Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Рэдволл (№3) - Поход Матиаса

ModernLib.Net / Сказки / Джейкс Брайан / Поход Матиаса - Чтение (стр. 3)
Автор: Джейкс Брайан
Жанр: Сказки
Серия: Рэдволл

 

 


Лис закружился на месте, развевая плащ. Шелковая подкладка сверкала и поблескивала в летнем сумеречном свете на пыльной дороге.

Констанция немного смягчилась. Это всего лишь труппа бродячих артистов. Зорким, опытным взглядом она осмотрела ров, тянувшийся к западу от дороги, проверяя, не скрывается ли кто-нибудь в нем. Тут все было чисто.

— Ну, что ты думаешь, Воин? — вполголоса спросила Констанция. — На мой взгляд, они не опасны, даже несмотря на то, что во главе их — лис.

Матиас поджал губы:

— Похоже, позади них нет никакого войска, готового выскочить из засады. Вид у них потрепанный, но, похоже, вполне безобидный.

Толпившаяся сзади молодежь радостно загомонила, нетерпеливо вытягивая шеи:

— Ур-р-ра! Клоуны и акробаты! Ой, Констанция, можно нам посмотреть на них?

Витч подбил малышей скандировать хором:

— Мы хотим посмотреть, мы хотим представление!

Констанция с сомнением покачала своей большой полосатой головой. Возгласы молодежи стали громче. В конце концов, подмигнув Матиасу, она кивнула лису в маске:

— Ох, так и быть! Заходите. А вы, детвора, расступитесь и позвольте мне открыть ворота, иначе акробаты не смогут войти.

Молодежь разразилась в ответ радостными воплями.

Длинная, как туннель, входная арка из песчаника произвела впечатление на Слэгара — она говорила об изрядной толщине массивных стен. Странствующая труппа остановилась посреди лужайки, оглядывая просторное аббатство и чудесный пир на природе, освещенный бликами огня, вырывавшегося из печной ямы.

Обитатели аббатства ощупали актеров в поисках оружия. Слэгар печально покачал головой:

— Увы, мы живем во времена всеобщего недоверия.

— Всего лишь мера предосторожности, мой друг. — Аббат Мордальфус галантно поклонился. — Праздник в самом разгаре. Милости просим, садитесь с нами к столу. Угощения хватит для всех.

Колпак на голове лиса затрепетал, когда Слэгар смахнул фальшивую слезу.

— Такая любезность и гостеприимство! Благодарю вас, господин аббат. Мои друзья и я не останемся в долгу, мы покажем вам самое прекрасное наше представление, специально для вас и ваших гостей.

Когда все двинулись к столу, Витч незаметно сунул в лапу Слэгару маленькую записку. Хитрый лис скрыл ее под своим широким плащом.

Слэгар кружил у самых столов, раздавая детворе бумажных бабочек, которые порхали, как настоящие. При этом, передавая кувшин, флягу или чашу, он всякий раз незаметно сыпал в питье щепотку порошка.

Затем, обойдя кругом пирующих, лис остановился позади печной ямы и бросил целую пригоршню порошка в огонь Зеленый столб пламени взметнулся вверх. Перепрыгнув через яму, лис, казалось, возник перед публикой прямо из изумрудной огненной стихии

— Звездный Лунарис, Лунный Звездарис! Я Предводитель Шутов! Кто из вас зовется Амброзием Пикой?

— Эй, вот я здесь. Но откуда ты узнал мое имя?

— Властелину луны и звезд ведомо все, Амброзии Пика Ты — хранитель подвалов, и твой октябрьский эль в следующем сезоне будет лучше, чем когда-либо раньше.

— Нет, чтоб мне лопнуть! Этот выскочивший из пламени парень все о тебе знает, дружище! Слэгар круто повернулся:

— Кажется, я слышу голос зайца Бэзила, отставного пехотинца и прославленного следопыта?

— Ага, и знаменитого обжоры, и исполнителя ужасных песенок.

Хитрейший навострил ухо.

— Чу! А это не голосок ли миссис Летти Полевкинс, мамаши малыша Ролло?

Миссис Полевкинс была поражена:

— Да, это я. Но откуда ты меня знаешь, господин Звездарис?

