Глава 17

Следующий день выдался относительно спокойным. Зима накрыла нагорье белым покрывалом и принесла с собой сырость и пронизывающий холод. Голые, стылые ветви деревьев разлаписто чернели на фоне серого бесконечного неба, а зазубренные вершины гор оделись в сверкающий ледяной панцирь.

Обитателей замка не покидало веселое настроение. Время неумолимо бежало, и Сабрина больше не сомневалась в том, что носит под сердцем ребенка.

Определив срок, женщина поняла, что зачала в их самую первую с Иеном ночь. Последние месячные были еще в Данлеви, но кроме того, с ней произошли и другие перемены. Обмороки стали реже, но груди налились и сделались чувствительнее. Раньше ей приходилось не так уж часто болеть, а теперь по утрам ее стала посещать странная дурнота. Иен ничего не замечал, потому что, когда он вставал, Сабрина еще оставалась в постели.

Узы между ними продолжали крепнуть, но Сабрина понимала, что их отношения только еще складываются. Признанием в беременности женщина боялась разрушить свой недавно обретенный мир.

У Иена часто менялось настроение. По временам он становился совершенно чужим, будто уносился мыслями куда-то за полсвета. Сабрина прекрасно знала, что по стране прокатилась волна раздора. Иен не сомневался, как-то сказал Фрейзер, что налет на деревню был предупреждением сторонникам Брюса. Не это ли так сильно его угнетало? Сколько бы Сабрина ни задавала вопросов, муж отвечал, что беспокоиться не о чем.

Однажды днем Сабрина увидела, как Иен вывел из конюшни жеребца. И тут его за клетчатые штаны, которые он надевал в холодные дни, ухватил игравший у ворот карапуз. Иен опустился на корточки перед ребенком, рассмеялся, что-то сказал, и мальчик изо всех сил закивал головой. Затем Иен выпрямился, усадил сорванца в седло и, взяв поводья, повел коня по двору. Даже из окна спальни Сабрина видела, как счастлив ребенок. Покатав мальчика, Иен опустил его на землю и погладил по головке. Нежный и красноречивый жест.

Рука Сабрины машинально скользнула к животу — туда, где уже явственно ощущалась округлость, потому что шел третий месяц ее беременности. Надо ему поскорее сказать, пока не заметили другие.

Старая боль уколола сердце. Сабрина помнила, как Иен однажды сказал, что она будет матерью его сыновей. Но действительно ли он хотел ребенка, ребенка именно от нее? Она ненавидела тревожащие душу сомнения. Не сожалел ли Иен, что женился на ней? Или предпочел бы другую мать для своего дитя? Например, Маргарет? Или Фионну? Нет, видимо, она действительно испорчена, как говорил отец. Разве можно ревновать к умершим?

Сабрина вздрогнула и задумалась вновь о том, кто же убил Фионну… Но тут же упрекнула себя в глупости и постаралась прогнать тяжелые мысли. В доме накопилось столько работы — не время хандрить, надо заняться делами.

Раз в месяц они пополняли на кухне запасы специй и трав. Товар этот был редким и дорогим, поэтому его приносили понемногу и хранили в специальном шкафу в прохладной кладовой, которая находилась в самых недрах замка, и, как это ни глупо, Сабрина ходить туда боялась. Она намеревалась перенести шкаф куда-нибудь в другое место, но каждый раз забывала и вспоминала только тогда, когда ей требовались специи.

По грубо вытесанным каменным ступеням с толстой свечой в руке она спустилась ниже уровня земли и направилась по узкому, продуваемому сквозняками коридору, который, казалось, упирался в кромешную тьму.

Шаги гулко отдавались в ушах… Или это эхо шутило с ней? Сабрина обернулась и застыла как вкопанная. Холодок побежал по спине. Неужели кто-то шел за ней следом? Она стала всматриваться в тени, но ничего не заметила.

