Без гидры обойдется? * Он ведь должен
      Не только роль исполнить, но и залу
      Правдоподобность пьесы доказать.
      Красс
      Правители различных государств
      Не раз измену насаждали сами,
      Чтобы, раскрыв ее, себя прославить.
      Катул
      То государство, чей позор на пользу
      Идет его правителям, прогнило.
      Красс
      Но нашему прогнить мы не дадим.
      Цезарь
      Об этом позаботится Антоний.
      Антоний
      Еще б!
      Цезарь
      Он стража поостережет.
      Катул
      Вон Катилина. Как он переносит
      Свою очередную неудачу?
      Цезарь
      Не знаю, но, наверное, с трудом.
      Катул
      Лонгин ведь тоже консульства искал?
      Цезарь
      Но уступил потом дорогу другу.
      Катул
      Кто там? Лентул?
      Цезарь
      Да. Вновь его в сенат
      Зачислили.
      Антоний
      Ведь претором он избран.*
      Катул
      Я тоже за него голосовал.
      Цезарь
      О да, ты был при этом, цвет сената.
      Входят Катилина, Лонгин и Лентул.
      Катилина
      Привет славнейшим римлянам! Позволь
      Тебя поздравить, благородный консул.
      Антоний
      Вдвойне я был бы счастлив, разделив
      Свой сан с тобою, благородный Сергий.
      Катилина
      Народ решил иначе, повинуясь
      Веленьям неба неисповедимым.
      Ведь боги лучше, чем мы сами, знают,
      Что нужно нам, и грех - роптать на них.
      Катул
      Я счастлив, что с покорностью душевной
      Ты сносишь неудачу.
      Катилина
      Я и впредь
      Покорен Риму и богам пребуду.
      (Тихо Цезарю.)
      Потолковать с тобой мне нужно, Юлий.
      Цезарь
      (тихо Катилине)
      К тебе домой приду я. Красс не хочет,
      Чтоб при Катуле говорили мы.
      Катилина
      (тихо Цезарю)
      Понятно.
      (Громко.)
      Если родина и боги
      Сочтут, что я награды стал достоин,
      Я получу ее. Я терпелив,
      Поскольку знаю, что отчизне нужен
      Не меньше тех, кто отдает приказы,
      Тот, кто другим умеет подчиняться.
      Катул
      Позволь тебя обнять. Я вижу, Луций,
      Что зря ты оклеветан.
      Катилина
      Кем?
      Катул
      Молвой,
      Считающей, что неудачей ты
      Задет.
      Катилина
      Меня она не задевает.
      Не принимай, Катул, на веру слухи:
      Кто преступает так, тот сам злословит.
      Катул
      Я знаю это и себя браню.
      Катилина
      А я спокоен, ибо обижаться
      На сплетню - значит подтверждать ее.
      Катул
      Я умилен твоим смиреньем, Сергий.
      Красс
      Идем, проводим консула, Катул.
      Цезарь
      Как чернь с Катоном во главе - другого.
      Катул
      Иду. А ты будь счастлив, Сергий. Тем,
      В ком добродетель есть, наград не надо.
      Антоний, Красс, Цезарь, Катул и ликторы уходят.
      Катилина
      (в сторону)
      Ужель кажусь я столь смиренным, тихим,
      Безвольным и ничтожным, что глупец
      И впрямь в мою поверил добродетель?
      О, лопни, грудь моя! Пускай друзья
      Заглянут в сердце мне и убедятся,
      Что я не изменился.
      Лонгин
      Где Габиний?
      Лентул
      Ушел.
      Лонгин
      А Варгунтей?
      Лентул
      Исчез, как все,
      Узнав о неудаче Катилины.
      Катилина
      (в сторону)
      Теперь я даже в скотниках-рабах
      Презренье вызвал бы. Я - римский филин,
      Предмет насмешек уличных мальчишек.
      Как мне еще назвать себя? Ведь если
      Я стал бы деревянным изваяньем
      Хранителя садов,* то и тогда бы
      Ворон не распугал и не сумел
      Им помешать мне на голову гадить.
