Глава 3

Сабрина отнюдь не разделяла его чувство. Прибежав в замок, она сразу же скрылась в своей комнате и, рухнув на постель, прижала прохладные ладони ко все еще пылающим, как в лихорадке, щекам. Никогда ее так не смущали. Непорочная Дева Мария, стоит теперь ей встретиться с ним, и она умрет от унижения!

Память воскрешала пережитое. Иен видел ее голой… голой! Поразительнее всего было то, что он разглядывал ее с одобрением. «Но почему? — лихорадочно гадала Сабрина. — Я ведь не такая красавица, как Маргарет. Или он хотел посмеяться?» Стараясь привести мысли в порядок, Сабрина пододвинула стул к камину, в котором пылал огонь, и провела расческой по все еще влажным волосам. Потом невольно вспомнила, как однажды она тоже видела Иена голым. Он напомнил ей об этом. Истинная правда! В один прекрасный день парень купался в реке; Сабрина подобралась незамеченной, схватила одежду и спрятала в кустах. Пока он лихорадочно искал килт, она наблюдала за ним с дерева, однако у нее и в мыслях не было, что он догадывается о ее присутствии. Это было всего лишь озорство. Хотя в то же время Сабрина удовлетворила девичье любопытство: узнала, что он носит под юбкой и чем отличается мужское тело от женского…

Мысли бередили душу. Ну почему Иен не ушел и не дал ей возможности спокойно одеться? Нет же, не оставил никакого выбора. Вот если бы она сумела дождаться темноты… Если бы не была такой трусихой. Но от одного предположения, что придется возвращаться домой затемно, сердце уходило в пятки.

Мягкие губы плотно сжались. Он всегда был несносным. И стал самым мерзким на свете мужчиной!

Неприятные размышления прервал настойчивый стук. Дверь отворилась, и на пороге появилась Маргарет. Она покосилась на влажное, мятое платье Сабрины и нахмурилась: — Одевайся! Папа зовет вниз ужинать.

— Он здесь? — спросила Сабрина, хотя заранее знала ответ. Она не смогла заставить себя выговорить имя Иена.

— Да. И его кузен Аласдэр тоже — приехал после обеда.

— Ты уже виделась с ним?

— Виделась, — подтвердила сестра. — Одевайся быстрее. Пошли.

Сабрину так и подмывало сказать, что нисколько не пожалеет, если вообще никогда в жизни больше не увидит Иена Мак-Грегора. Но Маргарет уже открывала сундук, в котором хранились ее наряды.

— Я одета, — проворчала Сабрина.

— Но не пойдешь же ты в этом, — бросила через плечо сестра. — Твое платье выглядит так, будто ты продиралась сквозь чащу.

Может, так оно и было на самом деле. Сабрина еле сдержалась, чтобы не сказать это вслух.

Маргарет повернулась. В каждой руке у нее было по платью.

— Какое наденешь? Синее шерстяное? Младшая сестра скорчила гримасу: — В нем слишком жарко.

— Тогда красное бархатное? — Маргарет подняла его повыше и, заметив распоротый шов, неодобрительно проворчала: — Ты так и не зашила!

Сабрина пожала плечами. Сестра гораздо лучше годилась для всякой домашней работы. Она протянула руку за платьем. Маргарет только вздохнула: — Выглядишь хуже нищенки. Сабрина улыбнулась: — Какая разница, что я надену? Все равно все глаза будут прикованы к тебе.

Маргарет стала возражать, но Сабрина видела, что доставила ей удовольствие. Смирившись с мыслью, что прятаться всю жизнь невозможно, она быстро оделась, заплела толстую косу и забросила ее за спину. Тяжелая дверь захлопнулась, и Сабрина направилась вслед за сестрой. Глядя на модно причесанную головку Маргарет, она на секунду почувствовала укол зависти — гладкие блестящие волосы сестры изящными полукружьями прикрывали ей уши.