Снова пошла вперед… и опять шаркающие звуки раздались у нее за спиной. Сабрина резко обернулась. Никого…

Тогда она двинулась вперед и, глубоко вздохнув, попыталась успокоиться. В унисон биению сердца ускорила шаги, убеждая себя, что у нее просто разыгралось воображение. Но тревога не проходила. Кладовая была прямо перед ней. Оставалось взять специи и травы и повернуть обратно. Но в этот момент она снова услышала шорох.

— Кто там?

Ответом ей было лишь собственное эхо.

По спине побежали мурашки, горло сдавил непонятный страх. Но Сабрина заставила себя отогнать мысль об опасности, открыла кладовую и направилась прямо к шкафу. Руки не слушались, женщина уронила ключи, они скользнули по полу, и в этот миг Сабрина увидела то, чего не замечала прежде: железное кольцо в узенькой, едва ли шире ее самой, двери в стене, которая была закрыта на дубовую задвижку. Мелькнула мысль, что это, должно быть, какой-то люк.

В этот миг на плечи ей обрушился сильный удар. От неожиданности и боли Сабрина закричала. Свеча покатилась по полу и погасла. На долю секунды ей показалось, что она различает обутую в сапог ногу. Рука в перчатке потянулась к железному кольцу, скрипнули петли. Кто-то схватил ее за плечи и швырнул в зияющий провал.

Она упала на пол, больно ударившись плечом. Дверь захлопнулась, и дубовая задвижка вернулась на прежнее место. В коридоре послышались гулкие шаги, которые постепенно замерли, наступила тишина.

Сердце Сабрины бешено колотилось, плечо ломило. Женщина поворачивала голову то вправо, то влево. Моргала, терла глаза, закрывала их и открывала снова, отчаянно пытаясь различить хоть какое-то подобие света. Яркой вспышкой в душе полыхнул страх — ни единого огонька. Боже праведный, ее кинули в такой темный колодец, что она не видела ничего!

Ужас сковал живот. Кто заточил ее сюда? И за что? Почему решил наказать?

Холодные пальцы страха скользили у нее по спине, в горле зарождался и рвался на волю крик, но Сабрина изо всех сил старалась его удержать — следовало сохранить остатки хладнокровия. Пораженная, трясущаяся и напуганная, она поднялась на ноги и на ощупь двинулась вперед. Комната оказалась крохотной: едва ли четыре шага в длину и вдвое меньше в ширину. Со всех сторон Сабрину окружали каменные стены, а прощупав носком пол, она поняла, что под ногами грязь.

Женщина поежилась — какие мерзкие существа могут здесь обитать? Наклонив голову набок, она коснулась ладонью стены и пошла по периметру комнаты, пока не ощутила контуры двери. И тогда ударила в нее кулаками и закричала: — На помощь! Кто-нибудь, помогите!

Ее охватила паника. Страх подхлестывал неистовое желание поскорее выбраться на свободу. Она била изо всех сил в дверь и кричала до тех пор, пока совершенно не охрипла. Чепец слетел с головы, и от резких движений волосы разметались по плечам. Хриплое дыхание толчками вырывалось из горла, а сердце колотилось так сильно, что сотрясало все тело.

Ее никто не услышал, никто не пришел и не помог…

Время шло. Сабрина не представляла, проходят часы или минуты. Ей казалось, что она куда-то унеслась и снова оказалась в детстве. Не знала, день на дворе или ночь, только чувствовала, как ее обволакивал, проникал до самых костей холод.

Стены наваливались с боков, потолок нависал все ближе и ближе… «Словно похоронена заживо, — подумала женщина. — Вот если бы проснуться и обнаружить, что все это только сон».

— Иен! — позвала она. — Иен!

Ужас разлился по жилам, по щекам потекли слезы. Сабрина царапала ногтями дверь. Занозы впивались в кожу, но она не обращала внимания на боль.

Иен не приходил. И никогда не придет. Ей предстояло умереть одной в темноте… Грудь Сабрины судорожно вздымалась, в горле болезненно клокотало. В отчаянии она сползла — по стене на пол и свернулась в маленький комочек.

Иен вернулся с охоты, приволок убитого оленя. Увидев добычу, обитатели замка пришли в восторг. Громкими криками они приветствовали главу клана.

— Попируем сегодня ночью!

