Кланад (№2) - Звездочка светлая

– Успокоит ли тебя мое обещание не входить больше в твое сознание ни при каких обстоятельствах, если только ты сама не позовешь меня туда?

– А ты его выполнишь? Он кивнул.

– Я не могу обещать тебе, что этого не случится ни при каких обстоятельствах, но буду стараться изо всех сил. – Гуннар заискивающе улыбнулся. – Мне очень понравилось находиться в твоих мыслях, Квинби. Они чисты и прекрасны. Я заглядывал в души многих людей, но нигде мне еще не было так хорошо. Мне захотелось свернуться клубочком и остаться там навсегда.

Квинби безрадостно рассмеялась.

– Сама я – мягкая подушка, а сознание у меня – уютное. Если бы все это не звучало столь чудно, я бы, наверное, обиделась.

– Почему? – недоуменно вздернул брови Гуннар. – Ведь это прекрасно, когда человек способен дарить мир и успокоение тем, кто рядом.

– Да потому, что я… – Она умолкла, не договорив. На самом деле ей не хотелось, чтобы он думал о ней, как о чем-то «уютном». На эту… как ее там звали… свою последнюю любовницу Гуннар наверняка смотрел не как на подушку, и в ней его привлекала, скорее всего, красота.

– Ее звали Мари-Энн, – рассеянно проговорил Гуннар. – И ты на порядок красивее, чем она. Квинби захлестнула волна возмущения.

– Ты опять… подглядывал!

– В последний раз, – робко пообещал Гуннар. – Это сильнее меня. Мне нужно было удостовериться в том, что ты по-прежнему меня хочешь. Ты наверняка потрясена. Некоторые женщины, пережив такое, начинают испытывать отвращение. Я не стал внушать тебе такого чувства? Ты не считаешь меня… уродом?

– Нет, я не испытываю к тебе отвращения и не считаю тебя уродом. – Глаза ее блеснули. – Но я думаю, что ты – совершенно беспринципный тип. Ты обещал не лезть в мои мысли, черт тебя возьми!

Она повернулась и пошла к двери.

Гуннар оказался у двери раньше Квинби и загородил ей дорогу.

– Я сорвался. Больше этого не повторится. Мне было очень – очень! – важно убедиться в том, что я не стал тебе противен. – Он улыбнулся, как провинившийся мальчишка. – Я не совершенен, но ты можешь мне доверять. – Дай пройти.

– Послушай, а не хочешь ли заглянуть в мои мысли ты? Я могу сделать так, что у тебя это получится. Тогда сама убедишься, что можешь мне верить.

Неужели он на самом деле пустит ее в свое сознание – на эту самую заповедную территорию, не доступную ни для кого, кроме ее хозяина? Взгляд его был искренним. Видимо, он говорил правду. Квинби отвела глаза в сторону.

– Нет, спасибо. Думаю, я еще не готова копаться в чужих мозгах.

– Тогда просто поверь мне: такое больше не повторится. – Гуннар старался, чтобы его голос звучал как можно более убедительно. – Это было мимолетное желание, импульс. Я сделал это, не подумав.

– Похоже, ты слишком часто действуешь, не подумав, – сухо сказала она. – Какие у меня могут быть гарантии, что это не повторится?

– Никаких, – честно признался он. – Но я не настолько бессовестный, как может показаться. Я держу свое слово.

– Если помнишь о нем. Гуннар болезненно сморщился.

– Я же сказал тебе, что не совершенен. Но я исправлюсь.

Квинби подняла глаза. Конечно же, он не совершенен и сделает еще много ошибок. Она внезапно испытала огромное облегчение. Возможно, Гуннар обладает суперинтеллектом, но он бывает уязвим и беззащитен. Хотя бы сейчас, переживая по поводу того, как выглядит в ее глазах.

А ведь она боится его! Страх поселился в ее душе в ту самую минуту, когда она осознала, что Гуннар говорит правду. То, о чем он рассказал ей, заключало в себе огромную силу, а такая сила, в свою очередь, неизбежно порождает страх. И в то же время ей было ясно, что не надо бояться Гуннара.

