– Джейк, это не ты выпроводил их? – испуганно спросила девушка.

– Даже не заикнулся, – твердо отрезал Джейк. – И не собирался этого делать. Лола сама избавила нас от лишних хлопот. Она очень умная женщина.

Джейн подозревала, что этим все может кончиться.

– Хорошо, как только выйду из душа, сразу пойду к ней, – мягко ответила она.

– Да, конечно.

Голос Доминика был странно отсутствующим. Она увидела, как тень за матовым стеклом подошла ближе к двери, ручка начала медленно поворачиваться. Потом Джейк что-то пробормотал сквозь зубы, и дверь за ним захлопнулась…

Только после этого Джейн смогла перевести дыхание. Ноги ее сразу ослабели, дрожащими пальцами она вновь включила кран. Потоки воды смыли напряжение и усталость. Теперь, кроме легкой скованности в теле и слабости, ничто больше не напоминало о том безумном наказании, которому подверг ее Джейк этой ночью. Джейн инстинктивно стремилась уйти от воспоминаний об этом, но память сама услужливо подсовывала то одну картину, то другую.

Она понимала, что должна взглянуть правде в глаза, хорошенько обдумать случившееся, если хочет сохранить любовь Джейка. Необходимо признаться самой себе, что она немного испугалась вчера – но не того, что Джейк причинит ей какой-то вред. Джейн знала: он бы не сделал этого, в какое бы яростное состояние ни впал. На самом деле ее испугало другое: ощущение безнадежности, которое она испытала, находясь в полной его власти. Он управлял ее неопытным телом, будто она была куклой-марионеткой. Он хотел подавить ее, и вчера ему удалось добиться этого! Ее душа, ее личность – все растворилось в нем одном…

С отсутствующим видом Джейн отыскала шампунь на полке и принялась намыливать душистой пеной голову. Нет, она боялась не Джейка, а собственного чувства неполноценности. Осознав это, она даже замерла; как ослепительная молния перед ней пронесся весь вчерашний вечер. Все было именно так! Этот страх вызвал напряжение и неуверенность, чуть было не привел к разлуке с Джейком.

Несмотря на то, что прошлым вечером она чувствовала себя более привлекательной, чем когда-либо в жизни, ощущение собственной неопытности по сравнению с Джейком страшно сковывало ее. И как только за столиком появилась сексапильная Синди Локвуд, она сразу потерялась. Даже Лола вызывала у нее безотчетную зависть!

И хотя ночью она чувствовала, что возбуждает Доминика, что ему доставляет удовольствие то, как она откликается на его ласки, что им удалось достичь полной близости, – все равно ее не переставали мучить сомнений. Что привлекает Джейка к ней? Неужели только новизна ощущений? Но в таком случае, когда она пройдет, он снова начнет скучать… Джейн сознавала, что ей не хватает хитрости и опытности тех женщин, что перебывали у него в постели. У нее есть только одно преимущество перед ними: безграничная любовь.

Теперь ей все стало ясно. Чтобы удержать Джейка и обрести уверенность в себе, необходимо приобрести знания. Но встает другой вопрос: где их добыть? Конечно, можно засесть за книги: ведь, безусловно, существует огромное количество литературы на эту тему. Но едва ли книжные знания помогут ей… Многое можно узнать, испытав близость с другими мужчинами Но идти этим путем ей почему-то не хотелось. Нахмурившись, Джейн перебирала один вариант за другим. Ответ пришел неожиданно быстро.

Конечно! Все предельно просто! И как это она не подумала раньше?! Джейн быстро смыла шампунь, вышла из душа, насухо вытерлась и накинула халат.

Сушить волосы было некогда. Завернув на голове тюрбан из полотенца, она вышла из каюты и через несколько секунд уже стояла перед дверью Лолы Торрес.

Глубоко вздохнув, девушка решительно постучала.

Джейк Доминик бросил взгляд на часы и помрачнел. Лола почему-то опаздывала уже на пятнадцать минут! Калид давно закончил свое бурное прощание с командой и спустился в катер, который должен был доставить их в Козумелу. Багаж был собран и принесен полчаса назад. А Лола все не появлялась.

Но вот наконец и она! Увидев нетерпеливое и хмурое лицо Джейка, Лола одарила его обаятельной улыбкой.

– – Не сердись, Джейк. Я пришла бы минута в минуту, если бы не твоя возлюбленная. Мы заговорились…

– Почему ты просто не оставила ей записку? У женщин совершенно нет чувства времени! – раздраженно бросил Джейк.

– Каким ты стал женоненавистником, Джейк! – поморщилась Лола. – И сразу начал говорить банальности. Ничего остроумнее ты не мог придумать? Я прекрасно понимала, что опаздываю, но должна же я была помочь Джейн разобраться с ее проблемами!