Вскоре до девушек донеслись мужские голоса. В парадном зале слышался веселый смех. Сабрина проглотила застрявший в горле ком и постаралась не обращать внимания на сковывающий ледяной страх, из-за которого щемило под ложечкой.

Слуги сновали туда и сюда, подавая блюда с едой к расположенному в центре зала столу. Массивные, толстые свечи, наколотые на укрепленные на стенах шипы, отбрасывали колеблющиеся тени. В камине ярко горел огонь и потрескивали дрова. У очага возле отца стояли двое мужчин. Один из них был Иен, другой, как догадалась Сабрина, — его кузен Аласдэр. От удивления у девушки округлились глаза. Отца никто бы не назвал мелким мужчиной — он вышел и ростом, и статью. Но рядом с горцами выглядел чуть ли не карликом.

Маргарет остановилась, запрокинула голову, выставив вперед заостренный подбородок, и кашлянула.

Этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание мужчин. Девушка молча поприветствовала их кивком головы.

Сабрина готова была провалиться сквозь пол и уйти под землю. Но вместо этого, пока мужчины шли им навстречу, стараясь успокоиться, глубоко вздохнула.

Иен скороговоркой поздоровался с Маргарет, затем его взгляд упал на нее.

— Сабрина! Рад тебя видеть после столь долгой разлуки! Постой… когда мы расстались, какой ты была? Двенадцатилетней малышкой.

Его добродушная мелодичная картавая болтовня не обманула девушку. И она сжимала зубы, даже когда изображала подобие улыбки.

— Неужели это Мак-Грегор собственной персоной? — Колкость тона была очевидной: ни за что на свете девушка не хотела бы показаться перед ним робкой.

Собравшись обернуться к кузену, она вдруг обнаружила, что ее ладонь точно попала в тиски.

— Ну и ну! — весело провозгласил Иен. — Что за церемонии между друзьями детства? В конце концов, мы не виделись столько лет, что я вправе рассчитывать на небольшие знаки внимания.

Он подтрунивал над ней, но подтрунивал достаточно жестоко. Его наглость вывела Сабрину из себя. Она уже открыла рот, чтобы дать достойный отпор, но вовремя перехватила предостерегающий взгляд отца.

— Что, не хочешь? — продолжал Иен. — Хорошо, я подожду. — Он улыбнулся и опустил глаза к вырезу ее платья. Как ни сердита была Сабрина, но тут почувствовала, что ее щеки вспыхнули огнем. — А ты выросла в настоящую красивую юную леди!

С какой бы радостью она убила наглеца! Девушка попыталась освободить руку, но Иен сжал ее пальцы еще сильнее, словно не собирался отпускать. Но в конце концов она почувствовала, что свободна. Ей даже не пришлось отвечать, потому что Маргарет положила ладонь на рукав жениха.

— Иен, ты забыл представить Аласдэра. Они с Сабриной не знакомы.

— Ты совершенно права. Но я горец. А мы, горцы, не славимся хорошими манерами. — На Сабрине его взгляд задержался дольше, чем на кузене. — Аласдэр, ты наверняка догадался, что это младшая сестра Маргарет — Сабрина. Сабрина, познакомься с Аласдэром из клана Мак-Грегоров. Аласдэр сжал в руках ее ледяную ладонь. Волосы Йена казались чернее воронова крыла. Кузен же был ярким шатеном. Он был ниже ростом, но его фигура все же смотрелась достаточно внушительно. Сабрине понравились смешливые морщинки, обрамляющие его веселые карие глаза.

— Что ж, я начинаю понимать, в чем дело, — прогудел он. — Почему тебя обручили с Маргарет, а не с Сабриной. Не придется ли мне вас разнимать? Или благоразумнее держаться подальше от обоих?

— В этом нет необходимости, Аласдэр. — Голос Иена стал вкрадчивым. — Мы с Сабриной относимся друг к другу очень хорошо. Правда, крошка?

