной и несгибаемой – качества, которые он ранее считал присущими исключительно мужчинам. С самого начала он был поражен ее острым умом. И, что удивительнее всего, она придавала значение только действительно важным вещам. Главным для нее было спасти жизнь умирающего и выручить из плена подругу. Он подозревал, что Каро ничего не делает наполовину. Торн был прав, считая ее уникальной, особенной, единственной в своем роде.

Мысль о Торне, однако, вновь зажгла искру ревности в его груди.

– Что между тобой и Торном? – неожиданно спросил он. – Вы, случайно, не любовники?

Она растерянно моргнула от столь неожиданной смены предмета беседы, но, опомнившись, тихо рассмеялась:

– Господи, нет! Он считает меня кем-то вроде сестры.

– Значит, в твоей жизни нет другого мужчины?

Каро озадаченно нахмурилась:

– Почему вы спрашиваете?

– Я настолько собственник в душе, что хочу быть твоим единственным любовником, – очертя голову признался Макс.

И услышал, как она охнула, ошеломленно уставясь на него. Но довольно быстро пришла в себя, потому что надменно вскинула подбородок.

– Если вздумали использовать меня, просто чтобы провести время и найти лекарство от скуки, можете немедленно об этом забыть.

Макс покачал головой:

– Скука никогда не представляла для меня проблем. Во время войны я привык к долгим часам ожидания между битвами и научился такой добродетели, как терпение.

– Тогда что вы задумали? – прошипела она, зловеще прищурившись. – Собираетесь провоцировать меня, как предложил Торн? Заверяю, мне не требуется обольщение, чтобы отвлечь ох мыслей о судьбе Изабеллы!

– О нет, это не входило в мои планы, и все же я очень хотел бы вновь стать твоим возлюбленным!

– Почему? – вызывающе бросила она.

– Потому что после одной лунной ночи, – честно ответил Макс, – я одержим ангелом милосердия. И мне необходимо знать, реально ли то, что я испытываю к тебе, или всего лишь фантазия.

Каро долго недоверчиво молчала, прежде чем ответить:

– Говорю же, в ту ночь вас просто мучили ужасы войны.

– Может, и так. Но мой разум отчего-то отказывается соглашаться с логическими доводами. Как и мое тело. – Его взгляд упал на ее груди. – А твое?

«Да, конечно, да».

Она почти не контролировала чувственные реакции своего тела на его близость.

Макс, подняв глаза, удовлетворенно улыбнулся. Словно прочитал ее мысли!

Но девушка решительно покачала головой:

– Я прекрасно вас поняла, мистер Лейтон. Та ночь была всего лишь фантазией. На вас подействовали чары Кирены. Потому вы нашли меня желанной… тогда… и потому ваше воображение сейчас сыграло с вами злую шутку.

Макс оперся локтями о поручень.

– Ты утверждаешь, что твой волшебный остров создал Аполлон, но это, разумеется, чистейший миф.

– Возможно, но я всегда находила его привлекательным. Кирена была водяной нимфой и принцессой, обожавшей охоту и борьбу со львами…

– Львами? – удивился Макс. – Действительно необыкновенное создание.

– Так оно и было. Аполлон увидел ее и влюбился, но когда она отвергла его, заколдовал уединенный остров, создав рай для влюбленных, где держал ее пленницей, пока она не полюбила его в ответ. И по сей день остров производит необыкновенное воздействие на всех, кто туда приезжает.

– Воздействие на простых смертных?

– Да. Он заставляет их ощущать страсть. Поэтому вы воображаете, что снова хотите стать моим любовником.

Макс взял Каро за локоть и повернул лицом к себе.

– Но в ту ночь ты испытала страсть, ангел?

Каро вспыхнула:

– Ну… да… но на меня подействовали те же чары. Макс пристально всмотрелся в нее.

– Думаю, то, что мы испытали в ту ночь, не имеет ничего общего с какими-то чарами, – покачал он головой, подвигаясь ближе. – И я не верю, что ты так хладнокровна, как притворяешься.

Он неожиданно погладил ее по щеке, опалив Каро своим прикосновением. Она резко отпрянула.

– Мои ласки жгут, верно? – пробормотал он. Сжигают…

Каро вдруг представила сильные бронзовокожие пальцы, сжимающие ее белые груди в серебристом лунном свете.

– Ты помнишь? Помнишь мое вторжение? Помнишь, как я двигался между твоими бедрами? – едва слышно спросил он.

У Каро голова пошла кругом. Стоило представить мощную мужскую плоть, вонзавшуюся в нее, и она задохнулась. Но, отказываясь признать свою слабость, беспечно бросила:

– Я прекрасно помню ту ночь и вовсе не горю желанием ее повторить. Мне не нравится терять разум из-за минутного очарования.

От его медленной понимающей улыбки ее сердце застучало сильнее.

– Думаю, ты себя обманываешь.

– А я думаю, вы чересчур переоцениваете свою привлекательность.

Глаза Макса потемнели.

– Обещаю, что не дам тебе забыть того, что было между нами той ночью.

Их взгляды скрестились. В воздухе между ними словно молния промелькнула, и Каро стало трудно дышать. Жаркое притяжение росло с каждой секундой, становилось все напряженнее. Макс снова поднял руку и осторожно провел большим пальцем по нижней губе Каро.

Ее снова обожгло. По телу разлилось тепло, посылая по нервам крохотные искорки желания. Она хочет, хочет его, и в этом нет сомнения.

Расстроенная и встревоженная, Каро отступила, но, овладев собой, надменно подняла подбородок.

– Не волнуйся, – пробормотал Макс, слегка улыбнувшись. – Я не собираюсь насиловать тебя здесь и сейчас.

– Я бы посоветовала вам и не пытаться.

Однако ее предупреждение ничуть на него не подействовало. Макс, очевидно, не имел ни малейшего представления о весьма опасных искусствах, которыми она владела. До сих пор он видел в ней лишь целителя, талант, которым восхитился бы любой военный. Знай он некоторые мужские черты ее характера, вряд ли так уж стремился бы стать ее любовником, заявляя, что находит ее желанной.

Каро протянула руку:

– Пожалуйста, дайте мне нож.

Макс немного помедлил, удивленно пожал плечами, но все же подчинился, вытащив нож из кармана куртки.

– Позвольте показать, почему джентльмены находят меня чересчур устрашающей, – сладко улыбнулась Каро.

Повернувшись, она тщательно прицелилась в бочонок, служивший Максу мишенью, после чего отвела руку и метнула нож. Лезвие, вибрируя, вонзилось в дерево дюймах в двух от центра.

– Не слишком метко, – вздохнула она. – Давно не тренировалась. Но уверяю, я могу и лучше. К сожалению, сейчас мне нужно выполнять задание капитана Биддика. Так что, если устанете бросать нож и захотите немного отвлечься, можете принести некоторую пользу, чиня паруса.