Семья Стерлинг - Торжество любви

Ключ бил неподалеку от крепостной стены. Сабрина знала, что во дворе замка был вырыт колодец, но летом уровень воды настолько понизился, что приходилось ходить на родник.

Впереди показался дуб — высокий и могучий. Он широко раскинул лишенные листьев ветви. С северной стороны его ствол обильно порос бархатистым мхом.

Сабрина помедлила. Лоб прорезала складка сомнения: у дерева не было ни единой живой души. Она оглянулась вокруг, стараясь понять, уж не решил ли кто над ней подшутить.

И в этот миг чьи-то пальцы впились ей в запястье и повернули к себе. Крик ужаса замер в горле Сабрины, когда перед ней возникло лицо, которое она не надеялась больше увидеть.

— Джеми, ты меня до смерти напугал!

В ответ он только рассмеялся и стиснул ее в объятиях. Его губы прильнули к. ее губам. От неожиданности Сабрина настолько оцепенела, что лишилась способности сопротивляться, но в следующий миг с силой толкнула его в грудь.

Руки Джеми безвольно упали.

— Ты что, Сабрина? Я думал, ты мне обрадуешься. Его упрек вызвал чувство вины.

— Я рада… очень рада, — быстро проговорила она, — но тебе нельзя встречаться со мной.

— Я должен был тебя видеть… чтобы самому убедиться, что все это правда, что ты в самом деле вышла за него замуж.

За него. За Иена. Сабрина вздрогнула.

— Да, это правда, — прошептала она. — Я… я вышла замуж за Иена.

Джеми стиснул челюсти. Бившаяся в его глазах боль глубоко ранила Сабрину. Признание было мучительно для них обоих.

— Но почему? — Он едва сдерживался. — Черт побери, как ты могла?! Ведь он должен был жениться на Маргарет…

— Маргарет умерла, Джеми. Гримаса недоумения исказила его лицо.

— Как?

— Утонула. Ее накидку нашли у озера в тот самый день, когда они должны были пожениться. Мы искали, искали… — Сабрина неопределенно взмахнула рукой, — но не обнаружили никаких следов.

— И поэтому ты вместо нее вышла замуж за Иена? Сабрина вспыхнула. В словах Джеми ей послышалось обвинение.

— У меня не было выбора.

Очень долго Джеми молчал, пристально смотря на Сабрину, и в его взгляде мерцала откровенная злость. Молчание становилось тягостным. Но внезапно что-то переменилось.

— Ты бледна и выглядишь плохо, Сабрина. Он с тобой хорошо обращается?

Улыбка тронула ее губы.

— Со мной все в порядке, Джеми. Правда. Он обращается со мной хорошо. Просто я провела бессонную ночь.

Джеми помрачнел.

— А что с тобой? Ты все-таки выступил с дядей против Брюса?

— Да. — Джеми приблизился к ней вплотную. Мрачный взгляд скользил по ее лицу, словно он собирался впитать в себя каждую черточку. — Поедем со мной, Сабрина! — Низкий голос звучал настойчиво. — Тебе не придется больше его видеть. Мы скроемся. Может быть, во Франции. — Он обнял ее за талию. — Поедем теперь же…

Сабрина вывернулась из его крепких рук.

— Не могу, Джеми. Пойми меня, пожалуйста. Не хочу бесчестить отца… и Иена.

Последнее лучше было вслух не произносить. Она подумала, что не может себе представить, как жить без Иена. Об этом тоже лучше было промолчать. Даже сама она с трудом осознавала эту мысль.

— Я тебя люблю, Сабрина!

В его голосе слышался настолько искренний жар, что это раскололо ее сердце надвое. Она сама не понимала, что чувствует.

— Не говори так, Джеми. Не говори никогда! — Она умоляла его взглядом. — Ты сделаешь все только труднее — для нас обоих.

Но Джеми покачал головой: — Я не отступлюсь так легко.

— Ты должен!

Донесшиеся до них звуки шагов — будто кто-то шлепал по грязи — заставили их насторожиться. Похоже, кто-то шел в их сторону.

Лицо Сабрины исказил страх.

— Джеми, уходи! Здесь ты в опасности.

