Рэдволл (№3) - Поход Матиаса

— Евлалиа-а-а-а!

— Рэдволл!

Матиас сражался бок о бок с ним; его разящий клинок смертоносной сталью прорубал себе путь среди скопища крыс.

Ошеломленные этой неистовой атакой, крысиная орда отступила. Камнекрап выбежал вперед:

— Возьмите их натиском, их только двое.

Крысы выстроились заново и с диким воплем ринулись в атаку, но оба воина исчезли!

Матиас и Орландо, тяжело дыша, нагнали основную часть отряда, отошедшую недалеко в глубь леса. Воин был рассержен:

— Почему вы не убежали? Бэзил покачал головой:

— Мы не могли бежать, после того как услышали сзади все эти вопли и крики. Мы уже собирались повернуть обратно и прийти к вам на помощь.

— Вам следовало бежать не останавливаясь, — повторил Матиас. — Теперь уже нет времени спорить, они атакуют снова.

Лог-а-Лог бросился бегом, указывая вперед:

— Смотрите, вон там видна прогалина. Давайте пересечем ее и отобьемся от них пращами.

Камнекрап и его воинство шли по пятам. Орда уже наполовину заполонила прогалину, когда послышался басовитый голос Лог-а-Лога:

— Пли!

Залп тяжелых речных камешков ударил по крысам, поразив многих и заставив остальных отступить. Камнекрап сгруппировал свои силы на другом конце прогалины. Крысы заняли позицию среди деревьев и вновь принялись пускать стрелы. Вопли и крики огласили прогалину, вокруг которой бушевало сражение, стрелы летели через нее в одну сторону, им навстречу сыпался град камней.

Матиас и его друзья перебегали от дерева к дереву, стараясь подстрелить камнями из пращи всякую зазевавшуюся крысу.

Джесс сделала краткую передышку и опустилась рядом с Матиасом.

— У меня кончились камни. У тебя еще много осталось? — спросила она.

— Нет. Камни — плохое оружие против стрел. Смотри, сейчас к крысам подошло подкрепление. Теперь они превышают нас численностью по меньшей мере в десять раз.

— Им достаточно просто преследовать нас, подстреливая по одному. Мне не хочется умирать так далеко от Рэдволла.

— Мне тоже, Джесс, но сейчас им удалось нас прижать… Что это?

— Бей, воробьи! Бей! Бей! И-и-и-и-и! Королева Клюва и ее бойцы-воробьи, словно крылатый ураган когтей и клювов, налетели на крыс. Джесс выскочила вперед:

— Матиас, это Клюва со своим воробьиным племенем! Что они здесь делают?

— Я не знаю, но их всех перебьют, если мы им не поможем. Бэзил, Лог-а-Лог! Вперед! В атаку!

Быстроклюв и двое его братьев — Глянцепер и Нырохвост — нашли удобный источник пополнения запаса провизии для бойцов Железноклюва. Зачем было разыскивать пищу в лесу, когда у них в распоряжении имелся прекрасный фруктовый сад, расположенный прямо под стенами большого краснокаменного дома?

Поскольку обитателям Рэдволла приходилось отсиживаться в доме, сороки совсем обнаглели. Они теперь не считали нужным скрываться, собирая плоды под покровом ночи. Каждый день они прилетали в сад и наедались до отвала, прежде чем отнести груз провизии на чердак. Быстроклюва поражало, что так много различных фруктов растет в одном месте; ему никогда раньше не попадались фруктовые сады.

— Хак-ка! В северных землях никогда не бывало такого, братья. Яблоки, груши, сливы и… Вы только посмотрите на эти сочные красные ягоды!

Все трое обступили лежавшую на земле горку земляники и принялись не спеша лакомиться, стараясь каждый выбрать ягоду крупнее, чем у брата. Они вели себя как капризные дети, забравшиеся в плодовый сад.

— Чхак-ка! Взгляни на эту, она как две ягоды, слепленные вместе.

— Йа-ха, зато эта краснее и больше блестит, смотри.

— Ка-чха! Я съем их все, они все сочные и мясистые.