— Собирайтесь, собирайтесь сюда, добрые обитатели аббатства Рэдволл. Я открою вам тайны, известные одному лишь Предводителю Шутов. Но сперва вы должны выпить за здоровье тех двоих, кто поймал этого гигантского карпа, за вашего аббата и вашего Воина, за самых храбрых и достойных героев на свете!

Спиноблох, Лысолап, Прыщелап, Морщатый и все прочие с веселым радушием подбежали к столам, щекоча малышей за ухом и наполняя напитками бокалы.

Кротоначальник взобрался на скамью:

— Урр, за Матиаса Воина и за аббата Мордальфуса! Добр-рого здр-равия, уважаемые!

Слэгар бросил в огонь новую щепоть порошка. На этот раз из ямы вырвалось золотистое пламя с клубами дыма, и лис жутким голосом произнес:

— Звездный Лунарис Фортуна Мандала, слушайте все меня!

Маттимео смотрел на кудесника-лиса как зачарованный. Он поставил свой бокал с сидром и весь замер в восхищенном внимании.

Сбросив развевающийся шелковый плащ, лис подхватил его и принялся вращать им перед собой, сперва медленно, затем все быстрее и быстрее, подпевая в такт:

Смотрите на месяц, на звезды взгляните, Что ночи усеяли черный покров, На пурпурный отблеск бриллиантов в зените, На шелк и на пламя, на свет и на кровь. Как мандалы круг неизменно над нами,

Великий поток мирозданья кружит,

Пока не угаснет небесное пламя.

Что истинно здесь и что мнимо, скажи…

Откуда-то сбоку до Маттимео донесся тихий храп миссис Черчмаус. Мышонок попытался остановить свой взгляд на летящем вихрем плаще, но драгоценные блестки на нем превратились вдруг в усыпанное звездами ночное небо. Голос лиса гудел и гудел в его ушах, пока наконец Маттимео был уже не в силах поднять слипающиеся веки.

Он уснул, уронив голову на стол, посреди прекрасных блюд, полный впечатлений и совершенно счастливый.

11

День занимался сырой и пасмурный. Огромные темные тучи внезапно сгустились, придя с запада, и яркие ветвистые молнии прорезали тяжелеющий небосклон. Из-за далекого горизонта Золотой Равнины прикатились глухие раскаты грома, и первые крупные, как буковый орех, капли дождя упали на землю. Холодная влага и страдальческий вопль малыша Ролло, звавшего маму, разбудили наконец барсучиху Констанцию. Повсюду рядом с ней просыпались остальные обитатели Рэдволла и вставали, шатаясь и охая, под тяжелыми струями дождя.

Матиас, приложив к гудящей голове лапу, другою теребил Констанцию:

— Скорей поднимайся, нужно увести всех с дождя под крышу. Кажется, минуту назад тут кто-то плакал?

— Мама, мама, вставай!

Констанция проснулась окончательно, когда над головой ударил раскат грома и молния зигзагом осветила окружающую картину.

— Это малыш Ролло, он там, у северных ворот!

Подгоняемые новой чередой бушующих раскатов, Констанция и Матиас бегом устремились к тому месту, где у маленькой низкой дверцы, прорубленной в каменной стене, плакал Ролло. Он сидел на земле рядом с неподвижной фигуркой миссис Летти Полевкинс, пытаясь растормошить ее:

— Мама, ну мама, пожалуйста, проснись, я сейчас совсем промокну!

Голова Воина начала проясняться под дождем.

— Василика, сюда! Отведи малыша в дом. Мы должны выяснить, что здесь произошло.

Василика выскочила наружу и подхватила малыша Ролло, закрывая его своим телом от дождя.

— Вот так, вот так, Ролло, пойдем со мной. Матиас и Констанция позаботятся о твоей маме.

Долговязая, испачканная грязью фигура замаячила в потоках дождя — Бэзил спешил к ним на помощь.

— Ох, бедная моя старая головушка. Привет, что тут у вас стряслось?

Констанция опустилась на траву рядом с несчастной полевкой:

— Она мертва! Матиас, кто мог это сделать? Матиас прижался лбом к стене. Слезы застилали ему глаза и стекали, смешиваясь с дождевыми струями.