      Лонгин
      Как странно, что не избран Катилина!
      Лентул
      Еще страннее то, что Цицерон,
      Безродный выскочка, был избран всеми,
      Включая тех, кто знатен.
      Лонгин
      Да, ты прав.
      Катилина
      (в сторону)
      Я жалкой тенью стал!
      Лонгин
      Собрал Антоний
      Чуть больше голосов, чем Катилина.
      Катилина
      (в сторону)
      Кто бьет меня, тот в воздух нож вонзает:
      Ударов я не чувствую, и раны
      Рубцуются быстрей, чем их наносят.
      Лентул
      Наш план не удался. Теперь друзья
      Покинут нас.
      Катилина
      (в сторону)
      Зачем лицо прикрыл я
      Отравленною маскою терпенья? *
      Она мне превращает в пепел мозг.
      С ума сойти готов я!
      Лонгин
      Вон Цетег.
      Входит Цетег.
      Катилина
      Вновь неудача! Избран проходимец!
      О, как бы я хотел перерубить
      Ось мирозданья, чтобы в хаос землю
      И с нею самого себя низринуть.
      Цетег
      Напрасно.
      Катилина
      Почему, Цетег? Ведь тот,
      Кто гибнет, рад весь мир увлечь с собою.
      Цетег
      Нет, я не стал бы гибнуть вместе с миром,
      А новый бы велел создать природе.
      Не римлянам, а бабам речь твоя
      К лицу. Поищем выхода иного.
      Катилина
      Что делать нам?
      Цетег
      Не рассуждать, а делать:
      Измыслить нечто, до чего и боги
      Додуматься не могут, что свершится
      Быстрей, чем страх успеет их объять.
      Катилина
      Достойный Кай!
      Цетег
      Я рад, что ты не консул.
      Зачем мне в дверь открытую входить,
      Когда могу ее сорвать я с петель,
      Достигнуть цели вплавь по морю крови,
      Построить мост из трупов иль добраться
      По насыпи из срубленных голов
      Туда, где те, кто жив еще, укрылись?
      Победа для меня лишь тем ценна,
      Что с риском добывается она.
      Катилина
      Как стыдно мне перед тобой, смельчак,
      За то, что не всегда я тверд душою
      И поддаюсь унынию. Лентул,
      Вот человек, который, если пламя *
      Угаснет в нас, опять огонь похитит
      Из рук Юпитера, хотя б за это
      Тот приковал его к горам Кавказским
      И своего орла к нему послал.
      Поверь, он и под клювом страшной птицы
      Не застонал бы.
      Лентул
      Тс-с! Идет Катон.
      Катилина
      Пусть слышит все. Довольно притворяться.
      Мы, если даже нас друзья покинут,
      Одни с моим возлюбленным Цетегом,
      Как два гиганта древних,* вступим в бой.
      Катон возвращается.
      Лентул
      Спокойней, Луций!
      Лонгин
      Сергий, осторожней!
      Катилина
      За кем следить ты послан, Марк Катон,
      Унылый соглядатай Цицерона?
      Катон
      Не за тобой, распутный Катилина,
      Чьи преступления красноречивей,
      Чем будешь ты под пыткой на суде.
      Катилина
      Уж не Катон ли мой судья?
      Катон
      Нет, боги,
      Которые преследуют того,
      Кто воле их не следует, и с ними
      Сенат, который от смутьянов вредных
      Огнем очистить должен Рим. Уйди
      Иль дай пройти. Ты отравляешь воздух
      Дыханием своим.
      Цетег
      Убить его!
      Лентул
      Кай, помоги!
      Цетег
      Катон, ты испугался?
      Катон
      Нет, бешеный Цетег! Что стало б с Римом,
      Когда б Катон таких, как вы, страшился?
      Катилина
      Ты об огне заговорил. Так знай,
      Что если он спалит на мне хоть волос,
      Я кровью потушу его.