Он не сводил с нее глаз.

– Так что, ты остаешься?

– Ты сейчас не читаешь мои мысли? – подозрительно глянула она на него.

На его лице отразилось радостное облегчение.

– Нет, честное слово. Значит, ты остаешься! – Он шагнул к ней, подхватил на руки и стал кружиться по комнате. – Черт, как же ты меня напугала!

– Гуннар, немедленно отпусти меня! – Она впилась руками в его голые плечи и тут же ощутила, как через ее ладони, словно от соприкосновения с оголенными проводами, пошли электрические разряды. Его кожа была гладкой, теплой и золотистой от загара.

– Как прикажешь. – Темно-синие глаза горели плутовским огнем. Он разжал объятия, и Квинби медленно скользнула вниз, ощутив при этом каждый мускул его тела. Она явственно почувствовала владевшее им возбуждение. – Ты уверена, что не хочешь заглянуть в мои мысли и узнать, о чем я думаю? Тебе это должно понравиться. Я думаю, как прекрасно было бы избавиться от этой чепухи, что на тебе. Тогда я мог бы прижаться к тебе всем телом и ощутить, какая ты нежная и горячая. А после я положу руку на…

– Тс-с! – Щеки Квинби горели. – Я не хочу читать твои мысли и не хочу, чтобы ты мне их пересказывал. Отпусти меня.

Он повиновался не сразу, внимательно вглядываясь прищуренными глазами в ее лицо, а затем неохотно разжал руки и отступил назад.

– Ну хорошо. Раз ты настаиваешь.

– Настаиваю. – Квинби изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал твердо и решительно. – Если я согласилась остаться, из этого еще не следует, что я намерена сию же секунду закрутить с тобой роман.

– Сию секунду не обязательно. Кроме того, я уже сказал тебе, что мы идем, друг к другу с того момента, когда каждый из нас появился на свет. – Он мягко улыбнулся. – Но я вижу, что тебе сначала необходимо привыкнуть к этой мысли и связать все ниточки воедино. Для этого в твоем распоряжении есть день или даже два.

– Как щедро с твоей стороны!

– Это звучит самонадеянно? Прости, я не специально. Я лишь имел в виду, что ты – умница, светлая голова, и тебе не понадобится много времени, чтобы разобраться во всем услышанном и прийти к тому же выводу.

– К какому именно?

– О том, что я твой валон, – просто ответил он. – Раз и навсегда.

Глаза Квинби затуманили слезы. Внутри нее возникало что-то необъяснимое, но тут же рассыпалось и исчезало. Она боялась, что уже готова смириться с его выводом. Но это же совершенно невозможно! Приди она к такому заключению, обратной дороги не будет, и кто же окажется ее избранником? Человек, находясь рядом с которым, она столкнется с кучей проблем, да таких, о каких раньше и помыслить-то не могла! Но пока она еще не перешла черту, из-за которой возврата нет. Пока не перешла.

Квинби судорожно вздохнула. Сейчас она не в состоянии справиться со всем этим. Она слишком растеряна. Нынешняя ночь оказалась богата переживаниями, они привели ее в смятение.

– Я хочу вернуться в свою постель, и не намерена больше обсуждать это до тех пор, пока спокойно все не переварю.

– Весьма резонно, – согласился Гуннар. – Не очень радостно для меня, но резонно.

– А вот о чем мне действительно хочется поговорить, так это об Эндрю. Гуннар посерьезнел.

– Я собирался рассказать тебе о его проблемах, но ты не захотела слушать.

– Теперь я тебя слушаю. – Она повернулась и поспешно подошла к стулу, на котором лежал голубой махровый халат Гуннара. Тонкая шелковая пижама казалась ей недостаточно надежной защитой от искушения, которое излучало обнаженное тело Гуннара. – Ты сказал, что Эндрю тоже является телепатом?

– Да, причем очень сильным. Один из его родителей принадлежал к «Кланаду», второй – нет. Парадоксально, но это каким-то образом стимулировало его телепатические способности. – Гуннар помедлил. – Это же обстоятельство, к сожалению, повысило и его чувствительность. Члены «Кланада» без особого труда научились создавать вокруг себя защитный барьер, не пропускающий нежелательное психическое воздействие, но…

– Что это означает?

