Донованы (№2) - Стихия страсти

– Джейк, это не ты выпроводил их? – испуганно спросила девушка.

– Даже не заикнулся, – твердо отрезал Джейк. – И не собирался этого делать. Лола сама избавила нас от лишних хлопот. Она очень умная женщина.

Джейн подозревала, что этим все может кончиться.

– Хорошо, как только выйду из душа, сразу пойду к ней, – мягко ответила она.

– Да, конечно.

Голос Доминика был странно отсутствующим. Она увидела, как тень за матовым стеклом подошла ближе к двери, ручка начала медленно поворачиваться. Потом Джейк что-то пробормотал сквозь зубы, и дверь за ним захлопнулась…

* * *

Только после этого Джейн смогла перевести дыхание. Ноги ее сразу ослабели, дрожащими пальцами она вновь включила кран. Потоки воды смыли напряжение и усталость. Теперь, кроме легкой скованности в теле и слабости, ничто больше не напоминало о том безумном наказании, которому подверг ее Джейк этой ночью. Джейн инстинктивно стремилась уйти от воспоминаний об этом, но память сама услужливо подсовывала то одну картину, то другую.

Она понимала, что должна взглянуть правде в глаза, хорошенько обдумать случившееся, если хочет сохранить любовь Джейка. Необходимо признаться самой себе, что она немного испугалась вчера – но не того, что Джейк причинит ей какой-то вред. Джейн знала: он бы не сделал этого, в какое бы яростное состояние ни впал. На самом деле ее испугало другое: ощущение безнадежности, которое она испытала, находясь в полной его власти. Он управлял ее неопытным телом, будто она была куклой-марионеткой. Он хотел подавить ее, и вчера ему удалось добиться этого! Ее душа, ее личность – все растворилось в нем одном…

С отсутствующим видом Джейн отыскала шампунь на полке и принялась намыливать душистой пеной голову. Нет, она боялась не Джейка, а собственного чувства неполноценности. Осознав это, она даже замерла; как ослепительная молния перед ней пронесся весь вчерашний вечер. Все было именно так! Этот страх вызвал напряжение и неуверенность, чуть было не привел к разлуке с Джейком.

Несмотря на то, что прошлым вечером она чувствовала себя более привлекательной, чем когда-либо в жизни, ощущение собственной неопытности по сравнению с Джейком страшно сковывало ее. И как только за столиком появилась сексапильная Синди Локвуд, она сразу потерялась. Даже Лола вызывала у нее безотчетную зависть!

И хотя ночью она чувствовала, что возбуждает Доминика, что ему доставляет удовольствие то, как она откликается на его ласки, что им удалось достичь полной близости, – все равно ее не переставали мучить сомнений. Что привлекает Джейка к ней? Неужели только новизна ощущений? Но в таком случае, когда она пройдет, он снова начнет скучать… Джейн сознавала, что ей не хватает хитрости и опытности тех женщин, что перебывали у него в постели. У нее есть только одно преимущество перед ними: безграничная любовь.

Теперь ей все стало ясно. Чтобы удержать Джейка и обрести уверенность в себе, необходимо приобрести знания. Но встает другой вопрос: где их добыть? Конечно, можно засесть за книги: ведь, безусловно, существует огромное количество литературы на эту тему. Но едва ли книжные знания помогут ей… Многое можно узнать, испытав близость с другими мужчинами Но идти этим путем ей почему-то не хотелось. Нахмурившись, Джейн перебирала один вариант за другим. Ответ пришел неожиданно быстро.

Конечно! Все предельно просто! И как это она не подумала раньше?! Джейн быстро смыла шампунь, вышла из душа, насухо вытерлась и накинула халат.

Сушить волосы было некогда. Завернув на голове тюрбан из полотенца, она вышла из каюты и через несколько секунд уже стояла перед дверью Лолы Торрес.

Глубоко вздохнув, девушка решительно постучала.

* * *

Джейк Доминик бросил взгляд на часы и помрачнел. Лола почему-то опаздывала уже на пятнадцать минут! Калид давно закончил свое бурное прощание с командой и спустился в катер, который должен был доставить их в Козумелу. Багаж был собран и принесен полчаса назад. А Лола все не появлялась.

