— Хорррошо, у нас есссть дррругие!

Боясь пошевельнуться, Позднецвет притаился на ветке. Он смотрел, как хорьки, споря и переругиваясь, искали его в кустах.

Когда они осмотрели все вокруг, один из них ткнул страшным когтем в сторону речушки:

— Пошли теперррь обррратно! Поррразвлечьсся! Хихикая и повизгивая, они ушли.

Позднецвет не то соскользнул, не то свалился на землю. Воткнув меч глубоко в землю, бельчонок сел и раз-

рыдался. Трус! Отец был совершенно прав. Он бежал, как испуганный малыш, оставив друзей в беде.

Так его и нашла Песенка, которая услышала рыдания друга. Она села подле него и спросила:

— Что с тобой? Ты ранен? Всхлипывая, он покачал головой:

— Я так испугался, Песенка, просто ужасно! Песенка наклонила головку, пытаясь заглянуть ему в лицо:

— И я тоже! Чуть не умерла со страху! Позднецвет еще глубже воткнул меч в землю.

— Ты не понимаешь! Оказывается, мой отец был прав, когда назвал меня трусом. Я оставил Дипплера и Бурбла, позволил этим хорькам захватить их. Я испугался и сбежал!

Песенка хлопнула его по плечу и воскликнула:

— Конечно, надо было позволить хорькам убить тебя! Позднецвет сердито смахнул с глаз слезы:

— Не говори глупостей! Белочка улыбнулась и сообщила:

— Буду, ты ведь говоришь глупости. Мы сделали единственное, что можно было сделать в такой ситуации, — мы сбежали. Представь себе, что мы бы остались и нас бы убили, — по-твоему, это помогло бы Дипплеру и Бурблу?

Позднецвет вытер слезы и фыркнул:

— А для того, чтобы сбежать, требуется особая храбрость?

Песенка начала терять терпение. Она заговорила медленно, подчеркивая каждое слово:

— Нет, но для этого требуется толика здравого смысла. Как видишь, мы еще живы и собираемся отправиться на выручку друзьям. Пошли, Регуб, твой меч можно использовать не только для того, чтобы копать землю!

Позднецвет поднялся и вытащил меч. Он обтер его об одежду и, улыбнувшись, сказал:

— Я рад, что ты мой друг, Песенка! Пошли разберемся с этими разбойниками!

Дипплер и Бурбл висели на ветке, подвешенные за задние лапы. Их головы почти касались воды, потому что ветка нависла прямо над ручьем. Чернохвост стоял в «Ласточке» и размахивал кинжалом перед глазами пленников.

— Так-так-так, мои маленькие дрррузья, хотите еще водички?

По его знаку четверо хорьков вспрыгнули на ветку, так что та склонилась над водой еще ниже, а головы Дипплера и Бурбла погрузились в воду. Все это очень забавляло хорьков.

— Дай им еще попить!

— Киийарр! Они хотят ещще водички!

Наконец хорьки слезли с ветки, и головы друзей вынырнули из грязной илистой воды. И Дипплер, и Бурбл отчаянно кашляли и отплевывались. Чернохвост снова принялся грозить ножом.

— Ну-ка говоррррите, вы ужже напились или уже можжжно выпустить у вас воду из горррла?

Бурбл выплюнул изо рта тину, сморщился и сказал Дипплеру:

— Выбор у нас небогат, что думаешь, приятель? Один из хорьков вдруг тяжело вздохнул и свалился на землю безо всякой видимой причины. Чернохвост озадаченно нахмурился:

— Что это ссс ним?

Но прежде чем кто-нибудь ответил, другой хорек рухнул прямо в реку. На сей раз все видели, как воздухе промелькнул камень, с силой брошенный из пращи.

— Рэээдвоооооолллл! Регуууб!!!

Не успел смолкнуть боевой клич, как еще два хорька упали. То и дело в воздухе мелькали камни, умелой лапой пущенные из пращи, и остатки банды отступили. Точнее сказать, это было паническое бегство, поскольку о дисциплине бандиты не имели ни малейшего представления. Отчаянно вереща и отпихивая друг друга, хорьки перелезли через поваленное дерево и исчезли в лесу. Чернохвост по-прежнему стоял в лодке и, размахивая ножом, кричал:

— Кииий-аааррр! Назад! Верррнитессь назад! Черрр-нохвост не боитссся!