– Ну-у, это – обрывки чужих мыслей и переживаний, которые витают повсюду. Их можно сравнить с радиопомехами, только психического происхождения. В общем-то, они обычно не представляют опасности, если это не является внезапным взрывом негативных эмоций в непосредственной близости от нас.

– А Эндрю не научился возводить такой барьер? – предположила Квинби.

– Он пытался. Для того чтобы научить его этому, был выбран я, и мальчик действительно учился. Мы тщательно следили за тем, чтобы он не общался ни с кем, кроме членов «Кланада», чтобы никто не смог его ранить. Но примерно с год назад произошло то, чего никто из нас не ожидал. Один из членов «Кланада» попал в автомобильную катастрофу. Он врезался в парапет набережной, машина загорелась, и он погиб в страшных мучениях.

– И Эндрю… – Квинби была не в силах выговорить то, что вертелось в ее голове. – О Боже, несчастное дитя!

Гуннар мрачно кивнул.

– Он не смог оградить свой мозг от волны этой страшной боли, которую испытывал умирающий человек. Он вместе с ним переживал и агонию, и смерть. Два дня у него не прекращалась истерика, и мы ничем не могли ему помочь. Что пережили Элизабет и Джон – невозможно описать. – В глазах Гуннара было написано страдание. Он словно снова переживал страшные события, о которых рассказывал. – А я тем временем проклинал себя. Я винил себя в том, что не торопился с его подготовкой. Но я полагал, что мальчика необходимо учить постепенно, поскольку интенсивный курс обучения мог бы травмировать его психику.

– Ты рассуждал правильно. Кто же мог предположить, что случится такое несчастье?

– Я должен был предположить! – К боли, звучавшей в его голосе, добавился сдерживаемый гнев. – Уж мне-то известно, насколько зол и жесток этот мир. Я был обязан предвидеть такую возможность и уберечь от нее малыша.

– Но ведь он все же оправился после того случая, – проговорила Квинби, желая хоть как-то утешить Гуннара. – Сейчас он производит впечатление совершенно нормального ребенка, если не считать ночных кошмаров.

– Нет, – качнул головой Гуннар.

– В чем же дело?

– После того как у Эндрю закончилась истерика, он почти неделю находился в состоянии ступора. А потом как-то открыл глаза и выглядел так, словно полностью пришел в себя. Он, казалось, начисто забыл обо всем, что случилось. Господи, как же мы радовались! Мы решили, что он каким-то образом сам излечился и теперь быстро пойдет на поправку.

– Но этого не случилось?

– Нет. Он действительно себя излечил, но помимо этого сделал с собой кое-что еще. Он возвел свой собственный барьер против боли, а поскольку Эндрю сам является очень сильной личностью, его защита тоже оказался чрезвычайно прочной. Он оградил себя от всего мира. Он прячется за этим барьером и отвергает тот факт, что обладает телепатическими способностями.

– Может, это к лучшему? – осторожно спросила Квинби. – Может, после таких переживаний ему и не надо возрождать в себе способности, таящие подобную опасность?

– Так думала и Элизабет. Ей было плевать, вырастет мальчик каким-то особенным или нет – главное, чтобы он был здоров. Но потом у него начались ночные кошмары. Поначалу они посещали его редко, затем стали случаться чаще, и под конец – каждую ночь. Иногда он боится даже закрывать глаза.

– Вы показывали его психиатру?

– Начиная с той ночи, когда произошла автокатастрофа, его наблюдали лучшие врачи «Кланада». Но они не могли понять, что происходит с мальчиком. Видишь ли, – горько усмехнулся Гуннар, – проблемы медицинского характера, с которыми сталкиваемся мы, являются новыми, слабоизученными для врачей. Когда речь заходит о нас, им приходится действовать наугад, методом проб и, к сожалению, ошибок. Тем не менее, через некоторое время им удалось поставить диагноз и предложить некоторые рекомендации. Эндрю – прирожденный телепат, и подавление этих способностей для него неестественно. Его психика – это поле боя, и единственное время, когда он осознает, какая битва происходит внутри его, это часы сна.