Но вот наконец и она! Увидев нетерпеливое и хмурое лицо Джейка, Лола одарила его обаятельной улыбкой.

– – Не сердись, Джейк. Я пришла бы минута в минуту, если бы не твоя возлюбленная. Мы заговорились…

– Почему ты просто не оставила ей записку? У женщин совершенно нет чувства времени! – раздраженно бросил Джейк.

– Каким ты стал женоненавистником, Джейк! – поморщилась Лола. – И сразу начал говорить банальности. Ничего остроумнее ты не мог придумать? Я прекрасно понимала, что опаздываю, но должна же я была помочь Джейн разобраться с ее проблемами!

Джейк прищурился:

– Ну и как? Тебе это удалось? По-моему, у Джейн есть своя голова на плечах.

– Вообще-то, да. Тут я не могу не согласиться с тобой. Но существуют некоторые обстоятельства… Короче говоря, она вообразила, что ей нужен совет профессионала.

– Профессионала? – недоуменно переспросил Доминик.

– Представь себе, Джейн пришла ко мне, чтобы попросить моей помощи, – Лола изо всех сил старалась сохранить на лице серьезность, но глаза ее смеялись, – она решила, что достигнет должного уровня, если постарается усовершенствовать…

– Усовершенствовать – что? – все еще никак не мог понять Доминик.

Губы Лолы искривились, и она произнесла крайне непристойное англо-саксонское существительное.

– О Боже! – застонал Джейк, вцепившись себе в волосы.

Не в силах более сдерживаться, Лола расхохоталась.

– Джейк, если бы ты только мог видеть ее в эту минуту! Она сидела передо мной, сложив руки, как прилежная школьница, и пыталась убедить меня дать ей уроки древнейшей профессии в мире. – Глаза Лолы искрились от смеха. – При этом Джейн старалась выразиться как можно деликатнее, чтобы, не дай Бог, не смутить и не обидеть меня! Она была просто восхитительна!

– Представляю, – иронически кивнул Доминик, но выражение его лица ничуть не стало веселее. – Уверен, что ты дала ей исчерпывающие наставления.

– Ну, что ты! Разве можно запомнить столько сведений за такой короткий срок?! Джейн решила, что, поскольку ты все равно скоро начнешь снимать новую картину в Лос-Анджелесе, она придет ко мне, чтобы изучить все по более углубленной программе. Она считает, что, если заниматься очень напряженно, можно освоить все за несколько недель.

– И она действительно освоит – взорвался Джейк; лицо его стало мрачнее тучи.

– Я ожидала, что это вызовет у тебя именно такую реакцию, – заметила Лола. – И попыталась объяснить это нашей маленькой подружке.

– Если ты согласишься участвовать в этой бредовой идее, я просто-напросто сверну твою прелестную шейку, Лола!

– Не будь глупцом, Джейк, – осадила она его – Мне нравится эта девочка, и я не хочу, чтобы у нее возникли новые проблемы с тобой. Все это время я пыталась убедить ее в том, что ты вполне доволен ею. Мне даже пришлось напомнить, что ты отказался от моих услуг! Но вот тебе мой совет: если хочешь, чтобы Джейн выкинула из головы все эти бредовые планы, постарайся вернуть ей чувство уверенности в своих силах.

– Спасибо за совет Если не возражаешь, я как-нибудь сам с ней справлюсь, – язвительно ответил он.

Лола пожала плечами:

– Я попыталась тебе помочь. – Она направилась к трапу, чтобы спуститься на ожидающий ее катер, и вдруг снова повернулась к Доминику. Лицо ее было серьезным.

– Все это я рассказала тебе только по одной-единственной причине: мне кажется, я так и не сумела убедить ее, внушить чувство уверенности в себе. По-моему, она из тех людей, которые, вбив себе что-то в голову, потом долго не могут освободиться от этого. Она на редкость целеустремленная личность,

– Да, на редкость, – сухо согласился с ней Доминик. – Не сомневаюсь, что это свое качество она пронесет через все препятствия и подводные камни. Боюсь, мне теперь придется не сводить с нее глаз, чтобы она не отправилась к какой-нибудь мадам в дом терпимости за нужными сведениями.