Длинные хвосты сорок дергались вверх и вниз, пока они быстрыми ударами клювов разделывались с ягодами. Птицы продолжали хвастать друг перед другом найденными земляничинами и жадно расправлялись с красиво выложенной спелой горкой. Неожиданно Глянцепер громко рыгнул, потом зашатался и неуклюже повалился на землю.

Оба брата громко застрекотали, потешаясь над ним:

— Чха-ха-ха! Ты так разжирел от красных ягод, что не можешь стоять, братец! Мы наполним наши сумки и полетим обратно на крышу.

Нырохвост попытался клюнуть ягоду и промахнулся. Его клюв вонзился в землю. Глупо хохоча, он взмахнул крыльями и упал на брюхо.

— Йак-ка! Красные ягоды, оказывается, волшебные. Я не могу взлететь, — захихикал он.

Быстроклюв зевнул. Он улегся на землю и распластал крылья, дурашливо смеясь:

— Кхо-хо! Смотрите, я лечу!

Отряд рэдволльцев под предводительством Констанции крадучись вышел из-за стенной опоры в восточном углу аббатства. Они несли сети.

— Теперь осторожнее, давайте накроем разом всех троих.

Быстроклюв был самым сильным из братьев. Он увидел тень раскинутой над ним сети, но чувствовал, что ничего не может с собой поделать. Нырохвост уже погрузился в глубокий сон. Глянцепер пытался удержать веки открытыми, но они захлопнулись накрепко сами собой. Сеть накрыла всех троих. Птицы лежали в беспамятстве посреди остатков расклеванных ягод.

Сестра Мей вышла из-за зарослей малины, грозя лапой спящим налетчикам:

— Поделом вам. Надеюсь, вы проснетесь с ужасной головной болью!

Констанция и Винифред туго замотали сорок в сети.

— Они не слышат тебя, сестра, — ска юла ей Констанция. — Давайте занесем их в дом, пока нас не заметили. Они волоком затащили сеть в двери аббатства. Аббат отряхнул лапы:

— Прекрасно сработано, друзья мои! Что нам теперь делать — ждать до назначенного срока или сразу же начать переговоры?

Констанция широко оскалила пасть. Она уже предвкушала забаву.

— Позволь мне, отец аббат. Предоставь это дело нам с Амброзием. Мы пойдем и сообщим Железноклюву, что три цыпленка сидят у нас в мешке. Остальные займите свои позиции у окон и позаботьтесь, чтобы из них торчало побольше копии и стрел.

Железноклюв вылетел в сопровождении Мангиза и нескольких грачей. Они спустились на самую низкую крышу. Констанция решила не давать им спуску в разговоре:

— Эй, привет, Железнозадыи, или как тебя — Железноклюв? Что касается тех трех заложников, которых вы удерживаете, не кажется ли тебе, что пора их отпустить?

По тону барсучихи Железноклюв заподозрил неладное, но сохранял высокомерие:

— Если вы пришли не для того, чтобы сдаться, то они умрут, земнолапая.

Амброзии взъерошил свои иглы:

— Я так и знал, что ничего не добьешься от этой птицы, разговаривая вежливо.

Констанция оставила насмешки. Теперь, когда ей удалось вызвать ворона на разговор, ее тон стал жестким и серьезным.

— Послушай меня, Железноклюв. У нас в плену три твои сороки. Если вы тронете хотя бы волос на головах заложников, то я лично утоплю этих птиц в пруду.

Птицы на крыше загомонили и закаркали в испуге. Железноклюв мановением крыла заставил их замолчать.

— Вы взяли в плен Быстроклюва и его братьев? Я в это не верю.

Констанция двинулась к двери аббатства:

— Тогда я представлю доказательства. Мы перерезали вам доставку провизии, без этих сорок вы умрете с голоду.

Констанция вошла в дом. Минуту спустя она вытащила оттуда сеть с запутанными в ней тремя сороками.

— Говорят, лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать. Что скажешь на это? — крикнула она.

Железноклюв, всматриваясь, перегнулся через водосточный желоб.