– А что значит это загадочное слово «тени»?

– Тени – это мысли, которые пытаются прорваться сквозь возведенный им защитный барьер. Мысли, которых он боится, поскольку они могут нести в себе такую же боль и ужас, мысли, которые едва не свели его с ума.

Такое объяснение звучало логично, Квинби снова ощутила волну жалости и симпатии к Эндрю.

– Вы пытались применять гипноз?

– Он допускает меня до определенной точки, но не дальше.

– Так что же тут можно поделать?

– Найти способ разрушить этот барьер.

– Нет! – не раздумывая, воскликнула она. – Вы не имеете права вновь заставлять его пройти сквозь всю эту боль.

– Конечно. Я бы скорее согласился на то, чтобы он остался таким, как сейчас, чем снова причинять ему психическую травму. Неужели ты считаешь меня чудовищем?

– Я хотела сказать…

– Дело в том, что его состояние ухудшается, – перебил ее Гуннар. – Его сознание балансирует на опасной грани, и мы не можем позволить ему сохранять свой защитный барьер. Если он рухнет, я смогу помочь Эндрю разобраться в том, что происходит, и выстроить иную систему защиты, такую, которую можно контролировать.

– Как же ты рассчитываешь преодолеть его защиту?

– Я рассчитываю на то, что он сам это сделает, – ответил Гуннар. – У Эндрю – добрая душа и прирожденная склонность к целительству. Это – его главная отличительная черта.

Квинби вдруг догадалась о замысле Гуннара.

– Так вот о каком «катализаторе» ты говорил! Стивен! Ты свел их вместе, чтобы Эндрю попытался помочь Стивену?

– Не «попытался». Эндрю на самом деле способен излечить Стивена. В течение последних пяти лет мы изучали различные уровни интеллекта, и нашли способы, с помощью которых можно помочь таким людям, как Стивен. Их можно излечить собственным примером, показывая им, как воспринимать те или иные явления. Это – долгий и изнурительный процесс, но, если применить при этом телепатию, можно достичь потрясающих результатов.

– Удивительно! – восхитилась Квинби. – Настоящее чудо!

– Это не чудо, а новая ступень развития науки. Жаль только, что в ее лабиринтах нам пока приходится двигаться вслепую.

– А если Эндрю не сможет помочь Стивену? Губы Гуннара сжались в узкую полоску.

– Тогда я увезу их обоих обратно в Седихан, обращусь к специалистам «Кланада» с просьбой вылечить Стивена, а сам постараюсь не думать о том, как бы помочь Эндрю, а займусь чем-нибудь другим.

– Но ты, судя по всему, надеешься, что этого не потребуется?

– Надеюсь. Я всегда надеюсь. Господи, как же мне хочется, чтобы так не случилось! Стивен и Эндрю явно начинают привязываться друг к другу. Ты сама видела это сегодня вечером.

Горло Квинби сжалось. Она вспомнила трогательную картину: мужчина и мальчик сидят на берегу реки и смотрят на звезды.

– Да, они действительно становятся близкими.

– Ты поможешь мне, Квинби? – умоляющим тоном спросил Гуннар. – Помогая мне, ты будешь помогать Эндрю. Без тебя мне не справиться. Я не знаю, чего ожидать, когда он пересечет черту, из-за которой уже не будет возврата.

Как странно: Гуннар употребил то же самое выражение, которое незадолго до того пришло ей в голову. Они оба – и Эндрю, и она сама – входили в незнакомые, опасные воды. Квинби уже решила, что поможет мальчику, чего бы это ни стоило – даже при том, что не знала, кто поможет ей самой.

– Для этого я здесь и нахожусь – чтобы удержать Эндрю. Ты рассказал мне все, или есть еще что-то, что я должна знать?

Гуннар колебался, и, казалось, уже был готов что-то сказать, но затем мотнул головой:

– Не сейчас. Ты и так узнала достаточно много, так что этой ночью у тебя будет над чем подумать. Остальное узнаешь завтра.