Темные глаза Лолы вспыхнули.

– Есть и еще один способ, – медленно произнесла она, – самый простой и естественный. Скажи, что любишь ее, Джейк.

Доминик напрягся, словно его ударили. Но глаза оставались непроницаемыми, никаких эмоций не отразилось на его лице.

– Думаешь? – бесстрастно спросил он. – Обычно ты не вмешиваешься в чужие дела. Не советую делать это и теперь. – И, указав на катер, добавил:

– Тебе надо успеть к вылету самолета.

Музыка была нежной и чувственной, как интимные ласки. Они медленно танцевали, обнявшись, в полумраке заполненного народом зала.

За последние несколько недель Джейн успела заметить, что в эти предрассветные часы оркестр ресторана «Эль Инвернардеро» вместо живых и шумных диско исполняет только романтические мелодии для влюбленных парочек. Удовлетворенно вздохнув, она еще теснее прижалась к Джейку.

Он взглянул на нее, вопросительно вскинув брови:

– Устала? Может, вернемся на яхту? Джейн покачала головой.

– Нет, мне так нравится танцевать с тобой… Побудем еще немножко! – нежась в его объятиях, произнесла она. Руки Джейка крепко сжали ее плечи, но голос был по-прежнему мягок:

– Сколько же сил у молодых! Ты уже третий раз вытаскиваешь меня сюда, и мы танцуем всю ночь напролет. Ты собираешься превратить меня в развалину?

Нежно взглянув на него, она улыбнулась:

– Ну, положим, выглядишь ты замечательно, несмотря на бурные ночи. И когда я предложила тебе пойти сюда, ты не особенно возражал.

Вечерние костюмы всегда очень шли Джейку. Сегодня в черном элегантной смокинге он был похож на сильную, стремительную пантеру. В глазах его блеснули огоньки.

– Признаться, я приезжаю сюда ради награды, которая меня ожидает потом, – шепнул он. – Ты умеешь удивительно страстно выразить свою признательность.

Оба знали, что это явная ложь. Джейку стоило лишь прикоснуться к ней, как Джейн вспыхивала, как пламя. Оглядываясь в прошлое, она не понимала, как могла быть такой уравновешенной и спокойной девушкой до встречи с Домиником. Он словно взял ее за руку и повел в чарующий мир наслаждений, открывая перед ней одну дверь познания за другой, и она жадно впитывала эту науку.

Джейн усмехнулась, вспомнив сцену в каюте после отъезда Лолы и Калида. Доминик обрушился на нее с гневом, достойным разве что викторианского супруга. Пока она сидела, широко распахнув глаза, удивленная и испуганная тем, что вызвала такую ярость, он метался по каюте, проклиная ее куриные мозги. Волевым усилием взяв себя в руки, Джейк наконец остановился перед ней и заявил:

– Тебе не поможет сам Господь Бог, если я узнаю, что ты вздумала обратиться к кому-либо еще за подобными советами! В конце концов, если тебе так уж хочется усовершенствоваться в этом деле, можешь обратиться ко мне. Поверь, у меня достаточно опыта, чтобы утолить твою жажду знаний! – И он вышел из каюты, изо всей силы хлопнув дверью.

* * *

Вскоре Джейн поняла, что это были не просто слова. Ей не приходилось расспрашивать его ни о чем: Джейк на деле демонстрировал все новые способы близости, и каждый из них был по-своему волнующим. При этом Джейн радостно отмечала, что страсть Доминика к ней не угасает. Напротив: казалось, он никак не может насытиться, овладевая ею жадно, стремительно, что действовало на нее опьяняюще, как крепкое вино.