В ответ Джеми прижал ее к груди, и у Сабрины не хватило сил сопротивляться быстрому, порывистому поцелую.

— Я вернусь, — пообещал он, оторвавшись от губ возлюбленной, и его глаза засияли голубизной, как ясное летнее небо.

В следующую секунду Джеми повернулся и юркнул в чащу. Сабрина провожала его взглядом, пока он не скрылся из вида, а потом прошептала вслед: — Береги себя.

И только убедившись, что он в безопасности, направилась к замку. В груди ныло: она знала, что причинила Джеми боль. Чувство вины придется долго хранить в сердце. И другого выбора нет.

Как только Сабрина вошла в зал, к ней подошел Фрейзер: — Не беспокойтесь, они возвращаются.

— Йен?

— Да. — Фрейзер улыбнулся во весь рот.

От радостного чувства облегчения у Сабрины подкосились колени. Ее молитвы услышаны. Женщина стремительно взбежала на стену, откуда можно было увидеть всадников, как только они появятся вдали. И, заметив их, поспешила в зал, чтобы встретить мужа.

Через несколько минут отряд уже был у ворот. Конники один за другим миновали проем, но среди них не было Иена. И вдруг Сабрина услышала крик: — Быстрее! Помогите!

Взгляд остановился на замыкающей группе воинов. Тело одного из них безвольно свешивалось с седла. Чья-то лошадь несла двух других. Фрейзер со своими людьми поспешил навстречу, чтобы снять человека с коня. Сердце Сабрины замерло: она поняла, что ее молитвы были напрасны. a Человек оказался не кем иным, как ее мужем Иеном.

Глава 16

— Положите его здесь.

Сабрина наклонилась над кроватью и поспешила откинуть одеяло. Сердце колотилось так сильно, что едва удавалось дышать. Казалось чудом, что она сумела произнести какие-то слова.

Двое воинов положили Иена на матрас.

— Мы сделали все, что было в наших силах, — поспешно заметил один из них, — но кровь никак не останавливается.

— Давно он ранен? — спросил Фрейзер.

— Утром, — ответил появившийся в дверях Аласдэр.

— Как это случилось?

— В Килдурне мы обнаружили, что почти все дома сожжены дотла.

— Проклятые Кемпбеллы… — не выдержал и перебил его Фрейзер.

— В том-то и дело, что не Кемпбеллы. — Аласдэр мрачно посмотрел на Сабрину. — Разбойники оказались сторонниками Комина.

Комната завертелась у Сабрины перед глазами. Холодный ужас полоснул, точно лезвие ножа. В мозгу всплыло недавно виденное лицо Джеми. Боже мой, ведь он выступил вместе с дядей. Неужели это его рук дело? Сабрина почувствовала внезапную слабость. Но он был здесь, уговаривала она себя. И не мог принимать участия в набеге.

— Мы преследовали налетчиков, — продолжал Аласдэр, — и настигли их на рассвете. Им больше не разгуливать по земле Мак-Грегоров. Но и мы потеряли двоих. Слава Богу, что Иен еще жив.

Пока он описывал сражение, Сабрина подошла к кровати и только усилием воли удержалась от крика. Все краски исчезли с лица Иена, и оно сделалось бледным, как лунный свет. Рубашка и плед пропитались кровью. Глаза были закрыты и так запали и потемнели, что казались двумя чернильными пятнами на щеках.

— Вы знаете искусство врачевания, Сабрина? — Фрейзер встретился с ней взглядом.

— Немного. Отец то и дело получал раны в различных стычках. — Ее глаза расширились от страха.

Воин подошел и встал с ней рядом.

— Тогда давайте посмотрим, чем ему можно помочь. Вдвоем они раздели Иена. Сабрина догадалась, что Аласдэр и остальные оставили их в комнате одних. Почувствовав ее неловкость, Фрейзер набросил на бедра Иена простыню. Все тело и даже спина раненого были запятнаны кровью.

Иен был бледен и недвижим. Еще бы, он потерял так много крови. Сабрина приложила его ледяные пальцы к своим губам и вздрогнула: ей показалось, что муж умер.