— И сегодня, и завтра, и много ночей подряд! Широко улыбаясь, Иен пружинистыми шагами пересек зал.

— Жена наверху? — обратился он к спустившейся к нему служанке.

— Нет, милорд. — Девушка покачала головой. — Я давно ее не видела.

Как выяснилось, другие тоже не знали, где госпожа. А Иен все медлил задать вслух не выходивший из головы вопрос: неужели она убежала? Не может быть! Возможно, Сабрина не чувствовала себя безмерно счастливой, но по крайней мере была довольна. Не бегала от него и не сторонилась его ласк.

Лошадь Сабрины оказалась в конюшне. Улыбка давно погасла на лице Иена. Куда, черт возьми, она могла деться?

До кухни еще не докатилась весть, что в замке не могут найти госпожу, и кухарка послала поваренка в кладовую за вином.

— Давай-ка побыстрее, парень, — строго наставляла она.

— Сию минуту, мэм, — беззаботно ответил мальчик. Он знал, что хотя кухарка ругается и ворчит, на деле она добросердечная женщина. Спускает за провинность штаны и бьет прутом, а потом плачет сама.

Мальчик весело бежал по коридору, когда услышал какой-то странный звук… будто кто-то тихонько шлепал по дереву. Он удивленно остановился. Звук повторился.

Поваренок весь напрягся, но все же крадучись двинулся вперед. Он не слышал ни о каких привидениях в замке Мак-Грегоров. Но разве это что-нибудь значило? Не за его ли теткой не так давно в самую полночь погналось существо в темном капюшоне с когтями дьявола? От этого воспоминания мальчик боязливо поежился.

Стук повторился опять. На этот раз его сопровождали крики, от которых похолодела кровь.

Не помня себя от страха, поваренок повернулся и во всю прыть бросился назад. Неожиданно появившаяся в дверях кухарка схватила его за воротник.

— Ты куда, парень? А где вино?

Поваренок собрался с духом и поднял на кухарку глаза: — Там привидения. Я туда больше не пойду!

— Ох, — всплеснула руками кухарка, — наслушался свою тетку! Хлебом ее не корми, дай только поговорить про призраки!

— И все-таки они там, — настаивал мальчик.

— Лентяй! — бранила его повариха. — Сейчас же беги, куда я тебя послала!

— Погоди! — раздался голос у них за спиной. Оба одновременно обернулись и увидели на пороге господина. Он внимательно посмотрел на мальчика и спросил: — Что ты там слышал?

Поваренок ответил: — Что-то вроде этого, — и постучал кулаком по дверному косяку. — А потом раздался крик. Честное слово, милорд. Ей-богу, там привидение!

Он не успел закончить, а Йен уже кинулся к ведущей в подвал лестнице. На бегу подал знак Фрейзеру, и тот снял фонарь с крюка на стене. Ступени привели Иена в первую кладовую, но там он не увидел и не услышал ничего подозрительного.

Вторая кладовая находилась прямо за первой. Фрейзер следовал за Иеном по пятам. Мужчины долго стояли и прислушивались. Наконец Фрейзер покачал головой: — Парню, видать, померещилось…

Но в этот миг Иен схватил друга за руку. Они прислушались. Откуда-то доносился невнятный звук, словно скулило раненое животное.

— Что за черт!.. — начал было Фрейзер, но Иен не обратил на него никакого внимания. Он ходил вдоль стен и разговаривал будто с самим собой: — Давным-давно здесь находилась специальная камера. Когда я был еще мальчишкой, ею пользовались для хранения летнего урожая зерна… Я совсем забыл… Да вот же она! — Он выдернул задвижку и широко распахнул дверь. За ней царила непроглядная чернота. — Фрейзер, фонарь! Я ничего не вижу…

Он чуть не споткнулся о Сабрину, которая калачиком свернулась на полу, прижала колени к груди и тихо плакала.

— Сабрина! — Он встал перед ней на колени, обнял за плечи, провел рукой по щеке. Кожа показалась ему ледяной. Она открыла полные слез глаза. — Боже мой! — Одним рывком Иен поднялся. Сабрина уронила голову ему на плечо и беспомощно прижалась к груди. Муж поднял ее на руки. По лестнице он бежал, перепрыгивая через две ступени.