— Кто же еще, кроме этого гадкого лиса с его разбойничьей шайкой. И я попался на их обман, они провели меня! Подлые трусы!

Слабый стон донесся из-за распахнутой стенной двери. Матиас тотчас выпрямился и подбежал к ней, но створка вдруг качнулась назад. Из-за двери, шатаясь, вышел Джон Черчмаус, по виску его струилась кровь. Матиас поддержал его и прислонил к мокрой стене.

— Джон, как ты? Что произошло? Черчмаус бормотал нечто невнятное:

— Остановите… остановите их… Назад, миссис Полевкинс… Держись, Гуго… ты их задержал… Кровь… ничего не вижу… Где Гуго, где Гуго?..

Он рухнул без чувств прямо на Матиаса.

Констанция пришла им на подмогу и одной лапой подхватила бессильное тело Черчмауса.

— Я отнесу Джона в дом. Матиас, Бэзил, поищите монаха Гуго!

И огромная барсучиха торопливо пошла прочь сквозь завесу дождя.

Воин вместе с зайцем обошли в отчаянных поисках весь цветник.

Выдра Винифред, выбежав из-за колокольни, столкнулась с Матиасом.

— Никаких следов Гуго? — спросила она.

— Совсем никаких, Винифред. Должно быть, он преследовал их дальше. Эй, Бэзил! Пойдем поищем в лесу за воротами.

Капли дождя гулко шлепали, разбиваясь о лиственный полог леса. Видимость была плохой из-за поднявшегося среди деревьев тумана.

Матиас ползал по глинистой земле, обшаривая кусты и заросли папоротника.

Внезапно он застыл на месте:

— Ты что-нибудь слышишь, Винифред? Какой-то приглушенный звук долетел до них сквозь шум дождя.

— Туда. Скорей! — Выдра указала направление.

Продираясь через подлесок, они кинулись к тому месту, откуда доносился звук.

Это был Бэзил. Он скорчился на сырой земле, прижимая что-то к своей груди и судорожно всхлипывая.

Словно свинцовый комок подступил к горлу Матиаса, когда он опустился на колени рядом с зайцем. Винифред отвернулась, не в силах смотреть. Маленький толстый повар Рэдволла, мертвый, безвольно распластался по земле, не чувствуя капель дождя, стучавших по его любимому щавелевому листу, все еще зажатому в колечке хвоста. Бэзил прижимал к себе его неподвижное тело, не скрывая струящихся по щекам слез.

— Гуго, дружище, что они с тобой сделали?

Винифред опустилась на колени рядом. Она молча стала счищать глину и комочки земли с промокшей рясы и когда-то незапятнанно-белого фартука монаха, потом вдруг не выдержала и расплакалась.

Бэзил медленно встал и поднял Гуго, едва устояв на подкосившихся лапах.

— Вы дадите мне право отнести старого друга назад, в аббатство?

Матиас все еще стоял на коленях на голой земле.

— Это твое право, Бэзил. Винифред, скажи всем, что я скоро буду в Большом Зале.

Проводив взглядом удалявшихся друзей, Матиас поднял с земли лист щавеля, который выпал из бессильно повисшего хвоста монаха Гуго, и прижал его к губам, молча поминая своего товарища.

В Большом Зале аббатства был разожжен очаг. Все сушились, растирая полотенцами свои шкуры, от которых поднимался густой влажный пар. Сестра Мей из местного лазарета переходила от одного к другому, раздавая снадобья из трав. Многие сидели на каменном полу, сжав лапами виски, чтобы облегчить мучительную головную боль. Матиас в сопровождении Бэзила вошел в зал и постучал клинком меча по каменной колонне, призывая всех к вниманию:

— Аббат, Констанция, Винифред, Джесс, королева Клюва, Кротоначальник и ты, Бэзил, пойдемте со мною вниз, в Пещерный Зал. Все остальные оставайтесь здесь, согревайтесь и позаботьтесь о тех, кто нездоров.

Войдя в Пещерный Зал, Матиас и все остальные расселись вокруг большого стола. Воин оглядел собравшихся:

— Итак, видел ли кто-нибудь из вас, что происходило прошлой ночью? Может ли кто-нибудь пролить свет на это ужасное дело? Я прошу от вас точных ответов, и, пожалуйста, не нужно никаких догадок.