Фрейзер успокаивающе положил ладонь ей на плечо.

— Держись, девочка, все, может быть, не так плохо, как кажется. — Ему удалось изобразить на лице кривую улыбку. — К тому же мне нужно, чтобы ты сказала этому упрямому глупцу, что ему следует делать.

С тазиком теплой воды и чистым полотном в комнату проскользнула Мэри. И Сабрина принялась обтирать Иена, инстинктивно понимая, что ее прикосновения доставят мужу меньше боли, чем прикосновения Фрейзера. По мере того как росла гора измазанных кровью тряпок, в животе у нее все больше холодело, но она старалась не обращать на это внимания. Дважды Иен застонал: первый раз, когда Фрейзер перевернул его на бок, чтобы Сабрина могла добраться до спины, и второй — когда она дотронулась ему до плеча. И в том, и в другом случае Сабрина еле удержалась, чтобы не выскочить с криком из комнаты.

Наконец вдвоем с Фрейзером они стали рассматривать раны. На левом плече Иена у подмышки зияла огромная рваная рана, другая темнела между ребер, и весь левый бок превратился в один ужасный синяк. Из обеих ран еще сочилась темная густая кровь. Фрейзер скороговоркой заметил, что в плечо Иену угодили мечом, а рана в боку нанесена кинжалом.

— Слава Богу, что не правая рука, не та, в которой он держит меч, — с облегчением добавил он.

— Надо покрепче перевязать раны, чтобы прекратить кровотечение, а потом зашить.

Они долго накладывали полотняные повязки на плечо и бок Иена. Фрейзер ужаснулся, когда Сабрина попросила затянуть их как можно туже, но, в конце концов, сделал так, как она велела. Прошло достаточно много времени в мучительном ожидании. Наконец кровотечение унялось.

Руки Сабрины тряслись, когда она взялась за иглу. Только с третьей попытки удалось попасть ниткой в ушко. Еще раз, протерев раны, она принялась за работу.

Первый стежок дался ей нелегко. Ее собственное тело, когда она делала прокол, пронзила жгучая боль. Зато у Иена не дрогнул ни единый мускул. Второй оказался легче, но тем не менее дело продвигалось медленно: не так-то просто было сшивать концы рваной раны. Сабрина работала споро, благодаря небо за то, что Иен не приходил в сознание.

Когда она закончила, грудь ее пылала огнем. Сабрина облегченно вздохнула и повернулась к Фрейзеру: — Вот и все.

Ресницы Йена дрогнули, и он тихонько приподнял веки. Казалось, сила совершенно покинула его тело. Сабрина посмотрела в его чистые, как горный ручей, глаза и услышала голос, скорее даже не голос, а только вздох: — Тебе это доставило удовольствие, милая? — Фраза потребовала так много сил, что Иен в изнеможении закрыл глаза. А Сабрина, как ни крепилась, не смогла сдержаться, закрыла лицо руками и горько расплакалась.

Глава клана Мак-Грегоров не приходил в сознание трое суток.

На следующий день его охватил жар, и это до смерти напугало Сабрину и Фрейзера. Никогда еще Сабрине не приходилось видеть настолько обескровленного человека. Кожа Иена горела огнем, и Сабрина постоянно смачивала ее прохладной водой. Йен так сильно метался, что Фрейзеру пришлось привязать его к кровати. Оба с тревогой рассматривали раны — нет ли в них признаков нагноения.

Через день жар еще не спал. Раненый больше не метался, но беспокойно ерзал в постели. Частое дыхание едва приподымало его грудь, и Сабрина то и дело наклонялась, чтобы проверить, жив ли муж. Фрейзер приносил еду и питье, но у нее не было никакого аппетита. Сабрина ни разу не вышла из комнаты, потому что думала: стоит ей оставить свой пост, как жизнь тут же покинет Иена.

На третий день, безмолвная и обессиленная, она пододвинула стул к кровати. Постепенно кожа Иена начала приобретать естественный цвет, и Сабрине показалось, что ему стало лучше. Как она ни боролась с собой, ее отяжелевшие веки то и дело опускались и наконец закрылись совсем. Ей казалось, что она забылась на один-единственный миг.