Джейк прищурился:

– Ну и как? Тебе это удалось? По-моему, у Джейн есть своя голова на плечах.

– Вообще-то, да. Тут я не могу не согласиться с тобой. Но существуют некоторые обстоятельства… Короче говоря, она вообразила, что ей нужен совет профессионала.

– Профессионала? – недоуменно переспросил Доминик.

– Представь себе, Джейн пришла ко мне, чтобы попросить моей помощи, – Лола изо всех сил старалась сохранить на лице серьезность, но глаза ее смеялись, – она решила, что достигнет должного уровня, если постарается усовершенствовать…

– Усовершенствовать – что? – все еще никак не мог понять Доминик.

Губы Лолы искривились, и она произнесла крайне непристойное англо-саксонское существительное.

– О Боже! – застонал Джейк, вцепившись себе в волосы.

Не в силах более сдерживаться, Лола расхохоталась.

– Джейк, если бы ты только мог видеть ее в эту минуту! Она сидела передо мной, сложив руки, как прилежная школьница, и пыталась убедить меня дать ей уроки древнейшей профессии в мире. – Глаза Лолы искрились от смеха. – При этом Джейн старалась выразиться как можно деликатнее, чтобы, не дай Бог, не смутить и не обидеть меня! Она была просто восхитительна!

– Представляю, – иронически кивнул Доминик, но выражение его лица ничуть не стало веселее. – Уверен, что ты дала ей исчерпывающие наставления.

– Ну, что ты! Разве можно запомнить столько сведений за такой короткий срок?! Джейн решила, что, поскольку ты все равно скоро начнешь снимать новую картину в Лос-Анджелесе, она придет ко мне, чтобы изучить все по более углубленной программе. Она считает, что, если заниматься очень напряженно, можно освоить все за несколько недель.

– И она действительно освоит – взорвался Джейк; лицо его стало мрачнее тучи.

– Я ожидала, что это вызовет у тебя именно такую реакцию, – заметила Лола. – И попыталась объяснить это нашей маленькой подружке.

– Если ты согласишься участвовать в этой бредовой идее, я просто-напросто сверну твою прелестную шейку, Лола!

– Не будь глупцом, Джейк, – осадила она его – Мне нравится эта девочка, и я не хочу, чтобы у нее возникли новые проблемы с тобой. Все это время я пыталась убедить ее в том, что ты вполне доволен ею. Мне даже пришлось напомнить, что ты отказался от моих услуг! Но вот тебе мой совет: если хочешь, чтобы Джейн выкинула из головы все эти бредовые планы, постарайся вернуть ей чувство уверенности в своих силах.

– Спасибо за совет Если не возражаешь, я как-нибудь сам с ней справлюсь, – язвительно ответил он.

Лола пожала плечами:

– Я попыталась тебе помочь. – Она направилась к трапу, чтобы спуститься на ожидающий ее катер, и вдруг снова повернулась к Доминику. Лицо ее было серьезным.

– Все это я рассказала тебе только по одной-единственной причине: мне кажется, я так и не сумела убедить ее, внушить чувство уверенности в себе. По-моему, она из тех людей, которые, вбив себе что-то в голову, потом долго не могут освободиться от этого. Она на редкость целеустремленная личность,

– Да, на редкость, – сухо согласился с ней Доминик. – Не сомневаюсь, что это свое качество она пронесет через все препятствия и подводные камни. Боюсь, мне теперь придется не сводить с нее глаз, чтобы она не отправилась к какой-нибудь мадам в дом терпимости за нужными сведениями.

Темные глаза Лолы вспыхнули.

– Есть и еще один способ, – медленно произнесла она, – самый простой и естественный. Скажи, что любишь ее, Джейк.

Доминик напрягся, словно его ударили. Но глаза оставались непроницаемыми, никаких эмоций не отразилось на его лице.

– Думаешь? – бесстрастно спросил он. – Обычно ты не вмешиваешься в чужие дела. Не советую делать это и теперь. – И, указав на катер, добавил:

– Тебе надо успеть к вылету самолета.

Музыка была нежной и чувственной, как интимные ласки. Они медленно танцевали, обнявшись, в полумраке заполненного народом зала.

За последние несколько недель Джейн успела заметить, что в эти предрассветные часы оркестр ресторана «Эль Инвернардеро» вместо живых и шумных диско исполняет только романтические мелодии для влюбленных парочек. Удовлетворенно вздохнув, она еще теснее прижалась к Джейку.

Он взглянул на нее, вопросительно вскинув брови:

– Устала? Может, вернемся на яхту? Джейн покачала головой.

