Это было действительно так, но неожиданная сообразительность Джиллиан объяснялась и кое-чем другим, чего Луи не одобрил бы. Да, она хотела вернуть Леона. Жизнь без мужчины всегда полна опасностей; ее сыновьям тоже нужен отец. Луи делал все, что мог, но ему приходилось думать и о собственных владениях и детях. К тому же Джиллиан ненавидела и страшилась перешедших к ней обязанностей по управлению поместьем и знала, что справляется с ними не очень хорошо. Конечно, она любила мужа — он был добр с ней: никогда не бил без серьезной на то причины. Она любила его так, как любит женщина мужчину, который словно не замечает ее существования, если не считать нескольких минут в постели. Правда, даже тогда Джиллиан казалось, что ее мужу все равно, с кем спать. Очевидно, Джеффри — мужчина другого типа.

Когда Джиллиан раздевала пленника, из его рукава выпало письмо, которое он написал Джоанне. Любопытная Джиллиан вызвала клерка, и он прочитал ей письмо. Она даже понятия не имела, что мужчины могут писать своим женам. Но содержание письма и вовсе ее потрясло: подобные слова она слышала лишь в романсах, которые пели менестрели. Конечно, Джиллиан не думала о Джеффри как о любовнике. Он был слишком молод для нее, да и подобная связь греховна. Но если он так смотрит на нее да еще это письмо… Сердце ее смягчилось.

Дни шли. Джиллиан использовала все свои знания, борясь за жизнь Джеффри. Он стал дорог ей, как ребенок, о котором заботятся, которого всячески оберегают. Глядя на него, она радовалась. Этот человек, искренне переживавший за своего отца, несомненно, мог излить душу в таком письме.

— Уверяю вас, граф Солсбери не только жив, но и ранен несерьезно, если вообще ранен, — сказала Джиллиан, заметив в глазах Джеффри беспокойство и пытаясь утешить его. — Я слышала, что он даже въехал в Париж на собственном коне.

— Слава Богу! — вздохнул Джеффри и огляделся. — Где я, миледи? И кто вы?

— Я — леди Джиллиан, а находитесь вы в замке Леона де Бюсси.

— Что?! — воскликнул Джеффри и невольно засмеялся.

Джиллиан лишь пожала плечами и начала подниматься.

— Не уходите! — взмолился Джеффри. — Клянусь, я не в бреду! Просто за день до сражения, узнав, как близко находится замок Бюсси, я сказал себе, что должен съездить и засвидетельствовать свое почтение вам и матери сэра Леона… если та старая леди, что живет здесь, его мать.

Джиллиан снова опустилась в кресло, удивленно глядя на Джеффри.

— Это в самом деле его мать. Откуда вы знаете Леона? Он ваш пленник? Вы видели его? Как он?

— Нет, не мой пленник. Я видел его в последний раз год назад и ничего не знаю о его нынешнем положении… — Джеффри вдруг бросило в холодный пот, слова его стали невнятными и неразборчивыми.

Странные, противоречивые мысли возникли в голове Джиллиан. Она вправе требовать от Джеффри дальнейшего рассказа. В конце концов, ей следовало гораздо сильнее желать известий о муже, нежели благополучия этого незнакомца — незнакомца, посланного им самим дьяволом, как сказала ее свекровь. Однако, по правде говоря, новости о Леоне не тревожили ее так, как беспокойство Джеффри. На помощь ей пришла практичность. Джеффри уже сказал, что в последнее время ничего не слышал о Леоне. Поэтому неблагоразумно изнурять больного лишь ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство и услышать, откуда Джеффри знает Леона и что думает о нем.

— Спите, — сказала Джиллиан, снова вставая. — Вы расскажете мне все, когда окрепнете.

Полторы недели Джоанна переносила пытку, которая, по ее мнению, могла убить и дьявола. Покой уже не существовал для нее. Знай она, что Джеффри мертв, Джоанна вынесла бы любые, самые ужасные страдания, замкнувшись в себе, но так или иначе вернулась бы к нормальной жизни. Она уже вступила на этот путь, но вдруг…

Теперь стало труднее. Джоанна не могла заставить себя поверить, что никогда не увидит Джеффри, никогда не сможет прикоснуться к нему, целовать и любить. Противоречивые мысли все сильнее и сильнее терзали ее всякий раз, когда она говорила себе, что, будь он жив, они уже получили бы известия о его местонахождении. Может быть, он лишился рассудка или находится в бессознательном состоянии. Или попал в руки какого-нибудь сумасшедшего, который наслаждается пытками пленников. Или кто-нибудь мучает его медленной, голодной смертью ради двойной суммы выкупа, обещанной Изабеллой…