Проснулась она оттого, что ее кто-то тянул за волосы. Открыв глаза, Сабрина увидела длинные пальцы, играющие рассыпавшимися по кровати прядями. Сна как не бывало: Иен очнулся, Иен наконец очнулся!

Сабрина положила ладонь ему на лоб. Кожа была холодной.

— Слава Богу, лихорадка прошла! — обрадовалась она. — Как ты себя чувствуешь?

— Как человек, который бился с самим сатаной и проиграл. — Его голос был хриплым и скрипучим, словно перестоявший тростник.

На лице Сабрины появилась дрожащая улыбка. Черты Иена заострились, но глаза были хотя и уставшими, но живыми.

Он протянул руку и костяшками пальцев погладил жену по щеке.

— Мне приснилось, что ты плакала по мне, дорогая. Его шепот проник Сабрине в самое сердце, и она в ответ потерлась щекой о ладонь мужа.

— Ты уехал не попрощавшись. — Вырвавшиеся слова оказались вовсе не теми, которые она собиралась сказать. Но теперь, когда они были произнесены, боль воспоминания пронзила грудь. Горло сдавило, и оно запылало огнем. — Иен, когда я тебя увидела, то решила, что ты… умер.

— И поздравила себя с тем, что стала вдовой? — На его губах появилось подобие улыбки.

— Нет! — Из-за внезапно хлынувших слез Сабрина перестала видеть и тряхнула головой, чтобы восстановить зрение. — Никогда… никогда я не пожелаю тебе смерти!

Ее жар заставил мужа улыбнуться шире. В мгновение ока все ее прежние чувства оказались сметены, точно листья неодолимым порывом ветра. Сабрина испытывала к этому человеку то, что не ожидала почувствовать никогда. Где-то в глубине сердца болезненно заныло. Осмелится ли она поверить своему ощущению? Ведь она так была уверена, что любит Джеми, но вот он ее поцеловал, а она не испытала ровным счетом ничего — ни удовольствия, ни отвращения.

А любила ли она Иена?

Сабрина не знала.

Не осмеливалась себе в этом признаться.

Муж по-прежнему держал ее за руку. Сабрина попыталась освободиться, но, несмотря на болезненное состояние, хватка его неожиданно окрепла. Он поймал ее взгляд.

— Так что, мне все это приснилось?

Она смотрела в его глаза и в их кристальной серой глубине заметила нечто такое, что заставило ее внутренне задрожать. Казалось бы, возвышаясь над мужем и глядя на него сверху вниз, Сабрина имела все преимущества. Но никогда она не чувствовала себя такой уязвимой и беззащитной.

— Нет. — Словно со стороны она услышала, как прошептала ему это слово. И тут же между ними горячим огнем вспыхнуло чувство. В ответ он произнес ее имя, и Сабрина решила, что никогда еще не слышала в его голосе такого напряжения. Иен попытался подняться, и его намерения были вполне очевидны.

Глаза Сабрины тревожно расширились, и она толкнула его рукой в грудь.

— Не надо, Иен. Лежи спокойно.

Попытка встать совершенно обессилила мужа, он выругался и в отчаянии простонал: — Проклятие! Я слаб, как новорожденный котенок. Помоги мне, Сабрина. Нужно столько всего сделать. Послать воинов и припасы в деревню…

— Все уже сделано. Аласдэр за тебя распорядился. — Теперь она отлично владела собой. Встала и уперла кулачки в бока. — Ты должен отдыхать, если хочешь поскорее набраться сил. Так что изволь меня слушаться.

Иен сверкнул на нее глазами, но Сабрина только мило улыбнулась. И он хотя и ворчал, но все же выпил поданное ему снадобье. Ему хотелось чего-нибудь посущественнее, и Сабрина обещала принести ему утром, если он не почувствует себя хуже.

Все последние ночи она спала на кушетке рядом с кроватью. Проснувшись, Сабрина увидела, что муж с нетерпением ожидает еды, собираясь нарушить свой вынужденный пост.

Несмотря на то, что Иен находился в постели, ее невероятно влекло к нему. В животе Сабрины возникло странное подрагивание — остро захотелось дотронуться пальцем до его кожи и убедиться, что она такая же гладкая и упругая, какой кажется.