Наверху Иен поставил жену на пол, но ладони не убрал, чтобы она не упала. Хотя Сабрина самостоятельно держалась на ногах, взгляд ее был таким застывшим, что Мак-Грегора мороз пробрал до самых костей. По щекам Сабрины по-прежнему катились слезы, она не могла говорить. Женщина так сильно дрожала — то ли от страха, то ли от холода, — что было слышно, как стучат ее зубы.

Йен позвал ее по имени. Сабрина на него посмотрела, но ему показалось, что она его не видит. Тогда он положил ладони ей на плечи и слегка встряхнул: — Сабрина, взгляни на меня. С тобой все в порядке?

Не в силах говорить, она кивнула. Его ладони скользнули вниз; он едва оторвал руки Сабрины от груди и ужаснулся, когда увидел ее ладони: все в крови, кожа содрана, ногти стерты и изломаны.

В два прыжка Йен очутился у двери, распахнул ее ногой и крикнул, чтобы принесли тазик с горячей водой. Мэри опрометью побежала выполнять приказание и вскоре поставила таз на маленький столик у камина.

Сабрина так и не двинулась с места и, как каменное изваяние, стояла посреди комнаты. Иен подвел ее к столику и усадил. Намочив чистую тряпочку, стал обтирать ей ладони. При этом он не переставал смотреть на нее.

— Ты можешь объяснить, что случилось? Сабрина поежилась и мучительно втянула в себя воздух.

— Я пошла вниз, чтобы взять специй и трав, и в коридоре услышала шаги.

— За тобой кто-то шел?

— Да. Но когда я обернулась, никого не увидела. Иен размышлял: «Кому понадобилось преследовать Сабрину? Она заметила, как нахмурился его лоб, и в ярости закричала: — Ты что, мне не веришь? Тогда уходи и будь проклят! Слышишь, ты мне не нужен!

Она качнулась вперед и непременно бы упала, но Иен подхватил ее и привлек к себе.

— Я не оставлю тебя, Сабрина, особенно сейчас, когда тебя преследуют демоны темноты. Но существует только один вход и единственный выход. — Он внимательно посмотрел ей в лицо. — Ты уверена, что ничего не видела? — Там кто-то был. Я тебе говорю, меня ударили сзади. Но прежде чем запихнули в эту ужасную комнату, я успела заметить чьи-то ноги в сапогах.

Странно. Невероятно странно. Говоря откровенно, Иен не сомневался в ее словах, но и не хотел разговорами подпитывать страх, потому что страх этот был настоящим. Любой бы испугался, если бы его заперли в темном подвале. А для Сабрины, Бог свидетель, остаться одной в темноте было настоящим кошмаром.

Она снова задрожала, почти так же сильно, как и в подземелье.

— Я тебе верю, — тихо произнес Иен и, повернув кисти жены ладонями к себе, поцеловал израненную кожу. Он видел, как потекли из ее глаз слезы, как спазмом схватило горло. Он быстро раздел Сабрину, положил ее на кровать, разделся сам.

Юркнув в постель и навалив сверху целые горы одеял, Иен прижал к себе Сабрину и стал согревать ее теплом своего тела. Но даже когда ее кожа запылала огнем, женщина продолжала дрожать. И Иен понял, что холод шел у нее изнутри.

Иен крепче стиснул объятия и тихо прошептал: — Ну-ну, успокойся, ты в полной безопасности, — и в ответ услышал сдавленный стон.

— Это было так ужасно. — Ее голос срывался. — Так же, как тогда, когда меня закрыл папа, и я боялась, что он никогда не придет. Точно как тогда!

— Понимаю. — Во рту у Иена моментально пересохло. — И, Богом клянусь, никому не позволю причинить тебе зла.

— Не оставляй меня, Иен. Пожалуйста, не оставляй! Мольба Сабрины болью отдалась у него в сердце.