Только из-за тяжелой болезни Тостига и Роджера из Хемела Джоанна не потеряла рассудок. Они преодолели путь до Роузлинда лишь благодаря воле и отчаянию, превысив свои реальные физические возможности. Оказавшись за надежными стенами замка и узнав о таинственных обстоятельствах исчезновения своего лорда, оба свалились, потеряв последние силы. Джоанне пришлось немало потрудиться, чтобы поначалу просто поддерживать дух в их ослабевших телах, а затем и вернуть к жизни. Однако, придя в себя, мужчины замучили свою благодетельницу бесконечными вопросами о том, есть ли новости о лорде Джеффри. Когда же она говорила «нет», они начинали снова и снова гадать, куда мог подеваться молодой лорд.

Однажды вечером Джоанна вышла из комнаты, где они лежали. Она уже чуть ли не желала им смерти. На пути к спальне ее перехватил сэр Ги. Он сказал, что с леди хочет поговорить какой-то священник. Джоанна медленно спустилась по лестнице, стараясь успокоиться.

— Вы и есть леди Джоанна из Роузлинда, дочь леди Элинор?

Джоанна насторожилась. Ее сердце учащенно забилось в груди.

— Да, это я.

— У меня есть послание для вас, если вы позволите мне взглянуть на ваши волосы.

В любое другое время Джоанна пришла бы в ярость. Однако сейчас, дрожа от нетерпения, она развязала апостольник и обнажила свои роскошные косы, спрятанные под головным убором. Подобная необходимость в удостоверении ее личности гарантировала, что послание не попадет в чужие руки. Значит, оно или от Джеффри, или имеет к нему прямое отношение.

— Послание… — Глаза Джоанны загорелись. — Что за послание?

Вместо ответа священник вытащил откуда-то из-под своей рясы пергаментный свиток и протянул его Джоанне. Она сорвала печать, даже не взглянув на нее. Снять кольцо с руки мертвого человека не составляет никакого труда. Если бы печать принадлежала кому-то другому, священник не преминул бы сказать об этом. Уже первый взгляд на свиток заставил Джоанну прижать его к груди.

— Он жив! Слава Богу, он жив! Благодарю вас, спасибо вам, отец!

— Думаю, вам следует получше ознакомиться с тем, что там написано, прежде чем исторгать благодарности…

Джоанна побледнела.

— Но здесь отпечаток кольца с его руки… Его кольца! Разве он не жив?

— О нет, я не хотел напугать вас. Лорд Джеффри жив, за ним прекрасно ухаживают, и он пребывает в абсолютно здравом уме, но…

На лице Джоанны снова появился румянец, и она громко рассмеялась.

— В таком случае ничто другое меня не волнует! Раз он жив и здоров, с остальным я как-нибудь справлюсь, даже если придется свернуть гору!

Джоанна обняла священника и поцеловала его. Затем расцеловала сэра Ги. Расспросив священника получше, Джоанна, однако, была не удовлетворена услышанным. Он видел ее мужа только дважды. Когда Джеффри привезли в замок, леди Джиллиан, решив, что он умирает, послала за священником, чтобы тот совершил причастие. Но Джеффри Поправился, поспешил добавить святой отец, и совсем недавно, когда ему вручали это письмо, лорд Джеффри сидел в кресле.

— Значит, он не посещал обедни? — спросила Джоанна. Ей очень хотелось знать, настолько ли Джеффри слаб, что не может ходить в часовню. Заметив, как священник неловко отвел в сторону глаза, она снова почувствовала укол страха. — Так он находится в заключении?! Джеффри — благородный человек! Незачем держать его взаперти, как дикого зверя!

— Это делают ради его же блага, — ответил священник. — Если бы его нашли люди короля, он не был бы жив.

Джоанна понимала, что так оно и могло обернуться, но все же священник о чем-то не договаривал. Она обратила тревожный взгляд на драгоценное письмо.

«Ужасное несчастье постигло нас, — писал Джеффри после нежных приветствий, — но мое положение не так уж безнадежно. Боюсь, однако, мое возвращение будет стоить тебе немалую сумму. Королева предложила за мой труп двойную цену выкупа, и я пообещал сэру Луи де Бюсси, взявшему меня в плен, что он ничего не потеряет, проявив милосердие и сохранив мне жизнь. Надеюсь, тут не возникнет трудностей».