Наступило молчание, затем заговорил аббат:

— Мы вынуждены подождать, пока Джон Черчмаус придет в себя настолько, чтобы он смог разговаривать. Других двоих свидетелей всего происшедшего больше нет с нами.

Белка Джесс тихо поднялась с места:

— Я схожу в лазарет, посмотрю, как поживает мистер Черчмаус.

— Это самое верное, Джесс, — оживился Бэзил. — Действовать — вот что сейчас нужно. Так, с чего мы начнем? Аббат сложил лапы под широкими рукавами своей рясы:

— Для начала вот что, Бэзил. Полагаю, все мы знаем, кто учинил здесь это страшное дело.

— Хр-р, я хор-рошо знаю! — взревел Кротоначальник. — Те обтрепанные мошенники, лисы и прочий сброд, они наколдовали, чтоб нам уснуть.

— Что они там, теткин хвост, наколдовали! — фыркнула выдра Винифред. — Это было сильное снотворное снадобье. Нам следовало помнить, что лисам опасно доверять, нельзя было впускать их сюда.

Матиас тяжело хлопнул лапой по столу:

— Довольно! Прошу вас, не нужно никаких упреков и обвинений. Итак, вы считаете, что нам подсыпали снотворного. Ладно, это проясняет дело. Я вспоминаю, что лис предложил всем выпить тост. Он мог подбросить нам в питье травы или порошка в любой момент, пока мы смотрели представление.

— А-а, вот что он сделал, мерзкая гадина! — воскликнул Амброзии Пика. — И потом начал вертеть своим плащом все быстрей и быстрей. Мои старые глаза закрылись сами собой.

Собравшиеся разом загомонили.

— У меня тоже. Это последнее, что я помню.

— Ну да, говорю же вам, нас загипнотизировали.

— Лунный Звездарис, как бы не так! Это больше похоже на колоссальное свинство, каково?!

Наконец обстоятельность Кротоначальника взяла верх.

— Ур-р, так что же он натворил потом?

— В этом весь вопрос. — Матиас тяжело вздохнул. — Мы не храним сокровищ и ценных вещей, которые можно было бы украсть. Только вот этот меч и наш большой гобелен. Меч — при мне, и гобелен, насколько мне известно, тоже висит на месте в Большом Зале, я видел его собственными глазами сегодня утром. Что же лис сделал потом?

Воробьиная королева Клюва встряхнула крылом:

— Эти гадкие червяки, наверное, приходят с северных равнин. Все гадкие — с северных равнин. Они туда удирают, открывают маленький червячный ход в северной стене.

— Знаете, похоже, вы правы, — поддержал ее Бэзил. — Когда перестанет барабанить проклятый дождь, я попытаюсь пройти по их следу. Однако боюсь, не так уж много следов останется после этого ливня.

— Думаю, братьям и сестрам следует проверить всю утварь на случай, если что-нибудь пропало, — предложил аббат. — Кротоначальник, не соберешь ли ты из своих кротов похоронную команду, чтобы выкопать рядом две могилы? Бэзил, может быть, ты найдешь какие-нибудь следы у северных ворот? Остальные, когда стихнет дождь, помогите внести со двора столы и прочее имущество в дом. Лучшее, что мы сейчас можем сделать, — это поскорее восстановить в аббатстве нормальный порядок. Матиас решительно поднялся:

— Прекрасно, пусть так и будет. Пожалуй, я схожу в лазарет, взгляну, как там Джон.

Сестра Мей и миссис Черчмаус позволили Матиасу войти в палату для больных при условии, что тот будет вести себя тихо. Джон Черчмаус лежал бледный и неподвижный, но дыхание его было ровным.

— Как он? — шепотом спросил Матиас. Миссис Черчмаус улыбнулась:

— Спасибо, Матиас, он жив и постепенно приходит в себя.

Джон медленно открыл глаза и огляделся. Он попытался приподнять голову, но Матиас уложил его обратно на подушку.

— Не волнуйся, дружище, полежи пока здесь. Но если хочешь поговорить, то, может быть, расскажешь нам, что ты помнишь о прошлой ночи.