Позднецвет выскочил на берег, он крутил над головой меч, и видно было, что он впал в такую же ярость, как барсуки, когда бой идет не на жизнь, а на смерть.

— Регуууб!!!

Остановить его было невозможно. Он как молния бросился на Чернохвоста. Они столкнулись с такой силой, что оба выронили оружие и упали в воду. Дипплер и Бурбл, по-прежнему вися вниз головами, следили за поединком. Забыв о своем мече, Позднецвет выдернул Чернохвоста из воды и нанес ему такой удар, что тот отлетел на несколько шагов. Но бельчонок прыгнул за ним и снова принялся бить и кусать врага.

— Реегууб! Ррреегууб! Ррррегуууб!!!

Песенка выбралась на берег. Никогда раньше ей не приходилось видеть такой ярости у ее друга. Он избивал хорька так, что было ясно — еще немного, и он убьет бандита.

— Позднецвет, оставь его! Он уже сполна получил! Но бельчонок не слышал. Он подхватил Чернохвоста, словно тот ничего не весил, и швырнул его в воду. Хорек, черный от грязи и весь облепленный водорослями, выбрался на противоположный берег. Позднецвет бросился за ним, но поскользнулся и тоже упал в воду. Песенка отвязала лодку и направилась спасать друга. Она кинула Позднецвету веревку и крикнула:

— Хватайся!

На Позднецвета внезапно обрушилась невероятная усталость. Он ухватился за веревку, и Песенка потащила его к берегу на буксире.

Воин из рода Регуба выбрался на берег при помощи Песенки и без сил опустился на мягкий мох. Белочка достала из реки его меч, — к счастью, тот упал возле самого берега.

— Солнце и дожди! Ты — великий воин, Позднецвет. Никогда не видела ничего подобного! Я думала, ты его убьешь голыми лапами, безо всякого оружия!

— Да-да, но ты так и будешь болтать, забыв о двух несчастных, которые висят на ветке, как спелые яблоки осенью?

Песенка повернулась к двум сверткам, висящим на ветке:

— Прошу прощения, друзья. На минуту я совсем о вас забыла. Подождите, сейчас я спущу вас.

Бурбл подмигнул Позднецвету:

— Надеюсь, она не будет слишком мешкать с нашим освобождением. А то мне кажется, у нас головы скоро станут ярко-красными в таком-то положении!

Песенка в ответ, улыбаясь, заметила:

— Для яблок это как раз неплохо. Может, вас так и оставить? Сколько там до осени?

Позднецвет встал и помог Песенке разрезать веревку, связывающую Дипплера. Только оказавшись на земле, тот заговорил:

— Опять я спал! Снова заснул, как и в тот раз, когда Белолисы украли наши лодки! Похоже, меня это ничему не научило. Безголовый болван, вот кто я такой!

Когда они сняли Бурбла, Позднецвет уселся рядом с расстроенным Дипплером и сказал:

— Не вини себя, Дипп. Мы все заснули, так что это не только твоя вина. В следующий раз ты будешь наготове. Думаю, ты сам удивишься, как отлично ты можешь справиться со всеми трудностями. У меня так и было. После того что произошло сегодня, я думаю, что не испугаюсь никакого зверя. А ты что скажешь, Песенка?

Белочка подбросила в воздух свой Лифвуд и снова поймала его.

— Мне кажется, что теперь любой враг будет бояться тебя, если вы вдруг встретитесь лицом к лицу. В этом я абсолютно уверена.

В полдень друзья все еще решали, что им делать дальше. Бурбл объяснял, что не имеет смысла снова возвращаться в большую реку.

— Старейшина и все племя водяных мышей будут сторожить там несколько дней. Если мы полезем туда, то будем похожи на ту бабочку, которая влетела в клюв голодной вороне. Ничего, кроме неприятностей, нас там не ждет!

Песенка взглянула на пергамент отца Батти со стихотворением, которое она знала наизусть:

— Ты прав, Бурбл, река слишком опасна. Помнишь, твои соплеменники, когда преследовали нас, говорили, что мы не пройдем пороги, верно?

— Да-да, пороги — место опасное. Хорошо бы вообще как-нибудь пробраться, чтобы не проходить через них. Но это, к сожалению, невозможно.

Песенка задумчиво рассматривала пергамент.

— Хмм, тут ничего не говорится ни о порогах, ни об опасности. Единственное, что здесь сказано:

Позднецвет налил всем оставшийся напиток.