— Что ты, что ты, родная, я с тобой! — Он сплел ее пальцы со своими и поднес соединенные руки к губам.

Сабрина была до смерти напугана. Иен прижимал ее к себе, страстно желая поделиться силой, чтобы она перестала дрожать. И наконец женщина оказалась в единственно возможном спасительном убежище — в царстве сна.

А к Иену сон не шел. Он никак не мог отделаться от мысли, что Сабрина права. Происшествие не было случайным — кто-то за ним стоял. Кто-то умышленно запер ее в темной кладовой. Но кто? Этим человеком мог оказаться любой, кто знал расположение помещений замка — родственник или слуга.

Но кому понадобилось причинять вред его жене или пугать ее? Неужели и в замке Мак-Грегоров поселилось зло? При этой мысли у Иена кровь похолодела в жилах. И он еще решительнее поклялся не давать жену в обиду, сделать все возможное, чтобы ее защитить, если понадобится, даже ценой собственной жизни.

Сон не принес Сабрине облегчения, потому что был наполнен видениями, которые то возникали то исчезали, словно лик луны из-за несущихся по небу облаков.

Она снова видела себя бегущей по коридору, переживала миг, когда головой вперед ее швырнули в темный колодец кладовой, вспоминала минуту, когда дверь наконец отворилась. Неужели темнота сыграла злую шутку с ее воображением? Или видения возникали из безнадежных желаний?

Голос Иена. Его прикосновения. Его руки. В голову Сабрины закралось ужасное подозрение. Иен — ее спаситель? Или ее мучитель?

Снова в ушах зазвучал голос Аласдэра: Иен первым обнаружил Фионну.

Иен нашел накидку Маргарет. Иен вывел ее из темноты.

Не он ли и закрыл ее в кладовой?

Облака неслись, то пряча, то приоткрывая истину. Перед ней снова был Иен. Ее муж. Ее любовник. Он протягивал к ней руки, и на его ладонях виднелась алая и темная кровь. Она мешалась с ее кровью. Сабрина закричала, попыталась бежать — топот ног не утихал за спиной. Йен схватил ее и оставил на теле яркие пятна крови.

— Сабрина!

Она проснулась, как от толчка. Крик, так и не родившись, замер в горле. Долго-долго ловила она ртом воздух, пытаясь справиться с душевным волнением, и все это время ощущала, как горячие губы мужа прикасаются к ее лбу. Пальцы Иена перебирали пряди ее волос. Отсвет камина озарял его лицо и руки, и Сабрина не заметила никакой крови. Только нежность и теплота, от которых у нее заныло внутри, исходили от него.

Она лежала очень тихо, прислушиваясь к уверенному и ободряющему биению сердца Иена над ухом. Несмотря на бурю, бушующую у нее внутри, Сабрина радовалась возможности укрыться и получить успокоение в объятиях мужа.

— Иен, — прошептала она, и его пальцы нежно коснулись похожего на морскую раковину уха Сабрины.

— Что, любовь моя?

Любовь. Сердце Сабрины екнуло. Неужели он правда ее любит? Если бы только знать. Если бы знать… — Вопрос сорвался с ее губ, прежде чем она успела себя остановить: — Кто убил Фионну?

Боль недовольства, точно рана от копья, прожгла его грудь, тон сделался холодным, как зимнее утро: — Я ее не убивал и думал, что мы решили этот вопрос. У Сабрины перехватило горло.

— Я знаю. Но…

— Все! — решительно оборвал ее Иен. — А теперь послушай: я больше никогда не хочу говорить об этом.

Он по-прежнему держал ее в объятиях, но что-то сразу изменилось в их отношениях. Иен не был враждебен, но и теплота куда-то ушла. Внутри у Сабрины разверзлась пустота. Как ни обуздывала, как ни пыталась она укротить свой разум, он все время возвращался к одному и тому же, и не было передышки от гнетущей неизвестности.

Но Иен-то знал, кто убил Фионну. Сабрина чувствовала это. Почему же он отказывается рассказать? Или у него были причины что-то скрывать?..