— Я скажу, что вы хитро придумали. Но все это вам не поможет, я отряжу за провизией других.

— О, насколько я понимаю, воины — это воины, а не собиратели падали. Твои бойцы не могли выполнить этой работы, поэтому ты поручил ее сорокам.

— Ка-ах! Значит, мы станем собирателями падали, мы будем брать еду из того места, которое вы называете фруктовым садом.

Амброзии показал на окна:

— Нет, не будете! У нас есть лучники, пращники и копейщики, все они заняли позицию у окон, выходящих на фруктовый сад. Оттуда не так далеко стрелять, как с земли на крышу. Пошли сейчас нескольких птиц в сад и поймешь, что мы имеем в виду.

Пока Железноклюв, стоя на крыше, переваривал эту информацию, Амброзии указал на остатки земляники, валявшиеся на грядке:

— Пли!

Четыре стрелы и два копья, трепеща, воткнулись в землю среди земляничных ягод.

Железноклюв тяжело сглотнул комок в горле:

— Чего вы хотите?

Констанция положила тяжелую лапу на сеть.

— Ты понимаешь, чего мы хотим. Обмена заложниками.

— Вы просите невозможного.

— Тогда твоя армия умрет от голода на чердаке! — пригрозила барсучиха.

— Мы убьем ваших мышей, если вы не сдадитесь! — парировал Железноклюв.

— А мы убьем ваших сорок. Сеть нагружена камнями. Они утонут в пруду.

— Вы — мирные жители. Я знаю ваши законы, вы не можете сделать такого.

Констанция ухватилась лапами за сеть и потащила ее к пруду аббатства.

— Ошибаешься! — яростно прорычала она. — Может быть, они и мирные жители, но к барсукам это не относится. Мне будет приятно избавить Страну Цветущих Мхов от этой грязи. С меня довольно разговоров!

Огромная барсучиха вывалила сеть на отмель.

Попав в воду, три брата-сороки очнулись и застрекотали:

— Йаг-га! Спаси нас, Железноклюв! Помогите, мы утонем!

Птицы на крыше, галдя и хлопая крыльями, беспокойно заплясали вокруг своего вождя. Мангиз зашептал ему что-то. Генерал склонил голову к ворону, кося блестящим глазом на сцену у пруда.

Когда Мангиз закончил, Железноклюв, повысив голос, произнес:

— Остановись! Не надо топить моих братьев-сорок. Они хорошо служили нам. Я буду обсуждать с вами условия.

Громкий возглас ликования пронесся среди защитников аббатства, припавших к оконным бойницам.

Констанция вздохнула с облегчением:

— Вы согласны на наше требование — трое в обмен на троих?

Железноклюв расправил крылья:

— Пусть будет так! Обмен произведем здесь, перед краснокаменным домом, когда вечерние колокола ударят на закате.

Амброзии переглянулся с Констанцией.

— Давай освободим заложников здесь и сейчас! — предложила она.

Железноклюв сложил крылья и прикрыл глаза с непререкаемым видом:

— Не преувеличивайте своей удачи, земнолапые. Вы и так победили. Обмен произойдет так, как я сказал. Согласны?

Констанция оттащила сеть с мелководья.

— Согласны!

Когда птицы улетели, Амброзии, глядя на Констанцию, покачал головой:

— Тут какая-то западня, я чувствую это всеми своими иглами. Эта птица что-то замышляет против нас. Ты видела, как он шептался с вороном?

Аббат приветственно вышел им навстречу.

— Я согласен с Амброзией, — сказал он. — Они явно придумывают ловушку. Вы держались отлично. Это был прекрасный блеф, Констанция.

У барсучихи был мрачный вид.

— Это был не блеф, отец аббат. Я бы утопила дюжину таких птиц, если они угрожают нашему аббатству.

34

Королева Клюва и ее воробьи имели мало шансов на успех, вступая в схватку с крысами. Многих из них подстрелили в воздухе. Но королева и ее воробьиное воинство были храбрыми и отчаянными бойцами: презрев опасность, они бросились в бой. Матиас с Орландо повели отряд в наступление через прогалину; землеройки последовали за ними, выхватив свои короткие мечи. Щекач, Джесс и Джабез раскручивали пращи, посылая в неприятеля камни, а Бэзил ворвался в ряды крыс, расшвыривая их задними лапами.