– Нет, мне так нравится танцевать с тобой… Побудем еще немножко! – нежась в его объятиях, произнесла она. Руки Джейка крепко сжали ее плечи, но голос был по-прежнему мягок:

– Сколько же сил у молодых! Ты уже третий раз вытаскиваешь меня сюда, и мы танцуем всю ночь напролет. Ты собираешься превратить меня в развалину?

Нежно взглянув на него, она улыбнулась:

– Ну, положим, выглядишь ты замечательно, несмотря на бурные ночи. И когда я предложила тебе пойти сюда, ты не особенно возражал.

Вечерние костюмы всегда очень шли Джейку. Сегодня в черном элегантной смокинге он был похож на сильную, стремительную пантеру. В глазах его блеснули огоньки.

– Признаться, я приезжаю сюда ради награды, которая меня ожидает потом, – шепнул он. – Ты умеешь удивительно страстно выразить свою признательность.

Оба знали, что это явная ложь. Джейку стоило лишь прикоснуться к ней, как Джейн вспыхивала, как пламя. Оглядываясь в прошлое, она не понимала, как могла быть такой уравновешенной и спокойной девушкой до встречи с Домиником. Он словно взял ее за руку и повел в чарующий мир наслаждений, открывая перед ней одну дверь познания за другой, и она жадно впитывала эту науку.

Джейн усмехнулась, вспомнив сцену в каюте после отъезда Лолы и Калида. Доминик обрушился на нее с гневом, достойным разве что викторианского супруга. Пока она сидела, широко распахнув глаза, удивленная и испуганная тем, что вызвала такую ярость, он метался по каюте, проклиная ее куриные мозги. Волевым усилием взяв себя в руки, Джейк наконец остановился перед ней и заявил:

– Тебе не поможет сам Господь Бог, если я узнаю, что ты вздумала обратиться к кому-либо еще за подобными советами! В конце концов, если тебе так уж хочется усовершенствоваться в этом деле, можешь обратиться ко мне. Поверь, у меня достаточно опыта, чтобы утолить твою жажду знаний! – И он вышел из каюты, изо всей силы хлопнув дверью.

Вскоре Джейн поняла, что это были не просто слова. Ей не приходилось расспрашивать его ни о чем: Джейк на деле демонстрировал все новые способы близости, и каждый из них был по-своему волнующим. При этом Джейн радостно отмечала, что страсть Доминика к ней не угасает. Напротив: казалось, он никак не может насытиться, овладевая ею жадно, стремительно, что действовало на нее опьяняюще, как крепкое вино.

Но даже в те моменты, когда его страсть доходила до наивысшей точки, он не говорил, что любит ее, не пытался хотя бы намекнуть на то, что связь их – нечто большее, чем временное увлечение. А ей так хотелось поверить в это! «И все же я что-то значу для него, – утешала себя Джейн, – если он переживает со мной такие неповторимые минуты!» Но это было слабое утешение.

Настоящую надежду ей внушало другое: их отношения явно не сводились к сексу. Драгоценные минуты общения, серьезные беседы, взрывы веселья – все это сближало не меньше, чем физическая близость. Постепенно ей начал приоткрываться истинный облик Джейка. Она поняла, что у человека, который с таким увлечением говорит о своей работе, не может быть ничего общего со скучающим плейбоем.

«Неудивительно, что он добился такой славы», – думала Джейн, глядя, как вспыхивают его глаза, стоит ему заговорить на эту тему. Она даже почувствовала укол ревности, опознав, что его работа – гораздо более опасная соперница, чем Лола Торрес или Синди Локвуд, но тут же отогнала эту мысль. Она любила Джейка Доминика и ценила все в его сложной личности: и дьявольское обаяние, и изменчивость настроения. За то время, что они были вместе, Джейн поняла главное, она никогда не сможет стать для него всем в жизни. И если ей хочется сохранить привязанность Джейка, то придется потесниться, освободив место и для других его увлечений. Все чаще Джейн начинала задумываться о том времени, когда Джейк вернется к работе. Ей надо было подготовить себя к этому.

– Что-то ты стала очень задумчивой, Рыжик, – насмешливо заметил Джейк, – или уже засыпаешь

– Нет, просто размышляю, не пора ли мне побеспокоиться о своей карьере, – серьезно ответила она.

Улыбка сошла с лица Доминика. Он властно притянул ее к себе.

– У тебя еще будет на это время, – в его голосе проскользнули нетерпеливые нотки. – Похоже, мне придется удвоить усилия, чтобы поддержать интерес к своей особе!