Квинби не стала спорить. Она вдруг почувствовала невероятную усталость.

– Хорошо. Завтра. – Пройдя через комнату и открыв дверь, она сказала:

– Спокойной ночи, Гуннар.

– Квинби! – окликнул он ее. Она оглянулась. – Дело ведь не только в Эндрю, правда? Я знаю, ты здесь ради мальчика, но есть и что-то еще. – Фразы получались у него неуклюжими. Ему явно было не по себе. – Я имею в виду, что дело и во мне тоже, да? Ты же хочешь остаться еще и для того, чтобы получше узнать меня?

Квинби не знала, что ответить. Он требует от нее чересчур много. Нужно остановить его. Женщина уже открыла рот, чтобы дать резкий отпор, но встретилась глазами с его молящим, беспомощным и… любящим взглядом. Разве можно ударить человека, который так на тебя смотрит?

Она вздохнула и честно ответила:

– Да, Гуннар, я хочу узнать тебя лучше. – Лицо мужчины осветилось радостью. – Но не так быстро и решительно, как хотелось бы этого тебе. И держись подальше от моих снов!

После этих слов дверь закрылась за ее спиной.

* * *

Двадцатью минутами позже, когда сон уже обволакивал ее своей черной пелериной, Квинби услышала негромкие шаги Гуннара. Он прошел по коридору мимо ее двери и стал спускаться по лестнице.

Еще одна тайна, которую он не счел нужным доверить, подумалось ей. Нужно не забыть и завтра обязательно спросить его относительно этих ночных прогулок.

Глава 6

– Я хочу купить Стивену подарок. – Эндрю доел последний блинчик и отодвинул тарелку. – Подарок на день рождения.

Гуннар поставил стеклянный кувшин с кофе на нагреватель и откинулся на стуле.

– Так вы уже решили, в какой день будете праздновать его день рождения? Эндрю кивнул.

– Двадцать второго мая. Через четыре дня. Годится?

– По-моему, вполне подходящая дата для дня рождения, – присоединилась к разговору Квинби. – А что ты хочешь подарить Стивену?

Эндрю задумчиво наморщил лоб.

– Даже не знаю. Что-нибудь связанное со звездами. Может быть, большую книжку, где много картинок. Наверное, Стивен не очень хорошо умеет читать.

– Что-нибудь связанное со звездами… – Квинби задумалась, сведя брови вместе. – По-моему, у меня есть одна идея.

– Какая? – нетерпеливо спросил Эндрю. – Ему это понравится?

– О да. Я уверена, что ему это очень понравится. – Квинби наклонилась вперед и прикоснулась губами к золотоволосой макушке мальчика. Этим утром он выглядел таким радостным и светящимся! Даже не верилось, что ночью он был близок к истерике. Слава Богу, что дети так быстро приходят в себя! – Вот только я не уверена, что это можно будет организовать до дня рождения Стивена. Мне нужно кое-куда позвонить, а чуть позже я тебе скажу.

– Это лучше, чем книга?

– Гораздо лучше, – заверила его Квинби, вставая из-за стола. – Кстати, раз уж мы готовимся устроить для Стивена настоящий день рождения, узнай у него, какой он предпочитает пирог и мороженое. А потом мы отправимся в город, чтобы купить воздушные шары, праздничные ленты…

– Я прямо сейчас побегу и спрошу его, – воскликнул мальчик, вскакивая на ноги. – Ух, классная у нас получится вечеринка! Квинби, а можно мне рассказать Стивену про то, что мы задумали?

– Почему бы и нет! Где он сейчас? Кстати, ты сказал ему, что мы бы хотели, чтобы он позавтракал вместе с нами?

– Сказал. – Эндрю уже находился у раздвижной двери. – Но он хотел начать строить домик на дереве спозаранку, как только встанет солнце.

– И все равно он должен позавтракать. Пойди и позови… – Квинби умолкла, поняв, что говорит в пустоту. Мальчика в кухне уже не было.

Гуннар улыбнулся ей.