Но даже в те моменты, когда его страсть доходила до наивысшей точки, он не говорил, что любит ее, не пытался хотя бы намекнуть на то, что связь их – нечто большее, чем временное увлечение. А ей так хотелось поверить в это! «И все же я что-то значу для него, – утешала себя Джейн, – если он переживает со мной такие неповторимые минуты!» Но это было слабое утешение.

Настоящую надежду ей внушало другое: их отношения явно не сводились к сексу. Драгоценные минуты общения, серьезные беседы, взрывы веселья – все это сближало не меньше, чем физическая близость. Постепенно ей начал приоткрываться истинный облик Джейка. Она поняла, что у человека, который с таким увлечением говорит о своей работе, не может быть ничего общего со скучающим плейбоем.

«Неудивительно, что он добился такой славы», – думала Джейн, глядя, как вспыхивают его глаза, стоит ему заговорить на эту тему. Она даже почувствовала укол ревности, опознав, что его работа – гораздо более опасная соперница, чем Лола Торрес или Синди Локвуд, но тут же отогнала эту мысль. Она любила Джейка Доминика и ценила все в его сложной личности: и дьявольское обаяние, и изменчивость настроения. За то время, что они были вместе, Джейн поняла главное, она никогда не сможет стать для него всем в жизни. И если ей хочется сохранить привязанность Джейка, то придется потесниться, освободив место и для других его увлечений. Все чаще Джейн начинала задумываться о том времени, когда Джейк вернется к работе. Ей надо было подготовить себя к этому.

– Что-то ты стала очень задумчивой, Рыжик, – насмешливо заметил Джейк, – или уже засыпаешь

– Нет, просто размышляю, не пора ли мне побеспокоиться о своей карьере, – серьезно ответила она.

Улыбка сошла с лица Доминика. Он властно притянул ее к себе.

– У тебя еще будет на это время, – в его голосе проскользнули нетерпеливые нотки. – Похоже, мне придется удвоить усилия, чтобы поддержать интерес к своей особе!

– Да нет, Джейк, – настойчиво продолжала она, – разве ты еще не думал…

– Я думаю, что нам надо выпить по бокалу шампанского, – резко оборвал он ее и остановился посреди танцевального зала. – А кроме того, я думаю, что ты сегодня слишком серьезна. Поддерживая Джейн за талию, он повел ее мимо танцующих пар к столику и, усаживая, негромко спросил:

– Не помню, сказал я тебе или еще нет, насколько ты очаровательна в этом платье? Ты напоминаешь мне сахарную вату, которую я в детстве покупал в цирке. – Придвинувшись теснее, он шепнул ей на ухо:

– Такая же розовая, пушистая и невероятно соблазнительная!

Ее шифоновое бледно-розовое, почти белое платье действительно очень подходило к огненно-рыжим кудрям. Но, поскольку Джейк уже однажды сказал ей об этом, Джейн расценила комплимент как явное желание уйти от разговора. Она огорченно смотрела, как Джейк садится в свое кресло, зная, что бессмысленно настаивать на чем-то, если он не желает слушать. В таких случаях всегда лучше подождать другого момента, когда он придет в хорошее расположение духа.

– А мне сахарная вата всегда казалась приторно-сладкой липучей дрянью, в середине которой ничего нет – одна лишь пустота, – едко ответила Джейн, немного раздраженная его нежеланием серьезно говорить с ней.

Джейк поднес бокал к губам, глаза его смеялись.

– Ну, положим, в излишней приторности тебя никто не может обвинить, – теперь в его глазах запрыгали чертики. – И хочу заверить тебя, что этой ночью «середина» не окажется пустой. Уж насчет этого я постараюсь.

Джейн сразу вспыхнула. Неужели она никогда не научится держать себя в руках и не краснеть всякий раз, когда он отпускает свои двусмысленные шуточки?! Джейку, казалось, доставляло удовольствие заставлять ее вспыхивать, как маков цвет. В такие моменты он становился похожим на змея-искусителя.

Но когда она укоризненно посмотрела в его темные искрящиеся весельем глаза, в них вдруг вспыхнул другой огонек. У Джейн сразу перехватило дыхание, мир словно сузился, и они остались в нем один на один. Поставив свой бокал, Джейк сказал низким голосом:

– Пора идти домой, Рыжик.