В глазах Джона бисером блеснули слезы.

— У меня и у монаха Гуго кубки были уже полны, поэтому мы не дали им долить в них эля. Бедняжка миссис Полевкинс была слишком поглощена заботами о своем сынишке и не успела присоединиться к тосту. Да, Матиас, нет никакого сомнения, вас всех чем-то опоили, но даже мы с Гуго отчасти попали под чары этого лиса с плащом. Когда мы увидели, что происходит, то бросились за ними и попытались их остановить. Нас было всего трое — Гуго, миссис Полевкинс и я.

— Но что же все-таки происходило, что они делали, Джон? — Все внутри Матиаса похолодело от ужасных предчувствий, когда он задал этот вопрос.

Джон разразился рыданиями:

— Наши дети, Матиас. Они похитили моих Тима и Тэсс, бельчонка Сэма, Синтию Полевкинс и твоего Маттимео!

Матиас положил лапу на сотрясавшиеся плечи Василики. Он словно онемел от горя. Мысли о сыне теснились у него в голове — строгий выговор, который он сделал ему, и двойное наказание за провинность. Теперь его увели. У Матиаса было такое чувство, будто вместе с сыном вырвали половину его сердца. Он любил Маттимео. Ему так радостно было узнавать самого себя и Василику в поступках и даже в маленьких проказах сынишки. Бедная Василика. Даже теперь она старается быть мужественной и утешает миссис Черчмаус.

Матиас прижал ее крепче:

— Не горюй, Василика, я верну нашего сына. Я верну их всех. Скоро он снова будет спать в своей постели в привратном домике, вот увидишь.

Миссис Черчмаус вновь принялась ухаживать за Джоном, а сестра Мей выскользнула из палаты, спеша передать печальную весть белке Джесс. Василика поднесла Ролло к окну палаты. Она смотрела на дождь.

— Я не смогу вернуться в наш привратный домик, пока там нет Маттимео, — сказала она. — Я останусь в аббатстве и буду заботиться о Ролло.

Матиас встал с ними рядом, глядя в окно, за которым моросил дождь. В его глазах сквозь отчаяние и боль холодной молнией блеснули гнев и жажда отмщения.

12

В первый момент Маттимео не мог понять, проснулся он или все еще спит. У него отчаянно зачесалось ухо, но словно свинцовая тяжесть сковала все его конечности. Он мог лишь слегка приподнять лапу, но тогда и другая начинала двигаться вверх, как будто ее дергали на веревочке. Откуда-то издалека ему послышался отвратительный смех и звонкий свист хлыста. Хлясь!

Его спину рассек обжигающий удар, мышонок скорчился от боли. Он в полном изумлении раскрыл глаза и увидел Витча, замахнувшегося на него длинным ивовым прутом. Новый удар полоснул его по бокам. Вне себя от боли и гнева, Маттимео попытался было вскочить, чтобы хорошенько проучить этого недомерка, но запнулся и упал под звонкое бряцанье кандалов.

Он был закован!

Витч с гадким хихиканьем медленно поднял свой прут:

— Ну давай, маменькин сынок, что ты теперь будешь делать, а?

Вновь и вновь взлетал и опускался прут, осыпая пленника ударами. Витч прыгал вокруг, размахивая прутом:

— Ха-ха, здесь нет твоей барсучихи, теперь меня некому остановить! И мне уже не придется драить полы и отскабливать кастрюли. Вот тебе, вот, вот…

Он подскочил слишком близко. Маттимео, сжавшийся под градом жгучих ударов, увидел вдруг, что может дотянуться до Витча. Крепко сцепив лапы, мышонок рванулся изо всех сил, с шумом повалив противника. Он принялся колошматить своего мучителя сковывавшей его лапы цепью.

— Помогите, помогите! Он убьет меня! — завопил Витч.

Трехпалый грубо растащил их в стороны. Он пинком повалил Маттимео и отшвырнул Витча к дальней стене.

— Раздери тебя клык! Что здесь происходит? Витч трясся от возмущения.

— Нечего меня толкать, Трехпалый. Слэгар разрешил мне разделаться с этим типом, когда вы закуете его в кандалы.