— Рэдво-о-оолл! Гуосим! Логалогалогалог! Стремительный натиск друзей одновременно с воробьиным налетом привел крыс в полное замешательство. Они дрались когтями и зубами, но, даже несмотря на свое численное превосходство, никак не могли устоять против обрушившейся на них мощи.

Землеройки, вооруженные короткими мечами, были страшными противниками в рукопашной схватке. Они сражались, стоя группами спиной к спине. Кружась и рубя направо и налево, они образовывали настоящий убийственный смерч. Повсюду, отлетая с воплями, замертво падали крысы Щекач и Джабез метали камни из пращей Бойцы-воробьи впивались когтями в крысиные головы и неистово клевали их морды. Крысы не привыкли отбивать атаку в ближнем бою на своей территории и в основном только оборонялись. Многим удавалось подстрелить воробья или землеройку. Однако они никак не могли потягаться с Матиасом и Орландо боевой топор и меч косили их сотнями.

Сражение бушевало с переменным успехом. Лесные жители все еще чувствовали значительный численный перевес неприятеля, хотя их оружие было превосходно и они блестяще им владели. Преимущество могла еще получить и та и другая сторона, когда Лог-а-Лог круто повернул ход сражения. Он заметил подкравшегося за деревьями Камнекрапа и метнул в крысиного вождя свой меч. Прицел был выбран верно Камнекрап упал, пронзенный мечом Лог-а-Лога

Когда крысы увидели своего павшего вожака, боевой пыл угас в них. Вопя и завывая, они в панике бросились прочь в заросли.

Матиас, тяжело переводя дух, облокотился на свой меч. Не обращая внимания на полученные раны и укусы, Воин протянул лапу предводителю землероек:

— Отличный бросок, Лог-а-Лог!

Землеройки громкими ликующими криками приветствовали своего вождя.

Матиас огляделся кругом. Весь край прогалины, словно осенними листьями, был устлан телами убитых.

— Где королева Клюва? — спросил он.

Сердце упало в его груди. Кучка бойцов-воробьев, уцелевших в битве, окружила свою павшую королеву. Матиас, Джесс и Бэзил опустились на колени рядом с ней, безудержными слезами оплакивая лежавшую перед ними воробьиную королеву. Мертвые глаза Клювы подернулись пеленой, ветер тихо шевелил ее оперение.

Один из воробьев передал Матиасу маленький свиток.

— Мы летим всю дорогу из Рэдволла, — сказал он. — Аббат говорит отдать это вам. Королева видит вас в беде из-за крысиных червей. Она говорит помочь другу Матиасу.

Джесс легко подняла Клюву и отнесла ее на вершину платана. Положив тело на широком суку, она, по освященному временем обычаю воробьиного племени, прикрыла королеву листьями.

Матиас сидел у подножия платана, обхватив голову лапами. Бэзил подошел и похлопал Матиаса по плечу:

— Полно, полно, старина. Я понимаю, это горько, что ей пришлось встретить смерть так далеко от Рэдволла, но она спасла нас своей отвагой.

Матиас выдернул травинку.

— Да, Клюва любила Рэдволл. Это был самый отважный подвиг, какой кто-либо совершил на моей памяти, Бэзил. Она бросилась сама и повела свое воинство в атаку на крыс, зная, что у нее с воробьями нет никакой надежды выстоять против них. Они полетели навстречу стрелам и сражались лишь когтями и клювом.

Орландо вытер о траву лезвие своего топора.

— Я не знал эту воробьиху, Матиас, но своим храбрым натиском она спасла нам жизнь. Я видел существ, которые в десять раз превосходили ее размерами, но не имели и четверти ее отваги.

Джесс взглянула вверх на саван из листьев, лежавший на древесном суку:

— Клюва скорее предпочла бы умереть, чем пропустить хорошее сражение. Готова поспорить, куда бы она ни отлетела ныне, она посмеивается над тем, как мы рыдаем сейчас, стоя вокруг, словно стайка детей из аббатства, которых рано зовут в постель, вместо того чтобы вновь пуститься на поиски лиса.