— Ну и что это значит, Песенка?

— Подумай немножко! Пока мы плыли вниз по реке, встретился нам какой-нибудь приток, кроме этого, который вел бы на юг?

— Нет, когда за нами гнались, мы все время плыли вдоль берега, а потом я увидел этот приток. И что ты хочешь сказать, Песенка?

— Понимаешь, я, конечно, не уверена, но, по-моему, этот молчащий рот, то есть устье, это как раз о нем. А ты как думаешь, Дип?

Землеройка задумчиво расправила усы:

— Может, и так. Если в твоем стишке говорится, что часть нашего пути проходит здесь, значит, ты права, Песенка.

Но Бурбл не одобрил идею:

— Вы только их послушайте! Нельзя же так верить словам на старой бумаге! Здесь тупик, или только я это вижу?

Песенка потрясла пергаментом перед носом у негодующего Бурбла:

— Да пойми ты, это было написано много-много зим назад. Может, тогда здесь и была нормальная речка, а потом в нее упали деревья, и она вся заросла тиной!

Дипплер прервал страстную речь Песенки:

— Ты только об одном забыла — как мы будем преследовать Белолиса, если он и его крысы поплыли по большой реке?

Песенка даже лапкой топнула:

— Ну как вы не понимаете? Совсем не важно, куда они поплыли, мы не можем их преследовать по большой реке, когда за нами гонятся водяные мыши. К тому же мы знаем, что Белолис направляется на остров посреди озера. Если мы поплывем по этой реке, то обязательно встретим его. Бурбл, ты пойдешь с ним?

Водяная мышь уже начала карабкаться на ствол дерева, которое, так неудачно упав, перегородило реку.

— А вы что же думаете? Должен же я проверить, права ты или нет. Ну, вы идете?

Они взобрались на поваленное дерево и осмотрелись. Из-под мха, ряски и болотной травы кое-где прогляды-

вала вода. Песенка торжествующе показала на поблескивающие тут и там лужицы:

— Видите? Говорю же, здесь была река. И течет она как раз на юг, как в стихах говорится. Ну, что ты теперь думаешь, мышка-норушка?

Бурбл посмотрел и произнес:

— Станем носильщиками?

Они уставились на него и хором повторили:

— Носильщиками?

— Ну да. Сейчас я вам объясню, мои непонятливые друзья. Мы должны добраться до того места, где эти лужицы превращаются в нормальную речку. А до этого места нам придется нести «Ласточку» на себе.

Позднецвет снова взобрался на завал из деревьев.

— Через завал она не пройдет, это точно. Значит, придется тащить на себе. Пойдемте, носильщики, время не ждет!

К счастью, «Ласточка» была очень легким суденышком. Взвалив на себя мешки и положив на плечи весла, друзья с большим трудом, но перенесли лодку через завал. Сначала они перевернули ее кверху днищем, потом забрались под лодку и понесли ее на головах. Первым шел Позднецвет, как самый высокий из всей команды, за ним — Дипплер и Бурбл, а последней Песенка. Под лодкой было невыносимо жарко и нечем дышать, к тому же туда то и дело залетали разные комары, мошки, мухи и прочие насекомые. Но друзья шли вперед, стараясь не обращать внимания на трудности.

Буме!

— Ай-ай-ай! Смотри, куда идешь, Позднецвет!

— Прости, тут была большая ветка, я ее не заметил.

— Да-да, ты, может, ее и не заметил, а вот мы почувствовали!

— Мне тоже досталось, так что не жалуйся!

— Бурбл не жалуется, а спорит. Любой имеет право спорить: и водяные мыши, и землеройки. А откуда ты знаешь, что мы идем куда нужно, Позднецвет?

— Глупый какой! Да потому, что мы идем по маленькому ручейку — у меня все лапы мокрые! Песенка, может, ты споешь что-нибудь, чтобы эти двое помолчали? Честно говоря, у меня уже голова кругом идет. Раньше я думал, что нет ничего хуже, чем спорить с землеройкой, но теперь знаю, что еще хуже — это когда с тобой спорят и землеройка, и водяная мышь!

Песенке понравилось, как звучит ее голос из-под лодки.

— Хо-хо-хо-хо! — раздался чей-то голос. — Никогда не видывал ноющую лодку! Хо-хо-хо-хо-хо!

Все четверо скинули с себя лодку, чтобы посмотреть, кто же им встретился.