      Катон
      Квириты,*
      Слыхали?
      (Уходит.)
      Катилина
      Так и консулу скажи.
      Цетег
      Зря из него не вытрясли мы душу!
      Ты чересчур медлителен, Лентул,
      Хоть мы собой рискуем для тебя же:
      Ведь власть тебе Сивилла обещала.
      Катилина
      Он обо всем забыл: теперь он претор
      И льстит ему сенат.
      Лентул
      Неправда, Луций!
      Лонгин
      Твои укоры не нужны Лентулу.
      Цетег
      Они нужны для дела. Ведь оно
      Идет назад, когда стоит на месте.
      Лентул
      Обсудим...
      Цетег
      Нет, сперва вооружимся:
      Те, кто не воздает нам по заслугам,
      Все отдадут, когда сверкнет наш меч.
      Катилина
      Приводят к цели руки, а не речь.
      Уходят.
      СЦЕНА ВТОРАЯ
      Комната в доме Цицерона.
      Входят Цицерон и Фульвия.
      Цицерон
      Как могут боги в этот час опасный
      Быть столь непроницаемо бесстрастны?
      Ужели и Юпитер стал слепым,
      Как ты, о потерявший разум Рим?
      Спят боги. Спит сенат невозмутимый.
      Кто защитит тебя, мой край родимый?
      Кем будет пробужден твой гнев, Кронид? *
      Когда злодея молния казнит?
      И раньше сеял он вражду, а ныне
      Всей смутой Рим обязан Катилине.
      Она последней будет. Он падет,
      Но, до того как пасть, на все пойдет.
      Ведь честолюбье - страсть, с которой сладить
      Трудней всего недюжинной натуре.
      Оно - поток и вспять не потечет,
      Не подчинится ни уму, ни сердцу,
      Но, презирая совесть, веру, право,
      С самой природой дерзко вступит в бой.
      Нет, здесь не честолюбье! Катилина
      Задумал дело пострашней: разрушить
      То, что потом восстановить не смогут
      Ни люди, ни века. - Прошу, присядь.
      Ты, Фульвия, меня ошеломила.
      Не в силах разум примириться с тем,
      Что вымыслы трагедий затмевает!
      Как! Родина не залечила ран,
      Гражданскою войною нанесенных,*
      Жизнь и надежда в ней едва воскресли,
      А ей уж муки новые готовят,
      Чтоб имя Рима древнее забвенью
      С невиданной жестокостью обречь!
      В каких умах чудовищно преступных,
      Исполненных отчаянья и злобы,
      Отравленных нуждою и распутством
      Возникнуть мысль подобная могла?
      Да разве наши дети, вспоминая
      О злодеяньях Мария и Суллы,
      Их не сочтут игрой в сравненье с ней?
      Хотя повинны эти властолюбцы
      В убийстве братьев, родичей, отцов,
      В позоре дев, в бесчестии матрон,
      Но на богов они не покушались
      И не пытались Рим лишить величья.
      А тут хотят его разграбить, сжечь
      И, стало быть, опустошить всю землю,
      Затем что вся вселенная мала
      Для тех, кому в отчизне слишком тесно.
      Фульвия
      Ты прав. И я подумала о том же.
      Цицерон
      Почел бы я вершиною злодейства
      То, что они свой замысел преступный
      Скрепили человеческою кровью,
      Когда бы не был он еще страшней,
      Чем гнусный их обряд.
      Фульвия
      Достойный консул,
      Поверь, пресеклось у меня дыханье,
      Когда впервые услыхала я
      Об этом приводящем в ужас плане.
      Я не могла о нем не рассказать,
      Затем что сообщенная мне тайна
      Меня сжигала.
      Цицерон
      Фульвия, не бойся
      И о своем поступке не жалей.
      Фульвия
      Нет, не жалею. Знаю я, кому
      Секрет вверяю.
      Цицерон
      Он в руках надежных.