Матиас поднялся, слезы высохли у него на глазах. Он ударил в землю острием меча:

— Да, Джесс права. Нужно похоронить наших павших, затем мы покинем это место. Мы должны идти дальше на юг.

Позже в тот же день они сделали привал в тихом месте под сенью ясеневой рощи, далеко от той прогалины, на которой произошла битва. Матиас оценил ситуацию. Уцелевшие воробьи, вероятно, полетят назад в Рэдволл, неся с собой весть о том, что Воин и его друзья живы и здоровы и все еще идут по следу юных пленников. Лог-а-Лог вместе с остатками поредевшего ныне Гуосима твердо высказались за то, чтобы остаться с друзьями и довести до конца начатую миссию. Они расположились на земле и изучали присланную из Рэдволла карту вместе с надписью.

Матиас внимательно рассмотрел лист пергамента:

— Клянусь мехом, мне жаль, что мы не встретились с Клювой раньше! Вот послушайте:

В ком жажда испытать судьбу и пыл в груди,

На юг и на глагол держи свой путь, найди,

Пока в пути закат в десницу светит ало,

То место, где Обитель древняя стояла.

Где твердь земная ввысь до неба поднялась,

Средь ночи отыщи там пару зорких глаз.

Среди дерев не спи в лесу под темной хвоей,

Будь бдителен, минуя место роковое,

Пускайся в путь, когда померкнет небосвод,

Опасность ждет тебя в потоке быстрых вод,

Копьем или мечом не бряцай па ходу,

Не то разбудишь длиннохвостую орду.

Тень друга, что дерзнул и не придет обратно,

Прах воинов лихих, что пали в деле ратном.

С иссушенных земель да не отступишь вспять,

Гляди оттуда вниз, где будешь ты стоять,

Где страх и тьма на дне и где не слышен звук падения камней.

Но кто живым пройдет, не сгинет на века,

Увидит колокол и рядом — барсука.

Лицом к Владыке встань, что указует путь,

После полудня в летний день там будь.

Свою могилу смерть перед тобой раскроет.

Кто сам сойдет туда?.. Никто, кроме героя.

— Взгляните на карту, мы прошли через все эти места. Вот скалистая гряда, здесь сосновый лес, а тут река с изображением крысиных луков на другом берегу. Это место здесь — пригорки с деревьями, — вот где мы сейчас находимся. Что ты думаешь, Бэзил?

— Ты, разумеется, прав, старый вояка. Гм-м, здесь есть и здравый совет. Стихи предупреждают об опасностях в лесу, упоминают даже о тех маленьких рыбках. Ха! «Пускайся в путь, когда померкнет небосвод». Может, если бы мы переправлялись ночью, то имели бы шанс ускользнуть от этих крыс. Так-так, здесь тоже есть кое-какие пророчества. Несомненно, у нас много павших, и мы оставляем позади прах воинов. Но что это за строки об отступлении с иссушенных земель, а? Единственное, что заставляло меня когда-либо отступить, — это отсутствие еды, каково? Орландо сверял маршрут с картой:

— Джесс, ты не могла бы взобраться на высокое дерево и взглянуть на юг?

Для такого опытного верхолаза, как Джесс, это было делом одной минуты. В мгновение ока белка оказалась на вершине граба.

— Мы почти на краю леса! — крикнула она. — За ним видна какая-то равнина. Она кажется совершенно голой. Матиас утвердительно кивнул:

— Да, по крайней мере, мы на верном пути, но никто не разберет, как далеко на юг мы зашли. Полагаю, нам нужно попытаться пересечь иссушенные земли и поискать то место, где можно видеть камни, падающие вниз без звука. Это о чем-нибудь тебе говорит, Орландо?

Барсук покачал головой:

— Все эти слова для меня загадка, но если они помогут нам вернуть наших детей, то я охотно готов попытаться. Я ничего не знаю о барсуках, колоколах и владыках, указывающих путь, впрочем, как и о смерти и могилах.