– Да нет, Джейк, – настойчиво продолжала она, – разве ты еще не думал…

– Я думаю, что нам надо выпить по бокалу шампанского, – резко оборвал он ее и остановился посреди танцевального зала. – А кроме того, я думаю, что ты сегодня слишком серьезна. Поддерживая Джейн за талию, он повел ее мимо танцующих пар к столику и, усаживая, негромко спросил:

– Не помню, сказал я тебе или еще нет, насколько ты очаровательна в этом платье? Ты напоминаешь мне сахарную вату, которую я в детстве покупал в цирке. – Придвинувшись теснее, он шепнул ей на ухо:

– Такая же розовая, пушистая и невероятно соблазнительная!

Ее шифоновое бледно-розовое, почти белое платье действительно очень подходило к огненно-рыжим кудрям. Но, поскольку Джейк уже однажды сказал ей об этом, Джейн расценила комплимент как явное желание уйти от разговора. Она огорченно смотрела, как Джейк садится в свое кресло, зная, что бессмысленно настаивать на чем-то, если он не желает слушать. В таких случаях всегда лучше подождать другого момента, когда он придет в хорошее расположение духа.

– А мне сахарная вата всегда казалась приторно-сладкой липучей дрянью, в середине которой ничего нет – одна лишь пустота, – едко ответила Джейн, немного раздраженная его нежеланием серьезно говорить с ней.

Джейк поднес бокал к губам, глаза его смеялись.

– Ну, положим, в излишней приторности тебя никто не может обвинить, – теперь в его глазах запрыгали чертики. – И хочу заверить тебя, что этой ночью «середина» не окажется пустой. Уж насчет этого я постараюсь.

Джейн сразу вспыхнула. Неужели она никогда не научится держать себя в руках и не краснеть всякий раз, когда он отпускает свои двусмысленные шуточки?! Джейку, казалось, доставляло удовольствие заставлять ее вспыхивать, как маков цвет. В такие моменты он становился похожим на змея-искусителя.

Но когда она укоризненно посмотрела в его темные искрящиеся весельем глаза, в них вдруг вспыхнул другой огонек. У Джейн сразу перехватило дыхание, мир словно сузился, и они остались в нем один на один. Поставив свой бокал, Джейк сказал низким голосом:

– Пора идти домой, Рыжик.

Она покорно кивнула, поднялась на ноги, взяла свою пушистую накидку и крошечную вечернюю сумочку из парчи. Джейк задержался у столика, чтобы расплатиться. Джейн обернулась к нему, и тут ее ослепила вспышка света.

– Постойте, мистер Доминик! Еще раз, пожалуйста…

Джейк выругался сквозь зубы и бросился к толстому сорокалетнему фотографу в сером деловом костюме. Фотограф успел только громко протестующе воскликнуть, как Доминик выхватил у него камеру и изо всей силы шваркнул ею об пол.

– Боже! Вы разбили камеру, которая стоила восемьсот долларов! – возмутился фотограф.

– Пришлите мне счет, – холодно ответил Доминик и, схватив Джейн за локоть, начал протискиваться сквозь толпу перешептывающихся людей; лицо его побелело от гнева.

Всю дорогу до пристани он оставался мрачно-молчаливым, и только на яхте Джейн решилась спросить его:

– Кто это был?

– Какая разница?! Один из репортеров, которые сшиваются в курортных городах, охотятся за всяческими сплетнями, а потом тискают свои заметки в грязных газетенках, – фыркнул Джейк.

– Но стоило ли так выходить из себя? – спокойно заметила она. – Боюсь, что теперь он начнет настоящую охоту за тобой.

– А ты бы хотела, чтобы твоя фотография красовалась на страницах «желтой прессы»? «Последняя любовница Джейка Доминика!» – очень захватывающий заголовок…

– Ничего хорошего в этом, конечно, нет, – согласилась Джейн. – Но и судиться с ним за причинение морального ущерба – тоже малоприятно.

– Забудь об этом, – хрипло оборвал Доминик. – Куплю этому подонку фотоаппарат – тем дело и кончится.

Джейн послушно кивнула, хотя ясно видела, что самому Доминику не так легко выкинуть случившееся из головы. Он почти не разговаривал с ней, пока они не оказались в каюте, и лишь тогда заключил в свои объятия.

Было что-то странное и непривычное в той поспешности, с которой он снял с нее платье и отнес в кровать. В эту ночь не было прелюдии. Джейк взял ее стремительно, почти грубо, с каким-то оттенком отчаяния. В этой нетерпеливости, в том, как бессильно содрогалось его могучее тело в ее объятиях, испытывая сладкую муку освобождения от напряжения, было нечто почти первобытное. Джейн подумала, что подобное удовлетворение, наверное, переживала первая женщина на Земле…