Она покорно кивнула, поднялась на ноги, взяла свою пушистую накидку и крошечную вечернюю сумочку из парчи. Джейк задержался у столика, чтобы расплатиться. Джейн обернулась к нему, и тут ее ослепила вспышка света.

– Постойте, мистер Доминик! Еще раз, пожалуйста…

Джейк выругался сквозь зубы и бросился к толстому сорокалетнему фотографу в сером деловом костюме. Фотограф успел только громко протестующе воскликнуть, как Доминик выхватил у него камеру и изо всей силы шваркнул ею об пол.

– Боже! Вы разбили камеру, которая стоила восемьсот долларов! – возмутился фотограф.

– Пришлите мне счет, – холодно ответил Доминик и, схватив Джейн за локоть, начал протискиваться сквозь толпу перешептывающихся людей; лицо его побелело от гнева.

Всю дорогу до пристани он оставался мрачно-молчаливым, и только на яхте Джейн решилась спросить его:

– Кто это был?

– Какая разница?! Один из репортеров, которые сшиваются в курортных городах, охотятся за всяческими сплетнями, а потом тискают свои заметки в грязных газетенках, – фыркнул Джейк.

– Но стоило ли так выходить из себя? – спокойно заметила она. – Боюсь, что теперь он начнет настоящую охоту за тобой.

– А ты бы хотела, чтобы твоя фотография красовалась на страницах «желтой прессы»? «Последняя любовница Джейка Доминика!» – очень захватывающий заголовок…

– Ничего хорошего в этом, конечно, нет, – согласилась Джейн. – Но и судиться с ним за причинение морального ущерба – тоже малоприятно.

– Забудь об этом, – хрипло оборвал Доминик. – Куплю этому подонку фотоаппарат – тем дело и кончится.

Джейн послушно кивнула, хотя ясно видела, что самому Доминику не так легко выкинуть случившееся из головы. Он почти не разговаривал с ней, пока они не оказались в каюте, и лишь тогда заключил в свои объятия.

Было что-то странное и непривычное в той поспешности, с которой он снял с нее платье и отнес в кровать. В эту ночь не было прелюдии. Джейк взял ее стремительно, почти грубо, с каким-то оттенком отчаяния. В этой нетерпеливости, в том, как бессильно содрогалось его могучее тело в ее объятиях, испытывая сладкую муку освобождения от напряжения, было нечто почти первобытное. Джейн подумала, что подобное удовлетворение, наверное, переживала первая женщина на Земле…

Глава 13

Развернув газету на коленях, Джейн невольно отметила, насколько четкой получилась фотография. Газета была на испанском языке, но, даже если бы текст был на суахили, все равно не составляло труда понять, о чем идет речь. Они были сняты в профиль. Рука Джейка по-хозяйски лежала на ее плече, а на лице Джейн блуждала блаженная улыбка. Господи, неужели каждую ее мысль, каждое желание можно прочитать с такой же легкостью? Да это все равно что носить на груди плакат!

Она искоса взглянула на Доминика. С тех пор как фотограф застал их в ресторане, прошло четыре дня, но Джейк становился все более хмурым и беспокойным. И вот сегодня, когда она мирно загорала на палубе, Джейк подошел к ней со скомканной газетой в руках и с искаженным от гнева лицом. Швырнув газету ей на колени, он отрывисто проговорил:

– Взгляни, этот мерзавец прислал ее вместе со счетом за фотоаппарат!

– Наверно, пленка осталась неповрежденной, – спокойно ответила она и, просмотрев статью, с облегчением вздохнула. – Здесь только предположения и догадки. Я боялась, что он пронюхал, как я появилась на борту яхты. Представь такой заголовок: «С бомбой – в постель!»

– Джейн, – жестко оборвал ее Доминик, – ты что, не понимаешь, что это значит? Теперь все газетчики встанут на уши. Новенькая тема для пересудов – кто же упустит такой лакомый кусочек? Через два дня эта фотография появится во всех газетах!