Матиас встал:

— Я тоже, друг, но я намерен выяснить это. Лог-а-Лог, твой Гуосим будет готов выступить на рассвете?

— Всегда готов, Воин. Скоро мы увидим, какие еще сюрпризы припас для нас этот странный южный край.

35

Заложников Генерала Железноклюва бережно спустили на землю вскоре после захода солнца. Обе мыши-хозяйки крепко зажмурили глаза, когда шестеро грачей подхватили и понесли их по воздуху. Малыш Ролло, напротив, был в восторге от полета, он смеялся и взвизгивал, дергая за перья несших его грачей. Они приземлились перед прудом аббатства, затем птицы-перевозчики улетели, к полному недоумению заложников, которые остались под охраной Железноклюва и Мангиза. Чтобы предупредить всякую возможность побега, обе птицы держали свои страшные клювы наготове над самой головой малыша Ролло, прекрасно зная, что ни Василика, ни миссис

Черчмаус не осмелятся ничего предпринять, пока мышонку грозит опасность. Они медленно двинулись через лужайку к главному входу аббатства.

Констанция и Амброзии поджидали их, стоя около сорок. В открытых дверях аббатства с решительным видом толпились вооруженные до зубов жители Рэдволла.

Железноклюв остановился у самых дверей:

— Зачем тут вся эта толпа, грозящая нам оружием? Насколько я понял, у нас должен произойти дружественный обмен? — Его тон был повелительным и жестким.

Кротоначальник погрозил ворону длинным копьем:

— Мы приняли, что называется, меры предосторожности.

Мангиз протянул крыло, указывая на сорок:

— Почему эти птицы так связаны? Мы не ограничиваем в движениях ваших соплеменников. Амброзии подмигнул ворону:

— Вероятно, потому, что у мышей нет крыльев и клювов, тупоголовый.

— Я не собираюсь стоять тут, выслушивая твои оскорбления! — вскипел Мангиз.

Констанция чопорно поклонилась Железноклюву:

— Благодарю, ворон. Как видишь, сорокам не причинили никакого вреда, помимо того, что они связаны. Железноклюв сверкнул взглядом в сторону двери:

— Должно быть, вы принимаете меня за дурака! Я не произвожу обменов, когда на меня нацелено столько стрел. Велите своим бойцам сложить оружие!

— Ага! Я так и думал, — прошептал Амброзии на ухо Констанции. — Вот когда ворон начинает топорщить перышки. В тот момент, когда мы бросим оружие, он и поймает нас в западню.

Констанция, не спуская глаз с Железноклюва, шепотом ответила ежу:

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Амброзии, но что мы можем поделать? Он сдержал свое слово, даже вышел к нам безоружным. Мы не можем встретить его с вооруженной до зубов армией.

— Предоставь это дело мне.

Еж повернулся к отряду рэдволльцев:

— Сложите свое оружие и послушайте меня. Если только ворон или его сподвижники сделают одно неверное движение, быстро хватайтесь за луки и утыкайте эту пару стрелами, как подушечку для игл.

Железноклюв услышал это распоряжение и кивнул:

— Делайте как хотите.

Констанция топнула лапой по дорожке:

— Тогда перейдем к делу, и довольно пустых пререканий, не то мы будем стоять здесь до рассвета.

Железноклюв кивнул Мангизу, и тот приступил к обмену.

— Мы освобождаем их одновременно, одного на одного. Сперва — мышонка на Быстроклюва. Согласны? Констанция развязала первую сороку.

— Согласны!

Ролло осознал серьезность ситуации. Он медленно направился к Констанции через лужайку, встретившись по пути с Быстроклювом. Винифред подхватила его и поспешно унесла в дом.

— Теперь мышь Василику — на Глянцепера.

— — Согласны!

Мышь и сорока молча миновали друг друга. Атмосфера стала более напряженной, когда осталось всего двое заложников. Едва Василика обнялась с Констанцией, прозвучал резкий голос Мангиза:

— Последние — мышь Черчмаус на Нырохвоста.