Затем шел длинный абзац с описанием средств, находившихся в различных замках Джеффри. Джоанна очень бегло просмотрела его. Она не собиралась тратить время на разъезды по всей Англии, чтобы собрать драгоценности и деньги, коль могла найти все необходимое в Роузлинде. Когда Джеффри вернется домой, они возвратят матушке долг, взяв деньги из его сбережений.

Но уже следующая строка привлекла внимание Джоанны.

«Однако есть еще одна проблема, которая может оказаться весьма трудной. Муж леди Джиллиан, тот самый Леон де Бюсси, которого я ранил в морском сражении под Дамме и приказал сохранить ему жизнь за проявленное мужество, находится в плену у сэра Вальтера Холфендского в восточном Суссексе. Тебе необходимо выкупить его и направить в замок Бюсси с деньгами для моего выкупа. Мать сэра Леона, по причинам мне неизвестным, не склонна доверять нам. Похоже, она думает, что с ее сыном случилось несчастье, хотя об этом нет никаких известий, и сэр Вальтер надеется получить неплохие деньги даже за мертвого пленника. У нее есть на то все основания, поскольку здесь ничего не слышали о сэре Леоне с тех пор, как получили известия о том, что он в плену и ждет своего выкупа. Я же думаю, что сэр Вальтер либо находится сейчас с королем, либо счел неблагоразумным посылать письмо во Францию, зная о вражде между Джоном и Филиппом. Надеюсь, что это так».

Джоанна несколько раз перечитала последние строки. Самообладание вернулось к ней. Она ничем не выказывала терзавшего ее страха, если не считать того, что лицо ее побледнело, а руки слегка дрожали. Джеффри явно очень осторожен, но, кажется, намекает на некую угрожающую ему опасность… Конечно! Если сэр Леон не вернется домой, Джеффри убьют и получат за него двойную цену от Изабеллы!

Пару строк Джеффри посвятил своей любви, но писал о ней сдержанно, словно стесняясь чужих глаз, что обязательно прочтут послание. Наверняка так оно и есть… но какое это сейчас имеет значение? Сейчас некогда думать о любви! Они еще успеют поговорить об этом, когда снова окажутся вместе. Сейчас нужно только действовать!

Джоанна повернулась к сэру Ги:

— Откуда Адам прислал свои соболезнования?

— Он находился около Хенси, но, думаю, теперь уже снова вернулся в Кемп.

— Велите гонцу быть готовым отправиться в любую минуту! Я напишу сэру Вальтеру, но гонец поскачет к Адаму. Мой брат хорошо знает Суссекс и отправит с письмом кого-нибудь, кто тоже знает, где находится этот Холфенд. Моему человеку нет смысла плутать в поисках неизвестного ему места. Скажите гонцу, что я последую за ним завтра и, если он не опередит меня, то уже больше даже ходить не сможет!

— Но куда вы собираетесь ехать, миледи? И зачем?

Джоанна удивленно посмотрела на сэра Ги, но тотчас же Поняла, что он просто не знает содержания письма. Она коротко изложила ему свою цель. Священник широко разинул рот — так его удивило поведение леди и ее намерения. Но еще больше он изумился, когда на протесты сэра Ги по поводу того, что ей незачем никуда ехать, она резко ответила:

— Не говорите глупостей! Зачем привозить сэра Леона сюда? Мы отправимся с ним на корабле, держа, по возможности, курс на восток. Чем меньше времени займет у нас переезд через пролив, тем меньше вероятность того, что на нас нападет французский корабль. И именно по этой причине я хочу сойти на берег во Фландрии, а не в каком-нибудь французском порту!

— Леди Джоанна… — Сэр Ги тяжело вздохнул. — Вы не поплывете во Францию. Умоляю вас, подумайте хорошенько! Мы все еще воюем с Филиппом. Переговоры не ведутся, а перемирия никто не заключал. Если вас схватят…

— Это не входит в мои планы. Не отнимайте у меня драгоценное время! До того как я отправлюсь завтра на рассвете в путь, мне предстоит справиться с уймой дел.

— Дитя мое, — запротестовал священник, — к чему такая спешка? Действительно небезопасно…

Он вдруг замолчал. Если дьявол — женщина, то именно так и должен был выглядеть антихрист, когда его вышвырнули из рая. Ослепительной красоты лицо, обрамленное огненными волосами, каждой своей линией выражало непоколебимую гордость. А какое неистовство!

— Джеффри — мой муж!