Неподалеку в гамаке, натянутом между двумя деревьями, лежал огромный, толстенный ежище. Его иголки и колючки протыкали гамак насквозь, и поэтому выглядел он как громадная подушечка для булавок. По обеим сторонам гамака были прикреплены корзинки: в одной были орехи, а в другой дикий виноград. В правой лапе он держал щипцы для колки орехов, и вот этими-то щипцами он приветливо помахивал путешественникам.

— Доброго вам дня. Хотите винограда? Садитесь и отдохните!

Песенка улыбнулась и помахала, предложив друзьям:

— Ква!

— Слышали? Она спела свою любимую песню, самую короткую в мире. Хо-хо-хо-хо-хо! Ну что за умная лягушка!

Тени деревьев уже стали удлиняться, и жара стала меньше — день клонился к вечеру. Песенка наслаждалась покоем и думала, что, в сущности, им пора уже пускаться в путь. Сол кормил лягушку виноградом и что-то ей объяснял, а она кивала головой, словно понимала, о чем идет речь.

— Не волнуйся, малютка, — сказал Сол Песенке, — доверься мне. Вы ведь хотите найти реку, которая течет на юг. Но вам придется добираться до нее еще дня два, не меньше, — лодка у вас хоть и маленькая, но тащить ее на себе тяжеловато. Послушайте лучше, что я придумал. Вашу лодку понесу я, и займет это всего один день. Так что сейчас можете отдохнуть у меня, а завтра утром мы отправимся. Согласны?

— Конечно, господин Сол, спасибо вам! — радостно закричали уставшие путешественники.

Жилище ежа нашлось тут же, неподалеку. Это оказалось удобное убежище, сложенное из камней и дерева, сверху укрытое ветками и примыкающее к скале, так что со стороны его было вовсе не видно. Внутри оказалось очень уютно, и еще уютнее стало, когда хозяин накормил путешественников овощным супом и блинчиками. Когда все насытились, хозяин начал рассказывать историю своей жизни:

— Сколько себя помню, я всегда жил здесь. Сначала нас было трое — моя жена Остролапка, наша маленькая дочка Новоцветик и я. Сейчас кажется, что это было в какой-то другой жизни, много зим назад. Ну, так или иначе, однажды осенью я ушел к реке собирать яблоки, те, что росли поблизости, мы уже съели. К тому же я решил принести и молоденькую яблоньку — посадить возле дома. На следующий день разразилась ужасная гроза, и я не смог вернуться. Я вырыл себе пещерку на берегу и просидел там три дня, дождь шел такой, что нос нельзя было высунуть из укрытия. Потом, когда гроза стихла, я вернулся домой с яблоками и молоденьким деревцем. — Сол на минуту замолчал, глядя в огонь. Потом вздохнул. и продолжил: — Да-а-а, несчастливый выдался денек! Пока меня не было, на мой дом напали. Все было разрушено — и ни одного врага. Дождь смыл все следы. Моя бедняжка жена лежала на пороге мертвая. Она всегда была нежной и хрупкой и не смогла защититься, а наша дочка пропала, ее захватили в плен.

В те дни меня звали Большеспин, потому что был я больше всех других ежей. Но, к сожалению, я никогда не был воином и не мог никому причинить вреда. Я сошел с ума от горя, три лета я бродил по лесам, пытаясь найти дочку. Но бедняжка исчезла. Однажды осенью, когда листья уже окрасились в красный и золотой цвета, а маленькие птички улетели на юг, в теплые страны, я увидел, что пришел в этот лес, на то самое место, где был мой дом. Скажу вам правду, мои маленькие друзья, я сидел и плакал целые дни напролет, вспоминая, как я был счастлив. Но однажды утром я проснулся и увидел, как ярко светит солнце, какие чудесные песни поют для меня птицы, и на меня снизошел покой. Я понял, что не могу всю жизнь провести бродя по лесам и полям. Тогда я сменил имя и решил доживать свой век здесь. Я снова построил дом, нашел Квакла. А когда я вытаскивал его из болотца, то увидел, угадайте что? Маленькое миндальное деревце. Видите, вон оно. И я решил, что останусь здесь. Никогда я никому не причинял зла, и, если мне выдается возможность помочь кому-нибудь, вот как вам, я всегда рад сделать добро.

Песенка улыбнулась и сказала:

— Вы замечательный, господин Сол! Я так рада, что познакомилась с вами.