— Согласны!

Обмен произошел без помех.

Обе стороны стояли, глядя друг на друга.

По знаку Железноклюва братья-сороки улетели вместе с Мангизом, затем Генерал остановил свой взгляд на Констанции:

— Я продолжу атаковать вас. Я должен править в больших краснокаменных палатах.

Барсучиха выдержала пристальный взгляд его глаз:

— Многие пытались завоевать Рэдволл, бойцы посильнее вас. Но вы видите — мы еще здесь. Право на нашей стороне, и справедливость тоже. Однажды наши воины вернутся домой, и тогда вас прогонят прочь или убьют.

Железноклюв остался непреклонным:

— Хак-ка! Посмотрим! Вы совсем не так хитры, как вам кажется, — вовсе нет. Вы не обратили внимания на то, что моих бойцов не было со мной, когда мы производили обмен?

— Ох, орехи-желуди! — взревел Амброзии. — Я так и думал, что этот мошенник что-то держит у себя в перьях за пазухой.

— Пока я старался как можно дольше затянуть это дело, — продолжал Железноклюв, — мои птицы запасались провизией в вашем фруктовом саду. Ваша стража, которая должна была охранять окна, выходящие на сад, наблюдала за мною и Мангизом. Так или иначе, черных птиц не видно в ночной темноте. К тому же заявляю вам, что мы продвинулись вниз и заняли ваш лазарет и спальные покои. Я завоевываю пространство постепенно, сверху донизу. Теперь за вами осталось только одно помещение, которое вы называете Пещерным Залом. Если завтра после рассвета вы попытаетесь пересечь Большой Зал, то знайте, что мы наблюдаем с галереи и готовы атаковать вас. Вы со своими друзьями можете считать себя очень ловкими, но не с вашим умом перехитрить Генерала Железноклюва.

Ворон сорвался с места и черной стрелой унесся в ночное небо.

Слэгар сурово подгонял и пленников, и самих бандитов. Они шли ночью, останавливаясь днем на отдых, и наконец пересекли пустынный край. Маттимео и его товарищи, измученные, со обитыми лапами, брели, помогая друг другу в пути. Их губы пересохли и потрескались от жажды, кандалы натерли лапы до ссадин.

— Идите, не останавливайтесь! — сказала Аума. — Впереди что-то виднеется, хотя я точно не разберу, что это такое. Ты видишь, Сэм?

Бельчонок напряг зрение:

— Что-то вроде черной тени, а по другую сторону — кусты и деревья. Что бы это ни было, все равно это лучше, чем пустыня.

В пустыне все предметы казались обманчиво близкими. Но лишь к началу дня вереница рабов остановилась в том месте, которое заметили издали Аума и Сэм. Синтия Полевкинс тяжело перевела дух и, закрыв лапой глаза, села от испуга и головокружения.

Они подошли к краю ужасной бездны!

Перед ними разверзлась огромная расселина. Казалось, весь мир раскололся здесь надвое. Непроницаемо черная и бездонная, она простиралась в обе стороны, насколько хватало глаз. Хотя они остановились у самого узкого места, зияющая ширь провала во много раз превосходила по размерам длину даже самого могучего букового дерева. Пленники, вытаращив глаза, молча остановились, потрясенные этим ужасным зрелищем.

Через узкую горловину ущелья было протянуто шаткое сооружение из веревок с деревянным настилом. Оно с обеих сторон крепилось к толстым столбам, глубоко вкопанным в землю, но середина этого моста опасно провисала над бездной.

Юб уткнулся носом в пыльную землю:

— О-о-ох! Я скорее умру, чем пойду по нему!

Жалобный стон пронесся над вереницей рабов. Даже горностаи, ласки и хорьки, явившиеся сюда вместе со Слэгаром, зароптали, переглядываясь между собой.

Лис в маске стоял, облокотившись на столб, и наблюдал за ними. Ему уже доводилось пересекать это препятствие, и он был готов к этому.

— Что, испугались? Все поджилки затряслись, да? — поддразнил он их.