– Не волнуйся, я сложу еду в корзину для пикников и отнесу им в лес. – Он поднялся, неторопливо подошел к двери и с показным равнодушием посмотрел вслед Эндрю, который бежал через луг по направлению к лесу. – Кстати, Джон решил, что нам может понадобиться помощь, и прислал еще одного человека – Джадда Уокера. Он будет присматривать за Эндрю и Стивеном, пока те играют в лесу. Вчера ночью я встретил Джадда в аэропорту и привез его в городской мотель, но каждый день, начиная с сегодняшнего, он будет приезжать сюда. Джадд – чернокожий, высокий и худой; ему лет тридцать пять. Он постарается быть незаметным, но, если попадется тебе на глаза, не переживай и не думай, что Эндрю грозит какая-то опасность.

Квинби, собиравшая со стола грязные тарелки, подняла глаза на Гуннара.

– А зачем, скажи на милость, мне может потребоваться еще один помощник? Мне и без того почти нечего делать. Сколько нянек, по-твоему, нужно Эндрю?

– Джадд – не нянька.

– Для чего же он тогда здесь нужен?

– Джон – очень богатый и влиятельный человек. Естественно, он хочет, чтобы Эндрю находился в полной безопасности.

Квинби бессильно опустилась на стул.

– В безопасности… Значит, Джадд – телохранитель?

– Я этого не говорил!

– Не принимай меня за дуру! – сухо заявила Квинби. – Я привыкла к тому, что для своих чад богатые и известные люди нанимают телохранителей. К сожалению, еще хватает психов, которые не остановятся перед тем, чтобы причинить вред ребенку ради выкупа или мести. Так что не надо оберегать меня от потрясения при мысли о том, что Эндрю является одним из таких детей. Лучше скажи, почему этого Джадда Уокера прислали тебе на помощь. Ты, по-моему, достаточно хорошо умеешь разбираться с проблемами такого рода, и если тебе в помощь присылают еще одного человека, значит, на горизонте маячит что-то очень серьезное. Я права?

– Во-первых, я не принимаю тебя за дуру, как раз наоборот. Просто мне не хотелось, чтобы ты волновалась понапрасну. Вполне возможно, Эндрю ничего не грозит.

– Куда же ты в таком случае ходишь посреди ночи? – Квинби заглянула ему в глаза. – Если бы речь шла об Эндрю или Стивене, я бы решила, что они по ночам любуются звездами, но когда в полночь дозором ходишь ты…

– Считай, что ты пришпилила меня к стене.

– Вот именно. Ну как, Эндрю благополучно добрался до леса? Ведь ты стоишь возле двери именно для того, чтобы проследить за этим?

– Да, – кивнул Гуннар. – Стивен увидел его и встретил.

– А этот Джадд, судя по всему, наблюдает за ними обоими? – Квинби налила себе еще чашку кофе. – Иди сюда и садись. Ты должен растолковать мне кое-что еще.

– Я почему-то испытываю ощущение, что меня сейчас отшлепают. – Глаза Гуннара хитро блеснули, и он с подчеркнутой покорностью повиновался. – Но я и без того намеревался тебе все рассказать.

– Так я тебе и поверила. – Тон Квинби был сухим и деловым. – Терпеть не могу, когда меня заставляют блуждать в потемках. И, кстати, я предпочитаю сама судить, что для меня хорошо, а что плохо. Рассказывай. Кто-то намеревается похитить Эндрю?

– Нет. – Гуннар протянул руку, взял со стола стеклянный кофейник и налил себе кофе. – По крайней мере, я так не думаю.

– Тогда что тебя волнует?

– Да меня ничего особо и не волнует. Я просто решил проявить осторожность. За безопасность Эндрю отвечаю я, и мне не хочется, чтобы с ним что-нибудь случилось.

– Гуннар, если ты не прекратишь ходить вокруг да около…

Он заглянул на дно своей чашки.

– В день нашего приезда сюда я что-то почувствовал. Это длилось всего долю секунды, так что, может, я и ошибаюсь. Мне показалось, что из леса по ту сторону дороги за нами кто-то наблюдает.

По спине Квинби побежал противный холодок.