– Скорее всего, – сохраняя прежний тон, согласилась Джейн и, скомкав газету, с отвращением отшвырнула от себя. Лицо ее слегка побледнело, но она старалась сохранить невозмутимую улыбку. – Но это все равно произошло бы рано или поздно…

– Поразительное спокойствие! – воскликнул Доминик и сжал кулаки, чтобы не дать волю своим чувствам. – Теперь в каждом доме за столом начнут судачить о тебе, отпускать непристойные шуточки, обсуждать, как ты выглядишь… А у тебя не нашлось ничего сказать, кроме «рано или поздно это должно было случиться»?!

– Ты меня удивляешь, Джейк. Неужели ты каждый раз так бурно реагируешь, когда печатаются всевозможные сплетни о тебе? Ведь твои похождения с той или иной женщиной всегда обсуждаются во всех подробностях.

Доминик вздрогнул. На мгновение лицо его снова исказилось, словно от внутренней муки, но потом он опять надел свою привычную маску.

– А может, я прилагаю массу сил для того, чтобы все мои похождения стали достоянием этих жадных до остренького пираний? Должен же я поддерживать интерес толпы к своей персоне!

Джейн скептически посмотрела на него. Она прекрасно понимала, что Доминику совершенно безразлично, что думает о нем «толпа». Именно поэтому он до сих пор достаточно равнодушно относился к тому, что его имя треплют в газетах Причина его нынешней вспышки крылась в том, что на этот раз сплетня имела отношение к ней. – Джейк, пойми, я с самого начала предвидела нечто подобное. Я не закрывала глаза на то, что меня ожидает, когда решилась на близость с тобой. Я знала, что это невозможно будет скрыть, что косточки мне перемоют основательно. Но я заранее смирилась.

– Какая рассудительная и какая воспитанная! – буркнул Джейк; ноздри у него раздувались от гнева. – Но в данном случае тебе не удастся проверить, насколько верны твои умозаключения. Пока не поздно, нам придется расстаться.

Джейн резко выпрямилась; казалось, вся кровь отлила от ее лица.

– Я тебя не понимаю!

Джейк отвернулся, глядя невидящими глазами на море; пальцы его сжимали поручни с такой силой, что костяшки побелели. В голосе звучала безжалостная непреклонность.

– Ты отправишься домой. Мне следовало отправить тебя еще неделю назад.

– Но это безумие! – запротестовала ошеломленная Джейн. Она встала и машинально накинула на плечи белый пляжный халат. – И все из-за того, что какой-то репортеришка сфотографировал нас вместе?!

– Я предвидел, что ты станешь возражать, и поэтому говорю со всей определенностью: игра не стоит свеч. – Джейк старался не смотреть на нее. – Ты не стоишь всех этих хлопот, Джейн!

У нее было такое Ощущение, словно он ударил ее кулаком в солнечное сплетение. От острой боли потемнело в глазах.

– Я тебе не верю, – безжизненно проговорила она.

– Почему? Ты ведь знала, что наша связь не продлится вечно. И без того я провел с тобой больше времени, чем с кем-либо еще.

Слова уже были бесполезны. Инстинктивно пытаясь пробить эту стену безразличия, Джейн коснулась его плеча, но Джейк резко отшатнулся, словно она обожгла его

– Не дотрагивайся до меня! – процедил он сквозь зубы. – Терпеть не могу женщин, которые не способны красиво уйти, когда им указывают на дверь. – Он повернулся к ней; черты его лица были словно вырублены из гранита. – Придется признаться: ты надоела мне. Я больше не хочу тебя!

Каждая фраза, словно удар кнута, обжигала ее. Джейн встряхнула головой, пытаясь прийти в себя и трезво взглянуть на вещи. У нее было ощущение, что она вдруг очутилась в каком-то кошмарном сне.

– Но это безумие, Джейк! – проговорила она. – Этого не может быть! Вот так, в один миг?..

Он пожал плечами, продолжая смотреть не на нее, а на море.

– Сегодня вечером ты должна быть в самолете. Иди, собирай вещи.