Девушка не могла не уловить в его тоне вызов, но все же ответила:

— Конечно. — Однако глаза ее говорили об обратном.

Аласдэр так и не выпустил из рук ее ладонь.

— Я много слышал о вас, Сабрина. И должен сказать, ждал нашей встречи. Теперь же, приехав сюда, нисколько об этом не жалею. — Он кивнул в сторону стола. — Ваш отец нас ждет. Пойдемте?

Он повел ее к столу. Сабрина была смущена. У нее сложилось впечатление, что ей только что сделали комплимент. И она растерялась, потому что ей так редко говорили приятные вещи.

Отец, как всегда, занял место во главе стола. По правую руку он посадил Иена, рядом Маргарет. Слева устроились Сабрина и Аласдэр. Сабрина с досадой поняла, что ей придется сидеть как раз напротив старшего Мак-Грегора. И хотя их разделял стол, он все равно находился от нее слишком близко. Когда же они встречались взглядами, Сабрину бросало в жар.

Пальцы лихорадочно комкали платье на коленях. Иен сказал, что она изменилась. Но и он стал иным. Сильно вырос, возмужал, под тканью туники обозначились широкие, крепкие плечи. В нем не осталось ничего от сухопарого безусого юнца. Если бы Сабрине пришло в голову вообразить беспощадного горского воина, она представила бы именно такого мужчину!

Девушка не могла не заметить, как реагируют на гостей слуги. В тот вечер на кухне помогали Эдна и еще одна горничная. Предлагая Иену кусочки ароматной оленины на деревянном блюде, Эдна буквально дрожала. Мак-Грегор принял исходящее терпким паром мясо и что-то буркнул служанке, и Сабрина почувствовала, какое та испытала облегчение — только что не сказала «ух», когда от гостя направилась к хозяину дома.

Сама Сабрина попыталась взять себя в руки и повернулась к Аласдэру:

— Вы первый раз на равнине?

— Первый, но, клянусь, не последний! — В карих глазах засверкали озорные искорки. Родственная душа, радуясь, подумала Сабрина.

— Вы из клана Мак-Грегоров?

— Родственник Иену по крови.

— Да? — удивилась Сабрина. Она считала, что у Иена не осталось родных.

— Наши отцы были братьями.

Если бы не Аласдэр, трапеза показалась бы Сабрине бесконечной. Но вскоре девушка отошла — напряжение спало: ее сосед оказался милейшим человеком.

Когда ей наполняли бокал, она услышала, как отец обратился к Иену:

— Поговаривают, после смерти отца в вашем клане начались трения.

Сабрина перевела на Мак-Грегора взгляд и была поражена, как молниеносно изменилось выражение его лица. Без следа растаяли следы учтивости. Перед ней сидел мрачный суровый человек. Она ощущала в нем неожиданную твердость… Хотя, может быть, всегда знала об этой черте его характера. Еще после той злой шутки, которую он сыграл с ней в детстве. Не только заставил поцеловать Роберта… Это еще полбеды. Но рассказал обо всем папе.

Голос Иена стал холоднее льда:

— Так оно и есть. Но что конкретно вы слышали?

Дункан запнулся. Сабрина опустила голову, так что подбородок чуть не уперся ей в грудь. Она впервые видела человека, которому удалось смутить их отца. Но у нее появилось странное чувство, что Иен добивался именно этого.

— Только то, что дела обстоят не совсем так, как прежде… — Дункан поколебался и наконец развел руками.

— Мелкие распри и все прочее… С чем обычно сталкивается добившийся власти глава клана. Таковы уж шотландцы.

— Надеюсь, вы не сомневаетесь в моем праве занимать это место? — Улыбка Иена сделалась почти угрожающей.

— Ну что ты… ни на йоту, — поспешил заверить его Дункан. — Ты повсюду известен как один из самых яростных горских воинов. Бог свидетель, я не позволил бы Маргарет выйти замуж за слабака.