– Даже если тебе не показалось, это необязательно должно было таить в себе опасность. Если кто-то и смотрел…

– Нет, тут было другое. – Он поднял на нее взгляд. – Мне показалось, что это Карл Бардо.

– Кто такой Карл Бардо?

– Несколько лет назад он возглавлял секретное правительственное агентство. Национальное разведывательное бюро. Оно было укомплектовано профессионалами высочайшей пробы, но совершенно беспринципными, по сравнению с которыми агенты ЦРУ выглядели сущими котятами. Это агентство было расформировано около четырех лет назад, но Карл Бардо исчез из виду.

– Но какое ему дело до Эндрю?

– Пять лет назад Бардо проводил расследование в связи с «Кланадом». В то время мы базировались здесь, в Штатах, – с мрачным выражением рассказывал Гуннар. – Бардо заявил, что все мы – уроды и представляем опасность для страны. Он вконец свихнулся на этой почве, превратился в настоящего фанатика, и когда родился Эндрю… – Гуннар умолк, но затем, сделав над собой усилие, сказал:

– Сначала он заявил, что всего лишь хочет обследовать мальчика, но затем пригрозил его пристрелить.

– Убить беззащитного младенца? – Квинби замутило.

– Он ненормальный. Представься ему возможность, он перестрелял бы нас всех.

– Но вам удалось одержать над ним верх?

– Джон нашел способ дискредитировать Бардо, и его уволили из НРБ. Мы постоянно следили за ним, но после того, как весь «Кланад» переместился в Седихан, потеряли его из вида.

– Значит, ты полагаешь, что сейчас Бардо может следить за нашим домом? – Сама эта мысль пугала Квинби. – После стольких лет?

– Не знаю, черт побери! Возможно, я ошибаюсь. Я же говорил тебе, что несовершенен. Но если я прав… – Каждое слово давалось Гуннару с огромным трудом. – Если я прав, то нам стоит бояться вовсе не похищения, а…

– Убийства? – неслышно выдохнула Квинби. Гуннар поник головой.

– У этого человека мерзостное нутро. Мы должны быть уверены, что он ни при каких обстоятельствах не доберется своими грязными лапами до Эндрю. Вот почему Джон прислал сюда Джадда. Джадд – член «Кланада» и ощутит присутствие Бардо. даже не видя его самого.

– Но ты же сказал, что можешь ошибаться. После нашего приезда сюда ты еще хоть раз ощущал его присутствие?

– Нет. Две ночи подряд я выходил в лес и прислушивался, но его не почувствовал. Может быть, он уехал, – устало пожал плечами Гуннар. – А может, его здесь вообще не было. Квинби сделала глубокий вдох.

– Что еще мне следует знать?

– Разве что, как выглядит Бардо, на тот случай, если он попадется тебе на глаза. Ему за сорок. Жидкие седые волосы и брыли, как у бульдога.

– Брыли… – повторила Квинби, и вдруг ее глаза испуганно расширились. – Но ведь это тот самый человек, который приснился Эндрю!

– Возможно. Может быть, он подглядел его облик в моих мыслях. Такое тоже бывает.

– А может, он «подглядел» это, мысленно увидев самого Карла Бардо. – Квинби сглотнула, чтобы избавиться от застрявшего в горле комка. – Но в таком случае насколько мощным должен быть эмоциональный выброс злобы и ненависти, чтобы он пробился через защитный барьер Эндрю!

– Да, Квинби, – тихо проговорил Гуннар, – он должен быть исключительно сильным.

Она поежилась. Ей было страшно думать о ядовитой ненависти Бардо, направленной против маленького беззащитного мальчика.

Гуннар протянул руку и нежно прикоснулся кончиками пальцев к щеке Квинби.

– Все будет хорошо. Если мы будем вместе и начеку, то сможем защитить нашего мальчика. Малейший признак того, что Бардо поблизости, и я немедленно отправлю вас в Седихан, где вы будете в безопасности.

– А что будешь делать ты сам?

В глазах Гуннара блеснул отчаянный злой огонек.

– Если это действительно Бардо, с моей стороны было бы безответственным позволить ему уйти. Иначе любому из нас вечно будет грозить опасность. Мне придется выйти на охоту.