      Тебе же, если Рим твоей заслуги
      И не сумеет оценить достойно,
      Воздаст сторицей собственная совесть:
      Награда за добро - в самом добре.
      Фульвия
      Я шла к тебе не за наградой, консул.
      Меня не честолюбие вело.
      Цицерон
      Ты доказала, что умеешь выбрать
      Меж дружбою и благом государства.
      Спокойна будь. За Курием послали,
      И, если мне его вернуть удастся
      К сознанью долга, я не покараю
      Его из уважения к тебе.
      Фульвия
      Ручаюсь, что одумается Курий.
      Цицерон
      Вдвоем с тобой мы убедим его.
      Входит ликтор.
      Пришел ли он?
      Ликтор
      Да, благородный консул.
      Цицерон
      Ступай, скажи Антонию, что с ним
      Я должен, ибо он мой соправитель,
      О важном деле переговорить,
      И передай, чтобы сюда немедля
      С трибунами явился брат мой Квинт,
      А Курия впусти.
      Ликтор уходит.
      Итак, надеюсь,
      Мне Фульвия поможет?
      Фульвия
      Да. Ведь это
      Мой долг.
      Входит Курий.
      Цицерон
      Привет, мой благородный Курий!
      Я должен побранить тебя. Дай руку.
      Напрасно ты смутился: я - твой друг.
      Ты видишь эту женщину? Ты понял,
      Зачем ты вызван к консулу? Не хмурься,
      Чтоб гром не загремел. Пусть прояснятся
      Твой взор и мысли с этого мгновенья
      Тебе здесь все желают лишь добра.
      Как! Неужели ты, кому намерен
      Сенат вернуть, насколько мне известно,
      Права и званье члена своего,
      Как и неблагодарному Лентулу,
      Прости, что имя низкого глупца
      С твоим назвал я рядом, - неужели
      Ты, отпрыск славных предков, человек
      Высокого рождения и чести,
      Причастен к адским умыслам убийц,
      Изменников, затмивших злобой Фурий,
      Людей, идущих на позор и смерть,
      Ибо отчаяние - мать безумья,
      Людей, которым нужен только случай,
      Чтоб с цепи смуту и мятеж спустить?
      О, я краснею за тебя! Я жду
      Не оправданий жалких, а признанья:
      Свою вину смягчить порочный тщится;
      Кто честен, тот ее стремится смыть.
      Мы, силясь умалить свой грех былой,
      Себе тем самым новые прощаем.
      Смотри, вот та, чья преданность отчизне
      Пример для консула, чья добродетель
      Могла бы мне вернуть мой юный пыл,
      В Теренции * моей рождая ревность!
      Какую честь она себе снискала!
      Какою бурей радостных приветствий
      Ее встречать на стогнах Рима будут!
      Как граждане тесниться станут к окнам,
      Чтоб на нее взглянуть! Какую зависть
      В матронах возбудит ее деянье,
      Чей блеск затмит сверканье колесницы
      Помпея, за которой в день триумфа
      Прикованная Азия * пойдет!
      Ее удел - прижизненная слава,
      А после смерти имени ее
      Столетья не сотрут, затем что будет
      Оно, подобно статуе нетленной,
      В сердцах потомков жить, когда и мрамор,
      И медь, и Капитолий станут прахом!
      Фульвия
      Твоя хвала чрезмерна, консул.
      Цицерон
      Нет!
      Нельзя перехвалить твои заслуги.
      Пусть Курий убедится, что не стыдно
      Последовать достойному примеру.
      Пусть он поймет, взглянув тебе в лицо,
      Чего отчизна ждет от гражданина,
      В чем долг его. Пусть он не убоится
      Своих друзей-изменников покинуть,
      Чтоб жизнь себе и родине спасти.
      О матери-отчизне вспомни, Курий.
      Отдай ей то, что ей принадлежит
      Часть лучшую своей души и сердца,
      А страх отбрось - он затемняет ум.
      Ты клятвой связан? Ну так что ж! Нет клятвы,
      Заставить стать изменником могущей.