Джейн продолжала смотреть на него, словно не слышала того, что он сказал. Нет, внутреннее чувство не могло так обмануть ее. Столь резко перемениться не способен ни один человек, каким бы он ни был непостоянным. Еще сегодня утром Джейк с такой страстью обнимал ее в постели, а сейчас пытается уверить, что она ему надоела?!

– Ты лжешь мне – не знаю почему. Очевидно, из-за этой фотографии… Но я знаю точно: я не успела надоесть тебе.

Его пальцы, сжимавшие поручень, казалось, побелели еще сильнее, но, когда он повернул голову, на его мрачном лице блуждала насмешливая улыбка.

– У тебя совершенно отсутствует чувство гордости? Я же сказал, что не желаю тебя больше видеть!

На глазах Джейн засверкали слезы, она обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять дрожь в теле и справиться с нахлынувшими на нее чувствами.

– Нет, у меня есть гордость. Если настанет время, когда я почувствую, что не нужна тебе, то уйду, не сказав ни слова. – Она глубоко и прерывисто вздохнула. – А до этого момента никакие насмешки и приказы не заставят меня отказаться от тебя! Ты можешь заставить меня покинуть яхту, можешь заставить сесть на самолет, но дальше все будет зависеть от меня если ты не позволишь мне находиться рядом с тобой, я буду работать, буду учиться и постараюсь стать настолько нужной тебе, что ты не сможешь закрыться от меня и все равно позовешь. Слезы все-таки хлынули у нее из глаз.

– Черт побери, Джейк, разве ты не чувствуешь сам?! За то чудо, которое нам дано, надо бороться! Его надо ценить!

На мгновение отголосок внутренней муки и боли промелькнул на лице Джейка, но ему удалось справиться с собой, и он равнодушно проговорил:

– Через час я пришлю кого-нибудь за твоим багажом. Постарайся успеть собраться.

Только сейчас Джейн начала осознавать, что никакие доводы и убеждения не растопят ледяной панцирь. Точно слепая, она прошла по палубе, спустилась вниз, но, не доходя до своей каюты, остановилась перед дверью Саймона Доминика. По пути она наткнулась на Бенджамина Маркуса, не заметив его, и машинально пробормотала извинение. Капитан беззвучно присвистнул, глядя на ее потемневшее от боли лицо, на бессильно сгорбленные плечи, и решил дождаться развития событий.

* * *

Полчаса спустя Бенджамин вышел на палубу и двинулся к тому месту, где неподвижно застыл Джейк Доминик. Взмахнув сложенной газетой, капитан заметил:

– Как я понимаю, вы уже видели эту пакость? Очевидно, из-за нее так расстроилась Джейн?

Доминик повернулся к нему, и капитан ахнул от удивления. Перед ним было лицо человека, которого терзали все муки ада. Темные глаза, в которых обычно светилось насмешливое недоверие, теперь были полны невыразимого страдания.

– Пусть Сэм приготовит обед, – безжизненным тоном сказал Джейк. – И отправьте кого-нибудь через полчаса за багажом. Джейн улетает вечерним самолетом в Майами.

Бенджамин изумленно поднял брови.

– Вот уж не думал, что она так огорчится из-за подобной безделицы, – задумчиво сказал он. – Держу пари, что ее заставило покинуть вас нечто более существенное.

Безрадостный смех Доминика прозвучал ему в ответ.

– О Господи! Да я сам, своими руками выгоняю ее! Если эта маленькая дурочка останется здесь, ее вываляют в грязи с ног до головы! – Джейк изо всех сил саданул кулаком по перилам. – И она еще заявляет, что была готова к этому!

– Несмотря на весь свой идеализм, Джейн способна рассуждать довольно здраво. По-моему, она с самого начала знала, на что идет, и не особенно беспокоилась…

– Значит, кто-то другой должен побеспокоиться о ней, черт побери! – страстно произнес Доминик. – Не могу же я стоять в стороне и смотреть, как они терзают ее! Нетрудно представить, что с ней будет через год, если она останется моей любовницей…

– Уверяю вас, она ничуть не изменится. Эта девушка сильнее, чем вы полагаете. – Капитан задумчиво взглянул на перекошенное мукой лицо Доминика и неожиданно предложил:

– Есть еще один способ защитить Джейн от пересудов: жениться на ней.