Долго-долго Мак-Грегор сидел, не произнося ни слова, лицо его точно окаменело: безучастное, оно ничем не выдавало, какие беспокойные мысли обуревали Иена. Голова слегка наклонилась, собранные в щепоть пальцы постукивали по столешнице. Когда он снова поднял голову, всем показалось, что только что тревожившие его заботы куда-то исчезли. Он повернулся к Дункану:

— Ходят слухи, что в окрестностях Данлеви появились сторонники Рыжего Комина.

Отец так и раскрыл рот.

— Ты, вероятно, имеешь в виду Мак-Дугалов, родственников тех, что живут на Гебридских островах? Здешние обитают в соседней долине. Особенно мутит воду один.

Сабрина затаила дыхание. Не может же он знать…

— Джеми… да, точно, его имя Джеми.

Она чуть не поперхнулась вином, но, слава Богу, быстро пришла в себя, так что, кажется, никто ничего не заметил. А отец уже оседлал своего конька.

— Несколько месяцев молодой мошенник старается привлечь людей к своему делу.

— А что это за дело? — Иен наклонил голову набок.

— Хотят восстановить на престоле род Балиола (Иоанн Балиол Шотландский (1249-1315) — главный соперник Роберта Брюса в борьбе за шотландскую корону.) Сердце Сабрины, точно тяжелый камень, ухнуло в пятки. Сидевшая напротив Маргарет надула губы.

— Как это так? — пробормотала она. — Ведь Балиол, потеряв корону, удрал в Нормандию. Разве я не права?

— Совершенно верно, — согласился отец. — Но дело в том, что Джон, лорд Баденох, Черный Комин, некогда претендовал на трон. Он женился на сестре Балиола и имел от нее сына Джона — Рыжего Комина, который как племянник Балиола оспаривает двойные права на корону.

Сабрина внимательно прислушивалась к разговору. Еще до ее рождения весенней ветреной ночью погиб король Шотландии Александер, оставив после себя трехлетнюю внучку Маргарет, Норвежскую Деву. Но по дороге в Шотландию Маргарет умерла. Так прервалась прямая линия престолонаследования.

Вскоре после смерти Александера управление королевством до воцарения Маргарет на престоле было поручено нескольким хранителям Шотландии. Но после смерти девочки разные претенденты стали предъявлять свои права на корону. Самыми влиятельными оказались Роберт Брюс и Джон Балиол. Оба утверждали, что ведут свой род от Дэвида, герцога Хантингтонского, младшего брата Малькольма IV. Чтобы уладить дело, призвали английского короля Эдуарда, и он решил спор в пользу Балиола, который поклялся в верности английской короне. Но через некоторое время, когда Эдуард потребовал, чтобы Балиол, а вместе с ним и вся Шотландия, присоединились к его походу на Францию, Балиол не только отказался, но и заключил союз с французским королем. Эдуард пришел в бешенство. Он взял в осаду Дунбарский замок и разбил шотландские войска. Балиол был лишен короны и сослан во Францию.

Рыжий Комин погиб. Он был убит в церкви в Дамфри Робертом Брюсом — внуком того Брюса, что уступил престол Балиолу. Оттуда Брюс проследовал в Скон, где и был коронован. Но через месяц его армию разбил герцог Пемброк. Брюс бежал… и никто не знает, где он теперь находится.

— Мы слишком долго живем под английским ярмом, — кипятился Дункан. — Англичане никогда не довольствуются своим. Всегда и везде зарятся на то, что принадлежит другим — нам. Для нас настала пора обзавестись своим королем.

— Но он у нас есть, — вмешался Аласдэр. — Когда настанет время, Брюс выйдет из убежища и избавит наши земли от английского господства.

— А что плохого, если трон займет сын Рыжего Комина, который к тому же является племянником Балиола? — легкомысленно спросила Сабрина. — Ведь Балиол был королем и взял верх над Робертом Брюсом.