Когда Иен подкрепился, Сабрина решила, что настало время сменить ему повязки. Раны выглядели лучше. Она приложила целебную мазь и снова затянула бинты. Занимаясь плечом, Сабрина все время касалась его груди и, присмотревшись, вздрогнула: такой хрупкой и белой показалась ее кисть на фоне темных волос.

Работая, Сабрина чувствовала на себе его взгляд и, наконец решившись посмотреть в глаза мужу, не увидела в них насмешки, лишь пристальное внимание, которое ее почему-то встревожило. Отчего он так на нее смотрит? Сравнивает с Маргарет? С Шионной? Сама мысль показалась Сабрине такой же невыносимой, как боль от поворачиваемого в ране кинжала, но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

— Теперь я понимаю, почему англичане надевают доспехи, — почти весело проговорила она.

Руки Иена сомкнулись у нее на талии, и Сабрина почувствовала, как они жгут сквозь платье. Бровь лукаво поползла вверх.

— Потому что слабаки, — задорно заявил он. — А я — самый могучий воин Шотландии. Согласна?

— Мне кажется, ты самый везучий воин в Шотландии. Смех Иена замер на полуслове, и он внимательно посмотрел ей в глаза. Наконец спокойно согласился: — Так оно и есть.

Руки Иена по-прежнему сжимали ее талию. Между ними возникло какое-то странное, почти звенящее напряжение. Сабрина смутилась и не знала, как поступить. Иен открыл было рот, но она так и не узнала, что он хотел сказать. Наваждение рассеялось, потому что в этот миг раздался стук в дверь.

С улыбкой до ушей в комнату вошел Фрейзер и прямо с порога объявил: — Я ей говорил, что ты оклемаешься, а она мне не верила. Возилась и кудахтала над тобой, как курица над своими цыплятами.

— Да ну?

— Ей-богу! Ни разу от тебя не отошла. Ни единого разочка. Скажу тебе так: она святая.

Сабрина покраснела и отвернулась. На этот раз Иен не проронил ни звука, но она чувствовала его взгляд так же верно, как накануне вечером прикосновение к щеке его руки.

Иен непременно хотел подняться. И хотя Сабрина горячо протестовала, мужчины не обратили на нее никакого внимания. Фрейзер обхватил Иена руками и поставил на ноги. Но несколько кругов по комнате совершенно вымотали Иена, и он рухнул на кровать, проклиная свою непривычную слабость. Сабрина чуть не упрекнула мужа за неразумный поступок, но вовремя придержала язык. Однако через несколько часов он снова заставил себя поднять. Потом еще и еще. И как ни странно, с каждым разом казался крепче.

Весь день и весь вечер раненый то просыпался, то впадал в забытье. А когда темнота окончательно укутала землю, Сабрина осторожно пересекла комнату, чтобы постелить постель. День выдался утомительный, но зато страх, который не давал ей покоя последнее время, бесследно прошел. Наконец она убедилась в том, что Фрейзер был прав, когда говорил, что Иен поправится и станет сильнее, чем прежде.

Сабрине очень хотелось понежиться в теплой ванне, но она не решилась разбудить мужа. Вместо этого нагрела воды и стала переливать ее в тазик. Но стоило ей наклонить кувшин над столом, как голова пошла кругом, перед глазами заплясали яркие точки и пол, казалось, встал на дыбы. Она ухватилась за край стола, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. К счастью, все быстро прошло.

Сабрина облегченно вздохнула. С того памятного дня, когда Иен на нее рассердился, застав с Аласдэром, такие приступы случались ежедневно, а она не привыкла к внезапной унизительной слабости. Женщина убеждала себя, что сказывается усталость, а на этот раз уж точно — сколько сил ей стоило беспокойство за мужа. Но ее начинало одолевать сомнение: не кроется ли причина в чем-нибудь ином?..