      Фульвия
      Он понял все и мудрый твой совет
      Готов принять, но стыд ему мешает.
      Я это знаю.
      Курий
      Что? Ты это знаешь?
      Фульвия
      Да. Выслушай меня.
      (Отводит Курия в сторону.)
      Курий
      Ах, ты...
      Фульвия
      Что - я?
      Курий
      Зачем кричать?
      Фульвия
      (понижая голос)
      Я - то, чем ты быть должен.
      С чего ты взял, что впутаюсь я в дело,
      Которое Семпронию прославит,
      А Фульвию оставит ни при чем,
      Хотя б все блага это мне сулило?
      Ты заблуждался. Присоединяйся
      К нам с консулом и впредь умнее будь.
      Иди путем, который я избрала:
      Он выгоден и риском не чреват.
      Цицерон
      Я не могу позволить вам шептаться.
      Фульвия
      У нас нет тайн. Я только говорю,
      Что путь, которым он идет, - опасен.
      Цицерон
      Нет, не опасен - гибелен. Ужели
      Он и его друзья вообразили,
      Что боги согласятся дать разрушить
      Их детище - великий Рим, который
      В течение почти семи веков
      Они растят и пестуют? Безумцы!
      Да, вижу я, что небеса лишают
      Рассудка тех, кого хотят сгубить.
      Оставь их, Курий. Ты же не преступник!
      Я больше к ним тебя не приравняю
      И не заставлю от стыда краснеть.
      Стань другом мне и честным человеком,
      Отечеству любезным. Верь мне: жизнь,
      Что в жертву отдана ему, - прекрасна.
      Подумай сам, каким дождем наград
      За подвиг твой сенат тебя осыплет.
      Не дай себя отчаявшимся людям
      Сбить с верного пути и ложной дружбе
      Своею добродетелью не жертвуй.
      Фульвия
      Он прав, мой друг. Его совет разумен.
      Курий
      Достойный консул, Фульвия, я - ваш.
      Я встану за отчизну. Вы меня,
      Напомнив мне о долге, устыдили.
      Прошу вас, верьте, что мои слова
      Мне внушены не страхом.
      Цицерон
      Милый Курий,
      В тебя я верю больше, чем ты сам,
      И в этом ты немедля убедишься.
      Останься с виду прежним. Затеряйся
      Опять в толпе отпетых негодяев,
      Разгадывай их тайные уловки,
      Скользи им вслед по их тропам змеиным
      В лес преступлений, в чащу злодеяний,
      Где ползают они, подобно гадам,
      Где человека нет, а есть лишь зверь.
      Узнай, кто в заговор замешан, кроме
      Известных мне Лентула, Катилины
      И прочих. Сведай, кто к ним расположен;
      Кто те друзья могучие, чье имя
      Они скрывают; каковы их планы;
      Как их они хотят осуществить
      Войной открытой иль внезапным бунтом.
      Проникни в их намеренья, и все,
      Что важным ты сочтешь для государства,
      Мне сообщай иль сам при встрече, или
      Через свою достойную подругу,
      Которая тебе не даст лениться.
      А я уж позабочусь, чтоб отчизна
      Была к тебе участливей, чем мать.
      Будь нем, как ночь.
      Курий
      Я буду верен.
      Цицерон
      В этом
      Не сомневаюсь я, хоть в наше время
      Клянутся слишком часто. Уверенья
      В правдивости лишь умаляют правду.
      Кто там?
      Входит слуга.
      Идите с ним. Он незаметно
      Вас выведет.
      (Шепчется со слугой.)
      Когда придете вновь,
      К нему же обратитесь.
      (Слуге.)
      Посвети им.
      Слуга, Курий и Фульвия уходят.
      О Рим, тебя недуг смертельный точит!
      Всем телом бьешься в лихорадке ты
      И сонной головой поник бессильно.
      Ты в забытье: тебя ни разбудить,
      Ни растолкать. А если на минуту
      Ты раскрываешь слипшиеся веки,
      То тут же вновь в беспамятство впадаешь.