— Не забывай, что только благодаря англичанам, — возмутился отец. — С самой коронации он был пустым местом, обыкновенным чучелом, у которого не хватало собственных мозгов!

— А разве Брюс лучше? Заботится только о том, чтобы стать королем, а о благополучии Шотландии вовсе не думает.

— Что ты в этом понимаешь? — сверкнул глазами Дункан.

Сабрина опустила ресницы, но позиций не сдала.

— У меня есть уши и голова набита не соломой, папа. Я вполне могу высказывать собственное мнение.

— Здесь не место для женщин высказывать собственное мнение. Неужели ты так никогда и не научишься держать язык за зубами?

— Наверное, никогда, — беспечно отозвалась Сабрина. Она говорила смиренно и скромно, как всегда, когда не чувствовала никакого смирения.

Дункан закатил глаза.

— Хоть ты не так красива, как твоя сестра, я все же пока не отчаиваюсь. Но Бог в помощь тому мужчине, кто примет тебя из моих рук.

Девичий подбородок воинственно взвился вверх.

— Ты хочешь сказать, что меня никто не возьмет в жены? Так ты ошибаешься!

Голова отца моментально повернулась в ее сторону.

— Ты о чем? — Глаза его подозрительно округлились.

Только сейчас Сабрина поняла, что зашла слишком далеко.

Кулак Дункана с такой силой обрушился на стол, что блюда зазвенели, а тарелки подпрыгнули.

— Ради Бога, — проревел он, — лучше… лучше выброси из головы этого чертова Джеми Мак-Дугала! Я тебя к нему близко не подпущу. Это не человек, а сатана, и я не желаю, чтобы мою дочь видели с ним. Будь уверена, дочка, он хочет лишь одного. Но посмей только ему уступить, слышишь?

Губы Сабрины дрожали. Суровый выговор прозвучал, точно удар по лицу. Всегда… всегда он ее осуждает. Девушка не знала, то ли расплакаться, то ли возмутиться. Наконец решила возразить. Но прежде чем она успела выговорить хоть слово, отец остудил ее пыл.

— Помолчи! — рявкнул он. — Лучше бери пример с сестры. Она прекрасно понимает, каково место женщины. А теперь вставай и уходи!

Жгучий стыд охватил Сабрину. Отец наказывал ее при Иене и его кузене. Но она понимала, что дальнейший спор ни к чему не приведет. Дункан был человеком упрямым и не стал бы никого слушать. «Особенно меня», — с горечью подумала девушка. Сабрина призвала на помощь все свое достоинство, поднялась и гордо пошла из зала. Была ли это игра воображения или так произошло на самом деле, но она почувствовала, как взгляд Иена, точно острие ножа, впился ей в спину. «Радуется моему унижению», — внутренне содрогнулась Сабрина.

Девушка мерила комнату шагами, когда раздался настойчивый стук в дверь. Она уже собиралась ответить, что не желает никого видеть, когда створка распахнулась и на пороге появилась Маргарет.

— Ну что? — устало проговорила Сабрина. — И ты пришла меня отругать? Умоляю, не надо.

Сестра не обратила на ее слова ни малейшего внимания.

— Ты его сама рассердила, — сказала она. Сабрина вздохнула и опустилась на кровать.

— Не сказала ни единого слова, и я же его рассердила! — Она не могла скрыть свою горечь. — Послушай, Маргарет, я совсем на тебя не похожа. — Девушка печально покачала головой. — Не умею скрывать, о чем думаю.

— Да уж, нет такого человека, который бы не знал, о чем ты думаешь. Папа прав. Ты когда-нибудь научишься придерживать язык? Временами я начинаю сомневаться, что ты вообще моя сестра. Иногда мне кажется, ты просто подкидыш. Мне даже хочется, чтобы ты была подкидышем.