Трехпалый с отвращением взглянул на крысу:

— Хм, у тебя это не очень-то получилось, а? Насколько я видел, этот мышонок задал тебе хорошую трепку. Витч рванулся вперед, размахивая хлыстом:

— Я его так проучу, что он никогда этого не забудет! Трехпалый поймал прут и выдернул его из кулака Витча.

— Ну уж нет, сопляк. Я тут за старшего, пока нет Слэгара. Здесь не должно быть ни звука, ясно? Чтобы ни единая тварь, которая рыскает снаружи, ничего не услышала. Так что веди себя смирно, а не то я пройдусь этим прутом по твоей спине.

Витч тяжело плюхнулся на подоконник, хныкая, но не смея ослушаться.

Маттимео огляделся. Другие пленники в цепях сидели вдоль стен: мыши, белки, ежи — все совсем еще юные. Он увидел Тима и Тэсс, а также бельчонка Сэма, прикованных у дальней стены. Бряцая кандалами, он помахал им.

— Сэм, Тим, Тэсс, как мы сюда попали? — спросил он.

— А ну, тихо там! — прикрикнул горностай Полухвост, погрозив Маттимео кинжалом. — Заткнись, мышь! Тебе уже было сказано. Побереги свою глотку, она тебе еще пригодится, когда будешь отдуваться на ходу.

Полухвост отошел, и юная барсучиха, прикованная рядом с Маттимео, прошептала:

— Это Полухвост. Берегись его, он очень злой. Меня зовут Аума, я из Западных Равнин. А тебя как?

— Маттимео, сын Матиаса, Воина Рэдволла.

— А, так ты один из тех, кого стремился заполучить Слэгар.

— Слэгар?

— Да, Хитрейший, тот лис в маске, — пояснила Аума. — Это банда работорговцев. Хотя куда они нас ведут, я не знаю.

— О-ох, где я? Снимите с меня эти цепи. Ву-у-ху-ху-ху, я хочу домой!

Это заплакала Синтия Полевкинс. Она была прикована по другую сторону от Аумы и только что пробудилась ото сна.

Трехпалый мигом подскочил к ней. Его гнусная морда оказалась внезапно перед мокрыми от слез усами Синтии.

— Если еще пикнешь, мышка, я тебе покажу, от чего плачут по-настоящему. А ну, прекрати хныкать! Синтия онемела от ужаса.

Слэгар в мокром от дождя шелковом колпаке, облепившем его морду, пригнувшись, пролез внутрь через разбитое южное окно. Он яростно отряхнулся, разбрызгивая вокруг себя капли.

— Коготь его побери, льет как из ведра. Однако тем лучше для нас. Если мы выйдем немедленно, то нам не придется заметать следы. Они не поймут, в каком направлении мы ушли. С другой стороны, ливень наверняка разбудил всю эту братию в Рэдволле, поэтому мы не можем позволить себе долго болтаться поблизости. Ложный след, ведущий на север, на время отвлечет их. Тупонос и Фингал потащили туда нашу повозку, потом они свернут и встретят нас в лесу, к югу отсюда.

Битый Глаз развалился на церковной скамье.

— А что, если нет, хозяин? Вдруг они нас потеряют? Лес ведь такой большой.

Пасть лиса растянулась в усмешке под прилипшей маской.

— Что ж, пусть им будет хуже. Наша доля только увеличится от этого.

Битому Глазу пришлось с минуту поразмыслить над этим, потом он тихо осклабился:

— О да, гы-гы, тогда да.

Бандиты принесли длинную цепь и построили пленников так, чтобы пропустить ее через кандалы на их передних лапах и закрепить с другого конца. Маттимео оказался прикованным между Аумой и Тэсс; Тим и Сэм стояли позади них. Слэгар прошелся вдоль строя, проверяя соединительные звенья. Убедившись, что все в порядке, он вытащил странного вида оружие и принялся размахивать им перед собой. Это была плеть с короткой деревянной рукояткой, с которой свисали три плетеных кожаных ремня. К концу каждого ремня был привешен круглый металлический шар. Они взвивались и жестко щелкали в воздухе, когда лис ловко поигрывал плеткой.