Иен вообще оказался человеком скрытным и не хотел делиться с ней своими секретами. И он один ведал о ее боязни темноты. А она — Боже, спаси и помилуй! — влюбилась в этого человека. Были ли его объятия ключом к блаженству, или ее обнимал убийца?

Кем бы он ни был, Сабрина его боялась. Но любила еще сильнее.

Глава 18

Сабрина проснулась совершенно опустошенная, почти больная. Ее сил хватило только на то, чтобы подняться и принять ванну. Мэри смотрела на нее как-то странно, и у Сабрины мелькнула мысль, что она догадывается о ее состоянии. Но служанка ничего не сказала.

Зал, когда она спустилась вниз, оказался почти пустым. Выглянув во двор, Сабрина заметила, что и там намного тише, чем обычно. У камина, пытаясь согреться, сидел укутавшийся в плед дядюшка Малькольм.

— Доброе утро, дядюшка, — поприветствовала его Сабрина. Глаза старика, так похожие на глаза Иена, были в это утро абсолютно ясными.

— Доброе утро, Сабрина, — улыбнулся Йен ей.

— Вы сегодня не видели Иена?

— Видел, милая. Пришло известие, что вчера совершено нападение на несколько ферм в соседней долине.

— Кем?

Старик покачал головой: — Не знаю.

Сабрина прикусила губу, потому что сразу подумала о Джеми.

— Кто-нибудь ранен?

— Мне известно очень немногое. Но Фрейзер, кажется, считает, что в деле замешаны сторонники Коминов.

Глаза Сабрины затуманились. Подчиняясь внезапному порыву, она опустилась перед стариком на колени.

— Вы прожили долгую жизнь, дедушка, и умудрены опытом. Скажите, кто законный правитель и претендент на шотландский престол?

Узловатые пальцы разгладили складки килта.

— Я не знаю Брюса. Слышал только то, что о нем говорил Иен. Но мальчик считает, что Брюс способен принести мир нашей земле, и я ему верю, потому что он не по годам мудр. — Малькольм вздохнул и немного помолчал. — Нам нельзя продолжать сражаться друг с другом. Шотландии необходим мир, иначе она окажется разорванной на части. А мир не наступит до тех пор, пока мы не объединимся вокруг одного человека.

— И вы думаете, этим человеком должен быть Брюс? — В вопросе Сабрины прозвучало больше утверждения, чем сомнений.

Старик кивнул: — Да, девочка, я так думаю.

Слова Малькольма не давали Сабрине покоя все утро. Она впервые ясно поняла, какая беда ходит по их земле, и все больше начинала думать, что судила о Брюсе поспешно. Из того, что она слышала о нем в последнее время, Брюс уже не представлялся ей эгоистичным тираном, каким она считала его раньше.

Но шотландцы были гордым племенем, и никто не хотел сдаваться так просто. Мужчины предпочитали умирать, женщины оплакивать убитых, дети оставались сиротами. Что толку воевать друг с другом? От этой войны оставалось одно наследие: боль и ненависть, которые переходили от отца к сыну.

Задумавшись, Сабрина не заметила, как к ней подошла маленькая девочка. Она машинально улыбнулась ребенку и вдруг поняла, что знает ее.

— Деанна, это ты?

От удовольствия девочка расцвела и, когда Сабрина наклонилась к ней, прошептала ей на ухо: — Миледи, тот человек снова просил меня к вам сходить. Сказал, чтобы вы пришли на прежнее место.

Сердце Сабрины екнуло. Деанна говорила о Джеми. Она легонько стиснула плечо девочки и шепотом проговорила: — Спасибо, милая.

Когда Деанна ушла, Сабрина оглянулась и, убедившись, что ее никто не видит, быстро направилась к источнику.

Джеми стоял у раскидистого дуба и, увидев ее, широко улыбнулся: — Сабрина! Ты пришла! Я знал, что ты не испугаешься.

Хотя ее сердце ликовало, потому что Джеми был жив и невредим, она не ощущала той теплоты, которая светилась в его глазах.

— Тебе нельзя здесь находиться. Это опасно! Джеми не сводил взгляда с ее лица.