      Я не хулю богов. Их попеченьем
      Ты не оставлен. Сам себя ты губишь
      Беспечностью своей необъяснимой.
      Еще необъяснимее, пожалуй,
      То, что сказались первые симптомы
      Болезни не в достойных членах тела,
      А в низменных срамных частях его.
      Рим, как ты низко пал, что прибегаешь
      К лекарствам непристойным, как глубоко
      Ты оскорбил нечестием бессмертных,
      Что от доноса грязного зависит
      Твое спасенье! Ведь могли же боги
      Тебе иными средствами помочь,
      Сразив твоих врагов стрелой громовой,
      Испепелив их молнией, обрушив
      Им на голову горы? иль наслав
      На их домашних мор, иль сделав так,
      Чтоб до смерти замучила их совесть.
      Но, чтобы ты увидел, чем ты стал,
      Они тебя с презрением спасают
      Руками потаскухи и хлыща.
      Ликтор возвращается.
      Ну, что? Каков ответ? Пришел Антоний?
      Ликтор
      Он холодно ответил мне, что тотчас
      Последует за мной. Твой брат идет.
      (Уходит.)
      Цицерон
      Увы, мой сотоварищ не надежен.
      Я должен позаботиться, чтоб он
      Мне не мешал, уж раз помочь не хочет.
      Он, хоть и не участник заговора,
      Ему в душе сочувствует: ведь тот,
      Кто движим вожделением корыстным,
      Приветствует любую перемену.
      Но я ценой уступок терпеливых
      Склоню его на сторону порядка.
      Получит он провинцию, которой
      Сенат меня назначил управлять.*
      Что ж! Иногда нечестным средством нужно
      Заставить поступать по чести тех,
      Кто без награды честно не поступит.
      Но мне пора и о себе подумать.
      Для этого сюда я и призвал
      Трибунов, брата, родичей, клиентов.
      Должны служить законы и друзья
      Охраною двойной таким, как я,
      Кто в бой вступил с изменою коварной
      За честь своей страны неблагодарной,
      В глазах которой чаще виноват
      Не злоумышленник, а магистрат.
      (Уходит.)
      СЦЕНА ТРЕТЬЯ
      Комната в доме Катилины.
      Входят Цезарь и Катилина.
      Цезарь
      Ночь близится. Начнется скоро сходка.
      Пора кончать. Итак, будь смел и действуй.
      Чем больше медлим мы в опасном деле,
      Тем все слабей надежда на успех.
      Нередко заговор разоблачался
      Лишь потому, что опоздали с ним.
      Допустим, ты надежен. Точно так же
      Другой и третий. Но всегда найдется
      Такой, в чьем слабом сердце страх сильней,
      Чем славолюбье или жажда мести.
      Теперь, когда вы далеко зашли,
      Не время рассуждать, как лучше сделать,
      А время делать. Пусть поступки ваши
      Преступными считают. Победите
      И доблестными все их назовут.
      За мелкий грех карают беспощадно,
      За крупный - награждают. Нужно думать
      Не о начале, с риском сопряженном,
      А о конце, который вас прославит,
      Ведь в трудный час быть безрассудным - мудро.
      Что вам людское мненье, что молва:
      Каким путем победа ни добыта,
      Позор лишь побежденному грозит!
      И, наконец, вы все горите мщеньем,
      А тот, кто мстит, не разбирает средств.
      Запомни: без обмана и насилья
      Достичь великой цели невозможно,
      И кто в борьбе быть совестливым хочет,
      Тот лишь...
      Катилина
      Богобоязненный глупец!
      Цезарь
      Раб суеверный и скотоподобный!
      Прощай. Теперь ты знаешь наши мысли
      Мои и Красса. Отрасти себе
      Огромные, как мощный парус, крылья
      И в небо взмой, следов не оставляя.
      Не стать змее драконом, не пожрав
      Нетопыря.* Ты консулом не будешь,
      Покуда страж порядка дышит. Сергий,
      Все, что ни хочешь сделать, делай быстро.