Доминик насмешливо взглянул на капитана.

– Неужели ты считаешь, что я не думал о таком варианте? – с горечью спросил он. – Разумеется, я готов был, как всегда, протянуть руку и схватить новую игрушку, которая мне понравилась. – Он покачал головой, глубокая складка легла возле его губ. – Но я вовремя опомнился! Марк, ведь я на семнадцать лет старше Джейн и опытнее ее на сто лет! Даже такой закоренелый эгоист, как я, способен понять, что она заслуживает лучшего. И без того я нанес ей страшную рану тем, что взял в любовницы!

Пальцы его снова до боли сжали перила.

– Но ведь вы любите ее, – негромко произнес Бенджамин.

– Люблю, – без колебаний согласился Доминик. – Да разве можно ее не полюбить?! Ведь она чиста, как прекрасная ваза из горного хрусталя! В ней нет ни тени изъяна – не то что в большинстве из нас. Грязь жизни не коснулась ее…

Капитан усмехнулся, Доминик не только потерял свойственную ему способность здраво мыслить, влюбившись без памяти в Джейн, но, кажется, готов был запеть серенаду.

– Тогда в чем же сложность? Видит Бог, девушка любит вас всем сердцем.

– Именно поэтому ее надо спасти! Помочь ей избавиться от чувства ко мне. Как ты не понимаешь, Марк?! Рядом с ней имеет право находиться только такой же чистый и светлый человек, как она сама.

– Я не уверен в этом, – медленно сказал капитан. – Джейн скорее нужен тот, кто старше и опытнее ее. Кто может заботиться о ней.

Надежда промелькнула в глазах Доминика, но он тотчас затряс головой.

– Спасибо за поддержку, Марк, – угрюмо проговорил он, – но ты напрасно стараешься меня утешить. Я уже все решил. Так ей будет лучше.

– Я вовсе не собираюсь утешать вас! – неожиданно резко прервал его капитан. – Просто взгляните правде в глаза и просмотрите список ее «подвигов». Сначала Джейн связалась с бандой террористов, которые обманули ее и убедили пробраться на яхту. Еще немного-и «Ветерок» благодаря ей взлетел бы на воздух. Дальше: ее чуть не убили, а могли и изнасиловать в Сан-Мигуэло, когда она решила спасти «несчастную птицу». Ее чуть не сожрала акула. И, наконец, она стала любовницей человека, пользующегося дурной славой. И это всего за два месяца! Бог знает, в какие еще неприятности она впутается! Может быть, у вас есть на примете такой чистый и нравственно здоровый юноша, который способен справиться со столь сильной и самостоятельной девицей? У меня лично – нет. Джейк ошеломленно смотрел на своего капитана.

– А ты, пожалуй, прав… И ведь мы знаем только часть из всего списка ее «подвигов»!

Капитан заметил нерешительность на лице Доминика и продолжил тем же уверенным тоном:

– Девушки, подобные Джейн, не так легко излечиваются от любви. А главное – те «юноши», которые вам представляются достойными, их не привлекают. И поскольку сердечная рана будет болеть, она начнет искать себе такое занятие, которое заставит ее забыть о потере. Только что я узнал, что она уже приглядела кое-что весьма необычное.

Джейк встревожился:

– Что она вбила себе в голову на этот раз?

– Решила записаться в «Корпус мира», – негромко проговорил Бенджамин.

– В миротворческие войска?! – потрясенно воскликнул Доминик. Капитан кивнул:

– На счастье, она решила посоветоваться с Саймоном, а уж он прибежал ко мне, поскольку не смог отговорить ее сам. Джейн считает, что там ей будут очень рады: ведь она знает несколько языков. Не исключаю, что так оно и есть: на Калида же произвело впечатление ее знание арабского. Думаю, ее направят на Ближний Восток…