Сэр Ги вздрогнул. Он явно заблуждался, полагая, что мать и дочь не похожи друг на друга. Он уже слышал подобный крик когда-то. Что ж, спорить бесполезно. Если леди готова отправиться в ад, он сделает все возможное, чтобы благополучно доставить ее туда.

— Джеффри — мой муж, — повторила Джоанна уже тише, многозначительно посмотрев на священника. — Я не хочу, чтобы он оставался во власти другого человека хотя бы на день, час или минуту больше, чем…

Священник ничего не сказал. Джоанна горит решимостью. Леди Джиллиан хочет получить своего мужа? Что ж, сначала ей придется вернуть живым и здоровым Джеффри, иначе сэр Леон попадет к своей жене в нескольких корзинах — пальцы рук и ног в одной, руки и ноги в другой…

Джоанна повернулась и позвала слуг. Ее приказания сыпались градом. Служанки уже мчались укладывать вещи, слуги — готовить палатку госпожи и самые необходимые предметы обихода: посуду и постель. Всю поклажу надо подготовить так, чтобы ее без труда могли нести лошади и мулы. Сэр Ги возвел на мгновение глаза к небу, но удалился, чтобы отправить гонца и выбрать людей, которые последуют с ними.

На следующий день они тронулись задолго до начала рассвета и к вечеру добрались до Кемпа. Адам встретил их на дороге к замку, где люди надеялись спешиться и размять ноги. Гонец Джоанны, подгоняемый ее угрозой, прибыл на рассвете. Адам, столь же расторопный, как и его сестра, окрыленный новостями о благополучии Джеффри, сразу же принялся за дело. Он решил сам ехать в Холфенд и сидел сейчас верхом на крупном и быстром жеребце серой масти, возвращаясь оттуда. Холфенд находился не более чем в двадцати милях от Кемпа. Адам встретил Джоанну печальными новостями.

— Его там нет! — закричал он, как только увидел сестру.

Джоанна с такой силой ударила кнутом лошадь, что уставшее животное покрыло расстояние, разделявшее их с братом, в несколько прыжков.

— Он мертв?! О Боже! Только не говори, что он мертв!

— Нет, но сэр Вальтер именно его отдал Фиц-Вальтеру в качестве гарантии уплаты долгов.

Джоанна на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их, спросила уже более спокойным тоном:

— Тебе известно, где находится Фиц-Вальтер?

— Я узнал гораздо больше. Мне известно, где сейчас сэр Леон. Сэр Вальтер уже написал человеку, у которого тот находится, чтобы тебе передали сэра Леона, когда ты выплатишь долг сэра Вальтера. Если у тебя есть деньги, мы можем отправиться немедленно.

— Деньги у меня есть, — сказала Джоанна. — Но что значит «мы»?

Светло-коричневые глаза Адама потемнели.

— Ты ведь знаешь, что мама иногда способна «чуять» беду? На этот раз ее чую я.

— Сэр Вальтер?

— Не думаю. Похоже, он искренний и честный человек. Я не знаю, что именно меня беспокоит, но я не отпущу тебя одну во владения вассалов Фиц-Вальтера. Ты ведь знаешь: Фиц-Вальтер давно уже обхаживает Брейбруков, отца и сына, а молодой Генри не питает к тебе большой любви. Отец сейчас с Джоном, но Генри и Фиц-Вальтер находились в Лондоне, когда я был там с неделю назад.

— Что ты делал в Лондоне?

— Не будь такой наивной! — ответил Адам и засмеялся. — Думаешь, я глуп, как Джон, чтобы интересоваться женами и дочерьми своих вассалов? А дочери серфов не в моем вкусе, по крайней мере, они не для постоянной диеты.

— O! — Джоанна посмотрела на своего «маленького» брата уже более внимательно.

Даже находясь в седле, Адам возвышался над ней на целую голову. С тех пор как Джоанна видела его в последний раз, он заметно вырос и возмужал, хотя и тогда был довольно крупным юношей. За последние шесть месяцев Адам, похоже, полностью превратился из мальчика в мужчину.

Однако Адама меньше всего волновало открытие, только что сделанное его сестрой. Он вернулся к главной проблеме.

— Не понимаю, зачем кастеляну Фиц-Вальтера вообще слишком много знать об этом деле? — проворчал Адам. — В конце концов, сэр Леон не представляет особой важности как пленник. Он — лишь гарантия уплаты долга. Но Хорндон-он-Хилл находится всего в двадцати милях от Лондона. Я думаю, другого шанса не будет. Если мы сменим лошадей и отправимся в путь немедленно, то сможем забрать сэра Леона и отъехать достаточно далеко, прежде чем Фиц-Вальтер вообще узнает, что выкуп выплачен и кем именно.