      Не провожай меня.
      Катилина
      Сюда идут.
      Цезарь
      Я должен скрыться.
      Катилина
      Выйди в эти двери.
      Желаю счастья Цезарю и Крассу.
      Цезарь
      Советов друга не забудь.
      (Уходит.)
      Катилина
      Скорее
      Я позабуду, как меня зовут.
      Входит Аврелия.
      Пришли друзья?
      Аврелия
      Да.
      Катилина
      А твои подруги?
      Аврелия
      Да, тоже.
      Катилина
      И Семпрония?
      Аврелия
      Еще бы!
      Катилина
      Прекрасно. Ведь она всегда, как сера,
      Готова вспыхнуть от малейшей искры.
      Любовь моя, уговори подруг
      Своих мужей втянуть в наш заговор
      Иль устранить их, что не так уж трудно
      Для тех, кому супруг давно наскучил.
      Пусть женщины помогут нам деньгами
      И слугам в час назначенный прикажут
      Содействовать нам при поджоге Рима.
      Сули им власть, богатство и мужчин,
      Что слеплены из глины сортом выше,
      Чем та, какую мял титан-горшечник.*
      Входит Лека.
      Кто здесь? А, Порций Лека! Все явились?
      Лека
      Да, все.
      Катилина
      (к Аврелии)
      Ступай, любимая моя.
      Ты знаешь все, что нужно, и, конечно,
      Все сделаешь, как нужно.
      Аврелия уходит.
      Порций, где же
      Серебряный орел, тебе врученный?
      Достань его и всех зови сюда.
      Лека уходит. Входят Цетег, Курий, Лентул, Варгунтей, Лонгин, Габиний, Цепарин, Автроний и
      другие заговорщики.
      Катилина
      Друзья, я рад вас видеть и надеюсь,
      Что держим мы совет в последний раз.
      Цетег
      Вот так давно бы!
      Курий
      Мы теряем случай!
      Катилина
      А также и соратников. Известно ль
      Вам, что Пизон в Испании скончался?
      Цетег
      А мы все ждем!
      Лонгин
      Разнесся слух, что он
      Пал от руки приверженцев Помпея...
      Лентул
      Который возвращается обратно
      Из Азии.
      Катилина
      Вот потому и нужно
      Нам поспешить. Садитесь и внемлите.
      Септимия я отрядил в Пицен,*
      А Юлия * в Апулию направил,
      Чтоб там он набирал для нас солдат.
      Ждет в Фезулах * от нас сигнала Манлий
      С толпою нищих ветеранов Суллы.
      Готово все, и дело лишь за нами.
      Входит Лека с серебряным орлом.
      Смотрите, вот серебряный орел,*
      С которым Марий шел войной на кимвров.*
      Поведали мне авгуры, что будет
      Он, как и встарь, для Рима роковым.*
      Поэтому на алтаре домашнем
      Его я и хранил как божество.
      Пусть все поднимут руки и клянутся
      Последовать за ним и сеять смерть,
      Разя внезапно, метко, молчаливо
      Ведь в омуте всегда вода тиха.
      Настало время. Этот год - двадцатый
      С тех пор, как загорелся Капитолий.
      Он должен стать по предсказаньям годом
      Крушенья Рима, над которым власть
      Лентул захватит, если он захочет.
      Курий
      А если не захочет, значит, он
      Высокого удела недостоин.
      Лентул
      Удел мой слишком для меня высок,
      Но то, что мне назначено богами,
      Обязан я принять.
      Катилина
      А мы не станем
      Завидовать тебе: нам остаются
      Испания, вся Галлия, Эллада,
      И Африка, и Бельгика.*
      Курий
      Забыл
      Ты Азию: Помпей ушел оттуда.
      Катилина
      Но почему я, римляне, не вижу
      Ни пыла, ни отваги в ваших взорах?
      Курий
      Не может быть! О ком ты говоришь?