Сабрина сняла одежду, аккуратно положила ее рядом и быстро, потому что прохладный ночной воздух обжигал кожу, начала мыться. Распуская волосы, она и не подозревала, какой праздник устроила голодным, жадным глазам, которые неотрывно смотрели на нее из другого конца комнаты. Изящные руки отвели медно-золотистые пряди с плеч и подняли вверх, и они рухнули обратно потоком огня и янтарного меда. Сабрина наклонилась и стала вытирать полотенцем ноги. Ее движения заставляли раскачиваться обворожительные груди с алыми сосками, и от этого рот Иена наполнился голодной слюной.

Но вот Сабрина обернулась, их взгляды встретились, и несколько завораживающих минут они смотрели друг на друга. Потом застенчиво, почти неловко, она надела через голову ночную рубашку, потому что теперь знала: муж внимательно следит за каждым ее движением.

Бесшумно Сабрина проскользнула по комнате, села перед огнем и погрузила гребень в волосы. Она расчесывала прядь за прядью до тех пор, пока не разобрала их волосок к волоску. Затем отложила гребень, раскинула волосы по плечам и стала собирать в три длинных жгута.

И только тогда Иен заговорил.

— Брось, — спокойно произнес он.

Сабрина обернулась и вопросительно посмотрела на мужа.

— Твои волосы прекрасны, дорогая. Негоже их прятать, заплетая в косу.

Дорогая. Сердце Сабрины болезненно сжалось. Так он назвал ее впервые. Хотел ли сказать именно это или просто обмолвился и слово любви сорвалось с языка?

С языка… но не из сердца.

Иен протянул к ней руку: — Иди ко мне.

— Сейчас. — Она раскидала кочергой в камине угли, подбросила в огонь полено и стала наблюдать, как устремились вверх шипящие искры.

— Сабрина. — В его тоне было нечто настораживающее.

У нее перехватило дыхание. Она шла к мужу, но чувствовала, что ноги едва ее слушаются. Сильные пальцы.

сомкнулись на запястье и потянули в кровать. Сабрина не сопротивлялась, только изумленно смотрела на пленившую ее руку. Насколько пальцы Иена казались больше ее — длинные, темные, гибкие. Она вспомнила, как они кружили в любовной пляске: касались ее сосков, живота и — о да! — того самого треугольника под животом, который от одних воспоминаний начинал трепетать и пламенеть.

— Ну вот что, ты больше не будешь спать на этой проклятой кушетке.

Слова Иена прозвучали приказом, как всегда самодовольным и властным. Глаза Сабрины сверкнули.

— Где же мне, по-твоему, спать?

— Где же еще, как не с собственным мужем?

— Но твое плечо…

— Благодаря твоим заботам абсолютно зажило. Я лучше отдохну, если под боком будет жена.

— Но Иен… Иен… ты же не можешь… — Она ужасно смутилась, не в состоянии подобрать слов для того действия, которое до сих пор вырисовывалось в ее мозгу как-то неясно.

— Что не могу? — состроил он невинную гримасу. Как ему было не совестно так обращаться с ней!

— Ну… получать удовольствие.

В кристальных глазах Иена вспыхнул дьявольский огонек.

— Ты какое имеешь в виду удовольствие? — Он провел пальцем по ее обнаженной руке и вызвал во всем теле восторженную дрожь.

— Плотское, — пробормотала Сабрина.

— Но разве удовольствие получаю один только я? — Йен не сводил взгляда с ее губ. Его голос сделался бархатистым и нежным. — Ответь мне, жена.

Сердце Сабрины забилось так сильно, что она испугалась, как бы оно не выскочило из груди.

— Сам знаешь, — ответила она, будто кинулась в омут.

Глаза Иена потемнели.

— Ложись ко мне.

Сабрина судорожно вздохнула, и он прижал палец к ее пухлым губам.

— Нет, нет, не так, как ты думаешь. Обещаю, буду тебя только обнимать.

Перед такими доводами Сабрина устоять не могла и, стараясь не задеть Иена, скользнула под одеяло и вытянулась рядом. Рука обвила ее шею и уложила в ямочку на плече.

Долгое время в комнате не раздавалось ни звука. Только шипели и потрескивали горящие в камине дрова. Локоны Сабрины разметались по груди Йена. Свободной рукой он взял одну прядь и поднес к губам.