— Я Слэгар Беспощадный. Теперь вы мои рабы. — Шелковый колпак обтянул его морду, когда он заговорил. — Когда я скажу вам идти, вы пойдете. Если скажу бежать — побежите. Если я решу оставить вас в живых, вы будете жить. Если мне придет в голову, что ваша жизнь ничего не стоит, вы умрете. Если у вас вдруг появится возможность сбежать или хотя бы попытаться это сделать, я верну вас назад с помощью вот этой безделушки.

Лис раскрутил плеть и с силой бросил ее. Со страшным бряцаньем она обмоталась вокруг дубовой колонки, которой заканчивался ряд церковных скамей. Три металлических шара тяжело стукнули по дереву, разбив его, как сухую ветку.

— Ну а если у вас не останется больше задних лап после того, как по ним пройдется эта игрушка, то мне придется бросить вас в ближайшую канаву, потому что искалеченный раб вряд ли кому сгодится.

Слэгар повернулся к своим помощникам:

— Мы отправляемся на юг. За один день и за ночь я хочу сделать марш-бросок, чтобы оказаться как можно дальше от Рэдволла. Прыщелап, Рваное Ухо, пойдете сзади. Если дождь прекратится, будете заметать наш след. И поработайте своими хлыстами, если они станут тащиться медленно или распустят сопли. А теперь — марш вперед, живо!

Бандиты оттолкнули дверь, и процессия потянулась наружу, туда, где дождь сотрясал потоками всякий лист в Лесу Цветущих Мхов.

13

Матиас пришел в Большой Зал, чтобы обсушиться в компании с зайцем Бэзилом, королевой Клювой и бойцами ее воробьиного племени.

Аббат строго погрозил им лапой:

— Куда вы все ушли, даже не сказав мне ни слова?

Матиас устало отшвырнул полотенце:

— Мы были на северной дороге. Клюва и ее воробьи пролетели еще дальше нас. Но прошел слишком сильный дождь, поэтому нет никаких следов.

Бэзил смахнул с усов дождевые капли:

— Пчхи! Проклятый ливень! Либо они проехали по той дороге несколько быстрее, чем мы рассчитывали, либо свернули на восток, в лес, или на запад по равнине. Разве разберешь в этом месиве, когда так течет с небес!

Аббат Мордальфус собрал мокрые полотенца.

— Значит, они могли свернуть с дороги куда угодно в трех направлениях. Несомненно одно — никто не способен выследить их под таким дождем.

Снаружи послышался раскат грома, яркая молния чиркнула вспышкой по окнам Большого Зала.

Аббат сложил лапы под широкими рукавами рясы:

— Пока что мы похороним наших павших.

Амброзии Пика и Василика ни на шаг не отпускали от себя малыша Ролло, взяв его с собой в тот вечер звонить в колокола. Над Рэдволлом нависло свинцовое, багрово-пепельное небо, дождь лил не переставая, когда процессия обитателей аббатства торжественно шла к месту погребения. Аббат в своем траурном облачении стоял над двумя могилами, у подножия которых были посажены две молодые плакучие ивы.

Лесные жители, плача, проходили мимо по одному, и каждый клал что-нибудь на могилы, отдавая последнюю дань памяти своим погибшим друзьям: молодой мышке-матери и толстому монаху. Одни принесли цветы, другие — орехи и фрукты или какую-нибудь ценную вещицу, которая могла бы раньше понравиться покойным: кошелек собственного изготовления, резной деревянный половник, сделанный из зеленого фетра щавелевый лист.

Матиас в полном воинском облачении, сжимая в лапах меч, стоял рядом с Мордальфусом. Святой отец и воин вместе, в два голоса, пели песню в память о тех, кто должен был навсегда остаться в земле Рэдволла:

Сменяя сезоны, заходят светила, И травы расцветшие вянут в пыли,

Но память о друге любимом и милом Огонь погребальный вовек не спалит. Смотрите — как скоро у юных во взгляде По следу зимы прорастает весна. И в озере вечном по замершей глади Другая расходится кругом волна…

Под неутихающим дождем процессия потянулась обратно к аббатству, оставив у могил Кротоначальника и его артель, которые должны были прикрыть землей своих павших собратьев.