— Я полностью согласна с тобой, — ответила Джоанна. — Но Фиц-Вальтер — строгий хозяин, и, возможно, его кастелян не желает идти даже на такое выигрышное дело без его благословения.

— Теперь мне все понятно! — сердито сказал Адам. — Я не подумал об этом, а следовало бы… Мне нужно было самому отвезти письмо, а не отправлять гонца. Но нам пора отправляться. Мы найдем самое подходящее решение по дороге.

— Все это не имеет значения, — успокоила брата Джоанна, когда они подъехали к замку, чтобы сменить лошадей. — Если он не освободит сэра Леона без разрешения Фиц-Вальтера, какая разница, оповестят ли его заблаговременно или мы сами доставим ему письмо?

— Но, когда мы будем находиться в замке, ему очень трудно будет отказать нам в чем-либо, — угрюмо заметил Адам.

— И тем не менее все можно уладить! — Джоанна злорадно улыбнулась. — Сэр Ги, — бросила она через плечо, — подъезжайте к нам поближе! — Когда он поравнялся с ними, Джоанна сказала: — У меня пятьдесят человек. Скольких ты можешь взять из Кемпа, Адам?

— Если забрать всех людей из замка, думаю, наберется человек сто пятьдесят. Этого недостаточно…

— Нам и не нужны лишние люди! — перебила его Джоанна. — Я поскачу вперед одна, в сопровождении десяти-пятнадцати человек. Как вам известно, беззакония на дорогах сократились, поскольку страной правят сейчас епископ Винчестерский и граф Пемброк. Поэтому в том, что меня будет сопровождать небольшой отряд, нет ничего безрассудного. Даже если кастелян не захочет отдать мне сэра Леона, он едва ли откажет мне в ночлеге, так что я в любом случае окажусь внутри замка. Адам спрячется с остальными людьми поблизости. Если нам все же отдадут сэра Леона, я найду какой-нибудь предлог, чтобы уехать тотчас же. Если откажут, сэр Ги отыщет способ открыть ворота для тебя и остальных людей. Что скажете, сэр Ги, на это?

— Миледи, милорд, вам не кажется, что такой план неблагоразумен? Что может изменить небольшая отсрочка, пока разрешение Фиц-Вильяма…

Сэр Ги вдруг замолчал. Фиц-Вильям давно имеет зуб на отчима леди Джоанны. Более того, он может решить, что она лишилась всех своих защитников — ее муж считается погибшим, свекор в плену, а отчим находится во Франции. Фиц-Вильям не возьмет в расчет Адама… и сделает большую глупость. Сэр Ги взглянул на юношу. Похоже, момент как нельзя лучше подходит для того, чтобы вызволить пленника…

— Да, — сказал он, кивнув головой, — с этим можно справиться без особого труда.

Ожидая одобрения Адама, Джоанна взглянула на него. Тревога так и не сошла с его лица. Джоанна почувствовала раздражение. Достаточно ли возмужал Адам, позволивший себе сказать, что это дело слишком опасно для женщины?

— План превосходен, — согласился Адам и добавил: — Если тебе не отдадут сэра Леона, не забудь взять с собой в постель настоящий нож, Джоанна, а не эту украшенную камешками безделушку, с помощью которой ты ешь. И не вздумай совершить глупость и заснуть! — Он вдруг огляделся по сторонам. — Почему, черт возьми, ты не взяла с собой Брайана?

— Он поранился, и я не захотела брать его в такую поездку. К тому же он оказался бы слишком заметным, и меня могли бы узнать. Если бы во Франции я пожелала сменить имя, он выдал бы меня. Но, несмотря на то, что ты одобряешь этот план, Адам, выглядишь ты, будто грозовая туча.

Джоанна с удовольствием подумала о том, что сказали бы Иэн и Джеффри, услышав, как Адам заботится о ее благополучии.

— Проклятие! — в раздражении воскликнул Адам. — Прочь сомнения! Мы не можем потерпеть неудачу! Даже если сэра Ги заподозрят в чем-то и ворота не удастся открыть, через неделю я соберу у стен замка целую армию. И все же на душе у меня неспокойно, Джо. Я чую беду! Не знаю, правда, что именно мне не нравится во всем этом деле.