— Красивые, — снова похвалил он.

Сабрина зарделась от удовольствия.

— Когда я была маленькой, — тихо начала она, — я мечтала о золотистых волосах, как у Маргарет, — волосах цвета спелой пшеницы. Однажды, — призналась она, — еще до того, как ты у нас появился, я взяла ножницы и обрезала себе косы. Папа был вне себя, Mapгарет смеялась, а я надеялась, что они вырастут такими, как у сестры.

Иен крепче прижал ее к себе.

— Я рад, что у тебя ничего не получилось. Твои волосы мне нравятся больше — напоминают живой огонь. — Он помолчал. — Не надо сравнивать себя с Маргарет. Ты не менее красива, чем она. Разве ты этого не знала?

Сабрина сразу притихла.

— Но папа…

— Был слеп к твоей красоте, — почти грубо докончил за нее Иен. — Видел одну только Маргарет.

Сабрина помолчала, потом, пересилив нерешительность, очень тихо произнесла: — Аласдэр сказал, что Фионна была очень красива, — и сразу почувствовала, как напрягся Иен. Даже решила, что он не захочет отвечать. Но муж грубовато буркнул: — Да. Была.

Сердце отчаянно заныло. Неудивительно, что он был ею увлечен. Сабрина не заметила, как заговорила вслух, и опомнилась только тогда, когда муж горько рассмеялся.

— Увлечен? Вряд ли. Хотя я уверен, Фионна считала, что любой мужчина должен быть ею увлечен.

— Значит, ты ее не любил?

— Нет!

В свой ответ он вложил столько силы, что он прозвучал убедительно… почти.

— И не женился на мне только потому, что я… я похожа на нее? — Сабрина затаила дыхание и ждала.

Иен взял ее за подбородок и повернул лицо так, чтобы видеть ее глаза.

— Насколько я помню, ты одного с Фионной роста и у нее были такие же пламенные волосы, но на этом сходство и заканчивается. Что бы ни говорил дядюшка, я не считаю, что ты на нее похожа. Ее красота убийственна, очарование подобно яду. Отец не догадывался, что она обманывала его с другим, и любил ее. Он, но не я. Я находил ее себялюбивой и тщеславной. Короче, Сабрина, она была настоящей ведьмой. И если бы я думал, что ты похожа на нее, я бы на тебе никогда не женился.

Сабрина прикусила губу. Она так хотела ему верить. И все же…

— Но ты считал, что я спала с Джеми.

— Считал.

— И все же женился на мне.

— Да. Потому что я хотел тебя, Сабрина. Хотел. И хочу сейчас. И с этим ничего не поделаешь.

— Правда? — В ее душе свилась тонкая паутинка надежды.

Красивая бровь Иена поднялась.

— Ты мне не веришь, девочка?

И тогда Сабрина поняла: не в нем она сомневалась, а в самой себе. В своей способности удержать мужа и в том, что он может ее желать ради нее самой.

— Верю, — прошептала она, убеждая себя, что это правда.

— Славно. И все же я не против укрепить твою веру.

Сабрина снова запротестовала, стала говорить, что Иен еще нездоров, но он заглушил поцелуем ее возражения, а вместе с ними и сомнения, и страхи. Долгий, страстный поцелуй ясно показал, насколько он изголодался. Потом Иен целовал ее опять и опять. Сабрина сомкнула руки у мужа на шее, а ее негромкий стон свидетельствовал о том, что она отдавала ему все, что он желал. Наконец он нехотя оторвался от ее губ и уперся лбом в ее лоб.

Значение этого жеста не осталось непонятым. Сабрина села и стянула через голову рубашку. Через секунду рубашка полетела на пол и, забытая, осталась там лежать, а Иен приподнялся на локте и жадно всматривался в открывшееся его взору прекрасное тело. Сабрина же, хотя и покраснела до корней волос, ему не препятствовала. Чресла Иена горели огнем, но он твердо намеревался хранить свое слово. К тому же он чувствовал, что, ухаживая за ним, жена сильно вымоталась. Поэтому он прижал ее к уцелевшему боку и пожелал спокойной ночи.