      Катилина
      В глазах у нас, где молнии не блещут,
      Лишь ненависть дымится, угасая,
      Хоть руки к делу и не приступали.
      Не одного кого-нибудь, а всех
      Я обвиняю в малодушье.
      Цетег
      Верно!
      Поэтому начни с себя.
      Катилина
      Однако
      И резок же ты, Кай!
      Цетег
      Зато правдив.
      Лентул
      Сперва пусть скажут каждому, что делать,
      А уж потом винят его в безделье.
      Сейчас не время спорить.
      Курий
      Ах, пусть будет
      Два Рима в мире, чтоб разрушить оба!
      Цетег
      Два Рима - вдвое больше слов!
      Курий
      Не только
      Два Рима - два Олимпа, две природы
      Я сокрушил бы, будь они за Рим!
      Лентул
      Итак, когда начнем?
      Катилина
      В дни Сатурналий.*
      Цетег
      Опять отсрочка!
      Катилина
      Ждать уже недолго:
      Осталось меньше месяца.
      Цетег
      Неделя,
      День, час - все слишком долго для меня,
      Теперь иль никогда!
      Катилина
      Но в меньший срок
      Не уложиться нам.
      Цетег
      А проволочка
      Того гляди всех нас уложит в землю:
      В таких делах свершенье не должно
      От мысли отставать.
      Катилина
      Твой светлый разум
      Тебе сегодня изменяет, Кай.
      Подумай, как для нас удобен праздник,
      Когда весь город занят лишь пирами...
      Лентул
      И предается радостям беспечно...
      Автроний
      Когда царит свобода в каждом доме...
      Курий
      И господам равны рабы.
      Лонгин
      Они
      Помогут нам...
      Курий
      Чтоб вырваться на волю
      Или своим владельцам отомстить.
      Варгунтей
      Нет, выбрать день удачней - невозможно.
      Лентул
      Зачем надежды наши ты, Цетег,
      Из пылкости чрезмерной разрушаешь?
      Цетег
      Зачем надежды ваши в вас, Лентул,
      Чрезмерную уверенность вселяют?
      Катилина
      Пусть думает как хочет.
      (Тихо Лентулу.)
      Не забудь,
      Что я сказал, и действуй.
      Лонгин
      Пусть бранится.
      Лентул
      Но ведь пожар мой город уничтожит.
      Катилина
      Зато под пеплом ты найдешь так много
      Богатств, что новый выстроишь себе.
      Мы ж без поджога обойтись не можем.
      Лонгин
      Как иначе нам запугать врагов?
      Варгунтей
      Да, резать их в сумятице удобней.
      Курий
      Смерть им!
      Цепарин
      Всем смерть!
      Автроний
      Да станут трупы жертвой
      Богам подземным!
      Курий
      Алтарем - земля!
      Лонгин
      А гордый Рим - костром для всесожженья!
      Лека
      О, ночка будет славной!
      Варгунтей
      Как при Сулле!
      Курий
      Мужья и жены, старики и дети,
      Рабы и господа, жрецы и девы,
      Кормилицы и сосунки грудные
      Одним потоком устремятся в ад.
      Катилина
      Я вам пожар устроить поручаю,
      Статилий и Лонгин. В полночный час,
      Когда раздастся зов трубы условный,
      С двенадцати концов зажгите Рим.
      Для этого оружье, паклю, серу
      К Цетегу в дом заранее снесите.
      Габиний, ты разрушишь акведуки
      И не подпустишь никого к воде.
      Курий
      Что делать мне?
      Катилина
      Не бойся: дела хватит.
      Убийства ты возглавишь.
      Курий
      Мне с Цетегом
      Доверь задачу эту.
      Катилина
      Я с войсками
      Отрежу путь из города бегущим.
      А ты, Лентул, обложишь дом Помпея
      И сыновей его живьем возьмешь:
      Без них с отцом нам не договориться.
      Всех остальных косите без пощады,
      Как маки попирающий Тарквиний,*