Квинби с испугом смотрела на Гуннара. Он не шутил. По его словам, Бардо намеревался убить не только Эндрю, но всех, кто входит в «Кланад», и, тем не менее, рискуя жизнью, он намерен идти по его следу.

– Безответственным? Разве ты умеешь быть другим? Ты просто хочешь поймать его, вот и все! – Глаза Квинби гневно сверкнули. – Тебе это доставит удовольствие. Для тебя это что-то вроде наркотика. – Она встала, оттолкнув стул с такой силой, что он отлетел назад и едва не упал. – Уходи! Не хочу тебя видеть! – Женщина снова принялась собирать посуду со стола. – Господи, какой же ты идиот!

– Квинби…

– Ты меня не расслышал? Проваливай! – Голос ее дрожал, она избегала встретиться взглядом с Гуннаром. – Иди, играй с остальными детишками. – Квинби принялась укладывать грязные тарелки в посудомоечную машину. – Может, они и воспримут твои объяснения серьезно. Я – нет.

– Ты боишься за меня. – Голос Гуннара прозвучал не к месту радостно. – Ты и впрямь переживаешь за меня!

– А чему мне радоваться… – Она замерла и закрыла глаза. Проговорилась! Ей хотелось удушить самое себя. – Я думаю, это временное помутнение ума, и я приложу все усилия, чтобы преодолеть его.

– Открой глаза, Квинби. – Он уже стоял рядом с ней. – Ты не разрешаешь мне подсматривать за своими мыслями, а мне хочется знать, что ты чувствуешь.

– Иди к черту! – На последнем слове голос ее сломался. Глаза ее оставались плотно закрыты. – Уходи куда хочешь. Только оставь меня в покое.

Несколько секунд Гуннар в нерешительности топтался, затем Квинби почувствовала, что он отошел.

– Я ухожу, – прозвучал его голос. – Но мне кажется, это ошибка. Инстинкт подсказывает мне, что я сейчас должен перейти в наступление и закрепить занятые высоты.

– Ты пока никаких высот не занял.

– Не скажи. – В голосе говорившего слышалось торжество. – Я тебе явно небезразличен, иначе ты бы за меня так не переживала. – Квинби услышала, как открылась раздвижная дверь, а затем послышался ликующий вопль:

– Ю-уп-пи-и-и!!!

Дверь закрылась, и до нее донесся радостный смех Гуннара, сбегающего с крыльца.

Веки ее поднялись. Глаза застилали слезы, и она даже не позаботилась смахнуть их. Черт бы его побрал! – с отчаянием подумала Квинби. Ей страшно не хотелось признавать его правоту. Она не желала признавать, что кто-то был способен так напугать ее, особенно мужчина, который воспринимает опасность как приятное разнообразие. Тот, кто не боится автоматных очередей и вооруженных маньяков.

Слезы уже бежали по ее щекам ручьями. Квинби вынула из шкафа над мойкой бумажное полотенце. И вдобавок ко всему он, черт его дери, еще и телепат! Кто знает, каким фокусом он огорошит ее в следующий раз! Она не хотела любить Гуннара Нильсена.

Любить. Произнесенное даже мысленно, это слово потрясло ее. На протяжении всего этого времени, она обходила его, как шхуна обходит опасные рифы, и вот теперь мысль о том, что Гуннару грозит опасность, выбросила его на поверхность. Она просто не могла любить его. Ведь они встретились совсем недавно, и на пути этого чувства лежало столько всяческих препон!

Но, Боже милостивый, она уже любила его!

Квинби медленно подошла к прозрачной двери и выглянула наружу. Гуннар пружинистой походкой шел через луг, и солнечный свет создавал нимб над его золотоволосой головой. Все его мускулистое тренированное тело излучало жизненную силу. Гуннар что-то весело кричал, обращаясь к кому-то, кого Квинби не видела, и махал рукой с такой детской радостью, что она вновь испытала прилив нежности к этому взрослому мальчишке. Он был таким живым, открытым и непосредственным, таким любящим и… любимым. Ну разве можно ему противостоять!