— За единственный миг свидания с тобой я готов пойти на самого сатану.

— Не говори подобных вещей! — отчаянно взмолилась Сабрина. — Неужели тебе необходимо напоминать, что я замужняя женщина?

Улыбка Джеми померкла.

— Твой муж еще жив? А я слышал, что он был ранен.

— Он жив. — У Сабрины перехватило дыхание. — А откуда ты знаешь, что на него нападали?

Джеми не выдержал ее прямого взгляда, и Сабрина поняла, что отвечать он не хочет.

— Отвечай, Джеми!

— Мой двоюродный брат был среди тех, кто напал на его людей, — нехотя признался он. — И оказался одним из немногих, кто потом уцелел.

Сабрина пришла в ужас: — Джеми! Деревню сожгли дотла! Твой двоюродный брат принимал и в этом участие?

— Да, — недовольно подтвердил Джеми. Сабрина плотно сжала губы.

— Там убивали людей. Не щадили даже детей. Многие семьи остались без крова.

Джеми потупился: — Мне жаль, что не обошлось без кровопролития. Но иначе нельзя, Сабрина. Невозможно допустить, чтобы Шотландией правил Брюс. — Он криво усмехнулся. — К тому же заметь, он трус — никак не решится показаться здесь.

— Может быть, он умер?

— Он жив, — спокойно возразил Джеми. — У нас есть тайные агенты, и они доносят, что Брюс не умер. — Глаза его потемнели. — Не хочу больше спорить с тобой об этом, Сабрина. Я уезжаю. Был вот рядом и хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

— Со мной… со мной все в порядке. — Ее сердце заныло: как же она не замечала раньше, насколько они похожи — Джеми и Иен. Оба преданы своим убеждениям и оба упрямы.

Она изменилась, подумала Сабрина с грустью. Но Джеми по-прежнему ей небезразличен. Какая-то ее частица будет вечно любить его, любить мечту юных дней, которую с ним когда-то делила. Сердце разрывалось на части, как никогда раньше, и Сабрина ни за что бы не хотела пережить это еще раз.

Она не могла сказать Джеми, что любит Йена. Не хотела его ранить. Но настала пора встать на сторону мужа, потому что под сердцем она носила его ребенка.

Она слегка коснулась руки Джеми.

— Ты собираешься продолжить борьбу?

Он едва заметно улыбнулся и негромко ответил: — До самой смерти.

— Тогда, я хочу попросить тебя об одной вещи. Если когда-нибудь встретишь Иена, не поднимай на него клинок.

— Ты просишь о слишком многом, — спокойно заметил Джеми.

— Прошу о том, о чем не могу не попросить.

Его глаза вспыхнули огнем, и Сабрина чуть не закричала. Казалось, Джеми проник в самую ее душу… и теперь знал все.

— Хорошо, не буду.

У Сабрины перехватило горло так, что она едва могла говорить.

— Поклянись.

— Клянусь.

Слезы хлынули у нее из глаз, и, стараясь не разрыдаться, она прошептала: — Не держи на меня зла, Джеми.

— Не держать на тебя зла? — На секунду вернулся тот беззаботный юноша, в которого она когда-то влюбилась. В его сияющих голубых глазах бился смех, а губы сложились в лукавую улыбку, которая всегда брала ее за душу. Он покачал головой. — Как я могу держать на тебя зло? — Голос был мягким, почти удивленным. Джеми взял ее за руку и поднес к губам. — Я люблю тебя, Сабрина. Люблю тебя.

Признание прозвучало скорее как вздох, чем как четкая человеческая речь. Время остановилось, когда Сабрина оказалась в объятиях Джеми и слилась с ним в последнем мимолетном поцелуе. А когда открыла глаза, Джеми исчез.

— До свидания, Джеми, — тихо прошептала она.

Сабрина совсем упала духом, но от отчаяния не осталось и следа, когда, придя в замок, она узнала, что Иен и его люди вернулись. Муж был в комнате. Он только что вымылся и как раз надевал свежую рубашку. Сабрина стояла и не могла насмотреться на мужа. Она боялась, что он опять возвратится раненым.