Дождь хлестал, прорываясь потоками сквозь кроны деревьев и кустарники и окатывая без разбору и рабов, и погонщиков. Тэсс Черчмаус наткнулась на Маттимео и тяжело плюхнулась в пенившуюся пузырями грязь, отчего все скованные в колонну пленники, звеня цепями и толкаясь, вынуждены были остановиться.

Полухвост подскочил к ней, размахивая хлыстом:

— Вставай, тварь ползучая!

Маттимео подался вперед, приняв на себя направленный на Тэсс жгучий удар хлыста. Аума подставила лапу, чтобы помочь мышке.

— Скорей поднимайся, вставай в колонну и пошли. Это единственный способ избежать мучений, — посоветовала ей юная барсучиха.

Маттимео и Аума, подхватив Тэсс с обеих сторон, поставили ее на лапы и подтолкнули вперед.

— Спасибо за помощь, — произнес Маттимео. Юная барсучиха отряхнула свою полосатую мордочку от дождевой воды.

— Послушай, я дам тебе совет, который нужно передать остальным. Не позволяй цепи волочиться по земле. Придерживай ее лапами, вот так, только не слишком натягивай — пусть она немного провиснет, чтобы ты мог свободно двигаться. Тогда ты не будешь так часто спотыкаться.

Маттимео с благодарностью передал ее совет своим друзьям. Это помогло делу. Хотя Синтия Полевкинс все более выводила Маттимео из терпения. Она постоянно плакала и отставала, путаясь в своих оковах.

Вдруг появился Витч, который со злобной усмешкой направился к ним, поигрывая хлыстом:

— А ну, сонные рэдволльские тетери, шагайте живей. Берите пример с Маттимео — он сильный. В конце концов, это ведь ему вы можете сказать за все спасибо. Слэгар не решился бы и близко подойти к вашему драгоценному аббатству, если бы не хотел украсть сына знаменитого воина.

Тим Черчмаус нырнул под гибкую осиновую ветвь. Он поймал ее, завел вперед и отпустил. Ветка хлестнула Витча по груди, опрокинув его на мокрую траву.

Тот вскочил на лапы:

— Думаешь, ты очень ловкий, да? — Его голос был полон ненависти. — Тогда я скажу тебе кое о чем, это придаст тебе бодрости. Мы со Слэгаром разобрались с жирным монахом, а также с госпожой Полевкинс и с твоим полусонным папашей. Ха-ха, с ними мы все уладили — просто прирезали. Ты их больше никогда не увидишь.

Забыв о цепях, Тим рванулся вперед, волоча за собой остальных. Прежде чем кто-либо успел остановить его, он наскочил на Витча и прокусил тому ухо.

— Ты, мерзкое крысиное отродье, я убью тебя! — кричал Тим.

Слэгар, Полухвост и еще несколько бандитов большими скачками пронеслись под дождем и с ходу накинулись на дерущихся, неистово хлеща прутьями направо и налево и с трудом пытаясь оттащить разъяренного Тима от Витча. Маттимео, Сэм, Тэсс и Аума ринулись в схватку, царапая когтями и бешено брыкаясь. Даже Синтия Полевкинс изловчилась и несколько раз тяпнула нападавших.

Схватка была недолгой. В конце концов бандиты взяли верх и затолкали пленников обратно в строй. Слэгар, отплевываясь от воды и грязи, больно ткнул прутом Маттимео в грудь:

— Ты это начал. Ты — зачинщик. Ты получишь урок, который не забудешь до самой старости.

Витч валялся в грязи, сжимая ухо, чтобы остановить текущую из него кровь. Он указал на Тима:

— Это все он! Он пытался откусить мне ухо, а я просто шел мимо по своим делам…

Лис в маске хлестнул прутом по протянутой лапе Витча:

— Тебе уже было один раз сказано, крысиная морда! А теперь прекрати распускать сопли и поднимайся, не то быстро сам окажешься на цепи!

Долгие, мучительно долгие часы рабы вереницей, спотыкаясь и пошатываясь, брели через промокший лес. Маттимео и его друзьям удавалось по очереди вздремнуть на ходу, при этом каждый следил за тем, чтобы его получивший передышку сосед шел прямо и не падал.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18