Остолбенев от столь откровенного выражения неприязни, Сабрина смотрела в прекрасное лицо сестры, которое искажала презрительная усмешка. Ее сердце заныло. Отчего Маргарет такая злючка?

Сабрина не была ни недоброжелательна, ни злопамятна, даже если ее обижали.

— Мне жаль, что ты так думаешь, — спокойно промолвила она. — Мы сестры — из одной утробы, от одного семени, и это так же верно, как то, что наша мать умерла. Я никогда об этом не жалела. — Она говорила истинную правду.

У девушек были общие мать и отец, но разные сердца.

Маргарет пожала плечами, но ничего не ответила. Помолчала секунду и сообщила: — Свадьба назначена через неделю. Поможешь с приготовлениями?

По тону сестры Сабрина поняла, что та не сомневается в ее помощи. Интересно, что бы она сказала, если бы услышала отказ? Наверняка бы сурово осудила и опять прошлась бы по поводу ее языка.

Сабрина кивнула и скороговоркой пробормотала: — Буду рада помочь, чем смогу.

Маргарет улыбнулась, давая понять, что теперь она всем довольна, и тихо удалилась из комнаты.

Скоро Сабрина легла в постель, но сон не шел. Мысли вращались вокруг новости, которой поделилась с ней сестра.

Через неделю Маргарет и Иен сыграют свадьбу. Станут мужем и женой. Она была рада, ведь это означало, что вскоре они смогут пожениться с Джеми…

Тогда откуда эта боль, что сжимает ей сердце при мысли, что Маргарет выходит замуж за Иена?

Этого Сабрина понять не могла.

Глава 4

Подготовка к свадьбе шла полным ходом.

Конные гонцы объезжали соседей — Дункан хотел известить всех о предстоящем событии, чтобы каждый смог принять, участие в торжестве.

Йен неспокойно провел первую ночь. Он думал, много ли Дункан слышал о смерти его отца. О том, что Дэвид наложил на себя руки, было широко известно. Верил ли — Кинкейд, что отец поступил так, не перенеся безутешного горя, вызванного смертью красавицы жены? Эту версию Йен всеми силами поддерживал сам. Нет! И еще раз нет! Дункану не могла быть известна настоящая правда, которую, кроме самого Йена, не знал ни один человек…

Йен намеревался сохранить тайну — нечего чернить имя его дорогого отца.

Теперь же, когда он оказался в Данлеви, бродил по тем же тропинкам, что в юности, спал в той же самой комнате, ушедшие воспоминания пробудились.

Он вспомнил день, когда появился гонец и объявил, что Уильям Уоллес (Уильям Уоллес (ок. 1270-1305) — национальный герой Шотландии. Поднял шотландцев на борьбу против англичан, но, потерпев поражение, был взят в плен и казнен.) собирает людей, чтобы сразиться с англичанами у моста Стерлинг. Иен был горячей головой и хотел вступить в его армию — послужить соотечественникам и показать, чему научился. Но Дункан его не пустил, сказал, что запрещает, потому что этого не одобрил бы Дэвид.

Битва у моста Стерлинг закончилась победой… но Иен был безутешен: его умелый меч не внес своей лепты в общий триумф.

Иен чуть заметно улыбнулся. Казалось, это было очень давно. Но теперь у него иная цель. Он предложил свой меч Роберту Брюсу, ибо считал, что только объединившись, шотландцы победят и сбросят иго англичан.

Что же до брачных планов, то он оказался как-то в стороне от всех приготовлений и, поскольку особым терпением никогда не отличался, в глубине души чувствовал раздражение. Однако Маргарет заявила, что раньше чем через неделю готова не будет. Иену делать особенно было нечего, и поэтому он много ездил верхом по окрестным холмам и подолгу простаивал на окружавшем замок земляном валу.

Иногда Иен испытывал чувство вины перед невестой, потому что, как это ни казалось странным, мысли его занимала не она, а совсем иная женщина… Сабрина.