— Мы на такое не договаривались, хозяин! — сдавленным голосом пробормотал Трехпалый.

Слэгар не спеша направился к тому месту, где две ласки, Сухонос и Моченый, стояли на часах у запасов воды и съестного. Оттолкнув их в сторону, он поднял три оставшиеся у них большие фляги с водой и отнес их к началу моста.

— Что значит «не договаривались»? Вы пришли сюда не договариваться, вы здесь, чтобы выполнять приказы. Лысолап, покажи-ка им, насколько он прочен.

Лысолап отчаянно затряс головой:

— Проси меня о чем угодно, Слэгар, но только не это! Слэгар заговорил так, словно упрашивал капризных детей:

— Ох, ну давайте же, это всего лишь маленький мостик через узкое ущелье. Кроме того, вы видите кусты и деревья на той стороне? Там есть прелестный пруд, полный чудесной холодной воды. Только подумайте — вы сможете пить сколько вздумается.

Лысолап посмотрел на фляги, которые держал Слэгар:

— У нас есть вода, хозяин. — Он указал лапой.

Лис широко размахнулся и швырнул фляги в пропасть. Он нагнулся над краем, глядя, как они исчезли в глубине провала.

— Где? Я не вижу никакой воды. А теперь, мягкотелые жабы, послушайте меня. У вас есть выбор: либо вы переходите мост и пьете воду, лиоо остаетесь на этой стороне и подыхаете от жажды!

Трехпалому пришлось идти первому. Он робко ступил на шаткий мост, судорожно вцепившись в веревочные поручни. Всякий раз, ступая лапой, он осторожно проверял крепость каждой деревянной дощечки, прежде чем перенести на нее свой вес.

Когда ему удалось немного отойти от края, Слэгар крикнул:

— Спиноблох, Морщатый, поднимайте колонну и ведите пленных. Полухвост, пойдешь вместе с ними. Остальные, пойдете следом, после того как они перейдут.

Ободренные примером Трехпалого, который медленно, но верно продвигался вперед, Спиноблох и Морщатый ступили на мост, подтягивая за собою сквозную веревку, связывавшую вереницу рабов.

— А ну давайте. Шагайте живее, нечего пятиться и спотыкаться! — подгонял их Морщатый.

Маттимео не мог зажать уши, чтобы не слышать судорожных всхлипываний Синтии и Юба. Он оторвал полоску ткани от подола своей одежды и разделил ее надвое.

— Вот, Тэсс, завяжи им глаза. Синтия, Юб, послушайте. Держитесь за Тэсс и за Ауму, идите не останавливаясь. С вами все будет в порядке.

Его уловка удалась. Неуклюже ступая, на ощупь, лишенные зрения малыши крепко уцепились за Тэсс и Ауму. Те, хотя и сами испытывали страх перед шатким, провисающим мостом, сразу почувствовали, что, ведя и поддерживая Синтию и Юба, они уже почти забыли о собственном испуге.

Один лишь Сэм ступил на мост без боязни. В одном месте Тиму даже пришлось упрекнуть его за то, что он своими резвыми прыжками раскачивает все сооружение.

— Эй, полегче, Сэм! — беспокойно крикнул он. — Кроме тебя, на мосту есть и другие, кто не так ловко лазит через ущелья.

— Извини, Тим. Ничего, мы уже почти перешли.

Маттимео старался не глядеть вниз, в бездонные глубины провала. Он только страстно желал вновь ступить лапами на твердую землю.

Переправу преодолели без происшествии. Благополучно сойдя на другую сторону, все с облегчением перевели дух. Слэгар отвел их в заросли кустарника.

— Вот пруд. Пейте сколько влезет. Трехпалый, проследи, чтобы пленники напились и поели, потом закрепи веревки. Полухвост, пошли со мной.

Слэгар ушел назад к краю пропасти. Пока Полухвост наблюдал за ним, он перешел обратно через мост. Затем лис вынул кремень и огниво. Ему не потребовалось много времени, чтобы поджечь сухие, как порох, канаты. Едва они загорелись, лис бросился на мост и с удивительной быстротой и ловкостью перебежал по нему назад.