Но сон пришел не сразу. Иен держал Сабрину в объятиях и наслаждался, ощущая, как вздымается ее грудь и как щекочет ему кожу ее дыхание. Не так уж она была к нему равнодушна, как хотела показать и, что уж греха таить, как он сам думал. Последние несколько дней открыли Иену глаза. Он вспоминал нежное прикосновение ладони ко лбу, то, как она поправляла одеяло и осторожно меняла повязки. Снова видел слезы в ее глазах, когда впервые очнулся от забытья, робкую, но бесконечно милую улыбку.

В душе поднялось необыкновенное чувство удовлетворения: Сабрина не только доставляла ему наслаждение в постели, хотя волновала его так, как ни одна другая женщина, она разожгла пожар и в его чреслах, и в самом его сердце. Иен оценил, сколько пользы принесло ее появление в замке и признал роль хозяйки и жены. У него вызывало уважение и восхищало его то отважное упорство, с каким она бралась за любое дело. К тому же она была женщиной с характером — сильной и гордой.

Она была его. Его!

В последующую неделю между ними установились мир и согласие. Молодой и крепкий организм Иена быстро справлялся с болезнью. Беспокоило левое плечо. Он не мог еще владеть рукой, как раньше, но понимал, что и это пройдет.

Однажды утром он объявил о своем намерении развлечься рыбалкой, и Сабрина удивила его, спросив, не может ли она отправиться с ним.

— Там очень трудный подъем, — сказал он. — Слишком скалистый для лошадей.

Подбородок жены моментально взлетел вверх.

— Я справлюсь, — решительно возразила она, и Иен не сомневался, что ответ будет именно таким.

Они тронулись в путь и долго не говорили друг другу ни слова, но молчание не казалось им тягостным. Тропинка, ведущая к горному озеру, так петляла и во многих местах сужалась, что путники не могли идти рядом. Сабрина уверенно шла за Иеном и лишь раз оступилась, обрушив в провал десятки камней. Муж моментально обернулся и схватил ее за руку.

— Со мной все в порядке, — запыхавшись, проговорила она.

— Держись, здесь уже недалеко.

Заботясь о ее безопасности, Иен несколько замедлил шаг. Вскоре, как он обещал, тропинка привела их к цели путешествия.

Небольшое озерцо приютилось в крохотной долине под гребнем, на котором они стояли. Сапфировая гладь воды спокойно отражала небо, где солнечные лучи, точно копья, разгоняли близкие облака и те шарахались к громоздящимся вдали скалистым вершинам. Туман не портил красоты строгого гранита гор, и Иен подумал, что никогда не устанет любоваться этой картиной.

Рядом с ним Сабрина переводила дыхание. Чувствовала ли она такое же единение с землей? Иен повернулся к жене. Ему бы очень этого хотелось. Он пристально на нее посмотрел.

— Признайся, не похоже на Данлеви?

— Не похоже. — Она посмотрела туда, где небо, казалось, сходилось с землей. — Тоже красиво, но совсем по-другому.

Грудь Иена наполнилась гордостью. Ответ Сабрины его сильно обрадовал.

— Пошли. — Он взял ее за руку. Вдвоем они спустились к озеру. Иен раскинул одеяло, чтобы не сидеть на холодной, покрытой мхом земле, и вскоре они уже забрасывали удочки.

Наконец, так и не дождавшись удачи и не поймав ни одной рыбки, Сабрина отложила удочку, и Иен почувствовал, что она смотрит на его выглядывавшие из-под юбки ноги.

— Тебе не холодно? — спросила она.

— Холодно. Согрей меня, красавица. — Он отбросил удочку и потянулся к ней. Но Сабрина легко увернулась и вскочила на ноги.

— Я хочу есть, — объявила она.

— И я тоже.

Она сделала вид, что не поняла намека, и направилась к мешку с едой. Иен вздохнул и поплелся за ней. Сабрина оторвала кусок жареной баранины, которой они ужинали накануне, и подала мужу, но вместо того, чтобы взять мясо, он стиснул ее запястье и стал откусывать у нее из руки. Губы касались пальцев, терлись о кожу; наконец он слизнул с ее руки остатки ароматного сока.